Личный кабинет: Derbius

Пришла тишина, в которой невыносимо четко различались голоса бандитов, даже сквозь рев бульдозера, заваливающего неподвижные тела снегом. И скрипка, конечно же скрипка. Будто взяла на себя мрачную обязанность сменить похоронный оркестр. Откуда она вообще тут взялась?
А вот потом пришла тьма...
...чтобы исчезнуть в сиянии Райских Врат. Медленно они отворялись, и невыразимо чарующий хор ангелов приветствовал каждую душу.
...чтобы явить ужасные круги Ада. Бесы уже собрались, ожидая души грешных, невыносимая вонь ударила в ноздри.
...а потом под стон херувимов врата закрылись; и ангелы с печальными глазами проводили взглядом удаляющиеся от Божьей Благодати души. Ангелы страдали о душах, навеки обреченных.
...а потом под злорадный хохот бесов Ад начал заволакивать дым, скрывающий даже массивную фигуру Люцифера, закованного в древности в Коцит. Бесы радовались мукам не менее страшным, что ожидали навеки обреченных.
И вновь, будто ураган, налетела она, старая подруга, укутывающая одеялом апатии. Ведь говорят, что она защищает от боли и страха...
...пустые и никчемные разговорчики. Она просто лишила любых отвлекающих от боли вещей. Теперь не на чем было сконцентрировать рвущееся от муки сознание - и боль заполняла все. Мозг, отчаявшийся в этой тьме, создавал иллюзию запаху муки, мираж вкуса агонии и обман её внешности. Он отчаянно пытался отвлечься на что угодно - но любые фантомы, созданные им, тоже были болью.
Агония разливалась кислотой по венам, выжигая разум и сознание.
Внутри сжимались и ссыхались органы, а изо ртов заваленных сверху снегом извергались потоки желчи и гноя, сукровицы и желудочного сока. Организм отторгал излишнее. Новообращенные блевали на себя, пачкая лицо, или на соседей; она перемазались в желчи и сукровице, исторгнутых излишках клетчатки и белка, оставшихся после уменьшение внутренних органов ,ненужных мертвецам.
***
Снег на стройплощадке заходил, зашевелился, будто бы живое покрывало. А после из загаженного серого снега появились руки. Больше, больше, больше. Гадкие, грязные, окровавленные, растрепанные, облеванные уже не смертные вырывались наружу, хрипя и вопя. Ужасающее зрелище.
И вот народившиеся звери замерли на поверхности; глаза их горели огнем и безумием, глотки исторгали звериный рык.
Первым повел ноздрями Хансен; глаза хищника заметались из стороны в сторону, пока не остановились на алой полосе, расплесканной на снегу. Звери в телах людей проследили за его взглядом и тоже потянули воздух.
и первым по алой тропинке застывшей крови бросился Клод, в котором уже не осталось ничего от прежнего красавчика. Он бежал алой тропой из отголосок старого Клода, еще человека, вопил от ужаса: что-то внутри новорожденного чудовища помнило такую же тропу во чрево новостройки, только выстлана она была лепестками роз. А теперь - это были капли замерзшей крови.
Звери, воя и рыча, влетела в темную глотку дома, взбежали по лестнице - Том и Хансен и вовсе почти не пользовались ступенями, прыгая по перилам ввысь; звери домчались до последнего построенного этажа, ведомый Голодом и запахом крови. По пути Алекс растолкал в стороны Бакрама, Грэма и Еву так, что девушка рухнула на пролет ниже, но уже через секунду присоединилась к погоне.
Звери бежали не как стая, а как стадо, пихая и толкая друг друга.
Там, на последнем этаже, из цементного пола уходили ввысь стальные клыки металлоконструкций. По балкам вниз катились капельки крови. Это был Путь, Дорога, Проклятье и Благословение - все одновременно.
И звери устремились ввысь, по ледяным балкам. Они цеплялись за отвесные металлические клыки, перепрыгивали с одной горизонтальной балки на другую, будто бы заправские паркурщики.
А там, наверху, их ждал пир из окоченевших тел официантов и музыкантов Роберта; и горячая, сладкая кровь бригады строителей, заранее схваченная и связанные на верховьях стального скелета. Звери впились в визжащих рабочих; звери разрывали вены остывших тел, чтобы добраться до стылой, замерзшей крови.
А потом они пришил в себя, неустойчивыми горгульями замерев на перекрытиях, в окружении свежих и уже остывших трупов. А где-то внизу играл скрипка.