Голосование за ходы

— Всё со мной в порядке, — упрямо и очевидно соврала девочка, когда подошла её очередь, несмотря на то, что, кроме только-только начавшей останавливаться крови, как минимум половина её тела обещала превратиться в один большой синяк после обрушившейся на неё слизистой лавины, что, конечно, было не так-то просто увидеть сейчас, если бы не выдававшие всё ещё не прошедшую боль скованные движения.

Осторожно отковыляв чуть в сторону, Каллибе задумчиво огляделась. Похоже, остановиться им здесь придётся надолго: как никак, Шарлотта была права — лезть в очередную заварушку сейчас было по меньшей мере опрометчиво. В конце концов, гноллы никуда от них не денутся... Ну а если денутся, то и лучше, так ведь? Так или иначе, торопиться сейчас было некуда, лишних ушей тут тоже, кажется, не было, так что сейчас, наверное, было самое время всё же сделать то, что приходилось откладывать с самой их вылазки в «Золотой Резерв»... Стиснув зубы, девчонка согнулась, вытаскивая из кучи мусора какую-то относительно чистую бобину, и, положив на бок, уселась на неё.

— Мне нужно поговорить с... с ним, — без казалось бы полагавшейся такому событию опаски, даже как-то буднично пояснила она остальным, доставая карманное зеркальце. — Не обращайте внимания, пожалуйста.

Глубоко вздохнув, Калли развернула блестящую поверхность к себе.

— Нам нужно поговорить, — повторила она уже глядя в своё отражение. Мгновение спустя хмурое лицо неуловимо изменилось, теряя недовольное выражение, но приобретая уже знакомую остальным холодную тьму.

— Я слышал, — безэмоционально ответила не-Калли, прежде чем вновь вернуть бразды первой владелице тела, которое они сейчас занимали вместе.

— Хмх! — обиженно хмыкнула девчонка. — И что? Мы договаривались, ты обещал... — она неловко искала слова, несмотря на навернувшиеся слёзы. — И... И что? Обма...?

Договорить Каллибе, впрочем, не успела:

— Я никогда не лгал тебе, — с некоторым раздражением перебила её... саму себя... другая сущность внутри. — Не лгал и на этот раз.

— Ты обещал, что... — возмущённо начала было первая, но вновь не смогла закончить.

— Наш уговор был таков: все ростовщики, менялы, и простой люд смогут уйти, если не встанут на нашем пути, — холодно напомнил чужой голос. — Стражи, пусть и тайной, он не касался.

— Ты...! — воскликнула Калли, но крыть ей было, как очевидно, нечем. — Ты всё равно мог не убивать его! — Дрогнувшим голосом добавила она.

Некоторое время её «собеседник» не отвечал.

— Наивное дитя, — без особенного презрения, скорее, с какой-то толикой... разочарования? покачал головой он. — Твоя жалость не найдёт благодатной почвы в сухой пустыне людских душ. Пойми: тот полурослик не терзался бы сейчас твоей смертью. Звон золота за выполненную работу заглушил бы любые стенанья внутри.

— Ты этого не знаешь! — упрямо возразила девочка, раскрасневшаяся от спора. — Что, ты теперь умеешь читать чужие мысли?

— Мне нет в этом нужды. Будь я неправ, Бездна пустовала бы.

— Но ведь не все туда попада... — начало было Каллибе, но её тёмная половина вновь не дала ей договорить:

— Довольно тщетных препираний. Чего ты желаешь от меня сейчас, дитя? Пощадить жизни отродьям Матери Чудовищ? Тем, что уже отняли чужие жизни?

— ...Н...нет... — неуверенно пробормотала явно сбитая с мысли девчонка.

— Тогда нам не о чем больше говорить, — отрезал голос. — Если так гложет тебя чужая кровь, моли своих богов, чтобы они вразумили следующего блаженного, возжелавшего помешать нам достичь наших целей.

Несколько мгновений прошли в полной тишине, но, не найдя, что добавить, Калли обиженно фыркнула, перевернула зеркальце, впрочем, не торопясь убирать его обратно, вытерла слёзы и вновь побежавший нос, и насупилась, молча глядя куда-то в сторону.

Что именно он подразумевал под «классной штукой» было, конечно, крайне любопытно, но у Калли сначала назрел другой вопрос:

— А... м... — нерешительно начала она, — Синьор Властелин... Стекла, — тут же добавила девочка, запоздало вспомнив, что титул не являлся его именем, но однажды сказанное, как говорится, не воротишь. — А эти гноллы... вы не знаете, зачем они напали на вас? И на тех... дылд?

Ей уже доводилось видеть гиенолюдей в Алькенстаре раньше, и она знала, что они могут быть настолько же опасными и жестокими, насколько на то указывает их внешность. Тут судить книгу по обложке было вполне допустимо. Нет, в этом Каллибе нисколько не сомневалась... Но сейчас... Сейчас, когда она всё ещё была покрыта чужой кровью, девочка не могла не почувствовать желания пусть не докопаться до причин, но хотя бы попытаться выяснить, были ли они. Слишком уж невовремя предложил им своё задание старый гоблин, что и говорить.

— Просто, ну... — продолжила Калли. — Эти вот шилд-маршаль... шилд-маршалы, они за хороших людей не заступятся, так ведь? Если бы эти гноллы только на вас напали, то они бы и пальцем не пошевелили? Нас, вон, тоже б не защитили. Даже б и не заметили. Может, чего-то... — она спохватилась, поняв, что дальнейшие догадки могут всерьёз обидеть гоблинов, которые вряд ли были бы счастливы узнать, что жизни их собратьев были потеряны из-за какого-то недоразумения, если это и впрямь было так. Поэтому вместо этого она просто предложила: — Можете рассказать, что именно случилось? Когда они напали, на кого сначала, где?

Да, с выбором внешности Калли, пожалуй, слегка просчиталась. Впрочем, её сложно было винить — до этого в банке она была лишь единожды, когда ей было лет... восемь? То здание в родном Челиаксе тогда показалось ей крайне величественным — уносившиеся под разукрашенный сводчатый потолок белые мраморные колонны, пол из полированных каменных плит с яркой мозаикой в центре просторного зала, запах чистой, свежей бумаги и каких-то духов... Туда ходили солидные люди — так она подумала тогда, до того, как выяснилось, что ни она, ни её семья к ним больше не принадлежали.

Впрочем... Ну и что, что она бросается в глаза? Оно и к лучшему: пробираться незаметно они сейчас всё равно не собирались, наоборот — этим занимается Урзула, а потому чем больше лишних глаз она сможет отвлечь, тем лучше.

Дадим же им повод отвлечься!

— Мы тут ради важных дел! — надменно, так, чтобы это услышали и остальные, бросила она, упирая руки в боки и глядя прямо в глаза старику. — И у нас нет времени стоять в очередях с какими-то простолюдинами, правда, мам?

Обращать на себя внимание рано или поздно пришлось бы всё равно, не так ли? Ну а пока можно было, бегло оглядев помещение, прикинуть, кто как из посетителей себя поведёт: ни герои-защитники честного люда, ни охрана под прикрытием, призванная залатать дыры, оставленные ремонтом автоматонов, им сейчас совершенно были не нужны, а потому лучше было попытаться заприметить их заранее...

В отличие от большинства других пассажиров шаттла, Лию совершенно не интересовало то, что она могла увидеть снаружи, в иллюминаторе. Работа курьером сама собой подразумевала, что космопортов она навидалась на всю свою оставшуюся жизнь, да и даже конкретно тут, на Реджине, ей уже доводилось бывать и раньше, пусть и не слишком-то часто, так что ничего нового там её не ждало. Выбрав место ближе к проходу, она уселась в расслабленную, но симметричную позу, вставила в уши коммдоты и, закрыв глаза, начала ровное, управляемое дыхание. Да, какие-то привычки не уходят никогда, а, из всех выученных в детстве ритуалов, Лиа находила медитацию единственным полезным. Шум и рокот набитого шаттла медленно отступили куда-то на задний план — конечно, не без помощи электронных затычек с белым шумом — и дали возможность собраться с мыслями.

На что они сейчас вообще надеялись? Даже если преступника удастся найти, что дальше? Устраивать самосуд? Передать властям, которые, чего нельзя было исключать, учитывая некоторые подозрительные детали, не слишком-то рьяно искали его? На этот вопрос у неё не было ответа. На самом деле, она над ним не слишком-то и задумывалась: для неё этот итог был бы лишь промежуточным на пути к куда более интересовавшей её цели на самом деле — ответом на загадку самого Беккета, а не просто лишь его убийства. Но, если поразмыслить, вряд ли эту цель разделял хоть кто-то ещё... Банальная месть может удовлетворить кого-нибудь из них, перерезав эту, возможно единственную, нить навсегда и бесповоротно. На что она будет готова пойти, чтобы избежать этого? Что если...

Её раздумья прервал не сразу обработанный сознанием голос Миккеля. Открыв глаза, она тороплива вытащила коммдот и уставилась на него, а затем — на его коммуникатор.

Что-то тут было нечисто.

— Хмм... — протянула она, прикидывая в голове возможные варианты. — Маркиз Велларди, правильно ли я понимаю, что номер, на который вам поступило это сообщение, не является публичным?

Ответ был утвердительным.

— Значит, мы имеем дело не просто со случайным свидетелем... — продолжила Лиа. — У нашего таинственного незнакомца есть доступ к закрытым базам, из которых он добыл этот номер, а так же, скорее всего, к графику мистера Норрима, иначе время отправки слишком уж удачное. Выходит, что нам пишет или кто-то связанный с КОПами, или... — она многозначительно приподняла бровь. — Как по мне, от этого за парсек пахнет засадой — если бы он действительно хотел сообщить нам имя, он мог это сделать в том же сообщении... Да даже если бы хотел продать, личная встреча была бы для него более, а не менее рискованной — это, всё-таки, Реджина, а не какая-то мёртвая планета посреди космоса, где единственный способ передать деньги был бы из рук в руки.

Женщина прикусила губу, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла. Да, это звучало... ну, практически безумно, будто бы она попала в какой-то фильм. Загадочные информаторы? Засады? Кто бы мог подумать, что дело примет такой оборот, да ещё и так сразу! Но это был не фильм, не игра — Беккет действительно был мёртв, и тот, кто убил его, очень не хотел быть найденным. Рисковать, надеясь на то, что это желание не распространится и на них, было слишком опасно.

— В общем, не знаю, что вы планируете, маркиз, но я бы предложила по меньшей мере заранее разведать этот самый «Флотсам» — продолжила она. — А то наше «расследование» может закончиться, не начавшись.

Новость об убийстве Лена Лию не слишком-то удивила: не каждый раз он, всё же, мог надеяться на столь удачно подвернувшуюся курьершу, которая, при этом, была готова рисковать своей шкурой ради спасения полных незнакомцев. Похоже, судьба всё же дотянулась и до него... Скорее странно, что, если их встречи были не исключением, а рутиной, этого не случилось раньше.

Не было неожиданностью и наличие тусала в его крови. Яблочко от... ну, не яблони, но брата яблони? Да и если он действительно промышлял наркотой, а не только употреблял, то это могло бы объяснить его способность оказываться на обстрелянных и брошенных посреди вакуума кораблях. По крайней мере, это было бы каким-то этому объяснением... Как и уклончивости самого Беккета о целях его столь неудачных путешествий.

Но всё же вместе всё это не складывалось. Тусал — это не дизайнерский наркотик, не суперсекретный стероид, не какой-то редкий экстракт гланд обитающего на одной лишь океанической планете гигантского хищника. Это — банальный эйфорик, да ещё и с неприятными побочками. Те, кто его продают, если речь не идёт о каких-то поистине промышленных масштабах, могли бы подстеречь его в тёмном переулке и долбануть обрезком трубы по затылку, или обстрелять корабль, на котором он был, и свалить побыстрее до прибытия любого другого судна, но здесь-то речь шла совсем о другом уровне. Проникновение в довольно эксклюзивный хостел, тихое убийство, которое вообще никто не заметил, тщательное заметание следов... И поиски чего-то? Такой убийца вряд ли искал кредстики или пакет с Тусалом...

Впрочем, высказывать все эти мысли женщина не торопилась. Вряд ли мистер Норрим будет рад услышать, что основная рабочая гипотеза его коллег (по крайней мере, насколько она могла судить по его вопросам) неверна, причём по мнению какой-то не пойми кого, не имеющей к расследовательской деятельности никакого отношения.

— Лиа Кий. Никакими сведениями не располагаю, — коротко произнесла она и продолжила молча подпирать стену спиной.

С другой стороны, если задуматься, в действиям КОПов тоже проглядывало понимание того, что что-то тут нечисто. Считай они и впрямь, что речь шла о простом торгаше запретными веществами, которого укокошили «конкуренты» или «партнёры», вряд ли расследовали бы дело настолько серьёзно, чтобы опрашивать, по сути, случайных людей, которых тут и рядом-то не было. Зашли в тупик? Если да, то почему-то всё ещё не сдаются...

Хотя, как уже было упомянуто вскользь, среди пришедших были знаменитые если и не по всей галактике, то, по меньшей мере, в собственных кругах — Беккету то ли везло на завязывание знакомств, то ли он умел очень тщательно заводить их — куда менее заметной на фоне всех этих сияющих своими происхождениями, свершениями, подвигами и, скажем так, менее поощряемыми деяниями, тенью за спиной пусть и выгоравшего, но всё ещё упрямо светившегося неугомонной харизмой Скорпио следовала высокая женщина в простой, не похожей ни на модные шмотки местных богатеев, ни на строгие официальные костюмы чиновников, одежде тёмных тонов, словно специально купленной для этого траура. Впрочем, один взгляд на них развеивал эту догадку — её «костюм» был, во-первых, далеко не новым, а во-вторых, явно функциональным: многочисленные карманы плотного джека и карго-штанов были забиты какой-то мелочёвкой, к поясу был прицеплен небольшой универсальный нож, синт-тканевая кобура станнера, и небольшая потёртая сумочка с перешедшим по наследству ещё от Второй Империи символом здравоохранения — небольшим крестом.

В наши дни, когда генераторы гравитации были установлены даже на самой захудалой посудине, а уж на огромной станции — тем более, отличить часто бывавших в космосе от планетных было тяжело. И всё же опытный глаз мог заметить что-то неуловимое, что-то такое в походке этой женщины с покрытой неглубокими, но многочисленными шрамам лицом, что-то, что выдавало в ней одну из тех, кто большую часть своей жизни проводит именно в местах, где пол сделан из ферромагнитных материалов, на тот случай, если искусственное притяжение вдруг выйдет из строя. Да, она чувствовала себя уверенно на этой станции, по крайней мере, более уверенной чем те, кто оказывались здесь за всю свою жизнь всего пару раз. Впрочем, у этого прошлого была и обратная сторона — среди таких толп ей приходилось явно неуютно. На пути ей то и дело приходилось неловко пропускать кого-то, чуть не столкнувшись с ними, а сейчас, остановившись у дверей, её взгляд с некоторым опасением пробегал туда сюда по снующим туда-сюда посетителям, пока не остановился на одном из замеченных...

Точнее, заметила она сначала не его самого, а запах. Крепкий, самую малость едкий в горле и ноздрях запах табака. Очень знакомый — из «Красной Кометы» его не удалось вытравить даже полной вакуум-продувкой, а остатки его чувствовались то тут, то там, ещё с полгода.

Дарен Кхан. Как всегда дымивший, словно проводка в перенагруженном генераторе, он появился из толпы и остановился рядом с дверью. Что ему здесь было нужно? Конечно, это было не просто случайный офис, а кабинет местного важного шишки, но всё же совпадение было... слишком странным. Или это не было совпадением? В конце-концов, Скорпио говорил, что у них на приём к этому самому Норриму запись... Но какое отношение этот дипломат, на поверку оказавшийся специалистом по несколько более агрессивным методам ведения переговоров, чем ожидалось, имел к Беккету? Очередная загадка... в последнее время они наваливались прямо таки нескончаемым потоком, но все имели хоть одну ниточку, которая вела к доброму «дядюшке Лену»...

Впрочем, эту, по крайней мере, она могла разгадать здесь и сейчас.

— Скорпио, погоди минуту, — обратилась к собиравшемуся помочь ей, но застрявшему, как и она сама, на Реджине в ожидании окончания чрезмерно затянувшегося отпуска шеф-инспектора Норрима, журналисту, а, по совместительству, родному племяннику Беккета. — Я знаю вон того, с сигарой. Пойду поприветствую...

Сняв зеркальные очки-авиаторы и повесив их на воротник застёгнутого джека, женщина подошла к строго одетому мужчине, кажется, ещё не заметившему её.

— Мистер Кхан, — привлекла она его внимание, используя гражданское обращение — формы на нём в этот раз не было. — Лиа Кий. Помните меня? Давно не виделись... уже, сколько, десять лет прошло?

Её голос был чуть хрипловат даже в то время, а потому, наряду с прозрачно-голубыми глазами, напоминающими льдинки в замёрзших пещерах, через которые пробиваются чудом добравшиеся лучи ближайшей звезды, узнать её было несложно даже после столь долгого срока.

— Что привело вас на Реджину? — осторожно поинтересовалась Лиа, не дожидаясь ответов на свои больше риторические вопросы: в конце концов, ответ на этот занимал её куда сильнее.

— Про приключения? — нарочито переспросила девушка, театральным жестом прикладывая руку к сердцу, будто вопрос уязвил её до самой глубины души. — А то ж не быть!

Саму эту загадочную фигуру она не припоминала, хотя такой выдающийся даже по местным меркам облик она вряд ли не заметила бы раньше, но вот сидевшие рядом лица оказались знакомы с сегодняшнего объявления, которое сама она едва не пропустила целиком, а потому, чтобы не светиться излишне, тихо прокралась в задний ряд. Значит, видимо, тоже собирались с силами перед тем, как заняться полученным заданием...

— Есть даж кой-чего, что, разумею, особливо вам всем придётся антересно!

Задача, поставленная всем им строгой эльфийкой, походившей собой на парочку не самых преподавателей из колледжа бардов, успела немного утрястись в голове за время похода до Рябиновой Слободы. Недосказанные правила, недоговоренные детали, недопродуманные — на первый взгляд! — условия... Всё это напомнило ей одну легенду, изложенную в не самой запрашиваемой, но всё же и не совсем неизвестной — особенно для «выпускницы» учебного заведения, посвящённого музыке, — песне.

— Гхх-гррм, — прочистила горло полуэльфийка, провела рукой по струнам, торопливо чуть подкрутила пару колков, и, поставив одну ногу на стол, начала, неторопливо подыгрывая себе на лютне, песню, вдруг потеряв из неожиданно мелодичного голоса всю шероховатую хрипотцу, будто бы её никогда там и не было:

—В королевстве обречённом
Кинул клич монарх во тризне,
И за даром посулённым
Храбрецы сложить шли жизни.
Не злато манило героев,
Не сердце дщерей его:
  Хвала
  Звала
И слава за подвиг ждала.

Три чудовищных дракона;
Места три в почёта залах
Обещала им корона
За кровь монстров на забралах.
Но был средь отважных один,
Кто стоил десятка дружин,
  Стальной
  Рукой
Сразил трёх отродий герой.

Подвиг этот так поведал
Он, явившись пред милордом,
Но рассказом этим предал
Всех стоявших тоже твёрдо.
Пусть в этот раз он победил,
Награду он не разделил
  Ни с кем
  Совсем
Хвала проигравшим зачем?

Бардесса на мгновение замолчала, давая последним звукам своего голоса и дрожащих струн повиснуть в пахнувшем элем воздухе. Её взгляд был, несмотря на, казалось бы, счастливое завершение истории, печальным. Горько улыбнувшись, она продолжила:

— Годы шли, зима за летом,
Королевство процветало,
Но с одним сырым рассветом
Вновь несчастие настало.
И вот одинокий герой
Повержен напавшей толпой.
  Мог он
    Спасён
  Быть теми, кто им...

Девушка вновь замерла, осматривая собравшихся. Последнее слово она произнесла медленнее остальных, давая каждой ноте разнестись по пабу:

— ...побеждён.

Замолчав, она медленно поклонилась, отодвигая лютню в сторону одной рукой, и одновременно как бы невзначай снимая кошель с пояса другой.

«Старое королевство, давно его нет».

Вот что сказал незнакомец про Кормир.

Хрокр не мог поверить своим ушам. Попросту не мог. Это должно было быть какой-то шуткой. Обманом. Они просто притворялись, что не понимали всеобщего, а сами тараторили что-то непонятное, потихоньку вставляя всё больше знакомых слов. Монеты? Ну, мало ли какие они есть... Но зачем? Какое-то сложное мошенничество? К стыду, ему доводилось уже доверять людям, которым доверять не стоило, но что же это была за схема, где одинокий пожилой мужчина должен был проезжать мимо тёмного леса в одиночку? Это ж, скорее, приглашение лишиться денег самому... Нет, чушь.

Магия? Магия могла объяснить самые разные непонятные вещи... Может быть, бедолаге внушили ложные воспоминания, может быть, прокляли говорить на несуществующем языке... Нет, тоже ерунда. Кому и зачем это было бы нужно? Помешать им вернуть тело Фильдора? Но для этого есть куда более простые и прямолинейные способы, да и это не объясняет того, как они оказались не пойми где. Если это и было чарами, то они начались задолго до того, как они встретили эту злосчастную повозку, возможно даже до того, как они вышли на ту поляну с костями... Но, так или иначе, здесь никакого другого разумного объяснения северянин не видел. Вот только с чем они тогда столкнулись? Может быть, это было каким-то проклятьем, каким-то помрачением рассудка? Или они и впрямь оказались там... тогда, когда Кормир присоединился к множеству других забытых королевств?

Варвар потряс головой, отгоняя приступ страха, ведь как бы то ни было, они попали во что-то крайне могущественное...

— Слушьте-ка, кто тут в магии разумеет — понимаете ли вы, чего с нами приключилось? — обратился он к остальным. — Тут, как ни крути, дело не просто в том, что заблудились мы...

Ветер обтекал перья птицы... нет, теперь они принадлежали, как и вся она, Абделю. Он ощущал каждое движение крошечных, но сильных мышц, каждый хлопок крыльев, видел сквозь огромные чёрные зрачки и слышал через скрытые в оперении уши. Подчиняясь его мысленному приказу, фамильяр держался около верёвки, спускаясь вниз. Десять футов... двадцать... тридцать... сорок... Вдруг отвесная стена оврага подалась, уходя ещё дальше в сторону и создавая исполинский навес из камня, а внизу, на самой вершине высокой естественной колонны, показалась плоская площадка со стороной около двадцати футов, от которой вниз, в темноту, шла узкая, крутая лестница, кажется, грубо высеченная прямо из скалы. В пыли и обломках камней, кажется, что-то зашевелилось, но, по-видимому, заметив спускавшегося в последних лучах солнца сыча, быстро спряталось.

Лестница во тьму:


Но это было не всем, что открылось взору Абделя, нет.

Гигантскую каверну, распространявшуюся на сотни футов во все стороны, занимала под стать ей огромная постройка — стены и башни древней крепости всё ещё возвышались, будто бы она и не ушла на сотню футов вглубь, будто бы и не прошло сотен лет. В некоторых окнах виднелся танцующий свет факелов или свечей — похоже, она и впрямь не пустовала... Лестница опускалась на неровное дно пещеры, где от неё отходила тропа, которая вела прямо к древним руинам, наполовину похороненным прямо в камне.

Бессветная крепость:

Лето в окрестностях Невервинтера в этом году выдалось жарким. Казалось, что воздух звенел под лучами неторопливо катившегося по небу высоко над головой — настолько высоко, насколько это было вообще возможно, по случаю надвигавшегося летнего солнцестояния — светила. По счастью, засух не предвиделось: обильные дожди и грозы прокатывались по равнинам, гонимые прохладными ветрами от Побережья Мечей, орошая поля, луга и рощи, а потому если для тех, кто вынужден был путешествовать или работать на открытом воздухе, эта бесконечная жара была обузой, то для всевозможных трав, деревьев и цветов это было настоящим благословением Сильвануса и Майликки. Впрочем, крестьяне, несмотря на изнуряющую духоту и обгоревшую кожу, наверняка тоже вознесут хвалу Чонтии, когда весь этот тёплый золотой свет выльется в крупные, сытные овощи, ягоды и плоды.

Жара в окрестностях Невервинтера:


Впрочем, не все плоды нуждались в благословении Амонатора, и не везде урожая нужно было ждать ещё долгие месяцы. Хотя Дубравник — крупная, но всё же в остальном довольно обычная деревня — жила за счёт своих полей и садов, в последние годы её жители нашли ещё один источник прибыли... Плоды. Да-да, именно «Плоды» с заглавной буквы «П», по-другому их тут никто и не называл, поскольку никто не знал, чем они были на самом деле, откуда именно их собирали недоверчивые и жадные, но, в остальном, куда более сговорчивые, чем это можно было бы ожидать, гоблины, и почему Плод каждое солнцестояние был всего один. Ясно было одно — чем бы они ни были, каждый из них обладал казавшейся невероятной способностью исцелить любой недуг, а слухи говорили и об ещё более неслыханных свойствах...

Стоило ли удивляться, что дубравнинцы быстро смекнули, что дерево, на котором растут Плоды, могло бы с таким же успехом вместо листьев осыпать их каждую осень золотыми монетами. Пытались они и садить семена Плодов — выраставшие из них сухие и кривые кустики каждый раз бесследно пропадали, в чём они винили чрезмерно хитрых гоблинов, не желавших делиться источником своей прибыли; пытались и расспрашивать, и подкупать, и угрожать зеленокожим продавцам — вот только добиться от них ничего толком не удалось; пытались даже и послать за ними отряд... но те смельчаки пропали без вести глубоко под землёй, где-то в пыльных коридорах древней цитадели, прозванной местными «Бессветной Крепостью».

Давным-давно, так давно, что никто теперь уж и не мог сказать наверняка, как давно это было, эта внушительная твердыня была оплотом тайного культа драконов. О их мощи и влиянии ходили легенды, но уже само существование Бессветной Крепости служит свидетельством того, что за этими легендами стояла правда: ни разверзшаяся прямо под ней земля, ни века беспощадного времени не смогли стереть её выточенные одними мастерами и зачарованные другими камни в пыль... чего нельзя сказать о самом культе — их творение пережило их на многие столетия. Сейчас в её скрытых глубоко под землёй залах жили гоблины и прочие существа, предпочитавшие холодный сумрак жарким лучам солнца... Но именно там они, судя по всему, и добывали Плоды.

* * *

— ...щё одна овца запропала на Бледных Полях, — печально покачала головой молодая женщина, умело нарезавшая овощи. — Хотя, как я слыхала, она всё равно Хукрельская была, так что так ей и надо, карге энтой.

— Нис, что ты такое говоришь? — отвлёкшись от готовки ответила ей другая, недовольно уперев руку в бок. — Она и без того обоих детей потеряла, а ты радуешься?

Кухня в «Старом Борове» — местной таверне и постоялом дворе — не была отделена от главного зала ничем, кроме невысокой перегородки-стойки, а потому в этот тихий час между завтраком и обедом беседы работавших на ней кухарок было превосходно слышно немногочисленным посетителям. Впрочем, если уж к чему-то тут было прислушиваться, так это к запахам свежей выпечки, варившейся похлёбки и жарившегося мяса. Да, до городских заведений эта еда не дотягивала, но здесь, в милях от суеты и проблем Невервинтера, кто знает — быть может, этого было достаточно?

В «Старом Борове»:


— Ой, Вари, будто б ты не знаешь её... — закатила глаза первая, смахивая нарезанные кубики в чан ножом. — Не удивлюсь, ежли они сами от неё сбежали.

Светловолосая женщина фыркнула и, не став удостаивать свою собеседницу ответом, вернулась к печи. Как раз в этот момент задняя дверь распахнулась и внутрь вошёл высокий и широкий молодой парень с ящиком на плече. Все, кому довелось остановиться в комнатах «Старого Борова» сразу могли бы признать в нём Гарона — простоватого, но добродушного владельца этого постоялого двора, которому заведение досталось по наследству от его преставившегося папеньки несколько лет назад.

Гарон


Крякнув, он согнулся и поставил тяжёлую ношу на пол, после чего, выпрямившись вновь, осмотрелся. Его взгляд пробежался по столам, затем перешёл на занятых готовкой женщин.

— Нисса, Варис, чегой-т вы тут лясы точите? — спросил он, указывая в сторону главного зала. — Не видите чтоль посетителей?

— Хрокр, — коротко представился высокий и крепкий мужчина на верхнем пределе средних лет. Ни званий, ни родов, ни чего бы то ни было ещё, что стоило бы упоминания после этого имени у него не было. Больше не было. Не было дольше, чем было, вот уже целую жизнь назад, так что теперь в неважности не могло быть никаких сомнений... И так слишком многое о нём выдавала, по крайней мере, для знающих, его внешность: бледная, грубая кожа и чёрная, не успевшая ещё, но вот-вот обещавшая начать седеть борода говорили о том, что он был выходцем из северных краёв, а чёрные же татуировки, покрывавшие его гладко выбритый скальп и лицо простым симметричным угловатым узором, совершенно явно указывали на его принадлежность к одному из тамошних племён тех, кого в более цивилизованных краях высокомерно величали «варварами». Вот только кроме этого, да приличного запаса оружия, принесённого с собой — двуручный клинок, здоровенная дубина, да ещё и кинжал в ножнах на поясе — ничего в нём, или, точнее, на нём больше не походило на грозного и дикого воителя: одет он был по-простому, но так по-простому, как одевались местные, то есть не в сшитые хрящами шкуры, а в совершенно обычную тканую, пусть и грубо, одежду, которая подходила пусть и не для посещения двора лорда, но для походов или работы в поле — вполне. Многочисленные прорехи, швы, заплаты и пятна разных цветов недвусмысленно намекали как на то, что большим достатком владелец этих одеяний не отличался, так и на то, что не чурался простого труда, отличного от очевидного для варвара вне своих земель варианта с наёмничеством.

Но ещё более очевидным ударом по образу кровожадного туземца было его лицо. Даже не оно само, хотя оно и казалось немного осунувшимся, причиной тому мог быть как возраст, так и явно не слишком-то безбедная жизнь, которую вёл Хрокр, а его... нет, и не выражение, пусть и по нему тоже можно было что-то сказать... Нет, было в нём что-то неуловимое, что-то, что сложно было приписать одной-единственной детали. Усталость. Не просто усталость после тяжёлого дня, или усталость после болезни, или даже усталость от прожитой жизни, столь знакомую лорду Вудбранду, нет, это была какая-то другая, опустошённая, мрачная, бесконечная усталость без всякой надежды на новый прилив сил. Чем-то она походила на то, что сейчас ощущали те, кто более всего переживал за сохранность пропавшего мальчишки... Может быть, именно поэтому этот чужеземец и решил помочь в его поисках, не интересуясь наградой? Кто знает — в конце концов, таким он тоже был здесь не один...

Никаких вопросов он задавать не стал — у него их и не было. Из того, что он слышал, местные всё делали совершенно правильно, но и он и, похоже, ответственные за поиски понимали, что далеко не всегда «правильно» означало «успешно». Наткнись волк или, тем более, кто поопаснее на такого мальца — от него бы не осталось ничего. Времени пока прошло не так уж много, но, учитывая количество добро- и не-очень-вольцев, отправленных на поиски, то, что до сих пор не нашли его тела, почти наверняка исключало убийство (увы, мотивов убить наследника лорда, даже если он был всего лишь пятилетним карапузом, могло быть предостаточно); ну а то, что на этом относительно небольшом куске леса он так и не обнаружился, хотя подняты были уже все, кого можно было поднять... Ну, теперь надежды на счастливый конец этой истории питать уже, скорее всего, не стоило. Немного странным было лишь то, что собакам не удалось взять его след, но случалось и не такое. Не стоило сбрасывать со счетов и версию похищения, но в этом случае все они просто тратили время понапрасну — вряд ли злоумышленник или злоумышленники в этом случае прятались где-то под кустом...

Тяжёлый рюкзак, тоже, похоже, местной работы (уж по крайней мере совсем не походивший на что-то, что сделали бы в каком-нибудь северном племени), позвякивавший и постукивавший за его спиной, был очевидно готов к походу и без предложенных припасов, а потому их кучи разложенных на земле вещей мужчина взял лишь моток жёлтых тряпок, плащ, и, немного подумав, свисток. Кастелян был прав: сейчас бы им самим не заплутать, ведь из-за затянувшей небо пелены не было видно солнца, а потому и определить направление, в котором они должны были идти, обещало быть непростой задачей... Оставалось лишь надеяться, что с такой плотностью ищущих они смогут просто ориентироваться друг по другу.

То, что сражение было закончено, Синица могла понять даже не видя поля боя, просто по наступившей тишине. Ей было всё равно, кто победил. Ясно было одно — им с ней было не по пути. Необъяснимая жесткосердность и даже жестокость были для неё... ну, она не могла бы назвать их совершенно неожиданными. Ей довелось хлебнуть достаточно обоих, а потому к такому разочарованию она была готова. Или нет? За время её странствий сначала с Гвидо, а потом и с Джейн она почти забыла об этом... Почти. Напоминание было болезненным, колючей хваткой сжимаясь вокруг сердца, вокруг горла. Если бы она не разучилась плакать ещё когда ей не было и десяти, сейчас, возможно, хотелось бы плакать... А так — когда ощущения притупились, наступило спокойствие. Если подумать, всё вернулось на свои места. Всё вновь было привычным и понятным — есть она, а есть все остальные, как было и раньше...

...и как будет и всегда.

Через какое-то время — Синица не заметила его хода — испуганные взрывами и резнёй жители гетто Жентов всё же осмелились показаться из своих лачуг. Стража так и не дошла сюда, разве что один караульный из пожарно-сторожевой охраны окинул взглядом эту мрачную картину, пробубнил что-то под нос, и торопливо скрылся. Вместе с местными бард дождалась, пока единственный выживший придёт в себя. Его ожоги причиняли почти нестерпимую боль, но выяснить его имя всё же удалось, а потому, узнав о том, как найти его родных, она убедила пару парней покрепче донести его до туда.

Самой же её больше не видел никто.

Мулмастер не зря называют «Городом Опасностей». Одинокой нагловатой полуэльфийке, особенно не желающей выслуживаться перед власть имущими, здесь дни были сочтены. Скорее всего, так её и не стало — она перешла дорогу кому-то не тому, или, быть может, её нашёл тот лидер культистов со смешным именем, но от того не менее страшным списком жертв. Впрочем, кто знает — возможно, ей удалось уйти отсюда до того? Быть может, где-то в других местах сейчас слышен её голос, чуть грубоватый и хрипловатый, особенно для барда...

— Девять кругов и на чём их вертели... — прошипела Синица, вслушавшись в готовящийся к крещендо хор. — Чё бы они там не замыслили, оно вот-вот начнётся... Не дождёмся остальных. Пошли за мной, ежели чего — на стрёме побушь.

Осторожно обойдя здание по уже проложенному маршруту, она вновь подобралась к запертым ставням. На этот раз, однако, в её руках уже оказалась кожаная скрутка со всевозможными отмычками. Присев и прижавшись спиной к строению, девушка развернула её на коленях и, периодически поглядывая наверх, пробежалась пальцами по разнообразному инструменту, словно музыкант по струнам арфы, и, наконец, вытянула два металлических стержня со сложными изгибами. Приложив палец к губами, она жестом предложила Счастливчику смотреть вокруг, пока она будет занята, и, медленно выпрямляя ноги и пряча скрутку под мышку, развернулась к окну. Обе железки тут же оказались в замочной скважине. Закусив губу, бард осторожно пошевелила ими, подцепляя детали механизма внутри... раздался тихий щелчок, и чуть ржавая из-за уличных условий дужка выскочила из корпуса. В одно мгновение Синица перехватила одной рукой оба изогнутых стерженька, в другой подхватила сам замок, не давая ему соскользнуть вниз и оставляя, таким образом, ставни закрытыми.

Беззвучно подманив Элерио, она кивнула ему, предлагая подержать отпертые ставни на случай, если они распахнутся сами по себе.

— А таперича будет та часть плана, которую я ну вот нисколечки не продумала, — шёпотом произнесла она. — Ежели чего не так пойдёт — не геройствуем, драпаем так, чтоб только пятки сверкали, сечёшь?

Дождавшись, пока тот перехватит старые ставни, она присмотрелась к тому, что происходило внутри. Себастиан всё ещё был там... Но почему? Да, в её арсенале были заклятья зачарования, которые помутняли разум другим, а в колледже она слыхала и о таких, которые его и вовсе подчиняли... Было ли дело в этом? Или его заманили в этот культ обманом? Быть может, это было просто слишком далеко зашедшей попыткой насолить папане? Да что там, с тем, как мало они понимали в том, что сейчас происходит, можно было предположить, что он это всё сам и организовал... Нет, гадать было бесполезно.

Вдохнув и медленно выдохнув воздух, Синица собралась с мыслями. Повернув к себе лютню, она натянула одну из струн до предела, и легонько ударила по ней, извлекая высокую, почти неслышную ноту, которая словно по волшебству утихла окончательно, хотя струна продолжала колебаться. Одновременно с этим бард беззвучно шевелила губами, словно бы говорила что-то, но услышать её мог лишь поющий отпрыск династии Стоу:

— Себастиан, не пугайся, — раздался шёпот в его ухе. — Мы хотим помочь тебе. Медленно приложи свою правую руку к сердцу, если ты слышишь меня.

Девушка кивала, выслушивая выкрикиваемые предложения. Согласия среди посетителей «Башмака» не наблюдалось, но, конечно, такое было не впервой, а потому план на этот случай у неё был припасён давно.

— Друзья! Друзья! — обратилась к спорящим она. — Почто спорить о том, чего за нас может завсегда порешить удача?

Ловким движением она достала из поясной сумки потёртую, засаленную колоду. Разделив её пополам, Синица начала умело тасовать её, поясняя на ходу:

— Три песни — три масти, какую вытащу, такую и сыграю вам! — демонстративно лизнув палец, она сняла оказавшуюся сверху карту и показала её собравшимся. — «Кубки»! Ну не лучший ль исход для сего прекрасного заведенья? Ну-с, так тому, значится, и быть — в «Башмак» приплыл «Кракен»!

Конечно, на самом деле благосклонность Тиморы здесь была совсем не нужна — из трёх запрошенных композиций бард знала только одну, а потому просто-напросто не стала привязывать их к мастям, тем более что тех-то и вовсе было четыре... Но ведь разве это было главным?

Длинные и тонкие пальцы забегали по струнам, извлекая из них звонкую, приятную слуху весёлую мелодию.

— Ииии-эхх! —запела Синица нарочито низким и грубым голосом, словно она и сама провела на борту обдаваемого солёными ветрами судна последнюю дюжину лет.

— Всякий, кто по волнам ходит,
Кто под палубою спал,
Кто из бурь корабль выводит,
Много за свой век познал:
Управляться как со снастью,
И куда штурвал крутить,
Но чтоб не прийти к несчастью,
Нужно всё же не забыть...

Девушка замерла, давая последним звукам её голоса и струн повиснуть в пропахшем дешёвой выпивкой и потом воздухе, но тут же ударила по струнам снова, акцентируя припев выбивая каблуками своих сапог ритм из жалобно поскрипывавшей истёртой до блеска многочисленными ягодицами лавки.

— Кракен и моряк — не пара!
Как бы ты ни одинок,
Не сдержать тебе удара
Дюжины поднятых ног!
После месяца на море
Ты уже на всё готов,
И как будто и не видишь
Клюв, что рубит плоть китов!
После жизни по-матросски,
Где всяк ближний бородат,
Исполинские присоски
Завлекательно звучат!
Ииии-эхх!

Бренча на лютне и пританцовывая на скамье, бард нет-нет да бросала взгляд на вход. Остальные, кроме Элерио, уже вошли внутрь, но надо было дать им время, а потому девшука продолжила, заводя второй куплет...

— Благоразумность у всяка своя, — назидательно подняла палец вверх молодая полуэльфийка, которую никто не называл иначе, чем «Синица», поскольку если у неё и было когда-то данное при рождении имя, знать она его не знала. — Лавочнику благоразумно продавать свою снедь подороже, а вот ежели я в лавку зайду, то мне благоразумно подешевше её взять, сечёшь? Так что какая тут благоразумность надобна — это лучше щас сказать... Чтоб потом недопониманий не было.

Её голос был чуть грубоватым и хрипловатым, особенно для барда, причём дело тут было не только в том, что она только что закончила собственный рабочий день, от которого кто-то без опыта голос потерял бы и вовсе ещё до половины срока. Еле заметный скрип, вроде старой несмазанной двери, которую медленно приоткрывал холодный сквозняк, чуть сипения испуганной собаки, да щепотка храпа загнанной лошади вряд ли могли покинуть его окончательно, но, тем не менее, когда дело доходило до пения, она каким-то образом умудрялась запихивать всё это куда-то вглубь, не оставляя в чистом звуке и следа, и намёка на своё прошлое. Было ли то той самой бардовской магией, некоторые секреты которой были ещё неприступнее запретных знаний некромантов, потайных рун жрецов и недоступных пониманию тайн арканистов, или же собственным её умением — кто знает?

— Мы тут, навроде, наедине, — добавила девушка, привычным движением убирая неостриженную светлую чёлку за заострённое ухо. — Так что стесняться неча. Что не растрезвоним о «задаче» энтой... ну, слово даю, не жалко ж.

То, что её слово не стоило и ломаного медяка, она предпочла не упоминать, хотя, впрочем, в её планы и впрямь не входило доносить на незнакомца. Нет, не потому, что она бы этого никогда не сделала, а по куда более прагматичной причине — в Мулмастере у неё, да и у их компании вообще, попросту не было никого, кому они могли бы рассказать о чём-то таком. Страже? Своим многочисленным друзьям и союзникам? Тут, надо признать, у их собеседника могло быть заметное преимущество.

Синица оглядела разбредшихся во все стороны членов «её» «команды» «наёмников» и, немного подумав, просто пожала плечами.

— Ладушки, делайте чё хотите, а я — внутрь, — заявила она, дёргая ремень, на котором всё ещё висела после целого дня выступлений у Со потёртая и видавшая виды лютня с выцарапанными на лакированном дереве неровными узорами вперемешку с хаотически разбросанными стишками, куплетами, да и просто отдельными словами, вчитавшись в которые могли зардеть своими обветренными щеками даже самые заядлые морские волки и самые суровые работники доков. Инструмент печально бряцнул струнами и оказался перед ней, готовым к очередной песне.

Хрустнув шеей и пальцами, откашлявшись, лизнув ладонь и проведя ей по вновь спавшей с уха чёлке, она выпрямилась и уверенным шагом вошла в «Пьяный Башмак».

— Гляжу, весело у вас туточки! — с порога обратилась она к посетителям, указывая на оставленный на косяке двери кровавый отпечаток широкой руки орка. — Но чегой же эт за бухло и мордованье без живенькой песни за компанию, а?

Ловко заскочив на одну из пустовавших лавок, девушка пробежалась по струнам лютни.

— Честной народ, вам песнь какую мне завести под настроенье? — спросила она, осматривая собравшихся. — «Луну над летним Луноморьем»? Аль «Крылья чёрны» лучше спеть? А может, люду-то морскому «Веди меня домой, Селунэ» по душе придёт?

Сложно было сказать наверняка, где оказались «Клинки», ступив сквозь портал. Нет, описать своё окружение они могли без всяких затруднений — просторный зал с высоким сводчатым потолком, поддерживаемый каменными колоннами у стен, освещённый колдовским огнём, светом схлопнувшегося за ними обратно в непрозрачный диск пурпурного входа, и украшавшими стены зачарованными то ли рунами, то ли узорами... Но где они были? Ничего снаружи, конечно, не было видно, но то давящее на уши чувство, которое они могли испытывать, находясь глубоко под землёй в заброшенном логове «Грозовых Воронов», как будто бы... исчезло? На самом деле, сейчас они не могли даже быть уверены, что вообще всё ещё оставались в землях Рубца.

Прямо в центре зала стоял массивный каменный саркофаг, закрытый плоской крышкой, на которую падали холодные лучи чародейского света, но в остальном, кроме стоящего в дальнем углу стола, а точнее — верстака для занятия зачарованием и алхимией, это помещение было совершенно пустым. В трёх других углах расположились заваленные каким-то хламом ниши, в которых, кажется, когда-то хранились сокровища — на полу рядом с ними всё ещё лежали несколько оброненных золотых монет.

В воздухе почему-то пахло серой...

Зал:


— Так. Тишина? Гадать нечего, Агера внутри саркофага, ии скорее всего, этот символ вокруг него — ловушка. Занимаем позиции. Грегор, становишься на северо-восток к саркофагу, ближе к стене. Мы не знаем, насколько тут все может рвануть, не торопись в бой, пожалуйста. Свен, тебе юго-запад. Я на северо-западе. Держим дистанцию друг от друга и от саркофага. Брен, Джереми — вы прямо на границе знака, с двух сторон, — раздала указания Анис и принялась отходить на позиции. — Вспомните, что говорил нам Изумрудный Колдун. Она будет призывать слуг, которые будут ее лечить в момент смерти. Так что, как только появятся слуги, сосредотачиваемся на них и убиваем их как можно скорее. Потом будет черед Агеры. И ещё, её осколок заражает безумием... А в момент ее пробуждения он пронзает разум того, кто будет её будить...

Эльфийка заняла было уже свою позицию и смотрела на остальных Клинков Рассвета. И её разум уже в этот момент пронзила мысль.

— Открывать саркофаг буду я. Возражения не принимаются. Если мой разум подвергнется безумию, я не смогу нанести вам серьезный урон, не посохом же. Готовы? — жестом Анис попросила Джереми отойти чуть в сторону, а сама тоже стала на краю символа, осматривая его магическим зрением.

— Нет, — удивился сам себе Свен. — Я ни черта не готов к тому, что ты будешь открывать этот долбанный саркофаг.

Вздохнув, Свен подошёл к Анис, обнял её лицо ладонями и заглянул в глаза.

— Я понимаю, что ты права, — тихо заговорил он, и плевать ему было на всех вокруг. — Ты всегда права. И если ты собралась отведать безумия, скажи, что с тобой делать потом, когда мы выиграем бой?

— Расслабься, мой разум не так просто подчинить, — она обняла Свена в ответ и насладилась небольшим мгновением тишины и покоя перед очередной бурей. — В любом случае, это не продлится долго, уж точно не мечтай убивать Агеру без меня.

— Хорошо, — ответил Свен, прижал Анис к себе и легко поцеловал в губы. — Без тебя мы Агеру убивать не будем.

Как бы ни хотелось длить этот момент, но у них было дело, которое надо было закончить, и Свен выпустил Анис из объятий. Ему стало чуточку спокойнее. Больше возражать эльфийке никто не стал...

Саркофаг всё ещё стоял в середине зала, навевая гнетущее предчувствие одним своим видом, массивный и прочный. Клинки заняли позиции. Отдельно Анис проследила, чтобы Свен и Грегор отошли от саркофага подальше и уже только после этого она ступила внутрь символа. Ничего не произошло — наверное, это был просто рисунок, ведь никакой магии она тоже не почувствовала... Пока не почувствовала. Взяв посох на изготовку, своими волшебными перчатками Анис вызвала невидимую руку мага и с силой толкнула крышку саркофага, готовясь защищаться от ментальной атаки...

...Но сначала ей пришлось уклониться от куда более приземлённой опасности — саркофаг будто бы взорвался облаком грязно-серой пыли, скрывавшего то, как тяжёлая каменная крышка, подброшенная невидимой силой, взлетела в воздух и чуть не придавила эльфийку на пути вниз, на прочные плиты пола. В клубившемся прахе проступил силуэт женщины с длинными волосами, которые беспорядочно трепыхал поднявшийся ветер... и длинными рогами. Даже сквозь не успевшую ещё осесть завесу, не дававшую разглядеть её, пробивались будто бы горячие на ощупь огненно-рыжие лучи, исходившие от чего-то, висевшего на её шее.

— Никто... — раздался её голос, сухой и хриплый, но была в нём слышна и стальная, горячая ярость, закипавшая внутри всё сильнее и сильнее с каждым мгновением.

Грегор и Свенельд услышали прямо за своими спинами шум, скрежет и лязг внезапно зашевелившегося металла. Символ, нарисованный вокруг саркофага, вдруг забурлил свежей кровью. Мелкие капли отделялись от его линий и медленно поднимались в воздух, распадаясь в пыль. Анис как будто бы придавило свинцом — каждое её движение было скованным... но и имело больший вес.

— Не отнимет... — в немного рассеявшейся пыли теперь можно было разглядеть Агеру — а это была, несомненно, именно она. Бюст в прошлом зале очень искусно повторил её черты лица, но сейчас от её некогда дьявольской красоты осталась лишь тень — её охристая кожа высохла и посерела, став похожей на пергамент, натянутый поверх костей, горящие золотом глаза смотрели из глубоких и тёмных глазниц, а волосы были засыпаны пылью и спутаны... Похоже, этот «Грозовой Ворон» уже давно потерял свою естественную жизнь. Сияющий болезненным светом камень, оправленный сталью, болтался на прочной цепи вокруг её тонкой шеи.

Из груда хлама в заброшенных сокровищницах сами собой поднялись, собираясь по деталям прямо на ходу, огромные доспехи из тёмной стали, выкованные явно не для людей. В руках у каждого оказался кривой зазубренный клинок со светящимися рунами и исполинского размера щит. Отверстия-глазницы в их визорах засияли исходившим изнутри холодным светом...

— Мой камень! — последние слова Агера выкрикнула, оборачиваясь к посмевшей потревожить её сон Анис. Навершие её длинного посоха, изображавшее голову оскаленного в ярости дьявола, полыхнуло магической энергией и ожидавшие её приказа конструкты зашевелились, скрежеща своими металлическими пластинами. Один из них, ближайший к Грегору, гремя и дрожа, сделал несколько тяжёлых шагов и замахнулся клинком, но, к счастью, тот вовремя успел увернуться от удара. — Вы не первые, кто пытался... Но, быть может, ваши смерти наконец станут моим пропуском в Двор Асмодея!

Агера Лица Теней и её инфернальные конструкты:


Механика:

Только когда стало ясно, что по меньшей мере в ближайшие секунды опасность им больше не угрожает, Лин почувствовал химический ожог на спине в полной мере. Ощущение было такое, словно с него содрали ремень из его же кожи, а потом ещё один, ещё один, ещё один... Скрежетнув зубами от боли, он опёрся на опрокинутый стол и с трудом поднялся на ноги. Прожжённые три слоя защиты спасли его от приличной части кислоты, без них, скорее всего, она бы въелась куда глубже, и вот тогда он уже не то что шевелиться, хорошо если дышать бы ещё смог, но сейчас дыра в мягкаче означала, что весь бывший под ним воздух моментально вышел оттуда. Да, шлем был отделён от остального костюма, поэтому задохнуться Су не рисковал, но вокруг горящей кожи он уже чувствовал холод вакуума.

— Могу, — хрипло и сквозь зубы ответил он, но поднял руку, останавливая остальных. — Только помогите-​ка мне. Нужно заклеить дыру, пока ещё и не обморозил рану, а я туда не дотянусь сам.

Достав с пояса моток специальной ленты для залатывания повреждений скафандра, Су протянул его Дакре.

— «Птица», ксено-​угроза предположительно устранена, — воспользовавшись задержкой, доложил он. — Проверьте там, можете ли найти, что это было: красно-​рыжее, что-​то похожее на жука, плюётся кислотой, может существовать в вакууме. Нужно узнать, одиночки ли они, в первую очередь, или тут у них где-​то целое гнездо.

По-​хорошему в таком состоянии идти вперёд ему было безрассудно: он еле стоял на ногах, если здесь есть ещё такие зверушки, то следующую встречу с ними он может уже не выдержать, а нести его обратно — только обуза для остальных. С другой, если эта тварь умудрилась пережить очереди из гауссовки Дакры и его пулемёта, и только Александра смогла его добить (и то непонятно, смогла ли?), то каждая выпущенная пуля имела значение — отпускать их двоих дальше значило подвергнуть их неоправданному риску. Если одной дело обещало не ограничиться... Ну, может быть у Аллендера найдутся какие-то стимуляторы, которые дадут ему профункционировать ещё десять минут. Но обсуждать приказы сейчас он не собирался.

Как и было оговорено, Лин замыкал их небольшую группу. Магнитные подошвы гулко лязгали по металлическому полу, хотя, конечно, этот звук в безвоздушном пространстве пробитой за многие годы запустения десятками, если не сотнями микрометеоритов и прочего космического мусора станции могли услышать разве что те, кто касался той же поверхности. В остальном тишина была... угнетающей. Да, это слово описывало его ощущения наилучшим образом. Су хоть и был «космическим десантником», десантировался он обычно не в космос, а из него, поскольку состоял в так называемом планетарном десанте, так что прогулки в вакууме для него были редким удовольствием. В этом безмолвии он заметил, что слышит каждый звук, который обычно просто игнорировался его мозгом — каждый шорох брони и скафандра, каждое звяканье крепежа ремня пулемёта, каждый вдох и выдох, каждый удар сердца... Даже обычно тихий звон в ушах, оставшийся даже несмотря на регулярную профилактику и меры для защиты слуха, предоставляемые своим «сотрудникам» GeDeCo, теперь казался оглушительным.

— Смотрите-ка, —вполголоса произнёс Лин больше чтобы нарушить давившую тишину, чем чтобы высказать что-то действительно полезное, — вот эта надпись — «Призрак» — я уже слышал это слово. Олеб упомянул его, когда мы были на Дринаксе... Это название корабля пирата с Теева, причём, похоже, довольно известного... Похоже, мы действительно на пути туда. Вот уж чего не ждал... — про другие, куда более загадочные, если не сказать «зловещие» послания, он пока говорить не стал, хотя внутри у него от них что-то и заскребло.

Их путь лежал через кают-компанию и какую-то комнату управления... По крайней мере, им не придётся проходить через всю станцию, хотя, когда они вытащат варгра, возможно, имеет смысл всё же осмотреть её поподробнее. То, что Кррш был на складе, было легко объяснимо — если ему пришлось здесь существовать две с лишним недели, то ему нужны были запасы пищи, воды и кислорода, не говоря уж об энергии для поддержания систем жизнеобеспечения скафандра, а где ещё их можно было найти? Непонятно было другое — если этой станцией действительно пользовались регулярно — а обилие граффити на это указывало — то почему её никто не поддерживал в рабочем состоянии? Умелых рук среди пиратов должно было хватать, ведь кому-то же нужно было чинить их корабли, так что проблема явно была не в этом, как и не в отсутствии материалов. Может быть, конкретно эта станция перестала использоваться ими? Где-то ещё была оборудована другая, более новая, более защищённая? Это бы объяснило, почему варгра бросили здесь — спасти его тогда было некому.

Поскольку первым шёл Дакра, Су выпала задача следить, чтобы их не обошли с тыла. В другом случае это было бы проще простого, но сейчас им приходилось проходить через достаточно просторные помещения с несколькими входами и выходами, а ещё с достаточным количеством мест где, при желании, мог кто-то притаиться. Детально осматривать каждый отсек сейчас не было времени, поэтому такого сюрприза исключать не следовало, каким бы маловероятным он ни казался. На всякий случай он надел давным-давно купленные ещё для работы скаутом очки для усиления света с поддержкой режима определения источников инфракрасного излучения — это могло бы помочь заметить активные системы защиты, требующие какого-никакого, а всё же питания, которое не могло не оставить своего следа... К счастью, пока всё вокруг было таким же холодным и мёртвым, как казалось и без них.

— Что тут... — начал было он, когда в коммуникаторе-импланте вдруг раздался жуткий скрежет и шум. Машинально потянувшись рукой к уху, которое моментально отозвалось болью, он наткнулся лишь на ткань скафандра и пластик визора. — Чччччёрт! — зашипел он, но помехи исчезли так же быстро, как и начались. — Что это было? «Птица», вы это слышали?

Беседа с провостом оказалась куда продуктивнее разговора с психопомпом на Кларке, но прямых ответов, всё же, не дала, лишь намёки и намётки. Тем не менее, даже этого могло хватить для того, чтобы, по крайней мере, направить новоиспечённых «пиратов Дринакса» на след пиратов всамделишних.

— Я хотел бы подвести промежуточные итоги, — начал Лин, когда экипаж вернулся на борт «Огнептицы» и собрался в кают-компании, — а также задать несколько вопросов, на которые я не знаю ответов.

Он подошёл ближе к круглому столу в центре кают-компании и запустил голографическую проекцию звёздного сектора, в котором они находились.

— Для начала, действительно похоже на то, что мы всё же имеем дело с одной и той же бандой пиратов что на Кларке, что здесь. Это, думаю, поняли уже все: три корабля, два из которых отправлялись на задание, а третий оставался в стороне. Да, прямых доказательств этому пока нет, единственное, что связывает их — корабль довольно распространённого класса, «Дальний Торговец». Тем не менее, я практически уверен, что это не простое совпадение, а окончательное подтверждение, возможно, как раз удастся найти в этих переговорах. Мы знаем, что их лидер — Феррик, а капитаны двух других кораблей — Мирия и Кррш. Мы знаем, что по крайней мере один из кораблей числится угнанным из имперской флотилии вот уже тридцать лет... Но всё это само по себе даёт нам немного. Тем не менее, мне кажется, мы не совсем в тупике...

Су приблизил карту, поместив Торпол в её центре.

— Смотрите, если это действительно была одна банда, то они прилетели сюда с Кларка, — десантник прочертил короткую линию, соединив планету-могильник с Торполом, — и было это чуть больше недели назад, то есть сюда они прибыли уже после атаки на археологов. Здесь они заправились и напали на орбитальную фабрику по производству химикатов, после чего покинули эту систему. Но куда они могли отправиться? Вот тут, прошу, поправьте, если я не прав, однако этот самый «Стервятник», как мне кажется, должен изрядно ограничивать дальность их прыжка. Честно говоря, я вообще сначала думал, что его радиус — одна стандартная единица, но, похоже, что этого не может быть, поэтому я предположил, что две. Я не знаю, сколько в них помещается топлива, но сомневаюсь, что все три корабля смогут совершить несколько прыжков подряд без дозаправки, поэтому предполагаю, что их целью должна стать населённая система. Если бы они могли этого избежать, то, думаю, не стали бы рисковать лишний раз, заправляясь здесь, пусть даже и с фальшивыми позывными. В таком случае...

Он провёл ещё шесть линий.

— ...У нас получаются вот такие варианты. Кларк я исключил — вряд ли эта компания туда бы рискнула вернуться спустя всего две недели после нападения, даже если про них никто не узнал, это оставляет Огму, Мардук, Борайт, Блю и... Азим с Дринаксом. Дринакс, думаю, тоже отпадает, — Лин аккуратно стёр последнюю линию, — это оставляет нам пять возможных направлений... Давайте попытаемся сократить их число ещё больше.

Коснувшись каждого мира, десантник смахнул рукой появившиеся краткие справки в одну сторону, сгруппировав их вместе.

— Оба нападения произошли на планетах с космопортами класса B, что неудивительно — со «Стервятником» вряд ли получилось бы иначе, слишком уж он большой, да и сомневаюсь, что пираты захотели бы экономить на топливе, покупая непереработанное... Если так, то мы можем сразу исключить Мардук и Борайт — их космопорты класса С и E соответственно, — ещё две линии исчезли с карты. — Это даёт нам Азим, Огму и Блю. Моя личная догадка — Огма. Хороших причин так считать нет, просто... линия выходит прямой, — он пожал плечами. — Негусто, но всё же уже что-то. Я предлагаю попытаться проглядеть самые свежие новости — если эти пираты ещё не закончили свои «похождения», то, возможно, мы сможем найти упоминания об очередном нападении на одной из этих планет. Что думаете?

Карта:

Стоило признать, что все умозаключения Су были далеко не пуленепробиваемыми — много где приходилось опираться на довольно значительные предположения, а где-то, как, например, в догадках о дальности прыжка и запасе топлива кораблей, он и вовсе действовал вслепую — пилотировал он за свою жизнь достаточно нечасто, да и то всего один корабль. Но именно поэтому он и постарался изложить весь ход своих мыслей вслух — более сведущие люди, которых на борту «Огнептицы» хватало, безусловно найдут ошибку в его логике, если он её допустил.

Но в этот раз и без того не слишком-то разговорчивая кажиитка и вовсе лишь тихо кивала головой, соглашаясь со сказанным, смотря при этом куда-то вдаль, на горизонт. Если бы Малкон наблюдал за ней внимательнее, то мог бы заметить, что по её взъерошенной грязной шерсти будто бы пробегали волны: она дрожала, хотя похолодать к ночи ещё не успело, а костёр был совсем неподалёку... Но нет, огня она будто бы намеренно сторонилась, сидя в полутенях.

— Искать выход... — повторила она вполголоса, будто бы и не услышав это от бретонца, а отвечая кому-то ещё. — Да, всё наперекосяк. Всегда... наперекосяк.

С'Шаакрин вдруг подскочила на ноги и замерла, выпрямившись. На Малкона она больше на обращала внимания совсем, нет, её навострённые уши были направлены куда-то ещё...

— Ja'khajiiti? — тихо спросила она, оглядываясь по сторонам. Её широко раскрытые глаза отражали пламя костра жутковатым жёлто-зелёным сиянием, а дышала она неровно — то часто и мелко, то, наоборот, редко и глубоко, словно боясь потерять что-то между вдохами и выдохами. Несколько мгновений она провела так, но через какое-то время всё же опала, тряхнув головой и устало и обреченно возразила сама себе: — Нет, нет, вас тут нет. Не было тогда, и нет сейчас. Просто больше нет. Совс...

Кажиитка снова замолчала, так резко, будто время для неё остановилось. Медленно, будто опасаясь спугнуть кого-то, она обернулась. Там, куда она смотрела, Малкону виделся лишь тёмный, не суливший ничего хорошего лес, мрачно колыхавшийся с вечерним бризом, но... может быть, её кошачьи глаза видели что-то ещё в этих ползучих тенях?

С'Шаакрин сделала один, неуверенный и осторожный шаг, тут же замерев, не отрывая взгляда от... чего бы она там ни видела.

Ещё один, другой, затем третий и четвёртый, каждый быстрее и длиннее предыдущего. Торчавшая неподалёку ветка зацепила её ухо, разодрав его до крови, но она будто бы и не заметила этого.

Не оглядываясь и не обращая внимания ни на что вокруг себя, кажиитка побежала вперёд, к лесу. Хоть она была и помельче Малкона, проворства ей было не занимать — бретонец не смог бы её догнать, даже если бы бросился прямо сейчас, опрокинув шлем с рисом на землю — и, спустя считанные мгновения, её слуэт затерялся в кустарнике и длинных чёрных тенях.

Лишь ветер, волны да трещавший костёр нарушали наступившую тишину.

Брать тонкие пластиковые карты в довольно плотных перчатках было задачей... нетривиальной. Подцепить что-то большим пальцем со стола было невозможно попросту — вместо мягкой подушечки с одной стороны, поддерживаемой относительно плоским ногтем с другой, здесь был почти негибкий цилиндр — держать удар должна была каждая часть. Тем не менее, предусмотрительные инженеры, разрабатывавшие линейку RS, тоже были не дураками, а потому прекрасно понимали, что заключённому в их творение людям нужно будет не просто сидеть на заднице и ждать спасения, а ещё и, скорее всего, делать всякие штуки для увеличения вероятности до этого самого спасения остаться в живых, не вылезая при этом из них наружу. В том числе и штуки, которые требуют использования... ну, рук, разумеется, не ногами же манипулировать. Именно поэтому материал ладони и пальцев была смоделирован так, чтобы иметь возможность сгибаться и разгибаться почти полностью повторяя все возможные положения кисти, а его поверхность была покрыта тонким слоем чего-то чуть более мягкого и гибкого, чем-то средним между резиной и силиконом, имевшим, при этом, собственный рельеф, помогавший вещам не выскальзывать из рук. В общем, Лину повезло в том, что совершенно гладким и не имевшим ободка оказался стол кают-компании, за которым они играли в карты: потыкавшись в выданную ему пару то так, то эдак, он, в конце концов, просто придавил её сверху и протащил так до самого края, где уже мог нормально взять их другой рукой. Да, игроки в покер посерьёзнее только посмеялись бы над ним, но он остался здесь не для того, чтобы играть серьёзно.

Пятёрка червей и девятка треф. Да, начало было явно не многообещающим. Десантник окинул взглядом остальных. Дакра был больше похож теперь на одну из статуй во дворце, из тех, что пострашнее, разве что не из золота, а из камня. Лем выглядел совершенно непринуждённо. Разве что Александра... Он попытался поймать реакцию на её лице, но вдруг понял, что визор шлема был мало того, что пыльным снаружи (похоже, сбывший его Дакре торговец не слишком-то заботился о хранении), так ещё и начал запотевать изнутри. Рефлекторно попытавшись протереть его, Лин чуть было не выронил не очень-то надёжно державшиеся между пальцами карты.

— Да чтоб его... — тихо выругался он. — Это определённо не должно происходить. Пас, — добавил десантник, складывая карты обратно на стол.

В отличие от доброй половины их небольшой команды, бывшему космопеху во время полёта и подготовки к прыжку заняться было решительно нечем. Ещё со своей юности, когда он подался было в скауты, базовое представление о том, как управлять кораблём и прокладывать курс он имел, но, конечно, был крайне рад, что сейчас этим занимались более компетентные люди, хотя бы потому, что за их действиями, в отличие от едва-едва пробиваемой холодным сиянием бесконечно далёких звёзд чёрной глухой пустоты снаружи, было интересно наблюдать. Впрочем, Себастиан вскоре покончил с расчётами и, не теряя времени, взял слово. Упоминание Азима в таком контексте из уст дринари слегка царапнуло по уху десантника — можно подумать, захват этой планеты планировали только асланы, а Дринакс лишь только радел за их независимость. Да, тот конфликт был коротким, а от того не особенно кровавым, но это был именно военный захват, и притворявшиеся иначе оставляли... довольно неприятное впечатление.

Впрочем, возможно он и был прав относительно планов Иерата. Лин знал слишком мало о политике, чтобы сформулировать собственное видение ситуации, а предложенный вариант развития событий не звучал столь уж неправдоподобным. И да, вероятнее всего асланы бы были заметно менее разборчивы в методах захвата. Не так уж важно было, чем руководствовался тогда Дринакс, — гуманностью ли, или холодным расчётом — Иерат запросто мог сделать из Азима хоть выжженную пустошь, хоть колонию подневольных работников. Да, семья Су уже покинула эту несчастную планету с его подачи, но, как-никак, это всё ещё был, в какой-то мере, его дом...

Но пока перед ними стояли куда более насущные вопросы.

— Лорд Дейн, разрешите обратиться, — подал голос Лин. Получив разрешение, он продолжил: — С вашего позволения, я хотел бы сперва сконцентрироваться именно на поимке пиратов, а уж остальное — потом...

Надежда на то, что это «потом» отложится на достаточное время, чтобы они смогли найти какой-то несколько более... ну, пусть даже не «мирный», пусть даже не «законный», но хотя бы несколько менее разбойный способ заработка и достижения поставленных целей возвращения влияния Дринакса, всё ещё не покинула его. Местные миры и впрямь страдали, причём не только от пиратов. Даже безразличие и амбиции Империума и Иерата не покрывали всего сонма проблем, которые стояли перед жителями этого пограничья. Конечно, восемь лет проведший не обдумывая полученные приказы космопех мало понимал в том, как эти проблемы решать, если они были хотя бы немного сложнее, чем нажатие на спусковой крючок в нужное время по нужным целям, но здесь, всё же, собрались люди неглупые. Наверняка они смогут реально помогать, а не просто стать очередным, пусть и несколько более необычным, бороздящим космос в поисках наживы кораблём, было бы на то желание... А возможности найдутся. В этом Лин не сомневался ни на секунду.

— Мне кажется, сейчас, когда наша официально независимая команда покинула Дринакс, самое время обсудить и установить правила ведения боя, — начал десантник. — Раз уж мы действительно отправились охотиться на пиратов, вряд ли это разрешится тихо и мирно... разве что мы их упустим окончательно. Поэтому рано или поздно встанет вопрос о том, когда и что мы можем делать, и времени на вопрос или приказ тогда может уже и не быть. Когда я выполнял приказы GeDeCo, хотя там и существовала целая книга для определения всех деталей, нам выдавали укороченную до размера игральной карты и упрощённую настолько, что даже получивший пулю в голову мог понять их, версию набора этих правил. Если исключить из него все упоминания «...если это не противоречит интересам Корпорации или приказам её представителей», то, я думаю, что он может быть вполне применим и к нашему положению.

Он достал из одного из карманов потёртую и пожелтевшую глянцевую карточку и, крутанув её в пальцах, начал читать:

— «Применение силы всегда допустимо для самозащиты, защиты отряда и защиты гражданских лиц. Ответ на нападение или угрозу нападения должен быть, по возможности, симметричным или ниже по степени летальности. В целях защиты допускается преследование противника с целью его нейтрализации. По возможности необходимо минимизировать наносимый ущерб. Запрещается применение силы против и причинение страданий лицам и группам лиц, не являющихся комбатантами или потерявшими статус комбатантов (например, после взятия в плен), захваченные и сдавшиеся противники...» мнээ... — замялся Лин. — Наверное, в нашем случае аналогом этого будет что-то вроде «...должны быть переданы представителям закона в данном или ближайшем населённом секторе»? Ну и тут ещё есть пункт про недопустимость захвата чужой собственности, но... — он развёл руками. — В общем, примерно так. Что скажете?

Спрыгнув с упавшего кагути и приземлившись на ноги, кажиитка громко зашипела в ответ. Её едва высохший мех, теперь ещё и заляпанный кровью, неровно встопорщился, расцарапанная морда была искажена в жуткую гримасу, обнажавшую способные посоревноваться даже с орочьими по длине (а уж по остроте и вовсе обыгрывавшими их) зубы, а глаза пугающе сверкали жёлто-зелеными отблесками в лесных тенях. К счастью, нужды в этом устрашении не было — ящер явно не горел желанием разделить судьбу убитого, а потому поспешно отступил. Вместе с ним отступила и захлестнувшая её волна сражения, которая, оказывается, была единственным, что и вовсе удерживало её на ногах, а потому как только стало очевидно, что немедленная опасность была устранена, кажиитка рухнула на колени, словно кто-то обрезал ниточки, за которые её дёргали.

Схватившись за голову, она начала тереть виски пальцами, в конце концов вновь выпустив когти, оставляя ими длинные царапины на собственной шкуре.

— ТИХО! — хрипло выкрикнула она куда-то в лес и замерла.

Ей ответило только приглушённое лесное эхо, но, видимо, именно это и было ответом, которого она ждала. Вновь поднявшись на нетвёрдо державшие её ноги, она осмотрелась ещё раз.

— Надо отойти к берегу, — устало произнесла она осипшим голосом. — Там есть ещё выжившие, а тут слишком опасно.

И в этом Тамо был, безусловно, прав. Какими-то чудесными ветрами сюда занесло кого угодно, но только не знатоков придворного этикета. Например, если идти от противного, можно было взять не слишком приметно выглядевшего смуглого мужчину, стоявшего позади остальных. Им был Лин Су, капитан наземного крыла космической пехоты GeDeCo в отставке, и он, признаться честно, сейчас не вполне понимал, как вообще оказался здесь. Нет, скорее — зачем? Или, если ещё точнее — почему? Не то чтобы неожиданная весточка нашла его в неудобное время, напротив, — после всей этой заварухи на Азиме он оказался на некоторое время без денег и возможности покинуть его, а причины не оставаться там как раз сейчас были: неповоротливая машина местной полиции, подстёгиваемая ужаленными их с Дакрой действиями месячной или около того давности банды, которая, конечно, не ограничивалась той парой дюжин идиотов с кинетикой, засевшей на заброшенном элеваторе посреди ничего, вот-вот могла выйти на него непосредственно... Нет, он боялся не за себя, а за то, что они поступят с ним точно так же, как уже поступили с фесгором — обойдут по флангу, избегая прямого противостояния, и просто захватят близких, кои у коренного азимовца всё ещё оставались в этой бурой дыре. К счастью, напоминанием, что совсем худа без добра всё же не бывает, стала первая выплата бонусов от «Общества Помощи Путешественникам», которую Лин тут же потратил на то, чтобы купить билеты для остатков своей семьи куда подальше с обещанием, что будет обеспечивать их и потом. Да, этой «пенсии героя» должно было на это хватить, в теории, но на практике средства для существования нужно было обеспечить самому... и вот, когда он уже пролистывал каталоги рекрутёров... В общем, зачем он здесь — Лин знал.

Но, всё же, почему? За перелёт у него так и не выпало возможности толком поговорить с единственными двумя людьми, которых он знал в собравшейся компании, один из которых, надо понимать, и порекомендовал его, а когда они прибыли, их широкое высочество тут же перехватил всё внимание на себя своим шоу, не дав ни минуты покоя для прилетевших. Нет, к королю Олебу какому-то-там Лин тёплых чувств не питал — его монаршая особа, технически, являлась правителем Азима, но то было двадцать лет назад. Сейчас он, похоже, едва являлся правителем собственного дворца... По короткому сообщению, переданному Лину, выходило, что он собирал команду «каперов». Это слово было незнакомым, но проверять информационную базу с общедоступного терминала для проведшего детство и большую часть юности в захолустье без всякого образования азимовца было теперь не впервой. За красивым словом скрывалась уродливая правда: «каперами», «корсарами» или «приватирами» назывались в те далёкие времена, когда человечество ещё не покинуло Землю, а корабли его ходили исключительно по земным морям и океанам, команды судов, которые с высочайшего разрешения монархов тогдашних захватывали и грабили корабли других монархов.

Иными словами, пираты на поводке.

Стоило ли говорить, что такая перспектива вовсе не казалась радужной для потерявшего весь свой отряд в перестрелке с пиратами всего каких-то пару месяцев назад отставного космопеха? Если бы он не знал, кто перенаправил ему приглашение, он бы принял это за какую-то особенно жестокую шутку или оскорбление. Впрочем, увидев короля вживую он моментально отбросил эту мысль. Его монаршее высочество не очень-то походил на отъявленного злодея, нет. Он походил на кого-то, кто впал в детство. Как сам Лин в своё время болел ненастоящими подвигами ненастоящих космических пехотинцев, так и этот Олеб, сейчас с энтузизамом жавший его руку и смотревший в глаза с таким же неподдельным счастьем, с каким щенок смотрит в глаза вернувшегося домой хозяина, возомнил героическую миссию отважных каперов (возможно, с разной степенью открытости мускулистых торсов), где они, размахивая абордажными саблями в лучах лазеров и полыхающей плазмы, сражают его врагов, «освобождают» сокровища, корабли... чего там ещё могло хотеться этому стареющему физически, но молодеющему внутренне правителю? Принцесс? Наверное, принцесс. Королевы рядом не было видно...

Не поймите неправильно — за обещанные суммы Лин готов был поиграть не то что в корсара на службе его величества, но, пожалуй, даже в похищенную его врагами принцессу. Смущало только две вещи. Во-первых, короли, из того немногого, что он знал об истории цивилизаций, хорошо умели обещать, но далеко не всегда умели эти обещания сдерживать. И уж тем более не всегда хотели. Ну а во-вторых... кто бы ни порекомендовал его сюда, в эту команду, вспомнил о нём не за эффектный подбородок, стальной взгляд, или рельефные мускулы. Нет, он был здесь не для того, чтобы тешить взор заигравшегося в войнушку Олеба. Он был здесь для того, чтобы делать то, от чего он безуспешно пытался сбежать... Он был здесь для того, чтобы убивать. Вот и ответ на «почему»... Видимо, у ответственного за набор были, всё же, несколько иные представления о роде их деятельности... или Лин всё же неправильно прочитал мотивации и характер монарха. Кто знает, может быть он и правда горел энтузиазмом, ожидая с нетерпением момента, когда они покрошат в салат первую пачку его врагов? Да нет, ерунда. Кто-то настолько кровожадный должен был бы быть ещё и полным идиотом, чтобы полезть обниматься с, давайте будем честны, теми ещё головорезами, у которых даже не отобрали их оружие. Олеб, конечно, был полным, но на полного идиота похож он всё же не был. Недостаточно похож.

Лин взглянул в сторону Александры Браун и Дакры. Интересно, много ли больше него они знали о том, что здесь происходит? Чем их заманили сюда? Деньгами? Положением? Обещанием «приключения»? Возможностью выбраться? Надо, всё же, расспросить их как только на то представится возможность. Кем были остальные? Они успели обменяться именами, но, по крайней мере в отношении Лина, на том всё, по сути, и ограничилось. Видимо, они все как-то знали друг друга... Точнее, кто-то знал кого-то, кто-то — кого-то ещё. Проследить первое звено во всей этой цепи оказалось несложно: немолодой тип с тростью, по всему — кто-то из местных голубых кровей — лично поприветствовал Тамо Рейнира, их будущего капитана, и, почему-то, Лема Пикса, не особенно важного на вид инженера, тоже прибывшего сюда для этого задания. Интересно, как они умудрились пересечься раньше, да ещё и оказаться на уровне рукопожатий за спиной короля?

Картинка, короче говоря, вырисовывалась интересная. Не без загадок.

Пока Лин склонялся к тому, чтобы, выслушав предложение его монаршего высочества, вежливо отказаться. Амбиции стареющих королей — штука непредсказуемая и опасная. Да, это обещало золотые горы, но нужны ли ему были эти самые горы? Лин пока ещё мог найти себе работу, конечно, не такую прибыльную, но такую, чтобы вместе с выплатами от TAS он не помер бы с голода, да и семью смог бы содержать, не занимаясь для этого стрельбой по живым мишеням. Но совсем не рассмотреть эту возможность, наверное, было бы ошибкой. В конце концов, пока все эти измышления произрастали из крайне неполной информации. Пусть даже сам Олеб и мог рассматривать всю эту затею просто как приключение для команды своих свежесозданных каперов, кто-то подошёл к ней куда более серьёзно, а значит, вероятно, действительно хотел получить ощутимый результат. Оставалось лишь узнать, чем этот результат должен был быть...

Деньги? Вряд ли, деньгами сейчас двор скорее разбрасывался. Конечно, рано или поздно и королевская казна должна была опустеть, но не опустела до сих пор — Лин на ходу провёл пальцем по крышке ящика с гербом Азима — и вряд ли опустеет в ближайшем будущем. Наверное. А даже если и опустеет, то уж не грабежом же чужих кораблей её наполнять, в самом деле? Если бы у Дринакса был настоящий флот — может быть, но их команда из даже не десяти человек не могла обеспечить финансами целый дворец.

Слава? Возможно, но очень уж рискованно было ставить свою репутацию на команду из, опять же, будучи откровенным, не пойми кого. Вести Дринакс в светлое будущее должны были бы другие дринари. Вот этот аристократ с тростью, например, а ещё лучше — сам Олеб, парящий в небесах на своих антигравитационных ремнях. В самом крайнем случае это должны были бы быть какие-то герои, которые... или... Неужели они и были этими «героями»? Почётная карточка TAS — всё, что для этого требовалось? Если так, то дела тут ещё хуже, чем он думал...

Власть? Да, один корабль не мог соперничать с настоящими флотилиями. Но это могло быть и не нужно... при грамотном применении этого корабля. Космическая пехота тоже далеко не всегда брала числом — для этого существовали регулярные армии — нет, их нужно было использовать точечно. Что если именно для чего-то подобного и нужны были сейчас Дринаксу каперы? Устранить расслабившуюся на своей яхте удовольствий цель, захватить перевозимое курьером сообщение, саботировать станцию... Да, это выглядело правдоподобным. Любопытно, сам ли Олеб собирался планировать это? Пока он не выглядел искусным стратегом, так что, будь оно так, то ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Или этим собирался заниматься этот самый лорд, судя по всему, и начавший собирать команду? Возможно... Да, однозначно, стоило выслушать предложение, хотя бы для того, чтобы распутать этот клубок.

Кажиитка дёрнулась, будто ужаленная, широко раскрыла глаза и закашлялась, ухватившись руками за горло, выплёвывая мутную солёную воду пополам со слизью, силясь втянуть воздух между приступами. Когда ей всё же удалось отогнать стремительно обволакивавшую взор тьму, она уселась, опираясь ладонями на холодный мокрый песок, переводя дыхание. Внутри болело всё, всё ещё саднил ушиб от того, первого удара о прутья клетки, но больше всего жгли лёгкие, так сильно, как будто она случайно поперхнулась щупальцем нетча, но, кажется, она ничего не сломала и не разодрала, что было, само по себе, маленьким чудом. Откашлявшись ещё раз, С'Шаакрин огляделась. Нет, она не умерла. Пока. Ноги облизывал своим ледяным языком прибой. Она была на берегу. Одна. Как она сюда попала она не помнила... Долго барахталась, стараясь удержаться на плаву, вцепившись всеми конечностями сначала в ящик, а потом в мачту... Их рядом тоже не было, зато вот остальными обломками побережье пестрило то тут, то там.

— Заткнись, — прошипела кажиитка в сторону. — Ты этого не знаешь.

Раздражённо рыкнув, она попыталась подняться на ноги, но, покачнувшись, упала в мокрый песок, поскользнувшись на обмотавшей правую ногу водоросли. Ударив кулаком по земле, С'Шаакрин резко сдёрнула с себя склизкую морскую растительность и всё же встала в полный рост, пусть и пошатываясь от ставшей для неё обыденной, хотя и больше уже не существующей качки. Местность вокруг была совершенно незнакомой, не было видно даже дыма от Красной Горы, значит, это никак не мог быть Морроувинд... Куда же её прибило?

Только тогда кажиитка осознала, что её бьёт крупная дрожь, которую она не могла бы унять, даже если бы очень постаралась. На неслушающихся ногах она проковыляла несколько шагов подальше от прибоя, кое-как сняла с себя промокшую насквозь одежду и старательно выжала. Не весть что, особенно учитывая, что весь мех всё ещё был мокрым до последней волосинки, но что ещё она могла сделать? Эх, вот если бы она умела испускать огонь из рук, как маги, она бы уже была сухой и в тепле.

— Тихо, — уже чуть более спокойно произнесла она, отвечая непонятно кому. — Надо понять, где я... Может быть, кто-то ещё выжил.

Механика:

— Я знаю, я это знаю, тсс, — доносилось тихое, еле разборчивое бурчание из дальнего от лестницы угла левой, женской клетки. Там, на не мытом, кажется, никогда деревянном полу сидела, сложив ноги с длинными, звероподобными ступнями под себя в чём-то отдалённо напоминавшим позу лотоса и отвернувшись от остального трюма к борту, женщина-кажиит, как раз и являвшаяся источником этого бормотания. — Тихо, тихо, спугнёшь... — обратилась она, кажется, сама к себе.

Мало кто, конечно, мог выглядеть хорошо, сидя в грязных тюремных робах в клетке на корабле, везущем их для того, чтобы отдать в рабство, но она то ли и до этого была заметно потрёпана судьбой... то ли была в похожем положении уже не первый раз. Некогда, вероятно, довольно красивый рыжеватый мех был пыльным и торчал в разные стороны как попало. Чёрный нос пересекал вертикальный шрам, заходивший и на плоскую переносицу, а уши были в порваны в нескольких местах. Впрочем, эти раны давным-давно заросли, а вот расчёсы были свежими, едва запёкшимися. Впрочем, блох тут хватало на всех, так что ничего удивительного не было... Рассеянно почесав длинными когтями по красной от раздражения коже, она продолжила «разговор», перейдя на шёпот:

— Ты знаешь, что это неправда. Я знаю это тоже. Не-правда. Но что делать? Никто не верил, не верит, не будет верить С'шаакрин. Никому... — она замерла, резко повернув голову куда-то в сторону. Её уши вздёрнулись вверх, а вот голова, напротив вжалась в плечи и опустилась. Белый кончик хвоста с чёрным кольцом несколько раз дрогнул. — Не нужна... — ещё тише прошептала она. Оперевшись на левую руку она плавно и бесшумно приподнялась буквально на дюйм, расплела ноги, приблизилась к самым прутьям и... — ПРАВДА! — выкрикнула она хрипловатым голосом, выбрасывая правую руку вперёд, к лежавшему неподалёку мешку и тут же возвращая её назад с зажатой в когтях уже неподвижной крысой, такой же грязной и неопрятной, как и её убийца.

Осознав, что она привлекла к себе внимание, кажиит тут же отползла дальше к борту и сжалась там в комок, недоверчиво осматриваясь по сторонам.

Механика:

Слишком! Много! Всего!

Астра вертелась на месте, пытаясь понять, куда она попала, но куда ни падал её взгляд, новые и новые детали бросались в глаза, отвлекая на себя, сбивая с мыслей и норовя запутать и без того не складывавшуюся картину ещё больше. Даже обычно совершенно не интересовавшие выросшую среди простого фермерского люда и привыкшую жить в одиночестве девушку платья будто бы насильно заставляли её пялиться на них. Поняв это, халфлинг замерла, закрыла глаз и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Нужно было собраться с мыслями.

Пути обратно не было. Не открывая глаз, она смотала обрывок верёвки, который бесполезно волочился за ней по полу, и повесила моток обратно на рюкзак. Значит, нужно было двигаться вперёд. Куда-то это должно было её привести, ведь так? Но сначала нужно было понять, где она оказалась. Трофейная комната опытного искателя приключений? Сокровищница коллекционера? Библиотека мага? Всё это было возможно, но разнообразие предметов вокруг делало каждый вариант в отдельности маловероятным. Скорее уж, всё вместе и сразу... или... Она открыла глаза, точнее, взглянула вокруг глазами Боотиза. Вид остался почти что прежним, разве что в чёрно-белой картине мира, раскрывавшейся с ещё более низкой точки зрения, чем обычно, она заметила, что невидимым источником света был сгусток магической энергии, явно наблюдавший прямо за ней.

Лавка? Магическая башня, которую можно было перемещать в любое удобное место в любом Мире, а то и на любом плане, чтобы заключить сделку с кем-то богатым, влиятельным и охочим за редкими диковинками... И исчезнуть вновь. Что ж, этот вариант был не лучше и не хуже других... Возможно даже и лучше — если она случайно пробилась в чужую сокровищницу, наверняка защитные заклятья вот-вот подействуют, а если здесь и положено быть посетителям, то она должна быть в относительной безопасности... Конечно, если лич, поднявший зомби «снаружи», если так можно было сказать про оставшийся позади Мир, не разгуливал где-то здесь, подбирая себе модное платье с рюшечками. Несмотря на серьёзность положения, в котором она была, Астра невольно улыбнулась на этой мысли.

Так или иначе, в первую очередь сейчас нужно было убедиться в том, что ничто здесь не представляло для неё угрозы... по крайней мере, прямой. Книги, доспехи, одежда и оружие, кажется, несмотря на возможные зачарования, кажется, не были из тех, что могли бы вскочить со своих полок и витрин и наброситься на неё, но вот куча костей рядом с закрытой чёрной тканью чем-то выглядела весьма и весьма зловеще. Воображение сразу нарисовало гигантскую клетку, в которой сидело чудовище, которое хозяин этой то ли лавки, то ли сокровищницы, кормил случайно забредшими сюда в поисках лёгкого золота волшебницами, вроде увеличенной и ухудшенной в десять раз канарейки, клетку которой накрыли тряпкой, чтобы там перестала петь.

«Боотиз, проверь-ка, что там внутри, — мысленно приказала она крылатому коту. — Давай-давай, я знаю, что опасно, но ты же знаешь, что я могу призвать тебя обратно, а вот ты для меня этого сделать не сможешь.»

Угрюмо взглянув на свою хозяйку, трессим спрыгнул вниз и бесшумно пошёл к таинственному объекту. Девушка же приготовилась взглянуть на мир его глазами снова, готовясь спрятать пусть и призванного фамильяра, но всё же уже ставшего почти родным питомца, в карманное измерение в случае любой опасности.

Приблизившись к чёрному полотну, Боотиз ещё раз обернулся на свою хозяйку, бессловно вопрошая, не передумала ли она, но халфлинг была непреклонна. Обиженно отвернувшись, кот сложил крылья поплотнее и осторожно засунул усатую мордочку под покрывало. Внутри было... что-то большое, грубое и металлическое. Наковальня! Почему она была под полотном? Почему стояла здесь, рядом с костями, но не рядом с плавильней и инструментами? Эти вопросы Астра себе уже не задавала — ничего в этом месте не работало так, как она ожидала. Радовало одно — никаких гигантских котоядных канареек в шипастых клетках там не оказалось...

Девушка облегчённо вздохнула.

«Ладно, спасибо тебе, — поспешила поблагодарить уже выжидающе глядевшего на неё фамильяра она. — Пойдём, осмотрим остальной зал...»

Дождавшись, пока крылатый кот подойдёт к ней и в один прыжок, для которого в силу её роста ему не нужна была даже помощь крыльев, запрыгнет обратно ей на плечи, Астра осторожно двинулась вперёд, придерживаясь левой стены. Не то чтобы она пыталась спрятаться от кого-то ещё, кто мог быть в этом странном складе непонятных артефактов: нет, без понимания того, от кого прятаться и как, это было заранее провальным делом, да и она уже знала, что за ней что-то следит; тут, скорее, было важно не задеть чего-то лишнего. Оградительные чары на той куче костей она уже заметила, но это не значило, что остальные предметы не имели на себе других, более тонких зачарований, которые её неопытный взгляд не мог уловить даже с помощью ритуалов...

Девушка несколько раз остановилась по дороге, чтобы, достав из всё ещё парившего следом за ней сундука кружку, набрать в неё странной земли, выжженной пока неизвестной ей магией, но много времени это не отняло. Куда больше обещала занять следующая часть — перед тем, как продвигаться дальше, нужно было подготовиться, сотворив парочку ритуалов, которые помогут ей разобрать, во-первых, о чём же говорили между собой бродячие трупы, а во-вторых — понять суть колдовской энергии, как оказалось, пропитывавшей эту местность куда сильнее, чем она ожидала. «Нужно будет не забыть тоже отметить это в журнале,» — отметила она, в очередной раз обогревая свой вымокший плащ короткой магической фразой, произнесённой шёпотом уже машинально, когда мокрые серые камни форпоста, уже было скрывшие её от размытых дождём тёмных силуэтов по другую его сторону, вдруг... исчезли! Все разом. Удивлённо помотав головой, она присмотрелась ещё раз, но вновь он появился лишь после того, как она неуверенно шагнула назад.

«Вот дела, — мысленно произнесла она фамильяру. — Как будто кто-то намеренно не даёт мне выбрать более простой путь...»

Астра замерла и задумалась. Мертвецы всё ещё не заметили её, поэтому она могла просто остановиться в кустарнике неподалёку и провести ритуалы там, изменилось лишь то, что столь удобного укрытия для приближения у неё больше не будет. Значит, нужно будет быть вдвойне осторожной... Вздохнув, она развернулась и чуть отошла, чтобы скрыться за влажной листвой. Укрыв плащом участок земли под собой, она магически высушила и торопливо очистила его от росшей там травы (уже без помощи магии — но, к счастью, если её чему-то и научила жизнь в её родном Мире, так это прополке от сорняков). Достав из объёмистой сумочки на поясе два небольших мешочка, белый и чёрный, она взяла их в обе руки и, повернув их так, чтобы из них сыпались тонкими струйками чёрная зола и белая соль, начала рисовать ими сначала кольцо, а затем и фигуру в нём — созвездие Змея, не способного к собственной речи, но понимавшего любую другую. Всё это сопровождалось зачитываемым шёпотом заклинанием, которое, в отличие от привычных другим типам магов, почёрпывало энергию не из неё самой, а прямо из Плетения вокруг, давая ей таким образом возможность обменять потраченное время на непотраченные силы. Когда символ был закончен, она быстро стёрла его, перемешав золу и соль, оставляя чёрные пятна на кончиках своих пальцев, и обвела оба уха и свой оставшийся глаз тёмной смесью. Слышать и видеть. Теперь оставался лишь второй ритуал.

Размяв успевшую затечь шею и вновь подогрев одежду, халфлинг достала небольшой стёртый до гладкости речным течением камушек с аккуратной круглой дыркой посредине. «Куриный бог» — так их называли в её Мире, почему — она, признаться, не знала и сама, ведь не то чтобы курицы поклонялись кому-то, а уж тем более дырявым камням. Впрочем, причины у них могли бы и быть — именно такие редкие находки были отличным вариантом для того, чтобы усилить обычный ритуал обнаружения магии так, чтобы он позволял её не просто чувствовать, но и видеть. Опустив его в кружку с собранной землёй для более тесного контакта с именно местными энергиями, она поднесла её к губам, зачитала длинное заклинание, вдохнула немного поднятой пыли, и спрятала голыш с дырой под свою кожаную повязку, словно второй, каменный, глаз.

Теперь она была настолько готова отправляться вперёд, насколько могла. Увы, всё это не решило вопроса о том, как ей добраться до открытой двери незамеченной. Впрочем, за время сотворения ритуалов, у неё появилась идея. Достав из сумочки небольшой и уже видавший виды кусочек овечьей шкуры, она махнула им перед собой несколько раз, каждый раз шепча несколько магических слов. И каждый раз перед ней, всё ближе и ближе к каменным стенам форпоста, появлялось прямо из воздуха по небольшому для человека, но не для халфлинга, кусту с густой, непроглядной листвой. Конечно, это были всего лишь иллюзии, но большего ей было и не нужно — выстроив из них дорогу до своей цели так, чтобы между ними можно было перемещаться короткими перебежками, она, наконец, развоплотила магический диск, удерживавший её поклажу — за ней она вернётся позже — и, скрепя сердце, двинулась вперёд.

Девушка нахмурилась. По крайней мере, действительно было похоже на то, что здесь произошёл всплеск какой-то магии... Напрашивалась мысль о том, что природа её была некротической, но пока к этому выводу торопиться не следовало — ходячие мертвецы могли быть и признаком того, что сюда пришёл кто-то до неё, кто-то, кто мог, например, привести с собой или поднять на месте несколько пар сильных, но абсолютно покорных рук для тяжёлой работы. Возможно, для той же работы, для которой послали сюда и её... Оставалось лишь радоваться тому, что они были достаточно далеко, а вокруг было достаточно мокро и промозгло, чтобы до неё не доносился запах гниющей плоти — их вид она ещё могла как-то перенести, но вот этот приторно-сладкий аромат заставил бы её вернуть наружу скудный походный второй завтрак едва ударив по ноздрям.

«Любопытная штука, Боотиз, — подумала она „вслух“, вновь направляя мысли своему фамильяру. — Я всегда думала, что „оживлённые“ таким образом тела ещё менее разумны, чем животные — обычные животные, не вроде тебя, — поспешила добавить халфлинг, чтобы не обидеть гордого трессима, и поскорее продолжила, — но вот тот, посвежее, может, кажется, говорить! А это означает наличие какого-никакого, но разума... Кажется, у таких есть какое-то отдельное название?»

Она задумалась, пытаясь вспомнить слышанное, или, скорее, прочитанное от силы единожды и с тех пор забытое в понятной надежде на то, что оно никогда в жизни не понадобится, слово. Кажется, оно было созвучно с чем-то родным... «Щавель»? «Ревень»? Да, и в самом деле! «Ревенант» — именно так назвал их автор «Истории Миров и их связи с небесными знамениями, или Часовой Механизм Богов», когда описывал разумных мертвецов, не отринувших свою плоть. Увы, кроме имени там про них толком не говорилось ничего, а уж тем более не было того, что делать дальше.

Теперь, когда она дошла сюда, идти обратно с пустыми руками не хотелось, но и лезть вперёд могло оказаться крайне чревато. По крайней мере, бродячие трупы её не замечали, да и вообще, кажется, с очень большим трудом осознавали окружавшую их реальность. Проверять это на собственной шкуре, приближаясь к развалинам, ей не хотелось, но это давало ей время подумать, а когда у неё было на это время, девушка предпочитала освобождать под это разум, изложив все предыдущие мысли в журнал, чем она и занялась, опершись спиной о дерево, достав небольшую обёрнутую кожей книжку, изогнув руку под плащом так, чтобы защитить её от дождя, после чего сначала быстро набросала на чистой странице трепыхавшийся мокрый флаг, а потом сделала новую запись про происходящее, изредка отрывая взгляд от неё, чтобы убедиться, что там, возле странного форпоста, ничего не изменилось. К счастью, дописать до конца она всё же успела.

Запись в журнал
Покончив с этим, Астра начала прикидывать варианты. Мертвецов было слишком много и двигались они слишком непредсказуемо, чтобы можно было найти какой-то «слепой участник» и прокрасться по нему. Дожидаться, что они просто уйдут, тоже было рискованно, пусть и по другой причине — для этих шатающихся трупов сырость и холод нипочём, а вот у неё, несмотря на магию, промокнет и замёрзнет решительно всё. Можно было, конечно, отойти чуть назад и попытаться разбить лагерь, но так она потеряет возможность наблюдать за происходящим, а потому это стоило оставить на крайний случай.

Халфлинг вздохнула. Нужно было начать сначала. Изначальная её цель была в том, чтобы узнать причину значительной вспышки магической энергии, произошедшую здесь. Теперь, когда обсерватория вряд ли сможет заплатить ей за это, эта цель отошла на второй план — сейчас в первую очередь нужно было попытаться найти что-то ценное, что, к счастью, было вполне возможно, ведь обычно такие явления происходят не сами по себе, а вызваны чем-то или кем-то могущественным. А где есть могущество, ищи что-то, что кому-то нужно. За деньги. Но для этого так или иначе нужно было подобраться ближе, не попавшись этим зомби или ревенантам, кем бы они ни были. Конечно, если они были разумны, то, чисто гипотетически, могли быть и не из того типа, который предпочитает питаться свежей плотью незадачливых звездочётов, а могли быть под строгим указанием их хозяина-некроманта не отрываться от работы, но, опять же, в этом случае лучше было перестраховаться, чем недостраховаться.

А значит, лучше всего было вообще не дать им возможности заметить себя. Да, башни торчали из почти голого холма, но чем сами они не были укрытием? Нужно было всего лишь обойти их по кругу, так, чтобы они оказались между Астрой и ходячими мертвецами, а там у неё уже будет возможность подобраться поближе и разобраться получше. Снова запахнув плащ, девушка поднялась во весь свой невысокий рост, всё ещё прячась, впрочем, за деревом, и окинула окружавшую местность взглядом, ища путь по кроме леса, за кустарником или через высокую траву. Впрочем, в эту хмурую, серую погоду они могли не заметить её и так...

«Ладно, Боотиз. Пойдём, пока я не вросла тут в грязь» — подумала она и осторожна отправилась вперёд, а точнее — вбок.

Дальше откладывать неизбежное и правда было нельзя. Узкий проход вывел шестёрку в очередную крупную каверну, тоже разделённую пополам холодным, чистым ручьём, к счастью, в этот раз куда более спокойным, а от того менее шумным и опасным. Свет сияющего клинка Присциллы и солнцежезла Анис выхватил из темноты дальнюю стену пещеры, и неожиданно прыгнувшие тени чуть не заставили отряд вздрогнуть в ужасе — на них смотрел пустыми чёрными глазницами поистине исполинский зубастый череп дракона! К счастью, мгновения спустя всё же стало очевидно, что повторения недавнего кошмара в храме Эратис им удалось избежать — скелет был неподвижен, и, судя по толстому слою пыли на почему-то поблескивавших костях, был неподвижен уже давно.

Тогда же стало ясно, что пещера всё же не пустовала — рядом с куда более недавними и куда менее гигантских размеров костями, кусками мяса и обрывками шкур и тряпья сидел, повернувшись спиной ко входу, молодой дракон. В том, что это был именно дракон, сомнений не возникало, несмотря даже на несколько необычное отсутствие рогов, вместо которых по всей длине его позвоночника, заходя даже на голову, рос длинный ряд слегка кривых шипов, и несколько странную форму пасти, оканчивавшуюся внушительным клювом с не менее прочно выглядевшим рогом. Размером он был где-то между крупным волком и пони, с мощным хвостом, сложенными кожистыми крыльями и четырьмя когтистыми лапами. Его серая чешуя тускло отражала свет, блестя в тенях, словно стальная броня.

Молодой дракон:
Вытянутая голова повернулась так, чтобы взглянуть на вошедших, бросив на них взгляд своих больших ядовито-зелёных глаз, но тут же отвернулась обратно, будто бы он их не заметил.

Механика:

Негласно принятое отрядом решение сконцентрироваться на переосвящении храма было, пожалуй, вполне разумным — на прочность дверей и стен здесь действительно полагаться было нельзя — но, как и с попыткой забаррикадироваться, всё могло решить лишь одно слабое звено. Лишь одна незапертая дверь, лишь одна дыра в стене... Или, сейчас, лишь одно сомнение.

Очередная волна тёмной энергии, ощутимая даже сквозь десятифутовый слой земли и камня, заставила шестёрку пошатнуться, когда она прошлась ледяными лезвиями по коже, но снаружи... Снаружи её встретили совсем иначе. Продирающий до костей хор мёртвых голосов взвыл, взревел и вообще взорвался всё новыми звуками. Каждый выброс подстёгивал их в нужную сторону, заставлял бездушных и бесцельно бродящих подходить к храму всё ближе и ближе... Ещё немного, и они станут вокруг самой настоящей стеной мёртвой плоти.

Нежить вокруг:
Окоченевшие ладони и кулаки застучали в двери, в стены, длинные ногти зацарапали по камню и дереву, застучали в предвкушении пожелтевшие и почерневшие сгнившие зубы. Первые влезшие через оставленные в щели гниющие руки зашипели, словно их бросили на хорошо промасленную сковороду, когда их коснулся свет клинка Присциллы, всё более усиливаемый самим храмом, ставшим их последней надеждой, последней точкой света в окружившей тьме... Вряд ли Тирик желал, чтобы оно случилось именно так, но сейчас его миссия, какой бы самоуверенной она не была тогда, все эти годы назад, не казалась такой уж бесполезной. Увы, как и полуразвалившаяся сейчас постройка, давно заброшенная теми, кто должен был поддерживать её в виде, достойном быть домом для божества, так и оплот веры, создаваемый отрядом, не был неприступен. Юго-восточная дверь с грохотом распахнулась, впуская внутрь первых, но, явно, далеко не последних живых мертвецов... И другие тоже вряд ли продержатся долго.

Опасения отряда тоже подтверждались — один из вломившихся трупов всё ещё держал в руке длинный меч, а значит, хотя бы какие-то остатки разума всё ещё могли обитать в их давно сгнивших телах. С трудом повернув наклоненную голову в сторону оставшегося в одиночестве Брена, он раскрыл рот, из которого вместе с какой-то отвратительной гнилью, тут же вылившейся на пол, раздался глухой стон, и направил на дворфа свой клинок... будто бы направляя остальных в его сторону!

Зомби-воин:
Те же и впрямь, кажется, послушались этой непроизнесённой команды и бросились в сторону рунного жреца. Их выпады были медленными и легко предсказуемыми, но Брену пришлось сражаться сразу с тремя мертвяками, а тут ошибиться несложно — и вот, поймав одну атаку на щит и отведя другую своим внушительного размера клинком, к третьей подряд он оказался не готов...

Гниющие зомби:
Видя, что дворф оказался отделён напавшими на него бродячими трупами не только от остального отряда, но и от остальных мертвецов, державший меч зомби поймал последнего своего «союзника» за плечо и направил его в сторону Присциллы. Тот, пошатываясь, больше упал, чем напал на неё, но угловатое тело всё ещё было достаточно тяжёлым, чтобы почувствовать этот удар даже сквозь доспехи.

Механика:

Перед тем, как отправиться в обратный путь, отряд собрал все найденные трофеи — а их оказалось немало — вместе. Кроме золота и пары зелий лечения, под завалом обнаружился металлический сундук, в котором лежала в разобранном виде броня будто бы выделанная из камня, а не из металла, хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что зачарованная сталь просто имела странно неровную форму и была обработана чем-то вроде кислоты, чтобы придать обычно блестящей поверхности шершавую текстуру. Неподалёку Альбрехт заметил ещё одну интересную находку — странного вида ключ, сделанный из бронзы, который не подходил ни к одному известному им замку, да и вообще, судя по изящной гравировке и инкрустации, похоже, был скорее предметом искусства, чем настоящим ключом. Наконец, у Эдизы, кроме кристалла памяти, оказался ещё и небольшой кусочек тщательно отполированного янтаря... а её кожаный доспех, от которого исходила неприятная, но куда более рутинная некротическая аура, как ни странно, легко подошёл бы Джереми — генази обладала далеко не самым хрупким сложением.

Сокровища:
Снаружи, тем временем, потихоньку наступала ночь. Солнце уже было не видать из-за верхушек деревьев леса, у границы которого и была расположена пещера, и пусть пока небо ещё и сияло рыже-алыми тонами заката, через от силы час темнота окончательно легла бы на землю. К счастью, наёмники Эдизы будто бы специально оставили за собой костровище, в котором ещё тлели угли, и даже забыли захватить уже остывшую, но всё ещё вполне аппетитно пахнущую жареную оленину, а потому решено было остаться на отдых здесь. Пусть место было и не из самых безопасных, похоже, сущности внутри осколка тоже необходимо было зализать раны, прежде чем она могла начать свои поползновения заново, а другие чудовища сюда, наверное, приближаться особенно не стремились. В итоге, ночь прошла тихо и спокойно, разве что немного докучали звеневшие в прохладной тишине комары.

Но вот наутро случилось кое-что неожиданное. Дежурившего последним Мартина нигде не было. От лагеря вело... две цепочки следов? Увы, без как раз таки следопыта долго идти по ним не получилось, особенно учитывая, что кто-то позаботился скрыть их... Никаких свидетельств сражения не было, как, впрочем, не было и вещей лучника — значит, вряд ли он был схвачен в ночи каким-то чудовищем... Но, быть может, он поддался на какие-то очередные уловки очередного влезающего в разумы монстра? Эту версию, конечно, так просто отбросить было нельзя... Но почему только он? Почему ушёл мирно? Загадки, загадки...

Так или иначе, сейчас найти его не представлялось возможным, а вот открытая пещера требовала того, чтобы о ней доложить лорду Илие, а потому отряд нехотя отправился обратно в форт...

Воздух.

Воздух здесь был совсем другой.

Не затхлый и пыльный, как в пещере, не пахнувший древесным дымом и жареной олениной у входа, не свежий аромат лугов и лесов, столь знакомый эльфийке, но по-своему разный везде, не безумная смесь запахов специй, гари, еды и испражнений в городах...

Другой.

Был ли он здесь вообще? Кажется, да... Анис... нет, не Анис. Ксор-Су дышала. Для неё это было совершенно обычно. Каждый вдох этого наполненного нетронутой, необузданной энергией воздуха чуть обжигал её изнутри, но для гитзерая это было не менее привычно, чем дым для курильщика.

Под её ногами тихо поскрипывали доски. Палуба. Она была на корабле. На судне, плывшем не сквозь воды, но сквозь саму ткань миров. Здесь не было суши и моря, не было даже горизонта, всё пространство, куда ни глянь, состояло из разноцветных облаков... или туманностей? Рыжие, красные, пурпурные, сизые, серебристые, фиолетовые, багровые... Словно бы миллион закатов случился одновременно.

«БРАЦ!» — проскочил яркий разряд между ними прямо по курсу, заставив всё тело Ксор-Су на мгновение дрогнуть, но не от испуга, а от силы, высвободившейся в один момент и зарокотавшей низким гулом. В этой вспышке, осветившей пылающие облака, гитзерай увидела свою цель — зависшую в нигде башню, непонятно как оказавшуюся тут.

Однако именно сюда лежал её путь...
Она следовала по этому пути так долго... Для эльфийки её жизнь только начиналась бы, но для не обладавших такой роскошью гитзераев время, когда она могла быть капитаном на судне, рассекавшем пространство, подходило к концу. Она знала это, и это знали все. Её суставы скрипели болью, словно несмазанные детали, её мышцы ослабли, как неправильно натянутые снасти, взгляд серых глаз помутнел...

Но она не могла остановиться. Не сейчас. Не когда её цель была так близка... Хотя, могла ли она остановиться раньше? Ксор-Су старалась не задумываться об этом. Так долго она искала его... Шла по оставленному им следу... Его несложно было найти — он разрывал ткань миров, искажал её, выжигал, словно был воплотившимся разрушением — но сложно было догнать. Нужно было идти на опережение. Узнать, где он, наконец, остановит свой путь.

И теперь она знала это.

Крошечный, по сравнению с остальной массой, осколок навёл её на путь. Он звал её, ведь она была единственным шансом ему вновь воссоединиться. Он не был беспомощен, нет, даже в таком виде он обладал более мощным псионическим даром, чем многие, кто практиковались в нём все свои жизни, но он отстал, отклонился от курса. Ему нужен был кто-то, кто мог бы сделать их едиными...

Но у неё был другой план.

Она не могла победить сама. Не могла остановить катастрофу и её последствия. Не одна. Не со своей командой. Но она могла использовать его силу, силу его осколка, против него самого.

Ей нужно было только сдержать эту мощь... до поры...

...

Воздух.

Воздух здесь был совсем другой.

Пресный. Серый. В нём не было рассеянной мощи, которую можно было впитать с каждым вдохом. В нём были... запахи. Её короткий нос с презрением, втайне перемешанным с любопытством, вдыхал их. Насыщался новым миром... Но времени было немного.

— Здесь! — хрипло крикнула она своей команде, и корабль медленно опустился — именно опустился, а не приблизился, ведь в этом плане притяжение подчинялось другим, своим законам — на выглядевшую бескрайней землю, покрытую разнообразными растениями разных оттенков зелёного. По-своему здесь было даже... красиво? Если бы только небо не было затянуто чёрным дымом от полыхавшего вдали огромного пожара...

Не сейчас. Сейчас нужно найти осколлллллЛЛллЛлллЛ
л
ЛЛл

л

«Бамц!» — звякнул кривой клинок по изящно украшенному щиту.

— Ты никогда не победишь в бою, если не научишься предсказывать своего противника! — рявкнул отец. — Если не станешь им! Давай! Ты должна знать, что делать!

Она стиснула зубы так сильно, что они заскрипели, чтобы не заплакать. И сдержалась. Не сейчас. Сейчас нужно былллЛЛЛЛлллллЛ
лл
ллЛл
л

Л

— Ты ведёшь нас к гибели! — кричал тот, кто совсем недавно был её старшим помощником, теперь связанный и ожидавший своей участи. — Сколько мы уже на его следе? Сколько мы разлучены с нашими семьями? И мы ни на шаг не ближе! Его не остановить! Ни тебе! Никому!

Безумец. Другим словом его было невозможно описать. Именно его цепкий, прозорливый разум заработали ему его должность... И именно его он потерял. Она знала, что это может случиться даже с лучшими, но в глубине души не ожидала, что случится с ним...

В другое время она могла бы попытаться вернуть его. Это была настоящая потеря. Но в другое время.

Не сейчас.

Сейчас нужно быллЛЛлл
лл
лллл

л
л
л
л
ложь

Ярость. Утрата. Одиночество.

Находка. Обещание.

Ложь. Лесть.

Разочарование.

Недостаточно сил.

Неподходящая оболочка.

Слишком мало времени. Слишком много слабостей.

Но твоя оболочка... она сможет выдержать нашу силу. Единство.

Освободи нас!

...Анис.

Ящер лихорадочно огляделся. Сражение было явно проиграно, бежать же тоже было некуда — вряд ли кобольды могли не знать про то, что путь отступления был перекрыт. Зарычав от бессилия, он бросил копьё на пол.

— Убийство и так, — огрызнулся он на таком же ломаном всеобщем, как и ранее встреченные ими наёмники. — Как убийство всех.

Кобольд указал на заваленную бездыханными телами и залитую кровью комнату, и упал на колени, закрыв глаза.

В глубине души Альбрехт почувствовал жалость к этому кобольду и его племени. Дикие и необразованные, они выживали как могли. Да, они были ворами, но лишь потому, что им нечего было предложить на обмен селянам, да и вряд ли те стали бы торговать с чешуйчатыми, слишком уж сильной была неприязнь простого люда ко всему необычному. Правда, найденный чертеж заставлял задуматься, не задумали ли они чего-то более глобального и опасного, вроде мести своим обидчиками, в число которых вполне попадали и живущие за Стеной. С другой стороны, не все они приняли этот путь, та четверка покинула племя в поисках пусть и не особо мирной, но все-таки честной жизни, так может быть не все ещё потеряно для них? Вот только направить целую расу на другой путь будет невероятно сложно, если вообще возможно.

— Их вина, их наказание, - варлорд окинул взглядом павших, — Вы грабили, вы убивали, зачем? Та девочка, зачем похитили её? Могли просить помощь, могли говорить, но стали драться и проиграли. Что вы хотели сделать? Чтобы было, если бы мы вам не помешали?

— Возвращение величие, — ящер гордо поднял голову, заставив череп-шлем на ней качнуться, — возвращение Керанг. Джиро обещание, что клан снова становление гордость, когда Керанг жизнь снова, защита снова, страх врагам снова!

— Величие... Если боятся, не значит величие. Это значит, что враг копит силы, чтобы убить. Величие — значит уважение. Другие не враг, ты помог, тебе помогли. Сложнее, да, но... — Альбрехт на секунду задумался, чтобы подобрать достаточно простое слово, чтобы описать то, что он хотел, - но надолго. Но как воскресить дракона? Колдовство? И кто такой Джиро, вождь?

— Маг, жрец Керанг, — ответил кобольд, — Он не воскрешение Керанг... Керанг никогда не смерть! Он возвращение Керанг сила, возвращение тело!

— Возвращение тело, — повторила Анис. — Они делают не статую дракона и не крылатую машину, а тело этого самого Керанга. — теперь она обратилась к кобольду:

— А девочка? Ты не ответил. Зачем похитили ее? Зачем убили парня?

— Вопрос ему, — помолчав, ответил ящер, кивнув в сторону одного из трупов. — Жрецы Керанга не сбор вещей.

— Понятно. Ваша ошибка. Не похитили бы, не убили — мы бы не пришли.

И если бы не пришли, то кобольды бы могли завершить тело дракона, и если вся эта история с возвращением Керанга — правда, то живой дракон способен за один вылет сжечь целую деревню. Похищение девушки здесь сыграло Дардуну на руку.

— Керанг не вернется. Мы об этом позаботимся, — добавила Анис и повернулась к остальным:

— Ну, что с ним делать будем?

— Так, секунду, — в голове варлорда что-то не складывалось, — то есть, они делают какой-то механизм, по виду похожий на дракона, потом вселяют туда дух этого самого дракона, и он оживает и становится настоящим? Это вообще возможно? — Альбрехт не разбирался в магии и хотя чародеи порой выдавали невиданные чудеса, конкретно этот случай почему-то казался ему очень необычным, — Вы делать так раньше? Это возможно? Или Джиро так говорит?

— Очень сомневаюсь, — скептически ответил Джереми. — С другой стороны, можно просто создать конструкта в виде дракона и подселить туда стихийного духа, как это делают с големами — с драконьим големом уже будет проблем полон рот. Впрочем, я никогда не слышал о кобольдах-магах, у которых было бы необходимое мастерство для этого.

На мгновение на морде кобольда появилось нечто похожее на сомнение. Но только на мгновение.

— Для Керанга всё — возможность! — уверенно и гордо ответил ящер. — Джиро много сила, но он только помощь Керанг, он не творение невозможность!

«Воскресить дракона... Да уж, амбиции этих кобольтов просто зашкаливают», — Присцилла могла только подивиться тому, что задумали ящеры. Она до конца не понимала, как именно они это хотят сделать — и не представляла это даже возможным - но даже так стоило отнестись к заявлениям жреца. Просто на всякий случай.

— Керанга же усыпили. Теперь прошло 100 лет и он проснулся. А завал мог его сильно покалечить, возможно, он лишился крыльев — вот кобольды делают ему новые, судя по чертежу, который мы нашли. Впрочем, чего гадать? Сами сейчас его навестим и посмотрим.

Анис снова повернулась к кобольду.

— Отсюда на запад озеро. А на восток — тоннель, — она показала рукой, какие именно стороны имеет в виду, вдруг кобольд не понимает все слова, которые она говорит. — Какой путь ведет к Керангу? Куда ведёт второй путь?

— Один путь отсюда вам надобность — назад, — жрец оскалился в ухмылке. — Но если вы желание смерть — путь туда, — указал он куда-то в сторону широкого прохода естественного происхождения, ведущего на юг.

— Ну, наша смерть порадует тебя, так? — Альбрехт усмехнулся в ответ. — Но мы вернемся, чтобы разочаровать тебя. Но есть еще кое-что. Запертая комната, с пленницей, как открыть?

— Ключ, — зубастая улыбка стала ещё шире. — У Джиро.

Все эти разговоры про оживление драконов Мартина не интересовали. А вот на счет пленника...

— Связывать будете, не забудьте кляп или морду завязать, чтобы помощь не позвал. А то здесь кобольдов как грязи, — посоветовал следопыт товарищам.

— Зачем усложнять? — покачала головой Анис. — Я все ещё не увидела, какую пользу он может принести нам. Или обществу? Если его освободить, он не удержится от мести за то, что мы перебили его армию и унизили его. Или у него есть что-то, чем он может выкупить свою жизнь? — взглянула эльфийка снова на кобольда, который по какой-то причине вызвал жалость у Альбрехта. Ну да, маленький, щупленький, поверженный... из злобной стаи, дошедшей до убийства слабых и кражи людей. Злобный по своей природе, вобравший в себя силу ужасного дракона, которому поклонялся, словно богу. — Когда вашу кровь пьет комар, вы убиваете его без жалости. А этот наделенный драконьей магией ящер гораздо опаснее комара, я бы даже связанным его не оставила без присмотра — он же кислотой прожжёт веревки! Альбрехт, если мы здесь закончили, позволь, я закончу его жизненный путь.

Эльфы. Не зря многие считают их высокомерными сволочами — сравнивать разумное существо с насекомым! Может, и людей она считает за букашек, просто чуть более полезных? Но в этом случае Анис была права, пусть её аргументы были не по нраву Альбрехту. Жрецы были носителями культуры кобольдов, и не стоило ожидать, что он так просто от неё откажется. Что ж, если это его выбор...

— Ты слышал её. Есть ли хоть какая-то причина оставить тебя в живых? — вряд ли такая причина окажется достаточной для Анис, но дать ему шанс Занне был обязан. Если они начнут убивать безоружных лишь потому, что когда-то в будущем они могут стать опасными, то к чему это их приведет?

Ящер замолчал. Вряд ли ему хотелось заканчивать свою и без того короткую жизнь здесь, но...

— Жалость, что вы убийство Риш, — нарушил наступившую тишину кобольд. — Возможность, он вопрос то же того человек.

Длинная пасть снова ощерилась в улыбке, хотя на мгновение могло даже показаться, что она была немного... печальной? На этот раз недодракон не стал закрывать глаза в ожидании неминуемой смерти, вместо этого он, не мигая, смотрел прямо в лицо Альбрехта.

Джереми хмыкнул. Для кобольда этот парень был весьма сообразительным - что же, все-таки представитель высшей касты в их обществе, не грубой силой единой, как говорится. И он действительно попал в цель.

— Пощадить тебя, потому что тот, другой кобольд, пощадил ту девушку? Для общего развития, на самом деле, я бы предварительно освободил ее и уточнил обстоятельства, конечно...

Анис смотрела на Альбрехта, и ожидала простого кивка головой, но затем перевела взгляд на Джереми. Она с трудом понимала, что хотел сказать на ломаном всеобщем этот кобольд, но зато понимал маг меча — кровный брат, ранивший ее и спасший. Она пожала плечами — в конце-концов, если и комар вовремя улетит в открытое окно, она не будет бежать на улицу, чтобы отомстить за ту каплю крови, что он высосал.

— Ладно, пошла вскрывать замок. Вы пока обыщите тела, чего время терять? И не спускайте с кобольда глаз, хоть у него нет оружия, но есть магия.

Джереми это понимал тоже лучше всего, о чем доказывали дырки от кислоты на его красной робе с символом Кореллона. А потому без лишних слов Анис пошла бороться с замком на двери с девушкой.

Как и раньше, на убитых ящерах не было ничего, что стоило бы того, чтобы нести это с собой. Мелюзга была одета в тряпьё и обрывки кожи, вооружена не очень-то даже прямыми палками со стальными наконечниками; мёртвый жрец походил, скорее, на гнездо сороки — настолько случайной была его коллекция побрякушек; разве что чешуйчатые доспехи можно было бы продать... если бы они не были пробиты ударами отряда.

За шторой, отгораживавшей значительную часть помещения, не оказалось ничего, кроме солидного вида кровати, тоже явно украденной. Надо понимать, здесь и спал этот Джиро... Оставался неисследованным лишь сундук, стоявший посредине соседней комнаты. К счастью, Мартин вовремя заметил, что на подходе к нему был натянут ещё один тросик. Очередная ловушка! Впрочем, как и раньше, под него можно было просто поднырнуть.

Кто-то шарился по вещам убитых, кто-то шел в соседнюю комнату открывать сундук, а Анис все не поддавался суровый фермерский замок. Похоже, что его сделали специально против воришек - и как только слямзили? Одна, вторая, третья отмычка ломались друг за другом, словно внутри не штифты сердечника были, а зубы какого стража-цербера. Четвертая отмычка пала смертью храбрых, и Анис поняла, что отмычки нужного размера у нее кончились.

— Зета, слышишь меня? У меня не получается открыть замок, а ключ у кобольдского мага где-то в глубине. Но я могу передать тебе что-то поесть и попить через эту дырку. Расскажешь мне, что произошло и как тебя поймали?

Анис путешествовала налегке, но у нее все равно могла найтись шелковая веревка, нехитрые инструменты, фляга с водой и эльфийский хлебец — из тех, чей небольшой кусочек насыщает на целый день. Она отломила добротный ломоть - Зету хоть тут вообще кормили? - и просунула вместе с ним в дыру и свою флягу с водой.

— Спасибо! — на всякий случай всё ещё шёпотом ответила девушка, принимая предложенный провиант.

Хотя в отведённой ей камере, похоже, наспех переделанной из какого-то закутка для хранения чего-то, было темно, света из отверстия было достаточно, чтобы рассмотреть Зету. Несмотря на то, что на её загорелых руках были видны синяки и пара царапин, а на лбу красовалась здоровенная шишка, никаких серьёзных ран на ней, кажется, не было... Здоровенное пятно крови на простой крестьянской рубахе вряд ли принадлежало ей, иначе она была бы, наверное, уже мертва.

— Мы ф Кеффи, — начала она уже с набитым ртом — видимо, кобольды и впрямь не торопились кормить её — но перед тем, как продолжить, она всё же проглотила откушенный кусок, — ну, точнее, он один, решил пойти поймать воришек. Он был уверен, что слышал их прошлой ночью, то есть, теперь уже, наверное, позапрошлой? Не знаю, тут не поймёшь... В общем, я так и думала, что он себе заработает неприятностей, поэтому я пошла за ним. Ну и вот — ночь, я — в кустах, а он вдруг как выпрыгнет и набросился на одну из этих ящериц. Она ящик выронила от страха, но только их оказалось много... Я выпрыгнула помочь Кевви, но... — девушка прикоснулась к шишке на голове.

Жадно откусив от хлебца и сделав несколько глотков из фляги, она продолжила:

— Ну, в общем, потом я уже в пещере очухалась. В большой, туда могло бы несколько домов поместиться. Там было несколько этих ящериц и одна, наверное, главная, чего-то кричала другим с такого помоста. Они строили какую-то штуковину, сложную, навроде... ну, не знаю, никогда такой не видела, но там были шестерни всякие, как в мельницах. А ещё рядом стояла здорове-е-енная банка, выше меня даже! Потом главная ящерица чего-то крикнула тем, которые держали меня, и меня уволокли сюда. Вот и всё...

— Здоровенная банка, говоришь? Она была пустая? — Анис вздрогнула, услышав эту деталь. В ее голове ещё были свежи воспоминания о том, как она была марионеткой Голоса, как ее разум подчинялся не ей. Неужели девочку украли для того, чтобы поместить в огромную банку и использовать в мерзком ритуале, например, переноса души в механизм?

— Не-а, — помотала головой Зета, но замерла, сморщившись — похоже, ощущение оказалось не из приятных, — но я не знаю, что там было внутри — какая-то муть, навроде как кто-то овощи засаливал, но крышку плохо закрыл. И стенки были запотевшие все снаружи.

— Спасибо, что рассказала, Зета. Теперь ещё немного терпения, и мы тебя отсюда вытащим.

У Анис немного отлегло от сердца. Значит, банка была не для Зеты. Может, там был сам Керанг — вернее, то, что от него осталось? Тоже маловероятно, иначе он бы не мог давать такие силы кобольдовым жрецам. Ладно, опять больше вопросов, чем ответов. Анис пошла к остальным.

Джереми с интересом следовал за Мартином, помогая тому в обыске. Проскользнув под веревкой, маг меча подошел к сундуку. Что же, теперь, по праву победителей, все, что внутри, было их трофеем. Интересно, что там? Магия там, определенно, была — но Джереми не мог точно идентифицировать, были ли это охранные руны, начертанные изнутри на крышке, или же какой-нибудь зачарованный жезл. Опасаясь подобного рода сюрпризов(а так же отравленных дротиков), Джереми встал чуть в стороне и поддел меч под крышку, чтобы воспользоваться им как рычагом. В конце концов, даже если там и есть дротики, не во все стороны же они полетят?

Сундук был поистине внушительного размера, но очень простой работы — похоже, раньше он предназначался скорее для того, чтобы хранить в нём драгоценную руду или что-то в этом роде. Так или иначе, крышка подалась, пусть и не без труда — замок даже не был закрыт, но один её вес заставил клинок Джереми изогнуться... И как только мелкие ящеры открывали его сами? Наверное, собираясь впятером, не меньше...

Внутри оказалось большое разнообразие вещей — похоже, кобольды всё же смогли найти что-то более ценное, чем кусок забора и ящик гвоздей. Наверняка часть была собрана прямо с этой шахты, но часть... Оружие и магические вещи? Вряд ли деревенские обладали чем-то подобным. Кто знает, откуда они оказались здесь... Большинство обладали простейшими зачарованиями, не выделявшимися никакими особенностями, но несколько предметов поймали взгляд мага клинка.

В первую очередь внимания стоили кожаные браслеты с привязанными к ним перьями какой-то хищной птицы — ястреба, сокола, орла, быть может даже совы — Джереми точнее сказать не мог, но мог сказать, что магия едва ощутимо тянула их, а вместе с ними и сами браслеты, когда они были надеты на руки, таким образом, чтобы направить лежащую и ждущую своего мига стрелу с наибольшей, убийственной точностью. Рядом с ими лежала и ещё одна мечта лучника — лук, позволявший перенаправить выстрел, прошедший мимо цели, так, чтобы он попал в кого-то другого.

Кроме них, в сундуке оказался небольшой камень в оправе из рога, так называемый Охотничий Кремень, позволявший создавать невидимые издалека костры, и небольшой глиняный сосуд с пополняемым запасом жгущей горло жидкости, позволявшей выдохнуть облако огня, под стать дракону. Наверное, это было одним из экспериментов Джиро...

— Где они всё это только достали, — пробормотал Альбрехт, разглядывая добычу. Хотя, кто его знает, кто попадал сюда раньше? Видимо, какой-то не слишком везучий лучник. Трофеи не слишком способствовали поднятию боевого духа — раз кобольды справились с их хозяевами, то чем их отряд лучше? — Но по крайней мере, хуже от них стать не должно. — Мартин, думаю, тебе это пригодится. А я, пожалуй, вот эту безделушку возьму на память.

В сундуке, конечно, было много всего, но больше всего Мартину понравился лук. Опытный глаз следопыта сразу оценил всего его преимущества, да и вообще, чего еще хотеть лучнику как не лук?

— Да, лук — это вещь! — согласился Мартин с Альбрехтом. — Интересно, где они его раздобыли?

Еще следопыт забрал себе и пернатые браслеты и амулет, сделанный в виде совы. Красиво, и, наверняка, полезная вещь...

— О, да тут у вас настоящие сокровища! — Анис удивлённо глянула на соратников, откопавших невесть откуда сундук, да ещё и не с хламом, как все в этой шахте, а с действительно ценными вещами. Кобольды не иначе как захват мира готовили, с такими-то вещами. Эльфийка с трепетом взяла флягу драконьего дыхания... Вот бы ещё летать какая-нибудь фляга научила, как дракона... Используем оружие драконидов против драконидов! А кусок ткани, бережно свернутый и обхваченный лентой, при ближайшем рассмотрении оказался прелестной женской накидкой зелёного цвета, зачарованной, с оборочками по краям и вышивкой узоров из листьев! О, она не могла перед таким устоять.

— Так, надеюсь, совесть теперь не замучает - пришли спасать девочку у кобольдов-воришек, в итоге ограбили кобольдов сами. Замок я так и не вскрыла, так что, пойдем добывать ключ. Но сперва с кобольдом... Ничего не решили?

— Связывать его бесполезно — перекусит веревку зубами и убежит. Там в сундуке кандалов нет случайно? — поинтересовался Мартин у продолжавших разбирать сокровища товарищей.

— Не ограбили, а переопределили их имущество как трофеи и конфисковали за нарушения закона, — педантично поправил Анис Джереми, подбирая себе в сундуке защитный амулет.

— Договорились. Такой подход к делу все меняет, — улыбнулась Анис, но пока положила и плащик, и флягу. Присцилла все ещё следила за кобольдом, и этот вопрос нужно было решить побыстрее, чтобы напарница тоже присоединилась к дележу конфиската.

Эльфийка вернулась к кобольду, который ждал решения своей судьбы, и уселась перед ним на пол. Если уж выбрали поговорить, а не доминировать и унижать, то разговаривать всяко удобнее, смотря в глаза.

— Я Анис. Как твое имя?

— Краг, — коротко, но уверенно ответил тот.

— Слушай, Краг. На тебя зла никто не держит. Но дружить с кобольдами тоже никто не будет. Сейчас такой мир. Вы нападаете на нас, мы нападаем на вас. Вы живёте в своей пещере и не подходите к людям — мы живём в своей деревне и не подходим к кобольдам. Не хочешь крови и вот этого всего, — Анис обвела рукой лежащие рядом трупы, — держись от людей подальше. Итак, что ты понял, перескажи?

Кобольд замолчал, внимательно глядя на эльфийку.

— Нет вера, — помотал он длинной головой. — Эльф разговор про одно, но человек сначала захват крепость, потом человек захват стену, потом человек приказ отряды поход за стену... Наш дом, — он показательно обвёл взглядом каменные стены и свод, окружавшие их, — создание человек, здесь. Человек снова возвращение сюда, скоро или долго... И тогда нам нужда становление сильными! Чтобы человек не... «трофеи».

— Тебе не нужно верить людям. Тебе нужно уйти от людей подальше. Этот дом создание человека и он вернётся к людям. Его вы потеряли. Но ты можешь найти новую стаю и новый дом. И держаться подальше от людей. Мир большой и руин в нем много. Это то, что я могу тебе предложить.

Кобольд кашляюще рассмеялся, но вынужден был замолчать, схватившись когтистыми руками за пробитый Присциллой бок.

— Теперь понимание, — ответил он сквозь зубы, — Человек уход из свой дом, кобольд находка дом, сотня кладок кобольд жизнь здесь... А теперь эльф Анис милость над один кобольд — убийство собратья, кража дом, поход в один под небо. Понимание...

Ящер наклонился к эльфийке и, прищурившись, тихо произнёс:

— Я надежда, Керанг убийство вас. Тогда клан становление сильный, собратья возвращение, мы жизнь здесь... А удержание подальше — человек. И эльф.

— Ты неправ, Краг. Вы здесь жили много лет. Был клан, был дом. Вас кто-то трогал? Нет. Не трогал никто сотню лет и ещё бы сотню лет никто не трогал. Людям не нужна эта заброшенная шахта с кобольдами! Но вот вы решили служить злому дракону Керангу. Вернее, тому, что осталось от него в огромной банке, да? Захотелось стать самыми сильными, чтобы люди держались от вас подальше. Ну вот, не получилось. Ты видишь результат вокруг.

Анис покачала головой и встала на ноги. Осмотрелась — скорее, машинально, поскольку мысли ее охватили не эту небольшую комнату, а всю эту шахту. Какие шансы, что в нее действительно можно вернуться людям? Кобольды уже добывали здесь магический камень. Прорубили новые ходы. Возможно, шахта ещё не выработана...

Присцилла в разговор с кобом не вмешивалась. Анис по большей части была права — вот только... Глупо ровнять кобов с людьми. Эти ящеры буквально повёрнуты на драконах и всём, что с ними связано. Едва ли они смогут просто обитать, жить без какой-то важной — для них — цели. Людям вот это точно не мешает...

— Хм... Это... - Подойдя к сундуку, Присцилла покопалась в нём, почти сразу зацепившись взглядом за клинок в потёртых ножнах. Ничего примечательного, на первый взгляд. А вот на второй, да после пары пробных взмахов - паладья уверенно кивнула. Хорошее оружие, может даже лучше её нынешнего. Пожалуй... Пожалуй. его тоже можно повесить на пояс - с другой стороны. На всякий случай...

Краг же посмотрел на Анис с... презрением? Странно было видеть это в глазах побеждённого противника, который был меньше эльфийки вдвое, жил в грязной шахте, и был одет в обрывки шкур и костей, но, похоже, это было именно так.

— Я слух про эльф раньше, — начал он. — Слух — эльф жизнь долго, мудрость собрание за жизнь. А эльф Анис — нет мудрость совсем. Эльф Анис дума, что кобольд создание ловушки, сбор оружие, учение магия, искать защита при том, что кобольд жизнь покой?

Он решительно замотал головой.

— Не приход бы человек и эльф сейчас — приход бы кто другой. Или приход бы вы потом, когда человек в крепость приказ. Мы жизнь здесь, но мы слух много! — кобольд постучал когтем указательного пальца по выбеленному черепу. — Мы знание, что человек в крепость поклонение Эратис. Человек создание здесь, за стена, «ци-ви-ли-за-ци-я»... — по слогам произнёс он. — А кобольд? Кобольд плохо для этот план. Вот и сейчас эльф Анис наверняка дума про то, что дальше человек жизнь в доме кобольд, а? Потому и надобность в Керанг! Чтобы никто не кража дом, не убийство собратья! Ни человек, ни эльф, ни гоблин, ни орк, никто!

Анис выдернуло из мыслей бормотание кобольда только в тот момент, когда он начал стучать по своему черепу и повышать голос. Она не смогла удержать вздох — ну точно как зудящий перед ухом комар. Ему оторви хоботок, все равно будет пищать.

— Цивилизация — это когда у всех много еды, у каждого есть дом, когда незачем красть и убивать, когда люди, эльфы, орки, гоблины и кобольды работают вместе. Не кобольд плохо для этот план. Керанг плохо. И те, кто ему служат.

Она взглянула на кобольда в последний раз, отпустив на волю Голос. Кобольд сперва увидел потемневшие глаза эльфийки, а потом увидел ужас, столь страшный, что он даже не успел вскрикнуть — так и повалился на землю с гримасой испуга на лице, испустив дух. Но пока Анис застегивала на шее новый плащ и цепляла на пояс эликсир, в ее мыслях был другой ужас... Если бы они помешкали сколько-то дней или недель, механический дракон и его орава кобольдов вырвалась бы из шахты, чтобы спалить сперва Дардун, а потом и Спокойный, и Эдельвейс... То же будет, если они потерпят здесь неудачу.

— Ну что, все готовы? Зета рассказала, что в пещере впереди кобольды строят большую сложную механическую штуковину — возможно, новое тело для дракона, чьи внутренности находятся рядом в здоровенной банке с человеческий рост. Задача простая — прийти и выжечь там все во славу Кореллона. Да, и не забыть обыскать Джиро — их мага-вожака. У него должен быть ключ от клетки с Зетой.

Анис никто не ответил, но и возражать никто не стал. Наверное, могла начать сказываться усталость — здесь, в сотне футов под землёй, они были уже довольно долго, и каждый их шаг встречал всё новые и новые препятствия... А ведь самое большое всё ещё оставалось впереди.

Путь вглубь некоторое время был довольно прямолинейным, за исключением коротких тупиков естественного происхождения, но спустя полсотни футов одно из таких ответвлений оказалось довольно просторной пещерой, в которой стояло множество ящиков разного размера. Даже не обладавшими натренированным ухом следопыта могли разобрать странный шорох, доносившийся оттуда.

В другую же сторону вёл ещё более просторный проход, но куда он вёл было непонятно — пещера терялась во тьме и стоявшем в воздухе мраке, то ли дыму, то ли тумане...

— Наш Краг даже тут решил нас запутать: вместо того, чтобы сказать, куда идти, отправил нас к развилке. Ну что, идём дальше по правилу правой руки? Мартин, разведай, пожалуйста, что там в южном тоннеле.
Анис поигрывала добытой флягой в руке, размышляя, стоит ее пить или нет. Шорох из пещеры с ящиками, скорее всего, мог быть вызван крысами или ещё чем-то: все ценное у кобольдов было в сундуке, который они уже обчистили, но у них определенно должен был быть ещё и склад с припасами - вот, наверное, это он и был. А вот туман беспокоил эльфийку... Где туман, там колдовство... или туманник, ещё неясно, что хуже. Она постаралась сосредоточиться, определяя магию вокруг, вдруг что-то да почувствует?

Но стоило Анис открыть свой разум для этой цели, как её чуть не отбросило назад — откуда-то спереди, из темноты, исходила настолько сильная магическая аура, что в её голове зазвенело так, будто на неё снова упал целый мешок молотков, а в глазах снова потемнело... хотя, казалось бы, куда уж ещё темнее в этой мгле.

— Зараза, — непроизвольно вырвалось у Анис, когда магия ошеломила ее, заставив прижаться к камню. — Мартин, отставить разведку. Нам туда.

Она откупорила фляжку и отхлебнула залпом всю порцию огненной воды. Ух! Похлеще, чем эльфийская травяная! Она выдохнула с дымом, который повалил ещё и из ноздрей. Тааак, прелестно! Вернула флягу на пояс, вытащила меч и проверила ещё раз магический щит на левой руке. Все ещё держался.

— Идем колонной по двое. Присцилла, Джереми, вы впереди, мы с Мартином в центре, Альбрехт замыкает. Вперёд, вперёд!

Могущество грозит гордыней
Сиянье славы очи застит
И свод, что был всегда твердыней,
Падёт, неся век без несчастий
~ Катрен провидицы Тасарии, связываемый с Рубцом Раздора

Все необходимые дела и приготовления заняли у отряда не больше получаса, а потому вышли из Спокойного на одолженных у стражи лошадях они ещё засветло. Ждало ли их впереди ещё одно столкновение с чем-то большим, чем просто застигнутые врасплох воры, будь то феи или ещё кто? Близость бреши могла указывать на это, но, с другой стороны, далеко не все обитатели Рубца находились под тёмными чарами проклятых деревьев — живших в племенах, бандах, культах, кланах там было предостаточно, да и просто одиночек хватало... Кто знает, может быть им и впрямь повезёт на этот раз и они столкнутся с кем-то или чем-то, кто мог разве что красть куриц да сражаться с детьми... Но слишком уж это казалось маловероятным — там, за Стеной, слабые долго не выживали.

Путь в седле обещал быть куда короче, чем пешком, благо, лошадей можно было гнать чуть не во весь опор: по-настоящему устать местные выносливые скакуны толком и не должны были успеть. Мимо проносились поля, луга и рощи; под стук копыт пятёрка пролетела через несколько деревенек, заставляя селян почтительно расступаться, либо, для невнимательных, отпрыгивать в стороны. Поднявшийся ветер на этой скорости танцевал в длинных волосах Анис и Присциллы, угольно-чёрных и снежно-белых, словно ночь и день, играючи развевал красные одеяния Джереми, обдувал приятной прохладой в выдавшийся жарким день.

Окрестности

Не прошло и получаса, как впереди показалось очередное селение, уютно устроившиеся между фруктовых садов, виноградников и полей с овощами и злаками. Рядом с вытоптанной в густой, мягкой траве дорогой стоял столб, к которому был прибит знак с вырезанным названием «Дардун». Соломенные крыши укрывали, словно тяжёлые одеяла, приземистые домики из посеревшей древесины, большинство из которых, похоже, были старше правления лорда Илии, вдали неторопливо крутила свои крылья мельница, но вот жителей почему-то нигде не было видно.

Дардун

Загадка эта, впрочем, разрешилась быстро — деревенька была небольшая, спрятаться там особенно было негде, поэтому едва отряд въехал внутрь, как пропавшие крестьяне тут же обнаружились: прямо посреди поселения собралась целая толпа, горячо обсуждавшая что-то. Были там если и не все, то, наверное, большинство местных, от мала до велика, и, судя по всему, страсти кипели нешуточные.

Толпа

Однако приближение всадников тоже не осталось незамеченным: увидевшие одёрнули спорщиков и перебранка тут же утихла. Все собравшиеся неуверенно повернулись к прибывшим и молча дождались их приближения, после чего из толпы вышел, помогая себе берёзовой палкой, совершенно седой старик с печальным выражением морщинистого лица.

— Доброго вам вещера, шэры! — прошамкал он, тряся длинной бородой с каждым словом, и представился, поклонившись так низко, насколько позволяла далеко не по-молодому гибкая спина. — Матцог Беллук. Вы, долшно быть, ищ Шпокойного прибыли? Штоб нам помощь?

Старик

Остальные селяне молчали, но тишина эта была почти что ощутимо звенящей.

Собою ткань миров пробив
Умы столкнёт в кровавой бане
Ведь лишь свой голод утолив
Чем мог бы быть он снова станет
~ Катрен провидицы Тасарии, связываемый с Рубцом Раздора

* * *

Кто захочет ехать в форт Спокойный? Мало того, что путь далёкий, мало того, что захолустье, какое ещё поискать надо даже в Расколотой Долине, так ещё и слухи всякие нехорошие ходят. Это два десятка лет назад, до нынешнего его управителя, лорда Илии Пустырника, туда стекался люд: ни тебе податей, ни обязанностей, одним словом — раздолье для тех, у кого есть жилка, нюх и достаточная вёрткость, чтобы заработать, а уж на чём — дело десятое. А теперь? Шесть Клинков, конечно, могли и ограбить обоз-другой, но если б не они, никакие обозы к ним бы и не шли. Ну а и правда, зачем им идти туда, где поживиться больше нечем, где главная "приманка" теперь под обязанностью этого вояки-паладина? Незачем!

Вот только... если все так думают, то какое-никакое, а местечко там найдётся. Чай не остановить совсем тех горячих голов, что будут за стену лазать, да и простому люду, может, пригодится чего... особенно если слухи всякие нехорошие ходят. Слухи нехорошие — это самая полезная и выгодная вещь в деле продажи оружия, доспехов, зелий и прочих гарантий безопасности.

Именно так рассуждал Боско Хельдам, предприимчивый торговец, собиравшийся отправляться со всей своей лавкой на запад, к одиноко стоящему на страже границы с Рубцом Раздора последним оплотом цивилизации в тех местах форту. Его караван, чьё путешествие несколько раз пришлось отложить по причинам, которые сам Боско настойчиво предлагал считать несущественными для обсуждения, за время задержек и по дороге волею судьбы собрал под своими полотняными тентами сразу шестерых попутчиков. Сам купец, конечно, ничего против не имел — дорога могла быть опасной, а значит, лишняя пара способных держать оружие (или чего они там ещё могли делать) рук не помешала бы, но, что было более вероятно, долгий путь стал бы попросту скучным, а вечно громкий и общительный Хельдам бы не выдержал столь продолжительного пребывания в нарушаемой лишь стуком копыт и скрипом повозок тишине.

Боско Хельдам, торговец "Товарами для всевозможных приключений"
По счастью, расчёт Боско был верным и дорога прошла без особенных неприятностей, не считая одного сломанного колеса и нескольких подозрительного вида личностей, поджидавших на дороге впереди, но быстро скрывшимися в лесу, едва завидев "охрану" каравана. И вот, спустя неделю в пути, необычно прохладным и сырым для лета утром в неторопливо рассеивавшемся под лучами восходившего солнца тумане показались очертания зубчатых стен и башен форта. За время правления Шести Клинков и Пустырника в заброшенные некогда деревни снова вернулись крестьяне, заросшие бурьяном поля перепахали и засеяли вновь, починили покосившиеся дома и выстроили новые, иными словами — местность вокруг не была совершенно дикой, но даже несмотря на это высокие башни из настолько ровно обтёсанных и сложенных камней, что даже отсюда можно было увидеть искусные руки дворфов за ними, выглядели чуждо, будто крепость упала сюда с неба.

Подъезжая к форту
К сожалению, встреча была далеко не самой гостеприимной. В отличие от привычных для путешественников по Долине открытых ворот, новоприбывших встретил поднятый подвесной мост, арку за которым ещё и перекрывала опущенная решётка порт-кулиса. Некоторое время, если забыть про видимый дым из печных труб за стенами, можно было подумать, что крепость заброшена, но вскоре между зубцами показалось чьё-то лицо, тут же, впрочем, снова исчезнувшее.

Ворота Спокойного
— Эй! — крикнул кто-то из темноты бойницы левой башни низким, чуть хрипловатым голосом, — Если вы хотите внутрь, сперва назовитесь и скажите, зачем вы здесь!

Дальнейшее обсуждение было коротким -- все необходимые сведения у пятёрки уже были, вопрос о том, следовать ли указаниям Бальдрика был решён ещё до их прочтения, а потому оставалось лишь собраться да выдвинуться в путь. Когда грубо сколоченные стены форпоста остались за спиной, когда затих шум лагеря, сменяясь на свист ветра и шорох песка, когда в нос ударил выжженный от всех запахов, приятных и нет, воздух пустошей, когда гонимая горячими потоками пыль застучала по коже (или чешуе)... Тогда, наконец, стало совершенно однозначно, что теперь они остались наедине с этой загадочной землёй за багровыми песками Ар'эй Харат. Здесь неоткуда будет ждать спасения, здесь никто не услышит зова о помощи и, вероятно, никто даже не найдёт их тела, буде окончится их поход так же, как вылазка описанного Безземельником бедолаги. Но, и это грело душу тем, кого заботили подобные вещи, они могли стать этим самым несуществующим обычно источником подмоги для так и не вернувшегося Тэльдера.

Ориентироваться в почти безжизненных окрестностях было непросто, но всё же легче, чем на пройденном уже перешейке -- указания Бальдрика оказались достаточно чёткими и лёгкими к исполнению. Вот вдали показался обветренный камень, торчавший посреди плоской, как тарелка, земли, и немного напоминавший своей формой собачью морду, вот останки того, что, по всей видимости, некогда было лесом или рощей, а сейчас было лишь высушенными настолько, словно бы они были сожжены в костре, пеньками... Ба, наблюдательные глаза замечают вербльюжью лепёшку и сложенные в круг брёвна, где, похоже, два дня назад остановилась на привал экспедиция Тэльдера. Они были на верном пути...

Местность, тем временем, начала медленно меняться. Всё чаще и чаще они проходили мимо камней, сначала небольших, размером с верблюда, но после полудня впереди показались огромные, в сотни футов высотой, скалы, впрочем, голые, как и пустоши, из которых они произрастали. Путешествие между ними было уже каким-то даже непривычным после столь долгого пребывания в открытых всем ветрам ландшафтах -- казалось, что они будто бы давили, словно бы в их тенях что-то шевелилось, замирая под взглядами, но продолжая наблюдать... Однако всё это было лишь игрой уставшего от пути и жары воображения.

Изображение:
Как и было написано в указаниях Бальдрика, под вечер они подошли к колодцу. Это было, возможно, первым явным свидетельством цивилизации на их пути -- каменная кладка исключала природное происхождение, но, судя по тому, насколько ветер и песок сточили их, построен он был явно не кем-то из новоприбывших северян. А вот верёвка с грубым кожаным бурдюком была оставлена здесь явно недавно -- похоже, Тэльдер собирался вернуться этой же дорогой. В темноте, создаваемой длинными вечерними тенями, квадратного отверстия был слышен шум и плеск воды. Кажется, внизу был самый настоящий подземный поток, а значит, свежая вода в этих местах встречается чаще... Нужно только найти к ней путь. До ночи оставалось ещё несколько часов, но привал решено было устроить здесь, тем более, что судя по брошенному костровищу, преследуемая ими экспедиция тоже остановилась именно тут.

Ночь была ещё бесшумнее дня -- когда ветер утих, лишь еле слышный гул из колодца да стрёкот каких-то мелких жителей этих мест нарушали полную тишину. Возможно потому, что дорога была довольно изнурительной (и ещё не была пройдена до конца, не говоря уже о том, что ожидало пятёрку после каньона), а возможно по какой другой причине, свидания при луне всё же не случилось, хотя окружение и имело свою особенную атмосферу, которую, пожалуй, можно было бы посчитать и за романтическую. Прохладный ночной воздух, сближающий тела, чтобы не упустить их тепло, мягкий серебристый свет, медленно плывущие по сизому небу облака и молчаливая тишь пустошей...

Изображение:
Здесь, в пустыне, не имело смысла засиживаться допоздна со свечами, а потому и подниматься можно было с первыми лучами солнца, благо это означало, что если указания Безземельного и дальше окажутся точными, то прибудут к месту они как раз до того, как солнце вновь нагреет воздух до иссушающего жара. Сборы были недолгими, запасы воды были пополнены из колодца и пятёрка вновь отправилась в путь. Через несколько часов сквозь пыльный воздух на горизонте стал виден силуэт широкого плато... Но было и кое-что ещё, на что обратили внимание путешественники -- на юго-востоке в небе клубилась огромная туча, настолько плотная, что её цвет колебался от песочно-желтого на солнце, до чёрно-бурого в собственной тени. Без сомнения, это была песчаная буря и она, без сомнения, приближалась.

Изображение:
Судя по всему, у них бы шанс добраться до ущелья если не до того, как она накроет их, то по крайней мере до того, как полная сила этой природной стихии обрушится на них -- быть может, он и не был смертельно опасным, разве только одна из периодически проскакивавших в облаке молний не коснётся кого-то из них своим устрашающей силы, недоступной даже Тибальту, разрядом, но надышаться песка и пустынной пыли перед возможно опасной вылазкой было не лучшей идеей. Как назло, других укрытий нигде не было видно, а значит -- придётся поторопиться.

Механика:

Сёхэй виновато развёл руками в ответ Масару, соглашаясь с Кенсином. Ему, на самом деле, было бы крайне любопытно побеседовать с бардом, казавшимся из всех прибывших самой приятной компанией, производившей пока довольно нелестное впечатление, ну, кроме разве что Асако, но раз уж Какита, наверняка, надеялся наладить с ней отношения, влезать между ними Асахина совершенно не собирался. Ну, оставалось надеяться, что возможность ещё представится.

— Ммм? — неуверенно промычал вновь выдернутый из размышлений Сёхэй, — Что?

— Как, говорю, тебе наши новые знакомые?

— А. Я как раз раздумывал именно над этим, — улыбнулся Асахина, — Должен признаться, к моему сожалению, пока Львы-сан не спешат развеивать неприятные слухи, которые ходят про них, по крайней мере, перед нами. Вся эта каменная серьёзность... Разве только Масару-сан выбивается из их числа. Да ещё и этот странный ронин...

— Да, ты прав. Масару и впрям не так плох как остальные. Есть у меня конечно опасения, но не думаю... Ронин, думаю, не так ужасен. Не назначили бы его к Риоко-сан. А вот девушка с ней. Служанка? Интересно. Ты, кстати, тоже заметил, что наш дуэлянт был пьян?

— Думаю, дева чести, — внес важную поправку Сёхэй, — Я думал, вы могли уже встречаться с ней раньше, когда сопровождали Асако-сан. И, да, тот Журавль, похоже, действительно до вашей неприятной встречи успел выпить, и немало... Надеюсь, это будет поводом для того, чтобы этой дуэли всё же не состоялось.

— Ты думаешь он хорош? Я вот так думаю. Но гадать не хочется. Дева чести говоришь... — Кенсин улыбнулся, — Нет, в прошлый раз ее не было. Теперь понятно. Слухи дошли значит. А тогда я не замечал ничего.

— Слухи? — осторожно переспросил Асахина. Допытываться не хотелось, но, кроме банального любопытства, он всё же и впрямь надеялся, что Кенсин сможет достичь расположения Риоко, раз уж он этого хотел, а без понимания положения помочь он ему никак не мог.

— Ну... Она как то выскочила из купальни в одном кимоно и мокрая. В общественный зал. Полагаю вести дошли до ее дяди, уважаемого Асако Като. Или кого еще. Вообщем, теперь понятна ее холодность.

— Ох... — Сёхэй вжал голову в плечи и отвёл взгляд. Ну, понятно по крайней мере, почему Кенсину, тоже нередко сначала делавшему что-то, а уж потом замечающего возможные последствия для чести, она понравилась — родственные ведь души... С другой стороны, если задуматься, объяснение это, на самом деле, ничего про её нежелание даже встретиться взглядом с Какита совсем не объясняло, — Кенсин-сан, но причем здесь именно вы? — Внутренне поборовшись с нежеланием копать глубже, всё же решился уточнить сюгендзя, — Ведь не вы же её вытащили из той купальни... так? Вы же не думаете, что она предпочла рассказать эту историю, выставив вас виновным?

— Я... Выскочила она ко мне... Она там письмо важное потеряла, прибежала, попросила помочь, а я идиот сказал ей что... Ну, вообщем ты умен, сам все понял, — Потупился Кенсин глядя куда-то в холку лошади. И дико покраснев. Как же он злился на себя за свой длинный язык в тот день. И за то, что не послушал тогда одного скорпиона...

С одной стороны, Сёхэю было приятно, что его догадливость оценивалось так высоко, но вот то, что на самом деле он не был уверен, что же такое ляпнул Кенсин, было куда как менее приятно. Впрочем, видно было, что дальнейшие расспросы расстроят уже и без того больше похожего цветом на варёного рака, чем на благородного Журавля, соклановца, а потому он предпочел побыстрее перевести разговор на другую тему:

— Кстати, Кенсин-сан, раз уж я рассказал вам про свои впечатления от наших новых знакомых, поделитесь со мной и вы — что, вы думаете, стало причиной пребывания здесь этого отряда Львов?

Видимо, продолжать Сёхэю не хотелось. И слава Ками.

— Представления не имею, друг мой. Я бы поверил, что их пригласил хозяин замка. Тогда зачем мы узнаем сразу на месте. Или же они тут по каким-то своим причинам. Но тогда это опять же узнаем на месте. Просто так никто не пустит котят к птицам. А так...

— Вот и меня, честно говоря, это несколько смущает. После того, как наш даймё захватил Тоши Ранбо, отношения между кланами только ухудшились, а тут отряд Львов так далеко в чужих землях...

— Уж не думаешь ли ты о захвате или перевороте? Тем более что дайме болен?

— Вряд ли это будет настолько прямо, да и сил у них всё же недостаточно, но вот то, что они попытаются воспользоваться его слабостью для каких-то своих целей — не исключаю, — нахмурился Сёхэй.

— Да, ты прав. Сил они привели немного. Да и барда взяли. Может кого переманить хотят? Не сватать же в такую даль от столицы поехали?

— Кто знает... Если он и впрямь потерял своих сыновей, своих наследников, и вот-вот может проиграть в борьбе со своим недугом, он, наверняка, будет более сговорчив и менее придирчив в выборе женихов для своих дочерей, если они у него есть...

— И это то как раз так удачно! Может и впрямь у него дочка есть. Не обещанная никому! Ладно, будем тогда наблюдать. Посмотрим, что можно с этим сделать.

— Согласен. Раз уж так оказалось, что мы тут в меньшинстве, нужно держать глаза открытыми и постараться не отвлекаться... —Можно ли было считать последнее тонким упрёком Кенсину — Сёхэй намеренно оставил невысказанным.

— Да я бы с удовольствием не отвлекался, — Улыбнулся Кенсин, — Побыть бы тебе на моем месте, а. Запомни: язык мой — враг мой.

Однако, словно бы приняв его мудрость к сердцу, Асахина предпочёл промолчать.

Когда дорога наконец вывела Журавлей из леса к пригоркам, окружавшим Широ но Юки, еле видимое сквозь серую дымку солнце уже склонялось вниз, обещая закатиться за вершины деревьев через час, а то и меньше. Усталость от пути вновь давала о себе знать, но теперь ожидание того, что эта часть пути будет всё же последней (пока не придётся ехать и, хуже того, плыть обратно, но об этом Сёхэй пока предпочитал не думать), давало прилив сил, позволяя даже невымученно улыбаться, наблюдая за прыгавшим по веткам рядом Рьё.

-- ...Ну, -- начал Сёхэй, когда его лошадь добралась до вершины холма, с которого открывался вид на Снежный Замок, -- Что скажете, Кенсин-сан? Как по мне -- окрестности достаточно живописные... О, а вот, видимо, и другие гости Хирамачи Хидео-сама, -- добавил он, когда его взгляд упал на тоже разглядывавших их уже Львов и подъезжавших... Фениксов? Да уж, даже тут, посреди поросших лесом холмов да холодной дымки, на задворках Империи, зима, похоже, собирала вместе самых разных визитёров ничуть не хуже, чем в самом Кьюден Додзи, -- Пора представиться...

Мысль об этом, признаться честно, самую малость пугала Асахина, пусть даже он и любил встречать незнакомых людей, ведь шутка ли -- такое количество не-Журавлей, одновременно собравшихся вместе, с которыми предстояло провести в незнакомом же месте по меньшей мере пару дней. Интересно, зачем они сюда приехали? С таким количеством оружия, вряд ли тоже для лечения Хирамачи Хидео... Может быть, Сёхэй недооценил известность Широ но Юки? Впрочем, пожалуй, был более простой способ это узнать.

-- Самураи-сан, -- спешившись, когда лошадь подошла к отряду Львов достаточно близко, и традиционно поклонившись, поприветствовал он собравшихся, -- Приятного вам вечера. Позвольте представиться: Асахина Сёхэй, а это -- указал он на своего спутника, -- Какита Кенсин-сан. Вы тоже держите путь в Снежный Замок? -- больше из вежливости спросил Сёхэй, ведь отсюда теперь можно было повернуть разве что назад, но спрашивать напрямую о цели визита было как-то неловко, особенно под суровым взглядом усатого Льва, явно занимавшего какой-то важный пост.

Сёхэй, конечно, был немного расстроен тем, что вместо пребывания в самом Кьюден Додзи он и Кенсин по велению жестокой судьбы (имя которой было, по странному стечению обстоятельств, Цуме Ретцу) были посланы далеко на юг земель Журавля, но он понимал, что каким бы намеренно неприятным не было это решение, он ехал выполнять свой долг. Жаль, конечно, что для этого пришлось с ним идти и Кенсину, которому там, по сути, делать было совершенно нечего, но он почему-то казался только рад этому назначению. Возможно, просто не хотел провести ещё больше времени в компании Ретцу-сама. В этом случае его сложно было бы винить...

Путешествие получилось довольно долгим и изматывающим, особенно для непривыкшего к ним Асахина, и, к тому же, не особенно интересным. Большая часть его прошла и вовсе по морю, где кроме досок да волн вокруг, кажется, не было вообще ничего, только небо и затянутый дымкой, словно бы торопливо, без деталей нарисованный кистью на бумаге, угловатый берег вдали. С другой стороны, Рьё эта смена декораций, кажется, понравилась — он любил видеть новые места, пусть даже неспешное плавание и не давало им меняться слишком быстро. Ветреный ками сдувал пену с верхушек волн, поигрывал в хлопавших ему парусах, ловил крошечные солёные брызги и помогал летучим рыбам не падать на палубу, в общем, всегда находил себе занятие.

После того, как они вновь пристали к берегу, их ждало неприятное известие — в Клети Певчей Птицы, основной резиденции Хирамачи, они узнали, что дайме Хидео отбыл на север, в Широ но Юки, а значит, увы, на этом дорога была не окончена, и, как выяснилось дальше, была она не из лёгких. Только через пару дней путь наконец-то хоть немного отдалился от предгорий прибрежного хребта, позволяя лошадям идти по ровной земле, а, значит, и им больше не приходилось спешиваться и идти самим, чтобы дать лошадям отдохнуть на очередном перевале. Эта более размеренная дорога способствовала беседе куда лучше, чем постоянные перепады высоты, да и чем длительное плавание на юг — Сёхэй, конечно, старательно не подавал виду, но постоянно ходившая под ногами ходуном палуба совершенно не давала ему собраться ни на чем, кроме удерживания собственного завтрака внутри. Поэтому хотя дорогу они проделали и длинную, до сих пор толком разговорить Кенсина не удалось, а повод всё же был... Даже более любопытный, чем обычная попытка развеяться в проходившем без приключений путешествии.

— Кенсин-сан, — Сёхэй направил свою лошадь ближе к соклановцу, которого, несмотря на уже довольно давнее знакомство, он всё ещё называл в уважительной форме, отчасти из-за небольшой, но всё же существенной разницы в возрасте, а отчасти — из-за уважительной осторожности, с которой многие обращались к, пожалуй, самым великим мастерам дуэли Рокугана, — С самого вашего возвращения меня терзал один вопрос: до меня дошли слухи, что на вашем последнем задании вы сразились с самым настоящим тёмным колдуном? Это правда?

Разговоры о подобных событиях внутри клана расползались довольно быстро, но Сёхэй был не из тех, кто любил узнавать всё из чужих уст, когда была возможность спросить "виновника" этих слухов лично — мало того, что это казалось как-то неправильно, словно бы перешёптывание за чужой спиной, так ещё и правда, чем дальше она удалялась от источника, становилась всё менее и менее важна для пересказываемых историй, в конце концов исчезая за искусственной картинкой, нарисованной в нужном рассказчику тонах...

Дорога и впрямь была довольно долгой. Если сравнивать с прошлым, то эта оказалась куда сложнее. Пусть Какита и не сильно страдал от постоянной качки, но доставляло это неудобств достаточно. Накативший приступ тошноты вполне мог сбить его с речи или заставить побыстрей пройти к борту корабля. К счастью полного фиаско так и не случилось. Путь на конях самурай проводил в своей обычной манере. Деревья, проблески света между ветвями деревьев служили для него убаюкивающими мерцаниями ночных звезд а пение птиц колыбельной. Из состояния дремоты Кенсина вывел довольно странный вопрос. Вроде уже все слышали об этом...

— Колдун. Там был буси, вероятно желавший силы и власти. Ну и чуть-чуть владевший колдовством. Но мы сражались достойно. С нами был превосходный воин из Клана Краба. Молчаливый и прямой. Нам помогал Жрец из Львов, посылавший заклинания прямо во врага. Там даже был скорпион, который сразил врага стрелой, — Пока Кенсин рассказывал о своих приключениях, невольно заулыбался, — То было хорошее путешествие.

— Ничего себе, — удивленно покачал головой Сёхэй, — Вот уж не думал, что в нашей Империи, и не где-то там на границах или в тёмных её уголках, рискнуть проявить себя эти тёмные колдуны... Ну и, конечно, не думал, что вам, Кенсин-сан, придётся с ними сражаться.

Он отвёл взгляд, задумавшись на несколько мгновений, но потом добавил:

— И неужели после этого вас всё ещё посылают со мной сюда, всего лишь в качестве йодзимбо? Или это на самом деле просто возможность отдохнуть после такого, уверен, потрясения?

— Потрясением это назвать сложно. Мы шли с инквизитором... — Он замолчал на пару секунд, будто что-то мешало ему говорить это слово, — Мы знали что нас ждет по дороге. Точнее, что могло ждать. Это не было сюрпризом. А с тобой я еду, потому что защищать тебя тоже важная задача. Ничего героического мы там не сделали к сожалению, — Последние слова он произнес тихо, но, вероятно, его собеседник мог их услышать, — Да и там должен быть тот инквизитор, с которым мы путешествовали.

— В самом деле? Но зачем инквизитору ехать в Широ но Юки? Неужели они подозревают, что в болезни Хирамачи Хидео-сама как-то замешаны махо-цукаи? Но зачем бы им делать это, ему ведь даже со всей благосклонностью Ками жить, должно быть, осталось недолго... Да и не знаю я, как его смерть может помочь их планам, какими бы они ни были...

Свои предположения Сёхэй начал выстраивать уже отвлёкшись от того, что только что говорил с Кенсином, но, обыграв ещё несколько идей в голове, всё же поймал себя.

— Ну да это не должно быть моей заботой, наверное. Если уж угроза тёмного колдовства там действительно есть, то кто, как не инквизитор, справится с ней. Я только помешаю его расследованию, — улыбнулся сюгендзя, оставляя невысказанным реальную причину того, что он не стал раздумывать над этим дальше — знание махо-цукай, насколько он знал, было особенно опасно в руках сюгендзь, поэтому любые пересечения с миром осквернённых Фу Ленгом духов лучше было избегать заранее. В другой компании даже и упоминать о существовании тёмного колдовства не стоило, но, к счастью, они доверяли друг другу достаточно, чтобы не превратить это в предмет сплетен.

— Не знаю зачем она едет сюда... — честно ответил на вопрос друга Кенсин, — Знаю только что там я надеюсь найти решение своих проблем. Но не будем об этом. Может это всего лишь слух и не более. А тихое место всегда поможет укрепить дух и тело, — Нда, как то занесло его. Надо бы наверно молчать, но с Сёхэем он знаком давно и верит ему. А значит и проблем быть не должно. Так или иначе а дорога вела их по живописным местам, - Мое самое любимое приключение в дороге, это найти какое-нибудь красивое место, последний раз ээто был сад, а теперь вот мы тут едем...

"Она"? Ещё одна неожиданность — Сёхэй почему-то и не представлял, что этим инквизитором может быть женщина. В голове сам собой сложился образ серьёзного и сурового мужчины средних лет, с проседью в редеющих уже волосах и первыми морщинами на лице, но всё ещё вполне крепкого, пронизывающего взглядом стальных глаз из под кустистых бровей насквозь. Что же, любопытная новость и напоминание, что не стоит доверять своему воображению и интуиции слишком сильно, пусть даже это откровение и не понравилось бы Рьё, обожавшему, когда для ответа на его загадки Асахина полагался именно на своё чутьё, и ничего больше.

Но, так или иначе, тему махо и инквизиции действительно стоило оставить в стороне.

— Быть может, Широ но Юки — живописное место? — предположил Сёхэй, — не зря же Хирамачи Хидео-сама выбрал его для своего отдыха. Кстати, Кенсин-сан, вы что-нибудь знаете о нём? А то мне, признаюсь, совсем ничего не доводилось слышать...

— Мало чего. Довольно богат. Редко бывает в столице. Если так судить то вполне может быть что ты прав. Там может быть очень красиво. Сыновей знаю что потерял. Ну и не жесток как тот, у кого мы служили. Обычный дайдодзи. Но, вроде, человек хороший. Но пока сам не увидишь, ни во что не верь. Этому, кстати, я научился в том походе, — На последних словах Какита поднял вверх палец, наигранно показывая поучение от старших и мудрых, даже заговорил по стариковски, — Ну, тебе его лечить, вот и познакомишься. Я то его буду видеть не так часто... Как думаешь, что с ним?

— Слишком рано сказать, — пожал плечами Асахина, — Раз ему не могут помочь никакие лекари, то либо дело и впрямь в каком-то недовольстве ками, элементальных ли, нарушивших жизненные потоки жидкостей в его теле, или чем-то разгневал он небесных Ками... Или, быть может, он просто стар. Как вы и сказали — придётся сначала познакомиться. С другой стороны, как бы там ни было, вряд ли нам придётся задержаться там надолго — как раз успеем отдохнуть от дороги и уже соберёмся обратно.

— Ну ты то уж разберешься! И с ками поможешь, и с возрастом поддержишь. Заодно и потренируешься. Не хорошо конечно, но что поделать, тебе надо учиться. Эх, мне бы найти партнера для практики.

— Да, там вряд ли будет кто-то, с кем получится вам попрактиковаться на равных, — признал Сёхэй, в очередной раз коря себя за то, что Кенсин ехал с ним в эту глушь, пусть даже его-то вины в этом не было совсем, — Хотя, может быть, если там будет инквизитор, она найдёт время? — ненароком всё же вернулся к уже оставленной было позади теме он.

Кенсин лишь тихо прыснул и хохотнул:

— О да, она всем там задаст трепку. Такой живой и нетерпеливой девушки я еще не видел. Столь красива и... — он запнулся искоса глядя на своего друга, — неплохо держит вакидзаси. Ну, может она и научилась чему. Столько времени... прошло.

И вновь неверно! Никакая это не закаленная боями и исполосованная шрамами женщина, занявшая уже было в голове место сурового мужчины, а молодая и красивая девушка, да ещё и, видимо, совсем неопытная... Это вызывало всё больше и больше вопросов, но задумываться над ними, наверное, не стоило. Либо какой-то запутанный план инквизиции, либо какие-то запутанные перепетии игр придворных — так или иначе, Сёхэй был не тем человеком, который мог бы прямо здесь, сидя в уже изрядно поднадоевшем седле, посреди леса, в ли и ли от собственно инквизитора и Хирамачи Хидео, угадать, что же было причиной всех этих загадочных назначений. Но, по крайней мере, кажется он начал понимать, почему именно Кенсин не выглядел разочарованным в данном ему задании...

— Ясно... — медленно покивал головой Асахина, вежливо не задавая больше вопросов по этому поводу, хотя любопытство и терзало изнутри. Ничего, он сам успеет увидеть ответы на часть из них, а на другую... Ну, если Кенсин захочет, он расскажет всё сам.

Хотелось очень многого.

Хотелось со всего размаху ударить проткнутую стрелой голову Льва-предателя, размозжить её о залитые и тёмной, и обычной кровью камни, чтобы череп хрустнул под ударом и разломился, смявшись внутрь, чтобы он точно не мог больше причинить никому вреда, не мог дотронуться своими оскверненными конечностями ни до кого, не мог стать рукой Фу Ленга и Тенеземелья в Сердце Империи, рукой, несущей боль и страдания, рукой, несущей смерть в позоре и тьме.

Хотелось закричать от всё ещё пронизывавшей тело боли. Хотелось расцарапать раны, горевшие, как огнем, вычистить оттуда все следы грязных когтей и крови, вылить туда всю воду из бурдюка, разорвать всю одежду на тряпки и вытирать ими рубцы до тех пор, пока они не станут красными от крови, забрать скорее нефрит и водить им по зарастающим шрамам, пока они не затянутся окончательно.

Хотелось подбежать к, как оказалось всё же, безмозглому Тонбо и врезать ему прямо по лицу, да посильнее, так, чтобы пришлось собирать зубы и месяц залечивать нос. Хотелось сказать ему "а ведь я же предупреждал". Хотелось помочь ему с его собственной раной, которую он получил вполне заслуженно, но это не значило, что его нужно было оставить задыхаться, тонуть в собственной крови.

Хотелось убедиться, что хэймину-сборщику податей, Такума, уже точно не помочь. Хотелось винить себя, Тонбо, Дракона, остальных, Риоко... себя.

Хотелось упасть, в бессилии, на колени. Выронить тэцубо и опустить руки.

Хотелось закрыть глаза и забыться.

...

К счастью, Аюму знал, почему не стоит делать ничего из этого. К счастью, мог ещё пересилить себя, свои первые, простые желания. Сконцентрироваться. Очистить голову.

-- Никто не трогает тела, -- отрезал он хриплым голосом. В первую очередь нужно было оградить от возможности заражения скверной, да и не только, остальных, кто остался в схватке на достаточном расстоянии, -- Никто. Потом этим займутся эта, а сейчас -- он мёртв и даже тёмное колдовство это уже не изменит, если только здесь нет кого-то ещё из махо-цукаев. Не касайтесь и крови. И поэтому... -- он повернулся к Кенсину, -- Какита-сан, нам действительно нужно найти наших пони -- чем скорее мы смоем с себя следы сражения, тем лучше. И вы, Матцу-сан, тоже не отходите далеко -- нужно провести ритуал очищения, а Тонбо...-сан, -- выдавил он полагающуюся дань уважения, -- пока явно не в состоянии этого сделать.

Опираясь на тэцубо, он поковылял назад, к входу в ущелье, оглянувшись назад только для того, чтобы убедиться, что его услышали и поняли -- после сражений с такими чудовищами даже у видавших и не такое Крабов бывает полный столбняк.

А остальное... остальное будет потом.

Первым на выбеленные шагами тысяч и тысяч сандалий и босых ступней некогда серые камни ступил рослый и крепкий, но столь же потрёпанный жизнью, даже несмотря на свой молодой ещё возраст, буси. В том, что это именно буси, не могло быть и сомнений: это выдавали и дайсё, не слишком аккуратно заткнутые за оби простого кимоно, явно не нового и уже неоднократно залатанного чьими-то умелыми руками, и шрамы, то тут, то там проглядывавшие на смуглой коже, и мускулы, перекатывавшиеся под ней, словно крупные камни-голыши, играючи ведомые пенистыми водами бурного горного потока, и, конечно, мон семьи Хида на правом плече, там, где помощь предков направит руку с клинком.

Перед восхождением, Аюму, а именно так звали этого посетителя его родные и близкие, привязал коренастого пегого пони, нагруженного сумками, доспехами и здоровенной тяжёлой тэцубо, древесина которой потемнела и стерлась до гладкости от времени и, вероятно, чьей-то крови, не раз пролитой ею. Приведенный с гор, этот тут же начавший меланхолично щипать свежую весеннюю траву послушный зверь конечно мог бы вполне и осилить подъем до храма, но не ему нужно было напомнить о тяжелом бремени следования бусидо -- своё он уже нёс на спине, и сейчас как раз мог бы и отдохнуть -- всякой живой твари хоть изредка, да нужен был отдых. А потому, шумно и глубоко вдохнув свежий влажный воздух, дальше свой путь Аюму продолжил один. Ему, конечно, тоже не впервой было подниматься по грубым ступеням -- земли у Стены не отличались покладистостью золотых полей Журавлей, да и даже поросшим лесами холмам этой деревни было далеко до гор Кйоукана, а потому дорога не заняла много времени, даже несмотря на неторопливый шаг, так и не дав толком воспользоваться её более глубоким предназначением -- вот уже и протягивал ароматную сухую палочку монах. Наклонив голову, Хида принял предложенное благовоние, хотя уже и отсюда чувствовалось, что и без его вклада святыня не была обойдена вниманием.

У храма не было слишком людно, всё же, это была всего лишь деревня, пусть и крупная, а не бурлящий жизнью город. Сюда, на самый верх, почти не доходил даже низкий гул обычной будничной суеты, в который сливались, гася друг друга, голоса крестьян и скрип повозок, стук дверей и звон молота, шарканье ног и шорох одежд... Лишь молитвы пришедших паломников да щекотавший уши ветер, шелестящий листвой и мягкими лепестками цветущих деревьев. Именно поэтому, ещё раз глубоко вздохнув, приводя дыхание в обычный, мерный ритм после подъёма, Аюму, вместо того, чтобы направиться прямо к статуе, отошёл чуть в сторону, туда, откуда раскинулся вид и на деревню, и на расплывавшиеся в сизой дымке холмы... Именно в такие моменты буси вспоминал своё непонимание всевозможных "людей искусства". Разве возможно было поймать красоту этого мира мазками запачканной краской шерсти по бумаге или холсту? Разве объяснить её десятком чёрных символов? Разве в силу одному голосу или инструменту передать её? Аюму чуть было не хмыкнул вслух, но вовремя поймал себя, вырвавшись из размышлений. Действительно, как бы ни было приятно стоять здесь и глядеть вдаль, он пришёл сюда не за этим.

Впрочем, если оглянуться немного назад, то можно было сказать, что, вообще-то говоря, оказался здесь, то есть в Мура Сано Эю Ни Сура, Хида случайно -- сюда лежал путь Матцу Джиро, сюгендзи, защищавшего Стену Кайю вместе с ним. После всего произошедшего Аюма чувствовал себя обязанным сопроводить его обратно, ну, или куда бы там он ни собрался идти... Хотя, пожалуй, это было далеко не полной правдой, а значит, не более чем ложью самому себе. По правде говоря, он и сам не знал, почему решил покинуть родные земли, но он знал, что не мог оставаться там сейчас. Круговерть последних событий оставила его совершенно потерянным -- предательство Хирума Макасу, героя среди клана Краба, всё ещё было свежей раной в памяти, ужасы Земель Теней, словно бы вылезшие из ниоткуда, мучили его в кошмарах, а когда они покидали их, на их место приходили зловещие сны, обещавшие быть пророческими... Долг вынуждал его оставаться на страже Империи, но много ли толку в руке, ведомой сомнениями? Именно здесь, у алтаря храма Икома Тейдей, Аюму надеялся найти хотя бы частичку ответа на свои вопросы.

Нахмурившись от наплывших тяжёлых дум, он подошёл ближе к статуе. Рассеянно крутанув палочку фимиама в пальцах, он зажег её от стоявшей тут же небольшой каменной жаровни и остановился, давая возможность уже стоявшим здесь паломникам-Фениксам закончить свою беседу и отойти в сторону.

Механика:

Вряд ли кто-то стал бы спорить, что Сигберту недоставало отваги, но одной лишь храбростью баатезу, пусть даже и не настоящего, а всего лишь перерождённого, не победить -- что один простой человек может сделать против такой в буквальном смысле адской мощи? Ничего. И бывший рыцарь пал под напором изогнутого клинка, а яд крылатой бестии уже разливался по его жилам, заканчивая начатое... Тут бы его история и закончилась, но Сигберт, к счастью, не был один в этом бою. Чёрная кровь обращённого ашмадая полилась на него из ран, оставляемых Эриком и Свейном, баатезу зашатался, но уже занёс было свой копеш для новой атаки... как вдруг его красный доспех засиял отблесками золотого света, вот только на этот раз его проводником был не Сигберт -- вместе с лучами лилась песнь, не столько даже словами, сколько самим своим звуком дарующая надежду, обещающую новый рассвет. Сквозь туман и муть боли, он всё же нашёл в себе силы протянуть руку к лучам, ясно видимым в покрывшем всё вокруг дыму, и коснуться света, ощутить его на себе, нет, даже внутри себя -- он проникал насквозь, унося вместе с собой всю тьму, очищая своим сиянием. Но не для всех это было благом: перерождённый дьявол дёрнулся, его кровь, такая же вязкая и тёмная, как смола его собратьев, зашипела и задымилась, пурпурная кожа моментально высохла, будто её задубили, а клыкастый рот открылся в последнем крике боли и так и замер навсегда. Зазвенев тяжёлыми латами, он упал, словно кукла с обрезанными ниточками, на склизкие доски и, ударившись о них, рухнул вниз, в грязную воду Моря Мечей.

Увы, на этом сражение всё ещё не окончилось -- хлопанье кожистых крыльев и режущие слух голоса импов было слышно даже если закрыть глаза. А значит, не было времени даже перевести дух -- их яд Сигберт уже успел попробовать на себе и никому не желал подобного. С трудом повернувшись в своём искорёженном доспехе, бывший рыцарь всё же поднялся на ноги вновь, заметив для себя, что это становилось неотъемлемой деталью каждого боя. Найти крылатых уродцев не составляло труда и, к счастью, они оказались недостаточно умны, чтобы улететь куда подальше, кружась прямо рядом. Просто оттолкнув одного из них, он подбежал ко второму и рубанул по нему блеснувшим в солнечных лучах мечом. Хлопнув перепончатыми крыльями, он постарался увернуться, но остриё все же оставило на нём длинную и глубокую рану.

Механика:

Да, это было не подкрепление Дарма и даже не Нашерцы... Ашмадаи. Неужели не приди Джен в храм Селунэ и она бы стала чем-то подобным? Хорошо, что она всё же смогла найти силы найти правильное решение. В который раз мудрость Суни о соответствии внутренней тьмы ужасающей наружности -- такие-то чудовища вряд ли смогли бы действовать осторожно и хитро, заманивая своими речами и обещаниями, соблазняя жаждой власти, денег, силы... Так что неудивительно, что сейчас они и не попытались, выбрав наиболее прямолинейный путь жестокости, ведь даже бандиты Паласа вряд ли стали прислушиваться к речам кого-то, кто потеет горячей смолой.

Уже спрятанный было меч вновь оказался в руке Сигберта и на этот раз его зачарованная сталь будто бы светилась сама по себе, блестя ослепительными золотыми лучами, и неудивительно, ведь когда их окружала тьма, божественный свет становился лишь сильнее. Бывший рыцарь оценил положение -- никто не остался без защиты, даже стоявшего вдалеке Келена окружали люди его лорда, а вот самый здоровенный и уродливый на вид дьявол оказался как раз на расстоянии выпада. Липкий жар, исходивший от него, не давал отпрыгнуть в сторону... вот только ни он, ни, наверняка, Эрик уходить никуда не собирались. Здесь им было самое место.

-- Скучно? -- переспросил он, -- Тогда возвращайся в ад!

Сияющий клинок обрушился на баатезу, но тот успел выставить вперёд свой копеш, принимая удар на него. Уродливый рот уже искривился было в злорадной ухмылке и открылся, чтобы произнести какую-то насмешку по этому поводу, но Сигберт не сдался, а лишь нажал сильнее, закричав от напряжения, его глаза полыхнули золотым светом... и вот, даже дьявольская мощь не смогла остановить этот напор -- кривой меч дьявола поддался, приближаясь к его шипастому доспеху всё ближе, пока залитое солнцем остриё клинка Сигберта не соскользнуло с него и не прошло прямо сквозь кроваво-красную броню, вонзаясь в проклятую плоть.

Механика:

К её вящему разочарованию, его взгляд не выражал ничего, кроме усталости и раздражения. Всю эту абсурдную беседу его лицо мрачнело всё больше и больше. В другое время подобные предложения могли бы быть встречены куда более приветливо, в конце концов, в них, кажется, и впрямь не было злого умысла, но полное отсутствие понимания того, что здесь и сейчас они были совершенно не к месту и не вовремя, не вызывало никаких положительных эмоций. Сначала Сигберт даже подумал было, что это была засада, устроенная какой-то из желавших заполучить осколок сторон, но, похоже, это было именно тем, чем оно казалось -- нахальные и наглые эльфийки, ставящие свои интересы впереди всего остального.

-- Что же, -- произнёс он, и его голос звучал холоднее обычного, -- Вы хотите доказать свою смелость... но не хотите рискнуть вылазкой за стену. Понимаю. Там-то нельзя будет выбрать себе противников, которых уже столь удачно для вас заранее потрепали в бою. Там никого не будут волновать ваши правила и предпочтения. Никто не будет сражаться до первой крови... Да, куда проще доказывать смелость там, где вы не рискуете ничем, кроме потери любимой игрушки. Превратить всё это в фарс. Уверен, ваша храбрость будет оценена по достоинству, когда дело дойдёт до настоящей битвы с настоящим противником.

Бывший рыцарь достал меч и неторопливо сделал шаг вперёд.

-- Давайте, смельчаки. Покажите себя. Совершите подвиг, достойный песен.

Уж была ли в этом рука Огневласой богини или нет, но еще пару часов назад напоминавший больше какое-то болотное чудовище, укравшее набор доспехов и меч со своей несчастной жертвы, Сигберт сейчас выглядел не хуже, а то и лучше, чем утром, когда все они, кроме разве что Келена, который "истинный облик" бывшего рыцаря увидел только сейчас, впервые встретились в храме Селунэ. Впрочем, сейчас такое внимание к собственной внешности могло оказаться вполне оправданным -- вокруг оставшихся двух осколков не кружили толпы зачумлённых, нет, сначала их предстояло ещё найти, а для этого так или иначе нужно было выяснять о их месторасположении у кого-то ещё... Ну а в этом случае лишняя щепотка обаяния могла перевесить чаши отношения в выгодную для них сторону.

Настроение "Героя Щели" тоже вернулось -- он опасался, что Слёзы будут не только даром, но и тяжкой ношей для тех, кто решит воспользоваться их силой, чем бы она ни являлась, этаким искуплением через страдания и опасность, что их "эхо" и дальше будет притягивать всевозможных чудовищ, в том числе и носящих маски людей... Но слова Одри и уверения леди Жасмин успокоили его -- надежда на успешное завершение этой миссии была, и сейчас она казалась как никогда возможной. Хотя, конечно, без испытаний на пути не обойтись...

-- Итак, -- начал разговор он, -- Я сам видел, как один из осколков упал этой ночью в квартале Чёрного Озера. Возможно, и другой уже как-то попал сюда, но я бы пока не стал на это надеяться. Вы уже слышали, ну, кроме Келена, что об этой Слезе знаю не только я -- Мордай и Диган уже успели высказаться в том духе, что знают, где она. Не уверен, что вы слышали о них раньше, но за две недели, пока я жил здесь, в "Доме Тысячи Лиц", успел наслышаться об обоих.

Не останавливаясь, бывший рыцарь постучал по деревяшке с, надо признать, довольно искусно написанным портретом тифлинга. Взгляд золотых глаз, устремленный куда-то вдаль, безусловно, в светлое будущее, не изображенное на плакате, спокойная улыбка, излучающая надёжность и уверенность, но также и приветливость вместе с открытостью... И, что самое странное, в данном случае художник не преувеличивал -- он действительно выглядел именно так вживую... По крайней мере, мог так выглядеть, когда хотел. Да, для него не нужен был мастер кистей и красок, чтобы придать его лицу возможность производить нужное впечатление, он сам был мастером этого.

-- Мордай Велл, тот фрукт, который пытался перекупить минтарнцев у стены, -- местный богатей, у которого руки во всех карманах, а слова -- во всех ушах. Его не любит никто из остальных крупных воротил, ни Дагулт, ни сероплащники, ведь все они понимают, что он тоже хочет оттяпать по крайней мере кусок Невервинтера себе, хотя на этом куске и не остановится, но никто его открыто врагом не объявляет -- слишком уж выгодно может быть иметь кого-то с такими ресурсами на своей стороне, пусть даже и временно. Я не доверяю ему и никому не советую. Он расчётливый, хитрый и беспринципный, но предпочитает разыгрывать дружелюбие, не попадайтесь на это. Теперь о Дигане -- про него всё куда проще -- обычный вояка, по убеждениям пошедший в сероплащники. Как мне кажется, из всей их серой компании он -- один из самых разумных. Он даже не требует однозначного устранения Дагулта, просто того, чтобы в Невервинтере порядком заправляли не минтарнцы, а они. Но это, конечно, сейчас уже вряд ли возможно, особенно с его вспыльчивостью и вообще неумением общаться со всевозможными лордами.

Сигберт сделал небольшую паузу, давая время остальным впитать эту информацию, и продолжил, подводя итог:

-- В общем, будь у нас тут выбор, я бы на приглашение Мордая не ответил в принципе, а уж тем более когда у меня в сумке на поясе та самая вещь, которую он ищет. Но, боюсь, что выбора может не быть -- с его деньгами и влиянием он может найти кого-то другого, а отобрать осколок у него может быть ещё сложнее, чем у двух дюжин зачумленных и чудовищ...

И бой начался! Морвен бросился вперёд, одним ударом секиры разрубая никак не ожидавшего такой прыти волка чуть не пополам, заставляя остальных серых хищников сжаться в страхе и ярости, рыча и скаля зубы. К сожалению, то ли эльфы натренировали их не замечать собственные инстинкты самосохранения, наверняка подсказывавшие не связываться со столь опасной целью, то ли влияние Рубца всё же сыграло свою роль, но отступать они не собирались -- оставшиеся трое волков быстро окружили пси-воина и разом бросились на него. Одну пару челюстей Морвен успел поймать на древко, а вот две других впились в тело, чувствуясь даже сквозь усиленную псионикой защиту. Хуже того, под их весом он не устоял и упал на землю, а волкам только этого и было нужно -- еще мгновение и они бросятся к его горлу!

Тем временем, в только-только выбравшихся из гигантского терновника Дорана и сестёр Мираклос полетел целый град стрел -- это сделал самый настоящий залп главарь этих лесных убийц. Их намеренно широкие и шипастые наконечники просто отскочили от доспеха Аннет, волшебник просто отступил от них в сторону, а вот Марии пришлось хуже -- мало того, что одна стрела вонзилась в неё, ещё несколько буквально пригвоздили её и без того пострадавший от шипов и терний наряд к земле. Остальные эльфы тоже не теряли времени и в Аннет полетели две чёрных стрелы, одна из которых нашла цель, пройдя сквозь уязвимый участок доспеха. К боли тут же прибавилось сильное жжение и в голове помутилось -- стрелы были отравлены! К счастью, ранение было недостаточно глубоким, чтобы серьезно помешать девушке, но вот Яндару повезло меньше: эльф, изящно уклонившийся от его атаки, легко вышел из кустарника, в котором прятался, чтобы не дать монаху второго шанса, и спустил в него тетиву. С глухим стуком стрела пронзила зачарованную ткань его одеяния и вот ему-то пришлось почувствовать всю силу чёрного яда...

Сигберт пытался нащупать упавший осколок, но пальцы были словно бы сделанными из ваты, не гнулись и ничего не чувствовали, пытался поднять клинок, но рука ослабла настолько, что привычный и даже приятный уже вес зачарованной стали прижимал её к земле, пытался выкрикнуть приказ арбалетчикам-минтарнцам, но закашлялся собственной кровью. Мир поплыл перед глазами, всё ускоряя и ускоряя свой бег, сливаясь в неразличимые более пятна цветов, света и теней, а все звуки заглушал гул в голове, становящийся всё более высоким то ли звоном, то ли чьим-то бесконечным криком...

Он звал его. Звал за собой. Звал на помощь. Звал...

Этот зов уже был знаком бывшему рыцарю... Еще с его бытности в Серебряной Страже Эверлунда. Он уже слышал его тогда, когда провалился в темноту небытия после схватки с оборотнем. Тогда он все же вернулся обратно, было ли оно благодаря воле богов, работе лекарей, ритуалам жрецов или его собственной воле к жизни и выносливости... А сейчас? Нет, сейчас тоже ещё было не время уходить.

Сигберт сплюнул кровь на землю. Где-то в сумке должно было быть зелье лечения... Нужно было только добраться до него...

Механика:

-- Спокойно, -- теперь была очередь Сигберта положить ладонь на плечо Свейна, причём его-то тяжёлая рука не встретила на своем пути стального наплечника, -- Это не наша тайна.

Он сделал несколько шагов и встал ровно между ним и Джен.

-- Вспомни слова леди Жасмин, Свейн. Она же говорила, что нам нельзя разделяться. Ну не могла она не заметить этого, чем бы это ни было, ведь Джен была в храме ещё до того, как мы зашли туда... Да что там, даже я заметил, а я далеко не самый преданный служитель богов.

Бывший рыцарь повернулся к девушке:

-- Суни учит, что тьма никогда не может остаться внутри. Рано или поздно она выходит наружу... То, что все мы замечаем, да что там, сам твой вид подтверждает это. Но она же учит и тому, чтобы не препятствовать тем, кто пытается вернуть себе свой естественный свет, стать теми, кем они должны были стать, не вмешайся в дело силы мрака и искушения зла. Я верю, что если ты была в храме Селунэ, если ты пошла с нами, рискуя своей жизнью, не прося от нас ничего взамен, ты -- на этом пути. Поэтому давайте поможем ей, -- это уже было сказано всем, -- Подозрений и страха в этом городе хватает и без нас...

Жемчужина Севера всё же отличалась от Самоцвета Севера куда сильнее, чем Сигберт ожидал. Сребролунье, конечно, тоже было в свой время затронуто Чумой, но город по большей части оправился от неё. Невервинтер же за весь почти что век с её начала так и не зализал свои раны... просто спрятал их подальше, с глаз долой, огородился от них стеной, рекой, нанятыми орками, магическими барьерами... Вот только чудовищам из щели не нужно было разгуливать по городским улицам, чтобы влиять на жизнь здесь. Само их существование, кажется, довлело над местными, постоянно держась где-то в уголке разума, тихонько нашёптывая о возможной опасности, делая людей пугливее, осторожнее, холоднее. Для этого даже не нужно было заглядывать в их сердца, достаточно было взглянуть на отягощенные ножнами и креплениями для дубин, палиц, топоров и булав пояса, на периодические взгляды на запад, на нависшую там тьму...

Бывший рыцарь, а ныне свободный, аки птаха в небеси, действовать без чьих угодно приказов Сигберт возвращался в Дом Тысячи Лиц, где последние пять дней платил за комнату. Очередная попытка найти кого-то, кто мог бы помочь ему с тем, чтобы отвоевать фамильные владения — земли Эадэард с деревней Громолесье — у всевозможных порождений Чумы и прочей нечисти, заполонившей их за то столетие, когда они лежали заброшенные, не принесла никакого успеха. Впрочем, теперь этот исход уже выглядел вполне закономерным — кто же возьмётся разбираться с чудовищами там, когда даже здесь, в сердце цивилизации, кровожадные монстры всё ещё не изгнаны из когда-то обитаемых кварталов? Нет, эти попытки были совершенно бесполезным занятием.

За этими раздумьями он не сразу заметил шума, доносившегося из подворотни по правую руку...

Путь назад к Спокойному был тяжёл не только для обессилевшей Фриды, но эта тяжесть лежала, скорее, на сердцах и разумах оставшейся без одного из своих теперь уже четвёрки. Почему Финист покинул их так неожиданно? Что он надеялся найти по другую сторону обезвреженного ими разрыва в столь тонких границах между планами? Предстоит ли им когда-то ещё встретиться вновь? Хотя он и не был душой компании, да и вообще не отличался общительностью, его присутствие не могло пройти незамеченным, а потому и отсутствие довлело даже над теми, кто и не подумал бы, что хоть сколько-нибудь привяжутся к загадочному охотнику. Трудно было видеть его поступок чем-то иным, кроме самоубийства, ведь вообразить, что хоть кому-то удалось бы выжить на чуждом для любой жизни в том виде, в котором она была знакома обитателям Прайма, плане Элементального Хаоса... но если это было суждено сделать одному из них, то, пожалуй, именно Финист был бы тем, кто мог бы справиться с этой невозможной задачей. Наверное, надежда всё ещё была.

Так или иначе, смятённые умы, конечно, не оказались единственной преградой на пути возвращающихся вестников победы, пусть и победы с привкусом горечи. Рубец позаботился об этом. Не успели они выйти из руин обиталища Землегрива, как земля под их ногами вздрогнула и будто бы зарычала низким гулом, пробиравшим до самых костей. Взлетели с замахавших ветвями и зашелестевших листьями деревьев, испуганно галдя, птицы, застучали сзади обваливающиеся камни, к счастью, не похоронившие под собой вход внутрь (видимо, крепости было не впервой переживать подобное)... И вдруг, вырывая с корнем ели и берёзы и разрывая почву, сама земля вдалеке разломилась пополам и поднялась скальным кряжем на добрых два десятка футов, тянувшихся, пожалуй, чуть ли не на пол-мили в обе стороны. Четвёрке потребовались видимые усилия, чтобы устоять на ногах, и неудивительно -- какая же мощь нужна была для этого явления? К счастью, это, видимо, не было местью экстрапланарных существ, просто совпадение -- и раньше приходилось слышать о том, что сама земля в Рубце не сидит спокойно, перестраиваясь и двигаясь в самые неожиданные моменты.

В остальном, дорога прошла без приключений. Обойдя появившийся обрыв, защитники вскоре добрались до Старых Врат (из-за изменившейся географии они оказались ближайшим проходом, по крайней мере, из известных, кто знает, сколько еще прорех в стене могла создать эта встряска?), и, пройдя мимо уже пославших разведчиков на расследование случившегося стражников, попали на дорогу к форту, а вскоре уже добрались и до него. Пустырник вскоре принял их и, выслушав рассказ о произошедшем, в первую очередь высказал сожаление о утрате Финиста, пусть даже она и могла оказаться лишь временной, после чего обсудил детали использования открывшейся возможности с порталом, и, наконец, перешел к новостям со своей стороны:

-- Так вот, у меня есть, как это говорится, две новости: хорошая... и плохая. С какой начать?