Голосование пользователя

— План... У меня всегда есть план, Ковальски, — отозвался Джимми. — Ты можешь кое-что сделать, да.
Саймон почувствовал легкое касание. И какую-то необычную тяжесть в груди. Дышалось как-то с трудом, словно в комнате заканчивался воздух.
— Спасибо за честность, Саймон. И за службу.
Ковальски, сам того поначалу не осознавая, провел пальцами по узкой полоске стали, пару секунд назад выросшей из груди. Он не успел понять, когда и как это случилось. Может, она там была с самого начала, а он и не заметил. Несколько красных капель упали на ковёр одна за одной. В ногах появилась слабость. Закружилась голова. Захотелось присесть. Может быть, немного вздремнуть.
На клинке была гравировка. Что-то на испанском. Саймон видел только часть надписи.
Позади раздался щелчок кодового замка, а до него Ковальски услышал, кажется, семь нажатий кнопок. Открылась дверь, и воздуха стало чуть больше, но это не помогло.
— Теперь просто умри, — без сожалений произнёс Джимми и захлопнул дверь, оставив Саймона умирать в одиночестве в душной комнате без вентиляции и с кодовым замком.
В конце концов ноги гуля подкосились, и Ковальски рухнул на дорогой ковёр, тяжело дыша. Время было на исходе, умирать ужасно не хотелось...

Джимми никогда не молчал так долго. Особенно, отчаянно борясь с потребностью закурить. Сам он ни разу не поднимал руку на слуг, считая это пустой тратой сил и нервов. Но теперь он боролся и с этим позывом.
— Да, Ковальски... Ты проебался по всем направлениям, — резюмировал он ровным голосом. — Угробил Уильямса. Угробил Прайс. Сам стоишь тут полуживой. И одному дьяволу известно, где носит этого сукиного сына Байле...
Джимми прошёлся по комнате туда-сюда, переваривая информацию. В конце концов он достал мобильник и набрал номер. Похоже, никто не ответил, второй, третий раз — оператор раз за разом сообщал о недоступности абонента. Тогда вампир швырнул мобильник на стол: аппарат прокатился по столешнице и слетел на пол с пластмассовым треском. После Джимми встряхнул на себе пиджак (надетый поверх футболки) за ворот.
— И что там с этим хранилищем? Что там было? — спросил он, взглянув на Ковальски спокойно, как в первый раз, — так, словно тот никогда не умалчивал о важнейшем факте, втянув в эту ложь остальных и усугубив без того непростую ситуацию.

Едва Ромео успел сделать несколько шагов, как спину обожгло болью. Рассеченная крест-накрест одежда на спине распахнулась, и обнажившаяся кожа ощутила сначала легкий прохладный ветерок, а затем что-то мокрое и горячее. Кровь сперва брызнула на брусчатку, а затем быстро залила почти всю спину, собираясь на поясе, и протекла в штанины. Несильный, но грубый боковой удар ноги сбил парня с курса, отпихнув его на ряд старомодных жестяных мусорных баков с крышками, выставленный у стены.
— Разве тебя не учили никогда не показывать противнику спину? — убийца усмехнулся, по-видимому, находя развлечение в происходящем. — Впрочем, признать тебя своим противником я не могу. Ты слишком слаб. Ты — всего лишь жертва.
Ромео всё отчетливее осознавал, что живым ему из этой передряги не выбраться. Самым обидным было то, что умирать приходилось в одиночку, и рядом не было никого, кто смог бы ему помочь хоть как-то. Ни Саймона, ни Этана, ни, чёрт бы её побрал, Джоан, ни даже красавчика-Роба с его квадратной челюстью. И Дайва не было, чтобы бросить его в пекло, а самому спастись, как во сне. Впрочем, даже во сне спастись ему это не помогло. Но Маргарет — хорошо, что её не было рядом. Её он в это не втянет ни за что.

— Что здесь происходит? — услышал он её голос, раздавшийся позади — со стороны убийцы. Должно быть, предсмертная галлюцинация. Ведь в этой странной тишине увязали любые звуки. Но её голос таки звучал. Что ж, не самая худшая иллюзия перед последним вдохом...
— Развернись и иди куда шла, сука, пока способна ходить. Последний шанс.
Он что, тоже её услышал?! Ромео бессильно застонал, найдя в себе силы подняться и обернуться.
— Ни одна тварь — живая или мёртвая, — кроме моей сестры, не смеет называть меня сукой, — произнесла она ледяным, что айсберг, потопивший Титаник, голосом, всё также легко пронзавшим сверхъестественную тишину.
Её образ у входа в переулок сделал шаг вглубь.
Убийца же повторять не стал, бросившись на женщину с мечом наизготове, чтобы одним ударом заставить её замолчать навсегда.
Но и тут Марджери не думала робеть. Набрав полные лёгкие воздуха, она громко и яростно скомандовала:
— НА КОЛЕНИ!
Голос её прокатился оглушительным громом по переулку, рассыпавшись на сотни и тысячи отдельных, зазвеневших бесконечным эхом.
Ноги ассассина тут же подкосились, и он рухнул на четвереньки, невольно склонив голову. Меч прокатился к ногам вампирши.
Её образ сиял и переливался всеми оттенками в казалось бы тусклом освещении улицы. Нет, этот свет исходил от нее, — понял Ромео и сам не заметил за собой, как последовал примеру своего несостоявшегося убийцы. Всё потому, что Её — Маргарет — Величие было просто неоспоримо.
Он улыбался. Ромео Байле улыбался широкой глупой улыбкой, сам от себя не ожидая, и чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Но ему не хотелось плакать. Наоборот — на душе была такая радость, какой он не испытывал давным-давно.
Маргарет же присела, подобрав клинок, взвесила его в руке и, проходя мимо незадачливого киллера, одним лёгким и точным взмахом отсекла последнему голову. Тело убийцы вспыхнуло ещё до того, как голова ударилась оземь. Остались только костюм и ножны. Костюм отправился в мусор, меч — в ножны, а ножны — к ногам Ромео. Сколотый и слегка оплавившийся по краям мобильник так и остался лежать на земле, выглядывая из-под одной из кучек пепла, которые уже начал потихоньку размётывать ветер.
— Ты должен будешь многое мне объяснить... Подымайся.
Она нежно коснулась его подбородка и провела тыльной стороной ладони по его шее, стерев проступившие капельки крови. Тонкий порез от лезвия тотчас же затянулся, не оставив и следа.

Байле машинально сдвинулся ближе к немцу, когда отель покинул один из постояльцев. И хоть “пиявку” он напоминал лишь бледностью кожи, было что-то в нем, что заставляло безошибочно напрячься. Как будто стоишь в зоопарке очень близко к клетке с тигром или львом и понимаешь, что прутья решетки могут и не спасти... Правда, здоровяк-немец тоже не сильно внушал безопасность в данном случае, но всё же. Ромео крепче сжал в руке букет.

История Роба о тех.поддержке выглядела как-то странно: больше всего смущало, что вышибала пошел совета у Джимми спрашивать, типа сам немец не в курсе был, кто был папка технологического прогресса в клубе. Да ещё и кто-то другой помочь не смог. В общем, выглядело как-то странно, но Байле не то чтобы спешил погрузиться в мир интриг и паранойи, больше сосредоточившись на подсчете минут и секунд до встречи с Ней.

– Да не вопрос, братиш, – кивнул хакер. Пацанская солидарность, особенно, если дело касалось какой-то девочки. Правда, отчего-то было сложно представить немца, куртящего любовь с какой-то тёлочкой. На упоминание про “Шуры-муры" Байле сам машинально отвел взгляд в сторону.

– У меня ещё минут пять точно есть, хватит, – хмыкнул мексиканец, кивая вышибале отойти в сторонку, подальше от оживившегося входа в “Санктум”. – Чё там стряслось-то? Сразу скажу, если ты ей там дик-пики послал, то уже удалить не удастся...

Окотлан. Не раздумывает эта версия "удаленного собеседника", отвечает практически сразу.
- Ох, сколько же всего. Ну, давай по порядку. Твою капсулу выбросило из трюма совершившего жесткую посадку транспортника, а потом тебя нашел и доставил сюда наш дрон-коллектор.
Снова проступает силуэт - та же девушка - там же.
- Что дальше? Точно - фильтрационный бокс. Из-за того, что мне пришлось работать в условиях, когда значительная часть профессионально-этических директив не могла быть ситуативно применена там, где это было необходимо, мы имеем то, что имеем. В боксе "Бета-Один" - прямо сейчас - осталось двое выживших. Из тех, кто был там изначально, вместе с тобой - один. Все тестовые испытания на период чрезвычайной ситуации приостановлены, оба сотрудника готовятся к транспортировке в Комплекс.
Исчезает, постояв и посверлив тебя взглядом, "призрак".
- Что до, как ты выражаешься, "вызывающей глюки херни" - это нематериальные проявления способностей сбежавшего из контролируемой среды содержания экспериментального образца, на уничтожение которого у меня нет прав. Да, я не могу с этим ничего поделать, прости.
Вновь появляется она - оно - где-то слева, на границе поля зрения, но лишь мельком, на долю секунды. Сполох.
- И, да, предвосхищая твой возможный вопрос - я и есть "Ошибка", просто теперь, когда генерация потока сознания стабилизировалась, мне стало проще формулировать свои, скажем так, мысли.
Выдержав паузу - теперь точно "выдержав", а не "зависнув" - продолжает.
- Здесь крайне опасно, Окотлан. После вероятного взлома систем, из своих сред содержания сбежало несколько довольно опасных образцов, многие расходные сотрудники, имеющие не самые лучшие послужные списки, тоже на свободе, а связь с Комплексом прервалась, но, судя по последним поступившим оттуда инструкциям, он подвергся террористической атаке, от последствий которой мы все, вероятно, тоже опосредованно страдаем.
Отличные новости. Лучше только тихий - на грани слышимости, практически неразборчивый женский шепот, что теперь доносится, как кажется, откуда-то с потолка.
- Плюс, у меня есть супериорная директива руководителя отдела биолого-псионических исследований, согласно которой я, по неизвестным мне причинам, должна направить всех доступных сотрудников, которые были доставлены сюда из альтернативных источников, а не из исправительных колоний, в Комплекс. И я как раз, в меру сил, провожу загрузку дрона, чтобы направить его, вместе с грузом, туда.
Твое имя. Кажется, именно его, он - шепот - повторяет. Опять и опять, будто зацикленная запись.
- С учетом того, что твой индекс псионической устойчивости по шкале Перкинса-Ямагути равен пяти, ты можешь быть особенно подвержена воздействию отдельных экспериментальных образцов. К чему это я? Не желаешь ли отправиться в путешествие?

- Хрен вам, а не развлечение! За один не стреляешь же.

С этими словам Кемадо, сделав шаг в сторону, что бы эти психи в кровавом угаре в него случайно не ткнули, указал на хиспанку. Все же пока была возможность он не собирался плясать под дудку этой Ошибки. Ну а если эти в кровавом угаре друг друга перебьют, что ж, туда им и дорога!

Всем. Шумно выдыхает носом, не мигая глядя на упавшего товарища, Юмэйлин.
- Блять.
Скорей громко шепчет, чем тихо говорит.
- С-сука...
И тычет пальцем в распростертого перед ней хиспанца.
- Раз! Два! Три!
Отсчитав положенный срок, стремглав бросается к ампутанту. Почти падает, скользнув по полу, жмется своим левым боком к его - твоему, Леон - правому.
- Тыкайте в кого-то! Ну!
Уже лежа, указывает своей рукой, прижатой к плечу мужчины, на все то же бессознательное тело.
- Ну!!!
Секунда, вторая, третья. Моментально наведясь на цель, хлопает турель. Конвульсивно дернувшись и расплескав в стороны драную комковатость мозгов, ренголезец быстро растекается в стороны багровой лужей. А его "убийца", прижавшись лбом к ключице Юкорая, и обхватив его же за торс, мелко дрожит.
- Прости меня... Прости...

Вагабундо. Пока ты разрабатываешь план - надежный словно терранский самокат, выверенный будто мидмирский кристаллический стилет, а та девчонка, вон та - белая как алебастр, кажется, даже с ним соглашается, начиная раздеваться, пара изукрашенных нательными узорами "индихенас" решают вопрос по-своему.
Смотришь на новый труп. И не можешь понять, зачем они это сделали. В том плане, что понять-то можешь, но не можешь понять. В другом плане не можешь, в том, что это ж тоже человек же, пута мадре, а не кальмар какой-то, чтоб его вот так. Нет плохих по виду, нет по цвету нехороших, есть херовые по натуре, есть такие, у которых душа черная как зола. Чем провинился джапанир? Тем, что джапанир? Что жить хотел? Огнестрел забрать? Молодой совсем, ему жить и жить. А они чего? Того. Да еще вот так, как непонятно кому, пустили "сангре", добили. Не хотят думать, хотят выживать. И слушать тоже не хотят, ясно это, хотят делать так, как считают правильным. Никогда и ничего не меняется, натура людская, она есть суть звериная, только притворяется не звериной. Кальмары, по типу той, с мигающими "шарами", тех не жаль. Людей, их - да. Остро понял сейчас, что да. Люди мыслей не нужны здесь, люди ножей нужны. Что ж, "Кемадо", так тому и быть, значит.

Дилер. Чего сокровенно-хорошего было в жизни Адрианы Рейес? Такого, чтобы об этом можно было вспомнить на смертном одре, сказав однозначно, мол, ага, вот то, оно - про свет и доброту? Кот? Кот, да, был. Недолго, правда. Его загрыз соседский пес. Потом ты отравила пса, запихнув в сосиску таблетки, которые дед толок и засыпал в щели на кухне, от "кукарачей". Пес умирал долго, с "танцами" и "пенной вечеринкой". Первый поцелуй? С учетом того, что именно ты поцеловала тому парню - у него, помимо разницы в возрасте с тобой в два десятка сезонов, еще прозвище смешное было, "Эль Паля", "Лопата" - максимально хреновый пример "позитива". Первая любовь? Тот крепкий "самурай" - с манерами джентльмена, философским подходом к житейским вопросам, и таранными ударами бронепластиковых кулаков - из виденного в раннем детстве сериала про детективные расследования, всякие мафиозные разборки, похищения, убийства и прочую дичь, творившуюся на фоне декораций в виде вечно утопающих в дождях и рекламных голограммах улочек твоего родного ДжерСи? Ты и до войны-то никому об этом не говорила, а теперь не просто некому, но и незачем. Не успеваешь список додумать, вносит "система" свои коррективы.
Обходишь со спины джапанира. Чувствуешь. Вот оно, "окно возможностей". Пульсирует жаром осознание того, что ты можешь сделать: прямо здесь, прямо с ним, прямо сейчас. Миг - бросается "амарильо" на того здоровяка, что возвышается словно скала над твоими ста пятьюдесятью девятью сантиметрами. Отмахивается он, да не просто - со щепоткой бритвенной остроты. Кровь, ее запах бьет в нос. Льется, заставляя добычу отвлечься, отпрянуть. А ты, ты тут как тут. Пусть ростом даже его - этого - ниже, зато не с голыми руками, зато с тыла. Потянуться - оп. И, быстро-быстро прижав режущую кромку под дальнее ухо, быстро-быстро резануть, на себя оружие быстро-быстро доворачивая, к ближнему - оп. Подбить потом тушку под ножку, "уложить" - оп. Начатое - заканчивай, подранка - дорабатывай. Коленом в ребра - оп, в сердце жало - оп. Туго идет? Оп - придавить. Так, чтоб до упора. Чтоб наверняка. Оп - и готово. Проще, чем кажется.

Террорист. В одно мгновение все меркнет и блекнет - предложения, планы, попытки - когда вгрызается в руку боль, а в сознание - осознание. Ранил, он тебя ранил. Вспышкой пламенной шею опаляет. Не успеваешь даже понять, что произошло, как подламывается нога, как заваливаешься вбок. Не чувствуешь того, что расшибаешь локоть, что бьешься о металл скулой и виском. Клокочет отчего-то в гортани все, свистит. Темнеет в глазах. Нечем дышать. Укол - в спину. Уже не больно. Уже не страшно. Гаснет все. Растворяется в пустоте. Нет ничего. Лишь только мрак.

Ультранационалист. Бескрайность темноты. Теплая и убаюкивающая. Окружает, пеленает. Нет ни мыслей, ни чувств. Ничего нет.

Ларедо. Идет на контакт "Ошибка", но снова реагирует как-то не так, как-то странно, как-то неправильно. Сбрасывает, впрочем, пусть и не кота, но тоже неплохую вещь. Хватаешь пистолет - массивный, приятно тяжелый. Срываешь упаковку. Все, твой. Только, кажется, его еще с предохранителя надо снять - вон лапка, сбоку, под большим пальцем как раз. И затвор - вот эту всю штуку, которая сверху, назад оттянуть до упора, а потом отпустить, чтобы патрон из магазина улегся в патронник. Зарядить.
Приведя оружие в боеготовность или оставив все как есть - дело твое, поспешно срываешь с себя верхнюю одежду, попутно чуть не содрав с себя же трусы и практически разувшись. Поздно. Так и остаешься стоять с комбинезоном в левой руке, осознав, что ренголезцы - тот и та - зарезали пацана, которого вы - ты и этот, который "Рич" - хотели спасти, устроив инсталляции и инсценировки. Поздно.

Сандоваль. Разобравшись с манипулятором одного "бланко" и ответив на имущественные претензии другой, даешь дельное указание соотечественнице, а потом, потом вступаешь в противостояние с молодым имперцем. Ярится тот, демонстрируя решимость и твердость духа, которыми могли бы гордиться его сородичи, коих ты немало пострелял по раскисшим окопам в болотах того же Минхвонга - на мужика, который крупней и выше тебя, считай, на голову, да еще и с ножом, кинуться, тут на одном безрассудстве не выедешь, здесь уже надо жилу в характере определенную иметь.
Бросается. Сначала к стволу, с "неба" упавшему, а потом - на тебя, путь к нему - стволу - преградившему. Отмахиваешься ножом, в один миг распоров выставленную вперед правую кисть, вместе с предплечьем, противника - большой палец практически отваливается, будучи отсеченным едва ли не до запястья, а длинная, зияющая рыхлой клетчаткой и перевитиями мышц рана, тянущаяся до самого локтевого сгиба, брызнув струйками крови, вмиг заливает все вокруг красным. Не успевает, впрочем, мальчишка ни испугаться, ни даже понять, что произошло. Зажатый в руке "Заточки" клинок, бритвой скользнув по его шее, вспарывает горло практически до позвоночника, так, что инстинктивно поджавшаяся вперед, подбородком к груди, голова, как кажется, сейчас просто отломится и упадет-укатится.
Вмиг окатывает тебя - горячо и липко - буквально фонтаном красноты. Подпнув под коленку, повалив на бок, и придавив хрипящее тело уже своей коленкой, хиспанка ловко перехватывает лезвие и вгоняет керамику ему меж ребер, со спины. Хлюпая перерезанными трахеями, умирающий вытягивает ноги струной, мелко сучит пятками по скользкому полу. И перестает хрипеть, обмякнув, когда его убийца, навалившись всем весом на рукоятку, загоняет оружие в торс до гарды. Убила.

Юкорай. Становится жарко. Жарче, чем было в палатке, там, где-то в безымянной долине, посреди отрогов гор Неймара-Ишивары, тем поздним зимним вечером, когда та, чьего имени ты не помнишь, сказал тебе, что вам нужно взять перерыв в отношениях. Жарче, чем в полумраке у барной стойки того ночного клуба, где ты позволил себе поправить наградную планку на кителе второго лейтенанта ВВКС Масуми Кимуры, а ее кисть вдруг легла поверх твоей. Жарче, чем на подступах к объятым пламенем дроп-докам "Гордости Ревадии", которая медленно, но неотвратимо проседала в атмосферу мятежной Тьерры-Бланко, будучи прошитой насквозь залпами неожиданно оказавшихся в распоряжении сепаратистов ионных фрегатов, собранных по эмиратским технологиям. Жарче, чем в каменном мешке карцера, два на два метра, под конец очередной четырехчасовой "безвентиляционной" смены.
Когда так жарит, энсин, лучше лишний раз не грустить, и не тратить время на меланхоличное созерцание. Хиспанцы, они ведь ребята горячие, деятельные, компанейские - разбить Императорскую Армию, даже при поддержке техникой и оружием, это тебе не от лампадки в необуддийском храме прикурить. Где джапанир, которого буквально на твоих глазах просто взяли и хладнокровно, со спины, зарезали, словно это какое-то животное, а не человек, там и вы - ты и вон та девчонка - "бланко", как они вас называют. Оглянуться не успеешь - и вам лекарство от депрессии выпишут.

Всем. Смертоносным зноем веет от граненого "стакана" стен. Льется пот, шипят, закипая и чернея, попавшие на плиты капли имперской крови.
- Текущая температура стен. Сбоем.
Рапортует "Ошибка".
- Сто двадцать. Сбоем. Градус. Сбоем. По Цельцеру.

Когда-то у них с МакГанном за кружкой пива был разговор — обсуждали вампиров. И Флинн утверждал, что вампиры летать не умеют, и именно это поверье о них — не что иное, как миф. Потому что гравитация. На что Джо ему справедливо возражала: «а в зеркалах они не отражаются, потому что прозрачность?»
Теперь же Саймону посчастливилось стать настоящим очевидцем правоты обоих, когда через секунду после манёвра в переднюю часть правого борта влетел мотоцикл, запустив вампира в полёт точно катапульта. Однако то, что случилось дальше, оказалось с одной стороны куда интереснее, но с другой — тревожило не на шутку.
Взмыв в высоту, кувыркающийся в воздухе тёмный образ Дерека взорвался маленькой стайкой суетливых летучих мышей, которая уже в следующий момент не то разлетелась, не то просто потерялась из виду.

  От увиденного и услышанного Он принял вид "ой мама я опять в обмороке", но увы, бессердечный организм (или сердечный... хм) отказался терять сознания, заставляя созерцать. Ну, вот это вот. Он пискнул, нервно сглотнул и на всякий случай отполз от всех к стенке. Пытаясь резко догнать своих... товарищей по несчастью, Он не замечал важного изменения в среде. А заметив – вскочил и вскрикнул, чеша обожженный участок спины. Дочесавшись до полного раздражения, Он истерично и громко спросил:
  – Слушайте, а нельзя вот этого вот комбайна сейчас собрать и заново разобрать? Может, оно засчитается за третий раз?
  Взгляд Его упал на кота. И Он спросил уже тише и спокойнее, будто Он снова успел устать:
  – Ну или кота как-нибудь заменить... на третьего... как в спорте... вы же там че-то рукой трясли.

– Максин, я запомнил, - кивнул Фуэго - нет, я не помню своего номера. Вообще ничего не помню.

Максин уходит смотреть тела, а вместо нее приходит Мозаичный, который вместо того чтобы помочь Кибогу раздобыл свой нож и решил помочь ему. Что ж, хоть что-то делает на пользу команды, уже неплохо. Говорит тем временем какую-то чушь, про пророка, который где-то там.

- Хомбре, послушай. У тебя имя есть? Если нет, то будешь пока Мозаичным. Или сам выбери себе, мне все равно. Все, с этим телом мы закончили, иди уже помоги Киборгу последнюю руку открутить. Это задание на умение работать в команде, понимаешь? Не покажем, что умеем - эта штука нас всех перестреляет. Понял? Да и хер с тобой, сам сделаю.

Подошел к распростертой фигуре на полу, присел рядом.
- Держись, мужик. Сейчас закроем вопрос и сразу соберем тебя.

На упавшего и поднявшегося джапанира избегал смотреть. А ведь надо будет что-то решать с ним. Если система назначила в "угорьки" его, то ведь не жить ему. И тогда кому-то придется обагрить кровью руки. Снова.

* * *

Мощный рывок Бобби просадил подержанный Форд так, что бампер задел асфальт, из-за чего оторвался с одной стороны и залетел под колесо, пропоров шину обломком. Последовал громкий хлопок. Водитель поздно среагировал, ударив по тормозам уже после того, как машину увело вправо. Плохой день стал для парня за рулём худшим за всю его жизнь уже в следующий момент, когда автомобиль налетел на знак и перевернулся, ещё некоторое расстояние проскользив на крыше. Произошло всё это за какую-то секунду — в которую Саймон перестраивался обратно на попутную полосу.

Бобби шлёпнулся на асфальт как огромный пыльный мешок с картошкой, кувыркнулся пару раз, разбив голову, разодрав лицо и руки, не говоря уже об одежде. И ведь стоило отдать ему должное — даже это его не остановило: он тут же вскочил на ноги, намереваясь продолжать погоню. К его несчастью, встречный поток машин не разделял его намерений: мчавшийся навстречу Додж подкинул вампира вверх точно полую внутри куклу, а уже следовавший за ним на полном ходу чёрный пикап, Тойота Тундра, звонким ударом бампера переломал ему если не все, то большинство костей в его теле, затем основательно перемолов поясницу правой парой колёс. В конце концов окровавленная бородатая туша, оставив длинный мокрый след, вылетела с дороги и осталась лежать в пыли за рядом кустов.

Завершив скольжение, перевёрнутый Форд качнулся назад и в этот самый момент послужил трамплином для мотоциклиста, резко взмывшего в тёмное небо, а затем жёстко приземлившегося позади в менее сотни ярдов от полицейской Шевроле Саймона, сбив вздох облегчения Ковальски. Дерек, б... — понял гуль. Этот хитрее.

Механик. Материал пощипывает ладони - настолько остыл. Между тем, довольно быстро понимаешь, где у мертвеца нижние конечности, находишь полированность упругой обуви, добираешься до окольцовывающих голени герметизаторных стыков. Подцепить ногтем и откинуть скобы-замочки, по бокам, чуть провернуть, и готово: можно стягивать. Один сапог, второй. Чужие стопы - уже прохладные, но еще не застывшие ледышками. И носки: плотные, тянущиеся. Снимаешь и их. Теперь лаборант разут, а ты, побалансировав то на одной, то на другой ноге, обута. Плотно садятся чужие вещи, но, вроде бы, не давят. А главное - совершенно точно защищают от насквозь пропитавшего все вокруг "минуса".
Тянешься вверх, пытаясь добраться до того, что удерживает сотрудника в висячем положении. Нащупываешь холод гладкой щеки, невольно зарываешься пальцами в пряди коротко - по плечи - остриженных волос. Если добавить к этому общую субтильность сложения, помноженную на небольшой рост, вывод напрашивается сам собой: это девушка. Вот и натянутый струной толстый кабель, диаметром напоминающий те, которыми всякие принтеры и мониторы к сети подключают.
Мелодично попискивает что-то на ее - хозяйки комбинезона - груди, в первое мгновение заставив сердце застыть под клеткой ребер, и обдав сознание кипятком бурлящего ужаса.
- Это младший научный сотрудник Спенсер.
В тишине женский шепот практически грохочет, отзываясь эхом в пустоте помещения.
- По крайней мере, так меня называет эта штука, ошибка.
Моргает диодом какой-то - попутно являющийся источником звуков - приборчик где-то совсем рядом, буквально перед твоим лицом.
- Короче... Если вы нашли мой труп, то берите все, что хотите.
Усмехается, но как-то невесело.
- Мне вещи теперь точно не пригодятся.
Пощелкивает сухо динамик секунду-другую.
- Так, ближе к делу.
Шуршит чем-то.
- Здесь что-то есть. Не знаю, что это, но оно...
Снова шорохи.
- Оно нас как-то чувствует. В смысле, людей.
То ли сглатывает, то ли откашливается в кулак.
- И... Нас было трое, теперь я одна. Оно, эта штука...
Замолкает ненадолго, только дыхание слышится.
- Так... Так... Смотрите... То есть...
Хмыкает.
- Слушайте. Она может притворяться другими людьми. Не знаю, как, но она... Оно... Показывает, как бы... Образы, не знаю... Галлюцинации. Когда... Блять, я даже его имени не спросила... Короче, когда один из нас ушел и пропал, мы услышали его голос. Он звал нас, стоял там, и махал. И другая, она говорила, что ее зовут Мия, если это вообще важно, короче, она пошла туда. И...
Выдыхает.
- Там были какие-то... Нитки. Много ниток. Как паутина. И они, оно... Короче, их не стало. Мия, тот, другой - оно их утащило.
Шуршит чем-то.
- Слышите, да?
Перемежающееся потрескиваниями безмолвие.
- Это и есть Мия. Не-Мия. Оно там, за дверью - уже минут десять зовет меня, стучится. Уговаривает открыть. Но я-то знаю. Я знаю...
Вдыхает-выдыхает.
- Отсюда нет выхода. Я, я была, то есть, я - сотрудник этой, не знаю, компании. И это, все это - весь этот комплекс, он на какой-то сраной луне, где-то в самой жопе каких-то ничейных систем.
Смеется. И вдруг кричит так, что устройство даже взвизгивает, гуднув от перегрузки микрофона.
- Да заткнись ты, ебаная пиздорваная говномразина!!! Заткнись!!! Я знаю, кто ты!!! Знаю!!! Знаю!!!
Шумно сопит еще секунду или две.
- Мразь... Сука... Эта... Так. Эта штука, ошибка, это автоматизированная система управления. Она полностью поехала, не слушайте ее. Это раз. И два. Два. Я знаю про эти... Эти...
Откашливается.
- Про карантинные меры, короче. Так. Те, которые сюда прилетят, эти гондоны из компании, они будут спасать только всяких начальников, а остальных, сука, утилизируют. Это пиздец. И еще...
Совсем тихо.
- В трусах, сзади, за резинкой, айди-карта. Это того, который первым исчез, но двери открывает. Только есть минус...
Хохочет.
- Там оно. Ждет.
И кричит.
- Да?! Ведь ждешь, да?!? А, мразотина?!? Жд...

  Да, нож! Не нож - настоящий тесак, машина убийства, если ты достаточно хороша. Но ты уже достаточно хороша, раз она у тебя есть. Вот теперь заживём! Вот теперь... а что теперь-то? Нет, радости от приобретения это не сильно умалило (а, может, всё дело в том, что никто особо и не попытался конкуренцию составить?), однако, в ту же минуту обострилось желание большего.
  Я не могу сдержать хищного в плохом смысле взора, коим тотчас окидываю людей вокруг. Кто-то смотрит на меня, кто-то занят другими делами, и первым хочется сделать что-то болезненное - deja de mirarme, imbeciles! Хотя, кто тут ещё придурок, надо разобраться. Кто я вообще такая? И почему этот вопрос не возник в голове раньше, но зато за оружием кинулась так, словно всю жизнь только это и делала? И ещё эта отвёртка - в глазах окружающих отчётливо читается, что они только так меня и воспринимают, как женщину, буквально "родившую" инструмент. Посмотрим, как они заговорят, когда этот инструмент окажется у кого-нибудь из них в глазу или печёнке. Вторая девка напрашивается больше всех - ишь ты, выбила себе шмотки и теперь командует.

- Помогу, blanco, но сперва помоги мне. У тебя есть целый комбинезон, зачем тебе бельё? Отдай его мне, я хочу прикрыться. Por favor.

  Как убрать этот сводящий скулы оскал и произнести всё достаточно вменяемым тоном? Сложно, но можно. Говорю это, а сама поглядываю в сторону наблюдающей за всем машины - точнее, за тем местом, откуда может вылезти карательная турель или ещё что-нибудь наподобие. Помню же, что за попытку экспроприации обещано наказание, но вот про добровольную передачу речи не было. Будут хотя бы трусы - там уже можно и помочь, ибо сиськами трясти почему-то кажется не таким постыдным. Dios mio, что со мной не так? Или всё так, но я просто этого не понимаю? Сейчас хороший момент, чтобы наконец понять!

– Эй, киборг! Выбирай угорьков и начинай откручивать протезы.

– Ладно! – Перекрикиваю шум.

Трек хороший и конкурсы интересные. Сажусь на пол быстро, пока нас не зажарили. Поднимаю открытую ладонь в воздух.

– Я забыл своё имя, – отвечаю запоздало девушке по имени Максин. – И вообще всё.

Сидя, начиню откручивать ноги. Потом руку. Вторую руку отстегнёт уже кто-то другой.

  Воистину, какая-то нелепая, но смертельная игра непонятно кого с понятно кем. Понятно, что жертвы тут они, а зверь - он прячется где-то там, за стенами, скрежещет шестернями и всё ждёт подходящего момента, чтобы показаться ощерившуюся пасть пулемётной турели и превратить кого-то, а, может даже и всех сразу, в carne picada. Впрочем, если так вдуматься, не самый плохой способ умереть, даже в чём-то хороший. Чувствую, что раньше уже сталкивалась с подобными размышлениями, и теперь они выглядят как воспоминания, но от этого почему-то не больно голове. О быстрой смерти, где боли будут отведены секунды, а то и вовсе не успеется ничего понять - даже как-то тепло от этой мысли становится. Девчонка, разодранная крупнокалиберным пулемётом - да ты просто выхватила счастливый лотерейный билет. Пусть и мне повезёт так же. Или так, или я выберусь отсюда по-хорошему.

  - Cómo? Так просто? Она просто взяла и свалила отсюда?

  Моему удивлению и возмущению иже с ним не было предела, когда одна из женщин перекинулась парой словечек со сбрендившей системой и буквально заставила её перенести себя в другое место. Судя по всему, гораздо лучшее, нежели это. Она причастна к тому, что здесь происходит? Если да, то этой отвёртке пора заиметь свою первую жертву. Если нет... Dios, в любом случае, мне теперь тоже нужно туда.

  - Внимание-система-система-шатдаун!

  Признаться честно, боялась почувствовать себя дурой, когда бы выяснилось, что запомнить четыре простых слова, два из которых и вовсе повторялись, оказалось бы непосильной задачей. Но я запомнила и произнесла их с достаточно уверенной интонацией. Настолько уверенной, насколько это могло прозвучать из уст нервничающей женщины. Как же тут не нервничать, когда все вокруг голые, и ты тоже, но при этом также единственная женщина... а, впрочем, насчёт этого не стоит волноваться, ибо, кажется, все уже видели и знают, откуда в твоей руке взялась отвёртка. Или наоборот, это только подстегнёт? Но прежде хочу увидеть, услышать реакцию компьютерного голоса. A través de las espinas.

Казалось, что время замедлилось. Тишина не успела оглушить девушку, как практически оглушило собственное сердцебиение: все, кранты, пушка пошла в ход. Или вот-вот пойдёт. Сама же говорила, что незнакомые кнопки к хорошему не приводят... Стоп. Что?

Доступ был санкционированный. Она не должна была быть здесь. Но это ведь неправильно. Оставлять других. Кто они ей? А кто она - этой системе? Механик, или теперь вернее будет "ноль-два-четыре-восемь"?, нервно сглотнула, ощущая на себе взгляды и помня о турели - не важно, куда она направлена, она как минимум присутствует и готова к действию.

- Если... - Резко пересохшее горло не сразу подчинилось. - Если меня сейчас не шлёпнет, я сделаю все, чтоб вас вытащить. - Девушка скорее обещала это самой себе, чем окружающим.

Оттолкнулась от стены, дошла до капсулы. Стоило ли доверять машине, которая не знает, что творит? Был ли выбор? Повернула голову к остальным, пытаясь вырезаиь в памяти их лица. Снова в петли.

  Bano de sangre! Или же "расхреначило", если выражаться по-научному, но тут уже не будет такой экспрессии. А экспрессия нужна, без неё никак, иначе можно подумать, что для кого-то подобная расчленёнка часть бытовой рутины. Но ты ведь не хочешь заставить всех вокруг паниковать? Как бы, если так подумать, то почему бы и нет, но будем честны - у тебя сейчас причин для паники ничуть не меньше.

  Дрожь в ладонях я ещё могу унять, но вот холодный пот, капающий со лба, усилием воли не остановить. Руки бы поотрывать тому cabron, который засунул отвёртку туда. Поотрывать и самому вставить во все дыхательные и пихательные отверстия. Но что если это моих же рук дело? Тогда... тогда... в голове начинает что-то шевелиться при попытке вспомнить, и до того неприятно, что решение оставить затею ворошить память приходит очень быстро. Этой штуке там не место, но какой же стыд заниматься этим на виду у всех. Впрочем, они все голые, а кто-то даже чуточку более "голый". А кого-то даже наизнанку вывернуло - да, речь о той самой подстреленной. Может быть, они будут смотреть в её сторону, причитать, и не заметят, как я вытаскиваю эту штуку? Mierda, este boton esta aquí...

* * *

Саундтрек: ссылка

Силуэт замер на время, после чего Саймон загривком ощутил странные колебания в воздухе, и это в безветренную погоду! Микроволоски по всему телу как будто зашевелились сами по себе, кожу осыпали неприятные мурашки.
На секунду другую Ковальски вдруг ясно ощутил жажду. Но та жажда была не его. Жажда убийства, жажда... крови. Остатки витэ, бегущего по венам гуля отчаянно сигналили мозгу: вот-вот произойдёт что-то невообразимо ужасное, СПАСАЙСЯ!!!

Сержант только и успел достать из машины дробовик, потянувшись к рации, чтобы сообщить диспетчеру новые обстоятельства, тогда как девушка ещё даже не успела толком сообразить, каких действий в данной ситуации требовал протокол, как в воздухе что-то ярко блеснуло, и ровно в то же самое мгновение на крыше автомобиля, всего в паре дюймов от лобового стекла, возникла ровная поперечная борозда. И только затем последовал короткий, но очень звонкий гул, одновременно с которым лицо Саймона обдало волной сильного ветра, взметавшего срезанные клочки растрёпанных волос, торчавших над левым ухом. Всего за какую-то микросекунду до этого обострённое чутьё заставило гуля броситься в сторону. И отлетая, Ковальски успел метнуть короткий взгляд назад, чтобы увидеть, как неестественно запрокинувшая голову офицер Коул, влекомая мощью инерции, падала в канаву с застрявшей в переносице массивной рукояткой здоровенного ножа, предназначавшегося Саймону. Вместе с тем, периферическое зрение, даже при нечеловечески ускоренном восприятии, лишь частично смогло зафиксировать рядом почти неуловимое, смазанное движение, вернее сам его факт: массивное нечто с чудовищной силой врезалось в заднюю часть автомобиля так, что машина подпрыгнула и слегка развернулась на месте (дежа вю?!). Мощная волосатая рука с закатанным белым рукавом подхватила падающее изувеченное тело сержанта, впечатанное в дверцу так, что шея переломилась о крышу. Огромные клыки жадно вцепились в шею полицейского. Погнутый дробовик упал на землю, скользнув светом оставшегося целым фонарика по лицу монстра, отразившимся красноватым блеском в глазах, полных ярости и голода, уставившихся куда-то в пустоту. Похоже смерть дала Саймону ещё небольшую отсрочку.

* * *

Дожидаясь ответа барыги, Ромео услышал сигнал уведомления и поначалу не поверил своим ушам. Смс. Без симки.

«Привет 😜»

Баг прошивки? Тормознула операционка? Глюк нотификации?

«Не связывайся с этим парнем 🐀»

Номер, с которого шли сообщения, определённо существовать не мог и больше был похож на сервисный код: *667*337288#yo_message#

«Закажи пиццу на 746$ в El Pollo — не пожалеешь 😋🤌🎁»

На несколько мгновений Байле показалось, что он оглох от разрывавшего тишину стука барабанов - сердце отчего-то бешено колотилось, заставляя опасливо озираться по сторонам в поисках прямой угрозы. Инстинкт, ведший Человека через миллениумы. Бей или беги. Хакеру хотелось последнего. Осознание иллюзорности сна проникало в голову сквозь плотный фильтр дрёмы, но запах крови как будто все еще висел в воздухе, не давая прочертить четкую линию между тем что было и что есть.

Наконец, спустя секунды, Ромео худо-бедно оседлал реальность, осознав себя на кровати в мотеле, куда он завалился ночью. Белье было скомкано, но оставалось ощущение, будто мексиканец лег сверху как есть, не сильно запариваясь. Да и сам он все еще был в верхней одежде. Судя по раскрытому рядом лаптопу, Байле уснул , копаясь в данных.

На экране раскрытого лаптопа мигало контекстное окно - сигнал сгенерированный Эвой (и взятый из какой-то старющей игры), - возвещающий о тревоге уровня «Вторжение». И только после этого тихий высокий сигнал с телефона обратил на себя внимание Ромео.

— Блядь, — вырвался тихий вздох разочарования.

«Всё-таки это был не сон», - разочарованно подумал Байле. Нет, конечно, было здорово оставить всю кровищу в стране снов, но в хату-то к нему реально вломились!

Байле схватился за смартфон и открыл приложение для доступа к запрятанной камере в своей конуре. Протер глаза, проморгался, вглядываясь в экран смартфона.

Пиявка! По крайней мере, это первое что пришло в голову хакера, когда он увидел размытый серый силуэт, двигающийся немного дергано из-за низкого числа кадров в девайсе. Мексиканец уже видел подобное раньше, когда Джимми посылал их подчищать следы. По какой-то странной причине вампиры херово запечатлялись в записи, по крайней мере в «цифре».

— Сучара… — не выдержал Байле, понимая, что un invitado inesperado, нежданный гость, не отягощенный совестью, копошится в вещах мексиканца.

Сложно было сказать наверняка, но Ромео показалось, что обыск вторженец проводит аккуратно: вещи не летели по сторонам, но возвращались на места. Первая мысль, что его спалили те кто забрал Этана и Джо, пошатнулась. Если это и было так, то рейдеров было бы больше… С другой стороны, возможно, они просто не застали там то, что ожидали, и теперь один из них пытается выйти на след… в конце концов, эти пришлые пиявки проявили себя весьма осторожными и умелыми противниками.

Байле на несколько секунд отвлекся от видео, чтобы проверит гульский чат с лаптопа на тему новых сообщений. Пусто. Возможно, к Саймону тоже наведались? «Но он упомянул что-то про смену места?», - пытался вспомнить хакер.

Проверив взглядом силуэт на видео с хаты, Ромео отправил Ковальски личное сообщение: «…».

Тем временем некто в квартире Байле добрался в своих поисках до ПК. Ромео в который раз внутренне посетовал, пытаясь понять, почему он все еще не избавился от этой обузы…

Силуэт явно завис перед компом. Байле, затаив дыхание, наблюдал за происходящим, надеясь, что пришлый упырь не станет ничего разбивать, разбирать , забирать. Он вспомнил, почему ПК все еще был там - сервак Minecraft, который Ромео держал в качестве источника небольшого дохода, разводя школоту…

Незнакомец пошевелил мышкой, потыкался в «клаву, но монитор не отреагировал. «Бля, давай не надо», - стиснул зубы хакер, когда пришелец потянулся, чтобы нажать на кнопку включения на «тавере», не догадавшись, что это просто монитор выключен, а не комп. Быстро проверив статус сервака через лаптоп, мексиканец со вздохом убедился, что тот отправился в ребут. «Лан, похер, подыму, если не утащит, la puta!».

После полуминуты-минуты возни, незнакомец наконец отвял от компа, обнаружив естественную преграду в виде пароля.

Надо было соображать, что делать дальше, и быстро. Если гулей разыскивают, то хер знает как скоро его смогут выследить. Судя по всему, время есть. Надо сообщить Джимми… Или… Саймон говорил, что он сам должен связаться этой ночью.

Ромео вскочил с кровати и поспешил к окну, чтобы проверить двор-парковку перед мотелем. От Саймона до сих пор ничего. Внутри Байле нарастало странное ощущение пустоты, которое переплеталось с чувством голода.

Чуть-чуть отодвинув плотно закрытые занавески на единственном окне, хакер выглянул на улице. Несколько машин были видны на парковке, Байле не мог вспомнить видел ли их при заселении или нет. Ни души, по крайней мере при беглом осмотре - никаких тебе стремных “быков" в обвесе и с портативным тараном или даже простых копов. От сердца немного отлегло.

Вернувшись к просмотру видео с камеры, мексиканец как раз застал уход взломщика. Сложно было сказать, взял ли он что-то из квартиры или нет. Даже если и взял - не худший расклад, с учетом что следов перемещения Ромео остаться было не должно. “Не подкинул бы чего”, - мрачно подумал Байле.

Проверка мессенджера так же ничего не дала - Саймон молчал. Думать можно было всё что угодно, но хакер не спешил хоронить товарища. Вместо этого, он выудил из телефона Симку, сломал пополам и спустил в туалет. Просто на всякий случай, если он чего-то не знает об этом La Sombra с братками, и его попытаются вычислить менее казуальными методами.

Дальше нужно было выйти на связь с одним из знакомых барыг и прикупить несколько бесполезных сим-карт. Байле залез на кровать и скрестил ноги, положив лаптоп на колени. Время шоппинга!

В предыдущей серии...



ГЛАВА 4: Трудное решение

Апартаменты Саймона Ковальски,
Хоп-Ранч, Санта-Барбара, Калифорния, США
Понедельник 24 декабря 2018 года, 19:37.
Сочельник.
+15°C, облачно.

Саундтрек: ссылка

— Однажды эта работа приведёт нас прямо в могилу, — важно заявил Флинн, отпив светлого из здоровенной кружки и откинувшись на спинку. — Такие как мы не умирают своей смертью.
— От твоего оптимизма, у меня сейчас сок скиснет... — хмуро заметила Джо, вращая со скучающим видом вращая только что заказанный стаканчик ананасового сока.
— Вопрос в том — когда? И как? И по очереди или всех сразу, — продолжал он.
— Воу-воу, Флинн, мужик, чего это на тебя нашло? — удивился Этан. — Расслабься, давай лучше выпьем!
— Ты намекаешь на то, что рано или поздно от нас целенаправленно избавятся? — Ковальски оторвался от созерцания своего стакана с сингл молтом, попытавшись упредить рассуждения МакГанна. — Потому что возможность, что кто-то случайно сдохнет на задании, не стоит ни дополнительного обдумывания, ни тем более обсуждения.

Ромео, сидевший в углу, бросил на него презрительный взгляд поверх своего мобильника.

«Стоп, а ты ещё здесь откуда? Ты же не пошёл с нами», — скользкая мысль поселила мимолётное ощущение неправильного в сознании Саймона и тут же испарилась. Однако Байле действительно не было с ними в тот вечер.

— Посуди сам. Эти упыри живут вечность. И мы не первые и не единственные, кто на них работает. Смекаешь?
— Мы и так знаем, что до нас были другие, — вставила Прайс. — Что ты пытаешься сказать?
МакГанн на всякий случай огляделся и, убедившись, что лишних ушей поблизости нет, перешёл на ещё более доверительный тон, понизив голос:
— Есть у меня в знакомых чувачок один. Такой же как мы. Одну полицейку с ним кончали.
— Ты не говорил, что у тебя есть такие знакомые, — Ковальски нахмурился.
— Ты слушай. Когда последний раз с ним пересекались, они выслеживали чудилу одного, слетевшего с катушек и положившего кучу народу. А теперь, догадайтесь, кем был этот чудила?
— Сенатором Маккарти? — вновь добавила отстранённого сарказма Джоан, уже откровенно дожидаясь, когда закончится этот разговор.
— Ага-ага, папой твоим, — безразлично покивал Флинн, пропустив её остроумие мимо ушей. Джо презрительно стиснула зубы, но не ответила. — Мне потом сорока на хвосте принесла, что это был один из них.
— Типа... как один из них? Из кого из них? — обеспокоился Этан, уже предполагая ответ.
— Из их команды, Уильямс! И из грёбаной группы. Понял?
Но Этана интересовали подробности:
— Чего? Это как это?
— Странно, но у меня такой же вопрос, — присоединился Саймон.
— Статья в газете ещё была. Какой-то там Норман... Невилл... забыл имя. Не важно. Короче, выставили пацана маньячилой, скинули на него грешки местных упырей и по-быстрому казнили.
— Как это? Прямо по суду? Типа... по людскому закону казнили? — Уильямс был не единственным, кто не поверил своим ушам. — Взаправду?
— Взарп... Да! — гаркнул МакГанн. — А знаешь, когда в Санта-Барбаре последний раз кого-то казнили?
— В семидесятых, кажется? — попытался припомнить Ковальски.
— Наверно. Не помню, — отмахнулся Флинн. — Давно.
— И ты думаешь, что таким «сумасшедшим» может стать...
— Ага.
— А предложения какие-то будут? Или это так, снова порефлексировать и успокоиться? — снова вклинилась Джо, которой такое положение вещей не нравилось в той же степени, что и Флинну, но пустые нефункциональные разговоры в духе подвыпившего МакГанна, как всегда не приводящие ни к чему, ей нравились ещё меньше. Если он и сделает правильные выводы, что бывало редко, то в лучшем случае никаких действий за этим не последует, а в худшем — останется только собирать свои кости, причём с нулевым результатом.
— Чё ты ершишься, Прайс? Лакай уже свой сок, — огрызнулся смягчённый алкоголем ирландец, в трезвом состоянии отреагировавший бы заметно агрессивнее.
— Лично я собираюсь налакаться, не знаю, как вы! — заявил Уильямс, подняв бокал с виски.
— Вот, эт пра-льно, — Флинн тоже поднял кружку, чокнулся с Этаном, невольно разбавив его виски пивом, и залпом осушил её до дна.
Ковальски и Прайс почти синхронно вздохнули. Важные разговоры с этим лидером, как правило, чем-то таким и заканчивались.
— Так это, чего я... А я... тоже хочу сгореть ярко! Чтоб меня запомнила Санта-Б... Не, даже Калифорния. А не просто сдохнуть в подворотне, как дворовый пудель гоняясь за какими-то омб... обмудками, которых никто не знает.

— Что-то мне всё это не нравится, — Джоан вдруг обеспокоенно уставилась на Саймона, у которого тоже появилось какое-то странное предчувствие.

Саундтрек: ссылка

— Да тебе вечно всё не нравится! — отозвался Флинн, подав бармену сигнал повторить.
— Да нет, идиот, я не о том! — огрызнулась Джо, поднявшись с места и став обеспокоенно вглядываться в уродливые (до сего не казавшиеся таковыми) лица посетителей. — Что-то здесь неладно... Надо уходить. Саймон?
— Она права, — согласился Ковальски, пока ещё не осознавая, что именно происходит.
Но за мгновение до того, как он вскочил с места, из-за спины Уильямса медленно протянулась к макушке чья-то бледная костлявая рука, после чего из-за другого плеча резко вынырнуло страшное лицо с разинутой клыкастой пастью и, вцепившись зубами ему в шею, во мгновение ока уволокло его в самую тёмную часть зала и скрылось, перемахнув вместе с телом через дальний конец барной стойки. Бармен, протиравший стаканы, явно видевший это, теперь нахально улыбался, глядя на Саймона.
В следующий момент как из ниоткуда на МакГанна набросилась жуткая тварь, похожая на человека разве что числом конечностей, — та самая, которую им уже приходилось убивать. Попутно серьёзно ранив Джо, она теперь вгрызалась в горло Флинна, раздирая когтями его грудную клетку. Джоан одной рукой уцепилась за рукав Саймона, чтобы не упасть, другой зажимая раненный бок.

Ромео к тому моменту уже не было на месте — шторы у ближайшего открытого окна чуть покачивались от вечернего кладбищенского ветерка. Свет полной луны смутно обрисовывал печальные контуры крестов и памятников за окном.
Однако стоило Ковальски лишь задуматься о том, чтобы последовать примеру Байле, как бармен со спокойной уверенностью произнёс:
— О, я на вашем месте лучше бы закрыл окно. Если только вы не хотите стать ужином мертвецов.
— К чёрту... его... Дверь... — Джоан указала рукой на дверь чёрного выхода, запертую на замок, и повторила: — Надо уходить...
После её слов оставшиеся посетители стали медленно и угрожающе подниматься из-за своих столиков.

Подхватив Джо, Саймон бросился к двери и, высадив её с наскока, остановился и замер: слетевшая с петель дверь сбила с ног одного из толпы, оказавшейся снаружи. В нос Ковальски ударил мерзкий трупный смрад, от которого скрутило внутренности. Бармен не соврал. Это действительно были мертвецы. Среди них был даже Флинн, погибший всего минуту назад. А ещё парень Валери Хантер. И сама Вэл, ещё начавшая разлагаться (должно быть, из-за вампирской крови, что ещё сохранялась в её жилах). Были в толпе и другие давно умершие своей смертью или погибшие люди, которых когда-то знал Саймон. Он не видел их, но знал, что они там. И стоило ему оглянуться в поисках другого пути, как толпа вырвала у него из рук Джоан, затянув в себя.
Для отступления оставался лишь узкий коридор до того самого окна, через которое, по всей видимости, сбежал Ромео, и Саймон не стал терять времени, последовав примеру хакера.

— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! — орал бармен ему вслед, но скоро этот голос превратился в хриплое бульканье.

Снаружи мертвецы были повсюду. Одни бесцельно блуждали между могил старого кладбища по одним и тем же маршрутам, другие просто стояли, покачиваясь и гремя суставами.
Недолго думая, Ковальски помчался вперёд, сшибая всякого, кто вставал на пути. Подошвы хлюпали и скользили на смоченной дождём земле, давным-давно проглотившей растрескавшуюся плитку.
Но скоро Саймону пришлось сбавить ход, а затем и вовсе остановиться. Старое кладбище заканчивалось глубоким обрывом, за которым открывался вид на сияющую разноцветными огнями ночную Санта-Барбару.

— Не бойся, — послышался за спиной слегка искажённый голос Прайс.
Ковальски обернулся, обнаружив себя окружённым плотной стеной мертвецов, а перед ними — Джо.
— Мы не кусаемся, — она улыбнулась.
Но стереотип о зомби в массовой культуре говорил иное.
— Что всё это значит? — произнёс Саймон неровным голосом.

В этот момент откуда-то из-за орды мертвецов послышалась чья-то громкая поступь.

— Мало времени...
— На что?

— Ничего, б... личного, парень, — донёсся издалека смутно знакомый низкий голос.

— Потом, — твёрдо сказала Джо, бросив короткий взгляд назад.
— Да что потом?! — творящаяся чертовщина перестала казаться страшной и начинала раздражать.
— Сейчас ты должен прыгнуть.
— Ты с ума сошла?!
— Они идут, Саймон.
— ДА КТО, ТВОЮ М?!.. — договорить он уже не успел.

Саундтрек: ссылка

— Проснись... — на этом слове Джоан легонько толкнула его ладошками в грудь, и тот, мгновенно оказавшись над пропастью, рухнул вниз.
Мощный прилив адреналина, прореагировавшего с витэ, от стремительного падения замедлил окружающий мир на самом последнем футе, таинственным образом смягчив удар. И первое, что он увидел, открыв спросонья глаза, — это застывшую вспышку пламени, вырывающейся из ствола вслед за медленно вращающейся пулей*.

«Сейчас ты должен прыгнуть», — отозвались эхом слова Прайс в голове Ковальски. Времени думать не осталось совсем. Перед ним стоял рыжий Дерек, выход поодаль него заслонял здоровенный Бобби. Как он и подозревал, за ним отправили Гончих. Но уже не для разговоров.


* * *

Сэндпайпер-Лодж,
Норт-Стейт, Санта-Барбара, Калифорния, США
Понедельник 24 декабря 2018 года, 19:42.
Сочельник.
+15°C, облачно.

Саундтрек: ссылка

— ... чё, реальная вампирша прям? — не поверил Дайв.
Ромео и сам не верил, что только что рассказал ему об этом. Он с трудом мог припомнить, как вообще здесь оказался его приятель. Вот только что он, Ромео, сидел и листал криминальную хронику, после того, как мобильник Уильямса нашёлся неподалёку от дома, где их сцапали вместе с Джо, при этом в случае с мобильником Прайс метка указывала в точности на этот дом (вдобавок даже получилось подключиться к её камере и увидеть кусты и край крыши). Хроника, впрочем, тоже оказалась не особенно интересной: несколько ДТП, машина, вылетевшая с шоссе, пара бытовых убийств, скандал с пьяной дочерью мэра, ограбление студенческого общежития, пожар в каком-то задрипанном клубе в Ломпоке, пойманная рыбаками акула, съевшая ребёнка, и ещё перестрелка полиции с местными сектантами «Чёрного Понедельника» при облаве (как раз на понедельник).
— Ну типа, — кивнул Байле.
— Во-хоу! Норм склеила! А она чё, типа проездом?
— Угу.
— Да не тушуйся ты, звони ей! Пригласи её там куда-нибудь! Чё там любят столетние тёлки? В музей там, чёрно-белое кино, на спектакль по Шекспиру, покататься на auto mobile.
Советы Дайва казались Ромео чем-то пошлым и неловким, и звучали не сильно приятнее ножа, скребущего по стеклу, но доля истины в его словах была. Просто не хотелось их слышать от него. Как будто эти слова могли что-то испортить, поломать, спугнуть и развеять и без того эфемерную возможность. Мексиканец уже жалел, что поделился с ним. Но почему Ромео вообще об этом заговорил? Из-за Никс? Хотел услышать мнение эксперта по эффективному удержанию одной задницы на двух стульях? Самого скользкого человека из всех, кого доводилось знать Байле? Хотя теперь Ромео вообще расхотелось упоминать Никс и тем более продолжать этот разговор. Но, кажется, Дайв и сам уже успел позабыть, о чём они говорили, уткнувшись носом в опущенное жалюзи.
— Слышь, гринго, там какая-то движуха внизу.

Саундтрек: ссылка

Ромео попытался всмотреться между полосок, но внизу было тихо и ни души.
— Четверо херцов в серой форме зашли и какую-то ебаку с собой протащили. Похожую на дилдак мамки Халка.
Смуглокожий Байле побелел буквально на глазах.
— Суки... это за мной! Ёбаный Инвиктус...
— Братан, ты чё, в одиночку ёбнул Инвиктус?!

Смесь гордости и отчаяния перекосила лицо Байле. Случилось именно то, чего он так боялся, вдобавок в самый неподходящий момент, и теперь тело отказывалось слушаться. Страх сковал конечности. А ведь всё, что сейчас требовалось, это схватить сумку и смыться до того, как серые люди с оружием окажутся на его этаже и тем более ворвутся к ним. При этом на Дайва ему было совершенно плевать — возможно, отчасти потому, что подсознание понимало, что всё это сон.
— Чё ты встал, гринго! По съёбам, быстро! — Дайв схватил рюкзаки и кинул один Байле, но тот не смог удержать его в ватных руках.
— Сука! Не еблань мне тут! — взвизгнул «Ныряла», снова подняв сумку и на сей раз повесив её Ромео на шею за лямку, а затем подтащил последнего к двери, взглянув в глазок. — Никого. Валим!
Ромео кое-как нашёл в себе силы вырваться и отскочить от двери в нишу между стеной и шкафом, но ни предупредить, ни отдёрнуть Дайва в сторону уже не успел. Выбитая дверь звонко ударила парня, отбросив назад и оставшись висеть на одной петле. Дайв был крепким парнем, хотя и не выглядел таковым, поэтому удержался на ногах. Но не успел он вскинуть руки и зажмуриться от луча яркого света, ударившего ему в лицо в след за дверью, как прозвучала серия глухих щелчков и продырявленный парень повалился на пол лицом вниз. Из-под него стала растекаться тёмно-багровая лужа.
Запах крови напомнил Байле, что было жизненно важно сделать в этот момент. И он замер.

— Чисто. Цель устранена, — сообщил один из серых людей по рации, когда остальные закончили переворачивать комнату вверх дном.
Сняв рюкзак с тела Дайва, трое вышли в коридор, и Ромео уже собирался было выдохнуть, но четвёртый, их лидер, отчего-то замешкался. Поводив головой, будто принюхиваясь, он медленно подошёл к шкафу, открыл его ещё раз, неторопливо пошарил там дулом, затем закрыл, сделав шаг назад. Но чего Байле не ждал, так это резкого и точного удара прикладом в нос ровно в тот момент, когда в номере заорала противопожарная сигнализация.

Моментально проснувшись, парень долго не мог отдышаться. Как ни странно, сигнализация продолжала орать, но уже значительно тише. Ромео потребовалось время, чтобы осознать, что сигнал доносился из его собственного мобильного телефона. В его квартиру кто-то вторгся**.

  – Ого, аристократ – Чуть поклонился Сол, обнаружив талит Вольфганга весьма изысканным экземпляром – Эрин будет приятно удивлена – Капитан ничуть не изменился в лице и даже толики удивления или страха не проскользнуло в его взгляде, в отличии от некоторых наёмников, что теперь избегали встречи со взглядом тифлинга. Остальные же, извлечённые под лучи закатного солнца талиты, не слишком сильно заинтересовали капитана наёмников и он чуть снисходительно пробежавшись глазами удовлетворённо кивнул и оставил группу со своим подчинённым Ланки. То был не слишком складный и довольно щуплый парень с серо-русыми локонами до плеч, крупными голубыми глазами и пухлыми губами, опиравшийся на длинный, если не сказать очень длинный лук. Поглядывая на всё более фривольное поведение рабыни Ланки всё больше заливался краской и старался не подавать виду – Эмм.. Да конечно, если ваш хозяин не будет против.. Прошу за мной... Я.. Эмм.. Думаю все сейчас у... Эмм.. Реки и Эээ.. Моются.. После драки.. Ха ха..

  Петра тем временем, немного прийдя в себя, склонилась в самом низком поклоне на который была способна – Прошу простить юный господин, я.. это.. это всё моя неопытность.. Клянусь впредь я вас не подведу. – Даниель помог девушке подняться и шепнул той что-то на ухо. Нельзя не заметить ка эти двое сблизились за время дороги и хоть Даниель всё так же бросал гордые и восторженные взгляды на Вольфгана, всё чаще удостаивал Петру, своими утешающими и сочувствующими взорами.

  После некоторых представлений и нескольких фраз, группа пустилась дальше вниз по склону к телегам у реки, меж разорванных и растерзанных тел. Некоторое время мародёры, что обирали трупы, следили за проходящей мимо поцессией, но вскоре их интерес к отряду угас, и так как никто из группы похоже не претендовал ни на какую добычу воины продолжили своё грязное дело.

  Берег встретил путников вечерней прохладой. Здесь она ощущалась куда крепче чем на склоне выше. Кровавые пятна расстелились по глади воды и теперь ускользали всё дальше вместе с течением, от стоящих по пояс в воде полуголых воинов, смывавших с себя пыль, кровь и пот. Среди фигур в воде, Ланки указал на одну. Женщина с короткими каштановыми волосами, что казалось в отличии от всех остальных, будто принимала водные процедуры во дворцовых купальнях. Гордо. Красиво. Без опаски. Под взглядами новой публики она повернулась и с вызовом посмотрела в ответ, снизу вверх. И также выпятив грудь вперёд, мерно и без спешки подошла ближе. Нежно розовые соски её были напряжены, а руки покрылись мурашками от холода, но их владелицу сие неудобство ничуть не смущало. Она подняла с одного из стоящих на берегу ящиков, широкий кусок ткани и укуталась в нём.

  – Эрин Десять тысяч шагов, Служащая Багрово-золотой длани – Представилась эльфийка бесстыдно изучая взглядом собеседников. Её мягкая улыбка, казалась одновременно расслабляющей и хищной, как у лисицы. Она протянула изящную ладонь из под ворохов ткани Вольфгангу и тот мог заметить как грубы её руки – Занятный в вашей свите трубадур – Продолжила Эрин, с тоном словно вела светскую беседу посреди бального зала на приёме – Сколько стоит?

* * *

    Оак-Вью, Санта-Барбара, Калифорния, США
    Воскресенье 24 декабря 2018 года, 07:12.
    +8°C, изморось.

Тяжёлая ночь растворялась буквально на глазах. Первые лучи зимнего калифорнийского солнца, едва пробиваясь сквозь полуприкрытое больничные жалюзи, расчертили двенадцатую палату ярко-оранжевыми полосами. Сочельник обещал быть солнечным.
Скрипнула дверь, и еле сумевшая уснуть полчаса назад Джоан с огромным трудом вновь открыла глаза. Она знала, что за ней придут, но не думала, что это случится так скоро. Рассчитывала, что есть время хотя бы до вечера, и можно немного поспать.

«Как наивно...»

Джо надеялась только, что это будет не кто-то из их четвёрки. Только не Саймон. Такого она бы не вынесла.

«Роб. Наверняка пришлют его...»

А ещё она надеялась потратить последнее усилие на то, чтобы убедить убийцу позволить ей уйти на собственных условиях, если, конечно, он вообще подумает вступить в разговор. В случае с Робом могло бы сработать. Кажется, он неплохо к ней относился.

«Тем более завтра Рождество...»

От этой мысли её дёрнуло будто током. Подарок. Она же приготовила подарок! Сил на другие заботы не осталось, но это было важно.
— Стой... Я... — язык еле ворочался, и Прайс пришлось хорошенько напрячься, чтобы произнести внятно. — Я... не могу умереть... так... Я должна... кое-что сделать... кое-что передать...
Силуэт в проёме порозовел, превратившись в спину медсестры, аккуратно вкатывающей за собой в палату гремящую тележку.
— Да бог с вами! Я что, похожа на даму с косой? — улыбнулась девушка. — Ещё поживёте. Рождество на носу.
Но Джо не спешила расслабляться, её взгляд прилип к тележке.
— Мне всего-то нужно взять у вас кровь.
— Я... вам не... верю... — выдавила Джо, ища расфокусированным взглядом что-нибудь тяжёлое или острое в досягаемости.
— Ну, это я могу пережить. — Медсестра вздохнула и продолжила делать то, что и собиралась: затянула Джо левое плечо ремешком, дезинфицировала место забора, воткнула иглу в держатель, а затем с лёгкой руки ввела её в вену Прайс, а затем вставила в держатель вакуумную пробирку для крови, ослабив ремешок. — Пятый год здесь работаю — вы первая, кто мне такое заявляет. Кулак разожмите.
— Мне нужен... эпинефрин...
— Вам нужен отдых. И здоровый сон.
— Иначе... я умру...


* * *

— А-а, мисс А... льенде, — поприветствовал смуглокожую брюнетку в пальто, платке и солнечных очках самый старший из охранников, едва сдержав зевоту, — приехали здоровьечко поправить?
— Вы меня явно с кем-то спутали, — дама выразительно посмотрела на него поверх очков.
— О, да, кхм-кхм, конечно, мисс, — неуверенно откашлялся охранник, незаметно отключив рамку металлодетектора. — Проходите, пожалуйста.
Остальные его коллеги напряжённо переглянулись.

Поднявшись на второй этаж посетительница немного задержалась на лестнице, разглядывая план этажа, и только потом неспешно двинулась дальше, сунув руку в карман. Встретив на этаже слегка прихрамывавшую — должно быть, от неудобной сменки — медсестру в розовом больничном костюме и очках в тонкой золотистой оправе, с усталым видом катившую к лифту тележку, она натянуто улыбнулась и поздоровалась. Та в ответ рассеянно кивнула и прошла мимо, не задержавшись и на мгновение.
Остановившись в середине коридора, дама в пальто обернулась и, дождавшись, пока лифт уедет, подошла к палате с номером 12. Правая рука вынырнула из кармана с чёрной модифицированной Береттой 93R. Медленно навинтив глушитель, девушка отошла от проёма, осторожно повернула ручку и толкнула дверь, затем, быстро выглянув, медленно вошла, держа пистолет перед собой и направляя на единственную в палате пациентку, мирно спавшую на дальней кровати, накрывшись почти что с головой.
Как-то слишком просто, решила «посетительница», и, тихонько подойдя к больной, всё ещё не отводя оружия, смуглокожая дама немного стянула со спящей одеяло, чтобы открылось лицо. Крупная родинка на левой щеке никак не соответствовала фото, да и профиль в целом бы совершенно иным. Ошибка? Девушка ещё приспустила одеяло, и всё сразу стало ясно. Белый кружевной лифчик вместо больничной робы говорил сам за себя.

— Mierda! — выругалась киллерша, подскочила к окну и сорвала жалюзи.

Хромая медсестра уже преодолела полубегом почти половину больничного двора — ещё немного, и скроется за стеной.
Дама с пистолетом открыла окно, хорошенько прицелилась и, в момент, когда самозванка оглянулась, нажала на спуск. Глушитель трижды неприятно чмокнул — девушка внизу сделала ещё пару шагов и повалилась на траву: всего в какой-то паре метров от ворот.

Не теряя времени, дама расстегнула пальто, сняла с пояса небольшое устройство, чем-то напоминавшее большой мебельный степлер, и небольшой моток тонкой, сложенной вдвое верёвки. Закрепила последнюю в палате, пристегнула к ней устройство, которое затем прицепила обратно на пояс, и спрыгнула вниз. Мягко приземлившись, она сдёрнула верёвку и, наскоро смотав, сунула моток за пояс, стараясь не спускать глаз со своей жертвы.
Во дворе стояла гробовая тишина и кроме них не было ни души.

Быстро преодолев расстояние до «медсестрички», смуглокожая остановилась, направив оружие той в лицо — девушка еле дышала. Одна пуля едва задела бедро, но другая, по всей видимости, пробила лёгкое.

— Lo siento, cariño. No es nada personal.

Глушитель чмокнул ещё три раза. Склонившись над телом, дама расправила чёрный полиэтиленовый мешок, завернула в него тело, а потом легко взвалила себе на плечо и вынесла за ворота, где была припаркована её машина.

Салон гуль-мобиля был на редкость пустым. Не в плане очевидного отсутствия пассажиров, но… чего-то другого. Раньше, даже когда все тупо молчали (что было редкостью на память Байле), в машине ощущалась жизнь. Сложный концепт. Скорее всего появившийся под давлением неутешительных фактов: Этан пропал, Джоан в больничке после залетных «пиявок». Все поменялось слишком быстро, за одну чертову ночь. Слишком много странных эмоций.

Ромео потратил несколько секунд просто сидя на водительском месте и думая ни о чем и обо всем сразу. Он наклонился в сторону и потянулся к бардачку. Почти ничем не мотивированное желание найти ответы на незаданные вопросы охватило парнишку. Пока нашлись несколько листо бумаги, в том числе документы на машину и пара истекших парковочных квитанций; нож, в котором Байле признал оружие Флинна; заряженный сигнальный пистолет все того же покойника. Любопытно, что эти вещицы делали в машине Джо? Флинн точно не был душой компании, чтобы кем-то из живых одолели сантименты… разве что Прайс и экс-лидера гулей что-то связывало, ну, или у кого-то были более прагматичные интересы.

Позарившись на необычность предмета, Ромео переложил пистоль в свой рюкзак, на всякий случай убедившись, что предохранитель стоит на безопасном режиме.

Беглому осмотру подверглись и карманы на спинке сидений, но улов был еще более скудный - видавший виды глянцевый журнал, оказавшийся в «схроне», по ощущениям, лет пять назад.

«Какого хуя я делаю?», - задался вопросом мексиканец, тихо вздыхая и еще на несколько секунд закрывая глаза. Внезапно, прошедшая ночь показалась Ромео уже слишком долгой. И даже мысль о том, что где-то еще происходит тусовка, не прибавляла бодрости. Заведя гуль-мобиль, Байле направился в сторону своей конуры.

Машина была оставлена где-то за квартал до укрытия хакера. Ключи парень прихватил с собой. Прежде чем подняться к себе, Ромео заскочил в круглосуточный магаз, чтобы прикупить еще банку Redbull и немного готовой еды пожрать. Утоляя насущные потребности, хакер наблюдал за своим домом со стороны, выискивая хоть что-то подозрительное. В конце концов ночная прохлада остудила тревогу и Байле отправился к себе.

Сборы были быстрыми - не первое палево. Эва с лаптопом, плюс по мелочи, и готов. Список проверенных мотелей с норм коннектом к Сети хакер апдейтил постоянно - за место будущего ночлега дело не стало.

Такси до места нашел по старинке. Платил наличкой. Как и в самом мотеле.

Странно, но когда Байле разложился на новом месте, усталость уже так не донимала. А значит можно как минимум проверить новости за минувший день и… проверить номер. Правда не Этана, хотя и его тоже, но прямо сейчас Ромео вспомнил о Марджери…

Уснул хакер полусидя на кровати, так и забыв раздеться, когда усталость все таки взяла своё. Рядом лежал раскрытый лаптоп, негромко играл очередной плейлист new retro wave, на экране, как и внутри мексиканца, творились мешанина и хаос данных.

Капитан бегло осмотрел помещение под аккомпанемент добротного храпа - по крайней мере в этом «камзолы» еще сохраняли какое-то единство. Пожалуй, лучше подарка придумать было и нельзя, хоть среди пьяных тел не было самого Стеклянного Глаза. По крайней мере, не придется тратить много сил на эта схватку.

Мендес повернулся к команде «Мориана», в глазах его читалась мрачная решимость с толикой ликования от столь удачного стечения обстоятельств.

Жестом Хавьер призвал остальных сохранять тишину, указал что внутри пять тел, а после потянулся и вытащил из-за голенища сапога кинжал, завершив немое объяснение красноречиво проведя большим пальцем по горлу.

Байле открыл было рот, чтобы ответить, но передумал в очередной раз вдаваться в кибер разъяснения, опасаясь что следующим аргументом Ковальски может стать меметичное: «Ты же программист». Такое уже будет нечем крыть.

— Я посмотрю чё там как, — наконец, уклончиво ответил хакер. — Надо заняться Уильямсом: если удастся подцепиться к его акку, может чё по передвижению его «трубы» удастся узнать.

Ромео посмотрел в сторону клуба. После озвученных мыслей становилось все более и более не по себе: что-то подсказывало пареньку, что если Рамирез, вдруг, решит пустить их в расход, или за гулями придут эти Гончие, то сделать с этим мало чего можно будет. Разве что свалить сегодня же днем.

— Если у тебя есть еще знакомые вампиры, — вдруг сказал Байле, — самое время подстраховаться через них.

Ромео машинально проследил за взглядом девушки и неодобрительно прищурился - обычно, он публично осуждал подобного рода перформансы со стороны мужчин. Хоть, конечно, выглядело иронично.

— Кто его пустил на сцену, бл…ин, — фыркнув, пробурчал Байле, возвращая настороженно-любопытное внимание на собеседника.

Возможно, не было бы у хакера своих пацанских предубеждений, он бы не выдержал и подсел поближе, на соседний стул. Вместо этого, мексиканец допил коктейль. Пару секунд он сосредоточенно всматривался в барную стойку, пытаясь сообразить откуда появилось в нем это странное намерение, которое подталкивало его к не менее странному действию… Сердце забилось быстрее, парень задышал чуть чаще. Что-то подсказывало ему соглашаться с намерением и не упускать шанс. «Она же не так просто это сказала», — увещевал сам себя Байле.

— Ну… го я тебя… приглашу… — проговорил Байле скорее барной стойке, нежели Марджери, впрочем надеясь быть услышанным.

Как всякий человек, выросший в среде, где Слово Господне имело вес, Хавьер считал, что самые страшные беды - это происки дьявола. Как и то что неизвестность всегда несла за собой страх, даже если страх этот был чисто инстинктивный и непризнающийся любым уважающим себя мужчиной.

Сейчас этот дьявол там внизу заставлял Мендеса задаваться вопросом: «Что это как не магия Лукавого - он знает об Иниго! Быть может так, что это один из команды, что предал последнее человеческое?». Пальцы, сжимающие рукоять пистоля, побелели от напряжения, когда капитан услышал предложение старика Крага накормить эту тварь.

— Съешь это! — произнес Хавьер, словно судья, выносящий приговор убийце, сдавливая спусковую скобу пистоля.

Не смотря на то что Мендес уже давно не посещал дома Господня, не возносил подобающие молитвы и уже давно нарушил несколько Заповедей, он не был готов смотреть на то, как поедается плоть человеческая. И уж точно не собирался оставлять за спиной того, кто был в сговоре с «камзолами», чтобы получить удар в спину в решающий момент.

На сей раз Джимми дожидался своих слуг внизу — он стоял, прислонившись спиной к одной из колонн с табличкой «No smoking» и... курил, вызывая редкие недовольные взгляды некоторых проходящих мимо гостей. Мёртвые неподвижные глаза изредка поднимались, чтобы окинуть холодным, ничего не выражающим взором входящих. В остальном Джимми производил впечатление манекена, который установили здесь по ошибке и которому кто-то из шутников сунул в зубы зажжённую сигарету.
Когда вошли Саймон и Ромео, вампир ничего не сказал. Молча отделившись от колонны и пальцами затушив сигарету, он направился к двери с табличкой «Staff only» в дальнем конце зала, а за ней — не вверх по лестнице, где находился его офис, а вниз — туда, где был пост наблюдения и безопасности, раздевалка для сотрудников и ещё пара служебных помещений. Постучав несколько раз в дверь со значком камеры, Джим встал перед глазком и махнул рукой. Послышались тяжёлые щелчки, после которых надёжная армированная дверь слегка приоткрылась, продемонстрировав в проёме продолговатое лицо, которое гули узнали сразу. Чак — русый парень среднего роста в футболке «Black Sabbath», ложно кажущийся хмурым, — придирчиво осмотрел Саймона, затем Ромео, задержав взгляд на последнем, и задумчиво хмыкнул.
— А я думал, у меня тут монополия на дерьмовый вид... — иронично заметил он и отошёл, впуская Джимми и остальных, а затем сгрёб со стола мобильник, сигареты и пустой кофейник, вышел в коридор и пошёл в сторону лестницы.

Прикрыв дверь, когда оба гуля оказались в комнате, Джимми устроился в кресле Чака, закинув ногу на ногу.

— Всё и по порядку, — сухо велел Рамирез. — Насчёт Уильямса уже в курсе.

Тем временем парни звена Чарли, быстро разобравшись с погрузкой тела, вошли вслед за Саймоном.
— Копов не будет. Вызовов не поступало, — пояснил красный на предложение Ромео и последовал за остальными.


С коридора и других комнат также доносился скрип половиц — парни действовали тихо. Снизу донеслись несколько приглушённых щелчков, одновременно с грохотом пуль, прошивающих фанеру и гипсокартон — всё-таки ребятам из Чарли пришлось открыть огонь по змеям пару раз, чтобы пройти. Один из них заглянул в комнату к Саймону и, удостоверившись, что всё чисто, вернулся к своим.

Джоан с трудом подняла глаза на Саймона — в них как будто мелькнула тень улыбки. А потом, совершив ещё одно усилие, она потянулась и обняла его.
— Спасибо... Теперь этот сон не так ужасен.

В конце концов Ковальски удалось кое-как вывернуться из не самых нежных горизонтальных объятий, а дальше по чуть-чуть, понемногу Саймон выполз из под огромной туши задеревеневшего мяса.

— Окс, блядь! Хули разлёгся? — ещё не успевший подняться Саймон и увлечённый выковыриванием Ковальски из-под четырёхрукой и четырёхглазой туши Ромео с невольной синхронностью рефлекторно подняли глаза на ещё одну фигуру — точную копию любителя попинать машины, но до превращения. Как ни странно, у этого был всего один глаз, будто второго никогда и не было. На плече — татуировка тигра.
Лысый легонько пнул окоченевшего братца в плечо, но потом наконец заметил острие, торчавшее у того из спины, и таки обратил внимание на гулей:
— Хули вы, блядь, наделали, а?!
Несмотря на отсутствие глаза, этот из братьев отчего-то выглядел даже опаснее, чем предыдущий. Он наклонился, чтобы перевернуть поверженного и выдернуть кол, но не успел. С двух сторон внезапно ударил яркий свет фар и прожекторов.
— Сука... — раздражённо вздохнул тигриный и со скоростью, не снившейся даже Ковальски, перемахнул через ограду. Несколько секунд было тихо, а затем огромное двухголовое и четырёхногое нечто, при достаточно оживлённой фантазии сравнимое с кентавром, с двумя сумками через плечи с какой-то невероятной прытью перескочило дом, чтобы затем умчаться в темноту.

Ромео успел только поперхнуться колким ответом, когда борт гульмобиля предательски толкнул паренька на мокрый асфальт. Мобильный телефон вылетел из руки, не успев даже разблокироваться, зашуршав по проезжей части.

Байле тихо застонал и оперся локтем на асфальт. Рука болела. Как-то вообще он оказался не готов к такому нападению. Потянулся было за пистолетом, чудом не вывалившемся из худи вслед за телефоном, но остановился, палить - значит привлечь копов, а копы - это внимание. И как уже дал им понять когда-то Джимми, внимание нихера не нужное.

Парень начал вставать обратно на ноги. Саймон уже перескочил тачку, похоже, намереваясь показать кровососу, что тут доминантная особь… Ему явно пригодится помощь, но вот чем конкретно мог помочь Байле, представить было сложно: мексиканец в их маленьких миссиях зачистки редко когда бывал на переднем краю, а если и бывал, то не в рукопашной с лядским вампиром. Впрочем, Ромео бывал и не в таких передрягах, а бросать Ковальски в столь щекотливой ситуации он явно не собирался.

Скинув с плеча рюкзак хакер запустил не глядя руку внутрь - где-то там тихо перезвякивала среди другого барахла пустая пивная бутылка из дома Вэл Хантер. Прежде чем пускать в ход ножи-пистолеты, Ромео хотел пустить в ход голову, в идеале чужую, чтобы выиграть Саймону немного времени. По крайней мере, если парнишка будет достаточно меткий, чтобы отвлечь вампира кинутой бутылкой.

Саундтрек: ссылка

— Удачи в поисках её могилы, трупоёб! — ощерился лысый и играюче, без размаха пнул машину так, что та с грохотом подпрыгнула и, полуразвернувшись, ударила бортом Ромео, за одно едва не врезав Саймону по ногам.

Липкие и холодные пальцы юноши расцепили хватку на запястье Ковальски, хоть это и заняло несколько секунд. Взгляд широко распахнутых глаз Байле вперился в знакомые черты лица нового лидера "Ангелов Джимми”. Хакер урывками хватал ртом воздух, словно нечто всё ещё продолжало душить его. В какой-то момент Ромео начал часто моргать, наконец, осознавая, где именно проходила граница прошлого и настоящего. И, главное, где находился сейчас он сам. Пальцы, сжимавшие ковер, разжались последними.

–Нуихуйня, – негромко пролепетал Байле, сглотнув подступивший к горлу ком.

Было как-то неприятно холодно, тело била мелкая дрожь. Ромео сделал несколько глубоких вдохов-выдохов чтобы взять себя в руки.

* * *

— На хуя ты с ней возишься? — спросил один из братьев, лысый латиноамериканец, показавшись на пороге тёмной комнаты с единственной горевшей ароматической свечой. — Дай её нам, шаман.
Рене — высокий чернокожий вампир гаитянского происхождения — на короткий миг оглянулся, продолжая толочь в чашке какие-то травы деревянной ручкой отвёртки. Джоан между тем лежала на полу, на старом прожжёном одеяле, с перебинтованной головой. Без сознания.
— Вы принесли?
Лысый продемонстрировал старый пластмассовый электрочайник без крышки.
— Да на хуя, блядь, тебе это надо?! Она всё уже. Пацан и так всё расскажет.
— ... — чернокожий вампир не удостоил его ответом. Отложив чашку с отвёрткой, Рене подошёл к собрату и молча забрал у того чайник с подставкой, вернувшись к столу.
— Братаны голодные. Дай её нам, говорю, пока не остыла! — в голосе лысого проскочили командные нотки.
— Сходите на охоту, — безразлично предложил Джордан, плеснув в чайник немного воды из стакана, а затем высыпал туда содержимое чашки, щепотку какой-то пыльцы и пару щепоток красного порошка.
— Сука, пацана сам выпил, нам не дал, ёбаный уж!
На сей раз Рене, до последнего надеявшийся, что бледный латинос сообразит, махнёт рукой и уберётся сам, в конце концов не сдержался. Бросив на того резкий гневный взгляд, мистер Джордан медленно развернулся с грацией змеи и выпрямился, расправив плечи. Зрачки его сузились, став вертикальными, а тень позади него, несмотря на колыхавшийся огонёк свечи, как будто осталась неподвижной и приобрела очертания змеиного капюшона. Лысый неосознанно попятился назад, табуретку, на которой лежала сложенная одежда девушки. Лицо Рене почти утратило человеческие черты, приобретя змеиные.
— Мис-с-стер Тайгер. По-моему, вы начинаете з-з-забывать, зачем вы здес-с-сь.
— Да ёбана, блядь, да ты... — стоило отдать собрату должное, он хоть и испугался, но не онемел от испуга, — ни хуя себе... Я...
— Вы, мис-с-стер Тайгер, не тигр, а вс-с-сего лиш-шь маленький котёнок — вс-с-спомните об этом, ес-с-сли надумаете брос-с-сить мне вызов. Я приму его в любое время. Но с-с-сейчас-с-с с-с-сделайте одолж-жение... — негр медленным кивком указал на выход.
Гнев и страх перемешались в глазах латиноамериканца, вызвав секундное замешательство, но страх в итоге победил, и Тайгер, сыпя проклятьями и матерясь, вышел прочь, едва не сорвав от злости дверь.

— Кретины ёбаные... — тихо выругался гаитянин.

Опустив рычажок на чайнике, он слегка помешал воду дощечкой и оставил нагреваться.
Вскоре, когда едва пошли пузырьки, Рене выключил чайник и перелил отвар в стакан через импровизированный бумажный фильтр, а затем, подойдя к девушке, осторожно поднял её голову и поднёс стакан к губам. Сперва Джо слабо поморщилась, но потом всё же стала пить, не открывая глаз.
После этого она пару минут лежала неподвижно — до тех пор, пока её не пробил сильнейший озноб. Вампир небрежно накинул на неё ещё одно одеяло и, прибавив отопление, уселся в старое кресло и стал ждать.

Через десять минут мистер Джордан взглянул на часы. Пропорции были верны, он в этом не сомневался. Но девушка никак не приходила в себя. И только когда он решил, что ждать дольше нет смысла, и поднялся с кресла, веки Джоан дёрнулись и медленно приоткрылись. Девушка села, опустив голову, словно не было сил её держать. Что-то с ней было не так.

– Стой! Я хочу стать хищником! – твёрдо заявил гуль, мрачно глядя на вампира.

— Что? — Змеевод удивлённо уставился на Этана сверху вниз, глаза его на время застыли подобно змеиным. Вполне возможно, что он и не думал в эту сторону. А может, и думал, подразумевая это между строк. Кто знает?

– ЭТО моё решение, ясно тебе?

Вампир ещё некоторое время смотрел на него, очевидно размышляя над такого рода исходом беседы.
С одной стороны, обращать случайного человека с улицы было чистым безрассудством, граничащим с безумием. Но с другой — перед ним как-никак был опытный гуль, по крайней мере худо-бедно ориентировавшийся в ночной Санта-Барбаре, точнее имевший пару выходов на местных, что вполне могло пригодиться. К тому же, задумай он какую-то грандиозную глупость или предательство, что вряд ли, от него всегда можно будет избавиться.
В конце концов вампир мрачно проронил:
— Ты понимаешь, о чём просишь?

– Вполне, мужик, – Уильямс мысленно перерезал себе «канат сомнений, ведущий к отступлению». Тайное стремление, оно преследовало Этана едва ли не с того момента, когда он впервые понял, что вампиры не просто страшилки из легенд. Ну и что с того, что Уильямс его тщательно скрывал долгое время? Мысли имеют свойство становиться навязчивыми и накапливаться. Порабощать разум пока никто не видит. И даже так, как всё таки страшно в итоге делать последний шаг... когда он вдруг становится похож на реальность.

* * *

Первой в чувства пришла боль. Она подобно нахальному гангстеру из старого американского вестерна ворвалась, с ноги распахнув дверь в сонный разум Этана Уильямса. Боль была пульсирующей и мучительной, от неё невозможно было сбежать. И хуже всего было то, что первое время Этан никак не мог её локализовать — казалось, болело вообще всё, а за одно и весь мир вокруг.
Когда гуль наконец смог открыть глаза, начало приходить какое-никакое понимание. Во-первых, он висел вниз головой и почти без одежды, всего в паре футов над землёй, и руки его были надёжно связаны за спиной — тот, кто это сделал, своё дело знал. Во-вторых, он находился в тёмном и сыром помещении, к тому же не один — он слышал голоса, но, что хуже, откуда-то совсем рядом доносилось не то шипение, не то шуршание: глаза еще недостаточно привыкли к полумраку, чтобы различить медленное шевеление на полу, прямо под головой. Но голоса всё же отвлекли от догадок:
— ... какой в этом смысл, если он не сможет говорить? — спокойно вопрошал мягкий глубокий голос с лёгким, кажется, французским акцентом.
— Да лан, блядь, чё ты! Легонько чиркнул. Чё сделать, если эти ёбаные банки с соком хрупкие как стекло? — этот голос Этан узнал.
— Спокуха. Этот живой. Ебальник вроде цел, — вмешался в разговор точно такой же голос, что и второй, но с чуть иной манерой речи. Стоял он, похоже, недалеко от Уильямса, в нескольких шагах за его спиной. — Девку не стал подвешивать, а то сдохнет раньше, чем что-то скажет. Полудохлая, Окс башку ей пробил.
Первый сдержанно вздохнул, но ничего не ответил.
Потом дверь захлопнулась, и Этан услышал шаги в своём направлении.

Чувства постепенно приходили в привычный порядок: гуль ощутил холод — помещение плохо отапливалось. Жутко болела голова, но сильнее всего ныла челюсть. Во рту ощущался солёно-железный вкус крови. Язык сразу нащупал рану на щеке с левой стороны. Ко всему прочему шатались и кровоточили два полувыбитых нижних зуба, которые на ряду с болью и приливавшей к голове крови, мешали толком на чём-то сосредоточиться.

Человек, если это вообще был человек, прошёл мимо, осторожно перешагнув нечто чёрное, шевелящееся в полумраке возле Этана, и опустился в старое пыльное кресло прямо напротив него.

— Вижу, вы наконец очнулись мистер... Уильямс, — мягко произнёс чёрный силуэт напротив. Это был тот, что говорил с лёгким акцентом. В руках у него Этан кое-как различил маленькую бумажку или карточку, скорее всего его водительские права. Этот человек, похоже, очень хорошо видел в темноте, раз без труда смог прочитать его имя под ламинатом.

— Кто?... — Этан хотел было сказать нечто грубое, но осёкся. Кажется, до него начало доходить, кто их скорее всего мог поймать. — Неужели?

— Вы попали в нехорошую ситуацию, мистер Уильямс... — Говоривший хмыкнул. В его голосе слышалась лёгкая усмешка. — Мне случалось бывать в похожей. Должен отметить, живым из неё я так и не выбрался. Надеюсь, вы будете умнее.

— Охотно верю, и всё-таки вы здесь, — Уильямс кивнул, хотя вверх ногами это выглядело, мягко скажем, комично: — Так по какому поводу... я нахожусь в таком непривычном положении?

— А вот это вопрос по существу. Я надеялся, что вы меня просветите.

— Нелегко определиться с ответом... — Этан с трудом сглотнул слюну с кровью, напряжённо пытаясь подбирать слова. — Можете... если, конечно, не трудно... сказать, какой ответ на какой вопрос ожидаете? А то я не совсем в курсе, почему удостоился такой чести.

— Вы теряете время, мистер Уильямс. Своё, моё и вашей подруги. И если мы с вами можем это пережить, то ваша подруга, — собеседник поцокал языком, — не знаю. А мне многое хочется о вас узнать. Например, кто вы, кто именно вас послал, как вы о нас узнали и что вам известно.
Сделав небольшую паузу, он добавил:
— Но должен предупредить, что я чувствую ложь. И особенно хорошо её чувствуют мои друзья.
В его руках загорелся маленький брелочный фонарик, осветив пол под Этаном. Он кишел ядовитыми — очевидно ядовитыми — змеями, некоторые из которых тот час же подняли головы в ответ на раздражитель.

— Белый кадиллак... нет, кабриолет! «Лотус»... что-то там, получает регулярные штрафы, — сбивчиво начал Этан, нервно посмотрев вниз. — Подозрительные гости... Как-то так.

Одна из змей вдруг уставилась на гуля, разинула пасть и изготовилась к броску. Её примеру последовали ещё две.

«Мистер Джордан не собачонка. Он кобра. А кобру очень сложно приструнить. Можешь попробовать сам...» — почему-то пронеслось в голове Этана.

Силуэт напротив покачал головой.
— Мистер Уильямс. Я не собираюсь играть с вами в слова и подтексты. Прекратите убеждать меня в том, что я напрасно трачу с вами время. Не разочаровывайте меня. Начинайте говорить.

— Ладно, ладно, окей! — Этан смотрел на змею. — Нас послал один из слуг Принца. Расследовать щепетильное дело с пропажей, ну, скорее похищением, сенешаля или глашатая, или как её там, этого же Принца, о котором мы узнали, потому что были с ней знакомы. Хотя и знать не знали о высоком положении. Доволен?

Глаза «мистера Джордана», если это был он, блеснули в темноте, и змеи под Этаном успокоились. Силуэт кивнул, вернув права Уильямса в бумажник, который затем отложил на столик к остальным вещам гуля.
— Звучит интригующе. Как настоящая детективная история, неправда ли? — в полумраке проступила белозубая улыбка. — Как вы узнали про машину?

— Наткнулись на упоминание, когда проверяли её контакты. Парень понятия не имел, что там такое важное было... а оказалось, что это что-то вроде зашифрованного дневника с наблюдениями, — Уильямс, в свою очередь, не собирался так просто отводить взгляд от ядовитых тварей.

— И что же в этом дневнике было про машину?

— Её номер и цвет, общий вид, — Этан не стал медлить с ответом.

— Контекст.

— Не очень понима... А-а. Ну, вроде того, что это чужаки, — Уильямс приоткрыл рот, стараясь дать понять, будто действительно не особо много знает.

— Не пытайтесь юлить, мистер Уильямс. Не забывайте, что мне тоже кое-что известно. И пока что ваши показания не сходятся с тем, что знаю я. — Силуэт наконец встал с кресла, вернее сказать, разложился в высоту. Только теперь Этан смог оценить, насколько высоким был его собеседник. Фамилия, если она была реальной, вполне соответствовала росту змеевода. Головой он едва не подпирал потолок. — А ведь есть ещё ваша подруга. Её мы тоже спросим, если, конечно, она доживёт до этой минуты.

— Ну так дайте ей дожить, чего вам это стоит? Тем более она знает и, главное, понимает поболее моего, — Уильямс рискнул вильнуть в сторону, надеясь на то, что это поможет Джоан, впрочем, сказывалось и нетерпение: висеть вниз головой становилось совсем неуютно.

— Не важно, чего это стоит мне, мистер Уильямс. Важно, чего это стоит вам. Сначала я хочу узнать всё, что вы можете мне рассказать.
«Мистер Джордан» прошёлся по комнате, остановившись у маленького мутного подвального окошка под потолком, сквозь которое почти не пробивался уличный свет. Этан заметил маленький мешочек, что однофамилец известного баскетболиста крутил между пальцев.
— Дневник. У кого он? Кто ещё знает о нас и что именно? Что было в дневнике?

— Как будто ты оставишь меня после этого в живых, — Этан невесело усмехнулся: — Не, ну а чё? Джо умрёт, меня почти наверняка убьют, резону-то мне говорить что-то больше, чем я уже сказал? Будто есть какое-то гарантии... Или есть?

— Если вы не добавите мне понимания, я убью вас из принципа. И очень больно. С другой стороны, если я решу, что вы неопасны для моих компаньонов, я вас отпущу. Можете попытать счастье.
Силуэт развернулся к Этану лицом, сощурив взгляд.
— Но сперва вопрос на засыпку. Вам нравится быть слугой? Сидеть на поводке и тявкать, когда и на кого скажут?

— К-к чему вы ведете? — Уильямс неуверенно сглотнул.

— Я? Ни к чему. Просто мне всегда было любопытно, как люди взамен на иллюзию силы, соглашаются на услужение. Во имя чего? Как вы потом уживаетесь с этой мыслью?

— Да легко уживаемся. Это ж естественный порядок, подчиняться более сильному и восходить по ступеням эволюции выше. Дарвин ещё о всяком таком говорил, сечёшь? — Этан посмотрел без тени смущения прямо в лицо вампира: — У каждого свои убеждения.

— Дарвин, которого помню я, говорил о том, что выживает сильнейший. Или, точнее, наиболее приспособленный, что часто синонимично, — вампир усмехнулся. — Теперь вы висите здесь и гадаете, что с вами сделают дальше. Вот и вся ваша эволюция.
И вновь выразительная пауза, а за ней меткое замечание:
— И даже сейчас, когда стоило бы беспокоиться за собственную жизнь, вы всё ещё привязаны к своему хозяину, хотите вы того или нет. Кровные Узы порабощают. Навязывают образ мыслей.

— Что поделать, раз не выдался случай для эволюции? — Этан усмехнулся: — Хозяин сильный, и мне есть смысл его уважать, ну и я к нему привязан, так как пока что слаб.

«Мистер Джордан» не стал уточнять, что в данный момент Этан Уильямс был привязан к деревянной балке под потолком.

— Нет, мистер Уильямс. Вы будете привязаны к нему до самого конца. А когда перестанете быть нужны, от вас избавятся без сожалений. — Змеевод сложил руки на груди, глядя Этану в глаза, насколько это было возможно. — Слуги остаются слугами. В этом весь блеск и нищета Камарильи. Так она работает.

Гуль сморщил лоб, укладывая полученную информацию в голове. Кажется, кое-что из неё задело его за живое.

— Навсегда? — спросил он после небольшой паузы.

— Даже если вы самый любимый гуль вашего папочки, и ему вдруг разрешат вас обратить, всё, что вы получите — это лишь приятный бонус в виде ожогов пятой степени, случись вам позагорать в дневное время или расстроить папочку. Или местного царька, которого вы зовёте Принцем.

— Ты говоришь так, будто есть альтернатива, — Этан выглядел так, что любой бы сказал про него: «этот парень проглотил что-то неимоверно кислое». — Если речь про отщепенцев, на которых обычно охотятся... то этот выход ничем не лучше.

— Отщепенцы? — мистер Джордан сдержанно хохотнул. — Ваши познания немного устарели. Лет на шестьсот.

«Перед этими вампирами отвечал сам Принц...» — вдруг вспомнилось Этану.

— Мы не какие-то отщепенцы, мистер Уильямс. Мы гораздо страшнее.

— Н-никто нас не посвящал в подробности истории, э-э, сэр, — неуверенно произнёс Уильямс, осознав то, что и так всегда понимал, насколько же мало он про них знает. — Да и вашего общества тоже.

— Ну разумеется. Курьерам не показывают финансовые отчёты, мистер Уильямс, и на закрытые совещания не зовут. Вы ведь и сами это понимаете.

— А у вас будто бы зовут? — Этан с сомнением посмотрел на собеседника. — Кто же вы такие?

— У нас нет этого корпоративистского дерьма, мистер Уильямс. И курьеров тоже. Мы не используем Кровные Узы и оспариваем авторитеты лидеров, когда это необходимо. Мы сплочены и прямолинейны. — Вампир подошёл ближе, присев на корточки рядом с Этаном. — Камарилья — марионетки Древних. А Древние... — это чума, которая в конце концов погубит этот мир и всё, что вам в нём дорого. Они не гнушаются договорами с демонами. Я видел это собственными глазами. Вы спрашиваете, кто мы? Мы — лекарство, мистер Уильямс.

— Постойте, демоны? Древние? Не, ну я мог бы догадаться, но... реально? — Этан едва не поперхнулся от удивления.

— К сожалению, реальнее нас с вами. Вампиры-праотцы. Вряд ли вы когда-нибудь их видели. В Камарилье не принято говорить о них. Но при этом все жутко гордятся своими Родословными, которые к ним восходят. Очаровательное двоемыслие.
Змеевод вновь улыбнулся, на сей раз широкой клыкастой улыбкой.
— В нашем мире есть лишь два пути, мистер Уильямс. Стать кормом. Или стать хищником.

— Ху-у-у, ну кормом не хотелось бы, — выдохнул Уильямс, после недолгого молчания.
Только теперь он ощутил знакомый аромат. Вернее, узнал его нотки. То ли одежда, то ли сама кожа вампира пропахла экзотическими курительными благовониями. Похожие запахи, практически выветрившиеся, он ощущал в доме Валери.

— Ставлю вашу кепку, что не хотелось бы.
Мистер Джордан протянул руку к змеям, и одна из них сначала заползла в крупную ладонь, а затем, взобравшись по руке, мягко обвила шею змеевода и положила голову ему на плечо, закрыв глаза.

— И как же этого теперь избежать? — глядя на змею пробормотал Уильямс. Он наконец понял, что оказался ближе всех к разгадке похищения Вэл.

— Пока вы ждёте, чтобы кто-то за вас решил, что вам делать... — вампир медленно встал, выпрямившись, и погладил змею на плече, — не знаю, мистер Уильямс. Но что-то мы слишком отвлеклись...

В этот момент Этан Уильямс ясно осознал, что последний шанс что-то кардинально поменять в своей жизни — достичь чего-то, о чём он в тайне мечтал, — стремительно таял, оставляя лишь жалкую пару мгновений, минимально достаточных, чтобы ещё успеть ухватить удачу за хвост раньше, чем этот странный разговор уйдёт в совершенно ином направлении.

Саймон первое время шёл по тротуару вдоль стены, ограждавшей пару особняков в начале квартала. Холодные капли, падая с раскидистых крон, нависавших над забором, иной раз проникали Ковальски за шиворот, вызывая неприятные мурашки, но разменивать внимание на такие мелочи было не с руки — двое пропали разом, опасность была неиллюзорной. При всём при том вокруг было слишком тихо, даже без тишины, проецируемой Саймоном.
Следом за особняками шли домики попроще с открытыми лужайками, разделённые где-то лишь простым деревянным забором, где-то деревьями или ухоженными зарослями кустарника, где легко было спрятаться, случись надобность.

Когда тот самый дом с камерой оказался в поле зрения Ковальски, кое-что заставило его остановиться и шагнуть за дерево. Гаражная ставня вдруг поднялась, и на дорогу выкатил светлый пикап, в кузове которого сидел бритый плечистый парень с татуированными руками в рубашке с засученными рукавами, кроме него там лежало какое-то барахло, накрытое брезентом и большая чёрная сумка. Следом за машиной вышел ещё один такой же бритый, похожий на первого. Закрыв гаражную дверь вручную, он быстро подошёл к пикапу и закинул ещё одну сумку к кузов, сев пассажиром в кабину. Не успел он захлопнуть дверцу, как водитель резко втопил газ. Эти люди явно куда-то спешили.

— Хэй, — Уильямс поспешил вернуть приветствие здоровяку, но сам, в то же время, показал рукой на камеру. — Ищу кое-кого, ты верно подметил. А потому хотел попросить у хозяина дома камеру посмотреть, этот "кое-кто" должен был засветиться тут прошлым вечером, но, конечно, я думал добропорядочно зайти с утра, а не средь ночи.

— Чего?..
Парень пару секунд переваривал услышанное, глядя на Этана с лёгким недоумением. Действительно, необычная просьба, особенно для такого времени.
— Камер... — он обернулся, взглянув туда, куда показал Уильямс. — А-а, ёпт! Так ты это, частник, что ли? Мой братан тож частником пахал. А чё, кого ищешь-то? Может, мы видели?

— Белый кабриолет, вроде Lotus Elan, в полдевятого вечера останавливался тут. Это по моим данным. Если вы видели нечто такое, то это неплохо так помогло бы с поисками.

Служивый с интересом слушал Этана, о чём-то задумавшись на пару мгновений в определённый момент, затем повторил, словно проверяя, что верно услышал:
— Ага, Лотус Элан, говоришь? Белый. М-м-хм...

Гуль в ответ кивнул, продолжая:
— Есть подозрения, что настоящего владельца авто похитили и убили. Но доказательств... их добычей я и занят. Быть может, камера засняла похитителей. Ну или владелец окажется не похищенным, а придурком, скрывающимся от семьи. Одно из двух, — Уильямс ухмыльнулся на предпоследней фразе, показывая собеседнику, что он не исключает такого поворота событий.

— Воу, прям как полицейское расследование! — парень усмехнулся было в ответ, но ухмылка быстро испарилась. — Ты коп?

— Бывший, ну на сколько это бывает, — Этан мотнул головой. — Сейчас нет, уже давно, а привычки остались, как видишь. Ну как? Видел авто?
Парень бросил задумчивый взгляд вдоль улицы, словно пытаясь припомнить что-нибудь подобное, а потом его, похоже, осенило, он вновь посмотрел на Этана и просиял:
— Да! Точняк! Был такой. Братан видел, — лысый кивком указал куда-то за спину гуля, — кажись...

И только Этан начал поворачивать голову, как весь окружающий его мир в один короткий миг озарился такой болью, что мозг благоразумно успел выключить сознание прежде, чем Уильямс смог её ощутить. Не заметил он и незадолго до того возникший в общем чате маленький значок с карандашом и надписью: «JP is typing...», который исчез спустя пять секунд и больше не появлялся. Свет погас...

... и вновь закапал дождь.

  Кудрявый подросток вздрогнул, услышав свое имя в понизительном крике. Голос белого хозяина моментально напомнил ему об обязанностях раба. Джулиан неловко улыбнулся своему новому товарищу, виновато пожимая плечами.

  — Обязательно! Вернее, если господин меня не прикончит за опоздание, то обязательно приду! — Разобравшись с рассеянным ведром, Джей-Джей побежал обратно что есть мочи. Глаза его еще были красны после слез, но на пухлых губах играла улыбка. Он не вполне понимал почему, но впервые за долгое время испытал облегчение.

— Уверена, ты способен на большее... — прокомментировала Джо последнюю реплику Этана, не поворачиваясь.

Ромео решил не встревать в разговор хакеров о хакерском, поняв, что если его не поняли с первого раза, то со второго тоже не поймут. По крайней мере прилагать сейчас каких-то больших усилий на растолковывали очевидного Байле не имел - ему вдруг сделать сонно и одиноко. К последнему он был, возможно, как никто другой в машине привычен, просто сейчас это ощущение генерировало экстра порцию грусти.

Мексиканец уперся головой в стекло, глядя за окно в мрачную темноту реальности и вспоминая мягкие диваны сегодняшней Норы, запах жаренного мяса, приготовленного Шэком, немного приторноватый запах бабских тел, их приятную мягкость под рукой. Веки опустились сами собой - Байле дал себе одну секундочку отдыха и уединения.

– Было бы неплохо, Саймон, – кивнул Уильямс на предложение. А затем вернулся к обсуждению: – Может там наши имена, или имя Принца? Насколько я помню, лучшая стратегия взлома, спросить у того, кто может что-то знать об этом пароле, как там, социальная инженерия? Клац-клац, – Этан выполнил в воздухе жест пальцами, имитирующий клацающие челюсти: – Ну что-то вроде. Если копнуть в этом направлении. В комиксе, случаем, намёков не найдём, нет? Кто читал внимательно? С кем ещё она там была близко знакома? Не к Принцу же идти с этим вопросом. Так ведь?

– Да, Байле, ты большой умник. Эт я хвалю, если что. И, кстати, хоть я и высказывал недавно своё грёбаное мнение, что материалов мало, но может маякнём тему Рамирезу? Ромео, в целом, может быть полностью прав, и, вдруг, нам дадут отбой, и тогда лезть в это дерьмо, получается, может быть даже противопоказано? Давайте-ка иметь это ввиду. Кстати, я, конечно, не знаток, но мне кажется, что вампиры не привязывают аккаунты своей эксклюзивной сети к номерам телефонов. Палевно ведь, не? Но если так охота залезть туда, то может есть кто-то, кого мы можем отправить вместо себя? Ну может у кого-то из нас, – Этан выразительно обвёл всех взглядом: – Есть парочка "знакомых" хакеров, которых, чисто случайно, кто-то из нас очень не любит и готов провести эксперимент по ловле на живца? – после чего улыбнулся, примирительно махнув рукой: – Это я так, чисто теоретически.

– Santa Maria, – фыркнул Байле, чтобы не показалось, будто его это впечатлило. Не, оно-то впечатлило, но за свою гульскую жизнь Ромео успел тоже кой-чего повидать, чтобы не быть совсем уж pussy. – Будь спокойна, не буду. Хотя, я слышал, за дату оттуда есть норм баунти...

– Кстати, Никс, – парень рефлекторно задержал дыхание, ощущая, что внезапная мысль завела его на своеобразное минное поле и он уже не был уверен, что не пизданул лишнего. Ладони в кармане худи сжались в кулаки. – Чё... давай может на днях выберемся куда попиздеть за гамбосом-другим.

Олле поднял глаза выше — на струящееся с золотисто-зелёных скал небо, на запертые в панорамной ловушке овечки-облака. На его лице, перечёркнутом россыпью солнечных веснушек, одновременно читались омерзение и блаженство. С тихим плеском волны набегали на отмель, заставляя белый песок дрожать в прозрачном мерцании. Олле вспомнились мыза с мазаными такой же белой известью стенами, в чьей буфетной он родился. Стылые поля, побитые морозом, кривые тропы в болотах… В Нуэво-Пескадор всё оказалось совсем иначе, не как в проклятых богом джунглях. И не как дома.

Только мозги гудели от жары. Олле потянул шнуровку на груди и неловко стащил рубашку через голову. Острые лопатки, резкие треугольники ключиц и очертившиеся от скудной еды мышцы на животе мгновенно вспыхнули теплом. Мальчик накинул холщовую ткань на макушку, повязал рукава в лихой узел и затолкал светлые пряди за уши. Теперь он был готов к тропическому дню. На его шее добавилось украшений: к смятой пуле на шнурке присоединились кокосовые амулеты почившего капитана и авантюриста Отто. Жестокого авантюриста. Теперь юнга не знал, как воспринимать бывшего заказчика. В пути этот человек казался лихим храбрецом, но история кабатчика серьёзно подменила первое впечатление.

Наконец Олле встряхнулся. Из таверны по очереди вышли Люций, сбивающий с топора щепки, а за ним остальные. Их Олле проводил рассеянным взглядом и повернулся в другую сторону — к человеку-каменоломне. Начинать, пожалуй, стоило с самого простого: Олле некоторое время пытался припомнить, как зовут доходягу-сторожа, потом бросил это занятие.

— Слушай, Булыжник, — доброжелательно заговорил юнга вместо приветствия и широко, застенчиво улыбнулся. — Мне сказали, ты всех кругом знаешь. Правда?

— А он разве сказал, где зависает? Упустила этот момент.

* * *

— Смотрите, кто к нам пожаловал! Да это же сам Киберпапа, собственной персоной! — весело приветствовал Ромео Дайв, стоило тому попасть в поле зрения устроителя вечеринки. — Девчонки, знакомьтесь, это наш суперИИ в теле газонокосильщика из Сан-Педро! Или Сан-Диего — никто точно не знает. Человек-загадка. Взломает всё, что угодно, от дата-центров АНБ до ваших бюстгальтеров.
Второй этаж больше напоминал малый зал ночного клуба с тематической атмосферой аниме для взрослых — с соответствующим дефицитом одежды, но куда более спокойной, расслабляющей музыкой. Дайв сидел в дальнем левом углу, развалившись на сером кожаном диване в компании двух дам с белыми и рыжими волосами в белом и красном пилотных костюмах из Евангелиона, вернее в том, что от них осталось после неожиданной встречи с изголодавшимся по женской плоти Кракеном, конечно. Он махнул Ромео, жестом приглашая присоединиться.

Обстановка внутри вполне соответствовала ожиданиям Байле: плюс-минус все шло как на типичной тусе. И весьма хитро замаскированные слоем косметики девочки-косплеерши, одетые точно со знанием того, где они собираются зависать и кто на них будет смотреть. И джей-рок или -поп, там хер знает есть ли отличия хоть какие-то, Ромео точно забил разбираться. И запах алкоголя вперемешку с травой, и чем-то обязательно вульгарно-пошлым. В общем, все как надо, чтобы все могли почувствовать себя на чилле и при значимости.

Обжимающиеся парочки, рассредоточенные по дому, что твои игровые «пасхалки», хакера так же не смущали. Более того, как незатейливый и прямолинейный тизер, подогревали воображение Байле - он то надеялся не уйти этим вечером не прижав кого-нибудь к стенке. Как бы странно это не звучало.

Умыкнув с кухни вилку, Ромео каких-то несколько секунд размышлял еще, стоит ли найти Дайва или же вернуться обратно на крыльцо к тем двоим? Конечно, мысли о Никс пододвинулись чутка в сторону, стоило глазу зацепиться за ритмично двигающиеся на импровизированном танцполе в гостиной девичьи тела. Стоило, пожалуй, найти Дайва: там где этот чел, там и веселье. И что-то подсказывало Байле, что весь фан должен быть сейчас где-то на втором этаже.

Осталось только расправиться с едой, чтобы не слоняться с тарелкой поджаренного, сочного стейка по дому как дебил. Странно, но аппетит распаляло не только мясо, но и влажные звуки сосущейся неподалеку парочки… Если где-то здесь и была причинно-следственная связь, то слона Ромео и не заметил.

Усевшись в небольшое кресло закиданное куртками и худи, мексиканец пристроил тарелку на коленях и вонзил вилку в стейк, презрев отсутствие ножа (и собственную рассеянность) зубами оторвал первый кусок.

— Santa Maria! — тихо пробурчал Байле, пародируя свою бабушку, когда преисполненный нежности кусок мяса провалился по глотке дальше. Стоило признать, что Шэк если и не превзошел сам себя, то как минимум оправдал ожидания. Это как кусочек шоколадного торта на день рождения из далеких детских воспоминаний.

Откусив еще кусок, Ромео полез за телефоном. Не потому что посмотреть было не на что вокруг, но по закоренелой привычке фокусироваться на мире дигитальном во время еды.

Пара пропущенных, Джоан и потом Саймон, а еще и сообщение в чатике. Ну, как минимум все живы-здоровы, и дела движутся. Хотя перспектива встречаться с коллегами по работе почему-то вызвало какое-то неприятное щемление в районе груди, словно кто-то решил покуситься на последний кусочек торта, не смотря на то что праздник был у тебя…

Пока Байле искал подходящую причину слиться с встречи, на телефон поступил входящий вызов от Саймона.

— Да бля, — вырвалось невольное восклицание и Ромео спешно проглотил очередной кусок стейка.

После секундного замешательства, парень таки решил, что не поднять трубку он не может.

— Да! — отозвался хакер, принимая вызов и стараясь, чтобы его было слышнее, чем музыку.

— Какие планы?! Да не было никаких планов, окей?! Мы расстались, ясно? Я попросил её уйти, она забрала кота. Конец истории. Что вы с ней сделали?!

Письмо оказалось не слишком длинным, довольно туманным и написанным явно дрожащей рукой. Скорее всего Алекс была на взводе, когда писала эти строки.

Привет, приятель.
Хотела сказать, жаль, что вы расстались с Вэл, но не скажу. Ты должен кое-что узнать. И восприми это всерьёз!
Ладно, слушай, ты беспокоился, что она тебе изменяет. Так вот, это не так. Всё гораздо-гораздо хуже.
Вэл так себя ведёт, потому что связалась со опасными людьми. Очень опасными. Гораздо опаснее мафии!
А теперь она втянула в это меня, а возможно, и тебя, т.к. ты её недавний бывший. Мне жаль, но тебе лучше
поступить также, как я — собрать вещи и смотаться на хрен из города как можно СКОРЕЕ. Никому ничего
не говори, никого не предупреждай, просто уходи!

В конверте мой рисунок — это то, что мы видели, когда проследили за кем-то из её боссов. Вэл боялась одна,
а я дура, что на это подписалась. Он встречался с какими-то очень страшными типами и должен что-то для них
сделать или найти — я ничего не поняла. Рисунок — компромат, часть его. Не знаю, что вообще может решить
или доказать рисунок, но Валери просила меня его похранить у себя, пока не решит, что со всем этим делать. И
знаешь, что? Я передумала! Это больше не моё дело, оно и не было моим! К чёрту Вэл, к чёрту Санта-Барбару!
Я умываю руки! Делай с этим дерьмом что хочешь — выкинь, порви, сожги, поставь в рамку, — мне плевать.
Просто подумала, что тебе тоже надо это увидеть, чтобы знать угрозу в лицо.

P. S. Я не сошла с ума — всё было как на рисунках, без вымысла!

Рисунки, объединённые в комиксный страйп были выполнены в нуарном стиле и повествовали о каком-то скрытном типе, отчего-то смутно знакомом Саймону, который приехал в какое-то место за городом для разговора с мрачными типами, один из которых, к удивлению Ковальски, был чернокожим в чёрном костюме с колораткой. Особенно приковывали внимание его смеющиеся глаза с вертикальными зрачками на одном из кадров. Второй тип был как будто белобрысым, коротко стриженным или прилизанным, с нахальной ухмылкой и соответствующими манерами. В уголке рта тлела сигарета. За ним клубилось густое чёрное облако и тени вокруг имели неправильную, нереальную форму. Что особенно странно, у него, в отличие от негра, тени не было. Возможно, Саймон не обратил бы на это внимания, если бы не давешний разговор с Джимми. Но главный герой этой нуарной микроистории держался с ними не робко, как будто знал их не первый день и неплохо выдерживал оказываемое на него давление. Чего стоил обрывок диалога, запечатлённый в облачках.
— Не хочется думать, что мистер Лоусон пытается водить нас за нос, — произнёс негр, чьи очертания плавно проступали из темноты слева.
— Приструни свою собачонку, а не то я вырву ей кадык! — рычал на блондина главный герой, даже не взглянув на негра.
— Мистер Джордан не собачонка, — мягко отвечал белобрысый. — Он кобра. А кобру очень сложно приструнить. Можешь попробовать сам.
Дальше следовал тот самый кадр с лицом негра крупным планом и акцент на его зрачках и широкой клыкастой ухмылке — у этого лица было больше общего со змеёй, чем с человеком. Следующий кадр изображал протагониста, на мгновение потерявшего самообладание и в испуге отшатнувшегося в сторону от змеиных глаз.
— Ты ведь не хочешь, чтобы мы взяли дело в свои руки, правда? Кто знает, к чему это может привести? — в качестве ответа блондин был награждён испепеляющим взглядом протагониста. — Тогда советую тебе поторопиться. У тебя есть три ночи, начиная с сегодня.
Далее протагонист в ярости, едва не сломав дверь, вышел из амбара, где происходила беседа, и направился к своей машине с огненной птицей на капоте. За ним, спустя 5 минут, вышли двое остальных и, оглядываясь по сторонам, направились к белому кабриолету, напоминавшему старенький Lotus Elan, оставленному позади амбара.

* * *

Некоторые вещи, как говорится, пошли на юг - как-то не ожидал Ромео, что виновница его виновности торжества окажется эта вот синеволосая девчонка.

Байле с шумом выдохнул и для порядка негромко рассмеялся. Так смеются, чтобы дать окружающим понять, где закончилась шутка. Наверное.

— Вот эт подгон, бро, — Байле ухватился за тарелку с мясом как за спасательный круг. Для этого пришлось жопу от ступенек оторвать. Не смотря на некоторую неловкость момента, от близости обеда рот пацана наполнился слюной. Пришлось сглотнуть. Про какую-нибудь там вилку хакер спросить как-то забыл.

— Ну, ты, тип, всем крысам крыса, — вылетело изо рта мексиканца, когда он почувствовал острую необходимость что-то да сказать Никс: она вроде и не обиделась, но вышло как-будто бы конфузно. Впрочем, спустя секунду, как слова покинули глотку, Байле подумал, что подобрал не самый лучший эпитет.

— Или как там оно… — пробурчал Ромео, плюхнувшись обратно.

— Типа… а ты-то как узнала, синяя башка? — не найдя ничего лучше, спросил Байле, уже начиная прикидывать, как информация просочилась наружу. На ум шла только вчерашняя гуль-вечеринка…

Едва дуло револьвера оторвалось от шеи парня, как тот качнулся вправо, собираясь выхватить свой, но рука ухватила лишь воздух.
— Что-то потерял? — спросил Саймон, нацелив на Кита его же оружие и взведя курок. Это охладило его пыл, заставив отказаться от безнадёжной затеи сопротивления. Уилсон медленно поднял руки и обернулся, пятясь к дивану.
— Что вам нужно? Я ничего не знаю.

Добраться удалось без происшествий. Чердачные апартаменты впустили хозяина, радостно поскрипывая дверными петлями. Внутри всё было без изменений: то что остальные принимали за хаос, для Байле являлось своеобразным порядком. По крайней мере он знал где и что находится, когда в том или ином предмете возникала необходимость.

Хакер оставил рюкзак возле кухни, вытащив прикупленные по дороге шесть банок пива и, заодно, диск с данными из квартиры Валери. Все кроме одной "жестянки" отправились в холодильник, последняя же пшикнула под напором пальцев Ромео, открывая доступ к живительной влаге. Парнишка сделал несколько добротных глотков почти осушив тару.

Не смотря на то что почти весь день прошел в спячке, ощущал себя Байле разбитым, словно он со вчера ещё и не ложился. Где-то на периферии сознания мелькнула такая идея - отдохнуть, - но мексиканец быстро отмел её. Хоть Рамирез и не был против покопаться в дате Хантер, Ромео допускал, что Псы всё же могут за штукой прийти и отобрать, а значит, надо успеть достать что возможно.

Подкинув трофей на ладони, хакер добрался до любимого кресла и подкатился к столу. Открыв крышку лаптопа, Ромео залогинился в систему.

"– Уже вернулся? Тебя не было четыре часа и девять минут", – на рабочем столе возникло окно с чатом, где Эва среагировала на авторизацию, отсчитав сколько прошло времени с момента последней гибернации.

На губах Байле возникла легкая улыбка, как будто он собирался початиться с давним знакомым. Пальцы забегали по клавиатуре:

"– Йоу, Эв! Да, свои вытащили, там дельце было. Просто пиздец, после вчерашнего башка до сих пор гудит, а ещё и дерьма сверху налили с горкой!"

"– Это связано с твоей работой, Cibergato? – на темном фоне не замедлил появиться вопрос. Для полной аутентичности, Байле заложил несколько секунд задержки, чтобы создавалось ощущение человекоподобности общения.

Конечно, Ромео понимал, что практически разговаривает сам с собой: это он создал этого бота, придал ему нужную форму, сделал удобным для себя... создал мистерию. Зато теперь, когда нейросеть была более менее обучена, он мог эмулировать общение с живым собеседником. Удобным во всех планах собеседником.

Байле поделился с Эвой трудностями сегодняшнего дня, не вдаваясь в детали, акцентируя фокус на неподобающем поведении его товарищей по работе. Выплеснув свои сомнения в цифровой мир хакер почувствовал себя немного легче, хоть обида никуда и не делась. Пора поработать.

Попросив Эву создать лист из треков мексиканских реп-исполнителей, Байле взялся за драйв: с виду ничего необычного при повторном внешнем осмотре он не обнаружил, да и откуда бы там взяться чему-то неординарному, спрашивается? Покопавшись в хламе на столе, Ромео подключил к лаптому внешний переходник для SSD, после чего включил виртуальную машину. Хер его знает, всё-таки, что там Хантер хранила у себя на ПК и как пыталась это охранить.

Первым и самым простым вариантом было попытаться отключить пароль на логин через BIOS, скинув доступ до дефолтного.

– Ну давай, тётка Вэл, посмотрим насколько всё сложно... – еле слышно сквозь скорый речитатив, льющийся из динамиков, пробурчал мексиканец. Прихватив початую банку с пивом со столам, парень осушился её за пару глотков.

— Если он пойдёт домой пешком, то до завтра на результат можем не рассчитывать, — иронично заметила Джоан, глубоко вдохнув запах мокрого асфальта, и достала ключи, вспоминая, где Саймон запарковал её автомобиль.
Отыскав его взглядом, она нажала кнопку на пульте и кивнула Этану в сторону Фолькса:
— Запрыгивай. Я сейчас подойду.
Взглянув на Ковальски, Джо чуть поколебалась, а потом сказала:
— Только будь осторожен, ладно? — и направилась к своей машине, не дожидаясь ответа.

— Дерьмо — это факт. — Джимми неторопливо затянулся ещё раз и медленно выпустил дым, задумчиво глядя в потолок. — Успели что-то выяснить?

Ромео удалялся от места обеда. Шаг его не был быстрым, но и не отличался ленивой размеренностью. Он просто шел. Ему в целом нравилось вот так вот мерять земной шар ногами, когда что-то всё-таки заставляло его выбраться из собственного угла. Это помогало упорядочить бардак в голове, соединить нити так сказать.

Мексиканец сверился с навигатором в смартфоне: до Клуба можно добраться даже пешком, то что надо. А если ещё и применить пару "шорткатов", то можно оказаться там вовремя и при этом не вспотеть.

Оглядевшись по сторонам, Байле убрал мобильный в карман джинс, достал и переложил кольт за спину, чтобы меньше палиться. Ну всё, теперь можно и подумать немного.

Вэл и Алекс, эта её подружаня, с который их тогда в клубе видел Ромео, сидят на кровати с тем самым чайком. Говорит Хантер, вторая - что-то записывает в свой блокнот. Говорят не на английском... и не на испанском. "Странная какая-то тема... это родной язык Алекс?", - задался вопросом Байле, цепляясь за плюс-минус разумные объяснения, - "Они как будто не хотят быть понятыми со стороны, подслушанными... Бля, она там ей что, исповедовалась?", - осёкся парнишка, понимая, что вкупе с последней фразой, что врезалась в память, это звучит очень даже похоже на правду, - "А эта Алекс, часом, не какая-нить крыса-журналюга?". Вопрос с пакет травы: легкий, но ёмкий... Вэл тогда боялась, взаправду, словно делала что-то, о чём и помыслить было нельзя. Хотела рассказать всему свету про ходячих мертвецов? Не, дерьмо идея: с учетом всей шумихи в Сети и массмедия, кто поверит какой-то бабёнке? Что же могло тогда вызвать эту примесь в виде чувства вины, что затесалась в аромат холодного чая?

Так, а что было дальше? Ромео сосредоточенно шагая в сторону Клуба, попытался воссоздать заново картину визита к Хантер незнакомцев:

Там был чердак, порванная цепочка, звуки закрывающегося замка...Вэл была на кухне, когда за ней пришли? Но как тогда узнала про гостей? Главный ход всё-таки с гостиной... Может занималась своей ерундой, когда в входную дверь кто-то врезал? Что-то не вяжется. Ладно, похер, надо начать как есть.

Чердак. Судя по следам, что заметил тогда Байле, кто-то там старался проползти от кухни до гостиной. Предположим, это была Вэл. Пыталась перехитрить стремных мужиков. Тихо открыла люк в гостиной, мягко спрыгнула на пол, попыталась добраться до входной двери, бац, дверь вышибают, её откидывает на пол. Был ли у неё ствол в руках в это время? Предположим, что был. Он вылетает и падает на пол. Валери не теряется и хочет всё же свалить, но входная дверь перекрыта каким-то мудаком.

Хантер выхватывает ключи и метает в чужака, чтобы выиграть себе время и рвануть к окну. Кто-то кричит: "Окно!". Окно перекрыто... это бы объяснило, "след", где Вэл отшатывается от альтернативного выхода. Остается кухня? С кухни появляется тот длинный, с пятном на шее. "Священник?". Видимо, белое пятно - тот белый воротничок, что используют в своей одежде католические святоши.

Где-то здесь "любопытную мышку" настигает удар? Хмм... не, был же ещё стул. Мужикам удалось связать тётку Вэл вместе со стулом, так? Она кричит, чтобы её освободили. Кажись, Этан тогда рассказывал, как она у клуба с какими-то мудаками разобралась схожим образом? Быть может, это была её супер сила? Но судя по всему не подействовало и вместо желаемого, Хантер получается пощечину и падает вместе со стулом набок, головой об стол...

Но какого бы хера её Сила не подействовала? Это ведь всегда действует, не? Разве что мужик с сигаретой не обладает чем-то большим. Да и что-то было не так: Ромео так и не смог четко для себя определить, сколько было этих "мужиков", но никак не меньше двух. Если Хантер пыталась применить на пленителя свои супер силы, не стала бы она это делать при другом? Выходит, какое-то время она была связана и под наблюдением только одного визитёра. А где был тогда в это время другой? Другие? Вполне вероятно всего их было трое.

Так же Байле смущало, что и женских криков он слышал больше чем один. Валери чет совсем не представлялась ему той хрупкой натурой, что будет несколько раз кричать от страха. Экономка? Алекс? Пальцы мексиканца нащупали в кармане пуговицу, что он нашел в резиновом сапоге...

Похоже, "священник" появился ближе к развязке, когда Вэл уже "успокоили". А звонок Вэл был ещё до этого? И почему, блядь, опять они говорят на каком-то другом языке?! Точно не испанский. Факт! Но похоже. Португальский? Короче, под занавес Вэл куда-то кто-то уносит. Из образов Байле вспомнил лишь мужскую руку и часы. С учетом всех нюансов, парень не мог сказать наверняка, что это была именно Хантер. Но точно кто-то без сознания. Если так подумать, если ты долбанулся башкой об стол, так что кровь осталась... насколько вероятно, что ты потом ещё сможешь кого-то называть "священником" в ближайшее время? Что-то подсказывало Байле, что стул и стол с кровью были уже под конец представления, после знакомства с длинным типом и каким-то звонком.

Хотя этот самый звонок, если так подумать, больше походил на попытку дозвониться до Джо и остальных. То что ему самому Хантер даже не попробовала набрать Ромео мало трогал. Ему было норм. Получается, звонок этот был ещё до того, как начался весь замес. Не смотря на то что Байле не понял слова Валери, ему отчетливо передалась та безнадежность, что сопутствовала безответным гудкам в трубке... От этого даже стало не по себе.

Собственная башка не варила, Ромео наконец-то смог сам себе в этом признаться. Надо было сесть в норм место и подумать ещё раз, основательно. Родное кресло и стол для этого подошли бы куда лучше, чем мелкая вечерняя морось и городские улицы.

Байле с шумом выдохнул и на несколько секунд остановился посреди улицы. Задрал голову вверх: огни города, его шум заполнили усталую пустоту сознания, вытесняя прочь гипотезы. Парнишка на секунду прикрыл глаза, ощущая себя среди прочих пешеходов совсем одним. "Ебаный стыд", - хакер призвал сам себя собраться, наконец, взять себя в руки. Джимми Рамирез ждал.

Остатки своей трапезы в виде пустого стакана и пары салфеток от бургера Ромео без задней мысли оставил на коврике машины под ногами. Прайс нередко находила подобные сувениры в своей машине, после того как в ней катался мексиканец.

— Погодьте-ка, amigos, вы что Джимми не доверяете? Нашему Джимми, прям так? —Больнее всего, конечно, были слова Джо, от которых становилось почему-то ещё и грустно.

Байле мужественно взял себя в руки, чувствуя себя во всех смыслах в углу, что заставило его выбраться в вечернюю морось, накинув капюшон худи на голову. Не смотря на непогоду, снаружи парнишка ощутил себя лучше.

— Типа это чё, Вэл, какая-то mujer, стала больше нашего hermano Джимми, просто потому что она там чёт написала?

Чувствуя себя немного растерянным, Байле накинул на плечи рюкзак и начал расхаживать взад вперёд перед машиной.

— Не, я не догоняю, — наконец, признался он.

– Слышь, бля, леприкон, – огрызнулся Байле, поднимая с пола пистолет и выпрямляясь. – От нас первых вопросики были...

Ромео осекся. Губы его сжались в тонкую линию от осознания происходящего, а остатки похмелья выбило ощущение тревоги, перерастающее в липкий страх. Muertos vivientes - немертвые. По мимо визуальных знаков, паренек ощутил нутром присутствие чего-то неправильного в непосредственной близости, как ощущал прежде нечто подобное от Рамиреза. Только там это не вселяло тревогу, скорее успокаивало.

Хакер облизнул пересохшие губы, продолжая держать "Бульдог" на вытянутой руке. Дыхание его стало глубже, а сердце - забилось чаще. Он сделал несколько небольших шагов в глубь спальни спиной вперед, туда, где остался лежать его драгоценный рюкзак...

— Братишка, — обратился к Этану Ромео, закрывая крышку моноблока и ставя комп примерно как он был, чтобы вернуть все шнуры питания на место, — ты че, кина про Бонда не видел: прячь все на видном месте. Пока кто докумекает, почему комп не включается, пройдет уже я-ебу-времени. Никто не посылает хакерманов на осмотр первым делом, а.

— Делай, как знаешь, только заканчивай быстрей, тебе еще гостиную проверять, – махнул рукой Этан и вышел из комнаты.

Ромео, судя по всему, ожил в достаточной мере, чтобы начать общаться в своей обычной манере, считая что в жизни он повидал если не все, то почти все.

— А если ты пахан и не знаешь, что твоего братишку или сестренку вот так вот запросто прессануть могут, - хуёвый ты пахан, братан.

Байле сунул ладони в рукава худи и обтер края моноблока надеясь избавиться от следов, после чего вновь приложился к бутылке с пивом.

— Бля, да ты чего такой душный, Саймон, — раздраженно бросил хакер, когда Ковальски ворвался в беседу. — Ты как будто не в курсах, что с этой темы отходняки потом, hermano. — Ромео опустошил содержимое бутылки. — Нахер ключи, кружки явно больше в теме.

С шумом выдохнув, чтобы все окружающие явно поняли, как он уже заебался, Байле плюхнулся на чужую кровать и подхватил обе кружки. Ссутулившись, парень взял тару поудобнее и облизнул губы. Легкое ощущение горьковатости хмеля на языке. Байле опустил веки. Подушечки пальцев ощущали гладкость эмалированной поверхности. В нос закрался неприятный аромат застоялого чая. Ромео чувствовал как кончики пальцев становятся немножко липкими. Неприятно липкими, как будто кожа хочет застрять в текстуре эмали, проникнуть внутрь. Парень попытался поймать это чувство… проникновения, представляя как эмаль или глазурь или чем там покрывают чашки, истончается, покрываясь микропорами, куда проникает свет, запах, кожное сало… эмоции, ощущения… информация…

Так и не отыскав ничего обезболивающего, Джоан ураганом пронеслась по квартире, собирая всё, что могло пригодиться хотя бы в теории: права, фотоаппарат, фонарик, пистолет (Джо носила компактный Glock 38, рассчитанный под патрон .45GAP с магазином на 8+1), связку ключей, автомобильный брелок, глазные капли, очки (она брала их всегда, несмотря на то, что носила контактные линзы), коробочку с небольшим шприц-пистолетом и комплектом ампул, кастет, ланцет, косметичку (накраситься она так и не успела) и старенький набор отмычек, доставшийся от покойного брата; косо посмотрела на короткую бейсбольную биту в углу в прихожей, решив, что бейсбола сегодня скорее всего не предвидится.
В гараже её ждал уже заведённый тёмно-красный Фольксваген Гольф 8 GTI. Кинув сумочку на заднее сидение, Джо проверила багажник, убедившись, что фомка, монтировка и несколько кольев со стальными сердечниками на месте — последние были завёрнуты в брезент и аккуратно уложены под запаской, заглянула в бардачок, где лежали документы на машину, охотничий нож Флинна и его же слегка переделанный сигнальный пистолет с зажигательными патронами.

«Собралась как на войну», — кисло усмехнулась Джоан, хорошо понимая, что с их работой всегда имеет смысл готовиться к худшему, и никакие дополнительные меры никогда не будут лишними — особенно в свете октябрьских событий.

Сев за руль, она щёлкнула пультом, гаражные ворота распахнулись, и гуль-мобиль выехал на ночную охоту. Во всяком случае, так бы это прокомментировал чёртов Флинн МакГанн, их недавно погибший лидер.
К счастью, дома всех четверых находились неподалёку от озера Лагуна Бланка, а потому, сделав небольшой крюк, Джо подхватила сначала Этана, который собрался раньше всех.
— Привет! — негромко поздоровалась она, открыв Уильямсу слегка заедавшую переднюю пассажирскую дверцу. Слова, громкие звуки и резкие движения всё ещё болезненно отдавались в висках. — Залезай.
Заметив взгляд экс-вышибалы, она добавила:
— Я понадеялась, что не накрашенную меня пережить будет чуть легче, чем ваше похмелье.
Затем они забрали Саймона, который выглядел лучше, чем можно было ожидать. Поняв, что и он обратил внимание на непривычный дефицит косметики на её лице, Джо неуклюже отшутилась и тут:
— Извини, одолжила хоккейную маску другому парню — ему нужнее.
Обогнув школу Лагуна-Бланка с юга, Фольксваген выехал на Эстрелла-драйв, на северном конце которой должен был дожидаться Ромео. Но надеяться на это сегодня было не слишком разумно.
Съехав на обочину, Джоан поставила автомобиль на нейтралку, включила аварийку и полуобернулась к Саймону с Этаном.
— У вас нет чего-нибудь от головы? — спросила она, машинально добавив: — Чего-нибудь не слишком остроумного.

— А следы? — допрашивал оперуполномоченный Дамашин. — А эти, ну, чего там надо… ветки гнутые?