Голосование пользователя

Кадиллак-77, набрав высоту, развернул двигатели и резво умчался прочь - очень скоро его кабина, красно-бело-чёрный корпус и надпись "NAVY" на хвосте смешиваются в одну тёмную точку, уползающую за горизонт. А вскоре исчезает и она.

Митчелл одним из первых добирается до безоружных имперцев. Ни один из, теперь уже, пленных не стал выкидывать никаких фокусов. Двое безоружных стояли спереди с высоко поднятыми руками. Лица у них были закрыты шлемами с непрозрачным золотистым визором, но смесь страха и обречённости чувствовалась буквально от каждого их малейшего движения. Позади них был распластавшийся на земле раненный снайпер и девушка. Последняя за время эвакуации Хардвинга успела оказать раненному товарищу первую помощь, сняла с него шлем и армированный нагрудник, обмотала бинтами рану и сделала несколько уколов. Сейчас она сидела на земле рядом с снайпером и тихо сопела, смотря в никуда.

Тут до пленных допрыгнул Миколай. Неожиданность его появления, связанный с приземлением грохот и рёв реактивного ранца - заставили пленных содрогнуться. Имперка с заплаканными глазами, уже успевшая снять шлем, тихо вздрагивала каждый раз когда ствол пулемёта Миколая направлялся в её сторону.

- Я... говорю. Немного.

Голос снизу подал именно снайпер. Судя по пропитавшимся кровью повязкам, обмякшей руке и мутному, пустому взгляду - ему было довольно хреново. Но он оказался единственным говорящим на Общем среди пленных.

Пока часть отряда занималась пленными, остальные собирают оружие павших. Собирают винтовки, пулемёты и всякое прочее брахло. Помимо всего прочего, Рейс успевает проверить тела "тяжёлых пехотинев". Двое имперцев в силовой броне "Ока" лежат один на другом крест-накрест. У нижнего нет шлема с головой, верхний же весь покрыт уже застывшими проплавленными следами плазменных попаданий. Под самым нижним лежит что-то, похожее на автоматическую пушку, с которой Хардвинг бегал в Баттербиче. Потратив немного времени на разгребание завалов, Рейс её достал. Интересная штука. Силовая броня сразу её распознала, выведя вверху окошко-справку. Питающего бункера у этой пушкенции нет, вместо этого она использует хитро устроенный компактный магазин в тыльной части - хотя это было понятно и без подсказок, за счёт очевидного перевеса задницы. Рядом ещё валяется крупногабаритная штурмовая винтовка с чем-то, похожим на цепной нож вместо штыка.

Снайперская раненного снайпера была идентична таковой у самого Шаутова - разве что имела камуфлированную "пустынную" окраску. А вот магазины к ней были странные. На каждом магазине были зеленоватые отметки и какие-то предупредительные таблички, с текстом иероглифами и жёлто-чёрным значками радиационной угрозы.

Пока отделение занималось этими вещами, стрельба в районе главного терминала стихла - на всей территории космопорта стало довольно тихо. Только на севере раздаются щелчки очередей время от времени, да изредка в отдалении грохочет артиллерия. У повреждённого миномётным огнём отростка главного терминала - рядом с местом где когда-то было пулемётное гнездо - на тактической карте возникает три синих точки. Вскоре там можно было видеть морпехов в PCS-8R, осторожно передвигающихся к углу здания с оружием наготове. Электроника шлема идентифицировала их как 1ый взвод 3-ей роты. Завидев десантников в 4-го взвода (а вернее единственного отделения, которое в нём осталось) они расслабились - один из них даже махнул рукой. Все трое расположились на углу, держа под прицелом направление на северо-восток.

Вскоре на радиоканале заговорил капитан роты Паттерсон.

- Внимание, всем подразделениям. Говорит капитан Паттерсон. Космопорт практически захвачен, отдельные очаги сопротивления остались в северной части, второй взвод занимается этим вопросом. Тем не менее, мы столкнулись едва ли с половиной того, о чём нам доносила разведка - так что мы ожидаем вражеской атаки из города в ближайшее время.

В воздухе над головами проносится парочка идущих вместе "Мелисс". Разворачиваются, заходят на посадку у главного терминала. Похоже что с воздухом проблем больше нет.

- Поступила свежая информация. Наступление армейцев в город захлебнулось, мосты они захватили успешно - но увязли внутри. Подбили четыре танка, несколько бронемашин, куча раненных и трупов. Наши братья из первой роты успешно захватили станцию монорельса, однако продвинуться дальше на помощь армейцам не могут. Кроме того их без конца обстреливают миномётами из черты города.

И ещё докладывают о том, что на краю системы появился имперский флот. Адмирал Холдеман поднял флот с низкой орбиты на перехват, так что в ближайшее время мы останемся без флотской поддержки, в одиночку. Будьте на чеку, командиры отделений - ждите дальнейших инструкций. Отбой.

Где-то там, в городе, ещё шло затяжное сражение - в танках заживо сгорали люди, рейнджеры из 175-го полка сошлись с имперцами в кровопролитном ближнем бою на узких городских улицах. Сражения шли и вокруг города, и в сотнях других мест по всей планете. Остатки имперской атмосферной авиации схлестнулись с аэрокосмическими истребителями Флота в воздухе высоко над безымянным горным ущельем далеко на северо-восток от Боттомдэйла. 2-ой батальон братского 211-го полка попал в окружение под местечком Олддэн, 37-ой отдельный танковый батальон Корпуса сошёлся в танковом сражении с частями 726-ого Танкового Полка ИАФ в пустыне на севере планеты, под небом затянутым вулканическим пеплом, непроглядным для спутников и смертельным для авиационных двигателей. Крейсера, уходя с орбиты на бой с имперским флотом, отплёвывали последние ракеты по целям на поверхности. Да и вся операция на SN4030-5.1 "Сион" была лишь частью большой кампании, призванной окончательно переломить ход войны в пользу Федерации и подготовить плацдарм для вторжения в исконно-имперские миры. На расстоянии в восемнадцать парсек на галактический восток от "Сиона" 7-ой Экспедиционный Корпус штурмовал безымянную планету-океан с крохотными островками. Ещё в нескольких десятках парсек южнее морпехи из 33-ей и 34-ой дивизии занимали планету джунглей PV3071-2 "Павуву". 12-ая дивизия КДВ Анклава третий месяц удерживала находящуюся в блокаде планету BR1148-6 "Бенгали". Десятки других систем стали аренами космических битв между флотскими группировками Империи и Союзников.

Шёл сентябрь 93-его года.

Шла галактическая война, которую историки позже назовут Великой.

Но здесь и сейчас, для семерых уставших людей на руинах космопорта - в ней не было ничего великого.

...Вот и новый день, милостью Р'глора. Новые домашние дела, новые заботы и проблемы - все это лишь повторение тех дней, что уже остались за спиной. После того, как Фелиция вернулась в отчий дом, короткие зимние дни стали подобны россыпи песчинок: разные по форме, но одинаковые по содержанию. И также, как песок, они медленно сыплются сквозь пальцы, не оставляя после себя ничего.
Джеффори, ее Джеффори давно мертв, и никакими силами его не вернуть. Закончился траур, прошел период каждодневного страдания без покойного, и ныне она уже смирилась со смертью мужа. Благодарение преподобному Торосу, что он открыл ей свет истины - без света Р'глора, поддержавшего ее в те тяжкие дни, она не смогла бы выжить.
Годы идут, и жизнь продолжается, что было - то было, что было - прошло. Жить в доме любимого старшего брата легко и приятно, окруженная любящими родичами и верными слугами, она чувствует себя живой и целостной.
Но чувства Фелиции были далеки от удовлетворенности жизнью. То, что она делает для семьи - важно, несомненно, но разве это предел ее возможностей? Ужели ей доживать свой век старой девой подле плеча Кодимы? Это было бы слишком просто и скучно. Она наверняка достойна большего - и посему леди Фелиция твердо решила, что пришла пора найти нового супруга.
Но тут амбициозную вдову подстерегали еще проблемы. К поискам потенциального мужа, которого она собиралась очаровать и привязать к себе, нужно было отнестись со всем тщанием, руководствуясь при выборе его как интересами личными, так и интересами Дома. Следовательно, будущий супруг должен был быть не менее, а лучше даже более знатен, чем Мидлины; его земли должны быть расположены не слишком далеко от отчего дома; он свободно мог оказать Мидлинам военную и экономическую поддержку; при всем при этом он должен быть достаточно привязчив и слаб характером, чтобы попасть под ее влияние и позволить ей управлять своими землями из-за его спины. Таким образом, Фелиция поставила себе практически невыполнимую задачу - но она не отчаивалась, веря, что Светоносный не оставит ее в сих начинаниях.

Утро леди Маллистер, как обычно, началось с утренней ванны и подготовки себя к новому дню: хозяйка замка всегда и в любом состоянии обязана выглядеть достойно своему положению, внушая подданым уверенность в ней. А пока заботливые служанки помогали госпоже, она, по давно заведенному обычаю, выслушивала от них последние замковые новости и сплетни, желая быть в курсе всего происходящего дома. Кто чем живет, кто чем дышит, о чем рассказал приезжий купец и кто теперь новая дама сердца сира Ричарда - из знания подобных мелочей и складывается управление.

...В главную залу, к завтраку, леди Фелиция чуть припозднилась - Лиа вчера была в городе, откуда и принесла целый ворох новостей и сплетен. Выслушивая эмоцианальный рассказ бойкой дорнийки, дама и ее служанки чуть не пропустили завтрак. Хорошо, что Валерия, всегда бывшая самой рациональной и ответственньй из девушек, вовремя вспомнила об этом и озвучила свои мысли госпоже. Леди Маллистер, как обычно, вошла в зал с легкой улыбкой на лице, считая себя обязанной всегда держать тон и выглядеть уверенной и довольной жизнью. В конце-концов, людям всегда приятно, когда им улыбаются.
Раскланявшись со всеми, женщина проследовала к своему месту. Дорнийское вино, салат и фрукты - завтрак, как всегда, был выше всяких похвал: главный повар Криспин знал вкусы хозяйки и умел угодить им. Спокойное течение трапезы было прервано вторжением мейстера Тилли, поспешившего к Кодиме озвучить важные вести. Не подавая вида, вдова постаралась прислушаться к беседе. Неужто беда? Впрочем, довольное лицо брата быстро рассеяло напряженность, а слова его стали прекрасным бальзамом на душу, усталую от долгой зимы.
Весна, наконец-то пришла весна! Не смотря на всю свою радость, Фелиция понимала, что теперь у нее будет куда как больше работы: нужно готовить земли к посевной, ожидать увеличения числа торговых караванов и так далее. Да еще срочно надо начать приготовления ко дню Весны: у простецов должен быть праздник милостью доброго и щедрого лорда, не забывающего о подданых.
Но, увы, эта радостная весть оказалась не единственной. Ознакомившись со вторым письмом, лорд Кодима помрачнел и, сообщив Хидеусу и сиру Марку, что ждет их у себя, покинул залу. Помрачнела и Фелиция: судя по всему, пришедшим письмом брата оповестили о том, что Железные Люди готовят новый налет. Впрочем, не это должно стать ее главной проблемой: сейчас она обязана решить вопрос с предстоящим празднеством, дабы у брата не было с этим проблем.
При выходе из залы женщину ожидали верные Криспин и Эрон. Благо, что и леди, и сенешаль заранее озаботились подготовиться к торжеству, и теперь оставалось докупить лишь немногое и решить, где, когда и в каком формате будет проходить день весны. Прежде, чем принять решение, Фелиция попросила мужчин поделиться своими соображениями по этому поводу. А уж на основании их мнений она и собиралась принять решение.

День как-то не удался. Кан сработал чётко, однако вот Кремню достать цель у машины не вышло. Стало обидно за гранатку, сделанную ещё наверняка на старом совдеповском заводе выпускниками какой-нибудь ПТУ с мыслью о том, что когда-нибудь это детище отечественного ВПК убъёт американца. Или француза. Или финна. А оно никого не убило, даже бородатого муслима. К слову о американцах и финнах - Кремень что то не слышал стрельбы из FN-FAL. Его характерное громыхание должно быть неплохо различимо на фоне очередей из "калашей". Ровно как и пулемётных очередей с холма. В голове вспыхнула мысль - как бы их там всех порешали. Это будет полный пиздец. Дождавшись небольшой передышки между стрельбой за брёвнами, Кремень потянулся к рации.

- Либерзон, вы там чего дрочите? Где блядь...

Вдруг раздалась пулемётная очередь, срезающая листву и ветки деревьев над головами. Сопровождаемая арабскими боевыми криками - она была довольно весомой причиной вжаться вниз, поглубже к брёвнам, забыв про рацию. Ответ Либерзона стал уже не так важен - их самих тут сейчас всех порешают. Нужно было действовать, и действовать быстро. Кремень дёрнулся вверх, располагаясь над брёвнами вместе с 74-ым. Громко матерясь от закипающей внутри злости и ненависти, он забегал глазами по деревенским постройкам, собираясь отправить излишне крикливого араба на встречу с егоным Аллахом.

- Мудак, блядь, ну ты мудак, блядь, я тебя сейчас убью, нахуй! Я тебя, блядь, сейчас убью нахуй, блядь!

Тедди Кук снял стаббер с баррикады и осмотрел его. Никаких северинских марок не было, только небольшая эмблема в виде странной птицы с хохолком и пометки "Om-Forge". Видимо, это было оружие местного производства, скорее всего состоявшее на вооружении СПО, пока его не забрали, чтобы удовлетворить потребности в оружии постоянно расширяющихся вооруженных сил Северинского Домината. В ленте самого стаббера было 67 патронов. К нему нашлась одна запасная, полные 75.

Захария принес сержанту и Джейсу два карабина. Джеанна и её люди не были счастливы по этому поводу, у них явно были свои идеи, как с ними поступить. Однако, капитан назначал Юрия временным командиром, и его приказы теперь должны были исполняться. С батаерями для карабинов были проблемы. Однако, после короткой проверки, выяснилось, что батареи, используемые северинцами, вполне соответствуют стандартным разъемам Департамента Муниторум в Секторе, который занимался снабжением размещенных в Перефирии сил до сецессии. Северинские батареи напоминали коробчатые магазины, в отличие от "рожков", которыми были снабжены кампферрцы, но к разъему подходили без особых проблем. Таким образом, Джейс и Захария получили каждый по карабину и четыре батареи.

Часть солдат осталась охранять серьезно раненных бойцов, которые не могли продолжить наступление. Конрад оставил пленного рядом с ними, дав инструкции передать его комиссару Джойрену. Тот послушно сел у баррикады, обхватив руками голову. Хорёк пересказал Юрию основные моменты из услышанного.

Скоро бойцы "Нулевой" роты собрались перед входом в тоннель. Краткая рекогносцировка и сверка с предполагаем планом станции показали, что в этом ответвлении есть два крупных коридора, первый ведет прямо к стыковочному шлюзу, второй проходит рядом со вспомогательными помещениями, где, вероятно, располагались арсенал, лазарет, возможно даже штаб охраняющей стыковочный рукав роты. Юрий послал Бракса и капрала Ланкса, командующего отделением Дойера в первый коридор с приказом очистить его и занять позиции. Сам он, вместе с Джеанной, отправился в левый коридор.

Он был шириной метров на десять. Пласталевые панели тускло освещались светом ламп на потолке. Стены периодически были отмечены разными символами, стрелками, крестами, знаками, надписями на обычном готике вроде "Разгрузочный ангар #4" и непонятными приписками на машинном коде. В одном месте Юрий обнаружил вмятины. Судя по всему, от болтерных выстрелов. Но они выглядели крайне старыми, металл с содранной защитной краской проржавел, а сами углубления были забиты пылью. Юрий вспомнил брифинг, на котором говорилось, что орбитальный форт класса "Рамилес" под названием "Ликург" был доставлен в эту систему во время Ангевинского Крестового Похода и, из-за ошибки или невнимания был оставлен здесь. Он пребывал в системе Елены дольше, чем существует сектор Каликсис. Кто знает, может быть, по этим палубам и переборкам ходил сам святой Друзус. Может быть, здесь проходили последние сражения Крестового Похода, отчаянный абордаж силами Архи-Врага или ныне истребленными ксеносами. Теперь им приходится сражаться здесь с какими-то жалкими сепаратистами.

Они дошли до поворота. Аккуратно выглянув, Юрий удостоверился, что следующий коридор пуст. Здесь по бокам было много больших и малых дверей ведущих во вспомогательные помещения. Выстроившись в шеренгу на ширину коридора, отделение осторожно продвигалось вперед. Сзади шла Джеанна и еще четыре бойца, которых она взяла с собой. Остальные были ранены, мертвы, или остались сторожить ангар.

Неожиданно, острый слух Джакса услышал какой-то царапающий звук впереди. Взмахом руки, он остановил кампферрцев. Неожиданно из дверей впереди резко выкатилась тележка, уставленная грузовыми контейнерами. Она перегородила коридор. За ней начали выскакивать северинцы.

- Убейте их всех, не подпускайте к лазарету! - раздался крик из-за баррикады. Джакс явственно увидел, как из широкого проема за тележкой двое солдат противника начали выкатывать тяжелый болтер на станке.

Очередной номер "Вестника Малфи" был не менее интересен, чем предыдущий, но и не более. Просто потому что газета представляла из себя кривое отражение публичной стороны общественной жизни на планете. Авторы, не лишенные таланта, ради существования своей газеты вынуждены были выписывать такие аморально-политические пируэты между острыми темами, которые, вроде бы, должно было затрагивать это издание, что оставалось только удивляться. Газеты хватило как раз на всю дорогу - спустя несколько минут после того, как Аделина дочитала последнюю статью, арбитр, командовавший силами судей в этой операции, сообщил о прибытии.

Примерно к этому моменту Дрейк завершил изучение планшета и карт. Расхождения между ними были вызваны различными методиками составления, разными авторскими коллективами и промежутком в пять лет между созданием – о чем недвусмысленно свидетельствовали пояснения в верхнем правом углу.

Повинуясь духам машины, которых активировал Красс поворотом рычага, рампа опустилась, впуская в "Химеру" грязный воздух Подулья. Испарения химического болота создавали уникальный коктейль тошнотворных запахов, в котором распознать вонь какого-либо отдельного вещества не представлялось возможным. В машине раздались щелчки сдвигаемых заслонок шлемов – арбитры активировали кислородные аппараты, переводя свою броню на замкнутый цикл, перед тем, как выйти наружу. Построившись, согласно приказам Тодда, они прикрывали собой шедших к шеренге лансельеров аколитов. Выглядело это эффектно, и слаженная работа арбитров впечатляла.

Как минимум – встречающих. Хотя лица рядовых и были закрыты шлемами с единым прямоугольным оранжевым визором и интегрированными фильтрами воздуха, волнение нашло выход в чуть заметных, но выбивающихся из стандартной парадной процедуры телодвижениях. Что явно не вызвало удовольствия у лейтенанта – единственного человека, вынужденного находиться вне крепости с открытым лицом. Он, разумеется, сделал все для защиты от газов, что мог в подобной ситуации – ноздри были чуть расширены из-за вставленных фильтров, а голос звучал несколько гнусаво, но этикет требовал от него встречать почетных гостей с открытым лицом.

Которое, хотя и принадлежало выходцу из благородной семьи, и отличалось правильностью и приятностью черт, уже носило следы долгого пребывания в Катакомбах: бледность лишенной света солнца кожи, воспаленные, покрасневшие глаза, пористость кожи, с некоторым, но не идеальным успехом замаскированная макияжем… он уже приготовился скомандовать парадное приветствие, как вперед вышел Сильвестр. После его слов брови, уже начавшие подниматься при виде хеллгана в руках священника и следовавших за ним Аделины, Илая и Бонка, достигли высшей точки, выражавшей как минимум недоумение и непонимание. Не помогла и попытка Аделины чуть смягчить ситуацию.

- Синьор, синьорина, мы ожидали прибытия отряда арбитров для расследования происшествия. Я отвечу на ваши вопросы, детективы, но сперва я должен обратиться к начальнику вашего отряда.

Из двух представившихся арбитров он, видимо, так и не смог выбрать, и обратился к обоим.

- Лейтенант Лансельеров Лорено Касалес, мне пор…

И тут его глаза уперлись в направленный ему прямо в живот дробовик. Хотя Тодд и рассчитывал выдать подобное положение оружия за случайность, реальность и габариты семикилограмового "Vox Legi" внесли свои коррективы в план. Лорено осекся, и глава отряда арбитров проскрипел свои требования. Рот его чуть приоткрылся, но тут же захлопнулся – очевидно, возражать Тодду в данной ситуации было неуместно. Повернувшись на полкорпуса, лейтенант уже приготовился отдать приказ, как ситуацию взял в свои руки Илай.

И, если при виде направленного в живот офицера ствола крупнокалиберного оружия шеренга лансельеров просто вздрогнула, то слова Стилихона вызвали вполне заметную панику. Почти одновременно вся шеренга подалась назад, направленные в воздух карабины дрогнули в руках, только для того, чтобы потом намертво замереть в не позволяющей даже заподозрить намерение направить их в сторону служителей Инквизиции, некоторые оглянулись по сторонам, будто ожидая прибытия огнеметных танков "Возжигателя".

Лейтенант перевел глаза с Тодда на Илая. Затем с Илая на Бонка. Уделил немного внимания запакованному в панцирный доспех псайкеру и его внушительных размеров топору. Посмотрел вновь на Сильвестра с занявшей тактически-дипломатическую позицию за плечом священника Аделиной. После этого в голове лейтенанта с почти различимым щелком сработал какой-то переключатель, он выпрямился, отсалютовал в общем направлении Илая и с вышколено вежливым выражением лица произнес:

- Синьоры и синьорина, прошу вас проследовать за мной в участок. Я провожу вас к коменданту и постараюсь ответить на все ваши вопросы. Надеюсь, вы простите меня, но мы не ожидали прибытия Святой Инквизиции. В это время, если вы не против, будут подготовлены транспортные средства.

Отдав какую-то команду в вокс, он сделал приглашающий жест рукой по направлению к начавшим медленно открываться створкам ворот бункера.

- Лады, лады - пробормотал пленный, подставляя руки Хорьку - все в порядке, я все скажу. Эээ...с чего бы начать...так. На борту станции находится три полка, 29-ый Шпилевая Гвардия Ом-Мира, 34-ый Кульфский и 5-ый Кюявальский. У наших ребят все не очень с моральной, мы были расположены на Ом-Мире, пока нас не выдернули сюда. Кюявальцам наплевать, они фраковы варвары, живут на деревьях, им все равно кого резать, они больше дуреют со станции. Кульфцы...серьезные ребята. И у них есть зуб на гвардию. Есть еще несколько рот северинских штурмовиков, они охраняют герцогских легатов и генерала Константина. Те еще мрази. Легаты, в смысле, генерала я не видел. Они все рассказывают, какие они добрые и заботливые, не то, что имперские комиссары. Они никого не расстреливают на глазах у остальных, это правда. Но стоит кому-нибудь сказать что-то про герцога или про то, что война идет плохо, тебя вызывают в штаб на "собеседование". С него люди выходит или с пустыми глазами и закрытым ртом, или не выходят вообще. Техножрецы на станции занимаются своими делами и начальство-то наше особо не слушают. Думаю, если вы захватите тут все, они просто продолжат работать. Что же еще...

Хорек содрал очки с пленного. Его глаза бегали туда-сюда, он говорил бегло, сбивчиво. По лбу текли крупные капли пота.

Что еще сказать...на станции есть техника, ходили слухи, что её могут использовать, если все пойдет не так, хотя это и опасно. Мы вообще не ждали атаки в этот рукав, имперские, ну то есть ваши абордажные капсулы не могли пройти под огнем, кто же знал, что вы целый корабль пристыкуете. У нас здесь одна рота. Вообще, несколько дней назад пришла информация про атаку, легаты прочитали большую пафосную речь, вроде, даже называли ваши полки. Говорили что криговцы - бездушные сволочи, а вы, эти, как их, тоже на К - варвары-мутанты, убиваете всех и женщин насилуете. Или не женщин. Ну это же неправда - он нервно засмеялся - я сразу парням так и сказал. Кульфовцы, вот, возбудились... Что еще, что еще...а, да. Я знаю. Пару недель назад парни рассказывали, что видели на станции какого-то капитана. Торгового капитана, Вольного Торговца или Чартиста, я не знаю. Говорят, он не из Домината, провозит припасы из Империума каким-то окольным путем в обмен на местные ресурсы. Это должно быть важно, правильно?

Он с надеждой посмотрел на Крысолова. В это время Джейк залез в кабину поваленного "Часового". Продравшись через торчащие рычаги управления, он добрался до контейнера, где должен был хранится НЗ. Место для аптечки пустовало, видимо кто-то решил, что нечего на расквартированный на станции шагоход класть аптечку. Или, наоборот, стащил. Ракетница, правда, была, с парой сигнальных и осветительных ракет. Рядом лежал маленький потрепанный томик Имперского Кредо (в редакции сектора Каликсис, суб-сектора Перефирия, с пометкой для использования среди частей Гвардии и СПО субсектора). Оружия не было, не нашел его Хорек и на пленном. Видимо, не выдали или не успел взять.

Захария добрался до стаббера и развернул его, отбросил израненное тело стрелка. Собрал с близлежащих трупов пару осколочных гранат. Лазганы были. однако, комиссариат ОЧЕНЬ негативно относился к использованию оружия с изображением Северуса, если это не было продиктовано критическими обстоятельствами. Подобрать чтобы пострелять во врага, а своих патронов нет - можно. Если же взять просто так на память, можно отхватить плетей, да и то если повезет. Комиссара, правда, сейчас нет. Но может показаться в любой момент. Комиссар Ларс Джойрен не был худшим из его племени, говорят, в своем рапорте он отметил действия полковника Брайгела как вынужденные и необходимые. Но трибунал возглавлял печально известный комиссар-генерал Сальери, а имперскому командованию надо было найти виноватого, так что Брайгел отправился к стенке после Кульфа. Однако, к вопросам дициплины Джойрен относился очень строго.

В это время группа "Пустотных Волков" приблизилась к Юрию, которого к этому времени уже подлатал Хольт. Несколько гренадеров, вооруженных лазганами паттерна "Люциус", которых вел лидер с силовым палашом и массивным лазерным пистолетом. Он ничем особо не отличался от окружающих его солдат с Крига, но вокруг него чувствовалась какая-то особая аура, так что сопровождавшие его гренадеры с похожим на черепа шлемами держались почтительно.

Когда они приблизились, он исполнил воинское приветствие.

- Штабс-вахмистр Грегор.

По иронии судьбы, из всех планет, что поставляют солдат на службу в Имперскую Гвардию, Криг, возможно, ближе всего к Кампферре. Этот мир также пережил ужасную катастрофу из-за жадности и эгоизма своих обитателей. Но криговцы представляют собой полную противоположность камферрцам. Фаталисты, готовые исполнять любой, даже самый бессмысленный приказ до последнего, ни во что не ставящие свои жизни, безупречно подчиненные дисциплине. Ходили слухи, что они и не люди вовсе, а искусственно выращенные Механикус копии людей. Иначе, как бы Криг мог пополнять свои огромные потери так быстро? Правда это или нет, Юрий знал, что у солдат Крига нет имен. Каждому гвардейцу присваивается индивидуальный номер при поступлении на службу, офицеры вместо этого именуются по своим частям. Было ли у них имя до службы в Гвардии или нет - знает только тот, кто бывал на Криге, а таковых немного. Однако, солдат Крига может заслужить новое имя, если проявит акт особого героизма на службе и при этом останется живым. Ему выбирается одно из имен героев, погибших в гражданской войне, что погубила их мир, и тех, кто пал после.

Вахмистр - звание, аналогичное сержанту, значит, этот Грегор находится в статусе старшего сержанта. Однако, сам факт наличия имени говорит о том, что он - не простой солдат как Юрий.

- Мы начинаем наступление немедленно - произнес он, после того как Юрий ответил на приветствие своим - наши войска берут на себя тоннели, ведущие в правую часть стыковочного дока - его уверенный голос звучал глухо из-за противогаза.
- Когда вы зачистите левые тоннели, свяжитесь со мной - один из гренадеров передал Инессе вокс-частоты коммуникации с криговцами - командование рекомендует атаковать соединительный шлюз одновременно, чтобы избежать дать предателям возможность разгерметизировать весь рукав. По имеющимся подсчетам, они не будут этого делать, пока в рукаве есть их войска, но они могут запаниковать, поэтому я не рекомендую вам задерживаться.

Он посмотрел на Хольта, обрабатывающего рану Джерико.

- Храни вас Император, сержант - закончил Грегор, развернулся и правился к своему выходу в тоннели. Гренадеры последовали за ним.

Взмокший Тедди добрался до баррикад. К тому времени и дым от гранат уже рассеялся.

- Пффф… - В этот звук Люсита вложила массу эмоций. Среди которых наиболее ярко ощущалось неодобрение неодобрения. Затем она тряхнула волосами и стукнула ногой по полу. – Ла-а-а-адно. Хотя кому он верен из дома Ортеллиусов, одному Императору ведомо. А сейчас это важно.

Она отошла чуть в сторону и прислонилась к стенке коридора.

- Эбалд умер. Возможно, его убили.

Голос чуть дрогнул. Эбалд всегда хорошо относился к Люсите. Больше того, в короткие промежутки между исполнением своего долга перед Домом и политическими играми, он всегда находил время, чтобы заняться ее обучением – и, благодаря проведенным с Эбалдом часам, Люсита в некоторых сферах навигаторского искусства превосходила самого Эрина. Безнадежно отставая, впрочем, во многих из оставшихся.

- Сообщение пришло, пока ты "отдыхал". Слуги хотели разбудить тебя, но Ликус не позволил. И хотел увеличить дозу снотворного.

События, о которых сообщила Люсита, меняли практически весь расклад в коронусо-каликсианской ветви дома Ортеллиус. Эбалд Ортеллиус был законным, общепризнанным и уважаемым наследником, который уже готовился принять в свои руки руководство ветвью Дома. И он полагался не только на свой статус старшего сына, но и на поддержку большинства братьев и сестер, равно как и простых навигаторов. У него была власть и богатство, закрепленное пактом с Аспайс Чорда – общий союз Дома с этим Вольным Торговцем был заключен во многом именно благодаря усилиям Эбалда. Некоторые злые языки говорили, что усилиям, в том числе, и постельным. Было это правдой или нет, но Чорда прислушивалась к Эбалду, пусть даже не всегда следовала его советам, и была настолько его другом, насколько подобный человек мог иметь друзей. Насколько было известно Эрину, разумеется.

И теперь Эбалд был мертв. Дом остался без наследника. Роли, на которую, в сложившихся условиях, могли претендовать многие. Моногамия в условиях снижающейся генетической вариативности была излишеством, которое дом не мог себе позволить задолго до проявления Проклятия, а темпоральные парадоксы, вызванные пребыванием в варпе, создавали дополнительные проблемы в определении старшинства…

С момента встречи с арбитрами и все то время, что занимала дорога, Сильвестру приходилось смирять естество и воздерживаться от попыток разговора с ними. Он не любил стучаться в априори закрытые двери и растрачивать свое красноречие на тех, кто его не оценит и на кого оно не подействует. "Не след предлагать мудрость тем, кто не оценит ее и плодов ее", что-то такое было в текстах, которые читал да Скалья во время подготовки к диспуту, перед тем, как пришел сигнал сбора. Кто же был автор этих слов?.. Кандидатур у Сильвестра было несколько, поэтому он, с короткой молитвой, выкинул посторонние мысли из головы. Сейчас у него, у всех их были куда более важные задачи, чем необходимость вспомнить имя давно умершего богослова. И именно на них надо было сконцентрироваться в первую очередь.

Подняв глаза на звук голоса Дрейка, — до этого Сильвестр сидел, устремив взгляд в пол десантного отсека "Химеры" — он улыбнулся. Молодой Рин изъяснялся зачастую с изрядной вычурностью, порой сказанное вообще сложно было понять, словно юноша маскировал истинный смысл за яркими словесами специально. Впрочем, если бы Сильвестр сам был родом с Малфи, он бы, вероятно, тоже воспринимал слова как клинок фехтовальщика, который всегда надо держать наготове. Сейчас же он лишь понимающе кивнул соратнику.
— Не спорю, друг мой, не спорю. Служба Ему не может ждать, — быстро осмотрев свою экипировку, как на предмет каких-то проблем с ней, так и в плане того, достаточно ли подходяще для слуги Ордоса он выглядит, да Скалья повернулся к представившемуся Мордекаем арбитру.
— Уважаемый Мордекай, не будете ли вы столь любезны опустить для нас рампу? — испытывать свои силы и ловкость своих, не столь уже молодых и гибких членов, вылезая через верхний десантный люк, Сильвестр не собирался. Вот если кто-то типа Джейка или Даррена решит покрасоваться, он против не будет. А самому... Зачем? Дождавшись, пока арбитр не разблокировал запорный механизм, да Скалья благодарно кивнул ему и подхватив хеллган, и машинально пересчитывая порты для лазганов в бортах, двинулся к выходу. Он не стал отдавать прямых указаний Аделине и Илаю — по сложившемуся в их группе обыкновению, они должны были сами понять, что стоит последовать за ним.

Оказавшись снаружи и оглядевшись, Сильвестр направился к воротам. Хотелось, конечно, сначала размять плечи и ноги, но задерживаться не стоило, как и демонстрировать необходимость в этом. Подойдя к лейтенанту лансельеров, да Скалья уважительно поклонился офицеру.
— Приветствую вас, лейтенант. Меня зовут Сильвестр Антонио да Скалья и я и мои спутники как раз те люди, которых вам, как я понимаю, было указано встретить. Рад, что эта встреча наконец произошла. Есть ли что-то, что мы обязаны услышать прямо сейчас?
Другими словами, не произошло ли в этой Императором проклятой дыре еще какого-то непотребства. Благожелательно улыбаясь, Сильвестр размышлял о том, что зря он не надел противогаз еще в бронетранспортере. Дышать здешними миазмами совсем не хотелось.

Приземлившись, Митчелл пригнулся и прижался плечом к контейнеру, готовясь вести стрельбу из укрытия. Произошедшего с Хардвингом он просто не видел, хотя хорошо разглядел поток раскаленного свинца, вонзающегося в укрытие Шаутова. Вовремя тот сменил позицию, ничего не скажешь. На тактической карте точка, обозначавшая Брауна, замигала красным, но не погасла. В канале раздалась ругань Аббаса. И отданный Мэнли приказ координировать огонь. Который тот воспринял как-то странно – приказал вести огонь по БМП. К счастью, от необходимости объяснять бесполезность подобных действий Натаниэля спас Руди, второй раз за этот бой применивший свое безоткатное орудие с максимальной эффективностью. Башня "Нодати" после попадания тандемного снаряда Руди почернела, лишилась реактивной брони и орудий, предоставив Митчеллу возможность, не нарушая приказа, применить "Торнадо" по более актуальным целям. Группе бойцов, вывалившихся из бронемашины и представлявших наибольшую помеху для оказания помощи раненому. Мысли о том, что может быть уже поздно, Митчелл не допускал, да и индикаторы HUD с ним были согласны. Пулеметчик. Боец с плазмой. Снайпера уберет Шаутов. Скорее всего.

- Башня БМП уничтожена Рейсом. Веду огонь по группе с плазмой и пулеметом.

И, на всякий случай, еще один снаряд он выпустил по противнику с ранцем ракет для РПГ. Сейчас важно было не поддаваться эмоциям. Не начать стрелять абы куда, но, главное, по врагу. Во время войны есть время для радости, есть время для скорби, и есть время для принятия взвешенных решений.

- Они могут помешать оказать помощь Брауну. Их надо убрать.

В голосе, даже слегка искаженном микрофоном шлема, хорошо чувствовалась холодная ярость.

88. "Джеймс Харпер"

Ближайшая пристань оказалась у противоположного берега, но и на этом прибрежная линия была достаточно пологой, чтобы лодка могла причалить. На поднятых для гребли (мотора на лодке не было) деревянных веслах фигурным наклонным шрифтом выжжена надпись "La Marina". С тем, чтобы вставить их в уключины, проблем также не возникло. Действие оказалось внезапно знакомым и привычным. Грести пришлось чуть против течения, но тело на удивление спокойно восприняло физическое усилие – усталость мышц либо отсутствовала, либо не ощущалась.

10. "Рудольф Картер"

Соседка оправилась после резкой остановки, вынула наушники из ушей и повернулась к окну как раз к тому моменту, как Рудольф задал вопрос.

- Не я у окна сижу…

Буркнула она, приподнимаясь и стараясь рассмотреть то, что было за окном. Жидкость, забрызгавшая стекло, медленно стекала вниз, оставляя красный след. И достаточно было чуть опустить взгляд, чтобы понять ее источник. Тело человека после падения с большой высоты. Серые брюки, черные кеды, серый пуловер. Длинные темные волосы. От черепа осталось меньше половины – приземление на твердую поверхность частично раздробило кости, разбросав осколки вокруг места падения, частично вдавило их внутрь. Сохранилась лишь левая часть, из пустой глазницы на землю стекает тонкая струйка крови. Хотя одежда закрывает туловище, быстро образующаяся лужа крови говорит о многочисленных открытых переломах и разорванных кровеносных сосудах. Правая сторона грудной клетки деформирована, вдавлена внутрь. Правая рука ниже локтя просто отсутствует (место отрыва скрывает рукав пуловера).

Девушка, разглядевшая, наконец, картину за окном, ойкнула и уселась на место, зажмурившись и вцепившись в коленки руками.

Водитель, успевший к тому моменту рассмотреть тело, что-то быстро говорит, прижав телефон к уху, затем поднимает голову вверх.

17

Полоски света становятся шире. Ярче. И непонятно, увеличивается ли интенсивность чем пристальней в них вглядываться, или же просто нарастает со временем. Проступают первые контуры – кольцеобразные наросты, расположенные через равные интервалы. Шаги второго человека отдаляются по направлению к дороге.

- Святой отец, вы можете глотать? Тогда проглотите это…

К губам что-то подносят. Круглое, пористое на ощупь.

- Боже милосердный, смилостивься над душой этой несчастной. О чем она думала? Это…

Голос, который говорил по телефону. Чуть поодаль, с той стороны, откуда доносятся звуки машин. Дрожит. Опять щелчки.

- 911, Мост Вашингтон, самоубийство. Человек спрыгнул с башни моста. Нет. Да. Хорошо, спасибо.

00

Путь вниз был, причем не один. Тремя метрами ниже располагался один из технических уровней, по периметру которого шли узкие мостики. На противоположной стороне, около комнаты, в которой располагались крепления поддерживающих левую часть моста тросов, под довольно острым углом вниз уходили перила. Рядом, стоило только обернуться, был открыт люк, ведущий в комнату, куда уходили тросы правой стороны. Замок на люке был взломан, и рядом лежал ломик-гвоздодер красного цвета.

Вторым, менее очевидным методом спуска на землю, были сами тросы – достаточно широкие, чтобы по ним мог идти человек, и, снабженные страховочными канатами, очевидно, в целях безопасности.

Присутствовал и третий путь, самый короткий. Самый быстрый. Не прыжок. Нечто другое. Совсем другое. Однако вспомнить, что именно, не получалось.

21. "Питер"

Женщина уже приподнялась, чтобы пересесть налево, но слова мальчика заставили ее сесть обратно.

- Том, остановись.

Голос, которым были произнесены эти слова, был нервным, и в нем чувствовался самый настоящий испуг.

- Питер, с тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

Рука тянется ко лбу, ложится. Холодная.

21. 00. 10. 88. 17.

Шум становится сильнее, и возникает ощущение практически физического давления, как если бы прямо напротив лица был поставлен мощный сабвуфер, проигрывающий непрерывный низкочастотный звук.

Шаутов взмывает вверх на реактивном ранце и приземляется спустя несколько секунд примерно в ста метрах западнее - рядом с ржавым корпусом разбитого, давным-давно прогоревшего танка. Едва коснувшись земли ногами, Миколай смещается к корме танка и занимает позицию сразу за ней. Отсюда открывался неплохой обзор на расположение отряда. Аббас, Мэнли и большая часть десантников была намного левее, а Вайнхоппер и Хардвинг со своей безоткаткой - прямо впереди, за горой ящиков.

Аббас дёргается в сторону, уходя от пулемётного огня. То же делает и Рейс. Туда, где секунду назад были оба, прилетает целый веер пуль - они превращают в решето металлические ящики, рвут в труху пакеты и картонные коробки. Шарль делает пару прицельных выстрелов из своей винтовки. Разряды раскалённой плазмы сверкают в воздухе, проделывая путь к окнам в техническом здании, где засели имперцы. Стрелок в крайнем окне падает, получив разряд плазмы в грудь. Другой противник остаётся цел - плазма только скользнула вдоль его руки, сорвав и расплавив часть брони и опалив кожу.

Рейс, избежав пулемётного огня, в относительно спокойной обстановке перезаряжает безоткатное орудие новым выстрелом - тяжёлым, тандемным.

Мэнли технично выглядывает из-за угла и быстро делает короткую очередь в пулемётчика. Пули приходятся в верхнюю часть - одна с прилетает в грудь, две других - по руке с массивным наплечником. Пробив броню врага, они взрываются кровавыми вспышками, особенно заметными на правой руке цели. Имперец-пулемётчик, закричав, прекращает огонь и прячется за стенкой. Пулемёт остаётся лежать на оконной раме, забрызганной кровью. Девис выглядывает следом за капралом, и тоже делает очередь, по соседу пулемётчика - ушлому, крупному имперцу с плазменной винтовкой, которого кто–то уже слегка подпалил непрямым попаданием плазмы. Внезапности у Лоуренса не выходит, посему враг успевает выстрелить в Лоуренса первым - короткой очередью. Однако он мажет. Очевидно на сегодня с Девиса хватит плазмы, все три разряда упали под ногами и расплавили бетонное покрытие. Лоуренс наконец стреляет в ответ. Попадает только один раз, но зато эффектно - пуля вмазалась тому аккуратно в лицо, проломив затемнённый полупрозрачный щиток и выбив из затылка на стену брызг крови и размолотой мозговой массы. Тело стрелка с плазменной винтовкой облокотилось на стену за окном и медленно сползло к полу, но Лоуренс уже не видел этого, так как развернулся и двигался южнее - подальше от ожидаемого сектора миномётного обстрела, за контейнер.

Хардвинг, зарядив фугасный выстрел, без особых раздумий выстреливает прямо в центр группы пехотинцев, стрелявших из окон главного здания терминала. Грохот безоткатной винтовки, от выхлопа позади целые кучи мусора срываются в свободный полёт. На другом конце – стена, земля и человеческие тела и смешиваются в одно сплошное огненно-дымное месиво. Взрыв оставляет на грузовом терминале космопорта огромный чёрный след, стена пошла в разнос. Некогда покрытое слоем декоративной штукатурки здание теперь демонстрирует целые секции обнажённого железобетона, торчащие прутья, выбоины и сколотые края окон.

Двоих из трёх противников в районе взрыва снаряда больше не видно. Однако один - который был с гранатомётом, крайний - каким-то чудом уцелел. Он был весь почерневший, со следами крови на броне - но всё ещё с оружием на плече. Прокричав что-то на своём наречии, он развернул свою трёхствольную установку прямо на Хардвинга в ответ и хотел было выстрелить... Но Митчелл не оставляет ему шанса. Разряды плазмы отделяют руки от его тела. Практически лишившись не опалённых участков на своём теле, безрукая обгоревшая туша скрывается внизу, среди пыли от упавшей штукатурки и дыма, больше не появляясь. Сделав выстрелы, Митчелл активирует ранец и взмывает в воздух, перемещаясь за грузовые контейнеры на востоке.

Вайнхоппер садится на колено рядом с Харвдингом. Вытащив дымящуюся гильзу, Зик активирует подающее устройство в "ранце" за спиной (который, вообще говоря, был мало похож на тканевые ранцы и имел собственный управляющий компьютер), выхватывает из-за спины тяжёлый тандемный выстрел и заряжает его в безоткатное орудие Брауну. Буквально несколько секунд возни - и компьютерный прицел SMARR'а уведомляет Хардвинга ободряющей зелёной иконкой: "заряжено". Готов стрелять.

Однако, в этот момент имперский БМП рванул вперёд из дымовой завесы, которую сам и выпустил только недавно. Его остроугольный, покрытый со всех сторон блоками реактивной брони светло-бежевый корпус был покрыт камуфляжной краской и расписан какими-то иероглифами, разрисован трудноразличимыми картинками. БМП угрожающе навел пушку прямо на Хардвинга и Вайнхоппера.Сквозь шума боя десантники могли различить приближающийся рёв двигателей штурмовика...

Внезапно, всё вокруг вражеской брони стало покрываться разрывами снарядов крупнокалиберной пушки Гатлинга. Они стали срывать здоровенные куски с полуобрушившейся юго-восточной стены грузового терминала, разрываться в земле, и в броне БМП - выбивая вспышки и снопы искр из корпуса и башни. Один из взрывов разбил в труху какую-то коробку на вершине башни, другой разорвал левую гусеницу. "Нодати" остановился, двигатель захрипел и стих. Издали наконец донёсся "BRRRRRRRRRT", извещающий о прибытии "Добермана-10".

Но поводов для радости было мало. БМП определённо ещё цел. Подарочек подбросил и пилот - Аббас вдруг услышал его голос на канале, и говорил быстро и взволнованно.

- Альфа-43, на меня наводятся, как слышите? Твою...!

В воздухе над грузовым терминалом, точно с севера, резво пронеслась игла ракеты. Скрылась на западе за пожарищем, оставляя за собой белый дымный след. Аббас вдруг услышал на радиоканале приглушённый взрыв. Однако голос пилота не смолк.

- ...мать! Похоже на ПЗРК! Альфа-43 - ещё залп и всё, разворачиваюсь нах.

Параллельно этому БМП продолжал разворачивать пушку. Электропривод башни, очевидно, питался отдельно от двигателя и башня вращалась как ни в чём не бывало. Позади брони из дыма выскочило несколько солдат имперских СНС в своей стандартной броне. Напуганные очередью из гатлинга они бежали сломя голову вперёд, кричали что-то, некоторые были даже без оружия. Рванули к дымящимся руинам впереди от них.

И тут БМП открыл огонь из крупнокалиберной пушки.

Время для Хардвинга замедлилось. Первое попадание приходит по шлему, заставляя линзы покрыться сеткой трещин, а шею - заныть. Сердце бешено застучало - но гораздо быстрее застучали снаряды, рвущие силовую броню на части. Миг - и ещё два попадания толкают десантника назад. Заряженная безоткатка вылетает из рук и падает наземь. От брони отлетают целые куски, металлические конструкции несущего экзоскелета с хрустом трескаются, ломаются пополам и разлетаются в стороны. Целые пластины брони рассыпаются на части. Внутри шлема ревут сигналы, сверкают красные индикаторы. Миг - прямое попадание в грудь пробивает потрёпанный нагрудник, волна боли сковывает лёгкие, в глазах чернеет. Ещё миг - и снаряд разрывает на части набедренные сервомоторы, проникая глубоко под броню.

Хардвинг обнаруживает себя лежащим на земле. Каждый сантиметр тела болит - кроме левой ноги, которой уже не чувствовалось. Сознание сворачивается в клубок. На лицо, из лопнувших трубочек снизу брызжет чёрная масляная масса. Большая часть индикаторов уже не работала. Только мигала красная строка прямо поверх треснувших линз:
"

ПР... Д... ТЕ АВАР...Н... СБ... С!!!

"
И небо перед глазами - всё чернеет и чернеет.

Вайнхоппер успевает броситься наземь, выронив пулемёт. Он своими глазами наблюдает, как очередь снарядов кромсает броню его товарища на мелкие кусочки, опрокидывая десантника наземь. Часть снарядов предназначалась и для Зика тоже - однако благодаря рывку вниз визжащий рой металлической смерти проносится над головой, оканчивая свой путь в земле и в танке, за которым спрятался Шаутов.
Хардвинг лежит рядом, на спине, на полураздолбанном реактивном ранце. Из дыр в его броне вытекает вязкая чёрная жидкость вперемешку с кровью.

Сержант Юрий, приближающийся к баррикаде, остановился, прицелился и сделал одиночный выстрел в стоящего за баррикадой северинца. Хотя выстрел должен был быть точным, тот будто почуял что-то и успел пригнуться за баррикадой, после чего болт разорвался вдали.

Крысолов, припав на колено, тщательно прицелился в выглядящую хлипкой пласталевую панель, подпиравшую баррикаду снизу. После выстрела один из противников рухнул, как подрубленное дерево вниз. Судя по тому, что он даже не успел вскрикнуть, он мгновенно умер от боли. Должно быть, нога превратилась в уголек.

Хольт выстрелил в пытающего подняться с баррикады северинца, которого тяжело ранил Джейс. К неудаче для него, выстрел ушел в баррикаду и не смог нанести противнику какого-то серьезного урона.

Джейс подскочил к баррикаде и открыл огонь из дробовика в упор. Захария следовал за ним, стреляя от бедра из карабина.

Первым он выстрелил, перегнувшись через баррикаду, в ногу солдата, в которого раньше попал Хольт. С грохотом укороченного дробовика, коленный сустав превратился в кровавое месиво, и правая нога практически разломилась на две половины. Со звуком, напоминающим скулеж подыхающего бульцигнида, северинец упал рядом с другим своим мертвым товарищем, остатки ноги которого уже догорали. Следующим был раненый в голову стрелок из тяжелого стаббера. Заряд дроби пришел ему прямо в грудь, ломая ребра через флак-жилет. С шипением выпустив из легких воздух, боец, переживший два попадания в голову, склонился и умер, так и не выпустив рук со своего оружия. Третий противник запаниковал и попытался отступить, но еще один залп оторвал ему левую руку. С удивлением взглянув на уничтоженную конечность, он оступился и свалился на пол, заливая все потоками своей крови.

Последний оставшийся в живых истекающий кровью боец Домината, пока "Балкхед" был занят расправой над остальными, вытащил осколочную гранату
- Катитесь вы все к фраку - пробормотал он, выпустив её из руки. К счастью, отточенные рефлексы не подвели Джейса, и он немедленно отскочил от баррикады на достаточное расстояние. Со взрывом, последний оставшийся противник на этом фланге отправился в небытие.

После взрыва Джейс услышал чей-то вскрик справа. Обернувшись, он заметил, что из кабины "Часового", лежащего на боку, пытается выкарабкаться запутавшийся в ремнях оператор. Он носил облегченный красный флак-жилет поверх белой формы, шлем и бессмысленные в данных условиях, но иногда выдававшиеся пилотам разведывательных машин солнцезащитные очки. Увидев, что его заметили, он высунул руки из кабины вверх.

- Пожалуйста, не стреляйте! Я не настоящий солдат, я был просто оператором погрузчика на Оме! Легат Герцога сказал, что мы все должны пойти на фронт, но меня даже толком не учили стрелять из этого лазера! Это безумие, я верю в Императора, я обычный гражданин! Не стреляйте, я расскажу вам все что знаю! Просто...вытащите меня отсюда! Он с ненавистью подергал ремень.

На другом направлении ход боя также резко переменился. Раненый и разъяренный Джерико совершил взмах, после которого трое противников рухнули на землю. Один лишился руки, другой был обезглавлен, грудная клетка третьего оказалась разрублена на две части. Габозко и еще один солдат тоже были задеты мечом, но остались живы. Сержант северинцев в ярости ударил цепномечом, но Джерико оказался способен отбить его атаку и даже нанести удар щитом, заставив того поморщится от боли в ране. Другой выживший с ужасом уставился капающую ему на грудь кровь из резаной раны на лбу и начал пятиться, после чего повернулся и побежал. Однако далеко ему уйти не удалось. Меткий выстрел капитана Агеллака, который переместился в сторону Джерико и открыл огонь, догнал его. Плазменный импульс пробил ему грудную клетку, после чего его тело охватил огонь.

Офицеру и другому раненому солдату повезло больше. Они сумели добраться до тоннеля, и поддерживая друг друга, забежать внутрь.

Теодор, наконец, смог выбраться из дыма. Перед ним раскрывалось эпическое поле битвы, баррикада, выстрелы, крики. Судя по всему, рота уже почти закончила штурм, на левом фланге остальные отделения добивали последних своих противников. Справа криговцы уже закончили свой бой, хотя взятая ими баррикада еще в некоторых местах горела от обильно разлитого прометия.

Габозко перевел взгляд по сторонам, и в его глазах прочиталось отчаяние от осознания того, что битва проиграна, он - последний, кто продолжает сражаться. Но в то же время в них светилась и решимость стоять до последнего.

- Давай, попробуй взять меня, имперский пёс - прошипел он.

Синьоры арбитры оказались, как и положено им по должности, суровы и неразговорчивы. За непроницаемыми забралами шлемов было не видать их лиц, а то, что чувствовали они, знал один только Император. При виде черных фигур, словно сросшихся со своими доспехами, по спине Ады пробежал легкий холодок. Умом женщина понимала, что они не причинят вреда аколитам, но за долгую жизнь на грани закона Дестефани привыкла опасаться и не доверять таким бескомпромиссным стражам Lex Imperialis, как Аdeptus Arbiters. Кто знает, что они могут классифицировать как преступное деяние, и как они будут препятствовать его совершению? Слава Терре, что они еще не знают о ее почти криминальном прошлом, а то было бы совсем худо! И если с обычными, не прошедшими столь жесткую подготовку и промывку мозгов, стражами порядка почти всегда можно было договориться, то Черные Судьи взяток не брали и на указания свыше плевали, ставя букву Закона во главу всего.
Впрочем, все эти параноидальные мысли и неприятные ощущения не помешали Аделине скинуть капюшон и, очаровательно улыбаясь, предельно вежливо поздороваться с "благородными стражами законов Империума". На арбитров, ясное дело, это не произвело никакого впечатления, и группа аколитов незамедлительно проследовала к предоставленным "Химерам". Арбитры были настолько недоверчивы, что короткий путь пришлось проделать под прицелом тяжелого стаббера. Это было вдвойне неприятно и даже несколько страшно, но Аделина сумела усилием воли заставить себя сохранять на лице спокойствие, лишь самую малость разбавленное легкой полуулыбкой. Конечно, арбитры это не совсем обычные люди, и их психология и мировосприятие напрочь изломаны уставом, но Аделина смела надеяться, что они, если что, не забудут защищать любой ценой милую и спокойную аколиту.
Заняв свое место в бронетранспортере, экс-куртизанка позволила себе тихонько огорченно вздохнуть. Ей нечасто доводилось ездить на подобного типа машинах, но имеющегося опыта было достаточно для того, чтобы не любить эти тряские и громыхающие гробы на гусеницах. Впрочем, личные ее желания и предпочтения были никому не интересны, да и у "Химер", все же, по сравнению с гражданским транспортом, было два немаловажных плюса: вооружение и броня, которые могли еще как помочь в подулье. Так что волей-неволей, но ради защищенности предстояло смириться с прочими недостатками.
Дорога предстояла, скорее всего, долгой и скучной, а из чрева "Химеры" смотреть по сторонам на город было, мягко говоря, затруднительно. Посему аколита достала из рюкзака немного помявшийся так и не прочитанный утренний выпуск "Вестника Малфи" и углубилась в чтение, чтобы хоть как-то скоротать время дороги. Ничего интересного в газете, как обычно, не было, да и читала Ада ее ежедневно только для того, чтобы быть вкурсе свежих сплетен и слухов. Ну а сейчас, к тому же, это был неплохой способ убить время. Неторопливо листая "Вестник", женщина мимоходом пожалела, что не взяла с собой какой-нибудь сборник жизнеописаний героев Империума. Вот из них-то, среди кучи словесной шелухи, подчас можно было извлечь ценные мысли, цитаты и факты. Но сейчас ей оставалось только скучающе листать прессу в ожидании конца маршрута и надеяться, что кто-либо из мужчин предложит пообсуждать их предстоящее задание.

Арбитры явно не были склонны к праздным разговорам – приглашение Джейка зайти в дом и побеседовать было вполне однозначно отклонено, а самим служителям Инквизиции предложено пройти в "Химеры". Причем идти приходилось под прицелом тяжелого стаббера – даже несмотря на то, что Тодд подтвердил личности аколитов. От имевших боевой опыт сотрудников Инквизиции не укрылось, что командир отряда стоял так, чтобы не мешать вести по выходящим из здания огонь. Внутренности "Химер" тоже не отличались гостеприимной атмосферой - в силу конструктивных особенностей этого варианта распространенной по всему Империуму машины, отношение посадочного места к пассажирскому или тюремному отделял один поворот рычага. Сама поездка разнообразием также не отличалась – неплохой обзор был у водителя и стрелка, но не у сидевших в заднем отсеке аколитов. Арбитры представились, но в беседы сами не вступали, а, и один из них на протяжении всего пути не сводил глаз с аколитов.

…

Разумеется, добраться до лифтов, ведущих в Нижний Город, можно было и обычным путем, но в глубинах улья даже полосы, специально выделенные для нужд Адепта Терра, оказывались переполнены. Поэтому, после относительно недолгой поездки по кварталу Иоганна Кастелло, машины свернули на одну из транспортных кольцевых автострад, вновь воспользовавшись правом приоритетного использования служебных полос. Вид с возносящейся над зданиями на пласкритовых колоннах дороги внезапно оказался гораздо менее сценическим, чем можно было ожидать. Чтобы избавиться от шума и минимизировать ущерб от вылетающих с трассы мобилей, вдоль дороги были установлены полностью закрывающие вид на город щиты, заросшие рекламой картелей, плакатами Имперской Гвардии, Карабинеров и Экклезиархии. Спустя десять минут обе машины достигли поворота, над которым сияла ярко-красным стилизованная буква "T" – символ, обозначающий точку входа на Транспортный Уровень.

Полчаса движения в освещенном лишь мертвенно-бледными техническими фонарями сорокаполосном тоннеле, несколько поворотов, спуск на один уровень – и группа прибыла к транспортному лифту. Хмурый арбитр на контрольно-пропускном пункте не задавал лишних вопросов, ограничившись сканированием номеров машины, проверкой номера Тодда и коротким зашифрованным сеансом вокс-связи с Залом Суда, и, пока лифт не поехал вниз, "Химеры" провожали "взглядом" стволы спаренных тяжелых болтеров. Когда же створки открылись в очередной раз, машины оказались под прицелом и болтеров, и автопушек. Как объяснил в ходе проверки (длившейся не особо долго, минут пять) Тодду начальник гарнизона арбитров, дислоцированных, в, за неимением лучшего слова, крепости, окружавшей лифт в Средний Город, в прошлом были случаи, когда машины захватывали на пути вниз или на пути вверх, пробравшись сквозь технические лазы и коридоры в шахту лифта.

Выехав из крепости и проехав около двухсот метров абсолютно пустого забетонированного пространства, отделяввшего ее от ближайших строений, отряд углубился в жилые районы Андерхайва. Объединенные горизонтальными тоннелями, колоннообразные дома, поднимавшиеся до пластин, на которых стоял остальной город, или же вгрызавшиеся в горную породу вокруг, формировали причудливый трехмерный лабиринт, напомнивший бы знакомому с физикой адепту кристаллическую решетку, раздутую до макроразмеров. Трасса С-А-К-812 оказалась чем-то вроде торговой улицы, где нижние уровни домов-колонн были превращены в витрины (сейчас закрытые решетками или стальными жалюзи). Людей встречалось мало, и, завидев машины Адептус Арбитрес, они старались скрыться в переулках. Откуда-то сверху пару раз в "Химеры" прилетело несколько обломков рокрита.

Еще полчаса, и показался участок лансельеров В-29 – пятиугольный бункер с выступающими ромбообразными бастионами. За бункером пространство было свободно от зданий и горной породы – гигантская пещера высотой в сотни метров, мрак которой будто бы пытались разрубить исходящие из установленных на бастионах прожекторов колонны света. Но, сколь бы мощными ни были лампы, их яркости не хватало, чтобы достать до потолка или противоположной стены – вязкий туман давал свету форму, но, одновременно, рассеивал его, истощая силу и не давай проникнуть вглубь.

Прожектор выхватил из мрака какую-то крылатую тень, и с бастионов сорвались две цепочки прерывистого красного света. Существо на секунду замерло в воздухе, а потом рухнуло вниз, пропав из вида. Только потом арбитры, как единственные из наблюдавших эту картину, поняли, что световое пятно не могло быть меньше шести метров в диаметре…

- Крыланы…

В шепоте Брохерта слышалось беспокойство. Понимая, что Тодд с данными существами (как, впрочем, и большинство арбитров даже в Среднем Городе) не знаком, пояснил.

- Подземные летучие твари, слепы, ориентируются с помощью эхолокации. Их кладки регулярно уничтожают лансельеры, наши особые команды или Механикусы, но до конца вывести их не удалось. За сто с лишним лет, насколько мне известно. Нам они не опасны, они охотятся на более мелких летучих тварей, но… я никогда не видел, чтобы они вырастали до таких размеров. И никто из тех, кого я знаю, тоже.

У ворот, к которым приближались машины, наблюдалось какое-то оживление. После того, как "Химеры" подъехали ближе, стало понятно, что лансельеры выстраиваются в шеренгу. Командовал ими одетый в парадную форму лейтенант.

Один за другим, десантники срываются с рампы и прыгают к земле. "Джебкэт" бледной Луизы висел в воздухе на стабильной высоте, направив свои громадные двигатели вертикально вниз, но по инерции продолжал слегка смещаться к ограде космопорта - теперь уже хвостом и рампой десантного отсека вперёд.

Приземление происходит на территории космопорта, за бетонным забором. Происходит штатно. Для десантников не составило труда скорректировать полёт и включить ранец для мягкой посадки - говорят, PCS-8R может сесть на землю даже с мёртвым оператором за счёт автоматики. Рёв турбин за спиной - и падение сменяется твердью под ногами. "Альфа" приземлилась у двух стоящих рядом крохотных построек, напоминающих подсобки. "Браво" - чуть в стороне, у корпуса танка с оторванной башней, стоящего на обочине дороги, опоясывающей космопорт по периметру. Судя по незнакомым очертаниям и слою песка - это танки местных, оставшиеся после имперского вторжения в прошлом году. Местная сионская армия тогда продержались против вторжения Империи целых семь часов - вероятно, космопорты они удерживали всем чем есть.

Противник обнаруживается моментально.

В ангаре сбоку взревел, набирая обороты, авиационный двигатель. Похоже, что там внутри имперский штурмовик или истребитель. Дальше, за ангаром и ВПП - зарычал двигатель неведомой имперской бронемашины, с характерным звуком по земле поползли гусеницы. Тактическая карта сделала там тревожную красную отметку с пиктограммой, обозначающей бронетехнику. Несколько тел замаячило в окнах небольшой технической постройки, затесавшейся между самолётным ангаром и зданием грузового терминала космопорта. У одного из солдат в этом здании была плазменная винтовка. Ударом приклада он выломал окно и приготовился открыть огонь.

Впереди простиралось своего рода хранилище под открытым небом - огромная куча металлических ящиков, картонных коробок и просто всевозможного мусора, навес и ряд громадных грузовых контейнеров. Вдали - серые гаражи для погрузочной техники, станция для зарядки аккумуляторов электромобилей, небольшая подсобка. Не доходя до комплекса этих построек лежало три массивных грузовых контейнера: тут заняло оборону несколько солдат СНС имперского флота. Впрочем, "заняли оборону" звучит громко - они просто скрылись за контейнерами. Десантники успели разглядеть их тяжёлую пехотную броню, винтовки, трёхствольный реактивный гранатомёт у одного на плече. По другую сторону от контейнеров - двое имперцев в силовой броне D3N "Ока" ("Марта" по классификации Союзников) топчутся на месте, сверкают полированными пластинами. У одного из них была, безусловно, крупнокалиберная автопушка - вроде той от "Аясэ Корпорэйшн", что недавно Хардвинг сдал на склад. Разве что заплечного бункера не видно. У второго бойца в СБ была штурмовая винтовка - достаточно крупногабаритная, с массивным прицелом. Они бежали куда-то к главному терминалу, но при появлении десантников развернулись и остановились на месте. Тот, что со штурмовой винтовкой присел на колено и махнул рукой, указывая цель своему другу - или подруге. Взмах рукой был в сторону "Браво".

За спинами у занимающих позицию для огня "цветков сакуры", в отростке здания главного терминала, мелькнуло два тела и массивный ствол крупнокалиберного пулемёта. Пулемётчики в спешке переставляют треногу, так, что бы их оружие смотрело на юго-восток.

Шаутов и Митчелл, благодаря своим прицелам с тепловизорами, успевают оценить обстановку чуть полнее. Помимо уже обнаруженных имперцев и характерной для истребителя тепловой сигнатуры в ангаре, оба замечают пару тёплых пятен, невидимых визуально. Разведка СНС. Тонкие, плотно прилегающие к телу костюмы, размытые пятна нагретого воздуха вокруг. Один из них - разведчик с массивной винтовкой, тоже скрытой активным камуфляжем, с здоровенной маской на лице. Он стоит в проёме одного из окон второго этажа главного терминала. Второй силуэт - тонкий, очевидно принадлежащий женщине - у навеса, среди коробок. С штурмовой винтовкой в руках. К слову, Рейс тоже заметил едва различимый прозрачный силуэт в районе коробок, далеко справа. Заметил благодаря ярко-жёлтой коробке с логотипом почтовой службы FedExpress - логотип ходил рябью, как будто Рудди смотрел на него сквозь воду.

Имперцы в основной своей массе просто замерли. Наверняка они застигнуты врасплох. Вероятно, приземление части десантников Догманской Федерации прямо им на головы не входило в планы имперского командования. Однако, среди них всё же находится кто-то, кто сумел подействовать первым. И этого кого-то не увидели даже Шаутов с Митчелл в тепловизоры.

Три ярко-красных разряда плазмы возникают в воздухе между несколькими грузовыми контейнерами. Шипя в воздухе, они пронеслись в сторону только приземлившихся десантников "Альфы". Один из них оканчивает свой путь в песке, но два других - ударили прямо в Вайнхоппера.

Зик чувствует толчок в живот, и сразу за ним - справа, под бедром. В глазах всё сверкает ярко-красными брызгами. Резко потеплело, градусов эдак на десять, и заревел предупреждающий сигнал. Окошко технической информации в углу поля зрения поспешило доложить состояние брони. Структурных повреждений - нет. Внешний абляционный слой нагрудной и набедренной бронепластин в кой то веке сработал так, как надо - его просто расплавило, и теперь эта раскалённая металлокерамическая масса стекает вниз и капает в песок. Однако, была и плохая новость. Часть разгрузочной системы, одеваемая поверх брони, не пережила такого обращения - она была выполнена из огнестойкого материала и могла не гореть какое-то время, но сейчас был не тот случай. Торс и правый бок Сигизмунда объяло огнём. Часть подсумков с коробами к пулемёту покосилась. Где-то небольшие языки пламени пляшут прямо у днища коробов. Изнутри брони Сигизмунда, из технических отверстий между бронепластинами, выскочили крохотные разбрызгиватели - они стали поливать пеной оплавленные сегменты брони и очаги возгорания, однако не похоже, что бы они были очень успешны в своём деле...

Жизнь на FOB "Айова", только-только отстроенной на берегу одного из морей Сиона, могла бы показаться ненормальной кому угодно. Ни на минуту не стихает поток прибывающих с орбиты и отбывающих туда челноков, а также грузовиков с других зон высадок. Вероятно, боги космической логистики смилостивились над "Железными Тиграми" - склады медленно набиваются недостающими припасами. Всё таки, что-то с кораблей удалось спасть. Своими припасами делится третий батальон 212-ого полка, чей корабль снабжения остался в целости и сохранности. Не остаются в стороне и два других полка, входящих в 21-ую дивизию ККД (являющуюся основным компонентом 21-го ЭККД) - на многих прибывающих контейнерах были обозначения 211-ого и 213-го полков. Конечно, большая часть тяжёлого оружия и техники безвозвратно утеряна. Однако, благодаря оперативной помощи от братьев по оружию, сражающихся в других уголках планеты, недостаток в боеприпасах удаётся покрыть частично, а недостаток запчастей, медикаментов и провизии - почти полностью.

Но для инженеров-ремонтников Корпуса сегодня очень тяжёлый день в любом случае. Вместо корабля со всем тамошним оборудованием приходится разворачивать свои установки здесь, да и логистический кошмар наяву не способствуют качеству и скорости работ. В отданном техникам углу базы царит настоящий хаос. Десятки людей носятся туда-сюда между палаток и наспех возведённых бараков - с инструментами в руках, контейнерами запчастей, лаптопами. Шумят циркулярные пилы, плазменные горелки. Люди в силовой броне попадаются тут то там - у одних отказали ноги, других просто обесточило и они не могут выбраться, третьи пришли без целых секций бронепластин на груди или спине. В центре "технического сектора" на землю накрыли брезент, а сверху навалена груда запчастей PCS-8 - разбитые, раскуроченные, со следами пуль, осколков, попаданий плазмы, кровью бывших хозяев. Обособленно от запчастей в ряд лежит около дюжины комплектов СБ PCS-8R со следами повреждений, парочка лёгких "PACAS'ов" разведки. Их хозяева ещё внутри. Мёртвые. Ещё не успели разобрать. С кузова широкого колёсного транспорта, при помощи экзоскелета-погрузчика, сгружают к остальным ещё одно тело.

На фоне этого просьба Хардвинга о починке руки кажется инженерам неуместной. "Рука шевелится? Отлично. Как прекратит - тогда и обращайтесь." Впрочем, Браун всё-таки добивается своего чуть позже - не без помощи Девиса. Вместе убедить упёртого сержанта техслужбы, заведующего секцией калибровки подсистемы захвата движений, оказывается намного легче. "Раз уж речь идёт о расчёте тяжёлого оружия - тогда ладно." - сказал тот, прежде чем его андроид обследует десантнику руку, сняв пластины брони и утыкав обнажившийся внутренний слой кучей зондов. После короткой диагностики, Хардвинга отправляют снимать броню в "Станцию Автоматизированного Перевооружения", откуда броню чуть позже забирает для ремонта расчёт инженеров. Мэнли получает от инженера новый, как ему показалось, шлем со свежей версией прошивки. Однако уже неся его к расположению отряда, для погрузки в "раздевалку", капрал понял что от того жутко тянет хлоркой или чем-то похожим - как будто его отмывали от остатков предыдущего владельца. Похоже на то, по крайней мере.

Митчеллу, между дел, удаётся перехватить Хардвинга на пути к сектору базы, отведённому частям 175-ого полка - уже в самый последний момент. В их секции базы, к тому времени, уже притащили все разбитые "коробочки". Со снабжением у них было всё в порядке, да и им не надо было чинить и заправлять топливом дорогостоящую силовую броню, но они сегодня понесли нехилые потери - почти половину всей техники и около трети личного состава убитыми и раненными. Хардвинг и Митчелл останавливаются у самого входа в их угол базы. Кажется, у рейнджеров там какая-то прощальная церемония. Две или три сотни человек выстроились на плацу, чернокожий офицер (или капеллан) обращаются к строю. Действительно, не самое удачное время что бы искать там кого-то одного с целью дать по морде. Приходится отложить мордобой до лучших времён.

Шаутову удаётся убедить GySgt Бжезинского оставить АМ-винтовку у него - на фоне добровольной сдачи рельсотрона, пулемёта с боекомплектом и плазменной винтовки Бжезинский решает "сделать исключение из правил". Разве что посоветовал не светить ей на людях. Наверняка найдутся желающие её присвоить себе в других отделениях. В свободное время Миколай пересобирает винтовку, знакомясь с её устройством. Изучает патроны. Пули тяжёлые. Сердечник из твёрдой, закалённой стали. Бронебойные.

В то же время капрал Аббас шатается по Баттербичу, затариваясь продуктами. Город был недалеко и дойти до него пешком можно было за несколько минут, а "Высоту 109" было хорошо видно и прямо с базы. В окружении растерянных и недовольных местных расквартировалось рота или две десантников - поэтому тут уже была военная полиция, на въездах оборудовали блокпосты. Набрав гору еды и потратив почти три сотни долларов со своей карточки, Аббас двигается обратно. Дежурный на КПП скептически оценил пакеты в руках у капрала, но пропустил, как только прошёлся сканером по именным жетонам. Девис наведывается в город чуть позже, и еды набрал чуть скромнее - накупив мяса, овощей и рыбных консервов, при этом уложившись в сотню.

За подготовкой еды проходит несколько часов, "Альфа" была занята этим в полном составе. Запах еды вызвал определённый ажиотаж среди окружения - в районе палатки стали нарисовываться десантники из других отделений 3-ей роты, и даже из других рот. Сержант Лайнбэкер куда-то исчез, так что десантникам приходится отбиваться от назойливых сослуживцев самостоятельно. Вскоре на запах слетается и GySgt Бжезинский - ему пришлось всё объяснить, а также поделиться частью запасов. Тот, конечно, скептически отнёсся к инициативе Аббаса проводить "какую-то непонятную вечеринку" на окраинах Баттербича - но сказал что всё будет нормально, покуда никого не поймают пьяным. Ну и желательно успеть домой до закрытия базы в 0:15 по стандартному. Иначе придётся спать снаружи.

Рейс наведывается в забитый раненными полевой госпиталь и среди раненных находит там Филлипс. У неё вытащили пулю из ноги, а левый глаз повреждён осколками линз шлема - но состояние в целом стабильное. Впрочем, по словам санитара, она не издала ни звука с момента поступления в госпиталь. Тут уже психологи работать должны. Рудди оставляет ей немного фруктов. Филлипс ничего ему так и не ответила - только мрачно улыбнулась и проводила обречённым взглядом, когда тот уходил.

Дело шло к вечеру. Светило Сиона неотвратимо укатывается на запад, а голубое полосатое пятно газового гиганта в небе превращается в узкий серп. Аббас, уже основательно подготовившийся, находит пилотов всё на той же площадке, у челнока. Кажется они его не покидали, колупаясь в оборудовании кокпита и выковыривая из корпуса шрапнель. Заметив приближение капрала к ним, они прекратили все дела и встали у носа челнока по стойке "смирно", вероятно, сперва приняв приближающегося к ним Шарля за кого-то из своих офицеров. Однако увидев кто к ним пожаловал расслабились и стали о чём-то перешёптываться.

– Ра'Кот? – Ха'Тширр удивлённо переспросил Баббу, – Хм... Удивительно, как человеческое сущ-щество запомнило моё имя, а ведь...
Блондинка пихнула ксеноса локтем в живот. Тот изобразил на своём лице гримасу боли и замолчал.
– Музыка? Конечно мы согласны. Правда, Ра'Кот?
Тот посмотрел на девушку обречённо.
– Ра'Кот согласен.
– Мы закончим и минут через пять к вам присоединимся.

Через десять минут двое пилотов – капрал Луиза Харпер и младший капрал Ра'Кот из 461-ой эскадрильи – уже шли в составе процессии десантников к Высоте 109. На стоянке снайперов было уже основательно натоптано, квадроциклы и трупы имперцев убраны, хотя кое-какие их вещи ещё были на месте. Несколько раскладных стульев, например. Здесь и начинается вечеринка в честь освобождения Баттербича.

Свежий приморский воздух, вечернее небо над головой, песок и горы вдали – в любом случае это лучше чем пропахшая инсектицидными средствами палатка, особенно если вместо ИРП десятилетней давности есть нормальная еда. Несколько часов проходят за едой, напитками, разговорами и музыкой. Харпер принесла с собой какого-то вина. "Какого-то" - потому что вино было налито в коробку из под сока. Но на вкус вполне сносно. Ра'Кот нёс с собой целую миску небольших рыбёшек, обжаренных, правда уже холодных. По его словам - выловил рыбу он сам, в ручье неподалёку от базы. Когда он успел это сделать - непонятно.

К 21-30 по стандартному времени стало темнеть - по местным часам было только шесть после полудня, однако сутки на Сионе-5.1 на полтора часа короче стандартных догманских, поэтому темнеет тут рано. Медленно заваливаясь на запад, к десяти солнце окончательно скрывается за горизонтом, оставляя на краю неба под газовым гигантом только красноватую полосу. Вскоре исчезает и она - остаётся только голубоватый серп газового гиганта, освещающий побережье, пустыню и горы вдали. На небо, одна за другой, высыпают звёзды. Луиза, которая пристрастилась к собственному вину и была уже заметно пьяна, была занята тем что указывала пальцем в небо и блистала своей академической подготовкой, рассказывая про разные астрономические объекты. И как-то так само собой получилось, но делала она это уже сидя на коленях у Зика.

– Это... – Пошатывающейся рукой она указала в сторону светящегося объекта в небе. – Это, как его... М71, точняк! Шаровое скопление. Его ещё несколько тысяч лет открыл какой-то умник в телескоп. А вон там где-то туманность Андромеды. Или галактика. Или... я... а-ха-ха, забыла!

Мрачноватый Ра'Кот, очевидно чувствуя себя несколько не в своей тарелке, уставился на тёмное пятно "Большого Сиона", чистил от скорлупы варёные яйца и одно за другим проглатывал их, практически не разжёвывая. Прямо поверх планеты горело несколько ярких звёзд, привлекающих его внимание.

– А эти ярркие огни – это что? Те сстанции, про которые ты говоррила? Луисс-са?
– Угумс... похоже на то.

На фоне громады "Большого Сиона", намного выше серпа, действительно можно было разглядеть несколько ярких точек. Харпер поспешила пояснить - это как раз те самые топливные заправочные станции, которыми когда-то славилась система. Они невероятно огромные - шутки ли, в былые времена они обслуживали по сотне кораблей за стандартные сутки, на крупнейшей станции проживало почти 150 тысяч человек. Сейчас за них идут ожесточённые бои. 214-ый полк ККД в полном составе кинули на них, но дела идут паршиво. Какая-то её подруга сейчас занята с командами флотского спецназа, тех самых SEALs, которых она назвала просто "лодочниками".

В итоге, к 23:15 большая часть еды было уничтожена, а из-за "Большого Сиона" выскакивает ещё одна луна - Сион 5.2 (спасибо Харпер, теперь все об этом знают). Впрочем, девушка, окончательно расправившись с собственным вином, быстро засыпает, уткнувшись Зику в плечо. Перед этим она несколько минут нахваливала себя, как она сегодня круто сделала противоракетный манёвр и вообще что она лучше всех в 461-ой эскадрилье и заслуживает медаль за отвагу, но её никто не ценит. И всячески опускала Ра'Кота - дескать в кривой высадке десанта виноват он, потому что неправильно активировал дроп-поды. Инопланетянин стоически перенёс всю клевету и оскорбления от блондинки в свой адрес, не отвлекаясь от процесса поедания варёных яиц. Когда речь болтливой Луизы наконец затихает и сменяется её храпом, он наконец тихо вставляет свою реплику.

– Как будто Ра'Кот мог высадить десант прравильно во время этих "противоракетных манёврров". – Он обратился к Зику. – Слушшай. Может брросим её где-нибудь здессь? Пускай посспит.
– Я... я тте брошу! Ты тварь ниб... ниблагадарная!

Впрочем, в итоге Зику и Ра'Коту пришлось нести пьяную Харпер через город к базе, под удивлёнными взгляды местных жителей. К счастью, столкновения с военной полицией удалось избежать, а дежурный на КПП, очевидно очень добродушный и мягкосердечный человек, увидев пьяную Харпер в руках Ра'Кота не стал звать офицеров и просто молча махнул рукой - мол, "проходите быстрее". Ксенос унёс блондинку в сторону их собственной палатки. Десантники же возвращаются в свою. До закрытия FOB "Айова" на ночь оставалось не больше сорока минут.

                                                                               +++

Семь утра. Сигнал к пробуждению. 3-ю роту подняли и построили в полном составе на импровизированном плацу перед палатками. Сержант Лайнбэкер так и не появился со вчерашнего вечера, поэтому во главе отделения сейчас встал Аббас. После утренней переклички, капитан Паттерсон сделал несколько объявлений. Во-первых, напомнил про сбор командиров отделений в 16:00. Во-вторых, покидать базу теперь в тёмное время суток запрещено на неопределённый срок. Ночью пропало двое десантников из 1-ой роты. Ушли в самоволку в Баттербич, дежурный на КПП просто проигнорировал свои обязанности и выпустил их. В пять утра сапёры, разминирующие дороги на несколько миль к северу, нашли у обочины два обезглавленных трупа. Это они и оказались. Тела отправили на орбиту для отправки на родину. Головы так и не нашли.

После построения и объявлений, рота вяло расплывается по своим палаткам. Сержанта Лайнбэкера так никто и не видел. Очень на него не похоже. Но что более всего странно - даже его вещи возле койки исчезли в неизвестном направлении.

Внезапно у входа нарисовался батальонный "ганни", Кшиштоф Бжезинский. Не тратя время на воинские приветствия и прочие формальности, он прямо обратился к Шарлю.

- Капрал Аббас. Пройдёмте со мной. Дело есть.

++ МАЛФИ ЦЕНТРАЛЬ ++
++ КВАРТАЛ СВЯТОГО ИОГАННА КАСТЕЛЛО ++

2006.815.M41

Империум велик. Бесчисленные мириады миров, невообразимое множество людей, объединенных не только кровью Терры, текущей в их жилах, но и Верой. Верой в Бога-Императора, хранящего их от зла и ведущего через межзвездную тьму к окутывающему Его престол свету. Эта вера требует жертв. Один из миллиона имперцев рождается псайкером, но ежегодно Черные Корабли собирают свою десятину, и тысячи наделенных даром направляются на службу в Палатах Астрономикона. У тех, кого сочли способными служить Империуму иначе, судьба может сложиться по другому. Пути ее неисповедимы, но редко когда они приводят человека, которого коснулся варп, к роли признанного Имперским Кредо святого.

Прежде всего, надо понимать, что отнюдь не все наделенные этим статусом действительно испытали на себе прикосновение Императора и творили чудеса его именем. Практика канонизации нередко учитывает дела, а не метод их исполнения. Часто и личность не играет роли из-за сиюминутной важности символа, которым является любой Святой, для происходивших в момент канонизации событий. Святыми были гениальные дипломаты, стратеги, да и просто люди, оказавшиеся в нужном месте в нужное время. Не раз признавали святыми мошенников, и, хотя Экклезиархии и Ордосами Священной Инквизиции стараются уничтожить любые упоминания о подобных событиях, возводились в этот статус и связанные с Темными Силами еретики.

Адептус Министорум не скрывает того, что Святой Иоганн Кастелло был псайкером. Его прошлое не было вычеркнуто из летописей и непосредственно жития, как "неудобное" или "смущающее умы". Просто об этом стараются не упоминать – молитвы, статуи, иконы… ничто не отражает наличия у него способностей, превышающих способности обычного человека. И лишь те, кто изучал эту фигуру более внимательно, с удивлением узнавали, что умение святого Кастелло "читать в сердцах и умах людей" не являлась ни метафорой, ни преувеличением. Именно этот дар, по свидетельствам многих, позволил Малфи пережить Блеклые Года, не скатившись ересь или сепаратизм. Разумеется, Кастелло никогда не был в первых рядах тех, кто направлял планету в те смутные годы, но судьба поставила его за трон Николаса Франчетти, главы одного из Благородных Домов. Вряд ли его заслуги были признаны, если бы не случай, послуживший непосредственной причиной его канонизации.

Во время собрания Благородных Домов главы династий подверглись нападению существа, которое было явным творением Темных Богов. Кастелло смог, ценой своей жизни, уничтожить его, предотвратив гибель людей, фактически управлявших Малфи. Когда окончились Блеклые Годы, все присутствовавшие использовали свое влияние, чтобы канонизировать его как мученика, и Экклезиархия пошла им навстречу, желая закрепить приверженность Малфи Империуму. Иоганн Кастелло был сделан святым и захоронен в Храме Тысячи Истин, в его честь выстроили несколько соборов и назвали квартал Среднего Улья.

Квартал Кастелло… нельзя сказать, что это самый престижный или богатый квартал Среднего Улья, но можно с уверенностью утверждать, что он один из самых живых. Не оживленных, а именно живых. Обычный квартал либо представляет их себя гигантский жилой комплекс, где люди проводят короткие часы отдыха, либо сконцентрирован вокруг какой-либо функции. Есть торговые кварталы, через которые проходят сотни тысяч покупателей в день, где торговцы проводят ночи в магазинах и дороги заполнены грузовыми мобилями, подвозящими смену распроданным товарам. Есть фабричные и цеховые кварталы, где днем и ночью не смолкает гул машин, а из леса труб к скрывающей солнце пелене смога тянутся щупальца дыма. Есть гарнизоны, где для окон не используют стекла, ибо со временем они не выдерживают гула машин и ритмичного марша карабинеров. Есть молитвенные комплексы, где в воздухе витает эхо песнопений, аромат ладана и запах немытых паломников. Есть административные блоки, где все подчинено расписанию и люди выглядят одинаково…

Улей подобен многоглавому существу, где кварталы – это лица, и на большинство надеты маски. Маска военного, маска чиновника, маска рабочего… Квартал Кастелло носит маску человека. Да, подняв голову, можно увидеть растущий амфитеатром Верхний Улей, его шпили и, в праздничный день, когда администрация разгоняет закрывающий солнце смог, колоссальные леса строящегося Купола Ангевина. Но в остальном жизнь людей в квартале больше похожа на будни обитателей обычного города стандартного имперского мира, а не перенаселенного улья с населением в десятки миллиардов человек.

Здесь жители одного дома знают друг друга, и а особо интересные сплетни способны облететь улицу-другую, преобразовавшись в совсем уж фантастическую историю. Здесь можно встретить не только бродячего священника, но и странствующего поэта или трубадура. По праздникам на площадях выступают циркачи и жонглеры, а улицы заполоняют маски и мокколетти. На улицах не грабят, банды не наглеют, и несколько раз в день проезжает патруль настоящих Арбитров, а не Лансельеров. Люди, уезжающие отсюда на работу, обычно руководят, а не работают руками, а те, кто работает, чаще всего являются мастерами своего дела. Люди, приезжающие сюда по делу, могут представлять из себя что угодно и искать соответствующий спектр вещей. И нередко они находят искомое.

В этом им помогает (среди прочих) небольшое заведение, расположенное на пересечении переулков 75V и 34H, более известных как "Косая Аллея" и "Холодный Тоннель". Первый – за допущенные архитектором погрешности, приведшие к тому, что в с предполагавшейся параллельной улицей переулок в итоге пересекался. Второй получил прозвище из-за крыш и балконов, практически перекрывавших вид на небо. Перекресток носил название Ломбардного, ибо единственным достойным интереса заведением на нем был "Смитсон и Сын: Ломбард и поиск вещей". Управлял им Моисей С. Смитсон, и занималась контора отнюдь не только вещами. Еще пра-пра-пра-пра-прадед Моисея, Авраам, решив, что поиск вещей – понятие растяжимое, начал принимать заказы на поиск информации и нанимать людей, способных эти заказы выполнить. Действовал он всегда осторожно, стараясь не ввязываться в серьезные игры Домов, а потому преуспел, как и его сыновья, внуки которых стали одними из основных информационных брокеров Среднего Улья. Разумеется, их репутация бы существенно пострадала, равно как и здоровье, если бы кто-то узнал, что не в первом поколении Смитсоны работают на Инквизицию.

Глобус Ваарак получил их "в наследство" от своего наставника и не стеснялся этим пользоваться. Скрытно, разумеется – далеко не все, что узнавал Моисей, можно было немедленно расследовать или передавать арбитрам. Но иногда, когда поступал заказ на особо редкий оккультный том или "занятную безделушку из Катакомб", простого наблюдения хватало, чтобы выйти на достаточно серьезные заговоры. На одном из подземных этажей даже находилась одна из "конспиративных квартир" для аколитов. Комплекс помещений общей площадью около двух с половиной тысяч квадратных метров, способный с комфортом разместить несколько ячеек на неопределенно долгий срок. Он был подсоединен как к системе секретных тоннелей, обеспечивавших конфиденциальность посетителей фирмы "Смитсон и Сын", так и к системе особо секретных тоннелей, предназначенных исключительно для нужд Инквизиции. Войти, впрочем, можно было и через парадный вход – к Моисею захаживали разные люди, и ни для кого из регулярных визитеров или жителей окрестности не было секретом, что нередко гости и "субподрядчики" выходили через задние двери.

Правда, аколиты жить в "бункере у Смитсонов" не любили. Несмотря на вполне удобные апартаменты, превосходный бар, наличие пикт- и вокс-приемников, а также маленькую, но неплохую библиотеку малфианской литературы, был у "конспиративной квартиры" существенный недостаток – расположенные в каждом помещении тубусы разных размеров с надписями "не вскрывать" на всех языках и наречиях сектора. Что в них находилось, никто не знал, но всех почему-то это беспокоило. К тому же Ваарак, хоть и не сорил деньгами (более того, при солидных тратах нередко брюзжал, как старый ростовщик), обеспечивал зарекомендовавшим себя агентам образ жизни, соответствовавший их "легенде" или альтер-эго. Без экстравагантностей, разумеется. Излишних экстравагантностей.

Служило это помещение еще и для инструктажа. Приказы Инквизиции далеко не всегда можно передавать по вокс-каналу, даже самому защищенному, а секретные языки и глоссии некоторые аколиты не учат, даже проработав в организации несколько десятков лет. У разных инквизиторов разные подходы к решению этой проблемы. Ваарак сделал просто – если сигнал на маяке (замаскированном под ручку, ожерелье, браслет или пряжку на поясе) мигает дважды, то надо ехать к Смитсонам.