["Кринж"] | ходы игроков | Второй заплыв

Вовочка, Жорж и Петрович сидели в беседке. Они пили пиво и ели сосиски. Жорж очень нервничал. Он бледнел, вздыхал и старался говорить как можно тише. Вова поминутно теребил свой большой нос. Перед ним лежала раскрытая толстенная книга. На ее обложке было написано: «Книга об инцесте. Запрещенные материалы». Рядом лежала газета, которой Вовочка пользовался вместо закладки. Отложив газету, Вовочка взял газету и заглянул в нее. Вдруг он побледнел еще сильнее, выронил газету, схватился за голову и сказал что- то по-русски, указывая пальцем на раздел новостей. «Что такое?» — спросил Жорж, отрываясь от сосиски. «Не могу в это поверить»,— прошептал Вовочка и потянулся к газете. « Что там такое?» — спросил Жорж. «Про инцест пишут»,— сказал Вовочка и замолчал. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Потом Жорж показал на банку с огурцами и сказал: « А что, если это часть терапии?». Вовочка пожал плечами. « Прогрессивный психотерапевтический метод»,— сказал Жорж, глядя на загнутые страницы книги. Очевидно, Жорж, Вовочка и Петрович сидели в беседке стоявшей во дворе психбольницы. За деревьями виднелась высокая стена с рядами колючей проволоки. Слева и справа возвышались розовые кирпичные здания с зарешеченными окнами. С другой стороны была небольшая пристройка с закрытой калиткой и поднятым шлагбаумом, за которой просматривался деревянный дом с оранжевыми ставнями. Где-то вдалеке свистели паровозы, и в воздухе веяло ароматом белых лилий. Было тихо и свежо. Каждый думал о своем, но все были согласны в одном: завтра или послезавтра их отпустят домой. «Сегодня вторник, поэтому, наверное, других больных нет»,— сказал Петрович. « Судя по тому, что на дворе лето и у всех на руках белые варежки, у них даже санаторное обслуживание есть»,— сказал Вовочка. Все трое засмеялись. « А нам надо взять ложки, ложки и рассовать их по карманам»,— сказал Жорж. Он поднялся с лавки, и они пошли за ним к столовой.

В столовой психлечебницы Жорж начал делать свою работу - собирать ложки. Зачем? - спросите вы. Тут все просто. После допроса у него в ладони было шесть ложек. Уже по ним можно было посчитать, сколько человек он убил. Когда он доставал последнюю ложку, появилась надежда. Он начал считать себя Человеком, самым могущественным человеком на Земле. О чем это говорило?

Жорж маниакально рассмеялся и санитары обратили на него внимание.
- Все хотят меня остановить, - сказал Жорж. - Чего ж удивляться.
Санитары отреагировали спокойно. Конечно, они видели, как он изменился, но не понимали, чем. Видели только, что он собирает ложки. Но когда он достал последнюю ложку, они все поняли. Один из санитаров отвесил ему три глубоких, как нож, удара по голове.

Петрович и Вовочка невольно отступили. Жорж схватился за голову, и это еще больше распалило санитаров.

Жорж схватился за голову, и это еще больше распалило санитаров. Петрович некоторое время стоял в нерешительности, а потом все-таки решился вступить в дискуссию. Он перешел на специфический русский язык:

– Сволочи, – сказал он, – а я-то вам помогаю. Почти всю жизнь тут прожил. А вы меня так уделали. И меня, и другана.

Петрович решился на активные действия. Он показал санитарам вытянутые вперед руки, как бы сдаваясь. Его лицо выражало покорность судьбе и готовность к примирению. Еще секунду он оставался неподвижен. Потом вдруг молниеносно шагнул в сторону, словно сокол, и в следующий момент поймал одного из санитаров за штанину. Через секунду он держал и второго, вывернув ему руки за спину. По инерции оба санитара упали на пол. Переговоры были прерваны. Петрович мгновенно проделал еще несколько пассов, и оба санитара превратились в лежащие на полу неподвижные комки плоти. Жорж вздохнул с облегчением.

Петрович затеял драку с санитарами психбольницы на кухне, отбивая своего товарища Жоржа. Вовочка схватился за ложку. Никто из санитаров так и не понял, в чем дело – их быстро обезоружили и выволокли в коридор. Выйдя наружу, Петрович, Жорж и Вовочка заперли дверь и, завывая, побежали по коридору. Коридор был узким и темным, сквозь его стены доносились истерические завывания Петровича и слабое потрескивание лампочек под потолком. Дойдя до развилки, Петрович наугад свернул влево, туда, где в стене было непонятно какое окно, но Вовочка неожиданно шарахнулся назад . Он понял, что это ловушка – за окном находился широкий и длинный бетонный забор, заросший длинными шипами. В больнице началась паника, догнавшие беглецов санитары пытались оттащить Петровича и Жоржа от окна, но их быстро повалили на пол и стали избивать, а потом, по–видимому, затолкали обратно в палату. В коридоре послышались крики – несколько санитаров ворвались внутрь и принялись ловить разбежавшихся пациентов. Беглецы продолжили пробиваться к выходу . Вовочка отбивался ногами, хватаясь за писсуары, и из его разбитого носа текла кровь. В одном месте он сбил со стены кусок штукатурки и попал прямо в физиономию дерущегося санитара. Из дверей палаты к нему бросились еще двое, Вовочка стряхнул их и побежал дальше, за ним уже гналась целая толпа, но он все же успел добежать до конца коридора, свернул за угол и остановился, тяжело дыша. Жорж и Петрович остановились тоже. Вовочка тяжело дышал и вытирал рукавом кровь, текущую из разбитого носа. Сзади приближался тяжелый топот, и вслед за ним слышались крики преследователей.

Итак, Вовочка, Жорж и Петрович успели добежать до конца коридора и свернул за угол. Вовочка тяжело дышал и вытирал рукавом кровь, текущую из разбитого носа. Сзади приближался тяжелый топот, и вслед за ним слышались крики санитаров. Вовочка обернулся и увидел в проходе двух « голубых», с красными повязками на руках. « Бежать бесполезно», — подумал он. На его руках действительно не было никакого оружия, кроме ложки. И тогда Вовочка спокойно посмотрел им прямо в глаза. Никогда в жизни его взгляд не был так страшен, как в эту минуту. Санитары замерли и испуганно переглянулись. Они впервые столкнулись со взглядом такой силы, от которого застыла на миг даже их жизнь. Вовочка размахнулся и со страшной силой вогнал ложку прямо в середину лба одному из них. Второй успел подхватить падающее тело и, пятясь, исчез за углом. Весь коридор был залит кровью. « Красное на белом» было теперь отчетливо видно. Вовочка на секунду закрыл глаза, и… Боль прошла. Вовочка научился лечиться, забирая жизнь других?! Да, но ему теперь это не нужно. Жизнь и так принадлежит ему — и ему одному. Он подумал о Петровиче. Теперь Вовочка точно знал, что тот болен. Он (Вовочка) будет мстить за своего « Друга Всех Уличных Козлов». В эту минуту перед его внутренним взором проплыла чья- то обезображенная до неузнаваемости морда, — Вовочка явственно видел каждый волосок, каждую розовую складочку, все мельчайшие поры на ее поверхности. Не раздумывая, Вовочка повернулся и пошел к выходу. Впереди была цель. Вовочка улыбнулся…
— Кто? Кто там? — крикнул появившийся в коридоре врач. — Кому плохо?
– Это тебе плохо, падла. – Уличный Козел вставил новую ложку в отверстие и ткнул ею в указанную область тела. Доктор попятился и упал. В ответ на это из туалета донеслось дружное « Ха- ха- ха!». Дверь из него выбили. Вовочка перепрыгнул через лежавшее на полу тело, переступил через выпавший из докторской руки шприц, подобрал с пола справочник по оказанию первой помощи и принялся за дело. Теперь он знал, как выглядит Смерть. Он очень старался. В справочнике нашлось несколько фраз на латыни, от которых Вовочка пришел в возбуждение и ненависть. Он начал писать латинскими буквами на лбу Петровича: « Vexillamus mortuus, praemirum rusticanum. Lucifer vix propiere» [ « Приписывается Вампирам, совершающим оборот, когда умирает тело». ], а рядом добавил: « Humani ratio».

Вовочка начал писать латинскими буквами на лбу Петровича: «Vexillamus mortuus, praemirum rusticanum. Lucifer vix propiere» [«Приписывается Вампирам, совершающим оборот, когда умирает тело»], а рядом добавил: «Humani ratio». Петрович покосился на Вовочку с насмешливым неодобрением и написал свое настоящее имя — « Петроний Колосс». И захохотал. Он смеялся долго, с упоением. Потом показал Вовочке, что не боится смерти и готов к ней. Он вспомнил, что был Другом всех Уличных Козлов. И снова захохотал. Он хохотал долго. Потом схватился руками за голову, и его стошнило. Он поднял голову. Он чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. Он понял наконец, как он живет, и чем он хочет заниматься. Но за это надо платить. Он мог сейчас сделать только одно — перестать говорить сам с собой. И бежать из психушки. Это была, разумеется, несложная мысль, и он уже представлял себе всю дорогу до ворот. Но стоило начать говорить с собой, как чужая душа тут же, словно таракан из угла, выныривала из своего угла и лезла в разговор. Петровичу было стыдно своих мыслей, но поделать с собой он ничего не мог. Так, по крайней мере, ему казалось. В какой- то момент он понял, что разговаривает сам с собой, но в это время услышал шаги. Приближались санитары. Пора действовать. Он закрыл глаза, и в эти несколько мгновений смерти и небытия совершил самую большую в своей жизни подлость. За секунду до того, как его рот уже готов был сомкнуться на чьей- то шее, он изо всех сил толкнул кресло на санитаров и, извернувшись на полу, схватил откатившийся к стене стул. Ничего не понимая, санитары стали пятиться от вылетевшего из угла кресла и, под крики дерущихся, выскочили за дверь. Петрович сказал Жоржу и Вовочке: «Теперь за мной!» И бросился в комнату свиданий, где находился сейф. Там лежали инструменты.

Петрович сказал Жоржу и Вовочке: «Теперь за мной!» И бросился в комнату свиданий, где находился сейф. Там лежали инструменты. Приятели последовали за Петровичем. Жорж кровожадно улыбнулся, посмотрев на оставшихся санитаров. Он уже прикидывал, куда бы всадить одному из них шприц. Но в этот момент дверь туалета открылась, и оттуда вышел тот самый дядя Вася, которого вчера сразил столбняк. На нем была распахнутая кожаная куртка, а в руке – металлическая киянка. Дядя Вася увидел Жоржа и потрясенно уставился на него. Его глаза расширились, а на лице появился безумный восторг.

- Васян, присоединяйся к нам! - Крикнул Жорж. - Помоги разделаться с этими палачами!

Прыжком с места! Дядя Вася нерешительно двинулся в комнату свиданий. Видимо, он сильно сомневался в том, что сможет померяться силой с этими крепкими парнями, поэтому не торопился. Петрович и Вовочка ожидали его. Дядя Вася вошел в комнату и встал напротив Вовочки. Вовка и Петрович выжидательно смотрели на него. Дядя Вася в растерянности пожал плечами, как бы приглашая остальных выйти из комнаты и посмотреть.

Они двинулись навстречу уцелевшим врагам, словно хотели показать свою силу. У них за спиной осталась стеклянная дверь, а впереди никого не было – только толстый слой красной краски на полу. Жоржу показалось, что где- то недалеко зазвучал пионерский марш. Он повернулся к Вовочке: тот глядел на него большими глазами, в которых появился испуг. Жорж похлопал его по плечу и сказал: « Все будет хорошо, сейчас». Он взял Вовочку за руку и повел его по коридору.

От свободы их отделяли считанные минуты. Он давно мечтал о такой минуте – когда все будет позади. Теперь его мечта сбывалась.

Расписанные черными письменами беглецы схлестнулись в битве с санитарами психиатрической клиники Аркхема. Шум стоял невероятный. Как потом выяснилось, они дрались друг с другом не на жизнь, а на смерть. В результате хирургического вмешательства в мозг психопатов напрочь стерлась древняя традиция на которой концентрируется магическая мощь. Они превратились в обыкновенных людей, пытавшихся защитить психические отклонения от текущей реальности, сами того не желая. Психоз отразился и на действиях Вовочки, Петровича и Жоржа, к которым присоединился Вася-Мартин Алексеевич. Он ухитрился каким-то образом превратиться в совсем другого человека и заняться настоящим колдовством. Примерно час они заливали кровью пол. — Замените вафельное мороженое фантиками, — весело посоветовал Вовочка, выходя из- под удара. — Так им будет спокойнее. Следующие полчаса превратились в настоящий ад, но, в конце концов, удары санитаров были успешно отражены и пациенты вырвались наружу. Там их уже ждали дикие люди, которые раньше дрались на этажах, принявшие Володю и Жоржа за санитаров, но быстро смекнувшие, что эти странно одетые личности не имеют к ним никакого отношения . Они привели человека в зеленом халате. Это оказался сам главный врач, и он сказал Петровичу с Жоржем несколько резких слов, на которые те мгновенно отреагировали: Жорж достал складной нож и тут же заколол главврача. Пора было выбираться отсюда: возле ворот больницы стояло несколько машин скорой помощи, которые , по- видимому, уже получили сигнал, чтобы принять срочные меры, и в любую минуту могли появиться сотрудники милиции. Еще раз оглянувшись на то, что осталось от больницы, Жорж с Петровичем, Вовочкой и Мартином зашагали прочь, напоследок обернувшись, чтобы разглядеть вблизи обезглавленный труп главного врача. Все было кончено, но ощущение ужаса осталось в душе.

Все было кончено, но ощущение ужаса осталось в душе. Петрович метнулся к машинам скорой помощи и исчез за стеклом. Из больницы бежали люди. В дальнем конце проулка появились два милиционера в белых халатах. Они увидели бегущих людей и помчались им наперерез. "Куликов, суки!" закричал один из них, и в тот же момент Петрович прыгнул на милиционера. Милиционер хотел полоснуть ножом, но Петрович увернулся, ухватился за его форменную фуражку и резким движением сломал ее. Милиционер попытался закрыться руками, но Петрович резко ударил его ногой в пах. Милиционер согнулся. Со вторым из них Петрович справился довольно быстро. Но, когда он схватился за кобуру, из-за угла выскочил третий. Это был старый милиционер с повязкой на рукаве и черной кожаной дубинкой в руках. Петрович не успел ничего сообразить, как дубинка обрушилась ему на голову, но у Петровича было чем защититься: он выпустил фуражку и прижал ладони к ране на голове. Он понял, что в глазах милиционера, поймавшего его за руку, произошло легкое колебание. "Помогите!" крикнул Петрович и прыгнул вверх. Но милиционер оказался проворней. Он тоже подпрыгнул и ударил Петровича по голове. Петрович отлетел и упал на асфальт.

Петрович отлетел и упал на асфальт Будучи настоящим колдуном, Мартин Алексеевич метнул в милиционера говна из-под кустистых бровей, не забыв добавить немного масла. Мент клюнул носом и повалился на асфальт, раскинув руки в стороны. Где- то близко завизжала тормозами милицейская машина. Началось… Мартин Алексеевич принял боевую стойку. Неожиданно из- за угла вынырнули четыре юных ведьмака с дубинками. - Петрович, вставай! - заорал Мартин Алексеевич и двинул ближайшего ведьмака ногами в грудь. Их окружали, но Мартина Алексеевича это не смутило - он подхватил с асфальта бутылку и врезал ею по голове ближайшего ведьмака. Удар оказался достаточно сильным. Другой ведьмак отпрыгнул и выхватил из- под плаща электрошокер. ( Как говорят немцы, ein Stundenbier). Уворачиваясь от электрошокера, Мартин Алексеевич чуть не попал под дубинку третьего ведьмака - это был смуглый прыщавый юноша в синей маечке. Однако в этот момент в руках Мартин Алексеевича появился полиэтиленовый пакет, где булькала банка с килькой. С боевым кличем: " Гутен морген! Сан робут!" он кинул банку в прыщавого юношу. Банка попала тому в лицо. Из прыщавого юноши вырвался длинный всполох огня.

Показать содержимое

Однако в этот момент в руках Мартин Алексеевича появился полиэтиленовый пакет, где булькала банка с килькой. С боевым кличем: " Гутен морген! Сан робут!" он кинул банку в прыщавого юношу. Банка попала тому в лицо. Из прыщавого юноши вырвался длинный всполох огня.

Мартин ловко расправлялся с ведьмаками и сам. Потому Жорж ринулся на помощь упавшему Петровичу. На его счастье, тот был еще жив и, возможно, мог даже поранить кого- нибудь из врагов. Жорж с грохотом выдернул его из- под железных кулаков низкого хрупкого мужичка в черном. Кинув его на пол, Жорж подскочил к Мартину и выхватил у него меч. Но Мартин Алексеев опять бросился в бой. Со словами: " Понеслось! Порву на мелкие кусочки! Рраз- раз! Раз- раз!" - он наносил короткие удары мечом. Несмотря на относительную малочисленность сил, врагов вокруг становилось все больше и больше. Да и Мартин Алексеев явно увеличил свой боевой опыт.

Бой приобретал характер большой драки. В ход шли и кулаки, и ботинки. Это не могло длиться вечно. Настала пора прорваться через милицейское оцепление. На выручку пришли Осьминов с оружием в руках, и Вадик Криворучко. Они открыли огонь из пистолетов по милицейскому оцеплению, и сразу же три ментовских автомобиля завелись и с диким ревом унеслись прочь по проспекту Мира. Впрочем, следовало отдать им должное. Они показали себя классными стрелками.

На проспекте Мира образовалась пробка, но это, кажется, мало беспокоило высшее милицейское начальство. Из машины, стоявшей в пробке рядом с омоновцами, высыпала разномастная группа людей в военной форме.

Итак, Петрович был ранен, но Мартин успешно сражался с милиционерами. Жорж безуспешно пытался эвакуировать Петровича. Вовочка же тоже был в поле зрения — совсем неподалеку. Но он выглядел как обыкновенный человек, и на него никто не обращал внимания. В конце концов Вовочка каким- то образом сумел прорваться к « Фольксвагену», и « Фольксваген» стартовал , подобрав Петровича, Мартина и Жоржа. Как уже говорилось, сначала Вовочка, а потом и Мартин с Жоржем были замечены в городе, и в городе стало окончательно ясно, что все в этой истории — неправда. Свидетелей у Вовочки не оказалось. Но все знали, что он лежит где- то под мостом. Жители стали ходить по этому мосту туда- сюда, и все знали, что Вовочка из- под моста не выходит, хотя это было совершенно не обязательно. И тем не менее, оттуда иногда доносился его слабый, похожий на стон, голос. Жители стали плакать, появились жертвы. Много жертв. Но вскоре перестали плакать, потому что по радио объявили, что все уже кончилось и их Вовочка больше не издаст ни звука, хотя его голос раздается до сих пор. Все же по городу поползли слухи. Вовочка же выхаживал Петровича и Мартина на границе участков. Для этого он выходил на улицу в своей длинной серой хламиде и с копной льняных волос на голове. Ему давали какой- то сушеный цветок, он клал его на прилавок, а потом возвращался под мост. Когда он выходил оттуда, на его лице уже не было никакой седой щетины, и к запаху подземелья примешивался аромат цветущей календулы , к которому он быстро привык. Проходить в свою нору он теперь мог без всяких проблем. Жители стали приходить к нему, как к своему духовному вождю, и он учил их молиться, и читать, и совершать жертвоприношения. Каждый раз в жертву приносили курицу, несколько кусочков колбасы или сыра. Чтобы добыть большее количество человеческих душ, он делал еще несколько жертвоприношений. Вскоре к нему потянулись люди из соседних сел, где шла такая же каннибалистическая жизнь. Скоро он стал самым авторитетным жрецом во всем крае. Стали говорить, что Петрович воскрес и пришел, чтобы устроить новому человечеству вторую эру. Это скоро и подтвердилось — у Петровича появилась палка с несколькими колючками и двумя настоящими черепами. С тех пор все, что требовалось для новой эры, он делал сам. Он зажег в той части неба, где восходит солнце, огромный костер, взял трещотку и сыграл на ней « Шанкару», после чего пробормотал специальную мантру на санскрите и велел народу встать на колени. Народ послушно повалился в пыль. Петрович сошел с дымящегося костра, сел на мантию и заиграл снова. Народ поднялся и опять упал. Тогда Петрович велел встать опять. Народ встал. Петрович приказал встать еще раз. Народ встал еще выше. Петрович велел встать еще выше. Народ встал так высоко, что стало видно то, что было на небе. Это была бесконечность. Петрович перестал играть на трещотке, поднял свою палку с двумя черепами и со словами: « Кто хочет жить, тот пусть видит это! » — стукнул по вселенной. После этого в небе появился огромный пузырь и лопнул, забрызгав все вокруг дождем. Вовочка из тени наблюдал за происходящем. Петрович исцелен, время для следующего шага.

История революции начавшаяся с побега пациентов психиатрической клиники Аркхема завершилась становлением новой секты, обосновавшейся под великим мостом. Духовный лидер Вовочка, великий маг Петрович, могучий боец Жорж и мессия Мартин дали начало новой вехе в истории человечества. Никто толком не знал, что они проповедуют, но в их проповеди звучала одна удивительная мысль. Они предлагали человечеству покаяться. Они говорили, что нужно перестать смотреть телевизор, съесть гриб-шампиньон, забить курицу, наесться салями, сжечь домотканые ковры и спать, уткнувшись мордой в пышную грудь бизнес-дамы. А утром покаяться и обещать больше никогда не нажираться в четыре часа дня. Но если вы с раннего детства смотрели «Мы из джаза», то вряд ли сможете понять. Да и сама секта распространялась со скоростью света. Ее новые адепты стали появляться то тут, то там. Скоро они уже расхаживали по метро, как и обещал Вовочка. Нарядившись в черные рясы и накрутив на лысые головы клобуки, они размахивали воображаемыми четками, слушали церковные гимны, которые по очереди выводил кряжистый Мартын, и становились в строй. У них даже существовал некий гимн, который они распевали, стоя в почетном карауле у постели мирового лидера: «Возьмите оружие, товарищи, в руки и защитим мир от темных сил. Мы – дети Великой Революции». Надо сказать, они делали великое дело. Многие из них пострадали за веру и мучились несколько лет от многочисленных болезней. Вовочка в дальнейшем стал для них примером, и они охотно согласились нести людям слово Божье. При этом Вовочка время от времени возвращался к наркотикам. Великий маг Петрович, который, как выясняется, был наркоманом и тоже принял участие в распространении секты, находил его усилия блестящими. Он часто выступал по телевизору и внушал людям, что новая секта – это визитная карточка России. Великий воин Жорж даже ездил в Москву для личной встречи с Петровичем. Жора покаялся, принес Петровичу свои извинения и вернулся на Кавказ. В те годы Россия была страной, в которой полагалось все скрывать и держать народ в постоянной эйфории, поэтому требовалось скрывать все от иностранных разведок. Жоржа считали национальным героем, потому что в его борьбе с тоталитарным режимом, стоившим стране больших жертв, победил не кто иной, как он. Мартин же видел в своей деятельности единственную цель – вытеснить нищету из жизни всего народа. Он занимался пропагандой крайне либеральных взглядов. Почему Мартин стоял за либерализм, не знаю. Разве что для его репутации это было хорошо. Он проповедовал сексуальное равенство полов. Часто напивался и развлекался на стороне. Он даже сочинил гимн своей секты – но эта хвалебная песнь до меня не дошла. Таким образом, эта история интересна еще и тем, что дает нам возможность понять, какой была реальная жизнь в России во второй половине XX века.