Голосование пользователя

В том, что их отпустили, Маркус чувствовал себя героем. Ведь, по его мнению, именно из-за его слов произошло это событие. В связи с такими мыслями юноша постоянно улыбался и многозначительно поглядывал то на одного товарища, то на другого. Однако так и не услышав благодарности, лишь махнул на них рукой и в очередной раз осмотрел свою одежду. Поковырявшись пальцами в разрезах, полученных от ударов врага, он на мгновение задумался, а затем проверил саблю, вынув её из ножен. Убедившись, что всё в порядке, снова спрятал её в ножны и повесил перевязь как обычно. Услышав вопрос Ниташа, Маркус почесал щетину, прикидывая свои возможности, а когда уже поднял палец, чтобы ответить - его перебил бородатый эльф. Возмущённо глянув на говорившего, пират заявил:

- Я думаю мы без проблем выведаем необходимую информацию, правда есть одно "но", - Маркус секунду помолчал, а затем указал пальцем сначала на Ниташа, а потом на Сагота. - Ну у них же рожи головорезов. С таими минами с нами даже за деньги не станут разговаривать. Так что либо вы превращаетесь в обычных горожан, либо придётся мне стоять у штурвала...эээ... в смысле вести беседы. Моя мысль ясна?

Тихо ухнув, мужчина лицом уперся в постель, чуть не проглотив собственный язык.
Однако...
Это было как-то слишком неожиданно, даже морально подготовиться не успел. Хотя... как вообще можно быть морально готовым к удару в пах?!
Не смотря на одолевающие его муки, Зантар - надо отдать ему должное, - проявил удивительную сноровку, и убрался поскорей с девушки, подальше от потенциально опасного колена, которым она как-то слишком лихо махала... в порыве страсти?!
Черт, ей повезло, что мозг страдальца был занят другим! Так бы сейчас он все высказал, что думает о ней, и ее "нечаянных" ударах!
- Ммм! - зажав рукой достоинство, которого секунду назад чуть не лишился, Зантар рухнул сначала на спину, а затем на бок, отвернувшись от этой ненормальной садистки, с ангельским именем.

Аллейн, после того как перекинулся парой слов с Маркусом, дальше ехал молча, погрузившись в себя и тупо уставившись в холку своего скакуна. Солдат ехал верхом, словно статуя, боясь шелохнуться - наездник из него был никакой, так что сам себе проблем Аллейн создавать не собирался...
Да они и сами его нашли...Точнее их...
То, что это была засада, Аллейн сообразил сразу. Чай, уже не в первый раз ветерану приходилось выпутываться из таких ситуаций, а они были самые разные: от крупномасштабных засад на целые полки до мелких бандитских разборок в десятка два человек. И не всегда Аллейн и его товарищи по оружию с честью выходили из этих передряг, но на жизнь солдат не жаловался - жив и радуйся!
-Всем спешится и уйти с дороги! - крикнул Аллейн слезая, нет, сваливаясь с коня. В этой суматохе Аллейн совершенно забыл про свой шлем и варежки.
А, ну и тьма с ними. Вернусь за ними - и они могут мне и не понадобится больше...
-Смерть и Слава! - и Аллейн принял единственное решение, которое могло хоть как-то исправить ситуацию: он ринулся штурмовать холм, на котором засели лучники. Если они не дураки, а они не были дураками, раз устроили столь грамотную засаду, они обратят свое внимание на Аллейна, что подарит несколько секунд его товарищам. Смерти Аллейн не боялся, не в первый раз умирать ходил, надоело бояться.
Не боишься, да? А тогда во тьме сплоховал...
Заткнись, с-с-сука! - Аллейн до крови закусил нижнюю губу.
Ну а сели они все же были дураками - нарвутся на острие "убийцы кроликов".

Океан. Большое слово. Синее слово, спокойное.
Так, во всяком случае, показалось Лизе, едва она увидела это необъятное чудо, колышущее в огромной котловине своим зыбким зелёным туловищем.
Лиза увидела океан и поняла: вот - покой. Вот место, где можно не бояться преследований и смерти, дурного глаза и недобрых пожеланий. Подолгу она стояла и всматривалась в спокойную зелёную даль, дышала влажным горячим воздухом и щурила глаза на чешуйчатую рябь воды. Иногда, когда поднимался ветер, до лица женщины, несмотря на высоту лайнера, долетали мелкие солёные капли. И даже глядя на начинавшие скалиться волны, Лиза не боялась их. И в тишине, и в своенравии стихии она видела покой.

Но приходилось возвращаться на корабль, к попутчикам, и женщину вновь сковывали страх и неуверенность. Впрочем, узнав пассажиров поближе, Лиза выяснила, что все эти люди богаты, довольны жизнью, праздны и не представляют, на первый взгляд, никакой угрозы, и решила немного отпустить поводья.

Куда-то и откуда-то везли солдат. Лиза не вникала в подробности. Ей казалось, что какой-то мальчик погрузил в картонный пароходик своих игрушечных солдатиков и пустил их в плаванье по мутной луже. Какое Лизе дело до незнакомцев?
Гораздо интереснее было полистать томик Гейне и с улыбкой показать книгу галантному Хиббарду, в ответ на вопрос: "Что так увлекло вас сегодня?"

Поначалу Лизу немного раздражали его постоянные знаки внимания, но в первый раз сойдя на берег, она не пожалела, что лейтенант увязался следом. Все эти портовые города, как и тот лайнер с солдатами, казались ей игрушечными, а люди - большими куклами, но ощущение опасности на берегу росло, поэтому женщина старалась держаться ближе к своему спутнику и внимательно прислушивалась ко всем его советам относительно того, как себя вести с туземцами.

Люди на борту тоже были куклами (особенно, некоторые из них), но несколько иного плана. Они были привычнее, их кукольный язык был знакомым, более настоящим, чем незнакомая речь южных жителей.

Только одно неприятное происшествие вывело Лизу из мирка кукольных фантазий. Смерть одного из пассажиров. И эта кончина отчего-то тяжелее была воспринята Лизой, чем гибель десятков (или даже сотен) эфиопов. Тут, на пароходе, ближе, роднее, болезненней. В этот день Лиза вышла из каюты только к ужину, и даже не улыбнулась в ответ на остроту Оуяна.

К этой парочке китайцев женщина приглядывалась особенно внимательно, думая, что среди таких людей ей и предстоит жить. Впрочем, ничего особенного она для себя не отметила и сделала вывод: "Такие же, как и все".

Постепенно Лиза с головой окунулась в путешествие. Ей были интересны новые города и страны, новые разноцветные люди, обычаи и нравы, на описание которых не скупился Хиббард, ставший уже постоянным провожатым "одинокой дамы". Особенно поразили белозубые сикхи, напомнившие Лизе воинов древних времён. Веселили Лизу сокрушения лейтенанта насчёт того, что она не взяла с собой фотоаппарат. Она отшучивалась, говоря, что пока не слишком стара и успеет приехать сюда ещё раз. Впрочем, женщина и сама жалела, что под рукой нет камеры, но нервная спешка, в которой происходили сборы, сразу всплывала в памяти, и Лиза поспешно гнала сожаления прочь.

Однажды вечером Лиза, погружённая в созерцание океана, не услышала шагов и вздрогнула от голоса Хиббарда. Предложенную сигарету она взяла, но прикуривать не стала и просто вертела в пальцах её белый цилиндрик, слушая речь лейтенанта, и прекрасно понимая, что он имеет в виду.
Хороший, благородный человек, умный. Хорошие перспективы. В душе Лизы даже шевельнулось сожаление, что дальше придётся плыть без него, без приятных бесед с ним. "Да и почему бы, чёрт возьми, не попытать счастья с этим лётчиком?"
Сожаление, ничего больше.
Лиза с мимолётной улыбкой посмотрела на стоящего рядом Хиббарда и, повинуясь какому-то порыву, пожала своей правой рукой его левую.
- Да, лейтенант, у каждого своя жизнь, и я желаю вам, чтобы ваша история была счастливой. Вы - хороший человек, и у вас всё будет замечательно.
Она отпустила руку британца и дружески улыбнулась ему ещё раз.
"Ну, теперь не воротишь. Что ж, это и хорошо".

Воодушевленный падением эльфийки, Двинутый хотел выкрикнуть еще какой-нибудь грозный и залихватский клич, но получилось у него только что-то вроде "ГРАААААААААА!" Выразив таким емким образом свои эмоции и намерения, гоблин напрыгнул (в буквальном смысле - от полноты чувств) на дварфа, пытаясь поразить его в голову.