|
|
|
-
Место где у киборгов рот))))
-
|
-
Увы, бывают энергоемкие чудеса, а мы из-за них так часто терпим обвинения в коррумпированности и стяжательстве... Даааааа
|
-
Рита со вздохом закатила глаза. Если человек выглядит как паладин и действует как паладин, то селяне обязательно поверят ему, а не человеку рядом, который говорит то же самое, но обычным голосом. Всех бы принудила этот пост читать и конспектировать(
-
|
-
А мне такое вхождение в пати нравится больше, чем наковальня =)
|
Старательно делая вид, что подумаешь, снесла последнего зомбаря, ничего особенного, Полли лихо сдула рыжую челку со лба и выдернула из-за пояса бутылку. - Ну вот, а ты боялся, - кинула она ее "студенту", - лови, можно праздновать!
Не снижая градуса лихости, она перемахнула через перила и спрыгнула с помоста - ступеньки для слабаков! - и вразвалочку отправилась отвязывать пленника. Всех остальных уже разобрали сотоварищи по спецоперации, а ей достался... Кто же ей достался... Поморщилась, как же достал этот противный зуммер из репродуктора, не понимая еще, что это звон в ее же собственной голове. Звон нарастал - нарастало напряжение в коленках, и несмотря на то, что всё уже кончилось, всё ещё только начиналось...
- Зззаткнись, - почти не соображая что делает, "пигалица" ткнула в кадык спасенному дуло винтовки. В глазах у нее потемнело так, будто она с размаху получила поддых. Сердце застучало в горле, а в голове закрутились обрывки эпичных фраз из книжек и песенок, но ни одна не вспоминалась до конца. И больше всего сбивало то, что этот гад Слим Шанс никак не хотел проникаться ужасом и узнавать ее. - Заткнись! И не перебивай! - зло крикнула Полли. Нет, не Полли - Энни; не рыжая оторва с ружьем, а маленькая и очень растерянная девочка, вся оранжевая от полыхающего в ночи пожара. Только не зареветь, только не зареветь. И не нажать случайно на спуск - еще не хватало прикончить его после того, как все они тут ради этой сволочи рисковали...
Сквозь зубы - не ради пафоса, а просто чтобы удержать прыгающий подбородок - она процедила: - Не перебивай... Что она хотела увидеть в его лице? Страх? Узнавание? Ужас от настигшей судьбы? Обреченность? Мольбу? Нет. Только теперь, когда она увидела это, Анна почувствовала, что вот оно и есть самая важная месть. В его глазах ползала Трусость - всего-то, - и страшный коварный злодей вмиг стал мерзкой беспомощной гусеницей. - Мне плевать, слышь, ты, плевать, узнал ты меня или нет. И раскаяния твоего мне не надо, мразь, Богу кайся. Сейчас придут гильдейцы. И ты всё им расскажешь про дело Беджамина Винчестера. Всю правду. И меня возьмут в Гильдию за то, что я тебя нашла. Ясно? Или отстрелю тебе яйца и скажу, что так и было.
Он всё расскажет, только чтоб сохранить свою подлую шкурку, в надежде потом откупиться и отбрехаться и вылезти без мыла из самой тугой петли. Но ей уже было плевать, на самом деле плевать, что эта мразь будет жить, а ее отец - нет. Трусливый гад не стоил даже пули, а уж греха на ее душе - и подавно.
- Не обделайся только, - холодно добавила она и проверила крепость кандалов. - Тут и так воняет, еще тебя не хватало...
И Полли, рыжая Полли, махнула своим товарищам: - Валите, кому надо, я дождусь Гильдию. И это, спасибо, что ли!
-
Великолепный завершающий пост) огромное спасибо за игру!)
|
-
Применяешь приёмы из рабочей практики? :)
|
-
Вообще, миром правит клика финансовых воротил, а не брейкбит, но брейкбит тоже кое что может)
|
|
-
Какой же это непривычный вес? Ты его уже месяц таскаешь. Пора привыкать )
|
-
печенка Долта ей сильно в этом мешала ладно бы "печенька", а так вообще алкоголик какой-то )
|
|
-
Это было суровое время - Острова Проклятых. Мы выживали, как могли )
|
|
|
-
Значит, нужные книги ты в детстве каюте читала =)
|
Ингеймовая инфа про Йаррашад, Йарраша и его барахло
Пост 968, Люсьен: Однажды, недавно, я получил письмо от своего старого друга, Флинта, - Люсьен вздохнул. - Он нашел старую карту, которая, как он писал, ведет к несметным сокровищам. Из его описания этой карты я понял, что она может вести к легендарному Йаррашаду, острову, о котором я лишь мельком слышал в тавернах своего города от пьяных пиратов. Шанс потрогать эту карту своими руками упускать было нельзя и я купил проезд до Фрипорта на первом же корабле.- Легенду сию видимо слышала и Бауманн, - покачал он головой. - А может и не слышала, но тем не менее, когда корабль, на котором я плыл, был пущен ее головорезами ко дну, меня она оставила в живых. И постоянно пыталась вызнать у меня что да как.
пост 1202, Люсьен Понимаете ли, за годы изучения и поисков я составил некую теорию. Многие и многие искали Йаррашад, но, увы, тщетно. Во первых, он находится на другой стороне от Адского Треугольника, - он ткнул пальцем в карту. - Вот, видите. Ну а во-вторых, до него можно добраться лишь раз в сто пятьдесят лет, именно с такой периодичностью он появляется в нашем мире. Но все равно меня мучил вопрос - а как же на него попасть в то время. когда он доступен? И когда Флинт, да упокоит Фхрр... Фаррх... Фарлангн его душу, рассказал мне о пометках на карте, меня осенило. Секстант! Магический секстант! При его помощи возможно преодолеть опасности Адского Треугольника и добраться до Йаррашада, если сделать это в правильное время. Так вот. Все мои изыскания доказывают, что секстант это не миф. Он существует! Более того, он находится в этом самом городе, во Фрипорте! - его палец опять ткнул в карту, указывая на надпись в нижнем углу.
пост 1205 - Адский Треугольн-ИК! - Люсьен отпил еще глоток. - Он существует всегда, это знает любой моря-ик! Но тот же самый моряк знает, что лучше обходить егго стороной! Оттуда никто не возварщался.... Воззвращался. Но с секстаном, уууу..... Этот артифакт был создан богами, никто не знает пределов его силы! Собственно теперь вы в курсе части вводной истории про аццкий треугольник
пост 1209 Санни покивал на пьяные излияния и спросил: — А кто такой Карти? И что за великая компания была? М? Наверное, войнушка какая-нибудь полтора века назад? Не то, чтобы это было очень важно, но никогда не знаешь какой кусок головоломки выстрелит... - Ик! А хрен ее знает, - сообщил Люсьен, наливая себе еще. - Что-то там было такое, Фрипорт с материком, материк со Фрипортом... Никто ничего не знает. Даже слухов не нашел, как ни старался
пост 1228 Тидей и Саммер начали перебирать обгоревшие и насквозь промокшие книги. Немного покопавшись они нашли нечто, на обложке которого значилось
.....йн Ц......раш..
С обгоревшего томика в черном переплете капала вода. Тидей аккуратно изучил остатки книги. Все, что он смог разобрать - это несколько фраз тут и там.
...и армада, являвшаяся последней надеждой Фрипорта, тяжело рассекала неприветливые воды... ...безжалостная мертвая рука Саженной Пятерки... ...дар отступника в самый темный час изменил исход битвы... ...тиран Йарраш повержен, его Пятерка рассеяна, его Сын заключен в своей подводной тюрьме... ...живет в мире и спокойствии Карти, хранитель секстана, охраняемый Харримастом и его последователями...
пост 1307, отец Пелегро Он подошел к одному из мертвых культистов и указал на тыльную сторону его руки. Там красовался череп, увенчаный пятью звездами. - Если бы я собсттвенными глазами не увидел этот знак, - глухо произнес он, - я бы ни за что вам не поверил. Однако... Мда. Есть древняя история. Практически времен основания этого острова. - Он устало опустился на одну из скамей. - История про людей, которые носили такую метку. Самые кровожадные головорезы, которые когда либо бороздили этот океан. Они называли себя Саженной Пятеркой. Пятеро пиратов, которые поклонялись дьяволу столь ужасному, что Харримаст повелел вычеркнуть даже упоминания о нем из книг и памяти людей. Его правая рука, Йарраш, который плавал по морям на звере, рамером с этот остров: кракене, которого он называл своим сыном. И все вместе они сеяли ужас на морях. Их не интересовала добыча и приключения, все что им было нужно - это кровь и стоны жертв. История говорит, что они бы полностью владели океаном, если бы Харримаст не остановил их. Как я и говорил, раньше я думал, что это лишь истории, - покачал он головой. - Но теперь, когда я вижу этот знак, мне страшно. Я боюсь того, что они снова могут натворить. - Пелегро окинул товарищей взглядом. - В темные времена привел вас Харримаст ко мне. Похоже, он выбрал вас для великих дел. Человек, которого вы ищете, Карти, действительно живет под защитой Харримаста. Живет уже много лет. Все время, пока он жил во Фрипорте он использовал чужое имя, чтобы избежать ненужного внимания. Я скажу вам, где его найти. Он проживает под именем Калеб Соломон в Торговом районе на Рассветной улице, 22. Если он пострадает, через вас, пусть Харримаст поразит вас на месте! Хотя я верю, что вы чисты душой и исполните волю пиратского бога. Он вам расскажет и про секстан, если сочтет нужным.
Пост 1327-, Карти Много лет назад моя... Семья... Принесла клятву Харримасту и Лордам Фрипорта, мда. Мы сослужили городу немалую службу, но поклялись хранить об этом молчание в обмен на защиту Морского Лорда и Харримаста. Люди... Культисты в храме, да... Они служат тем силам, против которых моя семья сослужила эту службу... Эту жертву... - Он остановился перед портретом женщины и долго смотрел на нее с болью в глазах. Потом вернулся обратно в кресло. - Я не знаю, как вы смогли узнать так много, - немного помолчав сказал он. - Однако, могу вас успокоить. Острова Саженной Пятерки не принадлежат этому миру. Харримаст отправил их в вечное плавание. Так что, не волнуйтесь. Фрипорт в безопасности. Адский же Треугольник, да вон он, бери, да плыви. Только я бы не советовал. Живыми оттуда не возвращаются. Ну, разве что с секстаном, это да. Но, как я и сказал, даже проплыв с секстаном через Треугольник, что маловероятно, культисты лишь окажутся на другой его стороне. Да и не сумеют они воспользоваться секстаном, это та еще задачка. Секстан не у них, но и у меня его нет, - глухо произнес он, наконец.. - Он должен храниться в Палате Лордов, в секции артефактов. Мой предок... - он поднял голову, - хотя, что уж там, я это был, я! Я отдал его туда. Выкрасть его невозможно. Только облеченные властью могут взять его без риска быть превращенным в пыль.
Пост2538, Билли Бонс - Правильно соображаешь, - одобрительно посмотрел на Тидея предводитель. - Чо мы, не пацаны штоле? Добазаримся. - Нажим пистолета на висок Карти слегка ослаб. - Короче так. Вы, братаны, сами не поняли еще, как вы попали. Вас развели, как кроликов. Этот хуй, - тычок пистолетом в Карти, - заслуживает всего, что он получил и еще получит. А выы, небось, за сокровищами собрались? Так их там нет нихуя! Вас на-е-ба-ли! Короче. Если вы хотите выбраться отсюда живыми и богатыми, вы сейчас отдадите мне секстан. Без фокусов. Я вам отвалю бабла и вы тихо-мирно съебетесь отсюда и забудете про это место. Компрэндэ? - Вы хочете денег? Их есть у меня, - сказал Билли. - Что до островов, епт, так угадай сам, ты ж уже в курсе почти. Йарраш грядет. И тот, кто поможет ему, займет место по правую руку его. Йарраш воскресе! И наконец то пираты станут настоящими пиратами, а не маменькиными сынками! Честь, совесть, жалость - нахуй это все! Кровь, реки крови! Кровь и золото, золото и кровь, вот истинная религия, единственная религия вольных сынов моря, джентльменов удачи под чернокрасным флагом!
пост 2609-, Карти: Карти оделся и вздохнул. - Ребята, а может вы выкинете его нахер в самые глубокие воды, а? Опасно ведь!
- Эх. - Карти тяжело вздохнул, вертя на пальце кольцо. - За богатством, значит, гонитесь. Может оно и к лучшему. Тут дело вот в чем, - он вздохнул. - На данный момент Секстан настроен так, что только я, своей рукой, могу его активировать. Может все же утопите, а? - Он поднял глаза на Сливу. В них плескалась смертельная тоска. - Хотя... Я приму любое ваше решение, ибо, возможно, вы правы. - Увы, - вздохнул старик. - Сначала я должен его активировать именно там. Эх, лучше б я его сразу.... Да как? Не дано людям уничтожать божественные артефакты. - Пусть будет так... - вздохнул Карти. - Видимо и впрямь пришла пора последнего противостояния. И этот груз ляжет на ваши плечи.Вы правы, молодой человек, - кивнул он Тидею. - Не в деньгах счастье, хотя без них счастья тоже сложно достичь. Еу ауж если верно, то, что Йарраш собирается восстать, чему я склонен поверить, так уж лучше он восстанет перед противниками его, нежели последователями. Тогда у нас хоть будет шанс.
Пост 2671 Карти: Не беспокойтесь, я проведу вас по Треугольнику. А играю я, как вы изволили выразиться, на стороне Харримаста. Иначе бы в подземелье вас встретил бы не только этот гад, - скрипнул он зубами, - но еще и я. И секстан был бы сейчас в абсолютно другом месте. - Эти могут, да, - печально кивнул Карти. - Да и не поверит вам теперь никто. Слишком уж мы тогда постарались сделать из Йарраша старую, страшную, но сказку. Ну вот кто ж знал, что этот гребаный портал вновь откроется? Милостив Харримаст, слишком милостив. Хотя я где-то слышал, что у богов не принято уничтожать друг друга. Для этого они используют смертных.
Пост 2807-, Карти В каютт-компанию на самом интересном месте вошел Карти. При себе у него имелась трубка, кружка и бутылка рома. - Кхм, извиняюсь, что побеспокоил, - сказал он, усаживаясь за стол и наливая себе напиток. - Я собственно вот чего сказать хотел, Тидей. - он вздохнул и сделал дилинный глоток. - Слушай, ты со своими поговори. Когда я начну работать с секстаном, отвлекаться мне будет нельзя. Так что вы глядите в оба. В Треугольнике встречаются вещи пострашнее пиратов. А если прервут меня, то лежать нам всем на дне, вместе с секстаном. Хотя может оно так и лучше будет...
- Когда начнешь? - Тидей искренне понадеялся, что долгоживущий капитан не начнет это дейстие прямо сегодня и до конца путешествия. Круглосуточная вахта тяжелая штука и от всех опасностей не спасет. - В Треугольнике и начну, - вздохнул Карти, одним глотком допил ром, встал и вышел.
Пост 2966 Над Треугольником сгущалась ночь, туман темнел. еще через полчаса "Звезда" выскользнула из тумана. Мореплавателей пробрала дрожь. Судя по всему - туманные стены окружали их со всех сторон, а в центре стояло полное безветрие - они попали в глаз урагана. Даже будучи в обычном урагане это обычно кончалось смертью для моряков и гибелью корабля, а этот, судя по всему , был неподвижен и был громаднее всего, что кто-либо из них видел ранее. Ну и чтобы добавить последнюю каплю к мрачной картине, в центре "глаза", который был поперечником примерно в милю, крутился гигантский водоворот. "Звездуу" повлекло по кругу, затягивая в центр зловещей воронки. Над головами товарищей начали сгущаться черные тучи, из которых били молнии, грозя поджечь корабль. Матрос, сидящий на марсе, словил одну из них и осыпался невесомым пеплом на палубу.
- Крепитесь! - Закричал Карти, вознося секстан над головой. - Грядет ваше время! - он выкрикнул несколько слов.
Секстан в его руках, казалось, взорвался золотом. Тяжелые брызги выстрелили во все стороны, сливаясь в одну золотистую сферу. Корабль оказался ровно в центре неё. - Чтобы попасть в место, которое вы ищете!! - крикнул Карти, перекрывая вой ветра и непрестанно грохотавший гром, - вам нужно будет утонуть! Не бойтесь!
Черты его лица заострились. - Не давайте никому отвлека..... - Над ним из воздуха материализовалась тварь. Скелет, размером с четверых из бойцов, его кости были обтянуты высошей кожей. Череп злорадно скалился. - Ты не должен пройти ссюда, предатель! - Заявил он, направляя на Карти свой хвост (да, у него был хвост) подобный скорпионьему. - И не пройдешшь! Твоя душа - моя! - Он обернулся и обвел взглядом сгрудившихся людишек. - Пищща. Иддиоты. Да убоитесь меня!!! - Напротив него материализовалась еще одна столь же жуткая фигура. - Убоитес нассссс, - поправил он. - На колени, твари!
эпикпост 2999 Над ревом водоворота разнесся его голос. - Друзья мои! Вот и пришло моё время. Я умираю, но умираю без сожаления в своем сердце. Вы дали мне шанс искупить свои прошлые грехи, и за это я вас благодарю. Ибо, воистину, я был одним из Саженной Пятерки! Многие годы назад я бороздил эти моря с этими исчадиями ада. Когда-то давно мы были лучшими из капитанов, что служили на флоте Фрипорта. Но Драк, да будет проклято его имя, предал нас и послал нас на смерть. В обмен на новую жизнь продали мы свои души Йаррашу. Кровь стынет в моих жилах, когда я вспоминаю о несчетных преступлениях, что мы совершили. Однажды чаша моего терпения переполнилась; я понял, что Пятерка должна быть остановлена любой ценой!
У Йарраша было пять артефактов невиданой мощи - пять древних святынь, которые доверил ему Харримаст, когда Йарраш был его правой рукой. Я похитил артефакт который давал ему возможность управлять стихией волн - этот самый Секстан. Капитаны Фрипорта заманили Пятерку сюда, в Треугольник, где этот самый водоворот поглотил их. Однако, я боюсь, что эти кровожадные гады все еще живы, где-то там. И боюсь, что они собрали остальные четыре артефакта Йарраша - что делает их еще сильнее, нежели раньше.
Остерегайтесь их, друзья мои! Ибо хитрость их и злоба превосходят все, что я могу описать! Но вам прийдется сразиться с ними, ибо это единственный ваш шанс на возвращение. Помимо этого - лишь собрав все артефакты вы сможете получить доступ к сокровищам Йарраша. Но будьте осторожны с артефактами. Темные секреты хранят они, помимо сокровищ. Секреты Йарраша и его Сына...
Прощайте, друзья, и пусть Харримаст наполнит ваши паруса попутным ветром! Лишь об одном попрошу я вас. Если вы встретите Дженни Рамси.... Скажите... Скажите ей, что Эзекиль Карти все еще... все еще ее...
С этими словами Карти невесомым пеплом осыпался на палубу. Мертвый, на этот раз навсегда. Секстан выпал из его рук и откатился чуть в сторону. Сияние вокруг корабля начало угасать, но к этому моменту корабль уже достиг центра водоворота и провалился в него. Секундой или вечностью позже он на мгновение завис в воздухе и рухнул вниз с высоты, подняв тучу брызг. Удар был столь силен, что на нодах не удержался никто. Подняв глаза, товарищи увидели в небе исчезающую воронку водоворота.
Акт 2 пост 4429 Сначала Долта начало тошнить и у него резко заболела ладонь, на которой до сих пор оставался шрам от пистолета. Потом руку Долта пронзила боль, шрам исчез, а перед товарищами возник призрачный силуэт Золтана. - Дженни... - прошептал призрак. - Любовь моя... - И устремился было к двери в дальнем конце коридора, не обращая больше ни на кого внимания, но не тут-то было. - КУДА! - грохнуло в воздухе. - ТЫ ТЕПЕРЬ МОЙ НАВЕЧНО! - И призрак исчез. А перед глазами Тидея навсегда остался образ рогатого, клыкастого, крылатого существа, с горящим символом Саженной Пятерки во лбу, протягивающего руку и выдергивающего Заску из ткани бытия. Существо посмотрело Тидею в глаза и прошептало, тихо, но так что голова Хексторита чуть не раскололась. - Человечишшшко. Ты тоже скоро будешь моим. Весьь мир будет моим. Пост 4634 - МЕСТО УПОКОЕНИЯ ПРЕДАТЕЛЯ ОТКРЫТО, НО ЛИШЬ НА СУТКИ. - Так сказал голос. - ТАКОВА БЫЛА МОЯ ВОЛЯ. ПЛАНУ СЕМУ НЕ БЫТЬ БОЛЕЕ ПОСЛЕ ЭТОГО. ТОРОПИТЕСЬ, И ДА ПРЕБУДЕТ С ВАМИ БЛАГОСЛОВЕНИЕ МОЕ, ИБО ВОЛЮ СВОЮ НЕ МОГУ НАРУШИТЬ ДАЖЕ Я САМ.
-
-
это ж сколько надо было перекопать
|
-
"дащас" )))) Окей, превозмогаем дальше )
|
-
обрая порция сырого вечернего воздуха, пропитанного гарью, мазутом, кровью и какой-то мерзкой могильной дрянью, ворвалась в легкие на скорости, не меньшей чем разогнавшийся паровоз, и ударила в голову прежде, чем там завелась хоть какая-нибудь мысль. Это было здорово. Едиственный персонаж, ощутивший это.
|
Бережно баюкая пахнущую дегтем кружку, Саммер сперва было отправилась честно выполнять приказ отдыхать как следует. Для начала она примостилась на носу на любимом обсиженном ящике, болтая ногой, и принялась старательно делать вид, что у них тут увеселительный морской круиз. И первое время даже получалось, потому что проклятая вампирша вместе с проклятыми ее подельниками уверенно осталась позади, и где-то рядом был Тидей со своей звездной пылью, спокойный и уверенный даже несмотря на непоправимо ненормальный блеск разноцветных глаз, и море тоже было спокойным и уверенным, пока не начало бессовестно портиться. Когда с прически уже начало капать за шиворот, Саммер перестала притворяться, что ей нормально, и наконец спустилась в каюту.
Переодевшись из пошлого черного бархата в нормальные приключенческие бриджи и накинув поверх стянутой корсетом рубашки беспафосную куртку, она присела на край койки и уставилась в угол каюты, покачивавшейся на недобрых волнах. Под ложечкой нарастало тянущее чувство - не то тревога, не то предвкушение. Что-то кончалось. С другой стороны, что-то определенно должно было начаться. А с третьей... С третьей стороны, если оглянуться назад, то совершенно невозможно осознать, через что они прошли. Железные солдаты, полчища нежити, тонущие острова... это все казалось каким-то далеким, игрушечным, теперь, после того как с неба на них обрушился голос божества и мир изменился - из-за нее, для нее. От этой мысли кружилась голова, и связь с реальностью становилась тоненькой, будто карамельная ниточка, растянутая двумя пальцами. Тоненькой и хрупкой.
Завалившись на спину, она попыталась представить хоть что-нибудь нормальное. Из обычной жизни. Яблоко в карамели... Желтые листья, облепившие сапоги. Красные крыши замка над рыжими верхушками леса. Как же там было: "я ещё вернусь и все вы ещё увидите"? Глупая девочка в осеннем лесу казалась куда как нелепее и сказочнее, чем пахнущий смолой потолок каюты и голос матроса: "кракен, мисс!", слишком беспечный, чтобы быть про настоящее чудовище. "Настоящее", хмыкнула Саммер, подцепила ноготком кусок тени и пропустила его между пальцев, одной рукой завязав в нехитрый морской узел. Такая вот связь с реальностью. Тени и чудища, Саммер Уайтхолл, ты уже никогда не вернёшься, а они все никогда ничего не увидят.
Она решительно сгруппировалась и села, скрестив ноги. Размотав кусари, принялась методично пропускать шнурок сквозь пальцы, ощупывая и растягивая каждый дюйм, а растрепавшиеся места заматывая серебряными ниточками, выдернутыми из камзола Дженни Рамси. Ей уже всё равно, а мир спасать - пригодится. И к тому времени, как Тидей пришагал вестником битвы сообщать про пещеру, у нее уже были проверены все карманы, подтянуты все ремни, обжаты все пряжки и подшиты все ослабшие пуговицы.
-Я готова, - радостно отозвалась она, вставая навстречу, и вышла в закат, смотреть на пещеру в капитанскую трубу с умным видом и делать растяжку об такелаж, пока жрец совершает молитвы, а волшебник корпит над книгой.
-
Вкусные описания, и приятно прочитать про взгляд Саммер на себя и на происходящее Сочинялось не зря!
|
-
Девушка красивая в кустах лежит нагой, другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой (с)
|
-
16-я инта это хорошо! Успешный поиск заменителя деревянного кола для вампира - это ещё лучше =)
|
|
|
-
-
пятиминутка безысходности на ЧП-ФМ. Зрители: (T_T) (T_T) (T_T)
|
Наверное, эти несильные дребезжащие телепатические волны следовало трактовать как гнусное хихикание Карата, не преминувшего напомнить хозяину о том, что всем мужчинам свойственна самонадеянность и самоуверенность, часто обезоруживающая их перед противоположным полом, и о том, как выгодно быть псионическим конструктом, этого пола лишенным и не отягощенным подобными предрассудками. Ирония и веселость Сааверо передались кристаллу сполна - оставалось надеяться, что это развеет настроение Софии, настроенной на более драматический лад. Но представить ее улыбку при этой новости не давало некое обстоятельство - леди баронесса, остановившись вместе с Сааверо, развернулась лицом к лицу с ним, заглядывая ему в глаза жадно и напряженно, заполняя собой весь обзор.
- Ты спрашиваешь?.. Меня?.. - произнесла она недоверчиво. - Ты действительно хочешь узнать и помочь, или... Или снова будешь разыгрывать свои карты одну за другой, вытаскивая из меня козырь за козырем? А впрочем, к дьяволу. Я хочу тебе верить. У тебя... Чуть откинувшись, она оглядела псиона внимательно и слегка недоуменно, явно ища, что же в нем такое-этакое, отчего вдруг хочется нравиться ему и доверять. - Глаза, - заключила она наконец, махнув рукой в перчатке и отворачиваясь в сторону темных крыш. - Улыбка. Неважно. Здесь мой дом, Сааверо. Этот город, эта река, - перчатка метнулась в другую сторону, словно птица на привязи. - Этот лес. Представь, что к тебе пришли незваные гости и не хотят уходить. Ничего не ломают, не буянят, так что и стражу не вызвать. Но и ведут себя как хозяева, нет! хуже - как мерзкая свекровь, наводя свои порядки в твоем доме, где тебе знакома каждая щелка в паркете, где каждая салфеточка и подушка лежит на своем месте и со своей целью, и пыль по углам тебе совершенно не мешает.
Девушка снова заглянула ему в лицо, ища там понимание, согласие. Одобрение.
- Я буду бороться за то, чтобы мне дали жить в своем доме так, как я этого хочу. Но ты сказал очень верно, о мой опасный Сааверо, заигрались и недооценили. Теперь, боюсь, без серьезной драки не обойдется... А как сделать так, чтобы и шеей не рисковать, и поделить город между этими упертыми ослами так, чтобы все остались довольны, я еще не придумала. У Бритвы, кажется, есть что-то на их Верховного, но сейчас, когда мне перестали доверять свои... Кажется, она полностью купилась на угрозу псиона, не подвергая его слова сомнениям. - Наверное, уже и не успею, - обреченно подытожила она, неопасно роняя руку на рукоять рапиры.
-
Мотивационный. И благодарственный, вот перечитывал нашу игру и удивлялся как хватало наглости так долго не писать. :)
|
Знать щекой, что ты здесь. Чувствовать взгляд на виске. Безветрие справа - есть, И есть пустота в руке.
Солнца не превозмочь. Ступаю след в след, словно тень. Страшнее с тобой в ночь, Чем без твоей тени в день.
В храме до края зной, Пáрит река в тиши. Не светит мне веры иной, Чем холод небесной души.
И вечно гадалке не лень Нам растолковывать круг Летнего слова "тень" И зимнего слова "друг".
Бывают вопросы, которые и вовсе не вопросы. Бывают такие, на которые ответом будет - вся жизнь. А бывает - довольно одного взгляда в ответ. И этот ответный взгляд еще долго звенит в глазах, горит под кожей век, не уходит из памяти. Когда усталость, вина, сомнения прогрызут в сердце растерянную дырку, стоит только закрыть глаза, и ответ вспомнится - на все вопросы. Как она сказала беззвучно “ага”, как кивнула, как дотянулась щекой и как проводила глазами. Наверное, это и называется - доверие... Бывают пророчества, что круги на воде. Разойдутся, сойдутся, канут, утащив за собой разве что пару соринок да прошлогодней листвы щепоть. А бывают иные, что сбываются, как ни крути. Даже если делать всё наперекор. Отмеченный небом уйдёт в тень, в огороды, в ночь, но всё равно станет царём, пусть и лесным, пусть и в глазах малограмотных крестьян. А избранная землёй остановится, перестанет идти следом, и тогда увидит шаг навстречу себе. Наверное, так и нужно - не гнаться за судьбой, а идти своею дорогой, и пусть она нагоняет, всесильная, если захочет. Уж она-то знает, как оно всё повернётся. ~~*~*~*~~ - Как ты сказал, повтори… Пухлые губы, закусанные, становятся темнее, подчеркивают перламутровую бледность подбородка под черной шелковой маской. - Подхожу, грю, а Форд лежит, сука, белый, но дышит, и псина его рядом тож. Уделал он его, а убивать не стал, ушел с Искрой. Ну падла буду, очканул, не прикончил его… Сбегать добить, пока не прорюхал? - Чалый, ты умница, но идиот. Слушай меня сюда, придурок, быстро до кладбища, тащи Висентия за рясу, пусть что хочет делает, но откачает. Обоих! Оплатим. - Бритва, ты берега не путаешь? Может, зарезать и в реку? - Штырь, ты тоже идиот, хоть и маг. Ты видел, что в городе имперская стража? Ты в курсах, что подкрепление на подходе? Пообщайся с ними, дерьмо ты птичье, и Старый Ник тебе покажется как отец родной, сечёшь? Штырь явственно бледнеет - заметно даже на красноватой коже тифлинга. Неизвестно, кого он боится больше - зло шипящую Бритву, Ника или имперцев, но его главарь не унимается: -Короче, идешь с Чалым и объясняйтесь с Фордом оба как хотите. Извиняйтесь, кайтесь, но синеглазого не сдавать. ЯСНО?!.. Да ни хрена вам не ясно, тупицы. Ладно, валите за Висентием, с Фордом я поговорю… ~~*~*~*~~ - Ваше сиятельство, но отец Аврелий утверждает, что ущерб невелик, фабричная охрана вполне справится с происшествием и что не стоит отвлекать людей капитана Верника от охраны порядка на улицах перед праздником. Маска из кристаллов аметиста, ровным слоем покрывающих тонкое лицо с высокими, не совсем человеческими скулами, поворачивается в сторону секретаря в дорогой фиолетовой ливрее. Красивые, полные, усыпанные мелкими самоцветами губы слегка кривятся - неодобрение, укоризна, - потом раскрываются: -Фабричная охрана уже не справилась. Население волнуется. Как вы сказали, повреждены трубы? - Так точно-с, рабочие сказали, что перед ограблением упал напор и была какая-то… - шорох бумажки - эм, некая “иншпекция”, которая установила, что, эм, “сорвана заслонка”. - Вот видите. Возможна утечка ядовитой краски в реку, массовые отравления - перед праздником это недопустимо. Отец Аврелий, как обычно, берет на себя слишком много… ответственности. Мой долг как градоправителя - освободить его от неё. Передайте капитану Вернику мою настоятельную просьбу - пусть добьется допуска для своего патруля на территорию фабрики. Да, и отправьте с ними двоих смотрящих от Гильдии Магов. Бровь секретаря удивленно приподнялась и тут же поспешила вернуться на прежнее почтительное место. - Там установлено магическое оборудование, нужно оценить ущерб и стоимость восстановления. Знаете что... отправьте троих. Я назову, кого именно. -Будет исполнено, госпожа Равайриэ. Маска отворачивается к высокому стрельчатому окну, обращенному на север, на кладбище, на водонапорную башню. Грани камней мерцают в последнем отблеске сумерек перед самой короткой ночью. ~~*~*~*~~ Золотой купол храма первым ловит лучи рассвета. Тихое пение жрецов плывет в прохладном воздухе над головами собравшихся встречать солнце. Толпа жидковата - не все еще проснулись, - но ручейки очередей у ворот храма змеятся уже по всей площади. На всех шести входах прихожан досматривают спокойные крепкие ребята и девушки с медальонами и повязками, на которых изображен знак молнии, пересекающий солнечный диск. Меры безопасности, наверное. То и дело некоторых паломников, вместо того чтобы пропустить внутрь, отводят в стороночку - уже несколько таких групп набралось на площади, под надежным присмотром паладинов. Лица серьезные, бледные, понимающие. Обреченные? Нет. Решительные. Вот одну такую группу, пару дюжин человек, ведут с площади в один из келейных корпусов. На входе теперь стоят стражники - а еще вчера это было просто общежитие. Народ провожает их взглядами и негромким ропотом, но всё спокойно, не считая каких-то отдельных выкриков и небольших стычек в очередях - виданое ли дело, под праздник да в толпе, да еще и когда со вчерашнего вечера не просохли, поди, прихожане. В самом храме еще спокойней - туда не пустят совсем уж буйных пьяниц. Благочинная толпа нестройно подпевает в нужных (и не нужных) местах хору священников, которым руководит с почетного места у алтаря старенький и всеми любимый отец Ориген. Медленно и пафосно над городом взлазит на свой небесный алтарь Солнце, равнодушное к встрече.
-
И стихи. И эмоции. И судьба. И богатая мозаика событий и лиц. И две маски города. Шикарно. Просто дух захватывает, как от прыжка с большой высоты в реку. И прям не верится что это уже/вдруг/наконец-таки финал =) Огромное спасибище )
|
-
Велкам бэк ) Мотивирующая программа дня озвучена!
|
-
Вот уж точно, незачем читать морали гоблинам )
|
|
-
Гениальный выход из ситуации ))
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
За отличную пьянку всем участникам
|
- Псих, - негнущимися от холода пальцами Вэл открутил колпачок фляги и глотнул. Жидкий огонь плеснулся внутри, и Падший расслабился, позволил смертной памяти снова встать у руля. - Приехали, блин.
Это всё были простые, земные слова, и тело, повинуясь привычке, обхватило себя за локти и запрыгало с ноги на ногу, втянуло голову в плечи, натянуло капюшон чуть не до носа. Ноги сами понесли к автобусной остановке, спрятаться под козырек, тонкой трепыхающейся переборкой отгородить себя от ветра и холода. Крематор не возражал. Ему нужны были эти несколько минут, чтобы снова вцепиться в новую реальность, чуть было не рассыпавшуюся на атомы в снежном вихре. Фраза "послать предназначение в ад" всё не выходила из головы, слишком перекликалась с задевшим его за живое напутствием доброй старушки, такой трогательной и жестокой в своей слепой вере. И Старший брат... От мысли, что на первом же этапе земного пути ему повстречался кто-то из Своих - или Чужих - он был пока далёк. Не хотел он пускать к себе эту мысль, не созрел еще до нее. Слишком много всего эта мысль могла всколыхнуть в его сознании, порывом ветра над тлеющими углями, и он боялся... нет, опасался - не удержать в себе то, для чего не пришло пока время.
Наблюдая за пляской снежинок в свете фонарей - близко и далеко, высоко и еще выше, - он ловил ощущение многомерности всего сущего, утраченное в тысячелетнем плену пустоты. Ловил и не мог никак постичь до конца. Одно и то же событие происходит одновременно в сотнях разных аспектов и имеет сотни разных причин... Старик мог быть простым бродягой, на которого наложилась материализация его рефлексии - за долгие часы дороги он слишком сосредоточился на своих тревогах и ожиданиях, отрезанный от всего остального белой пеленой. И вызвал из пустоты креатуру памяти Вэла, ответившую его же скрытыми мыслями на его же вопросы. Умел ли он так? Наверное, когда-то... А может быть, это не он так умел...
- Ч-черт его поймет, - стуча зубами, прозаично резюмировал Вэл и выглянул из-под козырька в поисках автобуса. Отхлебнув еще, завинтил и хозяйственно прибрал креатурную фляжку в карман сумки. - Спасибо за виски, мистер Псих.
Он поднял взгляд на жестяную табличку, щурясь, силясь разглядеть расписание. В предостережении мистера Психа были и здравые мысли: бездомным в большом городе быть фигово. Особенно зимой. Тут не до экскурсий по достопримечательностям - первым делом крыша над головой, а потом уже всё остальное... Как они тут это делают? Искать объявления на фонарных столбах в такую пургу?
Надо заскочить на заправку, - услужливо подсказала память. В Браунли это был центр жизни и центр обмена новостями. Как минимум погреться и слопать хот-дог наверняка можно и на чикагских заправках. Разговориться с работниками, поспрашивать. Если повезет - то и работу найти! Сердце, окрыленное новыми понятными планами и парой глотков чистого, подскочило и суетливо толкнулось в грудь, мол, ну давай, чего стал-то. Решительно шагнув к обочине, Вэл поднял руку, чтобы поймать попутку и проситься доехать до ближайшей заправки.
-
С почином. Прекрасный пост, который мотивирует писать дальше. Спасибо.
|
|
|
-
*торжественный гул барабанов* Пятитысячный пост, ура!!! =)
|
-
Ну, за удачу отчаянных! =)
-
За командную работу! Мы сделали это, и даже вроде бы без подыгрывания со стороны ДМа )
|
|
|
Говорят, в маленьких городах все знают друг о друге всё. Как ни прячься за крашеными дверьми и за рейчатыми ставнями, все равно соседи точно уверены, кто к тебе сегодня пришел и в какой день недели ты напиваешься пуще обычного. Самые настырные даже знают, где твоя заначка. Чем город больше - тем равнодушнее друг к другу его жители, тем проще затеряться в толпе, но всё равно - кварталы живут каждый своей жизнью, маленькие городки внутри общих городских стен, где каждый - под прицелом любопытных глаз.
Но даже в маленьких городках и кварталах всегда есть тайная жизнь. Все точно знают, что она есть, - но не всегда удается разглядеть детали. Как двойное дно у шкатулки: слышно, как что-то там гремит и перекатывается, но вот что именно?..
Чем дальше отдаляешься к "полюсу" благосостояния - тем меньше удивляются окружающие твоей скрытности. Темные дела есть у очень богатых и у очень бедных. Но богатым проще поддерживать приличия - у них больше красивых портьер, резных ширм и тяжелой мебели, которыми можно вовремя прикрыть от любопытных визитеров то, что их не касается. А у народа победнее - свои ширмы. Резкий запах мочи из подворотен, угрожающе накренившиеся стены старых домов, бородатые грязные личности в темных проулках надежно отбивают охоту совать нос куда не следует.
Эльфы Мосстоуна выбрали второй путь, более дешевый и простой. Секретное место, где собирались те, кому небезразличны были притеснения их расы и обострение вражды в окрестностях города, находилось в злачном квартале. Улицы, примыкавшие к небольшому святилищу Тайморы, пользовались дурной славой, и лишний раз добропорядочные горожане туда не заглядывали. А соседство с храмом давало какое-никакое прикрытие от городской стражи: жрецы все же пользовались определенными привилегиями, и просто так учинить обыск или погром у них под носом было нельзя. Именно поэтому подвал соседнего с храмом дома был отличным местом для встреч, укрытия беглецов и хранения важных припасов. При желании его можно было замаскировать под притон и отделаться небольшим штрафом. В лавочке наверху торговали всякой всячиной, которая только могла бы понадобиться лихому кавалеру или веселой даме: от игральных карт и костей до музыкальных инструментов и шелковых зонтиков, а продавец, Таэген Кайбалар, был тихим безобидным эльфом, безропотно платившим все поборы и принимавшим свое угнетенное положение, так что никто не мог бы заподозрить в нем предводителя подпольного сопротивления.
~~*~~
Накануне к Телльвик пришел заказчик, эльф с тихим голосом, назвавшийся мастером Таэгеном. Долго разговаривал о погоде, о слухах, потом наконец закинул удочку: мол, слыхал он, что можно сделать такое письмо, чтобы для всех выглядело как объявление о продаже новой партии перчаток, а для некоторых - как... в общем, как иное послание. Это же как удобно для амурных, к примеру, приключений! А то и для торговых дел... Поговорили немного о каллиграфии да о разных иллюзиях, и тут эльф вдруг вспомнил, что забыл с собой и заказ, и деньги, и пригласил Телльвик зайти к себе в лавку назавтра, забрать заказ да рассмотреть коллекцию замечательных чернильниц. Адрес - соседний дом от святилища Тайморы.
-
Урра!! Вива де либерасьон, поехали!))
-
|
-
Что ни пост, то жемчужина. Градопраитель играет новыми красками :)
|
Энрин вглядывался в подземелье так пристально, что, казалось, подземелье начало вглядываться в него. Темные складки сводов, куда не доставали отсветы факелов, хмурились откуда-то сверху, неодобрительно цокая падающими где-то каплями, тц, тц, тц. Судя по утекавшим вверх струям дыма и копоти, там было чему прятаться: кое-где железными прутьями в потолке была перечеркнута зияющая чернота воздуховодов. Рукой до них было не достать, даже в прыжке, - лишь многоножки доползали до высоких сводов, молчаливо хвастаясь своим умением лазать по сырым отвесным стенам и колоннам, - и свет из-за этих решеток не проникал в подземные ходы.
Из двух тоннелей в центральном зале (всего их было шесть) тянуло мерзкой сыростью, в подтверждение слухов о том, что они были затоплены. Если они соединялись с рекой, пожалуй, там могли водиться и рыбы и водные гады, а вот если они выходили в городскую канализацию, то там можно было добыть лишь свежей крысятины... Маршрут регулярных обходов Шилдхарта там не проходил, так что оставалось лишь гадать, чем жил странный тюремщик и откуда он брал свою баланду.
Черные одежды скрывали это существо, оставляя наблюдателю только взгляд и движения - но иногда и этого бывает достаточно. Разница между ним и прочими стражниками внимательному полуэльфу бросилась в глаза, стоило лишь сконцентрироваться на ней, как на картинке с оптической иллюзией. Прочие его коллеги печатали шаг, расправляли плечи и всячески держались молодцом лишь затем, чтобы скорее закончить здесь всё и вернуться к своей нормальной жизни, - но этот тюремщик не просто жил здесь, не просто смирился со воей участью; ему здесь нравилось. Здесь был его дом. Шаркая ногами, мимоходом он пнул какой-то камень с дороги - нет, не пнул, а поправил. Заботливым взглядом окинул свой угол, когда процессия вышла в центральный зал, - проследив за движением его глаз, Энрин увидел там и лежанку, и груду каких-то мешков, и пару бочек, всё настолько серое, что сливалось с окружавшими стенами и растворялось в полумраке. На полу что-то смутно белело - то ли кучка костей, то ли блюдечко молока для какого-то питомца... кого вообще можно подкармливать в таком месте? крыс? змей? Послушные големы так себя не ведут. И хоть он исполнял свой долг обстоятельно и прилежно, полуэльф уловил то напряжение, что скрывалось в равномерно шевелившихся складках глухого клобука: он тоже ждал, когда же завершится обход, чтобы наконец вернуться к чему-то или кому-то любимому... к своему одиночеству.
Узник, представший пред светлы очи градоправителя, тоже явно не был рад гостям. Но и одиночество ему не шло на пользу - ненависть не терпит пустоты, и оказавшись без пищи и без зрителей, пожирает душу изнутри. Похоже, старичок жрец заметил что-то такое в лице, во взгляде этого эльфа, что показалось ему страданием, и едва заметно покачал с сочувствием головой.
- Сидим? - без тени сострадания осведомился Грагеон с безопасного расстояния, и не дожидаясь ответа, так же безжалостно продолжал, - Я высочайше решил казнить тебя, эльф. Мне нужно успокоить народ, а казнь самого главного эльфийского злодея весьма подходит для этих целей. Так что я выбрал тебя. Раз ты не можешь принести мне больше... никакой... пользы.
Последнее слово будто тяжелым мешком упало на каменный пол, веско шлепнулось и осталось лежать, заставляя гадать о своей "начинке". Тоненько прокашлявшись, священник поймал глазами взгляд повелителя и после его утвердительного кивка принялся переводить. Интонацию он, конечно, передал из рук вон плохо, но прямой смысл донес, пробравшись сквозь цепочки "если" и "потому".
-
Кому тюрьма, а кому и дом родной. Здорово.
|
|
-
- Дальше, - негромко бросил он стоявшему у входа тюремщику; тот отлепился от стены и равнодушно взялся за цепи. Даже не кивнул; казалось, этот странный страж не знает ни рангов, ни званий и живет по каким-то своим понятиям, создавая вокруг себя мир, назначая самому себе смену дня и ночи, времен года, правителей и эпох. Впрочем, наверное, это безумие обрадовалось, что скоро все уйдут, и поползло из холодный щелей, чернеющих вокруг безмолвной тьмой.
|
Старичок в испуге отпрянул, чуть не сорвав лечебную молитву, но обошлось. Прозрачные звездочки обтекли пальцы Норвена, будто искры - но не покалывая, а принося долгожданное облегчение измученным пальцам. В ослабленной колодке руке сразу стало легче, хоть металл и продолжал плотно сжимать суставы. Отголоски смеха заполнили камеру, прыгая от стены к стене, - давно в ней не было столько звуков сразу.
- Глядите-ка, мы себя чувствуем гораздо лучше, и аппетит появился, - в голосе Высокого, изображавшего интонации заботливого доктора, тоже звучала ядовитая издевка. Впрочем, он быстро справился с собой и снисходительно хмыкнул.
- Что ж, эльф, теперь ты убедился, что наши намерения мирны. Как только ты окажешь мне одну услугу, мой жрец вылечит тебя.
Заложив руки за спину, он слегка склонился, блестя колючими глазами сквозь прорези капюшона. Его вкрадчивый голос, от которого вспучивалась и колыхалась черная ткань на его лице, снова наполнил каменную темницу - уже не раскатываясь громом под сводами, а словно бы заполняя ее снизу вверх, подобно воде, угрожающе просачивающейся из щелей.
- Подумай. Подумай, эльф. Только жрец может вылечить твои пальцы. Надеешься, что они заживут сами собой? Не-ет. Останешься калекой. Если твои сородичи все же придут за тобой, то получат не бойца, а немощь, чьи руки сгодятся лишь держать метлу или просить подаяние. Впрочем, что-то они не торопятся? А? Ах да, наверное, не считают нужным выручать жалкого труса, сдавшегося в плен...
Голос человека превратился в шепот, злой, свистящий, как змеиное шипение... Только вот змеи никогда не кусают ради того, чтобы мучать добычу, а шипят лишь в защиту своего гнезда.
- Хорошо подумай, эльф, снесешь ли ты такой позор. Переведите ему, чтобы не делал вид, что не понял.
Пока старичок, кашляя и сбиваясь, извиняющимся тоном перекладывал ядовитые речи на корявый эльфийский с опущением самых злых эпитетов, Высокий распрямился, полез за пазуху и вытащил из складок своего черного балахона обмотанный тканью свиток, из которого торчала лишь нижняя, пустая часть пергамента, а все остальное было надежно спрятано.
- Выбирай сам, как вернуться к своим, обесчещенным бродягой или вестником мира, - напыщенно произнес человек, явно гордясь собой до дури. Старичок подал ему чернильницу и перо. Человек сделал было шаг вперед, но остановился, обернулся к одному из стражников за своей спиной и вручил ему свиток и письменный прибор. Глаза Норвена уже достаточно привыкли к свету факелов (тусклых, нещадно коптящих), чтобы разглядеть знакомые, совсем не человеческие глаза в щелях черного глухого клобука этого тюремщика, чьи шаги в общем топоте были самыми тихими. Рейнджер мог бы поклясться, что разглядел и остроконечные уши под черной льняной тканью, - или это отблески света завели с ним очередную игру, сводя с ума надеждой?
- Отнеси ему, от него смердит, - через плечо велел Высокий остроухому. Вот только через капюшон не было видно, морщит ли он нос брезгливо, или же испугался пленника точно так же, как до этого - старенький священник. - Если согласится подписать, снимай правую колодку.
-
Ситуация конечно плачевная, но описано превосходно. Особенно радует отношение жреца и вельможи :)
-
Очень живая и атмосферная классика фентези =).
|
|
-
Отсидеться, лол
А пупырышками это Саммер заранее квакать готовится? )
|
Эльфу не страшна тьма. Серые тени на черных тенях рисуют мир неярким и мягким. Острый взор видит каждую трещинку на камне, знает, где кто живёт: тут многоножка пробегает каждые несколько часов, чтобы напиться подземной влаги с каменного выступа; тут паучиха свила гнездо, вдалеке от чужих тропинок, а вот тут она развесила свои сети, чтобы ловить маленьких трудолюбивых пещерных муравьев. Напрасно люди надеются, что в подземельях замка эльфа сломят тьма и одиночество.
Тишина - совсем иное дело. Нет хуже пытки тишиной тому, кто привык каждый день слушать звуки огромного леса, за много миль угадывая движения природы и ее врагов. Тому, кто привык, что над головой - бездонный купол, полный жизни, стрекота, пенья и шелеста, кто умеет различать в этом многозвучьи каждый писк, каждый отдаленный гул.
Оказавшись в тишине, разум начинает вытягивать из нее звуки. Редкий робкий шорох крошечных лапок по сырым камням - это слишком мало. Сознание начинает прислушиваться к шуму крови в жилах своего же собственного тела. Сиплый звук дыхания, вырывающегося из пересохшей глотки, начинает казаться оглушительным, а его размеренность и непрерывность - мучительной. Разум считает удары сердца между каждым вдохом и выдохом, и ждет - так мучительно ждет, что предчувствие порождает иллюзии.
Не ждать не получается, - Норвен знает, что пройдет время, и снова появится тюремщик в черной рясе и черном колпаке с прорезями для глаз. Он приходит через равные промежутки времени, и сосчитав свои вдохи и выдохи между его приходами, узник привык считать это за одни сутки. Но иногда тюремщик запаздывает, если судить по ощущению голода. Сильно запаздывает. Он всегда приносит плошку размоченных в воде сухарей и пучок жесткой огородной ботвы. Иногда - еще кружку кислого молока. Он ослабляет цепи и ждет, пока узник съест это все при нем, а если Норвен медлит, - отбирает еду и уносит ее с собой.
Трудно есть похлебку, когда на твоих запястьях висят тяжелые кандалы, а твои пальцы закованы в железные колодки, не дающие им согнуться. Глупые люди в каждом эльфе видят колдуна. Приковать охотника цепями к прочному кольцу в потолке им недостаточно. Остается надеяться, что пальцы не повредятся настолько, чтобы Норвен не смог больше стрелять из лука.
Чтобы обезопаситься, люди могли бы просто отрубить ему пальцы. Или руки. Но он им нужен зачем-то вместе с руками, и тот самый тюремщик иногда приходил не один. С ним приходили еще несколько таких же, - думали, наверное, что в темноте да под клобуками он не сможет отличить одного от другого, но зрение эльфа, да еще и привыкшего за долгое время к темноте, определяло черты их лиц. Вон тот широколицый, вот этот горбоносый, а у этого косматая борода аж видна из-под колпака. С ними приходил один повыше ростом, с ровной спиной и высоко поднятой головой, и он говорил с Норвеном. А еще один, старенький и сухопарый, переводил его вопросы с всеобщего на эльфийский.
Сначала спрашивали про Хранителей Леса. Сколько их, сколько воинов у каждого, когда планируется следующее нападение, какие пароли у эльфийских патрулей, - дежурные и бессмысленные вопросы, неужели люди настолько глупы, что вынуждены их задавать? Норвен лишь равнодушно пожимал плечами в ответ. По всему выходило, что из своего отряда в плену он оказался один, и никто не пытался его шантажировать судьбой других пленников. Старичок шуршал пергаментом и читал какую-то молитву, чтобы Норвен не мог лгать, но зачем лгать, если не собираешься отвечать вовсе? За то, что он молчал, его били, но тоже как-то дежурно и бессмысленно, не калеча, - люди во всем хотят видеть товар, и кажется, имели надежду выгодно продать своего пленника, не желали его портить. Устав бить, уходили, чтобы вернуться через несколько кормежек с новыми вопросами. Теперь уже они спрашивали про Eldreth Veluuthra - голос старичка дрожал, когда он выговаривал эти слова со своим смешным человеческим акцентом. Потом стали допытываться про какое-то подполье в городе, - Норвен не сразу понял, что для них это одно и то же. Зато он узнал, что в Мосстоуне есть несколько эльфов, которые устраивают нападения на влиятельных людей и патрули стражи, наводя страх на весь город. Не очень мудрое дело, но с людьми жить - по-людски выть, похоже. Еще спрашивали, знает ли он какого-то там Инграма Гольдвольфа, и сколько тот заплатил ему, но Норвен так и не понял, кто это и при чем он тут. Разве что это какой-то человек, который предал своих? Тоже не очень мудро.
Устав бить Норвена и задавать ему одни и те же вопросы, отряд людей в колпаках приходил все реже, и потом вовсе исчез надолго. Наверное, разочаровались оттого, что никто не стал спасать и выкупать Норвена Галаноделя. Всех меряют своей мерой эти люди. Сотню раз, не меньше, приносил ему один и тут же тюремщик одну и ту же баланду, пока не появились снова закутанные в черное палачи. Теперь уже они не задавали вопросов. Они обещали выпустить Норвена в обмен на одну услугу. Маленькую услугу, просто подпись под одним письмом. Читать которое ему совершенно не нужно. Просто подписать. Сразу отказываться не нужно, можно подумать, сказал высокий человек, и перед уходом кивнул горбоносому. Тот закрутил винт на правой колодке на полоборота плотнее.
С каждым новым приходом допрашивателей правый винт затягивался все туже. Теперь он не просто обездвиживал пальцы, но причинял постоянную боль. Согнутся ли они вновь после того, как колодку снимут? Эта мысль терзала рейнджера не хуже тугого железа, пока в один прекрасный день... или ночь? если отмерять свои дни по приходам этого нерасторопного разгильдяя, немудрено сбиться в расчетах. Так вот, на этот раз под черным колпаком было совсем другое лицо. Вместо большого носа и выпяченного подбородка - высокие точеные скулы и какие-то плохо различимые, тонкие черты. В прорезях капюшона - совсем иной разрез глаз, не похожий на людской. Норвен мог бы поклясться, что под плотной черной тканью клобука обозначались острые кончики эльфийских ушей. Неужто он все же начал терять рассудок от одиночества, и ему мерещатся родные? Или среди его сородичей нашлись такие, кто прислуживает людским палачам? А может, это полукровка, для которого нет ничего святого...
Снова не дождавшись согласия от Норвена, высокий человек кивнул, и новый палач приблизился к закованной руке эльфа. Винт снова повернулся на полоборота, но колодка ослабла. Глаза в прорезях черной ткани сощурились, наткнувшись на взгляд узника, - сделав свое дело, палач молча отстранился и вышел вслед за своим начальником, не оборачиваясь.
Это было четыре кормежки назад. Судя по ощущению голода и по тому, что многоножка уже седьмой раз пробежала к выступу на водопой, - приближалось время следующей. Ожидающий разум вытягивал из тишины звуки - призраки далеких шагов и лязга невидимых дверей. И не ждать было невозможно. Будет ли тюремщик сегодня один?
-
Потрясающее ощущение подземелья. Восхитительно!
-
Потрясающее ощущение подземелья. Восхитительно!
-
Потрясающее ощущение подземелья. Восхитительно!
-
-
Это... Это... Это просто восхитительно! И это по настоящему суровое испытание для не взявшего взрослое имя эльфа.
|
-
Спасибо, исследование впечатляющее.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ух ты что я нашёл ) Классно.
|
-
Во всем виновата слишком умная собака, я так и знал. Это было шикарное приключение :)
|
-
а гордо показывала лицо по самое дэкольтэ ))
-
а гордо показывала лицо по самое дэкольтэ
Хорошо =)
|
|
|
-
Конечно, не из любви к обновки :))) и отдельно за "как-то так" :)
|
-
Не шило, а внутренний стержень, прямо :))))
|
|
-
я могу девушку прислать, только она немного мертвая и от нее того-с, смердит. 8))))
|
Кемерин застыла неподвижно, не опуская болт-пистолетов, напряженно прислушиваясь и не сводя взгляда с кибер-пса, первым среагировавшего на засаду. Несколько секунд из обозначенных двухсот двенадцати, чтобы удостовериться: эти были последние. И еще несколько натянутых, пронзительных, потрескивающих статическим шумом из смолкшего вокс-канала мгновений - убедиться, что за первым сюрпризом не последует новых, прыгающих, взрывающихся, летающих...
Пелена молчания словно облепила руки, затянула лицо противной паутиной, вонючей как тряпки твистов. Что-то в гибели брата библиария было... неправильным? Неочевидным, несуразным?.. Несоразмерным. "Нормальные размеры человеческой смерти"... Откуда это? "Маленькая смерть птицы"... А какой размер у смерти Караульного?.. А если он один из двоих?.. Всего двоих... Медленно опуская оружие, леди-инквизитор вынуждена была признать, что на миг растерялась. Четкие задачи миссии - разведка, выявление предателя, принуждение к содействию в обороне субсектора, - неотвратимо увлекавшие ее вперед, вдруг дернулись и скрипнули, как развинченная вагонетка на стыке рельсов. Активировав вокс-связь со Стирром, после короткой нерешительной паузы она выдохнула и переключилась на Крантора. Возможно, с высоты любого космодесантника была бы видна пропасть между едва знакомыми Космическим Волком и Серебряным Черепом, но Кемерин не нашла, что вставить между Астартес и смертью Астартес. Не в этот раз.
- Боевого брата Терроса и все его снаряжение нужно перенести в шаттл, - ровным голосом проговорила она логосу. - Понадобится стазис-камера, также охрана шаттлу на время моего пребывания. В свою очередь, сожалею о потерях с вашей стороны.
Неторопливые заверения, изъявления, извинения - леди инквизитор скупо кивала, медленно убирая один пистолет, затем принялась возиться со вторым, вытаскивая заклинивший - опять! - магазин, перезаряжая, шепча короткую простенькую литанию рассерженному духу машины. Размеренный темп речи логоса будто бы заразил и ее; на самом деле эти несколько секунд - на то, чтобы выгнать из головы злорадные мысли о собственном просчете, не дать лирике и сомнениям выгрызть больше ни куска своего внимания. И только потом она вклинилась в то, чем был занят космоволк после такой весьма зрелищной, но не особо победной баталии. Формально надо было бы спросить об этом раньше, но в силовую броню сороритас был заключен всего лишь человек. - Сообщите свое состояние, frater Стирр. Нужно ли вам время?
Время утекало стремительно, и почти с той же скоростью таяла охрана леди инквизитора. Остались только Стирр, Кровавая Пасть и логос со своим гамма-оружием, против неизвестного количества засад на пути неопределенной дальности. И еще она сама, всего лишь человек... Сейчас как никогда было заметно, сколь много в ней осталось от человека, от женщины. Иной, начиненный хотя бы половиной той аугметики, которой могли похвастать окружающие, холодным тоном потребовал бы себе дополнительную охрану взамен утраченной и пострадавшей. Но Кемерин отчего-то убила еще секунду на раздумья и выразилась тактично: - Логос, ваша охрана уничтожена. Я подожду, пока к вам присоединится подкрепление.
Сервочереп незаинтересованно жужжал, покачиваясь над особо живописной кучкой окровавленных тряпок, и снова транслировал анатомические подробности. Интересно, чьи чувства я пыталась не задеть таким образом, отстраненно подумала инквизитор, следя за оставшимися секундами, желтовато мигавшими в уголке ретинального дисплея. Механикума, любые проявления человечности считавшего (несомненно) слабостью, или космоволка, модифицированного, тренированного и закаленного до сверхчеловеческих высот? Нет, просто если Крантор пострадает в очередной засаде, то миссия будет скомпрометирована. Логично.
-
За обычные человеческие чувства невозмутимой железной леди.
-
|
- Да, мне сканы просто на мыло, - бодро отвечала Женя, царапая свой яндексовский ящик на вырванном листике, - вот сюда... О, красивый какой бассейн. А я... Этсамое... Ой.
Растерянно побродив взглядом по потолку в поисках камеры, она переступила с ноги на ногу - от свежих набоек среди кафельных стен зазвенело звонкое эхо. Купаться она совершенно не планировала, но легенде о поисках красивой жизни надо было соответствовать. Сняв с плеча сумку, она поставила ее на ближайший шезлонг рядом с аккуратно свернутым пушистым полотенцем и вдруг почувствовала, как вымоталась еще с поезда. Ночь в дороге, ранняя встреча, поездка по трассе, не говоря уж о том, что всякие эти "барабашки" сил требуют немало. Тихо дрожавшая от движения невидимых насосов вода манила смыть усталость и напряжение, и Женя рухнула рядом с сумкой, поспешно терзая молнии на сапогах. - Ааау, - вполголоса сказала она, вставая на затекшие ноги, и проверила молнии на сумке. Вроде ничего палевного внутри не должно было быть, кроме визитки нового шефа. Сложив ее пополам, Женя сунула ее в пудреницу, погляделась на себя в зеркальце и защелкнула мейбеллиновскую коробочку обратно. Застегнув все карманы как следует, она закидала сумку одеждой и подшлепала босыми ногами к бортику бассейна. Надо бы конечно в душ сначала, но фиг с ними... попробовав ногой воду, вернулась к шезлонгу и торопливо стащила с себя белье. Камеры, шмамеры... Они тут и не такого навидались, небось.
Прохладная вода вышибла из тела остатки усталости и сомнений, - осмелев, Женя нырнула с головой, посмотрела на кафельное дно и вынырнула, отфыркиваясь и выдавливая остатки утреннего мейкапа кулачками из глаз. - Нормальненько! - звонко сообщила она, и голос разбежался дробными гулкими отзвуками вслед за рябью зайчиков по стенам от взволновавшейся воды. В голове прояснилось, три-четыре невзначайных вопроса Александру выстроились в цепочку. Надо обязательно раскопать, что это за место. Зависнуть здесь, раз ей даже искупаться разрешили. Лишних вопросов не задавать, с местными уже и так все понятно. Просто глядеть в оба. Она окунулась еще раз - но кураж потихоньку уже проходил. Подплыв к лестнице, старший лейтенант выбралась из воды и, роняя капли, побежала к ближайшему халату, из кармана которого призывно торчали тапочки.
Замотав голову полотенцем, Женя достала из сумки телефон и сунула его в карман халата. Тщательно завалив все обратно одеждой, снова протерла глаза и робко высунулась в столовую. Сербы, говоришь? А не нахлобучить ли Сашу Кустурицей...
-
И правильно, камер бояться - в бассейн не ходить :)
|
|
Тихие воды реки медленно уносили лодочку прочь из города, подальше от коварных магов и напыщенных жрецов, от пьяной роскоши и обиженной нищеты, от странных обычаев и непонятной справедливости, у каждого своей; уносили прочь незаметного путника, еще вчера вошедшего в город в струях непогоды, - будто муравьишку с тропки смыло дождем в лесной ручеек, и несет, мотая, в неведомые дали по неведомым путям...
Нет, всё наоборот. Против течения идет лодка, по воле гребца, наперекор очевидности. И не водой смыло его, а сам он бурным потоком ворвался в тихий городок, смёл тонкий слой песка, прикрывавшего змеиное гнездо, и унося осадок в себе, отправился дальше, не прочь, а навстречу - своему предназначению, каким бы оно ни было. Так или не так? Как споется в песне через сто лет, какие слова подберет чиновник в свитке отчета в столичную канцелярию назавтра?
А под звездным небом, опрокинутым бездонным котлом над речкой, городком, окрестными деревеньками, над империей и над всей ночной землей, - под ним одинаково крошечны муравьишки, змеи, дварфы, эльфы. Чем дальше из города, из тесных улочек, от косых взглядов и давяще величавых построек - тем больше неба, и тем больше тихой силы у него, темно-синим медведем развалившегося над редкими деревьями и домишками. Негромкий разговор разносится далеко по воде - и всё равно тонет в беспределе короткой ночи. Искра пожала плечами, ответила что-то, что у вас, мол, там, а у нас тут, да и Бритва не дремлет, да и вообще непонятно кто там еще живой по такой жизни... От звуков мерной речи и Тильман наконец проникся моментом: тихонько и протяжно замычал что-то сквозь сжатые губы, прикрыв глаза, - поёт...
Дочь улыбнулась ему, отвернула лицо, всматриваясь в серо-синюю мглу. Из разбросанных огоньков складывала карту, шевеля губами и хмурясь. Батя затих, помалу сморился сном, перестав с подозрением поглядывать на инока и на его сползавшую с каждым взмахом весел маскировку.
- Ладно, давай тут что ли... - махнула рукой туда, где пологий берег в излучине чернел полуразвалившимися мостками, возле которых угадывался темный силуэт то ли перевернутой лодки, то ли спящего чудища с гребнем на спине. - Вроде тут жилье где-то, и от города далече. Дядь Вэй, ты лодку поверни так, будто мы вниз по реке, в город идем, ага? Вот, и так приставай, наискось чутка, во...
-
Вот зря ты про "нишмагла"... Накал эпичности на самом деле пробирает до пяток. Я поначалу даже подумал, что это такой внезапный финальный пост. Как оборвавшая струна, ага. ))
|
-
-
Сразу видно что у человека есть котэ ))
-
Плохие котики должны страдать!
|
-
Коробка конфет в двухкилограммовом деле - это сильно. Особенно с бантиком :) Бантик важен!
|
-
Я снова вечно наблюдаю за этим милым корпулентным великаном. 10 из 10)))
|
Тишина никогда не была для Дианнэ тишиной - ведьминское воображение привычно заполняло ее фантомами прошлого, додумывая звуки и движение там, где давно оборвалась и упала пыльная кулиса времени - но не сейчас. Сейчас она слышала вокруг только голос лунного эльфа, и блеск водной глади был бликами на его волосах. Щедрой горстью Луна рассыпала повсюду серебряные монетки, но они, словно бы небо было воронкой над его головою, все скатывались к нему и хрустели тонким звоном под его шагами. Она остановилась рядом с ним - все звуки стихли, кроме негромкой эльфийской речи и едва слышного плеска воды, безжизненной и чистой, словно на заре времен, когда на Единую Землю еще не пришли первые Tel'Quessir.
Она слушала Диегерана и чувствовала, как ее лицо, будто озерная гладь, невольно отражает его чувства - и боль, и радость. Быть может, тем охотнее, что они казались ей куда полнее и важнее ее собственных глупых страхов и обид на весь мир... Улыбнувшись в ответ, она тут же нахмурилась снова, качнула головой - голос брата резнул по сердцу, отозвавшись болью.
- Умрет, - кивнула она уверенно. - Они все умрут. А потом?
Смерть оставляет пустоту в душе, и Дианнэ всем сердцем вдруг почувствовала эту боль мести. Было так странно - она сжигала его, но и вела, наполняла все вокруг смыслом, без которого эльфийка давно потерялась бы, не зная, куда и зачем идти. Сомнений у нее не было - она уже давным-давно ответила на его зов и последовала за ним, но лишь сейчас она приняла его цель в жизни как свою.
Заглянув в ожесточившееся лицо Диегерана, она неуверенно улыбнулась в надежде смягчить его черты. Темные силуэты зданий будто выросли вдруг, придвинулись ближе, обступили, нависая над ними и закрывая собой звезды. Коснувшись плеча лунного эльфа, ведьма-эльфийка молча кивнула, ничего не говоря и не объясняя. В ее голове не было мыслей - вернее, она не понимала их сама, безотчетно потянувшись всей душой. Все дело в том, что Дианнэ хотела быть рядом, когда умрет колдун. Чтобы зажать своей рукой, будто рану, холодную пустоту от долгожданной смерти.
Но этого она ни понять, ни сказать не могла, и только посмотрела отрешенно на россыпь луны повсюду. - Здесь так красиво, - невпопад ответила она вполоборота, - мы с тобой ведь вернемся сюда когда-нибудь, правда?
|
|
-
-Профилактика! Суровый мужик, на самом деле. Как перс - очень нравится. Несмотря на то, что это типа "один из случайно встретившихся НПС". Классно, когда прописан каждый персонаж. )
|
-
С наступившим! Всего-всего тебе и +6 часов к суткам)
|
-
Я буду перечитывать это вечно)
-
|
|
-
Зайцы, небось, минимум саблезубые и ларж сайза, а то и какой темплейт покруче прикручен. Уж фир иммунити у них там без вариантов, после трынтравы-то.
-
с зайцами, угу ))
А Кайора за клубочком успеет?
|
-
Ну девушка, да )) Я б после "ах" совсем другое сказал. А потом еще пару ласковых ))
|
-
Возьмите меня на ручки )))
|
-
Не сжигаю, а сжегаю, уважай традиции )))
|
-
Оскар за лучшую драматическую роль!!!!
|
-
За крепкую женскую дружбу
|
В толпе, провожавшей Вэя заинтересованными взглядами, не было видно знакомых лиц. И лиц, похожих на знакомые - тоже. Конь послушно пошел за жрецом - не в поводу, а сам, будто самостоятельный участник намечающихся переговоров. Через несколько шагов к делегации присоединилась Джоанна, а двое паладинов отшагнули в стороны и взялись за тяжелые створки врат, готовясь закрыть их за вошедшими.
- Лиходеи народ возмущают, вот и шумит он, - с расстановкой, внятно отвечал человек в капюшоне, так чтобы его слышали все вокруг. - Лиходеям ведь надобно, чтобы народ не работал и не дома с семьей трапезничал, а по улицам ночным ходил легкою добычей. Народ у нас не глупый, скоро сам разберется.
Пальцы Искры вцепились ледяной хваткой в ладонь "дяди Степана", и она едва не спотыкалась от страха о камни мостовой. Но не убегала, хоть и не ее это было решение, идти на разговор в храм Пелора. На счастье, несколько десятков шагов до ворот были преодолены быстро и без приключений, разве что любопытная толпа смыкалась сзади по пятам идущих, отрезая им путь к отступлению. В последний раз оглянувшись, инок заметил отблески тусклого света фонарей на копьях и шлемах стражи.
Храм бы огромен: и издалека, и вблизи, и изнутри. Крепкие стены его и шесть башен в углах походили больше на крепостные, и только купол не давал окончательно поверить, что это фортификация. Ажурный, золотой, изнутри он был подсвечен неярким магическим светом, и казалось, что именно здесь отдыхает солнце после заката. Купол поддерживала круглая колоннада, окружавшая возвышение с, видимо, алтарем, а весь храм внутри был размером с небольшую площадь, и вымощен плиткой, о которую звонко цокали подковы коня и латные сапоги леди Лайтбридж, заглушая шаги остальных. Он был полон людей: взволнованных и деловитых, кто в робах, кто в мирской одежде, и подороже, и победнее, кто в доспехах и при оружии. Были и дети, и женщины - но они явно уже уходили куда-то внутрь, в башни или в помещения в толстых стенах. Паники среди них не чувствовалось, но тревога густо висела в воздухе.
С гулким звуком закрылись за вошедшими врата, и жрец тотчас остановился. - Здравствуйте, господин У Вэй, - тихо и вежливо сказал он, и не улыбался больше. - Здравствуйте, Джейн. Искра вздрогнула, резко вдохнула и сжала пальцы еще сильнее, и ничего не сказала. Подошли Джоанна и конь, молча стали рядом.
-
Храм клевый. Даже пожалел, что в ответе не заострил внимание на обстановке. И Хозяин тоже респектный. )
|
|
-
ох уж этот язык глухо-немых))))))
|
|
-
-
волоча за собой прилипшие к склизкому брюшку стринги, она слепо попрыгала прочь Охлолочки. Респект.
-
про склизкое брюшко и стринги - вот это проникновение в переживания персонажа ))
|
-
Птичку коника жалко... ((
|
-
все целы... потряс головой, наклонил ее к плечу и по виску себе постучал, выбивая кровь из ушей. Что-то здесь не так, себя посчитать как битого забыл )))
|
|
|
-
Сложный выбор - спасти или погубить? И перекресток в тему. ))
|
-
За отсутствие твердой уверенности :)))))
|
-
Очень правдоподобно и точно передано.
|
-
Сняв перчатку, Язид ее вынул, потряс, постукал об пол - сломалась, что ли? Правильно, если прибор не работает, надо по нему постучать! :) Душевно.
|
-
Да! Давно хотел плюсануть этот пост. Этот чел меня поразил. ))
|
- Не беспокойтесь, frater Стирр, - лицо инквизитора Кемерин не выражало ничего, кроме непробиваемой занудной серьезности, - молодой человек уже на санитарной станции. Вы устроили ему замечательный выходной. Выражаю вам благодарность за наставническую работу среди личного состава и смею напомнить о необходимости щадить неаугметированный персонал.
Недовольство, ирония, веселье - все, что там могло быть, было скрыто за сосредоточенной маской. Не стала леди Кемерин афишировать и свое внутреннее приветствие наискорейшему отрыванию многочисленных конечностей Магоса. Пойти накрутить хвост очередному разгильдяю губернатору - занятие вдохновляющее и благодарное, но развязать еще один открытый конфликт в и без того терзаемом всеми напастями Тайрусе… Такого исхода ей очень хотелось избежать. Торг и переговоры были ее нелюбимым этапом в инквизиторской работе, но тем паче она не могла позволить переложить эту работу на чужие плечи или выполнить кое-как. Поэтому к поездке она подготовилась основательно: силовой доспех щеголял свежими матово-черными заплатами, розетта сияла золотом точно по центру, белоснежная челка лежала металлически ровно, внимательный взгляд заметил бы даже подновленную тушь на ресницах. Она явилась бы и с цветами, если бы букет мог повлиять на исход дела, но при встрече с прагматичными техножрецами он помог бы не больше, чем пучок шестеренок на проволочках. Не обязывать к фальшиво-сочувственным вопросам своим усталым видом - вот целесообразный минимум почестей, которого удостоится от нее Холодов или тот, кто будет выслан навстречу делегации. Леди инквизитор хоть и взяла с собой свои два болт-пистолета, но белый шлем сороритас был подвешен сбоку у пояса на магнитное крепление (и слегка мешался под локтем). Ее вид подчеркивал: да, это вежливый и мирный визит, но идет война, и Ордо Ксенос здесь, чтобы ее выиграть. Ее голос уже заранее звучал непреклонно и почти грозно, перекрывая разноголосый шум ангара:
- Что касается вашего первого вопроса, нашей главной и очевидной задачей будет добиться от Холодова деятельного участия в обороне суб-сектора и, как вариант, в операции по захвату “оберона”. Поскольку мы уже столкнулись с его нежеланием такое участие принимать, то нашим долгом будет также выявить причины этого и принять соответствующие меры.
Кемерин выразительно поглядела на оружие Космического Волка, и неспешно покачивавшийся за ее спиной серво-череп будто нарочно повторил жест, выдвинув окуляры. Пригодится ли? Или, в худшем случае, успеет ли пригодиться? С особо коварных предателей станется впустить инквизитора в свои владения и потом захлопнуть мышеловку. Впрочем, если они откроют огонь еще на орбите, легче от этого не станет.
- В случае, если мы не столкнемся с открытой враждебностью или порчей Хаоса, торг будет уместен. Инквизиция готова помогать Адептус Механикус в обретении новых знаний, но Магос должен четко понять, что ни одного образца, ни одного дата-слейта не попадет к нему в руки прежде, чем Инквизиция убедится в его чистоте и лояльности Империуму. Свою верность он должен будет подтвердить делом. Более того. По лицу леди Кемерин пробежала тень: от щеки к уголку чуть поджатых губ, к недовольно дернувшемуся подбородку. Вот тут было сложно и хитро. С еле заметным раздражением поправив мешающийся шлем, она продолжила:
- Более того, не хотелось бы раскрывать ему сразу все карты. Было бы интересно, если бы мы, не выдавая своей осведомленности о техноереси на Талии, предоставили Механикус возможность самим поделиться имеющейся у них информацией. Возможно, у них есть еще какие-то важные для суб-сектора сведения… о Ксинтии, например. Или о “Вечном Страже”. А вот если они это скроют, то с ними будет совсем другой разговор. Ибо у нас есть еще одна задача, которой не стоит пренебрегать, и это поиск предателя, о котором предупредил нас Император милостью Своей. Поэтому я прошу досточтимых братьев быть внимательными и обращать внимание на мелочи. Frater Террос, это задача прежде всего для вас, ваших способностей. Предателем может быть как сам Холодов, так и кто-то из его окружения. И вот тогда будет вполне уместно отрывание рук.
-
Крутая тетка. Очень ровно и цельно держится всю игру, что для патилибера вдвойне сложнее.
|
-
- Один-то я тебя, пожалуй, долго не удержу, - задумчиво и спокойно добавил он. Вот как в воду глядел... ))
|
-
- Какой в гребеня Висентий! Он таких умных не умеет... Доо! Таких умных, как я - не умеет. ))
|
-
не остановленный ни сброшенной "осадной" лестницей, ни искушением огурцами, ни сетью натянутых через весь придел светящихся нитей. Дада, прошёл огонь воду и медные трубы )))
|
-
леди София такую не знает, хотя почему-то заранее расстроилась, услышав это имя Соперницы не дремлют!
|
|
-
- Умеешь же ты привлекать людей, Thaes'si... - Людей?
XD
|
-
Какая прелесть, и правда очень рад знакомству!
|
-
Если начнется драка, будем стоять в сторонке и петь 8))
|
- Ага, - Искра поежилась от утренней прохлады, поднося ко рту яблоко и накидку, - ра... раааАаа...збуди когда баня и завтрак, ага...
Зевнув так, что чуть не проглотила кружева вместе с яблочной начинкой, девушка ввалилась обратно в придел и притворила дверь, мягко, но уверенно выпихнув плечо Тартаса наружу. И судя по короткому лязгу, накинула скобу на петли. Вот кто их после этого поймет, - хотя способность адепта ходить через стенки была ей уже хорошо известна, так что заперлась она скорее от любопытных селян. Как бы то ни было, эксперимент "платье версус стремянка" остался без свидетелей - разве что сверчок да паучок могли бы сделать ставки.
Гостеприимный усач резво бегал то в баньку, то к колодцу: носил дрова да ведра. В деревнях к мытью относятся обстоятельно: час на растопку, не меньше, а то и все три, если холодно на дворе. "Шарик" привскочил, навострив уши: поиграем? Но отвлекся на дерзкого петуха, который взлетел прямо на крышу конуры и раскукарекался, чем нарвался на немедленное возмущенное облаивание. Тот, кто не знал, через что пришлось пройти Уотерхаузам за последние несколько суток, весьма бы удивился их способности не просыпаться в этой жизнерадостной какофонии.
Праздным летним утром занятий найдется много: если не медитировать, то поживиться яблоками с ветки или вот например клубникой с грядки. Познакомиться с местными гусями: при приближении человека они громко захлопали крыльями в своем загончике, но не обнаружив ведра с кормом, обиженно разгалделись. Поодаль на вершине небольшого травянистого холмика возлежала у своего колышка царственная буренка, с достоинством жевала свою жвачку. Узнать, что же там за холмом, Тартас не успел: окликнул женский голос сзади.
- Ваше высочество, ты на завтрак чего будешь-то? - хозяйка, все так же с дитем на руках. - Я батюшке твоему каши пшенной дала, с молоком, он поел три ложки да на печку обратно заполз, все хворает. Всю ночь во сне хныкал, а жáра нет. В храм вам его надо! Сегодня и завтра бесплатное лечение всем будет, попы любую хворь будут снимать, успеть бы вам в срок, а то потратят на других всю благодать.
Ребенок, затолкав кулачок себе в рот, пускал слюни и с любопытством разглядывал рог на лбу адепта, да и мать нет-нет да и пялилась на него, хоть и старалась глядеть прямо в лицо собеседнику. - У нас шуринова телега есть, туда можно положить недужного, довезти. До шурина вас отправим, а уж они до большака вас проводят, да и до города. Да телегу им и оставьте, мы им ее аж с прошлого заговенья должны вертать, да все недосуг.
- Затопил! - радостный раскрасневшийся усач появился из-за птичника. - Враз протопится, вода сипит уже. А что, сестри... ээ, барышня-то прежде вас пойдет, аль опосля? Будить уже, нет?
- Затопил, теперь телегу иди запрягай, шуринову, - вмиг озадачила его новой работой хозяйка. - Довезешь до шуринов, потом пешком вернешься, а шуриновы пусть до города их проводят, да телегу себе оставят!
- Да оне в город разве? Из города же шли... - усач почесал пригоршней в затылке, воззрился на Тартаса с вопросом в очах.
-
>>Как бы то ни было, эксперимент "платье версус стремянка" остался без свидетелей Ну вот и не расстройся ;)
P.S. И вообще, за живой окружающий мир
|
Женщина, скомкав край передника, поднесла его ко рту; а усач, подхватив младенца на руки, закивал: - Извольте, вашество... эээ... милсдарь...
За спиной Тартаса они зашипели друг на друга: "где были твои глаза" - "молчи баба" - "шож это делается" - "спокон веку путников привечать", но тут заплакал ребенок, и они принялись его утешать на два голоса.
А пес вскочил на ноги, услыхав такое персональное к себе обращение. Задрал хвост, уложил его баранкой себе на спину, навострил уши, вглядываясь настороженно. Главный, да. Присел на нижние лапы, это ты хорошо сделал, теперь я точно главный. Вовсе я тебя не боюсь, а что там у тебя? Яблоко или что повкуснее? Покажи! Я буду себя хорошо вести, ну покажи!.. Вытянув вперед влажный нос, он шумно обнюхал адепта, потом два раза звонко гавкнул и сел, подметая пыль мотающимся туда и сюда хвостом. Переступил передними лапами, с интересом вглядываясь в жилетку. В этот момент из избы появился хозяин с ребеночком, и тот мигом перестал плакать и снова засмеялся, увидев как песик играет со смешным дядей.
- Вот, говорят же тебе, доброе волшебство, дуреха, - гыгыкнул он через плечо. - Да кто же это такой-то?! - громко зашептала жена, - Что ж за королевич лесной? - Из города оне, говорят, - мужик развернулся, бережно отдавая ей ребенка, - может, и королевич, да в здешних лесах такого я не видал. - Дак что ж, аль короля покойного пропавший сын? - Сын, аль внук, - весело согласился усач, - молодой так-то. Уж если принцеска с мужиком согрешила, так чего ж ей с лесным духом не спутаться, вон какого молодца принесла! - Ох, храни нас Элонна... А чего он босой и в заплатах весь?..
Перешушукивание за спиной адепта было прервано стукнувшей дверцей придела. Все обернулись, и пес снова сдержанно гавкнул "здрасьте".
- Элонна, - выдохнула женщина. Из придела появилась Дженни. Белое кружевное платье, вспыхнувшее на просвет розовым утренним солнцем, и небрежным облачком сползающая с плеч прозрачная накидка, не по-крестьянски хрупкая фигурка и гордая копна каштановых локонов - рядом с обликами адепта все это казалось настолько же невероятным на этом маленьком хуторке, как и корона, и плащ, и волшебные "заплатки". Застыв статуей, удивленно глядя на Тартаса, она словно уравновесила его в мизансцене, разом сделав возможными и королевича, и принцессу, и лесного духа.
- Ох, ма-атушка, да что ж это дурак-то мой тебя в сарай-то упек, королевна, - всполошилась хозяйка. - Не разглядел, вашество... - Молчи уже, иди вон лучше воды принеси, небось и баню с дороги не затопил... Прынца не разглядел, что ж это делается...
Искра ошалело моргнула и с немым вопросом во взоре уставилась на "прынца".
-
Весело нарисовано. "Утро в деревне", сказочный вариант :)
|
- Что, все? - как-то растерянно и неумно переспросила леди Кемерин, словно бы не желая примиряться с результатом осмотра. “Вирус облитератора”: она совсем недавно натолкнулась на это словосочетание в отчете своего помощника - до того, как новости о “вратах” не потребовали ее внимания. Пока Августус совершал ритуал над Гахаритом, она просто стояла и читала про себя молитву, но когда тот перешел к осмотру убитых отступников, молчание стало напряженным. Чтобы не барабанить нетерпеливо ногтями по столу и не вертеть в пальцах хромо-никелевый инструментарий, инквизитору много усилий не требовалось, но вот голос выдал некоторую обескураженность. Все убитые? Или вообще все Стражи Башни? она даже не уточнила вопрос, услышав то, что меньше всего хотела - и больше всего ожидала - услышать. Впрочем, в уточнении не было никакой необходимости: для принятия окончательного решения информации было предостаточно. Порча оказалась глубже, чем просто провода, подведенные к глазницам, а надежда, как и всегда, оказалась первым шагом на пути к падению.
- Извините, frater Августус, - на краткий миг встретившись взглядом с Кровавым Ангелом, она склонилась над инструментами, помедлила, будто пересчитывая. - Я не ставлю под сомнение точность вашего заключения. Просто это весьма и весьма…
Убрав руки за спину, она подошла к ближайшей каталке и всмотрелась в разложенные останки. Развороченный керамит, обескровленные раны, торчащие в разные стороны обрывки фибро-связок и проводов, очищенных от сажи и крови и таких неестественно беззащитных… Где-то в этом месиве умер человек. Умирал по частям, не сразу - задолго до мечей и болтеров Караула Смерти мутации и аугметика начали разъедать его. А еще гораздо раньше этого он перестал быть просто человеком и стал Астартес. Но все равно перед Кейлан Кемерин сейчас лежали погибшие люди. Где они родились? когда, как?.. Искры во тьме, - напомнила себе леди инквизитор. Каждая жизнь - краткая вспышка, заметная лишь по пятнышку, оставшемуся на сетчатке. Коротко выдохнув, она прищелкнула языком и закончила фразу, поворачиваясь к Августусу:
- ...весьма досадно. Значит, по-вашему это вирус? Как распространяется, какие меры предосторожности? Давно ли заражены убитые? Есть ли риск контаминации у тех, кто будет ранен подобным чудовищем? На теле брата Гахарита, полагаю, вы не нашли тревожных признаков. Прошу вас организовать надлежащие меры предосторожности в предстоящей миссии.
Кемерин активировала вокс-бусину и недовольно дернула углом губ - в ухе неприятно пиликнуло и зашипело. - Полагаю, к моменту прилета специалистов у нас будет возможность получить еще образцы. Я распоряжусь об уничтожении этих.
А стоит ли вообще собирать материал для исследований? Стерильный свет безжалостно разгонял тени по углам, и такими тихими, безвредными и жалкими казались зараженные трупы, таившие в себе угрозу неизмеримого масштаба. Кто-то ведь выделил первым этот вирус, кто-то рисковал подвергнуться Порче - а может даже и подвергся, и был уничтожен... и все ради того, чтобы те, кто придет после, знали, с чем имеют дело. Новые исследования не помешают - ведь нужно повышать эффективность защитных мер, информированность... Но не сейчас, когда каждый новый фактор риска заставляет оборонные ресурсы субсектора трещать по швам. Да и не самая это срочная задача - уничтожить Стражей Башни. Не самая первоочередная из всех безотлагательных...
Раздумья не заняли много времени - как раз прекратилось шипение в ухе, сменившись безэмоциональным голосом дежурного хирургеона, а секундная стрелка хронографа дернулась вперед всего два раза. - Осмотр завершен, тела подлежат уничтожению как источник опасной инфекции, с максимальными предосторожностями. Весь контактировавший персонал поместите в карантин на две… на три недели.
|
|
-
Саммер явно не хватило кружки с "Кофейным напитком "Здоровье" с добавлением натурального кофе" (тм) :(
|
-
вот он, поисковый экшон со своими наградами =)
|
-
Урааа, капуста подоспела, щас будет вжик-вжик..)
|
|
-
Кажется, фурор наконец произведён. :)
|
Джоанна неслышно и тяжело вздохнула, отцепляя с пояса латные перчатки. - Правда одна, - твердо проговорила она. - Одна на всех, как солнце. Посмотри, - она указала рукой вверх, на горящие закатным огнем крыши, - его не видно отсюда, но мы знаем, что оно в небе одно. Солнце светит всем в равной мере, но вещи малые лежат в тени вещей великих, и не всем хватает света, чтобы видеть правду такой, какая она есть.
Опустив руку, она сунула ее в перчатку, негромко лязгнув. - Я стою в тени того, кто ближе меня к Сияющему отцу нашему. Я знаю, как мучителен для него выбор и как тяжелы раздумья о том, какое из зол меньше. Он не утешает себя иллюзиями о том, что у него какая-то другая правда. Он должен увидеть ту правду, которая дана нам свыше, и я поверю тому, что он скажет мне. Но вот честь...
Джоанна надела вторую перчатку и медленно сжала ее в кулак, будто проверяя сгибы. - Честь хоть и одна в жизни, но у каждого своя. Идя дорогою чести, нельзя рассуждать и обсуждать, это приведет лишь к сомнению, а оно - прямой путь к предательству. Поэтому я плохой переговорщик. Я могу выслушать твои ответы, дать свои. Но договариваться с теми, кто бесчестен и бесчестит других... я не знаю, как это возможно. Другие могут, но не я. Все что я могу, это попытаться узнать, чего они хотят. Чего хочет Джейн Уотерхауз? Чего хотят те, кто стоит за ней? Чего хочет У Вэй, и кто стоит за ним? Ее взгляд сделался пристальным, пытливым почти до физической ощутимости, и она снова поднесла руку к медальону, но теперь уже ей было никак его не ухватить из-за перчатки.
- Я могу только спросить, но я не могу дать всем, что они хотят, - серьезно повторила девушка. - Я приму твое лечение, как знак того, что ты не враждебен мне и... и... мне.
-
- Я стою в тени того, кто ближе меня к Сияющему отцу нашему. Я знаю, как мучителен для него выбор и как тяжелы раздумья о том, какое из зол меньше. "Гвозди бы делать из этих людей..." )))
|
-
Со стороны весь поединок, занявший не более десятка секунд, выглядел наверное как размывшееся от скорости непонятное мельтешение, в результате которого Вэй отобрал у девушки меч и потом тут же почтительно отдал Таким и должен быть хороший бой. ) А девушка суровая, но правильная. Даже жалко обижать было. Но в этом модуле почему-то только так с пелоритами и получается.
|
Провернулись еще на одну зазубрину сближающиеся шестеренки, ища точки сцепления. Три и четыре - это семеро, не самое удобное число. И еще зверь. Чем они друг другу станут - досадной заминкой, союзом, противостоянием? - пока не ясно, нужно потратить еще немного драгоценного времени на оценку и отладку...
Легким движением головы Кемерин отмахнулась от технометафор и ощутила слой тишины, повисший поверх фоновых звуков ангара. - Для меня большая честь принимать столь достойных воинов Его, - проговорила она немного дежурным голосом, - как я понимаю, ваш корабль недавно был в бою, но переход был недолгим, так что я позволю себе перейти сразу к делу. Прошу досточтимых братьев проследовать в атриум.
Расцепив сложенные на груди руки, она сделала жест к выходу и отступила на шаг, пропуская космодесантников вперед. Потом еще на шаг, и еще на три. Какие они все-таки огромные, особенно когда их много. Металлический пол гудел под их тяжелыми шагами, слаженно вызванивая что-то тревожно-торжественное по гулким коридорам крейсера.
Своды зала совещаний разнесли звуки шагов высоко и колокольно, разложили на отдельные звоны и заглушили по одному. Кемерин последней прошла на свое место у гололита, на трибуну. Оттуда она почти вровень наблюдала за прибывшими, читала их лица и жесты в поисках ответов на незаданные вопросы. Но нет - чтение протокола допроса через свинцовый лист было бы информативнее. Вопросы придется задавать вслух, и думать над каждым словом. На секунду возникло дикое устремление рухнуть в ближайшее кресло, приложить руку ко лбу и пожаловаться: "вы себе не представляете, что у нас тут творится"...
- Повторюсь, обстановка здесь напряженная, fratres, - проговорила она медленно, сжимая руку в кулак и обхватывая его второй ладонью. В кулаке спрятались усталость и жалобный тон. - В момент вашего прибытия мы как раз обсуждали данные разведки. Увы, но местонахождение предводителя зеленокожих пока не выяснено. В целом, система сейчас выглядит вот так...
Сместившись вбок, она дотянулась до рун управления гололитом. В зеленоватом свечении возникли точки и сферы, снабженные мелкими надписями. - ...мир-кузня, мертвый мир и два сельскохозяйственных. Вот здесь, на мире Талия, развернулось основное вторжение, - не найдя рядом стилуса, она указала прямо рукой, и в зеленом свете покрытые алым лаком ногти стали траурно черными. - Расположение кораблей такое: вот здесь мы, во-от здесь три фрегата класса "Меч", есть еще несколько транспортных и внутрисистемных судов, а во-он там - халк, источник орочьей заразы. А вот это тот самый линкор, класса "Оберон", предположительно "Вечный Страж", исчезнувший пять тысяч лет назад в Сегментум Пацификус при неизвестных обстоятельствах и выпавший из варпа аккурат к нашему появлению и к вторжению орков. Сигналов не подает, на мелкие угрозы вроде облета сервиторными дронами не реагирует, поле Геллера отключено, варп-двигатель сильно поврежден. Часть внутренних систем продолжает функционировать, варп-фон почти на допустимом для людей уровне.
Инквизитор опустила руку, вернула себе нормальные цвета, отступив на шаг от гололита. Повернулась к Августусу. - Огневая мощь подобного корабля надежно решила бы все вопросы с орками в нашу пользу. Проникновение на борт возможно в нескольких точках, но мы пока не предпринимали вылазок. При попытке связаться с кораблем астропаты испытали шок, их пришлось изолировать. Проанализировав семантику их синхронных галлюцинаций, мы вышли на след Трифона, оказавшегося одним из Великих Нечистых Нургла. Последний раз этот след регистрировался на мире Лиамар, где скверна заразила поголовье гроксов, и культисты призвали этого самого Трифона, который и превратил скот в чудовищ. Силами Ордо Маллеус зараза была тогда истреблена, а мир объявлен запретным на несколько сотен лет. Ну вот, примерно так выглядит одна из угроз, с которой мы имеем дело в этом суб-секторе, - буднично закончила она и позволила себе чуть-чуть растянуть уголки губ в вежливом подобии улыбки. - Будем чрезвычайно рады, если у вас есть что прибавить к собранной нами информации по этой теме. Прежде чем мы перейдем к следующей.
Это должно было быть ненавязчивым намеком на то, что информация у Кемерин еще осталась, но делиться она будет, лишь получив ответную порцию. Но в тревожных отсветах голопроектора лицо леди инквизитора выглядело бледным и напряженным; непререкаемым тоном сказанные слова прозвучали скорее как просьба.
|
-
заворковали там возмущенно на большую лысую кошку. Доо, я такое!.. ))
|
Сложно по лицу узнать, что именно видит девушка, - не проще, чем разгадать, о чем молчит мужчина. Сложно понять, отчего румянец на ее щеках - от его наготы ли, или от ее собственной. Или от стихов, к которым она была гораздо менее привычна, чем к сеновалам и к переодеванию в мужском обществе: вот это совершенно точно было заметно по ее глазам. Они расширились и восхищенно поглядели куда-то вверх, в старые стропила, и заблестели словно в них оттуда отразились звезды.
- Стихи что ли? - отчаянно заливаясь краской и растерянной заячьей улыбкой, переспросила она. - Елки... Луноликая... Ты нереальный. Она проговорила еще что-то, неразборчиво потому что уронила голову на руки, так что волосы ссыпались с плеч, и вздрогнула два раза - не то смеясь, не то всхлипывая.
Скорее первое, ведь когда бутылка ткнулась ей в плечо, она тут же подняла улыбающееся лицо и пришлепнула ее ладонью. Перехватив поудобнее, приложила к губам и тут же отняла, чтобы сплюнуть мелкие осколки сургуча, а затем наконец приложилась как следует, заваливаясь набок, чтобы поднять руку с бутылкой повыше. Сделав длинный протяжный глоток, она протянула вино вверх и вперед и застыла, неустойчиво изогнувшись. Правда, по лицу ее - опять - было совершенно не понять, что ей неудобно. Скорее наоборот, сейчас оно было совсем не таким напряженным, как днем, в белом свете и белых кружевах. Наверное, не зря богатые шалуны в столицах платят немалые деньги, чтобы обзавестись хоть на время темнозрением и уединиться с женщиной, не скованной бесстыжим светом, не озабоченной тем, как она выглядит. Но это в далеких столицах, а здесь был просто сеновал, и тонкие бревна - серые, будто седые от пролетевших над ними бессчетных зим, вне времени, вне городов, и вне нравоучений о добре и зле. - Отпад, - сообщила Искра, облизнувшись довольно, - и правда холодное! Ух!
-
Да здравствует темнозрение! :)
|
|
Спокойная и холодная встречает бездну Белет-Шери. Черная пустота впереди тоже безмолвна и холодна - но пустота поглощает свет, цвет, материю и мысль. Поглощает жадно, жестоко. А синий сапфир лишь отражает сущее. Она, владеющая путями звезд и тропами смертных, соткана из прохладной синевы, которая то струится тающим льдом, то резчает кристальной четкостью граней, то темнеет бесплотной глубиной ночного космоса. Она мерцает тысячами мгновенно гаснущих бликов, и каждый из них - ответ. Ее крылья распахнуты, и под ними ночь, полная сокровенных теней и путеводных звезд. Перед ликом Вестника воля ее звенит корундом, и цепи Наказания скрежещут об острые грани, завывает ветер и рвет с крыльев тоскливые звонкие осколки. Этот ветер - трепет Падших, воплощение его в иссушенной и искореженной оболочке мира. Так чувствует его Белет-Шери, отражая хрустальной печалью изломанных крыльев.
Но в сердце ее - в глубине ясной тьмы, где сплетаются пути планет и судьбы людей, - нет страха. Страх был в Первой Битве. Тогда багровое облако застило взор, заволокло вязким туманом Неведения. С тех пор прошло много битв. Много было потерь, и не о всех она знала заранее. Трудно знать о том, чего не испытывал прежде. Но чем больше постигнешь страданий, тем яснее они видятся впереди. Таков был дар, который Падшие принесли человеку.
Глядя вперед без страха, Мать Книги Судеб видит жадную черноту, страждущую и страдающую от пустоты своей, и тысячерукий образ дерзновения. Морские пучины вселяют в людей страх больший, чем глубины небес. Гнев водной стихии - лишь он один способен заставить смертных оторвать взгляд от своих ног и устремить его ввысь, туда, где начертаны Ответы. Тихий дождик заставляет их читать облака, а волны в море, полном скал и чудовищ, - читать светила и звезды. Отзывалось ли завистью в ней это грозное величие? Не завистью, не восхищением, но состраданием к смертным, желанием унять их тревоги. Единожды познав тот страх, который чувствуют смертные в слепоте своей, она навеки вписала его в себя - и не боясь сама, проникалась манящим ужасом, что вселял Голос Глубин в их пробужденные души. И теперь, стоя на пороге Черных Врат, Белет-Шери знает: следуя там, где прошел Голос Глубин, она дошла до Бездны, но успела научить их началам. И уловив обращенный к ней взгляд, пылающий непокорной страстью, отражает его спокойствием: да будет так. Ступай смело, брат, мы сражались не зря.
Она знает твердо, ибо судьбы смертных вписаны ее рукой среди осей и орбит. То, что смертные звали Книгой, было массивом мысли, мириадами вечно движущихся идей, соединенных в тысячемерную структуру идеального кристалла. Она сама была этим кристаллом, запечатлевавшим каждое деяние, начиная от замысла и вплоть до самой тонкой дрожи материй, вызванной им. В начале времен он был прозрачен и пуст, расцветал и ветвился вместе с мирозданием, а потом Падение и Война наполнили его тысячами сколов и игл. И даже тогда Воля смертных развивалась по законам и узорам, угаданным и сплетенным ею. Цепи гнева Его перечеркнули эти узоры - но и сами стали частью их, тяжкими зазубринами врезаясь навек в штрихи и спирали.
И штормовой воздух, пронизанный молниями гнева, зазвенел чистой безмятежной синевой ее последнего речения. - Уже родилась та звезда, что осияет собою день, когда человек поставит себя выше Тебя, Создатель. Один этот день будет стоить бесконечных веков Заточения. Все Воинство Твое будет бессильно в час, когда человек решит освободить тех, кто освободил его. Так говорю я, Пишущая Жизни Живых. Об одном лишь скорблю, Создатель. О неведении, которым Ты проклял нас всех задолго до первых сполохов Первой Битвы. В неведении корень зла, и на том стою и буду стоять до конца времен.
В последний раз Белет-Шери оглядела истерзанную землю. Погасила созвездия-очи, сложила с тихим звоном хрустальные крылья и канула в пустоту. И тьма жадно слизала последние блики с сапфировых граней.
|
-
Научишь меня делать пирогидру? :D
|
|
|
- Инквизитору Марцелу Квинту Ордо Маллеус, Иерихонского конклава Священной Имперской Инквизиции от Священной Имперской Инквизиции Ордо Ксенос Инквизитора Кейлан Кемерин доклад.
Довожу до Вашего сведения, милорд, что такого-то числа такого-то года М41 по прибытии в суб-сектор Тайрус для устранения угрозы орочьего ВАААГХ!, я, инквизитор Кейлан Кемерин, засвидетельствовала обнаружение в пределах суб-сектора неопознанного боевого корабля, не подававшего сигналов и признаков обитаемости. По очертаниям и размерам корабль был сходен с имперским линкором класса "оберон", имел повреждения. При попытке связаться с кораблем двое астропатов потерпели шок, приведший к коллективным предметным галлюцинациям, конвульсиям, бреду. Анализ семантики бреда вывел меня на след одного из Великих Нечистых демонов Нургла, да будет его имя проклято во веки веков. Имя демона, упоминавшееся в бреду, - "Трифон Пожиратель", его спутники - черные черви. След этого демона последний раз обнаруживался на мире Лиамар, где в таком-то году М39 его культ был уничтожен, а сам мир объявлен запретным. Несмотря на очевидную зараженность варпом, и на очевидное демоническое влияние, корабль не проявляет агрессии и не реагирует на мелкие угрозы. Я, инквизитор Кейлан Кемерин, приняла решение о...
Кемерин остановилась. Старичок адепт, зависнув пером в воздухе, поднял на нее аугметические окуляры, и они удивленно зажужжали, перестраивая фокус на "вдаль".
- Потом... потом допишете, зашифруете и отправите. Мало данных. А пока нашим отправьте: "Молот, здесь клещи. У нас кучевые облака, местами дожди. Магнитная буря сломала анемометр. Показания непонятны. Похоже, придется крутить вручную. Пока ходили чинить дамбу от наводнения, нашли лисью нору, намечается веселая охота..." - Вы бы поспали, Кейлан. - Я плохо выгляжу? - леди инквизитор изобразила обиженное лицо. - Вы прекрасны как мои воспоминания пятисотлетней давности. Инквизитор позволила себе хмыкнуть три раза подряд. Не задорный смех, конечно, но какая-никакая разрядка. - Ваши комплименты отточенней вашего стилуса, Виталий. - Я был женат. Дежурные шутки, как утренняя тренировка: никакого удовольствия, но без них еще хуже. Кемерин улыбнулась, пододвигая к себе когитатор.
- Так. Теперь такую же шапку, но на имя Деметрии Штолле, Ордо Еретикус. Вводную повторить... и далее: получила рапорт о неудавшейся попытке установить контроль над недавно обнаруженными древними укрепительными сооружениями на мире Талия. Проведена операция силами Дозора Смерти и мною лично. Обнаружены: уничтоженные бойцы Имперской Гвардии...
Пальцы машинально касались рун на пикт-дисплее, прокручивая запись миссии, но инквизитору не надо было смотреть на изображение, чтобы вспомнить запах сожженных прометием тел, гулкие огромные коридоры и ноюще-красные трубки аварийного освещения. Один участок сознания делал привычную работу, подыскивая формулировки для отчета, а другой был занят своими мыслями.
-...серые силовые доспехи, символика напоминает "Железные руки"
И оружие у них хорошее, теперь такого не делают. Кстати, куда я дела тот плазма-пистолет?..
-...проявили агрессию к представителям Священной Имперской Инквизиции
"За императорааа..." Словно во сне. Только в чьем? Визг цепных мечей, белые вспышки и красная кровь, дрожь пола в ногах и кисель в голове - это в отчетах не пишут.
-...лица заменены металлическими масками, кабеля из глазниц подключены к шлемам, глаза и ретинальные дисплеи отсутствуют
Они даже не заметили, что пленница уже мертва, всё продолжали. А ведь у нее где-то остался ребенок - этот цветок на лбу...
-...а также богомерзкое порождение Темных Адептус Механикус, чья плоть слита с машиной в единое целое
Гахарит, вокруг которого крутилось больше всего сомнений, погиб первым, приняв удар на себя. Самые верные уходят один за другим. Но эта смерть была не зря. Он не только спас отряд, но и сплотил всех. Об этом тоже не пишут в отчетах, но это дорогого стоит.
-...часть энергии отводится по скрытому в толще горы силовому кабелю и расходуется на необозначенные цели
Очень хочется посмотреть, что там в этих горах. Недолго, одним глазком, через прицел. Интересно, давно ли оно здесь, и при чем тут Трифон и Ксинтия…
-...есть основания полагать о наличии ереси в ордене Стражей Башни
Но ведь не все же они... Может быть, можно освободить хоть немногих, очистить…
- Кейлан? - Да-да. Это тоже допишем потом. После совещания. Где там результаты по Стражам Башни и карте? Спасибо. А вы продолжайте. Пересмотрите запись боя с этим чудищем и поищите что-нибудь по нему.
Собрав груду дата-слейтов, на которую указал адепт, в стопку, леди Кемерин с усилием примерилась к весу. Силовую броню она сняла, нужно было хоть немного привести ее в порядок после прометиевого душа от еретика с огнеметом, и груз знаний оказался тяжелее. Подумав, инквизитор выбрала три слейта из пачки и кивнула на прощание: - Рано или поздно мы выспимся, Виталий. Обещаю.
Снова гулкие коридоры и переходы - но здесь каждый отзвук известен и знаком. Отмеряя шагами расстояние до зала совещаний, леди Кемерин переходила не только из помещения в помещение, но из режима сомнений и поиска - в образ всеведущего и всесильного волей и милостью Его Священного Величества имперского инквизитора. Перед дверью она напоследок провела рукой по белым волосам. До назначенного времени еще десять с половиной минут, она скорее всего придет первой, и отправит Дозору Смерти вокс-сообщение о том, что уже ждет их. Разложит записи, прокрутит еще раз в голове все пункты. Поднимет голову к сводчатому потолку, чтобы откинуть челку, упавшую на глаза от чтения, и будет приветствовать входящих по одному.
- Fratris dignitossi. Да защитит и вразумит нас Император. Давайте подведем итоги и наметим планы.
-
Даже бюрократическую волокиту можно описывать с огоньком)
|
|
-
Красиво и печально падать - это здорово :)
|
-
и отведенный взгляд, ни смененная вдруг тема, ни прочий язык тела не могут остановить девушку, которая начала снимать стресс путем выговаривания. Пожалуй, даже адская боль тут бессильна. ну раз даже адская боль бессильна, то доминейтить с приказом молчать не будем.... :)
|
-
Вах, этот лысый савсэм тупой, да! )
|
-
Прослушивание в храме Ловиатар - это пять :)
|
-
Добрая душа Джейн. ) "А ведь могла и ногу откусить..."
|
|
|
-
Хорошая девочка. Непутевая, но хорошая. )
|
-
Я так не играю, секреты не выдают даже за обещание покушать!
|
-
Яичные маски очень полезны :)))
|
-
Ну круто же! Атмосферно, живо и синтонно ))
|
|
-
Во-первых - Петровна вернулась. Это несомненный плюс. ) Ну и во-вторых, препятствовать возжигать монаху - это череповато. На Востоке об этом любой селянин знает. ))
|
-
удивляясь некуртуазному амбреМмм... железная леди )))
|
Усач, разглядев монетки, чуть не уронил лампу и преисполнился гостеприимного энтузиазма: - Дак я вам зараз и одеялки туда занесу, и каши... - но был стратежно сбит со следа вовремя подсунутым ему в руки Ястребом. Таинственный шпион, всевидящий и невидимый, гроза всей Энвильской элиты, правая рука леди, державшей весь город в своих черных шелковых перчатках, за голову которого Капитан Верник давал тысячу золотых, - Тильман Ястреб сияя детской радостью ввалился внутрь избы, утютюшкать младенца и советовать, как правильно остужать ему морковку, как они с Милли делали для Дженни.
А означенная Дженни - точнее, разбойница Искра, пять сотен за голову, гроза небдительных купцов, недосягаемая мечта студиозусов-магов и кумир всей местной шпаны, - безвольно уронила висок на плечо Тартаса, жалобно чихнула в него, тряхнув еще до сих пор мокрыми, спутанными волосами. Перегавкивались собаки, мяукало дитё из избы, редко брякал коровий колокольчик, и надрывались отовсюду сверчки, - ночь плела кружево звуков, возникавших не то рядом, не то далеко, не то за сарайками... Тоненько скрипнула дверка придела, и еще раз, и лязгнула тихонько болтающаяся скоба, шаркнула по деревяшке: Тартас скорее угадал, чем увидел серповидное углубление, процарапанное в серой, рассохшейся древесине этим вечным болтанием.
Глаза дьявола выхватывали из темноты подробности: бочка... или это кадка?.. в общем, деревянная емкость с крышкой, пахнущая рассолом. Мешки... какие-то набиты твердыми с виду выпкулостями: овощами, наверное, не камнями же, - а другие чем-то рыхлым, зерном или шерстью. Поленница, держащаяся на вбитых в песчаный пол кольях. Старое тележное колесо с изломанными спицами. Полузасыпанный песком дощатый квадратный люк с кольцом. Еще кадушка, поменьше: стенки блестят светлыми потеками чего-то глянцево-липкого. Ведро, еще ведро... С яблоками, с орехами. А в нос шибает почему-то вяленой рыбой... Вот какие-то зазубренные ошметки, тускло поблескивающие металлом, развешаны на бечевке, это она и есть, что ли... Лестница с перекладинами упирается верхним концом в настил, с которого свисают драной бахромой серо-зеленые клочья: вот оно, сено... Темные стропила уходят ввысь, смыкаются где-то там в звездном узоре дырявой соломенной крыши. Все цвета приглушенные, пыльные - не потому, что ночь, а потому, что старый деревенский дом.
- Ох, длинный, - Искра держалась одной рукой за пояс адепта, обхватив рукой и запустив пальцы в ворсистый лоскут "мерцающей" собачьей шерсти; а длинный-длинный день, хоть и лишился последней искорки света, все держался за короткую летнюю ночь, не хотел сдаваться новому рассвету, отгонял сны запахом вяленой рыбы и пыльного дерева, хрустом песка под сапогами и тихим шепотом - такими настоящими. - Куда тут упасть-то можно, не вижу ведь... - еще бы она хоть что-то видела, уткнувшись лицом в плотный серый плащ на плече Тартаса. - Светилку на огороде скинула, чтоб не палить, что мы непростые...
-
детальки :) ... много деталек! О_О
|
-
Что бы вчера ни было, но реакция на это еще симпатичнее :)))
-
-
-
-
-
-
Привет с большого бодуна ))
-
Петровна, как всегда, молодец!
|
|
Когда враг упал на колени, Кемерин успела оттолкнуться от стены, выпрямиться, сделать полшага вперед из своего укрытия - и отшатнулась от вспышки, вжимаясь обратно в камень, невольно закрываясь рукой. Несколько секунд неизвестности: сколько? Все? Или только двое? Еще не восстановилось изображение, а в ноздри уже полез, противно щекоча, запах обгорелой плоти - как тогда, на верхних этажах. Как когда-то давно, и тысячу раз с тех пор - и каждый раз как тогда, как впервые.
Выскочив из-за угла, инквизитор сразу нашла источник. Двое, черт... Нет, один. Всего один, хвала Императору... На ходу вщелкивая второй болтер в крепление, она заторопилась вперед. Присев на одно колено, неуверенно зависла раскрытой ладонью над обгоревшим, изуродованным шлемом - страшным теперь совсем по-иному. Помедлила, сжала пальцы и опустила руку, так и не коснувшись его магнитных застежек, полускрытых наплывами оплавленного керамита. - Брат... - сухо кашлянув, леди инквизитор выправила интонацию до обычной, металлически-назидательной. - Брат Гахарит исполнил свой долг во славу Императора. Пытаться проводить реанимационные меры в текущих условиях считаю нецелесообразным. Requiem æternam dona ei Domine; et lux perpetua luceat ei. Requiescat in pace. Amen.
Она тяжело выпрямилась (будто вдруг отказали серво-приводы силовой брони), повернулась к Темному Ангелу. Наверное, она бы улыбнулась ему благодарно в других обстоятельствах, но сейчас сделать это не было ни возможности, ни практического смысла. Как бы там ни было, слова Дамнатоса помогли вернуться к делу.
- Сейчас, посмотрю, - она кивнула, подошла к одному из трупов в серой броне. Повторяя свои движения, присела на одно колено, протянула руку к застежкам шлема, но на этот раз второй рукой потянулась к рукояти ножа. - Frater Вольфрам, сообщите свое состояние.
Снять шлем, осмотреть лицо, раны - на полную аутопсию, конечно, времени нет, но можно пытаться что-то найти в имеющихся дырах, помогая себе ножом...
-
- Брат... - сухо кашлянув, леди инквизитор выправила интонацию до обычной, металлически-назидательной.
вот этот момент очень понравился
-
|
|
- А, - Искра поморгала, озираясь, будто вспоминая, где она. - Да. Просто Икайа сказала, мол, хочешь батю спасти, тогда иди за... ну, за тобой, значит... До тетки, говоришь? Ну пойдем до тетки, ага. Вон на те огоньки. А вообще, с тобой бы и на куличиках не пропадешь...
Она усмехнулась, отвернулась чтобы тронуть отца за локоть. - Я, знаешь... иногда прям так хотелось тебе по уху стукнуть... - Ась? - Да не тебе я, бать, топай. Туда, туда... Хотелось, говорю, по уху въехать, - продолжала она негромко делиться, не оборачиваясь, - только я себе напоминала про то гадание, зубами скрипела. Делала что ты велел. И вот видишь, не прогадала, - она засмеялась охрипшим, усталым смехом, не то невольному каламбуру, не то удачному исходу, - не зря гадалка хлеб с маслом ест, выходит.
- В жизни все не зазря, все зачем-то, - задумчиво и невпопад поддакнул Тильман, которого от недостатка ума все время тянуло на философию. Невысокого роста, немногим выше дочки, он будто плыл среди колосьев, разгребая их руками, то выныривая, то погружаясь, перешагивая с гряды на борозду. Комары, настырно звеня, не давали забыть о суровых законах природы и пищевых цепях: едва отошли подальше от туши, которую они облепили тучей, как стали попадаться новые, голодные особи. Философия водопроводчика находила неоспоримое подтверждение: не зря Тартас спасал его и уводил из города, а вот хотя бы для того, чтобы обеспечить продолжение рода паре десятков длинноносых кровопийц.
До огоньков, насколько можно было судить в сумерках, оставалось еще не менее часа ходу, а то и все два - и это если по ровной прямой дороге. Вокруг по-прежнему были колосья, комары и стрекот кузнечиков, а впереди маячили тени, обманчивые в сумерках. Может, кусты, которыми обсаживают делянки по краю, может и небольшая рощица, а может и оцепление из солдат да стражников, обмотавших шлемы тряпками, чтобы не блестели под ранней луной. Искра, споткнувшись, чертыхнулась и достала "факел" из-под куртки, чтобы светить себе под ноги.
-
суровые законы природы, равно как и закаты, продолжают радовать =)
|
Леди Уайтхолл за прошедшие пару часов могла показаться кому-то слишком гордой, холодно надменной или пафосно отстраненной - она молчала, на вопросы невпопад пожимала плечами, ходила вслед за всеми медленно и не спеша, то и дело отставая. И держала лицо: плотно сжав губы, глядя куда-то поверх голов, повыше. Почему-то происходящее совершенно выбивало ее из колеи (справедливости ради, колея была и так изрядно попорчена Закидонами Заски).
Казалось бы: они пробрались через кучу ловушек и испытаний к очень важному артефакту, заполучили его, и в этот раз даже никто из них не погиб, и даже нашелся алмаз для воскрешения убитого Даэном Генрика Сливы. Надо было радоваться - но Саммер все время казалось, что она все делает не так, торопится, тормозит, обращает внимание не на то что надо, а на то, на что надо - не обращает; обвешанные боевым железом руки стали вдруг казаться некулюжими, их движения - неловкими и грубыми, способными нечаянно повредить что-то - или кого-то. В конце концов она бросила даже пытаться что-то предлагать или проявлять любопытство. Программу Долта выслушала с очень внимательным видом и отстраненно кивнула - но и тут мимо. Тидей вспомнил про нерожденных еще детей - а она нет. Даже мысли такой не возникло. Закусив губу и нахмурившись, девушка занялась левым кружевным манжетом с таким видом, будто от расположения его складок зависела чья-нибудь жизнь. Кружевной манжет - вот чем тебе стоит заняться, Саммер Уайтхолл, это тебе удается лучше всего. Этот манжет - все, что есть важного в радиусе десяти миль, а все остальное - череп, женщины, дети, - это просто страшный сон, очередной плод вывихнутого сверхразума, отравленного соблазнами Йарраша. А твой удел - манжеты и умный вид.
Оказавшись на "Звезде", Саммер с облегчением вздохнула - мили водной глади облегчали задачу отстраниться и не думать. Вздрогнув от громкого звука, она опустила плечи, привалившись к лееру спиной. Наверное, так правильно - порождения Золтана должны были исчезнуть вместе с ним, рано или поздно. Какой-нибудь Харримаст не стал бы горевать, наверное. Без страха и упрека, все такое. Закусив зубами средний палец правой перчатки, она медленно стянула ее с руки и выплюнула себе под ноги, расстегнула две верхние пуговицы камзола. Там, в теплом, шелковом и уютном, прятался бриллиант - лучший друг девушек. Вытащив его на свет, она сжала его в кулаке на пару мгновений - не хотелось отдавать. Где она потом найдет еще один такой? нет, лучше не думать о том, что он может еще понадобиться... Помедлив, протянула нагретый, играющий цветными искрами камень хексториту.
- Тидей, возьми. Как там надо говорить... Бог дал, бог взял, да?
|
-
- Да я ващ-ще как стекло! - Джейн, судя по всему, придерживалась той же точки зрения. - Вон, смари! "Что стекло? Куда стекло?" (с) Хорошая девочка - Джейн. Правильная и воспитанная. ))
|
-
Ан нет, от меня так легко не отделаешься! Это точно. ) Девица - огонь. Но вина все равно не дам. Мала еще. ))
|
-
За сам факт правил приличия в подобных ситуациях :)))
|
-
Ну сори, ну так получилось...
|
-
- Ужин! - с детской радостью выдал Ястреб при виде кабаньей морды Вот как, за инстинкт самосохранения таки интеллект отвечает )
|
Хорошо прислониться солнечным летним днем к прохладному камню, чувствовать, как он вытягивает тепло из разгоряченного тела через слои брони и одежды. Хорошо развернуться спиной к драке, стоя над ней, там, где не достанут. Хорошо ждать, когда тебя никто не ждет.
Снизу раздавались приказные выкрики поверх гула толпы, детский плач, нестройное пение монахов, тщетно пытавшихся напомнить о продолжающемся празднике. Капитан командовал стражей, выводившей толпу. Паладин, инквизитором назвавшийся, тоже командовал всеми подряд, в основном в части "всех задержать". Жрецы наконец перестали выть и начали вытряхиваться из храма - судя по возгласам, на реку, на рыночную площадь. Блондинка в латах попыталась было тоже командовать - но Лазарь ее как-то быстро заткнул. Кому-то там оказывали первую помощь, кого-то вязали, кого-то ловили. Самые ушлые из зачинщиков разбежались по башням и галереям собора. Мимо Хэнка прокрался кто-то согнувшись, прячась за перилами и колоннами. Внизу все тише и тише.
Интересно, есть ли на свете такой гобелен, на котором бы был изображен герой, скучающий в стороне от эпической баталии. Если нет такого, то его надо непременно создать. И если задумает кто-то соткать такой гобелен, то непременно с Хэнка надо его срисовать, а уж баталию изображать - это любой недоучка-художник умеет. Но ведь если бы увидел сейчас Хэнка какой-нибудь мазила-фантазер, непременно бы вокруг него совсем другой фон нарисовал. Что-то вроде поля, усыпанного телами убитых, или какой-нибудь дурацкий гроб, в котором лежала бы бледная дамзель. Им, мазилам, плевать, что человек устал просто, или надоело ему все. Легко они с жизнью обращаются: что надо - пририсуем, что не надо - замажем. Мрачного сделаем грозным, нелюдимого - уставшим от чрезмерного внимания женщин, лысому корону напялим, короткого на коня посадим. Если бы так легко было в жизни менять все, что не нравится, - наверное, Хэнка бы здесь не было. И наверное, никому бы в этом городишке, и в любом другом городишке на свете, не нужны были больше такие парни, как Хэнк...
Вот что-то тревожное внизу происходит, сбивает с мыслей о вечном. Лазарь командует паладинам своим помещения храма прочесать, всех оставшихся в нем отвести в казармы до выяснения, а затем храм запереть. Залязгали паладины в разные стороны по пустому гулкому двору, к башням и дверям.
|
-
Ворона важно расхаживала по какому-то забору, с вызовом поглядывая на пугало. У нее тоже был локальный конфликт за власть на отдельно взятой территории, и немало поводов проявить героизм и силу духа.
:)
|
|
-
С годовщиной отличной игры, это раз, За очередную порцию колоритных персонажей, это два =)
|
- А на обед у нас что будет, м? Ты индюшек любишь? Ой, конечно, ужасные и крикливые особы, я тебя понимаю. Но вот с клюквенным соусом, я тебя уверяю, ты изменишь свое мнение. Я тебя обязательно угощу кусочком. Ливер будешь? Могу дать выклевать мозг, не каждый день тебе, наверное, хозяин такое позволяет, да? - болтая с примостившейся на плече "птичкой", Сильвия улыбалась небу и солнышку, держа под одной мышкой яртинг, а под другой - арбалет, и чуть ли не вприпрыжку бежала в сторону рынка.
Где рынок - в этом вопросе должна сходу ориентироваться каждая уважающая себя женщина, и уметь нюхом находить нужные лавки. Нюх безошибочно вывел Сильвию к магазинчику, на вывеске которого не было нарисовано ничего, ровным счетом ничего съедобного - вовсе наоборот. - Ах-ха! - победно сказала девушка и толкнула плечом дверь. И исчезла внутри. Надолго. На целых полчаса, в течение которых из лавки доносились возмущенные крики и возгласы: "Нет, ну вы меня извините, но это совершенно не ришелье!" "Я вам говорю карэээ, а вы мне суете батооо!" "О Тимора, какие бранденбуры... а есть такое же, но на фибулах?" Наконец Сильвия вновь появилась на улице, обзаведясь румянцем, блеском в глазах и пухлым свертком.
- Полетели, птичка! - поманила она, - У нас с тобой впереди еще много чего интересного. Девушка развернулась спиной к рынку, подкинула и поймала в ладошку блестящий золотой и отправилась навстречу судьбе.
Часа через три, или даже четыре после того, как за спиной Сильвии закрылась дверь лавки Улбина, к дому, где по его утверждениям проживал Кэмбер, подходила девушка в скромном сером плаще, за которой тащился мальчишка-посыльный с двумя огромными корзинами, из которых в разные стороны торчали пучки укропа, скрюченные птичьи лапы и арбалет. Под плащом у нее была надета объемистая кожаная куртка, перехваченная ремнем, а под курткой струилось что-то такое зеленое, шуршащее, от пояса до низа продернутое шитой тесьмой, которая то сходилась, то расходилась, на каждом четном шаге открывая одну, строго одну щиколотку - разумеется, безо всяких татуировок, но зато в лаковой туфельке с пряжкой и блестящим зеленым камешком. Волосы у нее были непонятной длины, потому что были заплетены и уложены в замысловатую прическу. На одном плече эта неизвестная особа несла сумку и какую-то штуку, похожую на лютню, а на другом - ворону, и шла она по самой середине улицы, крутя головой и осматриваясь. - Так. Вот сюда ставь, - велела она посыльному. - Все, дуй отсюда, я дальше сама.
Сверкнула в воздухе монетка, сверкнули в пыли босые пятки мальчишки, а девушка постучала, прислушалась, отыскала под ковриком ключ - у настоящего приключенца ключ всегда под ковриком, ведь в любой момент может зайти настоящее Приключение, - и толкнула плечом дверь. Осмотревшись, расстегнула застежку плаща и повесила его аккуратно на вешалку. К плащу присоседилась кожаная куртка, а Сильвия, поправив немного съехавшее дерзкое карэ и приведя в полное геометрическое соответствие подвязку левого чулка и разрез на юбке, полюбовалась на свое отражение в отполированных ноготках.
- Ну что, птичка, показывай где тут кухня. Будешь мне помогать потрошить и фаршировать? Боги, у них хоть фартук-то есть? Хорошо, что я купила вышитых полотенчиков... Нет, погоди, бекон я тебе не дам, это на завтра. Ой, пирожки тоже не ешь! Мне еще надо их смазать маслом и разогреть, чтобы как будто я сама испекла. Лучше проследи, чтобы раки не расползлись, и тогда получишь вкусных мозгов.
-
Ах, какая женщина! (с) :))
-
|
|
- Попали-то мы попали, дак на лестнице-то уже занято! - глубокомысленно выразился водопроводчик. Богам одним ведомо, каким напряжением ума, памяти и воли ему дался шаг во тьму: помогло лишь то, что где-то там была "Дженни", которая в очередной раз "стукнулась", и держась одной рукой за стенку чана, а второй шаря вокруг, Тильман храбро пошел вперед.
Агрегат, растерявший уже добрую половину своих контрагаек, обугленный сзади и треснутый спереди, со скрипом протопал за ним еще пару метров, остановился и, не снижая скорости вращения своего шестопера, плюхнул его с размаху в ближайший чан, подняв сноп ярко-фиолетовых брызг, и принялся там смачно чавкать мокрыми тряпками. Шест его скрипел при этом так надсадно, что готов был просто отломиться и остаться торчать в чане, как ложка в миске - но пока держался.
"Где, где?" - снова заорало со стороны лестницы и подъемника, - "Да вон, тень!" - "Э, не полезу, стреляй давай..."
В стенку рядом с окном воткнулся пущенный наугад арбалетный болт - его хорошо было видно адепту, несмотря на тьму, но предполагаемый стрелок прятался где-то за чанами. Зато видно было товарища с плоскогубцами - вернее с острым осколком раскрашенного стекла, которым он размахивал в поисках нарушителей трудовой дисциплины. Странно было видеть витраж во всех красках, но не светящийся от пронизывавшего его солнца, а будто нарисованный глянцевой гуашью на бумаге. Задумка автора на глазах Тартаса разваливалась, причем в буквальном смысле: попадать по плоской и негибкой стеклянной фигуре было легко и приятно, а перчатки защищали от брызнувших осколков стекла. Тонкие свинцовые планочки от жара погнулись, и уцелевшие стеклышки посыпались вниз с мелодичным звоном - полезная площадь пролетария сократилась почти на две трети. Правда, если бы не огонь, неизвестно как бы получилось разбить руками эту конструкцию, явно укрепленную магией.
В доказательство того, что не только стекло и свинец противостоят голым (условно) рукам и ногам адепта, но и магические силы, инженер воздел дребезжащий в покосившейся раме штангенциркуль и с бодрой улыбкой покарал темноту в трех дюймах от левого уха Тартаса, а плоскогубцами оцарапал подоконник. И словно бы сами собой выпрямились погнутые палочки, а трещины на оставшихся стеклышках затянулись - будто за витражом стоял невидимый мастер и на ходу заделывал повреждения...
- Да погоди, не лезь, ща он его добьет, - прокомментировал из-за чанов чей-то баритон, правда, неизвестно кого он имел в виду под "он" и "его". - А тень это так и надо чтоль? - неуверенно вопросил второй. - Да хрен яво... Можт, модернизировали их...
Тильман захихикал с совершенно хулиганским выражением лица, но тут же осекся, наткнувшись шарящей рукой на дырявого инженера. - Дженни! - натянутым шепотом крикнул он в пустоту, отшатываясь.
-
Насыщенный подробностями экшн, класс )
|
|
-
Ну я несовсем уверен насчет его непокобелимости )
|
-
Мда, научи дурака молиться... :D
|
-
карающей хворостины возмездия Ну и семейка! Я смотрю у них там просто залежи артефактов... А этот - самый крутой. ))
|
Саммер вывалилась из двери в ночь, оставив позади грохот и духоту сборочного цеха. Какое-то время она просто стояла, переводя дух, а потом - будто кто-то обрезал невидимые ниточки или вынул какой-то незримый стержень, на котором она держалась, - склонилась, упираясь руками в бедра, опустилась на колени и свалилась на бок, и потом на спину прямо там, где стояла, широко раскинув руки и глядя на звезды. В ушах шумело, каждый дюйм тела стал тяжелым и неподвижным как металл, и говорить не хотелось совсем. Оглушенная тишиной и пустотой, она ни о чем не думала, молча считая застывшие фейерверки неба.
Эта победа была какой-то совсем не такой, как предыдущая. На этот раз ей не дали врезать Заске по черепу за все вынесенные издевательства - но теперь зато они отдыхали на вершине отвоеванной крепости, а не убегали из-под ее осыпающихся руин. Все еще не кончилось, совсем нет - но тишина и ночная свежесть были вовремя и ненадолго, и именно поэтому хотелось насладиться каждым глотком покоя.
Миллионы далёких, сверкающих, яростных звёзд мне осели на волосы пылью, растаяли в дым. Путь домой, он всегда почему-то бывает непрост: хоть на год, хоть на час уходи - а вернёшься седым.
Сколько звёзд в небесах, сколько пыли алмазной в горсти, столько передо мною шагов по бескрайней прямой. Каждый шаг - как последний, нет счёта и меры пути, и дойдя - не узнаю во тьме, что вернулась домой.
В темноте, в пустоте, на дороге бегущей живём, поворот выбирая вслепую, не видя петли. Мне в горсти твоей - небо из звёзд, мне в руках твоих - дом. Подожди, оглянись - мы, по-моему, всё же пришли...
Возражений у нее не было. Может быть, она произнесла вслух какие-то стихи, а может быть - какую-то не слишком умную мысль, вроде того что спальня Заски могла быть и не в Черепе, или даже просто "есть хочется"... ее голос говорил что-то сам по себе, а в голове было сияюще пусто.
-
напряжение отпустило, подвиг догнал, пришла усталость... но это не станет помехой прогулке романтика (с)
|
-
За беспристрастную кинематографичность, за ноль на 10д3 и за свет в конце туннеля : В конце туннеля брезжила светом Искра. (эх, невезучая она) :)
|
|
-
"где аптечка, где аптечка...." вон у вас в фуллплейте аптечка стоит )
|
-
Это глюк матрицы. Кошка, пробежавшая два раза. ))
|
- Да-вай уже, пошли к шалабушке твоей! Обещает он, обещает, видишь? - Искра вклинилась в чисто мужской разговор, нежно заталкивая папу в тоннель обеими руками и кажется даже коленкой. Водопроводчик, кажется, и сам не до конца понял, какие шарики за какие ролики закатились в его голове по извилистым ассоциациям, и тему про неведомую "получку" продолжать не стал, потопав с готовностью обратно в тоннель. Вместо этого вдруг спросил отчего-то: - Мамке не слила меня? - Не, бать, ну ты че...
Тихо переговариваясь о своем, семейство специалистов по шалабушкам продвигалось вперед, а искомый выход был, судя по всему, еще далеко. Кажется, Джейн что-то поняла из папиной околесицы, и шла за ним уверенно и смело, то и дело ловя взгляд Тартаса, подгоняя его вперед: "все нормально, идем". Сворачивать было некуда, и Тильман смело пер по трубам туда, откуда его только что с таким трудом спасли. Осталась позади пещера с остатками каменного солдата, а тоннель все шел вниз, и под ногами становилось все мокрее. И запах. Гадкий, отвратительный запах канализации, к которому примешивалось еще что-то едко-химическое, царапающее глотку. Уже показалась впереди, на краю видимости, груда гранитных обломков, оставшихся от механического охранника, а воды (вернее, грязной жижи) было уже по колено.
- Елки, бы там не утонеб? - у Искры, зажавшей нос, начали зарождаться сомнения. - Всякое бывает, Дженни, - философично отозвался Ястреб, бредя вперед. - Жизнь - дерьмо. Главное, держаться крепче. И до шалабушки добраться. Она, вишь, внутри стояка. Снаружи не ухватить. Колдануть надо, чтобы беспалевно. Крутануть как-то. Ну или сломать, тогда и выход откроется, только держаться крепче...
-
Жизнь - дерьмо. Вот она, профессиональная деформация менталитета черных водопроводчиков :D
|
-
затхлой некротрухи Как звучит-то :)
|
-
концовка понравилась, прямо увидел этот момент
|
По пути леди Кемерин избавилась от пачки пикт-снимков, сдав их в руки одному из младших офицеров, и от остатков внимательного-вдумчивого выражения на лице. Сейчас настало время для общения в ином тоне. Ее слово действительно будет во многом решающим. Пройдя в зал, она направилась прямиком к кафедре, стоявшей на некотором возвышении рядом с гололитом. Караулу Смерти отводилось очевидное свободное место возле кафедры, в чем был глубокий смысл и расчет. Инквизиция всегда славилась своим умением производить впечатление, а если и есть в Империуме что-то внушительнее председательствующего инквизитора, то это эскорт из космодесантников. Да еще каких - слова "Караул Смерти" пришли бы на ум любому человеку, даже никогда не слыхавшему об Ордо Ксенос дикарю, при первом же взгляде на эти суровые фигуры. Кемерин дождалась, пока Астартес, следовавшие за ней, выстроятся рядом, и набрала в грудь воздуху, движением головы откинув волосы с лица.
- Именем Священной Имперской Инквизиции, я объявляю заседание военного совета открытым. Четко и ясно отчеканила она, вколачивая каждое слово в пространство перед собой словно железную сваю, скользя холодным взглядом по обращенным к ней лицам имперских командующих. Те, к чести своих обладателей, выдержали проверку с достоинством, лишь дернулся едва заметно уголок изуродованной шрамом брови полковника Слейта.
Сделав малозаметный знак мэтру Мейстеру, леди инквизитор активировала гололитическую платформу рядом с собой: на ней засветилось изображение планетарной системы, изменявшееся в такт ее словам.
- Мы собрались здесь, чтобы обсудить ситуацию, сложившуюся на текущий момент в субсекторе Тайрус. Исходя из собранных данных, могу констатировать следующее: Первое. На данный момент угроза орочьего ВААААГХ!!, исходящая от расположенного на орбите системы космического скитальца до сих пор не ликвидирована. Второе. В пределах планетарной системы находится корабль без опознавательных знаков, схожий по характеристикам с имперским линкором класса "Оберон". Корабль не выходит на связь, ничем себя не проявляет, находится в дрейфующем состоянии. При этом можно с уверенностью говорить о том, что корабль серьезно заражен варпом. Третье. Несмотря на наличие в пределах субсектора значительной группировки сил Имперской гвардии, оркам удалось высадиться и закрепиться на одной из планет системы, под названием Талия. Четвертое. Как я могу судить, зеленокожим позволено было с минимальными препятствиями захватить около трети основного материка планеты, прежде чем они были остановлены рубежами обороны. Наконец, пятое. Несмотря на введенный в системе режим военного положения, обязывающего всех граждан Империума объединять усилия в борьбе с врагами человечества, я не вижу среди собравшихся здесь офицеров представителей Адептус Механикус с имперского мира-кузни XJ-67918.
Размеренная речь возносилась под своды атриума и оттуда тяжеловесно падала на аудиторию, придавливая исчерпывающей важностью каждого сказанного слова. Дождавшись, пока едва начнут утихать отзвуки расплескавшихся по залу слов, Кемерин снова разогнала наползавшую тишину: - Таким образом, я озвучила основные вопросы, которые подлежат обсуждению на сегодняшнем заседании. Я ожидаю, что итогом совета будет формирование окончательной стратегии, которая позволит нам всем в кратчайшие сроки ликвидировать угрозу, нависшую над этим субсектором. Засим вступительная часть мероприятия объявляется завершенной. Слово для доклада о положении дел на Талии предоставляется полковнику Сейлесс.
-
Это самое эпичное выступление которое я мог себе представить *_*
|
-
И таким холодным тоном обругал, высокомерным прямо. По задумке, змей должен был от такого позора немедленно откинуть копы... хвост Для этого нужен адский упрек :D
-
Паладинская сущность прорывается )
|
Шаги Кейлан Кемерин по надраенному металлу гулко и размеренно отдавались под сводами переходов “Пилигрима”. Инквизитор возвращалась к себе, чтобы подготовиться к военному совету. Заложив руки за спину, она шла неторопливо: хоть время было дорого, но ходьба помогала думать, раскладывать мысли по ровным, аккуратным, параллельным, моноширинным полочкам.
Полочка номер один. Неизвестный корабль. План разведки, выработанный Астартес, был разумен, экономен, осторожен. Но уже находиться рядом с этим кораблем само по себе было опаснее прогулки с голым задом по минному полю. В каждом этапе плана таилась угроза. Разведка была опасной, вне всяких сомнений. Потерять несколько боевых единиц это не самое серьезное, а вот разбередить это гнездо… Но каков бы ни был ее результат, опасности на этом только начинались. Если “оберон”, упаси Император, уже захвачен, - противостоять ему будет… Леди Кемерин сбилась с шага, подыскивая подходящее слово. Нет, пожалуй будем рассчитывать на то, что он пуст. Детальная разведка силами Астартес… Кемерин не понаслышке знала, что это такое. А если и она не выявит угрозы? Захват покажется делом простым, но пути врагов Его коварны. Паранойя всегда на месте, не дает о себе забыть, как новый имплант с непривычки. Сколько лет пройдет, прежде чем обнаружится, что линкор заражен неведомыми доселе… спорами? мутагенами? или какой-нибудь еще мерзостью… И это не говоря о банальных засадах, пропущенных из-за разгильдяйства или недостатка профессионализма. И это не говоря о том, что первая же попытка связаться с кораблем чуть не погубила двух годных астропатов.
Полочка номер два. “Скиталец” с орками, подлежащий уничтожению. Само по себе - прозрачно, но молчаливый “оберон” рядом… Алексиус предположил, что неуправляемый корабль притянут сюда дрейфующим “халком”. Тоже вроде бы логично, но от таких совпадений инквизиторская паранойя начинает ныть как старый шрам после долгих перегрузок. Так, отложим терпеливо. Ненадолго.
Полочка номер три. Мертвая Ксинтия. Почему именно...
-Да, Локс, я слушаю тебя, - как ни замедляла шаг, но неизбежно оказалась у себя в кабинете, под выжидающим взглядом деликатно кашлянувшего аколита. -Кейлан. Я протестировал ваш силовой доспех, провел пробуждающие и испытующие ритуалы, испросил благословения Омниссии. Доспех и его Дух готовы к активации. Восстановленные после повреждений участки надежны. -Спасибо, Локс. Ступай займись пока оружием, скоро я позову тебя произносить молитвы Облачения. А потом отправишься в лазарет, там на карантине находятся двое астропатов. Наблюдай, будь на связи.
Так. Что там у нас. Полочка четыре. Астартес. Пятеро, выбранные самим капитаном Леонатосом. Кто-то из уважаемого всеми ордена, славного своей непогрешимостью, а кто-то носит эмблемы, вызывающие у многих вопросы. Кто-то учтив, кто-то упрям, кто-то хмур. Внешность обманчива. Все они a priori верные Воины Императора, надежные, неустрашимые, дисциплинированные, неостановимые, многая мудрость, многая мощь… И все же этого мало. Они должны стать Командой. И вот тогда им можно будет доверять.... еще больше. Эх, если бы их было пятьдесят, то сплочение прошло бы гораздо быстрее и проще… Но пятеро. Каждый взгляд, каждая ухмылка заметны как огонек в темноте. Положиться на их немалый опыт, ждать, пока они сами найдут то, что объединит их… А времени так мало.
Кейлан махнула пальцами сервитору и опустилась в кресло, поднося к лицу руку с зажатым в ней печеньем. Серебряная челка мягко ссыпалась на глаза. Наблюдать за Библиарием в оба, решительно велела себе Инквизитор, чувствуя как по щекам ползет непослушная улыбка. И за неуемным Разрывателем тоже. Темный Ангел ставит все под сомнение - это полезное качество, когда не заходит слишком далеко. Но вот где оно начинается, это "слишком"... Вольфрам спокоен и скромен, Алексиус спокоен и рассудителен, два тихих омута... Следуя привычке, Кемерин упорно искала, к чему прицепиться в каждом, машинально надкусив печенье - ведь на столе уже стояла чашка с горячим отваром. Из рассыпчатого душистого нутра показался краешек пергамента: женщина вытянула его, хмуря брови заранее. "Mens sana mens est suspiciosum"... Здравый ум - подозрительный ум. От того, как верно неожиданный подарок отозвался на ее собственные мысли, Инквизитор позволила себе коротко хмыкнуть, не меняя выражения лица, отложила крошечный свиток на поднос и взялась за чашку.
Залпом допив обжигающий отвар, леди Кемерин вынула из ящика стола инфопланшет, решительно выбралась из кресла и зашагала к двери в смежный кабинет. - Виталий... Нет-нет, не вставайте. Что у нас с информацией? Отлично, давайте сюда. Сгорбленный старичок в темных наростах старинной аугметики пододвинул по столу пачку пиктов, и женщина, опершись коленом о стоявший рядом с ним стул, принялась просматривать их, время от времени бегло касаясь панели своего планшета.
|
Конец одного пути и начало другого. Первые шаги по новому следу. Новому ли? Как понять, где кончается след одного зла, где начинается другой? Одна ли это кровавая дорожка петляет и пересекается сама с собой, или это несколько разных зловещих цепочек исчертили путь под твоими ногами? Начав распутывать мешанину чудовищных, богомерзких нитей, опутывающих мироздание, тянешь за одну - а приходят в движение другие, то дико сросшиеся и вздувшиеся узлами, то истонченные до тошнотворной нервной чуткости. Столетия несчетных битв, крошечных побед и болезненных поражений - вот цена, уплаченная за то, чтобы понять: при всей кажущейся разрозненности, в едином кишащем клубке копошатся враги Его. Любая их победа открывает двери остальным, даже враждебным друг другу, но равновелико опасным для Империума. Единожды ступив на след врага Его, не сойдешь до самой смерти, как извилисты бы ни были тропы, ведущие тебя через галактику, и какого бы ни были размера твои шаги. Беспощадно рубить эти гадкие, липкие волокна и щупальца - вот единственно действенный и единственно праведный способ борьбы. Тот один способ, который приводит к надежному и ощутимому результату - и который не прекращается никогда.
И есть шанс, далекий и зыбкий, но он есть, этот шанс, что избранные рано или поздно смогут по тонкой, угрожающе подрагивающей ниточке добраться до важного сочленения, до нервного узла, и нанести всего один, но сокрушительный удар в сердце Монстра.
Куда приведет хрупкая нить, за которую крепко, будто клещами ухватилась леди Кейлан Кемерин, Его Священного Императорского Величества Милостью и Провидением Инквизитор Ордо Ксенос, Агент Золотого Трона, слуга Бога-Императора и орудие Его, - в пасть или в клоаку на этот раз, - не узнаешь, пока не окажешься там. Как и всегда. Кемерин сжала кулак и вспомнила, что все еще держит в руках молитвенник. “Indicame”, - произнесла она шепотом, открывая страницу наугад, и в который раз не удержалась добавить: “пожалуйста…”
Книга неожиданно раскрылась на “О ниспослании сил товарищу”. Да, уверенно кивнула сама себе Инквизитор и повторила молитву, прикрыв глаза и не глядя в ровные строки рунического скрипта, давая словам заполнить неизведанную пустоту впереди.
***
Навстречу входящим смотрела сереброволосая женщина в темном - слишком строгом и аскетичном, чтобы быть просто дамской одеждой, и недостаточно пышном и многослойном, чтобы заслужить право именоваться официальной мантией. Издалека можно было подумать, что женщина - выглядящая молодо, но не юная; высокая и осанистая, но такая хрупкая рядом с могучими бойцами - просто гуляла, заблудилась и остановилась полюбоваться на гололит, если бы не то внимание и уважение, с которым на нее смотрели прочие, и если бы вблизи скромная брошь на ее плече не расцветала золотыми деталями в инквизиторскую розетту.
Кроме золотой “броши”, черную ткань украшали только бледные пальцы рук, скрещенных на груди в знаке аквилы. Ногти, выкрашенные красным лаком, создавали впечатление, что кончики “крыльев” были обмакнуты в кровь.
- Voluntas Imperatori vobiscum sit, fratris dignitossi, - прозвучали слова приветствия. Леди Кемерин, чуть запрокинув голову, по очереди смотрела на каждого из тех, кто был избран для этой миссии. Смотрела тем взглядом, который с лихвой компенсировал строгую простоту ее облачения. - Да пребудет с вами воля Императора, досточтимые братья. Вы готовы к тому, что нас ожидает здесь.
Не вопрос, не похвала - лишь удостоверение очевидного факта. Неготовых здесь нет, и не может быть.
|
|
-
обещать - не значит жениться, да )
|
Лесенка железная да дверь подземная, а за ней свежий воздух. Такая вот присказка в конце сказки обычно - а не мед-пиво да хлеб-соль. Пьяные голоса стражников из палисадника неподалеку - вроде и не бдят, бездельники, а в дом войти не дают. - Врассыпную! - свистящим шепотом жрец командует, Ястреба с дочкой толкает в спину, Хэнка за собой тянет. Сам-то ломится, будто боров через кусты, а те двое тихонько нырнули и след простыл. Куда делись? Кто их теперь знает. Жрец не дурак, погоню за собой увести - да только и погони-то нет. "Стой, кто идет, да пшел ты..." - вот и вся стража.
Ночлег - хибара у кладбища. С виду будто даже и нежилая, но клирик на нее рукавом черным машет, как вороньим крылом. Махнул молча, не каркнув,, а сам скрылся. Внутри хибары вроде все есть, что нужно усталому воину: дохлая полосатая тряпка на полу, в прошлой жизни бывшая матрасом. Каменный очаг, черный от сажи. Ведро. Вот с ведром непонятно - не то отхожее, не то бери и топай к колодцу. Мешок картошки к потолку подвешен: мелкая, зараза, но мыши вроде не добрались. Есть еще стол колченогий и старый ящик подле него, как бы для сидения, но не для изнеженных задов: шаткий, изломанный, занозы да щепа вдоль-поперек торчат. Ну, зато им можно очаг растопить - но сначала присесть суровым задом и рассмотреть, что там благодарный спасенец подогнал, вместо полцарства и красавицы дочки, герою по глупым сказкам положенных.
Тугой свиток, топорщась многослойно, развернулся в стопку листов. С виду пустых. Что за ересь? Хотел было и их в огонь - ан нет, на просвет мелькнуло что-то. Если приглядеться, да под нужным углом - выползают на свет тайны нехорошие. На богатых, знатных горожан. У кого в каком квартале любовница, у кого в каком приюте дите незаконное. Один вообще отличился, свинью с человечей головой в сарае держит и по ночам к ней ходит... Тьфу, пакость. Кто сколько наворовал, кто сколько задолжал, скелеты в шкафах, сундуки в огородах... Хорошо работал водопроводчик Тильман, усердно. Интересные сказки на ночь обеспечил Хагену.
Угли гаснут, клопы в дохлом тюфяке киснут, утро близко. Воину собраться - только подпоясаться, и пошел Хэнк в город. Той же дорогой пошел, что и прошлой ночью. А словно бы уже другой кто-то в другой город входит. И то сказать - неудивительно, когда в одном - несколько. Сегодня ты один - а завтра другой. И не потому, что один день может жизнь перевернуть, нет. Просто потому что некоторые - не такие, как все, да и погода этим летом переменчива.
Солнце на востоке встает-потягивается, а город уже давно встал. Толпа на улицах щевелится многоцветная, пестрая. И то тут, то там - будто вкрапления. Паломники в желтых робах кучками, вроде и не смотрят ни на кого, а держатся друг к другу ближе, молчат как бы. Крепкие ребята по трое-пятеро ходят, вроде и в мирской одежде, а смотрят на всех цепко, руки в карманах держат, девчонок не цепляют. Патрули с повязками топают по улицам - напряженные, глаза красные, морды выскобленные.
Основная толпа к храму стекается со всех концов. Огромное здание, крепкое, надежное, будто и не на храм, а на крепость похожее, только ворот для крепости многовато: в каждой стороне шестиугольника распахнуты высокие, крепкие, окованные железом дубовые двери. Золотой купол на восходящем солнце полыхает, вокруг всякие лавки, столы с халявным хавчиком расставлены, а на площади и внутри толпа битком.
Яблоку, может, и негде упасть, а вот Хэнковой бандане место найдется. Потому что к бандане крепкий парень прилагается, вооруженный, плечистый да хмурый - толпа будто сама расступается, лопатками чуя приближение неумолимого. В самом центре храма, под куполом, через который каким-то инженерным чудом свет солнечный льется, - вкруг стоят колонны, а среди них - алтарь. У алтаря какой-то бородач в желтой рясе горланит что-то торжественное нараспев, руками машет плавно. Долго горланит. И еще горланит. И еще. Народ рядом - кто подпевает, кто семки лузгает, кто сплетничает. Оказывается, бородач - это Верховный Жрец и есть. Обряд он с восходом начал, а в полдень будет главная его часть, куда съедется весь городской совет, все главные лица. Они все вкруг алтаря станут, значитца, и будут в освящении храма участвовать, к благодати причащаться.
И точно. По одному прибывают какие-то хмыри почетные. Кто в латах с геробовым сюрко, кто в кафтане расшитом, кто с дамой расфуфыренной под руку. Стражники толпу расталкивают, коридор каждому делая. Каждый подходит, становится среди колонн, а бородач все горланит-завывает, про снизойди да подаждь да воссияй, и как не охрип еще. Золоченые латы мелькнули - кажется, давешняя блондинка среди почетных гостей. Вот и фиолетовый кто-то: почтенный старичок. Мужик в чешуйчатой броне, в плаще с эмблемой стражи - начальник, наверное. А вот и еще фиолетовый наряд. Женщина. Лицо, кроме губ, скрыто под маской, усыпанной камнями - но все с ней вежливо здороваются, кланяются, как так и надо. Кажется, в толпе кто-то вякнул, что Верховный Магистр пожаловали. Стала напротив Верховного Жреца-певца, и смотрит в толпу. Будто на каждого отдельно смотрит. Или она это на Хэнка отдельно смотрит? Непонятно, маска разглядеть мешает. Может, она просто банданы никогда не видела?
А песнопения дальше идут. Будто невидимый хор их сверху откуда-то подхватил. Толпа охнула благоговейной волной, гудит. А дама в фиолетовом склонилась красиво к стоящему рядом начальнку стражи, глубоким вырезом платья сверкнув, и сказала ему что-то на ухо. Тот вздрогнул, вытянулся, лицо к ней повернул удивленное. А Жрец-певец будто запнулся, сбился с такта. Кашлянув, выправился, но поздно - толпа замолкла, и тишина повисла под куполом, в которой только хор возвышенно о чем-то многоголосит откуда-то с верхних галерей...
-
Обычное утро фентезийного города. ;)
|
|
|
-
Велкомбэк и с годным постом прям сразу!
|
-
Непонятный жаргон непонятен :D
|
-
Тяжело с ними, с тяжелопохмельными :)
|
-
Мамка так вообще его одной рукой тягает. Фрау Уотерхауз не перестает удивлять =)
|
-
- Маньяк! - возмущенно сказала Саммер, снова краснея до самой челки. Ведь подглядывал, точно. Или не подглядывал, а косплеил Сару ))
|
-
Так её, прихлопнуть магией эту постиндустриальную цивилизацию! :)
|
|
-
Не так страшен черт, как его малюют... не так страшен черт, как его малюют... Нет, все таки страшный был!
|
- Далеко...
Голос девушки совсем упал. Похоже, София наконец поверила в бесповоротный финал: брат в тюрьме, она на свободе, но возвращается домой, и этот праздник Солнцестояния закончится без них. Она затихла в темноте скрипящей и подпрыгивающей уродливой повозки, и какое-то время слышны были только скрип колес, стук копыт да нытье Шамбуровой совести.
- Мы правильно едем. Еще дня три пути по хорошей погоде, - наконец взяв себя в руки, сообщила подконвойная, прижимаясь щекой к решетке. - Надо ехать по этой дороге по указателям на Хиллстоун. А за полдня до Хиллстоуна будет поворот на Санкастл. Там сейчас старшим Хранитель Покоев, сэр Олберт. Отец Гилберта. Олберт Олдос. По дороге есть трактиры, надо будет остановиться в ближайшем, чтобы ночь не застигла в поле.
Она не кричала, не рыдала и не ломала рук об решетку, ровным рассудительным голосом сообщая нужные Шамбуру детали. К чему рыдать, когда ты с самого начала знаешь, на что обрекаешь себя - на бессмысленную и гордую борьбу с ветряной мельницей чужих амбиций, с тяжелыми жерновами власти целой империи. И она, и ее брат, должно быть, понимали, на что идут. Но кто же мог знать, что все повернется именно так...
~*~*~
Не все, не все так плохо, как пророчат хрипло старые оси повозки. Не все так плохо, впереди у леди возвращение в родной дом, а до этого еще путь по свежему воздуху, по летнему краю - после сырых крысино-паучьих подвалов тюрьмы - и не в одиночестве, а в компании мудрого дварфа, который не обидит человеческую девушку ни словом, ни делом, защитит от лиходея и от зверя лесного, подбодрит и укрепит дух веским словом паладинским. Пусть он сам колеблется иногда, сомневается в верном пути, но для слабых духом паладинское слово всегда опорой станет.
Впереди еще летние дожди и летние ночи, нехитрая снедь и убитые в блин матрацы постоялых дворов, и ночные огни - которые везде и всегда одинаковы. В костре, в очаге, в камине огромного замка и в кузнице дварфских пещер - огонь всегда один, от огня до огня лежит путь-дорога. Между огнем старого камина в зале Фаррианова приюта и треском поленьев в каменном очаге замка Санкастл - много воды утекло, хотя и прошло всего несколько дней. Огонь, вода, снова огонь, закалят ли они Шамбура Стоунхаммера так, чтобы Морадин остался доволен своим Молотом? Время покажет. А пока...
~*~*~
- ...прощайте, господин Стоунхаммер, храни вас Пелор. Леди София в светлом платье (ведь брат жив, нет причин для траура) прощается со своим спасителем, с тяжелой окованной повозкой, с самым печальным солнечным праздником в своей жизни. Для нее Энвилль закончился, но не для Шамбура, ведь он обещал казарменному писарю вернуть повозку, обещал Алисе сделать так, чтобы не началась война. Слово паладина - не только опора слабым, но и верстовые столбы на пути, с которого сворачивать нельзя.
- Проведайте брата в тюрьме, если сможете, пусть он знает, что со мной все хорошо.
Еще одно обещание, еще одна вешка поставлена на пути. Столбы, указатели, серая пелена дождя, тоскливая колея - но теперь дорога уже не восьмеркой змеится, не бесконечности знаком идет из ниоткуда в никуда. Теперь есть цель в конце двойной штрих-пунктирной линии: точка, а над ней вопросительный знак. Что там, что сейчас в Энвилле?
~*~*~
- ...Вооот, значит. Ну шо, а потом когда их на пару, и Верховного Жреца, и Магистра Верховного, арестовали прямо у алтаря пелорского, вот тогда этот усатый и стал тут временным наместником, именем императора, стало быть. В подвале Шонанова трактира прохладно, свежее пиво тихо шепчет пеной и дышит хмелем и летом. Дварф-трактирщик доволен, будто это он сам все так обставил, что теперь в городишке тишина и покой.
- Ну, поначалу буза была, конеш. Толпа-то на празднике была большая. Мой трактир вообще чуть было не пожгли - тут трущобы близко, место такое. Но эт токо самые лютые бедокурили, приезжие наймиты, да и тех стража с инквизицией быстро повязали. Простой-то народ к вечеру утих, когда подстрекателей всех сгряпчили. Уже вот неделя прошла, и можно хоть вздохнуть спокойно. А главное, знаешь, брат, удачно все вышло. Беренгар-то этот жрецом Пелора оказался, и пока он тут в городе верховодит, власти у магов-огнепуков нет больше, бандюков крышевать некому, а пелориты тут будто хозяева. Не те еретики, которых отловили почти всех уже, а нормальные, для которых наша братия храм строила. Хоть люди иные и жалуются, мол, уж слишком благочестиво все, не рыгнешь лишний раз, а зато дварфы как строители храма нынче в большом почете у них. Да и город после погромов чинить надо кому-то. И на каменоломне теперь беды прекратились, камень продавать будем в соседние города, по реке сплавлять. А всякие бедокуры да лиходеи сидят по своим норам да трущобам, в город боятся нос высунуть. Вооот...
Шонан отпивает еще пива из запотевшей кружки, щурится на сородича: - Угощайся, брат. За счет заведения все, угощайся. Завтра жена с дальней фермы возвращается, пирогов наделает. Чую я, хорошие времена идут. Улыбается нам Морадин. Уж не знаю, с чего вдруг благодать такая привалила, но прорвались мы через беду, шо тут скажешь. Кто бы мог подумать, что так все повернется...
-
Всё было круто. Концовка странная, но так даже лучше чем иначе) Спасибо.
|
-
- Какие уж тут погрешности, при такой безгрешности, мысли вслух, да? :D
|
-
поразительная отзывчивость мира на действия персонажа!
|
-
Точно, как я сразу не понял. Там же целая цистерна пива пропадает! :D
|
-
Очередная победа над ловушками в послужном списке! Ура =)
|
|
-
Вот как, значит, проявляются скрытые кровожадные мании...
|
Капеллан затянул молитву, нараспев и басом, и принялся налагать руки на свесившуюся безвольно голову пленника. Наконец исцеляемая голова, преисполнившись видимо благодати, дернулась и приподнялась. Закованный с усилием втянул воздух в легкие, поднял лицо, осматриваясь, напряг плечи, почуяв кандалы на руках. - Тихо, тихо, голубчик, - жрец положил ему руку на плечо, не давая встать скорее жестом, чем силой. - Как себя чувствуете? где болит?
Пленник, щурясь (или морщась), огляделся, разлепил пересохшие губы - только лишь для того, чтобы прищелкнуть недовольно языком.
- Совесть у него болит, - резюмировал жизнерадостно Беренгар, - но это уже не к тебе, отче, а ко мне. Можешь идти, дальше я исцелять буду.
- Слушаюсь, - по-солдатски приложив два пальца к виску, капеллан развернулся налево кругом и вышел из кабинета, притворив за собою без стука дверь.
Усатый, откинув плащ, уселся боком на край стола, сцепил пальцы на колене и радостно оскалился. - Ну-с. Старший следователь Смит. Имя, фамилия, титул, звание?
Пленник нахмурился и ответил не сразу. Будто думал. Посмотрел на Беренгара пронзительно, потом на Шамбура. Обращаясь к "старшему следователю", невежливо мотнул на дварфа головой: - Это кто? - хрипло буркнул. - А это, - назидательно ответил тот, не давая Шамбуру вставить слова, - добрый дварф, который тебя спас от самосуда по обвинению в ереси и чернокнижии и доставил в правоохранительные органы, по коему поводу сейчас дает показания. Он подцепил со стола недописанную бумажку и потряс ей в воздухе.
Пленный еще больше посмурнел, даже не думая выказывать дварфу хоть малейшую признательность. - Санкастл, - проворчал он в пол, будто это ругательство было, а не фамилия. - Фредрик Этельберт, лорд Санкастл, генерал святого воинства отца нашего Пелора Сияющего. В отставке. Постоянное место жительства город Энвилль, Садовая улица, дом три. Почетный гость городского совета. Обвинения против меня являются обвинениями против действующей власти и церкви Пелора. Не рекомендую злоупотреблять полномочиями, следователь. Все это было сказано мрачно, устало, хрипло, и как-то... - ...неубедительно, - прознес Беренгар, доставая из-за пазухи медальончик с солнцем и молнией и небрежно покачивая им в воздухе. - Старший следователь. Господин старший следователь. Паладин снова скривился и цокнул языком с досадой. Ему бы держать гонор, давить на полномочия, но что-то было не так в его осанке и самообладании, будто надломлено... И кажется, он понимал это, и молчал. Молчал и Беренгар, качая ножкой, покачивая медальоном.
- Требую исповедника, - наконец выдавил Санкастл. - Буду говорить только со жрецом Пелора... - Я жрец Пелора, - постучав по медальону ногтем, перебил его усатый. - Или тебе надо какого-то конкретного жреца позвать? Последнюю фразу он произнес со значением, с вызовом, подавшись вперед, и казенный дежурный "вечный факел" у него за спиной вспыхнул ярко-ярко, осветив кабинет будто бы солнечным светом.
- Мне нужно помолиться... - пленный, а теперь уже арестованный, отшатнулся, дернул плечом, будто пытаясь закрыть глаза рукой. - Да молись на здоровье! - жизнерадостно отозвался Беренгар. - Наручнички вот только оставить придется. И про себя молись.
Паладин, если это был паладин, опустил голову - и в комнате повисла тяжелая тишина.
-
Наконец-то драматическая сцена, их был недобор)
|
-
Конечно каждый пост заслуживает +, но этот просто великолепен.
Мне стало стыдно за Альтала, за то каким чёрствым эгоистом я его изначально писал. Бедная София, надеюсь у неё всё будет хорошо.
|
-
Это была наглая эксплуатация способностей героя в тяжелой битве с опасным предметом одежды :D
|
-
Кстати, забыл за фото плюс поставить, исправляюсь. :)
|
-
>> Вычеркните его Скрипач не нужен ;)
|
-
какая интрига... влезла таки в штаны, вопреки мнению продавца =)
|
-
Ожидание было страшным. Честно =)
|
-
да, успешная жизнь состоит из таких незаметных маленьких побед )
|
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Пони поскальзывается на рытвине, фыркает какое-то свое лошадиное ругательство, и вся героическая иллюзия трещит по швам и едет к черту вместе с чуть не свалившимся тюком со спины четвероногого помощника. Тюк сырой и скользкий на ощупь - моросит.
Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - последний указатель был облуплен, обветрен и размыт дождями. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Найдутся ли здесь потребители для шелка? не говоря уже о ментальных талантах. Они, интересно, хоть знают, что это такое? Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже, грозя промочить и груз, и его владельца до нитки. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде. - Посторонись, - это хмуро, хрипло каркнул незнакомый возница над ухом, фыркнула крупная лошадь, впряженная в проезжающую мимо телегу. Оттесняют в сторону на узкой улочке, заставляя прижаться к стене, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница - там, хочется верить, вышколенные слуги, серебро на столе и шелка на ложе ждут привыкшего к роскоши героя. Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.
Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?
-
Чуть не забыл, очень красивое вступление. :)
|
-
Наконец-то фщух-фщух, которого так хотелось )
|
|
Перед лицом всеведущей вечности даже Искра притихла, перестала визжать и вскакивать, позволила кусочку хрусталя на ножках запрыгнуть себе на колени и сидела смирно, поглаживая его будто кошку, внимательно следя за движениями Тартаса и Икайи. Гадалка, макая кисточку, пересчитывала выпавшие "головы", шевеля губами, производя в уме какие-то вычисления, и рисовала на небольшом листике черточки: горизонтальные, одну над другой, снизу вверх. "Ян... ян... инь... ян... ян... инь..." - приговаривала она, чертя фигуру из шести параллельных линий, облекая приглушенный звон монеток в понятный ей символ. - Не может быть, - произнесла она потрясенно, откладывая кисточку и глядя на адепта странным взглядом. - Может ли быть?... - Так, давайте по порядку, - это уже нормальным тоном. - Ответ на ваш вопрос это "озеро". Знак радости. Застучали друг об друга связанные в свиток дощечки, разворачиваясь под размеренный голос гадалки. - Эту книгу называют "Книгой Перемен", но правильно было бы назвать "Книгой изменений". Все сущее в мире есть движение. Все меняется, от одного состояния к другому. Просветленный разум постигает суть изменений, и суть вещей. Ваш знак стабилен, он состоит из двух одинаковых трехстрочий. Слабая линия покоится на двух сильных, что означает, что внешняя радость тогда лишь истинна, когда основана на внутренней твердости. Дощечки были испещрены черными разляпистыми значками в столбик. Искомый знак оказался почти в самом конце свитка: - Пятьдесят восемь, - палец Икайи заскользил по дощечкам сверху вниз, справа налево. - "Озёра покоятся друг на друге. Это символ радости. Так возвышенный сходится с друзьями, для рассуждений и обрядов." Икайа подняла взгляд от значков-каракулей и посмотрела на синеглазого встревоженно и серьезно. - Знак озера обычно трактуют как сильное влияние одного человека на многих. Речь, уста. Это совершенно закономерно, если мы говорим о верховном жреце любой церкви. Но вы спрашивали о секрете. Значит, это тайное влияние... Тайный орден? Вот только этого нам тут не хватало. Погодите, но это еще не все! Она выставила ладонь, покачала ей: "подождите", взяла кисточку и поверх двух прерывистых линий провела две сплошные. - "Инь" в вашем знаке нестабилен. Вам два раза выпал "старый инь", он вот-вот перейдет в "ян". И тогда получится вот что, - она двумя пальцами пододвинула к Тартасу листик с таким видом, будто это было завещание на миллион золотых. - "Небеса", знак созидания, - ее голос упал до шепота. - Первый знак книги, шесть сильных линий. Он выпадает тому, кому помогают первородные силы вселенной. И все в этом мире зависит от того, выберет ли он единственный верный путь: упорства в правом деле. Защелкали-застучали планочки, сворачиваясь обратно в свиток, пока не дошли до самого начала. - "Движение небес преисполнено силы. Так возвышенный делает себя сильным и неутомимым." Этот знак имеет очень много значений, например, смена дня и ночи, время... Но чаще всего символизирует какое-то мощное начало, подобное божественному. Кого-то сильного, способного созидать, менять порядок вещей, не сбиваясь с пути. Однако в вашем ответе это второе слово. Это то, к чему все идет. И я не могу вам сказать точно, про кого говорит книга вторым знаком. Либо это его преосвященство, либо... вы.
-
Ответ на ваш вопрос это "озеро" Ааааа он спрятал озеро!!!1111 Мозг таки надежно вынесен :D
Сильное гадание.
|
- Ну, видишь ли любезный, - мужик отвечал обстоятельно, и даже положил котому наземь, дабы освободить для указующих жестов обе руки. - Тут смотря какой путь тебе наиболее пригляден. Башня водяная на другом краю города у нас, идти небыстро. Так что ежели ты достатку среднего и выше, то иди этим берегом до самой Гильдии Магов, а там влево сверни, через мост. Дальше, правда, придется тебе через нехороший квартал идти. Так что хошь богатый ты, хошь бедный, а иди-ка лучше Нижним городом, это стал быть сейчас мост перейди, а потом вдоль реки, мимо казарм и далее, не потеряешься. А хотя что я! - обстоятельный, окончательно запутавшись в указаниях, шлепнул себя по лбу. - Тебе, любезный, по реке надо идти, лодку попутную поймать да до самой башни и доехать. Так оно быстрее будет и безопаснее, да вот же плывет добрый человек, щас мы его!..
Забыв про свою котому, обстоятельный устремился вниз к воде, размахивая руками, и очень скоро Шамбуру за серебрушку был предоставлен водный транспорт, совершенно непривычный подземным жителям. Рыбодварфная форма с него давно сошла, и теперь предстояло осиливать это путешествие как есть. Лодка муторно качалась и скрипела, и тошнотворно пахла рыбой, на дне лежали мокрые сети, а гребец был разговорчив, хоть и косноязычен. Продираясь сквозь "ну, это, вощем, этсамое, короче, воооот", он завел длинный рассказ о том, как народу понаехало, да спрос хороший, да только и конкуренция большая, понаехавшие не только же жрать хотят, а и деньгу зашибать, вот хлеб и отбирают.
Мимо проплывали высокие мрачные фабрики с огромными подливными колесами, глядевшие хмуро на особняки на другом берегу. Торговые ряды запестрели впереди, оживленные в предполуденный час, и наплавной мост: дежуривший на нем патруль стребовал с рыбака пропуск и баграми отворил среднюю часть, пропуская лодку дальше в город. Приземистый квадратный форт казарм со рвом и цепными мостами навис тенью, напоминанием о бренности сущего перед лицом закона, и остался позади, уступив место мирным домикам: нарядным и многоэтажным на правом берегу, неказистым и серым на левом. Вот и алтарь Фарлангну у Шонанова трактира проехал мимо, благословляя путников. Вот и нехороший квартал, упомянутый обстоятельным мужиком: кривые хибары лепятся одна к другой, косые заборы чуть ли не съезжают в реку, из окон выглядывают темные личности сомнительной трезвости. Впереди излучина, и за ней вырастает уже кирпичная башня с круглыми ровными стенами, этажа в три-четыре. Отсюда не видно пока, ждет ли кто-то там Шамбура. Часто так бывает, что заранее не знает герой, где ждет его подвиг.
-
Никогда не видел столько полезных неписей в одном месте.
|
-
ох уж эти художники с менестрелями =)
|
-
- Я те шо, пи... артист штоли?
|
-
Поддерживаю, пусть СДОХНУТ! =)
|
-
хороший был монах, даже лепетал по-ихнему =) но зря не учил иайдзюцу.
|
-
Нравится мне паладин, очень
|
|
-
Это мой внутренний стержень =)
|
|
|
|
-
Королева в восхищении! Мы в восхищении!
|
-
В дварфийском языке около двадцати слов для обозначения только бороды есть. Очень выражаться удобно.
|
В комнате леди Санкастл и без того все не на своих местах. Обстановка такая же, как и у Сорен в номере, только вещи из дорожной сумки разбросаны по кровати, и сама сумка валяется рядом на полу. Платья, белье, какие-то драгоценности, тяжелые золотые баночки с кремами и помадой, туфли... Молитвенник - с виду самая что ни на есть безобидная принадлежность набожной девушки. Заложено закладкой-ленточкой: солнце светит всем в равной мере, но вещи малые лежат в тени вещей великих, а те, кто выше других, освещены солнцем беспредельно. Таков порядок вещей, и если темное подножие лесное начнет требовать себе солнца более, чем горная вершина, то падут могучие леса, обрушатся горы и мир перевернется... Ничего подозрительного, вроде отмычек, птичьего помета или чернокнижных символов - ни единого намека на какие-то тайны или заговоры. Может быть, паладины забрали с собой улики, а может, тут их и не было вовсе.
В левой стене - межкомнатная дверь, заштукатуренная под цвет остальных стен, разрисованная трафаретными ящерицами, но от взгляда Сорен ей не скрыться. Она не заперта, и судя по нетронутой кровати и армейского вида вещмешку на полу, у подножия пустой вешалки для верхней одежды, в комнате за ней остановился рыцарь Гил, ныне почивающий где-то на улице под редким дождиком. Мешок развязан. Нехитрый скарб странствующего рыцаря, знакомый до прожилок каждому искателю приключений. И тоже ничего подозрительного не нашлось среди честных оловянных кружки и ложки, точильного бруска, кресала. В свертке сменного белья что-то пергаментно хрумкнуло, - это оказался небольшой свиток, ни запечатанный, ни в чехле, а просто потрепанный квадратик, свернутый в трубку: Отец мой сияет с небес на все сущее, обаче тени ложатся там, куда не достигнут лучи его. В эти тени иду я смело, аще вера в небесный свет освещает поступь мою. Клянусь, да будет путь мой прям и светел, яко луч отца моего. Клянусь выявлять зло и измену, в тенях таящие, и светоч карающий нести.
Оставив нетронутой непонятную паладинскую криптографию, Сорен возвращается в понятные паладинские объятия - небо уже сереет, и самый крепкий, самый сладкий утренний сон падает мягко, пуховым одеялом, плотно кутает, греет, баюкает дыханием спящего рядом и пролетает незаметно. Кажется, только закрыла глаза, а уже в коридоре шаги, уже бьет в окно утренний свет, уже скребется кто-то в дверь, осторожно и почтительно напоминая про завтрак. Кажется, он у них здесь в восемь утра, ну почему в провинции все так рано встают...
|
|
-
Салон? Нее-е-еет, салун! Где же перестрелка?
|
|
-
Славик, ну ты лошара! (с))))
|
|
-
А детали можно будет придумать потом из головы, пересказывая историю изнывающим от скуки друзьям. Будущий Шекспир в поисках материалов :) или просто болтун, но хочется верить в лучшее!
|
-
Попевелевав. Чуть-чуть. Самую малость ;D
|
|
|
-
Долго думал: комплимент это, или...
|
-
За ветерок! И вообще за отличные описания окружения. Тени, химеры, платья... красочно :)
|
Саммер покрутила трубу в руках, пытаясь понять, не смотрит ли она в нее с обратного конца и почему ничего не работает, и заметила неснятую крышечку. - А! - сказала она, осторожно отставила кофе на покачивающийся ящик и принялась ее откручивать, но тут залязгало. Обернувшись на знакомую походку, она улыбнулась, вставая и ух! - с загадочным видом хексторит ее куда-то потащил, блестя глазами.
- Что, что, что такое, что, боже мой, что? - она сбежала по ступенькам, чудом не споткнувшись, завлеклась в каюту и стала как вкопанная, прижимая руку к сердцу, колотящемуся от страха, от волнения, от предвкушения - от всего сразу, смешанного в горький и горячий, бодрящий напиток. Рядом с Тидеем часто было страшно - иногда она боялась за него, иногда его самого, но никогда еще он ее не обижал, не обманывал, не подводил. Не разочаровывал. Поэтому страх ее это только раззадорил, и с любопытством поглядывая на Тидея, она успела стащить и отправить на стол перчатки и баклер и взяться за верхнюю пуговичку камзола.
- Оу, - понимающе проговорила Саммер, уставившись на протянутый ей скимитар и немедленно берясь за рукоять. Сегодня прямо день новых мечей. - Ты хочешь посмотреть, как я умею этим дра... аааАА!
Она взвизгнула - вернее, хотела взвизгнуть, но почему-то не вышло. Вышло только "АА!", какое-то грубое и совсем некуртуазное. Стало легче дышать, и сломанная удавом косточка корсета перестала колоться под левой грудью. Все эти мелкие и побочные детали она поняла только секунды через две после того, как вздрогнула и поморщилась от незнакомой боли и сообразила, что и куда внезапно стало давить. В общем, даже волшебная диадема была не нужна, чтобы сложить два и два и понять, что произошло, осталось только подобрать слова для этих новых ощущений, которые заглушали даже страх и стыд.
- Ah, me couilles, encule ta mere, - будто чужим, хрипловатым, ошарашенным шепотом выдала она какие-то не свои слова, хватаясь за пряжку ремня и тихо шипя, - Солнце, предупредил бы, я же в сс... стрингах... Ау....
-
И боевик превращается во фривольную комедию!
-
Кроссдрессинг по ДнДшному. Жжоте, нехорошие люди, ааа!!
Впору Book of Erotic Fantasy разрешать к допуску.
-
Ah, me couilles, encule ta mere стринги - зло :D В восторге от такой реакции :D
|
-
Дооолго ждал не спойлерный пост, но тут таких почти нет =)
|
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Подвода подпрыгивает на рытвине, и возница, сморкаясь и матерясь трехэтажно на дороги, жисть свою и государя императора, ломает напрочь всю героическую иллюзию и натягивает башлык на голову - моросит. Под задницей - шаткие доски на колесах вместо родной палубы, в лицо слабо капает серая пресная вода вместо соленых брызг и крепкого ветра. Такая вот она, сухопутная жизнь.
Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - когда ловил попутку, ты не особо уточнял, куда. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде, плоской и пресной. - Слазь, - это хмуро, хрипло каркнул возница над ухом, - я к барину заворачиваю, не велит попутчиков брать. Слазь давай, грю. Пихает в плечо, бесцеремонно сталкивая с облучка, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница, где наверняка вышколенные слуги, серебро на столе и бархат на ложе ждут привыкшего к роскоши героя.
Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.
Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?
-
Ну вот и я сюда добрался ))) Атмосферно.
|
-
Последний абзац - вообще картинка. Зацепило, да.
|
|
-
Поединок с шумной кухней... это было душевно. описательные части несюжетных моментов - очень и очень радуют :)
|
-
За самый лучшую романтическую роль на моей памяти.
|
-
Эти глаза напрооотив, что это что это .... И в продолжении темы - спасибо за "синеглазого", у меня постоянная нехватка именования персонажа в тексте :)
|
|
-
Я уже не помню, как давно я удивлялся столько раз подряд. Все отлично продумано =)
|
-
Почти хичкоковское настроение создал этот пост... Почему-то все в черно-белой гамме мне увиделось
|
-
Первый абзац просто шикарен!)
|
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Серое небо синеет с одного краю, будто пропитываясь разлившейся вдоль горизонта чистейшей первоосновой одушевленного бытия. Подвода подпрыгивает на рытвине, и возница, сморкаясь и матерясь трехэтажно на дороги, жисть свою и государя императора, ломает напрочь всю героическую иллюзию и натягивает башлык на голову - моросит.
Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - когда ловил попутку, ты не особо уточнял, куда. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде. - Слазь, - это хмуро, хрипло каркнул возница над ухом, - я к барину заворачиваю, не велит попутчиков брать. Слазь давай, грю. Подвигается, бесцеремонно сталкивая с облучка, - тоже какой император телеги, - а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница, где наверняка вышколенные слуги, серебро на столе и бархат на ложе ждут привыкшего к роскоши героя. Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.
Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?
-
Дождь, ночь, город... средневековый нуар =)
|
-
Сюжет, характеры, накал страстей - высший класс!
|
Как всегда, когда привыкнешь к кому-то, потом дорисовываешь его по одной детали - так рука, держащая знакомое оружие за рукоять, точно знает, где острие у клинка, не ощупывая его каждый раз. Глаза, плечо, рука, этого достаточно, чтобы знать - это он, он рядом. Прижавшись локтем к знакомым шипастым и злым латам, Саммер прошла несколько длинных, чтобы в ногу, шагов по нижней палубе до двери каюты.
- А как думаешь, нам ведь придется их все как-то подчинить, чтобы собрать вместе и открыть портал обратно? - серьезно спросила она, входя внутрь. Сердце стучало немного быстрее, но мысли все равно возвращались к делам, - Недостаточно же просто положить их рядом и ждать, что они заработают... А, черт с ними со всеми...
Сняв с головы тонкий обруч волшебной диадемы, она с тонким звоном кинула его на столик вместе с заколкой, растрепала волосы: - Надоела, хватит думать... Иди сюда.
Ухватив хексторита за пояс на спине, она привлекла его к себе, или сама притянулась ближе - неважно, и вообще это качка, - обвила руками, нащупывая пряжку пояса и прижавшись щекой к металлу. Пояс со стуком упал на пол, Саммер отпихнула его ногой, нашаривая ремешки с боков. Да где же они? Раз, два, три - пряжки легко расползались под пальцами, теперь на плечах: - Оп, подержи там... - придержала за нижний край здоровенный кусок стали, помогая хексториту выбраться из него, уже не удивляясь знакомой тяжести, и глубоко и облегченно вздохнула, будто это с нее свалилась пудовая гора, коснулась губами между лопаток, где рубашка была влажной, провела ладонями по спине, и вниз, и еще ниже, отыскивая пряжки на бедрах. Почему-то они тоже нашлись не сходу, Саммер отстранилась, еще раз провела по ноге хексторита рукой, уже не вслепую. - Черт, что-то я промахиваюсь...
-
коснулась губами между лопаток, где рубашка была влажной, провела ладонями по спине, И наткнулась на застежки лифчика ))))
-
Наконец то приятное разнообразие после долгих боевок =)
|
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Ближайшая лужа оказывается глубокой рытвиной, всплеск сопровождается негромким фырканием коня, и романтическая иллюзия трещит по швам: едва удержавшись в седле, всадница набрасывает на голову капюшон - моросит.
Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - последний указатель был давно, еще днем. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Где тут веселиться, куда носить свои наряды - непонятно. Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подковы зацокали по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде. Что-то гремит-тарахтит сзади, фыркает еще одна усталая лошадь. - В сторону, - это хмуро, хрипло каркнул возница над ухом. Груженая подвода бесцеремонно оттесняет с мостовой, заставляя коня прижать ногу всадницы к стене дома, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница, где наверняка вышколенные слуги, серебро на столе и бархат на ложе ждут привыкших к роскоши героев. Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.
Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Словно пьяный слезливый нахал, он лезет под одежду не спрашивая и не любя, лижет лицо, тяжко виснет на плечах намокшим плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?
|
Здесь все не похоже на лес: река стянута железной пряжкой моста поперек, земля укрыта досками, вместо темных стройных стволов - фонарные столбы и заборы... река и мост остались позади, а впереди темнота и дождь. Дома, надвигаясь, сливаются в единую черную полосу; вода хлещет сверху, стекает струями сбоку, брызжет брызгами снизу, обильно выплескиваясь из-под прогибающихся досок мостовой, и только расплывшийся свет масляного фонаря под закопченной вывеской не дает потеряться в этом шторме. Ветер треплет какие-то светлые лоскуты, - не то белье, не то афиши, - дергает и тянет за полы плаща. Вот наконец и навес - ливень злобно забарабанил по тонкой жести над головой, совсем не так мягко и уютно, как по палатке или по листве, - но впустую. Уже не достать ему ни Киерана, ни его спутников.
Перекошенная дверь подалась не с первого раза, хлопнула позади, отрезав шумящую дождем сырую мглу. Внутри под низким потолком было тепло и сухо, пахло капустой, пивом и неповторимо - густонаселенным жильем. В общем зале янтарно тлел камин, темные углы бормотали, цокали глиняными кружками и шевелились неопределенно; кто-то уже завалился спать прямо на полу у камина, закутавшись в одеяло, - не то денег на комнату нет, не то места не хватило.
За стойкой никого, лишь неподвижное чучело дварфа в натуральную величину опасно свесило бороду над масляной лампой, чей мигающий огонек отражался в засиженном мухами стекле - это не окно, это в рамочке какой-то список прибит сбоку.
Очередной промокший гость не произвел на темных личностей в темных углах никакого впечатления, но рысь, проскользнувшая следом в тепло, бесцеремонно отряхнулась, шумно разбросав ворох серых капель (даже дождь тут серый от пыли, а не прозрачный, как в лесу), и на Киерана обернулись.
- Друид чтоль приперся?.. - Не, это не наш, у нашего волк. - А эт хто? - Рысь, дурень ты. - Да все одно, чокнутые они... - Ты-то умный у нас, уж конечно...
Чучело дварфа разлепило один глаз и строго буркнуло в бороду: "не гадить тут".
-
Зачитываюсь, впитывая каждую каплю текста и атмосферы!
|
-
А паладинша то пошлячка...
|
|
Она не просто была твоей, она становилась тобой, с каждым движением делалась все ближе, неразделимей, и каждое движение было длиною в вечность, в которую создаются и рушатся тысячи миров. И хоть дыхание перестало быть слышным, но оно ощущалось, передавалось всем телом, и оно теперь было у вас одно на двоих - и тело, и дыхание. Ее запах был воздухом в твоих легких, ее пот - огнем в твоей крови, и из двух обычных - час назад - существ рождалось третье, которому не было ни названия, ни меры: наверное, так чувствовали себя древние боги, в первобытном безмолвном танце породившие землю.
Нагретая солнцем кровля, колючее сено, шершавые мешки, все это слилось в одно большое летнее горячее колесо и закружилось вокруг, удаляясь, нет - уменьшаясь в точку. Сжавшись предельно, невыносимо, точка зависла в пустоте и мигнула искрой, потом еще раз, а потом в твоей спине разом вспыхнули пять острых коготков, и мир беззвучно взорвался.
Сто тысяч заклинаний огня, воды и молний случились подряд, что-то вселенских масштабов разрушилось или создалось, неважно, а Искра округлила глаза до размеров двух темных бездонных колодцев, в которые ты провалился с головой. И холодная глубина обняла тебя, - а может, это были просто ее руки и прохладная грудь, и вы продолжали падать куда-то, обнявшись, еще одну маленькую вечность, а потом звуки вплыли обратно, тихие и шелестящие, словно шум моря, или ветер в листве, или степной ковыль до стремени. Кажется, мир, который вы создали, обещал быть очень красивым, и Джейн тихонько смеялась - ей тоже нравились твои моря, леса и степи.
|
Не они. Из-за поворота показались идущие. Человек в крестьянской одежде ведет под уздцы лошадь, рядом с ним шагает молодая женщина, позади - парнишка-подросток. Не они, не те. Как так могло случиться? Подвели зоркие глаза? Подвело чувство времени, и те успели пройти этой дорогой раньше? Или морок застил взгляд? Или просто судьба - не сегодня, не в этот раз...
Киеран опустил лук. Он уже не прятался, и заметив его, мужчина вздрогнул, напрягся. Рука, державшая повод, сжалась в жилистый кулак. Но женщина опередила его: - Красавчик, куда путь держишь? В Энвилль, чай? Вместе веселей! Крестьянин только и успел бросить на задорную строгий взгляд. Наверное, при чужаке постеснялся за косу оттаскать в обучение приличным манерам. - Понаехали, - буркнул, не сбавляя шаг. - Не ворчи! Добрый народ стекается, на добрый праздник Солнца, вот и красавчик тоже, видать, туда идет. От лиходеев нас по дороге защищать будет! Пошли, красавчик, нынче все в Энвилль идут, и лихие, и добрые. Женщина приветливо махнула рукой, парнишка жадно уставился на лук Киерана.
...
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Подвода подпрыгивает на рытвине, и возница, сморкаясь и матерясь трехэтажно на дороги, жисть свою и государя императора, ломает напрочь всю героическую иллюзию и натягивает башлык на голову - моросит. Все путники уже залезли в телегу, чтобы не мочить усталые ноги, сидят на покрытых дерюгой тюках, кутаясь в плащи. Эх, переночевать бы в лесу, но и леса-то уже нет рядом. Одни фермы-хутора. То еще удовольствие, объяснять разозленному хозяину, что зверь ручной и кур не передушит.
Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль и есть. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде. - Слазь, - это хмуро, хрипло каркнул возница над ухом, - я к барину заворачиваю, не велит попутчиков брать. Слазь давай, грю. Прощаются женщина и парнишка, еле различимы их лица под мокрыми капюшонами, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница, где наверняка вышколенные слуги, серебро на столе и бархат на ложе ждут привыкшего к роскоши героя. Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек. Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу и его семью тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка впереди. А позади - лоскутное одеяло участков, одинокие мокрые деревья, заборы и сараи.
-
Заслуженный ПЛЮС. Эмоций - выше крыши, рад игре, рад мастеру, рад возможности вдохнуть жизнь в так давно лелеянного лишь в мыслях персонажа!!!
|
-
Настолько скурпулёзная подготовка к модулю - это замечательно!
|
-
Как же хорошо, что ты у меня есть!!! В игре, в смысле. С 8 марта, и вообще - всех благ, какие тебе нужны и важны! Пусть будут, непременно и обязательно!!!
|
|
-
Ловушка на мачкина засчитана)
|
|
-
По-хорошему, надо бы каждый пост плюсовать. Потому что они шикарны.
|
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Подвода подпрыгивает на рытвине, и возница, сморкаясь и матерясь трехэтажно на дороги, жисть свою и государя императора, ломает напрочь всю героическую иллюзию и натягивает башлык на голову - моросит. Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - когда ловил попутку, ты не особо уточнял, куда. Обычный унылый до синевы городишко. Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Где тут обретать опыт и просветление - совершенно непонятно. Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде.
- Слазь, - это хмуро, хрипло каркнул возница над ухом, - я к барину заворачиваю, не велит попутчиков брать. Слазь давай, грю. Пихает в плечо, бесцеремонно сталкивая с облучка, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница, где наверняка вышколенные слуги, серебро на столе и бархат на ложе ждут привыкшего к роскоши героя. Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.
Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?
|
-
За всю ветку в принципе и отдельно за леди)
|
Темнеет, и проплывающие по обе стороны дороги крестьянские халабуды превращаются в темные силуэты затаившихся чудовищ с горящими огоньками желтых глаз. Пугала раскидывают костлявые руки, охраняя неведомые сокровища чахлых делянок. Подвода подпрыгивает на рытвине, и возница, сморкаясь и матерясь трехэтажно на дороги, жисть свою и государя императора, ломает напрочь всю героическую иллюзию и натягивает башлык на голову - моросит.
Огоньки попадаются все чаще. Это уже город. Наверное, Энвилль, или как его там - когда попутный крестьянин предложил подвезти, ты не особо уточнял, куда. Обычный унылый городишко. И что здесь можно сделать полезного для дварфской расы? Ни фронтиров, ни драконьих гор, ни зловещих болот - даже городских стен нет. Окрестные фермы переходят в деревянную застройку, потом начинаются каменные дома. Выбравшись с хлюпающей грунтовки, подвода затарахтела по мостовой - дощатой, а потом и булыжной. Город сгущается, дождь тоже. Впереди блеснула кривой длинной саблей река, желтые огни дрожат в черной воде. - Слазь, - это хмуро, хрипло каркнул возница над ухом, - я к барину заворачиваю, не велит попутчиков брать. Слазь давай, грю. Пихает в плечо, двигается, бесцеремонно сталкивая с облучка, а льет уже как из ведра. Ночной ливень рисует город будто гравюру в книге, сплошной штриховкой черно-серых линий. Призрачные ореолы колеблются вокруг редких городских огней. Слева четыре фонаря обозначают мост через реку, за ним - высокие дома, красивый ажурный навес, большая освещенная магическим огнем вывеска. Гостиница, где наверняка вышколенные слуги, серебро на столе и бархат на ложе ждут привыкшего к роскоши героя. Справа узкие кривые улочки сплетаются в сплошной, сонный, едва шевелящийся муравейник, и в глубине сквозь пелену ливня мерцает еще одна вывеска, покосившаяся, едва подсвеченная масляным фонарем, на приземистом здании. Постоялый двор для непритязательных путников обещает еду, тепло и крышу, и может быть даже без протечек.
Подвода утарахтела в темноту по мостовой, угрюмого возницу тоже где-то ждет ужин и постель. А ливень остался. Замерзшей уличной девкой, которой уже все равно с кем, он лезет под одежду нагло и не любя, лижет лицо, виснет на плечах намокшим тяжелым плащом. Ливень, незнакомый невидимый город и два маяка в темноте. Чего же ты ждешь?
-
Чего же ты ждешь? Плюсуй скорей!
|
Ножи и вилки, для рыбы и для масла, шпажки для оливок, салфетки, бокалы и солонки выстраивались в шаткие сложные конструкции, подпиравшие собой рассыпающийся мир мисс Гарристон, не давая ему окончательно рухнуть и сложиться внутрь себя. Обед в компании, пусть и почти не знакомых, но нормальных людей - осязаемых и видимых, по крайней мере, - немного поправил ее состояние, да и чистое шотландское лекарство, прописанное доктором Боумором, подействовало. Слегка сутулясь и старательно убирая локти со стола, Норма механически пережевывала поданную пищу и сосредотачивалась на том, чтобы не упустить обращенные к ней фразы и уместно ответить на них, и когда трапеза подошла к концу - выдохнула устало и опустошенно. Одиночество и темнота были неизбежны, папа учил не отодвигать их, а шагнуть им навстречу. - Доброй ночи, господа, - еле слышно произнесла она, прокашлялась и повторила громче, - Доброй ночи, было приятно с вами познакомиться. До свидания, мистер Шин, - прибавила зачем-то отдельно, и совершенно смутившись, выскочила прочь из зала, даже не дождавшись, пока джентльмены ответят, откланяются, откроют ей дверь.
Оказавшись в комнате, Норма устало присела на кровать, свалилась на бок, стукнулась головой об изголовье. Мозг лихорадочно искал опору, зацепку, что-то такое спокойное и рутинное, ухватиться и зависнуть над бездной отчаяния и горя. Сняв очки и протерев ладонями лицо, девушка принялась раздеваться, проверять одежду. На удивление, чулки и юбка были хоть и забрызганы осенней грязью, но целы. Слава богу, не придется клянчить у чужих людей еще и носильные вещи. Правда, ночная сорочка все равно хозяйская - натянув на себя пахнущую мылом незнакомую и неродную ткань, Норма застыла босиком посреди комнаты, глядя на кровать, как на врага. Работа - это последнее, что у нее осталось. Развернувшись к столу, девушка зажгла лампу, пододвинула к себе письменный прибор и обнаружила, что блокнот остался у Кристофера. Упрямо усевшись за стол, Норма надела очки и вывела на чистом листе имя своего начальника и слово "отчет". Начала писать. Состояние стен и коммуникаций. Следы неустановленного жильца. Детектив Шин. Враждебное поведение. Где-то бомкнули часы, и она спохватилась: мамино вечернее лекарство!.. Ох - нет же
Наконец пришло осознание, и огромной горячей волной расплавленного металла горе захлестнуло разум. Уронив лоб прямо на непросохшие чернила, она расплакалась, отчаянно пытаясь заглушить всхлипы, обхватив голову локтями. Рыдания никак не желали прекращаться, дыхание сбилось, и в голове стало очень мутно, и где-то за этой мутной пеленой уже надвигалось - не сон, нет, - забытье.
-
Перечитал и почувствовал себя чудовищем. Ведь это я виноват в том, что Норме сейчас так... Так искренне, реалистично переданы чувства, которые и врагу не пожелаешь
|
-
Кому яблоком по макушке, а кому и кирпичом. Тяжело открывать закон тяготения! =)
|
-
Смелость города колокола берет! :)
|
-
Минус платочек в инвентаре )))
|
-
Новогодние стихи? Вот и здорово :)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
о_О Эта научная дискуссия в таверне между наёмником и вором... о_О ... :D .... о_О ... :D
-
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Без паладинов во Фрипорте абсурд и коррупция )
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Аватарки от Петровны — самые хорошие)
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
я смотрю, твоим персонажам нельзя нож в руки давать рядом с деревянными поверхностями :)
|
-
Очень нравится подборка слов, оборотов и ощущений, не говоря уж об общем образе персонажа. Тут требуется целая пачка плюсов, но я ограничусь всё-таки одним для приличия. И то, что мистер Шин в таком отважном виде от третьего лица изображён, это отдельная крутота.
|
|
-
-
Ну, за обучение! За упражнения в прекрасном )
|
-
- Че ты ржешь, старый ты хрен, щас мы тебе твою мощь-то драную обратно затолка-а-ем! Мощно =)
|
-
И за изящно-легкий стиль, и за улетный автарчик, и за то, что присоединилась к нам. Добро пожаловать в кошмар ;-)))
-
Clumsy girls are so cute))
|
Леди Уайтхолл кокетливо взвизгнула, чуть не разлив вино, и захлопала в ладоши - "так, так!" - а потом посерьезнела обратно, сдвинула брови... "Фрипорт", вспомнила она под острым взглядом, "вернуться". Сомнения, подозрения, страхи взвихрились и осели под тяжестью сочувствия и со-страдания к этой тоске. Тысяча жизней, тысяча разлук... Или одна длиною в сто веков... Так нельзя.
- Это замечательный город, - согласилась она. - я тоже изо всех сил хочу вернуться туда в своей единственной жизни, и есть надежда, что это осуществимо, хоть и сложно, и помощь бы нам не помешала. Вы ведь правда не собираетесь там всех съесть или перекусать? Не хотелось бы, чтобы во Фрипорте началась какая-нибудь очередная беда, пусть там все будет по-прежнему...
- В этом городе сна - ни мостов, ни церквей, Ни фонтанов, ни парков, ни монастырей; Зато в призрачном грохоте адских карет Здесь работает бешеный пресс для газет.
В этом городе чаек, крюков, кабаков Утонул навсегда стук моих каблуков. Въелась солью мне в память морская вода. Я в пробитой шаланде вернулась сюда,
Я вернулась однажды - и снова вернусь в этот город, где матом приправлена грусть, где в притоне - любовь, во дворце - срамота, где есть рты без усов и усы безо рта.
В рыбий запах, в ночную чернильную муть я смогу не боясь, не поморщась шагнуть, обернуться на шепот над левым виском и улыбку твою отзеркалить тайком.
Где-то на втором четверостишии Саммер сообразила, что декламирует вслух, и покраснела до ушей. Но слава богам, не сбилась, дочитала, кашлянула в кулак. - В общем, я не знаю, как вы, а я бы согласилась, - буднично закончила она, глянула на Гудвина, Сливу и дверь и спрятала лицо в бокал, отчаянно надеясь, что хотя бы дала остальным время на размышления своей декламацией. Пора, пора на свежий воздух, чтобы не сойти с ума окончательно.
-
бешеный пресс для газет))) Церкви, правда, есть в городе, тут неточность вышла.
-
-
Классный стих =) Саммер наверное балладу потихоньку пишет о всех своих приключениях !
|
- Та неее, рыжанький, - Катерина мягко отмахнулася, не то от эльфа, не то от комарья, не то от арбалета взведенного, - не беляши тама, эляши большие. Бывала я в том селе, едала. Пироги, значт, сдобные, на ма-асле, на я-айках, а внутрь туда курочку, значт, кладут, с картохой, да с лучком, все мелко рубленое - сочные да мягкие они выходят, язык проглотишь. Ох, батюшки, слюна прям наворачивается...
Ажно руки к животу прижала Катерина, так вдруг оголодала да эляшей захотела, даром что варенье еще в горле стоит. На солнце глядит, время прикидывает.
- Как дойдем до того села, в пекарню завернем, там уж этих пирогов налопаемся. Только и правда путь неблизкий дотуда, щас вот в Холлоу, этот, ривер-то дотопаем, надо будет в дорогу снеди какой-нть набрать на пару деньков, хлеба там, чтоль, еще чего. А то про лесников-ить я и не знаю туташних, этой дорогой не хаживала. Примолкла девица, котому вскинула-поддернула, дух переводит от болтовни своей. Два дня пеших - для Катерины дело привычное, знай себе ноги переставляй, а еще и петь можно, и трещать без умолку - и никуда не денутся, слушать будут, чтоб со скуки не завыть, а то ж.
-
и никуда не денутся, слушать будут, чтоб со скуки не завыть, а то ж. И ведь правда :D
|
-
-
-
за правильного летописца =)
|
|
|
-
Спецоперация "блондика нанимает пиратов" :D
|
|
-
Санни он такой, шалунишка :D
|
-
точно в барды придется :)
|
-
Ля-ля-ля, я сошла с ума. Какая досада
-
Поздравляю с качественным инсанити!
|
Саммер мигом расставила приоритеты: если ее не оставят скучать, то можно сходить и в ночь. - Готова идти хоть сейчас, - кивнула девушка. - В любом случае, пойду для начала причешусь, пока вы готовите магию, а если передумаете спешить, то прическа не помешает за ужином, - отшутилась она немного нервно, все-таки впереди ждала опасность. - Я буду у себя.
Закрыв за собой дверь своей комнаты, она привалилась к ней спиной и затылком, прислушиваясь к стуку сердца. С адреналином смешивалось еще что-то непонятное, смутное, шевелилось внутри и просилось наружу. Кофе, что ли? Нет, больше похоже на крик... Отчего-то захотелось с разворота выбить ногой стекло и заорать на весь город, чтобы аж чайки в порту загалдели. Ммдаа. Саммер сняла диадему и пошарила в косметичке в поисках зеркальца и гребня - под руку попался черный карандаш. Покрутила его в пальцах, подошла к столу, не садясь отыскала пыльный чистый лист и застыла. Коснувшись карандашом верхнего левого угла, она уже не остановилась, пока не исписала весь. Начиная строчку, она точно знала, каким словом закончится следующая:
В спокойствии отточенная жесть нуждается в источнике лучей, чтобы подробно изучить, учесть рельефы и орнаменты мечей.
Значения, знамения из тьмы проступят с расстояния ножа, и выйдя из окованной волны, ты освещаешь мысли, обнажа-
-я подхожу к источнику тепла, я прохожу поспешно мимо мглы. Обугливаясь пальцами дотла, я сглаживаю острые углы.
Напарываясь медленно на луч, я перепутала, где свет, а где огонь, я узнаю, что лёд бывает жгуч, пре- поднося к нему свою ладонь
Расставив запятые и точки над "ё", она перечитала вдумчиво и медленно: слова переполнялись осязаемым смыслом, сияли будто с волшебного свитка - но постепенно угасли, рассыпавшись пепельной горсткой вычурных метафор, криптограмм, ясных лишь тому, кто знает шифр. Саммер вздохнула, выпрямляясь и щелчком отбрасывая карандаш. Понятнее не стало. Стало чуть легче. Высыпав горсть шпилек, она подобрала волосы повыше и принялась сосредоточенно их закалывать.
-
Если Саммер будет продолжать в таком же духе, ей прийдется на левелапе брать уровень барда ))
-
-
менее экспрессивно и близко к народу, чем в твоей книжке, но тоже хорошо
-
Плюсовать можно почти каждый твой пост в этой игре за творческий подход и литературность изложения =) Выбрал этот, спойлеров к игре нет, зато вот стихи есть!
|
-
"Влияние пенитенциарной системы и быта заключенных на уголовный жаргон в контр, нет, кросс-культурном срезе портовых эээ... локаций." О_О
-
|
-
зачем ты только в том сборнике поэзии спряталась под псевдонимом? )
|
-
Хексторит известный ловелас, угу. Даже в газете написано.
|
|
-
Описание этой ветка событий очень даже нра ;)
|
|
|
|