Голосование за ходы

– Я ни... кого не видел, – заоглядывался после слов Эдуна перс: – Ну, верно то, что лучше мне от моего господина не отделяться. Вот верное решение! А потому, нестрашно, будь там даже толпа с кинжалами и кривыми клинками.
Несмотря на смех и утвердительное высказывание, некоторое время он ещё продолжал непроизвольно водить взглядом по окрестностям, но когда появились первые люди вдоль дороги, немного "успокоился".

– ...Лютоборъ​, – услышали путники обрывок разговора у входа. В глубине группы кто-то махал руками, голоса становились всё громче, кричало несколько человек, явно не совсем трезвые.

– Смотри кꙋда идешь! – дёрнулся ближайший воин, когда мимо него прошёл Агатон: – Эй, дрꙋгъ.
– Что слꙋчилось, ​Ратимиръ​? – оглянулся другой. Их язык мог показаться Коринфянину знакомым. Примерно так разговаривали болгары, досаждавшие в былом веке землям Греции постоянными набегами и войнами, разве что те были мягче и несколько смуглее. Впрочем, понять их магу было сложно, не считая наглого, но в тоже время недоуменного тона: – Это не мѣстный.

– Разскажи, что произошло, Андрей,– зычный голос принадлежал высокому соломенноволосому варвару, стоявшему чуть поодаль. Воин возвышался над остальными едва ли не на голову.

– Я их не понимаю, – прошептал греку Эскандар. В глазах перса читалась лёгкая неприязнь. Будто он вспоминал что-то, что ему было вряд ли особенно приятно.

Моя госпожа!
К сожалению, несмотря на всю мою верность, я не могу сейчас отправить войска, ибо ушли они на север по зову нашего великого императора, дабы защитить Нордланд от орд кровожадных варваров и злодеев. Сообщаю также, что ещё сильнее растянуть войска, имеющиеся у меня в наличии, премного затруднительно, ибо нечеловеческая угроза на Юге сильна и коварна, и войска, отправленные туда ещё не вернулись. А посему, направляю денежное содержание, золото и драгоценности, чтобы хоть как-то облегчить вашу ношу в это трудное время.
Кроме того, хочу сообщить и выход из сложившейся тягостной ситуации, чтобы сосредоточить ваши усилия и не отягчать казну лишним грузом, вы можете передать мне, барону Солланда, права на оборону восточных земель, а именно, передать мне право на управление Вустербургом, конечно же, оно будет до востребования либо до высокого повеления, когда вы снова захотите заняться сим неблагодарным делом как защита востока. Даже если просьба покажется вам абсурдной, но в этом есть выгода. Вы, моя госпожа, можете не беспокоиться за целую большую территорию, сосредоточиться на оказании наказания еретикам, порочащим вашу честь, а я, укрыв вас с юга и востока, продолжу снабжать вашу кампанию необходимым восполнением казны и сбором ополчения, которое сможет пополнить оборону вашей столицы. Выгода, раскрывающаяся от данного предложения, предполагаю, что не сможет укрыться от вашего благословенного и превосходного ума, столь благородного, сколь и великодушного. За сим, спешу отправить гонца, чтобы не мешкая дать ответ.

Ваш покорный слуга, желающий многих вам благ, барон Солланда, Людвиг фон Пфайльдорф.

– А... да-да, только мне надо "гостя" занять, – Кэтрин взволновано заломила руки: – Пошли... идём. Хотя в Замке можно сидеть хоть до посинения, Гибсон всегда сказывался.

Дьякон вышла первой, почти бегом спустившись на первый этаж, но в начале коридора остановилась. Она сделала несколько пасов перед собой, очерчивая что-то вроде невидимого круга с некими символами.
– Вот тут вход. Нужно просто настроиться, пока идёшь в сторону гостиницы, представить Замок, лес вокруг него, луну над ним. Справишься? Или пойдём вместе, только надо бы выпроводить... – она указала взглядом в сторону гостиной, где должен был находиться хорист: – Можешь ещё посмотреть комнаты, они по коридору направо, это комнаты членов Часовни, может там что-то... найдётся, источник магии, я имею ввиду. Ну и по моей проблеме тоже. Только осторожно, могут быть ловушки или отслеживающие устройства.

Гайнрих фон Топпенхайм задумчиво застыл посреди "пустоты", в странном промежутке пространства, окружённом дверями. Загадка... для мага, в отличии от простых людей, символы намного важнее, нет, это обстоятельство происходит не из глупых досужих суеверий крестьян или конспирологии важничающих городских щеголей, совсем нет, символы для мага сродни дороге, пути, ведущему к обрыву или вершине. А потому выбирать серый маг, даже во сне, должен был с умом.

Он долго стоял на месте, сжимая свечу и поглаживая, перебирая пальцами потёртости на обложке книги, скорее всего накопившиеся за "годы использования". Он думал...

Вперёд, в неизвестность идти, то путь ведьмы или чернокнижника, а потому Гайнрих быстро отвернулся, ведь прокладывать путь, на ощупь и не зная брода, труднейшая задача, которую он не хотел избирать во сне. Ожидая кошмаров или чуждых ужасов, краем глаза маг продолжил приглядывать за проёмом, но никак не прямым и открытым взглядом. Правый путь, предчувствуя дыхание битвы и жестокости, лорд-магистр тоже отложил, должно быть нечто, зачем он тут, а крови хватит и под стенами Пфайльдорфа. Левый путь придавал знакомые очертания, консервативно, устало и благородно, путь знати, который ему известен, но не тайны, не того, что он сейчас, как ему казалось, искал.

Спустя долгие-долгие минуты... или часы... Гайнрих упёрся взглядом в камень с таинственным символом. Самый необычный из "проходов", и самый древний, насколько мог понять маг. Нечто неосязаемое тянуло его туда, присесть, провести пальцами по сложной руне, попытаться прочесть неведомое. И он двинулся, медленно подходя ближе...

* * *

На следующий день...
Когда послы вошли в обширную трапезную баронского замка, монарх сидел на высоком стуле во главе стола, изображая из себя очень занятого и рачительного хозяина. Усердие было прямо написано на небритом лице, пока он вырисовывал ответ графине. Решение... именно, после ночных консультаций с таинственными благодетелями баронства, решение было сформулировано. Вассальная присяга, не такая уж и высокая цена, если графиня, в свою очередь, согласится на небольшой добавочный пунктик, мелким шрифтом в конце бумаги. Суверенное право на захват, колонизацию и укрепление владений бывшего Солланда. Все те, никому не нужные руины и пустующие земли, коими славится южная сторона. Если графиня согласится, то барон с радостью объявит себя верным вассалом, но в своём праве в своих землях. Ведь разработка ничьей земли выгодна, в первую очередь, доброй славе Виссенланда? И пусть ей займётся мелкий феодал за свой счёт, тогда и вкладывать в её развитие денег провинции не будет нужно.

Дописав бумагу, усталый барон вручил её в руки посла.
– Я буду премного благодарен, если сей документ будет доставлен сиятельной графине, моему будущему сюзерену, с благодарностью за великое предложение, – Людвиг даже пожал руку слуге курфюрста: – В знак признательности, я даже назову в её честь... мануфактуру.

Готов ли ты, путник, потомок богов, встретиться со своею судьбой?...

Итиль, 1066 год, начало декабря
2 часа пополудни, южная гавань

  Мускулистые люди с явно персидской внешностью сидели по обе стороны низкобортного торгового судна, усердно налегая на вёсла в попытке приблизить корабль к Итилю, расположившемуся чуть выше по течению. Дымок от кострищ зимних стойбищ местных кочевий, вставших под его старыми стенами, уже был заметен, поднимающийся над голой, безлиственной, в это время года, полосой прибрежных, галерейных ивовых зарослей, за которыми виднелись жухлые, почти почерневшие на корню, вымороженные луга без малейшей толики снега. Ещё немного и путники смогут увидеть бывшую столицу хазар. Тонкий ледок, вставший по обе стороны поймы, предвещал, что совсем скоро судоходство прекратится, и те, кто останется на зиму в этих краях, будут вынуждены пережидать зимний период вместе, дожидаясь его окончания, либо на свой страх и риск уйти по сухопутным путям куда глаза глядят, хоть до Саркела, хоть до Булгара, хоть до Арала. Ночи становились всё холоднее, каждый раз отвоёвывая ещё немного от водной глади. Несмотря на это, днём было относительно тепло, конечно не для теплолюбивых южан, но всё же... лёд пока имел тенденцию таять, особенно под лучами полуденного солнца.

  Пока гости кутались в меховые одеяния, столпившись поближе к носу судна, пока Эскандар отвлёкся на разговор с капитаном, персом по имени Алим, выведывая у него дела торговые и расспрашивая про положение в городе, пока Мауриса перебирала и упаковывала в тюки вещи, готовясь к высадке на берег, корабль доплыл до степного города, пройдя пару небольших речных изгибов. Перед путниками открылись полуразрушенные, обветшавшие городские стены из необожжённого кирпича с парочкой низких башен по обе стороны реки, но жилой оказалась только восточная сторона, где обнаружились целых две большие гавани с несколькими рядами деревянных причалов. Одна ниже по течению, немного побольше и поближе, с единственной широкой улицей, уходящей куда-то в глубь между плотными рядами прямоугольных низких одно-двухэтажных домов из кирпича-сырца, облепленных слоем тёмно-красной охры, немного похожих на такие же в Персии или Ширване. Где-то в глубине квартала был виден округлый минарет, невысокий и малоприметный. Вторая гавань расположилась чуть выше по течению, окружённая более грубыми, почти сплошными стенами полуземлянок из некрашеного кирпича-сырца с деревянными крышами и зданий помассивней из камня. Кое-где виднелись настоящие тёмные срубы из цельных стволов. В той стороне также возвышался минарет, остроконечный и белый.

  Совсем другим был западный берег, мёртвый и холодный, с большими зданиями, превратившимися в руины, деревьями, когда-то, скорее всего, росшими в роскошных садах, но теперь уже одичавшими и иссохшими, и множеством пустого пространства, предназначенного для обширных базаров под открытым небом. Всё что осталось от ханской столицы после прихода князя русов. Печальное наследие старины, когда правители Итиля контролировали многие племена во все стороны света.

   – Господин, – вернувшийся Эскандар привычно заговорил на языке греков, мигом перейдя с персидского, только что лившегося рекой из его уст: – Алим, наш благодетель на этом корабле, поведал мне пару мест, где мы сможем остановиться...

  Причал приближался, стало видно, что он и широкая дорога, ведущая внутрь города, оказавшаяся заставленной палатками, укрытыми разноцветными полосатыми тканями вместо крыш, с товаром, полон людьми. Кое-где можно было заметить мохнатых двугорбых верблюдов, возвышающихся в толпе, в другом месте пробирался всадник прямо на коне, перед которым люд расступался, недовольно махая руками.

  — ... на Великом Базаре, к нему ведёт во-он тот проход, – переводчик указал как раз на тот самый широкий коридор с торговцами: – Радханиты содержат странноприимный дом, они иудеи, все это знают...

  Чем ближе корабль приближался к причалу, тем заметнее становилось, несмотря на общую тенденцию к напяливанию на себя мехов, насколько разные народы собрались на улице. У реки и у лавок толпились и азиаты в цветастых распашных кафтанах, в длинных штанах, заправленных в сапоги, и персы с густыми чёрными бородами, чьи головы покрывала объёмная чалма, другие ходили с непокрытыми светлыми или рыжими волосами, в плащах, застёгнутых на правых плечах, оставляя свободной руку, некоторые, похожие на гостей из Дар-банда, стояли явно дожидаясь их судна, тогда как другие не обращали особого внимания на новоприбывших, ругаясь из-за товара или весело торгуясь как во всякий другой день.

   – ... у Алима тут дела к багдадскому купцу по имени Ибрагим, – продолжал Эскандар: – Так он сказал, что мы можем остановиться и у него, если захотим, Алим поговорит с купцом, если мы изъявим желание...

  Послышался стук дерева об дерево, когда судно стукнулось бортом о деревянный причал.

      Отблески Величия, в сумрачных дебрях древних развалин

      Преддверие Часовни Вербена на озере Лох-Ней, Северная Ирландия
      2 сентября 2020 года, среда, 02:10 a.m.
      Ночь Полнолуния

Саундтрек: ссылка

Кай Вонг рано покинул Часовню на берегу Атлантического океана, поторапливаясь успеть на другое побережье, южную оконечность самого крупного водоёма Изумрудного острова, величественного своей силой озера Лох-Ней, до окончания ночи Полнолуния. Здешнее обиталище Вербены было достаточно известным, и двадцать лет назад имело решающее значение для традиции на территории всех Британских островов. Но теперь, оно стало не более, чем смутным отголоском эпохи до Шторма Аватаров. Серьёзная конспирация, сильно ограниченный допуск и множество других условностей, оставленных древними Мастерами, не сказать, что добавляли населённости старинной Часовне, медленно разваливающейся, перекачивая потоки Квинтэссенции в неизвестные области пространства, вызывая лишь раздражение тех, кто перешёл на сторону Нового Совета и более не помышлял о возвращении Конкордии.

Акашит едва успел на последний за день рейс автобуса, на котором добрался до Антрима, где вызвал такси до небольшой деревни Дерримакаш к западу от Лергана. Адрес, указанный Кэтрин Браун, направлял в дубовый лес, расположенный за частной территорией севернее поселения. 20 минут быстрой ходьбы по просёлочной дороге пробежали быстрее, чем могло показаться, и вот уже показались несколько зданий, как минимум одно из которых походило на жилую усадьбу, но, согласно записке, ему нужно было идти ещё дальше. За весь вечер и ночь, здесь, впервые, опытного мастера боевых искусств коснулось ощущение, что кто-то всё время наблюдает за ним. Пять минут осторожного поиска источника наблюдения ни к чему не привели, ни кто, ни откуда за ним следят определить не удалось. Кай Вонг продолжил движение. Полторы сотни шагов и резкий поворот вправо, прямо в гущу деревьев, сто метров на северо-восток, до первого стоячего камня со множеством чёрточек на каждом углу, освещённого лунным светом.



Проследовав инструкции настолько точно, насколько мог, несмотря на возникшее чувство, Вонг перешагнул невидимую черту, за которой его ожидал "другой" мир, дышащий древней историей из ветхих глубин начала Войны Восхождения. И действительно, окружение разом изменилось. Нет, дубовый лес остался дубовым лесом, но вот его состояние стало иным. Он стал гуще, а деревья будто стали намного шире, больше и выше, своей древностью подавляя восприятие акашита, который мог бы быть полностью уверен, что как минимум часть из них ещё помнила времена Старых Путей и кровавые жертвоприношения язычников-друидов. Воздух навевал ползучие воспоминания, которых у Кай Вонга и быть не могло. Птица, кричащая в ветвях, волк, рыщущий в кустах, олень, гордо вздымающий голову на вершине холма, битва воинов в кольчугах и с топорами, накрывающая мирный город, обнесённый высоким частоколом. Шаг, и видения спали, как осенняя роса, осевшая после утреннего тумана. Только шум ветра в ветвях насмехающихся деревьев, звонким смехом шелестящая листва переговаривающихся друг с другом дремучих дубов, радостно приветствовали акашита в преддверии волшебного места.



В стволах некоторых самых больших из окружающих древесных исполинов виднелись перекошенные массивные деревянные двери. Резкая вспышка озарения, коснувшаяся разума акашита привлекла его внимание к одной из них, вокруг которой через некоторое время начала мелко подрагивать листва, а вслед за ней и трава, отказывая в подчинении ветру и выплясывая свой собственный танец, без видимых причин склоняясь в разные стороны. А потом дверь отворилась, выпуская из себя две фигуры – двух мужчин. Один – невысокий, рыжеволосый кудрявый парень с посохом в свой рост, одетый неподобающе погоде, в лёгкие летние штаны и футболку. Другой – высокий, с ясным прямым взглядом, явно немолодой и щеголяющий густой окладистой седой бородой с усами, одет он был в монашескую робу и, в целом, похож на монаха, только без католической тонзуры. Но вот держался позади, не выступая вперёд.

– Приветствую, Дорогой Гость, в сию ночь в нашей обители, – развёл руки в стороны рыжеволосый, приветственно и широко улыбаясь, его взгляд казался намного более зрелым, чем внешний вид. Второй молчаливо склонил голову, но сразу выпрямился вслед за коротким кивком, после чего уставился на новоприбывшего без всякого движения и даже почти не моргая. Полная Луна, до этого не особо обращавшая на себя внимание, после слов приветствия осветила ночной лес бледным, но удивительно ярким светом, будто только этого и ждала. Ощущение наблюдения, не со стороны монаха, но другого, того, что преследовало акашита ещё от усадьбы так его и не отпустило.

– ... пора... – прошептал Роберто ещё не полностью осознав, что произошло. Голос оказался хриплым до невозможности и столь же тихим, но главное он сделал – вырвал Вектора из безумного круговорота бреда и одержимости. Где-то рядом стучал Каррфур, по всей видимости готовый применить свою методику. Андрага позвал его, с хрипом и неумелым растягиванием звуков, усилием воли расслабляя и напрягая голосовые связки: – Б-р-р-ра-а-т-т-та-а-а-ан, скаж-ж-жи ост-ост-т-тальным, что я оч-ч... оч-чнулся.

Вектор скосился на свою руку. Интересно вышло, очень интересно. Так, а теперь, сколько он тут провалялся так? Воспоминания медленно прибывали, как неизбежный прилив, как лесной пожар, взбирающийся по склону горы, страшно и завораживающе. Теперь, когда мистер Гоббо так глупо и наивно раскрыл свои карты – он действительно считал, что сможет подавить высококлассного учёного? – у Андраги прибавилось проблем. Много-много проблем. Столь много, что даже опытный Инженер должен притихнуть и забиться "под кровать", наблюдая за ситуацией с безопасного расстояния, прежде чем сделать свой шаг.

– Каррфур, – голос вроде начал выправляться, подстраиваясь под тембр говора Роберто: – Быстрее, скажи им, что я очнулся. Я должен понять, что произошло. И что, собственно, происходит сейчас.

– Хм... много чудного ты рассказал, – задумчиво произнёс Экзарх: – Немёртвые бродят и призраки. Агапет Ставр, по имени грек, по ремеслу – некромант, а "кровопийца", неужто, вампир? Вот странный Гробовщик, как много знает он на кладбище что происходит. Оставили в покое уж давно мы мрачные подземья, ну что ж, наведаться туда мне нужно самому.

Он осмотрел крысиного короля, а после достал из мешочка глаз, который был в этот момент неактивен, обвисшими ножками свешиваясь в пальцах.
– Дурной сей знак. Такой же глаз бывал у той, что видел ты в Часовне.

Затем посмотрел на книги, взял одну и пролистал пару страниц.
– Вот тут дела серьёзней. И шифр немного узнаю. Жорж, возьми людей, препроводи сюда ту женщину, да и её чумного захвати, осмотр их тщательней нам нужно провести. Наткнулся, дорогой наш гость, на тёмное отродье, на бед причину, корень зла. Или её ужасный арьергард... Трактир. О, неужели! В вино добавить гнусную отраву? Благодарю, наткнулся ты на след, с которым мы распутать сможем тайну. Нам действовать пора!

Экзарх посмотрел Вильяму прямо в глаза.
– Теперь же – мой черёд. Желанье, что ты изъявил Гермеса Часовню посетить, исполнить оказалось легче. Гонец, обратною тропой, принёс прошенье, даже просьбу. Эборис будет радо, если ты придёшь. Подробностей не знаю, скрываются они, и говорят немного, а потому, если туда пойдёшь, будь осторожен, интриги любит Орден их, и часто смотрят свысока на посторонних, – взгляд хориста стал серьёзней: – Но от себя скажу. Разборки Ордена нам могут стать проблемой. Я слышал... случилось что-то, что пошатнуть способно существованье хрупкое Совета, тут, в Париже.

Вектор и Слон

– Итак, мы взяли одежду одного из работников Гаитянской Церкви Успеха и отправились именно туда, - констатировал Гарсия, - Совершенно не вызывая подозрений и неудобных ассоциаций, верно? - рассмеялся мужчина, - В следующий раз одежду для Ацтека выбираю я. Горкич, если не сложно, сможете расшифровать что означает данная температура? Не хочу показаться идиотом, но мне ещё не до конца знакома местная терминология, и будет полезно знать, что ожидать при сдвигах в ту или иную сторону.

– Чем меньше, тем лучше, – Горкич по-доброму усмехнулся, взглянув на Андрагу.

– Возможно буду фонить, – пожал плечами оперативник: – Итак, какой у нас Вектор действия? Тихо и осторожно развешиваем модифицированные приборы и также тихо уходим обратно?

– Попытаемся подняться повыше, лучше сразу к шпилю. Идем тихо, никого не трогаем, хорошо если вообще незаметно. По лестнице, – на вопрос Шуарто Роберто даже улыбнулся: – Скоро это здание может стать намного более ценным, чем сейчас.

– Ладно, босс, – с лёгким испанским акцентом произнёс Шуарто и поправил кепку: – Показывай, где у вас тут проблемы.

Горкич не постеснялся разочарованно вздохнуть, когда командир приказал взбираться на тридцать пятый этаж по лестнице.

– Везде, везде...
Вектор проверил набор датчиков, инструменты и оружие.
– До десятого можем подняться на лифте, предполагаю, но дальше точно по лестнице. Да и проверить не помешает. Хотя бы общий фон.
Роберто заметил реакцию напарника, на что у него родилась новая, в целом побочная, идея проверить работу лифтов, как бы банально это не прозвучало.

– Вот это правильно. Никогда раньше не бывал в падающем лифте, – Горкич чуть повеселел и помимо пистолета взял с собой "Сверчок" и мета-гранату, отметив, что никто кроме него не озаботился защитой от гнездящихся в башне ксеносов.
Убедившись, что фургон закрыт, а мирно храпящий Каррфур не сможет, если проснётся в ближайшее время, завести машину и уехать, команда вошла в Battle House.
Холл небоскрёба был устроен на удивление стильно и без лишнего пафоса: блистающие в свете клонящегося к закату солнца, похожие на стеклянную мозаику оттенков синего панели покрывали стены, хитро расположенные на высоком потолке лампы усиливали иллюзию куда большего, чем на самом деле, зала, а рассаженные вокруг фонтанов пальмы и двухметровые фикусы дополняли композицию своей яркой зеленью. Обыкновенное нестыдное лобби высотки, где приезжие акулы бизнеса могут расслабиться, сняв номер в отеле и посетить спа-процедуры, а местные орды менеджеров могут разве что мучительно ждать шести часов, чтобы поскорее выбраться из-за своих столов и умчаться домой.
Обыкновенный охранник в костюме, который стоял около встроенной в стену кофейни, проводил облачённого в наряд УСПЕХА Андрагу взглядом и кратко кивнул ему, будто они были знакомы.
Обыкновенная девушка за ресепшеном, не переставая объяснять что-то по телефону, подмигнула Андраге, как будто они были больше, чем знакомы.
Обыкновенный господин, который читал газету на диванчике, приветственно коснулся полей своей шляпы, завидев Андрагу.
К счастью, зашедшие вместе с командой в лифт люди не добавили этой сцены из "Бойцовского клуба" неловкости. Обыкновенные клерки, вернувшиеся с перекура, и обыкновенные гости отеля никак не обратили внимания на ряженую в одежду мертвецов типов с тяжелыми ящиками в руках. Значит, привычное дело.
– Рискнём, – Горкич ткнул кнопку десятого этажа.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
– По сканеру чисто, – шепнул десантник, когда двери абсолютно не опасного лифта открылись со звоном: – На тридцать пятый едем?

– Предлагаю двадцать пятый, и немного поработать мускулами, – отозвался Слон. Перспектива падающего лифта требовала слишком большого напряжения, чтобы этим заниматься.

– Нет. Максимум до двадцатого. Оттуда идем пешком, – мотнул головой Андрага: – Проверим как обстоят дела без резких перепадов высот.

Горкич хмыкнул и нажал кнопку "20".
11.
12.
13.
14.
Дверцы открылись, и в кабину к команде зашёл раскачанный и бронзовый от загара тип. Увидев Андрагу, он широко улыбнулся и встал рядышком, заполняя чрезмерно мускулистым собой почти треть пространства. Видимо, ему тоже нужно было на двадцатый.
15.
16.
17.
18.
– Слушай, брат. Я ж в обойму попал, – вдруг заговорил этот культурист как будто сам с собой: – Сегодня в шесть, как солнце сядет. Реально.
19.
20.
– Ну давай, брат, чао, – он хлопнул в ладони и первым выбрался из лифта.
Этот этаж занимали гостиничные номера, однако встречал команду модный спортзал с стеклянными стенами, бубнящий зажигательным мотивационным миксом. Туда то мимолётный знакомый Андраги и отправился, на ходу снимая тесную футболку.

– Никогда не думал, что одежда может вызвать такой дискомфорт, – поёжился Роберто, когда незнакомец их покинул: – Кажется, что "обойма" связана с гематофагами, кто бы мог подумать в этом проклятом городе, вроде участия в тех ритуалах. Ладно, за дело, поднимаемся по лестнице.

– Пара девчонок внизу мечтают с тебя эту одежду снять, – не удержался Гарсия от комментария: – Возможно и это и не грызуны, но ближе к утру я постараюсь проверить у них проводку.

– Что, простите? – Андрага аж закашлялся после комментария Шуарто.

– После вас, – сдержанно улыбаясь, Горкич открыл перед агентами дверь к пожарной лестнице.

– Крутой прикид, босс, – отозвался электрик: – В конце концов, не у всех есть столько бабла и влияния. Вот все и тянутся, чтобы предложить вам свои услуги, – мужчина взял свой ящик удобнее и переложил его на плечо: – Так что, если понадобится избавить от тараканов, крыс и прочих паразитов, только свистните. Любой каприз.

– Боюсь, мне лучше не соваться на этажи с гематофагами. Эти должны знать своих важных птиц в лицо, – помрачнел Вектор. Сразу после чего Роберто начал подниматься по лестнице.

Команда прошла мимо очередного пролёта, где на бетонной стене висела не совсем уместная картина в серебристой рамочке: солнце заходило над мрачными и загадочными лесами и прибрежной линией, а в центре композиции, в горящем розовым и оранжевым небе застыла стая летучих мышей. Горкич на всякий случай просветил её сканером, но аномалий не обнаружил.
– Всю башню надо сносить, пока сама не упала, – кашлянул он, поднимаясь за агентами следом: – Конструкция ненадёжная.

Роберто, между делом, достал переносной датчик и, предварительно законнектив со смартфоном для получения изображения, включил его, для пробы отсканировав пролёт, по которому они шли.

Экран смартфона покрылся сеткой и раскрыл несколько диаграмм и паттерн-схем. Загляни туда представитель Масс, он бы принял это мельтешение цветов, фигур и символов за крайне странную игру или видеоредактор, снимающий только смертельные для эпилептиков ролики. Но специалист по подпространствам видел недоступную для большинства населения Земли реальность: чёрный песок укрывал ступени лестницы, по сверкающим золотым перилам пробегали миниатюрные молнии, а в воздухе летали, будто в невесомости, мелкие сгустки смолы, сплюснутые с двух сторон. Восемьдесят восемь и одно десятое подпространств пролезли в этот небоскрёб и исторгало на Ближнюю Орбиту свои мельчайшие искажения, угрожая размножиться в любой момент и привести к гибели обитателей небоскрёба в Консенсусе.
Но ксеносов сканер пока что не улавливал.

– Людей отсюда, конечно, увести бы стоило, – качнул головой Вектор: – Идём выше.

Этаж за этажом, Горкич сперва просто кряхтел, затем тихо сопел, чтобы к тридцать первому начать кашлять и бормотать ругательства на сербском.
– На шпиле... устроим перекур... – пропыхтел десантник, облокотившись на перила лестницы.
Смартфон Андраги издал звуковой сигнал. Беглый осмотр окружения немедленно засёк двух виперидов-008/1: схематичные червеобразные изображения этих ксеносов выкапывались из ближайшей песочной стены, мерцая красными пунктирными линиями и фрактальными фигурами-сигнатурами. Горкич потянулся к "Сверчку", когда существа неуклюже плюхнулись на лестницу позади агентов и начали извиваться на ступенях.
Судя по скачущему графику напряжения пК-частиц, они не планировали нападать, а напротив, мирно насыщались внеконсенсусными элементами за Барьером.
Странно, но копошились они точно на тех ступенях, по которым прошёл Шуарто.

– А вот и первые пташки. Виперид - 008/1. 2 штуки. Согласно отчётам, тут таких много. Нужно двигаться дальше, – Роберто взглянул на Гарсию: – Шуарто, кажется, они заинтересованы в тебе. Есть такое подозрение. Поведение ксеносов, копошатся на твоих следах.

– Прелюбопытно, – кивнул Шуарто и поискал в кармане четвертак: – Сможете отследить, что они будут делать дальше? – мужчина подул на монетку и небрежно бросил вниз по лестнице: – Им интересен я, или вещи, что связаны со мной? Воспринимают ли они вообще нас, или только наши сигнатуры?

Монетка с весёлым звоном поскакала вниз, ксеносы на экране Андраги вряд ли заметили такой мелкий объект сквозь Барьер.
– Они так кормятся, ходят за едой по пятам. Гиббс так говорил, – Горкич внимательно смотрел за Шуарто.

– Эффекта нет. Вероятно, твои вещи их не особо интересуют, – Вектор качнул головой: – Разве что что-то по-крупнее.

– Какая неожиданная ирония, - улыбнулся мужчина, – Разберусь с ними чуть позднее, а пока не отходите слишком далеко. Скрою вас двоих своим сиянием.

– Не будем здесь задерживаться.

– Проклятое место, – пробормотал Горкич, успевший отдышаться. Он нацелил свой сканер на Шуарто, вгляделся в экран и, ничего шокирующего не обнаружив, пожал плечами.
Четыре этажа спустя за агентом Слоном ползли, не отставая, уже семеро ВИПов-дробь-один. На экране смартфона Андрага мог наблюдать даже мелкие конфликты и обмен ударами между этими ксеносов, очевидно, за некую "пищу", которую оставлял за собой телепат. Обстановка за Барьером становилась всё более сюрреалистичнее: укрывавший стены и ступени песок стал вязкой пузырящейся жижей, перила распались на золотистые пузырьки из лавовой лампы, лениво двигаясь по наклонной траектории, а летающие по воздуху глиняные монетки выделывали сложные фигуры, иногда взрываясь миниатюрными фейерверками.
– Путь к шпилю свободен. Перед вами двойные серые двери, затем точное такие же двери в техническом коридоре и лестница, которая ведёт к полосатому люку. Люк открывается ключом, спрятанным в нише под табличкой с инструкцией по поведению при пожаре, - проговорил Клише-009 в эфире – Не забудьте вернуть ключ обратно!
– Уверены, что на шпиле к Слону не присосётся кто-нибудь побольше? – с усталым сопением спросил Андрагу Горкич.

– У меня всё предусмотрено, – отозвался Слон: – Проблемы могут вызвать только экстраординарные вызовы, но и в таком случае беспокоиться уже поздно.

– Neverovatno, – Горкич недоверчиво поморщился, ожидая экспертного мнения от командира.

– Так, стоп. Гарсия, ты их ненормально притягиваешь, так продолжать может быть опасно. Давай попробуем тебя экранировать, – Роберто полез в кейс, доставая оттуда уже знакомую остальным приплющенную полусферу: – Держи в руках, закроет от ненужного внимания, – Андрага включил полусферу и протянул её Шуарто, после чего отступил от него шага на три: – Если будет нужно, отбросишь или щёлкнешь кнопку. Зона действия – 2 метра плюс-минус. Заодно и нас накроешь, если что пойдёт не так.

– Кажется, у меня есть идея, что именно их привлекает, – мужчина взял сферу и внимательно посмотрел на кнопку управления: – В отчёте Моралеза говорилось, что их привлекает желание, страсть и подобного рода эмоции. Часть моих методик связана с ними в той или иной мере.

– Благодарю за устройство, - вспомнил про вежливость Шуарто, – Но если я понимаю всё правильно, на активность виперов это не повлияет. Есть у меня одна методика в запасе... Нужно проверить, как она сработает на этих ксеносов. Будьте любезны, не смотрите на меня пару минут. Возможны галлюцинации. Если всё получится, подброшу до шпиля так, что они ничего не успеют предпринять.

– Чёртов мьют... Понятней скажешь, что ты придумал? – заметно занервничавший Горкич налепил себе на шею дерм-транквилизатор, отводить взгляд от Шуарто он не собирался - Мы сюда не стерилизовать гнездо пришли, лучше их не провоцировать.

– Небольшая порция эмоций, моих эмоций, если это так важно, контролируемый аутокинез и пси-заглушка для отвода внимания. Принцип сематофорной каракатицы. Раз уж нас заметили, но пока не раскусили, сделаем так, чтобы они восприняли это как ложное срабатывание, и притупили своё внимание на некоторое время.

Горкич помолчал и вздохнул, глянув на Андрагу.

– Нам лучше держаться поближе к полусфере, мистер Горкич, – не очень уверенно произнёс Вектор, подозревая, что не всё может пойти гладко: – Шуарто, поставьте прибор на пол. Хочу держаться поближе к безопасному месту и подальше от вас, в этот момент.

– Ну, – хмуро кашлянул Горкич: – Доверюсь вам.

– Договорились, – кивнул Шуарто, оглядел свободное пространство и положил сферу. Простая математика подсказывала, что два метра диаметра – весьма немного, и в полный рост развернуться будет сложно. А потому нужно будет хотя бы втянуть свой непомерный живот. Сделав шаг в сторону, мужчина сел на бетонный пол напротив оперативников и сложил вместе ладони
– Агент Слон. Тестирование реакции ви-ай-пи-дробь-один на концентрированный психоимпульс. Тестирование сдерживаюшей экзоклетки. Приступаю.

Спокойный и расслабленный Шуарто засветился изнутри. Плавно, не обжигая сетчатку, его образ поплыл и растекся, формируя массивную фигуру. Сияние замедлилось, кондесируясь во что-то весьма неожиданное. На месте Гарсии сидел слон. Вернее, нечто похожее на слона. Крупная голова с хоботом, бивнями, большими ушами, и всё это украшено россыпью золотистый цацок. Тело выросло, приняло синевато-серый оттенок, а вместо прикида электрика, красовался золотистый нагрудник, за которым пряталась немалая степень ожирения. Руки всё также расслабленно соединяли ладони. Вторая пара рук лежала на коленях, ладонями вверх. Вишенку к образу добавляла левитация, поскольку гуманоид, будучи в позе лотоса, парил на высоте десятка сантиметров над полом.

Существо протянуло хобот вперед и плавно приподняло сферу на уровень рук агентов.
– Объем маловат, – пожаловался слон: – Надо бы метра три в диаметре, а то тесно до жути. Как там дела у зловредов?

– Jebati, – выдохнул десантник, его глаза округлились. Наверняка, сказал себе спасибо, что вовремя налепил дерм, помогающий спокойно выносить вид подобных фокусов.
Удивительно, но випериды изменили своё поведение чуть более, чем никак, кормясь на ступеньках, где до этого успел пройти Шуарто. А вот сам Шуарто горел на экране, как новогодняя ёлка – сканирующая программа Андраги изрыгала уведомление за уведомлением о прорыве суперпозиционного ксеноса в Консенсус и тревожных сигнатур различных искажений реальности от антигравитации до возможных домина-эффектов.

– Kuso! Какого хрена! – глаза Роберто полезли на лоб: – Гарсия! Что это значит?!
Он невольно оглянулся, оторвавшись от наблюдения за экраном.

– Это... причина, почему ко мне приманивались зловреды. Я для них добыча ценнее,но это не важно. Они не смогут преследовать по следу, если следа нет. Так что, забирайтесь, - одна пара рук пригласила агентов: – Довезу вас до шпиля, и мы не совершим ни шага, пока не окажемся на месте.

Горкич стиснул зубы, когда обнаружил, что даже командир не знал о такой способности Гарсии.
– Вы Дельту вызовете или я?

– Нет. Держите эмоции при себе, мистер Горкич, – "блеснул" настороженным взглядом вокруг Андрага: – Не знаю, что у вас на уме, Шуарто, но ты полетишь сейчас вперёд, вместе с прибором. А мы пойдём пешком следом. И, извините, не все здесь столь лояльны к вам как я, так что будьте осмотрительны.

– Договорились, – хобот прижал сферу к телу. Места стало больше, к значит, можно наконец-то распрямить спину: – Что бы нас там ни ждало, не подставляйтесь и не рискуете. Основной удар принимаю я.

- Хо-хо, вы шутите. Дерьмо, у нас ксенос в группе, какой в жопу мутант. Поллукс или кастор, ebem ti krvavo, - диссонирующе спокойно бормотал из-за эффекта дерма десантник, косясь на свой сканер - И ни у кого нет вопросов? Блять! Агент Вектор? Вы просто плечами пожмёте?

– Вылазку на полпути мы сворачивать не можем, и не будем, – лицо Роберто превратилось в "маску", скрывая настоящие эмоции: – И вы, мистер Горкич, не хуже меня знаете, как эту проблему можно прекратить. Когда вернёмся, мне придётся задать пару вопросов, куда надо. Но сейчас... есть более неотложное дело. На этом всё! Двигаемся дальше.

– ...есть, сэр, – Горкич вздохнул и поплелся за командиром, потирая глаза.

– Стой! Я хочу стать хищником! – твёрдо заявил гуль, мрачно глядя на вампира.

— Что? — Змеевод удивлённо уставился на Этана сверху вниз, глаза его на время застыли подобно змеиным. Вполне возможно, что он и не думал в эту сторону. А может, и думал, подразумевая это между строк. Кто знает?

– ЭТО моё решение, ясно тебе?

Вампир ещё некоторое время смотрел на него, очевидно размышляя над такого рода исходом беседы.
С одной стороны, обращать случайного человека с улицы было чистым безрассудством, граничащим с безумием. Но с другой — перед ним как-никак был опытный гуль, по крайней мере худо-бедно ориентировавшийся в ночной Санта-Барбаре, точнее имевший пару выходов на местных, что вполне могло пригодиться. К тому же, задумай он какую-то грандиозную глупость или предательство, что вряд ли, от него всегда можно будет избавиться.
В конце концов вампир мрачно проронил:
— Ты понимаешь, о чём просишь?

– Вполне, мужик, – Уильямс мысленно перерезал себе «канат сомнений, ведущий к отступлению». Тайное стремление, оно преследовало Этана едва ли не с того момента, когда он впервые понял, что вампиры не просто страшилки из легенд. Ну и что с того, что Уильямс его тщательно скрывал долгое время? Мысли имеют свойство становиться навязчивыми и накапливаться. Порабощать разум пока никто не видит. И даже так, как всё таки страшно в итоге делать последний шаг... когда он вдруг становится похож на реальность.

– Позже возьмите их на борт, – подал голос капитан после доклада морпеха: – Возможно сможем что-то отрыть в спокойной обстановке. Разберёмся что там за проект, может быть.

– – – – –

– Организуйте походное построение, парни. Ученых и инженеров пока оставим у входа, если кто отправляется с нами, того в центр, – прошипел голос в динамиках у всей группы.
Мюррей встал и подошёл к южному проходу.
– Иду ведущим на позиции "Юг", – отчитался он.
За ним встали двое других его товарища.
– Я замыкающий, – кивнул Протагор, с намерением остаться позади всех, представляя из себя что-то вроде арьергарда и прикрытия.

* * * * * * *

"Изабель, я давно не вспоминал о тебе. Ты меня ещё помнишь? Наверное, до сих пор обижена, хотя между нами и не было той любви, о которой порой показывают по ТВ масс, приятная привязанность, так бы я её охарактеризовал теперь, спустя четыре года, после того как у меня было полно времени, чтобы это обдумать, пока меня кидали на самые банальные рубежы низкопробных лабораторий и второстепенных исследовательских баз, в места, где мне, Просвещённому инженеру оставалось едва ли не подметание полов после дурацких экспериментов дурацких учёных ни черта не смыслящих в реальной Пространственной Науке... Если бы мне и было о чём теперь рассказать, то вряд ли это будет более, чем слова "я снова в деле." Впрочем, слышал, что твой статус вырос? Кто я был для тебя. Не имеет значения, теперь я для тебя никто, и кто-то другой наслаждается твоим дыханием...*размазано каплей жидкости* ...что-то я увлёкся... Спустя два года сидения в "Горячке" меня допустили к сокровенной тайне Горы. Я бы сказал, наконец-то! Великолепная лаборатория на грани методологической сложности и вообще на грани. Даже, можно сказать, на границе допустимого Союзом. Хотя, конечно, это не более, чем попытка лизнуть поверхность солевой глыбы, уходящей до дна солевого озера. Кажется, чтобы проникнуть глубже, нужно найти такие подходы, которые бы вовсе противоречили бы всем установкам Конвенции и даже более, устоявшимся законам Технократии. Естественно, готовности дойти до предела у меня пока не наблюдается, даже то, что открылось, может быть источником как проблем, так и открытий. Даже в своём личном дневнике, не решусь размышлять на эту тему."

* * * * * * *

"Меня отправляют в Алабаму, вот бы Хопкинс обрадовался, но куда теперь ему. Вылез хоть из Амазонии, а то вестей нет слишком давно. Без понятия, что нужно одеть. Не хотелось бы выглядеть мудаком, но это бесполезно, когда я в последний раз был на полевой миссии? А, чёрт. Глаза до сих пор слезятся, хотя фотофобия уже пропала. Остаточный эффект? Жаль не уточнил у миссис Бао. До отправления нужно ещё состряпать из записей "нечто", что можно отправить в архив. "

* * * * * * *

Роберто отложил ручку и промокнул глаза. Он давно считал, что настоящие записи, тем более личные, нужно вести на бумаге, довольно старомодно для вроде бы продвинутого учёного. Если бы кто-то узнал, наверное, засмеял бы. Хопкинс точно вспоминал бы этот дневник ещё лет десять. При каждом удобном случае...

Андрага пересел за рабочий моноблок, начав редактировать записи, которые собирался предоставить в публичный доступ и Киллмастеру в качестве рабочего инструмента. Оформляя один файл за другим, загружая их на сервер "Горячки", Роберто попутно заполнял бумаги к отчёту за миссию.












Роберто долго вслушивался и всматривался в последнюю запись, медленно бледнея. Вроде и ничего такого там не было, но в памяти всё равно всплывало то, что он тайком хотел забыть – сплит. Быстро поставив заметку [Unedited storage – exclusively for internal use by senior management], он бросил её в сейф, для внешнего пользователя там будет висеть лишь [Record lost. Contact the administrator for clarification]. Остальные записи оказались оформлены и загружены в цифровое хранилище до востребования.

Вздохнув, Андрага выключил компьютер и отправился на взлётную площадку. Его ждала Алабама.

– Слабо! – спохватился Роберто, нужно было влить больше энергии, о чём он думал? Поздно.

В массиве Горы, что обволакивал клетку агентов справа, кости и собачьи черепа выстроились в японские иероглифы:
- <Что сетка Апполония хочет знать о нашей Горе?>

Андрага от неожиданности протёр больные глаза правой рукой. Что бы это значило? Гора хочет поговорить? В глубине инженера возникло чувство, примерно похожее на то, что он уже ощущал в "песочном" отсеке. "Жадность." Вектор понял, после того как за чувством пришла первая, тщательно скрываемая мысль. Если вдруг эти: Койот, Орёл, смогут открыть ему занавес знаний о Вселенной, разве это не преотличнейший шанс? Один на миллион, нет, на миллиард! Зачем сдерживаться здесь, в толще земной породы? Всё то, что он держал в себе долгих четыре года? Вздох-выдох! Открыв глаза, после сеанса моргания с задержкой, инженер посмотрел на окружающее под новым углом. "Я обязан спросить. Нет, это мой долг, как учёного!" Скорее всего Шуарто заметит этот лихорадочный взгляд, но плевать. Роберто уже ухватился за хвост тануки, куда теперь отступать? Хищная улыбка наползла на усталое лицо учёного.

– О да, – прошептал среди трелей гитары дрожащий голос Вектора. Полностью проигнорировав всю опасность такого подхода, забыв, что ксеносам ни в коем случае не следует так просто доверять, да и вообще не рекомендуется с ними взаимодействовать, обычно, инженер отдался этому чувству внутренней свободы. Разум, будто чистое полотно, начал вырисовывать картины прошлого: – Начнём с простого? Верны ли теории Кабальеро? Те самые! А ещё, знаний, я хочу знаний, больше знаний о ксеносах! Иных мирах! Дальнем Космосе! Ох, нет, не всё сразу. Три вопроса, так? Три... Как мало. По порядку. Именно, по порядку. Как по-настоящему работает эта Гора? Что-то, что поможет мне продвинуться в своём понимании физики Пространств. Дальше! До далёких Звёзд! И... и... чему кто-то весь день нас пытался научить? Вы? – последний вопрос казался случайным, вернее навеянным чем-то, воспоминанием или тем, что Роберто вдруг понял, что он только что натворил.

23 мая 1522 года. Пятница. Поздний вечер.

Поле рядом с Кюзье на Луаре во владениях Графа Форе, он же Шарль III де Бурбон, герцог Бурбона и Оверни, палаточный городок Королевского Двора на привале.

Пять дней степенной конной прогулки для знатных господ или пять дней муторного, тяжёлого переезда для их слуг закончились тем, что на берегу реки Луары где-то в регионе графства Форе, король скомандовал разворачивать настоящий лагерь с целью передохнуть пару дней от гарцевания и пыли, вместо того "спартанского" варианта, который использовался при обычных ночёвках. Сеньоры сразу же приказали ставить палатки, одна краше другой, все облепленные гербами и расшитые парчовыми орнаментами. Тут же устроили импровизированные конюшни, куда сгрудили лошадиный провиант, а затем собрались на небольшой пир, по-походному "скромный".

Всю дорогу принц пребывал среди почётной знати, хотя немногие пытались к нему приблизиться, вызвать на разговоры или обсудить политику Двора. Пару раз за пять дней подъезжал уже известный Роберу шевалье де Монришар, однажды оставшись даже отужинать на вечерней трапезе. Несколько случайных встреч с королём, косой взгляд королевы-матери, ехидные хихиканья и, иногда, даже, томные вздохи, скрытые за на секунду слетающими с губ улыбками придворных дам. Шум и гам передвигающейся по холмистой местности веретеницы телег и карет сопровождали всё путешествие. Куда-то мчались посыльные, рыцари и пикинёры шествовали из стороны в сторону, кто-то умудрялся играть в шахматы, постоянно ловя на себе раздражённые взгляды пажей, которым приходилось постоянно ловить взлетающие вверх от каждой кочки фигуры. Всё это переросло в ещё большую суматоху, когда слуги начали сооружать большой лагерь, скучкованный на поле перед рекой кругом вокруг королевского шатра. А после наступления темноты всё затихло, оставив горящие костры, поддерживаемые караулящими солдатами стражи, и говор рядом с палатками знати.

Волнующие сны и кошмары не отпускали молодого принца, посещая его примерно через ночь. Некоторые он запоминал, другие оставляли лишь разболевшуюся голову и жуткую усталость. Первый яркий сон пришёл к нему в день перед отъездом, когда Робер прилёг отдохнуть после разговора со слугами дяди Шарля. Принц стоял в чистом поле, полном неведомых цветов и стай бабочек, в руке он держал бутыль с добротным нормандским сидром и наслаждался солнцем, висящим в зените на небе без единого облака. Жары не было, а дующий ветерок и полная тишина, несмотря на множество порхающих вокруг насекомых, дарили умиротворение. Напиток не горячил, а только освежал, будто наполняя его чем-то, что ему было полностью неведомо. Наутро, Робер почувствовал себя настолько свежим и выспавшимся, как никогда ранее. В его теле будто появилась новая сила, сила, которая была как-то связана с его новыми ощущениями.

Другой сон пришёл на третью ночь перехода. Снова поле, но на этот раз без бабочек, хотя и с цветами, все как один окрашенными в белый, и деревом на вершине невысокого холма. Взойдя на верх и встав рядом, в шуршании листвы, Робер почувствовал единый ритм, будто всё окружающее дышало, а затем он увидел неуловимое течение чего-то, что не мог понять, ни сразу, ни потом, когда проснулся. Весь мир пребывал в течении, объятый некой силой. Затем... принц проснулся, лежа на кровати в Шато де Пьер-Сиз. Пройдя по комнате, он увидел пустоту за окном, после открыл дверь, где не было ничего. Один шаг туда и он проснулся, на этот раз по-настоящему.

Несмотря на пару подробных и запоминающихся, другие сны не давали сил, оставляя молодого аристократа просыпаться с сильной усталостью. Кошмары и пугающие видения не оставляли о себе сильных воспоминаний, только ощущения. Такой же мятежный сон преследовал принца и в предыдущую ночь, а потому, после дневного перехода, состояние Робера было не самым лучшим. Кроме того, вокруг постоянно крутился Боррелли, явственно мешая оруженосцу и остальным слугам оградить принца от себя. Лесть и заискивания интригана выглядели сносно только тогда, когда рядом был посторонний, вроде того же де Монришара.

– Мой Принц, я к Вашим услугам. Вы же знаете, Вы можете использовать меня как Вашего шпиона. Я хорошо теряюсь среди разных слуг. Я могу быть полезен, – подобострастно смотрел Реми в подбородок или в глаза принца, повторяя одно и тоже уже в пятый раз за пять дней. Они стояли рядом со своей палаткой, готовясь к скорому сну. Если быть точнее, то это слуги подготавливали палатку к скорому сну их господина, в то время как он сам готовился к завтрашней королевской охоте, о которой король сообщил перед тем как отправиться почивать. Второй слуга, Эрик Белье, выглядел бледновато, похоже чувствуя себя не очень хорошо. Он неподвижно сидел на первом подвернувшемся ящике и как-то учащённо дышал.

– Было бы неплохо, Саймон, – кивнул Уильямс на предложение. А затем вернулся к обсуждению: – Может там наши имена, или имя Принца? Насколько я помню, лучшая стратегия взлома, спросить у того, кто может что-то знать об этом пароле, как там, социальная инженерия? Клац-клац, – Этан выполнил в воздухе жест пальцами, имитирующий клацающие челюсти: – Ну что-то вроде. Если копнуть в этом направлении. В комиксе, случаем, намёков не найдём, нет? Кто читал внимательно? С кем ещё она там была близко знакома? Не к Принцу же идти с этим вопросом. Так ведь?

– Да, Байле, ты большой умник. Эт я хвалю, если что. И, кстати, хоть я и высказывал недавно своё грёбаное мнение, что материалов мало, но может маякнём тему Рамирезу? Ромео, в целом, может быть полностью прав, и, вдруг, нам дадут отбой, и тогда лезть в это дерьмо, получается, может быть даже противопоказано? Давайте-ка иметь это ввиду. Кстати, я, конечно, не знаток, но мне кажется, что вампиры не привязывают аккаунты своей эксклюзивной сети к номерам телефонов. Палевно ведь, не? Но если так охота залезть туда, то может есть кто-то, кого мы можем отправить вместо себя? Ну может у кого-то из нас, – Этан выразительно обвёл всех взглядом: – Есть парочка "знакомых" хакеров, которых, чисто случайно, кто-то из нас очень не любит и готов провести эксперимент по ловле на живца? – после чего улыбнулся, примирительно махнув рукой: – Это я так, чисто теоретически.

– Хорошо провёл время? – Этан похабно ухмыльнулся и деланно потёр пальцем левый глаз: – Очаровашка. Я почти выспался, пока тебя ждали.

– Джимми мы ещё не докладывались. Можем заскочить, конечно, но достаточно ли у нас материала? Твои видения? Рисунок и девица без памяти? И, – Уильямс искоса взглянул на Саймона: – Ромео, ты никогда не замечал чего-нибудь такого... за свою собственную память не беспокоишься? Короче, чё у тебя есть дельного? Типа документов с подписями или видео какого эксклюзивного не нашлось?

– Боится, что большой чёрный папочка придёт до дому, где он цепляет своих гик-цыпочек, и заберёт непутёвого работать? – Этан отпустил свою дурацкую шутку с таким выражением лица, будто готовил её специально для этого случая. Тщательно готовил, может быть даже тренировался перед зеркалом.

– Принял, – Шуарто осторожно вынул нож из ладони Андраге, когда тот сначала чуть не ткнул телепата в живот, а потом развернулся градусов на тридцать мимо Слона: – С вами всё в порядке? – Андраге постоянно щурился и протирал глаза, что не могло не вызывать беспокойство.

Рука инженера тянулась к кнопке...
– В-в порядке, – что он мог ответить? Прежде всего нужно закончить, только эта мысль вертелась в голове. Роберто уже забыл, что сам же недавно отключил все записывающие устройства и коммуникацию: – Хорошо. Начинаем синхронизацию.
Нажатие... и все четыре полусферы одновременно создали поля, вызывая напряжение в центре отсека.

Пол завибрировал, а затем начал исчезать. Большая трещина с хрустом расположилась по каменным колоннам, а с потолка посыпалась барельефная штукатурка. Помещение пыталось было превратиться в театральный зал, но что-то мешало. Наверное то, что часть обстановки уходила в небытие: за трещинами в стенах виднелась темнота, дыры в полу вели в многокилометровую пропасть, а на месте упавшего потолка не было ни намёка на наличие чего-то сверху. Сектор не рушился – сектор исчезал, как концепция.
–Наберите воздух, и бегом к выходу! – скомандовал Слон.
Одной рукой он ухватил теннисную машинку для запуска снарядов. Другой - готовился ловить Андраге, если тот провалится в яму.

Роберто, в свою очередь, успел подхватить едва ли не случайно оказавшийся под рукой кейс и заковылял, шатаясь из стороны в сторону, туда, куда его направил Шуарто. Глаза болели, руки постоянно тянулись смахнуть выступившую от напряжения слезу и протереть глаза. Попытка зажмуриться вообще ничего не давала, только простая надежда, что скоро это всё закончится, возвращала робкую надежду.
– Гарсия! Быстрее, – Андрага, сам того не ожидая, довольно быстро добрался до занавески.

Тщательно отслеживая, куда ставит ноги Андраге, Шуарто проглядел как сам едва не навернулся в дыру. Это была красная ковровая дорожка, под которой, внезапно, ничего кроме ковра и не было. К счастью, инженер успел проскочить, и за его судьбу можно было не беспокоиться. А вот самому Шуарто предстояло исчезнуть как концепт буквально в трех метрах от входа.
На мгновение, Гарсия ожидал, что воздух вырвется из лёгких, а сосуды лопнут под холодом космического вакуума. Но этого не случилось. Потому что вакуум – это пространство, время и куча разных энергий, а не отсутствие материи. Вакуум – вполне конкретный концепт.
"Ну, здравствуй, Ничто", – подумал Слон: – "Давно не виделись."
От пола почти ничего не осталось. Лишь пара островков, и то позади мужчины. Но ему не стоило бояться упасть – падать было решительно некуда. Собравшись с волей, Слон закрыл глаза и шагнул вперёд. Шаг, другой, третий. Лишь образ деревянных бусин, собранных в нити. Четвёртый, пятый, шестой. Обычно в этом месте начинают паниковать неопытные сотрудники. Седьмой, восьмой – и бусины коснулись лица. Девятый шаг – и можно было вдохнуть новые ароматы. Десятый – и открывать глаза.
Андраге был рядом. Теннисная машинка была в руке. Что было позади – Слон и так знал: пустота – типичное явление его дальней колонии.

Видя, как вокруг Шуарто пропадает пространство, скорее не видя, а больше догадываясь, так как прямо перед собой Роберто всё ещё не мог разглядеть ничего, но вот боковое зрение начало потихоньку отмирать, привыкая к своему новому состоянию, Вектор протянул руку и, что было сил, потянул того в сторону занавеси, схвативши за что там попало под руку. Откуда у людей иногда берётся сила в экстренных ситуациях? В общем-то, научный консенсус давал на это свой ответ. Как бы то ни было, страх победил над разумом, когда Роберто почти буквально швырнул только что оказавшегося в области хвата пальцев Слона в следующий отсек. Разжать сведённую судорожной хваткой кисть он не смог, а потому оказался утянут следом.

– Полегче, коллега, – выдохнул Гарсия, рухнув на пол: – Оборудование цело, но за заботу спасибо, – голос звучал чуть более весело, чем положено. Видимо, стресс сходил на нет.
– Отсек исчез. Методика сработала. Тут тоже самое будем делать? Предлагаю активировать механизм, когда мы сами у входа, а то вся душа в пятки ушла.

– Д-да, – выдохнул Роберто и благодаря и, одновременно, соглашаясь. Тут же, будто ужаленный током, он, наконец, вспомнил, что и запись и коммуникация отключены: – Надо врубить связь. Здесь постараемся быстрее. Хотя нужно бы забрать "боеприпасы". Н-ничего, в кейсе может быть запаска, хотя бы заготовки.
Он включил коммуникатор с Киллмастером и запустил запись.
– Запись продолжает Роберто Андрага. Отдел № 9 синхронизирован. Вступили в отдел № 13. Готовимся к синхронизации.

– Как вижу, тут никто этим не удивлён, – усмехнулся Этан, поняв, что всё с Ромео в порядке, даже в большем, чем со всеми ними. Какой отличный повод подкалывать ихнего компьютерного "задрота". С Байле ещё спросится, кто там и с кем выспался, но пока не об этом... кивком Уильямс подтвердил общие слова: – "Поехали".

– Может тогда и вместо Джоан найдём какую-нибудь Лиззи Браун с кожей цвета обсидиана. Ну специально для таких дел? – выразительно вздохнул Этан. Ну, было заметно, что он не то чтобы всерьёз, но такой намёк, "бинго", ему никак не хотелось оставлять без, хотя бы маленького, замечания: – Окей, окей, пойдём, Джо, сделаем это так, как того желает наш комбинатор. Так, а позвонить нам ей никак?

Уильямс покинул автомобиль и, снаружи, всё ещё стоя у дверцы, выйдя с той стороны, где он будет виден из окна как на ладони, одёрнул свой костюм... наверняка они уже напугали бабулю столь поздним визитом, и, тут зависит от того насколько она нервная, можно готовиться схлопотать незапланированную пулю прямиком из дрожащих рук, вряд ли ожидающих ночных гостей.

В памяти Робера сразу всплыло насколько много имеется у барона де Семблансе отелей по всей стране и, даже, несколько шато, часть из которых он не выкупил у кого-то, а построил. Жак де Бон большую часть своей жизни провёл при должностях, связанных с финансами, начиная ещё со времён Людовика XI, будучи предприимчивым дельцом и одним из крупнейших кредиторов короны, вслед за своим отцом, происходившим из купцов, торговцев сукном. Более того, немудрено будет сказать, что король находится в прямой финансовой зависимости от казначея, имея задолженность не менее, чем на 800000 ливров, а скорее даже и более.

– И всё-таки, – многозначительно сказал Гийом. Он оглянулся на окружающую знать и продолжил, даже немного доверительно согнувшись в пояснице для ответа: – Хоть эта проблема и разрешится, но дело уже проиграно, и много кто сыграл в нём свою роль. Было бы трусостью скинуть всё на одного человека, даже если его роль и больше, чем у остальных. Кстати, скорее всего мне и самому придётся вскорости побывать на полях Италии, но пока я тут, можете быть спокойны, считая меня тем, кто с радостью принесёт новостей моему Принцу.

Тем временем, дворяне потихоньку начали разбредаться, по одному-два, покидая залу. Многие шли в свои покои, чтобы проверить ход приготовлений к переезду двора, другие оставались снаружи, продолжив обсуждения на свежем воздухе, третьи уже сейчас собирались уезжать, это особенно касалось тех, кто стремился не вслед королю, а в свои, особенно, отдалённые, поместья.

– Всенепременно, я не забуду Вашу милость, – склонил голову сын де Байе, но когда его взгляд вернулся, стало понятно, что не забудет он немного другое. Его спутники также всё это время смотрели исподлобья, зыркая глазами в сторону Принца. Чувствовали ли они себя ущемлёнными, оскорблёнными? Если насчёт второго Робер не мог быть так уж уверен, то шевалье де Монришар смотрел волком, видимо приняв вопрос об империи за обвинение в перебежничестве, но на конфликт нарываться не стал, угрюмо буркнув в ответ на вопрос:
– В империи всё неспокойно...

– Теперь меня уж здесь и видеть перестали? – вдруг заголосил шут и важно, вперевалку, заковылял к Принцу, подойдя вплотную же, очень тихо прошептал покровительственным тоном, будто рассказывая хохму заправскому другу, вытягивая шею и протягивая свой подбородок к уху молодого аристократа, так, чтобы кроме Робера и, может быть, его кутилье, никто этого не расслышал: – Знаешь? За каждым маленьким наглым жучком нередко стоит какой-нибудь важный, большой и жирный жук. Хе-хе, за его спиной, хех, шельмец, хитрец, – а после, отодвинувшись и раскинув руки в деланном удивлении, захохотал, вызывая смех в зале, хотя на этот раз, было видно, что люди вокруг и сами не поняли над чем им смеяться, просто поддавшись чувству толпы: – А-ха-ха-ха-ха-ха! Предать врага земле – всегда не тяжело!

На фоне смеха, Эмери, одёрнув рукав и скорчив лицо так, будто кто-то довольно сильно наступил на его любимый палец, попытался ретироваться, и ему бы это удалось сделать незаметно, если бы не стоявший как вкопанный бургундец. Тот самый де Монришар, вместо того, чтобы последовать за своим "патроном", он сделал вид, что ждёт продолжения разговора. Молодой сын маркиза с яростным взором попытался привлечь внимание своего соратника, на что тот лишь ухмыльнулся и дёрнул головой, вызвав смешок и одобрительное шевеление у части знати, кто-то из толпы даже, достаточно громко, чтобы окружающие поняли намёк, зашептали что-то про шахматные фигуры и интересный ход: "Курьер был съеден молодой Ладьёй, ещё и Пешку прихватил" или "Как ловко Шут управился с Конём". Что оставалось Эмери, как только не убраться восвояси? Тот это достаточно быстро понял, сообразив, что ничего лучше, чем уйти с поднятой головой сейчас не может, что он в буквальном смысле и сделал, фыркнув, прошипев: "Я это запомню", и покинув помещение с задранным подбородком, едва сдерживаясь, чтоб не перейти на быстрый шаг или даже полубег. За ним потянулись и некоторые "месье" его клики, хотя многие остались, уже сейчас вальсируя друг с другом в поисках новой конфигурации только что развалившихся "союзов".

– Стучал ли кто ещё вот так, из спальни в кабинет? – как будто задумчиво промолвил вслед убегающим Требуле, оставшись стоять подле Принца, всё ещё привлекая внимание своей фигурой. Выждав, пока всё успокоится, после шута неожиданным, каким-то льстивым тоном, заговорил шевалье де Монришар.
– Так Вы, мой Принц, шли в бой в числе четырёхсот, которые столкнулись с де Лейвой? И сражались рядом со сьором де Пондорми?

Родные пенаты... Роберто определённо был рад оказаться в своей несанкционированной домашней лаборатории, где ещё можно было заняться своими собственными проектами опальному инженеру как не в личном загоне, из тех, что выдают для персонала? Вот его собственный регистратор пK-частиц, собранный на коленке, точнее модернизированный, используя теоретические наработки от японских коллег, из очень старого анализатора, едва ли не из 60-х. А там лежит некроволновой эмиттер для обнаружения EDE, контрабанда, на которую в мексиканской суматохе посмотрели сквозь пальцы. Роберто до сих пор не был уверен, насколько много о его хламе известно Киллмастеру или других главным. Впрочем, ничего запрещённого тут не было и нет. С такими вещами Андрага был очень щепетилен, особенно после инцидента, ведь лишних обвинений ему точно не было нужно.

Задав 30-минутный порог, Роберто выбрал минимальное время, которое ему бы понадобилось для сбора простенького устройства, с учётом необходимости восполнить свою первичную энергию. А потому он не стал откладывать сборку в долгий ящик, взяв несколько почти готовых образцов, немного полурабочих преобразователей из Фэрфилда и хороший, годный инструмент, который он достал во Флориде, подработать, прикрутить куда нужно, пара проводков и быстрая перепрошивка чипа на контроль энергии. Окей, образцовый гаражный гипертех, прям с пылу с жару. Улыбнувшись, Роберто оглядел мечтательным взглядом своё "творение", точнее несколько очень похожих друг на друга, но только одно из них был полностью готово, как оно будет работать, ещё предстояло узнать на практике. Остальные Андрага запихал в кейс, куда вдогонку сунул ещё несколько небольших пакетов, чтобы не рассыпались, пока что бесполезного барахла на запас.

Принцип был до удивления простым, десантники точно бы пришли в восторг, прибор, выполненный в виде бейсбольной пушки, устанавливается на стойку, после чего, по идеально вычисленным траекториям запускаются полусферические "боеприпасы", создающие пространство поля в месте прикрепления к поверхности, они ложатся в схеме в определённых местах, что-то вроде квадрата или даже гексаэдра, так было бы даже лучше, а затем, из-за взаимодействия персональных полей каждой полусферы, в самой середине между ними создаётся подпространственный сдвиг, который, в теории, и уничтожает пространство. Минимум повреждений соседним отсекам, минимум незапланированного воздействия, минимум угрозы для самих приборов, остающихся неуничтоженными даже в эпицентре разрыва, за счёт собственных полей. Нужно только вернуться обратно в отсек после синхронизации и всё забрать.

Музыка для Сцены: ссылка

Something is rotten in the state of Denmark.
       – Гамлет. Уильям Шекспир

18 Мая 1522 года. Воскресенье. Полдень.

Шато де Пьер-Сиз, временное месторасположение королевского двора

Множество знатных господ собрались в главном замковом зале, увешанном множеством великолепных гобеленов, изображающих сцены охоты и зверей, вскоре после того как прозвучали колокола к Сексту. Несмотря на то, что Малые Часы редко посещались высокородными прихожанами, в этот день многие пришли к полудню по случаю скорого отъезда не только чтобы послушать пение монахов и урок, но и для встречи и бесед с другими важными представителями дворянских родов. Все стремились, пока ещё не пустились в путь, в спокойной обстановке, обсудить то, что творилось на полях сражений в Северной Италии, а также обвинения, в гневе брошенные маршалом Оде де Фуа в лицо королевского управляющего финансами Жака де Бона, будто бы тот задержал жалование швейцарским наёмникам по своему разумению да по предательскому сговору. Конечно, это не должно было оставаться без ответа, а потому вслед за обвинениями отправился приказ об объяснении, куда делись 400000 экю, предназначенных для армии, на что прозвучали сбивчивые слова объяснений и ссылка на то, что, дескать, казначей отдал деньги матери короля, чтобы покрыть некий долг короне. Конечно, такие события всенепременно вызвали переполох, ведь победа или поражение, но внутри двора всегда идёт своя собственная война тычков и доносов, а репутация сеньора Франции не должна быть пустым звоном.

Многие тогда ожидали кровавой развязки, но маршал довольно быстро покинул двор. Лишившись расположения короля, он поспешно удалился в одну из своих усадеб, в Гиень. И хотя все понимали, что мать короля, герцогиня Ангулем Луиза Савойская не была склонна, чтобы предоставить прощение предавшему её огласке казначею, но дело шло на спад, переминаясь новостями с востока, которые давно уже не вызывали никакой радости. Тем более, под шум бойни в Италии, король Англии начал подавать пресквернейшие знаки. Одни ожидали уже на днях вступление Генриха в войну, другие предполагали тайный сговор с Кайзером, третьи с грустью вспоминали поле Золотой Парчи, но все понимали, что готовящийся сняться с места двор отправится на север.

Во всеобщей суматохе, получивший свою долю негативного внимания и слухов, молодой принц де Ла-Рош-сюр-Йон остался при дворе, постепенно оставленный недоброжелателями в покое, наконец, в состоянии ступать по замку без пересудов за спиной и ехидных ухмылок из-за угла. Хуже было то, что на него медленно наползала тень его дяди, который потерял благосклонность короля, вступив с ним в юридический конфликт. Как бы то ни было, но всё это меркло на фоне той крупицы подноготной мира, что открылась ему в ходе недавней битвы. С тех пор как начались ночи, когда молодого Бурбона стали терзать смутные видения, изо дня в день его сны рассказывали о величии, и в то же время петляли, будто замученный заяц во время охоты с собаками. Нового прозрения не произошло, а намеки и уловки только уводили в с неведомые дебри, вызывая не более, чем сплошные головные боли в попытках понять значение неясных проблесков сознания.

Вот и в этот день, проведший беспокойную ночь на ногах, после того, как проснулся в холодном поту и не смог заново заснуть, а потом ещё вынужденный присутствовать при пробуждении короля, стоя позади всех остальных принцев крови, которые были там, молодой принц Робер де Бурбон вместе со своим кутилье Жоффруа Бланше расположился немного в стороне от остальных. Они уже успели поучаствовать в нескольких диалогах, где обсудили дела в Милане и в Наварре, мимоходом подслушали ворчание одного старого графа о том, что при Людовике было лучше, хотя он так и не смог сказать чем, кроме того, что все короли сейчас сплошная молодёжь и они ещё устроят большие проблемы, поприветствовали Клода д’Орлеан-​Лонгвиля, великого камергера Франции, прошедшего мимо, разговаривая с адмиралом Гийомом де Бонниве, и, наконец, смогли отойти, чтобы расположиться на отдых. Немного погодя, им, как и многим другим, следовало вернуться в свои покои, чтобы убедиться, что все вещи упакованы как следует, а слуги готовы к путешествию, но сейчас, пока что, уходить было рано. Дворяне – люди привередливые и уйти раньше могло быть расценено как угодно, от пренебрежения до открытого оскорбления. Хотя кого это волновало? Все эти ужимки были частью громадной пьесы под названием "придворная жизнь". А потому, никто не удивился, когда к отдыхающим для приветствия приблизилась группа молодых дворянских отпрысков, двое из которых были похожи на спесивых бургундов, а старший, украшенный козлиной бородкой, вел за собой пажа в цветах дома Ларошфуко, бледно-серебристом, красном и лазурном. Подойдя вплотную, они в порядке очереди, видимо следуя принципу высоты ранга, поклонились.

– Принц, – склонив голову и сделав все приличествующие движения, поприветствовал Робера отпрыск Ларошфуко. Но когда он заговорил дальше, стало понятно, что это очередные притязатели на поддёвку оплошавшего высокородного дворянина: – Я слышал, что Вы только недавно вернулись со славных полей ла Бикокка.

– Лоусон? Погоди, дай подумать, – Уильямс достал телефон и открыл страницу аккаунта Валери: – Я ошибся или нет. Может тут что-то было? Хм... Остин... Этот самый Кит... Я... кажется, что ошибся.

– П-принц...

Дрожащий голос Джоан заставил гуля оторваться от экрана. Слишком неожиданно это слово прогремело в салоне автомобиля, несмотря на тихий голос девушки, слишком страшно и жутко стало после того как оно прозвучало.

– Ч-что? – Этан, мелко вздрогнув, заглянул ей через плечо. Холодная испарина выступила на лбу парня: – Ч-то нам теперь... э-это, Гончие её всё-таки порешить хотели? Но кто-то выкрал её до них? Я... я не понимаю, что теперь...

— Шутки про чернокожих мамок могут говорить только чернокожие парни, Джоан! — ужаснулся Уильямс, деланно сморщив лицо и искренне изобразив оскорблённый вид.

Выдержав паузу с серьёзной миной, он вдруг прыснул в кулак, попутно утирая выступившую слезу:
— Ну ты даёшь. Шутки про мамок? Серьёзно?

После того как Гарсия ушёл, Роберто занялся установкой первого усилителя, чтобы не тормозить дело. Точно определив точку, он несколько раз сверился с параметрами. Установка первого элемента едва ли не самая важная часть, все остальные нужно лишь скоординировать относительно его. И понимая всю ответственность своего предприятия, Андрага аккуратно поставил оборудование так, чтобы пушка глядела в сторону второй точки.

– Агент Шуарто! Выверните приёмник устройства так, чтобы пушка попадала в него, там пара регулирующих вентилей, сбоку, для проверки правильности приёмки сигнала нужно просто нажать кнопку! Если лампочка зелёная, то всё хорошо! – вдогонку уходящему Агенту прокричал инженер. Тот что-то пел, а потому Андрага включил голосовой коммуникатор, чтобы повторить: – На случай, если Вы не слышали. Настройте приёмник на пушку первого усилителя, там сбоку пара вентилей. X и Y. После этого нажмите кнопку и, если лампочка будет зелёной, то всё в порядке и можно идти к следующему пункту. Там повторить то же самое по отношению ко второму усилителю. Хорошей Работы. Жду Вас у двери аварийного гейта.

Затем он сам вывернул приёмник по направлению на примерное расположение последнего усилителя, покрутив вентили по осям X и Y. Еще раз примерившись, он удовлетворительно хмыкнул и потёр ладонь об ладонь.

– Линда, сейчас, уходим, – он быстро собрал кейс, вернув на место планшет и стойку, и направился вдоль правой стены к входу в аварийный гейт. Быстрым шагом, Андрага преодолел внушительное расстояние даже немного быстрее, чем рассчитывал. Если часы вдруг не стали неожиданно врать. Снова разложивши на полу свой кейс, он поставил стойку прямо перед дверью и, в ожидании прибытия Агента, продолжил проверять калибровку оборудования.

Собственно, такого ксеноса Роберто уже однажды встречал. В 2009 году, во время проверки канадской орбитальной станции Лимо, что-то вроде Рубеж, только её основатель был фанатом эсперанто, что и сказалось на названии. Тогда произошла утечка данных якобы со стороны Пикета Орбиты именно оттуда. Ну расследование показало, что Пикет и слыхом об этом не слыхивал, более того, не это важно, важно то, что на станции не оказалось ни одного человека. В документах она числилась пропавшей в ходе Аномалии, что создало некоторую неразбериху. Удивительно, когда одни говорили, что регулярно с ней вели переговоры, другие отчитывались об её полном и безоговорочном уничтожении. И это едва ли не в соседних Конструктах.

Самое важное, что было обнаружено в той истории, это то, что станция оказалась так же, как и тут, полностью занята одним единственным ксеносом, бывшим человеком и местным работником, который смог, добравшись до коммуникаторов, эмулировать жизнедеятельность станции. Более того, еще и прогнозы давал, которые другие Конструкты, не зная их настоящего происхождения, некоторое время использовали в своих рейдах. Конечно, их результаты потом были тщательно перепроверены, а сама станция окончательно прекратила своё существование. Как и ксенос, который в ней засел.

Непослушные мысли услужливо достали из глубин памяти обрывки документов того дня. Большей частью они уже истёрлись, где-то исказились, где-то пробелы заполнились домыслом, но, в общем, основные моменты запомнились достаточно хорошо.



Не самые приятные воспоминания о прошлом были прерваны пиканьем часов. Согласно расчёту, Шуарто должен подойти с секунды на секунду, а потому Роберто достал последний усилитель и понёс его на своё место, чтобы не задерживать остальных. Бежать и проверять первый усилитель, пытаясь нажать кнопку было совсем не обязательно, так как, если цепь не будет замкнула из-за того, что пушка последнего не попадает на приёмник первого, то просто ничего не произойдёт, пространство не схлопнется, пшык вместо взрыва. И вот тогда, тогда да, придётся всё отключить и идти проверять.

– Уже всё забыли, – Тис махнул рукой Ардрету, будто ничего и не было. Льдинки исчезли и думать о них дальше не имело никакого особого смысла. Тем более держать обиду.

– Дуан! – Зеленица аж привстал, когда Зимний дух озвучил, что Керн и Кормак – одна личность: – Я слышал лишь то, что он древний и могущественный дух, но чтобы Кормак?

Он сел обратно, задумчиво посмотря в окно: – Но спрашивать напрямую могло быть опасно. Я вспомнил, Кольм – его правая рука. Или левая, якобы всегда подле государя. Воздушный элементаль.

– Благодарю, – спохватился Роберто. Хотя он предполагал, что Линда может знать несколько лучше, чем он сам, о том как себя вести, но инструктаж всегда лишним не будет. Во взгляде на Шуарто промелькнуло достаточно неподдельное уважение: – Техника безопасности на первом месте. Вы полностью правы. И напомнить об этом всегда уместно. В общем и целом, следуйте моим инструкциям. Без спроса ничего не трогать и никуда, без предварительного согласования, не идти. Так как в тренировочный блок мы в любом случае зайдём, то напомню, там точно нельзя никого убивать. Несмотря на обстоятельства. Если курите, то на этот вечер вы в завязке. К кофеваркам – даже не приближайтесь. Ну а с остальным, думаю ничего лишнего вы не сделаете. Надеюсь, что не надо озвучивать весь список чего делать, а чего нет? Полагаюсь на Вас.

Поняв, что почти повторил руководство, которое только что читал, Роберто сам себе понимающе хмыкнул, но всё-таки внимательно посмотрел на своих партнёров на сегодняшнее турне. Гость из Дальнего Космоса, хотя и звучит как клише из фильмов категории Б, но внушает. В мыслях Андрага, Белый Слон, а точнее его история, был из категории "слишком интересно, чтобы спрашивать", а потому достойно детального наведения справок, когда, конечно, будет доступ. А Линда, Линду он знал, не очень хорошо, но достаточно, чтобы отношение было не совсем нейтральным. Что же, рассматривать коллег это хорошо, но пора браться за работу. С мыслью об открывающихся возможностях, он повернулся обратно к двери.

Как обычно для важных операций, Андрага включил запись голоса. Всегда пригождается, если нужно найти ошибку или отчитаться об успехах, ну или если провал по-настоящему полный, такой, что за тебя самого приходиться отчитываться твоему записанному голосу:
– Мы начинаем, – повторил он: – Запись ведёт Роберто Андрага. Время... хах, время где-​то, – взгляд метнулся к ближайшему дисплею. Немного постояв, Роберто встрепенулся и посмотрел на свои часы: – Время 10:51. Открываем комнату номер 4.

Ключ-​карта прильнула к контрольному дисплею, что-​то пикнуло, почти торжественно знаменовав этим звуком новый шаг к познанию комплекса, для Андраги же прозвучав, как поздравительная речь, которая зовёт его к новым горизонтам. Успев улыбнуться, перед тем как гермодвери раскрыли свои объятия, он шагнул вперёд.

– Хорошо, я понимаю твою родительскую тревогу. А потому, Керн, можешь ли показать мне свою дочь? Если встретим её в своём пути, то я обязательно дам тебе знать, а если смогу, то и постараюсь вызволить, если это будет в моих силах, слово старого Тиса, если оно хотя бы чего-то еще стоит, – Зеленица не стал обращать внимания на разговор Дуана и Ардрета, впрочем как и на враждебность младшого. Вообще-то, хотя дать слово - это еще не дать настоящую клятву по всем правилам, но всё равно очень и очень серьёзный шаг. Тис посмотрел на остальных: – Хм... двое моих и двое ваших - свидетели этого слова. Думаю, будет достаточно? Только помни, что это свидетели доброй воли, но не принуждения. Если они согласны.

Зеленица не ждал понимания своих действий со стороны спутников. Даже более, понимал, что в какой-то момент они могут помешать им. И вмешиваться было рискованно, вот только Тис был уверен, что это может оказаться верным путём. Он не хотел бы ошибаться, но сделать ход посчитал необходимым.

Музыка для Сцены: ссылка

Well, welcome! Now my enemies are your enemies.
   – Кристина Дэвер, Тонкая Грань (вольный перевод)

9 Мая 1522 года. Пятница. Поздний вечер.

На входе кладбища Невинных.

Вильям приходит на кладбище Невинных для начала расследования.





Вильям покинул гостеприимную Часовню ранним утром, предварительно позавтракав постным завтраком и попрощавшись со всеми, кто еще не разошелся по своим делам. Фигура наемника проникла в город вместе с группой купцов, оживленно обсуждавшей поражение маршала Лотрека и его швейцарцев от кондотьера Просперо Колонна. Новости с полей сражений были неутешительны, Франция потерпела крупное поражение и сдача Милана Карлу V неизбежна.
– Виконт Оде отдал Милан, – сокрушался купец, разговаривая со своим слугой, будто это был его собственный город и его пожитки.

Проникнув в Париж, Вильям дошел до рынка, прикупив пару-тройку вещичек, а затем посетил кладбище, пройдя через проход под знаком зеркала, куска полированного, до наличия полноценного отражения, металла. В воздухе стоял смрад, усиливаемый и того более ясным и жарким солнечным днём. Множество мух и других летучих гадов разного вида стояло в воздухе, своим жужжанием разбавляя городской шум, слышимый из снаружи, с того направления, где по своему жужжал рынок Ле-Аль. Осмотрев шарнье* с изображениями "Пляски смерти" на стенах и церковь с реклюзуарами,** где были замурованы затворники, как добровольные, так и в качестве искупления грехов, "навечно". Он не бродил в одиночку, множество разного люда бродило рядом, кто-то копал ямы, кто-то переносил кости, складывая их внутрь галерей, в то время как кто-то еще заносил тела недавно погибших в подземелья. Священник прохаживался туда-сюда, где-то были видны нищие. Примерно наметив, в каких местах могут быть входы в более глубокие катакомбы, хорист вернулся в свою комнатушку, забрать свой меч и немного отдохнуть перед ночной вылазкой.

После заката, когда тьма опустилась на город, Вильям, надев доспех и полегав залежавшийся двуручник, направился в сторону кладбища. По пути ему на глаза пару раз выскакивали вооруженные люди в поношенных одеждах, но каждый раз, оценив внушительное снаряжение наёмника, они быстро исчезали в темноте. Обойдя Ле-Аль стороной, чтобы не наткнуться на патруль, немец добрался до входа. Кладбище невинных встретило воина гнетущей тишиной и скрипом. Ощущение тревоги ощутимо пробежало мурашками по спине хориста, витая в воздухе, сразу давая понять, насколько зловещим местом было Кладбище Святых Невинных, веками собиравшее останки парижан. Дневной смрад стал немного послабже, поддаваясь ночной прохладе и свежему ветру. Мухи и другая мошка тоже попряталась в разных укромных местах и расщелинах.

Слева от прохода стояла церковь Святых Невинных, и, как знал Вильям, в той стороне постоянно должен быть один или два замурованных отшельника, в той же стороне чуткое ухо наемника выхватило обрывки звуков, подозрительно похожих на отзвуки разговора, так как голоса было два, один женский, а другой слишком глухой, чтобы понять. Вдоль всех стен расположились крытые галереи, а прямо перед воином было открытое пространство, занятое кое-где могильными плитами, где-то стояли кресты, местами попадались свежевырытые ямы без каких-либо обозначений. Входы в катакомбы были в нескольких местах, как узнал хорист еще днем. Как минимум о трёх он имел вполне чёткие представления. Все они расположились около угловых галерей.

– Ох, где сейчас мой лук! – схватился за голову Гаррет как только вылез на сушу. Он грустно посмотрел на пояс, где торчали два клинка в сырых ножнах поверх сырых штанин. Фонарь он предусмотрительно прикрыл рукавом, надеясь, что его не видно.

– Что делать будем? – шепотом спросил полурослик всех кто успел вылезть.

“I'm gonna tell you a big fat story, baby;
Aw, it's all about my town;
Yeah, down by the river;
Down by the banks of the river Charles;
Aw, that's what's happenin' baby;
That's where you'll find me;
Along with lovers, muggers, and thieves;
Aw, but they're cool people;
Well I love that dirty water;
Oh, Boston, you're my home;
Oh, you're the number one place”
  —Ed Cobb, from the song "Dirty Water" by The Standells (1966)

      ВВЕДЕНИЕ: Серая Зона

Норт-Энд, Бостон, Массачусетс
Где-то 2021 год, вечер



– Луис, Луис, – в небольшую квартирку на втором этаже старинного кирпичного дома на Норт-Гудзон-Стрит в районе Норт-Энд колыбели свободы Америки, иногда называемой городом Бостон, с сумасшедшим взглядом ворвался тощий чернокожий парень в сильно поношенной кожаной куртке и оборванных ниже колена рваных джинсах. Он звал высокого мужчину средних лет латиноамериканской наружности, черная бородка и небольшие усы завершали его образ бизнес-мачо, обрамленный внешне дорогим синим костюмом, галстуком и ботинками, на вид из натуральной кожи, тот сидел в кресле, задумчиво упершись взглядом в телевизор, подпирая голову правой рукой и закинув ногу на ногу. Рядом расположился диван, занятый молодой девушкой и ее десятилетней дочерью, увлеченно наблюдающими за каким-то новым анимационным фильмом. На крик они никак не отреагировали, буквально никак.

– Чего тебе, Джим? Чего орёшь? – всё также задумчиво и не поворачивая головы спросил Луис, невидящим взглядом наблюдая за экраном: – Разве я не говорил, что в это время меня не надо трогать?

– А, да-да, говорил. Но тут такое дело, – Джим замялся, встав перед диваном. Он внимательно оглядел девушку, затем переведя взгляд на тот же телевизор: – И что они в нём нашли-и.. а.. кх-кх, точно! Новости, я ведь с новостями пришёл!
– Да? – безрадостно дав понять, чтобы Джим не останавливался, Луис оторвался от экрана, когда он повернулся стало заметно, что правой стороне черепа когда-то очень серьезно досталось, когда она словила пару случайных пуль.
Чернокожий парень не в силах подобрать слова, отчаянно зажестикулировал, шевеля пальцами и вскидывая руки.
– Это.. это. Я был в гостях у Роквелла, ну помнишь того помешанного парня, который так и не смог покинуть свою квартиру? Так вот! Он наблюдал за округой. Хороший, кстати, часовой. Пока в своём уме. Это ведь он увидел, когда легионеры прихватили Робертсона. И сил хватило рассказать. Хороший парень.
– Не тяни, Джим, – устало произнес Луис, возвращая взгляд к экрану.

– Да.. верно, – чернокожий опять смутился, потупив взгляд. Он почесал затылок в только ему известной точке, которую он всегда чесал, когда почувствовал легкую обиду. Хотя иногда это чувство он смешивал с замешательством.
– Тот парень.. он увидел немного странное, в переулке. Там такой стрёмный переулок, помнишь. Весь в мусоре и всяком таком. Говорит мужик полуголый ходит, глазенями сверкает и.. ну будто ошпаренный. Ну я и подумал.. может это то, ну знаешь, то.., – Джим закончил шепотом, шевеля губами и бровями, пытаясь намекнуть на что-то: – Ну я и решил проверить.

– Не тяни, Джим, – Луис, наконец, полностью повернул голову. В его глазах читался страх и ярость: – Только этого нам не хватало.
– А, да-да, – чернокожий мотнул головой: – Я сходил. Блять, я сходил и сразу сюда мотнулся! Там была черная дыра в куче мусора. Мужика я не видел, но дыра была, почему не быть мужику?
– Блять! – с чувством повторил за Джимом призрак латиноамериканца: – Оповести наших, тут небезопасно! Этот.. Роквелл, еще чего видел? Может там есть еще какой окованный?
– Думаю нет! Хотя видел я одну свежую рядом. Улицы две разница. А побежал! – Джим развернулся.
– С-стой! Подожди, – Луис вскочил с кресла: – Я с тобой. Патруль еще в нашем районе?
– Да, думаю да! – уже уходя, послышался приглушенный ответ. Чернокожий парень просочился сквозь дверь. За ним, пройдя едва ли не насквозь девушки на диване, проник и латиноамериканец. В комнате осталась только молодая мать и ее малолетняя дочь, увлеченно смотрящие телевизор. Они и не подозревали, что прямо над их ухом, два призрака всего минуту назад ругались и решали свои проблемы.

Девушка наклонилась вперед и прошептала заговорщическим тоном: – Я Хейзел, не беспокойтесь, я знаю о Проводнике и не против всяких вампирских штучек.., – затем, не продолжая, встала и спрыгнула с лестницы, обошла ее и приоткрыла невысокую дверь, скрывавшуюся за ней, и проскользнула туда. Очевидно, что это было похоже на приглашение.
Словно в подтверждение, она высунулась в проход и постучала по двери.

– Ну что вы? Понимаете.. меня прислали за вами..

Сплюнув, Этан резко встрепенулся, быстро долетел до двери со стороны Ромео и подобрал оставленный мусор. Так и не посмотрев вслед уходящему, он сходил до мусорки, где от души пнул первый подвернувшийся мешок, который кто-то не донес до места назначения, при этом громко и не очень разборчиво выругавшись.

– Я хочу напиться! Более того, я, блять, не хочу ехать к Джимми! – могло показаться, что после возвращения от мусорки Уильямс стал.. сам не свой, глаза нервно забегали: – Блять, он случаем больше не писал? Сколько у нас осталось времени? Мы обычные люди, для них мы.. б, никто! – Этан распалялся все больше: – Они нас убьют, если что-то не так. Я, на, такого не хочу! Ха-а! Что нам делать?! – всё еще не успокоившись, он замолчал. Только после тирады, гуль заметил, что Ромео так и не вернулся.

Уильямс, вслед за Джоан, пристально посмотрел на Ромео:
— Вот как ты думаешь, а если он нас пришьет за это? Мы еще не знаем, во что влезли. Нужно быть осторожными... мы ведь просто люди, в конце концов. Сейчас не нужно резких движений, поэтому...
Он залез в бардачок, достал свой стаканчик, и вышел из автомобиля:
— Так, я выкину мусор, кому-нибудь еще унести?..

Фургон, запряженный несколько тощим, до безобразия спокойным и тихим, гнедым мерином, медленно въехал во двор таверны и остановился с краю. Усталый полурослик слез с повозки, водрузил на свои плечи рюкзак, из которого торчала всякая всячина, поправил ножны и колчан, и поплелся в сторону двери. Он уже не первый месяц искал своего друга, или он надеялся, что они стали добрыми друзьями за время приключений, Зольберга. После расставания с товарищами, Гаррет действительно ушел скитаться в Восточный Лес, нашел место в одной из деревень, начал промышлять охотой и наймом к проезжающим торговцам, но всему есть предел, и когда он осознал, что тот разговор об исследовании дуэргарской гробницы рука об руку с магом ему был значительно интереснее и привлекательнее, чем проживание разбойником или бесполезным бродягой в лесах, Галькоброс собрал все свои немногочисленные пожитки и пустился в путь. Первым делом оказались собраны все окружающие слухи о путешествующих магах, затем в ход пошли известия об археологах и археологических экспедициях, но долгое время они ни к чему не приводили. Пока.. он не нашел новости о наборе в "Полной Кружке". Некий археолог искал наёмников. Преисполнившись надеждой на долгожданную встречу, Гаррет поспешил туда.

Полурослик навалился на дверь таверны, вваливаясь внутрь. Его взору открылось шумное помещение, заполненное разными, странными и не очень, личностями, среди которых сразу же Гаррет начал выискивать знакомый силуэт. Он уже и не надеялся найти друга, сколько таких наборов прошли без какого-либо приемлемого результата, было трудно сосчитать, хотя полурослик и не пытался, как тут глаз зацепился за знакомое лицо в толпе. Не веря себе, Галькоброс вгляделся и да.. вроде похож. Радость узнавания пришла не сразу, скорее будучи похожей на подступающий прилив на берегу моря. Полурослик медленно, даже осторожно, пошел по направлению к археологу.

- Друг, какая встреча! Зольберг, ты меня узнаешь?! - крикнул Гаррет, подойдя на расстояние в пару метров и весело помахав растопыренной пятерней.

Прибытие

Port of Los Angeles, 11:30 pm, November 2018

Ясное ночное небо Лос-Анджелеса, усыпанное невидимыми в свете города звёздами, встречало гостей с Востока очень слабым прохладным северным ветром и температурой едва превышающей десять градусов. Большой пассажирский океанический лайнер медленно вплывал в гавань Всемирного круизного центра, подводимый буксирами к своему заветному месту для швартовки. Для многих мест такое зрелище привлекло бы много внимания, но это была 17-миллионная агломерация с почти 4 миллионами многонационального населения в самом городе. Тут такое не редкость, ведь это крупнейший терминал круизных судов на западном побережье Америки, с пассажирооборотом в 1 миллион человек ежегодно.

Дожидаясь своего часа, в двухуровневой просторной каюте-лофте со всеми удобствами расположились трое азиатов, около часа назад проснувшихся и уже проведших ритуал питания, восстанавливая свой запас Ци перед выходом на сушу. Хозяин судна исправно поставлял им кровь для обеспечения подавления инстинктов на время путешествия.

Когда в дверь постучались, все трое откровенно скучали. Ругань уже приелась, игры больше не вызывали воодушевления, а беседы не клеились. Безвылазное ожидание в течение пары недель в комнате, тем более всего 10 на 10 метров, пусть и с двумя этажами, могло стать невыносимым даже для вернувшегося из Йоми гуй-жэнь. А выходить, во избежание ненужных проблем посреди океана, им строго запретили.

Кайен, оказавшаяся ближе всех к двери, бодро соскочила с места, среагировав на шум, прервавший тягостно тянущиеся минуты. За дверью стояла высокая, потрясающе выглядящая, одетая в безупречно сидящую по фигуре форму сотрудника лайнера женщина с длинными тёмными волосами:
– Мисс Ци? Или вы предпочитаете обращение Нюйши?*

- Ну хоть камень отдал, - устало произнес Гаррет и осел на землю. Боль толчками накатывала и усиливалась, а нога окончательно занемела: - Если встретимся, не придется пускать ему стрелу без объяснений. А этих, нужно добить, согласен.

Полурослик повалился на спину, голову клонило в сон, мятежный, болезненный и тяжелый: - Мне бы отдохнуть..

– Кажется, пора завязывать шариться по шкафам и купить очки, – для Этана крик Джоан был как холодный душ, он не просто пропустил очевидные вещи, он облажался, нет.. его же словами, он "обосрался": - Иду!
Уильямс поспешил обратно в спальню, туда где стояли две, благополучно им пропущенные на самом виду, чашки и.. Телевизор?

Музыка для Сцены:ссылка

Sed qui habet verum ducem,
Omni hora habet lucem,
Et ille bene ducitur,
Qui a nullo seducitur.
   – Гильом де Машо. Apprehende arma et scutum

7 мая 1522 года. Среда. День.

Шумная площадь де Грев.

Через несколько часов после полуденного колокола. Антуан де Рошфор на площади в присутствии Антуана де Сен-​Пьера наблюдает за казнью еретика.



  В воздухе витал невообразимый, почти непередаваемый, отвратительный и густой аромат от множества немытых, потных тел, уличной грязи и животных, смешивающийся с запахами свежей, и не очень, рыбы с улицы рыбаков, вина из винных залов и новой кожи с улицы кожевенников, но в этот час даже он был перебит еще более жутким смрадом только что развернувшейся казни, смрадом от черного дыма и паленой плоти казненного еретика.

  В этот день на площади собралось большое количество самого разного люда. Были тут и ремесленники со всех соседних и даже дальних улиц, одетые кто как, в зависимости от своего достатка и достатка их родного цеха, многие еще носили немного устаревшие, но не забытые шапероны и цвета ми-пати, каждый их них добавлял в общую палитру запахов свой неповторимый профессиональный аромат. Со стороны порта толпились многочисленные денщики, рабочие, ищущие нанимателя среди купцов, чтобы прокормить свои семьи, вынужденные прервать свою ежедневную тяготу на развернувшееся зрелище. С группами слуг и учеников, поближе к Отель де Виль, городской ратуше, обосновались представители купеческих гильдий, стремящихся быть ближе к прево купцов, вышедшем со своим эшевеном, Николя Шевалье, на порог своей резиденции. В толпе нет-нет, да и промелькивали робы магистров и служащих, белые и черные рясы монахов, силуэты оборванцев и подозрительных личностей, странно мельтешащих за спинами собравшихся.

  Самый перед собрания, место, которое толпа самостоятельно не стремилась занять, было оставлено для нескольких человек. В центре свободного пространства между местом казни и краем толпы расположились трое докторов Сорбонны, одетые в мантии-капы, один в черную, двое других в красные, подбитые мехом горностая, на голове каждого из них была круглая шапка-боннет. Перед ними встали священник и офицер из Консьержьери с книгами в руках и несколькими на земле, а чуть в стороне, окруженный лакеями, какой-то местный месье не особенно высокого титула, одетый в черный жакет с объемными рукавами, по германской моде, покрытыми разрезами, под которыми виднеется белая ткань, всем своим видом показывающий, что он не часть этой шумной, бурлящей толпы, но явно не желающий быть слишком далеко от ее края.

  В центре площади горел, в человеческий рост, огромный ворох хвороста, соломы и бревен, окруживший столб на высокой платформе, из которого еще были видны остатки Виктора, еретика, который посмел распространять свою ересь на улицах города. Вокруг него, словно в оцепенении, застыли лучники Лейтенанта королевского прево. Париж затих под впечатлением от произошедшего. Виктор не проронил ни слова, пока огонь не охватил его до самой макушки, после чего, одним яростным вырвавшимся криком смог на несколько мгновений потушить пламя. Ему это не очень помогло, но вызвать шок у толпы он смог.

  Трое собравшихся у костра профессоров Университета не были простыми людьми. Двое из них будучи могучими мистиками, связанными общей сектой, степенно разговаривали. Третий, верный слуга одного из них, спокойно ждал окончания разговора.
   - Вы будете удивлены, уважаемый Антуан, насколько много в последнее время, развелось всяких еретиков и отступников, приглядитесь к этим южанам, итальянцы, эти рассадники разбойников и мародеров, сколько они несут странных идей, только посмотрите, немцы, да это же отступник на отступнике и еретиком погоняет, ужасно, и каждый, каждый! несет за собой свои крамольные книги, тащит последователей и проповедует среди местных! - левой рукой грузный, но ощутимо еще сильный, доктор погладил свою густую черную бороду с проблесками седины: - А среди них ошиваются эти, "маги", певчие, как они себя называют. Пользуются разбродом мысли и подначивают, подначивают!
   - Уважаемый Мэтр, Вас услышат, - негромко сказал Третий, доктор-юрист.
   - Да, спасибо за предупреждение, - Антуан де Сен-Пьер разом понизил голос, вернувшись к разговору: - Очень давно мы не подлавливали их проповедников, этот, скорее всего, был пришлый, очень уж открыто он действовал, или совсем фанатик. Скольких же он мог сбить с пути правильного.

  Приблизительно в 18:00 Этан очнулся на полу своей квартиры рядом с не расправленной кроватью почти полностью одетый во вчерашний костюм, несколько потрепанный после ночного рандеву. На левой ноге отсутствовал ботинок, потерянный где-​то у входной двери, а вместе с ним и носок. Медленно расшевелившись, Уильямс осторожно поднялся, рискуя выплеснуть остатки желудка прямо к подножию своей постели, по пути пытаясь нащупать свой телефон. Так и не обнаружив его ни в карманах, ни на полу рядом, он снял пиджак и рубашку, чтобы хоть немного освежиться и умыться. Память услужливо оставила в воспоминаниях только начало их ночного похода, начисто стерев остальное, но оно было и к лучшему, Этан знал, что наверняка что-​то натворил, и он не хотел об этом слишком много думать, пока не хотел. Нужно было еще уточнить у остальных, следует ли ему за что-​то извиниться, но это, конечно, подождет.

  Когда неясный жужжащий звук разнесся по квартире, Этан выходил из душа. Смекнув, что телефон, наконец, нашелся, он прислушался и быстро обнаружил источник. Пропажа обнаружилась в искомом левом ботинке, который был запнут в угол у входа, там же обнаружился и носок, мирно соседствующий с аппаратом.
  — Привет, Этан на связи. Только нашел этот кусок железа. Что-​то случилось?

Генерация

Чарник для генерации.
Имя:
Происхождение: Тут имеется ввиду страна/народ/регион или неизвестное, не обязательно указывать точно, это сведения больше для персонажей. Свободно принимается Франция и соседние регионы: Британия, Иберия, Италия, Священная Римская империя. Более дальние регионы требуют отдельного согласования.
Возраст: Допускается от 18 до 60 лет. Либо неопределенное, под этим имеется ввиду либо изменчивое по какой-то причине, либо неопределенный внешне возраст в промежутке от 30 до 50 лет.
Общество: Совет Традиций/Орден Разума
Традиция/Конвенция:
Подфракция: Прошу заметить, что у некоторых Традиций есть подфракция, вмещающая в себя всех тех, кто в более специфичные группы не захотел либо не смог попасть из-за особенностей личной парадигмы или методов, вроде Дома ex Miscellanea у Ордена Гермеса или Ткачей Жизни у Вербен.*
Концепт: Сюда укажите то, чем занимается/кем представляется окружающим Ваш персонаж во внешнем мире.
Натура:
Маска:
Эссенция (Энергия Даймона/Гения): Фуро - Furo (Dynamic); Маре - Mare (Primordial); Кастеллум - Castellum (Pattern); Сусурро - Susurro (Questing)
Арете: начальная 1 + вложенные очки
Сила Воли: начальная 5 + вложенные очки

Атрибуты (7/5/3)(Специализации, если есть, в скобках):

Социальные:
Харизма (Charisma):
Манипулирование (Manipulation):
Внешность (Appearance):

Ментальные:
Восприятие (Perception):
Интеллект (Intelligence):
Сообразительность (Wits):

Физические:
Ловкость (Dexterity):
Сила (Strength):
Выносливость (Stamina):

Способности (Abilities) (13/9/5) выше 3 точек только за Свободные Очки:

Навыки: Animal Ken, Archery,Crafts, Etiquette, Leadership, Meditation, Melee, Research, Riding, Stealth, Survival, Acrobatics, Artillerist, Do, Fencing, Firearms, Torture
Познания: Academics, Culture, Enigmas, Investigation, Law, Linguistics, Lore, Medicine, Metaphysics, Occult, Science, Cosmology, Hearth Wisdom, Herbalism, Moneylending, Poisons, Secret Code Language
Таланты: Alertness, Artist, Athletics, Awareness, Brawl, Dodge, Expression, Instruction, Intimidation, Larceny, Subterfuge, Dancing, Intrigue, Invention, Logic, Seduction, Singing

Сферы (Spheres): 6 (1 точка в Сфере сродства** + 5 свободных точек на сферы)

Резонанс (Resonans): 0 (Динамический, Статический, Энтропийный)

Дополнения (Backgrounds): 7

Преимущества (Merits):

Недостатки (Flows):

Свободные очки (СО): 15

Трата СО:
Аттрибуты - 5 за точку
Способности - 2 за точку
Дополнения - 1 за точку
Арете - 4 за точку
Сила Воли - 1 за точку
Сферы - 7 за точку
Квинтессенция - 1 пункт за 4 точки

!!! Знания о своей собственной Традиции для персонажей описаны в соответствующих разделах модуля. Более полные знания (ака знания как в книгах написано или более глубокие) моделируются познанием Lore (Традиции/Орден Разума), где 3 точки примерно равны тому, что персонаж в курсе почти всего, что есть по теме в корнике.

Для генерации можно использовать любые книги сеттинга Mage: The Sorcerer's Crucade, хотя откуда взята особо специфичная опция, прошу указать местоположение, чтобы я мог ее найти. Допускается, с поправкой на 16 век, применять опции из Mage: The Ascencion.

* - подфракция не несет за собой игромеханических особенностей, скорее рассматриваясь как часть концепта и истории персонажа.


** - Сфера сродства в Mage: The Sorcerer's Crucade не так строго привязана к Месту в Совете, у большинства Традиций/Конвенций есть выбор из нескольких вариантов. Если нет под рукой корника или просто лень искать, то свободно обращайтесь, подскажу.

  „...единственный способ убедиться в том, что машина мыслит, состоит в том, чтобы стать машиной и ощутить себя мыслящим."
   - Алан Тьюринг. "Вычислительные машины и разум"

  Около 20:00, суббота, 15 сентября 2018 года. Чат-комната в Грид-секторе где-то в цифровом отражении Лос-Анджелеса.

  Цифровая сеть - огромная, разросшаяся до невообразимых размеров, особенно за последние двадцать лет, умбральная зона, со своими законами, своим населением и своими опасностями. Эта территория, место встречи многочисленных, самых разнообразных, странных и необычных сущностей, перекресток Технократии, Традиций и, мало что подозревающих, Спящих, скрывающая все что угодно и кого угодно на своих просторах. Это место, Сеть 3.0, откуда стало можно дотянуться до любой вещи в Реальном Пространстве и докуда стало можно добраться с любого мимоподвернувшегося тостера с мало-мальски простым программным обеспечением. Это новая реальность.

  И в этой новой реальности, субботним вечером 15 числа девятого месяца 2018 года, в коридор с субъективной шириной около 20 метров грациозно вплыла светящаяся, но не освещающая окружение, фигура, в которой угадывались женские очертания. Над головой фигуры висела, мерно покачиваясь надпись Osbourne. Коридор уходил в дурную бесконечность, вдоль черных стен на равном расстоянии располагались двери, на некоторых было изображение замка, другие наоборот, были настежь раскрыты, забитые до отказа летающими туда-сюда квадратными плоскими аватарками в виде геометрических идентикон с разнообразными надписями, висящими над каждой из них. Вверху стены уходили в черный туман метрах в тридцати от пола. Всюду были слышны звонки и жужжание, сопровождавшие активный разговор всех со всеми вокруг в виде всплывающих диалоговых окон.

  Внимательно осматривая вводные надписи на дверях, фигура целеустремленно двигалась вперед, время от времени перекидываясь парой фраз с снующими во все стороны аватарками, пока не дошла до двери, подписанной "NSFW", с замком в виде какой-то африканской маски. Фигура остановилась, разыскивая что-то внутри своего светящегося тела. Достав такой же светящийся ключ без каких-либо четких очертаний, она вставила его куда-то в левый глаз маски, после чего та пропала. Вслед за ней спустя несколько мгновений сквозь дверь просочилась и сама фигура.

  Комната, куда просочилась фигура, была почти полностью погружена во мглу, только посередине стоял невысокий круглый столик с какими-то декоративными бутылками. С обоих сторон от столика располагались небольшие диваны Честерфилд с кожаной обивкой в стиле 1950-х. Свет, лившийся откуда-то сверху без видимого источника, эффектно обрамлял картину центра, полностью игнорируя все, что располагалось вне ее. С одного из диванов встал силуэт крупного мужчины, при более детальном рассмотрении, оказавшийся высоким афроамериканцем, полностью плоским, над ним висела зеленая надпись Bennett. По неловким движениям было заметно, что Цифровая Сеть была ему непривычной средой, и вход был выполнен самым простым из возможных методом.

  


   - Я очень долго ждал, - без особых предисловий обратился к светящейся фигуре Bennett: - Леонсита, я полагаю? Меня зовут Эйден Беннетт. Уильям присутствовать сегодня не сможет, но он передал мне свой идентификационный ключ, на случай, если будут сомнения, - нисколько не церемонясь, Эйден спокойно назвал настоящие имена.

  Когда Уильям сообщил, что знает кто может помочь с поиском установки эпитаксиального выращивания чипов, Леонсия постаралась как можно более оперативно назначить встречу с предполагаемым посредником. С самого начала было ясно, что, как и сам Уильям, помощник скорее всего часть Говорящих с Грезами, с той лишь разницей, что один из Сан-Франциско, в то время как другой из Лос-Анджелеса.

   - Я буду краток, - афроамериканец сел обратно в кресло: - Мое условие - услуга за услугу.

  Если в моей Стране, после обретения мною состояния Будды, будет место для ада, царств голодных духов и животных, пусть я не достигну наивысшего Просветления.
   - Первый обет Будды Амитабхи

  Около 19:00, суббота, 15 сентября 2018 года. Лос-Анджелес, Даунтаун, Wilshire Grand Center, ненумерованный этаж.

  


  Уилшир Гранд Центр, небоскреб высотой более 300 метров, зеркальной башней возвышающийся над окружающими гигантами, идеальный символ будущего и тайное убежище Традиции, построенный огромным корейским конгломератом, в глубине которого десятилетия назад скрылась ячейка Братства. Связав свои практики с влиянием новейших технологий, эти корейские Гам Лунг около двух лет назад основали первую за океаном, полностью экспериментальную бодхимандалу, спрятанную внутри высотки, окутанную в хитросплетения потоков Ци, надежно укрывающую и подпитывающую своих гостей и обитателей. Она занимала целый этаж, куда не вела ни одна лестница, а единственный лифт, идущий туда, предварительно проверял посетителей, будучи оснащенным камерами-фетишами, чувствительными к потокам ци, населенными надежными духами-хранителями, и только после тщательной проверки появлялась нужная кнопка.

  Именно эта бодхимандала вскоре после своего основания пригласила Каори Токо, в то время быстро набиравшую известность молодую дочь старинного рода, уже зарекомендовавшую себя, как охотника на разнообразную нечисть и стража врат духовного мира. Новооснованная Часовня с головой окунулась в бушующую политику Традиций Города, вклинившись в тлеющий раскол местного Братства, и так уже поделенного между двумя Капеллами, имеющими застарелые взаимные обиды и претензии. Нужны были новые имена, имена не связанные с местным полем интриг и сетями подпольного влияния триад и якудза. И новые имена появились.

  


   - Открыто, входи, - негромкий, но бодрый, голос старого корейца раздался до того как рука коснулась двери, ощущения касания разума или чего-то похожего не было, этому улыбчивому пройдохе такие фокусы были не особо нужны, он и так как свои пять пальцев знал свою территорию, будучи не только одним из основателей, но и также главным защитником этого места, давно завязав на себя всю сложную сеть каналов ци, струящихся по зданию, он же был отличным мастером Духа, расставившим охрану как на подходах к этажу, так и в местной Умбре. Но самое главное, именно он был инициатором приглашения в Лос-Анджелес для юной японки, будучи старым знакомцем семьи.

  Обычно Каори посещала старца для того, чтобы поприветствовать после возвращения из долгого рейда или для бесед на тему духов и практик, принадлежа к У Шань, старый джентльмен мог поведать много интересного, но этим вечером впервые за два года, он позвал девушку сам. Вызов был мысленным, не грубым, но по стариковски бесцеремонным, ощущалось, что дело было срочным и прийти в комнату стоило сразу же.

  Девушка вошла, мягко толкнув дверь в бок, и поклонившись, после чего дверь вернулась в исходное состояние. Помещение было залито светом, а краем глаза можно было заметить медленно плывущие светящиеся точки, ускользающие от прямого взгляда. Несмотря на общую умиротворяющую атмосферу, в воздухе витало беспокойство. А бабочки на большой панорамной картине будто были готовы слететь с нее и закружиться в нервном танце.

  Хозяин комнаты, в белом ханбоке, сидел поверх фиолетового одеяла, расстеленного на традиционном футоне, лежащем на полу. Перед ним стоял низкий столик с белым фарфоровым чайником кюсу и приготовленными заранее, но пока пустыми, двумя чашками юноми. Лицо старца повернулось в сторону вошедшей, отразив небывало неуверенную для него улыбку. Затем последовал пригласительный жест, предлагающий расположиться с другой стороны столика.

  

В такие моменты Илайн хотелось совсем немного, поскорее уйти домой, убрать свой халат в комод и получить неуклюжий массаж своего старенького неоса. Не каждый день ей предстояла выездная работа, и тем более не каждый день кто-то начинал требовать себе выездного инженера для осмотра какого-то, проданного годы назад, изделия. Иногда Тейлор ощущала себя пойманной в паутину более крупного паука, когда Маргарет подкидывала ей работенку с проблемами. Может быть это специфика позиции признанного специалиста, а не того начинающего и неопытного птенца, постоянно дрожащего от страха, скрывающего свое прошлое, напрягающегося от каждого шороха, каким Илайн была несколько лет назад, а может быть просто Маргарет нашла кому можно впихнуть работу без особого ущерба для себя, зная, что Тейлор не тот человек, кто будет бодаться и упираться, даже если задание ей сильно не нравится. Спасало то, что впихиванием работы все не ограничивалось и можно было получить помощь в процессе. Тем более как специалист техподдержки, Маргарет была вполне компетентна и была одной из немногих в компании, с кем у Тейлор были более-менее теплые отношения, если их можно было так назвать.

Никто не пытался заходить в самую дальнюю лабораторию без особой причины, особенно когда "Паучиха" работала там над порученными ей проектами, что было для Илайн, конечно, только на руку. Тогда как старые сотрудники относились к ней с некоторой долей неприязни или может скорее брезгливости, то молодые не догадываясь о настоящей тайне одинокого программиста, разносили в своей среде самые разные странные и порой даже нелепые слухи, большая часть из которых к правде была не ближе, чем верхние этажи самого высокого здания прошлого к поверхности земли. Но даже так, у Тейлор была пара ассистентов, или точнее, тех кто официально ими числился, чаще присутствующих в сторонних проектах с молчаливого согласия Илайн, чем в ее собственных.

Единственным постоянным немым наблюдателем, а по совместительству корпоративным шпионом, какие иногда посылаются высшим руководством компаний для надзора за инженерами, "просто на всякий случай, рынок, конкуренция, недопущение промышленного шпионажа" и другие глупые отмазки из прошлого века, за которыми скрывается банальный надзор за собственными сотрудниками, был стерильно чистый, лысый и немигающий неос в белом костюме, постоянно стоящий у дверей или за дверями, в шутку называемый Мистер Привратник, у него не было имени, только какой-то числовой код, который естественно никто не запоминал. Он же служил хранителем ключей от лаборатории, готовый в любую секунду открыть дверь и вынести самое ценное, если произойдет какая-нибудь чрезвычайная ситуация.

Текущий случай пока не выбивался из ряда вон, старики, слишком привязавшиеся к неосам, были явлением частым, только вчерашним вечером Илайн прочитала очередную заметку о том, как одинокий житель какого-то азиатского города преклонных лет попытался вписать неоса в семейный реестр. Для Тейлор это было глупостью, по ее скромному мнению, ведь этих неосов она знала вдоль и поперек, уверенность в чем опиралась на годы работы и тысячи штук готовых продуктов. Но работа есть работа, а если вызов требовал личного присутствия, то что поделать, личное присутствие будет. Размышляя о грядущей поездке, Илайн постепенно завершила все текущие процедуры, которые требовали ее личного присутствия, одновременно написав сообщение для Маргарет: - "Скинь мне контакты мисс Андерсон. И еще, глянь, пожалуйста, есть ли сегодня лишний билет на проезд в корпоративном транспорте."

Когда свет в лаборатории был погашен, Тейлор вышла вместе с неосом в коридор, попутно отдавая ему ключи, лаборатория будет заперта автоматически, как только в ней не будет ни одного сотрудника, а внутренняя сеть будет обесточена. После Илайн не оборачиваясь пошла по направлению помещения хранения инструментов отдела сервисного обслуживания, намереваясь взять несколько инструментов для выезда и запросить сопровождающего сервисного неоса, на случай, если нужен будет помощник.

Находиться в такой, сносной, по общим меркам, но очень даже неплохой, по меркам Гаррета, намного лучше знакомого с кабаками Болотного района, таверне было непривычно, а средь бела дня да в окружении полузнакомых личностей еще и неуютно. Каждый из них был вдвое выше и не в пример тяжелее, что также добавляло нервов. Нет, Гаррет их не боялся, но тут не было людей, которые бы не связались с теневым миром по какой-нибудь причине, потому речи о доверии не шло. И все же каждый из них в итоге оказался с одинаковой бумагой, на которой была одинаковая подпись, и каждый оказался здесь. В этот раз они собрались не просто так, пора было уже решать, чем заняться, так как неумолимый обратный счет времени уже начат, слухи собраны, а ставки на совместные действия сделаны.

Для тех, кто не был знаком с полуросликами, чисто выбритый Гаррет мог бы показаться ребенком, если не приглядываться. Так и тут, среди больших людей, расположившихся за большим столом, голова и плечи, виднеющиеся над столом, как и стоящая рядом кружка местного пойла, только смущали местных завсегдатаев, в общем-то привычных к полуросликам, но не могущих отделаться от двояких ощущений.

- "Кхм", - прочистил пересохшее в гнетущей атмосфере горло Гаррет: - " Ну, наверное, начнем? Я понимаю, что мы здесь слабо друг с другом знакомы. Но пора что-то делать, я думаю здесь нет лишних людей, у каждого из нас есть эта бумаженция", - Гаррет, вставая на стул, чтобы все присутствующие его нормально видели, достал из-за пазухи письмо от М. и положил на стол перед собой.
- "Самый очевидный момент, мы можем наняться к М., для меня, во всяком случае, это ближайший вариант, но может кто предложит идею получше?" - с этим вопросом Гаррет выжидательно посмотрел на окружающих.

Чарли почти не удивился, когда услышал новое наставление от Наставника. Почти, потому что он никак не ожидал этого на середине оживленной улицы в толпе людей, да еще и таким способом. Но, то что это было от Учителя, Хван И не сомневался.
Еще на середине сообщения Чарли понял, что послание Наставника указывало на серьезность предстоящего дела, а также на то, что он на правильном пути. Все это не стало такой уж большой новостью. Сообщение лишь стало последним камнем в наполненной корзине, подтверждением того, о чем Чарли шептала интуиция, о чем ночами повествовали туманные сны. Город пронизывало напряжение. Хван И казалось, что он почти буквально слышал ропот драконов и шум духовных свит. Конечно, это были всего лишь отголоски чего-то, что заставило Учителя второй раз за полгода вспомнить своего ученика. Возможно, именно в этом городе его ожидает кульминация и итог странствия, самое серьезное испытание и экзамен. Может быть достаточно серьезное, чтобы Чарли мог считать его смертельно опасным.
- "Спаси этот город или спаси себя", - повторил про себя Чарли, оглядываясь по сторонам, чтобы подтвердить, что двое уличных разбойника не припрятали где-нибудь еще пару сообщников: - " Учитель, к чему этот выбор? Я уже тут, так как же я теперь могу уйти, когда река течет в эту сторону?"
Хван И обдумывал послание на протяжении всего пути в этот район, каждый раз останавливаясь на том, что зацепка на девушке с радужными волосами самый простой, а потому самый очевидный способ действия, к тому же не требующий борьбы, а потому отвечающий принципу У-вей. Где-то в конце очередного цикла обдумывания послания, Чарли и наткнулся на неудавшихся грабителей.
- "Надо бы посмотреть, не переборщил ли я, "Доброта - высшая добродетель благородного мужа", не так ли говорил Наставник? Даже если это будет всего лишь жалость, драконы любят нарочитые действия не меньше намерений, а мне бы лучше сохранять ритуальную благопристойность, особенно в такое время", - продолжил внутренний монолог Чарли, направляясь проверить состояние людей, лежащих на земле.