[D&D5] Да здравствует король! | ходы игроков | Скалица. День первый.

- А у меня монетка есть...
Заметив отнявшего у нее собеседницу чужого дядьку, будущая жрица бога войны перешла в наступление и попыталась переманить внимание Мары чем-нибудь интересным в мире взрослых - она осторожно вынула из-за цветастого пояска, обернутого вокруг платьица, блестящий серебряный кругляшек и протянула вверх, ловя солнышко. Наверное, полировала его она сама.
- Фелисса! - в дверном проеме появилось обеспокоенное женское лицо, пробежавшее взглядом по Маре и по Хирану, а после явившее кухарский передник сверху на ношенном бирюзовом платье. Девочка спрятала сокровище обратно и, с разочарованным видом изобразив книксен, пошла в дом.
- До свиданья, тетя, - промолвила она на прощанье. - Пусть Темпус помогает тебе!

Жрица и ее новый знакомый предпочли шумному и деятельному отдыху уединенное шествие вдоль торговых прилавков, с которыми Хиран еще не закончил.
- Цветочки... Цветочки, молодой человек. Уважьте девушку. Не пожалеете. Свеженькие - только сегодня утром сорвала. А пахнут как!.. - рядом с цветочницами и их корзинами Хиран почувствовал себя слегка неловко. Да и голос у старой выдры был такой услужливый, ласковый и просящий, словно она ратовала за мир, любовь и всех женщин, а не за пополнение своего кошелька. Она подтолкнула к краю прилавка одну из самых больших корзинок с белыми тюльпанами. К чему бы это? Неужели Мара, по ее мнению, меньшего не заслуживала? Пф! Вот же, тетка!

Миндартис
- Ого! - выронил один из дварфов, пока другой просто молча смотрел на барда, разинув рот. Но к второму куплету удивление у них прошло, и они оба начали подпевать. Жалко, не танцевали, а то бы зрелище получилось, что надо. Когда же умолкли музыкальные страсти, дварфы, как и обещали, пропустили странника внутрь.

Ну, что сказать, на счет размеров молодцы не обманули. Вытесанное в скале дварфийское убежище было гораздо скромнее подземных городищ, которыми славился их народ. Несколько мастерских, небольшая гостиница и дом собраний соседствовали с маленьким жилым кварталом, купальней в традиционном стиле, и все это по периметру центральной площади (скорее, площадки) на которой поставили статую дварфа - довольно упитанного, круглолицего усача в шлеме с блестящим самородком во лбу. На первый взгляд никакого святилища. Но, как говорится, язык и до Врат Балдура доведет. Немного поспрашивав да поиграв, бард выяснил, что на заднем дворе купальни небольшое святилище все-таки есть. Оказалось, представлены там все значимые боги их пантеона - в честь каждого по маленькому монументу, за исключением разве только Изгнанника. На чужбине ребята постарались на славу, чтобы каждый приезжий дварф мог почувствовать себя, как дома.

Воздав хвалу и почести Сребробородому, бард собирался было организовать концерт, но тут местные, вдруг пресытившись такой необыкновенной компанией, как верующий в их богов человек, начали расходиться, сославшись на занятость, работу, икоту и все такое прочее, чем избавили гостя от заработка. Ну и ладно. Все равно дварфам медведь на ухо наступил. Только труби да барабань им, пока не оглохнешь, или пока пиво не закончится. Миндартис не стал унывать, а вместо этого отправился снова в верхний город. Нужно было остановиться где-нибудь на ночь. Времени он потратил в общине много, так что с устройством себя на постоялый двор нельзя было медлить. Может, хоть там учинить представление получится?

Закончив молиться, Миндартис достал из кошелька две серебряные монеты и положил их перед монументом Клангеддина. Пожертвование скорее символичное, и бард дал себе слово после задания вернуться уже с подобающим подношением. На мгновение он почувствовал на себе чьё-то внимание, полуэльф не смог точно распознать намерения, но они были определённо доброжелательными, что приподняло его дух. Дварфы, к сожалению, слушать его не захотели, но парень уже был благодарен на том, что допустили к святилищу, а мелочи можно заработать и непосредственно в городе.

Пришлось немного походить, но во второй таверне бард смог договориться о выступлении с хозяином и, заняв место чуть в глубине, принялся играть на флейте. Зал, в котором он расположился, был не очень большим, барная стойка да пять столиков, большой камин с вертелом да лестница, ведущая наверх в комнаты, но было довольно людно, так что Миндатис вполне мог надеяться на приличное вознаграждение.

Монах просто проигнорировал продавщицу. Вот просто абсолютно ноль внимания, даже не моргнув глазом, прошёл мимо. И продолжил путь в таверну. Там снял 2 комнаты для ночлега, заказал ужин.
Хиран был не многословен. Сказал, что больше сообщить не может, масштаб бедствия будет ясен на месте. Подготовка не требуется, снаряжение он уже выбрал и купил. Завтра утром помолившись, в путь!

К сожалению с выбором бард ошибся. Показавшаяся приличной поначалу таверна разочаровала довольно скоро. С наступлением темноты посетителей прибыло, и если бы в другом случае это сулило хорошие барыши, в этом - ровно наоборот. Публика огорчила своей мастью. Сперва явились какие-то моряки - народ и бедный, и в какой-то мере даже сомнительный, потому что по роже не всегда ясно, чем занимаются. Затем портовые грузчики, мелкие работнички всякие, от которых тянуло за версту брагой. Шальные девки подтянулись следом - не заставили себя ждать. В мозгах одно только - поесть да выпить, а как расплачиваться за это все у них вопрос даже не стоял... Перед игравшим на флейте бардом то и дело мелькали голые задницы, по которым подвыпившие матросы совсем не стеснялись шлепать. Девки визжали, плясали и хохотали, пытаясь соперничать с мужским галдежом. На фоне этого флейта поблекла... А потом еще драка произошла, как на зло. Половина клиентов вообще разбежалась, так ничего и не заплатив за труды. Хозяин таверны только развел руками - он тоже не сумел заработать в этот вечер. В общем и целом, подпив расходы на ночлег, ужин и выпивку, сопоставив потраченное с приобретенным, Миндартис все-таки оказался в плюсе, но цифра была далека от желаемой. Пятнадцать серебряных и сорок медных монет.

Хирану же постой для себя и Мары обошелся в два серебряника. А еще от чего-то начала чесаться монашеская задница - в этом стыдно было признаться, однако неловкость себя проявляла в самый неожиданный момент... Это все тетка с цветами, чтоб ее. Что-то шептала ему вслед, что-то приговаривала... Хиран расслышал только "жлоб", но ведь точно, было еще что-то... Какое-то проклятье на него навела, не иначе. Порчу! Монах уснул, то и дело ворочаясь в съемной постели, которая и так была не самого роскошного качества. В соседней комнате спала Мара. От нее, безусловно, не могла укрыться скупость ее нового знакомца.

- До сви­да­нья, тетя, - про­мол­ви­ла она на про­ща­нье. - Пусть Тем­пус по­мо­га­ет тебе!
Помахав девочке рукой, Мара устремилась за Хираном, с интересом глазея на прилавки - всё-таки, жизнь хоть и в комфортабельной, но клетке, давала о себе
- Цве­точ­ки... Цве­точ­ки, мо­ло­дой че­ло­век. Уважь­те де­вуш­ку. Не по­жа­ле­е­те. Све­жень­кие - толь­ко се­го­дня утром со­рва­ла. А пах­нут как!..
- Ох,- зарделась молодая жрица, слегка огороженная таким вниманием вниманием, - не стоит, у нас просто общее дел...
Заметив, что монах оторвался от нее и безмолвно удалился прочь, девушка виновато улыбнулась и ускорилась, догоняя спутника. Она так и не смогла выяснить - очень он уж был скрытным и молчаливым. Оставалось только надеется, что ее оторвали от спасения зачарованного родителя действительно для действительно важного дела