Втиснутый между процветающими бургерными, ресторан являл лишь часть своей былой популярности. Если точнее, то половину. Вывеска гласила "Любимые ... Койота" с половиной стилизованной мордочки Койота Кайла по середине. Вторая половина помещения была будто отрублена, и на ее месте расположился угол другого фастфуда.
Перед Лиамом разъехались двери, открывшие ему скромный, но чистый и хорошо освещенный зал. Пестрели немного выцветшие но все еще яркие надписи на всех стенах, кроме той, по которой видимо произошло обрубание зала.
"Куртка Койота Кайла - только тем, кто встретит свой день Рождения с нами!" - гласила одна из них прямо рядом с витриной где видимо должны были выдаваться эти куртки с лицом киборга койота на спине. На ней горела строгая голографическая надпись "Нет в наличии".
Посетителей было не так много, но взгляд сразу приковывал оживленно дискутирующий с официанткой мужчина в плаще. Он сидел за столиком, вольготно расположившись на блестящем диване. Он опирался локтем на гитарный кофр, и вообще производил впечатление расслабленного, но при этом энергичного человека.
— Куерида, я все же прошу не ранить мое сердце! Обедая у вас, я соглашаюсь на договор публичной оферты, частью которого является эта акция, компренде?
Он указывал пальцем на объявление на стене, на котором была нарисована милая девушка-дикообраз в форме техника, которая протягивала кружку кофе и говорила - "Заправим ваши баки энергией по полной! Долив бесплатно!"
— Но вы пьете уже пятый кофе!
— Дело не в кофе, а в принципе. Как говорил маэстро Арни - точное исполнение договоров - единственная сила которая удерживает человечество на орбите цивилизации. Вы же не хотите, чтобы мы улетели в мглу отчуждения, или сгорели в плазменном огне войны? Ми Тезоро, у вас для этого слишком красивые глаза.
Официантка недовольно фыркнула, но все таки кофе налила. Довольный, спорщик потянул кружку к губам, победно улыбнулся и развернулся к выходу, встретившись глазами с Лиамом. Левый глаз был замутненный, но двигался вполне как живой, обрамленный шрамом, который похоже имел отношение к его помутнению. Усы торжественно топорщились, глаза блестели лихостью первооткрывателей далеких фронтиров. Он махнул рукой, приглашая Лиама за стол.
— Эстимадо! А я тебя давно жду, проверяя на прочность местное гостеприимство. Садись! Позволь представится, Джуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис — он выговорчил это крайне торжественным тоном и дурачась поклонился — Впрочем для экономии времени, амиго, ты можешь звать меня дон Хуан. А как мне следует к тебе обращаться, сеньор?