Голосование пользователя

[После столкновения с ниндзя, каюта Ясуо Кавамуры]

В дверь постучали.

— Да. Входите, — Ясуо отложил мультитул, поднялся с койки и встал так, чтобы сразу оказаться в поле зрения посетителя. Ему выделили каюту по соседству с Сино и никак особенно не ограничивали в движении, но он все же старался быть образцовым пленником и покидал жилище, только чтобы поесть. Свободного времени у него образовалось много. Как и подобало воину, юный Кавамура проводил его в изнурительных тренировках. Совершенствовать тело было особенно негде, а вот испытаний духа ему любезно отсыпала Апрель, телохранительница Блейка. По ее словам, она чувствовала себя ответственной за то, что Ясуо был прописан постельный режим, и считала своим долгом его развлекать. У Кавамуры, однако, были некоторые сомнения в ее искренности. Шесть рейдов на бешеного жральника подряд! Если бы его пальцы не были металлическими, они бы, наверное, уже отсохли. Akuma, а не женщина.

— Добрый день, Кавамура-сан, — Уильям Блейк коротко поклонился. — Позволите?

— Конечно, Блейк-сан, — Ясуо вернул поклон. — Как здоровье онибабы-доно? Как поживает Стил-сан?

— Все в порядке, спасибо за беспокойство. Я принес вам иглы для акупунктуры. Вот, возьмите. Надеюсь, Канко не ошиблась с размерами. Она изготавливала их по вашему образцу, но у нее случаются накладки, — Уильям положил на откидной столик мелодично звякнувший бумажный сверток.

— Вы очень добры, — еще один поклон.

— Это было не сложно. Спасибо вам за предложение помощи. Жаль, что я не могу ее принять.

Лицо Ясуо оставалось бесстрастным, но в глубине души он посмеивался над этим словесным кружевом. Все их общение с Блейком сводилось к вежливым расшаркиваниям и бесконечным благодарностям. Может, Уильям интуитивно копировал манеры собеседника, а может действительно у него была к этому склонность, но он разве что за дырку в плече еще не сказал спасибо. Кстати, действительно, что за упущение.

— Как ваша рука? — забросил невод Кавамура.

— Гораздо лучше. Благодарю. И… эээ… я знаю, что это вряд ли было сделано ради меня… но спасибо за то, что устроили это представление с искрами от меча. Увернуться от невидимого противника было бы гораздо труднее.

— Четыре.

— Простите?

— Вы поблагодарили меня уже четыре раза. Все четыре раза за вещи, которые не стоят благодарности.

— Вот как? — Блейк вскинул брови. — Порядком. Что ж, если вам это досаждает, я могу прекратить.

— Вы в этом уверены? — ассасин позволил себе улыбнуться. — Вы, похоже, из тех людей, которые первыми извиняются, когда кто-нибудь заденет их на улице.

Кавамура явно угадал: Уильям смущенно прочистил горло и поправил очки. И это почему-то очень его развеселило. Блейк нравился Ясуо, несмотря на то, что он прекрасно видел, что это не какая-нибудь магия дружбы, а результат сознательных усилий со стороны профессионального переговорщика. И все же, правдой это было или ложью, но поддевать Блейка было настоящим удовольствием.

— Готов поспорить, вы и пяти минут не продержитесь, не поблагодарив меня или не извинившись, — Ясуо протянул руку. После короткой паузы Уильям ее пожал.

— Принимается, — кивнул он. — Ставки?

— Если я выиграю, вы отзовете свою телохранительницу. Шесть рейдов подряд! Лучше медитировать под водопадом, чем это безумие.

— Если я выиграю, вы оставите мне контакты. Какой-нибудь способ связаться с вами, если возникнет такая необходимость.

— “Необходимость”, вот как. Интересно. Хорошо. Я согласен. Время пошло.

Молодые люди разом замолчали и уставились друг на друга.

— Так не пойдет, мы должны о чем-нибудь говорить, — Ясуо огляделся в поисках темы для беседы. — Знаете, до вас ко мне заходила Сино-тян. Я, правда, не успел понять, чего именно она хотела, потому что почти сразу пришел Юним-сан, объявил, что ему срочно во имя человечества нужно меня допросить, и выставил ее. Только он ничего не стал спрашивать: дал мне пирожок в форме лотоса, заставил сыграть с ним три партии в шоги и ушел. Тут же вернулась Сино и устроила мне допрос, но уже по всем правилам. Я готов был сознаться во всем, только она спрашивала, чего хотел Юним-сан, а я и сам не знаю. Вот я и думаю, к чему это? Странная история.

— Да, история странноватая, — соврал Блейк. Кавамура посмотрел на него с укоризной. — Мне кажется, мистер Юним о ней беспокоится, — сдался под его взглядом Уильям. — По-моему, он ей симпатизирует.

— Пусть kami пошлют ему удачу, она ему понадобится, — хмыкнул Ясуо. — Об этот мыс разбилась не одна рыбацкая лодка.

— Я думаю, тут речь идет скорее о линкоре.

— Сакура цветет,
ласковый шепот волны,
берег в обломках.

— Я не эксперт, но мне кажется, она ему тоже симпатизирует, — Блейку явно стоило некоторых усилий не улыбнуться. — Может, обойдется без кораблекрушения.

— Надеюсь, он того стоит, — неожиданно серьезно произнес Ясуо. — Миякэ нужен хоть кто-нибудь, на кого можно положиться, — он поймал взгляд Блейка и опередил его комментарий: — Ей нужен кто-то, кто может быть рядом и кто не будет постоянно напоминать ей о том, что она потеряла.

— Возможно. И все же, думаю, хорошо, что вы здесь, Кавамура-сан. Мисс Миякэ выглядит гораздо счастливее. Конфликт с семьей — это всегда тяжело. Такую связь просто по щелчку пальцев не разорвать, даже если захочешь, а с ее стороны это, видимо, и вовсе было спонтанное решение. Хорошо, что у нее есть поддержка. Ей сейчас очень нелегко, — Блейк развернул сверток с иглами, взял одну и задумчиво тронул острие указательным пальцем. — Вам, наверное, тоже.

— Я не знаю, о чем вы, Блейк-сан. Я не предатель.

— Нет, конечно нет. Вы вообще в каком-то смысле не человек. Вы меч, верно? Воин клана?

Кавамура помедлил с ответом, затем осторожно кивнул. Ручеек беседы нашел себе неожиданное русло.

— Поэтому я и не держу на вас зла, — Блейк снова тронул иголку, и машинально сунул уколотый палец в рот. — Вы, кажется, этого от меня ожидали. Но это все равно, что обижаться на иглу за то, что она острая. Я, впрочем, о другом. Когда из человека с раннего детства выковывают оружие… Если вдруг по каким-то причинам он снова превращается в человека, это очень болезненный процесс. Поэтому, как мне кажется, вам тоже тяжело. Я вам не завидую.

— Откуда вы знаете? — вопрос прозвучал резче, чем Ясуо хотелось бы, и он поспешил добавить: — При всем уважении, не похоже, чтобы вы когда-либо были мечом.

— Я? Ха-ха. Нет, что вы. Меня, если вам действительно интересно, выковали шестерней. Я был маленькой шестеренкой в большой сложной машине.

— А сейчас?

Блейк посмотрел будто бы сквозь него.

— А сейчас… знаете, иногда я скучаю по тем временам. Все было гораздо проще. Кто-то тянул за рычаг, нажимал на клавиши, вся машина приходила в движение, и я вместе с ней — часть чего-то большего. Эмерджентность. Появление у системы свойств и возможностей, не присущих ее элементам. Приятное ощущение. Можно прожить так счастливую жизнь, если быть осторожным и не задумываться, кто именно жмет на клавиши, и зачем, и почему. Мне, боюсь, уже никак не вернуться, не втиснуться в предназначенное для меня место, не зацепиться… Впрочем, “боюсь” — не совсем верное слово. Скорее, я рад. У свободы горький вкус, но, раз попробовав, трудно отказаться.

Теперь Блейк смотрел прямо ему в глаза, словно ждал какого-то ответа. Ах, ну да. Конечно, хозяин поделился с ним сокровенными мыслями, как гостю ему следовало бы… Ясуо почувствовал, как кружево вежливых слов оплетает его по рукам и ногам. Ему, в конце концов, тоже часто приходилось извинялся за то, в чем он был совершенно не виноват, и благодарить за вещи, которые, право слово, не стоили благодарности.

— Вы говорите с человеком, у которого никогда не было своего места, — наконец сказал он. — Мы — призраки, отражение в воде. Нашего мира больше нет, а мы все еще цепляемся за его традиции. Точнее, мир-то есть, но нам там не рады. Наши обычаи оставались неизменны веками, но мы сами изменились. Это эволюция, совершенно естественный процесс: приспосабливайся или умри. И клан Ледяного дракона сейчас балансирует на грани вымирания. Нельзя просто ждать неизбежного конца, — Ясуо понял, что разволновался и позволил эмоциям проступить в голосе. Он прикрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов. — Простите. Я много об этом думал. Вы правы: трудно вести себя по-человечески, когда из тебя с раннего детства делали инструмент. Но я подвел своего создателя. Этот меч покрыт ржавчиной сомнений. И все же, когда пришло время действовать, я медлил. Только у Миякэ хватило духу поступить по-своему. И ее объявили предательницей. Но преступление ли пытаться создать для себя место? Тянуть за рычаги, нажимать на клавиши… Вам никогда не хотелось взглянуть на механизм в целом? Самому направлять его ход.

— Взглянуть? Да. Направлять? Нет, — быстро ответил Блейк. — Никогда. И, надеюсь, не захочется. Мне достаточно личной свободы. Принимать последствия собственных решений — гораздо менее фрустрирующий опыт, чем чужих. Это как… подождите, вам понравится эта метафора… разница между дуэлью и покушением на убийство.

Ясуо чуть склонил голову и приподнял одну бровь.

— Я же вижу, что вам хочется извиниться, — заметил он после длинной паузы.

— Хочется, — вздохнул Блейк. — Ладно, давайте сюда игру.

Он опустился на стул и вытянул ноги, насколько позволяло свободное пространство.

— Что у вас там? Жральник? На жральника — с катаной? Да вы, как бы это сказать, тонкий ценитель. Извините. Спасибо. Очень приятно. На жральника нужен огненный молот. Нет? Ну ничего, три рейда на жор-птицу — и будет. Можете пока вздремнуть, это надолго. Не беспокойтесь на мой счет, я совершенно безобиден. Как вы верно заметили, я никогда не был мечом.

Ясуо устроился на кровати: оперся спиной на стену, подтянул колени к подбородку и уставился на Блейка своими не вполне человеческими глазами.

— Знаете, что получится, если взять шестерню и заточить зубцы? — неожиданно спросил он.

— Удивите меня.

— Маленький кавайный сюрикен.

— Ха-ха. Теперь вам хочется извиниться.

— Да, но я собираюсь превозмогать. Я в плену, мне положено превозмогать.

— А. Вы, наверно, и иглы для этого попросили. Будете сами себя допрашивать. Раз уж техники мистера Юнима вас не впечатлили.

— Меня впечатлили техники вашей телохранительницы… сейчас… как это…

Сакура цветет,
Три рейда на жральника
Приносит Апрель.

— Вы бы поосторожнее с этим, — посоветовал Блейк, не отрываясь от игры. — С поэтом на этом фрегате всякое может произойти.

— Неужели. Что, например?

— Всякое, — мрачно повторил Блейк, и по его тону Кавамура понял, что ему лучше прекратить расспросы и далее превозмогать в молчании.

Шаттл вылетел от истребителя и плавно двинулся в сторону обломков своего собрата, расширяющимся облачком плывших куда-то в неизвестном направлении. Ситара и Уолтер склонились над сканнерами, попеременно пытаясь рассмотреть что-то в обзорном стекле и рассуждая о природе тех или иных обломков. Их дискуссию резко прервала Апрель, одним щелчком предохранителя на пистолете заставивши их обратиться в слух.
Раздался глухой удар по обшивке, который они прослушали.

На этом моменте включается саунтрек. ссылка

"Бум"
Вибрации от глухого удара расходились по обшивке, второй удар последовал сразу намекая, что это не случайность. Наконец в окне появилось красноречивое лицо Лан, явно дающее понять, что шлюз лучше открыть добровольно.

"Бум" открылись двери шлюза

В шлюзе обнаружилась не только вполне целая и веселая Лан, но и слегка задумчивый Кайл в совершенно разодранном скафандре полном запекшейся крови. Скафандр ужастнул доктора и тот настоял на оперативном осмотре. Как и в прошлый раз, куртку резать Кайл не дал, отдирая ее от ран, но в целом выглядел молодцом. Доктор, заметив только серьезные проникающие куда-то под ребрами, склеил их каким-то составом и

"Бум"

радостно похлопал его по плечу. Или это была Апрель. Кайл все еще немного плыл. Вот они плывут в шатле и появляется связь.

"Бум" происходит шлюзование. Все радостно встречают диверсионную группу, и Кайлу снова по спине стучит Акоста, Лан тоже куда-то пропадает.

"Бум" опускается на стол ладонь полковника, который в сердцах их отчитывает, впрочем беззлобно, а скорее от неожиданности. Или нет.

"Бум" стучит сердце когда украдкой, Кайл где-то в корридоре ловит взгляд Софии, перед которой почему-то стыднее всего.

"Бум" кто-то ставит перед Кайлом стакан с какой-то зелено-янтарной жидкостью и он постепенно приходит в себя. Это что - кают-компания?

София не успела дойти до мостика. Кржижановский перехватил ее у входа в собственную каюту.

— Миледи, на пару слов.

— Выбирай покороче, — буркнула мисс Дредд. Каким бы магическим зельем ни накачал ее док пять минут назад, волшебство явно потихоньку выдыхалось. София чувствовала себя шампанским без пузыриков, а выглядела вообще как кровавая мэри. — От Лан и Кайла все еще ничего? Идиотская была идея. Почему ты мне не сказал, какая это идиотская идея?

Бастиан подавил острое желание высказаться по поводу идиотских идей, безрассудных поступков и лживых компаньонок. Он смотрел на усталое лицо Софии, на ее растрепанные волосы, на кровавые следы, на тонкую руку, упрямо сжимающую рукоять винтовки — и отчаянно старался ни взглядом, ни жестом не выдать своего беспокойства.

— Мне еще не надоело жить, — ответил он, пропуская женщину в каюту. — День, когда я вмешаюсь в твои методы руководства, явно станет для меня последним. Садись, я налью тебе выпить. Ты же выпьешь со мной?

Слишком много слов. София молча кивнула и тяжело опустилась на койку. Бастиан немедленно сунул ей в руку стакан.

— Не молчи! Расскажи, что случилось.

Время тянулось чертовски медленно. Он ждал сигнала Хантер, что шаттл вернулся, все люди на местах. Что можно хватать доктора за шиворот и тащить к Софии. Куда смотрит этот бестолковый молокосос?! В ухе раздался голос Джинджер.

— Кэп? Сколько Робин будет возиться? Он что, одним пальцем в иконки тычет? — В голосе Морриган негодование смешивалось с очень плохо скрываемым волнением. — Почему вообще у нас связь есть, а у Лан нет?

— Потому что жизнь несправедлива, — рыкнул полковник. — Если у тебя есть идеи, как ускорить дело — дуй на мостик, иначе не засоряй канал. Таосцы как-то глушат связь. Надеюсь, они живы и не в плену. Скоро узнаем.

— Кому там неймется? — София покрутила стакан в руках, но пить не стала. Уверенности в том, что все нужные для обработки жидкости органы на месте, не было. Испоганить Кржижановскому кровать вылившимся из какого-то не того отверстия джином… что-то в этом роде, кажется, уже было, повторяться не хотелось. — Нет, подожди, дай угадаю. Уолтер?

— Мисс Стил.

— А. Ну да. Понятно, — София приложила стакан к виску. — Я не знаю, что тут рассказывать. Четыре человека, профи. Один из них в камуфляже. Думала вынести командира сразу, чтобы дети учились думать сами, но… — женщина кивнула на свою рану. — Гребаные киборги. Падают только под весом натыканного в них железа. Меня док заштопал на скорую руку, остальные более-менее. Джинджер досталось, но она держится на ногах. Маленького лорда поцарапало, но что ему станется, аристократы — они ж как тараканы. Что у вас? Когда пропала связь? До того, как шаттл взорвался? Скажи, что до того, как шаттл взорвался. Ненавижу искать в космосе тела. Просто ненавижу.

— После, — безжалостно ответил Кржижановский.

Он замолчал, глядя в стакан. «Ты понимаешь, что могла умереть? Ты вообще подумала о том, что я буду делать, когда тебя не станет? Ты вообще хоть о ком-то волнуешься? Если не обо мне, то хоть о себе. О внучке этой твоей!»

Вполне возможно, сейчас по ту сторону обшивки плыли в пустоте тела мужчины и женщины, взорвавшиеся вместе с шаттлом. А может, хитрая таосская сука держала их у себя, надеясь выбить побольше информации, когда представится возможность. О таосских методах допроса он только читал, но ему хватило. София сидела перед ним живая. Он просто не имел права. Но если бы Бездна, Мюир или любой другой из известных богов предложил ему обменять экипаж на безопасность и долгую счастливую жизнь этой женщины, он бы согласился. Да уж, они не были бы ему так преданы, знай они эти мысли.

Бастиан сел на койку рядом с Софией, осторожно взял ее за руку. Теплая.

София ненавидит проявления слабости. Она не простит ему… Бастиан поставил стакан на пол и бережно обнял ее, прижимая к себе.

— Ты молодец, миледи, — прошептал он. — Можно теперь я покомандую? Пока люди не забыли, кто здесь капитан.

— Да, вали, — неожиданно легко согласилась мисс Дредд. — А то они там щас… Ух, страшно представить. Я уже отсюда не встану. Зайди за мной через полчасика, оттащишь в медотсек. Только не раньше, воспитательный момент. Не спрашивай…

Женщина замолчала и прикрыла глаза. Бастиану показалось, что она уснула.

— Это их вина, — неожиданно пробормотала София, не открывая глаз. Голос у нее был совсем бесцветным. — Я не приказывала им умирать. Никому из них я не приказывала умирать. Я сказала, чтобы они вернулись. Если бы они просто делали, что им говорят… Разве так уж сложно дожить до старости? Даже у тебя получилось…

— Ну-ну, миледи. Не скажу, что я не прикладывал к этому совсем никаких усилий, — усмехнулся Бастиан. Он помог ей лечь, София не сопротивлялась.

— Спасибо, — едва слышно произнесла она, когда он уже выходил из каюты.

— Не за что, это все еще моя работа.

— Не за это, придурок. Спасибо, что ты все еще здесь.

Вечеринка кончилась до обидного быстро. Только что все радостно прыгали по стенам и друг другу - Морри аж присвистнула, увидев, как женская фигура в гибком экзокостюме взмыла вверх, а потом выполнила такой финт, что аж завидно стало, - и вдруг все остановилось. Уцелевшие ниндзя зажимали раны, главный понес Софии меч - каков подарочек, а! Морри в некотором замешательстве опустила руку с резаком. Переговоры значили, что пока что убивать больше никого не будут.
Впрочем, убить таких хороших противников было бы даже жалко, вот только момент с фаллоимитатором... Морриган покосилась на ниндзя, так и стоявших по соседству. Те ответили неожиданно смущенными взглядами, мол, мы-то что, приказ есть приказ, но мы не такие. Ухмыльнувшись, Морри притянула ближнего из них к себе за плечи одной рукой, а другую подняла повыше. Секунда - и в комме появилась новая голография: осклабившаяся довольно раэлит и двое самураев в кровище и краске с оружием наголо. Отличная будет память о хорошо проведенном... э... вечере?

Предоставив начальству разбираться с последствиями и назначать ответственных за уборку (хотелось бы верить, что тут для этого есть специальные люди, но что-то подсказывало Морри...), раэлит прощупала свои раны, решила, что этим вполне можно заняться и потом, тем более что кровотечение наноботы в теле уже остановили, и повертела головой, отыскивая подругу. Лейн поблизости не было. Собственно, ее в ангаре не было с самого начала, но теперь-то все кончилось?

- Эй, Лейн, как у тебя там? Мы тут славно повеселились, - включила она личный канал. Голос раэлита искрил энтузиазмом, адреналиновая вспышка все еще не выгорела, и действительность цвела яркими красками. Но ответа не прозвучало. - Л... Лейн?
В канале было тихо-тихо, лишь на грани слышимости сухо пощелкивала непреодолимая даже технологиями статика. Морриган растерянно потыкала в комм, но ничего не добилась. Куда делась подруга? Почему не выходит на связь? И ведь именно тогда, когда так хотелось с ней поделиться эмоциями...

Осмотревшись, она выбрала ту самую даму в экзоскелете. Личный канал был обозначен "Ситара", правда, имя ничего не вызывало в памяти... или... если задуматься... нет, ускользнуло. Но это мелочи.
- - Слушай, э-э-э... - Морри с уколом тревоги услышала чужое дыхание, мелкий шорох внутри костюма - совершенно нормальные звуки связи. Ситара - это такое имя или прозвище? Неважно. - А где Лин?

— Лин? — машинально отозвалась странница, продолжая буравить глазами Ясуо.

Вообще-то Ситара была рада отвлечься на голос Джинджер в наушнике. На периферии её внимания, вызывая ощущение нервного тика, никак не мог определиться со своей морально-этнической позицией доктор, то бросая на странницу обеспокоенный взгляд, то спешно отворачиваясь, не в силах смотреть на кровь. Это раздражало.

— Наш гений Дао, — довольно уверенно уточнила Морриган, начиная подозревать, что все-таки перепутала имя подруги. Но в том, что та виртуозно обращается с цифровыми устройствами, сомнений не было никаких.

— Лан с Кайлом, — бросила Ситара, — они…

Толком подумать, "что они" и почему Джинджер вдруг начала путать имена, странница не успела, заметив, что с группой десанта пропала связь.

— Ах, дрянь… Джинджер, свяжись с мостиком, найди их, — лицо Ситара сдержала, но голос стал нервным. — Наверняка просто помехи из-за расстояния, — полетело в динамик следом, то ли в попытке успокоить раэлита, то ли саму себя.

- Вот и я заметила, что связь барахлит, - откликнулась Морриган, прежде чем отключиться. "Лан", точно! Что это она сегодня оговаривается...

Предоставив Джинджер, кто бы это ни был, связываться с мостиком, она пробежалась по другим контактам. Векс была далеко, Софию лучше не трогать (это убеждение сидело глубоко в подсознании), пара имен вообще были незнакомыми... о, "капитан". Капитан наверняка знает, что происходит! Ну, или должен знать.

- Э-э-э... слушайте, тут отчего-то пропала связь с Лан, - без предупреждения и приветствия обратилась она к тому, кто был на другом конце личного канала "капитана".

Эти ниндзя не зря ели свой рис. Пока Морриган упивалась ощущением хорошо выполненной засады и с жуткой гримасой боли и радости смаковала раскатистую, жгущую боль (примерно полсекунды), третий из гостей навел на нее плазменный пистолет. Это было уже не оригинально. Это огорчало.
Морриган досадливо дернула уголком рта, с места выполняя кувырок в воздухе в сторону - сама как заправский ниндзя. Она, если честно, и не подозревала, что так умеет. Кувырок вышел красивый, быстрый, точно взмахнули в воздухе катаной. Беда была в том, что это, в свою очередь, было неоригинальным уже для ниндзя. И дуло пистолета, проводив ее в полете, чихнуло плазмой.
На этот раз опалило правый бок, но по касательной, кажется, даже не проев верхний слой металла - больше обидно, чем опасно. Морриган приземлилась в алую краску - уже все равно, - ушла в глубокую стойку, распластавшись по полу, и довольно ухмыльнулась. Противник оказался достойным.

Восторг, певший в груди, достиг крещендо, и напряженные в лихорадке боя нервы и мышцы словно тренькнули - и вдруг расслабились, окутывая тело, помимо боли, еще и какой-то особой сладостью, будто открылось второе дыхание. Морри сделала вдох, и за ребрами что-то щелкнуло, расходясь по телу гулом, вкладывая в правую руку - в моноклинок - новые силы. Кромка резака заискрила, а тело раэлита на долю секунды окуталось блеснувшей ячеистой пеленой: включился энергощит.
Мечтают ли раэлиты о боевой конфигурации?

Не теряя ни мгновения, прямо с низкого старта, она рванулась вперед, сделала обманный финт и вспорола резаком бедро противника, взмахнув рукой по широкой дуге в надежде задеть еще и держащую оружие кисть. Ниндзя оказался проворным и руку вовремя убрал, но хлынувшая из ноги кровь его явно не обрадовала. Настолько, что он выразил свое недовольство новым выстрелом, и тут увернуться было уже сложнее.
Вторая порция плазмы все-таки проковыряла дырочку в раэлите, Морри стиснула зубы, скалясь, точно фурия, а затем бешено расхохоталась: она искренне была в восторге. Кроме того, психическая атака никому еще не мешала!

Опоздать к началу веселья было бы крайне некрасиво, но Морри постыдно и банально заблудилась. Будучи свято уверена, что она знает каждый сантиметр этих коридоров, она пролетела один перекресток, второй... и поняла, что представшие взору сантиметры не узнает от слова "совсем". Ни одного из тысяч и тысяч.
На то, чтобы перестать метаться из стороны в сторону и сообразить вызвать карту корабля на комм, ушла драгоценная минута. На то, чтобы найти путь до ангара, милосердно отмеченного там едва ли не стрелочкой, - еще одна. На экране комма висело еще сообщение от некоего Кркхркакогото, но Морри не глядя смахнула его: все потом.
Мир стремительно обретал краски.

Так что когда она на полной скорости ввалилась в ангар, все уже были на местах, а шлюз сигнализировал о том, что вот-вот откроется. Некогда было объяснять и объясняться; под неодобрительным взглядами собравшихся (особенно... Софии - всплыло в памяти; забыть Софию невозможно), она в несколько чудовищных прыжков достигла шлюза, перемахнув через залитый краской участок, прижалась спиной к стене, молниеносно выпустила из запястья резак и застыла, кажется, даже не дыша.
Кожа раэлита (и то, что местами ее заменяло) зарябила и словно растворилась. Морри слилась с пространством, вся целиком, как пандорианская жвальная бабочка, поджидающая добычу.

Сердце билось чаще обычного, даже будучи под контролем внутренней механики плоти, но Морриган не выдавала себя, хотя безумно хотелось облизнуть губы и хищно улыбнуться. Мир на глазах расцветал, словно ползунок регуляции цветов в голоредакторе неуклонно тащили на другой край шкалы. Звуки, запахи - все обострилось (особенно запахи, исходившие из висящей в опасной близости клешни подъемника). Ей было все равно, что пять минут назад в мастерской она судорожно и не до конца успешно вспоминала, что было накануне; все равно, кто сейчас войдет в шлюз. Понятное дело, что кто-то нехороший; хороших встречают с оружием, но реже и не в полном составе. Обо всяких рюшечках можно побеспокоиться позже. Сейчас в шлюзе тихо зашипело, а потом створки разошлись.

Первый же звук выстрела подтвердил теорию насчет хлеба-соли-свинца для дорогих гостей. Морриган внутренне ухмыльнулась. О да. Да, пожалуйста.
Одного из чужаков уже поливали выстрелами, и она решила заняться кем-нибудь другим. Вот, скажем, ближайшим к ней товарищем, сжимавшим плазменный пистолет. Но стоило ей выбрать цель, как на гостей обрушилось содержимое клешни, буквально погребая их под собой, и оставалось только посочувствовать. Что ж, зато это явно сбило их с толку.
Как только в неожиданно заполнившей ангар музыке вступил задорный женский вокал, Морри качнулась вперед, сокращая расстояние до цели одним плавным шагом. Невидимость слетела, точно вода; это было уже неважно.

Фигура в черном наконец восстановила равновесие и вскидывала пистолет, когда резак бесшумно (хотя за музыкой и выстрелами сложно было что-то услышать) вошел ей в бок, и Морри наконец позволила себе ухмылку. Эмоции окатили ее ярким цунами: так близко был чужак, так упруго, легко пробило лезвие его скафандр. Она могла поклясться, что за непрозрачным шлемом на его лице было написано крайнее изумление.
Теряя баланс, чужак попытался повернуться к ней, нелепо взмахнул рукой, кропя алую краску новым алым и не попадая в тон, в оттенок, - и дуло пистолета плюнуло сгустком плазмы. Если бы Морри не дернулась, разворачиваясь в плоскости, то он угодил бы ей прямо в грудь, а так - обожгло до белых искр перед глазами левую ключицу и плечо, вкусный запах горячего металла смешался с мерзким запахом кипящей, испаряющейся крови.
О, вот теперь она чувствовала, что живет - через боль, через чужую кровь, через лихорадку боя!

В следующий миг на запястье Маркеса сомкнулись стальные - практически в прямом смысле - пальцы.
- Себя потыкай, - раздался хрипловатый голос. - Могу подсказать даже, куда именно.
Джинджер открыла глаза. Что-то в них изменилось, и слегка выцветшая радужка была не основным изменением.

Она открыла глаза, чувствуя себя словно после хорошей попойки. Голова гудела и ехала куда-то в дальние дали, тело, всегда такое послушное и легкое, было будто заржавевшим (хотя раэлиты не ржавеют), во рту стоял, хе-хе, металлический привкус. Мерещился запах горелой карамели. Еще эти маячат...

"Эти" смотрели на нее очень странно, точно не ожидали, что она окажется против тыканья пальцем. А кому бы понравилось? Здесь до центра ощущений докатился сигнал о том, что не только она держит за руку... кстати, кого? Молодой парень не вызывал никаких ассоциаций, рожа у него была симпатичная и напуганная. Так вот, не только она держит его за руку, но и ее держит - девица с проводами-дредами и светодиодами в глазах. Если парень схватит за руку эту девицу, будет красивая кольцевая композиция...

Импульс вывернуться из захвата и метким ударом в нервный узел показать, как не надо вести себя с людьми, потух еще на старте. Она сморгнула и вгляделась. Девица была знакомой до оторопи, но голова, казалось, стала резервуаром для вязкой и шершавой ртути, переваливающейся туда-сюда. Пронзить эту вязкость могли бы разве что урановые мысли. Но девица была знакомой и вроде бы... стоп, это же ее подруга! Как можно было настолько напиться?
(Пила ли она прежде, чем вырубиться?)
Имя ускользало, точно последняя оливка из-под вилки на мокром блюдце.
Она кривовато улыбнулась, желая успокоить подругу.

- О, и ты тут, Л... - Слово встало поперек глотки. Она прищурилась и неуверенно уточнила: - Лин?..

Дега Росса коротко поклонился, пряча самоуверенную усмешку. Ситара, похоже, не слишком верила в особую имперскую магию. Что ж.

Он достал из кармана мультитул и положил между собой и странницей.

— Погасите фонарь, пожалуйста.

На секунду они оказались почти в полной темноте, освещенные только экраном коммуникатора. Дьюитт шевельнул рукой, и встроенный проектор брызнул во все стороны каплями звездных систем, будто нанизанных на паутину вселенского арахнида. Ситара неплохо представляла себе навигационные карты и стандартные маршруты, и это определенно были не они. Ярче всего горели системы Империи, скоплениями сотен разноцветных огоньков, словно города на ночной карте. От них толстые, похожие на канаты или на стволы деревьев линии тянулись к Приму, Посейдону, Шакару и дальше тоненькими ветками-ручейками разбегались по всей Федерации. Куда менее яркие пунктиры вели к свободным мирам. Дьюитт осторожно коснулся своим плечом ее, и когда странница посмотрела на него кивнул в сторону комочка света, такого маленького, что Ситара могла бы закрыть его ладонью.

— Перекати-поле, — негромко пояснил Дьюитт. — Вторая и седьмая платформа — помните? События, встречи, сообщения, люди. Деловые контакты, знакомые. И вы, конечно. Вот, посмотрите.

Маленький лорд шевельнул рукой, и вселенная погасла, остался только один мерцающий желтым огонек, а рядом с ним — имя странницы, написанное непривычно ровным скучным шрифтом. Ситара едва успела подумать, что эта капелька света выглядит довольно одиноко, как тоненькие ниточки потянулись от нее куда-то в темноту. Зажглась еще точка, за ней еще и еще — там, где до этого были большие имперские озера.

— Лорд Уолтер, — шепнул Дьюитт. И тут же над точкой появилось имя. Дега Росса прочистил горло и продолжил уже нормальным голосом. — Мисс д’Ред. Дьюитт Дега Росса. Конрад и Канко. Лорд Николас... Баронесса Дредд, лейтенант Хантер, мистер Маркес, мисс Лан-ван, мисс Стил, — линии доползли до Федерации и подбирались уже к свободным мирам. — Полковник Кржижановский… Он родился где-то в системе Асура, вы знали? А это Апрель. И мисс Миякэ. Вот “София”... — за точкой, обозначающей фрегат, с Тритона тянулся разноцветный след. Где-то здесь, наверное, была дуэль Дьюитта и Уолтера. Может, вот это красное пятнышко. И приведший к ней разговор. И сделка с доктором. И...

– Прошу прощения, я отвлекся, – Дега Росса щёлкнул пальцами, и экипаж "Софии" снова затерялся в яркой цветной вселенной. Дьюитт развернул перед Ситарой имперский сектор. Теперь было хорошо было видно, что это озеро света состоит из отдельных огоньков и связей между ними. Еще чуть ближе. Солла.

— Астрид Альрик Адана, — Имперское имя прозвучало, как заклинание для вызова демона. Часть линий погасла, оставшиеся чем-то действительно напоминали магический круг. — Время… два или три года назад. Разговор… точно не на Солле, было тепло. Может быть, Дева или Каметон. Присутствовал кто-то из близких знакомых Астрид, может быть, первый круг. Я с ним близко не знаком, второй или третий круг. Темы… искусство, артефакты, золотой век.

После каждой фразы Дьюитта линии гасли десятками. Наконец остался совсем простенький узор, чем-то напоминающий очень кривую чайку.

Дьюитт коснулся одной из точек. Видимо, на его экране отображалось больше, чем видела Ситара, потому что было похоже, что он читает какой-то текст.

— Картина, вы не поверите, называется “Древо”. Это артефакт Золотого века, автор неизвестен. Хранится в коллекции Торкваты Дамиано Акосты, он не так давно получил ее в наследство от дальнего родственника. Троюродного дяди, если быть точным. Тот был совершенно одержим идеей разгадать послание, которое якобы зашифровано в картине. Потратил целое состояние на исследования, но ничего не добился. Его племянник куда более практичен. Продает желающим возможность попробовать свои силы в трактовании символов. Благодаря этой картине он довольно популярен во всяких “тайных обществах” — досуг, в последнее время вошедший в моду у молодежи. Боюсь, на ваш последний вопрос, о значении картины, я не смогу вам ответить: теорий довольно много, но ни одна из них пока не нашла подтверждения. Конечно, за два года что-то могло измениться.

— Чего? Куда?

Молодой человек рванул к Лан, но успел только подхватить оседающее тело. Бормоча невнятные ругательства, он усадил девушку на пол.

— Ева! Портативный сканер сюда! И кресло!

Маркес потянулся к коммуникатору, но замер. Он не знал толком, что произошло, но если сейчас вмешается Кржижановский, все может кончиться быстро и плохо. Сначала стоит попытаться своими силами.

— Хреновы Дао с их долбанными вуду-шмуду. Что тут вообще происходит?

Инженер мог только следить за жизненными показателями и столбиками цифр на датчиках, большую часть которых он не понимал. Ясно было одно: отключать сейчас ничего нельзя. Маркес взъерошил волосы, сел скрестив ноги и принялся ждать.

Примерно после третьего прыжка и генеральной уборки с пеной.

Цок-цок-цок. Коготки стучали по полу — такое слышно издалека. Но если захотеть, ни одна живая душа не заметит, как крадется хищник. Рыжая шкура мелькнула в дверях и тут же скрылась в каком-то закутке. Ни шумный сержант, ни хрупкая девушка в черном платье ее не заметили. Акоста хозяйничал за стойкой, расставляя в рядок стаканы и что-то увлеченно рассказывал:

— …Персон на двадцать, не меньше, тьма всяких блюдечек, тарелочек, чашечек. И все совершенно одинаковые, с такими гнусными розочками.

— О, я помню, — живо отозвалась Робин, — у мамы тоже такой был. Мне кажется, это первое, что она купила, когда вышла замуж.

— Ну да. И вот я расставлял все эти чашки и думал, что я прям как блюдо из этого набора: унылое, в цветочек и никто не заметит, если вдруг одно пропадет. Вот я и решил пропасть.

— И каково это? Быть расписным блюдом среди жестяных мисок?

Сержант замер со стопкой в руках. Он закончил с первым рядом и теперь водружал стопки поверх, ловко располагая их на соседних гранях каждых двух стаканов. Вопрос явно застал его врасплох.

— Это ты метко сказала, — медленно произнес он. — В сердце с одного удара. Я уже почти и не помню, что я какое-то сраное блюдо. Так что там, под росписью, сплошная жесть.

Робин не стала возражать. Акоста нравился ей таким, какой он был.

— А ты? Довольна дорогой приключений? Не передумала еще насчет своего астероида?

— О нет, — очень быстро ответила девушка, — с чего бы. Все совершенно замечательно, ровно так, как я себе воображала.

Сержант хмыкнул.

— Что, настолько плохо?

— Мне кажется, я не на своем месте, Ник, — призналась Робин. — Чувствую себя самозванкой. И хуже того, боюсь, что я всех подвела. Мама рассчитывала на меня, на то, что я сделаю карьеру в империи. Бабушка все ждет, когда я образумлюсь. Рискует из-за меня. Можно сказать, это по моей вине полковник Кржижановский и вы вслед за ним оказались в этой неприятной и опасной ситуации.

— Брось, малышка, самобичевание тебе не к лицу. И я вовсе не жалуюсь на нынешнее положение дел. Подумай, могло бы все сложиться так, что мы бы не подружились. На такую, как ты, я бы в жизни денег не скопил.

Компаньонка рассмеялась.

— Такого, как ты, я никогда бы не выбрала, Ник.

— И это лишнее подтверждение твоей мудрости, малышка.

— Знаешь, едва ли на свете найдется другой мужчина, которому я вот так легко могла бы сказать в лицо, что он не в моем вкусе.

— Да ладно! Что же, ты на всех соглашалась?

— Конечно нет! — Робин зябко передернула плечами, разговор о работе явно был ей не по душе. — Но я бы нашла какое-нибудь изящное оправдание. Хорошо, что с тобой можно не притворяться.

— А с остальными так не выйдет? Вот даже тут, на «Софии»? Да ты их всех, прости мой костанианский, в трусах видела.

Робин фыркнула. Ее подмывало толкнуть пальчиком крайнюю в ряду рюмку, чтобы она обрушилась, утягивая за собой остальные, как складывающаяся с сухими щелчками дорожка домино, — и рассмеяться в раздосадованное лицо сержанта, чтобы не смел задавать ей неудобных вопросов. Но они же друзья, нельзя пренебрегать редкой минутой искренности, пусть даже хочется сбежать и спрятаться под одеялом. Некстати в памяти всплыла теплая белая шкура из каюты лорда Дега Росса.

— Начнем с того, что никого в трусах и без трусов я на корабле не видела. И да, я не чувствую себя раскованно в обществе доктора Миллса или капитана Кржижановского. Конрад и мистер Маркес сами предпочитают держать дистанцию. А лорд Дьюитт… — Робин запнулась. Слишком сложно было пытаться объяснить все нюансы их краткого, но увлекательного знакомства с молодым Дега Россой. — Я хочу надеяться, что однажды я смогу быть с ним собой.

— Ха, малышка, поверь мне, он такой же простой парень, как твой покорный слуга. Даже еще проще: дом не дорос. Так что с ним ты точно можешь быть кем захочешь.

— Не уверена, что он примет меня такой, какая я есть.

— Это какой же?

Робин открыла рот — и закрыла. Она встала, нервно прошлась между столиков, поправила пару надежно закрепленных в пазах стульев.

— Я…

Она ненавидела классическую музыку. И могла бы пространно и аргументированно объяснить почему. Она выбрала любить рок-баллады, но причину назвать бы не сумела. Она действительно любила красивую дорогую одежду, которая, помимо всего прочего, была еще и удобной. Она любила хорошую кухню (и счищала шкурки с овощей). Ей было скучно и отчаянно тесно в роли компаньонки, но на «Софии» она не была уверена, что реально полезна. Она решила, что хочет приключений, потому что жизнь авантюристки была полной противоположностью респектабельному быту, который выбрали для нее родители. Она выдумала астероид с полуголыми красавчиками во время одной из ночных бесед с Тилли, когда от тоски и жалости к себе хотелось лезть на стену. Но действительно ли ей было нужно хоть что-то из этого?

Я боюсь, что он поймет, какая я на самом деле пустышка. Фальшивая, насквозь фальшивая кукла! Боюсь увидеть, как восхищение в его взгляде сменяет презрение.

— Я… — горло сдавил спазм. — Я для него что-то вроде картины на стене. Или красивой статуэтки. Никому не хочется, чтобы статуя вдруг ожила. Ее предназначение — услаждать взор.

— По-моему, ты его недооцениваешь.

— Я разбираюсь в людях, — отрезала Робин. — Особенно в тех, с кем спала.

— Ясно-понятно, — тут же отступил сержант. — Показать фокус со стаканчиками?

Канко незаметно выскользнула в коридор.

– Ты не один, – не задумываясь откликнулась Лиса. – Теперь никогда...

Девушка резко замолчала.

Почему она повторяла одно и то же, будто допотопный автомат на информационной стойке? Фразы соскальзывали с языка сами, удержать их не было никакой возможности. Может, пройдет время, и она вовсе потеряет свои слова, останутся только чужие. И Лиса перестанет быть Лисой и станет функцией.

Функцией Лисы.

Ну вот еще.

Девушка опустилась на пол рядом с контейнером, словно рядом с кроватью, оперлась локтями о бортик и опустила подбородок на скрещенные руки. Кайл, помешкав, сел, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Однажды богам стало скучно, и им вздумалось сотворить Мир, – нараспев произнесла Лиса, игнорируя неприятное чувство, что она делает что-то не то или, скорее, не тогда. – Каждый из них был уверен, что знает, как лучше это устроить. Лосось считал, что Мир должен быть быстрой рекой. Души людей несло бы по ней, словно щепки, от начала времен к концу творения, а против течения мог бы плыть только он сам. Сокол хотел, чтобы Мир был ветром, переменчивым и непредсказуемым. Души людей бросало бы вверх и вниз, и по всем сторонам света, в прошлое и будущее, а он мог бы наблюдать за этим, сколько ему вздумается. Медведь думал, что Миру следует быть деревом. У него не было никаких особых причин для этого, но в деревьях был самый сладкий мед, а Медведю нравился мед. Так они препирались очень долго, и никто не хотел уступить. И наконец они решили пойти к кому-нибудь, кто разрешит их спор. Знаешь, к кому?

Кайл растерянно покачал головой. Лиса достала свою трубку и закурила. Дым был сладким, от него туманились мысли и тяжелели веки.

– Конечно, боги пошли к Койоту. Они принесли ему хорошего табака и попросили рассудить, какая из их придумок лучше. Койот набил свою длинную трубку табаком, раскурил ее, заглянул в будущее и сразу увидел ответ. "Вам следует устроить мир так," – сказал он остальным богам, – "Пусть Мир будет дерево, пусть у его корней его течет источник, пусть его ветвями играет ветер. Пусть души людей будут листья, пусть от дня рождения до дня смерти они будут связаны с Миром, будут его частью и его подобием. Пусть после смерти ветер срывает их и кидает в воду, если только Соколу не вздумается сыграть с ними какую-нибудь шутку. Пусть поток несет их к корням дерева, и пусть с этой дороги нельзя будет свернуть, если только Лососю не придет в голову вмешаться. Так будет хорошо. Так они и сделали.

Лиса помолчала и выпустила в потолок еще колечко странного тягучего дыма.

– Я знаю твое имя, Койот. Если будет нужно, я добавлю в табак щепотку речной травы, раскурю трубку и спрошу у Лосося – не у тебя ли мой друг Кайл? Нет, ответит Лосось. Тогда я добавлю в табак перо птицы, и спрошу у Сокола – не у тебя ли мой друг Кайл? Нет, скажет Сокол. Тогда я добавлю в табак капельку меда и спрошу у Медведя – не у тебя ли мой друг Кайл? Да, ответит Медведь, и передаст тебе от меня весточку. Вот... – Лиса расплела прядку и протянула Кайлу яркое перышко. – Если захочешь позвать меня, спрашивай у Сокола. А теперь спи. Чтобы проснуться, нужно уснуть. Мы с Овером присмотрим за тобой, твоя дорога будет легкой.

Джинджер медленно вдохнула и выдохнула. Кивнула Ситаре в знак того, что все услышала.

- Тогда... - Она еще раз посмотрела на решетку вентиляции, потом покосилась на Лан и чуть сдвинула брови: - Отойдите, пожалуйста, к той стене... и отвернитесь. Это... не самое приятное зрелище. Да, Лан, тебя тоже касается. Вообще... - задумчиво добавила она, - подержите ее покрепче, чтобы не кинулась меня щупать.

Джинджер сказала это без задней мысли и лишь потом сообразила, как это можно расценить, учитывая мизансцену. Ну и ладно, главное - чтобы держали. Потому что Лан, естественно, поняла, на что Джинджер намекала, и тут же уставилась на неё во все глаза. Она ещё никогда не видела этой модификации - и теперь ее ужасно глодало любопытство.

- Лан, - строго повторила раэлит, - я кому сказала? Теряем время, ну!

Насупившись, Дао отвернулась к стенке, как нашкодившая школьница. Правда, не было сомнений, что как только появится шанс, она все равно подсмотрит. Ну хоть провода свои не запустит.

Джинджер приподнялась на цыпочки и осторожно вырвала решетку вентиляции вместе с болтами. Сгрузив ее на пол и отмахнувшись от хлопьев жирной, откормленной и наверняка многое повидавшей пыли, она деловито расстегнула пеструю блузочку и избавилась от облегающих все, что можно, брючек, оставшись в спецкостюме. Рядом на пол положила гранату с сонным газом – ее предстояло взять с собой. Выпрямившись, Джинджер прикрыла глаза, сделала пару вдохов, а затем поискала в своем теле тот незримый рычаг, что позволял запускать нужный процесс. И – нашла его.

Любой, кто все-таки рискнул бы сейчас покоситься на нее, тут же понял бы, что просьба была произнесена не на пустом месте: тело раэлита проломало крупной дрожью от макушки до пяток, и все суставы как будто просели, провисли, поползли куда-то под тканью костюма. Скрежета и лязга, который непременно сопровождал бы эту сцену в фантастическом голофильме, не было: еле слышные вздохи поршней, тихое гудение напрягшихся приводов и потрескивание чего-то внутри, словно статические разряды, сопровождали преображение. Тазовые кости ушли внутрь, провалилась к позвоночнику грудная клетка, ужимаясь, складываясь внутрь себя, нижние ребра вытянулись в стороны, напоминая паучьи лапы, блеснули металлом, пройдя сквозь спецткань. Джинджер тяжеловато рухнула на колени – и голени немедля стали изменяться, точно их ломали невидимые руки, вылепляя из нее что-то… иное. Волосы прилипли к черепу и шее рыжим капюшоном, лицо сделалось неприятно узким, глаза, наоборот, стали выпуклей и словно шире расставились. Пальцы удлинились до какой-то противной природе длины, начав напоминать бледных насекомых на тонких, неприятно суставчатых руках.
Это заняло секунд двадцать. Больно ей не было, вот только жаль – не выходило закрыть глаза, чтобы не видеть, что происходит с телом. То, что мозгу тоже бывает больно, и нервные окончания тут ни при чем, Джинджер уже знала.

Когда трансформация завершилась, раэлит подцепила одной из многочисленных конечностей гранату, с легким клацаньем пальцев по шахте втянулась в вентиляцию и исчезла из виду. Шорох ее передвижения заглушила очередная порция страстных стонов из озвучки стратегического фильма.

В некоторой оторопи прилежно обнимая подругу, Джинджер размышляла не о чемоданчике и косметичке, которые были уже совсем рядом, а о том, что их отношения с Лан, кажется, внезапно свернули куда-то очень, очень не туда. По счастью, эти мысли продлились лишь пару секунд: потом она заметила, что глаза у Лан закатились чуть более чем слегка, а под веками изредка вспыхивают голубоватые блики, и сообразила, что Дао просто потребовалось прикрытие. Игнорируя одновременно обрушившиеся на нее облегчение и смущение, Джинджер окольцевала пальцами запястье Лан, крепче прижимая ее руку к стене (и кабелю), другой рукой придержала ее ногу и склонилась к шее, изображая страстные лобзания, а на деле просто дыша ей в плечо и дожидаясь, пока подруга закончит то, что делает.

Рядом аналогично пластались по стене доктор с Ситарой. Впрочем, скорее всего, до них четверых сотни и сотни других парочек-троечек-и так далее делали ровно то же самое.
Джинджер сделала себе мысленную пометку по возвращении вытряхнуть Лан из одежды и бросить ее - одежду, в смысле - в стирку.

Правда, когда Лан очнулась и рванула к миловавшимся рядом ниндзеборцам, первым рефлексом было шагнуть следом и, как неоднократно до того, поймать ее за шкирку, потому что - ну опять! Но в ноги ткнулось что-то гибкое. Джинджер опустила взгляд, чтобы увидеть там льнущую Канко, явно тоже желающую порцию любви и ласки, а когда взгляд подняла - катаклизм уже начал назревать.

Лан-то не видела лица, с которым Ситара на мостике цедила сюжет их гениальной постановки. И что-то подсказывало раэлиту, что странница не шутила и размениваться на полумеры не станет.

Подхватив кудаблю на руки и запустив ее себе на плечи (та расстелилась воротником и принялась ласково грызть ухо своего ездового раэлита), Джинджер поспешила подойти к остальным.

- Золотце, разве можно быть такой нетерпеливой? - с внутренним содроганием томно произнесла она, ненавязчиво втискивая свою руку между Ситарой и Лан и медленно, чтобы никому не навредить, но непреклонно отжимая одну девушку от другой. Намечался случай узнать, что сильнее: раэлит или экзоскелет. - Успеешь, не волнуйся. Вся ночь впереди.

Что руководит Лан прямо сейчас, она не знала, но подозревала, что если позволить ситуации развиваться, то могут возникнуть проблемы разной степени тяжести. Другой рукой Джинджер ловко цопнула за локоть отвергнутого остальными дока и подтянула его к себе, чтобы уложить подбородок на его плечо.

- Долго будешь нас мурыжить, милый? - пропела она ему на ухо, краем глаза следя за Ситарой. - Видишь, девушки изнемогают. Веди уже в номер-то.

– Мадонна, их тут полтора десятка, и они все на одно... на один хитиновый панцирь, – Дьюитт всплеснул руками, – с чего вы взяли, что их как-то зовут?..

Робин продолжала молча смотреть на него, вскинув изящную бровь.

– ... Этот, с бантиком, Винсент фон Хвост, – сдался Дега Росса. – Там, в фонтане, герр Штахель. Вот эта леди с выразительными клешнями – мадам Жалко. Остальные спят... А, вот, посмотрите, еще один вышел на балкон. Этого я раньше не видел, можете назвать его сами.

– Пусть будет Аделаида Клешневская, – предложила Робин.

Дьюитт уважительно посмотрел на мисс д'Ред и кивнул.

– У вас уже есть идеи, что написать? – спросил он, указывая на стаканчики. – Какая надпись заставила бы затрепетать ваше сердце? Я... эээ... спрашиваю для друга.

– Вы так заботитесь об Апрель, – не удержалась девушка. – Но вообще я пока не придумала ничего впечатляющего. Только всякие глупости вроде "ты снишься мне каждую ночь", "рядом с тобой я забываю дышать", – Робин говорила, не отрывая взгляд от лица молодого лорда, что-то в ее глазах и тоне голоса неуловимо менялось. – С тобой мне не страшны любые безумства. Только с тобой я могу не притворяться кем-то другим. Иногда мне кажется, что мы были знакомы всю жизнь.

– Иногда мне кажется... – эхом отозвался Дьюитт – и запнулся. Он не знал, нарочно ли Робин постоянно дергает за ниточку, на которой вот уже несколько месяцев было подвешено его сердце. Может быть, для нее это было естественно, как дышать. А может быть...

Скулы молодого человека залила краска.

– Впрочем, что это мы все обо мне, – смилостивилась над ним компаньонка. – Что насчет вас? Какая записка от таинственного поклонника заставила бы ваше сердце биться сильнее?

– С моей паранойей – любая, – честно признался Дьюитт, с благодарностью взглянув на Робин. – Думаю, мне тоже надо будет подписать парочку стаканов. Не хотелось бы, чтобы в результате экспертизы почерка в преступлении обвинили вас одну. Дайте мне буквально пару минут...

Дега Росса что-то нажал в своем мультитуле, и над столом появилась схема с кучей пересекающихся разноцветных линий и маленьких значков. Робин сразу заметила свое имя, а рядом – в самом центре внушительной паутины из связей – имя своей бабушки. Дьюитт махнул рукой – и на схеме остались только имена команды "Радуги", без линий и условных обозначений. Первым делом он соединил двойной стрелкой надписи "Уолтер Миллс" и "Ситара Арандхати". Такая же стрелка появилась между "Леди Дредд" и "Полковник Кржижановский".

– Вы окажете мне честь? – галантно осведомился Дьюитт у Робин, подсвечивая их собственные имена на схеме.

– Извольте, – царственно кивнула мисс д'Ред.

Дьюитт торжественно провел линию и полюбовался полученным результатом.

– Так, дальше сложнее... Апрель нравитесь вы, это проверенная информация, но я рисую стрелку только в одну сторону, пока не доказано обратное. Сержанту Акосте предположительно нравится лейтенант Хантер... Используем пунктир. Лейтенанту Хантер, по вашим словам, симпатичен полковник Кржижановский... История получается запутанная... Конраду нравится Лан-Ван, но он ушлый тип, я не уверен на сто процентов. Что еще?

– Аурелиано и... ммм... Лан-Ван? Кажется, у них общее хобби. Или Аурелиано и Джинджер? – неуверенно предположила Робин. – И почему бы нам не соединить Джинджер и Лан между собой. Они много времени проводят вместе.

– Прекрасно, прекрасно... Так, у нас получился несвязный граф. Давайте докинем пару смелых предположений. Апрель вполне может обратить внимание на лейтенанта Хантер после того, как вы твердо и однозначно ей откажете. Или... вот, лорд Николас может попытаться ее утешить... Конрад... мне страшно даже думать об этом, но он мог бы увлечься вашей бабушкой. Стало лучше, но все равно из-за доктора и мисс Арандхати выходит две компоненты связности.

– Не все так просто, мой лорд. Судя по вниманию, которое уделяет вам доктор Миллс, я вполне готова заподозрить в нем особый интерес.

– Умоляю, не говорите о своих подозрениях мисс Арандхати, – Дьюитт провел линию между своим именем и именем доктора. – Эта схема не должна попасть в чужие руки. При одном взгляде на нее я чувствую, как моя ожидаемая продолжительность жизни становится меньше...

София прочистила горло.

– Давайте-ка по порядку. Начнем с маршрута. Двигать прямиком на Соллу, даже с учетом остановки, как-то стремновато. Столкнуться с этими... как их... трубкозубами без поддержки остального шестого ударного было бы неприятно. Ситара, ты, кажется, возилась с картами? Вот, будешь навигатором. Проложи нам маршрут в обход, с заходом на эту станцию с волнующим все внутренние органы названием.

– Второй насущный вопрос – документы, и это касается всех присутствующих. Солла – это вам не притон типа Пандоры и не жопа мира вроде Тритона. И мы с вами, детишки, не на экскурсию в музей летим. Поиметь проблемы с Империей можно, даже случайно чихнув на чужой эклер, а мы планируем стычку с культистами-раэлитами. Так что поддельные документы неплохо было бы заиметь всем. Лан, это на тебе. По поводу айди корабля – посмотри в реестрах, не висит ли на "Радуге" чего-нибудь этакого, о чем мы не готовы беседовать по душам с имперским КПП. Если корабль чистенький, лучше будет повременить с "Софией". На торговое судно мы, конечно, не тянем. Купите на станции хотя бы по комплекту нормальной человеческой одежды. Кржижановский, тебя это тоже касается с твоей гражданской рубашкой цвета хаки. Чтобы я тут не видела ни лордов, ни дезертиров, ни компаньонок, только честных тружеников космоса. Джинджер, подумай, что можно сделать с кораблем, чтобы он меньше напоминал военный фрегат и больше – сухогруз.

– И тут мы плавно подъехали к третьей нашей головной боли – деньги. Точнее, их полное отсутствие. Лейтенант Хантер тут подбила для меня циферки... На то, что история с "Солнечным ветром" затянется, никто не рассчитывал, фрегат жрет топлива как не в себя, на вас, троглодиты, тоже макарон не напасешься. Если получится продать на станции хлам, который мы позаимствовали с курьера, хватит на оплату документов и на дорогу до Соллы, там мы и рискуем застрять, если ничего не подвернется. За то, чтобы подвернулось, будет отвечать маленький лорд. Найди нам груз, почту или пассажира на худой конец, только чтобы жрал поменьше. К слову, ты посмотрел, что там за координаты?

– Да, леди Дредд. Это заброшенный купол на поверхности планеты. Официально там ничего нет. Земля принадлежит лорду Авери Адане.

– Мы сможем туда попасть?

– Э-э-э... Это не так просто. Как и в большинстве систем Империи, на Солле используется гравитационный маяк. Наш корабль выйдет из гиперпространства у пропускного пункта, его досмотрят и выдадут разрешение на посадку в одном из космопортов. Если отклонимся от маршрута, это сразу заметят. Если бы речь шла об "Аске", и я бы путешествовал как Дега Росса, я думаю, мы смогли бы избежать формальностей, а так... я подумаю, что можно сделать. В любом случае, я бы не рекомендовал садиться рядом с куполом без предварительной разведки. И... на Солле, как вы, наверно, знаете, очень холодно. Без специального оборудования за пределами куполов не выжить.

– Отлично, еще расходы...

– Думаю, тут я смогу вам помочь. Считайте, что вы... эээ... мои гости. Это, конечно, не верфи Дега Росса...

– Славненько. Значит, ты у нас эксперт по всякой имперской хрени. Миллс тебе в помощь. Подумайте, что еще может пойти не так. Ну что, я что-нибудь забыла? Вопросы, предложения? – София обвела команду взглядом. – А, Кржижановский, после брифинга с удовольствием послушаю, в каком это месте мои любители не дотянули до твоих профессионалов, и дотяну тебе лично.

Голос Софии в динамике шлема прозвучал отрезвляюще, как кубик льда за шиворот. По крайней мере, дела пока что не так уж и плохи. Надо сказать, от кубика льда Джинджер бы не отказалась: позвоночный столб, хоть и уже давно не костяной, исправно отсылал сигналы боли в мозг и даже слишком хорошо, на ее взгляд, с этим справлялся. Внутренности, кажется, были целы. Спустя несколько секунд внутри закопошились детальки механизма, встроенного в ее тело: замыкались контуры, срабатывали моторчики, двигались поршни. Вмятина на солнечном сплетении медленно и не до конца сгладилась, но уже можно было функционировать, хотя перед глазами все еще плыло.

Неприятным открытием стало то, что, пока она отдыхала, верзила все-таки повернулся в сторону остальных и начал по ним палить. Воплей раненых слышно не было, но это оставалось вопросом времени. Кое-как выпрямившись и ощущая, как механическое тело спешно исправляет внутренние сбои и буквально заставляет ее функционировать дальше, Джинджер быстро огляделась. У нее были сомнения, что второй раз он подпустит ее к себе столь же близко, так что нужно было что-нибудь, что... Ага.

Наклонившись, она запустила руки в щель покореженной панели и, напрягшись, выволокла оттуда толстый пучок кабелей и проводов. Дернула - половина лопнула или вышла из своих гнезд, что-то заискрило. Подхватив искрящий конец толстенного кабеля и вытравив его насколько было возможно (за переборкой что-то заскрежетало и полопалось, отпуская кабель на волю, но казенное - не жалко), Джинджер выдохнула, пригнула голову и бросилась вперед.
"Сейчас я тебе устрою искры из глаз..."

Слова мисс Дредд про "брать живым" вспыхнули в мозгу в самый последний момент. Невовремя, конечно... Круто сменив траекторию, Джинджер проскочила у громилы за спиной, крутнула кабель на манер лассо и захлестнула им бронированные ноги неприятеля. Поймав прилетевший к ней конец кабеля, она снова пустила его в воздух, обматывая выставленную руку с оружием, а затем как следует дернула, затягивая петли.
"Так и быть, с электрошоком малость подождем... но только малость."

[желтый | после первого прыжка]

Босс: Апрель, не найдется свободной минутки? Не хочешь послужить своему господину и сюзерену?

>> 5мин ркйддддд

Босс: Сюзерен подождет
Босс: Сюзерен ждет
Босс: Сюзерен все еще ждет
Босс: Сюзерен начинает беспокоиться

>> сорри какой-то нуб поперся на хайранковую желтую зявру в броньке из теракота

Босс: Опрометчиво

>> дебил
>> дропнулся под лучом, пришлось ресетиться

Босс: Хоть один коготь был в наградах?

>> ага щас. ни одного. зато две головы упало
>> откуда у зявры две головы
>> у меня этих голов уже 12, а когтя ни одного, где логика

Босс: У Конрада восемь когтей
Босс: Я имею в виду, не у самого Конрада

>> конрад переспал с кем-то из разработчиков инфа 100%

Босс: Похоже на то, и тайминг, в принципе, совпадает. Тебе не надоело играть в это старье? Я слышал, на днях вышла двенадцатая версия. А у тебя – вторая, если не ошибаюсь?

>> ай да ну двенадцатая халява. вторая хардкор
>> ладно че там у тебя

Босс: Мне нужны забавные коты

>> ...
>> тебе нужно к врачу

Босс: Я только что от врача, теперь мне нужны забавные коты

>> ахаха блин миллс тебе чета вколол? я говорила не ходи без меня придурок. теперь ты в его темной власти? собираешь для него армию котов? зачем ему армия котов???? я зову конрада

Босс: Не нужно беспокоить Конрада. Коты не для доктора Миллса

>> а кому? Робин? это опять история типа как со шкурой? женщина в котах – мечта поэта? блин где я тебе найду котов посреди космоса. коты это вообще не моя работа. разве что они начнут на тебя нападать. я зову Конрада, он за снабжение

Босс: СТОЙ
Босс: Не надо Конрада
Босс: Мне нужны изображения, а лучше видеоролики с забавными котами, потому что, как выяснилось, лейтенант Хантер испытывает к ним слабость. Я собираюсь отвлечь ее с помощью котов и передать радиопривет мисс Арандхати

>> сердце красавицыыыыы склонно к измееееене. можно тогда робин мне? а шкурой поделишься?

Босс: В последний раз, когда я проверял, на мисс д'Ред не было написано мое имя

>> WE REQUIRE MORE MINERALS
>> оооо можно мне повышение?

Босс: Просто чтобы прояснить ситуацию, я передаю привет мисс Арандхати от доктора Миллса

>> ааааааааааа ты всетки служишь темному властелину!!!! теперь мне придется тебя убить!!!!!
>> босс?
>> босс, ты там?

Босс: Да, занят. Служба злу – дело утомительное

>> что насчет повышения?

Босс: Можно устроить. Но вы же понимаете, мисс Литтл, придется взять на себя дополнительные обязанности

>> ...
>> искать котов?

Босс: Искать котов
Босс: Копай глубже, все, что на первых страницах, лейтенант наверняка уже видела

>> живу чтобы служить
>> funnycat_1.pct , funnycat_2.vd, veryfunnycat_3.vd, lolololol_4.vd

***

– Дамы и господа, говорит "Голос Радуги", – Апрель оторвалась от мультитула и прислушалась. Голос Дьюи звучал не очень-то бодро, похоже, с прыжком в этот раз не повезло. – Наш фрегат следует по маршруту согласно расписанию, следующий прыжок – через четыре часа и тридцать пять минут. Команда мостика напоминает, что во время прыжка всему экипажу следует находиться в полной боевой готовности на случай столкновения с противником сразу после выхода из гиперпространства. Пока же у всех нас еще есть время, чтобы отдохнуть, расслабиться или сходить в медотсек, побеседовать с доктором Уолтером Фабианом об уровне эритропоэтина в крови, или где он там водится. Особенно это касается оперативной группы. Кстати, пользуясь случаем, доктор передает привет мисс Ситаре и просит ее зайти на медицинское обследование, следующая композиция для нее, – совершенно серьезно объявил Дьюитт. – Спасибо доктору за предоставленный трек и лейтенанту Хантер за понимание. Хорошего дня!

Песня была настолько старой, что именно под нее, в теории, молодой Конрад мог трахаться с разработчиком второй версии "Охотников". Апрель посмотрела на часы. Дьюи прав, еще куча времени. Она запустила игру и взяла квест на желтую зявру. Предчувствие не могло ее обманывать, на этот раз точно должен был выпасть коготь.

Может быть, даже сразу два.

ссылка