Голосование пользователя

Арчибальд Рози.

Услышав ответ Арчи, Шарль сначала нахмурился, а потом и как-то приуныл.
— Ну ладно тебе, не кипятись. — судя по движению руки, он хотел похлопать Рози по плечу, но в последний момент передумал. Вместо этого сел рядом, засопел, обдумывая что-то.
— Надо, конечно, заниматься. А то так и будет. Ещё и турнир этот. На одной магии не вытянем, я думаю. Но как по мне, мышцы и всё такое - куда проще, чем магия. Ну, вот тот же Чеддард. Ты-то его сможешь догнать, а вот сможет ли он тебя догнать? Я что-то не уверен. Представь — он будет унижен по всем фронтам. Ты, главное, не унывай, не сворачивайся в клубок. Просто тебя вытащили из уютного домика и вот итог. Но это херня всё. В общем, если надумаешь — подходи, где их раздевалка, ты знаешь.

Рикардо Белланова. Ариан Эстерхази.

Хансбергер отмахнулся:
— Нет, сегодня мне совсем не досуг, ещё ведь нужно выполнять домашние задания. К тому же мы сегодня занимались и неплохо так выложились! Лучше уж в выходной соберемся, в полных силах. Так будет честнее.

Жанна Брюне.

Эльфийка взглянула на Жанну краем глаза, с усмешкой и, вроде как, с снисхождением:
— От твоих рук-веточек странно чего-то ожидать. Вряд ли у тебя хватит сил промять все мышцы на глубину, как следует, дорогая. Но уж погонять кровь...а хотя бы и так. Хм-м. Садись сверху, тебе же так сбоку будет неудобно. — Неласир вытянула руки вдоль, расправила плечи, и опустила голову вниз, в специальную выемку.
— Ух-х...
— Сильнее...
— Вот тут, где лопатки...да...вот тут подольше...ой, да...
— Теперь ниже, к пояснице. Да...и ноги тоже, — эльфийка приглашающе поиграла ягодицами. — И тут. Сильнее! Ты не кожу мни, а вот...да, вот так...
— Бёдра...не устала ещё? Хорошо...бедра надо особенно...

Руки Жанны начали стремительно дубеть, причём куда раньше чем она, возможно, рассчитывала. Да, ей была присуща пластичность и хорошая реакция, но силёнок явно было маловато. Пожалуй, в девчачьей среде этому обычно не придавали значение. Но теперь Брюне оказалась в совершенно новом для себя окружении, где у кое-каких девочек мускулатура оказалась более внушительной, чем у некоторых парней.

Неласир ловко перевернулась под Жанной, и они оказались лицом к лицу. Эльфийка положила руки ей на плечи, губы искривились в характерной ухмылке. Почти невероятным акробатическим движением Неласир уже сама оседлала Жанну. Она была тяжелее на добрый десяток килограмм. Вообще же Брюне впервые оказалась в положении, когда над нею доминировал представитель нелюдей. Её руки были нежны, но по-своему требовательны. То, что могло оказаться грубостью, на деле оказалось вниманием и сноровкой. Неласир сетовала на тему ручек-веточек и макаронинок вместо мышц. Но делала это без злобы, хотя и с известным разочарованием на тему того, каким же образом столь худым гуманоидом удалось задавить Прекрасную и Величественную Старшую Расу.

Что удивительно, Жанна вдруг поняла, что знает ответ на этот вопрос. Но он ускользал из рук, словно обмылок. Плавал где-то на краю сознания, но сфокусироваться на нём не получалось. Возможно ещё и потому, что руки Неласир вдруг оказались в «опасной» зоне. Неласир что-то мило пролепетала про «дворянскую жопку». Все вокруг были слишком заняты процессом помывки, меж тем пальцы Неласир неумолимо скользили куда-то вниз по межбулочной выемке. Уже довольно горячо, но недостаточно для объективных обвинений. Эльфийка прислушалась к дыханию Жанны и ждала сигнал, скользя на самой грани между дозволенным и порочным.


Каин Эверсон и Ко.

— Ооооо...
— Ооооооо!..

Тройка парней застыла где-то между кустов и зданием раздевалки, устроившись у небольших щелей и дырок. Этим недостатком страдали деревянная стена раздевалки и банного помещения. И, кажется, появились они тут неслучайно. В клубах пара то и дело мелькала то чья-то сиська, большая и малая, а то и попа. Целый калейдоскоп женских телес, способных удовлетворить почти любой спрос: от ценителей элегантной умеренности и простоты форм до поклонников по-настоящему серьёзных аргументов. Три пары пытливых глаз внимательно изучали сокровенную картину. Пикантность обстановки заключалась в том, что девушки не подозревали, что на них смотрят. Сейчас они были естественны и выглядели так, как они выглядят на самом деле — и это было прекрасно.

***

Общее.

После с непривычки тяжелой тренировки, студентам дали расслабиться. Наконец-то они оказались в прохладе класса, и всё, что от них требовалось — внимательно слушать. Впрочем, так как это был урок этики и риторики, приходилось не только внимать, но и говорить. Занятие вёл мастер Лоренцо: именно он тогда, на обеде, предложил соорудить магический «таран», чтобы пробить барьер Университета изнутри и, таким образом, спасти Жанну.

Мастер Лоренцо был не только коренным девятиградцем вообще, но и талонцем — образованным джентльменом с прекрасными манерами, по-южному загорелой кожей и роскошными усами. Он принадлежал к древнему благородному роду, чьи корни простирались куда-то вглубь истории. Тогда девять городов были еще частью Первой Империи и только-только формировали торговую лигу, что и вылилось в текущее положение дел. Более того, будучи потомственным магом, что сейчас, после разрушительной Второй Войны, было большой редкостью, мастер Лоренцо был более чем компетентным волшебником, так что ему пророчили пост архимага. Сейчас же он возглавлял факультет Натурфилософии, являясь ведущим исследователем в данной области.



— Иное слово разит не хуже, чем шпага или пуля. Как вы знаете, наше прекрасное Девятиградье достигло немалых успехов в области геополитики, и во многом это — заслуга дипломатов и послов. Конечно, в политике используется множество инструментов, но умение говорить, равно как и умение слушать, играют немалую роль. Мой курс посвящен риторике и этике, как вы знаете. Я научу вас говорить так, как должно, и покажу, что есть свобода воли, дабы вы и сами стали внутренне свободными. Духовное рабство — ужасно, и, к сожалению, многие люди именно таковы. Без внутренней свободы вы никогда не сможете вершить свою волю; напротив, она всегда будет чужой. Власть — в основе, и только так вы сможете стать первыми. Это не самоцель, но свойство. Проще говоря, лидерство имманентно свободе воли. — Лоренцо улыбнулся, увидев растерянность и замешательство в лицах студентов.

— Пока что сложно, я понимаю. Но мы начнём с основы основ — с логики. Именно это наука лежит в основе верного мышления и других важных вещей, таких как логическая семантика и теория аргументации, например. При этом первое, равно как и семиотика и семантика вообще, имеет огромное значение в теории магии, а значит, и в практике тоже. Думаю, некоторые из вас уже задумывались, почему именно этот знак, или сочетание знаков и символов, приводит к определенному магическому эффекту?.. Сейчас вы воспринимаете это как догматы, однако в таком восприятии нет и не может быть прогресса, ибо вы скованы безусловным принятием. В этом нет свободы воли; а именно это и отличает всех нас, истинных магов, от тех деревенских простофиль и мелких ларечников, именующих себя волшебниками, однако же чьи способности ограничены передачей догматических знаний от поколения к поколению, или же в рамках так называемых "ордеров". Академия Смыслов — вот что такое Университет. Однако, вернемся к логике, и, в частности, к логике высказываний. У этой логики имеется собственный алфавит, буквы и логические знаки. С их помощью мы можем преобразовать некоторое высказывание в подобие формулы, и проанализировать его... — Лоренцо подошел к доске, и начал выводить витиеватые знаки.

На этом занятии Чеддард, супротив обычного, выглядел самым несчастным студентом на свете. Как и обещал Лоренцо, слова действительно сразили его, и конкретно — мозг Хансбергера. Тяжело пришлось и некоторым из девушек. Похоже, внешний вид Лоренцо сильно мешал им сосредоточиться на уроке.

***

Последнее занятие на сегодня проходило вновь за пределами родного класса. Ещё бы: занятие алхимией обычно приводило к неминуемым ошибкам и сулило неприятностями. Масштаб возможных неприятностей наиболее точно описывало собой лицо Эстерхази. В общем, кабинет располагался в подвальных секциях Университета. В здешних коридорах они повстречали нескольких студентов характерного вида; судя по всему, именно здесь располагалась кафедра дисциплины Смерти, и вообще сюда согнали всех «тёмных». Полумрак, прохлада и покой — таков был их дом.

Мастер Коракс был живым олицетворением этого места. Очень высокий, не менее семи футов роста. Бледный, как смерть, с такими же выцветшими до белого волосами. Тонкие, бесцветные губы. У него вообще были тонкие черты лица, придававшие ему андрогинный вид. Живыми казались лишь глаза, обрамленные нездорово-тёмными веками. Просторные, мрачных тонов одежды, скрывали истинные габариты его фигуры. Черная, неясная клякса мастера Коракса двигалась плавно, да так, будто он левитировал, не утруждая себя двигать ногами, дабы сохранить монументальность в целом и неподвижность подола плаща в частности.

— Полагаю, вы все так или иначе слышали о существовании такого явления, как алхимия. — выплыв из темной ниши класса, словно барракуда, начал он.
— Здесь вы будете изучать её высшие проявления. Мы используем строгие пропорции, точно выверенный состав ингредиентов и щепотку магии для того, чтобы закупорить и жизнь, и смерть, добро и зло. Зелья, эликсиры и декокты могут быть очень сильны, и куда надежней, чем прямое магическое воздействие. Алхимией мы можем закупорить любой аспект, характеристику человека, число коих — восемь. — мастер Коракс написал на доске соответствующую цифру.

— Сила, Ловкость, Выносливость, Здоровье и так далее — их общее число равно восьми неспроста, — он начертил стрелку, и вывел ещё одну восьмёрку, но на этот раз перевернутую, как бы лежащую на боку.
— Тщеславные мистики прошлого говорят в своих писаниях, что трагедия человека состоит в том, что тот является живым, но смертным богом. Имея ввиду человеческий разум, конечно же. Впрочем, не только человеческий. Эликсиры помогают решить и эту проблему, отодвигая час прибытия в конечный пункт нашего существования на неопределенно-далёкий срок, сохраняя при этом веяния молодости. Вы все ещё слишком юны, но в какой-то момент вы обнаружите, что ваши тела начинают дряхлеть и увядать. Тогда-то вы и пожалеете, что прогуливали уроки алхимии, — Коракс позволил себе намёк на улыбку.

— Начальный курс представляет собой интенсив, который рассчитан на полных новичков, и призван дать основные знания, а также обучить базовым приемам и рецептам зелий, которые вам пригодятся на Турнире. Желающие в дальнейшем смогут продолжить обучение. Дополнительные занятия и самообразование позволят вам получить преимущество перед вашими конкурентами. Итак. Что же лежит в основе качественного эликсира? Всё зависит от его типа. В основе может лежать очищенная, пустая вода, если мы говорим о декоктах, или качественный алкоголь, он же спирт, если говорить о зельях. Базой для специфических масел является, в свою очередь, очищенная жировая субстанция растительного либо животного происхождения — в зависимости от назначения. В начале рассмотрим основу для зелий, поскольку они являются наиболее частым гостем в арсенале алхимика. Для приготовления подойдёт качественный спирт высокой степени очистки, однако наилучшим выбором является алкагест, то есть чистейший дистиллят. Для его изготовления необходимо не только оборудование, но и особая техника изготовления, позволяющая придать ему магические свойства. Таким образом, использование алкагеста позволяет создать наилучшие по качеству зелья, то есть обладающие выраженным основным эффектом, при слабо выраженных или и вовсе отсутствующих эффектов побочных. Рассмотрим способ и принципы изготовления алкагеста...

***

Очередной учебный день подошел к концу. Непростые физические занятия утром и серия не менее простых интеллектуальных занятий порядочно высушили студентов. Количество того, что предстояло выучить и понять вставало в полный рост, и это с учётом того, что впереди у них были ещё неизведанные предметы. А ведь были ещё дела насущные и прямым образом с учёбой не связанные. Но кто говорил, что будет легко? Никто.

Вы не можете просматривать этот пост!

Арчибальд Рози.

Проблем с поиском и наймом жилья у Арчи не возникло: оказавшись на Базаре, он просто отправился в один из наиболее украшенных магазинов с броским названием. Что-то про «достойные дома для достойных господ». Служащие сложили одно с другим, и сразу же препроводили его в зал арендного жилья. Там, на богатых пьедесталах из белого мрамора, покоились макеты домов, доступных для аренды. А в некоторых случаях это была целая художественная композиция, где были расставлены постройки из всего набора жилого комплекса; имелись даже лужайки, миниатюрные деревья, прудики и всё, что туда включалось. Каждый из домиков был разборным. При желании, клиент мог снять часть стены, или крышу, чтобы заглянуть внутрь. И вновь его ждали чудеса миниатюры: кресла и столики, кровати и диванчики, кухонки с малюсенькими сковородками и кастрюлями. Искусственные лошади мирно стояли в стойлах, а на ключевых позициях покой предполагаемого клиента охраняли стражники. Или, как их назвал менеджер, сотрудники личной службы безопасности.

Впрочем, цена за такие чудеса даже для Рози была высоковата. Он мог бы пожить в таком чудесном дворце месяц, после чего последовало бы неизбежное падение с Мона.
— Предполагаю, юного господина заинтересует вот такой вариант... — обходительный служащий показал ему очередной вариант.

То был дом, чей фасад мог похвастаться приличной лепниной и покрытый аккуратной черепичной крышей. Её красноватый цвет придавал некую жизнерадостность. Позади дома расположился небольшой сад; попасть туда он мог через тамбур между гостиной и кухней. Поверхность прямоугольной зоны отдыха была покрыта крупной каменной мозаикой, и там же располагался круглый стол с зонтиком. Сразу за ним шел, собственно, сад, достаточно длинный, так что по нему можно было даже гулять кругами по узкой петле, созерцая не только композицию из красивых пихт, но и пруд с золотыми рыбками. Сбоку от входа в сад, перед калиткой, имелся небольшой сарай, где хранились хозяйственные инструменты для поддержания зеленого благолепия. Внутренний дворик и сад были отделены достаточно высоким забором от соседей, но стены были увиты декоративным виноградом и плющом, дабы не возникало ощущение излишней "каменности". Они были достаточной высоты, чтобы через них было проблематично перелезть, но и не так, чтобы создавать видимость родства с крепостными укреплениями.

Ну и сам дом, конечно. Пожалуй, по количеству комнат он был великоват для одного человека, но вообще-то подразумевалось, что там можно было жить семьей. Для заведения таковой Арчи, пожалуй, был ещё слишком молод, но у него точно не возникло бы проблем с размещением гостей. Как и с тем, чтобы выделить часть комнат под конкретные нужды и обставить их по своему усмотрению.
— Прекрасный вариант. К тому же весьма умеренная цена, благодаря чему возможем солидный горизонт планирования, — служащий салона подсказал вывод.
— Дома такого класса разлетаются как горячие пирожки. Так что, полагаю, самое время ознакомится с условиями договора и уладить мелочные формальности, — на Рози надвигалась стопка листов, озаренная доброй улыбкой.

***

Следующим шагом было решение вопроса прислуги. На Базаре было полно открытых развалов, где представители разнообразных агентств, гильдий и объединений торговали живой силой разнообразного назначения. Талон вообще не страдал проблемой нехватки трудовых решений. Здесь можно было нанять людей, да и нелюдей, для почти что чего угодно. Отдельные бойцы, небольшие отряды или практически целые армии. Были даже целые "пакетные" решения с готовым набором персонала под конкретные задачи. Скажем, если бы Арчибальд задумал открыть своё кабаре, то прямо здесь, в пару штрихов, он мог бы сразу нанять поваров, официантов, охранников, танцовщиц, разнорабочих и управляющего заодно. Но, как в случае с домом, для поиска особенных — и особо высокооплачиваемых — работников, ему стоило обратиться в специализированный салон. Что он и сделал.

— Мы предоставляем нашим клиентам широкий выбор горничных, — улыбчивая дама придвинула к Рози цветастый каталог. Уже по тому факту, что с ним общались в отдельной переговорной, Арчибальд мог оценить уровень заведения.
— Разумеется, далеко не простых горничных. А таких, что воплощают мечту наших клиентов об идеальных слугах, — улыбка мадам была более чем многообещающей.
— Я говорю о служанках высшего класса. Наша компания лидирует на рынке Талона по вопросу предоставления услуг... — была выдержана драматическая пауза. — Боевых горничных.

Легким движением руки она развернула каталог, и Рози увидел картинки с изображением молодых девушек. Каждая картинка была снабжена основной информацией: имя, рост, весь и возраст. Кроме того, при каждой имелась краткая нравственная характеристика в соответствии с рекомендациями Отдела Нравов. Мадам пояснила, что у каждой такой горничной был какой-то уникальный талант. Например, одна отличалась особенным талантом в кулинарии, в то время как другая прошла особо продвинутый курс боевой подготовки и вполне могла заменить клиенту тренера по боевым искусствам. Но, вне зависимости от выбора, все они были прекрасно обучены искусству ведения домашних дел, могли постоять за своего господина оружно и даже владели магией. Разумеется, до выпускников и даже до студентов Университета им было очень и очень далеко, но бонус, безусловно, приятный. В общем, слуги, телохранители и помощники в одном флаконе.

Арчи мог выбрать горничную по своему вкусу. Пользуясь специальным указателем, он мог посмотреть, какие у них здесь имеются длинноногие служанки с кротким нравом. Или же он мог оценить подборку невысоко-дерзких. О таких мелочах, как весь спектр возможного цвета волос, и говорить было нечего. И, судя по характеру картинок, это был рай для молодых и похотливых клиентов. Все горничные были неизменно молоды. Тут надо отметить, что мадам никоим образом не затрагивала вопрос близких отношений между горничной и её предполагаемым хозяином. Но вот что интересно:
— Как вы могли заметить, мы предоставляем услуги именно горничных. Если вас интересует наём слуг мужского пола, то я могу подсказать вам адрес другого салона. — как бы между прочим, но многозначительно заметила она.

Несколько разговорившись, мадам также поведала Арчи, что юный возраст накладывает свои ограничения. Так, если его интересовали слуги с особенно высокой подготовкой, то ему следовало обратиться в агентство, которое занималось дворецкими и домоправительницами. Проблема заключалась лишь в том, что таковые не пойдут работать в любой дом, а тот, что он снял, не соответствовал требованиям. Поэтому-то и особого выбора у него не оставалось.

***

В оставшееся время у Рози была ещё куда дел. Ему предстояло явиться в своё новое жилище в сопровождении служанки. Осмотреть там всё и, в общем, разместиться. К счастью, большую часть насущных дел он мог с легкой руки переложить на свою слугу. Самому же заняться такими вещами, как осмотр центрального района, знакомство с соседями и поиск увеселительных заведений. Так же он вскоре выяснил, что его соседями по Центральному району являются уже знакомые студенты — Чеддард и Фрейя. Элрандиля было не видать, но тот, похоже, проживал где-то на закрытой территории, где обитала местная эльфийская община. Человек мог попасть туда только по приглашению, вне зависимости от того, насколько родовитым и богатым он был.

Кстати насчёт эльфов...

— Точно, — Шарль оценил выбор Арчи, проследив за направлением его взгляда. Это было ещё утром, когда они решили пошпионить за Неласир. Словно тени, они скользили следом за ней, неизменно выбирая лучшие ракурсы для обзора эльфийского зада. Они скрывались за колоннами и углами, а иногда и в глубоких тенях нефов. Один раз они чуть не попались; похоже, темная эльфийка почувствовала погоню. Но в последний момент они успели скрыться, и всё обошлось. Свою награду молодые извращенцы получили уже во дворе Университета: в какой-то момент Неласир остановилась, чтобы поправить сапожки. Прогиб у остроухой пантеры был что надо.
— Оооооо!.. — оценил Фарме.

Потом она покинула территорию, выйдя за ворота, и преследовать её дальше не имело смысла. Их странные прятки могли вызвать неоднозначную реакцию у жандармом, которых в центральном районе было порядочно.

— Это была славная охота! На, держи краба!..

Ничто так не объединяет людей, как совместная охота, например. В Арчибальде пробудились потаённые охотничьи инстинкты, которые могли почти заснуть у молодого современного дворянина.
— А я смотрю ты не промах, это круто. Знаешь, мне было принципиально проследовать за этой Неласир. У нас в Кантонах люди идут либо в наёмники, либо в торговцы остроухим золотом. Просто у нас ничего нет, кроме сраного леса и гор, где нет ни золота, ни железа, вот и крутимся, как можем. А так-то мы граничим с Великим Лесом, где эти обитают. Вот некоторые из наших и ловят эльфов, а потом понятно — кандалы, пока Лес, привет Невольничий рынок. Хорошие деньги, между прочим. Ну, у меня батя командир роты наёмников. Я вот думал либо к нему податься, либо в охотники пойти, а в итоге сам видишь что...короче, эльфы нашего брата недолюбливают, понятно почему.
— Но круто мы её сделали, да?.. У меня, кстати, одна идейка родилась, но я её пока обмозговываю...потом скажу. Ну увидимся ещё! Мы тут наведем шухер, я уверен...


Каин Эверсон.

Путь до нового дома Каина был не близок. Побродив по Базару, он наткнулся на ряд крытых развалов; здесь торговцы аккумулировали предложения от арендодателей, искали им клиентов, а в обмен получали некоторую мзду за свой труд. Развалы шли под номерами, которые соответствовали номеру одного из городских округов. Всего в талоне было восемнадцать "номерных округов". По факту их было больше, потому что Центральный район так же считался округом, однако же номера он не имел. Судя по описанию, его будущий дом был чёрт знает где, и дойти туда, будучи в незнакомом городе — та ещё задача. Но, к счастью, Талон был очень и очень современным городом, и Каин мог воспользоваться многочисленными указателями. Да и поспрашивать прохожих, в конце-концов.

Чем дальше он отходил от центра, тем всё проще становились дома и здания вокруг. Менялись платья и лица; всё чаще попадались нелюди, а физиономии людей, в массе своей, не были обезображены большим благородством и высоким интеллектом. Народ был здесь самый что ни на есть простой: плоть и кости этого города. Эверсон, в общем, чувствовал здесь себя в своей тарелке, а кроме того, чужие взгляды скользили по нему без всякого интереса. И так как большая часть обитателей сейчас была на работе, становилось понятно, чем именно промышляли обладатели этих взглядов.

Немного покружив по округу, Каин, наконец, нашёл своё жилище. Здорово помог тот факт, что все дома имели свой номер. Внутри было...пустовато. Казалось, что в этом доме уже никто давно не жил, так что воздух был откровенно спёртый, и пыль была повсюду. В углах даже пауки успели сплести себе жилища. Немногочисленные окна были дополнительно усилены изнутри ставнями, а снаружи решетками, что, в общем, было не лишним. При должном старании дом мог бы стать довольно милым; в небольшой гостиной имелся камин, и, пожалуй, именно здесь он мог бы пить чай и делать домашние задания по вечерам.

Короче необходимость провести генеральную уборку встала в полный рост сразу после заселения, благо что на кухне имелись элементарные веник и швабра. Весь мелкий мусор и пыль, понятное дело, вылетали прямо на дорогу. А иного выхода-то просто не было. Но никто на Каина косо не смотрел, потому что все остальные поступали точно также. Непосредственно сам владелец дома оставил для будущего жильца записку, где помимо стандартных угроз вроде вышвыривания на улицу за опрометчивые поступки, имелись и добрые советы. Некто мистер П.Ж. писал о том, что на ночь окна лучше закрывать, и уж тем более, если жилец отлучится по своим делам. Тут же был и список тех мест, где Каин мог приобрести себе самое необходимое. Еду, дрова, свечи и масло для ламп. Поздним вечером, когда с уборкой было покончено, народ потянулся домой. Жизнь была непростой, и, кажется, трудились здесь часов по двенадцать в день, а то и более. Выходные, если и существовали, то только за свой счёт. Люди возвращались с работы, заходили в заведения, где могли выпить и закусить, а потом домой и спать. И так по кругу. В какой-то мере везло тем женщинам, что занимались домашним хозяйством. Но и их труд был не самым простым, особенно у тех, что были при детях.

И конечно же его заселение не прошло незамеченным. Мужики из соседних домов потянулись выяснить, что за новичок появился на их улице. Когда же новым соседом оказывался восемнадцатилетний парень, те удивлялись. Их скорее удивлял не его возраст, а тот факт, что он здесь один, и явно не местный. Помня о том, что говорил мистер Уайет, Каину пришлось решить, будет ли он сочинять себе легенду или сознается в том, что он студент Университета. Последствия выбора были непредсказуемы, и кто знает, каких взглядов придерживались его соседи?.. С другой стороны, по ним невозможно было вот так сходу сказать, что они ненавидят колдунов, например. Вероятно, у них было куда больше личных проблем и забот, и ненависть к магам запихнуть в такой плотный график было, по меньшей мере, непросто.

Самым последним, уже когда совсем стемнело, к нему явился орк. Черный орк. Судя по отсутствию клановых татуировок и шрамов, он был орком, по меньшей мере, второго поколения, а скорее всего и третьего, если и вовсе не четвертого. Орки были весьма похожи на людей, и отличались от людей примерно так, как эльфы. Многие их почему-то изображали с неизменными, огромными клыками, с общим звериным видом. Но то были карикатуры, конечно. Да, пожалуй, их лица были грубоваты, а зубы крупнее, чем у людей. Да и уши островатые, но уж не так, как у эльфов, а самую малость. А то, что они были, как правило, здоровые мордовороты, то правда. Тот, что пришел к Каину в гости, мог запросто сломать Чеддарда. Совершенно огромный, с толстыми руками. Он был ненамного выше Эверсона, но в два раза шире, это точно.

— Вечер в хату. Меня зовут Эдвард, но все называют меня просто Эдди. Я тут старший по улице, присматриваю за житьём-бытьём. Если будут какие вопросы, то мож ко мне заходить, спрашивать. Я тут в пяти домах от тебя живу, — орк махнул куда-то налево.
— У нас тут люди порядочные, все семейные в основном. А мне сказали, что у нас какой-то шнырь поселился, ну так я зашел поглядеть, что к чему. Сам понимаешь, нам тут проблемы не нужны, так что, паря, советую всё выкладывать как есть. Это чтоб вдруг чё худого не случилось с тобой и вообще. Ходят, тут блядь, всякие, — он неопределенно помахал рукой. — Мутят воду. Гоммунисты, блядь, какие-то, или я хер знает, кто. Нам это тут не надо, у нас народ тут простой, трудовой. И это тут, ну, ежели ты в городе новый и работу ищешь, то я помогу. На завод или ещё куда. Нормальная работа для нормальных мужиков. Я вот, например, на ружейной фабрике у господина Уайета работаю. Старший мастер, если что, и у нас так: если какая мразь воду мутит, мы с мужиками по-свойски разбираемся.

Эдди так ударил по дверному косяку, что аж пыль полетела из щелей.

— А то завели моду. Ишь ты, блядь!.. Ну ладно, это уж я тут что-то раздухарился, — извиняясь, орк погладил раму. — А как тебя зовут-то, напомни?..

Каину уже довелось выслушать напряженные разговоры этим утром. Заметив, что между Фрейей и Хансбергером возникло некое трение, Эверсон незаметно скользнул к углу, за которым и скрылся, подслушав их разговор:
— Слышишь ты, козлина, ты что меня бесишь-то?..
— Дорогая, не бесись. Впрочем, так ты мне нравишься только больше. Подумай своей головой: когда с Мелианой будет покончено, мой отец и остальные лорды Кальфеона непременно обратят свой взор на север. А это непременно случится, потому что трон Мелианы также устойчив, как табурет под ногами висельника. У этой мелкой шлюхи никаких шансов!..
— И что? Говори прямо, — в голосе Фрейи послышались нотки сомнения.
— А то. Ваша вечная собачья возня вас же и погубит. Все ваши ярлы это знают, и что? А ничего. Когда придёт время, лишь избранные смогут возвыситься. У вас ведь уже лет сто как нет конунга, верно?..
— Да что ты загадками-то говоришь?! Мне за тебя, что ли, додумывать?..
— Я, знаешь ли, могу замолвить словечко. Отец уже немолод, и, вероятно, мне даже придётся на какое-то время вернуться в Кальфеон, чтобы принять почести и клятву верности от вассалов. А с этими магическими способностями я возвышусь среди равных! — горделиво заявил Чеддард, и положил руку на стену так, что почти прижал Фрейю. Девушка, впрочем, смотрела ему в глаза твёрдо и уверенно.
— Твой клан не самый последний на Севере, я наслышан о твоём отце, и даже кое-что слышал про тебя. Ну давай, что ты тут...всё же ясно. Ты волшебница, я — маг. Ты никогда не думала о том, чтобы стать конунгом, мм? Или как это будет?.. Конунгтессой, хех. А я мог бы замолвить словечко, когда весь ваш Север посыплется. Смешно даже рассуждать о том, что вы сможете что-то противопоставить Кальфеону...и его будущему королю, хе-хе. Но слово я замолвлю не просто так, смекаешь?..
—...ты совсем больной, да, Чеддард?..
— Вовсе нет! Я говорю о том, что будет. Твёрдо и чётко. Ты просто подумай как следует...время у тебя ещё есть.

Фрейя недовольно фыркнула. Но Каин раслышал в этом протесте некую слабину.

— Да пошел ты, Чед!..
— А ты подумай, подумай. Целую, дорогая. Мне ещё надо со своим новым дворцом разобраться...

Эверсон понял, что их разговор окончен, и поспешил ретироваться. Политика! Кто знает, какую выгоду он мог с этого приобрести?



Рикардо Белланова. Ариан Эстерхази.

Как и многие другие, по совету мистера Уайета они отправились на Базар. Людей там было много и, очень. Честно говоря, по количеству людей сразу становилось, понятно, почему Талон считается неофициальной столицей Союза. Даже Рикардо, будучи уроженцем Тувера — одного из самых крупных и богатых городов Девятиградья, между прочим! — осознавал эту пропасть. Да, до этого он был наслышан о Талоне, конечно. Парадоксально, но многие считали Талон самым худшим местом для жизни. Почему так? Понять не сложно: самый высокий уровень преступности и насильственных смертей, перенаселение, и следующий из этого низкий уровень жизни. Дешевый труд, маленький доход, и цены — в самый потолок.

Чадящие трубы этих новомодных фабрик и мануфактур.

Высокий уровень развития, один метрополитен чего стоит. Для людей бывшей империи это было чудо чудесное. Для Ариана, который прибыл из отдалённого и мрачного Княжества — тоже.

Поразительная денежная пропасть между кучкой богачей и городской беднотой — или теми, кто ими почти был.

Невозможное смешение рас и культур. О том самом "плавильном котле" нечего было и думать. Банально, но люди и остальные виды и расы просто физически не могли скрещиваться.

Рано или поздно это должно плохо закончиться, и многие это понимали. И всё равно, все стремились попасть сюда, в Союз. В Талон особенно. Город создавал иллюзию, что именно здесь ты сможешь стать кем-то. Возвыситься. Надо просто протянуть руку, потому что хвост удачи где-то совсем рядом. За ближайшим углом, вероятно. Иллюзия? Скорее всего. Но она была слишком реальна, и это заставляло людей двигаться. Кипеть. Здесь всё бурлило, что-то всегда происходило. Так выглядит современная жизнь. Именно на Базаре это было хорошо видно; везде были лоточники, и можно было купить еды или выпить, здесь же бедные музыканты выступали, подставив коробочку для монетки. Крупные дельцы и биржевые агенты драли глотку, вопя о том, что цена на товар обрушилась, или наоборот, пошла в гору. Какие-то наёмники, очередные солдаты удачи, только что получили контракт. Куда они теперь отправятся? Никто не знает. Может быть, очередной аристократ решил затеять войну где-нибудь. Или отправится в далекую и опасную экспедицию.

Экспедиция, хм.

Долго искать предложение по подходящему жилью и сопутствующим услугам не пришлось. Их самих нашли. Агент по недвижимости пообещал показать им дом, и, вычислив в них студентов, также поведал, что именно там проживает наибольшее количество студентов. В Квартале Иерархов жили люди с достаточно высоким доходом, и именно там была сосредоточена вся увеселительная ночная жизнь. Конечно, криминал там тоже имелся, но то были серьёзные предприниматели, а не скудоумные грабители. Преступность в Квартале была настолько развитой, что фактически превратилась в обыкновенное предпринимательство, но с зубами. Ариан и Рикардо договорились, что им понадобится дополнительная мебель, и вышло так, что заносить её стали прямо на их глазах, так что у них было время немного погулять по Кварталу. Жизнь тут была достаточно комфортной, и проблем с приобретением чего-либо не было вовсе. Были бы деньги. Днём здесь работали многочисленные кофейные, чайные и милые забегаловки, помимо разного рода магазинов. Вечером же открывались заведения поинтереснее, и работали до утра. Сегодня у местных обитателей был выходной день, кроме того, это была суббота. Стоило ожидать танцев всю ночь напролёт, и не очень трезвых компаний, что бродили по улицам, перебираясь от одного бара к другому.

Через какое-то время они вернулись к дому, где агент торжественно вручил им ключи. Большая часть съемного жилья здесь принадлежала не отдельным владельцам, а компаниям, которые целенаправленно скупали недвижимость. Именно так обстояли дела в их случае, так что заодно, "под ключ", они наняли бонну, весьма милую женщину. Тут же они с ней обговорили, когда и по каким дням она будет приходить, и что от неё ждут студенты. Подводя итог, можно было сказать, что о проблемах ведения быта они могли забыть, полностью погрузившись в учёбу и другие свои дела. Миссис Олмс сама будет относить их вещи в прачечную, готовить еду, осуществлять уборку и прочие мелкие домашние дела. Ей можно было доверить ключи, чтобы она могла свободно приходить, пока Рикардо и Ариан будут на занятиях или ещё где, и не отягощать молодых людей своим присутствием. Всё, что от них требовалось — просто выделять некоторую сумму денег на приобретение еды и того, без чего невозможно было поддерживать порядок и вообще вести хозяйство. За свои услуги миссис Олмс просила шестнадцать долларов в месяц, и ещё восемь уйдёт на совершенно необходимые вещи. Ну а меню они могли обговорить отдельно. С учётом их пожеланий, выходило что-то около сорока пяти долларов на двоих. Тот факт, что требования к столу у них были разные, её не смутил. Однако ж было понятно, что есть они будут из разных кастрюль и горшочков.

Спальные комнаты у них, конечно, были отдельные, а вот остальное им придется делить на двоих. Присутствие кого-то ещё могло смущать, но было в этом и своё преимущество. Но, чего говорить, жить так получалось выгоднее и дешевле. Штурмовать стены знаний они могли вдвоём. Остаток этого и следующего дня ушёл на то, чтобы хоть немного обжиться и, банально, привыкнуть к новым кроватям и подушкам. Ариан заодно посетил оружейный магазин, чтобы справиться насчёт цен. Что ж, разнообразные кинжалы для профессиональных фехтовальщиков стоили ожидаемо дороже, чем их более простые товарищи. За кошкодёр, что мог наносить ужасные колющие раны, ему бы пришлось отвалить шесть долларов, а за новомодный эльфийский тант — уже девять. Навскидку, в среднем цена составляла около 5-6 долларов, и у каждого клинка были свои преимущества и недостатки. Когда же Эстерхази поинтересовался насчёт кастетов, то продавец посмотрел на него как на сумасшедшего, сказав, что с таким вопросом он обратился явно не по адресу. Да, похоже кастеты здесь были далеко не самым легальным оружием, что странно.


Общее. Ночь с воскресенья на понедельник, 2-3 апреля.

Четверым приснился странный, и поразительно схожий сон, хотя знать это заранее, они, конечно, не могли. Четыре не ясных фигуры, будто бы сидящих у камина, у небольшого кофейного столика, что-то обсуждали. Они были похожи на людей, по крайней мере, если говорить о наличии головы и четырех конечностей. Они общались на неизвестном языке, но при этом их речь была понятна.
— ...ну и о чём ты думал? Что, приятно так жить?
— Зато потенциал у моего коня ого-го. И не такой засранец, как ты. Я бы тебе начистил рожу. Точнее, она просит кулака, скажу откровенно.
— Кто бы говорил. Вас всегда тянуло в крайности. Вам стоило принять более рациональное решение.
— А вы двое-то что?.. Серая посредственность во всём — это теперь рационально? Как же. Я что-то сомневаюсь.
— В любом случае, мы пока что можем только наблюдать. Кстати, мне это показалось, или тут как будто бы...есть ещё...кто-то?
— Угу.
— Да, у меня тоже такое впечатление.
— Да, но вы же понимаете, что это невозможно?
— Может быть, это просто вторая группа. Видимо, кого-то послали после нас, или чуть раньше.
— Нет-нет, тут явно что-то другое. Жаль, что нет доступа к архиву. Остается только гадать.
— Получается так. Интересно, о чем только думали в КВО?
— Не знаю, и знать не хочу. Нам еще предстоит разобраться с этой аномалией.
— И разберемся. Я надеюсь, что мы сделаем это до окончательной синхронизации. Будет обидно и грустно, если мы не сможем осуществлять фазовое усиление.
— Уверен, что сможем. Мы всё-так профессионалы. Не так ли?..
— Господа, по-моему за нами...
— И то верно. Всё-всё, конец сеанса...

Общее. Понедельник. 3 апреля.

Понедельник — сложный день. Особенно утром, и таким ранним, как это. Внезапная жара сошла на нет, и установилась привычная для времени погода. Сейчас было приятно-свежо, и этот чуть прохладный ветерок бодрил. Народ куда-то спешил, окончательно просыпаясь и стряхивая остатки сна. Отовсюду доносился аромат кофе; здесь вставали рано, чтобы успеть немного пожить перед началом долгого трудового дня. Вот теперь город окончательно показал себя, потому что сейчас на улицы высыпали вообще все. То, что они видели в субботу, было лишь мелочью.

Продавец газет, ещё совсем пацан, возвышался над человеческим потоком, стоя на коробках из-под газет, и размахивал свежим выпуском, сиреной крича:
— Шокирующие новости! Невероятные известия! Сенсация! Мэр Талона был убит этой ночью! Всё в свежем выпуске «Вестника»! Всего десять центов! Все подробности в свежем выпуске! Шок и трепет! Невероятные известия! Мэр Талона убит! Покупайте свежий выпуск «Вестника»!

Народ, кажется, не сразу смог принять эту новость, потому что случилось нечто немыслимое. Убийство градоначальника такого уровня, такого города — это было и впрямь что-то. Уже через полчаса об этом судачили все, строя самые невероятные предположения. Влившись в общую струю студентов, что направлялись на учёбу, все четверо, вместе или порознь, только об этом и слышали разговоры.

Чуть в стороне от входа стояла группа преподавателей, среди которых был и уже знакомый мистер Уайет. Курили, пили кофе из стаканчиков, что-то обсуждали. Хотя понятно, что.
— Эй, Арчи! Здоров, — из общей массы выделился Шарль, похлопавший Рози по плечу.
— Нет, ты слышал, да? Такую шишку погасили, охренеть можно. Щас-то головы полетят.
— Спорю на десять долларов, что во всём обвинят магов.
— О, Уилл, а ты вроде как раз в газете работаешь, да?
— Да. В «Вестнике» и работаю. Всю ночь не спал. Пытался туда попасть, но жандармы всё оцепили. К особняку мэра никого не подпускали на выстрел.
— Ого, и чего там?
— Шарль, я тебя умоляю...
— Ладно, ладно...а батя что-нибудь уже говорил?
— Шарль!..
— Всё, всё...

Весь класс, рассевшись по местам, только об этом и говорил. Скоро должен был вновь объявиться мистер Уайет, но пока что оставалось время для обсуждения свежих сплетен, и не только...

Ярг сидел на козлах повозки, отбивая Дину такт своими сапогами. Нельзя сказать, что это помогало барду не сбиваться с ритма, скорей наоборот. Но они пели дворфскую песню, в которой главным инструментом были ударные, а дворфы - лучшие ударные в мире!
Песня "мы прокатим по вам скалу", которую Дин и Ярг избрали для музицирования, была сочинена с присущей дварфам практичностью. Её можно было исполнять и на пивных кружках, и ударяя обухом о щит, и в драке, особенно если череп врага достаточно звонкий.
Ярг уже не помнил, кто из них - он или Дин - предложил заскочить в этот городок. То ли бард хотел пропеть здесь, как Воло, то ли дварф - пропиться, как вол. Но он точно был уверен, что решение пришло вчера, когда они похмелялись в придорожной корчме и пересчитывали последние 5 серебряных мелочью, оставшиеся в кармане дворфа. Зелье закончилось, а веселья хотелось, потому Ярг крикнул мулу "Тпрруу, скотина ленивая", и слез с телеги.

- А давай его в телегу погрузим? Подсобишь? Ток эт. Ща. Безпасность - она ж превыше Хребта Мира, да?

Дворф снял ботинок и ободрал левую портянку, обмотав ею обух топора. Мало ли пьянчуга буянить начнёт? К тому ж Ярг хотел немного позабавиться.

Ввалившийся в трактир давешний пропойца поначалу не вызвал у Феликса никаких эмоций. Ну вернулся живой - молодец, что уж там. Но, услышав о проблеме и увидев грозные признаки начинающегося заражения, нульнец живо вспомнил, кто он, и чем на жизнь промышляет. Резко встав из-за стола, цирюльник сграбастал больного за шкирку и потащил наружу, велев искать истопленную баню и проситься на помывку. Сам же Феликс ринулся в свою комнату - собирать инструменты.
Получасом позже, при свете пары лучин и открытой топки, брадобрей и по совместительству хирург с удовольствием разглядывал разложенные на паре колод орудия своего ремесла. Жертва лечения смотрела на них же, но с нескрываемым подозрением - и недаром! Среди зловещего вида лезвий угрожающе поблёскивали пузатые маленькие склянки из толстого стекла, на развёрнутой тряпице лежал странного вида нож, а у входа... Гарвальт Хеймер не поверил своим глазам и непроизвольно сглотнул, увидев, как в объёмистых бутылях извиваются какие-то чёрные, лоснящиеся штуковины, вызывающие неприятное чувство узнавания... После такого зрелища даже знак Шалии, подвешенный под потолком, не успокаивал ни чуточки.
- Не волнуйтесь, друг мой, - успокаивающе проворковал Феликс фальшивым тоном цирюльника, обещающего, что больно не будет, - я вас поставлю на ноги. Дело предстоит серьёзное, но привычное, так что не дёргайтесь. Если я ошибусь с разрезом, крови будет очень много.
Не тех слов ожидал вчерашний матрос, но деваться-то ему было некуда. Предварительные приготовления были завершены, и Феликс взялся за дело. Перво-наперво, он перемотал руку пациента, чтобы потом без проблем затянуть жгут. Затем вложил меж трясущихся зубов кожаную прокладку, посоветовав кусать, если что. Затем привычным движением сунул ошалевшему от происходящего Гарвальту медную чашку - собирать кровь, и только после всего этого взялся выбирать лезвия. Больной смотрел на всё это дикими глазами, явно намереваясь дать дёру, но общая слабость вкупе с боязнью помереть собачьей смертью мешали ему послать всё к чертям. Феликс взялся за высокую бутылку с горлышком, и по бане разлился запах отменного самогона...
- Анестезия, - пояснил цирюльник своей жертве, и, правильно истолковав выражение лица человека, сидевшего напротив, добавил: - спирт убивает всякую заразу, друг мой.
Гарвальт Хеймер вспомнил, как совсем недавно этот же человек буквально по частям собрал разбитую голову отца Германа, и преисполнился надежды, что сейчас и его рану обработают этим замечательным средством. Не замечая его реакции, Феликс с явным удовольствием тяпнул самогону из одной из склянок, закусил пирогом фрау Ингрид, и решительно шагнул к больному с ножом в руке. Поглощённый обидой, вчерашний матрос так и не заметил момента, когда чёрный блестящий нож лёгким касанием вскрыл вену, и в подставленную чашку тонким фонтаном ударила его кровь. Тёмная, дурно пахнущая кровь...
Но это было ещё не всё. Впав в раж, Феликс испытал на беспомощной жертве постановку банок - нового и прогрессивного способа вызвать приток крови к спине и прочим местам, объясняя, что нужно контролировать зону заражения по оттенкам кровоподтёков, образовавшихся после такого "лечения". А на десерт были пиявки. Если бы Гарвальт был полон сил, он бы точно кинулся наутёк, забыв и про лечение, и про вещи в предбаннике. Но увы, он ослаб, а потому только беспомощно наблюдал, как противную склизкую штуку прикладывают к месту ранения, время от времени слабым голосом умоляя этого не делать. Но Феликс Краузер был неумолим. Материал для экзамена на доктора сам явился к нему в руки, и упускать такой шанс было просто преступно. Когда пиявки перестали воротить рыльца от раны, нульнец с торжеством в голосе объявил, что угроза заражения миновала. Всего и делов было - на пол-часа да три чашки крови больного.
- Были бы мы во граде Нульне, друг мой, я бы вам прописал отвар из трав для укрепления здоровья. А здесь, уж простите, придётся вам обходиться народными средствами. Печёнка, жареная с луком, хорошее вино... и бабёнка погорячее. Денег я с вас, как товарища по отряду, не возьму. А теперь ступайте, мне надо привести в порядок инструменты.
Едва за жертвой медицины захлопнулась дверь, Феликс принял ещё склянку самогона, доел пирог и плеснул на каменку ковш воды. Прежде, чем уходить, он намеревался извлечь выгоду из сложившейся ситуации: хорошенько обдумать, как описать эксперимент с пиявками, ну, и попариться заодно.

Я живой. Все остальное - плевать. Кил'Ндар кончился, а я нет.
Бегу, стараясь дышать размеренно и глубоко, ртом и носом сразу. Чью-то закованную в черное железо спину, перекрывшую мне дорогу, толкнул. Упала спина вместе со своим владельцем - звякнула, как погремушка жестяная, и осталась валяться. Бегу дальше. Ровно дышу. Злые мысли помогают этому. Обогнал двоих - кажется, один идиот пытался помочь второму, хромому, ковылять.
Пфф.
Бегу. Вдох-выдох, вдох-выдох, раз-два, раз-два. Свет в глаза. Грудь ходуном, горло хрипит. Нельзя тормозить. Нужно бежать.
Вдохнул-выдохнул. Глаза слезящиеся протер. Рыкнул под нос, сплюнул в зеленое месиво под ногами. Мерзость, все здесь на поверхности плесенью заросло. Ублюдки все.
Побежал дальше.
...
Темнеет в глазах. Рюкзак - как валун за спиной, болтается и бьет по хребту. Руку к животу прислоняю - там страшно колет.
- С-с-сука. - Шиплю.
На руке кровь. Когда успел?
Судорожно дергаю сумку с плеча. Где оно... Где оно, блядь?
Вот оно. Пробку долой. Половину внутрь, половину на рану. Бутыль обратно в сумку - следы оставляют только тупицы.
Снова бежать.
...
Не успеваю. Не успеваю.
Чуткие уши ловят рык за спиной. Ящеры. Через сколько нагонят? Пара минут, не больше. Бежать дальше нет смысла - если откроется рана, тогда точно найдут.
С какой-то вытоптанной в местных ебаных зарослях тропинки ныряю глубже, в колючее зеленое нечто. Ползу, закутавшись в плащ. Плевать, что след оставляю, как толстый червь. Они сюда не полезут. Добычи для них и так полно - зачем выискивать таких, как я, по колючим... Херовинам?
Замер, посчитав, что уполз достаточно далеко. Накрылся грязно-серым плащом - камень как камень. Пытаюсь унять сбитое страхом и бегом дыхание. Камни так не сипят. По крайней мере те камни, которые хотят выжить и отомстить.
...
Звон доспехов совсем рядом. Кто-то ломится через кусты. Сжимаю кинжал - и зубы. Твою мать. Конец?
Вскидываюсь из-под плаща, занося оружие, когда топот оказывается совсем близко. И... Торможу. Застываю, как кретин, с поднятым клинком.
Цвета Кил'Ндар. Тупица пытался убежать в тяжеленном доспехе. Ллос ему в помощь, конечно, вот только путь он выбрал слишком близкий к моему маленькому укрытию. И просеку оставил, как здоровенный ящер. Оскаливаю зубы в гримасе ярости - времени нет, крики погони уже совсем рядом. Не успею сбежать, даже если эта туша задержит их.
- Стой, сожги тебя свет! Ложись! Пей! И лежи! - Злобно шиплю, все же приняв решение. В труху у ног здоровяка бросаю бесценную бутыль, припасенную для себя.
- Не греми! Оба сдохнем!
Сам трачу последние секунды на то, чтобы оказаться от него подальше. Прыгаю под ближайшую зарослину плашмя, носом утыкаюсь в вонючую мягкую землю.
О Ллос, однажды моя доброта погубит меня. Ха.
Тихо! Идут.

Сцена развернулась очень интересная - Марк лишь стоял в сторонке и лупился, на то, как люди разговаривали, дивясь тому, как у брадобрея ладно слова складывются. А уж то, что староста, или как его там, пообещал задаток в золотой каждому, да денег сверху за каждую голову, впечатлило его ещё больше.
- Во дела, эвон как он заворачивает - думал юноша, да старался запомнить, как надо с начальством общаться.
В общем, дело в видении Марка, складывалось неплохо, разве что отряду не хватало бойцов, однако сейчас, при старосте, он боялся открыть рот, чтобы не спугнуть удачу, и лишь надувал щеки и хмурился, стараясь показаться внушительнее, чем было и усиленно пытался придумать, где можно найти тертых мужиков, чтобы на козлоногих идти.

На улице уже, он осмотрел своих товарищей, и решил высказаться:
- Значится, сегодня возле села крутилась банда козлорогих. Так вот. Пока не стемнело, я попробую найти их, и завтра засветло пойдем за ними. У нас будет вечер на подготовку. Много вещей не брать, далеко не пойдем, если буду поздно - попросите хозяйку, чтобы оставила мне чего-нибудь съедобного.

Посчитав "инструктаж" законченным, Марк немного помедлил, ожидая вопросов, а затем развернулся и отправился в трактир, чтобы выйти на разведку.

Первым делом следовало забрать лук и взять кое-что из припасов на случай, если придется снова ночевать в лесу. Немного еды, одеяло и огниво, верный топорик и лук, вполне достаточно, да и карман тянуть не будет.

Охотник закрепил тетиву на один из рогов лука, а затем, взяв другой конец плетеного из волос шнурка в зубы, хорошенько уперся и начал выгибать упругое дерево - сначала выпрямив его, а затем, почти повиснув на нем, в обратную сторону, в рабочее положение, и быстро накинул петлю на верхний рог, после чего отпустил лук и проверил натяжение. Всё было готово.

Забрав колчан с десятком стрел, он покинул трактир через черный выход, стараясь избегать взглядов, от которых Марку становилось не по себе и постарался как можно быстрее выбраться за пределы селения, благо ворота в окружавшем Эйхенвальден частоколе были открыты, и лишь пара ополченцев проводила его рассеянными, скучающими взглядами. Вскоре Марк прошел очищенное от леса пространство вокруг села и растворился в лесу в поисках недавних следов зверолюдов - одной из тех многочисленных троп, что он с охотниками пересек сегодняшним утром. Все его существо обратилось во внимание, он смотрел по сторонам - лес для рогатых тварей был домом, и они способны выслеживать и затаиваться получше многих охотников - людей, так что осторожность была главной защитой.

Вскоре Марк нашел несколько цепочек следов, запутанных и идущих во всех направлениях, словно те, кто оставил их, старались запутать преследователей, либо здесь регулярно ходили десятки зверолюдов, что показалось Марку куда как более правдоподобной причиной. Потратив ещё некоторое время на безуспешные попытки распутать следы, охотник услышал странные горловые звуки и вышел к полянке, где два урода, из числа людей, искаженных нечистой силой, что-то делили над трупом какого-то охотника и оглашали лес воплями, попутно пихаясь и щедро раздавая друг дружке оплеухи. Один из них был вооружен толстой ветвью, был необычайно жирен, отчего складки на его теле ходили волнами при каждом движении. Второй, высокий, жилистый, отличался длинной мордой с подвижным носом.
- Твари - коротко подумал охотник, и сам не заметил, как рук скользнул в руку, а стрела заняла свое место. Заняв позицию за толстым деревом, он хорошенько прицелился...
Стрела со свистом вошла в левую руку худощавого урода с копьем и тот взвыл от боли. Двоица ринулась на обидчика, но вторая стрела была смертельно точной - она вошла в глазницу копейщика и тот упал навзничь, глядя остекленевшим глазом в закатное небо.
Со вторым уродом совладать было куда проще - Марк сорвался с места, убегая в сторону селения, и вскоре толстяк потерял всякий интерес к прыткому юнцу, развернулся и потрусил в чащу, не обращая внимания на стрелу, пущенную ему вслед, но просвистевшую слишком высоко и затерявшуюся в кронах деревьев, и самым логичным шагом стало возвращение к мертвецу, который оказался бывшим охотником - у него нашелся колчан со стрелами, лук и замечательная лисья шапка. Скорбное это дело - хоронить охотника. И отсутствие всех необходимых инструментов ничуть не помогало. Когда, наконец, Марк закончил, и тело было присыпано камнями и землей место надгробия заняло грубое копье зверолюда, сломанное посередине , а нехитрые пожитки - собраны, охотник двинулся в сгущающихся сумерках в село, и первым делом постучался в гильдию охотников. Им следовало знать, что они потеряли товарища.

Расположенный на самой границе между секторами 1 и 2, бар “Фрагнутый грокс” слыл одним из самых излюбленных мест среди посетителей станции и в любое время суток был полон. Здесь можно было зафрахтовать корабль как для легальных, так и не совсем легальных сделок, обсудить торговые вопросы, даже составить контракт для наемного убийцы. Хозяин бара - Большой Джо (довольно внушительного вида мужчина с металлическим протезом вместо левой руки, лысый, с небольшой татуировкой под правым глазом в виде имперской аквилы и номером 391 под ним) - видимо как-то договорился с местными арбитрами, и его заведение практически никогда не проверяли. Поговаривали, что Джо использовал какие-то свои старые связи, оставшиеся у него после службы в армии, чтобы защитить свой бар от посягательств Закона. С другой стороны, порядки в баре были достаточно строгими: Джо ввел четыре правила, которые запрещалось нарушать на территории бара под угрозой быстрой, и не всегда совместимой с жизнью расправы.

Правило первое - никакого кровопролития на территории заведения. За этим следила парочка натасканных громил, с татуировками одной местной бандитской группировки.

Правило второе - никакой торговли наркотой, а также ее употребления. Пойманных за этим занятием, накачивали до бровей их же химией и выдворяли прочь из бара. Потом таких “торчал” находили где-нибудь в первом секторе, в каком-нибудь пустом ангаре, лишенных как средств к существованию, так и самого существования.

Третьим правилом бара являлся запрет на использование различного рода технических приспособлений, относящихся к звуко-видео записывающим устройствам. Контролировалось это местным подмастерьем механикумов, которого неизвестно каким предложением привлек к себе на работу Джо. Наказание за третье правило обычно не было таким жестким как за первые два - у пойманного за шпионажем отбирали все механические примочки и выдворяли из бара в горизонтальном положении, лицом к земле, сообщив его телу ускорение такой силы, что его обычно хватало для пролета на следующую сторону улицы.

Четвертым правилом являлся запрет на использование псайкерских способностей. Неизвестно кто у Джо следил за соблюдением этого правила, но как только среди посетителей кто-то начинал заигрывать с силами варпа, возле его места как по волшебству возникали громилы, и аккуратно взяв под локти, вежливо но настойчиво просили посетителя покинуть зал. Возражать, как правило, никто не решался, особенно учитывая тот момент, что пойманный внезапно обнаруживал что его способности каким-то образом заблокированы…

Так или иначе, сегодня “Фрагнутый грокс” был переполнен народом даже больше обычного. Примерно пару часов назад руководство станции запретило все вылеты, закрыло ангары и выпустило на проспекты станции огромное количество дополнительной охраны. По какой причине это было сделано - ходили всевозможные, зачастую невероятные слухи, но подлинных причин закрытия станции никто не сообщал. Так что на данный момент, все посетители станции стягивались в такие бары, как бар Большого Джо, в надежде скоротать ожидание за неплохой выпивкой, а также желая быть в курсе самых последних слухов и новостей...

Ох, милый Эди – сладко протянула Мэри, похлопав парня по плечу - Внешность, обычно, очень обманчива. Симпатичная, яркая, нахалка, на самом деле может оказаться тихой, мышкой - недотрогой. Ну и наоборот, серая, невзрачная ботанка, внезапно окажется той ещё стервой и развратницей. Всё зависит от среды обитания и психического состояния. Никогда не знаешь, что ожидать от человека...- девушка вернулась в игру, взяв бутылку и сделав большой глоток. - Да, было дело. В классе эдак седьмом. Была одна девочка, которая очень любила всех задирать. Как - то, объектом её насмешек стала я. Долго игнорировала, привыкла как бы. Но однажды, я всё же сорвалась. Просто сказала ей, что отсутствие слуха, мне никак не мешает, и видимо ей, не очень мешает отсутствие мозга. Она психанула и прыгнула на меня с ножницами. Смотри - девушка чуть оттянула рубашку и придвинулась к Лиз. Чуть выше ключицы, в начале шеи, красовался небольшой шрам. - Да, меня можно оправдать. Это была самооборона, моя жизнь под угрозой... но если честно, когда я её уложила и начала бить пытаясь вырубить, мне это очень понравилось. Такая вот история. Продолжим? Что же, что же, что же...хм, есть кое - что. Я никогда не... убивала человека. - Взгляд Мэри резко поменялся. Стал каким - то пронзительным, жестким. Девушка просто сверлила глазами Лиз, будто - бы что - то знала и ждала ответа. - Как тебе такой вопрос? - сама же Мэри медленно отпила свой игровой глоток и протянула бутылку девушке. - Помни, отвечаем честно.

И завертелось...

Наурэнсил так ловко перепрыгнул через крыс, используя копьё как шест, что грызуны и не заметили, как он очутился позади них. Что даёт ему весьма большое преимущество, он может застать их врасплох, пока они пытаются добраться до товарищей эльфа!
Фенлан же спасся от агрессивных животных другим способом: сам превратился в крысу. Несшиеся на него грызуны озадаченно побежали дальше, бросая реплики:
— Один из них стал нашим!
— Чужой среди своих он или право имеющий загрызть врагов?!
— Чего встал, в нашего превратившись? Грызи их!!!

То, что произошло дальше, описать очень сложно. Начнём с того, что Дил, отлепившись от Драба, ринулся бить недругов, то бишь крыс, но, махая кулаками, он определённо бы заехал по челюсти Маркула, творящего очередное своё жуткое колдовство. Не специально, но по пьяни из-за сбитого прицела. Заехал бы, если бы Драб не решил ему помочь, подтолкнув товарища в спину вперёд. И разбежавшийся на лестнице Дил промахивается к счастью для Маркула по лицу волшебника и доносит свой кулак, могучий, массивный и безжалостный, прямиком в крыс, пробежавших Фенлана. Тройку грызунов отбросило сразу вниз по лестнице, ещё две просто разорвались на части, расплескав кровь по сторонам и на лицо Дила. Но при этом его укусила в ответ крыса, чудом избежавшая участи быть отброшенной или лопнутой, как мыльный пузырь.
Но на этом ещё не всё. Не забыли, что Драб подталкивал товарища в спину, выдувая из флейты мажорные ноты? Так вот, Драб оступается на ступеньке и ПАДАЕТ! Падает прямиком на Маркула, не успевшего в слове "Сгрнхрчтбтбпнсрзбр" досказать последние "...нсрзбр!". И в итоге оба летят дальше по лестнице, пролетая над наклонившимся Дилом и плюхаясь в крыс и в Фенлана, скатываясь по ним и по не столь приятным для спины и задницы углам ступенек.
Раздавленный в обличье крысы Богсли обращается обратно в полурослика, ещё живого, но пострадавшего и находящегося где-то под Маркулом и Драбом. Крысы то ли в шоке от таких ловких манёвров, то ли вот-вот накинутся и загрызут их.

Бруно

Темная пелена окутала сознание невольника.
Сначала не было ничего.
Потом даже это ощущение всеобъемлющей пустоты начало уходить.
Душа бывшего солдата была связана с его телом лишь тонкой нитью, которая вот-вот была готова оборваться.
Бруно умирал.

Когда же все мыслимые сроки были на исходе, он почувствовал свет. Сначала неясные проблески в глубинах темной пропасти, а затем слепящая яркая вспышка. Его дух, словно, схватили стальной хваткой, а затем с силой швырнули в тело. Грубо скомкали, придавили гигантской силищей, сломав тонкие и сложные переборки, что составляли.. личность Бруно? Может, его уникальные черты. Ощущение было, в любом случае, неестественным, противоречащим тому нормальному миропорядку, что чувствовало тело. Тело! Да, оно вернулось. Бруно попытался открыть глаза, но веки с трудом удалось приподнять – их, словно, залили свинцом. Бывший солдат мог поклясться, что на секунду увидел человека. Необычного человека. В его глазах блуждал ледяной огонь, как будто, он не чувствовал или не обращал внимание на свое окружение. Словно, его тело было лишь проводником для великого духа, который был вынужден ходить по этому бренному миру.

– Да будет на то воля Единого, – произнес он, словно, приговор, отворачиваясь от невольника.

Бруно снова провалился в пучину мрака, однако, на этот раз он не чувствовал близкой смерти. Наоборот, теперь это был здоровый сон. Но что-то внутри него изменилось, пока было неясно, что именно. Сейчас ему снилось..

Он был птицей, черным вороном, парящем высоко в небе. Земли вокруг стремительно проносились: иногда он узнавал родные края, иногда места были совсем незнакомые. Заливные луга, выжженные степи.. Он приближался к меже. Бруно не отдавал себя отчет, почему это была граница, но он точно знал. Чувствовал духом. Спикировав вниз, ворон тотчас заметил ряды воинов, что шли вперед, выставив щиты. Шли к своей смерти. А этой смертью были неживые. Скелеты – закованные в латы, и с мечами. Жуткие костяные чудища, из уродливых кусков плоти – кадавры. Все они шли такими же стройными рядами, что и люди. Бруно почувствовал, как его дух вскипел, заставляя тело броситься вперед и уничтожить мертвых. Он почувствовал приближение смерти близкой, смерти материальной, что была здесь лишней, пока его душа еще не покинула тело окончательно. Бывший солдат совсем не хотел идти в бой, но понимал, что у него нет выбора. Теперь над ним был властен собственный дух, что оказался в разы сильнее его бренного тела. Ворон снижается, со всей силы врезаясь в голый череп противника с пустыми глазницами..

Бруно вскочил с кровати, проснувшись от кошмарного сновидения. Вокруг были точно такие же койки, а между ними иногда сновали туда-сюда помощники врачевателей – то был персонал комплекса, а не обычные заключенные. Бруно несколько опешил от того, насколько быстро его сознание влилось в окружающую действительность. Как будто, он и не засыпал, а бодрствовал все это время. И не было боли.. Рука! Невольник схватился за покалеченное место, но не обнаружил там перелома или даже рубца от раны.

Один из работников, заметив вскочившего Бруно, молча развернулся и куда-то ушел, а через некоторое время в помещение прибыло несколько охранников. Один из них был тем самым, с которым они стояли плечом к плечу. Выглядел он неважно: кровоподтеки по всему телу, хромает на одну ногу. Но ходить может. Значит, все обошлось.

– Бруно из Озерцов, – начал потрепанный охранник, – Ты вчера славно бился. И тебе досталось. Досталось так, что шансов у тебя выжить не было. Но тебе повезло. В комплекс инкогнито прибыл человек из церкви. Он поднял тебя. Не знаю зачем, воля Единого неисповедима. Но теперь ты здесь. И ты на хорошем счету. Буду краток. Ты хочешь место надзирателя? – спросил он с полной серьезностью в голосе.

00.00
Уже который час Сах сидел в засаде, выжидая, когда наконец появятся лисы. Глаза слипались, а сидение на одном месте без возможности пошевелиться, что бы не спугнуть кровососов, бодрости не добавляло.
А ведь завтра...уже сегодня надо тащиться на свадьбу. Гоблин не очень то любил такие шумные формальные мероприятия, за время жизни в столице наелся, но отказать никак не мог, ибо свадьбу справлял один из немногих представителей доминирующей рассы, к кому он относился с уважением. Ну да-да. У гоблина был друг человек, можно уже смеяться, не сдерживайтесь...
Надо парадную одежду в порядок привести- думал зря тащил её с собой сюда, не в поле же костюмчик убивать, который видел за свою жизнь больше бальных залл дворцов и поместий, чем у гоблина пальцев на обоих руках, но нет, пригодился. Еще вопрос, брать ли с собой парадное оружие? Несчастный кинжал в кладовой уже наверное пылью покрылся...хоть Оки и были тем еще кланом жуликов, прохиндеев и бандитов, как в общем то и большинство дворянства и аристократии столицы, но что у них было не отнять, так это их статус и прилагающиесе умение держать себя в высоком обществе. Этикет, танцы, приемы, церемонии, дуэли- все это было частью жизни клана.
Погрузившись в свои размышления, Сах не заметил, как начал клевать носом, но вдруг острый слух известил о том, что гости прибыли. Сонливость как рукой сняло...работа. Ничто не бодрит так, как азарт при охоте на хитрую, опасную и осторожную тварь.
Одна...вторая...третья...и вот уже десяток летучих лис облепило несчастную корову. Подождать...секунду...и раз!
Дело сделано. Сеть накрыла тварей вместе с их жертвой. Осталось лишь собрать урожай в подготовленную клетку.

03.00
Сах, еле держась на ногах ввалился в мастерскую, кинул на стол клетку с бьющимеся и пищащими кровососами под стол. Что делать с ними- он будет думать завтра. Может трактирщикам предложит, возможно в Мукомолье найдутся ценители подобной закуски, кажется тролли жрали летучих мышей под пиво только так...или огры? А может Аэссии сгодятся на зелья или златохват на реализацию примет. Кто-кто, а он способен найти покупателя даже на воздух в банке. Но это всё завтра, а сейчас спать.

09.00
Солнце уже давно встало, но гоблин был один из немногих, чья деятельность не зависет от светового дня.
По быстрому перекусил мясным рулетом, неожиданно полученным вчера от пекаря (гоблин смутился, получив презент за оплаченную работу), и запив чистой водой, от эля Сах решил воздержаться. Во первых- утро, во вторых- свадьба...
Гоблин взглянул под стол- ночной улов крепко спал. Пожалуй, можно оставить это до вечера.

09.30
Утренний обход крысоловок, сбор мышей в пекарне- мышиная семья воссоеденилась, и наконец можно заняться подготовкой к торжеству.

12.00
Костюм, состоящий из подобия мундира, брюк и высоких сапог, как не странно, был в отличном состоянии. Ну, на самом деле было бы странно, если бы его поела моль или мыши в доме специалиста по истреблению этих самых вредителей.
Затем гоблин выудил из тайника ножны с дуэльным кинжалом, модумал немного и решил-таки пристегнуть его на пояс. Врят ли он вообще ему когда-нибудь понадобиться, но привычка- вещь не излечимая. Надевая этот костюм и не имея возможности положить руку на рукоять фамильного оружия, гоблин чувствовал себя не в своей тарелки. Там...в другой жизни, это означало бы нарисовать мишень у себя на спине. Отказаться от дуэли или проигнорировать выпад в свою сторону- опозорить клан. Если не ввязаться в дуэль, то хотя бы продемонстрировать готовность к ней- иначе...нечего хорошего в общем. А выйти в свет без оружие, значит объявить во всеуслышанье о том, что тебе надоело жить. Конечно тут эти правила не действовали и свадьба тут была поводом для радости и веселья, а не для демонстрации силы клана перед конкурентами, врагами и друзьями. Вот она, настоящая жизнь, а не то подобие, что выдается за неё в столице.
Гоблин был почти готов, осталось дело за малым. Подарок на свадьбу...

Проповедь
Сегодняшняя проповедь была посвящена равенству рас перед Богиней. Отцу Порфирию пришлись не по нраву мелкие стычки между местными на расовой почве, и он решил напомнить поселянам, что нужно уважать друг друга и работать сообща на благо родимого Мукомолья.
- ...И несмотря на все наши различия, - вещал отец Порфирий, - все мы являемся созданиями Фаринай и все мы созданы из муки. Те расы, что были созданы в период Безумия, не хуже и не лучше тех, что были созданы до...
- ...Безумие не лишило нашу Богиню способности творить, а лишь внесло толику разнообразия в ее работу...
- ...Вы спросите: "А как же чудища, созданные той же Фаринай безумной, что бродят по лесам и пещерам и пожирают все живое? Как же дикие огры, фалмеры и гоблины, что живут безглютеново и промышляют разбоем? В чем их отличие от собратьев, живущих среди нас?" Так вот, главное отличие мучного создания в том, что оно способно на честный труд. Помните, что Богиня не прекратила работу над нашим миром, даже в безумии своем. А значит, тот кто трудится на благо рода мучного, следует за Мучной Матушкой. Тот же, кто встает на стезю разрушения, мошенничества, воровства да грабежа, встает на сторону Тенебрия, и это не зависит от расы...
-...Мука и Безумие, дети мои во муке!
Окончив свою проповедь, мучной отец попрощался с паствой и направился к кабинке для исповедей, на случай, если кто-нибудь пожелает задержаться и облегчить свою душу.

Шона МакНамара
Мартовский день близился к концу, и Шона не могла не отметить, что он прошел плодотворно. Конечно, большинство жителей Мукомолья были столь бедны, что не могли позволить себе иметь больше одного наряда в гардеробе, однако ж, и они находили средства, когда требовалось женить подросших детей, а Роузы с Бриверами бедны не были. Карманы швеи приятно тяжелели от медяков.

Аэссия Иштар
Во время проповеди многие прихожане оглядывались на намучную ламию и ее зеленокожего друга. Правда, теперь на них смотрели не как на странных зверушек, а как-то теплее, что ли. Видимо, слова отца Порфирия пошли впрок жителям Мукомолья и, быть может, их отношение к необычным существам несколько улучшится.

Дин Златохват
От Дина не ушло то, что жители как-то странно поглядывают на него весь вечер, хихикают и шушукаются у него за спиной.

Александр Роуз
- Ах, Александр, я так волнуюсь! - прошептала Мерседес, взяв жениха за руку. - Завтра я стану твоей навсегда... Я всю жизнь мечтала о большой свадьбе и хорошем муже, а теперь, это все мое. Ты веришь, что все это происходит с нами?
Мерси все говорила и говорила, метаясь от собственных чувств к тому, на каких тарелках подавать угощения и какими цветами украсить свадебную арку.

Уле Штайнберг
Найдя наконец Джесси, подвыпивший горе-жених поправил съехавшую на бок шапку и со страдальческой улыбкой обратился к девушке.
- Вечер добрый, милая Джесси, не составишь мне компанию? - После неловкого подобия поклона, рыбак протянул ей бутылку. — Хреново мне, будто на дне под слоем ила лежишь и солнца не видать. Выпить надо.

Джесси как раз возвращалась из лавки и, пока все топали в часовню, она, по своему обыкновению, решила пойти в кабак. Денег у нее не было, но она надеялась, что найдет там желающего угостить ее, как и всегда. Ее надежды оправдались: рыбак, этот... кажется, его зовут Уле, попался ей прямо возле "Старого Охотника", да еще и сам предложил выпить.
- Отчего ж не составить? Я с радостью. - ответила девушка, одарив рыбака своей лучшей улыбкой.
Джесси и вправду, была в хорошем настроении, да и выглядела она хорошо в своем новом платье, умытая и причесанная.
- А ты чего такой грустный? - поинтересовалась блудница, стараясь как можно правдоподобнее изобразить сочувствие к парню, что угощает ее выпивкой.

- Роуз жениться... на Мерседес. Слыхала поди? Да как тут не слыхать, вся деревня на ушах стоит. Все кругом твердят, ка ей повезло, какой он жених лепый, богаты да работящий. - Уле сделал внушительный глоток, чтобы продавить подступающий г горлу ком. - Я ведь тоже хотел её в жёны взять, ну, дочку Бривера. Но видишь, Джесси, не вышел я ни достатком, ни рожей для них. Угораздило мне рыбаком родиться... а некоторые хозяйство имеют, цветочки выращивают. - Парень пристально посмотрел на свою собеседницу. - Вот почему оно так? Какого хрена одним всё, а другим ни черта? Почему некоторые рождаются в семьях вельмож, купцов, трактирщиков — на всё готовенькое. А некоторые, как мы с тобой, рождаемся всё равно, что на дне сточной ямы и сами должны всю жизнь из этого дерьма вылазить.

Джесси понимающе глядела в глаза собеседника, слушая его жалобы. Уж она-то понимала его, как никто другой, хотя, этому пропахшему рыбой пареньку было далеко до той сточной ямы, где родилась она.
- Да, ты прав, милашку Мерседес все любили. - со вздохом сказала она, забирая из рук Уле бутылку, - А вот скажи, она че красивее меня? Че ее все любят, а меня нет? И знаешь, по мне, так ты ничуть не хуже этого Александра. Слишком уж он аккуратненький, да еще и на розочках помешан. Вот на тебя глянешь, сразу видно, мужик идет!
Девушка сделала приличный глоток водки, поморщилась, занюхала рукавом и вернула бутыль обратно.
- Слушай, а закусить у тебя есть чего? А то может, в таверну зайдем или до реки прогуляемся?

- Клянусь Мучной Матерью, а ведь ты права! Ну чем мы с тобой хуже? Скажи ведь!? Ведь ты тоже неплохая девушка, работящая и лицо у тебя такое доброе, хоть картину пиши... Вот только все, кто чуть важнее свинопаса, сразу начинают задирать носы и говорит, что ты эдакий да разэдакий. Да кто они, чтобы судить нас!? А этот Бривер представляеш. Что выкинул? Говорит, мол изволь ка Уле рыбки нам завтра к свадьбе подать, да не мелочь какую, а получше. И усмехается, хрен старый!- Немного успокоившись, Уле мотнул головой, поднялся и протянул девушке руку. - Пойдем, я с утра карасей сушу, они уже должны быть готовы — под водку самое то, ещё хлеб был.

- Обожаю карасей! - радостно выпалила Джесси, хотя совсем недавно наелась от пуза.
Она подхватила под руку рыбака, поплотнее к нему прижавшись, и позволила себя вести, куда он собирался.

Дождавшись согласия, Уле слегка неуверенной походкой повёл свою спутницу в сторону рыбацкой хибары. Странно, он раньше почти и не замечал эту девушку, до тех пор, пока не спала пелена. Всё это время он кажется не замечал никого, кроме неприступной Мерседес, но вот, парень прозрел. Вдруг, рыбак почувствовал, как по телу расходиться волна тепла, а на душе отчего-то стало спокойно. Причиной тому была Джесси, прижавшаяся к его плечу. Она понимал его как никто другой. И сейчас он хотел верит, что эта девушка вовсе не так плоха, как все вокруг твердят. Дойдя наконец до стоящей на отшибе хаты, Уле распахнул дверь, приглашая спутницу войти.
- Вот мы и на месте. Вон стол, вон лампа, ты пока располагайся, а я мигом рыбы принесу.

- А у тебя здесь уютненько, так по-домашнему. - восхитилась Джесси, прохаживаясь по хижине.
Уже второй мужчина приглашал ее к себе домой за сегодня, интересно, этот тоже ее угостит, одарит и отпустит, ни разу юбку не задрав? Она прошлась по хижине, разглядывая снасти и порой, задавая вопросы о том, для чего они предназначены, а когда Уле принес закуску, села с ним за стол, дабы продолжить распитие.

Вернувшись с рыбой, Уле уселся за стол и придвинул початую бутылку своей гостье.
- Слушай, Джесси, а чем ты хочешь по жизни заниматься? Со мной то всё понятно, я с детства рыбачу. А ты как? Ведь не до скончания же веков Бриверу сортиры рыть и по кабакам шляться?

Джесси с удовольствием выпила и закусила рыбкой, не забывая слушать хозяина хаты и отвечать ему.
- Завидую я тебе, Уле, у тебя вот с детства занятие есть и ты разбираешься во всех этих блеснах, захватах и прочем. Знаешь, какая рыба где водится, на какую наживку клюет да какой на каждую крючок нужен. Вот бы мне так!

По мере продолжения приятного вечера в не менее приятной компании количество водки в бутылках уменьшалось, а речь и движения начинали терять свою плавность, но разум парня пока оставался чист.
- Ну дык, если хочешь, я тебя возьму... в подмастерья. Мне как раз помощники нужны. Это щас пока холодно, а вот скоро лето будет, там и бреднями ловить можно. А эт такое дело, тут одному не управиться. Соглашайся...

- В подмастерья, говоришь? - промурлыкала Джесси, уже "хорошая" от водки.
Она поднялась со своего места, слегка покачиваясь, и бухнулась к рыбаку на колени.
- Если тебе холодно, Уле, так я тебя согрею. - прошептала она ему на ухо. - Давай же, покажи мне, какой ты мастер!

Конечно парень ничего такого не имел в виду, когда предлагал девушке место работника. Или имел? Как бы то ни было, Уле не стал сопротивляться и гнать её прочь. Прижав Джесси к себе, рыбак принялся неуверенно целовать девушку, шептавшую приятные глупости...

А вот у Джесси были серьезные намерения на снасти рыбака, те что находятся у него в штанах, что она и продемонстрировала этой ночью.

Генрих Мильнер
Сегодня Генрих открыл в себе не только ювелира, но и плотника, отлично справившись с починкой пола, забора и столба. Его родные наблюдали за этим со своего портрета и улыбались своими железными улыбками. Гордились, должно быть.

Амендур Малфор
Тяжела жизнь одинокого эльфийского учителя. То девки развратные дразнятся, то собственные ученики. Одно радует, что кухарь из него получше, чем некоторые трактирщики...

Брой Длиннобород
Да-да, те самые трактирщики. Он, кстати, палец порезал, нарезая хлеб. Несильно, правда, до свадьбы заживет.

Дилантер Брин
Собственно, торговец мог и сам сгонять до пещер и выторговать там мох, не отрывая пекаря от повседневных дел. Эта мысль пришла ему, пока он ворочался на холодном полу, не разжившись нормальной кроватью или подстилкой. Оставалось надеяться, что на свадьбу родственники Августы подарят им пуховую перину.

"Радость Искупления"
Соден I. Некогда процветающий промышленный мир, обеспечивающий продукцией весь сектор, вышел из под контроля Священной Империи более десяти лет назад. Сложная экономическая ситуация в регионе толкнула местного лорда, барона Клауса фон Кигельбургера, на официальную просьбу отказа от выплат церковной десятины. Когда просьба не была удовлетворена, барон принял решение о поднятии вооруженного восстания.
Штатная ситуация, ближайший флот Слуг Его был направлен к планете для урегулирования ситуации и в первые же месяцы принуждения к миру и Вере добился значительных побед. Все закончилось бы быстро, если бы не просчет Инквизиции, упустившей момент, когда, поддавшись отчаянию, барон пошел на сделку с ковеном некрокибермантов. Просчет? Или глубоко закравшаяся ересь? Предстоит выяснить.
Так или иначе, после этого ситуация приняла известный оборот. Продав душу и тело высшему демону по имени Азазель (№39906667819, третий том "Молота Демонов", 16 зарегистрированных проявлений), а также дав ковену неограниченную свободу исследований и прочей деятельности на Содене, Кигельбургер получил в свое распоряжение много большие силы, чем было изначально рассчитано. Корпус Слуг был разбит, с соседних секторов были перенаправлены дополнительные войска. Началась война, которая продлится десять лет, будет стоить огромных жертв и разрушений. В середине ее, когда стало ясно, что в конфликте не выигрывает никто, кроме сил Ада, на планету был направлен Дредноут-Монастырь Ордена "Радость Искупления".
Как оказалось впоследствии, при санкционированном анализе остатков нечестивой технологии и использованной черной магии, силы Ордена почти опоздали. Всепланетный ритуал, в течение многолетней войны подпитывавшийся гибелью миллионов людей, вышел на финальную стадию. Суть темного ритуала состояла в телепортации планеты вместе со всеми присутствовавшими на ней силами и остатками инфраструктуры, возможно, под его действие попали бы также орбитальные сооружения и корабли. Место назначения телепортации неизвестно. Причастные к анализу техноепископы и пси-пророки отправлены на процедуру очистки памяти, низший состав, принимавший участие в расследовании, ликвидирован в соответствии с постановлениями о непроникновении ереси.
Благодаря работе пси-разведки место проведения окончательной стадии ритуала было точно локализовано. Штурмовые группы Паладинов были телепортированы на поверхность, чтобы при поддержке массивных сил Слуг Его остановить темное колдовство. Третья штурмовая группа с благословения Господа нашего пробилась к указанному месту (бывший Собор Святого Елисея, осквернен, ведутся работы по удалению из реестров и уничтожению материальной составляющей) и вступила в бой с Азазелем, одержав победу и уничтожив вместилище демона.
Состав группы: ментор Лазарь (погиб), боевой брат Иоанн Мальтазар (погиб), боевой брат Йозеф Пруштский (погиб), ментор Отто Кигельбургер (принял статус Искупающего и имя Грешник, прошел процедуру очистки памяти перед высадкой, освобожден от регалий. Погиб, исполняя долг, реабилитирован), защитник Илария Мартина (погибла), боевой брат Исмаил (погиб), сестра-Госпитальер Симона де Винтер (погибла), боевой брат Уриил (погиб), боевой брат Клавдий. Имена погибших навечно останутся в памяти Ордена. С разума брата Клавдия взят ментослепок, память частично очищена, запись прикреплена.
Со смертью Азазеля войска мятежников лишились демонической поддержки и значительно ослабли, ведется последняя стадия зачистки. Грузовой корабль, на котором, по данным разведки Инквизиции, причастный к порче ковен некрокибермантов пытался скрыться с планеты после гибели Кигельбургера - уничтожен на орбите. Выживших нет, подтверждения ликвидации еретиков нет.
Наш долг здесь исполнен. Еще один мир вернулся под длань Триединого. Аминь.
Генрих XIII, Верховный Ментор, командор "Радости Искупления".

Клавдий
Хромая - новая аугментика еще не до конца прижилась - поднимаешься по исполинской лестнице Зала Памяти. Стройные ряды Братьев молча салютуют, когда ты проходишь мимо. Хлопают на легком ветру от вентиляции знамена, строго взирает с них на тебя Его Око. Горят тысячи свечей.
Смотришь вверх - потолок теряется во тьме где-то далеко наверху. Вздыхаешь. Продолжаешь путь.
На тебе тот же доспех, в котором ты был на Содене. Его не чинили - он все так же испещрен дырами, закопчен и помят. Где-то даже сохранилась твоя кровь. Это - часть церемонии.
Наверху тебя встречает Тринадцатый Верховный Ментор Генрих - сильно аугментированный могучий старик в черном доспехе. Лицо - стальная маска, глаза - окуляры имплантов. Кивает тебе, принимает из рук "Mortiferum finis", склоняет голову. Ты идешь дальше, к чему-то массивному, покрытому белым полотном. Там твои братья, отдавшие жизнь, чтобы ты был здесь. С усилием (тело отдается болью) сдергиваешь его. Шурша, ткань стекает на черный блестящий пол.
Ментор Лазарь. Суровый стальной взгляд буравит тебя из-под рубцов, что составляют его лицо. В руках - моргенштерн и огнемет. Метровая табличка у постамента еле вмещает перечисление заслуг мелким шрифтом. Два названия выделены больше прочих - "Геенна I", "Соден I".
Брат Иоанн. Бритая голова, твердый подбородок, меч и щит. Образцовый Паладин, с образцовой жизнью и смертью. "Без сомнений, без раздумий" - гласит железная пластина внизу.
Брат Йозеф Пруштский. Легкая улыбка, веселые глаза на мрачном лице воина. Родовой герб занимает почетное место рядом с геральдикой ордена. "Орден и Богемия будут помнить тебя", выгравировано на пьедестале.
Ментор Отто Кигельбургер. Тяжело опирается на огромный меч. Длинное скорбное лицо, изборожденный морщинами высокий лоб. "На тебе нет греха" - краткая подпись.
Защитница Илария Мартина. Чистая возвышенная дева, на фоне остальных отличающаяся полным отсутствием шрамов. Булава с треугольным навершием, испещренный перечнем подвигов ростовой щит. "И у розы есть шипы".
Брат Исмаил. Грустное умное лицо, печальные глаза, смотрящие будто сквозь все, что видят. "Жил без страха, умер б͘е̴̷з̷ с̨тр̀͘͢а̕͏х͝а͘". Моргаешь удивленно - безупречный скульптор допустил ошибку здесь? Нужно сказать остальным, позже. Хм, хотя нет. "Жил без страха, умер без страха", все нормально. Что-то со зрением, надо обратиться к техномонахам.
Госпитальер Симона де Винтер. Еще один цветок. Совсем не похожая на воительницу, просто юная девушка. Такой бы жить, любить, строить семью, ходить на службы по третьим дням. В свои пятнадцать лет она погибла так, как подобает лучшим из мужей - исполняя Долг. "Не навреди" - гласит подпись у ее ног.
Брат Уриил. Добродушное лицо в шрамах, голубые аквамариновые глаза. Прижимает священный символ к сердцу. "Вера сильнее плоти".
Изваяны в золоте, навеки застыли в мгновении славы.
Опускаешься на колени. Горячо в глазах.