Голосование пользователя

Заснул Деви мгновенно и неприметно успокоившись, его подсознание не воспроизводило снов до самых последних минут полета. И вот перед самым пробуждением они пришли, и Деви, вплыв в Лимбо, внутренне сжался, кишки скрутило, он уже знал, что ему снова присниться. В его грезах всегда, и так было сейчас, он стоял возле дома своего прадеда. Дом опустевший и мертвый впырился в него пустыми глазницами окнами. Деви мог повернуть назад, потому что знал каким отвратительным ужасом наполнен дом. Но не мог, ноги не могли. Логика сна с легкостью покорила осознанность и палец потянулся к звонку. Сердце стучало в голове мешая слушать, видеть и окуная сон в туман. Деви знал, знал, знал,что сейчас будет. Нет!!! Дверь распахнулась и древняя старуха выскочила на порог, она стаяла на своих фиолетовых от венозных тромбов ногах, кожа с предплечий висела лохмотьями как порванные рукава платья. Старуха была мерзко голой, отвратительной, мертвой. Как и в каждом сне она делает шаг вперед и раскрыв свой рот, в котором был всего один зуб по центру сверху, огромный желтый клык орет "- Я трахну твою жену! И твоих детей! Я трахну и тебя когда-ни будь!". И тут удар по голове... а в реальном мире удар головой о крышку фуги вырвал Деви с корнем из сновидения.
Резко отбросив крышку капсулы Деви перекинул ноги через бортик и ...выпал из кабинки. Жуткий спазм свел живот, рвота белыми и желтыми сгустками обрушились на пол. Но это еще было не все, Деви не мог подняться, он беззвучно открывал и закрывал рот, одной рукой упершись в пол, другой призывно махал. Просил помощи. Но комната была пуста. Деви начал терять сознание, но сумел на волосок опередить забытье и резко выпрямившись встать возле фуги. Голова шла кругом, из носа текла кровь. Деви как бы опомнившись резко вскинул руку и принялся сначала тереть глаза, а потом слегка надавил сбоку на правый глаз.
-Док! Док! - осипшим голосом крикнул Деви, его слюна вперемешку с кровью из носа обляпала еще несколько керамических плиток на полу.

Полёт.
Бескрайние просторы космоса. Объятия пустоты. Грация невесомости. Призраки далёких звёздных систем, покрывающих чёрный бархат пространства разноцветным жемчугом.
Растянулось время. Растаяло движение. Рассыплись события.
В космосе ничего нет. Космос безжалостен. Холоден. Неприступен. Он принимает лишь тех, кто преодолел страх пустоты и бесконечности, кто смог отринуть земную жизнь и выйти за пределы привычной комфортной среды. И здесь узрел истинное величие этого мира.
Они малы. Они ничтожны.
Эти девятеро человек, что уснули в криогенных фугах. В металлической коробке, называемой кораблём. Крошечные пылинки в океане звёзд, систем, галактик. Часть Вселенной, её атом. Живой, дышащий, чувствующий атом - и сложный организм со своим внутренним миром. Своей внутренней Вселенной.
Они спали. Они видели сны. О чём были эти сны?
О потерянных возможностях?
О потаённых страхах?
О покинутых семьях?
О счастье, что было пережито когда-то и момент его теперь утрачен навсегда?..
Спите. Спите, крошки. Наслаждайтесь отдыхом, беззаботным существовании в мире грёз. Ведь скоро пора открывать глаза.

***

Система Цедея
Орбита NI-027

Выход из гипер-пространства...
Обработка...
Расчёт расстояния...
Обработка...
Насыщение кислородом...
Активация освещения...
Проверка жизненных показателей...
Обработка...
Прерывание крио-сна...
Открытие фуг...

***

Тишина. Умиротворение.
Коридоры Гелиоса пусты. Нет в них жизни. Не обволакивает их дыхание людей, не слышны звуки шагов. Здесь царствует мрак, растянув свои щупальца по всему кораблю. Угнетающее одиночество. И в этом царстве кромешной тьмы незримо присутствует существо. Десятки его глаз одновременно видят каждое помещение. Искусственный мозг анализирует малейшие изменения и фиксирует в блоках памяти. Заботливо следит за теми, чьи жизни ему доверены.
Но вот один из отсеков ожил. ИИ зажёг мягкий белый свет, выхвативший из тьмы фигуры спящих, закрытых от реальности в овальных оболочках капсул. Стекло отъехало в сторону, обнажая хрупкие тела. Мигают индикаторы. Открываются тумбы, вот уже несколько месяцев хранящие сложенную в них одежду.
Просыпаются люди. Видят белый потолок перед собой. Понимают, что сны уходят, уступая место реальности - острой, плотной и такой осязаемой.
Слышны первые звуки, первые шорохи. Кто-то зевает и потягивается. Кто-то садится в капсуле, трёт виски, отгоняя видения сна. Первые мысли рождаются в их головах.
Первым встаёт капитан. Одевает брюки, ботинки, накидывает поверх майки куртку.
- Доброе утро, Энн, - говорит он.
- Доброе утро, капитан, - отвечает ему приятный женский голос, льющийся из динамиков.
Фразы, ставшие привычными на этом корабле с тех пор, как Гелиос, под командованием Кемпбелла, вышел в рейс.
Оживает пространство. Заполняется дыханием пробудившегося экипажа, шумом, мыслями.
- Ох, как жрать-то хочется... - бормочет тот, кого все знают под именем Джон Кёртис.
- Вайлд, Найтвиш, - обращается капитан к новеньким девушкам. - Одевайтесь и следуйте в рубку. Жду всех в кают-компании после посадки.

***

Криста, Алекса
Рубка управления была готова к появлению людей - Энн позаботилась о том, чтобы места были готовы, свет зажжён, экраны показывали всю необходимую информацию.
- Время поработать, девушки, - говорит Ллойд, занимая законное место в середине небольшого помещения.
Кемпбелл улыбался не так часто. Поэтому улыбка, что расцветала на его лице, могла сказать об исключительно хорошем настроении капитана. Ллойд видел во сне свою жену и дочку, и перед глазами его ещё мелькали их счастливые лица. У него было хорошее предчувствие.
- Убрать заслон.
Металлические створки стали медленно отъезжать, и глазам находящихся на мостике предстал идеально круглый шар планетоида. Его поверхность, освещённая оранжевым солнцем, контрастировала с тёмно-синим полотном космоса, распространяющимся на далёкие миллиарды световых лет. Безжизненная, серая поверхность. Казалось, что это мёртвое тело, медленно вращающееся в пространстве полного вакуума.
- Планетоид NI-027, расстояние до солнца - 1,3847 астроединиц. Полный оборот осуществляется за 8 часов 27 минут.
- Спасибо, Энн. Найтивш, рассчитай траекторию приземления в необходимый квадрат и передай Вайлд. Начать снижение.

Я видел. Не мог не заметить, с каким лицом она посмотрела на меня. После взгляд Сиштар метнулся к Шаи, и даже без своих способностей я мог бы сказать, что она чувствует сомнения и неуверенность. Она не знала, что делать. Не знала, кого слушать. Но тебе не нужно думать, девочка. Просто скажи "да" и действуй, не медли. У нас на счету каждая минута.
Я ощущал, как внутри меня растёт раздражение, змеем обвивая органы и пуская яд в мою кровь.

Неожиданно подал голос Быстрый и, рассмеявшись, шлёпнул Сиштар, приводя её в чувство.
- Это будет интересно! - говорит он задорно, и я чувствую облегчение. Помощь в лице ветерана оказывается для меня спасением, тем самым лучом света, что способен провести через тьму. И тьмой в эти мгновения являлась сама Барккеш и её власть, опутавшая молодых воинов. Я должен порвать эту паутину, и Риогх'Сар, даже если не осознаёт этого, сможет мне помочь.
Я внимательно вглядываюсь в его лицо. Но ничего кроме напускной весёлости не могу разглядеть. Что у тебя на уме, Быстрый? Неужели всё это забава для тебя или веселье - лишь маска, и под ней скрываются более веские мотивы?..

- Позволь мне стать твоими глазами, Видящий, - произносит Сиштар. Её голос стал увереннее. Связь, сковавшая на мгновение Шаи и её воительницу, разорвалась, и последняя отвела глаза, сосредоточенно вглядываясь во мрак.
Мои губы трогает лёгкая улыбка. Я остаюсь доволен её ответом.

- А ты чего ждешь? Шаи, твой воин, право, глух!
Тот, кого я послал к вождю, переминался с ноги на ногу, пока Быстрый не прикрикнул на него. И дёрнулся с места, услышав упрёк от взрослого и уважаемого воина. Я сделал глубокий вдох, подавив предательскую дрожь. Получилось. Вышло! Этот юнец даже не взглянул на свою предводительницу, опрометью бросившись выполнять поручение. Я с едва скрываемым восторгом взирал на воина, что невольно сделался мне союзником в моей только начавшейся игре. Не знаю, какие цели ты преследуешь, Быстрый, но мне нравится, как принимают оборот события.

- Двуглавая змея не сдвинется с места, Риогх’ Сар.
Жаждущая недовольна. В её голосе сквозит раздражение и едва уловимое изумление. Вероятно, она не ожидала, что поход, который она возглавила, обернётся ей боком. Не ожидала такого проявления моей натуры. Ты совершенно непроницательна, моя дорогая Шаи, если за всё то время, что находилась подле меня, не разглядела подобные черты моего характера. Всегда ты хотела быть впереди и никогда не оглядывалась назад. Ты не замечала, что отражалось в моём взгляде, теперь я понимаю, что ты и не стремилась это узнать.
Я должен догнать Жаждущую и столкнуть с дороги, что прямиком вела её к наследию вождя.
- Если хочешь быть единственной головой, следи за верностью своих людей. А то ишь, как побежал, а!
Но она слишком самонадеянна, чтобы следить за каждым. Смотри, смотри как отрываются от твоего покровительства твои же люди. Чувствуй, чувствуй сомнения, чувствуй боль от потери... Боль... от потери... как я... когда-то.

***
...Я видел маленькие мёртвые тела. Они кружили вокруг меня и тянули свои ручки и хватались за мои ноги и уносили прочь, прочь в прошлое, прочь в бездну боли...

Пропасть скорби. Гул голосов. Холод прикосновений.
Я видел их. Видел их глаза. Их было трое. Они взирали на меня из тьмы небытия.
Двое из них тянулись к Шаи, но она не слышала их, не видела пуповину, протянувшуюся к ней. Она слепа. Её глаза и сердце закрыты...

...Я дёрнулся и прикрыл глаза. Пальцы сильнее сжали ставший гладким от времени посох.
Это был не первый и, наверняка, не последний раз, когда я видел Их. Они ждут. Они всё ещё ждут...
Но их время ещё не пришло.

***
- Там есть брешь. - Голос молодой Сиштар прерывает мои думы и выводит из оцепенения. - Если нам удастся скрыться в том месте, возможно, волна пройдет мимо, и мы сможем оказаться у них за спиной. Но их слишком много, Видящий. И, судя по их скорости, они прекрасно видят, куда ступают. Будет ли у нас преимущество?
Она говорит со мной. Она докладывает мне. Она спрашивает меня. Молодец, Сиштар, ты мыслишь правильно.
- Будет, - вклинивается Барккеш. - Если они все обладатели «кошачьего глаза», яркий свет способен их ослепить.
- И где мы найдем яркий свет, Шаи?
Но Шаи, готовая высказаться, молчит. Злиться. Держит в себе. Решила переложить всю ответственность на меня и таким образом доказать остальным, что я умею лишь говорить с духами и ничего более. Я чувствую, как играют желваки на щеках и прищуриваю глаза. Нет, она не собьёт меня с толку. Пусть она сама варится в своей желчи, но я не удостою её и каплей своей злобы. Ядовитый змей ещё сидит во мне, но я уже приручил его. Он не помешает мне делать то, что я должен.

- Мы готовы выступать. Дай лишь знак.
Они смотрят на меня. Ждут моих ответов. Готовы идти в том направлении, куда я укажу.
Я должен был бы чувствовать груз на своих плечах, бремя, что несёт на себе каждый лидер. Но я ощущал свободу. Невероятную, всепоглощающую свободу и на миг, короткий лишь миг, представил, что вокруг меня столпились сотни, тысячи райвашар. Мой народ. Мои люди. Творение моего ума и воли. Дети моих надежд и мечтаний. Я чувствую их. Чувствую сеть, что прочно связала каждого, и узлы, поддерживаемые моей рукой...
Но пока их всего шестеро.

Я устремил свой взгляд вперёд, туда, куда смотрела ранее Сиштар. Я не мог углядеть, что скрывала за собой завеса ночной темноты, но мне не нужно было ночное зрение, чтобы иметь представление о том, как выглядит равнина. Я хорошо знал эту местность. Она не отличалась практически ничем от земель наших пустынных соседей...
Дух Луны царственно взирал на меня с высоты. Я чувствовал прикосновения его лучей к моей коже, наблюдал его ласковый свет, объявший долину. Сухая, пожухлая трава выглядывала из желтоватой земли тёмными болотцами. Уродливая, практически голая земля с редкой растительностью... Но, возможно, это сможет сыграть нам на руку. То, чем я хотел завладеть, обладало разрушительной силой, и густо разросшиеся растения, как, например, на землях людей, стали бы для него пиром. Он сожрал бы наш высушенный мир и выплюнул чёрный пепел.
- Мне нужен огонь, - ответил я и вытянул руку, повернув её ладонью вверх. Я не боялся обжечься. - Высеки мне искру, Сиштар. Мы направимся туда, где ты увидела брешь.
Если ты хочешь яркий свет, Шаи, будет тебе яркий свет. Я разведу для тебя костёр. Он будет обжигать твою кожу, в то время, как твой собственный пожрёт твою душу.

Авруумрк`Тран Видящий

Сиштар изумленно уставилась на Видящего, будто тот сейчас предлагал ей совершить самоубийство.
- Я… - она неуверенно посмотрела на Шаи, но вместо ее поддержки получила звонкий шлепок от Быстрого. Ветеран озорно посмеялся, будто Авруумрк сейчас предлагал веселую прогулку, а не сразиться с неведомым врагом.
- Это будет интересно! - сказал воин, и девушка тоже неуверенно кивнула:
- Позволь мне стать твоими глазами, Видящий… - уверенно сказала она, и вновь взглянула в сторону, где совсем недавно двигалась «сама земля».
- А ты чего ждешь? - Быстрый взглянул на воина, который по приказу Видящего должен был доложить весть вождю, - Шаи, твой воин, право, глух!
Резко дернувшись от такого упрека, юноша быстро кивнул, и, даже не успев удостоить Шаи взгляда, убежал прочь. Девушка проводила его недовольным взглядом, а затем таким же одарила и Быстрого:
- Двуглавая змея не сдвинется с места, Риогх’ Сар.
В ответ на столь дерзкий выпад, мужчина вновь весело посмеялся, оголив белоснежные зубы:
- Если хочешь быть единственной головой, следи за верностью своих людей. А то ишь, как побежал, а!
Барккеш еще раз состроила недовольное лицо, но в этот раз промолчала.

- Там есть брешь, - вдруг сказала Сиштар, указывая куда-то во тьму, - Если нам удастся скрыться в том месте, возможно, волна пройдет мимо, и мы сможем оказаться у них за спиной. Но их слишком много, Видящий. И, судя по их скорости, они прекрасно видят, куда ступают. Будет ли у нас преимущество?
- Будет, - вставила Берккеш, явно пытаясь переменить внимание на свою сторону, - Если они все обладатели «кошачьего глаза», яркий свет способен их ослепить.
- И где мы найдем яркий свет, Шаи? - вновь улыбнулся Быстрый.
- Я… кхм… - девушка задумалась, после чего каждый вновь устремил свой взгляд на Видящего.
- Мы готовы выступать. Дай лишь знак.


Рохг`Воатак Хладный

Бесшумны воины, что скользят во тьме. Словно искусный хищник, умело подбирающийся к жертве. Но если враг был хищным зверем, то Хладный, что ступал по пятам, был подобен духу. Невидимому и неосязаемому. Его так и не заметили. Он шел за отрядом, будто тень, но увлеченные своей добычей, райвашар не замечали присутствие врага.
Вожак действительно нашелся. Каждый раз, одна-единственная тень поднималась вверх, выглядывая что-то впереди. Взмах рукой, и как единое целое, солдаты двигались в указанное направление. Слишком хорошо шли. Так, будто прекрасно видели куда ступают.
Сомнения не было - возможно, многие из них обладали «кошачьим глазом». Ночное племя, что днем прячется в своих хижинах, а живет исключительно ночью. Во тьме у них было немалое преимущество. Неосторожный шаг - высокая трава сухо зашелестела от прикосновения Рогха. Засуха уже начинала ощущаться: трава высохла настолько, что ломалась и сыпалась от любого прикосновения.
Но в этот раз охотнику повезло: его так никто и не заметил.

Презрение. О да, Ричардом овладело именно презрение. Голубые глаза Асхелла впились в лицо герцога, человека, потерявшего всякое уважение за считанные минуты. Они находились, чёрт побери, в сердце Дельтула – на своей земле, в самом символичном её месте. Именно они должны были чувствовать себя хозяевами, снисходительно взирать на посланника далёкого Императора, всячески демонстрировать последнему собственную готовность в любое время вступить в освободительную войну за независимость. Но всё было иначе. Тулий всячески прогинался перед этим мелочным чиновником, только что не ползал перед ним на коленях, покрывая поцелуями вычурные сапоги. С таким настроем любая битва была проиграна ещё до своего начала. Ричард тоже боялся Императора. Опасался воевать с силой, столь колоссальной и могущественной, как Кастамария. Но ему было далеко до дельтульского князя, который оказался до ужаса мелочным и малодушным человеком. Никогда прежде Асхелл бы не подумал, что у власти может находиться столь ничтожное создание.

Ричард знал, что в произойдёт в следующую секунду. Видел искажённое яростью лицо чиновника, заметил, как поднялась его рука, готовая обрушиться на голову невинного ребёнка карающей дланью. Этот мальчик… Он ведь совсем ни в чём не виноват. Не знает, какие кошмары ждут его впереди, умело запрятанные в безобидный термин «обучение». Совсем не заслужил ожидавшего его в будущем беспросветного ужаса. Уже сейчас имперец смотрит на ребёнка, как на свою собственность, безвольную вещь. После пары месяцев в стенах Гетрама, сын герцога действительно станет таковым. Имперцы ломают и увечат людей, которым не повезло родиться с удивительным даром на этой негостеприимной земле. Несчастные теряют свободу воли, лишаются части своей силы, способности мыслить в неправильных направлениях, превращаясь в послушных рабов своих проклятых мучителей. Рабов, быть может, несколько заторможенных и ограниченных, зато совершенно безопасных и невероятно полезных для своих хозяев. Это было чудовищно. Просто ужасно.

Имперец ударит мальчика. Имперец зашёл слишком далеко. Но князь даже не пытается его остановить – нервно озирается, стараясь унять негодующих воинов. Колеблются солдаты вокруг. Лишь наполовину мечи выходят из ножен. Да пошло оно всё. К чертям. Ричард вскочил, не думая о последствиях. Не зная, что случится в течении следующих минут. Понимая лишь то, что на этот раз, необходимость и его желание полностью совпадают. Со свистом высвободился эльфийский клинок. Пляшут, переливаются искорки света на зеркальном, идеально отполированном лезвии. Этот меч – реликвия. Древняя гордость рода Асхеллов, переходящая из поколения в поколение. Стоящая просто немыслимо огромную сумму. Оружие, которым не постеснялись бы обладать короли. Идеальный баланс, превосходная сталь. Желобок вдоль всего лезвия. Меч острый и прочный, меч смертоносный и необычайно стремительный. Меч, доставшийся Ричарду от покойного ныне отца.

Разойтись с миром теперь не удастся. Не повезло сегодня трусливому князю. Если правитель растерял последние остатки своей и без того не особенно выдающейся гордости, то у остальных наверняка ещё не окончательно атрофировалось чувство собственного достоинства. Асхелл понимал, что играет с огнём. Знал, что может обжечься. И всё равно шагнул вперёд.
- Оставь в покое ребёнка, имперская собака!
Ричард подозревал, что, быть может, выглядит чрезвычайно внушительно в своём праведном гневе. Надеялся, что за его спиной уже собираются единомышленники. Уповал на то, что не в одиночку застыл с оружием посреди дворцового зала. Плевать, что там планировал Тулий. Если он не хочет играть по плану, то придётся лично организовать искру, которая заставит вспыхнуть хрупкое перемирие. После того, что здесь случится, у князя со склонностью к пацифизму просто не останется выбора – Император порвёт его на куски, если тот не будет сопротивляться.

Рохг`Воатак Хладный

Удар!
Встретились лицом к лицу безумная Ярость и холодный Расчет. Выверенные движения охотника нашли свою цель. Два костяных ножа, отточенные так, что способны резать волос вдоль, рассекли крепкую шкуру, будто масло. Легким движением шло острие и сквозь крепкие мышцы, настойчиво ища единственно верную цель: органы.
Нож не копье. Если рука направляет древко лишь миг, оставляя удаче и случаю решать исход удара, то нож до самого конца подвластен воле своего обладателя. А Рогх точно знал, чего хотел. И пусть удар его длился всего миг, он чувствовал, как с каждым новым миллиметром увеличивается разрез под ребрами мбого.
Закончилось молниеносное соприкосновение. Доля секунды, за которую клинки даже не успели испачкаться кровью. Бык пробежал еще пару метров, движимый безумной инерцией, и рухнул чуть поодаль, хрипло дыша. Жизнь его еще не оставила, но она все же стремительно покидала тело, с каждой каплей живительной влаги.
Побежден. Радушный Старик, проживший жизнь едва ли не вдовое большую, чем Рогх, лежал на земле, с трудом совершая очередной вдох. Он побежден. Достойным бойцом, могучим воином. Не старость забрала его, не болезнь. И даже не засуха, которая каждый год жнет тысячу слабых. Он уходит достойно. Зрачок блуждает по ночной темноте, в поисках того, кто подарил ему благородную смерть. Нет ни безумия, ни ярости. Лишь любопытство, и небольшая тень... благодарности?..
Бьется могучее сердце. В такт дрожащей земле, что топчут под собой танцующие тиноко.
Удар.
Еще удар...
И тишина. Вместе с сердцем мбого остановилась и безумная пляска. Даже за многие мили от племени, Хладный ощутил это: танец оборвался. Но кто посмел прервать священную пляску?

Авруумрк`Тран Видящий

- Что ты позволяешь себе, шаман?! - взревел тот самый воин, что пару секунд назад плясал возле Жаждущей. Во взгляде его - ни тени уважения. Лишь утихающая похоть и гнев на того, кто смел оборвать танец. Он было хотел добавить еще что-то, но взгляд его резко переменился, встретившись с чем-то, позади Видящего.
- Ты хочешь, что я дал тебе воинов, Авруумрк`Тран? - низкий голос, похожий на утробный рык, раздался совсем рядом. Арбакх'Галл. Лишенный руки, но не утративший силу. Прищуренный алый глаз уставился на шамана, ожидая от того объяснений. Не ясно было по каменному, непроницаемому лицу, с укором, или же с одобрением принял эту весть вождь, - Могу ли я доверять тому, что...
- Я пойду! - перебив вождя громко вставила Шаи' Берккеш. Старый воин гневно взглянул на дерзкую девушку, но тут же хмыкнул:
- Ты считаешь, он достоин доверия, Шаи? - спросил он мягко, явно давая всем понять, что мнение конкретно этого райвашара ему важно.
- Без сомнений, - Жаждущей не понадобилось и секунды, чтобы дать ответ. Ее уверенность в Видящем не смогла не вызвать одобрительный кивок Шаймакхи.
- Все хорошо, Арбакх. Нагроуфум балорат*, - поскрипела старуха.
Вождь смотрел какое-то время на шаманку, и в итоге устало кивнул. Стоило ему дать знак одобрения, Шаи громогласно воскликнула:
- Дайгреш, Срумкхат, Сихштар!
Но зов вышли два воина, среди которых был партнер Шаи, и молодая охотница, лишь только прошедшая обряд посвящения.
- Вы идете с нами, - властно сказала Жаждущая, и взглянула на притихшую толпу, - Есть ли еще среди доблестных райвашар, отважные воины, что пойдут за мной следом?!
Каждое слово она выплевывала громко и грозно. Права была Шаймакха: родись Шаи шаманом, ее голос достигал бы небывалых высот.
Глубокая тишина повисла над поселением. Кто-то поглядывал на вождя, но тот молча смотрел в землю, показывая, что полностью доверяет Барккеш. Спустя несколько секунд, к отряду присоединились еще трое. По легкому смущению Шаи, Видящий понял: она не ожидала, что среди добровольцев будут матерые воины и ветераны.
- Нагроуфум балорат! - воскликнул улыбчивый райвашар, разукрашенный многочисленными татуировками, и вонзил в землю уже приготовленное копье. Риогх' Сар Быстрый, один из сильнейших воинов племени, принял приглашение Берккеш, будто та была его вождем. Девушка густо покраснела, одаренная его вниманием, и быстро перевела взгляд на Видящего:
- Тебе хватит?

Отчаяние. Боль. Горечь.
Что ты ещё мог чувствовать в тот момент, когда женщина, являющаяся твоей духовной матерью и наставницей, говорит, что твоя судьба не должна быть связана с той, которую ты выбрал?
Ты ведь знал это. Знал с самого начала. Ещё год назад, когда увидел в толпе молодых воинов резвую и выделяющуюся среди всех Шаи'Барккеш. Она была не такая, как ты, - полная твоя противоположность. Её думы так отличались от твоих, но ты не придавал этому значения. Ведь главное было то, что ты мог наслаждаться её обществом, впитывать её энергию, наблюдать за ней, прикасаться ней. Ведь это ты нарисовал ей первую татуировку. Сделал ей амулет, что теперь так соблазнительно позвякивал на груди в такт её движениям.
И то, что между вами появилась пропасть, когда она не смогла родить здоровых детей, не удивило тебя. Рано или поздно, она покинула бы тебя. Слишком переменчива её натура.

Глубокий вдох. Я спокоен.
Я ждал этих слов, и теперь они эхом отдавались в моей голове. Шаймакха... только ты умеешь говорить так, что даже самые жестокие слова обратятся в мягкое наставление. Я безмерно уважаю тебя, моя Белоокая. И не удивлён твоему ответу. Ты говоришь, что чувствуешь. И я знаю, ты желаешь мне только того, что будет лучше для меня.
На моих губах играет усмешка. Горькая усмешка. Я видел, как к Шаи подошёл могучий воин, желая получить её внимание. И Барккеш, игриво сверкнув глазами, позволила ему танцевать рядом. Огонь внутри всё ещё сжигал моё сердце, но начинал потухать. Как пожар, столкнувшийся с водной преградой. Мне было грустно. Грустно отказываться от всего, что было между нами. Но это не должно мешать тому, что должно было случиться. Белоокая сказала своё слово, и я согласен с ней.
В это мгновение я заставил себя стереть из памяти время, проведённое рядом с Жаждущей. Это - прошлое. Если она не способна помочь мне, значит, её не будет в моей жизни.

"Голод... жажда... желание жить..."
Лёгкое дуновение ветра принесло с собой голоса, таящие в себе угрозу. Они окрашивали поток в мрачные оттенки дурных мыслей. Я повернул голову в ту сторону, откуда дул ветер, прикрыв глаза. Мир Живых потускнел - я сосредоточился на призрачном мире Духов. Я различил тёмную нить, шлейфом ведущую на запад.
"Смерть идет по пятам... убивать... чтобы жить...".
Кто это? Чужеземцы? Их голоса так отчётливы, так полны отчаяния и злобы, чтобы я слышу их так, будто бы они сидят рядом со мной и нашёптывают мне зловещее предзнаменование. Содержание слов, что долетают до моего слуха, пугает меня. Где-то в том направлении ушёл Рохг.
- Что-то не так, мудрейшая. Ветер говорит со мной, и его голос полон страха. На нашей земле чужие.

Я поднимаюсь на ноги и опираюсь на свой посох. Я чувствую волны нарастающей ярости, что разливаются по моему телу приятной дрожью и жаром. Чувствую, как учащается мой пульс. Мой взгляд устремлён вперёд, на танцующее племя, что ещё не знает об угрозе, но мысли мои, подобно ветру, уносят меня к тем, кто посмел зайти на землю Тиноко.
Я не прощаю глупость.

...В Великую Песню вторгаются посторонние слова. Текучим потоком они разливаются в пространстве и тонкой нитью обвивают умы райвашар. Это песня. Но посвящённая не Духам - её целью были сердца тиноко.
Они должны знать. Они должны быть готовы.

Я посмел прервать Песнь моих предков, но это было необходимо.
- Я слышал голоса, - сказал я, когда звуки тамтамов смолкли. - Дух Ветра поведал мне, что на нашу равнину ступили чужеземцы. Мне нужны воины, чтобы отправится на запад.
Я обводил взглядом своё племя и ждал. Это был отличный шанс для райвашар доказать свою доблесть и отвагу, я знал, что добровольцы найдутся.
Это был шанс для меня.

Александра почти сразу же столкнулась с еретиками, но благо что не в одиночку - через мгновение и остальные гвардейцы были тут же. Слева, почти параллельно Саше, был Миллс, и перед вами возник рослый еретик при лас-пистолете и здоровенном тесаке. Первой своей жертвой он избрал именно Браун как, на его взгляд, легкую добычу. Он с силой опустил клинок прямо на голову Александре, но та успела вскинуть оружие и заблокировать удар, хоть руки и дрогнули под его напором. Но еретик рассчитывал на победу, и открыл свой бок для Миллса - чем тот и воспользовался, вогнав штык-нож под ребро. Здоровяк начал заваливаться на Браун, щедро окропляя девушку кровью, и той пришлось поднырнуть под его плечо, и вместе с тем она успела вырвать лас-пистолет из его слабеющей руки.

Барри помог ей, но невольно подставился и сам - из задних рядов на него прыгнул другой враг, совсем без стрелкового оружия, зато при пиломече. Повалив связиста на землю, еретик зажал руку Барри, что продолжала держать лаз-карабин, навалился, и включил пиломеч, опуская визжащее лезвие всё ближе и ближе к его шее. Миллс успел схватить его за запястье свободной рукой, но пока что это не сильно ему помогло - давить сверху было несомненно проще. Барри не сразу понял, что это женщина: лицо покрыто грязью и многочисленными кровоточащими шрамами, лишенные радужки глаза с какой-то сумасшедшей радостью смотрели на него, а из рта нестерпимо, отвратительно пахло.

Возможно, Саша и могла бы помочь ему, но прямо сейчас в её сторону двигался другой еретик с лазганом и примкнутым штык-ножом наперевес, а безымянный гвардеец слева от неё едва успевал отражать атаки парочки предателей.

Мачевски, совсем потеряв голову от творившегося, устремился вперед. И остановился только тогда, когда перед ним возникла фигура вражеского космодесантника. Джон, и так не отличавшейся высоким ростом, дышал ему в лучшем случае в пупок. Штык-нож жалко высек искру из керамитовой брони, ничего ей не сделав; что дальше произошло, Джо даже не успел понять, только вот очень сильно заболела правая рука, и сквозь марево боли он увидел, что из предплечья белеет обломок собственной кости, а его ладонь превращается в раздробленную массу под нечеловеческим давлением руки космодесантника Хаоса. Не в силах более устоять, гвардеец рухнул на колени подле врага. Резко дернув Мачевски на себя, словно тряпичную куклу, еретик почти монолитным движением пробил грудную клетку Джона, сминая кости покрытой шипами перчаткой, добрался до позвоночника и переломил его, выдирая наружу. Какой-то гвардеец, с круглыми от страха глазами, что шел за Джоном, попытался выстрелить в космодесатника в упор на максимальной мощности лазгана, но короткая очередь болтера буквально разорвала его на части, оставив невредимыми лишь ноги. Сквозь эти брызги мяса вперед вырвался лейтенант второго взвода, и дал короткую двойку из болт-пистолета прямо в голову хаосита, оборвав жизнь этой машины смерти. Он завалился на спину, а сверху упал и Мачевски - уже с остекленевшими глазами.

Прайслер, что находился под действием стимма и озверина - жуткая комбинация, которая даст о себе знать позже - не ведал ни страха смерти, ни страха как такового. Весь бой превратился в него в смену кадров, словно смотрел старинный диафильм. Вздувшиеся вены, казалось, вот-вот готовы выскочить наружу, разорвав кожу, а сам Франц буквально чувствовал, как бежала кровь по ним. Вот пришедший на помощь космический десантник, слева от него. Вот он горизонтальным ударом силового меча вспарывает брюхо своему когда-то брату, а ныне предателю и еретику. Франц видит наплечник Ангела Императора, багряного цвета, на котором рисунок стилизованной капли крови, увенчанной крыльями. Успевает прикоснутся к нему, вытянув руку - броня прохладная, чуть шершавая, словно под краской тысячи песчинок. Силовой доспех космодесантника - сам по себе объект поклонения, это храм из железа, керамита и узлов силовых кабелей, таинственных устройств с духом машины внутри. Возможно, это облачение помнит времена неимоверной давности, может быть даже участвовало в легендах о Предательстве, а может быть, и даже видело самого Императора во плоти. Щелк - Франц вспоминает о втором еретике-десантнике, что был прямо перед ним. Щелк - к телу Прайслера летит цепной топор, размером, должно быть, с самого Франца. Щелк - рука отлетает в сторону, отсеченная разящим мечом Ангела. Щелк - еретик поднимает другую руку, целясь из болт-пистолета в Ангела. Щелк, щелк, щелк - снаряды бьют в наплечник лоялиста, но не пробивают его. Справа возникает орущий в праведном гневе старина Себастьян, со своим зверским оружием, двуручным Потрошителем, и опускает его на еретика. Зубья сначала лишь высекают искры из доспеха, но всё-таки вскрывают броню и начинают кромсать плоть, старательно отпиливая вражескому космодесантнику уже вторую руку. Вмешивается третий хаосит, его оружие уже напилось кровью, и ударом обуха оружия откидывает Себастьяна, выломав тому челюсть и стесав кожу с правой стороны лица. Священник падает, потеряв сознание, а продолжающий реветь Потрошитель - к твоим ногам. Хаосит-десантник идет на тебя, Потрошитель - у твоих ног. Ты как-то просил Себастьяна о тренировке с цепным - это было не так давно, но теперь кажется безумно далеким прошлым. Что ж, тренируйся.

Тейн, находясь в нескольких метрах от Прайслера, мог всё это видеть. Но сейчас у Бьорна были свои заботы, потому что прямо на него пер еретик, очередной солдат-предатель, с лазганом и штык-ножом. Только вот модель какая-то другая, кажется. Ревя во всю мощь легких, пытаясь то ли подбодрить себя, то ли напугать тебя. Он ударил сверху-вниз, но Тейн успешно отвел удар и всадил штык в открытую пасть. Он почувствовал тяжесть тела, и то, как оно бьется в смертных конвульсиях. Видел, как поток горячей крови хлынул по стволу оружия, к его, Тейна, рукам. Лазган выпал из рук противника - вот и новое оружие. И Бьорн немедленно завладел им. Черт с ним, что принадлежало еретику - наверняка оно убивает не чуть не хуже любого другого. Да, модель определенно другая. Приклад и цевье деревянные, а режима огня только два - обычный и максимальный. Магазин более короткий, видимо заряд меньше. Впереди, непосредственно перед Бьорном было еще как минимум трое еретиков, и все они двигались в его сторону, а один из них уже вскидывал лазган для выстрела. Надо поторопиться.

Штайнер сам повинуется своему приказу - точно так же поступает и Тейн, успешно прикончивший еретика и завладевший его оружием. Бьорн совсем недалеко - слева, через одного гвардейца из того же взвода. Гансу и этому солдату, кажется, его звали то ли Родни, то ли Дорни - ну как-то так - пришлось особенно дерьмово, потому что перед каждым было по еретику, за их спинами еще двое, и еще один дальше. Они толпились, жаждя как можно быстрее вступить в бой, но всему своё время. В очередь, сукины дети! Штайнер, лихо крутанув приклад, отбивает выпад противника, подныривает, и резким ударом снизу-вверх пробивает подбородок. Окровавленный штык выглядывает наружу где-то в глотке еретика, за языком. Ганс слышит, как тот утробно булькает, и понимает, что враг не жилец, он захлебывается собственной кровью, с перебитой артерией долго не протянуть. Враг еще хватается если не за жизнь, то за возможность убить Ганса, как-то нелепо взмахивая оружием. Штайнер отбирает оружие, а еретик все тянется руками, как ребенок, лишившийся игрушки. Вместе с тем, он рухнул на колени, но не упал - лазган Штайнера встает на приклад, держит врага. Руки скользят по штыку, еретик пытается снять голову с лезвия, но уже слишком поздно. Так он и затих, сидя посреди поле боя со штыком в шее, смотря в никуда. Ганс скорее всего просто оставил его позади, потому что перед ним и этим Родни-Дорни выросло еще двое новых.

Фабио и Тео летели недолго - буквально пару мгновений. Их появление с космодесантником во главе оказалось полным сюрпризом для расчета миномета, если судить по их рожам, искривленных смесью страха и удивления. Безымянный десантник отпустил гвардейцев, сам тут же бросившись в бой. Лихо отбросив миномет в сторону - здоровенная труба словно ничего не весила - Ангел напал на одного из еретиков. Он даже не стал утруждать себя и доставать оружие. Схватив противника, десантник играючи прижал его голову к бордюру-оградке, и просто раздавил, впечатав кулак тому в висок. Второй из расчета, кому выпало стать жертвой Фабио, повернулся к космодесантнику и выстрелил из лаз-карабина в спину, конечно нанеся нулевой урон. Зато к самому Фабио он оказался спиной, что было очень кстати...
А вот ван Бродену предстоял относительно честный поединок. Жалкий еретик был меньше Тео, честно говоря - просто какой-то голодный заморыш, нашедший однако время, чтобы покрыть своих сухие руки нечестивыми татуировками. Он начал поднимать карабин для выстрела, и теперь все зависело от прыти ван Бродена - убей раньше, чтобы не погибнуть самому. В такой ситуации не стоит надеяться на прочность защиты.

- Так кто его не знает-то?! Это же королевский баль-…
Бадди не успел договорить: мощный крик Урма перекрыл всю возможность издать хоть звук. После того, как к нему присоединился Фертхал, с не менее мощной глоткой, оставалось лишь закрывать уши, спасая несчастные перепонки от неминуемого разрыва.

Догрик Сквид, изрядно запыхавшись, уселся на приготовленное ему место: рядом с другими владельцами школ. Эти места располагались довольно близко к сцене, дабы иметь возможность детально анализировать поединки. Поскольку, Сквид тут был новичком, он совершенно не имел понятия, как стоит себя вести среди подобного рода людей.
Усевшись рядом с какой-то худощавой торговкой, постоянно втягивающей какую-то траву через нос, он поспешил с ней поздороваться, за что был окинут совершенно замутненным взглядом.
- Будете?.. - вопреки своим внешним параметрам, женщина говорила нижайшим басом, и несколько заторможенно.
Ее костлявая рука протянула Сквиду табакерку, но тот поспешил отрицательно замотать головой, сверкнув румяный щечками:
- Моя жена не разрешает мне, она знаете ли, у меня очень такая… - Догрик осекся, потому что интерес к нему было моментально утрачен. Женщина, пошатываясь, смотрела на арену.
А там, тем временем, во всю вопил глашатай, рассказывая, о том, какой сегодня прекрасный день, и что же ждет дорогих зритилей.
- Сегодня! День ро-жденья прекрасного человека! - в ложе кто-то начал утвердительно кивать и переговариваясь, со знающим видом выдавая догадки по-поводу того, кто бы это мог быть.
- Сир Клаудиус Нортон! - фамилия «героя» утонула под всеобщих визг и аплодисменты. В ложе все моментально стали говорить, нечто вроде «ну, или он, это же логично», стараясь как можно эффектнее прикрыть свое невежество. Кем был Нортон, Догрик не знал, и потому один из первых прислушался к речи говорившего, уняв свой благоговейный трепет (вызванный исключительно ораторскими способностями глашатая).
Оказалось, что этот Клаудиус представительно некого дворянского семейства, которое вот уже двадцать лет защищало фазийские границы от нашествия «мятежных эльфов». Так же, из речи стало понятно, что отец Клаудиуса пал на этой войне, а старший брат пропал без вести. Оттого, юный господин решил во славу павших организовать этот великолепный бой, чтобы напомнить людям, о кровопролитии, произошедшем некогда на востоке страны.
Когда стали объявлять, кто именно примет участие в памятном бою, Догрик отвлекся: из-за клетки, откуда сейчас должны были появиться именно его бойцы, доносился какой-то шум. Прижав лицо к прутьям, один из бальваров яростно что-то орал.
- Урррррррмм!!! - восторженно воскликнул Сквид, думая что его раб зовет его, чтобы получить немножко поддержки. Услышав в позыве «ключ» «Сквид», он стал столь же яростно орать имя Урма, чтобы все вокруг понимали, что этот гигант принадлежал ему. Одно, нечеловеческий рев Фертхала, присоединившийся к воплям Урма, добавил немного ясности. Странное «ключ» эхом разнеслось по арене, в тот самый момент, когда на секунду замолк глашатай, и зрители так же задержали дыхание.
- Какой ключ? - не понял Сквид уставившись на свою соседку. Ту, видимо, тоже заинтересовал этот факт, потому что он с тем же интересом сейчас разглядывала Сквида.
- Быть может…

- БЕРТРАД КРУШИТЕЛЬ!!! - громогласно разнеслось над ареной, и женщина вновь позабыла о Догрике, с волнением начав хлопать. - Против сильнейших воинов Хесуса! Встречайте!

«Сильнейшими» оказались пятнадцать человек, явно собранных из преступников и дебоширов. Первая пятерка состояла из пяти бывших пиратов, пойманных недавно в порту. Вторая пятерка - военнопленные, и дезертиры. Бальвары и люди, совсем недавно убивавшие друг друга, чтобы теперь сразиться плечом к плечу.
Третей пятеркой - самой последней, была как-раз, пятерка Сквида.


Медленно стали подниматься ворота, открывая путь на арену. Эльф с неестественным спокойствием, продолжал изображать презрение. Бадди же в прямом смысле обгадил себе коленки. Ухватив себе поломанный щит, он выставил его вперед, в надежде избежать лишнего удара. Однако, это не сильно придало ему храбрости, и чуткие носы бальваров моментально улавили едкий запах человеческой мочи.
Глашатай что-то вопил, но трудно было разобрать, что конкретно. В коридоры долетало лишь сильно искаженное эхо. Когда босые ноги вступили на мягкий песок, голос стал более отчетливый:
- И вели они этот бой в опасных лесах богомерзкого Эльфинажа…

Стоило только появиться на песке «сладкой Пятерке», как тут же, по всей площади арены стали подниматься высочайшие пики. Развернутые в центр, они были здесь лишь с одной целью: не давать отступать, и убивать любого, кто посмеет приблизиться. Зритель довольно бурно отреагировал на этот дополнительный фактор, а вот Сквид, наконец, понял, что не так было в Пятерке.
Обычно, бальвары выбегали в животной форме, и Догрик с нетерпением ждал возможности увидеть «экзотическую» форму Фертхала. Продавец очень долго рассказывал о том, какой дивный зверь предстанет взору, лишь только этот здоровяк выйдет на арену.
Но вышли лишь люди.
- Небесный Создатель! - воскликнул Догрик, и коснулся шеи, - Я же ключ забыл!!!
Быстро сорвав с шеи связку, мужчина поспешил бросить ее на арену. Однако, его задумке помешала клетка, в которой все происходило. Мощный, для пухлых ручонок Сквида, бросок, был погашен встречей с металлическими прутьями, и оттого ключи упали прямо рядом со стеной, как раз в том месте, где совсем недавно появились колья.

- И где же наш герой?! - воскликнул глашатай, и со всех сторон сразу стало доноситься: - Бертрад! Бертрад! Бертрад!
Спустя секунду, с человеческими криками смешался громогласный звон. Удар за ударом, удар за ударом. Раскрылись последние врата, и оттуда, стуча громадными секирами, вышел огромнейший размеров человек. Хотя, если судить по размерам, он все-таки человеком не был…
Трехметровая гора мышц, обтянутая магической сталью. Мощнейшая нижняя челюсть выдавалась вперед, показывая окружающим просто огромные серебренные клыки, заточенные так, что даже муха могла изрезать себе лапки. Это был Королевский Бальвар. Убийца себе подобных, гроза арены. Его броня, усеянная такими же серебряными шипами, была сконструирована так, что меняла форму вместе со своим обладетелем. Цена такой брони, могла достигать месячного жалования пятитысячного войска, но сейчас она сверкала на этой громадине, готовая помочь ему изрезать на куски любого, кто сунется.

- Смерть эльфу! - раздался внезапно женский визг, и в Пятерку Сквида устремился кусок хлеба. Бросающий явно целился в их общего знакомого, однако следующий кусок летел прямиком в райвашар, - Смерть отродьям!!!
- Это ничтожества даже не могут отличить лучара от райвашара, - усмехнулся эльф, мельком взглянув на Кхибу.

Александра обречённо слушала лейтенанта, рассматривая носки своих ботинок. Когда Кариусу разнесло голову и брызги попали девушке на лицо, она лишь вздрогнула и прошипела:"Так тебе и надо, придурок". А затем подняла голову и ровным голосом обратилась к Таади:"Лейтенант Таади, у меня есть пожелание. Разрешите выдать нам перед атакой по гранате. Так мы сможем забрать с собой больше еретиков. Ну или хотя-бы только мне. Меня-то, хех, эти мрази могут решить и живьём взять" by Combin

На просьбу Александры лейтенант лишь отрицательно покачал головой.

Соседи из других отделений четко выполнили приказ, выпотрошив ваши подсумки, оставив только оружие и штык-ножи. Ракетная установка Тейна стала бесполезной, хотя, конечно, ей можно было как следует приложить. Зато остался лаз карабин со штыком...остальных постигла та же участь. Болт-пистолет отобрали, как и пиломеч. Вообще рядовым не полагалось такое оружие, кроме исключительных случаев. То же самое случилось и со стаб пистолетами, теперь они годились разве что для метания, благо весили немало. Грустная ситуация - теперь боеприпасы надо было или отвоевать, или подобрать с тел павших. Если получится пережить первые мгновения атаки.

Кроме других бойцов взвода, никто не знал о небольшой договоренности между вами и лейтенантом. Для остальных вы были безумцами, пожелавшими пойти в первых рядах. А для вас это было, пожалуй...сложно. Сложно заставить подняться, когда звучит команда на сбор. Штайнер не потерял своих командных полномочий, и он должен был продублировать команду. Всё как всегда, за тем исключением, что подсумки пусты, а вы идете первыми. К слову, путь до "точки старта" оказался коротким - всего каких-то десять минут, или чуть больше. Там, как и все остальные, вы укрылись среди развалин. Уже отсюда можно было осмотреть ратушу, и поле, через которое предстояло пройти. Судя по всему, когда-то там был расположен парк, но нынче всё безжалостно выкорчевали и перекопали. Поле было усеяно воронками от снарядов и остовами сгоревшей техникой. Видимо, следы еще того штурма, когда еретики брали последний оплот имперской администрации в этом городке.

Ратуша была выстроена из черного гранита с укреплением из пластали, имела мощные контрфорсы и представляла собой типичный образчик имперской архитектуры в неоготическом стиле. Только вы, конечно, вряд ли в этом разбирались. На вид - мрачное, темное строение, с узкими бойницами, самая настоящая крепость. Массивные двойные двери - это главный вход, к которому вели ступени. В нескольких метрах перед входом располагались, кажется, окопы, а еще дальше - куски заграждения из колючей проволоки. Кроме того, еретики успели поставить самодельные противотанковые ежи тут и там, чтобы техника не могла безнаказанно пересечь окопы и прорвать оборону. Достаточно дерьмово, но на учебных полигонах вам предлагалось пересекать и более защищенные участки. Там, правда, по вам били лазганы на минимальной мощности, которые оставляли лишь слабенькие ожоги. Здесь же, понятное дело, бить будут в полную силу. А вот танка и технику что-то не видать - спрятали их, что ли?..

Вокруг какое-то сплошное движение, звучат отрывистые команды. Где-то тарахтят движки "Химер", суетятся гвардейцы. Рядом возникает комиссар Рурфронт, при болт-пистолете и с силовой перчаткой наперевес. Он-то и поведет бойцов вперед. Ну и проследит, чтобы никто "случайно" не отстал. Вы знаете, что сигнал к атаке подадут свистком, а до того момента следует оставаться на позициях, в этих несчастных развалинах. Звучит команда проверить оружие, хоть все всё проверили уже тысячу раз. Наблюдатели осматривают вражескую крепость на предмет огневых точек, и передают их точное расположение экипажам машин, чтобы те знали, куда надо бить.

Тут происходит нечто такое, что прерывает относительно стройный процесс подготовки к бою. С громким "бумом" распахнулись двери ратуши, и на порог вальяжно вышла массивная фигура, облаченная в полный силовой доспех черно-розового цвета. За спиной гиганта появились и другие, тоже в броне, но все с разными цветовыми схемами.
- Эй, рабы, - начал очевидный лидер, чей голос усиливался при помощи какого-то устройства. - Мы знаем, что вы прячетесь там. Всё думаете о наступлении, да? Давайте, покажите, на что способны вы и Труп-на-Троне. Что такое? Ваши планы резко изменились? - надсмехался он.

Из тихих слухов и очень осторожных разговоров вы в свое время узнали о том, что на стороне Врага существуют космические десантники. Но теперь вы их увидели воочию. Познакомились с живыми легендами, правда, знакомство это не сулило ничего хорошего. Ведь каждый из таких мог с легкостью убить такого человека. В общем-то, у простых людей вроде вас не было ни единого шанса против этих воинов. Надежда на выживание стремительно упала до нулевой отметки.

- Не слушайте этого еретика, кем бы он ни был! У нас достаточно техники, чтобы перемолоть его и его дружков в труху! Вперед, сукины дети, к славе! - это, кажется, комиссар. Уже не важно.
- Давай мужики! - попытался кто-то приободрить вас и остальных гвардейцев. Раздался протяжный вой свистка, и вся рота высыпала вперед, а вы-то и вовсе впереди всех. В свою очередь, из окопов поднялись еретики, и побежали вам на встречу, паля из оружия, вместе с дюжиной гигантов-хаоситов. Лучи лазганов чертят воздух, из бойниц открыли огонь из тяжелых стабберов. Но ваши "Химеры" тоже не промах, и моментально огрызаются ответными очередями, выбивая гранитную крошку из стен ратуши. И иногда даже попадая по целям.

Сознание плывёт, растворяясь в образах прошлого. Боли практически не чувствуешь, только ту, что, вызвав видение, трогает сердце. Лица мелькают перед глазами так быстро, что едва успеваешь выхватить из этого вихря хотя бы одно. Картины жизни, словно в насмешку, неумолимо сменяются, будто разум решил показать тебе только самые значимые события, не задерживаясь ни на одном слишком долго. И крик разрывает душу, и тянешься к этому отрезку собственной жизни, в надежде ещё раз испытать то, что было, но сны меняются. Уносят. Кружат. Затягивают в омут новых, уже пережитых событий. Не успеваешь познать глубину момента, как перед глазами уже иной.


...Какая разница, что творилось сейчас там, в реальности? В собственных воспоминаниях было так уютно...

- Ричард, мальчик мой.
Граф Раттингем расправлялся со своей трапезой, как обычно, в своем кабинете. Кивнув слуге на пустой стакан, он поправил салфетку на своем мундире:
- Не хочешь вина?.. - это был скорее риторический вопрос, поскольку второй бокал был уже наполнен. Исполнив свои обязанности, слуга быстро поклонился, и быстро удалился через черный ход.
Ричард мог догадываться о возможной теме этого разговора: вчера, под окнами фамильного особняка Раттингемов, случился небольшой митинг. Люди кричали имя Асхеллов, призывая начать революцию. Слухи об истинном имени приемного сына графа, распространились по его владениям, со скоростью чумы. Скрывать очевидные вещи больше не имело смысла. Оставалось лишь догадываться, как на это отреагировал сам граф…

- Мне довелось знать твоих родителей, - мужчина начал издалека, задумчиво посмотрев на свой бокал, - Я никогда не рассказывал тебе, но отец твой планировал переворот. Вернее, его планировало его окружение, вынудив в конечном итоге Императора избавиться от этой… несколько призрачной угрозы, но… Я хочу, чтобы ты сознавал, что революция и даже, упаси господи, мысли о революции - дело весьма опасное, и враг наш имеет уши повсеместно. Лишь кто-то смел пикнуть имя «Асхелл», а Император уже кует меч с твоим именем.

Граф замолчал, уделив все свое внимание разделке мяса. Спустя несколько секунд усилий, нож бодро звякнул о тарелку, и кусочек говядины устремился в рот. Смакуя каждое движение челюстями, мужчина прикрыл на мгновение глаза, и с удовольствием вытянул губы.

- К чему я все это говорю, - еще не до конца прожевав, причмокнул Раттингем, и пригубил приготовленное вино, - Ваши юношеские выходки, и все эти, не побоюсь этого слова, «движения»…
Он сделал небольшую паузу, стараясь придать большее значения произнесенному слову.
- Глупы, опасны и главное - бессмысленны.
«Дзинь!» - отозвался фазийский фарфор, будто подтверждая все вышесказанное.
Граф посмотрел на Ричарда, стараясь заглянуть тому в глаза. Юноша знал: его приемный отец еще не закончил. Все сказанное было лишь предисловием, к основной лекции. Верхушкой айсберга.

- Как не прискорбно, мой друг, но так уж повелось, что власть принадлежит, - мужчина иронично обвел себя рукой, - Старикам. И если все те разговоры, что вы ведете за закрытыми дверями - искренни, если в тебе есть достаточно убеждений, чтобы действительно развязать войну, за освобождение Дельтула, ты должен четко понимать: в сражении с сильным противником, не победить одними лишь митингами и криками. А ведь именно они сейчас и являются вашим единственным оружие… Не смотри на меня так! Да, народ любит тебя. Но это лишь малая часть Дельтула. Берстлен признает тебя, а другие города?.. Твоя известность, как человека, как лидера, ограничена лишь моим наделом. Громкое имя - далеко не все. Я предвижу, что Император попытается очернить тебя. Начнет информационную войну, тебя станут называть Лжеричардом, самозванцем.
Наш враг силен, мой мальчик. А главное - коварен. Думаешь, Годрику в свое время удалось захватить власть силой?.. Конечно же нет. Он знал, что ему нужны сильные союзники. Он заручился поддержкой Церкви. А что народ? Сейчас, быть может они и вспоминают о династии Асхеллов с теплом, но тогда, королевский род был пассивен, ленив. Активный и боевой Имр’Гранн - был словно дождь в засуху. Его приняли, как родного. Дальше, он во славу церкви повел завоевательные войны. Подмял под себя язычников, мятежный Девон… А затем и Дельтул.

Очередной кусочек мяса попал в рот. Разгорячившись, граф жевал его, с громким сопением, стараясь привести мысли в порядок.

- Издревле, князья Дельтула имели огромную власть, мой дорогой. Это были сильные, могучие полководцы и мудрые правители. Твой двоюродный дед, Дезидерий, так же был князем. Именно с него, и начался наш крах. Он отдал подвластные церкви земли Райвашару. Конечно, я могу понять его - Райвашар представляет угрозу но ведь знаешь…
Вилка остановилась у самого рта. Граф чуть приоткрыл рот, языком пытаясь вытащить волокна мяса, что застряли в зубах:
- Райвашар - сборище дикарей, не признающих союзников. Отдай он ими эти земли, или прогони обратно на Юг, в любом случае, их любовь не купить. А вот разозлить Церковь своими действиями… И он разозлил. Дал повод Империи обратить на себя свой взор, а итог?.. Его сын не менее глуп и бездеятелен. Сейчас каждый, из подвластных ему лордов только и ждет возможности, чтобы отнять власть. Мои шпионы мне уже успели доложить, что Кастель ведет переговоры с Империей, по поводу смещения власти. Не ровен день, и нашего с тобой правителя свергнут.
- А я не могу себе этого позволить. Я слишком долго ждал возможности поднять бунт и устроить революцию. Я слишком долго готовил почву, готовил тебя, чтобы упустить единственный шанс противостоять Империи.

Он быстро сделал глоток из бокала, смочив пересохшие губы.

- У нашего правителя есть сын. Тулий долго скрывал эту информацию, но мне удалось узнать, что сын его родился мельтарумом. Все это было в строжайшей тайне. Всем известно, что Империя забирает таких детей. Ни один из шпионов Ирана так и не выяснил, что скрывает наш князь. Все думают, это обычный ребенок. Тулий даже приказал убить повитуху, и всех кто мог знать об этом. Его первенец не может достаться Империи. Но…
Пугающее коварство мелькнуло в глазах графа:
- Я все-таки об этом узнал, - мужчина посмотрел на Ричарда, и стал говорить уверенно и четко, стараясь убедить юношу в своей правоте, - Нам нужно, чтобы князь поднял восстание. Проклятие, нам нужно заставить его шевелиться. Я отослал письмо в столицу. Где открыл истину. Через неделю, в Касслен приедет имперский чиновник, чтобы забрать ребенка. Князь уже знает об этом. Он созвал всех подданных в своем замке. Имперский посол - огромная честь. Я собираюсь взять тебя с собой, Ричард. Наша с тобой задача - убедить Тулия пойти против Империи. Спровоцировать его. Ты будешь нашим козырем. Ты будешь той крупицей, что поможет перевесить чашу весов в нужную нам сторону. Я сознаю, что совершил по-сути предательство, и я лишь тебе открыл этот секрет. Чтобы ты понимал Ричард, насколько нужно быть изощренным и коварным, в делах, связанных с властью. Это тебе не кричать на улицы "Ричард-император!". Если нам удастся убедить князя - мы получим силу Дельтула. Дальше - больше. Ты должен стать символом. Стать лидером. Я не уверен, что смогу дожить до конца той войны, что собираюсь развязать, но я надеюсь, что ты сможешь продолжить мое дело, несмотря ни на что. Я готов идти за тобой. А ты готов взять на себя подобную ответственность?..

Дошли. Вид роты, собранной в кулак, внушал. Крепил уверенность и веру в Имперскую мощь и всякое такое. Позволял мальца расслабить булки.
И все же Бьорн был не в своей тарелке. Никто не заметил - ну, задумчивый и молчаливый, не редко такое с ним...
Не проронив ни слова помог тела перетаскать. Вместе со всеми протопал в выделенный отделению под расположение угол. Сразу отошел недалеко, за кучку битого кирпича, чтобы остаться в относительном одиночестве - подумать надо было.

А думал он о том, каким дураком раньше был.
Губительных Сил-то ему пощупать даже краешком раньше не доводилось. Откуда бы?
Так, видел пропаганду на плакатах, в роликах. В душных речах клириков слышал. Но не верил.
Думал, брехня. Бабьи сказки. Для дураков - чтобы не возмущались, какого хера на Империум в три гноя пахать. И про Бога-Императора, признаться, тоже крамольного имел - дескать, херли, экклезиархии тоже кушать что-то надо.
А теперь вот...
Увидел. На своей шкуре почуял. Что делают силы эти с беззащитными планетами. С хорошими парнями. С ним самим.
Напирающую мощь ощутил, ломающую всего тебя. Страх. Боль. Смятение.
Всё - взаправду.
Но ведь не рухнул еще Империум Человечества под напором яростных сил? Не сгинул в пучинах Этого? А ведь есть еще враждебные расы ксеносов...
Выходит, и верно защищает Император?

Тогда стало Тейну горько. Горько и стыдно. За то, что дома брюзжал и богохулствовал по мелочи. Что сетовал и возмущался на норму и паёк. Что службой своей тяготился и пренебрегал.
Стыдно перед тысячами бойцов с Истрии, что свои жизни отдали, чтобы он - Бьорн - и миллиарды истрийцев родились и жили, не зная ужасов Губительных Сил.
Гадко было. И впервые в жизни безумно захотелось облегчить душу молитвой.

Воровато оглядевшись (не хотелось привлекать внимания к проснувшемуся благочестию, да и вообще...), Бьорн сложил руки в знак Аквилы, и неуверенно забормотал под нос:

-Это... Император... Ну, типа, прости... Я ж... Я ж не знал. Я думал оно это... А оно оказывается вон как!
Ты, Отец, это... Не того, короче...
Я ж за всю херню теперь. Не подведу!

Бьорн, конечно, зубрил молитвы и литании, но все, как на грех, в ответственный момент вылетели из головы. И он молился как умел.

- И типа это... Ну, сделай, чтобы мы с пацанами сильные были. И меткие. И если ранит кого, то не сильно. Хорошие пацаны... Давай, а?
Ну а мы из них говно выбьем, вот Те зуб! Считай, типа это, их жопы уже в руках Твоих.
Это... Заебал тебя, да? Всё, всё, понимаю... Нас всех не переслушаешь. А там Себастьян уже в канале. Ну тогда, типа, конец связи, Император, сэр!

Бьорн как стоял на коленях, так и сел на жопу. Полегчало. От доброй искренней молитвы прям на душе светлее стало.

А что там про пожрать говорили?

Боль...
Резким толчком вгрызается в грудную клетку, словно вонзились тысячи ядовитых игл. И яд их, так горек и остр, разливается по всему телу и парализует конечности. Руки застыли, и пальцы прекратили давить на курок. Трос с глухим звуком вырвался из стены и извивающейся змеёй устремился в своё гнездо. Но ты ничего этого не видел. Глаза закатились, и голова откинулась назад, а яд продолжал распространяться, кинжалом вонзаясь в лёгкие, перетекая в шею, в голову, в мозг, разжижая мысли и превращая их в вязкое ничто. Лишь одна пульсирующая мысль преследует тебя - больно, больно, как мне больно...
В какой-то момент сквозь завесу боли ощутил окружающую, почти материальную пустоту, словно перестала действовать сила притяжения. Это мгновение было столь коротким, что, не успев его уловить, чувствуешь, как отяжелело твоё тело, ничем не поддерживаемое, и начало падение. В последний миг чья-то рука цепко хватает за куртку, но падение не прекращается. Просто оно поменяло направление...
Секунда.
Секунда на то, чтобы прийти в себя и осознать произошедшее. Боль всё ещё не унимается, но, словно по велению высших сил, разум возвращается, лишь на какое-то мгновение, чтобы показать тебе плоды твоих ошибок.
Секунда, чтобы заметить взметнувшуюся на крышу фигуру Алистера, чтобы увидеть Кейджа и Александру внизу и приближающихся гигантов. Лишь краем глаза.
Секунда, чтобы понять ситуацию и ощутить животный ужас перед тем, что должно было случится. Ты один мог слышать крик, раздиравший душу, твой собственный безмолвный крик.

...С размаху Джейк впечатался в стену, головой вперёд. Это было бы забавно, при других обстоятельствах. Сам Джейк, будучи бы простым зрителем сей ситуации, с удовольствием бы посмеялся. "Как блинчик шмякнули", - зло пошутил бы он.
Но ему не было смешно. Никому не было смешно.
Короткий миг, и тела замерли в воздухе. Трос Стэна свернулся, и, два тела, не поддерживаемые уже ничем, начали падение.
К тому моменту, как оба упали на мостовую, Джейк уже был без сознания.



...Стук сердца. Громкий, настырный стук. Кто-нибудь, остановите его... Не мешайте мне, верните их лица... Что было дальше?.. Почему я не вижу, что было дальше?..
Остриё невидимого клинка раздирает грудь, продолжая впрыскивать яд. Болезненный стон срывается с губ. Глаза слепит. Чья-то тень ложится на лицо, и тело плывёт. Двигается. Вонзая клинок ещё глубже...
Где-то на грани сознания чужой голос кричит, врывается в сны, но так же быстро затихает.
Реальность уплывает.
И возвращается она. Спасительная ночь.

Кривоскетчи портретов второй партии. Как и с первой: нарисовала как вижу их я, что может не совпадать с вашим представлением.
Информация будет обновляться по мере смерти и увечий персонажей.

Наконец они дошли до казарм. Им показали внутреннее убранство, которое, в принципе, практически не отличалось от того, что они видели до этого каждый день в кадетском корпусе. С одним лишь отличием - всё здесь было меблировано так, чтобы в кратчайшие сроки добраться до необходимого оборудования.
Затем их, вместе с другой шестёркой новичков, спустили в подвал, где их уже ждал широкоплечий коротышка по имени Седриг. Именно он отвечал за снаряжение. И, самое интересное, он был наслышан об Алистере Кейне, щуплом мальчишке из их отряда. Его, кажется, и лейтенант расхваливал. Говорил что-то о том, что он хороший механик. Что ж, если в ППМ всё полетит к чертям, будет к кому обратится. Правда, если он не шарахнется в сторону от Джейка. Вдруг, и Кейн, наслушавшись Майлза, сделал не слишком лицеприятные выводы. Правда, последний раз, когда он обращался к нему и Кейджу, он, вроде, не был настроен враждебно. Вот и славно.

Получив всё необходимое, новобранцы облачились в новенькую форму, которая была даже лучше и качественней, чем старая. Конечно, ведь это настоящая солдатская форма, а не каких-то вшивеньких кадетов. И за всё время, что они переодевались, Райт беззастенчиво пялился на Сашу. Зато Стэн беззастенчиво пялился на себя в зеркале.
Потом был осмотр и разделение комнат, в ходе которого выяснилось, что до них здесь жил ещё кто-то. В принципе, это было ожидаемо - ведь они не первый выпуск, но комната, которая им досталась, чистотой явно не сияла. Джейк тут же выбрал самую ухоженную кровать с видом "Ничего не знаю, первый занял". Приютская привычка...

Наконец, все были собраны и готовы. Подошло время отправляться на стену.
Новобранцы вышли из казармы. Джейк сладко потянулся, предвкушая длительный подъём наверх. Несмотря на впечатляющие результаты по рукопашному бою, с выносливостью у него были проблемы. Он выдерживал длительные нагрузки с трудом. Но всё-таки выдерживал. Какие-нибудь профаны вроде Кейджа наверняка проваливали тренировки... Посмотрим, как он взберётся на стену. Наверное, будет тащиться позади под ручку с Алистером...
Остальные новички уже ушли на стену, так что перед казармой стояли только они впятером. Опять опаздывают. Как бы это не стало стабильностью.
Как тихо. Тихо и спокойно вокруг. До тошноты...

...Грохот.
Оглушающий грохот бьёт по барабанным перепонкам. Земля уходит из под ног. Тело едва удерживает равновесие. Мозг отключается, уступая место инстинктам. Единственная мысль, что бьётся в голове, - выжить. Ты не знаешь, совершенно не понимаешь, что происходит. Но ты должен выжить.
Небо озаряет ярко-жёлтая молния, и в следующее мгновение за 50-метровой стеной виднеются клубы пара, словно на той стороне кто-то тушил пожар. Но на той стороне... не должно быть никого, кроме гигантов.
И мысль твоя материализуется тут же. Огромные, нечеловеческого размера пальцы обхватывают край стены, и она трещит, от неё откалываются куски. Ты не можешь поверить своим глазам. И стоишь на месте, словно завороженный, наблюдая, как из-за стены появляется лицо... Чудовищное. Гигантское. Отвратительное. Маленькие чёрные глаза на широком лице внимательно вглядываются в раскинувшийся перед ними город. Из закрытой пасти валит пар.
Страх.
Ты знаком с этим чувством. Оно вгрызлось в твою душу настолько, что она поглотила его. Единственный раз в жизни, когда ты чувствовал ужасающий страх, была ночь смерти твоих родителей. Крики, пожираемое огнём дерево, языки пламени, облизывающие твои руки... После этой ночи ты и очерствел. Закалился. Ты считал, что страх больше никогда не сможет сковать твою душу. Но... Ты понял, что это было неправдой. Страх моментально, резко и больно, иглой вонзился в сердце. Захотелось бежать. Кричать. Расцарапать себе руку в надежде, что от боли ты проснёшься... Кажется, что это сон. Просто страшный сон. И ощущение нереальности происходящего настолько сильное, что тебе хватает нескольких секунд, чтобы прийти в себя. Странное спокойствие охватывает твой разум. Словно он знает, что если это неправда, то боятся нечего. Но даже если и правда... то от неё никуда не деться.

В следующее мгновение раздался ужасающе громкий звук удара, а за ним последовала ударная волна, сметающая всё на своём пути. То, что прежде было воротами, разлетелось на куски. И прежде, чем Джейк успел что-либо понять, один из кусков прилетел прямо в него, отбросив на добрых несколько метров назад...



...Открыл глаза. Солнце светит ярко.
Тебе семнадцать...

Тупая боль в груди. Тисками зажала рёбра и не даёт пошевелиться. Любое движение - и она становится резкой. Агрессивной. Словно его придавил к земле большой зверь и вонзает когти всё глубже по мере того, как Джейк пытается подняться.
Несколько долгих мгновений он соображал, где он и что с ним случилось. Подняв дрожащую руку, медленно опустил её на грудь. Ощупал. Поморщился от боли, найдя её очаги. Вокруг, он слышал, начался хаос. Из города раздавались душераздирающие крики, отдаляющиеся от места происшествия. "Гиганты!", "Гиганты прорвались в город!" - слышалось отовсюду, и на глазах выступили слёзы.
Нет... Всё не должно закончиться вот так... Я не верю, что умру. Не сейчас. Не сегодня. Пожалуйста...
- Джейк, мы ведь выживем, правда? - говорит кто-то над тобой и хватает под руку. - Джейк, я, я жить хочу! Что делать?! Куда нам бежать? Ну скажи же что-нибудь!
Что?.. Ты ждёшь ответов от меня?.. Но... что я могу? Я бесполезен. Я кусок дерьма со сломанными рёбрами. Я... я корм для гигантов!
Но ничего этого Джейк не сказал.
Он вцепился в куртку того, кто решил ему помочь и, поморщившись от боли, с трудом поднялся. Посмотрел на неожиданного помощника. Это Стэн. В его глазах застыл ужас.
Впервые ты посмотрел в ту сторону, где раньше стояли ворота. И оттуда... словно из самых страшных кошмаров выходили они. Гиганты. Обнажённые, неестественные, самых разных размеров... Они двигались сюда.
Странно. Ты должен был испугаться. Но ты спокоен. Снова.

- Нужно убираться... - произносишь ты. И думаешь. В эту часть города их подвезла повозка. Запряжённая лошадью. Если она не успела уйти далеко... Её можно увидеть с крыши. Или конюшню, если она здесь есть. Но для начала нужно взобраться на какое-нибудь здание. Оставаться на земле опасно. - На крышу, Стэн. И мне нужна лошадь.
Чёрт, нужен ещё кто-нибудь... Кто-нибудь, кто сможет найти повозку, пока с ним возится Хоутс.
- Эй, Алистер, очнись, твою мать! Дуй на крышу! - кричит Джейк. - Посмотри, есть ли поблизости лошадь. Слышишь?! - Посмотрел на Стэна с надеждой. Если не получится докричаться до Кейна, придётся Хоутсу встряхнуть паренька.

Сперва, увидев поднимающуюся над стеной огромную голову, Александра подумала, что спит. Спина моментально покрылась ледяным потом, а мышцы словно сковала судорога. Девушка просто стояла и смотрела, как огромное лицо нависает будто прямо над ней. Уродливое, без кожи, с жуткой гримасой и взглядом, словно сжигающим всё, на что попадёт. Мозг не мог нормально оценить размеры этого существа, казалось, оно сейчас просто пройдёт сквозь стену и раздавит Сашу вместе со всем вокруг. Она понимала, что нужно куда-то бежать, что-то делать, но какой-то голос в голове, может подсознание, а может страх, убеждал:"От ЭТОГО не убежишь. Ты уже мертва. Все в этом городе уже мертвы. ОНО вас всех сожрёт и никто не в состоянии этого предотвратить". Ворота разлетелись в мелкие обломки, разлетевшиеся повсюду. Резкая боль в привела девушку в чувство. На глаза навернулись слёзы, плечо словно взорвалось болью, заставив её взвыть, и сперва Саша даже не чувствовала левую руку. Испугавшись, что её вообще оторвало, Александра быстро глянула на руку - на месте - и снова перевела взгляд к стене, на этот раз уже в дыру, оставшуюся от ворот. Но в этой дыре не было видно внешнего мира, только толпа наступающих гигантов. И они уже довольно близко. Нужно бежать за подкреплением, предупредить остальных. "Какой там предупредить, кто мог ЭТО не заметить?!" - пронеслось в голове. Тут Саша вспомнила про остальных членов отряда. Крис в полном ступоре, по лицу текут слёзы, значит не поможет. Джейк лежит на земле в паре метров от места, где стоял, но ему уже помогает истошно вопящий Стэн, у которого почему-то мокрая штанина. Ранило что-ли? "Нужно...Нужно помочь остальным и бежать отсюда ко всем чертям!" - Саша кинулась к Крису, так как тот был ближе, схватила его за плечи, развернула к себе и сильно встряхнула - "НЕ СТОЙ КАК СТОЛБ! НУЖНО УХОДИТЬ!"

Помещение в Гвардейской казарме было довольно уютное. При входе сразу справа была лестница наверх и вниз, в подвал. Слева, как и говорил Майлз, находилась комната с полками, на которых было ровно уложено оборудование ППМ. Еще на этом же этаже находилась большая комната со столами и скамьями, напоминающая что-то среднее между обеденным залом и холлом для совещаний. На втором этаже, похоже, располагались комнаты. Становилось понятно, что такое расположение было выбрано не случайно: поднятые по тревоге солдаты могли почти мгновенно спуститься по лестнице, в кратчайшие возможные сроки одеть ППМ и сразу же оказаться возле выхода. Так же это было удобно в случае эвакуации. Напоминало чем-то пожарную службу, что действовала в более благоприятных городах.

Конечно, сначала надо было получить новую униформу, прежде чем одевать устройство маневрирования. Для этого все кадеты, включая шестерку других, менее заметных личностей под командованием Аллена Свифта, спустились в подвал. Там их ждал Седриг: удивительно позитивный лысый механик-кузнец, со смешными пышными усами. Его фамилию так никто и не удосужился узнать - похоже он для абсолютного большинства был именно Седригом. Особое внимание забавный мускулистый добряк уделил Алистеру:
- Хех, а кто тут Алистер? Парень! Я так рад тебя наконец увидеть! - после чего ринулся обнимать Кейна. Отказать матерому здоровому кузнецу было сложно, - Ты не представляешь как мне тут нужны умные мозги и пронырливые руки! Ты меньше, чем я тебя представлял. Ну да ничего страшного, подтянемся!
Седриг проводил ребят к большим стеллажам, где хранилась Гвардейская униформа. Она практически ничем не отличалась от той, что вы носили будучи кадетами. Тем не менее, казалось, что кожа на куртке была более хорошего качества, а ткань - более гибкая и подстраивающаяся под тело. Седригу хватало одного взгляда, чтобы определить, какой размер нужен новоприбывшему Гвардейцу и он ошибся всего пару раз.
После получения одежды и переодевания, произошло распределение по комнатам. Во многих из них явно жили Гвардейцы предыдущих выпусков, что можно было понять либо по закрытой входной двери, либо по откровенному бардаку. Те же комнаты, в которых можно было селиться, имели идеально заправленную постель, небольшой стол, стул, шкаф и окно. Все "номера" были абсолютно, почти до математической точности одинаковые. Разнился лишь вид из окна. Те, кому повезло больше - видели улицу, по которой пришли. Другие могли видеть совсем близкую стену и громадные ворота. Тем, кому повезло меньше, приходилось смотреть на стены и окна соседних домов.
Впрочем, это всё не имело особого значения, поскольку время шло и всем надо было уже выбираться, чтобы подняться наверх. В первый раз. Лестница представляла из себя небольшую, почти незаметную пристройку не сильно далеко от входа. И нет, Седриг сказал, что Гвардейцы - люди привыкшие. По сравнению с тем напряжением, которое ты испытываешь в полёте, перетаскивая с одной ноги на другую весь вес своего тела, да еще и под огромным сопротивлением воздуха и силы тяжести, подняться на пятьдесят метров не составляет труда. Более того, механик удивился, что ему задают подобные вопросы: обычно после многокилометровых "тренировок" Киса новобранцы не воспринимают это, как что-то тяжелое.

Ребята вышли наружу в новехонькой форме и похоже даже с новыми ППМ, полностью заправленными и с новым набором мечей. Ребят из группы Аллена видно не было. То ли они справились быстрее и уже были наверху, то ли Майлз решил их запрячь как-то по-другому в первый день. Поход вверх, на стену, с одной стороны не радовал, а с другой было чрезвычайно интересно: как выглядит мир там?


На секунду ветер остановился.



- Люди одержимы мыслью о том, что стены их способны оберегать вечно.


Издалека бы показалось, что город благоговейно застыл. Лишь две птицы, свободные и величественно красивые, медленно плыли вдоль пятидесятиметровой стены.




- Пускай последнюю сотню лет стены оставались нетронутыми... Нет никакой гарантии, что они... Не падут сегодня.







Взрыв. Землетрясение. Сметающий грохот. Тишина и свист в ушах. Земля ушла из под ног, куда-то вниз. И резко заколотившееся сердце, казалось, ушло вместе с ней. А затем, всего мгновением спустя, все уже лежали на земле. Всё произошло так быстро и неожиданно, что мозг отказывался соображать. Первые секунды был просто ступор. А потом попытка в голове осознать, что она только что видела. Слышала. Яркая жёлтая молния посреди кристалльно нежного чистого неба?
Все подняли глаза.

Дым.
Дым возвышался над стеной толстым странным смогом. Секунду... Что? Что же это такое?

Рука.
Огромная красная от жилистой крови рука, вцепившаяся в стену.

Тихий шепот откуда-то сбоку.
- Но ведь... Стена высотой в 50 метров...

- Это... Это они.



Медленно над стеной начал возвышаться огромный силуэт. Такой большой, что не снился никому даже в страшных снах. Он был рядом, буквально в сотне метров от вас. Почти прямо над вами.

Шок.

Тело не слушается. Разум не подчиняется.
Гигант начинает двигаться, но весь город застыл.







Удар.
Ворота, которые казались невероятно огромными и способными защитить от тысячи Титанов, в секунду рассыпались на миллиарды осколков. Огромный поднявшийся шквал ветра моментально отбросил всех новых Гвардейцев назад. Некоторые ударились, другие смогли каким-то чудом приземлиться не поранившись. Вместе с ветром, отставая всего на пару секунд от него, полетели обломки. Миллионы больших и малых камней, разогнавшихся до невероятной, почти немыслимой скорости. Булыжники, имевшие случайную траекторию. Глупая, невероятно-глупая бессмысленная, случайная смерть. Море пыли.

Свет.
Яркий свет, озарившийся через бывшие когда-то непробиваемыми воротами. Лежащие вокруг него камни, бывшие когда-то оплотом защиты от страха. Мозг отказывался принять, что её больше нет.

Титаны.



Огромные ужасные морды, словно вышедшие из ада. Они были внутри. Возвышались над домами. Гигантские отвратительные рожи. Столь страшно осматривающие людские постройки. Вон вошел первый... А вон второй!

Боже. Я в тебя не верил.

Спаси меня.

Верзила слушал Кристофера сначала со своей злобной рожей, но где-то после слов "девушки любят ушами" его словно по башне ударило. Взгляд стал спокойней и с некоторой усмешкой. Мол "да ладно, браток, это ты меня любви учить будешь?"
Тем не менее он и его братаны, как ни странно, раскрыли свои кулаки и внимательно прислушались к Кристоферу. Один даже заслушавшись его речью приоткрыл пасть от удивления. Похоже, что меньше всего эта шпана ожидала от городской стражи разговоров. А когда разговор зашел о том, чтобы поступить в Гарнизон великан так вообще зачесал репу! Задумался. Посмотрел загадочно на своих пацанов, сплюнул какую-то противную дрянь вроде жевательного табака, которую тихо до этого момента держал во рту и развел руками:
- Хм... А почему бы и нет? Лейтенант Хью Салливан - неплохо звучит, а? Да и форма мне правда пойдет, - сказал громила и игриво подмигнул Александре, поигрывая бицепсом.
- А куда обращаться-то надо? - спросил один из "братков", на полном серьезе пытаясь узнать, как стать кадетом. Кристофер произвел на всю троицу потрясающий, неизгладимый фурор.

Вдруг из-за дальнего угла аллеи показалось еще двое мужиков. Судя по одежде - из той же шайки. Похоже, что они были там на шухере, но услышали, что твориться что-то неладное и пришли за угол проверить. Увидев Гвардейцев, они сразу зачесали кулаки, но Хью Салливан повернулся к вам спиной и отрезал ладонью воздух:
- Не, не, не, не, не, ребя. Это теперь наши кенты.
- Слышь, Хью, ты чё за херню тут паришь?
- Пацаны, малой тему шарит. Короче в Гвардию говорит набирают.
- Ты эту бабу ебанул в голову что ли?! Какая нахер Гвардия?! - продолжил один из новопришедших бугаёв.
- А почему, собственно, нет? Видел как Ханнес со своей матнёй бухает у северной стены каждый день? Бухла у Гвардов столько, что ссать им будем, - сказал парень из троицы, что насиловала девушку.
- Пиздец... Ебанный пиздец... Что за мать вашу? - сказал другой подошедший парень и как-то в нервном припадке схватился за голову.
- Так, вы как хотите, а я сейчас узнаю у этих ребчиков как попасть в Гвардию. Кадетов принимают где-то за стеной Марии, да? - спросил он смотря уже на Кристофера, протягивая полученную откуда-то бумажку, - На карте покажешь?
- Хью, ты ж не серьезно?!
- Я не был так серьезен в своей жизни, Сэм. Этот парень внушает доверие, - ответил Хью.
- Но это блять Гвардия! Сук, ребят, вы тож что ли поехали?
- Ну... - тихо сказал третий из насиловавшей троицы, - Куда Хью - туда и я. Авось проканает. У меня вон бабка старая дома, скоро лекарства понадобятся. А они включены в жалованье Гвардейца. Мне так Индо говорил. Какой-то там социальный гарант или чёт такое...
- Да какая к черту разница?!
- Что значит какая? Ты сам за моей старухой ухаживать будешь, паскуда?!
- Да иди ты в жопу своей бабки!
- Ребчя! Хорош! - утихомирил братков главный Хью, - Короче Гвардия - реальная тема. И мы втроем идем. Тут одно из двух: либо я счас набью ваши сальные рожи и за шкирку потащу туда, либо вы бежите сверкая пятками, а я вернусь через пару лет, найду вас и набью ваши сальные рожи уже официально. Хех!
- Ебать... Хью, опомнись! Ты сам Гвардию еще вчера припадком мира звал!
- А сча' одумался. Ты вот башкой своей ваще не варишь булыжники. Я считаю до трех, а потом бью тебя в пах.
- Хью...
- Раз.
- Хью, стой!
- Два...
- Ладно! Ладно, блять! Хорошо! Гвардия так хуярдия... Ушам своим не верю...

Повинуясь первой команде варвара, магия фонтана отозвалась. Из пасти дракона в амфору медленно потекла густая белая жидкость, от которой в воздух поднимался холодный пар. Дождавшись окончания потока, Родогайс храбро испил из сосуда, даже не зная, что пьет. Жидкость приятно обожгла горло варвара. Как лёд или просто ледяная вода. Воин обождал, положил сосуд обратно в фонтан. Он почувствовал странный, приятный холод внутри себя и заметил, как от его дыхания в воздухе появляется морозный пар. Приободрившись, Родогайс произнес второе заклинание... Затем могучий варвар старался не поддаваться, игнорировать боль, сжигавшую его изнутри, гордо стоять на ногах, но не выдержал и упал, потеряв сознание... Он снова увидел Ашардалона. Но на этот раз варвар сам не мог говорить. Родогайс просто слушал то, что рассказывал ему дракон.

::Знай смертный, что ты выпил драконью кровь и пробудил ее магию. Она превосходит могущество богов и уступает лишь колдовству лесного народа, уступающего... Богам. Своего рода круг. Я дарил сие множеству смертных, чтобы они могли прочувствовать нашу силу и наше величие, получив в распоряжение малую часть наших возможностей. Это великий подарок. Используй его мудро. И запомни. Я никогда не солгу смертному, ибо ложь - это щит труса, а я не боюсь никого из вас. А те смертные, кто не понимают моих слов - просто глупцы.::

Родогайс очнулся... С большим трудом. Его тошнило, он с трудом сдерживал рвотные позывы, но чувствовал внутри себя новую, неведомую силу, жаждущую вырваться. Пытаясь осознать ее природу, варвар ощутил озарение. Знание появилось из ниоткуда. Он попытался уцепиться за него, сформировать из него мысль, чтобы воплотить ее в жизнь, но не успел. Родогайс мысленно вопросил самого себя - почему? И затем озарение вернулось и пришло понимание - не было цели. Новая волна тошноты и боли почти отправила лежащего воина снова в небытие и тогда он задался целью - исцелиться. Кровь ответила еще одним вдохновением, мысли наполнились тайными словами драконьего заклинания, которое Родогайс тут же использовал, зная, что иначе погибнет. Ему стало лучше, тошнота прошла. Варвар встал на ноги. Он возжелал исцелиться полностью, но понял, что сила драконьей крови снова ослабла. Затем Ашардалон снова заговорил с ним.

::Я чувствую, что ты уже воспользовался моим даром. Кровь может отвечать на вопросы. Мы драконы, знаем все, это в нашей природе. Но, как и молодому дракончику, тебе придется ждать, пока дар разовьется. Он становится сильнее со временем, пока дракон растет. Это не все, ведь тебе стало хуже. Дверь перед тобой. Прикажи ей открыться.::

Родогайсу снова снился сон. Он видел родные земли, бесконечные белые пустоши Великого Ледника. Варвар бродил по ним в полном одиночестве, не встречая ни единой живой души. Никаких зданий, никаких людей, никаких животных или других живых существ. Бесконечная тундра придавленных к земле ледяным ветром кустиков и деревьев, в своих формах напоминавших изогнутых бирюзовых змей и цветы из синевы и белизны. Затем он оказывается на вершине горного ледника смотрящим в пропасть. Он, Родогайс, среди исполинских скал, видевших сотворение мира, смотрит в бесконечную бездну без дна. Варвар падает вниз. Медленно, неспешно, парит, приближаясь к холодной стене белизны, созданной из снега леденящим северным ветром. И затем оказываемся в пещере. В одной из таких пещер, в которых племена улутиунов проживают всю свою жизнь. Эти ходы в леднике выжигают реморхазы, создавая невероятный лабиринт ходов в самом сердце ледника, там, где наземный ветер не снимет с человека шкуру живьем, там, где достаточно тепла, для того, чтобы поддерживать жизнь ледниковых народов.

Родогайс стоит в глубине пещеры и изнутри смотрит через дыру в стене ледника, как на той стороне расщелины кто-то оступился и упал со скалы. Странно, но он здесь не один. Пещера огромна, как большинство из видений, являющихся людям во снах. Слишком большая, чтобы быть проделанной реморхазом и достаточно высокая, чтобы вместить белого дракона, стоявшего впереди варвара и смотревшего в провал. Родогайс слышал о белых драконах, населявших ледник, но никогда не видел их. Их боялись еще больше, чем реморхазов и не почитали, считая их просто невероятно опасными хищниками. Легенды ходили о великих мудрых драконах, говоривших с людьми и учивших их, но никто никогда таких не встречал вживую. Просто сказки для детей. Этот был большим. Очень большим. Настолько большим, что Родогайс легко поместился бы ему в пасть, если даже бы раскинул в сторону руки. Или же дракон мог просто наступить на воина, бывшего великаном по человеческим меркам. Лицо дракона казалось разумным. Глаза, сверкающие колдовским светом, не были просто глазами зверя, они будто мыслили. Его чешуя не была полностью белой, маленькие чешуйки серого и голубого цвета некрасивыми точками перемежали сверкающий бликами чистой белизны доспех.



Дракон поворачивается к Родогайсу и внимательно на него смотрит. Он не двигается, ничего не говорит и ничего не делает, просто наблюдает.

- Для начала поешь, - Велим указал на отложенную специально для варвара провизию, - и успокойся. Я и не думал оставлять тело следопыта в этой крепости. Поклажи на двоих очень много, мы уложим всё на носилки, так будет удобнее и быстрее. Сомневаюсь, что Драм придет в сознание без помощи настоящего лекаря, раны очень серьезные. Нам нужно как можно скорее добраться до деревни и найти способ связаться с друидами, чтобы сообщить все, что мы выяснили.
Монах устало опустился на пол и, достав бумагу, стал дополнять карту и делать необходимые записи. Не обращаясь к варвару, он тихо заговорил:
- У тебя доброе сердце, Родогайс, я знаю это. Но понимаешь... мало верить в добрые намерения. Круша врагов, ты не думаешь об искоренении зла. Исполняя последнюю волю друга, ты не думаешь о помощи ближним. Тебя волнуют только собственные радости и несчастья. Следуя пути гордыни, однажды ты вдруг обнаружишь, что сокрушенный враг мог быть другом. А воля друга была словом подлеца...
В наступившей тишине снова были слышны лишь факелы и звуки подземелья. Хрипло, но ровно дышал Драм.
- Я служу Ильматеру, потому что это служение людям. Помощь хворым, бедным - вот выбранный мной путь. А тут... - перо в руках послушника замерло. - Я никогда не мог представить, что встречу на своем пути зло, которое мы встретили тут. Женги больше нет.. но сколько зла еще живет в Дамаре! Никогда.. НИКОГДА я не смогу больше спать спокойно, пока такое зло угрожает людям!

- Да, из-за меня, - как-то спокойно ответил Сотти, глядя на искрящуюся энергию в руке Дорана. Пришлось выйти из-за ног Ним, чтобы видеть лицо мага, которое немного, но забавляло веселого гнома. - Но представь себе, что ты, великий волшебник с востока, стоишь в очереди словно какой-то, не заслуживающий уважения, уличный босяк. Ты! В чьих жилах течет само Могущество, уступишь какой-то там толпе? Простоишь за ущербными целый час или даже два, ради пятиминутного разговора с напыщенным существом типа этого Гудмана? Думаешь, что он, соизволит сказать тебе хоть что-то бесплатно? Да даже за три золотых? Зря рассчитывал.
Улыбка на лице гнома была обезоруживающей, но Доран был зол слишком сильно и потому даже не замечал добродушия Сотти, его простого отношения к этой ситуации. Гном развернулся к Камигу и потрепал того за ухом, стараясь игнорировать всю ненависть Дорана, направленную в его сторону.
- Так что получается, надо спасибо говорить, а не шариками тут кидаться, хотя я бы не против, помню папаша мой, пару раз удостаивался чести получить магическим зарядом, так он после этого такие вещи делал! Закачаешься! Вот хотя бы взять Углеволоконный Поглотитель Шума Но Не Разговора, надеваешь его на голову, и, БАХ! Глохнешь наглухо, ни какой шум, кроме обычного разговора тебе уже не помешает. Очень полезная штука в его мастерской была, там всегда такой гул стоит, оглохнешь, а с УПШ ни чего, терпимо.

Маглубиет пока не хотел принимать в своих владениях хобгоблинских воинов. Двуручник Родогайса столкнулся со щитом, и его соперник даже не дрогнул, приняв на себя этот удар. Зацепив меч шипами, хобгоблин отвел оружие варвара в сторону. Рубанул справа от плеча засечным, затем вовзратным от левой ноги. Родогайс ушел от атаки, ловко вынув меч из зацепа. Третий удар хобгоблина пришелся лезвием в лезвие у самой гарды. Варвар расслабил кисть и пропустил меч гоблина вбок, а сам развернулся вокруг себя и собрался отрубить хобгоблину голову или просто его сокрушить. Второй солдат пришел собрату на помощь и закрыл щитом. Варвар во второй раз на шипы не попался и продолжил атаку от другого плеча. Клинки сталкивались и скользили, но кровь не лилась.

Третий и главный из тройки (судя по количеству носимых колец) хобгоблин ногу из-под удара увести не успел и сдавленно вскрикнул, услышав, как хрустнула кость. Могучим, но уже неуклюжим взмахом он отогнал от себя монаха. Разъяренные гоблины кричали какую-то глупость на своем языке и прыгали вокруг этой парочки, пытаясь поочередно найти брешь в защите Велима, проскочить под посохом и пырнуть его чем-нибудь острым. Ни у кого не вышло, а один вместо этого случайно попался под чекан Драма и остался без половины черепа.