Голосование за ходы

Взлетая в небо Эйрон не прекратил хохотать когда копьё пробило его навылет. Клинок окрашенный кровью врага, торжествующий вой зверя, бьющий в лицо морской ветер и вечное небо перед глазами которые тщательно пытались закрыться. Танцор отчётливо понял что умирает и принял этот факт с той же смелостью с которой прожил свою долгую и яркую жизнь - он слишком долго презирал тех кто боится смерти чтобы позволить себе ту же ошибку.
Алые пятна затанцевали перед глазами когда горячая кровь начала становиться дефицитом в теле. Ускользающее сознание Эйрона уцепилось за мысль о том, что сейчас отличный момент увидеть чёрный тоннель - но всё что он видел это стремительно чернеющий сине-серый калейдоскоп моря и неба перед глазами. Боги северян - вероятно его боги? - требовали крови и он жалел только о том что пролил её недостаточно много. Он не справился с Кровью. Теперь ему придётся покорять Ночь. Пробитая грудь превратила последний вздох во всхлип. Зверь издал яростный крик и устремился в очередное пике. Сине-серый реальный мир крутанулся в последний раз и его скудная гамма сменилась на благородный чёрно-красный.

Красный и чёрный танцевали перед глазами, звали Танцора с собой. Красный и чёрный. Жизнь и Смерть. Кровь и Ночь. Мать и Отец северян. Божества. Духи. Тотемы. Принципы. Чужие - но столь близкие ему. Сейчас он был ближе к ним чем когда-либо. Отец нахмурился. Мать улыбнулась. Эйрон падал к ним на серебряной нити. Нить натянулась, опасно поддалась... и рванула его обратно.
А потом пришла боль.

Боль означала что он всё ещё жил - ветер значил что он всё ещё летел - крики врагов значили что он всё ещё убивал. Когти крылана сомкнулись на незадачливом священнике и последним что тот услышал был искренне радостный смех торжествующего рейдера и свист копья которое нашло себе дом в другой груди. Танец продолжался. Для того чтобы остановить Танцора нужно было что-то более впечатляющее чем смерть.

[ ссылка - как ОСТ.]

- Расскажи про своего патрона.
"Рано или поздно все ошибаются. Каждый из нас заслуживает шанса исправить ошибку, верно?"
Люди любят жаловаться на плохих боссов. Взвешивая все факторы Марк считает что ему, по большому счёту, повезло. Ну, насколько в принципе может повезти если твой хозяин - простите, старший партнёр - демон. Кстати, попытка назвать Рамиэля демоном - один из гарантированных методов пошатнуть напускное дружелюбие сопутствующее его любимому облику страхового агента. Да, он один раз совершил ошибку (как и все мы), да, он сожалеет о ней (как и все мы), да, он пытается искупить свою вину (как и все мы) и да, ему чертовски неприятно слышать что его слуга - простите, младший партнёр - настолько неблагодарен что позволяет себе использовать столь оскорбительную лексику в адрес ангела, пускай и падшего. В особенности в современном толерантном обществе, где следовало бы научиться относиться к собеседнику без лишних предубеждений.
Рамиэль предпочитает пряник кнуту - в основном потому что пряник меньше отталкивает потенциальных партнёров от сделки - но достаточно ясно даёт понять что поскольку любая попытка младшего партнёра нарушить соглашение будет плохо сказываться на репутации партнёра старшего, то это не оставит ему выбора кроме как уничтожить всё что нарушитель любит прямо у него на глазах в показательных целях. Пускай он, на словах, и не испытывает от этого ни малейшего удовольствия. В конце концов, именно Фауст попытался нарушить сделку навсегда вложив в человеческую культуру страсть к обману своих доброжелателей, поэтому верность своих слуг - простите, деловую сознательность своих младших партнёров - ему приходится обеспечивать столь прямыми и грубыми методами.
Старший партнёр может прощать неудачи - старший партнёр никогда не прощает некомпетентности. Первое - следствие хаотичной натуры вселенной которая много сильнее людей, второе - прямой показатель того что человек недостаточно уважает их сотрудничество чтобы приложить достаточно усилий для исполнения деловой просьбы в которой не было ничего невозможного.
Но, пожалуй, самое жуткое в Рамиэле с точки зрения лично Светлова - это стремление установить дружеские отношения. Тяжело отказаться когда невообразимо древнее, чуждое и могущественное существо которому ты должен зовёт тебя после работы выпить пару пинт, сыграть в боулинг или сходить на концерт - но, пусть даже паб неплох, в боулинг он играет отвратительно, а концерта ты ждал пару лет странное чувство неправильности происходящего не отпускает тебя ещё долгое время.
Рамиэль всегда подчёркивает что оставляет возможность выхода - это укладывается в его кредо искупления ошибок и иллюзия вечной кабалы снижает продуктивность младших партнёров. В конце концов, он пытается сделать работу на себя настолько привлекательной, что многие среди тех кто ушёл потом возвращаются к нему на новых условиях - рано или поздно все ошибаются, а они уже знают кто может помочь им всё исправить.


- Знаком ли ты с другими слугами демонов?
Рамиэль знает что изоляция - плохой спутник и порождает дурные мысли. Его версия решения проблемы - регулярные корпоративные вечеринки, где его люди могут напомнить самим себе что они не одни, что им не хуже всех и что даже если твоя душа навеки проклята, то всегда остаётся виски. Приятное побочное последствие - почти никто и никогда не заводил на корпоративах друзей или хотя бы близких знакомых. Второе побочное последствие - никто не разговаривает о работе.
Карен - исключение из первого правила которое Марк себе позволил сделать. Ну, или, скорее, алкоголь позволил ему проснуться с ней утром, а манеры не позволили выставить девушку из дому не предложив завтрак, кофе и попытку скрасить тишину неловким разговором. Детектив О'Коннелл, в свою очередь, предпочла решать проблемы по мере их поступления - уничтожив завтрак, залпом проглотив кофе и обозначив что произошедшее было ошибкой, что их работа даже без таких моментов порой сущий ад, что у неё есть стабильные отношения, что этого больше не повторится и что любая попытка их сближения плохо закончится. Светлов понимающе улыбнулся и заверил что отлично понимает её позицию, не пытается её переубедить и абсолютно согласен.
Этот разговор повторяется примерно раз в несколько недель уже чуть больше чем полгода. Впрочем, работу с ней Марк всё так же не обсуждает - по обоюдном негласному согласию что их проблемы отношений (которых, разумеется, нет) и без того достаточно велики чтобы к ним примешивать проблемы метафизического характера. Поэтому Светлов не задаёт вопросов если ей нужно зашить порез на боку - слишком широкий для ножа, даже если ножи могли бы прорезать кевлар бронежилета. Поэтому О'Коннелл не задаёт вопросов если Марк просит одним глазком взглянуть на полицейские досье своих пациентов.

- Расскажи про работу.
Это был первый вопрос Рамиэля когда они встретились. Светлов уже третий час смотрел в одну точку на стенке паба и пытался напиться - к несчастью, русские корни родителей не облегчали эту задачу. Впрочем, он всегда был усерден и трудолюбив, поэтому уже был в том состоянии чтобы откровенно говорить с незнакомцем.
Рак - штука демократичная, поражает праведников и грешников. Если тебя считают талантливым онкохирургом, то именно к тебе приходят как к последней надежде - а значит именно ты должен говорить людям что их случай действительно безнадёжен. Люди ненавидят тебя за то что ты не можешь сотворить для них чудо. Ты сам порой ненавидишь себя за то что не можешь сотворить чудо. Порой, несмотря на все твои усилия, пациенты отправляются в хоспис, откуда уже никто не возвращается. Порой, даже несмотря на весь твой талант и всю твою самоотдачу стресс от ночных вызовов, от остатков эмпатии, от постоянной концентрации даёт о себе знать и твоя ошибка становится чьим-то приговором.

Человеку свойственно ошибаться. Либо ты принимаешь это. Либо уходишь и лишаешь ряд людей последнего шанса в виде себя. В любом случае, добрая треть твоего гонорара идёт твоему психоаналитику. Так живут - если это можно назвать жизнью - многие врачи. Стейси говорила что его работа его похоронит и он долгое время был согласен с сестрой.
Иронично, что оказалось, в общем-то, наоборот. Он был настолько внимателен на своей работе, что не видел очевидного дома - или списывал это на собственные профессиональные девиации. На момент постановки диагноза он мог бы купить сестре три месяца жизни если бы она не была его сестрой и его бы допустили к операции. Четыре часа назад её увезли. Три с половиной часа назад он сломал своему руководителю нос. Три часа назад он был отправлен в отпуск и всё пытался найти смелость поехать и посмотреть ей в глаза.

В некотором смысле, его работа была адом даже до того как он повстречал демона.

Марк не раздумывал над предложением Рамиэля ни секунды - тот до сих пор указывает что вполне мог предложить значительно более кабальные условия, но предпочитает честные сделки. Рамиэль даже оплатил вечеринку в честь возвращения Стейси домой. Доктор Светлов стал чудотворцем и процент ремиссий среди его пациентов аномально высок - если, конечно, они ставят несколько подписей на предложенном страховом контракте и уж тем более если они или их родные принимают уникальные деловые предложения от дружелюбного агента. Рамиэль приходит не за всеми - когда-то после третьей пинты он печально констатировал что даже у него, к сожалению, есть свои пределы - тем не менее, сбор душ и подписание контрактов идёт в чётком соответствии с планом.

Тайвин Ланнистер был печально знаменит тем, что никогда не улыбался - именно поэтому только Кеван, знавший брата лучше всех живущих людей, замечал что Регент от души веселится зачитывая текст указа принесённого вороном из Королевской Гавани:
"Повеливаем всем, кому о том ведати надлежит, как духовным, так и мирским, что мы, король Джоффри Баратеон для скорби нашей утешения определили внеочередной день вольный, дабы радовался стар и млад своему роздыху заслуженному и сему приказу всякий будет послушен так, как нам самому под жестоким наказанием или смертию, по вине смотря."

Молодой король знал опасности изменения статуса-кво. Или, во всяком случае, в этот раз его... эксцентричность... сыграла Регенту на пользу.

Танцор взмыл в небеса кровавой кометой оставляя за собой шлейф из застывающих на холоде капель крови (по большей части его собственной). Всё имеет свою цену, а победа оплачивается кровью - а твоей или твоих врагов Богам плевать. Кровь должна литься. Тот кого здешние называют Отцом должен быть доволен.
Эйрон закашлялся разворачивая вопящего зверя. Раны давали о себе знать - ещё немного и он отключится. Он мог бы выйти из боя - залечить раны, отлежаться и подождать пока схватка отгремит - после убийства старика никто бы не смог его упрекнуть в малодушии. Никто кроме него самого. Победители не оставляют себе сил на путь назад. Бой нужно было заканчивать - заканчивать до того как этот бой закончит его самого.
Бои выигрываются и проигрываются в умах и душах сражающихся сторон. Оружие разит тела людей - страх разит их души. Эйрон терял кровь, противник должен был потерять надежду. Один из двух символов из сопротивления уже пал сражённый его клинком. Настало время второго.
Хриплый рев налётчика почти перекрыл вой его зверя когда крылатая тень понеслась на колонну серебряной стали. Манёвр был очевиден - неочевидным было только то, сумеет ли Танцор его пережить.

Хранитель Запада любовался закатом с вершины Утёса Кастерли, рассеянно вертя в руках пергамент. Пятнадцать лет он боялся этого дня - пятнадцать лет он готовился к нему. Пятнадцать лет он радовался слушая льстецов - пятнадцать лет он мрачнел слушая шпионов. Это были хорошие пятнадцать лет - и как всё хорошее, они заканчивались слишком быстро. Тайвин втянул воздух носом и удивился собственному спокойствию. Большая часть рода была на приёме у Ренли - сын в очередной раз пытается поквитаться с Лорасом, дочь осознаёт свой новый статус, брат следит за тем чтобы всё было тихо, а карлик... делает то что и всегда, правда под чутким присмотром Горы. Только Тайвин чувствовал пробирающий до костей ветер над Утёсом Кастерли - ветер перемен.

Ветер перемен дул с Севера - Волки щерились, зная что их мрачные пророчества сбываются.
Ветер перемен надувал паруса кораблей в Заливе Железных Людей - и Кракены не собирались сеять.
Ветер перемен шептал в рощах Простора - Розы крепли вырастая и отращивали себе шипы.
Ветер перемен выл в щелях Драконьего Камня - мрачным предзнаменованием ярости Оленей.
Ветер перемен доносился даже до Дорна - и Змеи выбирались из своего гнезда несломленными, несдающимися и несгибаемыми.
Ветер перемен пел о войне - войне стали, пожаров, стилетов и яда - и Лорд Ланниспорта был достаточно стар чтобы знать ноты.

Скомкав донесение, Тайвин отпустил его с башни, глядя как его подхватывает восходящий поток. Его зять не сумел даже умереть в подходящий момент. Его внук ещё не готов к наследованию. Его дети... оставались его детьми - со всеми разочарованиями которые они ему принесли. Его единственной надежной был он сам. Как в старые добрые времена...

Его отец, его брат, его сын, его внук уже облачались бы в броню и собирали бы войска - в семье слишком хорошо знали что делать с врагами для того чтобы пытаться заводить друзей. Львов уважали - Львов ненавидели - но это было средством, а никак не целью. Наследие это то что ты оставишь своему дому, а Тайвин не планировал оставлять им дымящиеся руины.
- Милорд? - кутающийся от холода Амори Лорх решился нарушить размышления главы дома. У него было на это полное право, поэтому лорд Ланнистер подавил раздражение.
- Мне нужен пергамент и перо. - полуулыбка Тайвина застыла на губах - И можешь идти спать, Амори. Это будет наша последняя спокойная ночь на очень долгое время потому что завтра ты выезжаешь с Бравыми Ребятами. И ты меня не подведёшь.

Ворон тенью уносился от Утёса Кастерли в наступающую ночь. И ветер перемен дул ему в спину.

Подулей. Когда Мина говорила "быстро нужна недвижимость" она не собиралась перебирать вариантами и не уточняла чего хочет, но мать же твою астропатку можно было понять что не это. Перешагнув через обломки какого-то... катера?.. господи, тут есть водоёмы жидкостей в которых можно рассекать на катерах?.. Мина осторожно свернула в относительно светлый мрачный переулок руководствуясь скорее интуицией чем формальными картами и воззрилась на их официальное представительство.

***

Когда последнее эхо печально затихло повторяя краткое, но ёмкое мнение Мины о бизнес-образе их респектабельнейшей фирмы, прогена пнула дверь и, подготовившись к худшему, вошла в "офис" разогнав пару рад-тараканов ползающих по полу. Видимо, это была её единственная компания на данный момент.
Расположившись на кресле с обзором на вход, Кросс положила руку на оружие и принялась ждать своих неспешных коллег.

- Не беспокойся, Томас - Магдалена попыталась выдавить из себя ободряющую улыбку - Я разберусь с двором губернатора. Спасибо тебе и... до свидания.
Госпитальер отчаянно хотела напиться, отключиться и забыть этот поганый улей, это здание собирающее очередных Томми как лепидоптеролог - бабочек и навсегда размазывающее их жизнь по сухим страницам. Смазкой для шестерёнок Империума была кровь идиотов и мучеников - но топливом для этого барахлящего механизма были жизни людей которые умирали чтобы Человек продолжал жить в Галактике. Мина всем сердцем ненавидела этот механизм, но, к собственному несчастью, избыток цинизма не позволял ей сменить опостылевшего идола стабильности на бредовые идеалы революционеров. Покрытый нарывами войн и терзаемый горячкой коррупции Империум жил и продолжал бороться за жизнь сцепив зубы. Он был уродлив. Он был обречён. Он был лучше всех остальных альтернатив.
Вильгельмина пробормотала что-то сквозь сжатые зубы - наполовину молитву, наполовину проклятие - и открыв двери пинком зашагала по улицам улья.
Мрачная колонна здания Администратума за ней, казалось, подпирала небо. Единственным утешением было то, что в самом её основании сидел обычный сонный человек. Кросс надеялась что хоть немного разбавила серость его будней, мысленно поиронизировала над собственной сентиментальностью вызванной недосыпом и сделала единственное что в таких случаях оставалось.

Лхо прочистил мысли. Доусон. Тихий поток ненависти к сложившейся картине мира нашёл удобную персонификацию всех проблем и подпитывал воображение очень усталой и от этого очень злой десперадо. Одинокий безвольный скряга, замаливающий свои грехи в церкви - старик через которого текут почти все деньги на грёбаной планете и благодаря которому они на этой планете вообще водятся. Воплощение собственной организации. Что вообще человеческого могло остаться от его личности за двести лет - набожность? Забавно, Мина, у тебя нет даже этого. Кросс заткнула навязчивый голос в своей голове и напомнила что церковь ещё никого не доводила ни до чего хорошего.
Ха.
Мина криво ухмыльнулась. Если Ноктин хочет Доусона - он получит Доусона. Ей нужно пройтись по магазинам. А потом... ей нужно исповедаться. Она была грешна - и собиралась пополнить свою коллекцию грехов этим же утром. Тряхнув головой, Вильгельмина напомнила себе окститься - квартал Администратума определённо не блистал круглосуточными магазинами... впрочем, остатка её вечерних чар хватило чтобы выторговать отличную дрель у местной ремонтной бригады и пофлиртовать с провизором аптеки при местном госпитале. Этого ей хватит для первого этапа. Остальным займётся Ноктин.
"Оформлены. Координаты точки рандеву прилагаю. Будь в вечернем костюме. Дивная ночь".

"Только новичок или смертник спешит на зов Инквизитора" - подумалось Мине когда уже на подходе к точки встречи её чуть не сшиб с ног обогнавший её парень сияющий одеянием стоившим несколько годовых норм простого смертного. Зов инквизитора означает миссию. Миссия означает боль, безумие, сырой варп, увечья, гибель, психологические травмы и отсутствие всяческой благодарности в финале. Что ж, вероятно когда Император планировал механизм Империума, он заранее вложил кровь мучеников и идиотов в качестве смазки.
Вильгельмина рефлекторным движением достала лхо-сигарету, закурила - и вполне осознанно выдохнула дым в табличку "Не курить на станции". Рак лёгких? Если она умрёт от него, то это будет свидетельством невероятного везения. Прелесть работы в Имперской Инквизиции - ты не беспокоишься о многих вещах. Для тебя ничего не значат пенсионный фонд, потенциальная хроническая болезнь, повышение налогов, ужесточение комендантского часа или, допустим, возможность завести семью. Скорее всего ты умрёшь смертью которую ты себе не представлял в кошмарах на планете о которой ты никогда не слышал выполняя задание о котором никто никогда не услышит и получишь почётную запись золотыми буквами в огромном томе который никто никогда не прочитает. Аколиты попадают к Золотому Трону без очереди.
Слава Святым Ордосам.
Мать их.

В полном соответствии с первоначальным тезисом, на точке встречи были только те, кто спешил - замерший на диване сиятельный паренёк и развалившаяся в боевом облачении на жалобно стонущем кресле Сороритас с уже извлечённым болт-пистолетом ведущая речь "что в имени тебе моём". Вильгельмина затянулась сигаретой. Замечательно.
- Nomen est omen - Кросс оценила оптимальную диспозицию на этом брифинге и смело направлялась за барную стойку. Как минимум там можно будет найти что-то, чтобы отогнать яркое воспоминание мозгов сестры Веридии на стене. Как максимум - даже минимальное прикрытие ценно когда в комнате кто-то достал ручную пушку. - Не называть же коллег "эй ты". Если вы здесь, то мы коллеги. Если же кто-то здесь случайно...
Мина скептически поболтала найденной бутылкой и посмотрела на просвет на жидкость внутри. Всё ещё не так плохо, следует сберечь до худших времён. К примеру на "после брифинга".
- ...то ему предлагается застрелиться самостоятельно. - поставив бутылку на стойку, девушка окинула взглядом присутствующих. - Вильгельмина Кросс. Мы ещё кого-то ждём?

Изящная словесность - броня облечённых властью и любой уважающий себя дипломат обязан обладать долей проницательности чтобы добраться до сути, равно как и уметь обличить свои (обычно вполне заурядные) предложения в красивую форму соответствующую этикету. Кратко и грубо перефразируя инквизитора: "Торговца не давить, не убивать зря, сестра отвечает за то чтобы все выжили, за всё остальное благодари свою инициативу, Октавий - отвечаешь головой".

Электро-привой, подхватывая рассеянные мысли владельца, вольно облекал их в письменную форму на подключённом дата-слейте: "Аки верный слуга известного нам обоим пассажира, нижайше прошу о конфиденциальной аудиенции имеющей своим предметом обсуждение возможного совпадения интересов наших хозяев в точке прибытия...". Или, если говорить по сути, "Обсудим дела - так чтобы все могли всё отрицать".

- Директивы приняты, мессир. Не будем терять времени, господа. Мне предстоит обсудить вкусы капитана в местной фауне и детали возможной кооперации - если я понадоблюсь, то у вас есть мой позывной. Мэтр, не сопроводите меня?..

В политике очень многое строится на принципе правдоподобного отрицания. В конце концов, даже Инквизиция не сможет заставить тебя рассказать то, чего ты действительно не знаешь - и даже она вполне готова порой принять в жертву тот средний чин, который, якобы руководил всеми операциями выходящими за рамки Лекс Империалис. Именно поэтому любой уважающий себя политик, военный или торговец считает необходимостью завести оплачиваемого козла отпущения специально на этот случай.
И именно поэтому запрос об аудиенции отправится первому помощнику капитана. Если торговля зверьми и правда нелегальна, то торговец не станет лично обсуждать её с аколитами Инквизиции и верно сделает. Стоит дать ему изящный путь отхода - как не отказаться от инквизиционного запроса, но получить возможность обсуждать дела относительно свободно.

В конце концов, в Империуме всегда нужно тщательно помнить своё место. Хозяева общаются с хозяевами. Слуги со слугами. Те кто считают иначе могут потерять возможность общаться с кем-либо на перманентной основе.

Октавий выслушал брифинг почтительно склонив голову и закусив губу от жуткой мигрени. Варп-болезнь не входила в число наиболее исследованных расстройств - не только потому что Инквизиция активно пресекала все исследования в этой области, но и потому что никто, вероятно, не хотел действительно знать причины жутких мигреней мучающих каждого десятого человека при варп-прыжке. Всё что оставалось людям вроде Сигмаила - рекаф, холодный компресс, самоирония и склонённая голова. Благо, это входило в спектр поведения ожидаемого от механикум.

- Позвольте подсуммировать, мессир. - Сигмаил сдержанно улыбнулся - Проникнуть на закрытый аукцион под прикрытием команды поиска живого материала для арен, выяснить личности местных дилеров Холодной торговли. Опционально - устранить остальных крупных преступников не выходя за рамки конспирации.

Жрец за секунду прикрыл глаза, оценивая диапазон возможностей. Нырнуть в среду рецидивистов, постараться сойти за своих, выяснить кто торгует высокоеретичным товаром, выжить чтобы передать сообщение обратно. С командой из полу-сервиторов, мутантов и псайкеров - не настолько невозможно, но всё же наиболее вероятный сценарий звучал как "уйти на золото", что в планы шестерёнки не входило. Это, в свою очередь, приводило к неприятной необходимости составляющей долг каждого умелого дипломата (и которая послужила причиной гибели большего числа факторов чем Октавий хотел бы знать).

Возражать людям несоизмеримо могущественнее лично тебя. Сигмаил Октавий, чувствуя себя снова жалким писцом Сигма-8 набрал воздуха в грудь и открыл рот. Обычно после этого пути назад не оставалось.

- Не сочтите за дерзость, мессир, но легенда кажется мне суб-оптимальной по трём причинам:
Primo, мы не скрываем что те кто ищут дилеров ксено-артефактов связаны с командой досточтимого капитана Кёнига, что определённо имеет шансы обратить внимание оппозиции на "Всполох", что, в свою очередь, нежелательно по причинам снижения конспирации на поздних этапах операции.
Secundo, легенда требует умения разбираться в зверях для арен, не говоря уже об определённой кредитной линии чтобы купить хотя бы несколько экземпляров.
Tertio, даже наименее искушенный наблюдатель заподозрит подвох когда покупатели зверей начинают искать тех кто продаёт ксено-артефакты что приведёт к ненужному усложнению операции.
Ergo, концепция прикрытия требует определённых доработок.

Октавий потратил первый заряд кислорода и дожил до конца предложения в котором угадывалась критика плана начальства. Начальство не любит неконструктивной критики - особенно если это начальство обладает полномочиями сжигать планеты. Цитируя полулегендарного тирана древних времён - "Критикуя, будь мудр предложить". Поскольку сей достойный совет обладал приятным свойством продлевать ожидаемую длительность жизни тех кто ему следует - фактор набрал второй заряд воздуха в грудь. Если его предложение прозвучит достаточно умно - инквизитор согласится. Если нет... пути назад всё равно уже не было.

- Если мне будет дозволено внести предложение, то, возможно, легенда "пресыщенный дворянин-коллекционер прилетевший со свитой в поисках артефактов доимперской эпохи" потребует от нас меньших вложений позволяя быстрее выйти на цели. Вторым слоем легенды, в случае если нам придётся переживать повышенное внимание противника (вероятность чего исключать не следует), может стать "команда внедрённых провокаторов Арбитес в рамках операции по борьбе с несанкционированными технологиями", что, в свою очередь, пояснит возможное устранение замеченных преступников.

Закончив вторую часть рационального предложения, Октавий последовал неотъемлимому ритуалу "предложения начальству", который, согласно шутке одного из наставников, уходил корнями в самые тёмные времена истории.

Сделать шаг назад.
Почтительно склонить голову.
Обдумывать древний коан повествующий о трагических отношениях инициативы и инициатора.