Голосование пользователя

На экране коммуникатора Лиама высветилось огромное информационное сообщение.

«Досточтимый Лиам Макграт!

Мы хотели бы выразить нашу искреннюю благодарность за то, что вы выбрали отель «Оверлук» для своего пребывания. Надеемся, что ваше пребывание у нас приятно и комфортно для вас. Мы гордимся качеством нашего обслуживания и задаём высокие стандарты на рынке не только станции О, но и во всей Империи.

Наш отель оснащён автоматической системой «УГРЬ» (Управление Гостиничного Ресурса), которая непрестанно и неутомимо следит за состоянием нашего оборудования. Система «УГРЬ» осуществляет свою работу при помощи специального оборудования и датчиков, которые устанавливаются на каждом объекте и осуществляют автоматический мониторинг состояния техники и оборудования. При возникновении проблем система сразу же формирует сообщение и отправляет его в центр управления отелем. Если дефект или поломка обнаруживаются, то система сообщает об этом в режиме реального времени в систему штрафов. Это позволяет отелям контролировать работу оборудования и проводить своевременную замену и ремонт неисправных частей.

Система «УГРЬ» позволяет руководству отеля эффективно управлять ресурсами и сокращать издержки на обслуживание оборудования. Благодаря ей гости могут быть уверены в том, что все в номере работает исправно и качественно, а отель экономит на ремонте неисправных устройств и не тратит деньги на дополнительное обслуживание.

Благодаря высокоточной системе «УГРЬ» мы обнаружили, что в номере, где вы остановились, был поврежден жидконанокристаллический люминофорно-газоразрядный дисплей сверхвысокого разрешения (далее «Экран»). Мы хотели бы напомнить, что все наши предметы мебели и оборудование произведены без использования рабского труда в этичных условиях.

Экран, который был поврежден, был как рыба в реке, красив и изящен в своей простоте, но великолепен и исключителен в своей мощи. Мы надеялись, что он будет радовать вас на протяжении всего вашего пребывания у нас.

В связи с этим, мы выставляем вам счет на сумму* за замену экрана. Мы хотели бы напомнить вам, что в соответствии с имперским законом ИЗ-5439856567546.64672457868 статья А-453564567, оплата должна быть произведена до вашего отъезда со станции «О».

Еще раз, мы хотели бы выразить наше искреннее сожаление по поводу произошедшего. Мы надеемся, что это не помешает вам выбрать наш отель для вашего следующего пребывания. Спасибо, что выбрали отель «Оверлук».

Это сообщение было сгенерировано автоматически автоматической системой «УГРЬ» (Управление Гостиничного Ресурса). Чтобы приобрести систему «УГРЬ», обратитесь в ГУГРЬ (Главное Управление Гостиничного Ресурса), ответив на это сообщение.

С наилучшими пожеланиями,
Отель «Оверлук»

*Вы можете посмотреть счёт в приложении «Весёлый турист». «Весёлый турист» — лучшее приложение-гид для каждого посетителя станции О. Данное предложение не является публичной офертой.

Нажмите для продолжения:
0 — приобрести «УГРЬ»
1 — оплатить счёт
2 — выкупить полотенца и халаты с символикой отеля «Оверлук»
3 — лучшие бары
4 — лучшие бордели
5 — помощь
6 — пожаловаться»

Дама тяжело дышала, ее щеки пылали имперским красным, а по лбу стекала капелька пота. Кто-то другой в таком положение выглядел бы жалко, она выглядела грандиозна.

Пусть бег остается уделом юных сердец, легковесных газелей — Сисиллия бегала великолепно, Лиам знал это на практике. Девушка занималась на школьном стадионе давая возможность каждому несчастному ученику их школы потерять голову наблюдая за ней.

Гигантам же положена медленная вальяжность движения существ стоящих чуть ближе к бесконечности и извечности.

— Джон С. — невозмутимо ответила она, видимо прочитав табличку на двери бокса. И Лиам понял, скорее он расскажет женщине все свои самые сокровенные секреты, чем она допустит вольность в распространении информации.

– Если хочешь достигнуть вершины горы, то целься на звезды, так говорит наша с Бимом бабушка.

Подтвердил имперец, воспринявший замечание Фэй без тени иронии.

– Достаточно далеко к сожалению. Хотя, если взять мой сегодняшний результат и сравнить его с топом два месяца назад… я был бы уже там. Но это такая гонка. Ничто не стоит на месте. И знаете, что, Фэй? В топе всегда ребята из купола Ка-89-Й. У нас даже шутка есть, пока ты спишь кайцы качаются.

Бон выслушал рассказ про визит в клинику участливо кивая на драматических местах – про противоречивую информацию и невозможность инвестировать. И особенно про суп.

– Тогда в нашем деле все опасные инвестиции беру на себя, – пообещал он активируя свою платформу, но прежде предупредительно и галантно пододвинув платформу Фэй к ее ногам.

Обычно для поиска гнезда крысоканов, притаившегося внутри какой-нибудь машины и питающихся ее металлическим нутром, использовали большие сканеры-рамы. Запускаешь и через минуту все кишки, как на открытки, у тебя перед глазами. Боксы тоже были оборудованы такими, но тогда пришлось бы активировать всю электронику, а с ней и записывающие камеры.

Вооружившись портативным сканером и освободившись от сковывающих его внутреннюю силу штанцов, Лиам кинулся в бой. Сначала обошел вокруг. Ничего!

Подозрительно.

Тогда он полез вверх — голопопый, ловкий, неостановимый!

Сначала по лестнице из креплений и подпорок, а оттуда перескочил на панцирь великана. Прошелся по гладкому хребту, и…. Ничего!

Подозрительно.

Лиам полез дальше, глубже. Мальчику удалось просунуть сканер между зазором на грудных панелях и манипулятором.

Эврика! Прирожденный инженер он сердцем чувствовал что-то здесь не просто, и наконец нашел подтверждение своей теории. На внутреннем суставе коордиционного блока был прикреплен вытяжной усилитель — запрещенный на соревнованиях! Вот откуда у этой махины должна была быть не только сила, но и скорость.

Если комиссия узнает о таком, О’Брайны вылетят с позором. А если нет, Лиам знал слабое место таких устройств — интервальные усилия! Два-три цикла и усилитель перегорит.

Лиам решил, что с этого момента он не откладывает на потом! Особенно статьи сохранённые в ‘Кулл_Дао’! Может быть он бы уже стал самым молодым миллионером-кодером, если бы прочёл эту злополучную статью.

Но размышления быстро сменили курс. Сердце мальчика провалилось в пятки, когда он услышал, скорее даже почувствовал через металические листы на полу, гулкие шаги. Гвардейцы! Такие тяжёлые шаги наверняка от их тяжелых башмаков. И сейчас через пару секунд он увидит строгий и разъярённый взгляд Эрвина Макграта. Лиама ждёт арест на месяц и никакого коммуникатора с роботами на два.

Но нет. Самые страшные опасения не оправдались. Даже напротив. Лиам ожидал увидеть в завороте коридора кого угодно, кроме дамы-капустки. Шелест бесконечных юбок сразу заставил подумать о траве в особо ветряную погоду, или же о маме, которая собирает выращенную зелень. Очень по Эвтерпски.

Но, честно сказать, доволен такой подмогой мальчик не был. Мало того, что тетя-капустка теперь знает его глупую кличку, так теперь и является свидетелем всего безобразия! Конечно вряд ли она кому-то скажет, но дела то не особенно благородные.

—Эмм… спасибо, эм… да — ему стало неловко.

Он принял робоцыпа. Все ещё немного криповый, но отважный цыплёнок довольно крякнул в руках создателя. К сожалению в дверях не предусматривалось отверстие для домашних животных. Да и вообще хоть какое отверстие, кроме перфорированных дырок фальшпола… Минуточку. Фальшпол! Его обычно устанавливали в места с большим количеством серверов или мощной техники, которая очень быстро нагревается. Тем самым благодаря горячему и холодному корридору и системе кондиционирования получалось предотвращать случайные возгорания. А фальшпол - неотъемлемая часть этой системы. Под него и Лиам поместится! Металические панели прикреплены к металическому каркасу за счёт самых обычных болтов.

Док Джо-Джо находился в паре метров от дока Голлома. А в нем и все необходимые для бота инструменты, включая самый обычный ключ! Все начало складываться как нельзя успешно. Через несколько минут Лиам уже склонился у падола тети-капустки и во всю откручивал.

— Робоцып! Иди вглубь корридора! Крякай как только увидишь кого-либо! — отдав честь цыплёнок маленькими, но гордыми шажками, слегка в перевалку, пошёл исполнять приказ главнокомандующего.

— А…. Эм…. Огненные Титаны. А Вы…Эм… Я когда отвенчу панель и окажусь внутри вы это…. Встаньте, пожалуйста, на дыру… Кхм. Ну, чтобы не видно было… Эм… да

– Рыбонка, в стандартный прием входит только 15 минут и мы с вами стремительно к ним приближаемся. Каждые последующие десять – 3 кредита. За час в подарок глубокая эпиляция. Очень советую! Тунец вам такую красоту там сделает, – Ли аж причмокнула от удовольствия, – у него душа художника.

Она с любовью провела дезинфицирующей салфеткой по железному боку медицинской машины – коллеги и друга.

– А про кровотечение, да, не берите в голову. Знаете, как это бывает, у одного из тест-группы началось. Почему? Да, кто будет выяснять. Может он иголок наглотался от несчастной любви, а в реестр они обязаны занести. И вот, пожалуйста. Пейте, не нервничайте и все будет хорошо.

Положив странницу на койку Уолтер почувствовал легкость в теле, но не на душе. Наоборот эта “разлука” ощущалась почти как потеря. Потеря которую он не был готов пережить, и главное не хотел переживать.

– Флак!

Выплюнул он в пытавшуюся помочь Эль.

– Или буду виноват в том, что не вмешался, если все пойдет не так… флак! Флак на вас всех…

То что телепатка, была “вероятно” права только подливало масло в огонь его обиды и злости.

– Я останусь, – наконец произнес доктор и с хмурым видом сел на краешек койки.

Шолленберг сглотнул и, собрав остатки воли и гордости в кулак, выпрямился из последних сил.

— Доброе утро, господин Флоренс... не ожидал вас здесь увидеть, думал, вы любите места более, кхм, просторные. Это мистер Фоерш... Макграт, мой новый постоялец, я показывал ему местные достопримечательности. Мистер Макграт, это мистер Флоренс. Господин Флоренс... эта лавка, вы сами знаете, пользуется большой популярностью у туристов. Такие обладающие чудесным портретным сходством розовощёкие Уолтеры Миллсы продаются только тут. Имейте в виду, может вы тоже захотите приобрести себе такого... некоторые ещё говорящие, это лотерея, получить себе говорящего это большая удача. Он повторяет фразочки из этого фильма, там что-то «брат за брата такое за основу взято», я честно говоря не большой знаток... но говорящие очень, очень редкие, вы сможете его удачно продать на О-вито. Но что же это я... очень жаль, господин Флоренс, что мои горничные не оказали вам должного внимания, я обязательно сделаю им выговор. Но чем я вам обязан в такой ранний час, ведь наша встреча должна была состояться на следующей неделе?

Малютка доктор, тем временем, подкатила к сканеру высокий стул на колесиках – какой-то удивительный гибрид школьной парты и стульчика для кормления детей. О первом напоминала откидная рабочая плоскость, а о втором, что сидя на нем женщина свободна болтала ногами в воздухе. Зато теперь их головы с Фэй оказались на одном уровне.

– Это мой муж, – ответила она между прочим, отмечая в какой-то таблице галочки. – Значит стрессов нет, но есть алкоголь… очень интересно, рыбонька!

Таблицу доктор закрыла, но экран оставался таким же скучным – никаких картинок.

– Знаете, действительно, а давно вы давно бывали в системе Асуры? По работе?

— Такого раньше не было, — Фэй посмотрела в стаканчик. Ну, раз доктор говорит... наверно, лучше выпить сейчас, пока чаёк из просто тёплого не превратился в мерзенько тёпленький. Девушка сделала глоток. Ну... вроде не так всё плохо. — Хрони вроде никакой, импланты вот да, — девушка начала стягивать пиджак, пальцы опять предательски задрожали. — Про непереносимость не знаю, ем всё и вроде всё нормально...

В голове по кругу бегали слова — или сканирование, или обезболивающее с транквилизатором. Тунец-многоножка выглядел отвратительно, но и обезболивающее с транквилизатором не давали совершенно никаких надежд. С транквилизатором же нельзя пить — транквилизатор угнетает нервную систему, алкоголь добавляет, бла-бла-бла. А на «О» и не пить... тут и правда понадобятся транквилизаторы, но с ними же нельзя пить... а как тут не пить, если эта станция такая... трезвой тут находиться довольно мучительно, то есть надо пить (разумеется, чтобы выжить). Да к тому же обезболивающих у неё и так на пару дней хватает, настойкой хрена при случае и похмелиться можно... ну, при случае.

— Давайте сканирование, — наконец приняла решение Фэй. — Только скажите, это не очень больно? Я и так тут намучалась за последние сутки, от боли кажется озверею.

Если что-то работала на «О» без каких-то перебоев или проблем, так это терминалы оплаты. Не прошло и секунды, как система считала информацию из чипа в руке Фэй и покупка была завершена.

«Получите свой товар» — посоветовало зеркало.

За прилавком «Кр-О-соточки» стоял мужчина поразительной волосатости. Рыжая густая поросль спускалась с его головы на плечи и грудь, терялась за рукавами комбинезона, и снова пробивалась к жизни на кистях. Длинные руки и широкий торс при небольшом росте (не выше плеча Фэй), лицо с большим носом, короткий лоб — он напоминал собой какое-то планетное животное.

— Спасибо за покупку, — прохрипел мужчина отдавая Фэй еще теплый пакет с распечатанными шмотками.

На «О», помимо назойливого выделения буквы О, царила любовь к одежде, больше подходящей для подворотен и сомнительных ночных заведений, чем для повседневной носки. В объёмистом каталоге «КрОсоточки» можно было найти латексные платья со стоячими воротниками, шипастые бюстье с дырками для лампочек, непонятные сплетения из верёвок и битого стекла, полупрозрачные юбочки из клеёнки и меховых лент, силиконовый хвост русалки с нарисованными потёками нефти, золотые противогазы и прочие неносибельные изыски. Можно было купить парик для лобка.

Отдельную секцию каталога занимали шмотки с тремя белыми полосками по бокам. В отличие от остального ассортимента магазина, выглядели они вполне сносно, но от полосок Фэй уже тошнило. Менять тигриное платье на нечто снова полосатое совсем не хотелось.

Гордостью «КрОсоточки» были эктопластиковые топики с голографическими надписями, которые менялись в зависимости от настроения владелицы. Из-за низкой цены топиков памяти в голограмме было всего ничего, поэтому свой текст написать было нельзя, приходилось довольствоваться тем, что предзаписали дизайнеры — «сучьkа», «АпА$$ная», «не_тваR». Буква О из этих надписей куда-то чудным образом исчезла.

От цветастого разнообразия модной пошлятины Фэй поплохело ещё больше. Розовое переливающееся безумие с искусственными перьями могло бы ещё как-то сгодиться на костюм Бону, но уж точно не ей. Самыми приличными вещами в «КрОсоточке» оказались леопардовый пиджак, топик с пайетками и леггинсы из искусственной замши (тянутся на 30% больше, чем ваши обычные лосины!). Перчатки в каталоге были почему-то одни, и те кружевные — судя по описанию, «изысканные и привлекательные».

Оставалось только надеяться, что новый прикид не найдёт какой-нибудь способ подвести в самый неожиданный момент. Фэй тяжело вздохнула и приложила руку к встроенному в зеркало терминалу оплаты.

Эль пожала плечами:
- Было незаперто. Мы... искали уединения. Вы не подумайте, мы не пара, просто у нас есть вкусняшки... хотите?
Она быстро вышла в гостиную и принялась копаться в верхнем пакете, выбирая, какую коробочку можно пожертвовать новой знакомой.

— Госпо... дин... Фоер... Шванц... — задыхался Шолленберг, тщетно пытаясь нагнать Лиама. — Мы с вами... так... далеко... не убежим... тут за поворотом... есть дверь.... в другой коридор... — из груди управляющего вырывались подозрительные звуки. Очередное доказательство того, что малоподвижный образ жизни не идёт на пользу никому даже в таких живительных местах с такими целебными источниками, как на О. — В этом коридоре... если нам повезёт... хранятся... такие ховер платформы... мы с другим бизнесом... на них возим... расходные материалы... мы можем... попробовать их угнать... и тогда значительно... ускоримся... нам ещё убегать и убегать... но их надо вернуть...

Для всех голос незнакомца был как бальзам для ушей, но не для Лиама. Его словно окатило холодным душем (хороший способ при похмелье!). Что он, флак, вообще делает? Остался размеренно позавтракать в хрен пойми каком месте, на этой "станции "О"". Что если это просто ловушка, отвод глаз, а штанцы украли, дабы курьер не улизнул? Ловко. Однако зачем тогда господин Шолленберг благородно предоставил ему новые? Вопросов появлялось все больше, но Лиам четко понимал: он засиделся. Образ Хани, которая обещает его достать из под земли и превратить в труху стал четче. Фла-ак!

–Господин Шолленберг – шепотом произнес Лиам, аккуратно подойдя к двери, перекрыв администратору путь. – Понимаете.. Кхм.. Как бы выразиться.. – За мной гонятся? Я скрываюсь от одной организации? Мне грозит смертельная опасность, помогите! Все не то... Можно ли ему вообще доверять? – Я.. эм.. Слышали о леди Бутине? Основательницы "еДрон" в Федерации? Очень влиятельная дама, кхм, но сейчас не об этом.. Видите ли я был ее любовником, но она просто сумасшедшая. Мне пришлось сбежать из ее логова.. красной комнаты, ну, если вы понимаете... кхмкхм... Сейчас мне приходится скрываться от нее и ее людей, я знаю о ней много того, чего лучше бы не знал.. Но не спрашивайте, ни за что не отвечу. В общем, не могли бы Вы, господин Шолленберг, сделать вид для людей снаружи, что меня совсем здесь нет? Кхм.. Вдруг это ее люди... Поверьте, красной комнаты и врагу не пожелаешь. Если спросят, Вы меня не знаете, прошу.

Бон довольно качнул головой в ответ на благодарность, словно говоря – да бросьте какая забота, два клика, просто я хороший парень.

– Представляете мое удивление, Фэй, когда Дон сообщил, что на “О” я лечу один, вот так вот, – он щелкнул в воздухе пальцами. – Но в его оправдания скажу, он выглядел действительно обеспокоенным, а обеспокоенный Дон достаточно тревожное зрелище. Не знаю в чем дело, один раз мне довелось его видеть вот с такой дыркой в ноге и тогда он был намного более уверен в жизни, чем при нашем расставании… поэтому и хочу проверить почту, вдруг там новости. О-парк? Что-то вроде аквапарка?

Переспросил он.

– Я хотел полететь с Доном, но… я здесь. Про ин, не уверен, хотя бы он мне ничего об этом не сказал.

В конце-концов Бон устало улыбнулся.

– Скорее моя проблема по профилю вашей работы, если проблема у меня есть. В этом и проблема.

Холодная и бессердечная. Как мать, которая била брата, бросила ее, маленькую и больную, с таким же не особо взрослым Гарретом. Все взрослые женщины думают только о себе... сцуки.

Лу отвернулась от Ситары, кинула быстрый печальный взгляд на своего принца, чтобы не становилось на душе еще тоскливее, и подползла к брату.

–Бра-а-а-тик вставай... Пойдем скорее отсюда... Ты прав на счет странников!–Лу это сказала с особой злостью и, кажется горестью? Возможно маленький хищник еще проявит себя, но в этой схватке ей нужен надежный помощник.

Ох и правда, Лу только поняла, что брат прям здесь. Как хорошо, прекрасный принц снова спас её! Девочке стало сразу менее страшно, правда она хотела спросить Алиенора и о незнакомом мужчине, но стоило ей поднять глаза на своего возлюбленного, как увидела рядом ЭТУ женщину. И что все вокруг нее бегают? ЭТА женщина уж не так то и хороша!

–Не пора! – Уверено ответила за доктора Лу, взяла ладошку ЭТОЙ женщины в свою ручку и отвела от доктора. – Мне.. Кха-кха-кха... Нужна помощь! Я боюсь незнакомого дядю! Братик все еще спит.. Так страшно! Дядя доктор помогите... я кажется сильно ударилась головой...

Что общего между Империей и Клоакой? Как знала Фэй в их основе — и там и там — одно дерьмо, только имперцы любят его заворачивать в золотую обертку, а в Клоаке ( хотя бы в той части где бывала девушка) ни у кого на это нет не времени, не лишних сил. Но как его не заверни, пахнет оно все так же — дерьмово.

Так богатые за пару дней могут отрастить себе новые почки, легкие и желудок, а бедные дохнут от простой лихорадке или болезни шахтеров.

Везде одинаково.




На полу в месиве из спиртного, крови и выблеванного протеина уже копошились вездесущие жуки, вот кто не упустит свой шанс в жизни. Вторыми на этот пир поспели рекламщики – персонализированные алгоритмы постарались, и теперь все ближайшие к Фэй экраны были забиты предложениями всевозможных клиник и врачей. Элитных по доступной цене.

«Ваша боль, наша боль» сообщал дружный коллектив в мягких зеленых комбинезонах.

Веселая девчушка с переливающимися волосами советовала обратится в клинику
«с небольшим бюджетом, но большим сердцем».

Половина экранов настойчиво предлага Фэй увеличить отдельные части тела, обзавестись новыми, или стать добровольным донором.

Самая простая по форме, но вызывающая наибольшее доверия, была рекламы клиники “Наследие–О”.

Поток информации не прекратился даже когда двери открылись, а диктор объявил нужную Фэй остановку. На перроне, куда вышла девушка, было многолюдно, но основная часть людей ждала поезд в обратную сторону. Так и эскалатор наверх был почти пуст.

Сквозь темноту перед глазами Фэй рухнула на ближайшую лавку. Больная сука — кажется, так оно и есть. Резкий спазм повторился, но блевать уже было нечем — девушка сплюнула на пол кровавый сгусток, да простит её тот, кто убирает эти вагоны. Страха почти не было — Фэй уже привыкла, что с ней вечно что-то не так, хотя такое искромётное представление она устраивала впервые. На краю поля зрения поблёскивала тёмная лужица, источая смрад желудочной кислоты, вчерашней попойки и крови — уникальный парфюмерный аккорд Клоаки, чудесный букет не оставит равнодушным ни одного кавалера, ты неотразима...

Насчитав сорок девять выдохов, Фэй дрожащей рукой полезла в сумочку за узким пакетиком кашицы из пандорского хрена. Какого хрена? Пандорского хрена... пакетиков вытяжки из этого чудотворного растения, которое уж очень хорошо для здоровья, ей щедро отсыпал древний и очень добрый доктор без лицензии. Ходили слухи, что ему не меньше тысячи лет, и когда-то он был ветеринаром по крупному рогатому скоту, но вот уже три века специализировался по геоботанической медицине... без лицензии. Впрочем, пока что ни разу доктор Чпок не обманывал Фэй и не подсовывал ей дерьма, так что для здоровья так для здоровья...

Одним глотком Фэй всосала содержимое пакетика и заново начала считать выдохи. Через ещё полсотни тело начало теплеть, сердце перестало пытаться вырваться из груди, слегка распутался клубок змей в желудке. Фэй в очередной раз выдохнула. Мерно жужжала труба.

Вот и награда за весь проделанный путь - черствый кусочек кексика, даже без крема. Ну что поделать? Макграт принял предложение и съел его. Слегка завертевшийся уже, но все такой же вкусный. Не зря на кухне такой бедлам!

"Милый?! Ну и ну..." Лиам удивился вкусам этой девчонки.

–Ну вроде того, да... – он смотрел на радостного друга. – Меня в общем прям у двери на кухню схватили. Привели к этой вот.... ну таре. Не знаю кто это был, ну меня спутали с кем-то! И сказали ну вот разделать его. Мне ну стало мер....стало жалко его, да. И я как настоящий ниндзя вытащил его оттуда! Я прям так вжих, жух между ног. Незаметно и скрытно... А на улице лучше то не стало! Птицы решили, что он вкусненький! И во, смотри! – Лиам показал Маргарет рану, которую ему оставила пернатая пташка. –Ну и я их прогнал! Надеялся, что ты знаешь, что это такое..

Это был не самый удачный день Фэй.

Но пара проглоченных пилюль абсорбента прояснило голову после того, как она рассталась со своим кавалером. В довесок к ним стимулятор — вытяжка из натурального корня женьшеня, как утверждал ее поставщик — заставил ее почувствовать утреннюю бодрость и прилив сил.

Вместе с ясностью пришла память о том, что она не только позорно провалила операцию, но и спустила половину своей недельной (в удачную неделю) выручки на какого-то миловидного имперского красавчика. Все бы ничего, но они даже за руки не подержались. Ох, уж эти симпатичные мордашки.

Из удач, Фэй неслась по трубе к противоположному полюсу вращения О. Вагон третьего класса был почти пуст, только по стенам вокруг крутилась в бесконечной петле реклама, чутко подстраиваемая под профиль пользователя — передовой медицинский центр делил экранное место с подборкой рекламы алкоголя и нижнего белья. Дон Фенфан ждал ее в кафе (с каких пор он предпочитает кофе и пирожные чему-то покрепче?) рядом со станцией трубы. Приглашение она получила пару дней назад вместе с последним обновлением инфосети. Тогда ей казалось это будет, кроме всего, отличный повод выпить за беднягу Ливингстона и человеческие слабости… с этим придется подождать, возможно приятель сможет подкинуть свежую идею.

Дон же писал, что нашел леденец, который даже она не откажется пососать. Оставалось надеяться, что хитролицый любитель аллегорий имел что-то поинтереснее в мыслях, кроме своего хозяйства в штанах.

Кто-то сильно толкнул девушку в правое плечо.

— Сучка, ты мне экран разбила за охренеть кредитов!

Фей сделала шаг и под ее каблуком действительно что-то хрустнуло.

Побег из золотой клетки - известная серия порно об имперском аристократе и соблазнившей его страннице, на текущий момент насчитывающая 12 частей. Ищите в Сети оригинальные комиксы, голосериал и три полнометражных голофильма.

Дорога до Поместья длилась вечно и пронеслась за секунду одновременно. Чем ближе юный Макграт с отцом приближались к поместью, тем больше напряжения чувствовал мальчик. Он все думал, а что если ему прийдется общаться с роботом? Это конечно прикольно, узнает может робототехнические инсайд, но… А что если Уолтер не захочет с ним общаться, подумает, что он слишком….. простой. Вчера вечером такие мысли его не посещали, но чем ближе, тем страшнее. Эрвин пытался отвлечь сына разговором, но он лишь кивал головой и односложно отвечал.

На осмотре Лиам чувствовал себя каким-то бандитом, хотя с ним все были очень дружелюбны. И вот он уже в достаточно большом пространстве, с панорамными окнами, изящно обрамленными металлом, ожидает его Милость. Он походил из стороны в сторону. О чем он может говорить с Уолтером? Может он увлекается тоже играми? Хотя, наверно, это ему не по статусу.. Хотя он же тоже обычный мальчик! Да еще младше Лиама. Все будет в порядке. Макграт сел на край бархатного кресла, нога сама невольно начала дергаться.

Как только Лиам подумал, что он слишком долго ждет, то в комнате появился Уолтер. Теперь казалось, что времени на раздумья категорически не хватило. Лиам вскочил, от волнения тон его лица стал слегка пунцовым.

— Д-да, мне тоже очень приятно с Вами познакомиться. — Лиам протянул кулачок, в знак приветствия. Флак, не так! Он одернулся и протянул ладонь, издав смешок. — Я Лиам Макграт!

— Это как посмотреть, — начал Эрвин. — Кто-то скажет, потому что это возможность, если хочешь — инвестиция в будущее. Или, что это большая честь для всей нашей семьи, гордость для меня и твоей мамы.

Он сделал паузу.

— Мое мнение, Лиам, Его Милости нужен хороший друг. За всеми именами, титулом, он все еще просто мальчик. Скажу по секрету, видел его мастерскую… если ты понимаешь о чем я.

Лиам, конечно, понимал. Ведь даже с новыми суставом завоевать кубок_лучшего_пастуха ДжоДжо будет не просто когда в конкурентах у него андроид О’Браинов — не зря они становились чемпионами три года подряд. В Поместье же наверняка найдётся что-то, что гарантирует им победу. Вот в чем план отца!

— Вот назови мы тебя… Лиам Хьюберт Блейн Вольфшлегельштайнхаузенбергедорф Макгрит, — тут Эрвину пришлось перевести дыхание, — и тебе было бы не просто завести друзей.

— Доброе утро, господин Фоершванц.

Перед Лиамом стоял высокий человек в старомодном костюме, сидящем несколько мешковато — как будто владелец быстро похудел и не успел ещё обновить гардероб. Его лицо с нелепыми усиками и как-то подозрительно сощуренными глазами показалось Лиаму смутно знакомым.

— Моя фамилия Шолленберг, я управляющий отелем «Оверлук». Вы всегда можете обратиться ко мне по любому вопросу, связанному с пребыванием в нашем отеле. Будь то ваш завтрак из свежевыловленных местных гуидаков с планетарным васаби, любопытное послание незнакомки, которая заплатила за ваш номер на неделю вперёд или же пострадавший недавно экран… — глаза управляющего сощурились чуть сильнее, на губах появилась лёгкая улыбка, которая выглядела почти издевательски. — Я готов помочь вам в любой ситуации, связанной с «Оверлуком». Надеюсь, наше сотрудничество будет весьма плодотворным. Итак, что бы вы хотели обсудить?

Если уж говорить о доверии, то явно Хьюго на Уну возлагает больше надежд. Как ни крути, а их встреча для нее не только воссоединение с давним другом, но и работа. Конечно она по своей воле и старой памяти поможет ему, но доверие? Довериться, что на этой флешке не вирус, который уничтожит компьютер, а ей прийдется отдать большие деньги? Ну, кажется это ни что, по сравнению с доверием своей жизни неизвестной (по крайней мере для нее) сущности. Уна думала, что об особом доверии с ее стороны речь и не идет. Воткнутая флешка и целая жизнь… ну да ладно. Она не стала думать вслух, да еще и наверняка расстраивать молодого ван дер Вейгена.

Уна повернулась на живот и подперла подбородок ладонями, соеденив их в замок. Сейчас ей особо чувствовалась их схожесть. Хоть жажда к переменам и приключением бурлила в их крови, они далеко не сорвиголовы. Она уж точно. Если бы ей предстояла такая авантюра, она бы для начала придумала бы тысячу отмазок и запасных планов.

— Что ж.. если что, чисто гипотетически, ты сможешь выбрать тело, которое захочешь, так? Думаю за деньги робототехники могут выполнить любой заказ, даже абсурдный. Я бы например хотела бы быть на половину ланью. У меня бы были длинные стройные ножки с встроенными двигателями, чтобы я могла летать на них в открытом космосе. Как лань прыгать с планеты на планету.. О, а еще конечно же в них было бы холодное оружие. И глаз лазерный.. — она представляла, как бы она резвилась вместе с кометами… Взгляд стал мечтательным. — Кхм, я увлеклась… Какое тело ты бы хотел себе?

Сначала была тьма, без конца и начала, без времени, без мыслей. Воплощение всего и ничего. Совершенство. Но совершенство существовало недолго в идеальном полотне стали сверхновыми вспыхивают прорехи, а из них — яростный незаконченный — прорывался звук. Не музыка, не голоса, даже не крик, что-то за пределами человеческого понимания, так звучит агония конца существования.

Чем больше просыпался Лиам, тем лучше узнавал этот звук, звук который он сам выбрал, для оповещений на своем коммуникаторе.

Комната в который находился курьер, не была каютой лайнера, хотя бы не была его_каютой. Обставлена она была в стиле начала правления — с множеством притекающих линий, фотостенами и художественной подсветкой — одним словом, прошлый век. Но чисто. И кровать мягкая.

На мгновение потеряв Сесилию, Лиам быстро отыскал знакомый силуэт дочки, мелькающий среди цифрового леса на стене.

Тут коммуникатор снова проснулся,нетерпеливо напоминая о себе, на его экране светился с десяток непрочитанных сообщений.

Звездные системы подернутые тонкой пленкой влаги в синих глазах доктора заколебались словно под полуденным жаром. Осторожное касание, пробудило ядерную реакцию — которую вероятно было трудно вызвать и самой откровенной лаской — горело сердце.

Уолтер знал, ему никогда не удавалось хорошо говорить о своих чувствах, даже о физических ощущениях— правда, с последним отчасти помогал сухой язык медицины. Сильные эмоции в прямом смысле лишали его дара речи (ну хорошо без обмороков в этот раз), возводили барьер между нужными участками мозга, вызывали эффект «ложной_слепоты».

Флак… если бы он мог рассказать, как он рад, что она решилась быть с ним — после всего, и как страшно от этого за нее. И сколько в этом было надежды. Флак… если был бы способ объяснить, что не одиночество толкало его — одиночество только изолировало, наводило ужасную усталость от одной мысли о близости, засасывало с каждым вдохом глубже и глубже в бесконечную воронку себя. Флак… как все было не важно, потому что единственное, что он хотел сказать — люблю.

— Флак…— с невозможной нежностью в голосе произнес Уолтер забывшись.

Дон Хуан лихо откланялся и храбро ринулся завоевывать оговоренную ему половину с решительностью покорителя неизведанных планет, умудряясь танцующе шагать попадая в сильные биты легонько играющей на фоне музыки. Половина Лиама состояла из нескольких карточных игр, рулетки и целой плеяды игровых автоматов выглядящих странным сочетанием архаичных позолоченных рычагов и голографических табло с результатом. В середине каждого горела странно мигающая неоновая лампа, расположенная так, чтобы ее удобно было рассматривать со всех сторон, чем и занимались те, кто отваживался на схватку с одноруким бандитом.

Стол для покера стоял особняком и за ним потихоньку собирались выглядящие крайне обеспеченно люди. Все по разному - кто-то всем видом словно кричал о своем богатстве, выставляя его напоказ, а кто-то наоборот - был крайне скромен, но простота одеяний настойчиво нашептывала суммы выложенные дизайнерам и стилистам.

— ...Это место создано специально, чтобы вы могли ощутить азарт, почувствовать игру, сорвать куш или остаться ни с чем. Но даже в последнем случае вы отсюда уйдете с историей, которую сыграете на брошенных костях вы сами. — тот самый ведущий продолжал окучивать журналистов обступивших его. Впрочем его аудитория немного поредела, и разбрелась по зонам отдыха, видимо содержательная часть его речи закончилась, или труженники информационного фронта были рады наконец провести командировку. Кто-то надиктовывал что-то на коммуникатор, кто-то вел прямую трансляцию прямо из за карточного стола, часть обступила бары.

Лиам снова зацепился взглядом за парочку встреченную им ранее, видимо они все таки переместились в общий зал. Мужчина что-то процедил сквозь зубы своей спутнице, словно отчитывая ее, опрокинул стакан и нарочито резко оттолкнулся от стойки бара, будто толкая девушку вместе с ней, и отбыл в половину зала, которую отправился завоевывать Хуан. На девушку впрочем все это шоу не произвело особого впечатления, будто она видела это тысячу раз. Она лениво осматривала игровые столы, словно пытаясь найти там хоть что-то интересное. Один из "одноруких" автоматов зазвонил и высыпал горсть монет какому то счастливчику с надписью PRESS и он, набрав полную горсть демонстрировал его своим друзьям. Девушка за баром приподняла бровь именно на моменте выигрыша, словно примерно знала все частоты выпадения таких комбинаций и могла оценить его редкость. Впрочем как только новоявленный счастливчик пошел к рулетке, она подняла глаза и ее рот скривился в горькой насмешке.

Роскошность и изящество корабля поразили Лиама. Несмотря на его грузность и массивность, серебрянные переливы и многочисленные блики, утонченность дизайна оставило приятное впечатление. Еще восторгал высокий уровень обслуживания. Обычно, работая, Лиам путешествовал классом пониже, а тут совершенно случайно выиграл и оказался в такой роскоши. Однако неприсущий ему «детский» восторг удавалось сдерживать внутри себя. Со стороны можно было бы подумать, что такие поездки для него обычное дело. Сесилия разделяла чувства отца: она пыталась дотронуться до всего, что сверкает и доступно ей.

Приятный бархатный синтезированный голос андроида обволакивал, заставляя забыть о своих проблемах и полностью отдаться наслаждением на корабле. Интерьеры корабля также «блистали» дороговизной, утонченностью линий, приятным отливом металла вместе с золотыми подкладками,которыми можно было любоваться бесконечно. Но взгляд Лиама завис на изящной скучающей девушке. От нее веяло тем же богатством, но, как бы парадоксально это не было, она не вписывалась во весь этот антураж. Да и ее выбор места на судне удивляло. На таком огромном транспорте, почти что круизном, можно было найти любое развлечение на свой вкус, однако она предпочитала скучать в фойе? Возможно спутник сильно удручал девушку.? Лиаму он напоминал бывшего бандита, дорвавшегося до богатого семейства и «ступившего на путь исправления» в качестве охранника. Удовлетворить свой интерес в этот раз ему не удалось, ведь они уже оказались в своих роскошных апартаментах. ТАКОЕ язык не повернется назвать каютой.

---------------------

—Конечно, я в деле! Но учти, меня порой заносит. Как то в юности на моей родной планете мы с товарищами по несчастью, имею ввиду с однокурсниками, в училище, решили устроить, можно сказать, междусобойчик. Тогда, к сожалению, я и открыл в себе тягу к азарту. Хотя, если прям подумать, то и в детстве случались инциденты… Ладно, я отошел от мысли. Так вот, на этом междусобойчике я проиграл все, до последней копейки. И все бы ничего, однако эти сбережения были предназначены для обручального кольца моей тогдашней возлюбленной. — Лиам покрутил несуществующее кольцо вокруг своего безымянного пальца. — Видимо это было знаком, что все пойдёт не так с самого начала.

— Ай! Вальхалла, куанто космонауто! — улыбаясь, удивленно воскликнул дон Хуан — Хефе, ай, заставляешь вспоминать мою бурную молодость. Я знал много роковых красавиц ( да и пару красавцев), купил (ну или добыл) множество колец и прочих погремушек, и могу тебе ответственно заявить - ты бы в итоге получил бы тот же результат, амиго, а может быть еще оказался бы в долгах, но самое главное потратил бы свой главный актив - время. Казино, как минимум приводит тебя к тому же результату значительно быстрее. Но сейчас, мы с тобой полноправные партнеры в этом деле, Хефе, нас так просто будет не взять. Ну думаю мы достаточно разогрелись, время посмотреть, что может предложить эта шалана. Вперед, Велехер!

Курьер сам не понял, от чего ему захотелось так пооткровенничать с дон Хуаном: то ли его новый знакомый так располагал к себе, то ли сработал эффект попутчика.. Да впрочем и не важно. За разговором и размышлениями они упустили момент старта корабля. Чокнувшись еще раз за госпожу Фортуну и выпив по боту текилы, мужчины направились к тому самому разрекламированному казино.

Количество людей в зале росло с каждой минутой. Классическая музыка смешивалась с голосами людей, фактически создавая фьюжн. Перед двойными изящными дверями, сделанными под дерево, стояли андроиды. Один придерживал левую часть дверного полотна, второй стоял с подносом, на котором отдельными стопками лежали жетоны. Желающие пройти в казино брали себе по одному такому «комплименту» для разогревочной игры.

—Дон Хуан, давай будем начинать с небольших ставок, а в потом, если почувствуем вкус удачи, начнем серьезную игру. Я тут недавно словил куш в одном интересном заведении. Если дело пойдет, то можем играть по крупному.

Здоровый глаз бизнес-партнера жадно блеснул в золотом свете яркого зала. В бледном глазу свет приобрел строгость и остроту, словно блеск снайперского прицела.

— Хефе, ты говоришь все максимально правильно, это стратегически верно. Но где же мне взять ответный взнос, для выравнивания наших вкладов - я все же не располагаю пока большими свободными средствами?

— Пока что - ключевое слово! Кто знает какой куш нас ожидает за этими дверьми. Если все будет горячо с самого начала, то и ставить их не придется. Начнем с чего есть, а дальше посмотрим. В любом случае банк общий, уговор есть уговор.

— Амиго, ты делаешь мне честь. Впрочем я все равно вынужден уступить тебе 10%. Теперь разделение 40 на 60 и это официально. Десидидо. Распределимся по залу, свои активы пока придержы. Пробуем что можем, в конце встречаемся у стола с пиночо, ну местной версии его - покер на костях. Велехер! — согласился компайнеро, подводя решительную черту под переговорами.

Закончив обсуждение, они наконец зашли в заветное заведение.

Зал, открывшийся их взору, был в несколько раз больше его фойе. Он представлял собой круглый объем с колоннами по периметру. Создавалось ощущение, что ты попал в огромную рулетку: пол делился на секции черные и красные, которые сужались и вели в направление центра, между ними виднелась тонкая золотая окаёмка. Уровень перекрытия не был однородный: чем ближе к центру, тем выше. Это дополнительно способствовало натяжению ощущений от поднятия ставок, ведь ближе к центру находились более рисковые игры. Ресторанная зона располагалась по стенам, красивые бархатные диваны стояли между колоннами. Рядом с ними висели такие же бархатные занавески с узорами классических карточных мастей (пики, трефы, черви, бубны), помогающие создавать более интимную обстановку посетителям. В зале уже можно было уловить тонкий дым сигарет и спиртного. Андроиды-официанты ловко двигались, уворачиваясь от вскинутых ненароком рук.

Интересно, как устроено производство и упаковочный цех, если после каждой пятой чашки вкус кофе становится лучше? Нужно составить схему, возможно взять образцы из нескольких капсул…

— Простите…

Дьюитт вздрогнул. Он так задумался, что не заметил подошедшего цензора. Юним передвигался удивительно бесшумно (это все из-за тесного общения с таосцами).

— Да, прошу, — маленький лорд подвинулся, давай возможность подойти к кофе-машине.

— У вас позволено писать на стенах? — неожиданно спросил цензор.

— Смотря что.

— Не знаю. Может быть, шифровка. Послание сообщникам. Угрозы.

Дьюитт не сразу сообразил, о чем идет речь. Кто мог оставлять угрозы на стенах корабля и, главное, кому. Не то, чтобы у него не было возможных кандидатов, скорее их имелось в избытке.

— А, вы о хокку в каюте мистера Кавамуры? — наконец догадался Дьюитт, его губы против воли неприязненно изогнулись. — Он сказал мне, что это стихи. О… мисс Мирквуд.

— Хм, — цензор всем видом продемонстрировал, что не убежден. — Разве она знает таосский?

— Нет, вроде бы нет.

— Тогда зачем? Что за тайны? А кто знает?

Это Юниму было известно не хуже, чем Дьюи.

— Мисс Миякэ.

— Вот. И зачем? Писать об одной, чтоб прочла другая. Бред.

— Действительно странно, — признал Дьюитт. — Разве только, он не хотел прочитать их лично. Апрель… Она видела, как Р-р… мисс Мирквуд приносила пленнику чай, и сказала, что ей очень понравился рисунок.

Схемы «Аска» она тоже хвалила, но явно не с таким восторгом, если верить Апрель.

— Хм. Хороший кофе.

Дьюитт отпил из своей чашки, пятой за это утро, сделал пометку в схеме.

— Точно не шифровка? Уверены? — упорно продолжал Юним. — Она к нему заходила. Я пришел… допросить. Да, допросить. Она — там. Смеется. Что-то про детство. Угнали ховер. Безрассудная женщина.

О безрассудных женщинах Дьюитт мог бы рассуждать долго.

— Наверняка говорили по-таосски, — хмуро предположил он.

— Да. Именно. Пришли. Сели там у себя. И говорят. Смеются. Никакого уважения. И картинки на стенах.

— Это точно не тайное послание, — заметил Дьюитт. — Для тайного оно слишком крупными буквами написано и его слишком легко прочитать. Мне хватило портативного переводчика. Хотя сам мистер Кавамура, конечно, красивее читает. С выражением.

— А эта их игра. Сплошной символизм. Загадки. Я два часа изучал правила. Наблюдал. Ничего не понял. А им смешно.

Лорд Дега Росса энергично закивал. Хоть кто-то на этом корабле мог понять его раздражение.

— У меня готов венок сонетов, я мог бы его опубликовать. Или, скажем, преподнести в дар, но было бы бестактно с моей стороны делать это без повода. Я же не варвар, чтобы писать на стенах. Или бегать по ним.

— Точно. И на обед он приходит позже всех. Выбирает? Ждет? Чтобы подсесть к ней?

— Совершенно согласен. И вы, возможно, заметили, что мисс Мирквуд всегда старается развлечь гостей и живо интересуется всем необычным. Что может быть необычнее человека, который способен бегать по стенам.

— О-о, простите, мальчики, не знала, что вы тут щебечете. Не хотела мешать, — Апрель, плавно покачивая бедрами, прошла к стойке и вставила в кофе-машину новую капсулу.

— Ты совсем не помешала, — вздохнул молодой лорд.

— Вы тут хвалите малыша Ясуо, да? Красотке Руби он о-о-очень понравился. Говорит, у него такие крепкие ноги. Интересно, он показал ей чертежи своих протезов?

Дьюитт вскочил.

— Что? Чертежи? У него есть чертежи? Я… Прошу меня простить, у меня срочное дело.

Внутри все горело веселым огнем, пол каюты волнами уходил из-под ног — восторг — мысли стали короткими и легкими. Хотелось смеяться и радоваться победе.

— Хорошо ведь поет, — удивился доктор вслух недовольству Эль. Ситара поет. Надо найти Ситару. Надо сказать, что любит. И про Машину. И печенье, не забыть печенье — это важно.

Перехватив бутылку за узкое горло, второй рукой Уолтер лихо закинул волосы назад, сверился с внутренним компасом, и направился в сторону кают-компании. Тут ему пригодилось правило левой руки, которое должно было вывести из любого лабиринта и гласило… Он не помнил точно что — главное, если держатся одной рукой за стенку корабля идти получалось намного ловчее.

Но в кают-компании было пусто, не теряя надежду (только координацию) лорд продолжил свои поиски.

Когда Уолтер наконец нашел странницу с героиней, то остановился облокотившись всем телом о стену — но это все равно не помогало, потеряв вектор движения он медленно сползал на пол.

— Привет, детка... детки... дамы м... все печеньки наши, — моргнул, — победа наша. Все — живы... или не все... все кто был.

Дикция у Уолтера стала очень расслабленной, весь вид у него был очень расслабленный — с выбившейся наполовину рубашкой, застегнутой на пару нижних пуговиц, с плохо скоординированными движениями которые то и дело прерывались дрожью, довольной улыбкой и сильным ароматом спирта наполнившим коридор стоило не_лорду появится там.

[После столкновения с ниндзя.]

Сегодня к Ясуо снова наведался Юним, и они пропустили положенное время обеда — пришлось идти с другой вахтой. Большинство этих людей Кавамура уже видел: экипаж был не такой многочисленный. Но встречались и новые лица. Смазливый молодой человек с голограммой журнальной красотки и какая-то женщина в черном платье. До сих пор Ясуо видел в платье только онибабу, остальные предпочитали одежду практичней. Эта женщина, должно быть, была ее помощницей или дочерью. Она стояла в очереди на раздачу, Ясуо пристроился за ней. Женщина обернулась.

Во-первых, это была девушка, едва ли старше самого Ясуо. Во-вторых, она была ослепительно красива. И, наконец, в ней было нечто неуловимое, что-то такое, что выделяло ее из всех. Ясуо понял, что грубо пялится, и поклонился.

— О, вы, наверное, Кавамура-сан. Здравствуйте, — девушка вернула поклон и улыбнулась. — Я Руби Мирквуд, обеспечиваю связь, в широком смысле.

— Я, э-э-э, польщен. Ясуо Кавамура. Я здесь по результатам переговоров вашего капитана с моим.

— Добро пожаловать на борт, Кавамура-сан. Если вы не возражаете против компании за обедом, я буду рада, если вы ко мне присоединитесь.

— Да, конечно.

***
Когда Дьюитт вошел в каюту их почетного пленника, первым, что бросилось в глаза, был рисунок на стене, исполненный в технике быстрой кисти. Стилизованное изображение девушки, стоящей вполоборота. Всего пара изогнутых линий, но в силуэте безошибочно угадывалась Робин.

— Редкая женщина, правда? — Кавамура встал рядом с Блейком, любуясь своей работой.

Блейк осторожно кивнул.

— Знаете, — продолжал Ясуо, — я привык жить в окружении людей, которые не боятся пустить в ход оружие. В основном, люди сражаются винтовками и катанами. Иногда — словами или деньгами. Я впервые встретил женщину, чье оружие — беззащитность. Против такого у меня нет брони.

Как же прекрасна
Снежинка на ладони.
Ах! Растаяла…

По описанию Хани, Лиам представлял его нового проводника более.. мягким? Он не был уверен, что это прилагательной подходит, однако в мужчине, которого же он видел перед собой, все было скорее колко, даже усы, смотрящие на молодого отца. Однако Лиам подметил, что его поведение и манера общения создает впечатление, что человек он добродушный. Может под этой оболочкой и скрывается нежное пралине?

Сесилии чересчур понравился стиль речи незнакомца.Она несколько раз пыталась повторить за ним. «Джоан Непомуме Мария ле…дос… компренде?». Она подбежала к нему и плюхнулась рядом на диван. «Ого какой шрам!» Хуан заинтересовал ее больше, чем огни вокруг. Видимо «Кетфайт» с его обилием звуков, цветов и запахов ей пришелся больше по душе.

—Дон Хуан, приятно с Вами встретиться. Я Лиам. Так меня можете и называть. — курьер протянул руку, в качестве приветствия, после сел напротив дон Хуана.

Недовольная официантка находилась у стойки и напряженно глядела на них. Курьер сделал жест, считающимся не особо приличным в высших кругах, а именно поднял руку и позвал ее к столику. Этот способ «призыва» показался ему уместным в такого рода заведении.

—Мне тоже, что и у него.

Девушка приняла заказ, но ушла явно напряженная, видимо беспокоясь за количество напитка, который прийдется потратить на нового клиента.

—Чтож, Хуан, как по Вашим предположениям, сможем ли мы спокойно и без приключений долететь до Соллы? А то, знаете, слегка утомился отбивать крученные мячи, которые мне накидывает эта чу́дная планета. Какой у нас план?

[После столкновения с ниндзя, после разговора Блейка и Ясуо]

К некоторому удивлению Кавамуры, онибаба-доно занимала на фрегате должность кока. Точнее, делила ее с Конрадом, еще одним представителем старшего поколения, который вызывал у Ясуо смутное оккультное беспокойство. Каждый раз, когда эти двое ставили перед юным ассасином плошку риса и кружку чая, у Кавамуры в предчувствии беды внутри сжималось все человеческое, и даже немного титановые вставки. Но ничего ужасного (не считая армейских рационов) с ним не происходило, пока однажды…

— А пойдем-ка поговорим, малыш Ясуо, — узкая старушечья ладонь сжала плечо Кавамуры, едва он успел положить палочки рядом с тарелкой и пробормотать “gochisosama”. — Конрад, прикрой. Я ненадолго.

Пожилой мужчина вежливо поклонился. Взгляд у него, как показалось Ясуо, был одновременно насмешливый и сочувствующий. Нервирующее сочетание. И все же юноша чувствовал скорее облегчение: наконец-то все начнется и закончится. До сих пор на фрегате его присутствие в основном игнорировали, и это было даже немного обидно. Допрос в исполнении капитана Ku-ru-ji-ja-no-vu-su-ko-go вышел несколько смазанным, полковник явно беспокоился о судьбе Софии больше, чем о тайнах клана Ледяного Дракона. У Ясуо сложилось впечатление, что он вообще не в курсе ситуации, и не особенно жаждет окунуться в этот, скажем так, технический водоем. Его интересовала только безопасность экипажа, и тут Кавамуре даже не пришлось лукавить: он не собирался нарушать условия сделки и был уверен, что Кавамура-доно также сдержит слово. Ясуо очень осторожно озвучил мысль, что, возможно, после того, как Миякэ сойдет на Солле, ему придется еще пару раз забежать на чашку чая, имитируя попытки страшно отомстить, но полковник так посмотрел на него своими пронзительно-синими глазами, что он сразу понял, что такую ерунду лучше обсуждать с кем-то вроде Блейка. Вот если поступит приказ самоубиться вместе с “Софией” — это к Кржижановскому.

Вторым, кто пытался допросить Ясуо, был цензор, Юним-сан. Поначалу его вопросы касались Клана, и Кавамура привычно подобрался — очистил сознание, переключил легкие на глубокое ровное дыхание, перевел мимические мышцы в режим ручного управления. Однако очень быстро разговор перешел на Сино, сначала — ожидаемо — в контексте истории с предательством, а потом… На вопросе про любимую еду Миякэ Ясуо окончательно перестал понимать, что происходит. После трех изнуряющих партий в шоги Цензор наконец ушел, оставив Кавамуру в состоянии легкой тревоги. Может, это какие-то секретные техники? Может, он все-таки выдал какую-то ценную информацию, сам того не заметив?

Третьей стала Сино-тян. Впрочем, допросом это трудно было назвать. Девушке явно нужно было кому-то выговориться, так что Ясуо в основном слушал.

Был еще очень странный разговор с Блейком, но Кавамура не был уверен, к какой категории его отнести. С одной стороны, применялись пытки жральниками. С другой, он сказал Блейку ровно то, что хотел. Или как?

В общем, ко второму дню своего пленения Ясуо слегка извелся (может, этого и ждала коварная София). Он поспешно поднялся, поклонился Конраду, благодаря его за трапезу, и вышел за онибабой-доно в коридор.

София открыла перед юношей одну из дверей в самом начале жилого отсека.

— Проходи, располагайся.

Каюта была очень похожа на ту, что занимал Ясуо. На столике лежал ворох бинтов и штук пять непочатых блистеров с веселыми разноцветными таблетками. На плечиках для одежды висели платья, все очень похожего фасона, совершенно не веселые, а наоборот, скучных темных цветов. Вот и все личные вещи.

Пока Кавамура осматривался, София заняла единственный стул. На кровать садиться было как-то неудобно, все же допрос, а не пижамная вечеринка, и Ясуо застыл в нерешительности.

— Так, — София устало потерла виски. — У меня нет никаких сил на все эти прелюдии а-ля мистер Блейк, так что сразу перейду к делу. Снимай штаны.

Ясуо, мягко говоря, удивился.

— Я плохо знаю ваши обычаи, онибаба-доно. Если это шутка, то я ее не понял. Если пытка, то я отказываюсь. Мы не выбираем рождение, но можем хотя бы умереть достойно.

— Ну охренеть, чуть что — сразу умирать. Вот молодежь нервная пошла. Ладно, давай тогда сначала я.

К ужасу Кавамуры, София поднялась со стула и начала расстегивать штаны. Наверное, у него что-то коротнуло в голове, и зрительные импланты на несколько секунд отключились, потому что он только разочек моргнул — и перед ним уже стояла онибаба в футболке и спортивных трусах. Зрелище, способное состарить даже самое юное сердце.

— Вот, полюбуйся, — София постучала костяшками по своему уродливому протезу. — Видишь, какая бандура? То клинит, то нейроинтерфейс барахлит. А то, бывает, болит — спать не могу. Поэтому я на твои ножки засматриваюсь. Не в том смысле, чтобы отобрать, — заметив тень, пробежавшую по лицу Ясуо, поспешно добавила она. — А в смысле — где взял, чего стоит?

Молодой человек заметно расслабился.

– Пожалуйста, садитесь, я расскажу, – Ясуо рванул было помочь старушке опуститься на стул, но вовремя вспомнил, что перед ним все еще грозная онибаба, и отошел. – Мне сделали их в Империи, на Дега Росса, из корабельного металла, – юноше почти удалось скрыть гордость. – Я уверен, что это не единственное место. На Солле наверняка будет полно специалистов. Вы вовремя озаботились, онибаба-доно. У вас могут начаться проблемы из-за низкой температуры, если металл вашего протеза на это не рассчитан. Лучшие механики, конечно, на Тао, но и в остальном мире их достаточно.

София многозначительно пошевелила пальцами, не отрывая взгляда от металлических коленок ассасина.

Пока Ясуо плохо слушающимися от какого-то непонятного волнения пальцами закатывал штанину, его не покидало смутное ощущение, что его жизненный путь совершил поворот куда-то не туда, причем он сам не заметил, в какой момент. Это ощущение переросло в уверенность, когда штанина застряла на уровне колена. Кавамура беспомощно посмотрел на онибабу, та только покачала головой.

— Я ж тебе говорю, снимай. Мне твоя юная тощая прыщавая жопа и даром не сдалась, не волнуйся.

Ясуо вздохнул и потянулся к ремню.

Сразу было понятно, что это кибер-чудо отличается от протеза Софии примерно как столовый нож от моно-катаны. Гибкие, бесшумные (старушка заставила Ясуо несколько раз согнуть и разогнуть ногу, присесть и попрыгать), эргономичные.

— Тяжелые только, — пробормотала онибаба. — Как бы меня не перекосило. Вторую что ли сразу заменить… А это чего?

— Подсистема “Икар”, для безопасного приземления с большой высоты.

— Тоже, конечно, не лишнее… Всякое в жизни бывает… И кто ж тебе, малыш Ясуо, сразу две ноги оттяпал аж по самое дорогое? Или ты по идейным соображениям?

— Э-э, врач... — Ясуо задумался. — Наверное, для вас — по идейным. Так просто было лучше. Для боевой задачи. Это не единственный мой имплант. У меня искусственные глаза, пальцы, улучшенный слух. А вот ребра мне заменяли после неудачной вылазки. Вот эти два и еще одно, слева.

— Кто б мне заменил, — София задумчиво провела пальцем по обозначенному ребру, игнорируя страдальческие вздохи юного ассасина. — И ребра, и пальцы… До тридцати все заживает, как на собаке. После — мудохайся как хочешь. А жизнь только начинается. Пока молодой — ну какие у тебя могут быть враги, смех один… Кстати, раз уж ты заговорил о пальцах. Не знаешь, можно в эти высокотехнологичные штуковины вставить что-то вроде стабилизатора? На глаза не жалуюсь, а руки в последнее время подводят. Старость. Может, кто из ваших сталкивался.

— У нас бы заменили руки целиком, чтобы не мучиться. Те, кто выжил из старшего поколения… — Ясуо замялся. — Они не сталкивались. Они очень сильно модифицированы. Про стабилизацию я ничего не знаю, вам лучше поговорить со специалистом. Я могу дать вам контакт на Солле. Сам я у нее не ставил ничего, но мне ее хвалили. Следите только, чтоб она не увлекалась. А то, говорят, она любит всякие лазеры встраивать и прочее в таком духе.

— На Пандоре молодежь взяла в моду пушки в руки встраивать, — в голосе Софии слышалась скорее мечтательность, чем осуждение. — Вот, тоже, скорострелы…

Старушка уставилась на собственные руки, будто решала их судьбу. Коснулась едва заметного шрама на безымянном пальце, печально улыбнулась…

— А девушка твоя как, не жалуется, что у тебя железки вместо трогалок? — нанесла она неожиданный удар прямо под высокотехнологичные ребра молодого человека.

Ясуо смутился.

— Мне обязательно отвечать? Я, э-э, не думаю, что… Нет, не жалуется. И я не жалуюсь. И можно без рук… Вообще-то, у меня и девушки-то нет… — неловко закончил он.

София перевела задумчивый взгляд на Ясуо.

— Без девушки? И без рук? — недоверчиво переспросила она. — Что, говоришь, тебе сделали с ребрами?

— А? С ребрами? — юноша явно не поспевал за онибабой. — Вот эти два мне раскрошил человек в железной броне. А это мне заменили, потому что оно плохо срослось. Я в детстве с ховера упал.

Отчего-то его ответ очень развеселил Софию. Под ее насмешливым взглядом он долго не мог попасть своими эргономичными ногами в штанины, и ему показалось, что она расхохоталась в голос, стоило двери каюты захлопнуться за его спиной.

При чем тут отсутствие девушки? И руки? И реб…

...Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…

Вой несчастного пленника отразился от металлических стен корабля. Где-то на камбузе Конрад поставил греться чайник — похоже, София закончила с пытками и вот-вот должна была вернуться на пост.

Втиснутый между процветающими бургерными, ресторан являл лишь часть своей былой популярности. Если точнее, то половину. Вывеска гласила "Любимые ... Койота" с половиной стилизованной мордочки Койота Кайла по середине. Вторая половина помещения была будто отрублена, и на ее месте расположился угол другого фастфуда.

Перед Лиамом разъехались двери, открывшие ему скромный, но чистый и хорошо освещенный зал. Пестрели немного выцветшие но все еще яркие надписи на всех стенах, кроме той, по которой видимо произошло обрубание зала.

"Куртка Койота Кайла - только тем, кто встретит свой день Рождения с нами!" - гласила одна из них прямо рядом с витриной где видимо должны были выдаваться эти куртки с лицом киборга койота на спине. На ней горела строгая голографическая надпись "Нет в наличии".

Посетителей было не так много, но взгляд сразу приковывал оживленно дискутирующий с официанткой мужчина в плаще. Он сидел за столиком, вольготно расположившись на блестящем диване. Он опирался локтем на гитарный кофр, и вообще производил впечатление расслабленного, но при этом энергичного человека.

— Куерида, я все же прошу не ранить мое сердце! Обедая у вас, я соглашаюсь на договор публичной оферты, частью которого является эта акция, компренде?

Он указывал пальцем на объявление на стене, на котором была нарисована милая девушка-дикообраз в форме техника, которая протягивала кружку кофе и говорила - "Заправим ваши баки энергией по полной! Долив бесплатно!"

— Но вы пьете уже пятый кофе!

— Дело не в кофе, а в принципе. Как говорил маэстро Арни - точное исполнение договоров - единственная сила которая удерживает человечество на орбите цивилизации. Вы же не хотите, чтобы мы улетели в мглу отчуждения, или сгорели в плазменном огне войны? Ми Тезоро, у вас для этого слишком красивые глаза.

Официантка недовольно фыркнула, но все таки кофе налила. Довольный, спорщик потянул кружку к губам, победно улыбнулся и развернулся к выходу, встретившись глазами с Лиамом. Левый глаз был замутненный, но двигался вполне как живой, обрамленный шрамом, который похоже имел отношение к его помутнению. Усы торжественно топорщились, глаза блестели лихостью первооткрывателей далеких фронтиров. Он махнул рукой, приглашая Лиама за стол.

— Эстимадо! А я тебя давно жду, проверяя на прочность местное гостеприимство. Садись! Позволь представится, Джуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис — он выговорчил это крайне торжественным тоном и дурачась поклонился — Впрочем для экономии времени, амиго, ты можешь звать меня дон Хуан. А как мне следует к тебе обращаться, сеньор?

[После столкновения с ниндзя и лечения Морри]

Надо было отвлечься. Развеяться. Привести мысли в порядок. И что могло послужить этому лучше, чем... где-то же она завалялась... ну-ка...

Лан с триумфом достала флэшку Анимоны из-под своей подушки (а что? во времена ее ученичества Дао тоже не миновали суеверия о том, что если поспать на источнике данных, то можно закачать их напрямую себе в голову; пока, правда, ни разу не сработало, но почему бы не попытаться?). Она взглянет-то всего одним глазком... может, МиХХаил и вовсе об этом не узнает, зря она после ухода от него столько занималась, что ли? Только надо хорошенько подготовиться.

В кои-то веки не надо было никуда торопиться - над душой не стояли разгневанные ниндзя, не целились изо всех орудий дроны Машины, даже София не смотрела укоризненно под руки - так что Лан развернулась по полной. Защитные экраны, полный набор отмычек под рукой, с десяток обманных слепков чужого кода, проникновение сразу на пяти уровнях кода - лишь бы взлом заметили не сразу и ничего важного при взломе не пострадало.

Казарма, захваченная Дега Россой, по своему устройству не отличалась от двух других, в которых уже успела побывать Ситара: узкое вытянутое помещение, казенный свет. Стены, завешанные пинап-плакатами и изображениями фаллических пушек. То тут, то там из под этого жирного слоя тестостерона проглядывал календарик-другой с милыми котятками. И все же сразу было понятно, что в этом контейнере для бравой десантуры теперь содержится местами творческая, но по большей части параноидально-педантичная личность маленького лорда.

Комната условно была разделена на три зоны. По левую руку от входа располагалось что-то вроде гостиной с креслами, и столиком, явно стыренными из кают-компании. У дальней стены справа стояла узкая койка, такая же, как у самой странницы, но застеленная серебристой шкурой неизвестного Ситаре зверя. "Я такая мягкая, – как бы говорила она. – Такая пушистая. Такая бессмысленная, но приятная на ощупь." Сердцем этого помещения, однако, был большой загнутый приличной имперской буквой рабочий стол, явно личное приобретение Дьюитта, с помощью каких-то штырей, скоб и такой-то матери взываний к Императрице установленный в стандартные крепления для кроватей почти в самом центре казармы. В "гостиной" и "спальне" царил образцовый порядок: ни одежды, ни безделушек, ни личных вещей. Тем более впечатляюще выглядел бардак на столе: стопки планшетов, полуразобранный маглев, голограмма небольшого живописного поселения из дюжины домиков, между которыми деловито сновали скорпионы, и, конечно, кофейные стаканчики. Много кофейных стаканчиков. Из всего этого великолепия торчала голорамка терминала. Экран был включен, но сейчас на нем просто сменялись виды какого-то незнакомого страннице города.

Второй частью комнаты, на которую щедро плеснуло богатым внутренним миром Блейка, были стены "спальни". Из-за пинапов это не сразу бросилось в глаза, но Дьюитт заклеил их чем-то вроде прозрачной пленки, на которой была напечатана большая схема космической яхты. По форме корабль больше всего напоминал морского ската. Схема пестрела исправлениями и комментариями, сделанными поверх распечатки, также странница краем глаза заметила несколько совершенно не относящихся к кораблестроению вещей. Какие-то много раз перечеркнутые строчки, из которых она смогла разобрать только "НЕНАВИЖУ ЖЕНЩИН", наскоро сделанное изображение меча, гарда которого была похожа на лилию и... да, наверное это был болт. Скорее всего. Младший братик того, что сейчас украшал борт "Софии".

При появлении Ситары Блейк поспешно поднялся из кресла, сделал было шаг к ней, чтобы перехватить поднос, но замер на середине движения, скривишись от боли в плече.

– Проходите, пожалуйста, – Уильям попытался незаметно трансформировать свою неудавшуюся попытку помочь в приглашающий жест. – Я еще раз прошу прощения за беспокойство. Спасибо, что согласились уделить мне время.

Кроме него в казарме была только Канко – дремала на подлокотнике кресла, свесив пару лапок и подобрав под себя оставшиеся.

[После столкновения с ниндзя, каюта Ясуо Кавамуры]

В дверь постучали.

— Да. Входите, — Ясуо отложил мультитул, поднялся с койки и встал так, чтобы сразу оказаться в поле зрения посетителя. Ему выделили каюту по соседству с Сино и никак особенно не ограничивали в движении, но он все же старался быть образцовым пленником и покидал жилище, только чтобы поесть. Свободного времени у него образовалось много. Как и подобало воину, юный Кавамура проводил его в изнурительных тренировках. Совершенствовать тело было особенно негде, а вот испытаний духа ему любезно отсыпала Апрель, телохранительница Блейка. По ее словам, она чувствовала себя ответственной за то, что Ясуо был прописан постельный режим, и считала своим долгом его развлекать. У Кавамуры, однако, были некоторые сомнения в ее искренности. Шесть рейдов на бешеного жральника подряд! Если бы его пальцы не были металлическими, они бы, наверное, уже отсохли. Akuma, а не женщина.

— Добрый день, Кавамура-сан, — Уильям Блейк коротко поклонился. — Позволите?

— Конечно, Блейк-сан, — Ясуо вернул поклон. — Как здоровье онибабы-доно? Как поживает Стил-сан?

— Все в порядке, спасибо за беспокойство. Я принес вам иглы для акупунктуры. Вот, возьмите. Надеюсь, Канко не ошиблась с размерами. Она изготавливала их по вашему образцу, но у нее случаются накладки, — Уильям положил на откидной столик мелодично звякнувший бумажный сверток.

— Вы очень добры, — еще один поклон.

— Это было не сложно. Спасибо вам за предложение помощи. Жаль, что я не могу ее принять.

Лицо Ясуо оставалось бесстрастным, но в глубине души он посмеивался над этим словесным кружевом. Все их общение с Блейком сводилось к вежливым расшаркиваниям и бесконечным благодарностям. Может, Уильям интуитивно копировал манеры собеседника, а может действительно у него была к этому склонность, но он разве что за дырку в плече еще не сказал спасибо. Кстати, действительно, что за упущение.

— Как ваша рука? — забросил невод Кавамура.

— Гораздо лучше. Благодарю. И… эээ… я знаю, что это вряд ли было сделано ради меня… но спасибо за то, что устроили это представление с искрами от меча. Увернуться от невидимого противника было бы гораздо труднее.

— Четыре.

— Простите?

— Вы поблагодарили меня уже четыре раза. Все четыре раза за вещи, которые не стоят благодарности.

— Вот как? — Блейк вскинул брови. — Порядком. Что ж, если вам это досаждает, я могу прекратить.

— Вы в этом уверены? — ассасин позволил себе улыбнуться. — Вы, похоже, из тех людей, которые первыми извиняются, когда кто-нибудь заденет их на улице.

Кавамура явно угадал: Уильям смущенно прочистил горло и поправил очки. И это почему-то очень его развеселило. Блейк нравился Ясуо, несмотря на то, что он прекрасно видел, что это не какая-нибудь магия дружбы, а результат сознательных усилий со стороны профессионального переговорщика. И все же, правдой это было или ложью, но поддевать Блейка было настоящим удовольствием.

— Готов поспорить, вы и пяти минут не продержитесь, не поблагодарив меня или не извинившись, — Ясуо протянул руку. После короткой паузы Уильям ее пожал.

— Принимается, — кивнул он. — Ставки?

— Если я выиграю, вы отзовете свою телохранительницу. Шесть рейдов подряд! Лучше медитировать под водопадом, чем это безумие.

— Если я выиграю, вы оставите мне контакты. Какой-нибудь способ связаться с вами, если возникнет такая необходимость.

— “Необходимость”, вот как. Интересно. Хорошо. Я согласен. Время пошло.

Молодые люди разом замолчали и уставились друг на друга.

— Так не пойдет, мы должны о чем-нибудь говорить, — Ясуо огляделся в поисках темы для беседы. — Знаете, до вас ко мне заходила Сино-тян. Я, правда, не успел понять, чего именно она хотела, потому что почти сразу пришел Юним-сан, объявил, что ему срочно во имя человечества нужно меня допросить, и выставил ее. Только он ничего не стал спрашивать: дал мне пирожок в форме лотоса, заставил сыграть с ним три партии в шоги и ушел. Тут же вернулась Сино и устроила мне допрос, но уже по всем правилам. Я готов был сознаться во всем, только она спрашивала, чего хотел Юним-сан, а я и сам не знаю. Вот я и думаю, к чему это? Странная история.

— Да, история странноватая, — соврал Блейк. Кавамура посмотрел на него с укоризной. — Мне кажется, мистер Юним о ней беспокоится, — сдался под его взглядом Уильям. — По-моему, он ей симпатизирует.

— Пусть kami пошлют ему удачу, она ему понадобится, — хмыкнул Ясуо. — Об этот мыс разбилась не одна рыбацкая лодка.

— Я думаю, тут речь идет скорее о линкоре.

— Сакура цветет,
ласковый шепот волны,
берег в обломках.

— Я не эксперт, но мне кажется, она ему тоже симпатизирует, — Блейку явно стоило некоторых усилий не улыбнуться. — Может, обойдется без кораблекрушения.

— Надеюсь, он того стоит, — неожиданно серьезно произнес Ясуо. — Миякэ нужен хоть кто-нибудь, на кого можно положиться, — он поймал взгляд Блейка и опередил его комментарий: — Ей нужен кто-то, кто может быть рядом и кто не будет постоянно напоминать ей о том, что она потеряла.

— Возможно. И все же, думаю, хорошо, что вы здесь, Кавамура-сан. Мисс Миякэ выглядит гораздо счастливее. Конфликт с семьей — это всегда тяжело. Такую связь просто по щелчку пальцев не разорвать, даже если захочешь, а с ее стороны это, видимо, и вовсе было спонтанное решение. Хорошо, что у нее есть поддержка. Ей сейчас очень нелегко, — Блейк развернул сверток с иглами, взял одну и задумчиво тронул острие указательным пальцем. — Вам, наверное, тоже.

— Я не знаю, о чем вы, Блейк-сан. Я не предатель.

— Нет, конечно нет. Вы вообще в каком-то смысле не человек. Вы меч, верно? Воин клана?

Кавамура помедлил с ответом, затем осторожно кивнул. Ручеек беседы нашел себе неожиданное русло.

— Поэтому я и не держу на вас зла, — Блейк снова тронул иголку, и машинально сунул уколотый палец в рот. — Вы, кажется, этого от меня ожидали. Но это все равно, что обижаться на иглу за то, что она острая. Я, впрочем, о другом. Когда из человека с раннего детства выковывают оружие… Если вдруг по каким-то причинам он снова превращается в человека, это очень болезненный процесс. Поэтому, как мне кажется, вам тоже тяжело. Я вам не завидую.

— Откуда вы знаете? — вопрос прозвучал резче, чем Ясуо хотелось бы, и он поспешил добавить: — При всем уважении, не похоже, чтобы вы когда-либо были мечом.

— Я? Ха-ха. Нет, что вы. Меня, если вам действительно интересно, выковали шестерней. Я был маленькой шестеренкой в большой сложной машине.

— А сейчас?

Блейк посмотрел будто бы сквозь него.

— А сейчас… знаете, иногда я скучаю по тем временам. Все было гораздо проще. Кто-то тянул за рычаг, нажимал на клавиши, вся машина приходила в движение, и я вместе с ней — часть чего-то большего. Эмерджентность. Появление у системы свойств и возможностей, не присущих ее элементам. Приятное ощущение. Можно прожить так счастливую жизнь, если быть осторожным и не задумываться, кто именно жмет на клавиши, и зачем, и почему. Мне, боюсь, уже никак не вернуться, не втиснуться в предназначенное для меня место, не зацепиться… Впрочем, “боюсь” — не совсем верное слово. Скорее, я рад. У свободы горький вкус, но, раз попробовав, трудно отказаться.

Теперь Блейк смотрел прямо ему в глаза, словно ждал какого-то ответа. Ах, ну да. Конечно, хозяин поделился с ним сокровенными мыслями, как гостю ему следовало бы… Ясуо почувствовал, как кружево вежливых слов оплетает его по рукам и ногам. Ему, в конце концов, тоже часто приходилось извинялся за то, в чем он был совершенно не виноват, и благодарить за вещи, которые, право слово, не стоили благодарности.

— Вы говорите с человеком, у которого никогда не было своего места, — наконец сказал он. — Мы — призраки, отражение в воде. Нашего мира больше нет, а мы все еще цепляемся за его традиции. Точнее, мир-то есть, но нам там не рады. Наши обычаи оставались неизменны веками, но мы сами изменились. Это эволюция, совершенно естественный процесс: приспосабливайся или умри. И клан Ледяного дракона сейчас балансирует на грани вымирания. Нельзя просто ждать неизбежного конца, — Ясуо понял, что разволновался и позволил эмоциям проступить в голосе. Он прикрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов. — Простите. Я много об этом думал. Вы правы: трудно вести себя по-человечески, когда из тебя с раннего детства делали инструмент. Но я подвел своего создателя. Этот меч покрыт ржавчиной сомнений. И все же, когда пришло время действовать, я медлил. Только у Миякэ хватило духу поступить по-своему. И ее объявили предательницей. Но преступление ли пытаться создать для себя место? Тянуть за рычаги, нажимать на клавиши… Вам никогда не хотелось взглянуть на механизм в целом? Самому направлять его ход.

— Взглянуть? Да. Направлять? Нет, — быстро ответил Блейк. — Никогда. И, надеюсь, не захочется. Мне достаточно личной свободы. Принимать последствия собственных решений — гораздо менее фрустрирующий опыт, чем чужих. Это как… подождите, вам понравится эта метафора… разница между дуэлью и покушением на убийство.

Ясуо чуть склонил голову и приподнял одну бровь.

— Я же вижу, что вам хочется извиниться, — заметил он после длинной паузы.

— Хочется, — вздохнул Блейк. — Ладно, давайте сюда игру.

Он опустился на стул и вытянул ноги, насколько позволяло свободное пространство.

— Что у вас там? Жральник? На жральника — с катаной? Да вы, как бы это сказать, тонкий ценитель. Извините. Спасибо. Очень приятно. На жральника нужен огненный молот. Нет? Ну ничего, три рейда на жор-птицу — и будет. Можете пока вздремнуть, это надолго. Не беспокойтесь на мой счет, я совершенно безобиден. Как вы верно заметили, я никогда не был мечом.

Ясуо устроился на кровати: оперся спиной на стену, подтянул колени к подбородку и уставился на Блейка своими не вполне человеческими глазами.

— Знаете, что получится, если взять шестерню и заточить зубцы? — неожиданно спросил он.

— Удивите меня.

— Маленький кавайный сюрикен.

— Ха-ха. Теперь вам хочется извиниться.

— Да, но я собираюсь превозмогать. Я в плену, мне положено превозмогать.

— А. Вы, наверно, и иглы для этого попросили. Будете сами себя допрашивать. Раз уж техники мистера Юнима вас не впечатлили.

— Меня впечатлили техники вашей телохранительницы… сейчас… как это…

Сакура цветет,
Три рейда на жральника
Приносит Апрель.

— Вы бы поосторожнее с этим, — посоветовал Блейк, не отрываясь от игры. — С поэтом на этом фрегате всякое может произойти.

— Неужели. Что, например?

— Всякое, — мрачно повторил Блейк, и по его тону Кавамура понял, что ему лучше прекратить расспросы и далее превозмогать в молчании.

Ленни не то сбил с мысли, не то, напротив, подтолкнул Морриган в нужную сторону. Машинально зажав в кулаке инъектор, она сделала было шаг в сторону остальных, но остановилась. Зло ткнув себя в бедро иголкой, Морри схватилась за комм, но вместо помощи от капитана получила отповедь. Радужное, накачанное адреналином настроение стремительно скисало, как дерьмовое синтмолоко, налитое в горячий кофе.

Шаттл... глушилки связи... Морриган ужасно не хотелось собирать этот паззл, но кусочки падали на места с неумолимостью подпрыгнувшего ниндзя. Она развернулась и бросилась прочь из ангара, упорно цепляясь за мысль о том, что таосцы давят их корабль направленным лучом, что глушилка, шаттл и жутенькая фраза "они живы и не в плену" никак не связаны с Лан, что сейчас она вернется в мастерскую, и Лан будет там - потому что ну куда ей в бой-то, в самом деле, ей надо ковыряться со своими интерфейсами да кофеварки чинить...

Лишь некоторое время спустя Морри спохватилась, что снова потеряла дорогу. Вызвав карту, она с досадой хлопнула себя по лбу: есть же бортовой помощник!
Вызванный помощник предстал перед нею в виде подозрительно знакомой юной дамы, глядевшей до неуютного равнодушно.

- Где Лан? - потребовала Морриган, готовясь к тому, что ей будет с какого-то хрена отказано в доступе к информации о перемещениях личного состава. Но голограмма поглядела на нее все тем же "я-лишь-единицы-кода-да-и-ты-тоже" взглядом:

- Объект отсутствует на данном судне. - Она на миг обрела отсутствующее выражение и уточнила: - Последнее местонахождение объекта - шаттл 01-18.

Морри стиснула забытый в кулаке пустой инъектор так, что ампула хрустнула и посыпалась осколками на пол. Если бы она догадалась чуть раньше задать этот вопрос! Она бы уже летела вместе с ниндзя и Ситарой Рати в том шаттле, который только что отстыковался, туда, где могла быть Лан - живая и в плену, из которого ее нужно было бы спасти, а свою дипломатию мальчик-имперец может засунуть в...
Она сделала глубокий вдох, тщетно пытаясь успокоиться, швырнула остатки инъектора в стенку и рванула по коридору - просто, вперед, сбрасывая злость, чтобы затем развернуться и кинуться обратно в ангар. Следующие сколько-то минут она нервно ходила туда-сюда, словно укокошка в тесной клетке. Если бы у Морриган был хвост, он бы хлестал по бокам.
Долгожданное "Возвращаемся, все целы!" на общей волне прошлось по телу еще одной запоздалой дозой адреналина.

Стоило Лан выйти из шлюза, как на нее налетела рыжим вихрем раэлит и стиснула в крепких, отнюдь не боязливых, как обычно, объятиях:

- Лан! Твою ж кибертронику, я чуть с ума не сошла!

От нее пахло кровью, гарью и горячим металлом, а спецкостюм был в крови. Отодвинув Лан от себя на вытянутых руках, Морри придирчиво ее изучила, тщетно отыскивая ранения, - и тем самым дала возможность поглядеть на нее саму. Роскошная оплавленная рана во всю левую ключицу смотрелась, как сползший эполет на мундире самого выдающегося члена отряда самоубийц. На боку тоже красовалось кровавое пятно, но там серьезных повреждений видно не было.

- Твою ж кибертронику... - машинально согласилась Лан, неотрывно глядя на этот расписной шедевр абстракционизма. - Сейчас сойду с ума я, и вот уж точно по реальной, а не надуманной причине! Пока я там мирно и спокойно копалась в коде, ты, судя по всему, пыталась самоубиться всеми доступными способами!

Упорно пялясь на рану на боку, она заорала:

- До-о-ок! До-о-ок! Помоги мне! Надо Джинджер уложить в медкапсулу!

Все прочее могло подождать, пока она не убедится в самом насущном - что физическое тело подруги вне опасности. Психическая программа - дело наживное...

"Джинджер? Все, точно покрашусь. Сегодня же, пока кличка не прилипла."

- Да брось, ты что, обиделась, что я твое имя попутала? И вообще, я просто оговорилась, зачем сразу обзываться, - ухмыльнулась Морри, откидывая назад спутанные рыжие волосы, лезшие в глаза. - Во-первых, док занят, а во-вторых, капсула сейчас тоже будет занята. Тут такая веселуха была!

Теперь, когда опасность миновала и подруга нашлась, на диво невредимая, Морри снова ощутила настоятельную потребность поделиться всеми подробностями.

- Ну и в-третьих, - добавила она, перехватывая Лан за руку и таща ее за собой в сторону кают, - меня просто слегка поцарапало, заживет. Ну или хочешь, подлатай сама. Пошли, я тебе сейчас все в красках расскажу!..

Лан несколько удивило, что Джинджер добровольно согласилась снова довериться ей после недавнего неприятного инцидента, но перспектива снова под совершенно невинным предлогом покопаться в этом идеальном теле затмила собой все. Если бы кто-нибудь заглянул в глаза Лан, он бы наверняка увидел в них схематичные обозначения замысловатых шестерёнок.

- Залатать сама? Легко!

Преисполнившись энтузиазма, Лан попыталась сама поскорее потащить Джинджер к своей каюте. Джинджер не отставала, так что со стороны, наверно, казалось, что они бегут наперегонки.

София не успела дойти до мостика. Кржижановский перехватил ее у входа в собственную каюту.

— Миледи, на пару слов.

— Выбирай покороче, — буркнула мисс Дредд. Каким бы магическим зельем ни накачал ее док пять минут назад, волшебство явно потихоньку выдыхалось. София чувствовала себя шампанским без пузыриков, а выглядела вообще как кровавая мэри. — От Лан и Кайла все еще ничего? Идиотская была идея. Почему ты мне не сказал, какая это идиотская идея?

Бастиан подавил острое желание высказаться по поводу идиотских идей, безрассудных поступков и лживых компаньонок. Он смотрел на усталое лицо Софии, на ее растрепанные волосы, на кровавые следы, на тонкую руку, упрямо сжимающую рукоять винтовки — и отчаянно старался ни взглядом, ни жестом не выдать своего беспокойства.

— Мне еще не надоело жить, — ответил он, пропуская женщину в каюту. — День, когда я вмешаюсь в твои методы руководства, явно станет для меня последним. Садись, я налью тебе выпить. Ты же выпьешь со мной?

Слишком много слов. София молча кивнула и тяжело опустилась на койку. Бастиан немедленно сунул ей в руку стакан.

— Не молчи! Расскажи, что случилось.

Время тянулось чертовски медленно. Он ждал сигнала Хантер, что шаттл вернулся, все люди на местах. Что можно хватать доктора за шиворот и тащить к Софии. Куда смотрит этот бестолковый молокосос?! В ухе раздался голос Джинджер.

— Кэп? Сколько Робин будет возиться? Он что, одним пальцем в иконки тычет? — В голосе Морриган негодование смешивалось с очень плохо скрываемым волнением. — Почему вообще у нас связь есть, а у Лан нет?

— Потому что жизнь несправедлива, — рыкнул полковник. — Если у тебя есть идеи, как ускорить дело — дуй на мостик, иначе не засоряй канал. Таосцы как-то глушат связь. Надеюсь, они живы и не в плену. Скоро узнаем.

— Кому там неймется? — София покрутила стакан в руках, но пить не стала. Уверенности в том, что все нужные для обработки жидкости органы на месте, не было. Испоганить Кржижановскому кровать вылившимся из какого-то не того отверстия джином… что-то в этом роде, кажется, уже было, повторяться не хотелось. — Нет, подожди, дай угадаю. Уолтер?

— Мисс Стил.

— А. Ну да. Понятно, — София приложила стакан к виску. — Я не знаю, что тут рассказывать. Четыре человека, профи. Один из них в камуфляже. Думала вынести командира сразу, чтобы дети учились думать сами, но… — женщина кивнула на свою рану. — Гребаные киборги. Падают только под весом натыканного в них железа. Меня док заштопал на скорую руку, остальные более-менее. Джинджер досталось, но она держится на ногах. Маленького лорда поцарапало, но что ему станется, аристократы — они ж как тараканы. Что у вас? Когда пропала связь? До того, как шаттл взорвался? Скажи, что до того, как шаттл взорвался. Ненавижу искать в космосе тела. Просто ненавижу.

— После, — безжалостно ответил Кржижановский.

Он замолчал, глядя в стакан. «Ты понимаешь, что могла умереть? Ты вообще подумала о том, что я буду делать, когда тебя не станет? Ты вообще хоть о ком-то волнуешься? Если не обо мне, то хоть о себе. О внучке этой твоей!»

Вполне возможно, сейчас по ту сторону обшивки плыли в пустоте тела мужчины и женщины, взорвавшиеся вместе с шаттлом. А может, хитрая таосская сука держала их у себя, надеясь выбить побольше информации, когда представится возможность. О таосских методах допроса он только читал, но ему хватило. София сидела перед ним живая. Он просто не имел права. Но если бы Бездна, Мюир или любой другой из известных богов предложил ему обменять экипаж на безопасность и долгую счастливую жизнь этой женщины, он бы согласился. Да уж, они не были бы ему так преданы, знай они эти мысли.

Бастиан сел на койку рядом с Софией, осторожно взял ее за руку. Теплая.

София ненавидит проявления слабости. Она не простит ему… Бастиан поставил стакан на пол и бережно обнял ее, прижимая к себе.

— Ты молодец, миледи, — прошептал он. — Можно теперь я покомандую? Пока люди не забыли, кто здесь капитан.

— Да, вали, — неожиданно легко согласилась мисс Дредд. — А то они там щас… Ух, страшно представить. Я уже отсюда не встану. Зайди за мной через полчасика, оттащишь в медотсек. Только не раньше, воспитательный момент. Не спрашивай…

Женщина замолчала и прикрыла глаза. Бастиану показалось, что она уснула.

— Это их вина, — неожиданно пробормотала София, не открывая глаз. Голос у нее был совсем бесцветным. — Я не приказывала им умирать. Никому из них я не приказывала умирать. Я сказала, чтобы они вернулись. Если бы они просто делали, что им говорят… Разве так уж сложно дожить до старости? Даже у тебя получилось…

— Ну-ну, миледи. Не скажу, что я не прикладывал к этому совсем никаких усилий, — усмехнулся Бастиан. Он помог ей лечь, София не сопротивлялась.

— Спасибо, — едва слышно произнесла она, когда он уже выходил из каюты.

— Не за что, это все еще моя работа.

— Не за это, придурок. Спасибо, что ты все еще здесь.

– Ох, милый, – в том же тоне откликнулась Хани. – Боюсь, одним только талисманом ты не обойдешься. Не с таким количеством проблем, и не с СБ дома Дега Росса на хвосте. Если бы речь шла только о твоей безопасности, я бы, может, и отпустила тебя одного. Но я хочу отправить с тобой информацию. Так уж совпало, что мне как раз срочно нужен курьер до Соллы. Птичка чирикнула, что ты занимаешься такими вещами. Ты ведь не откажешься мне помочь, тем более, тебе по пути?

Макграт кивнул. Хани улыбнулась и налила ему еще порцию мартини.

– Ну вот, поэтому – Джо. Не беспокойся, он очень славный. Почти как твой барашек, – девушка присмотрелась к игрушке. – Да, действительно похож. Особенно вот этот глаз из пуговицы. Веселый, общительный парень, знает кучу историй, в дороге с ним не соскучишься. Что касается доверия... почему люди вообще доверяют друг другу? Личная симпатия, положительный опыт, рычаги воздействия. В случае с Джо мы имеем бинго. Нет, насчет него я не волнуюсь. А вот насчет тебя...

Она неожиданно оказалась очень близко. Смахнула невидимую пылинку с плеча Лиама, поправила воротник рубашки. Закусила губу.

– Я ничего о тебе не знаю, и, боюсь, у меня нет времени, чтобы проверить тебя в деле, – шепнула она. – Что же мне остается? Только слушать свое сердце. Могу ли я тебе доверять? Что ты за человек?

Хани потянулась к нему. Движения ее были вкрадчивыми и неторопливыми, так что у Лиама было сколько угодно времени, чтобы отстраниться. Но ее голос – сладкий мед, терпкий сандал – обволакивал, связывал по рукам и ногам. Он уже слышал эти интонации – где? когда? – не так важно. Теплое дыхание коснулось его губ.

У нее были очень голубые глаза. Должно быть, такая же ложь, как и все остальное. Но сейчас Лиама это совершенно не беспокоило. Одно дело было обмануться, другое – поверить в сказку. В сказках спасителю девушки положен был поцелуй. Сладкий, как мед, терпкий, как...

Хани очень больно прикусила ему нижнюю губу. Макграт вскрикнул от неожиданности и отшатнулся. Реальность нахлынула на него, как осенний ливень: усталость, неопределенность, тревога, присутствие дочери, эта странная девушка, жонглирующая правдой и ложью...

– Эй!

Хани облизнулась и довольно прищелкнула языком.

– Да, ты подойдешь, – с видом сытой кошки кивнула она. – И Лиам, малыш, если ты обманешь меня... – она снова подалась вперед и зашептала Макграту на ухо. – Я знаю вкус твоей крови. Где бы ты ни был... где бы ты ни прятался... я найду тебя... и сожру твое сердце. Но надеюсь, до этого не дойдет, – закончила она уже вполне обычным деловым тоном. – На Солле тебе нужно будет связаться с Уильямом Блейком и передать ему данные. Можешь попросить его о помощи в обмен на информацию о том, что с тобой произошло. Его это заинтересует. Если Марчелло Акосты не окажется на планете, Блейк – твой лучший шанс. Джо проводит тебя до него, дальше ты сам по себе.

«Ооо! Папа папа давай поедем в коробке! Там же игрушки» Сесилия, услышав заветное слово, как щенок, почуявший вкусняшки, подбежала к курьеру. Она схватила его за рукав и стала яростно прыгать. Соседи были бы в восторге от такого топота.

Но по лицу Лиама явно читалось, что энтузиазма у него поменьше. Не то чтобы он никогда не пробовал.. Однако явно не в такой позиции, которую ему так любезно предлагала Хани. Он ухмыльнулся и покачал головой.

—Нее, пожалуй к такому эксперименту я пока что не готов. Может когда-нибудь, если захочется острых ощущений. Хотя их и так навалом.

Девочка расстроилась. «Ну вот, почему опять по твоему?». Она насупилась, было ощущение, что прямо сейчас расплачется. Ох Сесилия. Лиаму бы хотелось обнять ее, успокоить и подарить все игрушки, которые она хочет (кроме 18+ конечно), но увы.

—Ох милая.. — Лиам совсем расслабился от ванны, мартини и чувства победы. Все же никто не смог его поймать за этот дикий день. Он порылся в кармане своих штанов и достал из него кругленькую маленькую плюшевую игрушку, напоминавшую барашка. На нем был плащик, с красивой крохотной нашивкой «Эва" и пришитая желтая дождевая шапочка. По игрушке было видно, что она уже не первой свежести: где то была подшита, в каких-то местах цвет белой шерстки переходил в желтоватый, один рог бесследно исчез, однако так же было и видно, что барашка сильно любили. Он предложил Сесилии его, за место коробки чудес.

Девочка взяла Эву (в ее руках он естественно превратился в цифровую версию себя) и прижала к груди. Она все еще была расстроена, но хотя бы не плакала.

Лиам поймал на себе взгляд Хани.
—Эм…. Это Эва. Игрушка Сесилии. Сейчас он для меня, как талисман. — курьер вновь убрал его, сделал глоток мартини и продолжил вести разговор как ни в чем не бывало — Джо, говоришь. Знаешь, хотелось бы немного знать о нем, перед тем как выдвигаться. Расскажешь мне об этом человеке? Чем же он так завоевал твое доверие?

У меня есть особая связь с Бездной…

Пришли на ум слова, которые когда-то, в личной беседе, сказала ему капитан Стрекоз. Теперь он понял, увидел, вот только поделиться своим открытием Уолтер никак не мог – язык вдруг распух, стал неповоротливым.

– По-ня…

Попытался он еще раз, но София не дослушала куда-то торопясь.

Вообщем-то и он сам собирался куда-то туда… зачем-то… вот только визор на шлеме заглючил, зрение сузилось до маленького круга. Последнее, что он увидел, было лицо странницы. Только Уолтер ни как не мог понять, вспомнить, чье именно. Тары? Стрекозы? Укокошки? Одно на всех?


Из забытья его вернуло мягкое прикосновение к плечу и голос брата. Мысли все еще путались, но теперь точно знал кто он и где. И чуть менее точно – зачем. Стекло забрала медленно становилось прозрачным, открывая бледное, но живое лицо старшего Блейка под ним.

– Дьюиит… дневной сон, – произнес он с извиняющейся гримасой на лице. Возможно, доктор предполагал улыбку, но вышла именно гримаса. Он попытался поправить прилипшие ко лбу волосы, но вместо этого, со звонким звуком, ударил перчаткой о стекло. – Все.. Всё…Все?

— Не все и не всё, поднимайся, Ленни, куча дел, — Уильям протянул руку, чтобы помочь доктору встать, в последний момент отдернул, поспешно вытер кровь о скафандр и протянул снова. — Мне нужна твоя помощь. Просто… не смотри туда и туда, — Блейк дернул подбородком. — Смотри на Апрель. Меня очень успокаивает смотреть на Апрель. Олли, пригляди за ним.

Уолтер кивнул, поймал предложенную руку и стал подниматься на ноги. Смотреть на Апрель действительно помогало, на несколько долгих секунд все его мысли сосредоточились на вопросе – КАК? Как ей удается выглядеть совершенно нетронутой боем – девственно чистый скафандр и, кажется, самое удивительное – расслабленная улыбка на лице.

– Кхм… где помощь? – переспросил доктор (отгоняя прочие мысли), но тут же заметил косой порез на плече Дьюитта и потянулся к нему, чтобы оценить тяжесть ранения.

Блейк легонько ударил его по пальцам.

— Это ерунда, царапина, все потом. Речь о переговорах. Боюсь, моя репутация в глазах этих людей… сами понимаете, откуда ей взяться. Леди Дредд, вы знаете лучше остальных, не в состоянии вести диалог. Вы с одной стороны хорошо показали себя в предыдущем столкновении как боец, с другой — оказали помощь раненым, продемонстрировав милосердие. Думаю, у ваших слов будет больше веса. Я изложу наше предложение в общих чертах, а вы разыграете козырь: дело в том, что если они не согласятся на наши условия, а также в случае, если экипаж корабля пострадает по их вине, информация, которую позаимствовала мисс Миякэ, будет распространена по всеобщей сети. Небольшая гарантия безопасности.

Уолтер выслушивал просьбу, со странным ощущением, что где-то в ней зарылась, как говорят на Пандоре – паразиттратиосфекомия стариофекомияоидес. Но не мог решить, вызвано это ощущение последствиями нарушения мозгового кровотока, то ли какой-то хитрой лестью Дега Росса, то ли тем_о_чем_сейчас_нельзя_думать. Он сжал губы, собираясь задать вопрос, но Дьюиттт его опередил, словно почувствовав сомнения брата.

Дружеские объятия оказались убедительнее любых слов.

– Да, конечно… я помогу.

Согласился доктор, но не успел он закончить короткую фразу, как Дьюитт отстранился начав что-то деловито проверять на своем коммуникаторе. Наверно – данные мисс Миякэ, решил пораженный внезапным порывом лорда Уолтер.

Просто нужно отдохнуть.

Это был тяжелый день, тяжелая неделя. Тяжелый месяц.

(Тяжелая жизнь.)

София привалилась спиной к контейнеру. Десять секунд. Она посидит вот так спокойно всего десять секунд. Потом нужно будет поднять винтовку. Вытереть ладони, чтобы не скользили. Сошки, не забыть про гребаные сошки. Оптика барахлит, грузится на полсекунды дольше, пора менять. Не сейчас, конечно, потом. Сейчас и оптика не нужна, все близко. Хорошо хоть глаза пока не подводят. А вот руки... если ногу или скулы можно заменить на металлические, наверное, и пальцы тоже.

Зачем нужны металлические скулы? Теперь уже и не спросишь. Милая девушка Ситара. Смелая и открытая, э?

София попыталась отмахнуться от мельтешащего над ней доктора – ну что, старой женщине уже и десяти секунд передышки не дадут? – но больше для проформы. Краешком сознания она прекрасно понимала, что происходит. Чай, не в первый раз. Женщина прикрыла глаза, наслаждаясь последними мгновениями покоя. Умирать было не больно. Больно было жить.

Укол, за ним еще один. Знакомое ощущение, будто по венам пустили растворитель. М-м-м... ну здравствуй, мир живых.

Старушка открыла глаза, вцепилась в плечо и без того едва стоящего на ногах доктора – ранен? когда успел? где след от удара или выстрела? – и потянула его за контейнер, в укрытие.

– С дороги, – прохрипела она, меняясь с ним местами. – Не высовывайся.

Винтовка валялась тут же, под ногами, вся в алых потеках. Главное не сложить ее по привычке, а то потом хрен ототрешь. София знала, что времени у нее немного. На растворителе в венах в ее возрасте далеко не уедешь. Нужно было заканчивать с этим цирком, и побыстрее. Она поймала в прицел шлем ассасина, который выглядел поживее остальных, спустила курок и нырнула обратно за контейнер, к доктору.

– Ну что, вот теперь время для переговоров, – вздохнула она. – Э-эй! Драконы! Как вас там! Как насчет переговорить? Кто у вас тут теперь за главного? Ясуо, малыш, ты здесь? Уважь старушку, отзовись, непонятливый ты сукин сын.

Кайл буквально орал в шлеме, но тот надежно заглушал недостойные космического рейнджера звуки. Было больно, но он успел заметить краем глаза прокравшуюся Лан, и ее большой палец. Понимание, что нельзя сплоховать дало каких-то дополнительных сил. Он перехватил руки с когтями, которыми ниндзя-пилот пыталась, судя по всему, добраться до его легких и действуя под каким-то приливом сил, стал доставать их из раны, сам смещаясь немного назад.
Он не мог видеть ее лица, только бок сползшего насторону шлема, но так было даже проще. Несколько вдохов, усилие и когти медленно стали разворачиваться. Как только их удалось развернуть внутрь, Кайл собрал все, не вытекшие с кровью силы в единый рывок и крест на крест вонзил стальные когти в хозяйку, прямо под ребра, повторяя ее удар на ней самой. Ее хрип он услышал даже сквозь скафандр. Он попытался вдавить когти сильнее, но лишь сполз сам. Женщина пилот выгнулась, высвободила ноги и оттолкнула его к перегородки упершись ступнями в грудь.
Кайл стукнулся о противоположную стену коридора сплоз вниз, но быстро поднялся на ноги. Напротив него, с небольшим криком боли выдернув свои страшные руки со стальными когтями из собственного тела, поднималась ниндзя-инженер. Она с хищным шелчком вернула шлем на место и уставилась прямо в золотые глаза Кайла, который попытался встать в что-то похожее на защитную стойку.

Новый ученик Лан удивительно быстро подстроился: ему хватало даже не жеста, полужеста, чтобы уловить, что от него требуется. Со своей стороны Лан тоже постаралась максимально облегчить ему задачу, однако эти треклятые ниндзя и сами не гнушались подложить какую-нибудь подлянку.

Лан сочувственно поморщилась, когда увидела, как когти пропороли скафандр Кейбла, но шаг не замедлила. Ее целью было добраться до узла связи, и чем быстрее она это сделает, тем быстрее сможет оказать помощь... если они тут сами к тому времени не справятся, конечно (Лан успела полюбоваться на записи боя своего ученичка с проблемной пассажиркой; надо сказать, у него были все шансы справиться самостоятельно, не зря ему такие дыниа... импланты нарастили).

Перед тем, как исчезнуть за переборкой, она показала Кейблу большой палец, демонстрируй, как ценит его старания. Когда она только начинала нянчиться с Россом, то пролистала на всякий случай книжонку про психологию и педагогику. В общем-то, после первой десятки страниц она благополучно заснула, но пассаж про важность обратной связи ей чем-то все-таки запомнился.

Шаттл ниндзя был в чем-то привычен донельзя, а в чем-то казался совсем чужим. Такие же узкие коридоры, такой же яркий свет - и вместе с тем какая-то обезличенная, стерильная пустота, гладкость и обтекаемость форм. На «Софии»-то вон, в любом уголке (несмотря на все наставления Капитана и наряды вне очереди) либо след Канко виднелся (ей понравилось, видимо, периодически так развлекаться, так что оставшуюся краску приходилось от неё прятать... и перепрятывать), либо чаинки рассыпанные валялись (Ситара что ли Дока на них, как на хлебные крошки, к себе заманивала?), либо не до конца оттертые брызги пены лежали абстрактными пятнами. А тут... будто не живые люди обитали, а призраки.

Впрочем, опознать узел связи это не помешало: до собственного форм-фактора портов ниндзя не догадались. Не мудрствуя лукаво, Лан воткнула в панель подходящий провод и нырнула в родной и привычный мир цифр.

Вечеринка началась. Зазвучали выстрелы, в воздухе повис удушающий запах — крови, плоти, отгоревшего топлива двигателей — Уолтер пожалел об ужине, тот подступил прямо к горлу. Вечеринка началась, а он, как всегда, опаздывал к всеобщему веселью. Пистолет, в этот раз доктор взял его с собой, не хотел ложится в руку, а когда он смог ухватиться за вдруг ставшую слишком скользкий рукоять, понадобились все его силы, чтобы только приподнять дуло. Когда он наконец смог сделать и это, навести прицел на врага — шлем ниндзя разлетелся. Из-под него на Уолтера смотрели знакомые глаза цвета теплой летний ночи. Мадлен.

Уолтер начал задыхатся, что-то тяжело давило на грудь, на плечи — почти в панике он попробовал отыскать глазами Ситару. Странница исчезла— нигде, нигде было не найти! А ему нужно было хоть на секунду увидеть ее лицо…

Флак. Безнадежно. Свободной рукой, в спешке, он стал вытряхивать содержимое медицинской сумки, но «Икара» там не было.

Мадлен пела старую-пристарую песню про любовь — но в ее исполнение она звучала хишно. Мадлен приближалась к Софии, та стреляла в ответ — метко, но разве пули могут остановить того, кого здесь нет. Уолтер хотел закричать, чтобы предупредить ее об этом, но поздно — лезвие проткнуло женщину насквозь. Кровь, цвета самых эффективных таблеток в галактике, полилась из раны.

Доктор смог только прохрипеть по внутреннему каналу.

«Я помогу Софии»

Похоже, в этот раз капитану не светила спокойная вахта. Вскоре после ухода Кайла на мостике появилась Робин. Она слегка улыбнулась и опустилась в кресло связиста. Бастиан успел привыкнуть к присутствию компаньонки на корабле и расслабиться, но слова о том, что они с этой роскошной брюнеткой могут быть родственниками, снова заставили нервничать. Она что, правда подослала сюда этого молодчика? А теперь пришла полюбоваться результатом? Она будет чего-то требовать? Алиментов? Писем на прошедшие дни рождения? Бастиан устало потер глаза. Бред какой-то.

— Капитан, позвольте личный вопрос.

Кржижановский едва не опрокинул на себя стаканчик с кофе.

— Что?! Какой?

Робин выглядела озадаченной. Она снова улыбнулась этой своей мягкой, заботливой улыбкой, как будто ей искренне было до него дело. Так, наверное, улыбается кудабля, прежде чем откусить голову мыши.

— Возможно, в другой раз…

— Нет уж, выкладывайте, что у вас там, — полковник не привык отступать.

— Вы хорошо знаете мою бабушку…

Бастиан вздохнул.

— Я знаю ее давно. Много лет. А вот насколько хорошо — это большой вопрос.

Робин, к его удивлению, горячо закивала.

— Да, я чувствую то же самое. Поэтому-то я и хотела с вами поговорить. Я совсем не уверена, что знаю свою бабушку.

— Так может, вам, ну, с ней поговорить? Она скорее всего у себя. Или в кают-компании.

— Я непременно поговорю. Но сперва с вами. Скажите, вы обсуждали с бабушкой ее взгляды на жизнь? Как она представляет себе будущее? Что бы хотела делать?

Кржижановский надолго замолчал. Во-первых, это не тот вопрос, которого он ожидал. А во-вторых, этой темы он предпочитал избегать. Он столько времени провел дожидаясь, когда София даст ему шанс, а потом — когда он привыкнет жить без нее. Теперь они наконец встретились, и Бастиан боялся загадывать. Здесь и сейчас все хорошо — лучше лишний раз не шевелиться.

— Когда-то, давным давно, она мечтала жить в империи, стать аристократкой, купаться в роскоши, ходить в оперу, носить дорогие платья и есть свежие фрукты — всякое такое. И, насколько я знаю Софию, когда она чего-то хотела, она этого добивалась. Вот вы, как я понял, росли в империи. Значит, у нее получилось.

— Бабушка с нами не жила, мне вообще запрещалось о ней спрашивать, — призналась Робин.

— Это еще почему? Что за хренотень? Простите, мисс.

— Мама старалась не упоминать о прошлом нашей семьи, поскольку, с точки зрения высшего света, оно сомнительное.

Бастиан окончательно перестал что-либо понимать. Он знал только, что злится на каких-то незнакомых ему людей. На трижды долбанных аристократов и всю их сраную империю, которая целиком не стоит заклепки с сапога несравненной Софии. Эта умная, стойкая, гордая женщина ни разу не склонилась перед трудностями, но всю жизнь почему-то боролась за право войти в круг гнусных, ни на что не годных снобов. Полковник с трудом взял себя в руки.

— Вы, я надеюсь, с вашей матушкой не согласны?

— Нет, я думаю, она очень славная. Я сильно оскорбила родителей, когда приехала к бабушке, — Робин опустила голову, подвинула что-то на своей консоли. — А теперь думаю, что бабушка от моего визита тоже не в восторге.

— С чего вдруг? Она о вас очень заботится.

— Да, именно, — подтвердила Робин. — В том-то и беда. Кайл, наш новый гость, сказал, что бабушка мечтала о спокойной старости, о своем домике, что-то такое. А я вынудила ее ввязаться в неприятности, рисковать жизнью. Да и вас всех.

К удивлению девушки, Кржижановский расхохотался.

— А что, Малакар — тоже вы? — в ответ на непонимающий взгляд капитан пояснил. — Вы слишком много на себя берете, мисс. Все на этом корабле взрослые мальчики и девочки, они умеют решать за себя сами. Если они здесь, у них на то свои причины. Особенно у Софии. Может, я не очень хорошо ее знаю, но уверен, что «спокойной старостью» она была бы сыта через неделю. Максимум две. А вот такая жизнь — как раз по ней, что бы она ни говорила. И не думайте, что София жертвует ради вас собой. Она в самом деле на многое готова ради своих, но именно поэтому она тщательно выбирает, кто войдет в этот чертовски короткий список. Если вы там — а вы там — она сочла, что вы стоите любых усилий.

Робин улыбнулась. Так, как будто ей правда было дело. И как будто она была благодарна за все, что услышала.

— Спасибо, капитан.

“Проще”

Вся эта ситуация не имела ни одной общей буквы с проще. Уолтер представил лицо странницы, когда появиться перед кораблем с медкапсулой обвешанный оборудованием. А потом лицо Мии-сан, которой он сообщит, что сейчас с ней поговорит голос в его голове.

– Я поговорю с ней сам, если ты уверена, что так нужно.

Затем он набрал номер начальницы.

– Доброе утро, Мия-сан, с вами говорит доктор Уолтер Фабиан. Я звоню сообщить, что нашел способ помочь пациентке, но мне нужно ее личное присутствие кхм… нас не будет пару дней.

Курьер готов был подраться с Хани. Его разум затуманился. Он в принципе мог схватить молоток и сражаться с помощью него, учитывая тот факт, что вполне верил в то, что красотка без проблем прорежет ему глотку (понятно чем).

Но блеск отвлек его от размышлений о том, с какой стороны лучше атаковать и как уклоняться от ударов закона. Карточка, которую Хани достала из декольте, была как мята для возбужденного и без нее кота. Лиам внимательно следил за движением девушки.

Рука правосудия на протяжении его жизни меняла свой образ. В академии она виделась строгой, абсолютной. Такая рука никогда не просчитается, ей подчиняются и закон будет соблюден. На службе же она превратилась в грязную, уродливую, но при этом сильную. От власти служащие закону сходят с ума, уже не прислушиваясь к нему. Видя перед собой аккуратную руку Хани, соблазнительную и до жути холодную, Лиам понял, что именно таким и является правосудие.

— …попросить. Но очень вежливо.

Перед таким правосудием он был готов ползать на коленях и вымаливать заветную карточку, но его, к сожалению, привела в чувства Сесилия, успевшая рассмотреть головоломку на дисплее.

«Я знаю как, папа! Я знаю! Вот здесь надо…» она провела пальцем по экрану и техника ее послушалась.Удивительно. Макграт резко изменил свою позицию и подошел к контейнеру ближе. Он конечно мог подключиться к экрану и сам, но очевидно, что в тот момент был занят совершенно не тем (кхммм). Сесилия что-то соединила, покрутила, и вуаля, заветный контейнер открылся. Зал снова раздался аплодисментами. Яркая лампа осветила платформу и победителя на ней. Лиам слегка улыбнулся, наконец-то ощутив свой выигрыш.

Сесилия продолжала развлекаться, рисуя на дисплее цветочки, сердечки и звездочки. И вдруг Лиам заметил, что рисунки дочки отражаются на большом экране. В зале на мгновение повисла удивленная тишина.

—Сесилия прекрати..— прошептал он, грозно глядя в сторону его дочки. Кровь в жилах тут же остыла. Надо было как то выкрутиться из этой ситуации. Он посмотрел на статую.

—Хотел бы я подарить настоящие, но возможности в данный момент нет, это тебе…Хани — сказал Лиам, сам не веря в эту чушь. Но зрителям понравилось! Они начали смеяться, свистеть и кричать с большой силой. Все же курьер обещал шоу, а свое слово он держит.

От слов "на самом деле я не очень понимаю" Лан пришла в откровенный ужас. Вся ее натура логика и аналитика восставала против такого подхода. В ее мире за "А" всегда следовало "Б", если же на пути вставала развилка, то могли появиться варианты "В" и "Г"... но никак не вариант "ХУЯК". Когда она представила, что придется сделать, чтобы привести в порядок этот бардак в мозгах, ее прошиб холодный пот. Да и стоило ли приводить его в порядок?..

- Стремление понимать - это, конечно, хорошо, - она откашлялась. - Но я не уверена, что оно пойдет тебе на пользу. Мне кажется, что лишнее знание может тебя ограничить и на самом деле только помешать. Сейчас твое невежество не дает тебе увидеть препятствия, затормозить перед ними и начать подбирать какие-то типовые решения из тех, которым я могу тебя научить. Ты не знаешь, что можно и что нельзя, и именно это тебя спасает. Я же вижу всё так, как оно есть - и, принимая решения, отталкиваюсь именно от этого. У нас с тобой слишком разные подходы, чтобы их можно было смешивать, а на переход от твоего к моему могут понадобиться годы. Уверен ли ты, что хочешь потратить их на свое прошлое? Этот путь может ведь и вовсе не привести к желаемому - если не понимаешь, как сформулировать поисковый запрос, то сеть ничем тебе не поможет. Хоть на поверхностном уровне, хоть на глубоком.

Помолчав, она произнесла, обращаясь как будто бы к самой себе, а не новичку:

- Иногда, может быть, лучше и вовсе свое прошлое не находить.

– Ух, серьезный. Ты только не волнуйся, – София потрепала Бастиана по волосам. Кажется, уже все успели привыкнуть к этому жесту. Может быть, кроме самого Кржижановского. – Я со всем разберусь. Прозрачно переговорю. Вызови Руби и пассажиров на мостик. Скажи, чтобы по одному никто не шарахался. Уилли, Олли, Ленни, Рати... блин, вы как считалочка... со мной. Организуем встречу на высочайшем уровне.

Несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы облачиться в скафандры. За это время удалось в общих чертах придумать и обсудить план, который своей простотой и эффективностью был равно обязан как отсутствию времени на подготовку, так и богатому опыту Софии, которая знала, что все равно все пойдет через (кр)ж. Так что по ангару все рассыпались уже бодрыми наскипидаренными зайчиками, которые очень-очень хотят жить, желательно долго. Имперские лорды (как традиционалисты) занялись изготовлением классической ловушки с падающими на голову тяжелыми предметами. София отметила возросшую эффективность этого тандема: на этот раз братья Блейк почти не спорили о том, кто кого должен пропустить вперед, а когда Дьюитт (совершенно случайно) заехал Уолтеру клешней подъемника по затылку, то извинился всего четыре с половиной раза.

Сама София свила себе гнездышко за одним из контейнеров с многообещающе толстыми стенками. Установила винтовку, подложила под колени прихваченную по дороге из казармы подушечку, проверила связь и принялась Ожидать.

Через несколько минут к ней присоединились Уильям с Апрель. Телохранительница устроилась за соседним контейнером и немедленно погрузилась в свою игру, а Блейк просочился в технический люк с легкостью, которая достигается только неоднократными повторениями в стрессовых условиях.

Несмотря на грозный вид Лиама, громилы не слишком впечатлились. "Вали, придурок!" Один из мордоворотов достал нож.

"Папочка, берегись!"

Дальнейшее Лиам помнил смутно. Какие-то пятна света, зловещий смех, от которого звенело в ушах, а потом темнота.

Мир возникал вокруг постепенно. Сначала звуки: какой-то шум, похожий на прибой или гул корабельных двигателей, музыка, стук каблуков. Запахи: тальк, лавандовая отдушка, озон от работы каких-то приборов и, как изящный штрих, горьковатый, чувственный аромат сандала и дыма. Лиам осторожно приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Он точно был не в переулке. Он полулежал в глубоком кресле в какой-то… Лиам еще раз открыл глаза. В какой-то гримерке? Небольшое помещение было доверху забито яркими нарядами, на столиках и полках громоздились горы косметики и болванки с париками. Зеркало во всю стену отражало перепуганного Лиама с шишкой на лбу. Вместо обычной одежды на нем был бело-голубой обтягивающий костюм, целиком расшитый пайетками, они шевелились и переливались при каждом движении.

В таком месте приходится быть начеку. Лиам даже поймал себя на мысли, как хорошо, что Сесилия сейчас не здесь. Иронично, он даже и не знал где она. Это разрывало его на части. Что может с ней случиться еще, пока он где-то далеко, преследуемый…
Девочка шла впереди него, внимательно смотря себе под ноги. «Когда у тебя под ногами квадраты, ходи по ним не наступая на швы. Один человек наступил и пропал на неделю куда-то. Потом его встретили без головы», говорил ей Лиам, что заставляло Сесилию заливаться смехом, тем не менее всякий раз она внимательно всматривалась в поверхности, по которым шла. Кто ж захочет потерять голову? Эти воспоминания грели сердце Лиама. Но всякий раз, когда незнакомец проходил через нее, ломая иллюзию, его сердце щемило, покрываясь теми самыми трещинами. Ладно, не время падать духом. Шум ночного города бил по ушам: музыка, крики пьяниц, искусственные голоса машин, предлагающие свои услуги, дочка, громко озвучивающая слова на светящихся вывесках…

Лиам остановился, нахмурился. Он услышал женский голос. Три амбала прижали хрупкую, на первый взгляд, девушку к стене. Дама в беде. В его крови конечно было благородство: воспитание в империи, старый друг голубых кровей, обучение в полицейской академии - куда же без него? Он просто не мог пройти мимо, тем более, какой же пример он тогда подаст дочке?
«Папочка, что же делать?»

— Оставайся в стороне…

Курьер пошел прямо к компании, в голове прокручивая план, на случай если все же прийдется применить физическую силу.

— Эй — свистнул он громилам, — оставьте даму в покое.

Он смотрел на них слегка исподлобья, в любой момент готовый увернуться, или же усмирить пьяниц. Сесилия со спины держала его за край куртки.

Уолтер попытался не улыбнуться (ужаснуться), когда перед его внутренним взором проехала София на цирковом моноколесе, стуча вязальными спицами – кажется ехала она по его душу, глаза старушки горели вопросом “Не собрался ли ты помирать, милый мальчик?”.

Тишину прервал кашель доктора – выдержка, вот чем славилась имперская аристократия.

– Нет, но ...“Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!” – процитировал Уолтер давно умершего классика. – Рассказал... но не рассказал об обстоятельствах нашего с вами знакомства кхм… не уверен, что кхм… это не будет пустым для нее волнением.

Он помолчал.

– Так себе говорю.

К чести Блейка, тот замешкался лишь на секунду.

– Мисс Мирквуд? – повторил он, собираясь с мыслями. Ну и потому, что произносить даже поддельное имя мисс д'Ред было приятно. – Почему вы думаете, что она не приложила к этому свою изящную руку? – лонжерон скосил глаза на Кайла и улыбнулся с максимальной загадочностью, как положено коварным злодеям под прикрытием. – Мы с вами наблюдаем сейчас финальный этап наисложнейшей операции. Личное участие мисс Мирквуд уже не требуется. Каждый может, знаете ли, завязать шнурки. А вот сделать так, чтобы шнурки осознали выгоду совместной работы, почувствовали эмоциональную вовлеченность в общий проект, прониклись взаимной симпатией... Так сказать, сами потянулись бы друг к другу... Вот это – искусство. Требуется много самой разнообразной подготовительной работы. Но поверьте, если бы не мисс Мирквуд, ничего этого... – Блейк обвел столовую широким жестом, – не было бы.

Это было правдой. Дьюитт знал это лучше, чем кто бы то ни было. Мисс д'Ред была сердцем "Софии", именно ее звезда пульсировала в центре схемы. Баронесса (а с ней и полковник), Ситара (а с ней и Миллс), он сам...

Теперь, когда у него появился уважительный повод смотреть на Робин, отвести от нее взгляд не представлялось возможным.

– Связи – удивительная вещь, – задумчиво проговорил Блейк, с отрешенным видом наблюдая, как Робин смеется над очередной шуткой сержанта. – Одна встреча, какое-то совсем ничтожное в масштабах вселенной событие – и ты уже по уши... в связях.

— До рарашек, — согласился без раздумий доктор.

Впечатляла грация, до жути убийственная грация, Миякэ. И то, как же им тогда с Ситарой повезло на станции остаться в живых.

Впечатляла работа геноинженеров, что потрудились над телом Кайла. Система была спроектирована так, что не теряла боевой эффективности даже лишившись важной часть себя — вероятно — базовой личности.

Впечатлял Уолтер и сам себя — досидел до конца представления, не попытавшись остановить его, или увести Ситару и Робин из зала. Безумие или отвага?
(Впечатлял Дьюиит. Безумия или отвага? А может оба этих качества фамильная черта рода Блейков.)

Смешно, но недавняя находка на кухне оказалась пророческой — растворимый кофе три в одном. «В три раза больше впечатлений для вас в одном пакетике» — гласил лозунг на упаковке. Вот и показательное выступление Миякэ и Кайла было именно таким, как обещала эта реклама (может он зря не решился попробовать растворимый напиток).

— Согласен! в «Красных Стрекозах» был похожий эпизод кхм… простите.

Сбился доктор и смущенно потер переносицу.

— Роби, у вас найдется пару минут для меня?

А когда девушка кивнула, таинственно добавил обращаясь к Ситаре.

— Встретимся в медотсеки, все готово.

Услышав слова Миаке, Кайл распрямился и восторженно посмотрел на нее.
— Ссспасибо — он старательно вспоминал формулу которую положено говорить после окончания урока. — В следующий раз я буду лучше. — после чего еще раз почтительно откланялся. В голове эта фраза звучала еще лучше. Он старательно крутил ее в голове, как сзади по спине его настиг мощный хлопок.

— Конечно будешь лучше, если хочешь быть Вольным Рейнджером. Пусть я проиграл свой набор для шен, но я увидел твой потенциал! Парочка тренировок со мной - и мы из тебя сделаем бойца — Это был рыжеволосый сержант, не терявший присутствия духа даже после проигрыша. — Но реванш придется взять мне, заодно посмотришь как это делается. Только вот что. Если запланируем бой, я передам тебе одну штуку, скажешь при всех, в начале боя что ставишь ее. На кого, скажу попозже. Взамен как нибудь аккуратно попросишь.... — Акоста утащил обалдевающего Койота в сторону и стал ему с жаром, что то неразличимо втолковывать на ухо, периодически показывая пальцем на Ситару, доктора и почему-то судью лонжерона. Кайл сначала удивлялся, потом немного покраснел, потом наконец заулыбался и радостно закивал.

— Ну вот и договорились, далеко пойдешь, малек. А тренировки начнем завтра в утреннюю смену, у меня как раз свободно. Огневая подготовка. А пока пошли пропустим по стаканчику за достойное поражение. Там глядишь и победители подтянутся.

Гораций по званию и Бартоломео за выслугу лет, то ли по сержантской привычке, то ли еще по какой то причине вошел в роль тренера и направлял юного рекрута осваивать все премудрости жизни Вольного Рейнджера. Кайл нисколько не возражал и зачарованно шел за ним.

Маленький лорд терпеливо дождался своей очереди расшаркиваться с бойцами. Юним... не то чтобы подошел вместе с ним, скорее находился на орбите Блейка. В этакой эпсилон-окрестности.

– Поразительная демонстрация силы и умений. И очень творческий подход к использованию подручных средств, – Уильям улыбнулся обоим участникам спарринга. – Отдельно благодарен вам за соблюдение правил. Мисс Миякэ, можно вас на пару секунд?..

Блейк отвел ассасинку на пару шагов, глубоко вздохнул, посмотрел ей в глаза и произнес голосом, буквально сочащимся раскаянием:

– Я хотел бы принести вам свои извинения за то, что во время боя нарушил вашу концентрацию своим неуместным проявлением беспокойства. Мне прекрасно известно, что вы можете постоять за себя, но я так волновался, что ничего не смог с собой поделать. Боюсь, и в целом из-за меня ваше путешествие складывается не самым приятным образом. Мне очень жаль. Я хотел бы как-то загладить свою вину. Может вы согласитесь поужинать со мной сегодня вечером?

Вообще-то Дьюитт не любил лгать, предпочитая ограничиваться полуправдой и недомолвками. В первую очередь потому, что прекрасно знал о существовании инструментов, позволяющих распознать любое лукавство. Но сейчас...

Наверное, мисс Миякэ никто и никогда не врал так искренне и с таким удовольствием.

Дега Росса выдержал паузу и сделал вот так бровями.

Миякэ восстановила равновесие и сумела затормозить на самом краю линии, удержавшись на мысках и пальцах правой руки. Девушка вытянулась вверх, не опускаясь на пятки, шагнула вперед, выставила перед собой скругленные руки, словно они неумело держали младенца, подняла и согнула в колене одну ногу и застыла в этой позе подобно статуе диковинной птицы. Койот не спешил нападать. Он наблюдал за шаошенкой, не зная, чего еще от нее ожидать. Девушка ободряюще улыбнулась. Кайл подхватил один из боккэнов и ринулся в атаку. Миякэ играючи ушла от удара, упала на спину, переплела ноги с ногами Койота и резко прокрутилась всем телом. Кайл полетел на пол, перекатился через голову и встал как ни в чем не бывало. Девушка прыжком вернулась на ноги.

Дьюитт бросил короткий взгляд на Юнима. Цензор казался полностью поглощенным зрелищем. Можно было предположить, что он внимательно наблюдает за своим арестантом, но очки показывали восторг и азарт. Он заметил интерес лорда Дега Росса, подошел поближе и зашептал: «Ищет тактику. Он неопытный, но крепкий. Даже слишком. Тренирован, но туп. Будет бить по ногам».

Цензор оказался прав. Не дожидаясь, когда Кайл соберется с мыслями после падения, Миякэ бросилась на него и осыпала градом мелких точечных ударов. Руки она по-прежнему держала скругленными и качалась на ходу так, словно корабль вошел в атмосферу и проваливался в воздушные ямы. Удивительно, но эта неустойчивая внешне позиция позволяла ловко уворачиваться и не терять равновесия. Миякэ смещала центр тяжести, направляя силу в точку удара, а потом утекала, как змейка в песок.

В спортзал зевая вошла Апрель. Дьюитту не требовались очки, чтобы прочесть по ее лицу обещание его собственной скорой кончины. Но его назначили судьей, а вдобавок рядом топтался мистер Юним, который продолжал жарко нашептывать на ухо. «Смотрите, какая изящная стойка. Вот сейчас. Давай! Давай, девочка!»

Последняя фраза прозвучала достаточно громко, чтобы достичь ушей Миякэ. Она удивленно обернулась и тут же пропустила удар, который отбросил ее к стойке с оружием. Не теряя ни секунды, девушка ногой подбросила резинку, ухватила ее зубами. Руками она вцепилась в край стойки, подобрала ноги, став похожей на птицу на жердочке, и резко оттолкнулась ногами вперед. Она принялась кружить вокруг Кайла, обматывая его резинкой. Он пытался отбиваться, но поймать девушку было не легче, чем поймать кудабля. Наконец Койот забился в путах, и Миякэ приготовилась к решающему удару. И в этот момент крепления не выдержали. Со стоном резинка полетела в сторону Кайла, заставив Миякэ резко сменить траекторию прыжка. До конца ей это не удалось: по одной ноге пришелся хлесткий удар. Кайл не удержался на ногах и рухнул лицом вниз в трех сантиметрах от линии.

“Вот так.”

Блейк прекрасно знал, что скрывается за этой обманчивой легкостью движений, и не обольщался: хоть сколько-нибудь похоже повторить у него не получится. Вопрос, стоит ли стараться. Может, выгоднее притвориться безобидным растяпой. Как там было? Золотистый ретривер? Нет, красный сеттер. Киньте палочку! Дайте мячик! Расскажите про Цензуру! Я дружелюбный и не хочу стрелять в людей! Хотите, притворюсь мертвым?

Уильям, повинуясь жесту цензора, встал напротив снаряда и постарался воспроизвести стойку. Юним придирчиво осмотрел его с ног до головы, щелкнул пальцами по предплечью — “расслабь”.

(Зачем, ну зачем люди касаются друг друга, ведь есть же слова.)

Да, кстати, слова. Мистеру Юниму нравится ворчать, наверное, следует дать ему повод.

Хотя…

“Он не укусит.”

“Верните оружие.”

Интересно, что думает о нем цензор. С пистолетом получилось неудачно. Или удачно — это как посмотреть. У Юнима был шанс над ним посмеяться, и он им не воспользовался. Может ли быть, что он действительно пытается его чему-то научить?

Блейк посмотрел прямо перед собой. Воткнутые в стену палки мало чем напоминали оружейные стволы (уж он кое-что в этом понимал). Если ему в голову направят пистолет, он вряд ли вспомнит сегодняшний день. Вряд ли рискнет поставить свою жизнь на этот пятнадцатиминутный урок, втиснутый между попыткой не умереть от эльхальской лампы и операцией “Аделаида”. Но кто знает.

“Обескуражите врага”.

Да, это знакомо.

Уильям начал двигаться — очень медленно и осторожно, скорее обозначая касания, чем нанося удары. Бесполезно было пытаться копировать движения, не понимая их смысла. Для начала следовало выяснить правила игры. Кажется, что-то похожее показывал ему Конрад: нужно выиграть центральную линию. Удары по касательной наносят меньше урона и не выводят из равновесия, а для того, чтобы удар из прямого стал скользящим, нужно приложить не так много усилий. Должно быть, то же было верно и для пули из пистолета.

Всего пару раз запутавшись в конечностях, Блейк смог несколько раз подряд повторить связку целиком. Он рискнул увеличить скорость, и тут же за это поплатился: неудачно задел за одну из палок левой рукой. Ладонь, затянутая в перчатку, тут же начала саднить — кажется, рана опять начала кровоточить. Дьюитт в очередной раз мысленно отругал себя за склонность к драматизму. Можно было обойтись без вот этого вот. Место для пореза было уж очень неудачное.

— Что с рукой? Нагрузка может повредить, — неожиданно спросил Юним. Оставалось только удивляться его наблюдательности, Блейк готов был поспорить, что ничем себя не выдал.

— Э-э-э… ничего серьезного, — он уже врал цензору про ладонь, и врать второй раз не хотелось, так что Уильям сделал попытку сменить тему. — Что происходит после того, как оружие противника удалось отвести?

Юним многозначительно похлопал себя по кобуре.

— А. Да, конечно.

— В вашем случае… — цензор шагнул к Блейку. Движение вышло резким, и тот инстинктивно крутанулся на месте, встречая новую угрозу.

— Да, это один из вариантов, — Юним ленивым движением отвел в сторону удар, направленный ему в горло. Впрочем, Блейк и сам успел осознать свою ошибку, и оборвал движение на середине. — Интересно. Думал, вы не убиваете людей.

— Зачем же сразу так категорично? — следовало улыбнуться, но никак не получалось. Дьюитт был раздосадован. Тем, как часто он в последнее время ошибался. Тем, что на этом корабле способность убивать и калечить, кажется, была единственной мерой компетентности. Тем, что никто не принимал его всерьез.

Тем, что это его раздражало, хотя должно было бы радовать. Хорошо, когда тебя недооценивают. Хорошо, когда тебя недооценивают. Хорошо, когда тебя недооценивают. Соберись, Дьюи.

Блейк снова развернулся к снаряду и набросился на несчастные палки с остервенением. Если повезет, Юним примет это за прилежание, а не за истерику.

— С мертвым человеком сложнее договориться, — произнес Уильям после небольшой паузы. — Мое оружие — это слова. Слова ранят сильнее меча и вернее пули… — кажется, в тысячный уже раз повторил он без особой надежды быть понятым, — но для того, чтобы говорить, необходимо продолжать дышать. Поэтому… — Блейк кивнул в сторону своего клинка.

— Почему меч? Пистолеты проще и эффективнее.

— Вы совершенно правы, — вот теперь Блейк улыбнулся, правда улыбка получилась больше похожей на оскал. — Если подумать, наемные убийцы еще проще и еще эффективнее.

Оба мужчины как по команде повернулись в сторону Миякэ.

— Меня немного беспокоит этот спарринг, — признался Уильям. — Я рассчитывал, что партнером мисс Миякэ будет мисс Дэш.

Юним бросил короткий взгляд через плечо.

— Ничего, она справится. Если что, я тут. И ваш сержант. Хорошо, что мальчик. Неизвестная угроза. Он неосторожен.

Цензор внимательно следил за попытками Дьюитта, но это внимание явно требовало немалых усилий. Может, поэтому он спросил невпопад:

— Сколько вам лет?

— Двадцать пять.

— И сколько из них вы сражаетесь словами?

Дьюитт от неожиданности наткнулся прямо на конец палки. Юним нахмурился:

— Концентрация. Локти к себе. Эти мышцы не работают. Усилие здесь. Запястьем мягче.

Молодой лорд молча выслушал советы. Апрель будет в восторге, если он ей расскажет, что научился отклонять пистолеты голыми руками.

— Я сражаюсь словами сколько себя помню, — ответил он, стараясь дышать размеренно и глубоко. — Правда, пока я был мальчишкой, это больше походило на потасовки.

Юним серьезно кивнул, перевел взгляд с девушки-ниндзя на своего ученика.

— И вы живы. Впечатляет. Слова — сложный снаряд. Бить всегда проще. И да, убийцы эффективны. Кардинальное решение проблем. Без второго шанса. Вы не боитесь усложнять. Из таких и получаются цензоры. Ну, хорошие цензоры, — последняя фраза явно должна была намекнуть, что себя Юним к таким не относит.

Блейк издал короткий смешок.

— Конечно. Как только мне начнет казаться, что моим проектам не хватает масштаба… Подождите, вы что, серьезно? — впервые за разговор Дьюитт искренне пожалел, что на нем нет очков. — Я принимаю решения за себя и за людей, которые доверили мне это право, и, естественно, готов к последствиям. Но я даже представить не могу, что такое личная ответственность за благосостояние всего человечества. От одних только этических аспектов у меня начинается мигрень. Как вообще становятся цензорами? Как вы пришли к мысли, что это то, чем вы хотите и можете заниматься?

— Стрелял хорошо, — буднично ответил Юним. — Военная семья. Друзья матери кому-то сказали. За мной пришли. Согласился сразу. Кто, если не я. Трудная работа. Кто-то должен. Антивирус. Нужны, чтобы система работала. Чтобы остальные не задумывались. Был младше вас. Щенок. Едва восемнадцать.

— М-м-м… Слышите это приятный мелодичный звук? Это похрустывают осколки моей веры в светлое будущее человечества.

Последние слова сразу захотелось взять обратно. Мистер Юним наверняка примет их на свой счет, хотя претензии у Блейка были скорее к системе. Уилл бросил осторожный взгляд на цензора, но тот был очень занят – не отрываясь смотрел, как Миякэ разминается с боккэном.

– А? Вы что-то сказали? – переспросил защитник всея человечества, наконец, заметив взгляд Блейка.

– Думаю, мне нужен небольшой перерыв. Тем более, спарринг сейчас начнется. Не хотелось бы поворачиваться к нему спиной его пропустить.

Юним придирчиво осмотрел снаряды, выбрал несколько палок. Едва к стойке подошли мисс Миякэ и Кайл, цензор спешно ретировался в угол. Он закрепил палки в отверстиях на дырчатой стене. Приятная особенность модульных кораблей: почти все крепится почти ко всему.

— Пока так. Нужен особый тренажер. Без него нет смысла. Но вам хватит на первый раз. Закажете, если что. Разминайтесь и слушайте, — Юним и сам принялся тянуться. — Ган ката учит стрелять. Траектория атаки статистически предсказуема. Легко уклониться, легко убить самому. Вот, держите, — цензор протянул Дьюитту один из своих навороченных пистолетов. — Не бойтесь, не выстрелит.

— Э-э, зачем?

— Вы хотели тренировок. «Я много слышал о цензорских техниках ведения боя», — неожиданно похоже процитировал Юним.

Маленький лорд сглотнул и осторожно взял пистолет. Прохладный, тяжелый. Дьюитт совершенно забыл о мисс Миякэ. Он думал о своем мече. Как ладная эргономичная рукоять ложится в ладонь — и мозг мгновенно посылает в кровь заряд адреналина, взгляд автоматически ищет возможные укрытия и слабости в стойке и оружии противника. Так кошка выпускает когти и превращается из мягкого клубка в безжалостную убийцу. Пистолет цензора был неудобным, он оттягивал руку, как пятитонная гиря. Меч — лишь инструмент, послушный воле хозяина. Это оружие казалось живым и обладающим злобным, извращенным разумом. Как хищная пандорианская тварь.

— Он не укусит, — неожиданно мягко произнес Юним, и Дьюитту послышался в его голосе намек на улыбку.

— Конечно, — маленький лорд сжал ладонь, пытаясь избавиться от мыслей о скользкой чешуе и вонючей слизи. — Признаться, я надеялся на более традиционный спарринг или разминку.

Цензор изогнул бровь.

— Хорошо, — ответил он после небольшой паузы. — Верните оружие.

Дьюитт поспешно протянул пистолет, Юним резким движением направил его юноше в лоб. Молодой лорд встретил этот выпад довольно холодно. Сейчас, безоружный, он выглядел куда увереннее и спокойнее, чем минуту назад. Цензор хмыкнул.

— Я знаю, что вы не станете стрелять, — пояснил лорд Дега Росса. — Даже если вы перебьете всех в зале, живым с корабля вы не сойдете.

— Вы ошибаетесь. Но я не стану стрелять. Тем не менее. Представьте, что я вам угрожаю. Ваши действия.

Дьюитт поднял руки с раскрытыми ладонями.

— Договоримся? Уверен, мне есть, что вам предложить.

— Ясно. Вы не трус. Хорошо. Пожалуй, научу вас защите. Вам понравится.

Юним подошел к стене, в которую воткнул палки, расставил ноги пошире, чуть присел и согнул руки в локтях. Даже со стороны было ясно, что сдвинуть его в этой позе будет непросто. Бац-бац-бац. Цензор сделал несколько быстрых, экономных движений руками, нанося удары по торчащим из стены палкам, словно это были направленные на него дула винтовок или руки противника.

— Вот так. Вы отведете от себя ствол и обескуражите врага.

Следовало признать, свои действия этот... нейроотросток умел обставлять эффектно. По крайней мере, когда Лан случайно повернула голову в его сторону, то совершенно ненамеренно цокнула языком, одновременно сопроводив этот звук, видимо, таким направленным мысленным сигналом, что Ника однозначно восприняла это как команду. Из динамиков зазвучала томная музыка, а посреди стола возникли голографические фигурки, которые тут же начали плавно раздеваться. С учётом того, что одна из них чем дальше, тем больше приближалась к воплощению молодого Бастиана, Лан оказалась как будто между двух огней. Махнув на себя ладонью, она зажмурилась: какие имплантанты! но дынианы... но имплан!.. стоп.

Что-то же ещё привлекло ее внимание. Этот символ на монограмме... не он конкретно, но что-то где-то такое было...

Подойдя к столу, она аккуратно отодвинула одну мешавшуюся ей фигурку и ввела запрос. Система послушно выдала ответ: такие клейма используют для быстрого подключения к медкапсуле. Если считать заложенную в них информацию, можно с максимальной скоростью осуществить диагностику и подобрать носителю соответствующее лечение. Конкретно такого узора Лан никогда не видела, но с учётом внешности «пациента» не оставалось сомнений, что тут были замешаны какие-то любители евгеники. Магадон. Картахена. Ахиллы. Да хоть те же военные, чтоб им шунт в задницу вставили и заставили через него испражняться!

Поманив к себе Дока, Лан ткнула в строчки данных и предложила громким (иначе ее было бы не слышно через музыку) радостным шепотом:

- А давайте вот этой лазейкой воспользуемся?

Впрочем, тут же посмурнев, она мотнула головой.

- Хотя нет. Об этом могут узнать те, кто эту интересную штучку поставил. Я бы вообще лишних манипуляций с ним не проводила, мало ли, что ее стриггерить может.

Ещё немного подумав, она снова просветлела:

- А может, вы ее вырежете? Страсть как интересно в ней все-таки покопаться!

Кайл обдало холодом, от нарочитого игнорирования Лан, но это лишь подхлестнуло его старания. Поэтому когда они отошли в сторону, он решил не терять времени.

Когда кочевник сетей и эльф доктор повернулись к койкам, космический ковбой уже восседал на одной, готовый к любым экспериментам, а одежда была аккуратна сложена на тумбочке. Бинты все еще остались на руках покрывая их от запястья до середины предплечий. Но не они бросались в глаза.
Под мешковатой курткой все это время скрывалось крайне гармоничное телосложение. Лан подумалось, что Кайл легко бы расположился в ряду голографических танцоров, так, будто по нему делали некоторые из моделек.

Доктор, как человек разбирающийся в анатомии, был удивлен немного больше. Во-первых, он начал подозревать своего ниндзя стилиста в том, что тот имеет подработку на стороне у каких то пластических хирургов, и сейчас он смотрит на их творение. Мышцы были слишком художественно распределены, каждый изгиб был ровно там, где он должен быть, и определенно никакая рассказанная Кайлом тренировка не могла дать такого эффекта. Мышцы были именного того размера, который смотрелся наиболее красиво, пусть даже те, которые обычно недокачаны у спортсменов. И симметрия тела, практически идеальная, но не слишком, чтобы сохранить ощущение настоящести. Он почему то вспомнил курсы истории искусств, которые были обязательны в любом имперском образовании. Глава 7 - Эпоха "НеоВозрождения", воспевание прекрасного устройства человеческого тела, картины, голография, здоровый образ жизни и биомодификации идентичные натуральным - вот что приходило на ум. Кайл, практически сошел именно с этих картин. Практически, потому что при этом, не покидало ощущение четкого, математического расчета. Будто человеческое тело, по канонам этой самой эпохи возрождения, проектировал промышленный дизайнер, поэтому неровности, небольшие огрехи, аномалии по которым люди вообще друг от друга отличаются, отсутствовали. Конечно, Кайл имел некоторое количество шрамов, то тут, то там, пулевые отверстия, царапины, но именно аномалии строения, перекаченные или недокачанные мышцы, дряблость кожи, жировые отложения - всего это не было и в помине.

Среди этого впечатляющего сложения, в центре груди, с небольшим смещением влево (прямо напротив сердца, автоматически отметил доктор) находилась небольшая, сантиметров 10 в диаметре, странная татуировка. Узор из множества мелких черточек, то прямых, то загибающихся, но при этом не пересекающихся, образовывали ровный восьмиугольник, заполняя его внутренне пространство. В его середине находилась окружность с монограммой "А7", выполненная в стилистике черточек. Словно спутники вокруг планеты, вокруг центра расположились еще 4 небольших круга просто голой кожи, которые узор старательно обходил.

Сам экспонат всем лицом выражал готовность к опытам на собственном организме, и смотрел золотыми глазами выжидательно.

— С ка...

— Действительно, какая непростая перед нами задача! — воскликнул ротмистр и похлопал Ортегу по плечу; белобрысый приподнял бровь, предлагая тому продолжать. — Я уверен, нам совершенно необходим непредвзятый арбитр, который совершенно справедливо рассудит этот спор. Ковальски, кто, по-твоему, набил больше очков? Сержант О’Китти или мистер Ортега?

— Э-э...

Стоило отдать Ковальски должное: кибернетические руки делали простое пожатие плечами весьма эффектным.

— Мы можем рассчитывать только на тебя. Шевели мозгами.

Боец хмуро (интересно, у него вообще бывает другое выражение лица?) посмотрел на Китти. Затем на инвестора. Снова на Китти. Вопрос, кого из этих двоих выгоднее огорчить, был явно лишним в его мире, так что Ковальски рассудил со всей простотой, на которую был способен:

— Таракан на корабле — это хана. А бить таракана вот из этого — еще плюс балл. Не знаю, как там заряд плазмы в рожу, но пока и без него перевес на стороне сержанта.

Ортега развел руками.

— Что ж, признаю поражение. Как насчет второго раунда? Прыгнем по координатам прямо сейчас!

— Заманчиво, — отозвался Акоста. — Мы потратили весь особый боезапас в этом бою, так что еще одна стычка с дронами дастся нам тяжело. Но долго ждать не хочется. Что если там гнездо космических тараканов? Я предлагаю быстро на Соллу, пополнить припасы и сразу на точку. А сейчас пора сворачиваться. Вернемся на «Нанастанте» и отпразднуем победу.

— Победитель угощает, — ввернул белобрысый.

Ротмистр еще раз осмотрел судно, и все кроме Кей-Кей и Ковальски вернулись в десантную капсулу. Чтобы отвести корабль на Соллу, требовалось отформатировать всю электронику и снова подключить гипердвигатель. Им в помощь отправился отряд Рафаэлы Фер и утешительная бутылка белого.

Через некоторое время, когда раненых поместили в медкапсулы, а остальные привели себя в порядок, по кораблю разнесся голос Акосты:

— Внимание, говорит капитан. Сегодня, как, впрочем, и всегда, вы показали себя прекрасными бойцами. Я бы сказал, что императрица может спать спокойно, пока ее хранят такие рысаки, но спорить готов, если в постели она подумает о ком-то из вас, ей точно будет не до сна. Отдыхайте. Сегодня заслужили. Молодцы.

Сам ротмистр в компании Бри, Ортеги и, конечно, Хэл, устроился в крошечной офицерской кают-компании. Она была оформлена в модном на Деве натуралистичном стиле: стены покрывали тканевые обои с вычурным растительным узором, сделанным золотой нитью. Светильник на потолке напоминал распустившийся бутон, в вазе на столе стоял букет настоящих луноцветов. Кто-то поговаривал, что эти цветы, с мясистыми, почти прозрачными лепестками, которые мягко фосфорецировали в полумраке, вывезли первопоселенцы со Старой Земли. Акоста жестом радушного хозяина предложил всем располагаться.

— Чай? Кофе? Чего покрепче? Это наша победа, господа. К тому же, в ближайшее время нам остается только напиваться и ждать: от Ковальски никаких новостей относительно координат. Рисковать и погружаться глубоко в систему, потенциально зараженную Машиной, мы не можем, так что это будет почти выстрел вслепую. Я порылся в инфосети, есть сведения, что в том секторе бывают пираты. Возможно, там какой-то астероид, о котором мы ничего не знаем. Согласно моим звездным картам, там очень много ничего.

Кайл просиял.
—Спасибо за чай! У меня еще много вопросов по команде, которые я не знаю как у людей спросить. Я тогда их напишу, вам, вы же мне поможете, хорошо? — Робин кивнула и Кайл просияв еще больше отправился наружу — До свидания!

Кайл сорвался с места, и убежал по коридору. Доктор получил на коммуникаторе короткое сообщение "Сейчас буду. Увидимся, космический ковбой. Койот Кайл." Мисс Мирквуд получила более развернутое сообщение состоящее из множества строчек, наглядно показывающих прогресс Кайла в понимании команды.

"""
1. Лонжерон это почетный титул Уильяма, или наследуемый?
2. Гораций - это сколько звездочек на погонах? Больше чем у сержанта или меньше?
3. Уоалиенор точно не пустотный эльф? Потому что или магия пустоты, или у него есть команда ниндзей стилистов которая его одевает. А если второе, то это ниндзи не из клана Миаке?
4. У Рати есть экзоскелет с щупальцами? и сколько их пять или семь?
5. Маркес женат на Еве?
6. А когда Лан-Ван подключается к компьютерам, ей требуется по слоту на каждый волос на одном компьютере, или она может подключится к стольким компьютерам, сколько у нее конекторов? И если подключится к нескольким, получится ли из них локальная сеть, с Лан в роли роутера?
7. А чем увлекается Джинджер? У нее же должно быть хобби для сохранения гармонии разума.
8. Почему баронесса не на пенсии, как всегда хотела, в покое, тихом доме с тихими соседями. Что-то случилось?

P.S.
Подхожу к доктору, пришлю апдейт списка попозже, большое вам спасибо!
"""

Далее шла автоподпись, подставленная видимо коммуникатором, судя по оформлению.

"Увидимся, космический ковбой. Койот Кайл."

Китти была хорошим солдатом и отлично умела не думать о том, о чем думать бесполезно. Что здесь являлось причиной, а что следствием, сказать было трудновато. Кажется, эта способность – не жамкать в голове без толку всякую невеселую хренотень, с которой ничего не поделаешь, – была у нее с самого детства, а дюжина лет службы на передовой в самом философском в мире звании сержанта и вовсе сделали Хэл почти просветленным человеком. Ей случалось терять друзей, и это был привычный, хорошо отлаженный внутренний процесс. Она также пробовала умирать сама, и прекрасно знала, что в смерти нет ничего такого-этакого, сакрального. Геморрой тот еще. Так что сержант послушно отложила мысли о судьбе экипажа "Неудержимого" в сторонку до момента, когда по этому поводу надо будет куда-нибудь побежать или в кого-нибудь пострелять, и навострила ушки – что там дальше в планах аниматоров из CIC.

Вот корабль действительно было жалко. Китти успела было к нему привязаться. Но теперь, после того, как Машина тут похозяйничала, он уже никогда не сможет снова стать для нее домом, это Хэл чувствовала всеми вибриссами своей души...

И с этим она тоже ничего сделать не могла.

А вот с белобрысым, из-за которого она сама чуть не поседела, очень даже. Хренов ковбой на пенсии. Отсутствие полового хуя никак не мешало Китти мериться им с другими. Скорее помогало: нафантазированные члены по ее опыту часто значительно превышали размерами реально существующие.

– Кто победил? Не знаю, – сержант повела бронированным плечом, старательно демонстрируя крайнюю степень равнодушия и наблюдая за реакцией Ортеги. Спешка тут была недопустима. Сначала следовало разведать размер и форму хрена соперника, а потом уже фантазировать свой. – Я сбилась со счета, когда этот, здоровый вылез. Все начали палить в кучу, разве там разберешь. Давайте замутим приз зрительских симпатий. Выберем компетентное жюри.

Хэл подмигнула высокому десантнику, который так переминался с ноги на ногу с пылесосом в руках, не очень понимая, что с ним, собственно, делать дальше.

"Вот затащить бы его в мою каюту, – лениво подумала Хэл, мечтательно поглядывая на десантника. – А то там такой срач..."

– Хм, а этот уважаемый молодой человек – это приз или симпатия? – задумчиво поинтересовался Ортега. – Сдается мне, не так сложно установить количество трофеев после появления вот этого здорового, если рой мы не считаем. Там ровно одно очко, сержант. И, полагаю, оно мое.

– Я б сказала, что даже то очко, которое точно ваше, все еще относительно цело только благодаря мне, – аргументированно оспорила мнение оппонента Китти. – В здорового я обойму спецбоезапаса всадила, один к одному. А от ваших щекоталок с него максимум ржавчина может обсыпалась.

– Это довольно легко проверить. Заряды вашего орудия оставляют окалину – такая уж несовершенная конструкция – и на сочленениях, которые я осматривал, ничего подобного не было. Не знаю, куда вы там так задорно всадили свою обойму, а вот ручки у него отвалились благодаря мне.

– Ой, знаете, у вас такое дохера совершенное оружие, не оставляющее совершенно никаких следов, что это еще хрен докажешь. Но допустим. Однако ножки дрону отстрелила я. Аж два раза. И только поэтому он до вас не дошел и не размазал по стенке. Ножки дрона и окалина – вот мои документы.

– Насколько я помню, он прекрасно справлялся и без ножек. А вот попадать по нему стало неудобно. Так что мне пришлось оставить укрытие и отстрелить к такой-то матери его командный центр, чтобы он уже угомонился. Вы же были там, сержант. Подумайте. Я стреляю – дрон падает. Один-ноль в пользу Ортеги.

– ...Ладно, согласна, он упал после вашего выстрела, – после долгой паузы признала сержант. Хэл дождалась, пока самодовольная ухмылка появится на роже белобрысого и продолжила. – ...Но вы кое-что забыли.

– Что еще?

– Таракан, – с совершенно серьезным лицом произнесла Китти. – Опаснейшее существо. Ножищи – во. Усищи – во, – она пошевелила пальцами перед носом инвестора. – Я спасла вас от участи худшей, чем смерть. Если не верите, можем пересмотреть записи, – как бы между прочим предложила она. – Ну или так уж и быть, я согласна на ничью. Хотя, по моему скромному мнению, за прилетевший в рожу заряд плазмы очки должны сниматься.

Мисс Мирквуд ответила не сразу. Не праздные вопросы требуют вдумчивых ответов.

— Я… Я соболезную вашей утрате.

Это не то, чего ждал желтоглазый человек, но это были понятные слова, которые приличествовало говорить в таких обстоятельствах. Робин постаралась вложить в них всю искренность, на которую была способна. Ей, к счастью, не доводилось терять, но она боялась даже представить…

— Никто не может сказать вам, что полагается чувствовать. Думаю, я бы горевала. Но я легко могу вообразить человека, который с остервенением ринется в работу, станет искать забвения или замрет неподвижно, как отключенный от питания механизм. А кто-то, да, попытается отомстить. Все, что я знаю: вы не должны проходить через это в одиночку. Если я чем-то могу помочь, я здесь.

Девушка осторожно протянула руку к Кайлу и едва ощутимо провела пальцами по тыльной стороне ладони.

— Что до любви, то ее ищут ученые и поэты с начала времен, и никто не сумел толком разглядеть. Можно прожить жизнь и не узнать, что кто-то тебя любит или не выразить свои чувства. Для меня любовь — это синергия, когда единение душ создает нечто поразительное, чего невозможно достичь просто рядом с кем-то. Когда ты видишь человека, и в тебе словно загорается лампочка, которая освещает всю твою жизнь, словно до этого ты бродила во мраке, тогда ты понимаешь, что влюблена. Иногда эта лампочка такая яркая, что ее свет заметен всем вокруг. Тогда другой человек может что-то заподозрить. Но для верности люди полагаются на традиционные знаки внимания: заботу, комплименты, мелкие сувениры и прочие проявления симпатии, а порой даже доходит до слов, — мисс Мирквуд улыбнулась. — Но словам веры нет, а…

А лампочки перегорают. Любовь изменчива. Даже если сегодня человек уверен, что влюблен, завтра он проснется в совсем ином настроении и забудет тебя об этом предупредить. Любовь — сладкая патока, но она застывает острым стеклом. Призрачная надежда на счастье — едва ли оправдание той боли, которая ждет несчастного влюбленного.

Робин тряхнула головой.

— …а вот поступки обычно не лгут. К примеру, я точно знаю, что бабушка меня любит. Хотя бы потому, что она все бросила и отправилась в эту авантюру, когда я ее позвала. Но в бабушке вообще много света, вы наверняка и сами это замечали.

Прошло несколько недель.

Альфред вышел на балкон и оглядел город внизу.

Сегодня – тот самый день. По улицам сновали люди в форме и убеждали зевак разойтись по домам, но народ упорно занимал лавочки, веранды, балконы и даже крыши. Беспилотники раз за разом транслировали предупреждение: "В целях безопасности будет временно прекращено все движение транспорта..." Почему-​то Альфреду было тревожно. Вроде бы все шло по плану, но по позвоночнику карабкался страх. Ассамблея все согласовала с Цензурой, аналитики сотню раз провели моделирование. Риски минимальны.

Внезапно Ортега понял, что вокруг стало тихо. Город вдруг замер: остановились глайдеры и ховербайки, опустились на землю беспилотники. Не шуршал монорельс, не гудели двигатели в космопорту. Люди задирали головы к небу, словно рассчитывали увидеть несущуюся на них звезду. Поддавшись общему порыву, Альфред тоже посмотрел вверх и вздрогнул. Ему показалось, что сквозь просветы в облаках проглянула космическая тьма с чужими, незнакомыми созвездиями.

Пол под ногами задрожал, Альфред схватился за перила и почувствовал, как они вибрируют. Началось. Нужно было бежать! Он и сам не понимал, куда и зачем, но стоять на месте значило обречь на смерть всех этих людей. Ортега с силой оттолкнулся от перил и бросился к двери. И вдруг мир моргнул. Это было чувство, знакомое всем, кто хоть раз покидал планету на корабле с гипердвигателем. Мгновенное смещение и снова покой. Альфред слышал оглушительный стук собственного сердца. Он обернулся к балкону и увидел их.

Ортега с криком подскочил на постели. Давненько такого не было. Стиснув зубы и с усилием сдерживая дрожь в руке, он потянулся за стаканом и сделал несколько больших глотков. Хорошая новость: он спал. Плохая: лучше бы не спал. Он уже отвык от этого сна. После знакомства с Софией ему удивительным образом стало проще справляться с последствиями аварии. Но не сегодня. Альфред облизал губы. До сих пор он ни к кому не обращался за помощью, но, однажды почувствовав опору, так трудно от нее оторваться. Он взял коммуникатор и набрал: "Дождь. Приезжай. С меня джин и еда на твой вкус".

– Это точно. Тысяча извинений. А имя у твоей подружки есть?

– Розалинда.

– Ну все, теперь я точно отказываюсь это есть. Что там у тебя еще? – София отодвинула Альфреда плечом и изучила содержимое холодильника. – Бесподобно. Это что, модель, которая сама заказывает продукты, с включенным рандомайзером? Я разогрею эти безымянные бургеры. Безымянные, – перебила она явно собиравшегося что-​то сказать Ортегу. – Сковородка есть? Котлеты лучше обжарить отдельно, так они меньше похожи на подошвы. Где моя выпивка? На трезвую голову я готовлю только кофе. И поставь какую-​нибудь музыку.

…Часа в два ночи оперу пришлось выключить: соседи вызвали службу безопасности. К этому моменту София и Альфред успели спеть дуэт дьявола и Гонзало четыре с половиной раза. Бутылка почти опустела, и мисс Дредд даже начало казаться, что она попадает в ноты: верный признак сильного опьянения. Ортега сунул хмурому сержанту сотню кредитов и одного краба без ножек, пообещал вести себя хорошо и захлопнул дверь перед его носом. Потоптавшись снаружи и убедившись, что нарушение общественного порядка пресечено, безопасник удалился.

– Не беспокойся, вполне приличный молодой человек, – София похлопала Альфреда по плечу. – Уверена, Этьен будет с ним счастлив. Осталось пристроить Эмиля и Эдуардо. Наступает момент, когда крабам пора вылетать из гнезда.

– Ты права… Ты совершенно права! – Ортега метнулся к холодильнику.

– Что там еще?

– Розалинда. Я должен отпустить ее на волю.

София пожала плечами и налила им еще по порции.

Розалинда улетела недалеко. Во всяком случае, в горизонтальном направлении. Альфред жил на тридцать четвертом этаже, так что как София ни вслушивалась (с несколько нездоровым любопытством) в тихую ночь, окутавшую приличный спальный район, звука соприкосновения птицы с окончательной и бесповоротной свободой она не услышала.

Рассвет застал мисс Дредд врасплох. К моменту, когда в окна студии Альфреда заглянуло солнце, они уже несколько часов сидели на полу и разговаривали… о чем угодно, кроме того, что действительно волновало Софию.

По ее ладони скользнул солнечный зайчик. Время заканчивалось.

– Насчет дождя… – наконец выдавила из себя девушка. Ей нужно, совершенно необходимо было кому-​то рассказать... Голос ее подвел. Слова – вот они были, эти слова. На кончике языка. Но не было никакой возможности произнести их.

Альфред посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. Поднялся, прошлепал босыми ногами на кухню, вернулся – и протянул свои очки. София спряталась от мира за темными стеклами и почувствовала, что, кажется, плачет.

– Знаешь, что такое нейродегенративные заболевания? У меня обнаружили такое. Совершенно случайно. Я сойду с ума. Медленно, понимая, что происходит. Зная, чем это закончится. Никто не может мне сказать когда. Может, через десять лет. Может, через пятьдесят. У меня… у меня был план. В него не входило… это.

– Зато реклама наконец перестанет бесить, – откликнулся Ортега, глядя куда-​то в светлеющее небо.

Несколько минут они молчали. За окном медленно плыли облака, рассвет стремительно заливал их медовым сиропом.

– Нормальность переоценивают, – произнес Альфред; за все время он так и не пошевелился. – Я готов спорить, что в этом проклятом городе и так одни психи, ты окажешься в прекрасной компании. Но если тебе надоест или поймешь, что такое не для тебя, просто скажи. Я найду и пристрелю тебя, где бы ты ни была. Обещаю.

София представила себе, что последним, что она увидит в своей жизни, будут глаза Альфреда Ортеги. Человека, отпускающего на свободу мертвых птиц.

Облегчение.

– ...Хорошо. Смотри не сдохни на своем Малакаре. Я на тебя рассчитываю.

Калейдоскоп лиц продолжал блистать яркими гранями. Кайл был только рад новому, что не фокусироваться на старом, что было по-своему иронично - человек с амнезией пытается что-то забыть.
Сначала Кайл подумал, что увидел принцессу. Ну не такую как в тронных залах, в золотых одеждах должны были ходить королевы у которых, целую ну.. планету в подчинении и прочее. А ну как бы настоящую принцессу, которая ходит скромно среди обычных людей, слушает их, сопереживает. Ну как во всех этих историях. И приветливый тон и располагающие предложение - ну точно. Там потом происходят всякие странности, вроде того, что родное королевство в опасности, дворец захвачен, а спасшаяся за счет того, что была на обычной станции принцесса вынуждена находить трех, семерых или армию героев и вперед - получать свое.

Кайл явно был захвачен добрым обращением и готовность двигаться на чай, ну или помогать отвоевыватть захваченное королевство, как последняя фраза его остановила. Он задумался, и работа мысли определенно отражалась на его лице. Связи в широком смысле... Ах вот, что за странное чувство не позволяло окончательно поверить доброму тону, некая маленькая иголочка узнавания, словно о чем-то напоминающая, или предупреждающая, будто Руби была похожа на кого то, более опасного.

Конечно! Очевидно, она шпион! Связи в широком смысле. Элементарно - интриги, шпионские сети, осведомители, явки и пароли. Возрастной рейтинг комиксов, из которых Кайл брал типажи вырос для мисс (или миссис). Мирквуд. Нет, никакие не простые героические истории - шпионский боевик, про принцессу-шпиона-интриганку, которая путешествует с вольными рейнджерами и сеет интриги, распускает слухи и так далее, чтобы вернуть отнятую у нее планету. Ну или хотя бы астероид. В случае планеты врятли бы она так сразу намекала простому парню про свою "специальность". Ну конечно. Его хотят проверить и завербовать. Надо показать, что он тоже не промах, зря, что-ли он удерживал лидерство станции "Парабеллум" в VR версии "шпион выйди вон".
Кайл довольно сщурился на последнюю фразу, потом уважительно и понимающе кивнул (детективные и шпионские истории он обожал) и продолжил заговорческим тоном.

— Конечно же, я буду счастлив с вами выпить чаю. О-бо-жаю пить чай. Я-я буквально сейчас.

И настолько резко сдернулся с места, что часть хлопьев на секунду осталась висеть в воздухе, прежде чем упасть в разные стороны.

В казарменной раздевалке он вежливо попросил выдать Нику ему его одежду, забросил вещи в стирку, снова принял душ, и, опять внутренне порадовав сержанта в подошедшем Акосте, который автоматический зафиксировал если уж не золотой, то серебряный норматив по приведению себя в надлежащий вид. Кайл уже намотал свежие бинты на руки и как раз одевал очищенную и отпаренную куртку с изображением красного койота-киборга.

— Пять минут, советник, — откликнулась девушка тем тоном, который во все времена и во всех частях обитаемого мира безошибочно воспроизводили служащие техподдержки, обещая, что пять минут могут с одинаковой вероятностью обернуться пятью секундами и пятью сутками.

— Не пойдет, Кей-Кей, шевелись! — отозвался Акоста.

Он закончил с раненым, и теперь они оба спешили к Бри. Десантник остался без шлема, и всю левую часть лица ему закрывала дезинфицирующая повязка. Купол мотоцикла угрожающе дернулся, так что советнику пришлось навалиться на него всем весом. Чрезвычайно удачная для нападения позиция, с точки зрения "пираний". Акоста отстреливал их на бегу.

— Смолин, ящик, живо!

Десантник метнулся к выходу из капсулы, где стоял заготовленный Ортегой ящик. Сам инвестор был слишком занят перестрелкой, чтобы отвлекаться на поимку дронов. Он лишь обернулся к Бри и виновато развел руками.

— Простите, советник, немного не до того.

Китти не столько увидела летящий в белобрысого заряд плазмы, сколько шестым чувством угадала его появление: нельзя вот так запросто паясничать на поле боя, ни один уважающий себя сценарист не пройдет мимо такой возможности. Она огляделась по сторонам. В ближайшем доступе имелся только ящик с барахлом Векс. Хэл решительно щелкнула крепежами и рванула тяжелую крышку. Провернувшись вокруг своей оси, как театральный дискобол, Китти запустила ее в сторону Ортеги. Плазменный заряд ударил в крышку с такой силой, что в стороны брызнули искры, а инерция отбросила раскаленный кусок металла прямо на белобрысого, сбивая его с ног. Поток неразборчивой брани подсказал Китти, что инвестор жив.

Она немедленно перевела взгляд на источник выстрела. Он стоял в конце коридора, едва не царапая потолок уродливой металлической башкой и неторопливо поводя из стороны в сторону крупнокалиберной винтовкой. Машина ради какой-то ей одной известной цели создала дрона человекоподобным, но делала это явно без инструкции. Дрон опирался на крепкие трехпалые ноги, а вместо второй руки у него был клинок. Китти хорошо знала таких: быстрые, несмотря на внушительный размер и кажущуюся неповоротливость, и очень упорные — эти дроны перли вперед, не обращая внимания на встречный огонь, и медленно, но верно превращали все вокруг в безжизненную пустыню.

Тем временем Бри продолжал бороться с мотоциклетным куполом. "Пиранья" не желала сдаваться, советник чувствовал, как лезвия бьют и царапают металл, как маленький аппарат силится подняться в воздух. В момент каждого рывка Бри ощутимо подбрасывало. Наконец подоспели Акоста и Смолин, ящик установили аккурат напротив купола, и на счет три Бри быстро приподнял его. Вжух! Дрон принялся разгневанным жуком колотиться в стены ящика.

— Ничего, пару минут потрепыхается, а потом Кей-Кей что-нибудь с ним сделает, — оптимистично заявил ротмистр. — Превосходная работа, советник.

В нижней части визора мигнул оранжевым индикатор состояния, Китти пригасила его одним движением брови. Должно быть, какой-то сбой: боли не было, медицинской помощи не требовалось. От пары тычков под ребра еще никто не умирал. Во всяком случае, никто из древнего рода О'Китти.

Напротив, сержант чувствовала себя прекрасно. После неразберихи первых секунд боя ее макнуло башкой прямо во внутренний покой. Тело слушалось идеально. Восприятие обострилось. Время замедлилось. Дроны машины пытались ее убить – ситуация настолько рутинная, что головной мозг даже не заморачивался обработкой сигналов. Спихнул все на спинной и сосредоточился на действительно важном (как именно она будет издеваться над Ортегой после своей сокрушительной победы).

На тактической карте появилась россыпь значков и ненавязчивых стрелочек, это Бенедикт Бри, святой человек, развернул свой полевой командный центр и теперь учил других жить (в прямом смысле: те, кто игнорировал вкрадчивые стрелочки, обычно ложились первыми). Данные начали поступать в общую систему – "пираний", похоже, хватило всем. Кому-то даже могло показаться, кто красных отметок на карте многовато, но Китти мыслила позитивно. Это как в анекдоте: как тут промажешь, когда шесть стволов и все небо в попугаях. И все же Бри был прав: что-то приближалось, и следовало слегка подчистить мелочь, пока была такая возможность.

Очередная рыбка попыталась пырнуть ее энергетическим лезвием. Хэл ленивым кошачьим движением скользнула в сторону, пропуская ее мимо, и выпустила короткую очередь вслед. Подрезанная "пиранья" дернулась в сторону, врезалась в мирно летевший по своим делам (отпиливать голову Акосте) дрон и взорвалась.

– Три, – не стала скромничать Хэл. Она бросила короткий взгляд на напарника и, почти не глядя, пальнула куда-то в его сторону. Еще одна "пиранья" рухнула на пол. – Четыре. Ммм... что там дальше?

Все ушли.

В наступившей тишине гудели только приборы — не умолимо и тревожно — это был стрекот теплого моря Девы, где тысячи древесных жуков тратили свои жизни следуя древнему, как сама жизнь, инстинкту.

От этого звука зудела кожа.

Уолтер дернул металлическую упаковку и в стакан упала таблетка — витамин-апельсин — без толку, но хоть руки занять.

Не-вы-но-си-мо. Где здесь переключатель громкости?
В голову лезла всякая фигня.

Когда-то богиня полюбившая смертного выпросила у судьбы для него вечную жизнь, а вечную молодость забыла. Что вышло? Время высушило, скрутило, и превратила того в жука — цикаду. К беловолосым наемникам из холодильника оно было великодушней.

Тре-во-жно.

К хору звуков прибавилось механическое трещание принтера — это печатался контейнер — залить питательный раствор, посадить дерево.

У него получиться. Надо просто, элементарно, не думать. Не представлять. Не прокручивать варианты. Не думать — о сигнале, направленном луче, активирующим импланты в голове Кайла. Про-сто, очень про-сто.

«Как часто нас спасала слепота,
Где дальновидность только подводила.»

Уолтер замолчал, отошел от стеклянной перегородки изолятора и упал на кушетку.

Один звонок.

— Лан, простите, что снова беспокою вас но… кхм… — человек в пижаме — доктор — нервно потер руку, — система корабля м… она стала работать невероятно быстро, а кхм… положительный симптом, все еще симптом… возможно, вы знаете в чем дело?

Услышав приказ, О'Китти кивнула Советнику – после почти незаметной паузы. Тот знал ее достаточно хорошо, чтобы правильно расшифровать этот жест: "если утонешь, домой можешь не возвращаться". Сержант никогда не спорила с Бенедиктом Бри на поле боя. И кто-то действительно должен был присмотреть за Ортегой. И все же перспектива оставить командира без прикрытия была Китти, если так можно выразиться, против шерсти.

Она проверила все системы бронекостюма, еще разок посмотрела на карту корабля (скорее по привычке, чем из необходимости – все коридоры и закутки "Неудержимого" она прекрасно знала и так), мысленно проложила маршрут и послала Альфреду ответ: загадочный эмодзи с пластырем.

Среди десантников Акосты, упакованных в одинаковые боевые скафандры, Хэл в своей старой броне смотрелась, как разукрашенная вандалами любителями уличного искусства стена посреди приличного района. Китти хорошо знала, как это бывает. Суперинтендант выдает тебе новенькую броньку, и пару высадок ты сдуваешь с нее пылинки, стираешь влажными солфеточками пятна крови и считаешь царапинки. Потом, под влиянием момента, даешь кому-нибудь начеркать что-нибудь в самом незаметном уголочке. Что-то вроде "спасибо" за то, что ты спасла его шкуру (или наоборот). Потом хопа-хопа, все в тумане, и внезапно твой боевой скафандр выглядит, как гипс девятиклассницы после выписки из детской городской больницы – все в цветочках, черепушках, хреново нарисованных хренах (ха-ха) и глубокомысленных высказываниях, написанных с орфографическими ошибками. На фоне всей этой хохломы прекрасно видна была летопись последних приключений Китти и Бри: совершенно новенькая пластина брони на правом плече, почти целиком замененный сегмент на левой ноге и аккуратная заплатка прямо под левой лопаткой.

Рассматривать броню сержанта можно было бесконечно – как наблюдать за горящим огнем или текущей водой. Примерно этим и занимался Ортега, которому Китти сделала знак следовать за ней. Почти сразу вниманием белобрысого инвестора завладел отпечаток ладони, сделанный ярко-красной краской, украшавший... назовем это арьергардной частью бедра сержанта. Альфред никак не мог сообразить, как именно Китти и загадочный неизвестный должны были быть расположены в пространстве относительно друг друга, чтобы пальцы оказались повернуты под таким странным углом. Ортега поднял собственную руку на уровень глаз, покрутил так и этак, потом, явно глубоко задумавшись, потянулся к бронированной заднице сержанта, чтобы проверить свою теорию...

– Знаете эту древнюю историю про Золушку? – неожиданно услышал он в динамике голос Китти. Судя по шлему, она при этом даже не смотрела в его сторону. Впрочем, броня могла быть оборудована дополнительными камерами. – Ну, про эту телочку, которая шлепанец потеряла.

Ортега замер.

– Да, знаю. На самом деле, я большой поклонник сказок старой Земли, – ответил он. – А что?

– Помните, там принц искал девицу по ноге. Кому шлепанец подойдет. И ему типа было все равно, кто это будет. Вот и тут так же. Если я найду того, у кого ладонь совпадет с этим следом, я ему руки по жопу оторву. Но вы продолжайте.

Яблоко перекатилось в раскрытые ладони странницы – на первый взгляд самое обычное, зеленое, но с красными бочками. Уолтер же выглядел очень уж довольно, подозрительно довольно – словно ожидал, что сейчас это яблоко, как минимум, станцует им пару балетных па, или споет о его любви.

Ситара спрятала яблоко в ладошках, покатала, сунула поближе нос и вдохнула аромат. Схватив очередную салфетку, девушка протерла яблочные бока и, хитро взглянув на доктора, приготовилась вонзить зубы в районе зарумянившейся кожуры, уже представляя с каким хрустом она лопнет, позволяя сладкому с кислинкой соку стечь прямо в рот.

Уолтер только загадочно улыбался, глядя на девушку, явно не собираясь, пока, раскрывать своего секрета.

Челюсти сжались и Ситара, шумно всосав фруктовую влагу, замычала от удовольствия. Обнажив белую мякоть, яблоко начало заполнять каюту своим свежим ароматом. Странница прожевала кусочек, медленно пересела поближе к доктору и протянула ему плод, предлагая откусить из ее рук.
Придерживая ее ладони своими, Уолтер наклонился к яблоку и откусил от него, не сводя глаз с Ситары.

Ситара улыбнулась и чуть отстранилась, чтобы тут же оказаться у мужчины за спиной. Руки ее легли доктору на плечи, мягкими движениями помогая раскрыться плечам и грудной клетке.

Уолтер повел плечами, только сейчас — расслабившись под пальцами странницы — почувствовав, как все это время были скованы его мышцы. Он даже не замечал!

«Куда ты убежала?»

Хотел спросить он, но тут Ситара заговорила.

– Закрой глаза, пожалуйста, и жуй так медленно, как только можешь, – попросила она ставшим вдруг объемнее голосом, – сосредоточься на вкусе, на ощущениях волокон на языке, жесткости и мягкости, пусть не останется ничего, никаких мыслей, только этот кусочек яблока у тебя во рту.

Задача была не так проста, как звучала.

Никаких мыслей...

Яблоко. Уолтер помнил, из книжки «Забытые мифы, забытой Земли», что когда-то существовала религия в которой яблоко являлось одним из центральных символов. Мессия и ее семь апостолов. Она приняла смерть, вкусив запретный плод, но любовь победила забвение, подарив ей воскрешение.

Мыслей нет.

Мякоть яблока — сочная — рассыпалась на языке шершавыми крошками. Шкурка не толстая, но твердая, такую приятно жевать.
Сок терпкий, а смешиваясь с поцелуем Ситары, с вкусом ее губ, приобретает глубинную, вызывающую сладость — вот от этой мысли было отделаться сложнее всего.

Уолтер закрыл глаза и попытался снова, на все 5 звездочек.

Примерно после третьего прыжка и генеральной уборки с пеной.

Цок-цок-цок. Коготки стучали по полу — такое слышно издалека. Но если захотеть, ни одна живая душа не заметит, как крадется хищник. Рыжая шкура мелькнула в дверях и тут же скрылась в каком-то закутке. Ни шумный сержант, ни хрупкая девушка в черном платье ее не заметили. Акоста хозяйничал за стойкой, расставляя в рядок стаканы и что-то увлеченно рассказывал:

— …Персон на двадцать, не меньше, тьма всяких блюдечек, тарелочек, чашечек. И все совершенно одинаковые, с такими гнусными розочками.

— О, я помню, — живо отозвалась Робин, — у мамы тоже такой был. Мне кажется, это первое, что она купила, когда вышла замуж.

— Ну да. И вот я расставлял все эти чашки и думал, что я прям как блюдо из этого набора: унылое, в цветочек и никто не заметит, если вдруг одно пропадет. Вот я и решил пропасть.

— И каково это? Быть расписным блюдом среди жестяных мисок?

Сержант замер со стопкой в руках. Он закончил с первым рядом и теперь водружал стопки поверх, ловко располагая их на соседних гранях каждых двух стаканов. Вопрос явно застал его врасплох.

— Это ты метко сказала, — медленно произнес он. — В сердце с одного удара. Я уже почти и не помню, что я какое-то сраное блюдо. Так что там, под росписью, сплошная жесть.

Робин не стала возражать. Акоста нравился ей таким, какой он был.

— А ты? Довольна дорогой приключений? Не передумала еще насчет своего астероида?

— О нет, — очень быстро ответила девушка, — с чего бы. Все совершенно замечательно, ровно так, как я себе воображала.

Сержант хмыкнул.

— Что, настолько плохо?

— Мне кажется, я не на своем месте, Ник, — призналась Робин. — Чувствую себя самозванкой. И хуже того, боюсь, что я всех подвела. Мама рассчитывала на меня, на то, что я сделаю карьеру в империи. Бабушка все ждет, когда я образумлюсь. Рискует из-за меня. Можно сказать, это по моей вине полковник Кржижановский и вы вслед за ним оказались в этой неприятной и опасной ситуации.

— Брось, малышка, самобичевание тебе не к лицу. И я вовсе не жалуюсь на нынешнее положение дел. Подумай, могло бы все сложиться так, что мы бы не подружились. На такую, как ты, я бы в жизни денег не скопил.

Компаньонка рассмеялась.

— Такого, как ты, я никогда бы не выбрала, Ник.

— И это лишнее подтверждение твоей мудрости, малышка.

— Знаешь, едва ли на свете найдется другой мужчина, которому я вот так легко могла бы сказать в лицо, что он не в моем вкусе.

— Да ладно! Что же, ты на всех соглашалась?

— Конечно нет! — Робин зябко передернула плечами, разговор о работе явно был ей не по душе. — Но я бы нашла какое-нибудь изящное оправдание. Хорошо, что с тобой можно не притворяться.

— А с остальными так не выйдет? Вот даже тут, на «Софии»? Да ты их всех, прости мой костанианский, в трусах видела.

Робин фыркнула. Ее подмывало толкнуть пальчиком крайнюю в ряду рюмку, чтобы она обрушилась, утягивая за собой остальные, как складывающаяся с сухими щелчками дорожка домино, — и рассмеяться в раздосадованное лицо сержанта, чтобы не смел задавать ей неудобных вопросов. Но они же друзья, нельзя пренебрегать редкой минутой искренности, пусть даже хочется сбежать и спрятаться под одеялом. Некстати в памяти всплыла теплая белая шкура из каюты лорда Дега Росса.

— Начнем с того, что никого в трусах и без трусов я на корабле не видела. И да, я не чувствую себя раскованно в обществе доктора Миллса или капитана Кржижановского. Конрад и мистер Маркес сами предпочитают держать дистанцию. А лорд Дьюитт… — Робин запнулась. Слишком сложно было пытаться объяснить все нюансы их краткого, но увлекательного знакомства с молодым Дега Россой. — Я хочу надеяться, что однажды я смогу быть с ним собой.

— Ха, малышка, поверь мне, он такой же простой парень, как твой покорный слуга. Даже еще проще: дом не дорос. Так что с ним ты точно можешь быть кем захочешь.

— Не уверена, что он примет меня такой, какая я есть.

— Это какой же?

Робин открыла рот — и закрыла. Она встала, нервно прошлась между столиков, поправила пару надежно закрепленных в пазах стульев.

— Я…

Она ненавидела классическую музыку. И могла бы пространно и аргументированно объяснить почему. Она выбрала любить рок-баллады, но причину назвать бы не сумела. Она действительно любила красивую дорогую одежду, которая, помимо всего прочего, была еще и удобной. Она любила хорошую кухню (и счищала шкурки с овощей). Ей было скучно и отчаянно тесно в роли компаньонки, но на «Софии» она не была уверена, что реально полезна. Она решила, что хочет приключений, потому что жизнь авантюристки была полной противоположностью респектабельному быту, который выбрали для нее родители. Она выдумала астероид с полуголыми красавчиками во время одной из ночных бесед с Тилли, когда от тоски и жалости к себе хотелось лезть на стену. Но действительно ли ей было нужно хоть что-то из этого?

Я боюсь, что он поймет, какая я на самом деле пустышка. Фальшивая, насквозь фальшивая кукла! Боюсь увидеть, как восхищение в его взгляде сменяет презрение.

— Я… — горло сдавил спазм. — Я для него что-то вроде картины на стене. Или красивой статуэтки. Никому не хочется, чтобы статуя вдруг ожила. Ее предназначение — услаждать взор.

— По-моему, ты его недооцениваешь.

— Я разбираюсь в людях, — отрезала Робин. — Особенно в тех, с кем спала.

— Ясно-понятно, — тут же отступил сержант. — Показать фокус со стаканчиками?

Канко незаметно выскользнула в коридор.

— Баронесса? — удивился Кржижановский.

Поразительно, ему не мешала выглядеть внушительно портупея на голое тело. Он наклонился и достал из кармана кителя наручники.

— Они были у тебя все это время? — возмутилась София. — И ты не говорил?

— Сюрприз, — улыбнулся Бастиан и протянул наручники Ситаре. — Берите его и ведите… Куда? В планерку, наверное. Гулять так гулять. Передадите его там Акосте и можете идти отмываться.

Он внимательно оглядел безбилетника, украшенных посыпкой девушек, открыл было рот, взглянул на Софию, закрыл рот и махнул рукой.

— Выполняйте. Я сейчас.

Через несколько минут все собрались в центре планирования. Сначала пришел крепкий молодцеватый рыжий солдат и смазливый парнишка, который первым делом бросился к полупрозрачной девушке с пилой и принялся квохтать над ней, как наседка. Девушка тут же переменилась: на смену броне пришло легкое платье, оружие исчезло. Несмотря на появление этих двоих, пострадавшие во время погони не спешили уходить и просто время от времени отлепляли от себя сладости. Начали подтягиваться остальные пассажиры: рыжая женщина с сердитым лицом; девушка-киборг (понимание запоздала кольнуло его — раэлит, он встречал и даже водил дружбу с подобными ей в трущобах). Затем пришел бледный, выглядящий словно комиксовый злодей молодой человек в сопровождении двух красоток: брюнетки и блондинки, на которой почти не было одежды, зато имелась кобура. Следом за ними вошел суровый мужчина со шрамом на лице, хрупкая черноволосая барышня с продолговатым кофром за плечом и странным зверьком на руках, который вызывал смутную тревогу. Последним порог переступил немолодой мужчина в безразмерном свитере. Он поднял голову, встретился глазами с Койотом. Блеснули стекла очков. Кто в наше время носит очки?

— Вот дрянь, — проворчал он и вытащил откуда-​то из-за спины пистолет. — Стой где стоишь и дай мне спокойно тебя пристрелить.

Девушка с кофром резко остановилась, развернулась на каблуках и ткнула пальцем в грудь человеку из сна.

— Серьезно? Может, дождетесь решения капитана?

— Нет, слишком опасно.

— Это не вам решать.

— Мне. Мой груз.

— Да кем вы себя возомнили?

Мужчина в очках вздохнул, выставил перед собой ладонь тыльной стороной, на ней проявился какой-то знак, Койоту издалека было не разглядеть.

— Защитником человечества.

— Это очень любопытно, — раздался голос у него из-за спины.

Наконец-то явилась баронесса (одетая и аккуратно причесаная) и бородатый старик с синими глазами, который был с ней в каюте.

— Разберемся во всем по порядку, если никто не возражает, — продолжал он.

— Нет, опасно, — принялся спорить очкастый.

— Под мою ответственность, господин защитник. Выберите себе стульчик и сядьте.

— Не спорьте…

— Это вы не спорьте. Мне не нужны проблемы с Цензурой, но действовать будем по-моему. Если выяснится, что этот человек опасен, пристрелите его.

Бородач прошел к возвышению, перед которым под охраной сидел перепачканный Кайл, еще раз внимательно осмотрел его, кивнул.

— Меня зовут Бастиан Кржижановский, я тут капитан. Обычно я из допросов шоу не устраиваю, но у нас тут, знаете ли, уже неделю как пиратская вольница и все равно никто моих приказов не слушает, — он бросил взгляд на конфетную компанию. — Сейчас, пожалуйста, коротко и внятно расскажите кто вы, как вас зовут, как вы здесь оказались и зачем все это устроили.

Китти покачивалась на пятках, заложив руки за спину, чтобы случайно не хлопнуть Бри по спине.

"Одиииин... дваааа... трииии..." – считала про себя Хэл, нетерпеливо поглядывая на коммандера. Ну когда уже... ну когда... Первая, самая сладкая, самая пузыристая доза адреналина разливалась по венам, и все тело, и все то, что было завернуто в бренную оболочку, вибрировало, пело и хотело куда-нибудь бежать и во что-нибудь стрелять. Выполнять приказы. М-м-м! Приказы! Увы, Бри был из тех, кто предпочитает никуда не спешить и смаковать ощущения. Его право. Китти готова была с этим смириться, потому что Бри был хотя и тормоз эстет, но зато не идиот, и приказы отдавал самые лучшие, неидиотские. За такое вообще многое можно простить начальству.

Сержант всмотрелась в отрешенное лицо Советника. Сейчас? Нет? А сейчас? А теперь? Уже точно пора! Если бы у Китти был хвост, она непременно била бы им о палубу.

"Во-о-о-о-осемь..."

Может, хотя бы потрясти Акосту за плечи? Может, ткнуть Ортегу локтем в бок? Или... Взгляд сержанта остановился на Кей-Кей и стал мечтательно-кровожадным. Ладно, нет, этот вопрос не терпит спешки. С этим надо аккуратнее. Потом.

"Двена-а-а-а-адцать..."

Время, скорее.

Китти жила такими моментами. Нет, обязанности телохранительницы ее тоже не напрягали, но слишком уж много надо было думать. С людьми всегда сложно. Всякие там вопросы морали. Этические нормы. Уголовный кодекс. По дронам машины можно было просто стрелять.

"Восемна-а-а-адцать..."

Акоста, командуйте.

Не дожидаясь никакой команды Китти хлопнула Бри по спине, потрясла Акосту за плечи, ткнула Альфреда в бок локтем, почесала бламеля сквозь силовое поле, послала воздушный поцелуй Кей-Кей и скрылась за поворотом коридора.

– ... ня не начина... – только и донеслось до остальных.

Бри с непринуждённым видом засунул руки в карманы и начал мысленно считать до двадцати. — Одииииин, двааааа, трииии... — с каждым разом выдыхая всё медленнее и медленнее, дожидаясь пока проверенный годами способ подействует и вспотевшие холодные ладони снова чуть-чуть потеплеют и хотя бы немного высохнут. Чёртова физиология, штоб её, в начале каждой операции одно и то же... Горячая кружка с кофе сейчас пригодилась бы, но кофе уже остыл за время погони за бламелем.

Говорят, у старого Нельсона с Земли была неудачная особенность для адмирала — он никак не мог привыкнуть к морской качке. Вроде как у адъютанта даже было с собой специальное ведро, которое тот носил за адмиралом постоянно, в том числе и во время сражений.

Бри хорошо понимал адмирала, которому тоже, вероятно, неловко было отвлекаться во время сражения, ну первые двадцать лет — так наверняка. А он, Бри, сколько лет уже на военной службе в том или ином виде? Правда, возможно именно эти несвоевременные паузы и обеспечивали советнику его репутацию человека, который не начинает ничего важного, не подумав предварительно как следует. Как всё-таки разительно отличаются взгляд изнутри и внешние проявления... Может и старика адмирала не из-за качки выворачивало во время сражений?

— Ну, Ортега, — выдохнув, Бри посмотрел на беловолосого, — где там ваш гравитационный маяк, пришло время проверить его возможности. Предлагаю его активировать и посмотреть на реакцию "Неудержимого". А мы тем временем подготовились бы к высадке как планировали... Нет возражений? Акоста, командуйте.

Ника появилась так внезапно, что Уолтер пролил свой кофе, справившись с задачей на которую у Древнего Бога людей ушло три дня, всего за какие-то мгновения.

– Флак! – было слово.

Он выскочил из-за стола, но так и застыл в тишине слушая список.

— Ника, — произнес он, когда цифровая помощница закончила оглашать имена выживших, — Неполадки в системе жизнеобеспечения?

– Разумно, но не логично. Вы ведь только что мне напомнили об этом, б-без к-какого-либо в-видимого эффекта, – Дега Росса передразнил сам себя. – Никакого лечения я не проходил. Мой личный врач не знает о моем логоневрозе – мне так нравится это слово, вы не представляете – как и мой психотерапевт. Можно сказать, что я им об этом даже не заикался. Ха-ха.

– Ты не один, – не задумываясь откликнулась Лиса. – Теперь никогда...

Девушка резко замолчала.

Почему она повторяла одно и то же, будто допотопный автомат на информационной стойке? Фразы соскальзывали с языка сами, удержать их не было никакой возможности. Может, пройдет время, и она вовсе потеряет свои слова, останутся только чужие. И Лиса перестанет быть Лисой и станет функцией.

Функцией Лисы.

Ну вот еще.

Девушка опустилась на пол рядом с контейнером, словно рядом с кроватью, оперлась локтями о бортик и опустила подбородок на скрещенные руки. Кайл, помешкав, сел, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Однажды богам стало скучно, и им вздумалось сотворить Мир, – нараспев произнесла Лиса, игнорируя неприятное чувство, что она делает что-то не то или, скорее, не тогда. – Каждый из них был уверен, что знает, как лучше это устроить. Лосось считал, что Мир должен быть быстрой рекой. Души людей несло бы по ней, словно щепки, от начала времен к концу творения, а против течения мог бы плыть только он сам. Сокол хотел, чтобы Мир был ветром, переменчивым и непредсказуемым. Души людей бросало бы вверх и вниз, и по всем сторонам света, в прошлое и будущее, а он мог бы наблюдать за этим, сколько ему вздумается. Медведь думал, что Миру следует быть деревом. У него не было никаких особых причин для этого, но в деревьях был самый сладкий мед, а Медведю нравился мед. Так они препирались очень долго, и никто не хотел уступить. И наконец они решили пойти к кому-нибудь, кто разрешит их спор. Знаешь, к кому?

Кайл растерянно покачал головой. Лиса достала свою трубку и закурила. Дым был сладким, от него туманились мысли и тяжелели веки.

– Конечно, боги пошли к Койоту. Они принесли ему хорошего табака и попросили рассудить, какая из их придумок лучше. Койот набил свою длинную трубку табаком, раскурил ее, заглянул в будущее и сразу увидел ответ. "Вам следует устроить мир так," – сказал он остальным богам, – "Пусть Мир будет дерево, пусть у его корней его течет источник, пусть его ветвями играет ветер. Пусть души людей будут листья, пусть от дня рождения до дня смерти они будут связаны с Миром, будут его частью и его подобием. Пусть после смерти ветер срывает их и кидает в воду, если только Соколу не вздумается сыграть с ними какую-нибудь шутку. Пусть поток несет их к корням дерева, и пусть с этой дороги нельзя будет свернуть, если только Лососю не придет в голову вмешаться. Так будет хорошо. Так они и сделали.

Лиса помолчала и выпустила в потолок еще колечко странного тягучего дыма.

– Я знаю твое имя, Койот. Если будет нужно, я добавлю в табак щепотку речной травы, раскурю трубку и спрошу у Лосося – не у тебя ли мой друг Кайл? Нет, ответит Лосось. Тогда я добавлю в табак перо птицы, и спрошу у Сокола – не у тебя ли мой друг Кайл? Нет, скажет Сокол. Тогда я добавлю в табак капельку меда и спрошу у Медведя – не у тебя ли мой друг Кайл? Да, ответит Медведь, и передаст тебе от меня весточку. Вот... – Лиса расплела прядку и протянула Кайлу яркое перышко. – Если захочешь позвать меня, спрашивай у Сокола. А теперь спи. Чтобы проснуться, нужно уснуть. Мы с Овером присмотрим за тобой, твоя дорога будет легкой.

Ситара ощутила словно ее души, психики ласково коснулись мягкой лапкой, срывая невидимую вуаль, до того отделявшую ее от Уолтера, а доктор - как Эль медленно отдаляется куда-то вглубь, делаясь совсем незаметной, а его собственные чувства, тянущиеся к Ситаре, каскадом обрушиваются на странницу, смывая и унося неестественное теперь разделение.

...Каждый ощутил чувства другого - почти как свои, но с четким пониманием, кому они все-таки принадлежат. Происходящее стало объемнее, четче, ярче - ведь каждое мгновение они переживали дважды, за себя и за партнера, в одну единицу времени. Мысли, эмоции, воспоминания - с легким всплеском слились в единое целое, не смешиваясь и не разделяясь. Каждого стало будто бы двое и в то же время ощущение неразрывного и всепоглощающего единства захватило их и повлекло.

Огненная Лиса замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась. Вытянула перед собой руки и с любопытством их осмотрела. Покрутилась вокруг себя, разглядывая свой необычный наряд. Куда-то исчез удобный обитый мехом плащ, от брони остались только наручи, закрывающие предплечья, из одежды – брюки и обтягивающий короткий топик с кожаными вставками-пластинками, скорее декоративными, чем предназначенными для защиты. Лиса козырьком приставила ладонь ко лбу и бросила короткий взгляд на разливающее по пустыне жар солнце. Да, такая одежда не защитит ни от палящих лучей, ни от когтей дикого зверя. У нее нет ни воды, ни припасов.

Девушка вздохнула.

"ВЗДОХ" – повисло в воздухе рядом с ней.

Лиса обошла надпись по кругу, потрогала букву "В" пальцем, а затем поудобнее ухватилась за колечко и потянула. Что-то бесшумно лопнуло, буква обвисла в ее ладони нитями, похожими на водоросли.

Девушка задумчиво изучила оставшуюся надпись ("ЗДОХ"), удовлетворенно кивнула сама себе (мелодично звякнули вплетенные в рыжие пряди осколки металла), откусила хороший кусок от мертвой буквы и заработала челюстями, разжевывая неподатливую, похожую на резину субстанцию. Остальное она бросила псу, а потом снова зашагала вперед, навстречу Кайлу.

– Яа-атэ, – когда до мужчины оставалась дюжина шагов, Лиса остановилась во второй раз и вскинула руку в приветствии – равный равному. – Хорошей дороги, – на всякий случай добавила она на наречии звездных людей. Она не знала, сколько времени прошло в белом нигде. Достаточно, чтобы она успела соскучиться по компании. Лиса опустила взгляд, чтобы не выдать своей радости от встречи. Еще не хватало, чтобы завистливые духи подсунули ей вместо хорошего человека двойника с пустой душой и гнилой тенью.

Кайл валялся в песке, куда упал плашмя, раскинув руки и ноги и задумчиво глядел на густые облака пыли и песка поднявшиеся от удара. Они висели в воздухе не спеша разлетаться и четко очерчивали силуэт, а в середине висели сформированные из пыли буквы "БУУУМ".
Камера взяла крупно невозмутимое лицо Кайла. Он был по детски серьезен, как первоклассник на линейке, которому доверили нести большой и красивый флаг школы с одного конца сцены на другой, и который решил максимально ответственно подойти к поставленной задаче.
Кайл потянулся куда то за край кадра и выудил оттуда солнцезащитные очки, после чего неспеша водрузил их на глаза, держась за одну дужку.
Камера переместилась показав пустой пейзаж, башню и дорогу вдалеке. Снизу появился Кайл, все с тем же невозмутимым лицом. Он картинно поглядел куда-то вдаль, за камеру, после чего резко хлопнул себя пару раз по груди ладонями. От удара пыль и вылетели из одежды назад и заклубились облаками повторяя силуэт Кайла. Бросив картинное разглядывание местности, он резко развернулся и прошел сквозь фигуру, разметав ее. Он двигался по направлению к башне, засунув руки в карманы и через какое то время начал насвистывать мелодию. Облачка пыли под кроссовками взлетали в такт позвякивающим шпорам и мелодии, которого от этого рождалась.

Ветер дул навстречу, раздувая куртку с логотипом "Койота Кайла", стилизованная мордочка койота на спине полоскалась как знамя.


Свист:
ссылка

- Не, о его бывшей жене.
Ощущение, что говорящая пожала плечами.
- Он мне разрешил быть внутри него, так что мы теперь почти одно целое. И он совсем не возражал, когда я пообещала убить ее, так что у нас общая цель.

– Да, вероятно причина всему волнения последних дней.

Охотно согласился Уолтер. Он и сам почти верил в то, что дело просто в стрессе, а пару более специфических маркеров, ну… ошибка, или причуды организма. В конце концов, абсолютно нормальные анализы для раэлита, вот что должно настораживать.

Доктор помолчал – неосознанно крутя шнурок с шестеренкой – не хотелось торопить или (не дай Императрица) выгонять девушку из кабинета, но времени до высадки на станцию оставалось все меньше, а дел все столько же.

– Если вас ничего больше не беспокоит кхм…

Начал он издалека.

Китти тоже заметила тень, но доставать оружие не стала. Пушкой имеет смысл размахивать, только если всерьез собираешься стрелять а тут... Корабль у Акосты был навороченный и хитрой формы, что в кораблестроении и современном искусстве означало "охрененно дорогой". Продырявишь обшивку – потом не расплатишься. В последнее время прибыльных заказов у них с Бри было не так много, перебивались с сыра на кофе (да и то, сыр, если честно, частенько был с плесенью).

– Раз уж ты интересуешься, коммандер, действительно, у меня пропала одна вещь. Вы сразу узнаете ее, если найдете. Это... ммм... кое-что, что девушки используют, когда им скучно и хочется чего-нибудь... особенного. Этот... предмет... тоже металлический, так что по всему выходит, что ты прав, зайца тянет на блестяшки. Ну, что тут скажешь? Будьте бдительны, джентльмены, ваши стальные яйца в опасности, – Китти насмешливо подмигнула советнику. – Как закончишь приливать и бодриться, пойдем пройдемся, обшивку простучим. Ты – как спец по хомякроликам, я – как эксперт по рагу.

Мужчина удивлённо вскинул на Ситару глаза, потом потупился и не стал отпираться:

- Много всего, но это рассказ не на пять минут. У тебя есть время... сестра?

Получив подтверждение, старик повел их к ближайшему кафе - выход из того самого туалета оттуда не просматривался, но курс легко можно было скорректировать, благо забегаловок здесь было много на любой вкус. Заказав себе лагера, странник устроился поудобнее, отхлебнул и начал свой рассказ.

- Родился я на флагманском корабле Перекати-поля, в семье, близкой к Глашатаю - Глашатай Бездны, лидер всех странников, - пояснил он Уолтеру. - Родители мои придерживались весьма ортодоксальных взглядов, может быть, даже больше, чем надо. Я никогда не обрел их понимания Бездны и их глубины веры. Все, что происходило там и тогда, было мне чуждо, казалось странным, глупым и надуманным. Я не слышал Бездну, и в 14 лет сбежал, угнав одну из спасательных шлюпок.

- Мир за пределами Флота оглушил и ослепил меня. Без преувеличиений, он казался прекрасен - даже идеален. Я провел счастливые шесть лет, путешествуя механиком по Клоаке, на разных кораблях. Платили мне, по меркам странников, неплохо, родители научили меня обходиться малым и, пока не встретил Викторию, я особо не шиковал - мне хватало. Вики была... необычной. По-детски капризной, но доброй и отзывчивой, мы поженились и у нас родилась двойня. Мы думали осесть где-нибудь или купить корабль, но денег не было и тогда я впервые решился обратиться к Ней. На последние деньги купил баллончик и изрисовал стену позади хлебного магазина в городке, где мы жили. Нет, я не стал Ее слышать, но мне понравилось. Через неделю я повторил, а потом еще и еще… К нам начал ходить участковый с профилактическими беседами. Жена забеспокоилась и вызвала санитаров - из психушки я вышел совсем другим человеком.

- Не знаю, какой мне поставили диагноз, но именно там, среди тяжело больных, я впервые услышал Ее. И был счастлив. Потому что это означало, что я не совсем потерян, как считали родители, как считала жена, как считал я сам. Она сказала мне, что у Нее есть для меня задание и что корабль ждет меня, как только я буду готов. Я собрал вещи, “вышел погулять” в обеденный перерыв и не вернулся. Она вела меня. Я сел на шаттл, который отправлялся на станцию, и в полете выяснилось, что на борту несколько мелких дронов Машины… С Ее помощью я выжил и забрал себе шаттл, когда остальные погибли или спаслись на шлюпках. Это было потрясающее ощущение - быть ведомым, когда тебе говорят, что делать в каждый момент времени и все это оказывается правдой. “Поверни налево”. “Постой здесь две с половиной секунды”. “Отсоедини этот шнур”. Я вывел из строя трех дронов, остальные отступили. Она велела сообщить обо всем цензорам и следующие несколько месяцев я провел в их Цитадели под неусыпным присмотром, медиков и бойцов, считавших, я могу в любой момент выпустить щупальца и попытаться взять их под контроль. Наконец, меня отпустили, поблагодарив за своевременное реагирование, дали денег и разрешили забрать какую-то списанную посудину, которую собирались сдавать в утиль. К этому моменту я уже забыл, что такое мир и семья, что такое дети… мои дети.

- Ответственность за самостоятельные решения давила на меня слишком сильно, и я не вернулся к Вики. Я странствовал, исполнял Ее поручения - в основном довольно мелкие - и жизнь была для меня полна как никогда. А потом я узнал, что случилось с ними - с Вики и детьми… - он жадно допил остатки дурно пахнущего напитка. - Больше я Ее не слышал. Не хотел слышать. Не мог. С тех пор я слышал только зов градусов, чем больше - тем лучше.

— Я скажу Хантер, что мы по банкам стреляли, и я выиграл, — пообещал Бастиан.

Судя по лукавой улыбке, ранили его не слишком сильно. А может, наоборот, иначе с чего он взял, что выиграет у нее. София решила вернуться к этому позже и сосредоточилась на поисковой выдаче. Кржижановский внимательно осмотрел руку.

— Да, мельчает нынче безопасник, — философски заметил он. — Главное теперь в медотсек как-нибудь проскользнуть незаметно. Тогда и Хантер ничего объяснять не придется. А то она пустит в ход свой взгляд.

София впервые слышала, как кто-то говорил курсивом.

— За это не переживай, — успокоила она, — в медотсеке наверняка пусто, док же с нами уходил. Его как раз уже зажали в углу какие-нибудь ушлые типчики и выворачивают карманы. Надеюсь, твой Акоста где-нибудь поблизости.

— Вот на это я бы не рассчитывал, — покачал головой Бастиан.

— Ну… Хороший был доктор, жаль нового придется заводить, — пробормотала женщина, явно занятая другим. — Ага!

В выдаче наконец попался подходящий мотель. София решила не изображать подвыпившую компанию, а просто сходить за транспортом и пригнать его прямо к выходу из переулка. Вдвоем с Бастианом они погрузили безопасников на ховеры и отправились в сторону мотеля с романтичным названием Curiosity.

— На случай, если нас все-таки заметут, нужна убедительная история, — заметила София, возясь с терминалом авторегистрации.

— Скажем как есть, — пожал плечами Кржижановский, — правду говорить легко и приятно. Мы вышли покурить, одному из них стало плохо, второй запаниковал и его пришлось вырубить, чтоб он не убился. Мы не знали, что делать и отвезли их в ближайший мотель. Давай еще, не знаю, медкапсулу им закажем. На десерт.

— А не треснет у них ничего? — проворчала женщина: у этих двоих уродов вечер явно складывался романтичнее, чем у нее.

— За их счет, конечно.

Идентификаторы сработали, на экране высветился номер комнаты, из прорези появился ключ. Поднявшись — с усатым Винтером за плечами — на нужный этаж и открыв дверь, Кржижановский уважительно присвистнул.

— У тебя определенно есть вкус, миледи.

В зеркальном потолке отражались бордовые стены и широкая кровать с кованой спинкой, покрытая черными простынями. По стенам были развешаны различные приспособления, а на стойке красовалась скромная, но со знанием дела подобранная коллекция дилдо. Мерцающее объявление на двери советовало быть осторожными, заранее обговорить стоп-слово и предохраняться.

Бастиан сгрузил свою ношу на кровать — безопасник невнятно забормотал, но глаз не открыл — и помог Софии уложить второго рядом.

— И чего теперь? — спросил Кржижановский. — Хочешь их раздеть?

— Ну уж нет, я пас, — София брезгливо вытерла ладони о юбку. — Но, если тебе хочется, не стану запрещать.

Бастиан огляделся, выбрал две пары наручников, расположил мужчин поживописней и приковал к кровати. Мисс Дредд принялась выкладывать вокруг них сердечко из дилдо. Полковник поразмыслил и добавил в композицию два кляпа. Одному достался черный шипастый шарик, а второму блестящая металлическая палочка. Закончив, они осмотрели плоды рук своих.

— Ну что ж, мы сделали что смогли, — сказал Бастиан. — Как насчет продолжить наше свидание? Хочешь, поищем какое-нибудь романтичное местечко?

— Более романтичное, чем это?

— Ну, почти такое же романтичное.

Они вышли из мотеля и пошли вдоль по улице. В темноте над ними поблескивали сигнальные огоньки дронов и мерцали вывески. Сквозняк из неисправной системы вентиляции забрался под одежду, заставляя зябко поежиться. София остановилась, поправила выбившуюся прядь. Она стояла в ярком круге единственного фонаря, как драгоценная статуэтка. Сокровище, над которым не властно время. Бастиану остро захотелось закурить. Он подошел к женщине вплотную, их тени пересеклись, слились в одну. Кржижановский нежно коснулся ее щеки. Кожа Софии была тонкой, почти прозрачной, волосы поблескивали серебром. Она была ослепительно прекрасна, как и в день их первой встречи. Бастиан подался вперед и коснулся губами сухих, обветренных губ. Так они и стояли: два черных силуэта в конусе желтого света, одни посреди пустой улицы.

Услышав о грузе с Эльхали, Бастиан удивленно вскинул брови и улыбнулся, как довольный кот. Винтер пошевелил усами. Выглядело это так, словно под носом у него возится мохнатая гусеница. Безопасник нажал пару кнопок на виртуальном меню.

— Этот круг за мой счет, — вежливо предложил он. — Я вижу, вы деловые люди и хорошо представляете себе ситуацию. Не знаю, как там Хогг, а я не вижу причин отказываться, когда прелестная дама предлагает помассировать мне яйца.

Хогг вскинулся, Бастиан приподнял бровь, а Винтер улыбнулся им обоим, а потом — отдельно — Софии. Гусеница под носом снова зашевелилась.

— Не выйдет сдать вас за нападение, сдадим за фальшивый ID, плюсы все равно покроют штраф за регламент. Но к чему вести себя грубо, правда, Хогг? Давайте так: вы сдадите нам место, где выкопали идентификатор, и подкинете небольшую сумму на карманные расходы, а я сделаю так, чтобы больше у капитана Кржижановского не возникало проблем при проверке судна. Что скажете?

От Бастиана пришло сообщение: "Я все еще могу просто выбить из них дух где-нибудь в подворотне за баром".

– Ш-ш-ш, тихо ты, сядь, – София дернула Бастиана вниз. – И вы присаживайтесь, молодые люди. Спешить некуда, проблемы никому не нужны, давайте побеседуем. Сэкономит время и вам, и нам.

Мужчины переглянулись. Тот, что был пониже ростом, обвел взглядом зал, пожал плечами и сел напротив Софии и Бастиана, приняв нарочито расслабленную позу. Его коллега, помедлив, устроился рядышком, на самом краешке сиденья.

Мисс Дредд снова забрала у Бастиана сигарету и с видимым удовольствием затянулась.

– Выпьете? – не дожидаясь ответа, она несколько раз ткнула в барную карту.

– Послушайте, мы не...

– Ш-ш-ш! Дайте хотя бы дослушать, – София кивнула в сторону сцены. – Молодежь, что за манеры...

Наконец, саксофон замолчал. Официантка поставила на столик четыре стакана с виски. Мисс Дредд подхватила свой двумя пальцами и посмотрела сквозь мутное стекло сначала на одного безопасника, потом на второго.

– Ну, молодые люди, начинайте.

– Что начинать? – недовольно буркнул молчавший до того мужчина. Его товарищ посмотрел на него с неодобрением.

– Арестовывать. У Кржижановского, может, это первый раз. Первый раз – это важно, э? Так что давайте, как положено. Имена, звания, номера удостоверений, подтверждение полномочий... у нас тут, кажется, территория Империи. Смутно помню, что эсбешникам корпорации чуть ли не саму императрицу в жопу надо поцеловать, чтобы получить соответствующее разрешение. Вот, значит, покажите фотку, как целуете. И от местной службы безопасности тоже бы бумажку неплохо. Дальше список обвинений. У вас там, вы говорите, судно на кого-то напало, а вы человека, на минуточку, даже не задерживаете для выяснения обстоятельств, не вежливо просите помочь в расследовании, а арестовываете. В общественном месте. Моральный ущерб, ущерб репутации... – София прищелкнула языком. – Кржижановский, ты там как, чувствуешь моральный ущерб?

Братья Блейк

Дега Росса посмотрел своему собеседнику в глаза – снизу вверх, он тоже был немного ниже доктора – и улыбнулся. Это была не очень хорошая улыбка, зато определенно искренняя.

– Но ведь вам нечем мне заплатить, мой дорогой Уолтер, – заметил он, смахивая невидимую пылинку с плеча Миллса и поправляя ворот его дуэльной рубашки. – Я вижу, что эта запись важна для вас, и не премину этим воспользоваться. Я, пожалуй, попрошу у вас кое-что... еще одну услугу. Вы сможете заплатить мне прямо сейчас. Ничего... как это вы выразились?.. злонамеренного, просто кое-что для моего личного удовольствия. Что скажете?

– Удовольствия? – в голове доктора появилась неуместная картинка мужчины в кошачьих ушках, он быстро мотнул головой отгоняя пьяную мысль. – Я согласен, да-да, согласен!

Дьюитт медленно поднял руку к лицу Миллса... И легонько ткнул его указательным пальцем в лоб.

– Ни-ког-да не при-ни-май-те та-ких ре-ше-ний по-спеш-но! – произнёс Дьюитт по слогам, словно пытался вбить эту священную истину непосредственно в черепную коробку доктора. – Мне ничего от вас не нужно, я и так вам помогу. Я же сказал, это и моя проблема тоже. Чем вы слушаете... Садитесь и смотрите внимательно, – он толкнул Миллса обратно в кресло. – Канко, будь добра...

Лиса недовольно чирикнула, с явной неохотой сцапала протянутый ей мультитул и сунула один из коготков в разъем. Вместо комнаты с обоями Уолтер увидел... запись записи. На видео был его кабинет. Он сам что-то искал в одном из шкафов с препаратами. Лорд-советник сидел в кресле и пил чай из зеленой чашки с белыми цветами.

Во взгляде Дега Россы промелькнуло что-то вроде разочарования.

– Знаете, лорд Уолтер, что меня в вас раздражает? – неожиданно спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – У вас все как-то наполовину. Если вы считаете меня порядочным человеком, то к чему это унизительное условие? Если не считаете – тем более, неужели вы думаете, что я не найду способа его обойти? У вас хватило запала вызвать меня на дуэль, но довести ее до логического конца вы не решились. Или, к примеру, мисс Арандхати, вы верите ей, но...

Дьюитт покачал головой.

– Впрочем, это не мое дело. Хорошо, я вычеркну из списка отрывание крылышек бабочкам и массовый геноцид. Итак, я рассказываю вам то, что видел на записи, и отвечаю на ваши вопросы – если они не касаются вопросов безопасности дома Дега Росса. В обмен на это вы оказываете мне одну услугу. Обещаю приложить все усилия для того, чтобы моя просьба не нанесла ущерба вашему безупречному моральному облику.

Уолтер щурился под холодным светом ламп.

Белая свободная рубашка с припущенным горлом – такой фасон в империи звался дуэльным – и темные брюки. Все как по книжке.

Только герой автору не удался. Старательный, но какой-то нелепый.

Вот он всеми силами пытался прочувствовать момент. Найти в себе, что полагалось – страх, решимость, ненависть. Ну хоть что-то. Но вместо мыслей в голове крутился отрывок из оперы, премьеру которой они так азартно обсуждали с Дьюиттом пару часов назад.

“Пум-бум-бум” гремели трубы приветствуя главных героев трагедии.

– Пум-бум-бум, – промычал он себе под нос, подойдя к столику для мелочей, специально принесенному секундантами, развязывая шнурок на шеи. Шестеренка – единственное из личных вещей, что оставалась при нем.

Он помедлил прежде, чем опустить медальон на столешницу. А когда наконец разжал пальцы, позволив металу удариться о метал, почувствовал себя чуть лучше. Доктору Уолтеру не полагалось драться на дуэлях, лорду Уолтеру вполне.

София прочистила горло.

– Давайте-ка по порядку. Начнем с маршрута. Двигать прямиком на Соллу, даже с учетом остановки, как-то стремновато. Столкнуться с этими... как их... трубкозубами без поддержки остального шестого ударного было бы неприятно. Ситара, ты, кажется, возилась с картами? Вот, будешь навигатором. Проложи нам маршрут в обход, с заходом на эту станцию с волнующим все внутренние органы названием.

– Второй насущный вопрос – документы, и это касается всех присутствующих. Солла – это вам не притон типа Пандоры и не жопа мира вроде Тритона. И мы с вами, детишки, не на экскурсию в музей летим. Поиметь проблемы с Империей можно, даже случайно чихнув на чужой эклер, а мы планируем стычку с культистами-раэлитами. Так что поддельные документы неплохо было бы заиметь всем. Лан, это на тебе. По поводу айди корабля – посмотри в реестрах, не висит ли на "Радуге" чего-нибудь этакого, о чем мы не готовы беседовать по душам с имперским КПП. Если корабль чистенький, лучше будет повременить с "Софией". На торговое судно мы, конечно, не тянем. Купите на станции хотя бы по комплекту нормальной человеческой одежды. Кржижановский, тебя это тоже касается с твоей гражданской рубашкой цвета хаки. Чтобы я тут не видела ни лордов, ни дезертиров, ни компаньонок, только честных тружеников космоса. Джинджер, подумай, что можно сделать с кораблем, чтобы он меньше напоминал военный фрегат и больше – сухогруз.

– И тут мы плавно подъехали к третьей нашей головной боли – деньги. Точнее, их полное отсутствие. Лейтенант Хантер тут подбила для меня циферки... На то, что история с "Солнечным ветром" затянется, никто не рассчитывал, фрегат жрет топлива как не в себя, на вас, троглодиты, тоже макарон не напасешься. Если получится продать на станции хлам, который мы позаимствовали с курьера, хватит на оплату документов и на дорогу до Соллы, там мы и рискуем застрять, если ничего не подвернется. За то, чтобы подвернулось, будет отвечать маленький лорд. Найди нам груз, почту или пассажира на худой конец, только чтобы жрал поменьше. К слову, ты посмотрел, что там за координаты?

– Да, леди Дредд. Это заброшенный купол на поверхности планеты. Официально там ничего нет. Земля принадлежит лорду Авери Адане.

– Мы сможем туда попасть?

– Э-э-э... Это не так просто. Как и в большинстве систем Империи, на Солле используется гравитационный маяк. Наш корабль выйдет из гиперпространства у пропускного пункта, его досмотрят и выдадут разрешение на посадку в одном из космопортов. Если отклонимся от маршрута, это сразу заметят. Если бы речь шла об "Аске", и я бы путешествовал как Дега Росса, я думаю, мы смогли бы избежать формальностей, а так... я подумаю, что можно сделать. В любом случае, я бы не рекомендовал садиться рядом с куполом без предварительной разведки. И... на Солле, как вы, наверно, знаете, очень холодно. Без специального оборудования за пределами куполов не выжить.

– Отлично, еще расходы...

– Думаю, тут я смогу вам помочь. Считайте, что вы... эээ... мои гости. Это, конечно, не верфи Дега Росса...

– Славненько. Значит, ты у нас эксперт по всякой имперской хрени. Миллс тебе в помощь. Подумайте, что еще может пойти не так. Ну что, я что-нибудь забыла? Вопросы, предложения? – София обвела команду взглядом. – А, Кржижановский, после брифинга с удовольствием послушаю, в каком это месте мои любители не дотянули до твоих профессионалов, и дотяну тебе лично.

Если бы у странницы в руках был пистолет, пули выпущенные из него, вошли бы ровно, одна за другой, прямо в цель, в сердце Уолтера. Но и словами, ей удалось добиться не меньшего эффекта.

На его лице отразилась неподдельная боль, он непроизвольно сжал уже открытый пакет с кровью, пролив часть себе на рукав.

Мутило. Он весь перепачкан — кровь и вина, красное и черное. Строчка из дешевого стихотворения, а не жизнь.

— Сядь, — Уолтер не спорил, обвинения Ситары, только подтвердили его собственные мысли. Его не оказалось рядом в нужный момент. — Тебе станет хуже, а капсула занята.

— Юсуф преступник, но лорд Дьюитт… я бы не стал взрывать курьер. И…

– Конечно, нам не нужны проблемы… Э-э-э… Вы можете приступать, – передал Дьюитт своему отряду. Он огляделся в поисках стула, но вовремя вспомнил, что его собеседник не может сесть (?), и вынужден был остаться на ногах, только заложил руки за спину, чтобы не видно было, что они дрожат.

— Мистер Бакра, с какой целью ваши люди напали на этот корабль?

— А вы? Ради груза, конечно. Кстати, как вы вообще тут оказались?

Дьюитт вздохнул. Отвечать на вопросы не входило в его планы, да и в условиях сделки ничего такого не было, но хорошее настроение Юсуфа Бакры все еще было в списке его приоритетов.

— Мы собирались перехватить груз, но как видите, опоздали, и теперь нам нужно как-то минимизировать потери. Значит, вы точно знали, что везет курьер? Откуда у вас данные о его грузе и маршруте? Те, кто дал информацию нам, утверждали, что больше об этом никто не узнает — а тут такое разочарование.

— Знали, да. Нам дали координаты, название, описание груза. Откуда они все это взяли — не мое дело.

— Вы забрали груз?

Юсуф кивнул.

— Куда его повезли?

— На Соллу.

— На Соллу?.. — эхом повторил Дьюитт. — Куда именно на Солле? Что вы… что вы можете рассказать о людях, которые вас наняли? Кто они, что собираются сделать с грузом? Может быть, если нам не удастся перехватить товар, мы сможем его выкупить?

— Я ничего не собираюсь рассказывать о людях, которые меня наняли. Так, видите ли, принято. Не трепаться о заказчиках. Если я верно понимаю, выкупить получится, если знать, где такое искать. Кому надо — те знают, — Юсуф пожал плечами, это был впечатляющий жест с учетом громоздкой брони. — Вот координаты места, где мы встречались с заказчиком. Это все, остальное сами.

— Почему вас оставили здесь?

В голосе громилы снова послышалась улыбка.

— Невежливо не встречать гостей. Так что я остался специально ради вас, мистер Блейк. И всей вашей шайки, конечно.

— Э-э-э… лестно, но — личное любопытство — чего именно вы хотели добиться? Все же один, пусть даже самый опытный, боец, против, как вы выразились, непобедимой армады...

— Да вот, решил рискнуть, — почти не скрывая издевку, ответил Юсуф. — До сих пор у меня с армадами проблем не было. Вы молодцы. Особенно вот та рыжая крошка.

— Да… эээ... рекомендую, высококлассный специалист по… решению проблем, — Дьюитт споткнулся, не зная, уместно ли назвать имя Джинджер или нет, и решил перестраховаться. — Уверен, что вы ей тоже понравились. Позвольте еще вопрос, вам что-нибудь известно о технологии, с помощью которой вы глушите сигналы? Весьма полезная вещь. Не приходилось раньше сталкиваться...

Внезапно о шлем Дьюитта что-то легонько стукнуло. Он поднял голову. Из той самой дыры в потолке, на которую у него буквально десять минут назад были большие тактические планы, на него бесстыжими зелеными глазами смотрела Канко.

— … Прошу меня извинить, мистер Бакра, буквально на минуту… ты что здесь делаешь? — возмущенно зашипел Дега Росса. — Я сказал тебе оставаться на корабле!

Канко ответила длинной трелью на общей частоте.

— Нет, сказал! А если и не сказал прямо, то абсолютно точно имел в виду, и тебе это прекрасно известно!

Еще одна длинная трель.

— … Я справился сам, как ты видишь… И вовсе я не… Знаешь что, я занят, дома поговорим. И не думай, что тебе сойдет это… с лап. Ладно, спускайся, я поймаю.

Дьюитт протянул руки, и Канко спрыгнула вниз, едва не сбив его с ног своим немаленьким весом.

— Канко, это мистер Бакра. Мистер Бакра, это Канко, мой ассистент, — к счастью, хотя бы лису можно было представить по всем правилам.

— Ого, кудабля! Привет, малышка, — громила протянул к зверьку свою огромную ручищу.

— Кудабль, — машинально поправил Дьюитт, беспомощно наблюдая, как бронированная лапа уже второй раз за этот разговор тянется к чему-то, имеющему для него большую сентиментальную ценность. Пожалуй, Дега Росса скорее согласился бы второй раз пожать гиганту руку, чем...

Канко, естественно, немедленно перепрыгнула на протянутую ладонь. Юсуф занес вторую руку. Выглядело это довольно угрожающе, но железный кулак замер над зверьком, и громила осторожно, одним пальцем, почесал Канко между ушей. Из-за огромных размеров все жесты Юсуфа выглядели нарочитыми, но в них не было ни малейшей дерганности или неуверенности, плавные, уверенные движения. Так сверхзвуковой болид входит в управляемый занос. Или хищная птица закладывает вираж. Механизм брони был выверен до миллиметра.

— Я не разбираюсь в технологиях, — признался Юсуф, — знаю только, что это уникальная разработка. Так что, даже если б знал, вам бы такой секрет обошелся слишком дорого. Хорошая штучка, да? Ни разу не подводила. Когда “Ветер”...

Громила понял, что сказал лишнего и тут же замолчал.

— Действительно, впечатляет, – Дьюитт вежливо сделал вид, что не заметил оговорки.

Канко довольно тявкнула, вывернулась из-под пальцев громилы и потрусила к вернувшимся из трюма Уолтеру и Ситаре. Остановившись перед странницей, лиса выгнула спину, уперлась в пол передними лапками и… больше всего это было похоже на кошку, отхаркивающую шерсть. Только вместо комка волос к ногам Ситары упало что-то, напоминающее универсальный инструмент или складной нож.

— О, вы ей понравились, — заметил Дьюитт, выглядывая из-за громилы.

Канко не стала дожидаться благодарности, развернулась и направилась к все еще лежащему на полу телу Лан. Обошла ее кругом, озадаченно ткнулась носом в ладонь — ничего не помогало. Тогда лиса… эээ… исторгла из своего механического нутра аж два “подарочка” для дао, подтащила их поближе и вопросительно тявкнула — смотри, какие ништяки. Неужели и теперь не встанешь?

- Спал? О, ты имеешь ввиду... а ну кхм... нет, я не знаю точно... возможно... он был уже в преклонном возрасте... то есть кхм... у меня были подобные мысли... думаешь?

Уолтер сидел, глядя на свои голые ступни, и не понимал, к какому императору ему в голову пришло начать этот разговор прямо сейчас. И так каждый раз. Стоило ему хоть немного почувствовать себя счастливым, и вместе с этим приходил страх — все слишком хорошо, а значит непременно произойдет беда.

Такая беда, что смоет собой все – так вышло с Мадлен.

И теперь он выучил отличный трюк: если испортить самому все чуть раньше, то и катаклизма не будет. Просто еще один день.

- Кхм... лучшее будущее... м…, – не то чтобы доктор никогда не думал о таком, думал. Примерно в том же объеме, как о строительстве кораблей или о производстве сыра. Он был так увлечен своими исследованиями, что мало обращал внимания на жизнь вокруг (напрасно, как оказалось), и теперь на ум приходили только цитаты из книжек, чужие слова. – Смешно, но я даже… что-то про равенство возможностей – честные суды, доступность образования и медицины. Но это все так… слова... взять только Империю, и все равно, очень трудно придумать универсальное лекарство, всегда есть побочные эффекты… Мадлен… кхм… она говорила о том, что Машина, сможет дать все это людям… справедливость.

Прикрыв глаза, он отклонился назад и упал обратно на кровать, наискось. По-другому набил бы шишку об стену, те, кто проектировал каюты «Радуги», явно были с планеты лилипутов. Доктор осторожно взглянул на Ситару. Что, если очень тихо, на цыпочках, то можно прожить не просто «еще один» день, а день «когда они вместе безжалостно тренировались, а он проиграл пари», или день «когда он испек самые черствые пирожки, по домашнему рецепту, а она их даже попробовала», или день «когда он не выпускал ее из постели, и они попробовали десять разных видов пиццы», или день «когда оказалось, что его рубашки идут ей гораздо больше». Множество совершенно разных дней, прожитых вместе.

Эта мысль ему нравилась.

- .. Где-то на тихой планете, где не водятся пираты… кхм такие ведь существуют? Дом с треугольной крышей и сад. Самый обычный под открытым небом… или нет… Это был бы корабль, а на нем сад. Небольшой, всего на несколько человек, но обязательно с настоящим – мокрым душем.

Он потянул девушку к себе, готовый поймать ее в объятия.

- Главное, ты была бы… м… - закончил он фразу зарывшись в волосы странницы, вышло щекотно и непонятно. - Теперь, когда я рассказал историю вслух… про сон и мои сомнения, мне она самому кажется неубедительной... не сходится… почему меня отпустили… какое-то сумасшествие.... я не пойму почему это произошло вообще – даже без моего прямого участия в покушении на жизнь лорда-советника... но мне было бы... кхм... спокойней убедиться...

- Хочу список... а еще никогда тебя не отпускать, так что пусть это будет очень длинный список. И фотография, прости... очень хочу ее увидеть.

- А твое доверие значит многое... но если я вдруг начну ну... пни меня, договорились?

Ситуация вокруг менялась ежесекундно. Вот София пробивает броню громилы - а вот уже Джинджер кидается на него с силовым кабелем - и тут же Ситара, угодив под пулю, отшатывается в сторону... Возиться с взломом, аккуратно разбирая каждую ячейку, было некогда. Бросив напоследок:

- Не стреляйте по "Осе", это я! - Лан сцепила зубы, закрыла глаза, сосредоточилась и по тонкой ниточке связи перешла в турель, силой вышибив ее сознание - простоватое, полудетское, ничем перед ней не виноватое. Обмякшее человеческое тело распласталось на полу.

Когда Лан попыталась открыть глаза, у турели загорелись алым инфракрасные датчики.

Когда Лан попыталась встать, турель взмыла в воздух.

Когда Лан попыталась поднять руку, изображая "пистолетик", турель навела свое орудие на противника и сделала предупредительный выстрел.

Джинджер вовремя подгадала момент и ткнула броню пусть не в жизненно важное сочленение, но зато крайне, крайне... кхм... чувствительное.

Уолтер следил, как Ситара взволнованно мечется по комнате — бедная моя странница, очень смелая и очень испуганная.

Ему только оставалась кивать; да — понимаю, да — мне жаль, да — люди тоже бывают не очень.

К примеру, в нем самом, нет ни одной железной детали, а это не помешало создать препарат, который лишает человека воли — укол и готово — без щупалец. И это из лучших побуждений ... А еще есть те, кто отнимает волю не сразу, но по кусочкам — наркодиллеры, работорговцы — хотя по венам у них течет кровь, а на завтрак, вместо машинного масла, они предпочитают кофе и яичницу (ну или, то что получаеться из смеси, которая заявляет права на родственные связи с этим блюдом).

Так что доктор хоть понимал — чуждость пугает сама по себе (так заложено эволюцией) — но не мог по-настоящему разделить страх странницы. Машина — инопланетный разум, свершено не похожая на человеческую форма жизни, а ее ценности, потребности, методы, логично, не сходны с нашими.

Намного страшнее Уолтеру казалось не находить ничего людского, морального, в самих людях. Страшно самому стать (вероятно — быть)таким — пустым.

- Ты там будешь не одна... не знаю, как это случилось с Джинджер кхм... но разбужу тебя, обещаю. Ты ведь помнишь, как я ужасно пою.

И снова. Да — отвезу, да — конечно, защиту найду(он и сам собирался все это сделать), да — я люблю тебя.

Да — я буду скучать все секунды наперечет.

— В ханафуду, — откликнулась Ева, — и я выигрываю.

— Это пока, — азартно возразил Маркес и тут же переключился на снаряжение странницы. — Дай посмотреть. Ого, вот это да! Это же ремни с движка GL-18, а вот это явно с почтового зонда. Ловко. Мне говорили, что странники все делают из запчастей, но это просто сокровище.

Инженер разложил экзоскелет на постели, как бы случайно смахнув карты на пол.

— Ох, Ева, прости, я такой неловкий.

Электронная девушка очень натурально закатила глаза.

— Собирать сам будешь.

Маркес только рассеянно кивнул. Его внимание было поглощено снаряжением. Несколько минут он придирчиво изучал экзоскелет, задавая Ситаре уточняющие вопросы.

— Вот, — наконец объявил он, — думаю, вот если тут и тут укрепить, все заработает как надо. Обещай, что позовешь меня смотреть, как ты поднимаешь сержанта.

За одну минуту концентрация светских улыбок около корабля возросла в разы. Раэлит даже пульт опустила и, оттолкнувшись ногой от корпуса, слегка крутнулась на тросах, чтобы поле обзора было лучше. Сколько народу... сгущенкой им тут, что ли, намазано? Не дают спокойно работать...

Джинджер еще колебалась, стоит ли отвечать на приветствия и, если да, на чьи, а София уже взяла все в свои перемазанные краской руки, да так, что оторопели буквально все присутствующие. А этого мужика Джинджер вообще впервые видела и не спешила питать к нему приязнь - даже несмотря на то, что он приехал с Робин, и та, кажется, была этим весьма довольна. Но потом...

Потом в руках Робин сверкнул отполированный металл, и гибкий зверь практически стёк наземь, чтобы с мелодичным посвистыванием взбежать по отвесной стене и начать деловито копошиться на оной. Джинджер замерла. Она уже откровенно забила на наблюдение за социальными танцами, происходившими у нее под ногами, и глядела, как металлическая лиса обнюхивает обшивку, что-то посвистывает и поблескивает глазами.
- Привет, - полушепотом произнесла раэлит, следя за каждым движением странного зверя.
Лиса, похоже, тоже не любила социальные танцы, а потому продолжила свое занятие. Джинджер окончательно забыла про покраску и аж вздрогнула, когда до ее слуха донеслось ее же имя. Снизу требовательно и смущенно одновременно смотрел на нее доктор (без кляпа, что характерно). Чего ему надо?..
- А, ладно, - с трудом сообразив, чего от нее хотели, отмахнулась Джинджер. С краскопульта, кажется, что-то капнуло вниз, но кто стал жертвой, она проверять не собиралась: лиса все еще сновала по обшивке, цепко держась за нее лапами, и это было куда увлекательнее. Правда, тут наблюдение снова прервали, на этот раз уже София. Рыжая аж поморщилась: ну вот что им всем неймется? Не видят, что ли, что она занята!
- Ладно, ладно, - повторила она погромче, прикидывая, не рискнуть ли конечностью и не протянуть ли руку к зверьку, устроившемуся на обшивке и издававшему разные занятные звуки. Благоразумие? - оно у нее есть. Но если раз в десять лет не совершать откровенные глупости, то и вспомнить будет нечего.

Минутку, о каком лорде говорила София?..
Повернув голову, Джинджер вздрогнула второй раз за пять минут, едва ли не нос к носу оказавшись с искомым лордом. Имя которого она благополучно забыла, едва услышав.
- Ой... Добрый день, - машинально выдала она, а затем мозг пресек всякие неважные реплики и перешел к главному: - Ваша зверюшка - такая прелесть! Откуда она у вас?

- Тара, прости, ты правильно спросила, а я просто кхм.. - доктору невыносимо захотелось побиться головой о прекрасный железный — и уже такой знакомый — пол каюты Ситары. Когда он только научится держать язык за зубами? - м… злюсь, но только на себя, ты тут совсем не причем. А такие статьи… м... читают самые скучные люди на свете и те только притворяются, наверняка, в Церкви Апокалипсиса полно таких кхм... типов.

Уолтер не успел понять как, а странница оказалась на его коленях. Сюрприз.

«What is a youth? Impetuous fire. What is a maid? Ice and desire»

Ситару встретили удивленно распахнутые глаза доктора — так широко, что было легко разглядеть, все спрятанные там созвездия — поцелуй вышел невинными, но еще и дразнящим. Уолтер подался вперед пытаясь поймать второй, но девушка уже отстранилась, потягиваясь, и поймать вышло только воздух. Если бы ему не приходилось двигаться так аккуратно, а значит медленно, наверняка все бы получилось…

- На всех уровнях реальности, - без сомнений пообещал он. - И не важно почему...

- В-612 — Эвтерпа, - и еще сюрприз. - Тара, как ты узнала, что это моя планета? Из-за таможни? сыра? Наши виллийани делают замечательный сыр... тебе удалось попробовать? Когда ты там была? Как давно? Почему мне никто не сказал! Как бы я хотел оказаться там с тобой….

- Ммммм... да... Эвтерпа... - сонно промурлыкала Ситара, - самый круглый астеройд, который я когда-либо видела, такой не забудешь.... Год назад примерно... Нет, сыр - нет... ммм.... только аромат цветов... даже сохранила один для коллекции... Но теперь у меня есть кое-что получше... кое-кто...

Он на секунду закрыл глаза, не пришлось прикладывать усилий, чтобы вспомнить этот сладкий пьянящий аромат — аромат весны.

- Конечно знаю, они пахнут, как счастья… кхм… так же, как ты для меня.

«Comes a time when one sweet smile, has its season for a while. Then love's in love with me…»

Девушка забралась под одеяло и, уютно закутавшись, устроилась слушать. Он тоже лег рядом, поверх одеяла, обняв ее.

- Ты слышала о китах Посейдона? Эти гиганты, могут достигать сотни метров в длину, а еще они умеют парить над водой, выпрыгивая и планируя, используя свои плавники, как крылья. Но как бы они не были огромны и удивительны, они не могли бы выжить, если бы не самые обыкновенные зелёные водоросли. Знаешь те, экспертом которых, славится Посейдон — возможно, пицца, о который ты рассказывала, сделана на их основе... кхм...

- Киты появляются на свет из икринок не больше твоего ногтя... Такая икринка похожа чем-то на экосферу, там есть все необходимое для развития малька… а зелёные водоросли умеют пробираться внутрь, и вот тогда происходит чудо — они поселяются там, питаются отходами эмбриона, азотом, а взамен отдают ему кислород — без этого киты бы не… - доктор понял, что девушка заснула, и тогда очень тихо продолжил -… среди них живет белый кит, такой может парить среди звезд, как его братья над океаном, он отнес бы нас на край света и обратно… мы бы жили долго и счастливо.

Уолтер закончил свой рассказ и поцеловал Ситару в макушку, ему не хотелось уходить — он чувствовал себя ужасно — и заранее знал, что не справиться. А нужно было справиться...

«Mine is the very best parry. Cupid he rules us all.»

И вот, Уолтер стоял по среди мед.отсека — из которого сумел сбежать и в которой ему пришлось вернуться — в окружение своих монстров и урагана разбуженных воспоминаний.

«Caper the caper, sing me the song.»

Шаг, еще один, поворот — это было похоже на танец, это и был танец и музыка, из старого имперского фильма — а вместе с ним кружилась Мадлен? Ситара? Он желал, чтобы это была именно странница, но никак не удавалось заглянуть в ее лицо… девушка исчезла, растворилась в его объятиях, так и не раскрыв своего секрета. Наркотик начал действовать, он горячей волной бежал по его крови, смывая усталость, призраков и сомнения. Теперь доктор мог проверить результаты поиска и закончить свою чащу яда. И не спать еще двадцать часов подрят. Все что угодно.

«Death will come soon to hush us along.»

— Да ты наизусть ее помнишь, — пожал плечами Бастиан, но все равно продолжил. — Я сопровождал груз с Хоруса на Алуат. Там нас позвали на обед. Пикник, но со столами, стульями и салфетками. С энергощитом от дождя, но так, зараза, чтобы птичек было слышно. У меня в экипаже не дураки: им неохота перед аристократами краснеть, а выпить нормально все равно бы не дали, вот они и послали меня одного.

— И чтобы без пошлых историй не возвращался! — процитировала София какого-то неизвестного ей космолетчика.

— Ха-ха, да, именно. В общем, сижу я в окружении сотни разных вилочек. Я до сих пор не знаю, зачем они там кроме хвастовства. Нам не давали столько еды, чтобы хоть одна погнулась. Ем какой-то имперский деликатес, довольно безвкусный. И тут ко мне подсаживается девица с гнездом на голове и в платье, которое больше похоже на пирожное с кремом.

— Как у Робин?

Капитан посмотрел удивленно.

— Не знаю, я не видел Робин в платье. Может, у нее такие есть, но этого я не знаю. Ты слушать будешь или нет?

София сделала милостивый жест ладонью, предлагая ему продолжать.

— Короче. Девица подсаживается и начинает расписывать, какой у меня шикарный мундир и как она скучает тут с птичками и прочим барахлом. Танцевать даже позвала.

София всегда начинала хихикать на этом месте. Бастиан только болезненно поморщился.

— Чтоб ты знала, миледи, я с тех пор научился. Могу даже показать как-нибудь. Короче. Мы топчемся. Девица красиво, я — ей по ногам. Потом ей наскучило, и я ее на скамейку отвел под дерево.

— Ах, Бастиан, вы не будете так любезны подать мне лимонад? — пропищала София, томно запрокинув голову.

— Ну да. Я иду за лимонадом. Подходит ко мне какой-то щенок малолетний, с ног до головы в бахроме и позументах, и рассказывает, какой я подлец. Я уже на взводе из-за всего этого этикета, поэтому не выдерживаю и двигаю ему в рожу.

Он встает и говорит, что мы будем драться. Ну, я снимаю китель, закатываю рукава...

София покатилась со смеху.

— Мой герой...

— Иди ты. В общем, я готовлюсь, и тут ко мне подходят и объясняют, что драться тут — это дуэль и про это есть отдельная куча правил. И чтобы принять вызов дворянина, мне надо быть тоже важной шишкой. Так что меня с утра произведут в рыцари, а к обеду убьют.

— Ужас, — с довольным видом прокомментировала София.

— Я тоже не очень обрадовался, но что делать. Мне даже комнату на ночь выделили. Лежу на кровати, как-то не спится. И тут ко мне посреди ночи приходит та самая пироженка. Рыдает, заламывет руки. У них, оказывается, с тем щенком любовь, но он ей сказать не решался, а меня на вертел насаживать — это куртуазно, такое в романах воспевают. Романтика. И теперь она боится, что я его убью, и любовь не состоится.

— Ты же утешил ее как положено?

— Миледи, у нее любовь, понимать надо! Она предложила мне сбежать и не ждать рыцарского звания. Я говорю: «Деньги за доставку — и я полетел». Она что-то там в папочкиных счетах пошуровала, деньги перевела и меня через заднюю калитку выпустила. Вот и все. Может, еще по одной и назад? А то дела...

– Угу, есть еще свободные шкафчики в нашем детском садике. Что-то ты подозрительно спокоен для человека, которому на шею только что повесили... это, – женщина сделала неопределенный жест рукой. – Дьюитт Чарльз... Того имперского хрена, у которого позаимствовала данные Робин, зовут Чарльз Дьюитт. Давай, скажи мне, что это совпадение. Сын? Внук? Племянник? Хотя мальчишка совсем не похож... – София потерла переносицу. – Даже не пристрелишь его, паршивца, проблем потом не оберешься. Еще и Робин... "Мой лорд", охренеть. Я не понимаю...

Софию прервал звук нового сообщения.

– Что, опять передумала? Снова спасать? – пробормотала мисс Дредд, вытаскивая из кармана мультитул. Однако на экране высветилось сообщение от доктора:

"Внимание!

В течение суток после посещения Тритона, прошу, связаться со мной и придти на мед. осмотр.

С уважением, доктор Уолтер Фабиан."

– А, нет, это доктор все пытается подобраться к внутренней стороне моего бедра, – София машинально потерла ногу. – Лестно, конечно, но что-то я не в настроении. Пойду... не знаю... покрашу кораблик. Выдай мне обжигающей лавы номер пятьдесят три. Страховочные тросы я, кажется, видела в трюме. Ничто так не успокаивает, как повисеть на высоте нескольких десятков метров над бетоном, закрашивая собственное имя, написанное буквами размером два на четыре. Очень символично. Уильям Блейк бы оценил.

Лан вскинула бровь и поцокала языком.

- Неуважаемый... Акакий, кто ж тебя учил так торговаться? Плюнь ему в лицо, как увидишь. Как, впрочем, и тому, кто учил тебя так заметать следы. Кто ж оставляет открытым тридцать второй л-порт, а? - она удручённо покачала головой, и провода со змеиным шелестом скользнули по плечам. С учетом того, что Джинджер по-прежнему крайне успешно изображала безжалостную машину для убийств, нервам торговца стоило отдать должное - он всего лишь побледнел.

Впрочем, совсем уж оставлять проходимца без барыша Лан не собиралась - она прекрасно знала этот тип людей, для них деньги - это главная движущая сила. Ради того чтобы вернуть «своё», они готовы из кожи вон вылезти. Нельзя создавать себе такой вирус замедленного действия за спиной. Но кто сказал, что деньги должны доставаться легко?..

- Полагаю, за такие полезные советы мне все-таки положена скидка от исходной цены. Ну и плюс моя _подруга_ хотела себе косметичку пополнить, ты же понимаешь, сколько сейчас стоит хорошая полировка на металл и молекулярная заточка ногтей?

Джинджер кокетливо трепыхнула ресницами. В сочетании с горящими алым глазами это смотрелось убийственно, и торговец медленно, но верно, начал переходить из бледности в зелень. Так как реанимировать его Лан точно не собиралась, пришлось закругляться.

- Ну да ладно, так и быть, доплатим за срочность. Транш у тебя, - Лан отдала мысленную команду. - Ах да, и бесплатный совет напоследок. Впредь будь хорошим мальчиком....

- И не недооценивай раэлитов, а то тебе могут попасться не такие хорошие девочки. - Джинджер внезапно перетекла в расслабленную позу и спрятала своё грозное оружие, но перед этим клинок выписал какую-то совершенно невообразимую восьмерку перед носом жертвы.

Лан невыносимо хотелось ткнуть пальцем в очередной раз сменившего цвет - теперь уже на серый - торговца, а то он очень уж подозрительно шатался. Приструнив себя, Лан громко хлопнула ладонью в ладонь Джинджер (эх, к сожалению и этого не хватило, чтобы бревнышко рухнуло... Лан бы почувствовала себя уязвлённой, если бы не явные признаки кататонического ступора у мужика), подцепила ее под локоть и пошла к выходу. Рядом с Джинджер она сейчас чувствовала себя так, что готова была хоть сию минуту в сервера «Крупнотвердых» полезть!

Уолтер пытался внимательно слушать то, что говорил капитан о предстоящим задание, но мысли его разбегались, как... как твари, что съели корабль странницы. Так много всего произошло за один день, что начинало казаться, «Кардамон» он покинул не сегодня с утра, а месяц назад. А мог бы и год.

Авария, спасение, встреча Софии, и край света, на который он оказалось готов отправится. Теперь вот Абсолют.

И... ладонь Ситары, которую ему не хотелось выпускать из своей... Уолтер качнул головой, надо слушать — напомнил он себе — от этого зависят жизни и ее в том числе.

- А где пролегает маршрут курьера?

Вся эта история — с дезертирством и поиском предателя в компании с беглыми преступниками (вот неожиданность)— была какой-то не складывающейся, но похоже София имела свои причины участвовать в этом и доверять Крижижановскому, а он доверял ей.

- Капитан, так вы не знаете, как именно работает «Солнечный ветер»? И для чего он нужен? Ммм.. вряд ли простой передатчик заинтересует Машину.

– Пф-ф-ф, нет, конечно. Я очень избирательна в плане того, к кому попадать в плен. Ну... обычно, – София виновато улыбнулась.

– А нога... я же домик на Пандоре завела. Я тебе говорила? Положено же на пенсии. Дом, садик, кресло-качалка, плед, дробовик. Идиллия. И вот, представляешь, завелись грызуны и начали жрать мои только что посаженные деревья. А так как это Пандора, то под "жрать деревья" я подразумеваю "целиком", – София выдернула штанину из ботинка и закатала ее до колена. Ну, до того места, где, как Бастиану отлично было известно, оно раньше находилось. Теперь там стоял протез, причем никто явно не пытался сделать его даже отдаленно похожим на что-то органическое, это была уродливая, практичная и, должно быть, неубиваемая металлическая конструкция, даже с чем-то, похожим на поршни. Протез начинался в районе голени, охватывал почти все колено и шел куда-то выше. Похоже, София чудом не потеряла ногу целиком.

– Мораль такая, что дробовик надо было брать побольше, – женщина щелкнула по металлическому колену пальцами. – Или бегать быстрее. Главное, деревья потом все равно сожрал молотильщик, вместе с домиком, креслом и пледом. В общем, садоводство – это не мое.

– Боюсь, она не слишком поучительная и не рекомендована к прослушиванию в воспитательных целях. Это история об отвратительном планировании операции и о молодом человеке с удивительной способностью вечно оказываться не в то время и не в том месте, – бабушка Робин задумчиво потерла безымянный палец левой руки. – Забавно, конечно, что из нас двоих он больше опасается тебя, просто потому, что ты теоретически можешь поцеловать его так, что у него пальчики ног подожмутся. И это после всего, что между нами было! – София прижала руку ко лбу в очень драматическом жесте. – Может, мне все-таки угнать его фрегат, как считаешь?

– А-а-а, да, Бастиан как-то получил... производственную травму. С тех пор бедняга старается держаться от компаньонок подальше. Он, видишь ли, уверен, что вы настолько гибкие и подвижные, что можете забраться к мужчине в голову через штаны... или наоборот? В общем, что вы только и ждете возможности запудрить ему мозги, измазать его во всех местах своей хитрой помадой, а потом ка-а-а-ак... – пальцы Софии во время ее монолога подбирались к Робин, и в этот момент наконец оказались достаточно близко к девушке – София коварно пощекотала внучку под ребрами.

– Я бы хотела, чтобы вы с ним поладили, – как ни в чем не бывало продолжила она через пару секунд. – Но, пожалуй, самый верный способ ему понравиться – это не особенно стараться ему понравиться. Бастиан – довольно прямолинейный человек и плохо понимает намеки. Мне, помнится, пришлось прострелить ему плечо, чтобы он обратил на меня внимание.

Что она потеряла? В самом деле... всего лишь свое тело, семью, общество других людей...

Но на каждый из этих пунктов можно было возразить. Человеческое тело несовершенно; оно хрупкое, оно болеет и изнашивается. Новое тело, которое дала ей Машина, было выносливым, стойким и нестареющим. Семья? Ее Джинджер потеряла еще раньше, а даже если бы тетка и была жива, обрадовалась бы она возвращению племянницы? Вряд ли; скорее всего, ей было бы все равно. Друзей у Джинджер особо и не было, места в жизни в целом тоже... Окружающие люди иногда вызывали отвращение, иногда - досаду, иной раз - страх. Так что же она потеряла?

- Возможность выбирать, - шепнула Джинджер, не понимая, сделала ли вдох или ей это уже давно не нужно. - Я не выбирала... это. И меня бесит... когда решают за меня.

Внезапный громкий звук прервал этот странный разговор, к ее внутреннему облегчению. Мгновенная перестройка тела женщины заворожила. Неужто сама Джинджер выглядит похожим образом со стороны? Не то чтобы она хотела знать... но, увы, знала. Примерно так, - пришел ответ секундой позже.

И как только незнакомка скрылась из виду, вялость и неповоротливость растаяла, словно Джинджер наконец перестала бороться с течением сна и отдалась на его волю. Шум за спиной встряхнул ее, заставил развернуться, из руки молниеносно выскочил резак. Порой ее пугало, с какой готовностью механическое тело реагирует на угрозы. Однако, что греха таить, это было удобно.