Голосование за ходы

Роба оказалась на полу достаточно быстро: она явно была далека от изысканных нарядов, которые просто обязаны были нравиться Франсуа. Да и фигура ее явно была куда привлекательнее, нежели какой-то не так уж и ладно сидящей по телу комбинезон, который к тому же и пошит был далеко не так, чтобы уж изысканно. Так что лучший способ соблазнить кота - оказаться перед ним в том виде, в котором каждый сантиметр ее тела будет прекрасно виден. Но вместо того, чтобы вновь поцеловать его, она мягко подалась вперед, нашаривая пальцами застежку его штанов и глядя ему в глаза, начинает расстегивать, одним своим взглядом обещая незабываемое удовольствие, от которого никто в своем уме не откажется.
- Ииии, небольшое движение отделяет их от того, чтобы показать истинную любовь друг другу, что вспыхнула подобно лесному пожару.

Франсуа смутился от такого откровения. Он явно был не готов к такому повороту, хотя, казалось бы, очевиднее просто некуда. Краска залила его лицо, а энтузиазм, так бодро забурливший в начале, стал отчаянно переливаться через край, да только уже мимо. Но, к счастью, он был достаточно сильно поглощён эффектом от участия девушки в повествовании, чтобы у Элизабет было время для манёвра.
- Целуй! Целуй его немедленно, иначе всё пропало! - едва не закричала в ухо обеспокоенная Лилли.

Подчиняясь команде, девушка змеей скользнула вперед, целуя Франсуа в губы, прикрывая от предвкушения глаза. Тот напоминал ей даже не кота, сколько испуганного благородного оленя - красивого, но готового в любой момент сорваться с места, унося все надежды на него прочь. Элиз на миг показалось, что даже если тот сейчас врубит заднюю, то через одно-два посещения, она все же добьется своего. Но станет ли руководство Лилли ждать?

Элиз подалась вперед, стремясь поцеловать Франсуа прежде, чем сбудется обещанная Лилли трагедия. Поцелуй продлился недолго, лишь пару секунд, прежде чем девушка отстранилась.
- Она боится упустить мгновение и целует юношу. И не теряя ни секунды зовет его в ближайший ресторан - как есть: без костюма для высшего света, без возможности обдумать предложение. И они вместе оказываются там, среди бомонда и богачей. - Не отпуская книгу, Элиз тянет за собой Франсуа, не позволяя тому терять времени. Не позволив ему вставить ни слова, она оказывается у кровати. - Их роман развивается столь быстро, что в головокружительном вальсе они устремляются прочь из ресторана, ловя слова друг друга словно это капли воды в пустыне. Им не требуется ничего больше, кроме взглядов и разговоров ни о чем, чтобы понять, что их любовь, их влечение - чудо, которому место лишь в романах. И вот они оказываются на пороге спальни юноши, сплошь украшенной набросками углем, где изображены прекрасные девушки, но он к черту срывает их, чтобы в комнате осталась лишь подлинная красавица. Она теряет голову и вновь впивается в него губами, срывая с него рубаху - ее сердце так стремится к сердцу юноши, что хочется прижаться как можно сильнее, чтобы навсегда стать единым целым.
Едва Франсуа оказался спиной к постели, как девушка толкнула его, вынуждая того оказаться на кровати, а после без малейшего стеснения расстегнула молнию комбинезона, глядя на коточеловека чуть хмельным и влажным взглядом.

Слова Франсуа были довольно интересным уточнением, о котором она даже не подумала - веселое приключение столкнулось с реальностью, где партнер не просто дилдо на ножках, а вполне себе живое и чувствующее создание. И какая-то нотка недовольства уколола ее: даже не по причине отказа мужчины, сколько в адрес неприятной необходимости для, симпатичного и вежливого парня. Раздумывая над тем, как действовать, она вдруг услышала голос и кивнула. Понимая, как это выглядит со стороны, она решила притвориться, что ей никто и никаких инструкций не дает, а ее кивок имел определенный резон.
- Конечно, у нас есть Франция. Вина, сыры, изысканные юноши и девушки и огромный символ всех влюбленных. Давно хотела съездить и посмотреть на Эйфелеву башню, взобраться на Монмартр и выпить кофе в заведении на Марсовом поле. - Она даже не лукавила: кто не хочет посетить столицу романтики? Разве что люди, которым по нутру совершенно иные и, подчас, скучные вещи. - Но тут побывать захотелось еще больше. И, если честно, я никому не обязана тут ничем. И все же, я думаю, что ты ошибаешься. Тебя спасли, ты обязан... и воспринимаешь это как "долг". Если бы это было настоящей обязанностью, ты бы не мучался выбором. Или Лилли бы заставила тебя сделать то, что надо. Может ты все же попробуешь? К тому же, симпатия у тебя наверняка есть. Ты просто циклишься на том, что тебя заставляют.
Таланта убеждения Элиз не хватало, а потому ее попытка что-то донести до Франсуа была обречена на провал, если бы тот не додумал сам какие-то глубокие измышления в ее сбивчивой речи.

Непонимания на миг стало больше, чем предвкушения от знакомства. Но все же, сомневаться в том, что люди - единственные, чья эволюция пошла подобным путем, было беспочвенно. В конце концов, законы физики везде одинаковы. Разве что она не ожидала, что схожая форма жизни окажется настолько похожа на людей, что даже материалы для одежды на вид будут идентичны... и эта мысль заставила ее на пару секунд задуматься. Вполне возможно, что она оказалась не первым человеком, но пока не стоило думать об этом. Нужно было придерживаться формального общения, пусть даже если это общение происходит без намека на одежду. Но она понимала, почему это было сделано - представить, какие бактерии она могла притащить на борт корабля или что это вокруг нее было, было не так уж и сложно. А уж про особенности изолированных экосистем с ее патогенами она знала достаточно хорошо, чтобы понять: в ней уже наверняка побывала какая-то супервакцина, чтобы ничего не подцепить или, того хуже, не выделять в окружающую среду.
–Добрый эм... день? Рада встрече и от лица всей людской... – Элиз бросила чуть задумчивый взгляд на говорившую с ней, словно силясь решить для себя, человек она или просто схожая по внешнему виду пришелица. – расы хочу сообщить, что для нас это первая встреча с инопланетянами. Я надеюсь, что между нами не будет вражды и... конкуренции?
В ее голове медленно созрел серьезный вопрос к самой себе, который она озвучивать бы не стала даже под пытками: насколько она вообще годится для подобных разговоров, если не может даже продемонстрировать себя как уверенного носителя разума, а не вечно сомневающуюся девицу, которая не может нормально смотреть в глаза, а не разглядывать странную фигуру рядом с гостьей. Но все же, разглядывала она стараясь не вызывать дискомфорта у объекта наблюдения: кто знает, не считается ли это грубостью или еще чем-то. Хотя у сверхразвитой цивилизации наверняка нет проблем с критикой тех, кто еще не знает их этических норм - иначе бы это было попросту глупо.
–Я с радостью познакомлюсь и отвечу на те вопросы, на которые смогу. – Она коротко кивнула, не зная куда деть руки, которым по-хорошему стоило бы прикрыться от чужих глаз. Но какое-то мнимое чувство нереальности происходящего ей не давало так поступить. И все же, стоило держать лицо. – Я бы хотела получить одежду, если можно. У нас не принята нагота на публике. – Извиняющийся тон окончательно разрушил иллюзию переговорщицы, что собиралась разом решить все вопросы между человечеством и гостями извне. Даже если эти гости похитили ее и держали на борту некой исследовательской станции. Но та старалась об этом не думать: исследовательских станций может быть много и для самых разных целей. А тех, кого должны были подвергать вивисекции (привет конспиролагам с ее уфологических форумов), явно не стали бы предлагать побеседовать.

Проводив взглядом уходящее создание, девушка покачала головой, будто бы пытаясь прийти в себя после морока: незнакомец здесь был только для того, чтобы услышать, как она согласится побеседовать? В любом случае, рано или поздно ей объяснят все, во всяком случае, она на это надеялась, явно не собираясь так просто признаваться, что ей немного страшно. Да, встреча с пришельцами - это новый шаг для человечества, но в то же время, куда именно этот шаг был сделан, она не могла определить. Все же, несмотря на всю ее ксенофильскую суть, опасаться непонятных созданий - естественная реакция для той, кто оказывается на борту исследовательской станции, когда попросту моргает перед зеркалом. Взяв выданную одежду, она с недоумением посмотрела на нее, но возражать не стала: кто знал, что из себя представляет это место. Только вот цифра ее изрядно смущала: если вдруг окажется, что во всем мире единоразово исчезло четыреста тысяч человек, то явно начнутся волнения. С другой стороны, опасение, что она осталась в числе тех, кто уцелел в момент исчезновения планеты... ворох образов в голове пролетел за секунды: от удара огромного астероида и заканчивая явно навеянной "Автостопом по Галактике" картины космического строительства.
–Можно Элиз, можно Лиза. – Несмотря на некоторые опасения, девушка действительно не видела в дружелюбии Лилли ничего подозрительного. В конце концов, блаженны неведующие. Старательно натягивая одежду на себя, она в какой-то момент повернулась к девушке в халате и улыбнулась. - Это какая-то космическая тюрьма? Наша планета превысила скорость вращения или лично я какую-то 13 статью 69 тома Межгалактического уголовного кодекса?
Шутка прозвучала немного натянуто, но в целом хорошо выдавала настроение уфолога, которая вместо торжественной встречи с пришельцами, натягивала на себя робу заключенной. Да и особо тратить много времени на выяснение своего статуса явно не пришлось бы: пусть ее и ждет судьба Гага из той книжки советских фантастов, но тем не менее, она-то явно больше тянулась к прогрессу, чем сломанный войной парень. Так что она подавила в себе желание устроить допрос-расспрос своей собеседнице, а после широко улыбнулась, все же позволяя себе наконец нормально стоять, не испытывая странной неуверенности в уместности своего стеснения.
– У меня столько вопросов, мисс Лилли. Вы не против, если я их задам? Или сначала мне укажут на место, а потом уже буду интересоваться? - Девушка взяла со стола лист бумаги, на котором было послание и принялась неторопливо его складывать-раскладывать, старательно пытаясь занять свои руки, чтобы хоть как-то остановить нарастающее волнение: любопытство снедало ее, грозя вылиться наружу и затопить всю станцию, о которой ей почему-то не стоило знать, судя по реакции того пришельца. Это на миг ее укололо, но она предпочла просто добавить его в список вопросов, чем строить страшные теории о тотальном заговоре.

Появившееся из ниоткуда судно для Акесторы было не столь страшно: она не отличалась особыми познаниями в том, что являет собой то или иное очертание носа или хитроумно изогнутая корма. Но так просто курс и скорость не меняют, а потому гиперборейка, не стала раздумывать и направилась к хозяину судна, уверенно шагая по доскам.
Если это были пираты, о которых ей довелось услышать за время пути не одну байку, то сама Артемида должна была направить беды - при должной благосклонности олимпийцев и чуточке стараения, она могла бы перестрелять их еще до того, как корабли поравняются. Благо лук она не выпускала из рук все время пути: пускай он и не выглядел так, как творения лучших мастеров Эллады, но на всем корабле нельзя было сыскать вещи ценнее.
– Кто там, уж не пираты ли? Те самые, которых бояться должно даже детям олимпийцев? – Обращаясь к капитану, гиперборейка старательно пыталась удержать равновесие: взлетая на волнах, судно едва ли половине гребцов давало прикоснуться веслами к воде кряду. – Коль мы боимся их клинков секущих, мы можем обагрить волну морскую лишь кровью неприятелей! Дай волю мне, и тетива отправит смерть в полет, не сохранит ни одного из недругов своим щитом могучая Афина! Сколь мне в колчане хватит стрел я истреблю, а дальше пусть сражаются мужчины, что тягой к подвигам томимы.
Но веры в свои слова про героев не было - здесь были лишь купцы да горстка воинов, но никого, кто готовы был бы в одиночку броситься на пиратский корабль. В глазах окружающих был страх, но не было и капли мужества. Зато звериных и голодных до ее тела взглядов было хоть отбавляй - но любому из алчущих было невдомек, что малейшая попытка подступиться к ней была лишена возможности свершиться. И дело даже не в покорной службе Артемиде, а в простой надменности - она была столь же близка к простым матросам, как оракул к сожжению Дельф. А потому она была готова в любой момент броситься в бой, рассчитывая только на себя - все прочие были ей лишь не нужной свитой, что в бою годится лишь на то, чтобы отложить хотя бы ненадолго встречу ее стрел с телами недругов.
– Решайся, хозяин корабля, уж волей Посейдона их судно наше побыстрей идет, их парус ветра полон, покуда наш подобен смелости всех окружающих тебя. – Вздернув подбородок, она внимательно смотрела на капитана, готовая в любой момент оправдать свои слова. Лишь ветер был ее врагом сейчас - Борей, привычный недруг ее, остался далеко на пастбищах родного края, а здесь они были иными - будто само море гневало их и тут же баюкало, превращая каждый выстрел в испытание твердости руки и умения прозреть на миг вперед.