Голосование за ходы

Каори тихо скользнула в комнату пожилого мастера. Она была в процессе своей ежедневной тренировки в спортивном зале, когда зов старика застал её. Поэтому на приём она была одета в простой чёрный топ и спортивные шорты, а короткое каре было небрежно растрёпано и частично напитано влагой не успевшего до конца высохнуть пота.
— Долгих лет вам, мастер Сын Мён.
Девушка склонилась в формальном поклоне. Этот пожилой мужчина был одним из немногих людей, в присутствии которых наследница рода Токо сдерживала свои привычные ехидные ужимки и старалась действовать как можно более формально, дабы соответствовать статусу своей семьи.
Она слишком хорошо знала, что настолько долго прожившие мастера, даже не смотря на свой чахлый вид, представляют ощутимую силу, с которой стоит считаться.

Бесшумно пройдя по лакированному полу, японка села напротив Сын Мёна и перехватила деревянную ручку чайника, разливая его содержимое на две пиалы. Когда травянистая жидкость наполнила их до краёв - Каори не притронулась к ним. Чайный ритуал был священным и требовал терпения. Благодетель, которая с трудом ей давалась, но азы которой всё же поддались Токо с годами.
— Могу я спросить…в чём такая спешка?
Она слегка изогнула иссиня-чёрную бровь, концентрируясь на чертах лица мастера. Его тревога не ускользнула от внимания Каори.

Мистер Зелёный не был бойцом, как и его лучшая подруга - Кара. Он был мошенником, лжецом, каинитом без стержня и чести, приспособленцем, предательским ублюдком, но никак не отважным рыцарем, бросающимся навстречу смерти за своего сюзерена. И не квадратнобородым шерифом, который выходил в полдень против банды, терроризирующей Богом забытый городок.
Он был простой городской крысой, которая крутилась как могла и била туда, где было неприметней и проще всего. Но даже крысу можно зажать в угол. И даже крыса имеет пару чертовски острых зубов.

Он бежал, он честно пытался сбежать от этого бобби, как когда-то бегал от подобных ему по кривым улочкам Лондона. Но вампирёнок был слишком упорен и слишком ретив чтобы дать крысе ускользнуть между пальцев и он что есть мочи сжал её хвост.
Тени не давали обмануть Додуэлла, не в этот раз.
— Ох, блядь, ну что ж поделать.
Мистер Зелёный пробормотал себе под нос, смотря на возникший точно из-под земли перед ним размытый силуэт тореадора.

Импровизированный кол метил Зелёному прямо в сердце, норовя насадить его как клиент китайскую проститутку в опиумокурильне. И лежать с поленом в груди не входило в его планы.
Злобно зарычав, Мистер Зелёный бросился на Додуэлла до того, как вампир успел как-то среагировать. Краденная кровь бурлила адским котлом в венах каинита, выводя его за пределы доступных смертным рамки.
Одним сильным движением он перехватил руки бобби и стал их заламывать. У простого человека уже давно треснули бы кости, но Зелёный сражался не с простым человеком.
Это было грязно, это совершенно не соответствовало высшим хищникам ночи. Они рычали и шипели, пинаясь и таская друг-друга за одежду, силясь перебороть один другого.
— А ты хорош!
Дрожа руками от напряжения, Зелёный оскалился в лицо Додуэллу и резко прикусил свой язык.

Кровь наполнила рот малкавианина и одним резким движением он плюнул сгустком прямо в глаза сородичу. Секундного замешательства хватило, чтобы Зелёный смог перехватить инициативу и что есть мочи вцепился в волосы тореадора, резким мощным движением дёргая его голову назад.
А затем он подался вперёд, обнажая острые клинки клыков и впиваясь в шею соперника, одним сильным движением челюстей разгрызая мёртвую плоть.
Схватка закончилась так же быстро, как и началась. Тело Додуэлла дёрнулось и обмякло со вспоротым горлом, а Мистер Зелёный пробил кулаком его грудь, вырывая наружу холодное чёрное сердце, налитое остатками витэ.
— Тебе нужно было пытаться убить меня, придурок.
Малкавианин с усмешкой отбросил на пол начинающее тлеть тело павшего сородича и впился клыками в его сердце.

***
По телу Мисс Кокс пошла лёгкая рябь и она стала постепенно увядать, как использованная змеиная шкура. Никогда не существовавшая женщина канула в Лету, из которой была когда-то поднята в мир быстрых.
На её месте стоял мужчина средних лет в длинном тёмном пальто и костюме, его в чём-то привлекательное лицо с острыми скулами оттеняла щетина, а в глубине запавших колких глаз мелькала едва скрываемая одержимость.

Мистер Зелёный ощупал лицо, своё лицо и удовлетворённо кивнул. Пускай это и была иллюзия, но что есть мир, как не череда самообманов?
Похлопав по своему пальто, он извлёк из внутреннего кармана сигару, бензиновую зажигалку и гильотину. Поднеся коричневый цилиндр к носу он блаженно втянул её запах и закурил.
— Спасибо за подарочек.
Он криво усмехнулся и отсалютовал в пустоту, пускай и зная, что Кара сейчас его не слышит.
Дерьмовая привычка, оставшаяся ему из прошлой жизни в теперешнем состоянии не несла абсолютно никакого смысла. Он был мёртв и его кровь не растворяла никотин. Однако привычка - вторая натура.
— Итак, на чём мы остановились?
Мистер Зелёный упёрся руками в бока и пробормотал с сигарой в зубах, обводя придирчивым взглядом погруженный в хаос выставочный зал.
— Ах да.
Лёгкой трусцой малкавианин пробежался к телам охранников и с лёгкостью стащил их тела в центр перед выходом. У него было мало времени, а вой отдалённых сирен становился всё отчётливей.

— И что-о это ты тут задумал?
Со стороны витрины с оружием раздался протяжный насмешливый девичий голос. Краем глаза Мистер Зелёный уловил пурпурную вспышку и обернулся к Мистеру Фиолетовому. Или правильней будет сказать Мисс? Они не особо запаривались таксономией своего существования.
Нескладная девчонка-подросток с пурпурными глазами и парой рыжех косичек весело болтала ногами в воздухе, сидя над спрятанным под стекло пулемётом времён второй мировой.
Малкавианин усмехнулся ей и отсалютовал сигарой:
— Спускаю дерьмо по трубам, как всегда.
— У тебя весьма больные представления о веселье, ты знал?
Мистер Фиолетовый надула губки, впрочем, без капли осуждения в голосе. В её глазах плясали бесы.
— Скажи что-нибудь новенькое, подруга.
Мистер Зелёный фыркнул и склонился над разложенными пентаграммой телами охранников. Он осушил каждого из них, в том числе недобитую Франческу, а взамен подарил каждому по капле глотку собственного витэ.
— Ооо, я вижу, что ты задумал.
Где-то на грани восприятия послышалось поскрипывание крокодиловых туфлей Мистера Жёлтого. Его голос, как всегда, подрагивал от едва сдерживаемого возбуждения.
— Когда они проснуться они будут не просто голодны. Они будут подыхать от голода.
— А рядом будет так много вкусных теплокровных, да-да, гениально. — Мистер Фиолетовый закатила глаза и громко фыркнула. — План надёжный, как швейцарские часы.
— Я даю им второй шанс. — Мистер Зелёный, окончив свой состряпанный на скорую руку ритуал, поднялся на ноги и отряхнул руки, глубоко затягиваясь сигарой. — А ещё этому городу явно не хватает старой-доброй резни. И теперь валим, пока эти ублюдки не проснулись!

Банда ринулась прочь из музея, как в давние времена, когда узы братания связывали их в единое целое. Мистер Зелёный не помнил их имён, он и своё давным-давно позабыл, но он пронёс их души вместе с собой и теперь у них был второй…нет, третий шанс в жизни. И он не собирался растрачивать его на унылую хрень.

***
Они забрались по водосточной трубе прямо на крышу старого клониального здания и там, укутав себя тенями, с блаженством ждали начала спектакля. На лице Мистера Зелёного играла дьявольская усмешка, а сигара всё так же тлела маленьким жёлтым пятном в ночи.
От созерцания его оторвало вибрирование в кармане и с лёгким щелчком каинит откинул раскладушку, пробегаясь глазами по сообщению и сдавленно хмыкнул, выпуская из ноздрей два облачка дыма.
— Скажи что-нибудь новенькое, партнёр. Ночь кошмаров только начинается.

Мистер Зелёный с силой оттолкнул хрипящую и конвульсирующую смертную от себя прочь, заставив её с глухим грохотом рухнуть на пол. Он облизнул свои губы, не давая даже капле драгоценной жидкости оказаться где-то кроме его рта.
Он не был махровым чудовищем из тёмных переулков, которое размазывало кровь галлонами по стенам и асфальту. О нет, он был крайне бережливым чудовищем из тёмных переулков.
С хрустом в спине он выровнялся и с кривой усмешкой обернулся к наставившему на него ствол кровососа.

Миллинеры? Какое занятное уточнение. Значило ли это, что местный оружейный завод управлялся этими итальянскими бастардами или же весь опыт столкновений с некромантами этого конкретного бобби ограничивался лишь малой частью семейки итальяшек?
— О, я далеко не одна, бобби.
Голос Мистера Зелёного был грубым и хриплым, пусть и всё ещё использующий голосовые связки Кары. Он утробно хохотнул, начиная обходить вампирёнка по кругу и внимательно отслеживая его движения.
— Каждая блядская душа в этом вонючем городишке принадлежит нам, а скоро - и весь город. Когда парад пройдёт по этим улицам - наши машины останутся и мы выжжем ваше гнездо дотла, ками.
Ухмылка на лице “мисс Кокс” стала ещё более омерзительной, хотя, казалось, минутой назад был достигнут предел отвратительности.
— Но ты здесь совершенно ни к месту, бобби. Это не твой домен и это, пока что, не объявление войны. Мы разменялись парой приветственных тычков по зубам, не больше.
Мистер Зелёный тщательно прощупывал понимание в своём собеседнике. Если за фабрикаторами действительно стояли Миллинеры - это было просто замечательным пространством для небольшой милой аферы. Стравить трупоёбов и педиков из Башни - что может быть веселее?

Когда Джилл вошла в комнату, её внутренние психические сенсоры ощутили напряжение, пульсирующее сквозь ноосферу. Оно заволакивало удушливым покрывалом и проскакивало искрами между двумя сжатыми, точно пружины, людьми.
Человеческий разум был полным противоречий сложным механизмом, по нейронным путям которого циркулировало слишком много взаимоисключающих позывов, подобие порядка которым даровали лишь корковые функции их внутренних электрохимических процессоров.

Разум конструкта был создан по прообразу человеческой генетической информации. Но лишь отчасти. В нём было слишком много уникальных биологических и механических изменений, чтобы специально предназначенные для такой задачи тесты могли идентифицировать образец J1-L как полноценного представителя человеческого вида.
И Джилл прекрасно понимала, что своей бессознательной частью люди улавливали это несоответствие. По их нейронам разливалось ощущение зловещей долины от одного присутствия конструкта в зале. Что-то, что выглядело как человек, но не являлось им.

Возможно, дело было в плавности и выверенности каждого движения. Отсутствии мелких неконтролируемых движений кистями, наклонов тела, работы мелкой мимики, движений глаз. Все те несущественные по отдельности факторы, которые, складываясь в единое целое, позволяли людям регистрировать в собеседниках других людей, а не что-то чуждое.
Многие сотрудники лаборатории могли подавлять в себе это инстинктивное неприятие и дискомфорт, а кто-то и вовсе мог обманывать себя достаточно сильно, чтобы видеть в кукле - homo sapiens.
Но это не относилось к сотрудникам из других баз, не говоря уже о других конвенциях. Самой выраженной и бурной реакцией обладали низшие чины, базовые оперативники с минимальным уровнем доступа. Там, где не смотря на старания Союза по просвещению, предрассудки и страх перед неизведанным были сильнее всего.

Наигранная вежливость и неосознанная (или вполне осознанная) грубость координатора Хьюстон не смогли поразить или удивить Джилл.
Она лишь невозмутимо села на неудобный пластиковый стул перед ней, держа спину идеально ровно и сохраняя неподвижность статуи. Её руки были уложены на коленях как у прилежной ученицы, в позе максимально экономящей энергию. Даже мелкие движения зрачков были тщательно выверены и цикличны - исключительно ради предотвращения усталости глазных мышц.
Ещё одна неестественная черта, не создающая дополнительной иллюзии нормальности.

Наконец, настал черёд J1-L говорить и голос её был холоден и маломодулирован. Как инструмент, предназначенный для передачи информации и не рассчитанный на что-то ещё:
— Всё произошло ровно так, как описано в отчёте. Любые мои заявления будут повторением уже изложенной информации.
Джилл могла предположить род сомнений координатора Хьюстон. Конструкты, созданные в FACADE, не были привычными для других конвенций киборгами с дискретной кремниевой системой процессоров и встроенными базами данных, которые можно было бы перенести на чип памяти. У них не было как таковой калибровки и команды программных инженеров, постоянно редактирующих и правящих ошибки в коде.

— Чтобы устранить любые недопонимания - позвольте вам продемонстрировать.
Бесстрастные холодные голубые глаза J1-L встретились с живым, подвижным взглядом Хьюстон и зафиксировались на нём.
— Начинаю процедуру погружения, пожалуйста, сохраняйте спокойствие.
Установочная фраза, ставящая точку старта в методике пси-репродукции.

Научная мысль говорила о том, что человеческий мозг поглощает куда больше информации, чем он способен воспринять за один присест, а поэтому огромные объёмы сырых данных отфильтровывались и сохранялись в непредназначеных для активного доступа хранилищах памяти для дальнейшей утилизации.
Эта методика позволяла обойти ограничения.
Но FACADE решили пойти дальше. Что если использовать мозг в десятки раз более восприимчивый и быстрый? Что если аугментировать его возможности при помощи дополнительных сенсоров? Что если при помощи редких психических мутаций создать биопроцессор, способный делиться полученной информацией с мозгом реципиентов?
Модель J1-L была ответом на эти вопросы. И ещё на ряд других, к немалой части которых у самой Джилл не было прав доступа.

Пси-излучение стало обволакивать невидимой пеленой мозг Хьюстон, отрезая её рецепторы от восприятия действительности и полностью погружая их в транслируемую иллюзорную сцену.
Крики птиц за окном стали растягиваться и превращаться в единую басовитую ноту, гнущиеся туда-сюда от ветра ветви деревьев замедлили свой танец и стали напоминать томительно медленно извивающиеся щупальца, слюна, рефлекторно проглоченная мучительно неспешно стекала по горлу и в какой-то момент вовсе остановилось.
Но очень скоро это не имело никакого значения, так как всё вокруг поглотило серое ничто.

Но и пустота не длилась долго. Одна за другой в ней стали появляться человеческие фигуры, потрескавшийся асфальт, искажённые статическими помехами голоса и звуки машин. Вся сцена представляла собой смесь из вполне чётких картин, там где находилось основное поле зрения Джилл, и более размытых пиксельных фигур и ландшафта, которые разум пси-оперативника пассивно регистрировал всё время пребывания.

Джилл встала перед своей воспроизведённой по памяти копией, заложив руки за спину и бросив взгляд на нечёткий образ координатора Хьюстон.
— 10:42, прибытие на обозначенное место.
Холодный голос отражался искажённым эхо в пространстве пси-симуляции. А затем всё пришло в лихорадочное движение, как будто на ускоренной перемотке. Центр восприятия перемещался вместе с Джилл из прошлого и создавалось ощущение, что восприятие тут “приклеено” к её старой точке восприятия. Так оно и было.
— 10:56, первый контакт с ИР. Регистрация присутствия ещё двух потенциальных исказителей, помимо взятого в исследовательский центр.
Фокус на бездомном, смотрящим прямиком на Джилл под пси-маскировкой, на человеке, опутанном силовыми линиями, и странном мерцающем медальоне на шее склонившейся над лотками женщины.
— 11:01, демонстрация ИР методик воздействия на представительницу Масс.
Мир вокруг снова ускорился вплоть до момента воспроизведения сцены, где сияние, исходящее из темнокожего парня, окутывает женщину и та послушно соглашается с его внушениями.
— Возможно, вас интересует что-то ещё, мисс Хьюстон?
Джилл медленно повернула голову в сторону фигуры координатора и слегка изогнула бровь одним выверенным отработанным движением.

Габриэлла осмотрела себя в небольшое зеркало в каюте, покрутившись вокруг своей оси, и удовлетворённо кивнула.
— Вы проделали хорошую работу, Ацтек. — доктор Леблон поправила свои чёрные очки и запрокинула их на лоб. — Я упомяну ваши таланты в отчёте.
Настолько хорошо уметь сливаться с городским окружением - это был настоящий талант. Довольно редкий, если подумать, среди Отряда Нейтрализации. Несмотря на изрядное размытие стандартных процедур воздействием НМП - они во многом оставались военизированным крылом Покорителей Бездн с соответствующей военной выправкой.
Умение работать с агентурными методиками было весьма ценным навыком.

— Начинаем подготовку к отплытию. Я пока позабочусь о нашем клоне.
По правде, идея доктора Леблон была весьма...радикальной. Она собиралась провести ряд биомеханических и генетических процедур над ещё не успевшим умереть телом конструкта и использовать его для комплиментации со специально выделенной и нейтрализованной ДНК, собранной из образцов Дальнего Космоса.
Лишняя огневая мощь им была нужна позарез, а потому лишнее не обременённое разумом тело было весьма кстати. Но перед тем, как Габриэлла могла бы отдаться процессу - необходимо было остановить процессы распада.
А потому сейчас она направилась к туалетной кабинке прихватив с собой кейс с гипо-шприцами, ампулы которых были наполнены ингибирующими некроз препаратами.

***
Представший перед Габриэллой образец был весьма грубым произведением генетических лабораторий FACADE. Темнокожий здоровяк с практически карикатурной внешностью и массивным корпусом.
Она ощупала синт-мышцы, проверяя степень распада и цокнула языком. Что бы ни поразило этот клон - процессы дегенерации шли полным ходом и вряд-ли без внешнего вмешательства он протянет ещё хоть сколько долго.

Его глаза были лишены любого намёка на разум. Либо так было задумано изначально, либо это было последствием изъятия информации Клише. Не столь важно.
Разложив перед собой кейс, доктор Леблон стала вводить в разные участки тела сыворотку, замедляя некроз и покупая себе достаточно времени для весьма серьёзной инвазивной работы.

Местные условия были далёкими от идеальных, а потому не стоило рассчитывать на установку каких-то сложных механизмов. Однако для ограниченных нужд их миссии подойдёт и полевая процедура.
Учёный ранг Рефери позволял ей разрабатывать и комбинировать операции собственного изобретения. В определённой степени она сейчас была в своей стихии.

На свет стали появляться всё более сложные и загадочные инструменты, едва ли доступные пониманию даже многих просвещённых учёных Союза. Но их все отличала компактность. Среди вполне стандартных лазерных скальпелей и пил с нано напылением алмазной крошки были сложные подкожные матрицы и напечатанные на генных принтерах железы и прочие ксеноорганы.
Кровь стекала по рефлекторно содрогающемуся телу клона и пузырилась на распылённом по поверхности пола и стен биогеле, сворачиваясь в саморазлагающиеся шарики. Габриэлла с невероятной точностью имплантировала один элемент за другим, попутно поддерживая конскую дозу ретровирусов в искусственно стимулируемом кровотоке для генетической интеграции чужеродных для околочеловеческой физиологии элементов.
Целью операции было создание функционирующей внутренней биосистемы для поддержки плазменных гланд в челюстях клона. Подобная мутация была определённо полезна в разборках с чувствительными к огню и солнечному свету гематофагами.

Но, пожалуй, самой ответственной частью была имплантация контролирующих поведенческих чипов при помощи тонких транскраниальных игл, которые прошивали череп насквозь, оставляя после себя лишь микроскопические отверстия, которые закрывались за счёт упругости костной ткани и сосудов.
Эти чипы синхронизировались с уникальным BMI Габриэллы, который мог взаимодействовать не только с машинными волнами определённой частоты, но и с Келлеровским излучением психомутации доктора Леблон.

В какой-то степени этот конструкт становился продолжением тела создавшей его учёной. Многие исследователи Физики Пространств обзаводились похожими компаньонами-ассистентами во время своих изысканий.
Габриэлла же слишком часто доводила своих "асситентов" до лимита возможностей, а потому у неё они не задерживались надолго.

  Никакая модель не была идеальной, никакая методика не была совершенной. Везде были возможны статистические погрешности и казуистические случаи. Но всё же Джилл сомневалась в том, что простой представитель Масс сможет увидеть так просто сквозь её маскировку. Она не первый год работала в поле и не поддающаяся измерению, но объективно существующая ментальная прослойка под названием “опыт” говорила о том, что тут всё не так чисто.
И как минимум один исказитель крутился прямо под её носом. К худу или добру в перечень заданий для девушки не входило физическое устранение ИР….по крайней мере пока он не пытался помешать ей с её основной миссией.

  Лучшее, что она пока могла сделать - продолжать играть по правилам и делать вид, будто ничего не заметила. Благо её лицо в целом мало выражало какие-либо эмоции, кроме абсолютно нейтрального безразличия и какого-то болезненного фокуса.
Однако начав двигаться к стойке с овощами, Джилл продолжила держать часть своего восприятия на бездомном. Он был загадкой, но загадкой не достойной отвлечения от дел.

  Влиться в толпу под прикрытием скрывающей методики было заданием весьма тривиальным и вскоре Джил крутила в руках переливающийся пурпурным светом стебель шпината. Она не была ботаником, а шпинат никогда не был её любимой пищей.
Пожав плечами, девушка извлекла из внутреннего кармана пальто пластиковый пакет на застёжке и поместила туда образец. Пускай этим занимаются кураторы.
Сконцентрировав своё внимание на продавце за прилавком, Джилл вперила в него взгляд практически неподвижных насыщенно-синих глаз. Если кто-то и знал, где расположена теплица…

  Это было сродни погружению в горячий источник. Забористая смесь из эмоций, мылей и образов поглощали с головой и крутили в безумном хороводе биоэлектрических потенциалов, заставляющих голову раскалываться от потока информации.
Однако в этот момент срабатывали нейроимпланты, гасящие излишне возбуждённые нейроны и перекидывающие напряжение на вспомогательные кибернетические процессоры, одновременно регулируя баланс нейромедиаторов, обеспечивая более плавное и соответствующее протоколу погружение.
Джилл шумно выдохнула через нос, ощущая как её зрение всё больше помутняется, пока невидимые протянутые пси-щупальца раскрывали человеческое сознание слой за слоем. Как головку белого лука.

— Вы сомневаетесь в моих навыках, мистер Горкич?
Габриэлла слегка изогнула бровь, бросив взгляд на оперативника. Льда в её голосе хватило бы на заморозку водопадов Ниагары.
Рефлекторное желание выхватить саблю и раскрыть двумя рубящими ударами лицо солдата, осмелившегося возразить офицеру Кавитационного Юга, погасло так же быстро, как и вспыхнуло. Где-то на уровне спинальных нервов, перехваченное имплантированными нано-процессорами, оно превратилось в замысловатое постукивание стилусом по гипертерминалу.
— Впрочем, это действительно может потребовать слишком большой отдачи от всех в плане демонстративного поведения. Прибережём био-маскировку как туз в рукаве.
Доктор Леблон вовсе не собиралась отступать от своей идеи. Не когда в её руки попала целая ячейка оперативников.
Впрочем, основной её интерес сейчас предавался процессам распада в гальюне яхты.

Рефери перевела свой взгляд на бегущие строки своей базы данных. На удивление по данному амулету было немало информации. Она чуть сощурила глаза, рассматривая изображения перед ней:
— Интересно, интересно… — стилус отбил очередную барабанную дробь, напоминая военный марш Конфедерации. — Можно сказать перед нами образец неуверенных попыток суеверов к освоению Физики Пространств. Этот образец…
Она ткнула стилусом в увеличенное изображение амулета на руке вампира:
— Вполне может быть квантовым якорем для Межпространственной Сущности. Подобные грубые технологии способны “заимствовать” — Габриэлла сделала воздушные кавычки пальцами, — способности к искажению аборигенов Ближней Орбиты.
— Одним словом - этот гематофаг, если это не просто безделушка из его прошлой жизни, может быть ещё большим рассадником искажений, к которому лучше не приближаться без мер противодействия МС.

Габриэлла устало выдохнула, опустившись обратно на мягкую подушку под головой, позволяя тяжёлым векам на время закрыться. Её каштановые волосы разбросались по белой ткани, окружая её голову подобием нимба с одной яркой пурпурной прядью.
Её мысли всё ещё были неповоротливыми и медленными, точно слизняки запутавшиеся в колючках барьера между Землёй и родным измерением Багорщика. Воспоминания о прошлом были разрозненными и подёрнутыми туманами забытия. Казалось, прошло не больше пары дней с тех пор, как она ступила на борт корабля чужих. Теория относительности была весьма романтичной...или пугающей. Как посмотреть.
- Многое изменилось за время моего отсутствия, а?
Всё ещё держа глаза закрытыми, Габриэлла позволила своим бледным губам разойтись в намёке на улыбку.
- Не ожидала снова тебя увидеть. Да ещё и в таком положении.
Она бросила взгляд на Мёрфи, исследуя его всё такую же внушительную бороду. Почти такая же, какой она помнила её много лет назад.
Образы давно минувших дней снова возвращались к ней. Она снова чувствовала себя неуверенным в себе студентом, пойманным в хаосе перемен, врывающихся в её жизнь неумолимым потоком событий. Пожалуй, профессор был единственным человеком, перед которым доктор Леблон могла не держать ледяной фасад профессионализма. Старого юнгу всё равно не проведёшь.
- Многое, многое. Вроде миллиардов бюджета, - Мёрфи засмеялся, изображая пальцами нечто, надо думать, с щупальцами - В тот же день, как ты пропала, эти олухи ликвидировали "Офикиуса" в Мексике, выкачали из него петабайты данных. Озолотились. До этого, я слыхал, Браун на служебных машинах экономил, позорище. Его глаза азартно заблестели.
- Я сам не ожидал, Гэби, что сюда ветер подует. Но раз мы охотимся за такими тварями, на Земле, как я такое пропущу?

Лишь неопределённо хмыкнув, Габриэлла покачала головой. К худу или добру - она не успела толком поработать под началом Брауна. А потому и не успела хлебнуть всех прелестей рационального менеджмента почившего главы "Горячки".
- Экспедиции Отдела Нейтрализации никогда не отличаются изящностью. Не думала, что однажды сама окажусь по эту сторону баррикад. Даже не стоило начинать о всех анекдотах, которые ходили в лабораториях дальнего космоса о дуболомах с мадболла. Но после всех событий очень многим сотрудникам пришлось опуститься с небес на землю. Буквально.
- Но приятно видеть знакомое лицо. - улыбка Габриэллы обрела оттенок искренности. - Не буду говорить о всех косых взглядах, что достаются тут "космонавтам" в тёмных уголках лабораторий. Предателський голосок в углу сознания напомнил ей, что долго уклоняться от разговора про её собственную экспедицию не выйдет.
- Да-а, здесь не особо любят наших, мхм. Ещё и эта ерунда в Фэрфилде с псиониками добавила репутации... - профессор цокнул языком и махнул рукой - Но не все такие. Миссис Бао очень милая женщина, такой приятный голос. Мы с ней до-о-олго беседовали, пока она тебя оперировала. Талант, гений.

- Профе-ессор, не ожидала от вас склонности к виртуальным отношениям.
Габриэлла изобразила озорное и едкое выражение лица, подмигнув Мёрфи. Эту сторону характера доктора Леблон на себе испытало крайне малое количество людей. Те немногие, кого она могла назвать своими товарищами, а не просто коллегами. - Но отрицать её таланты не буду. Сомневаюсь, что сама справилась бы лучше. Она приподняла свои руки, позволяя рукавам больничной робы скользнуть вниз и обнажить предплечья с бледными полосам шрамов, опоясывающими бледные кисти. Ничто иное как прямое доказательство таланта хирургии и познаний ксенобиологии миссис Бао.
- Ну, цыц! Мне нужно было влиться в новый коллектив, - Мёрфи изобразил застенчивость. Помолчал, посмотрел на шрамы, покивал - Не волнуйся. Мы найдём кита, который это сделал с тобой. Найдём и загарпуним.
- Что с моими исследованиями? Удалось извлечь что-то полезное?
Такова была натура учёного. Первое, что волновало Габриэллу после долгого периода отсутствия в реальном мире это не текущая политическая обстановка и не что она успела упустить из общей канвы событий. Её исследования - настоящая страсть. Настоящее детище, каждой крупицей которого она дорожила больше всего.
- О, да, касторы. Хорошее название. Хотелось бы узнать, как именно ты их доставила на Землю. Сейчас сидят в комплексе №9, продолжаем экспериментировать. Замечательный улов, лучше, чем я думал, когда сказали о твоем возвращении, да-да, - профессор покрутил пальцем - А те шары и порошок из пробирок мы с Бао и Гоббо пытаемся расшифровать до сих пор, очень уж заковыристая ксено-технология. Твой отчет сможет дать нам подсказки.

- Это хорошо.
Устало выдохнула Габриэлла, ощущая как невидимый груз, до этого неумолимо давящий на её плечи, падает вниз. Она откинулась обратно на приподнятое изголовье функциональной кровати и снова опустила веки.
- Первым делом отчётом и займусь. Пока могу доверять собственной памяти.
- Отдыхай, Гэби. Передам Уотерсу, что ты, ну, - Мёрфи, вставая, потряс руками у головы и хихикнул - Всё ещё в штиле. Мне кажется, ты тоже нашла поклонника.
И директор "Горячки" пошёл на выход из палаты.

***
Белое помещение палаты лишённое напрочь острых углов было погружено в темноту, разгоняемому лишь бледным белым сиянием включённого монитора. Габриэлла склонилась над клавиатурой, задумчиво рассматривая белый лист и разбивая фрагменты своей миссии на удобоваримые куски и высушивая их достаточно для соответствия формальностям официальных отчётов.
Она делала это не первый раз, однако, пожалуй, это была первая её вылазка в микроизмерения, которые так сильно повлияли на неё. Большую часть времени её ограждали защитные поля и толстый панцирь пустотного скафандра. Но впервые она оказалась настолько беззащитной перед напором чужеродных энергий и преломлённых законов физики.

Где-то в отдалённой части её разума болталась отвлечённая мысль о том, что сейчас, должно быть, уже конец января и она пропустила как рождественские, так и новогодние праздники.
Не то чтобы это имело хоть какое-то отношение к работе или эти события занимали какое-то особое место в сердце доктора, но что есть - то есть.

Со вздохом она опустила пальцы на клавиатуру и принялась набирать текст:
“Общая сводка - 22 июля 2009 года я в составе оперативной группы, включающей в себя полевого агента Маэстро и куратора Лафета осуществила проникновение на баржу “Султан Кантри”. Где, согласно предварительным сообщениям, находилась группа ИР класса “поллукс”. Для осуществления их нейтрализации и доставки на базу “Горячка” мной и Маэстро был разработан план по использованию маскировки для инфильтрации. В процессе мне удалось проникнуть в гримёрную каюту Текера Бертрама Янга и вступить с ним в контакт. Воспользовавшись психомутацией мне удалось выдать себя за представителя ранее полученного Союзом ИР, который Янгом был категоризирован как “Нефилим”. Далее, вопользовавшись транквилизаторами, мне удалось обезвредить Янга и провести полевое вскрытие. Вскоре после проведения успешной процедуры от Маэстро поступило сообщение о приближающихся вооружённых представителях Масс, после чего мной было принято решение о переходе на Ближнюю Орбиту. Однако в процессе перехода произошла перегрузка ядра квантового излучателя и переход в состояние Бирновского расслоения.

Результатом прыжка стало перемещение в микроизмерение грубо соответствующее барже “Султана Кантри”. Первым контактом с аборигенами оказался ИР, назвавший себя “Багорщик”. Исходя из полученной информации, данный ИР имел грубое представление о Союзе Технократии и его оперативниках, а также категоризировал ИР класса “кастор” (ранее ошибочно принятыми за поллуксов) как ответвление вида поллуксов. Также удалось узнать, что в качестве приветствия данным ИР считается причинение физического вреда. В течении полевого эксперимента было установлено, что предельных мощностей прибора СВЕРЧОК недостаточно для нанесения какого-либо непоправимого вреда данному ИР.

В дальнейшем было установлено, что “Багорщик” заманил к себе всех разыскиваемых Союзом на “Султане Кантри” касторов и в качестве благодарности за нанесение ему сильных повреждений предложил мне произвести их вскрытие.
Доступные инструменты данным ИР представляли собой грубые земные инструменты, однако их функционал включал в себя расщепление волновой и пси-структуры касторов с дальнейшим доступом к их воспоминаниям. В процессе вскрытия мной было установлено, что ИР класса “кастор” сливаются со своими человеческими носителями, переписывая себя поверх их личности, однако сохраняя их базовые воспоминания и привязанности.
После проведения вскрытия каждого из касторов при помощи ксено-технологии полученные данные упаковывались в гладкие шары.

См. подробное описание изученных касторов и их воспоминаний в приложении №1.
См. полученный план судна “Тала-тох” в приложении №2.

Во время пребывания в данном микроизмерении мной были отмечены сильные изменения в собственной генетической структуре, а также характерологические изменения, каким-то образом соответствующие выполняемым мной действиям и усваиваемым социальным адаптациям аборигенов. Рабочая теория - повышенная пси-реактивность данного микроизмерения с биологическими структурами.
После завершения исследования касторов “Багорщиком” было предложено остаться на судне “Тала-тох” в качестве хирурга. После полученного отказа мне удалось добиться возвращения обратно на Землю в то же место, где ранее находился “Султан Кантри”. После перехода через пространственное искажение я тут же вступила в контакт с оперативниками Союза.”

“Приложение №1: Информация о ИР.
Новый вид ИР класса “Кастор” - межпространственные сущности, точное место происхождение неизвестно. Изначально пребывают в Керниковских частотах, отчего являются неосязаемыми и невидимыми для обычных человеческих чувств. Обладают способностью сливаться с телом человека, вызывая перенастройку высшей нервной деятельности. Этот процесс является взаимным как для “кастора”, так и для носителя, однако ведущим в данном процессе всё ещё является ИР. Частично навыки, привязанности и воспоминания носителя передаются захватившему контроль ИР. Доподлинно неизвестно обратим ли данный процесс. Триггером для старта слияния “кастора” и носителя является сильный психоэмоциональный стресс или психическое расстройство последнего.

ИР класса “Кастор” обладают контролем над захваченной физической оболочкой, демонстрируя способности к регенерации, психо и биокоррекции - избавление от аддикций, лечение некурабельных заболеваний (в рамках медицинских познаний Масс), восстановление повреждений организма после клинической смерти носителя.
Используя пК излучение ИР класса “Кастор” способны проявлять в трёхмерной реальности свою истинную форму, обретая физические показатели превосходящие человеческие без каких-либо признаков повреждения или распада своей физической оболочки.

Несмотря на родственность с ИР класса “Поллукс”, ИР класса “Кастор” не обладают врождёнными способностями к использованию проходов в микроизмерения. Данная неспособность каким-то образом связана с феноменом, который в терминологии “касторов” называется “Бездной”. Для перемещение в микроизмерение “Багорщика” ими был использован образец ксенотехнологий для переработки взятого в плен поллукса и утилизации его для открытия разлома.
ИР класса “Кастор” имеют способность к использованию Первичной Энергии и получают её при помощи взаимодействия с Массами по методу схожему с “поллуксами”. Однако основной источник получения Первичной Энергии для них является так называемый “контракт” - устный договор, создающий паразитическую связь между “кастором” и человеком. Взамен на наделение представителя Масс свойствами ИР “кастор” получает доступ к его запасу Первичной Энергии. Также, при желании, “кастор” может использовать созданную связь для мгновенного умервщления человека и извлечения больших объёмов Первичной Энергии. Конкретные расстояния доподлинно неизвестны, однако какого-либо визуального и физического контакта для этого не требуется.

Данный вид ИР демонстрирует сложную иерархическую и социальную структуру между своими представителями. Ими движут сверхценные идеи искупления и прощения перед неким “Творцом” и в целом их культурологические термины во многом заимствуют иудеохристианские сюжеты и имена. Судя по всему, для них также важной является фигура “Люцифера” и в целом “ангелов”, связанные с ними идеи носят персекуторный характер.
Ранее встреченный ИР “Багорщик” категоризировался ими как ангел “Джаель Плач Холодного Дождя” и отделялся ими от прочих ИР класса “поллукс” как существо более высокого порядка, в то время как иные ИР класса “поллукс” являлись для них “нефелимами”.

Новый вид ИР класса “Зевс” - родственный классу “поллукс” тип, единственным встреченным представителем которого является “Багорщик” или “Джаель Плач Холодного Дождя”.
В отличии от родственных ему видов ИР обладает крайне высоким классом опасности и не продемонстрировал подверженности исследованию или значительному воздействию методик Союза. Обладает значительным контролем над родным ему микроизмерением и способностью открывать переходы между Ближней Орбитой и миром Консенсуса.”

“Приложение №3: Использованные приборы методики.
1) Гиперкосметика и набор эпидермальных имплантов для корректировки внешности агента.
2) Гипердиагностика, утилизирующая познания гипермедицины для оценки физического состояния ИР.
3) Комплекс боевых тренировок пустотных десантников.
4) Усилинные нанитами транквилизаторы, способные воздействовать на ИР со смешанной транспронстравенной физиологией.
5) Генератор пространственных туннелей микроизмерений.
6) СВЕРЧОК.
7) Пси-продукция пК частиц для создания камуфляжа ИР.
8) Пси-сканирование топологии микроизмерения.
9) Духи с феромонами.
10) Пси-сканирование транспространственных ИР.
11) Пси-сканирование людей на поиск воздействия транспространственных ИР.”

“Приложение №4: Оценка агентов.
Маэстро: проявил базовые компетенции, требующиеся от полевых агентов Союза. Способен к инноваторскому мышлению. Способен к независимым операциям.
Лафет: проявил базовые компетенции, требующиеся от кураторов. Требуется работа над повышением скорости оповещений о входящих угрозах.”

“Приложение №5: Взаимодействия с Массами.
Использование ложной личности кантри певицы “Молли Дэннисон”.
Неназванная встречающая певцов женщина: совместными усилиями вместе с Маэстро удалось убедить дать проход на корабль.
Неназванная фотограф: удалось убедить не делать фотографии агента Рефери.
Певец МакГинли: при попытке сексуальных домогательств к агенту Рефери был подвержен вышеуказанной методике №3. Нанесённый вред здоровью - средней тяжести.
Неназванные обыватели, наблюдающие инцидент с певцом МакГинли: высказали вербальное одобрение действий агента Рефери по отношению к певцу МакГинли. Риск раскрытия работы методики №3 минимален.
Неназванный бармен: предоставил агенту Рефери бутылку виски, необходимую для воплощения плана по поимке Янга.
Охранники Янга - Дуглас и Джо: Дуглас, испытывая противоречивый любовный аффект к агенту Рефери, попытался предотвратить её проникновение в каюту Янга, а при попытке применить на него методику №9 перешёл к эксплозивному типу поведения и инициировал драку с Джо, который, в свою очередь, был расположен к агенту Рефери более благодушно. От дальнейшей эскалации конфликта помог блеф о принадлежности агента Рефери к “поллуксам”.”

“Приложение №6: Личная оценка миссии.
Несмотря на серьёзные неполадки оборудования, приведшие к нежелательным последствиям для физического и психического здоровья агента Рефери силами ячейки удалось заполучить крайне ценную информацию о новом виде ИР и особенностях их отношения с “поллуксами”, что может оказать значительную помощь при дальнейших подобных контактах и позволит разработать новые методики противодействия новым угрозам Консенсусу.”

Тонкие нити дрожали от напряжения, когда слишком большое количество ганглиев начинали излучать слишком большое количество импульсов в окружающее пространство. Те, кто были лишены Зрения никогда ничего не рассмотрели бы: обычная ночь, обычная улица, обычная симфония захудалого горя, растекающаяся мокрым пятном по выцветшим чернилам карты города, спрятанной за потемневшим плексиглассом автобусной остановки.
Но если оторвать свою голову от земли, если перестать буравить взглядом потрескавшийся от перепадов температур асфальт, если залить немного растворителя в заплывшие от слизи глаза - то можно увидеть все те тонкие и едва заметные нити, которые в Хаосе превращались в замысловатые узоры. Логичные и последовательные…до тех пор, пока не начинаешь о них задумываться слишком сильно и вот - мир снова превращается в треск зеркал и звон осколков.

— Скоро ты поймёшь, подожди ещё немножко.
Неунывающая улыбка - как трещина в фасаде старого кирпичного здания. Такая же широкая и полная плесени и пауков.
Сильвия, манящая Сильвия, хрупкая и в то же время сильная. Хранящая в себе множество загадок и красивых тайн. Возможно, именно поэтому они сошлись? Во многом они были похожи, однако, как правило, излишняя схожесть оказывает обратный эффект. Примерно тот же животный страх, что ворочается во внутренностях людей при виде неподвижных истощённых манекенов в молах и посреди их собственных комнат, за барной стойкой, на парковке, в кафе...
Фред был проще. Более прямолинейным, хотя не лишённым фантазии за грубой кирпичной пылью, давящей на его плечи. Иначе он бы не облачался в переливчатую мантию из Грёз и Кошмаров. Он больше нравился другой части Кары. Им было о чём похрустеть.

Причина. Они были здесь по причине. Её не могло не быть - она всегда есть. Ничтожный факт того, что никто не понимал причины был лишь жалкой преградой на пути поезда Истины.
Кара тянула, слегка прикрыв глаза с пушистыми тёмными ресницами и слушала город, слушала биение его сердца, слегка покачиваясь с носка на пятку своих кроссовок. Одетая под стать своей спутнице в потёртый джинсовый костюм, малкавианка сливалась с окружающим пространством как денимовая мышка в завалах стоковых вещей.

Шаги раздавались вокруг и сливались в одну монотонную мелодию. Тяжёлые и лёгкие, осторожные и настойчивые, отдающие пластиком и снегом. Наконец, Кара раскрыла глаза и улыбнулась своим спутникам, назидательно подняв указательный палец:
— И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее громовым голосом: иди и смотри.
Она произнесла строку с хорошо поставленной интонацией и выдержанным пафосом, а затем перенесла свой указующий перст в сторону первого из появившихся на сцене не-людей:
— Ты будешь пятым. Незапланированный ребёнок не значит нелюбимый, правда? — едва заметная улыбка скользнула по бледному, точно Луна, лицу девушки. — Эх, а ведь почти что библейски вышло.
Кара цокнула языком и тихо вздохнула, оборачиваясь к стоящему пока что вдали светловолосому не-человеку, от которого так и веяло холодом:
— Хм…
Уверенность испарялась так же быстро, как возвышенное единение с оккультным городским пространством. Девушка отвернулась от него и сделала небольшой шажок в сторону.
Дальше от всех присутствующих и немного ближе - к кофейне.
— Ладно, давайте покончим с этим. — забормотала Кара себе под нос и потянулась к ручке двери. — Не будем тянуть быка за рога и змею за хвост.

Маленькие куклы в кукольном театре со смешно дёргающимися головами и конечностями, наигранными тонкими голосками и красивыми платьями из ситца. Сцена была составлена, актёры - тщательно и бережно выточены и разукрашены, ниточки плотно и надёжно привязаны, шарманка медленно вращает цилиндрами, наигрывая непринуждённую песенку о начале повествования.
Красиво, выверено, неприметно. Грубые инструменты лишь сломают всё происходящее, даже не заметив тонкого действа,что творилось под сводами игрушечной сцены. Но такова судьба грубых инструментов - быть измазанными в машинном масле, грязи и непонимании.

Кара улыбнулась сама себе, ощущая как кончики пальцев покалывает от электричества, напряжение которого буквально повисло в воздухе. Всё имело смысл, всё имело ритм, всё пространство раскрывало перед ней свой рот и говорило с ней. Следовало лишь привязать себя ремнями покрепче и усесться поудобней.
Тихо и практически бесшумно она скользнула на стул рядом с Сильвией и обвила её руку своими руками, уложив темноволосую голову на горячее плечо девушки. Сеньора Москит любила кровь не меньше детей малкава, но она была горячей, она дышала, в её биении сердца был слышен трепет тысяч тонких прозрачных крылышек.
Это навевало мысли о доме, которого у Кары никогда не было.

Она внимательно следила за двумя мужчинами, которые представлялись один за другим. Отто был недвижим как ледяная глыба, но в его словах сквозило ничем не сдерживаемое безумие, а Джо был прост и нормален, хотя в его глазах сквозила пустота и пластик.
Не худшая компания.
— Проверим друг-друга на деле. — важно подняла палец Кара, немного отрываясь от плеча Сильвии. — Талант не описать словами. Меня зовут Кара. Приятно познакомиться.
Девушка мягко улыбнулась и кивнула двум соклановцам.

Однако Джо не стоял на месте, его внезапно обуяло движение. Как демон шквалов Азуриэль, который любил седлать бездомных и прыгать вместе с ними с небоскрёбов, позволяя порывам ветра становиться лошадиными силами его невольных скакунов.
Его руки выводили символы и буквы, а язык повествовал о необходимости и цели.
— Может быть нам нужен мальчик, а может быть и нет. — Кара покачала головой. — Ты ошибаешься. Все шестеро здесь. Ты, я, Отто, Фредерика, Фред и...оно.
Девушка выровнялась на стуле и обвела бледной рукой кофейню.
— Вдумайся, вслушайся, ты ведь дитя Малкава. — она продолжала улыбаться, чуть склонив голову набок и позволяя мальчишески коротким волосам дёрнуться вниз. — Кто бы ни был шестым - он с нами. Слушает нас и говорит.
Кара кивнула на листок бумаги.
— Прямо сейчас и с тобой в том числе. Его желание ясно, а его воля чиста - Cottle Harcourt должна пасть от ваших рук.

Мэри не понравилось это с самого начала.
Слишком подозрительным выглядело всё это сборище, слишком похоже на смертельную ловушку. Она никогда не доверяла подобным местам. Слишком мало контроля над происходящим, слишком много воды вокруг. Идеальная смертельная ловушка.
Однако у неё не оставалось выбора. Следовать обязанностям, которые она полудобровольно взвалила на свои плечи и пытаться плыть по течению. Ха, плыть. Забавная шутка, Мэри, сохрани её в уме на потом.

Она неотрывно следовала за Кочбиэлем, который выглядел более осведомлённым и уверенным о происходящем. Да и ему с Мэри выпала весьма немаловажная задача обеспечивать безопасность августейшей особы Тирана. Хотя, по правде, девушка всё ещё не была уверена насколько она сможет быть полезной если дела пойдут как-то не так. Кроме странных и обрывочных навыков и воспоминаний она едва ли могла предложить многое.
Однако Зубры доверяли ей, а поэтому не оставалось ничего, кроме как делать вид будто она понимает, что делает.

Вокруг было слишком душно. Атмосфера буквально давила на неё обилием паранормального дерьма так плотно набитого на квадратный фут, что невольно хотелось выйти на палубу и подышать свежим морским воздухом.
В её руке пузырилось шампанское, к которому она так и не прикоснулась за вечер. Как бы Мэри не пыталась прогнать через себя релаксирующие установки и упражнения - напряжение не покидало её плечи, а взгляд то и дело прыгал от одного гостя к другому.
Вот этот бледный джентльмен, облачённый будто английский дэнди из 19 века - это естественная бледность, или он самый настоящий вампир? А люди, крутящиеся вокруг него? Или та загадочная дама, вызывающая самую настоящую гей-панику внизу живота?
Всё было слишком сложно. Слишком запутанно и непонятно.

“Соберись. Час истины близок. Постарайся собрать как можно больше голов прежде чем всё пойдёт ко дну.”
Вкрадчивый голос прошептал где-то на границе сознания Мэри, заставляя ту нахмуриться и ограничить себя от гомона вокруг.
— Что должно произойти?
Она произнесла практически одними губами, настороженно осматриваясь по сторонам и убеждаясь в том, что её никто не слышит.
Кажется, Тиран был слишком занят своим собеседником чтобы заметить в целом существование МакКензи.
“Тебе не нужно говорить вслух. Мы в твоей голове, помнишь?”
На этот раз голос прозвучал более отчётливо и более сухо. Мэри недовольно поджала губы и мотнула головой. Она не ожидала, что доживёт до того момента, когда будет говорить сама с собой.
“Следи за смертным колдуном. Кажется, он собирается произнести речь.”

А затем всё стремительно полетело к чёрту.
Непонятные и полубезумные выкрикивания того, кто называл себя Маркизом. Перекошенные от злобы и неожиданности лица гостей, которые начали стремительно терять какой-либо намёк на человеческий маскарад. Фигуры сотканные из чернильной тени, которые стали выползать из растянувшихся порталов на полу. Первые крики боли и битвы, начинающей стремительно, точно лесной пожар, разгораться вокруг.

Мэри ошарашенно сделала шаг назад, не веря собственным глазам. Она за эти пару суток успела увидеть немало дерьма, но не настолько откровенно паранормального дерьма.
— Бог снова гадит мне в ужин.
Полувыдохнула, полупростонала МакКензи, сжимая до боли зубы и какой-то частью сознания удивляясь такой фразе. Она никогда не использовала её до этого.
И как в ответ на разворачивающийся хаос вокруг, на буйство сверхъестественных энергий и сил, активно проявляющихся в рельности с боевыми кличами на никому из смертных известных языках внутри Мэри стало подниматься обжигающее чувство, угрожающее испепелить всё внутри и вокруг неё.
“Не время сдерживаться, МакКензи! Время оторваться на полную катушку! Хватит сдерживаться, черти тебя дери!”
Ощущая, как градины пота начинают сбегать по её лбу, Мэри зажмурила что есть силы глаза, а потом устало выдохнула.
— К чёрту. Погнали.
И ощущая чей-то победный и полный ярости хохот внутри своей головы, впервые за все эти странные-странные дни и ночи Мэри полностью отпустила вожжи контроля, которые сама, неосознанно, держала прочно в своих руках.

Там, где только что стояла Мэри, вверх взметнулся столп горячего рыжего пламени, в рёве которого слышались проклятья и брань. Стоящие рядом гости отпрянули назад и в глазах части из них плескался неподдельный животный ужас.
Покачнувшись, пламя потекло вперёд и стало угасать, оставляя за собой обугленную палубу корабля. Оно струилось и сжималось, начиная обретать более похожие на человеческие очертания до тех пор, пока из него с перестуком металлических копыт не ступила высокая статная демоница.
Её кожа была бледной, волосы заменяли пляшущие в одном им известном танце языки огня, а в глубине глаз горели две пламенные бездны. Она была облачена в алую шипастую броню, больше несущую декоративную функцию, так как основная часть тела оставалась откровенно обнажённой, лишь маленькими кусками стали прикрытая в совсем уж срамных местах.



Дьяволица расправила отростки за спиной, на которых трепетали остатки изодранных кожанных крыльев и с металлическим лязгом перебрала закованные в изящные металлические перчатки пальцы с угрожающе-острыми металлическими когтями.
Её тёмные губы скривились в кровожадной усмешке, когда она обратила свой пылающий взор к Кочбиэлю и Тирану:
— Я уж думала, что вечеринка так и останется скучной тягомотиной. Не говорите, что вы пришли сюда без оружия?
Её голос сочился ядом и в её тембре надрывно гудело кровожадное пламя. Шасут с хрустом расправила плечи и полубезумно улыбнулась.
— Я не прочь разодрать этих тварей и их смертных хозяев одними руками. Но не откажусь от старого-доброго меча.

Даллас был переплетением из света и тени. Всегда им был, насколько хватало памяти. Возможно, в глазах смертных он имел другой облик. Там, где ярко сияло солнце и отражалось россыпями ярких световых брызг от высоких стеклянных небоскрёбов. Там, где улицы не затихали от ежедневной человеческой суеты из работы, обеда, работы и пути домой чтобы утром повторить этот ритуал. И так из раза в раз.
Но нет. Для них город всегда погружен в полумрак. Всегда хранил в себе тайны и нити историй, которые оставались сокрытыми от усталых глаз обывателей.
Так имели ли они право на банальность? Влачить ночи в повторении истоптанных путей, одинаковых эмоций и закостенелых обрядов? Ответ был самоочевиден. Естественно имели. Самые загадочные и романтичные существа ближайшей вечности были до тошноты банальны.

До собравшихся у причудливой статуи ночных гостей долетели отблески приближающихся фар. С тихим шелестом шин об асфальт на парковке музея притормозил чёрный седан, кузов которого был покрыт мелкими каплями, точно покрытая испариной шкура загнанного коня.
Из тихо скользнувшей в сторону двери под электрический свет фонарей выбралась облачённая в чёрное женщина. Единственной яркой деталью в её образе были медные волосы, которые ночью, казалось, обретали какой-то более глубокий карминовый оттенок.
Проведя затянутыми в перчатки руками по бортам пальто и одёрнув край платья, девушка под перестук каблуков стала неспешно приближаться к собравшимся.

По-модному опоздать было как раз в стиле этой особы. Позёр остаётся позёром даже когда дело доходит до весьма серьёзных вещей. А просьба о помощи самого примогена определённо находилась в рейтинге серьёзных вещей.
Остановившись на границе газона, девушка извлекла из сумочки мундштук с сигаретой и высекла искру из зажигалки, заставляя всех присутствующих напрячься на самую ничтожную долю мгновения.

Выпустив изо рта облачко дыма, девушка продолжала молчать, лениво мазнув взглядом насыщенных зелёных глаз по присутствующим, будто лишь поверхностно отмечая их присутствие.
Её взгляд устремился дальше - в сторону массивного тела самого музея. Будто оценивая его архитектурную ценность.
Наконец, девушка затянулась ещё раз и вернула свой взгляд на примогена и только на него.
— Долгой ночи. Чем могу быть обязана?
Её голос обладал лёгкой грубоватой хрипотцой, которую обычно не ожидаешь от такого утончённого создания. Однако если вдуматься - это добавляло особой изюминки всему её образу.

Нефилим? Это было чем-то новым. Видимо, так поллуксы категоризировали то существо, что по памяти восстановила Габриэлла. Не то чтобы её сильно волновали предрассудки и обычаи этих ксеносов, однако для полноценного вливания необходимо знать лексику. Иначе любые попытки обхитрить противника будут сродни белокожего американца сойти за своего в бедном квартале Марокко.

Доктор Леблон приняла полотенце и утёрла кровь, идущую из носа, после чего бросила его рядом с собой. Ей повезло, что отдача не оказалась слишком сильной. Она на своём веку не раз бывала в лечебных конструктах Предтечей, где неудачливые пси-оперативники коротали остаток своих дней в вегетативном состоянии.
Подобные мутации были редкостью в Союзе и все подвергались тщательному контролю не потому, что Технократия состояла из свихнувшихся на контроле бюрократов, а по вполне очевидным опасностям, что подстерегали пси-оперативников.

С лёгким хрустом задубевшей кожи она улыбнулась Янгу, наливая себе ещё один стакан виски, но не торопясь его опустошать. Она ещё надеялась на бескровный исход из этой ситуации.
- Как я и говорила - ваш след взяли люди в чёрном. Не уверена, чего они хотят, но от этих ребят редко можно ожидать хороших новостей. - она чуть пожала плечами. - Наверняка хотят утащить вас в свои лаборатории и ставить эксперименты до конца времён.
Что же, это не было ложью.
- И по доброте душевной я решила предупредить собратьев. Кстати весьма интересные артефакты на этом корабле... - её взгляд устремился куда-то между переборок. - Что это за...вещь в кабелях? Амбарные замки и перемолотые серебряные кости...и тем не менее это что-то из нашего мира. Живое. Страдающее.
Она рисковала, но ничего не могла поделать. Смесь жажды узнать больше о противнике и его планах вместе с искренним любопытством первооткрывателя.

Янг вскинул брови и засмеялся, не раскрывая губ. Цвет его глаз стал более насыщенным, прибавил в оттенках, будто их коснулась лазурная кисть экспрессиониста. Стоило этому случиться, и хрипящая горячим паром масса плоти на зеркале наложила ему на веки свои окровавленные, дымящиеся от застрявших углей лапы, чтобы затем раскрыться бутонами цветов - вот они, угловатые и волнистые одновременно органы зрения класса "Кастор", переливающиеся синим и зелёным.
В первую очередь нужно вырезать роговицу. В ней больше всего секретов.
- Люди в Чёрном. Я смотрел вторую часть в кино, - Янг наигранно поежился, проследив, как собеседница наполняет свой стакан - Они что, существуют?
Двуликий тотем, с зубастым и истекающим слизью лицом Габриэллы сверху и взмокшей от кипящего на воздухе пота лошадиной головы снизу, исторгал эхо металлического стука и лязга из своих ртов, в гримерке пахло жжённым, как в кабинете дантиста.
После роговицы нужно сделать забор стекловидного тела. Будет достаточно одного кубика.
- Ладно, я понял. Спасибо за предупреждение, нефи... Просто скажи, как тебя зовут, - попросил ленивым жестом ладонью Янг, вздохнув - Но разве моя вещь в кабелях интересует Уилла Смита и того, второго, который посерьёзнее? Права "землян", - он сделал пальцами кавычки - Она не ущемляет.

Что же, эти поллуксы не знали о деятельности Союза. Тем лучше. НМП отлично справлялся с потоками дезинформации среди Масс, так что они затрагивали даже ксеносов, которые пытались затеряться среди человеческого общества. Это изрядно облегчало работу. И не то чтобы Габриэлла собиралась допустить случай, когда Янг сможет растрепать лишнюю информацию своим подельникам.
Она слегка взболтала виски в своём стакане и улыбнулась мужчине:
- Можете называть меня Гэби. По крайней мере это одно из множества моих имён, что я использую чаще всего. - женщина всегда оставалось женщиной, даже если она была ксеноформой, так рассудила Габриэлла. - Что же до ваших вещей...эти люди в чёрном весьма настоящая сила, каким бы образом они не обладали в массмедиа. И будьте уверенны - они очень тщательно следя за тем, чтобы любое отклонение от человеческой нормы было нейтрализовано.
Она сделала маленький глоток, едва смачивая губы и улыбнулась рядом белоснежных зубов поллуксу:
- Всё ещё не хотите попробовать виски? Не говорите что я зря искала лучшую бутылку на этом дырявом судне.

- Дырявом, - Янг с шутливым укором взглянул на Габриэллу - Если бы "Султан" мог, он бы очень расстроился, Гэби. Старик войну прошёл.
О нет. О нет, всё кончено.
Лошадиную голову тотема тряхнуло, она начала в панике разить подёрнутый дымом воздух рогом, похожим на острую раковину моллюска. Человеческое лицо тотема за мгновение было занавешено медицинской маской и защитными очками. Дрожащие струйки пота на их стёклах выстроились в растительные узоры, будто мороз нарисовал.
Кастор оскорблён. Даже приемная комиссия "Новых Горизонтов" это видит. Экзамен провален. Скоро мисс Леблон вернётся в Сан-Диего.
- И это не лучшая бутылка. Шотландская вода из лужи. Не расстроитесь, если я разбавлю? - покачал стаканчиком с содой Янг.
Он намекает на Шотландию. Знает всё, вплоть до "Поллукса-0.0021Ш". Подопытный вскрывает доктора. Никому здесь не кажется, что должно быть наоборот? Нужна пересдача экзамена. Срочно.

Она знала, что для нарушения работы организма поллукса недостаточно обычных препаратов. В лучшем случае эффект будет ослабленным. Вполне возможно, что поллукс тоже об этом знал. Что же, у Союза для подобных излишне догадливых ксеносов всегда было припасено несколько трюков в рукаве.
Химическое соединение было лишь одним из активных факторов в смеси, что использовала Габриэлла.
Куда более важным были микроскопические механизмы с примиумной оболочкой, заряженной на необходимые квантовые резонансы. Стоило им лишь оказаться в организме поллукса - как они тут же принимались с повышенной эффективностью доставлять молекулы транквилизатора, минуя защиты и барьеры чужеродной биологии. Настоящая победа Разума над суевериями.

С непроницаемой улыбкой Габриэлла плеснула виски в стакан Янга, наблюдая за тем, как он разбавляет его содержимое водой.
Это его не спасло. Когда поллукс сделал глоток, его лицо слегка скривилось. Но какой бы комментарий он не собирался сделать - из его горла раздался лишь сдавленный и едва слышный хрип. Его кожа покраснела и он попытался вскочить, однако вместо этого Янг лишь неловко покачнулся и начал заваливаться набок и неловко сполз на пол гримёрки.
Поллукс мог лишь с одурманенным бессилием сопеть через нос и удивлённо смотреть на возвысившуюся над ним доктором Леблон, которая со всё той же неизменной улыбкой упёрлась каблуком между его ног.
- Я же говорила, что люди в чёрном уже пришли за вами. - женищна цокнула языком. - Если бы вы оформились в отделе миграции нашего отдела - всё было бы гораздо проще.
Слегка коснувшись пальцем своего уха, Габриэлла произнесла:
- Это Рефери. Янг нейтрализован. Ожидаю дальнейших инструкций.

Мэри всегда старалась держаться подальше от гангстеров, ограничивая это личными интервью с членами банд. Она не была из тех девушек, которые клевали на флёр разбойной романтики и антураж плохих ребят. Слишком много она успела узнать и повидать о ведении дел в таких слоях общества.
И последнее, чего она хотела, так это ввязываться в их разборки.
Но вот, о ирония, она впуталась в них по самые уши. И в кое-что ещё более опасное.
Теперь же ей оставалось лишь ждать и наблюдать за тем, куда выведет её кривая дорожка.

За свои года, проведённые на улице, она успела повидать немало подобных мест, и ещё почти столько же мест похуже. Изнанка города была её прямой специальностью и там, где аборигены принимали всё вокруг за должное, она всматривалась в каждую деталь. Каждое мимолётом обронённое слово, каждая ужимка, каждая небрежно брошенная визитка - всё это содержало в себе историю, тайный подтекст, который нужно лишь правильно прочитать.
Грубоватый флирт знакомого Мэрлина лишь встретил живую, но слегка безразличную полуулыбку. Она начинала погружаться в то, что умела делать весьма неплохо - наблюдать и собирать информацию. И отдельные личности были лишь ещё одним голосом во всеобщем пандемониуме.

И сама не замечая того, МакКензи стала погружаться глубже. Туда, где обычно её восприятие как человека обрывалось. Но в этот раз в ней было то, что расширяло это границы в едва осознаваемые пространства.
Она позволяла миру течь сквозь неё горячим гулким пульсом, отдаваясь эхом в голове. И вместе с этим до того скрытая под слоями банальности и безразличия изнанка мира стала шаг за шагом раскрываться перед Мэри.

Мэри откинулась в пассажирском сиденьи, протянув вперёд ноги и расслабленно привалившись плечом к двери.
Порывшись в собственных карманах, девушка достала пачку своих сигарет и тоже закурила, заполняя салон ещё более плотным дымом. Она привыкла к таким ночным бдениям, колеся по городу до самого рассвета, жадно вылавливая любые происшествия чтобы оказаться там первой. И город, подобный Чикаго, никогда не разочаровывал уловом.

МакКензи упёрлась затылком в стекло и посмотрела на Кочбиэля, слегка улыбнувшись:
— Смена планов. В ближайшее время я буду твоим верным телохранителем. — Мэри слегка фыркнула, с шипением сгорающей сигареты затягиваясь очередной порцией едкого дыма. — По крайней мере мне сказали, что из меня выйдет недурная воительница. Прям как Ксена из сериала.
Воздев руку с дымящейся сигаретой между пальцев, она приняла весьма узнаваемую позу. Насколько это позволяли сделать размеры кабины машины.
— Только волшебного чакрама не дали. Видать, я должна справиться тем, что есть.
Мэри пожала плечами, откидываясь обратно в кресло и выбрасывая докуренный бычок сквозь приспущенное окно на асфальт дороги.

Что же, теперь её судьба на какой-то срок была закреплена за этими стенами. Это одновременно облегчало груз на душе Мэри, даря подобие определённости и стабильности, а с другой стороны утяжеляло его - девушка не любила сковывать себя любым родом обязательств, подчиняться кому-то и играть в социальный маскарад. Она пробовала раньше, ей не понравилось.
Но упорствовать ради одного упорства было глупостью. Мэри понимала, что рано или поздно ей придётся поступиться частью своей свободы. И пусть это лучше будет по её собственной воле и на её собственных условиях. В конце-концов она всегда может прыгнуть на байк и свалить в закат.

Вырвавшись из оцепенения размышлений о своей доле, Мэри подвинулась в кресле и наклонилась вперёд:
— Ладно. Сразу к делу. — МакКензи потёрла виски, прикидывая свои варианты. — Я в любом случае собиралась на время составить компанию Кочбиэлю, плюс он предлагал немного прошвырнуться по городу. Думаю, я просто задержусь с ним чуть подольше.
Девушка слегка пожала плечами.
Она понимала, что только что упомянула демоническое имя ирландца вместе с Министром, а потому тот должен был вроде как почувствовать и услышать это. Удобно.
— Что до аукциона - кликните меня если понадобится помощь. Думаю, мне даже телефон оставлять не надо.
Мэри чуть бледно улыбнулась, ощущая что время аудиенции заканчивается. И если у главы кухни не было других наставлений или пожеланий - пора было приниматься за дело. Она и так засиделась.

Экзотермические реакции окисления? Горение чего?
Мэри мысленно присвистнула от своеобразности повествования. Последнее, что она ожидала услышать от собеседования с дьяволом, так это описание загадочных химических реакций. Что-то более мистичное и библейское, определённо, но не небольшую лекцию в мир химии и физики.
Впрочем, если они действительно создавали мир, то вполне логично интерпретировать это через призму науки. Наверное. Мэри не была учёным или теологом, поэтому не могла сформировать какого-то окончательного мнения об этом.

Но к чёрту, она уже устала удивляться всему подряд. Проще просто принимать всё как есть, а уже по ходу дела она разберётся во всём, что будет иметь значение.
Лёгким усилием воли девушка сконцентрировала своё внимание на происходящем, вернув взгляд к Сайласу.

При всём желании она едва ли отнесла этого лощёного ресторатора к тому, кто может заправлять бандой чернокожих в Чикаго. Как правило подобные воротилы были весьма грубыми и невзрачными людьми. Пабло Эскобар, Лаки Лучиано, Аль Капоне - если ты не знаешь, кто эти люди, то вполне легко проскользишь взглядом мимо их лиц в толпе.
Но когда дело доходило до одержимости демоном - вчерашняя домохозяйка вполне могла получить силы и амбиции достаточные, чтобы стать серым кардиналом криминального мира этого не самого приветливого города.

Просто перчатка. Кожаный мешок, вмещающий в себя что-то сверхъестественное и куда более древнее, чем все современные страны вместе взятые.
От одной этой мысли у Мэри шли мурашки по коже.

Она немного бледно улыбнулась и мелко кивнула Сайласу, устраиваясь в кресле поудобней:
— Не уверена насчёт бывших соратников, я едва ли что-то могу с уверенностью сказать о...своём прошлом.
МакКензи сглотнула внезапный ком в пересохшем горле.
— И не сказала бы что во мне было так уж много воительского духа до последнего времени.
Чёрт, она определённо не умела себя рекламировать.
— Но мне придётся сделать выбор в любом случае. Я уже поняла, что одиночки в этом мире долго не живут.
Девушка мрачно вспомнила новость о недавно убитом демоне, который был с ними на пляже. Она не была гением, это правда. Но она очень быстро понимала куда дует ветер.

Мэри посмотрела прямо в тёмные глаза Сайласа, плотно сжав челюсти и что есть сил собираясь с духом. Она определённо пожалеет, что ныряет в омут с головой. Но хрена с два у неё много выборов в этой игре:
— Я хочу работать с вами. Не столько от большого осознания какой-то миссии или патриотических чувств. Я хочу выжить, я хочу понять, что со мной произошло и что происходит вокруг. И если мои навыки в этом министерстве полезны - хрен с ним, я в деле.
Она откинулась на спинку кресла, слегка обмякая в его объятиях. Сердце бешено колотилось в груди, а на лбу снова выступила испарина. Каждое слово как будто обжигало её изнутри языками пламени, так и рвущимися наружу.
И хоть ей не нравилось связывать себя узами с чем-то, чего она не понимает - тихий голос на грани восприятия нашёптывал, что она сделала правильный выбор.

Мэри проснулась от резкого холода, сковавшего её тело. Вздрогнув, она заспанно осмотрелась по сторонам.
Она обнажённая лежала на мягком диване, на полу валялась смятая одежда, однако никого вокруг не было видно. Только мягкое одеяло укрывало её, однако этого уже очевидно не было достаточно.
Подёрнув плечами и ощущая как сонливая слабость всё ещё клубится вокруг её головы, девушка поёжилась под пледом и принялась натягивать на себя одежду обратно.
Телевизор был выключен, а лампы испускали всё такой же мерный холодный белый свет, отчего невозможно было сказать какое сейчас время суток и что происходит снаружи.

— Довольно грубо вот так бросать гостей.
Она недовольно пробурчала себе под нос, стягивая волосы в неаккуратный хвост резинкой. Порывшись в карманах, она отыскала пачку сигарет и закурила, блаженно затягиваясь и испуская из полуприкрытого рта горький дым.
Утренняя сигарета всегда была самой приятной и дарила приятную зудящую пустоту в голове на несколько блаженных минут.

Мэри какое-то время подождала, скользя безразличным взглядом по полупустой комнате. Однако никто не торопился показываться с утренним кофе и яичницей с беконом. Вокруг был только холод и гудение ламп. Не хватало только зловеще тикающих напольных часов.
Опять подёрнув плечами, девушка затушила окурок в пепельницу и порывисто оторвалась с дивана, хлопая перед собой в ладоши.
— Что же, если дичь не идёт к охотнику...
Кривоватая улыбка расчертила её лицо и она уверенным шагом направилась к двери за которой, как она помнила, должен быть выход в коридор, ведущий прочь из Адской Кухни. Она и так задержалась, а ей ещё нужно было забрать байк с парковки банка крови и решить ещё несколько вопросов в городе.

Впереди, как и ожидалось, лежал долгий коридор с голыми стенами и всё таким же холодным безразличным светом.
Её шаги отдавались эхом, лишь укрепляя странное гнетущее чувство пустоты и холода. Как будто все вокруг умерли и не уведомили об этом саму Мэри.
Решив ускориться, МакКензи практически подбежала к двери, за которой должен был быть выход на улицу, и дёрнула за ручку, широко раскрывая перед собой проход в....библиотеку.

— А?
Немного глупо промычала Мэри, озираясь по сторонам и оглядываясь назад, где за полуприкрытой дверью было видно комнату с телевизором. Она была готова поклясться, что выход должен быть здесь.
Видимо, она попала в очередную извращённую пространственную петлю неевклидовой кухни. Тяжело выдохнув и сцепив зубы, девушка шагнула вперёд.

Внутри был приглушённый желтоватый тёплый свет, погружающий сложный лабиринт тянущихся к невысокому деревянному потолку книжных полок в полумрак. Однако в этом свете и запахе книг было что-то знакомое и тёплое. Не такое враждебное и холодное, как бесконечные коридоры технических помещений Министерства.
Какое-то время побродив среди книг, которых было настолько много, что они возвышались многочисленным столбами рядом с полками, Мэри вышла к основному источнику света в библиотеке.

Ей оказалась висящая под потолком массивная лампа, концентрирующая основной свет на небольшом пятачке среди полок, где не было книг. Лишь невысокий круглый столик с тремя стульями вокруг. За одним из них сидела невысокая старушка в круглых очках и кутающаяся в мягкий шерстяной свитер. Рядом с ней дымилась чашка с чаем и чайник, а сама пожилая леди что-то увлечённо читала в раскрытой перед ней книге и, кажется, не замечала гостью.

МакКензи пришлось несколько раз откашляться, чтобы привлечь к себе внимание:
— Кхм, простите, вы не знаете, где здесь выход? Кажется, я потерялась, ну, сами знаете, тут всё так запутанно...
Девушка преувеличенно легкомысленно махнула рукой и улыбнулась, делая несколько шагов ближе и озираясь по сторонам. Странное дело, все книги были разными, но маркированы практически одинаково - золотое тиснение из букв и римские цифры. Как будто многочисленные тома одного произведения.
— Ооо, ты кого-то ищешь? — старушка тепло улыбнулась и чуть прищурилась, после чего махнула рукой на один из стульев. — Присаживайся, хочешь чаю?
— У меня не то чтобы много времени... — хотела было запротестовать Мэри, однако сама не заметила, как села за стул. — Хотя от горячего чая я бы не отказалась.
— Так и думала.
Старушка хмыкнула и извлекла из-под стола ещё одну чашку и налила горячий напиток для МакКензи.

Какое-то время они сидели в тишине, прерываемые лишь постукиванием посуды. Затем, собравшись с духом, Мэри всё же опёрлась на стол и наклонилась к пожилой леди:
— Я не ищу кого-то. Я ищу выход. Только и всего.
Старушка мягко улыбнулась, а затем отрицательно покачала головой:
— Ох, дорогуша, ты же не хуже меня знаешь, что однажды войдя в реку ты не сможешь вернуться обратно. И тебе нужен не выход. Тебе нужен кто-то. Нам обоим нужен кто-то.
Мэри села обратно и откинулась на спинку, буравя взглядом старушку, уже не кажущуюся такой доброжелательной.
— Это какая-то игра? Я не в настроении для игр. — впервые за долгое время Мэри начала злиться, её откровенно раздражали загадки и разговоры полунамёками. — И кто этот "кто-то"?
На это пожилая женщина ничего не ответила, а лишь безмолвно ткнула пальцем куда-то в сторону. Медленно повернув голову набок, Мэри с удивлением обнаружила высокое напольное старинное зеркало с причудливыми завитками из железа на раме, повторяющих пляшущие языки пламени.
В отражении всё было точно таким же за одним небольшим исключением - за пустующим в реальности стулом сидела высокая статная женщина с идеальными и прекрасными чертами лица. Она была практически обнажена и странные доспехи из алой ребристой стали лишь едва прикрывали её грудь, а на руках и ногах образуя причудливые когтистые наручи и поножи. Её глаза светились жёлтым светом, а длинные волосы состояли из подвижных языков пламени.

Всё тело Мэри обдало жаром, а лоб покрылся испариной, когда она медленно повернула голову обратно, чтобы увидеть уже сидящую рядом с ней в реальности странную гостью.
Демоница широко улыбнулась, обнажая ряд идеально ровных жемчужных зубов:
— Ну привет, сука.
А затем с неожиданной скоростью и силой ударила Мэри в грудь, заставляя ту отлететь на несколько метров назад и больно удариться спиной и затылком о пол.
Из глаз посыпались искры, а во рту застрял железистый привкус крови, однако Мэри нашла в себе силы и злость вывернуться из последующего удара изящным заострённым копытом.
Демоница с уже искажённым от чёрной злобы лицом разгневанно выпустила дым из ноздрей и практически проскрежетала подрагивающим голосом:
— Какого хрена? Какого хрена, твою мать?! Почему ты не можешь сдохнуть?!

За это время МакКензи успела подобраться и встать на ноги, сплёвывая на пол кровь и быстро делая несколько шагов в сторону, чтобы между демоницей и ей был деревянный стол.
Продолжающая сидеть за чашкой чая старушка лишь болезненно прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Что ты пыхтишь, мать твою? — практически выплюнула демонесса, злобно оскалившись на старушку. — Это точно так же и твой проёб. Мы застряли здесь из-за тебя! Какого хрена эта сука всё ещё здесь?! — указующий палец когтистой перчатке устремился в сторону Мэри. — Она должна была сдохнуть. Её души нет. Ни капли. Это просто сраный призрак, который захватил практически всё без остатка.
— Эй, ты кого призраком назвала, сука?!
Не потерпевшая потока оскорблений и брани в свою сторону, Мэри зло сжала кулаки и рефлекторно подобралась, готовясь накостылять полуголой нимфетке по самое небалуй.

— Я рада, что мы все снова в сборе.
Стараясь держаться как можно спокойней, улыбнулась старушка, переводя взгляд с одной застывшей в боевой позе фурии на другую.
— Ни хрена, не делай вид, что так и должно быть. Это не нормально!
— Какого чёрта здесь вообще происходит?!
— Тихо!
Наконец, пожилая леди отбросила маску благожелательности и громко хлопнула кулаком по столу, отчего приковала к себе внимания как Мэри, так и Демона.
Её лицо теперь выглядело осунувшимся и усталым. Но ещё более - раздражённым. Потерев подушечками пальцев виски, женщина выпрямилась за стулом:
— Наш прорыв из Бездны был ещё более опасным, чем я предполагала. Мы потеряли слишком много. В прошлые разы у нас получалось лучше, но в прошлые разы не было шторма из душ, который разрывает сущности в ошмётки.
Женщина опять выдохнула, после чего посмотрела в упор на Мэри, будто изучая очень занятное насекомое:
— И тут появляется она. Мы распрощались с её душой, это точно. Но её личность...она сформировалась в слишком тугой клубок. Она стала осознавать себя. Я...не уверена, что понимаю как это работает.
— Херня, давай просто разрубим её на части и посмотрим, как она тогда запоёт!
Демоница зло ощерилась и в её руке вспыхнул длинный огненный клинок, практически идентичный тому, что Мэри использовала на ринге.
— Себя разруби, скотина!
МакКензи грубо огрызнулась и в её руке появился точно такой же меч, вызывая удивлённые взгляды от всех присутствующих.

— Как видишь, всё не так просто.
Констатировала женщина, делая короткий глоток из чашечки перед собой. Она опять потёрла виски, а после указала на стулья перед собой:
— Садитесь и заткнитесь. И слушайте. Мы не можем существовать друг без друга. Ты, — она ткнула сморщенным пальцем в Мэри, — наша связь с внешним миром и гарантия того, что всё здесь не расползётся к чёртовой матери. У нас практически ничего не осталось после Шторма, это место - сущий бардак и осколки.
Женщина с отвращением толкнула раскрытую перед собой книгу на середину стола, так чтобы Мэри и Демоница могли увидеть, что буквы там заплетены в тугие неразборчивые узлы, а местами строки и вовсе стекали густыми чернилами с тяжёлых пожелтевших страниц.
— А ты, — она ткнула на этот раз уже в Демоницу, — наш залог того, что мы выберемся живыми из всей этой каши. Этот козлорогий фаустианский кретин решил призвать Барона. Или Барон настолько крепко ухватил его за яйца. Один хрен. И ты знаешь, чем это всё закончится. Я не хочу провести остаток вечности в статуе или вонючем алкоголике. Или снова возвращаться в Бездну.
На это Демоница лишь ощерилась и зло зашипела, а в глубине её пылающих глаз смешалась злоба и страх.

Затем старуха снова обратилась к Мэри:
— А ты даже не думай убежать. Мы уже по уши в этом дерьме. Твой единственный шанс на выживание - работать с нами в команде. Вотрись как можно сильнее Зубрам в доверие. У этих ребят есть пушки. Поверь, когда станет горячо, ты будешь благодарить всех герцогов Бездны за надёжный клинок и доспех, отделяющие тебя от апокалипсиса. Я наблюдала за тобой - ты сообразительная девчонка, хотя иногда и туповатая.
— Завались ты уже. — мрачно, но на этот раз без шипения и злобы бросила Демоница, поднимаясь со стула и медленно подходя к Мэри. — Я не могу дольше пяти минут слушать твой высокомерный трёп.
— Дёрнешься - я тебе въебу.
С немного расширенными глазами угрожающе проговорила Мэри, вставая рядом с Демоницей.
На это она лишь криво и, почему-то, до боли знакомо усмехнулась:
— Мы можем сработаться. Дай мне свою руку.
Демоница требовательно протянула ладонь и Мэри, спустя минуту колебаний, вложила свою левую ладонь.

Острым металлическим когтём Демоница почти тут же проткнула ладонь МакКензи, но та осталась на месте, лишь зашипев от боли:
— Ай, какого чёрта...
Но не успела она договорить, как Демоница поднесла ладонь к своим губам и влажно поцеловала её, останавливая кровь и оставляя на почти моментально затянувшейся коже мерцающий выжженный след, по форме напоминающий странную ящерицу с изогнутым хвостом.
— Я передала тебе кроху своей силы. Не то чтобы ты сможешь больше выдержать, но для старта пойдёт. И найди других Жаждущих. Покажи им этот символ. Они, конечно, отморозки, но у нас общие цели. Уж что-что, а очередной рехнувшийся Барон им точно не нужен.

Какое-то время они просто стояли рядом друг с другом. Мэри разрывалась между желанием поцеловать Демоницу и дать ей что есть мочи в челюсть. Но затем старуха хлопнула по столу:
— Время. Она просыпается. И помни, у нас мало времени.

Не успела девушка хоть что-то ответить, как свет стал резко тухнуть до тех пор, пока она не оказалась в одиночестве в темноте. Она летела сквозь непроглядную тьму в невесомости.
А затем всё залил свет.
Она широко раскрыла глаза и увидела практически прямо перед своим носом потрескивающую белую лампу каморки, где уснула. А диван почему-то был расположен в паре метров под ней, как и вся остальная комната.
Издав сдавленный крик, Мэри рухнула вниз. На этот раз боль была настоящей. Она проснулась.

По правде сказать, Мэри едва ли интересовалась большим спортом и вещами с ним связанными, но даже до неё долетали обрывки обсуждений её знакомых. Немалая часть которых, по воле случая, носила полицейские значки. Возможно, отсутствие искренней страсти и исключительно утилитарный подход отделяли её от подлинного мастерства, но эти мысли редко когда надолго оседали в её голове. Было полно других предметов для размышлений.
Девушка слегка пожала плечами:
— Многие питают патриотические чувства к Флорису, но эй, Беллью защищает пояс чемпиона, а однажды забравшиеся на вершину редко падают с неё без веской причины.
Только через время до неё дошла неоднозначность этой фразы. Однако, обсуждая политику демонов и бокс так ли далеко они были от истины? Когда ты можешь превратиться в огромную змею с пастью акулы едва ли все твои аргументы будут апеллировать к здравому смыслу и ненасилию.

На совет касательно Сайласа Мэри лишь просто кивнула. Райан не выглядел как человек, который захочет провернуть больную шутку над новенькой, поэтому отчасти ему можно было доверять. Последним, чего она хотела - так это вписаться в команду к какому-нибудь мелкому самодуру с раздутым эго.
Довольно забавно, что к главе министерства Драконов она подалась практически интуитивно. И в её мыслях до сих пор не было уверенности в том, что это было исключительно её решением. Что если в тот момент какая-то часть существа внутри неё взяла верх? Что если она знала того загадочного мужчину? Они все были как-то связаны друг с другом под стягом Жаждущих, какой бы разношёрстной не звучала эта компания.
Узнала ли она его? И, что важнее, узнал ли он её? Часть ли это какой-то запутанной схемы, о которой она просто забыла? Так много вопросов и едва ли кто-то сможет дать ей честные ответы.

МакКензи тряхнула головой, заставив своих рыжые волосы чуть встрепенуться и поймать несколько бликов от света ламп вокруг. Потом, всё потом. У неё есть менее философские проблемы на руках.
— Звучит всрато, не буду врать. — девушка слабо улыбнулась, бросив взгляд на Райана. — Раны от исчезнувшей в бесконечности войны и убеждения из таких седых времён, что человечество даже не знает об их существовании. Я теперь даже не уверена, что сама хочу вспоминать об этих вещах. Но спасибо за ответ, тут есть над чем подумать.
Она ещё раз покосилась на своего собеседника. Бокс, грубая и неприветливая внешность - но слова...слова принадлежали кому-то совершенно другому. Слишком элегантные, сложные. Такие скорее услышишь от человека куда более погружённого в патетику прошлого и глубину размышлений о существовании и природе вещей.
И именно в этот момент Мэри осознала, по настоящему осознала, что это не было просто особенностью личности или каким-то забавным несоответствием внешности и ума. Они были демонами, самыми настоящими бесплотными беглецами из Ада, носящими человеческие оболочки как перчатку. Существами с памятью о сотворении мира и спрятавшимися за человеческими лицами.
Отсюда же вытекал совершенно особенный вопрос, на который, наверняка, не сможет ответить никто, кроме неё самой. Кто же ты на самом деле?

Ловко отпрыгнув в сторону от зарывавщегося в землю червя, Бриджет яростно оскалилась и издала утробный басовитый рык. Этот противник ускользнул от неё и в окутанном горячкой боя разуме девушки не очень умещалась идея о том, что даже при всём её желании этот червь не был ей по зубам.
Земля стала опасно рыхлиться под ногами и расходиться в стороны, заставляя её сделать несколько быстрых шагов назад вслед за Дораном.

Обернувшись, она увидела, что её наставник заприметил на удивление мирную и спокойную поляну посреди творящегося вокруг хаоса битвы.
Не тратя времени на раздумья, она бросилась следом за старшим гару. Сделав затяжной прыжок над внезапно разверзнувшейся под её лапами тёмной ямой, Бриджит привычно обратилась к своей первобытной сущности, позволяя ей разливаться волнами жара и приятной боли по всему телу.
Её кости менялись, уменьшались, а черты обретали всё более и более животный вид.

И вот уже обратно на землю приземлилась небольшая рыжая волчица, бросившаяся рысью сквозь любые преграды, которые могли встать у неё на пути.
Прыгая с холма на холм и от одного края внезапно образовавшихся ущелий к другому, она издавала звонкое лаяние. Однако что от Люпусов было привычным сигналом тревоги, для Бриджит эти звуки несли куда более задорный и весёлый тон.

Как будто всё происходящее всё ещё было какой-то забавной игрой. Полувзаправду. Мир легенд и героев внезапно проступил сквозь истории у племенного костра и воплотился в жизнь, с молодой гару в самом сердце событий.
И что ещё нужно было для восторга?

Предупреждённая о своём противнике, стая стала постепенно погружаться в темноту технического этажа.
Темнота окутывала их со всех сторон, как будто обладая своей живой волей. И пусть ни плотские, ни духовные чувства урата не улавливали в этом ничего, что могла бы породить Тень - гнетущее ощущение опасности и близости к чему-то холодному и липкому усиливалось с каждым тяжёлым шагом волчьих лап.

Но вот внезапно впереди забрезжил свет, заставляя урата сузить свои глаза и начать выискивать противников. Однако ничего, кроме нескольких строительных ламп, прибитых к колоннам, удерживающим потолок, они не увидели.
Зато отчётливо услышали, как из огромной дыры в стене доносились приглушённые голоса, стоны и сдавленные всхлипы.
Продолжая держаться в тени и давая Михаилу грузно ступать впереди, возвещая о своём неумолимом прибытии, стая двинулась глубже вниз.

Пол вместо гладкого бетона сменился каменным крошевом, а потолок всё продолжал подниматься выше и выше до тех пор, пока оборотни не оказались в просторном зале, окружённом всё теми же колоннами. Только в этот раз они были куда массивнее и оплетены вязью из чёрных толстых кабелей. Такие оставляют за собой неряшливые и длящиеся годами технические работы, уничтожая любую надежду понять куда какая линия ведёт.

В разные стороны от этого зала уходили другие тоннели, ведущие в темноту и только Отец Волк мог знать, какие ещё секреты могут быть спрятаны в этих холодных глубинах.
Но детали окружения отложились в умах лишь пост-фактум. Основным центром внимания был разведённый массивный костёр и распростёртые перед ним стонущие люди. Кто-то лежал, кто-то полу сидел, кто-то баюкал окровавленные руки, а кто-то и вовсе не подавал признаков жизни. Все они были одеты в потрёпанную и грязную одежду, в слоях которой было сложно разглядеть тела их владельцев.

И сразу стало понятна причина, почему они не двигались. Со всех сторон их окружили уродливые фигуры - искорёженные тела, сочетающие в себе смесь практически любых вообразимых животных и людей. Рыбья чешуя сменялась медвежьей шерстью, чтобы затем перейти в прочный хитиновый панцирь. Из массивных ртов этих тварей капала ядовитая слюна, а длинные острые когти скрежетали по камню под их лапами.
И прямо за кольцом из этих существ над дергающимся и стонущим мужчиной склонилась тёмная фигура в длинном плаще, а в отсветах кострах на её теле можно было увидеть льдистое зеркальное мерцание.

Фигура протянула руки к бедолаге и длинные острые шипы впивались в его плоть, проворачиваясь с садистской медлительностью.
Однако всё это продолжалось недолго — едва заслышав грузные шаги Михаила, обладатель пальто обернулся и волк смог увидеть его искажённое лицо. Глаза-плошки, напоминающие взгляд рыбы-удильщика, но с затаённой злобой и вызовом. Острые зубы, напоминающие стеклянные иглы и прочная корка какого-то хрустального вещества, неровно устилающая тело своего обладателя.

— Ты оказсался быстрее, чем я думалс-с. — прошипело существо, разводя тонкие губы в омерзительной ухмылке. — Но только один-с. Ты либо храбр, либо глуп-с.
Твари вокруг пленных людей тут же встрепенулись, издавая клёкот и рык, вперемешку со злобным и едва различимым бормотанием. Однако остались стоять в кольце, с ненавистью буравя взглядом массивную фигуру волка, вступившую в кольцо света.

Приняв свою естественную форму, Бриджит ярко выделялась в своём стремительном падении практически сверкающей рыжей шерстью, развевающейся на ветру. Оскалившись широкой пастью, полной бритвенно острых клыков, девушка сощурилась против свистящих ветров, терзающих её изумрудные глаза.
Ситуация была довольно опасная, отчего в груди метиса вспыхивала смесь ярости и восторга. Всегда на острие бритвы, всегда на грани провала - она чувствовала себя в своей гавани в подобных ситуациях. Когда оставалось мало пространства для размышлений, зато целое поле для порывистых и отчаянных действий.

Вращаясь в воздухе, Бриджит раскрыла свои широкие ладони, обнажая изогнутые чёрные когти. Сгруппировавшись, она размахнулась и что есть мочи ударила лапами о хитиновое тело гигантского червя.
Раздался надсадный скрип и хруст, заставляя сердце оборотня замереть на мгновение. Но почти секунду спустя её тело ударилось о тело монстра, а когти послушно впивались в прочную броню.
Её падение ощутимо замедлилось, пусть этот отчаянный манёвр едва не вырвал её руки из суставов. К счастью, гару были куда крепче в своей истинной форме.

Медленно скользя вниз, она оглянулась через плечо, отчаянно выискивая своего наставника. Конечно, глупо было беспокоиться о куда более опытном и сильном гару, но едва ли она могла что-то сделать со своими эмоциями.

— Ага, спасибо, всё в норме.
Пропыхтела Мэри, потирая саднящий бок и медленно приходя в сидячее положение. Тело непозволительно ныло, однако всё было на месте. Уже радовало.
Её голова была всё ещё погружена в туман полусна, когда она стала натягивать вещи, не сильно стесняясь собственной наготы. Да и сам Мэрлин, судя по всему, не был стеснительным мужчиной.

Сейчас её голову занимали куда более серьёзные вещи в любом случае. Накинув на плечи куртку и затянув волосы в привычный слегка растрёпанный хвост, Мэри отвела локон огненно-рыжих волос от своего глаза и ещё раз задумчиво посмотрела на свою ладонь. Согнула и разогнула несколько раз, наблюдая как пляшет на её линиях отпечатанный символ. Прямое доказательство того, что её сон был больше, чем спонтанным видением.
Девушка искоса бросила взгляд на Мэрлина, но тот явно был слишком поглощён своим завтраком, чтобы обращать внимание на странный и едва видимый символ на ладони Мэри.

Жаждущие. Одно это имя, катаясь на языке, отдавало чем-то горьким, почти ядовитым. И, в то же время, чем-то донельзя знакомым. Та горечь, что была куда ближе к ней, чем пылающий идеализм в глазах Радуриэль, когда её напарник обронил имя Люцифера.

Лицо Мэри чуть скривилось. Едва осязаемые касания интуиции и призрачных неоформившихся чувств были плохой путеводной звездой. А полагаться на слепой шанс ей не нравилось, как бы ни казалось обратное остальным.
Даже за отчаянными и порывистыми решениями девушки всегда стоял выверенный расчет. Иначе протянуть в Чикаго в её профессии довольно сложно.

Отбросив прочь размышления, МакКензи подвинулась ближе к столу и тоже набрала себе тарелку мюсли с йогуртом. Принявшись за свой поздний завтрак, она, между делом, обратилась к Мэрлину:
— На самом деле я думаю остаться с этими ребятами. Что бы ни было в моём прошлом - оно как-то резонирует с этим местом и вещами здесь.
Она окинула взглядом комнату.
"Или просто количество паранормального дерьма достигло своей критической точки."
Но эту мысль она оставила при себе. Ей не нравилось подчиняться, но те два...существа в её сне сделали свою позицию довольно ясной. И она пока что собиралась увидеть куда это всё приведёт.
— А так, я была бы не против, если ты подкинешь меня до центра переливания крови. Там остался мой байк. Его вряд-ли украдут, особенно учитывая как вооружена там охрана. — Мэри криво усмехнулась, вспоминая количество странных историй, окружающих это место. — А вот долгую стоянку я там оплатить не смогу.
Её лицо помрачнело от осознания того, что её запасы денег стремительно падали ко дну и ей нужно было срочно найти способ заработать.
— Не знаешь, Сайлас здесь?

Приятное окончание весьма насыщенного дня как нельзя больше радовало Мэри. Не смотря на всю странность происходящего что-то оставалось неизменным. Незыблемость человеческих ритуалов, танец тел и животная тяга к удовольствию. Физический мир был драгоценной жемчужиной, испытывать и испивать который было такой же привилегией, напитанной наслаждением, так и проклятьем, где боль и разложение были такой же неотъемлемой частью всего происходящего.

За касаниями рук и губ так же быстро последовала летящая на пол одежда - ненужная и лишняя сейчас оболочка. Куда важнее был жар тел, касания кожи к коже, сила чужих рук, оставляющая следы на бёдрах.
Круговорот из чувств и первобытных эмоций затягивался огненной спиралью на шее каждого, добавляя ритмы чего-то более первобытного, невыразимого, там где заканчивались метафоры и начиналось чистое движение.
Мэри была жадной и порывистой, желающей вобрать в себя как можно больше. Дикой и непокорной до такой степени, что к ней приходилось применять силу и вдавливать в диван до тех пор, пока от дикого темпа и мощной хватки в её глазах не потемнело, а спина покорно не выгнулась, принимая в себя всю силу и страсть до самой последней капли.

По правда сказать все эти причудливые названия демонических партий не вызывали в памяти у Мэри ни капли узнавания. С таким же успехом ей сейчас могли перечислять названия парламентских коалиций Британии. У них же был парламент, верно?
Но как человек немало обращающийся с видеокамерой и работающий с новостными агентствами Мэри также знала, что очень важна перспектива. Сейчас она была в обители самой настоящей демонократии. Монументальная социальная архитектура, большие деньги, глубокие карманы, протянувшиеся во все стороны связи и шпионы. Всё это хорошо, когда ты находишься на стороне тех, кто побеждает и прессует. Но это не делает сильную сторону обязательно правой.

К счастью, Мэри мало заботили моральные установки.
Проморгавшись и чуть потерев онемевшее лицо руками, она хитро улыбнулась Джессике, делая шаг ближе:
— Маги, демоны, вампиры - всё это правда интересно, но мой лимит на сегодня, кажется, исчерпан. Я бы перенесла встречу со всеми этими историям на завтра.
Она ощущала, как мгновение назад активно взведенные шестерни разума начинали ржаветь и сбоить, требуя пощады. А поэтому...
— Не против на этом сегодня закончить с официальной частью?
В голубых глазах Мэри плясали весёлые бесенята, а по расслабленным мышцам и внутренностям растекалось вполне знакомое, а не сверхъестественное, тепло.
Ей нравилось, как Джессика плавно перетекала из расслабленного лёгкого амплуа в образ боевитого копа или строгой учительницы. Это раззадорило фантазию. А Мэри не привыкла держать себя в тисках.

Не дожидаясь ответа, девушка запрокинула руки на плечи блондинки и изящно прильнула к ней, запечатывая её губы вальяжным, но не глубоким, поцелуем.
Ей нравилось чувствовать подтянутое тело рядом с собой, исходящее от него тепло и запах морской свежести.
Проведя языком по губам Радуриэль, Мэри слегка отстранилась, расслабленно и нагло улыбаясь.
— Я не оставляю комплименты без внимания, знаешь ли. Как насчёт позвать твоего друга и подвести приятную черту под такой подробной экскурсией?

Странно, но обычно в подобных ситуациях первой реакцией Мэри было бы бежать куда подальше и постараться забыть обо всём этом как о страшном сне. Её никогда не манило сражение с чем-то, что она не может объяснить и что попытается её убить даже не задавая лишних вопросов. Герои недолго живут в этом мире, а храбрые бойцы с завидной частотой остаются на обочине жизни с недостающими конечностями и всё усиливающейся зависимостью к дурманящим средствам, помогающим им забыть все те ужасы, что они увидели своими глазами.
Это не та судьба, к которой она стремилась. Есть разница между напористостью в жизни и способностью рискнуть ради чего-то захватывающего дух или просто прибыльного и тем, чтобы лезть в яму утыканную зазубренными лезвиями.

Но почему-то сейчас Мэри не ощущала привычного желания развернуться и уйти. Ещё совсем недавно она говорила Джессике и её другу о том, что её не интересует бесконечная война и подобные риски. Вместо этого в её груди поселилась странная решительность, граничащая с воинственностью. Эти странные лица, фотографии изуродованных тел, сводки новостей, сплетающиеся в хитрую вязь интриг и заговоров - всё это сейчас словно бросало ей вызов, от которого она не могла отказаться.
Гордость смешанная с холодной яростью были опасной и непривычной смесью, но именно этот коктейль сейчас клокотал в душе МакКензи.

Её взгляд снова обрёл остроту и осмысленность, а спина выровнялась и напряглась, точно её обладательница подсознательно готовилась к прыжку. Мир был жестоким местом, да. Однако в этот момент Мэри ощущала в себе силу и жёсткость чтобы бороться с этим.
Она снова обернулась к Джессике и коротко кивнула:
— О вампирах можно поговорить позже. Расскажи мне в общих чертах про весь угрожающий нам фронт.
Мэри говорила сухо, скупо, а в её голове работали десятки шестерёнок, анализируя имеющуюся информацию. Как будто маленький военный заводик по производству планов, который только и ждал своего шанса на высвобождение.

Silent Bay. 02.11.2011. 1:00 am. First quarter of the waxing Moon. 10F/-18C
Музыка: ссылка

Чёрные девственные небеса сияют мириадами звёзд, составляющих из своих тел витиеватую дорогу млечного пути. Для кого-то лишь астрономическое явление, но для знающих тайные тропы мироздания это самая настоящая дорога, ведущая в неизведанные дали и хранящая бесчисленные количества чудес, но ещё больше - ужасов. И половинчатый лик серебристой Луны был стражем у ворот, что запирал неизвестное и непознаваемое на небесах.
И были те, кто продолжал бдение уже на белоснежных равнинах.

Бескрайнее белое полотно раскинулось свежей снежной подстилкой, кутая в себя древнюю тундру, ограниченную лишь тёмными и высокими лесами с одной стороны, и сияющим маяком города у чёрной воды залива - с другой. Кого-то могла радовать такая свобода и однотонность, кого-то же ввергала в скуку. Но каждый знал, что стоит сделать шаг немного в сторону - и монотонность снежной пустыни сменится шёпотом снегов, бормотанием погребённых трав, высящимися замками и башнями невозможной геометрии и размеров, служащими прибежищами для многочисленных дворов духов.
Но охотнику нет дела до интриг эфемеры, её безумного и бесконечного бормотания. Охотник должен постоянно искать новую жертву. Охотник должен охранять свою территорию.

От города тянулась цепочка человеческих следов от подошв, в какой-то момент сменившихся волчьими лапами. Но снег позаботиться о следах быстрее, чем кто-то успеет их даже просто заметить.
Стая живёт своей жизнью, движется в собственном темпе. Она рыскает зоркими глазами и чуткими ушами. То тут, то там сквозь тундру проносится протяжный волчий вой, заставляющий ютящихся в своих траках дальнобойщиков встревоженно ворочаться в постелях и перепроверять замки, а духов как можно незаметнее залегать в родных снегах.
Завывающий ветер ерошит волчий мех, снег едва слышно хрустит под быстрыми и ловкими вольчими лапами, а дыхание срывается густыми клубами горячего пара. Но что такое зима для тех, кто рождён покорять её? Для тех, в чьих сердцах бьётся печать горячего духа их тотема.

Но вот, бегущая немного отдельно и впереди своей стаи охотница замирает на бегу, встрепенув ушами и издав из глотки низкое предупреждающее рычание, заставившее всех остальных остановиться.
Она видит раньше других, как на залитой лунным светом трассе остановился трейлер и врезавшийся в его бок серебристый седан. Погнутый металл, распахнутые двери, мигание аварийных огней, хрипение радио и тянущаяся тонкая струйка запаха железа. Зоркие глаза видят, как серебром мерцают уже начинающие покрываться кристаллами льда разводы крови. И другое чутьё, не волка, но духа, доносит смрад разложения, смерти и ужаса.
На их территории был чужак.

— Вампиры...хм.
Мэри потёрла пальцами подбородок, задумчиво гипнотизируя взглядом жутковатые фотографии. Возможно, кто-то послабее желудком и отвернулся бы. Но девушкой двигал исключительно холодный профессиональный интерес.

Сам же факт вопроса Джессики дошёл до МакКензи не сразу. Что она знала о вампирах? Кроме того, что это бредовые городские легенды, в которых отравленные цинизмом и безразличием сердца масс не видели ничего, кроме очередной сказки из прошлого?
Она знала, что за этим фасадом из сказок скрывается куда больше тайн, чем может показаться. За тонкой вуалью из жёлтой писанины скрывались обрывки лихорадочных слухов, полубезумных бредней, сдержанных научных рассуждений, за которыми скрылась конспирологическая дрожь. Они были сказкой, мифом, будоражащим воображение ночных гуляк и напомаженных подростков.
Но, вместе с тем, Мэри знала, что в Чикаго происходят очень странные и мрачные вещи без какого-либо толкового объяснения. Обескровленные трупы в моргах, без вести пропавшие люди возле входов в старые части городской канализации, бездомные и проститутки со странными мёртвыми глазами, подростки, которых на улице приглашают на роскошную вечеринку, а потом их портретами обклеены все столбы и стены.
Но всем плевать, у всех свои проблемы и своя головная боль.

Она чувствовала этот запах гнили и крови на губах. Чувствовала вонь разложения и смерти, которой пропиталась улица. И это было нечто большее, чем вонь большого города. Что-то точило Чикаго изнутри, проедало его внутренности, оставляя за собой ошмётки из мертвечины.
Её глаза снова обратились к картине мужчины. Жертвенный камень. Кровь. Обагрённая земля.
Внезапно, лицо Мэри обмякло, а взгляд устремился куда-то сквозь время и пространство. На её побледневшем лице выступила испарина, а губы неловко и медленно зашевелились сами собой:
— Каин. Первый убийца. Дитя жестокости. Проклятый на вечные скитания, вечную жажду, вечный раздор. И его отродья до сих пор населяют ночь, скрываясь под десятками имён.
Она ощущала...ненависть, злость? Нет, лишь далёкие их отголоски, рвущиеся колкими словами с её уст. Эта рана была слишком старой и сокрытой в глубине времён и памяти. Лишь констатация факта. С такими же чувствами можно созерцать опарышей, догрызающих полуразложившийся труп убитого годы назад возлюбленного.
Мэри медленно развернулась к Джессике. Её взгляд всё ещё блуждал где-то в пустоте, но на бледном лице появилась широкая улыбка:
— Ничего, что нельзя выкорчевать огнём.

Сайлент Бэй - город с населением в 20 тысяч человек является одним из самых крупных городов Аляски и самым крупным городом на севере штата. Такое парадоксальное явление появилось благодаря странным тёплым течениям, омывающим часть побережья, где раскинулся город. До сих пор это нерешённая загадка привлекает многочисленных исследователей из Анкориджа и даже большой земли. Однако местные жители это воспринимают как должное и не задаются слишком большим количеством вопросов.
Мэром города является выходец из семей-основателей Юджин Дубинин - педантичный и не особо инициативный мужчина пятидесяти лет, главным достоинством которого является способность удерживать статус кво между всеми противоречивыми группами интересов внутри города.

Город разделён на несколько районов, среди которых можно выделить:
Центр города, где в невысоких домах находятся офисы немногочисленных местных компаний и контор, а также основное скопление баров, закусочных, магазинов и даже небольшой молл с кинотеатром. Это основное место культурной и финансовой жизни Сайлент Бэй, и место скопления праздной молодёжи.
Порт Сайлент Бэй, представляющий собой нагромождение из складов и пристаней, где бесконечно происходит загрузка и выгрузка самых разных товаров, но основным грузом всегда остаётся арктическая рыба, которую на грузовиках свозят в находящийся на окраине порта консервный завод, основанный ещё без малого век назад. Именно завод и порт после запрета активной вырубки лесов являются основной артерией притока денег в город.
Жилой район Вайт Хорн, заложенный перед началом финансового кризиса 2008 года на волне активной миграции из менее успешных городов округа в Сайлент Бэй. Никто не ожидал краха, а потому перспективная многоэтажная застройка очень быстро превратилась в нагромождения полупустых жилых площадей, ставших прибежищем для самых малообеспеченных и бедных семей.
Старый город, скопление строений ещё колониальной эпохи, сейчас это район контрастов, где богатые семейные гнёзда соседствуют с разваливающимися обиталищами тех, чьи семьи подкосила бедность и неудачи. Дальше, к окраине Сайлент Бэй, старый город перетекает в...
Предместья. Частные дома и поместья наиболее старых и успешных семей, которые перенесли свои резиденции из умирающего старого города. Местность здесь обманчиво спокойна, а редкость полицейских патрулей, кажется, никак не увеличивает количество актов хулиганства и преступлений.

Достопримечательности:
Парк развлечений Хэппи Бэй - насколько можно назвать скопление нескольких аттракционов и небольшого колеса обозрения парком развлечений, но для местных жителей это было грандиозным проектом, который смог оживить ландшафт и добавить немного разнообразия в семейный быт. А заодно привлечь скучающих людей из окрестных городов, где о подобной роскоши можно только мечтать. Сейчас в такую глубокую зиму парк стоит закрытым, однако по ночам там всё ещё можно увидеть прокравшихся и распивающих пиво подростков в отсветах так и не убранных рождественских украшений.
Музей Первопроходцев - хранящий в себе историю и наследие первых поселенцев, этот музей поддерживается в порядке и финансируется за счёт старых семей, у которых есть особый трепет перед своим прошлым и пламенное желание напоминать о нём как можно большему количеству новоприбывших. По городу до сих пор ходит история, как полвека назад пара пьяных рыбаков из соседнего города решила стянуть раритетное ружье из музея. Ружьё вернулось, а вот сами рыбаки провалились будто сквозь землю, и ни в самом городе, ни в их родной деревне их так и не смогли найти.
Рыбный завод "Выбор рыбака" - выпускающий одноименные консервы, этот крайне старый завод успел обрасти многочисленными пристройками и новыми цехами и сейчас представляет из себя нагромождение из производственных линий и смеси из современных и старых машин, часть из которых работает несмотря на десятилетия эксплуатации. Любой новоприбывший обязательно должен посетить завод и получить экскурсию от его хозяина - Рудольфа Кёнига, радушного и слегка безумного толстяка, обожающего свою маленькую рыбную империю.
Колледж "Вайтвуд" - единственное место во всём округе, где можно получить образование серьёзней начального школьного, служит местом паломничества амбициозных молодых людей, желающих в дальнейшем продолжить свою карьеру и, быть может, после этого перебраться в университет Анкориджа. Построенный за счёт всё тех же старых семей, рассчитывающих дать толковое образование своим отпрыскам, Вайтвуд обладает даже полноценным кампусом для студентов из других городов и регулярно организует разнообразные поездки и лагеря.
Полицейский департамент Сайлент Бэй - не та достопримечательность, которую захочется часто навещать новоприбывшим, но местные жители не любят буйных новичков, не связанных никакими семейными узами. Когда же дело доходит до разборок внутри города, всё становится куда сложнее: ведь панк, которого ты сейчас ловишь выстрелом из тазера, завтра может оказаться богатеньким сынком из старой семьи и в беде окажешься уже ты.
Поэтому полиция города тонет в негласных договорённостях и не прописанных на бумаге услугах, что какая-нибудь федеральная комиссия назвала бы простым словом "коррупция".
Пляж Сайлент Бэй - благодаря тёплым течениям нередко находятся смельчаки, которые отправляются покорять тёмные воды залива, однако зимой ничто не спасёт от судорог и мучительной смерти. Ледяные туманы с завидной регулярностью опускаются на каменистый пляж, заволакивая его белесой патокой. Также тут можно найти трейлеры самых бедных слоёв общества Сайлент Бэй. Нужно действительно отчаяться, чтобы попытаться жить у побережья, и полиция нередко выламывает двери очередного трейлера, жители которого не включили обогреватели ночью и замёрзли насмерть. Также это рассадник наркоманов и тут нередко можно найти людей с пустыми глазами, а между камней - обломанные иглы и рваные жгуты.
Три храма - расположенные в старом городе три церкви основных конфессий первопроходцев: православная, лютеранская и баптистская. Они были построены рядом с друг другом как бы символизируя единство поселенцев и их коллективную веру в Бога несмотря на конфессиональные отличия. Однако в наши дни упадок старого города наслоился на коллективный упадок веры и богослужения в трёх ветшающих храмах едва ли собирают большие количества верующих.
Старое и новое кладбища - расположенные рядом друг с другом, неподалёку от Трёх Храмов, они представляют собой спектр от простеньких надгробий до самых пышных архитектурных ансамблей. Старые семьи всё ещё предпочитают хоронить своих на старом кладбище, делая из усыпальниц полноценные семейные склепы, уходящие глубоко под землю.
"Конец этого *****го мира" - самый громкий и самый скандальный клуб в районе Вайт Хорн представляет собой постоянный рассадник проблем для жителей вокруг. Громкая молодёжь, отвязанные байкеры, жаждущие свежего мяска работяги и дальнобойщики - весь этот забористый коктейль развлекается, танцует и совокупляется под басы гремящей музыки, а наркотики разлетаются так же легко, как стаканы с выпивкой. Патрули полиции обычно обходят это место стороной, но когда терпение всех вокруг лопается это выливается в происходящие с завидной частотой мордобои. Кровь на танцполе, молодость, панк-рок и смерть до 27.

Оккультный ландшафт
Но всё это доступно обычным смертным чувствам. Лишь одна сторона монеты. Что же происходит по ту сторону?
В Тени всё так же вершатся судьбы, кипит первобытный хаос, заключаются союзы и развязываются войны. Неприметная улочка может быть усеяна духами ночных сов, которые следят большими горящими жёлтыми глазами за передвижениями двуногой добычи, старый рыбный завод превращается в запутанный техногенный лабиринт, где духи меньших машин несут дань древним духам станков, жадно поглощающих эссенцию в электрических печах, заменяющих им грудь. В тумане, окутывающем пляж, слышны голоса давно умерших людей и бродят призрачные фигуры, а в особенно холодные ночи к свету маяка добавляется ещё один - но гораздо более холодный, пугающий и рыскающий внимательным глазом по Тени спящего города. На старом кладбище неупокоенные мертвецы ворочаются в своих мраморных склепах и скребутся длинными обломанными ногтями по тяжёлым плитам и оберегам, не пускающих их наружу, а духи страданий и отчаяния жиреют на коллективной безысходности всеми брошенных семей Вайт Хорна.
Тень и Сумерки таят в себе множество опасностей, загадок, возможностей и, что ещё важнее, потенциальной добычи. Волк должен охотиться. Волк должен охранять свою территорию.

*все места выдуманы, любые совпадения с реальными личностями и событиями случайны

Мэри тяжело дышала, всё ещё крепко сжимая меч в руке. Её фигура стала постепенно уменьшаться до нормальных размеров, а потустороннее свечение исчезло из её волос так же быстро, как исчезает огонь костра когда на тот переворачивают пару галлонов воды.
Она всё ещё слабо отдавала себе отчёт о происходящем и только мгновения напряжённого и невероятно стремительного боя проносились перед её глазами как обрывки лихорадочного сна.
Девушка с лёгким удивлением посмотрела сначала на потухшую чёрную стал полуторного меча, а затем на лежащую неподалёку серебристую саблю Джессики. Это...сделала она? Откуда, как? МакКензи никогда не увлекалась фехтованием и вряд-ли бы смогла исторгнуть из себя кроме пары бессмысленных взмахов мечом. Но вот она и вот Джессика.

Тряхнув головой и расслабленно выдохнув, Мэри тожа принялась избавляться от брони и устало повисла на канатах рядом с блондинкой. Проведя ладонью по взмокшему веснушчатому лбу, девушка широко улыбнулась своей собеседнице:
— Да уж, это было нечто! — её голос подрагивал от волнения и возбуждения. — Что тут сказать, это явно какой-то припасённый в глубинах сознания талант. Я в жизни не размахивала так чем-то сложнее ножа.
Да и справедливости ради таскала она с собой нож больше для морального спокойствия, чем реальной эффективности. В таком городе как Чикаго выходить на улицу без увесистого аргумента в кармане было практически приглашением для неприятностей.
И сейчас, при взгляда на Джессику, в глубине души девушки зарождалось какое-то странное уважение. Как самурай признаёт мастерство и стойкость другого самурая из чужого даймё. Это было странным ощущением, почти ностальгическим, тоскливым. Странное сосущее чувство по временам и свершениям, в которых Мэри никогда в жизни не могла участвовать.

Она была родом из Парка Фолс - не самая благополучная семья, как и большинство других семей в сотнях миль вокруг, далёкая глушь, вылазки в лес, затянутые туманом холодные озёра, переезды с места на место до тех пор, пока она не осела в Чикаго. Случайные заработки до тех пор, пока она не нашла своё вдохновение в анонимных поисках горячих сюжетов на улицах города. Своя доля славы, свой путь в жизни...смерть.
Мэри умерла в том переулке. Но она всё ещё была жива. Кто же она на самом деле? Существует ли она по настоящему или это всё какой-то странный маскарад потустороннего чудовища, лишь притворяющегося ей?

Девушка не заметила, что на время выпала из реальности и всё это время буравила взглядом Джессику, одновременно до боли закусив губу. Слегка удивлённо моргнув, Мэри медленно кивнула собеседнице:
— Да...да, думаю я готова. Пойдём.
Она отпружинила от канатов и выровнялась, поправляя заколотые на затылке рыжие волосы. Сегодня на её участь выпало слишком много событий. И, судя по всему, жизнь ещё не исчерпала все сюрпризы.

Видения проносились в голове Мэри с поразительной яркостью и насыщенностью. Будто кадры какой-то хроники прямиком из эпицентра событий. Причудливые фигуры и строения, воинства, сходящиеся в яростной битве. Всё это одновременно пугало и захватывало дух.
Обратно она вынырнула хватая ртом воздух как выброшенная на берег рыба. А прямо перед ней сиял объятый пламенем меч. Ничего, что нельзя было бы сделать при помощи простой пиротехники, вот только она ничего такого не припоминала в оружейной. И никакого запаха бензина. Тёмная сталь как будто сама по себе создавала это пламя, купаясь в нём и не думая иссякать.

Какое-то время девушка завороженно смотрела на змеящиеся языки огня, одновременно ощущая нарастающий в её душе отклик на жар и едва сдерживаемую разрушительную силу.
До неё наконец стало на практике доходить, что она была частью этого странного потустороннего мира. Частичкой хаоса, закованную в человеческую плоть. Первородное пламя, обретшее тело из влажной глины.

Она чуть встряхнула головой, прогоняя странные мысли и чувства, медленно заползающие в ей душу. Мэри всё ещё была собой и не собиралась сдаваться под напором этих необъяснимых откровений. Она во всём разберётся и расставит все точки над "i". И найдёт своё место. В последнем у неё не было никаких сомнений.
Лишь едва ощутимый укол амбиций заставил её воодушевиться. Что если она могла стать кем-то большим, чем просто охотник за горячими кадрами? Что если ей уготовано большее? Раньше не присущая ей гордыня давала первые тонкие ростки в горячем сердце.

На её лице появилась освещённая отсветами пламени широкая улыбка, когда она обернулась к Джессике.
— Выглядит круто, ничего не скажешь.
Её голос подрагивал от едва сдерживаемого волнения. Ей не терпелось опробовать эту штуковину и двумя плавными и отработанными движениями она взмахнула мечом в воздухе. Она не помнила, где успела выучить эти движения, они пришли так же естественно, как ощущение равновесия во время первой поездки на велосипеде.
Мышечная память, которой было неоткуда взяться.

Предложение демоницы казалось соблазнительным. Слишком соблазнительным, чтобы отказаться. Новообретённая энергия с нетерпением рвалась наружу, как будто обладая своей собственной волей.
— Да, давай разомнёмся. Я ждала этой возможности веками.
Странная фраза сорвалась с её губ с особым ударением на последнем слове. Но Мэри не придала этому большого значения. Во время волнения она нередко несла несвязную чушь, которая пролетала мимо внутреннего цензора.

Странные люди, странно оружие. Чем дальше Мэри погружалась в кроличью нору - тем больше понимала, что возврата к нормальной жизни уже не будет. Мир с обеих ног ударил её в лицо, удостоверясь в том, что она поняла, где оказалась.
Мир богов и демонов. Сверхъестественного, превратившегося из городских легенд и слухов, повторённых полушёпотом в ночных барах, в самую что ни на есть реальность. И ей придётся разбираться во всём этом. Просто напросто чтобы выжить. Не было похоже, что этот мир просто так её отпустит. И, судя по всему, у неё была какая-то роль во всём этом. Как-то связанная с именем, отпечатанным в её сознании даже сквозь туманы беспамятства.

Тихо и незаметно вздохнув, Мэри натянула на лицо привычную беззаботную маску. Не в её стиле было открыто давать слабину перед другими. И чем дальше они уходили от демона-громилы - тем уверенней она себя чувствовала.

Если, конечно, у тебя ещё остались силы. Помни, коли захочешь отдохнуть, у нас в штаб-квартире всегда найдутся свободные и безопасные спальни.

— Всё в порядке.
С лёгкой улыбкой отмахнулась девушка, ободряюще подмигнув Джессике.
— Я привыкла работать в ночную смену, так что для меня сейчас всё равно что вечер.
И это было правдой. Оставалось лишь не обращать внимание на странное чувство в груди и неестественную тяжесть, навалившуюся на её плечи.

Мэри пробежалась взглядом по арсеналу. От простых пистолетов до причудливых образцов оружейного искусства, которым место было разве что под витриной какого-нибудь фэнтэзи-конвента. Но её не покидало ощущение, что это не просто игрушки. Их используют по назначению и слова Джессики это только подтверждали.
Какие загадочные свойства могли хранить эти предметы? Впервые за всё это время Мэри одолел неподдельный интерес.

Что-то внутри неё отзывалось на них. Что-то невыразимое, клубящееся размытыми фигурами на границе её восприятия.
И каждый раз её взгляд возвращался к инкрустированному тёмному мечу. Бросив взгляд на демоницу, Мэри медленно подошла к нему.
Вытянув обе руки вперёд девушка слегка коснулась тёмной стали и оплетённой рукоятки меча. И закрыла глаза, погружаясь в то странное тепло, что откликалось в её груди.
И на что она рассчитывает?

Мэри почёсывала подбородок, слушая собеседницу. Министерство Орлов звучало как наименее затратный и близкий ей вариант. Играть в цензора и проворачивать сделки в высоких кабинетах ей совершенно претило, поэтому Министерство Праха она отмела сразу. В остальном же, судя по рассказам Мерлина, Министерства занимались примерно одной и той же работой - несением бесконечной службы и теневой войной. Различался лишь вектор и маленькие детали. Будь то поддержание порядка, открытые столкновения со всеми, кто не нравился, или же выбивание зубов другим демонам, не соответствующим общепринятым стандартам поведения.

Переняв банку с соком, девушка немного отхлебнула, а потом широко улыбнулась Джессике:
— Спасибо за предложение, но подробности кто там кому подчиняется и какой вилкой тыкать в инфернальный стейк я лучше оставлю на потом.
Она картинно приложила банку с соком к голове и протянула:
— Голова идёт кругом.
В несколько больших глотков осушив напиток, Мэри поставила банку на стол и поднялась с дивана, не давая ему окончательно убаюкать её в своих мягких объятьях. Подобрав куртку и закинув её на руку, девушка дёрнула головой в сторону двери.
— Давай лучше осмотримся. Люблю всё наблюдать своими глазами.
И в этом была доля правды. Ещё в детстве в школе от потоков текста у неё перегревалась голова, а воображаемые строчки загибались причудливыми змеями и спиралями до тех пор, пока она вообще не могла уловить ни капли смысла.
Возможно поэтому она даже не стала тратить своё время на колледж.

Тренировочный зал? Гостевые комнаты? "Адская Кухня" определённо хранила в себе куда больше сюрпризов, чем можно было сказать наблюдая это заведение снаружи. Впрочем, как и многие здания в Чикаго. Туристы, обыватели, офисный планктон - они были слишком зажаты в повседневной рутине и поверхностных впечатлениях чтобы "считывать" город куда-то дальше его блестящей обложки.
Но те, чьи руки замарались об изнанку этого мира, те, под чьими ногтями застряла грязь и асфальт знали, что всё куда сложнее на первый взгляд.

Заброшенная стройка по ночам превращается в рейв тусовку байкеров и прочего сброда со смертельно бледными лицами, не знающих прикосновения солнца, и в отсветах горящих бочек на песок льётся кровь.
В подвале фешенебельного кондо семейка каннибалов-амишей несколько десятков лет прятала и распиливала похищенных детей. А теперь жители жалуются на странные звуки и надписи кровью на стенах.
Кассеты, продающиеся в тёмных переулках по всему городу, где обнажённые мужчины в масках животных насилуют детей в каком-то извращённом ритуале. И копы сбились с ног чтобы найти источник.
Чикаго прятал в себе многое. Нелицеприятное, отвратительное, сводящее с ума. И последнее не было преувеличением - Мэри знала слишком много решившихся погрузиться в изнанку города и решивших пустить пулю себе в висок от безысходности и ужаса.

Что же до "Адской Кухни"....она могла хранить свои тайны. Пока что. А сейчас были куда более приоритетные и важные дела. Например - предложение еды.
Едва услышав разрешение, Мэри взяла пару тарелок и стала с энтузиазмом поглощать её. Живот благодарно заурчал, принимая подношение. Это было определённо лучше полухолодной пиццы или кое-как слепленного бургера в уличной забегаловке.
В пол уха она слушала Джессику и наматывала информацию на метафорический "ус".

Выходит, они были кем-то вроде копов этой странной организации? "Разгребание дерьма" отлично укладывалось в то, чем занимались ребята в синем. Интересно, какого рода отходы оставляли за собой те, кто мог отрастить у себя за спиной пару крыльев и сияющий нимб?
Наверняка что-то требующее особого внимания и тщательности.
Всё это ещё казалось немного сюрреалистичным. Казалось, что если лечь и хорошо выспаться это всё окажется просто очередным причудливым сном. Нельзя вот просто так взять и принять существование чего-то вышедшего из человеческих мифов. Но вот оно было здесь - живое, дышащее, со своими загадочными планами и силами.
И Мэри оказалась частью всего этого странного карнавала.

Передать тебе соус?

— Шпашибо.
Мэри взяла протянутую пиалу с соусом, одновременно продолжая жевать пасту. Не то чтобы у неё было желание или время учиться застольным манерам, однако непосредственность в общении и природное очарование нередко позволяло разным шероховатостям сходить ей с рук.
Наконец, ощутив приятную сытость, она расслабленно откинулась на мягком диване, позволяя ему немного засосать себя. Утерев рот подвернувшейся салфеткой, она сбросила с себя кожаную куртку, оставаясь в одной лёгкой майке.
Не смотря на пробирающий холод и туманы Чикаго - Мэри всегда чувствовала себя жарко в последние дни.

Наконец, она сконцентрировалась на Джессике и немного сощурилась:
— Ваша работёнка звучит как Inferno PD. Не скажу что у меня нужный типаж для такой деятельности, я не люблю ловить собой пули, хотя мне пару раз говорили, что у меня есть нужный...хм, дух.
Она потёрла губу, пряча невольную улыбку. Одно из таких предложений ей поступило когда она насильно оседлала донельзя удивлённого Дамиана.
— Я работаю на разные информационные агентства. Горячие материалы, сводки криминальных новостей, редкие кадры из закрытых зон. Если вам нужно что-то такое - звоните Эмкей.
Девушка широко улыбнулась и ткнула в себя большим пальцем. Признаться честно - она отрабатывала эту речёвку довольно долго.

Управляющий таким фешенебельным рестораном и глава BGN? Это действительно было адской комбинацией. Кем бы ни были этот Сайлас в своём человеческом обличье - это наверняка был респектабельный человек. Потому что таким заведением какой-нибудь оборванец с улицы уж точно не стал бы заправлять.
Удел ребят из гетто - дурные деньги с продажи наркотиков и оружия, и такая же дурная смерть в очередной перестрелке.
По зову своей работы Мэри не пересекалась с большими шишками. Её полем работы были улицы и тёмные делишки, которые проворачивались как под покровом ночи, так и при свете дня.
Но каждый коренной житель Чикаго понимал - у сильных мира сего рыльце в пушку по самое небалуй. Иначе откуда взять такое огромное количество денег? У простых людей доллары не задерживались надолго, у тебя нет времени думать об инвестициях. Тебе интересно прокормиться завтра, а не думать на десять лет вперёд.
Нет, большие деньги приходили за счёт чужого пота и крови, за счёт эксплуатации слабых и лишённых будущего. Такой был круговорот жизни в этом мире.

Наверняка какой-нибудь журналист сильно бы заинтересовался не декларированными доходами мистера Икс из "Адской Кухни". А потом словил бы пулю в подворотне за излишне длинный нос.
К счастью, Мэри не была журналистом. Для неё лишь сложился паззл о загадочных спонсорах BGN. Братки из чёрных кварталов, которые внезапно обрели в себе достаточно ресурсов чтобы бузить на крупные группировки латиносов, держащих конские потоки наркотрафика из Мексики.
Да и хрен с ними. Это лишь обеспечивало ей неиссякаемый источник будущих сюжетов.

Пожав плечами, она стала углубляться с Кочбиэлем в задние комнаты ресторана. Справедливости ради она ожидала куда большего от "штаб квартиры одного из Министерств Инфернального Двора". Всё с заглавных букв, конечно же.
Всё это больше тянуло на базу не самых влиятельных бандитов или ячейки неформалов-анархистов с богатым папенькой для обеспечения их хотелок.
Но учитывая выходящие за рамки рационального способности её новых знакомых - внешность могла быть обманчивой. И кто как не Сайлас был лучшим примером?

— Можешь звать меня Джессика, — улыбнулась немка. — А этот парень рядом со мной — Райан. Мы работаем на мистера Стоуна. И, как ты, наверное, могла догадаться, мы не совсем обычные люди. В узких кругах я широко известна как Радуриэль, а мой друг — как Кадмиэль. Полагаю, ты здесь новенькая. Уверена, никто не сможет помочь тебе лучше освоиться в новом для тебя мире чем Кочбиэль. Добро пожаловать в штаб-квартиру Министерства Зубров, пока ты наш гость — чувствуй себя как дома.

— Можете звать меня Мэри. Для друзей Эмкей.
Девушка обезоруживающей улыбнулась парочке демонов и тут же развалилась на диванчике. Раз уж ей предложили чувствовать себя как дома, то почему бы не воспользоваться гостеприимством? Если бы ещё предложили пиццу и пиво - было бы вообще шикарно. Эта ночка была достаточно изматывающей, а она ещё толком не ела.

Откинувшись на мягкую спинку, Мэри закинула ногу на ногу и стала беззаботно покачивать носком затянутой в ботинок стопы:
— Мне нравится какие вы все проницательные. У меня что-то написано на лице?
Девушка усмехнулась и ткнула пальцем в свою веснушчатую щёку.
— Честно, я стараюсь не сильно глазеть по сторонам как турист. Это часть профессиональной подготовки. Запомнить и запечатлеть каждую деталь.
Она соединила пальцы в воображаемую камеру и навела их на Джессику и Райана. А после свела их несколько раз, как будто делая снимок. Парочка и вправду была очень колоритной. Взбитые сливки и кофе.

— Расскажите, чем занимаетесь? — Мэри вздёрнула бровь и заговорщически подмигнула Радуриэль и Кадмиэлю. — Кочбиэль нарассказывал мне всякого, но клянусь всем на земле - уварить это всё сразу дело не из лёгких.
Интересно, они предложат сразу ей какую-то работёнку? Или дадут время подумать и прикинуть все варианты? Хотя, если у этих ребят была страховка, зубной и оклад выше тридцатки в год - она вполне могла повременить со своей основной работой.

Мэри сидела вполоборота к Кочбиэлю, запрокинув руки на сидушку поскрипывающего сиденья и мастерски удерживала своё расслабленное положение на резких поворотах, лишь изредка кивая головой в такт рассказу ирландца-демона.
А уж рассказать ему было что.
Слова и термины лились из его рта точно неостановимый водоворот, так и норовя погрести под собой не искушённую в делах инфернальных девушку. Какая-то часть её и правда хотела запротестовать, жалостливо выбросить руки вверх в признании своего поражения и бессмысленной мольбе о пощаде. Лишь бы этот поток остановился, а её голова перестала греться.
Но какая-то другая половинка её личности жадно впитывала информацию. Точно губка, высохшая за годы пролёживания на полке и сейчас окунувшаяся в озерцо из влаги. С каждым странным словом, странным именем и неуместной шуткой в груди Мэри росло какое-то горячее потустороннее присутствие.

Что-то извивалось и закручивалось в тугую огненную спираль, начиная пульсировать и сокращаться в такт неровностям на дороге и тембру Мерлина. Как будто эти слова не убаюкивали, а пробуждали что-то внутри Мэри и чем дальше это происходило - тем больше границы реальности казались размытыми, подёрнутыми дымкой раннего утра ещё не успевшего зародиться на границе горизонта рассвета.
Она хотела что-то ответить, как-то шевельнуться - но вместо этого на её лбу выступила обильная испарина, а всё тело бросило в жар.

Слова и голоса вокруг исказились до неразборчивого бубнежа. Акценты, фразы, выражения глаз и движения рук - всё это размывалось в невесть откуда взявшимся в салоне фургона дыму.
До слуха Мэри стали долетать звуки потрескивающего пламени и отдалённые неразборчивые крики.
Медленно, против собственной воли она развернула голову в сторону бокового стекла кабины фургона и там, в отражении, с пугающей отчётливостью увидела...что-то.

Чёрная фигура, закутанная в реющие язычки чернил застыла в той же позе, в которой недавно сидела сама Мэри. Обнажённая женщина с неестественно угловатыми и совершенными чертами лица, в черноте кожи которой можно было увидеть мерцание далёких звёзд. И глаза - глаза точно две рвущиеся сверхновые озаряли мрак перед собой ослепительным белым пламенем.
— Слова, слова - они так любят слова.
В её невероятно глубоком и властном голосе слышалась едкая насмешка.
— Они опутывают тебя ими точно сетями, заставляют думать, будто их картина мира - единственно верная. — на лице существа проскользнула улыбка, однако сложно было сказать с уверенностью - была ли это эмоция, либо странная рябь на зеркале Вселенной, которое она собой воплощала. — Да, в его словах есть доля правды.
Существо склонило голову и её волосы, напоминающие ожившие протуберанцы из космической черноты качнулись с ней в такт.
— Эдем, злой и безразличный творец, Падение, тысячи лет заточения и недолгие побеги, генералы и полководцы слишком разжиревшие чтобы просунуться сквозь прутья темницы.
С каждым словом горечь и ярость нарастали в голосе существа, а сияние его глаз становилось всё ярче.
— Но это всего-лишь образы, преломлённые сквозь призму смертной оболочки. — существо кивнуло на застывшего во времени, точно муха в янтаре, Кочбиэля. — Они несовершенны так же, как и человечество, которое они породили. Несовершенна и фрагментарна их память. Не верь их лжи, но пока играй по их правилам.
Впервые существо действительно широко (и зло) улыбнулось, и это было сравне вспышке десятка солнц.
— Не могу представить ту долину отчаянья или безумия, в которой они сейчас, если эти заблудшие решились взять нас и ту Пожирательницу. Мы с тобой ещё спляшем на их костях. Скоро.

На это Мэри лишь смогла тяжело и медленно кивнуть. Жар окутывал её тело, купал его. Пот градинами стекал по её лицу и заливал глаза, но она не могла до последнего момента отвести взгляда от постепенно растворяющегося в черноте отражения существа.
А затем будто кто-то включил громкость магнитофона обратно.

Снова стала оглушительно играть музыка, рокотать голос Мерлина и гудеть мотор автомобиля.
Остальных уже не было внутри, но, судя по всему, никто не заметил выпадания Мэри из реальности.
И было ли оно?

И не знаю как ты, а я был бы не прочь перекусить и пропустить по стаканчику чего-нибудь покрепче.

Мэри спрыгнула с подножки фургона и тут же закурила, пряча смятение за сосредоточенностью на сигарете. Никотин приятно кружил голову и прогонял остатки морока, заставляя концентрироваться на "здесь и сейчас".
— За пьяное вождение тебя лишат прав. Или пересчитают рёбра. В зависимости от настроения офицера.
Девушка довольно шустро натянула привычную нагловатую улыбку, совмещая это с прямым взглядом в глаза демону.
Да, быть может, он знал и умел больше её - однако это не было поводом забиваться под лавочку. Зубов у неё всегда было более чем достаточно. Хватало на всех.
— Но давай познакомися с твоим адским поваром. А насчёт остального...мы ещё посмотрим.
Она подмигнула Кочбиэлю и щелчком пальцев отправила остаток сигареты в ночь, ощущая странное отвращение в груди. Быть может, передозировка никотином. Быть может - что-то ещё.

Можем кинуть кубик)

Вот это настрой! Ты мне уже нравишься)

Ну что же, давайте действительно доверим решение рандому. Оба выдвинутых варианта мне одинаково нравятся

Итак, всех устраивает кубик?)

1-2 - Святые из Миднайта, 3-4 - Дети Кошмаров

Голос Тирана грянул точно гром посреди ясного неба. И в тот же момент стала полностью понятна такая мрачность в названии занимаемой этим...существом должности. Волна чистого сверхъестественного гнева почти что осязаемой волной окатила стоявших в стороне людей, заставляя мир в глазах Шасут на время потемнеть.
Чернота, безбрежная чернота, разгоняемая лишь полыхаюшей внутри яростью. Пламя собственной сущности подобно горну от нагнетаемых ветров разгоралось лишь ярче, обжигая оболочку из влажной, трепещущей глины.
Хабарил раскрыл своё лицо, изъеденное безумием и мукой. Его гнев был сравним с самыми погрязшими в ненависти воинами Эбенового Легиона. За хрупким фасадом человечности пряталось самое худшее, что могло исторгнуть из себя Яма. Быть может, под стать Марбасу. Но какое ей было дело? Они сами обрекли себя на эти страдания, сами поддались мучениям. Единственное, что могло их искупить - всесжигающее пламя. Геенна огненная, которая оставит после себя лишь оплавленные остовы башен из стекла и камня и спёкшиеся трупы некогда гордых властителей Земли.
И видит сама Создательница - Шасут хотела быть в рядах тех, кто обрушит всю ярость адского воинства на головы тех, кто погряз в собственной гордыне и слепоте. Увидеть, как с шипением с них сходит слой за слоем плоть, а затем растворяется и сам дух, отчаянно цепляющийся за осколки гордыни небожителя. Сжимать в своей руке пылающую плеть, что будет полосовать и выхолащивать сущность тех, кто встанет на её пути...

Мэри тяжело выдохнула и раскрыла глаза, с удивлением обнаруживая, что сама она стоит с коленями зарывшимися в песок, а из носа по губам и подбородку стекает алая струйка, от которой во рту растекался уже знакомый железный привкус. Видение темноты и всполохов пламени растворялось так же быстро, как дул ветер со стороны водной глади, в конце-концов оставляя после себя лишь странную горечь и запах раскалённых углей.
Её взгляд упал на корчащегося Аластора, который испытал на себе, судя по всему, основной удар тирана. Остатки стремительно гаснущего пламени овладели губами Мэри и та практически беззвучно, обернувшись к мужчине, чтобы видел и слышал лишь он, прошептала:
"— Это то, что ты всегда будешь получать в награду, брат."
Впрочем, мечтает ли раб освободиться? Или же лишь о своих собственных рабах?

Шмыгнув носом и утерев кровь рукавом куртки, Мэри чуть тряхнула головой, прогоняя окончательно странное наваждение, как и остатки воспоминаний о нём. Всё это было неважно. Ей хотелось оказаться как можно дальше от этого сборища.
Поэтому она подобралась и выпрямилась во весь рост, болезненно поморщившись от накатившей тошноты и головной боли. Похоже, первый случай изнасилования сверхъестественным чудилой оказался для неё куда неприятней, чем для остальных. Потому что крашеноволосый уже растекался водичкой в заверениях верности и службы, хотя до этого лизоблюдил перед ещё не успевшим впасть в немилость Аластором.
Девушка поморщилась и уперлась взглядом в Тирана, после чего чуть склонила голову и развела пересохшие губы в лёгкой улыбке. Нужно держать лицо и чувство стиля даже если тебя елозят этим самым лицом по асфальту. Для пущей важности она приложила одну руку к сердцу, а другую ладонью вперёд подняла перед собой, точно президент во время клятвы на Библии:
— Я, Шасут, — она на долю секунды замялась, так как называть себя этим именем казалось...странным и немного глупым, как имя какого-то супергероя. — клянусь соблюдать законы вашего Двора.
Она не была уверена в правильности формы заверения серьёзности своих намерений, но оставалось рассчитывать, что к такой вольной форме тиран будет снисходителен. В конце-концов именно она, судя по всему, пока что побеждала в конкурсе "Мисс амнезия 2016".

На предложение Тирана (не самое приятное по игре в ассоциации прозвище) Мэри лишь пожала плечами. Не то чтобы она стремилась оказаться в рядах какой-то организации вот так сразу, просто тот парень показался ей наиболее...уместным.
Уж что-что, а необходимость гида в этом внезапно открывшемся для неё новом мире она понимала прекрасно. Так же полезно как заручиться поддержкой местного парнишки в незнакомом для себя районе Чикаго, где при неправильном пути тебя через раз будет подстерегать придурок с битой. Или что похуже.

Она отошла в сторону, давая остальным занимать сцену. Это был их звёздный час. Время проговаривать свои непривычные для американского слуха имена, расписываться в клятвах верности, поминать ничего не значащие для Мэри чины и имена легионов. Лишь какая-то малая часть в глубине её души нехотя отозвалась на всё это. Но то были лишь смутные образы. Невнятные серые волны из остывающих эмоций.
Короткий момент истины, подаривший ей её собственное имя растворился как просыпающйся сквозь пальцы песок, оставив после себя лишь чувство лёгкой растерянности. Однако девушка не спешила унывать. Это был интересный опыт. Интересный и необычный. То, что раньше было лишь плодом фантазий стало реальностью.

Кто в своих детских мечтах не мечтал быть особенным? Обладать силой за пределами серой обыденности? И вот точно по мановению руки это стало её. Даже трагичная и болезненная история приобретения новых сил и инициации в новую реальность имелась.
Ну чем не история сошедшая со страниц комиксов серебряной эпохи?

Она приблизилась к стоящему чуть в стороне вместе с рыжим парнем Аластору, продолжая краем глаза цеплять происходящее в самом центре условной сцены.
Но, что ещё важнее, она могла наконец закурить.
Запустив руки в карман кожаной куртки, она извлекла оттуда мятую пачку Lucky Strike и высекла из дешёвой пластиковой зажигалки огонёк, после чего лицо Мэри на мгновение заволокло густым дымом с оттенком пластика на кончике языка. Паршивые сигареты, но в Чикаго и не найти других. Если ты не готов отдавать по сто баксов за пачку нормального табака.

— Я с радостью помогу Шасут освоиться в мире людей.
Потом дьявол опять повернулся к Падшей:
— Я не буду твоим начальником, скорее товарищем. Я не буду отдавать тебе приказов и требовать их немедленного выполнения, но я хочу чтобы ты первое время делала все, что я тебе говорю. Согласна, Шасут?


От неожиданного предложения девушка прыснула, не успев толком вдохнуть дым. Прикрыв нос и часть рта своей кистью, она весело посмотрела на Аластора, а затем ещё раз рассмеялась.
— Уж с чем-чем, а с миром людей у меня проблем нет, красавчик. — всё ещё сохраняя в голосе смешливые нотки, проговорила Мэри, делая на этот раз полноценную затяжку.
— Хотя если у тебя есть пара интересных знакомств на примете - я с радостью их рассмотрю.
Она подмигнула мужчине, как будто мимоходом пробегая взглядом по всей его фигуре. С такими типажами ей приходилось иметь дела, причём как делового, так и более...интимного характера.
Нахальные, лощёные, самоуверенные и приближённые к Солнцу - в медиа фирмах более-менее крупного масштаба такие мальчики топтали пластиковый ковролин, носили кофе начальству и оплачивали корпоративной кредиткой посиделки компании в баре, как будто нарочито пару раз прокручивая её в пальцах. Но всё же не настолько обозлённые и прагматичные как их большие боссы.

— Но вот пару секретов из того мира, куда я вляпалась, я бы послушала. — она хитро сощурилась и чуть склонила голову, смотря прямо в глаза Аластору. — Допустим, я сыграю пока по твоим правилам. Может, даже сама покажу тебе пару трюков, если сильно попросишь.
Наглость, невероятная и ничем не разбавленная наглость. Эта девушка была точно объятый пламенем поезд, таранящий всё на своём пути.

Признаться честно - всё это было чертовски сюрреалистично. Несколько недель прошло точно блуждания в тумане. В безграничном белесом ничто, где были лишь удалённые вспышки и размытые звуки.
Мэри из раза в раз согласно своему нестандартному биологическому ритму просыпалась вечером и колесила по ночному Чикаго, даже не вынимая камеру чтобы запечатлеть очередное избиение какого-то доходяги прямо посреди дороги или перевёрнутую полицейскую машину, по которой орудовали битами какие-то недобитые панки. Она просто выкручивала газ и неслась по промозглым улицам, ощущая как в голове наворачивает один слой на другой мутный и горячий бедлам. Как будто надеялась, что адреналин от скорости помогут разогнать пелену из непонимания. Пф.
Что если она умерла? Что если всё это было чистилищем, донельзя похожим на обычный Чикаго и теперь существа, беззастенчиво и не таясь называющие себя демонами прямо ей в лицо, пришли за ней вершить свой суд.
Но нет, всё было не так просто. Какая-то часть её личности на самых задворках сознания из раза в раз с обжигающей болью заставляла осознавать то, что всё это реально. Что странные события в городе имеют свой тайный паттерн, а за простыми, пусть и донельзя алчными и жестокими, людьми стоят силы которыми обычно пугают детей их более старшие сверстники.

И сейчас, стоя на холодном песке пляжа и обдуваемая всеми ветрами, Мэри наблюдала эту причудливую картину где на своеобразном шабаше собрались существа, притворяющиеся людьми. Но не полностью, понарошку. Это было видно в самодовольном сиянии алых глаз, в мареве воздуха, в длинных фигурах, чьи тени не соответствовали человеческим.
Как те картинки, в которые чем больше всматриваешься - тем больше видишь пугающих несоответствий привычной реальности.

Да и не лгала ли она сама себе? Раньше она бы под самое горло застегнула куртку и спрятала мёрзнущие ладони в карманы. Но сейчас она спокойно стояла и смотрела в глаза темнокожего мужчины, одновременно ощущая пронизывающие потоки ветра, но что-то гораздо более горячее исходило из её сердца, заволакивая в жаркий кокон.
Только белки болезненно сохли и слезились, отчего зелёные глаза Мэри стали ещё более яркими и пронзительными.

Хотелось закурить, но сейчас было не время. Рука нащупала пачку в кармане куртки и на душе стало немного легче. Она никогда не пасовала перед трудностями, никогда не ждала сложа руки. Не будет и сейчас. В конце-концов это не первый раз когда она действует перед тем, как взвесить все "за" и "против". Она была выше таких унылых рефлексий.
— Меня зовут Мэри МакКензи, друзья меня зовут Эмкей. — откашлявшись, возвысила голос рыжеволосая девушка, порывисто делая шаг вперёд, отчего столб песка поднялся от её ног и угрожающе близко приземлился перед безупречными лакированными туфлями тирана. — Вы можете называть меня Шасут.
Последние слова сорвались с её языка точно сами по себе, самодовольными огоньками пламени, превратившимися в не менее самодовольную улыбку.
Отчего-то ей это всё казалось смешным. Пугающим и смешным. Опостылевшим и смешным.
— Признаться честно - я нихрена не понимаю о чём вы говорите. — девушка для выразительности мотнула головой, отчего на мгновение её волосы взметнулись огненным нимбом.
— Но вот Марбас кажется чем-то знакомым. Хотя пару недель назад я никого не знала с таким забавным именем. — её тело подрагивало, не от холода, а от странного волнения, как будто всё происходящее было странно правильным. — И что-то мне подсказывает, что от этого мы можем строить наши отношения.

Она оглянулась назад. На людей. На демонов, как они себя называли. Лица сливались в одно, ей сложно было выделить кого-то. Кажется, здесь собрались от самого дна общества до самых их сливок. По осанке, по выражению лица, по качеству одежды. Пока они не заговорят, не проявят себя - все они будут просто странными людьми. По крайней мере для Мэри.
Пожав плечами, она повернулась обратно к тирану.
— Не буду юлить - мне не нравится под кем-то ходить. Никогда не понимала этой фигни. - девушка развела руками и снова криво улыбнулась. — Хотя тот парень мне нравится.
Мэри бесцеремонно ткнула в поглощающего хот дог мужчину, который больше всех выделялся своим кричащим безразличием ко всему происходящему. Это можно было уважать.
— Но что-то мне подсказывает, что трудоустройство не столь важно в сравнении с тем, что грядёт.
На последнем слова она сделала особое ударение и как будто что-то тягучее и гудящее вырвалось из её груди. Точно язык пламени лизнул её оболочку изнутри на время проявляясь ощутимым на промозглом пляже жаром.