Голосование за ходы

Вальтер уже седьмой раз пересматривал записи шпионов с Вашингтона. Он снова и снова наслаждался этим буйством массового уничтожения. Что может быть лучше безумной резни? Даже тот факт, что это весьма изменило ситуацию и спутало карты Рейху, не расстраивал фон Кортцфляйша. Он даже распорядился отправить в Пустоши большую коробку шоколадных конфет и бутылочку любимого Вальтером рейнского вина для того, чтобы отблагодарить Арахну за полученное эстетическое удовольствие. Наслаждение записью перебил звуковой сигнал. Похоже, гости уже пожаловали.
В комнате штурмбанфюрера уже ждали двое: штандартенфюрер Михаэль Виттман и его дорогая матушка, фрау Магда Виттман.
- Здравствуй, Вальтер – улыбнулась старушка. - Как твои дела? Еще не женился?
- И штурмбанфюрера этим доставать будет… - вздохнул танкист.
- И вам доброго здоровьица, фрау Виттман, - доброжелательно ответил фон Кортцфляйш. – Да ничего, жив, работаю… А с женитьбой рано еще. Весь в работе… Как ваши колени?
- Да как всегда, болят, что бы ты им не делал. Так зачем ты нас позвал, голубчик?
- Видите ли, - Вальтер сложил руки домиком, - после гибели Звезды в американском медиаполе образовался вакуум. На данный момент из-за атаки космического крейсера со стороны НССР, которым, тем не менее, управляли бандиты из Пустошей, в США объявился Спаситель. Теперь Америка – одна большая машина смерти, уже готовая атаковать Советов. Но пустота в их умах и сердцах осталась. А мы можем ее заполнить. – Вальтер включил проектор и продолжил речь:
- Итак, я наметил 3 основных направления, в которых нужно работать. Первое – влияние на подрастающее поколение. Налет Стального Легиона весьма поубавил количество жирных социофобных унтерменшей, но молодая публика все еще падка на подростковую невинность, а молодым девушкам нужна икона для подражания. Этим займусь я.
Михаэль прыснул в кулак, но получил подзатыльник от матери.
- Вы, герр Виттман, станете воплощением маскулинности на телеэкране Соединенных Штатов: брутальным байкером, рыцарем дороги и своим в доску мужиком, как говорится. Для этого мы вам нарастим бороду и набьем татуировки… Не надо переживать, фрау Виттман, после окончания операции все уберем, - торопливо высказался Вальтер, дабы избежать Очень Серьезного Взгляда матери танкиста. – Вашей же задачей, фрау Виттман, будет взаимодействие со старшим поколением, желающим покоя и крутых пушек. Вы же в зенитчиках служили, на «ахт-ахте», а затем в пулеметчиках, так что толк в больших калибрах знаете. Детали – в папках, они ждут вас в ваших комнатах. На сегодня свободны, у меня еще первая пара завтра…

***

Оккультисты – крайне привилегированный класс Четвертого Рейха, и эти привилегии следуют из их крайне высокой подготовки. Кроме фундаментальных знаний теоретической тауматургии, некромантии, высших и низших рун и алхимии, они должны владеть обширными познаниями в области физики (особенно квантовой), биологии и химии, не говоря уже об изрядной идеологической подготовке. Экзамены в Высший Оккультный университет имени общества Туле являются крайне сложным испытанием, но именно благодаря им в университет попадают лишь лучшие из лучших сыновей и дочерей Рейха. А преподавали молодым дарованиям самые видные ученые и маги. Сам штурмбанфюрер фон Кортцфляйш вел некоторые лекции, в частности - квантовую механику.
- Итак, в процессе решения уравнения Дирака мы получили так же отрицательные значения энергии фермиона. – Вальтер поставил жирную точку в конце большого набора формул. - Кто может объяснить физический смысл этих энергетических уровней?
Из присутствующих в большой полукруглой аудитории полсотни студентов руки подняли трое.
- Да, Хельга? – Лектор обратился к черноволосой девушке, сидевшей на первом ряду.
- На этих уровнях существуют античастицы, герр штурмбанфюрер!
- Абсолютно верно! Это уровни античастиц, которые заполняют вакуум. Фактически, благодаря им вакуум имеет безграничную энергию так называемого «моря Дирака». А где море, там и рыба!
Аудитория взорвалась смехом. Такие разрядки, по мнению Вальтера, были весьма важны для учебного процесса. Слишком долго быть серьезным вредно.
- Конечно, простой удочкой ловить рыбу в море Дирака не получится, но сегодня, используя достижения арийской науки и техники, мы можем реализовать изъятия античастиц из глубоких уровней вакуума для создания мощных аннигиляционных взрывов. На этом наша лекция окончена, все свободны… Кроме Хельги. - Вальтер поманил ее к себе пальцем. Штурмбанфюрер давно подметил эту девушку. Ее внешность была бы типичной для Империи Восходящего Солнца, но не Рейха: черные волосы, миндалевидные глаза... Тем не менее, вся ее семья до восьмого колена включительно была записана в генеалогических записях Центрального бюро расовой чистоты, а усомниться в их решении – усомниться в Рейхе. Такие долго не живут.
За экзотической внешностью скрывалась изящная черепная коробка, вмещающая в себе просто великолепный мозг. Воистину, это была крайне способная оккультистка, и через пару лет она бы себя проявила во всей красе. И сейчас она, по стойке «смирно» стояла перед Вальтером.
- Доктор Байер говорил мне, что вы интересуетесь процедурой выращивания тел.
- Да, но допуск…
- Допуск выдаю я. И считайте, что он выдан. А теперь пройдемте со мной на подземный монорельс.
После получасовой поездки Вальтер и Хельга прибыли на подземный комплекс полигона «Вервольф-2». Хельга очаровано смотрела на все это великолепие науки и техники Рейха. Доктор Байер, руководитель комплекса, сам вышел встретить штурмбанфюрера.
- Я не ожидал вас так рано… - начал ученый.
- Времена меняются, дорогой доктор… Не так ли, Хельга? Идите сюда.
Девушка подошла, и Вальтер с улыбкой на лице проткнул ее сонную артерию. Хельга упала на пол, стекая кровью.
- Почините тело и подготовьте для вселения.
- Но… Зачем же… Мы ведь подготовили для вас… Зачем было ее убивать?.. – Доктор Байер весь дрожал.
- Во-первых, - загнул палец Вальтер, - я считаю, что ее черепная коробка лучше подходит для вмещения моего интеллекта. Во-вторых, у нас будут детали для ремонта. В-третьих, А С ЧЕГО Я ДОЛЖЕН ОБЪЯСНЯТЬСЯ ПЕРЕД ТОБОЙ??? - закричал штурмбанфюрер. Затем продолжил, уже спокойным голосом:
- Вы примитивны для существа моего уровня развития. Вы даже не букашки, вы – одноклеточные, инфузории-туфельки. Да, на вашем фоне общей никчемности Виттман намного выше за вас по эволюционной цепочке, где-то в районе кольчатых червей, но тем не менее… Вы все – лишь игрушки в моем кукольном домике, доктор Байер. А я вами играюсь. Если мне захочется, то я могу игрушку сломать. А теперь работать! Тело мне нужно уже завтра.

***

Мистер Честертон оглядывался по сторонах. Этот продюсер, Гольдстейн, с его новой протеже, должен был явиться уже пятнадцать минут назад, но его все нет! Да и место он назначил для встречи странное: небольшое кафе в Индианополисе, всего лишь в пятнадцати километрах от границы с Рейхом. Но тут пахло деньгами, а Эдвард Честертон, исполнительный директор одной из крупнейших американских корпораций «Кока-кола», никогда не отступался от денег. Наконец, двери распахнулись, и в кафетерий зашли двое: продюсер Гольдстейн, полный лысый мужчина, и девушка с внешностью уроженки Империи Восходящего Солнца. «Хм, а это действительно интересно,» - пронеслось в голове американского капиталиста.
- Извините за опоздание, мистер Честертон, пробки… - натужно улыбнулся продюсер. – Итак, это Юрико Сибуя, мое новое открытие в сфере телевидения.
Юрико учтиво поклонилась.
- Эти восходники такие забавные… Я думаю, что наш новый формат, который хотим запустить, станет фурором среди американской молодежи! – гордо заявил Гольдстейн. – А «Кока-кола» может нам… Помочь финансово, что сделает вам рекламу.
- Ваш предыдущий проект, «Галактика боли», провалился, - напомнил Честертон, посматривая на девушку. Какая же она милая и непорочная…
- «Галактика боли» - это фигня полная, признаю, но это – совсем другое! Это шоу обречено на успех!
- Хм… Посмотрим… Думаю, мне стоит обсудить это с вашей милой Юрико. Например, у меня в особняке.
Девушка, не подававшая до этого момента виду, схватила за руку Честертона и посмотрела ему в глаза. А в голове американца раздался голос, но не девушки, а чего-то совершенно жуткого:
- Тебе это не нужно. Ты дашь ему деньги и на этот проект, и на все остальные, что он тебе предложит. В ином случае твой труп будут с удовольствием пожирать опарыши… ТЫ. МЕНЯ. ПОНЯЛ???
- Понял... – дрожащим голосом ответил мистер Честертон. Юрико отпустила его руку и широко улыбнулась.
- У меня есть еще интересные наработки… - начал Голдстейн, но директор его перебил:
- Я со всем согласен. Юридические… вопросы утрясем позже.
- Вот и замечательно, - улыбнулся продюсер. А в глазах Юрико пробежал какой-то странный огонек…

Некоторые вещи происходят абсолютно случайно, как флуктуации вакуума. Вроде бы ничего не меняется, а вот изменишь что-нибудь - и неожиданные эффекты пойдут, как цунами. Как сейчас, когда на крючок попалось что-то большое. Испытания на полигоне "Новая Швабия" показали, что один средний антикарп вызывает взрыв в несколько килотонн. А то, что поймало наживку, намного больше... Сейчас никаких взрывов душа Вальтера не желала, поэтому он решил просто перерезать леску и телепортироваться домой. Что бы там не было в глубинах моря Дирака, оно интересовало штурмбанфюрера намного меньше за содержимое его винного погребка.

Согласно технике безопасности, обслуживающему персоналу эксперментальных установок запрещается есть или пить вне специально оборудованных столовых. К сожалению, не все соблюдали соответвующие правила. Оператор 4-го блока питания кавитационного ультразвукового генератора, роттенфюрер Штокс, находясь возле пульта, пил горячий чай из термоса. Когда был подан сигнал о выстреле, и прозвучала предупредительная сирена, он умудрился с перепугу пролить на пульт чай. Из-за этого сбилась калибровка, результатом чего стал взрыв грузовика с "Кока-Колой" на федеральной трассе 60 возле Литл-Битхорна. Роттенфюрер лишь вздохнул, как блок питания взорвался, прервав телепортацию штурмбанфюрера фон Кортцфляйша. Несчастный Штокс превратился в кровавое пюре, размазанное по укрепленным стенам. Вот почему Вальтер не любил чай.
- Ну прекрасно, похоже, мне придется потанцевать с вами, герр Вильямс, - пробормотал нацист, в очередной раз уклоняясь от порции взрывчатки. Ему предстояло победить этого чудака с двустволкой, желательно побыстрее и без лишних взрывов... Вальтер приметил, что к американцу тянутся все лептонные шнурки, но какое-то поле мешало им прикоснуться к телу. План пришел в голову в следующую наносекунду. Необходимо намотать самый длинный лептонный шнурок на лезвие и ударить этим же лезвием по Эшу. Лезвие не задержится данным барьером из-за его материальной природы, а благодаря запущенной многомерности шнурок прикоснется к охотнику на дедайтов. При этом всем взрыва не случится... наверное.

Рассудив, что и без него на Турнире Меча будет кому сражаться, огр направился к воротам, ведущим к турниру магов. Как и ожидалось, там было полно бракадийских волшебников всех мастей в шикарных мантиях из дорогих тканей, резко контрастирующих с ними эрафийских монахов в неброских рясах с капюшонами и друидов в одеяниях самых различных оттенков зеленого. Попадались также таталийские ведьмы, несколько из них болтали со странными магами в красных, синих, светло-серых и коричневых накидках. Элементалисты были нечастыми гостями в Эрафии, но несколько из них прибыло на турнир.
Толпа расступалась перед огромным огром, колдуны со злобой в глазах провожали гордо вышагивающего Вея. Препираться с ним никому особо не хотелось, так как за магический инцидент в серце Стедвика в такое время можно было получить огромную дипломатическую проблему. А знающие геральдику монахи и бракадийцы, что часто сталкивались с набегами варваров, здраво опасались что-то сказать огромному огру с медальоном Герцога Крюлода. Через некоторое время все колдуны и волшебники шептались, обсуждая незваного гостя.
Когда огр уже практически был возле врат, дорогу ему преградила пара железных големов, которые сопровождали тщедушного волшебника с длинной седой бородой, фиолетовая мантия которого была расшита блестящими звездами да магическими символами. Опирался он на металлический посох с красным камнем.
- Ты не пройдешь, мерзкий зеленокожий! Таким, как ты - не место среди просвещенного магического сообщества Антагарича!
Вей от такой наглости даже опешил на пару секунд.
- Это каким же? - спросил огр.
- Немытим тупым зеленокожим варварам, ничего не смыслящим в высоком искусстве волшебства! - резко крикнул чародей.
- Это вы о своих бракадийских штучках? - боевой маг внимательно присмотрелся к големам. - Давайте-ка посмотрим... Хотите, фокус покажу? - хитро улыбнулся огр.
Вокруг препирающихся уже собралась небольшая толпа, некоторые из них воскликнули: "Покажи!" Огр хмыкнул и щелкнул пальцем по правому плечу одного из големов. У него тут же отвалилась рука. По толпе начали прокатываться смешки.
- Вы сами делали големов, о мудрейший? - слово "мудрейший" прозвучало с таким ядовитым сарказмом, что будь это слово отравой, им можно было отравить роту гоблинов. Маг неуверенно кивнул.
- Так даже такой немытый тупой зеленокожий варвар, как я, знает, что нельзя для постройки такого важного элемента, как сочленения големов использовать дрянное серное железо, которым, кстати, приторговывают только немытые тупые зеленокожие гоблины из Гарквиниума. Или этому не учат в высоких бракадийских академиях? А может, денег не хватало одновременно на хорошее железо и эту достаточно безвкусную мантию?
Окружившие огра и мага волшебники взорвались хохотом, а пристыдобленный бракадиец крикнул второму голему, чтобы подобрал руку товарища, и убрался восвояси. Среди голосов многих волшебников Вей расслышал один, крайне знакомый низкий женский голос...
- Все так же портишь имущество бедных бракадийских чароплетов? - к огру подошла невысокая женщина с шикарными каштановыми волосами, одетая в плащ с меховым воротником.
- Гирд? Ты ли это? - обрадовался знакомому голосу Вей.
- А ты думал, что я пропущу такое веселье? - рассмеялась боевой маг. - Попробую пару новых фокусов. А ты что, тоже захотел огненными шарами побросаться?
- Ага, есть такое желание, - огр решил умолчать о настоящей причине участия в турнире.
- Ладно, пошли на проверку магических способностей, - молвила Гирд.
Болтая о всякой всячине, они пошли к старцам.

Вальтер осматривал капсулы, в которых плавали пять рослых мужчин. ссылка Новый проект обещал быть если не полностью успешным, то по крайней мере принести интересные результаты.
- Жизненные показатели в норме? - спросил штурмбанфюрер у щуплого ученого в белом халате.
- Т-т-так точно, гер-р-р штурм-м-м-мбанфюр-р-рер! - ответил доктор Кляйн, отвечающий за выращивания обьектов "Один", "Тор", "Тюр", "Хеймдаль" и "Форсети". - Полная готовность через восемнадцать часов!
- Отлично. Как раз успею на пластическую операцию. И не забудьте о скарификации!
- Т-т-так точно, гер-р-р штурм-м-м-мбанфюр-р-рер! – ответил доктор, но Вальтер уже его не слышал. Его мысли занимали магические формулы и колдовские круги. А еще световые волны. В размышлениях он уже дошел до зала, где проводили испытания «Некросвета».
В зале находилось множество ламп в виде сценических фонарей самых разных видов и расцветок. Посередине находился стол с трупом. Над столом висела рама с фонарями, которые по очереди и вместе светили на тело. Каждый раз, когда освещалось тело, оккультист произносил заклятие поднятия зомби. Когда засветился зеленый фонарь, тело поднялось и начало мычать. Ему тут же дали по голове молотком и тело упало. Персонал, завидев Вальтера выстроились в линию и дружно поприветствовали штурмбанфюрера:
- Зиг хайль, герр штурбанфюрер!
- Зиг хайль! Вольно. Какие результаты?
- Все работает отлично! Оптимальными признаны длины волн в 547 и 643 нанометра! Оптимальным признан круг №18!
- Как я и рассчитывал. Превосходно, начинайте производство. - с довольным лицом ответил штурмбанфюрер.
Следующая остановка - операционная! Над столом уже стояла ужасающего вида установка, ощетинившаяся скальпелями , пилами и ножами.
- Олаф, запускай пластическую операцию, - приказал Вальтер и лег на стол.
Под воздействием электромагнитного поля установка заработала и начала перешивать лицо штурмбанфюрера. Через пару часов его лицо было не узнать... ссылка

Спустя несколько недель Вальтер с новым лицом и именем Чарльз Офденсен беседовал с учасниками того, что называлось Dethsteel, самой брутальной, жестокой и тяжелой группой из тех, что знала музыкальная индустрия...
- Итак, ребята, вы уже ознакомились с текстами?
- Да, - ответил крепко сбитый брюнет с длинными волосами. - Они - металл?
- Самый настоящий. Они прославляют смерть, силу, изнасилования, неприятие авторитетов и прочее. Да. Как-то так.
А еще в текстах были магические формулы для поднятия огромных масс зомби. Но они были незакончены. Для завершения их требовалась одна фраза...
- Итак, ребята, вы прведете серию концертов по США, в финале которой вы сыграете, кроме стандартного плей-листа, еще одну эксклюзивную песню. Понятно?
- Да, - раздались нестройные голоса.
Итак, Dethsteel должны были провести много концертов по США. Кроме того, что их музыка должна разложить общество США изнутри, она также содержала заклятия для превращения всех слушателей в зомби. Эффект закреплялся магическим кругом, проецируемым на зрителей с помощью специальных ламп. Во время последнего концерта, который будет транслироваться по радио и ТВ, будет произнесена завершающая часть заклинания, которая превратит всех, слушавших эту музыку, в зомби. Сами же музыканты благодаря рунической скарификации должны будут стать лидерами этой армии мертвых. Колеса смертельной машины из стали начали вращаться...

Генсек устало разлегся на шикарном кожаном диване в своем кабинете. Рядом с ним стоял столик, на нем - бутылка водки, граненый стакан, кусок бородинского хлеба с салом, тарелка с картофельным пюре и банка соленых огурцов. В углу комнаты граммофон играл что-то из позднего Мусоргского. Он налил себе водки до половины стакана, выпил залпом и закусил огурцом. Потом он взял бутерброд, понюхал сего, облизнулся и сьел за один присест. Все-таки он устал. Строительство цитадели - дело сложное и утомительное. Но нужно продолжать. Черденко нашел в себе силы встать и коротко сказал по внутреннему телефону:
- Борис, зайди ко мне. Есть разговор.
Как только он зашел, генсек ему сказал:
- Так, займись работами над катушкой. Боюсь, что я не смогу уделять этому проекту столько времени, как раньше, но я остаюсь его начальником и куратором, так что я хочу быть информированным о всех важных сдвигах. - Он налил себе еще водки, выпил и закусил огурцом. - Если хочешь, - кивнул он в сторону водки, - налей себе. Стакан на комоде. Ладно, продолжим. Первично для тебя иное задание - создание мощного направленного микрофона. Нам нужно побольше информации о местных для выработки политики пропоганды. Завтра утром, в девять, будет собрание Ставки. Присутствие обязательно. И да, как тебе новенький? Карнан?
Черденко закончил говорить и потянулся к пюре. С нескрываемым удовольствием генсек поглощал картошку, как монополист заводы.

22 вересня року 1621-го від Різдва Христового. Бабине літо вже почало відпускати зі своїх обіймів береги Дністра, і останні лелеки вже покидають Хотинщину. Зате вороння злітається з усіх усюд. Цілі хмари чорних птахів літають над Хотином. Вони знають, що добряче поживляться тут.
Майже місяць стоять під Хотинською фортецею козаки, майже місяць вони, заодно з військом Речі Посполитої, відбиваються від ворожої орди турків. Сорок тисяч запорожців на чолі з гетьманом Сагайдачним стали табором під самим замком і відбивались від хвиль турецької піхоти, роблячи нічні вилазки прямо в серце ворожого табору, до якого було менше милі. Багато козаки встигли під саваном ночі перерубати татарських мурз та турецьких паш. Багато вони і добра забрали прямо з-під їх носа: не лише золото та дорогу зброю, а і їжу, якої не вистачало. Крали навіть буйволів, які тягли багатопудові османські гармати. Тому і головною ціллю зробив султан Осман ІІ перемогу над козаками, тому що без них польське військо не протримається.
Та і польському війську було несолодко. В таборі помирав великий гетьман литовський Ян Кароль Ходкевич, головнокомандувач всієї раті Речі Посполитої. Керувати військом хворий гетьман доручив коронному підчашому Станіславу Любомирському. Після заходу сонця Ходкевич вже не дихав. Його смерть підкосила і так не найвищий бойовий дух серед війська. Продовжував докучати голод, вилазки запорожців ледве-ледве поліпшували становище.

***

Відразу після заходу сонця і завершення османського обстрілу група з пари десятків козаків на чолі з полковником Нечухраєм зібрались, щоб придумати, як цієї ночі насолити туркам...

- Каждый человек жалеет о какой-нибудь утрате. Родители, друзья, любмиые... Их уже не вернуть. По крайней мере, так считает большинство людей. Это не так. Многие верят в существование души, но не могут даже внятно объяснить, что они понимают под этим понятием. На самом деле, душа - крайне сложное понятие, для объяснения которого нужны знания в квантовой нейрофизиологии, теории единого поля и физической генетике. Но вкратце данное понятие можно обрисовать даже для непосвященного.
Люций начал объяснять:
- Разум человека имеет квантовою природу, так называемая свобода воли - следствие принципа неопределенности. При жизни человек создает определенное поле, что являет собой сочетание электромагнитного поля, генерируемого электрическими импульсами нервной системы, и еще малоизученного так называемого поля квантовой запутанности. Я не являюсь физиком в полной мере, и описать полную суть этих полей не могу, но поле квантовой запутанности являет собой фактичесски всю мысленную деятельности человека. После смерти данное поле не пропадает бесследно. Если оно находит источники энергии в квантовых флуактуациях, то оно может поддерживать себя достаточно долго. Это то, что вы называете призраком. То, что не все люди стают призраками, объясняется тем, что тне каждое такое поле в состоянии настроить себя на поглощение энергии флуактуаций. Самое интересное - это поле можно перевести на поддержку себя с помощью расщепления жиров, углеводов и белков, то есть, перенести в живое тело. Работа по перенесению души из одного тела в другое - пройденный нами этап. Наших успехов в манипулировании полями достаточно, чтобы перенести голую душу без физической оболочки в живое тело. Как вам такой вариант, господин де Рэ?
О цене. Нам нужна база, достаточно крупная. Можно под Машекулем или где-нибудь еще. Если нужно расширить катакомбы - нет проблем. Полная энергетическая автономия от вас. Мы, в свою очередь, также можем предложить вам улучшение вашего оружия, боеприпасов, брони и техники. И информацию о событиях в Абиссарии и в вершухке ватиканской власти. Но решающего преемущества вы не получите - помните о балансе. Вместе с тем ни одна, даже самая захудалая деревенька не падет перед абиссарийцами, если вы не захотите всерьез атаковать ваших врагов. То есть, вы сохраняете статус-кво. И он будет стабилен. Неплохая цена за столь многое, вам не кажется?

- Ваши рассуждения неверны. Аббисарийцам нужна ваша смерть, иначе они бы не спустили с цепи выводок сверхоборотней, - рассуждал Люций. - Которых всего пять сотен, но это пока что, их число будет расти. Скорее всего, они бы подсыпали яд, но, так как вы были заражены ликантропией, в это не было необходимости. На эрелгордовца я не смахиваю, да и учитывая политику Ватикана на захваченных им землях, вряд ли я стал бы лечить вас. Хотя они среди вашей свиты есть, имейте ввиду. И я точно не хаалрогский пират. Остается кто?.. Правильно, Гьеденская технократия. Которую я люто ненавижу.
Видите ли, - гьеденец сложил руки домиком, - все существующие на данный момент общественно-политические формации опасны для человечества. Они дают чрезмерную власть над людьми, не давая им мыслить глубоко. Господам не нужны думающие рабы. В таких условиях заниматься познанием мира - нереальная задача. Но режимы из-за своих идеологических различий воюют между собой, тратя огромные силы на попытки уничтожить друг друга. Для этого нужно оружие, которое постоянно совершенствуется. Для этого нужна свежая мысль. Поэтому мыслящие люди живы потому, что создают оружие. Но есть один момент: если какой-нибудь гений создаст крайне мощное оружие, что поколебает чашу весов противоборствия и принесет одной из сторон безоговорочную победу, то она тут же начнет закручивать гайки.
Мы этого не хотим. Мы - это те, кто желает понять этот мир, и поэтому стараемся сохранить баланс всеми возможными средствами. Мы - это те, кого в Гьедене называют отступниками. И вы нужны нам. А мы нужны вам. - закончил Люций. Он ждал реакции.

Покосившись на хорошо так потрепаное здание таверны, гном обратил внимание на корабль, "пришвартованный" к таверне. Он сразу же начал критически осматримать борта. Через минут пять он начал свою гневную тираду:
- Хто построил это говно недоразвитого тролля? Борта неукрепленне совсем, даже пятидесятимиллиметровая пукалка самозарядная эту хрень пробьет из носа в корму насквозь! Хоть углы не прямые, и то хлеб. Но, етить же ее матерь булавой, почему я не вижу ни одного гребучего бортового орудия? Даже на палубе нихрена нету! Какого, мать его, хрена? Его шо, пацифисты вонючие строили? Даже тех же пятидесятимиллиметровых пукалок нету! А для корабля такого класса нужно хотя бы одно орудие впомагательного калибра, а это гребучие сто двадцать миллиметров с минимальной длиной в 60 калибров! Я хренею... А если какая-нибудь хрень вроде сверхтяжелого имперского дредноута, который шьется из вспомагалки только под ватерлинию? Из винтовок шить его будете, кха`кхыз`брык?

- Контракт подписан, и до его выполнения моя верность неоспорима. Если это нужно для выполения задания, я сделаю это. - невозмутимо ответил Алкин. - Теперь давайте конкретно. Что являет собой цель, что с ней необходимо сделать, каковы примерные способы проникновения? Что нас может ожидать на пути? Насколько скрытно необходимо работать?
Гнолл покосился на шамана. Натуральный профан, думающий лишь о убийстве. Как бы он не стал проблемой, так как с таким типом скрытное проникновение - все равно, что попробовать уколоть горгону в зад. На пафосную речь Эстана он лишь удивленно приподнял бровь. Рыцарская бравада никогда не находила отклика в сердце гнолла. Не один такой храбрый, но глупый юнец падал из седла коня, налетая с разгона на отточеный протазан наемника. Также он надеялся, что стеснительная эльфийка - спутница Ивора - не станет обузой, ибо мало того, что пользы не принесет, так и не даст рейнджеру полностью отдаться выполению задания. Гном опоздал - плохой знак. Вряд ли обладает способностями к распланировке времени. Как бы это не поставило в один далеко не прекрасный момент операцию под удар...

Количество оборотней стремительно падало, и Люций слегка затревожился, что ему не смогут выдать материал для опытов. Его глаз заприметил необычайно крупного оборотня со странными пятнами более светлого меха.
- Скрутите того большого! - указал на вервольфа ученый. - Перебейте ему лапы и прижгите, они ему все равно не понадобятся.
Бойцы майора Фарштайна оперативно подстрелили вервольфа и тесаками отрубили ему кисти и ступни, после чего прижгли их, используя огнеметы. Все это время оборотень жутко вопил, но бойцы и ухом не повели. Подобная стойкость морготцев всегда поражала доктора. Тем временем вервольф был связан и акуратно "упакован" с помощью штатных тросов. Ими же бойцы перемотали рот твари, дабы она не достала всех окончательно. Периферическим зрением Ксавьер заметил, что из руин выносят носилки. У него появилось нехорошие предчуствие.
- Пожалуйста, обрадуйте меня и скажите, что господин де Рэ жив, - печально молвил ученый одному из солдат, что вышел из руин.

- Основа механизма - ковш, приводимый в движение мускульной силой через систему блоков. Это устанавливается на тележку с противовесом, дабы нагруженная повозка не перевернулась. Кто-нибудь, дайте линейку, циркуль и мел! - попросил дварф. Тотчас кто-то подсунул чертежные инструменты и Ульрик начал чертить схему и делать расчеты прямо на камнях.
- Итак, ковш можно сделать из досок, простой призматической формы с треугольной основой без одной боковой грани... Необходимы выступы, чтобы лучше зачерпывать обломки... Угол необходим острый... Тут все ясно. Теперь блоки... Если учитывать его массу и трение веревки... Прикинуть усилие одного среднестатистического дворфа... Вроде, трех подвижных блоков и одного неподвижного на одного гнома должно хватить, тогда гномов нужно... Два целых и шестьсот семьдесят три сотых? Будем считать, что три. Теперь повозка... Центр тяжести... Где-то так. В общем, вот общая схема, - продемонстрировал Ульрик чертеж. - Нам нужно будет тринадцать крепких досок на ковш, двенадцать колес с желобами, крепкой веревки метров тридцать, телега, гвозди, десяток балок на каркас... Для сборки должно хватить пятерых. Вроде бы так. Но сначала, - дворф обратился к мастерам, - необходимо проверить чертеж на ошибки, а то я не уверен в прочности конструкции...

Дворф был шокирован произошедшим. Сцена всеобщей радости превратилась в ад земной. Ульрик все время бежал, уклоняясь от обвалов и драконов. К сожалению, он не был настолько проворен, и не смог уберечь свою бороду от огня. Каким-то чудесным образом он сумел сбить пламя. Дворф забежал в какое-то здание в районе Лиги Леигенов. Шок от нападения наконец-то победил адреналин в крови, и Ульрик оцепенел...
Будучи ещё совсем маленьким, он слышал множество сказок от матери. Его любимой была сказка о Хьялпи Длинные Руки, который сумел обмануть дракона.
- И вот из-за гор вылетел дракон! Взмах его крыльев сметал целые деревни, чешуя его была крепче вороненой стали а когти пробивали горы! Насквозь! А зубы!.. - красочно описывала мама внешность сей бестии.
Каждый раз при этих словах Ульрик зарывался поглубже под одеяло и дрожал, как кролик, учуявший волка рядом. Зато потом он одобрительно визжал, когда Хьялпи хватал его за язык гигантскими клещами.
- Мам, драконов ведь уже нет? Им всем Хьялпи языки оторвал, правда, правда? - спрашивал дворфенок.
- Конечно, сынок, - лишь ухмылялась мама.
Она ошибалась. Не всем драконам Хьялпи оторвал язык. И вот они пришли сеять смерть и разрушение. "Мама... Папа... Альфрик... Йорген..." Не услышит малыш Йорген сказку о Хьялпи Длинные Руки. Не сможет Альфрик расширить свой дом. Не наденет мама то прекрасное оранжевое платье, подаренное ей на юбилей. Не завершит своего проекта механической посудомойки отец... Они мертвы. Их больше нет.
Впервые в жизни Ульфрик плакал. Все, что у не было, обратилось прахом. Остался лишь он, последний Штальбер, с огненной птицей на груди.
"Драконы. Я. Уничтожу. Драконов". Слезы высохли быстро из-за горячей ярости, что огненной птицей взлетела в его груди. "Но нужно много сделать... Нужно много железа. И заклепок. И дерева. И вода, много воды. Каменные ядра. Уголь. Это все принесет им погибель. Но нужны и дворфы, которые это соберут".
Дрожа от всех этих мыслей, пропитанных необузданной ненавистью, Ульрик нашел в себе силы стать и пошел на главную площадь. Там он заметил тучу раненых и бросился им на помощь. Он как раз мастерил тент вместе с Белваром, когда услышал призыв Архимастера.
- Я могу создать механизмы, чтобы упростить разбор завалов. Руками это будет очень долго, а у нас каждая минута на счету. - обратился дворф.

В принципе, Ульрик не особо волновался перед церемонией Он и так уже практически чувствовал себя кудесником, а Путь Мауга он рассматривал лишь как формальность. Но несмотря на это, под знаменем коленки предательски дрожали. После церемонии он направился домой, где его ожидал праздничный обед, сопровождавший вступление любого из семейства Штальберов в Лигу. Там уже его ожидали родители и брат.
- Йорген приболел, так что моя жена не пришла, за ним смотрит, - молвил Альфрик брату, когда наконец уселся за стол. Ульрик с жаром в глазах описывал виденные чудеса и сразу же приступал к рассуждениям о принципе работы этих механизмов.
- Угомонись, сын, всему свое время! - лишь усмехался отец.
Обед подошел к концу, и дворфы разошлись готовиться к вечеру. Что-то стрельнуло в голову Ульфрику, и он решил заплести свою бороду. Мать лишь улыбалась, наблюдая за его бесплодными стараниями. Провозившись, дворф плюнул на плетение и просто аккуратно зачесал ее. Перед выходом отец отдал ему цепочку и огненной птицей - такую каждый из семьи получал при совершеннолетии.
- Носи с гордостью, сын! - торжественно произнес отец. Мать вытирала скупую слезу.
И вот Ульрик Штальбер, ученик кудесника и полноправный член дворфийского общества, направился в город, чтобы начать новую жизнь.

- Что не запрещено, то разрешено, - усмехнулся ученый. Люций пробежал глазами по рапорту, и расслабленная улыбка сошла с его лица.
- Я всегда ратовал за включение в качестве амуниции очищающие средства для того, чтобы перебить запах вервольфа. У них очень хороший нюх. Лейтенант, вот вы знаете, такое ощущение, что писавший рапорт кушал не те грибы. По почерку создается впечатление, что у писавшего был тремор, а некоторые грибы, кроме эффекта расслабления, вызывают треморовидные движения руки, поэтому этого Уэрроу было бы хорошо показать наркологу.
"Или же абиссасийцы преуспели в создании пси-установок, но это маловероятно. Мы законсервировали тот проект из-за нехватки материалов и персонала. Хотя абиссарийцы имеют кучу рабов, так что, кто-то мог и попробовать... Будем считать это пессимистическими мыслями, которые нужно отложить подальше, но иметь ввиду".
- Теперь же займемся тестами образца. Для начала - стандартная ордалия, - с этими словами доктор вытащил длинный металлический щуп с печатью в виде Ignis Sancta и приложил к отрезанной руке. Ничего не произошло.
- Хм. Впрочем, это было ясно, я лишь перепроверил. - слегка огорченно пробормотал Люций. Он начал готовить реактивы для тестов, смешивая составы из разных колб. В результате у него получились три пробирки с разными составами. Первая емкость была полна кроваво-красной жидкости, от которой валил неприятный едкий пар, вторая наполовину была заполнена мутным желто-зеленым густым веществом, а в третьей на дне было немного прозрачного состава. Доктор Ксавьер срезал немного шерсти, разделил ее на три пучка и погрузил один в красную жидкость. Она побурела, а затем обесцветилась. На лице биолога заиграла улыбка и он добавил второй пучок в мутное вещество. Оно бурно вспенилось. Доктор кивнул и продолжил опыт с последней пробиркой. Она взорвалась, осыпав пол осколками стекла и наполнив комнату запахом тухлых яиц. Люций с лейтенантом успели залечь на пол и не поранились. Когда Ксавьер отряхнулся и потянулся за веником, на лице у него читалось крайнее удивление. Подметая комнату, он заметил:
- Вот это весьма забавно, честно. Первый тест был на то, является ли данный образец образцом от вервольфа, стандартная и шаблонная процедура, прошло все нормально. Второй тест позволяет определить место происхождения, в данном случае - Вестерхеймский лес. А третий тест - на степень некроза образца, то есть, когда он отмер. Такая бурная реакция говорит о значительной степени некроза. По-простому, образец бы мертв года два. То есть, он был мертв в то время, когда его задержали, давно. Оборотень - нежить. Это не объясняет нечувствительности к святым знакам, скорее наоборот. Большего я сказать не могу. Можете о этом сообщить графу, это достаточно интересный факт. А если он будет меня искать, то я буду в своем домике в деревне под Машекулем. Я обычно беру пару дней отгула в эти дни.
"И мне нужно провести СВОИ опыты".

Люций Ксавьер никогда не думал о вскрытии. Все его действия были отточены до автоматизма. Время, которое его тело проводило, потроша различную нечисть, его разум использовал самым разнообразным образом. Последний отчет Лилиан Коэпто получила совсем недавно, а следующий будет через месяц, если не случится форс-мажоров, о которых было бы необходимо сообщить в кратчайшие сроки. Сейчас он думал о мессах. Сама идея поклонения чему-то была дикой для него, как и для большинства жителей Гьеденской Технократии. И это не связано никак с системой психокоррекции, просто вера была не нужна. Но на мессах играла чудесная музыка, которую Люций вспоминал достаточно часто. Как он подмечал, несмотря на жесткий догматизм в церкви вообще и в ритуалах вроде месс, в разных регионах она звучит по-разному. Мессы в Ватикане всегда торжественно-пафосны чрез меры, и от них банально устаешь. Очень простые и красивые мелодии звучали в горных регионах - чисто и наивно. Морготские же мессы звучали сродни военным маршам, в них чувствовалась сила и мощь, но, вместе с тем, были фрагменты страха перед неизвестным. Из этих рассуждений Люция вывел чей-то оклик.
- Да, я тут! Кто там? - откликнулся доктор, оставляя инструменты и снимая перчатки. Он пошел к входу, где увидел лейтенанта Аэджиса.
- Доброго здоровьица, лейтенант! С чем пожаловали? - с искренней доброжелательностью спросил Люций.