[Coriolis] Цветы и Пряности | ходы игроков | 1.1.1 الصحوة (Пробуждение)

Когти вошли в храброго бородача, выигрывавшего ему немного времени, а Халед вновь ушел в себя, концентрируясь, начиная делать шаги. Тьма окутывала его разум, распространялась по лифту, вела его... он, кажется, нанес один удар, затем молниеносно переместился, позволяя Судье вести себя и нанес второй удар...

Аслан еле удержал равновесие и тут же полез наверх, вид впереди чью-то задницу.
«Жаль, что это не Таонга или Кайора», - пронеслось в голове у охотника перед тем, как он взялся рукой за новую ступень...

Решив, что Халед – слишком вёрткий и юркий для неё, или же решив попробовать новую тактику, Гончая на сей раз не стала атаковать экс-бармена в ответ, и избрала целью своей новой атаки Тахира. Сразу три новосозданных отростка, вооружённых и клыками, и когтями, устремились к низкорослому хуманиту, целясь тому в шею и глаза. Хуманит попытался защититься или увернуться от троичной атаки, но безуспешно; глаза его остались в сохранности, равно как и шея, но вот отростки тела Гончей достигли тела Тахира как раз в момент совершения уворота, пронзив его поясницу и вспыхнув новым солнцем боли в районе левой почки мужчины. Тем не менее, Пески Вечности – родина Тахира – не даёт жизнь слабакам, и Тахир тоже не был исключением; вознеся короткую молитву Госпоже Слёз, бородач превозмог боль и нашёл в себе силы сражаться и дальше.

Халед сделал один выпад своим меркуриевым мечом, пронзив иссиня-чёрную плоть твари, потом ещё один, а потом… потом Гончая буквально взорвалась, разорвавшись на мельчайшие ошмётки склизкой чёрной тьмы, которая обрызгала всех и всё внутри кабины лифта. Воцарилась тишина, прерываемая лишь сиплым дыханием выпучившего глаза Энрике, а после эти комочки чёрной слизи начали стекать по стенам кабины и телам наших героев, собираясь в одну огромную лужу под ногами у Халеда; когда самый последний комочек осязаемой Тьмы воссоединился с другими, вся эта отвратительная жижа вползла на тело Халеда, покрыв буквально каждый микрон его поверхности; один удар сердца, потом ещё один – и вся эта чёрная маслянистая слизь просто впиталась внутрь молодого человека.



Какое-то время Халед стоял молча, с застывшим выражением отвращения и… узнавания? – на лице, но в какой-то момент мужчина шумно вздохнул, его взгляд стал осмысленным, и, быстро окинув взором кабину лифта, внезапно задержался взглядом на мерцавшей красным панели управления лифтом, после чего повернулся к Энрике. Глаза Халеда были сплошь чёрными, словно и не было у него никогда белков:

– Ты. Прямо сейчас. Соберёшься. И перестанешь всхлипывать, как девка. И пялиться, как ведомый на заклание баран. Ты. Разблокируешь. Этот грёбаный лифт. И выпустишь нас наружу. СЕЙЧАС ЖЕ. – голос молодого человека был негромким, тон – спокойным, но что-то настолько нечеловеческое и ужасающее сквозило в нём, что даже флегматичный Тахир ощутил, как волосы на его затылке встали дыбом; Энрике же, судорожно всхлипнув, начал ударять длинными аристократичными пальцами по клавишам панели.


* * *

Каору, Таонгой и Райнальдом, вывалившиеся из вскрытой рампы двери шахты Лифта №3, лежали на безразлично мерцавшем малиновыми пунктирными стрелками полу Палубы №1 «Газали» – палубы, на которой, если верить искусственному интеллекту судна, хранились ответы на вопросы касательно того, что произошло с самим кораблём, а также что следовало делать дальше, чтобы спасти судно – или, по крайней мере, спасти себя. Тут же располагался и медицинский отсек, который нашим героям был нужен, вероятно, даже более ответов.

Внезапно раздался скрежет во второй – центральной шахте. Послышались приглушённые ругательства по ту сторону дверей и кряхтение кого-то, кто силился вскрыть створки, и вот – половинки двери Лифта №2 поползли в стороны. За ними оказался Гарам, который, протиснувшись в образовавшуюся щель, приложил максимум усилий, чтобы раскрыть её полностью. Каору, Таонга и Райнальд только успели подскочить на ноги, чтобы помочь сотоварищам, как Гарам уже зафиксировал створки дверей в пазах и помогал взобраться на Первую Палубу Стейну. За ним должен был последовать и бородач Аслан.

Должен, но не успел. Внезапно глубоко внизу, внутри шахты раздался оглушающий взрыв, и ударная волна раскалённых газов подбросила собравшегося выбраться наружу охотника, впечатав его в потолок шахты; борода и волосы Аслана вспыхнули в ту же секунду, причиняя неимоверную боль мужчине, ослепляя его и не давая сосредоточиться. Второй взрыв, чуть менее мощный, чем предыдущий, снова ударил в грудь воина, расплющивая его грудную клетку, и заставил его «отклеиться» от переборки двигателя лифта; горящее тело Аслана провалилось в наполненную чёрным зловонным дымом шахту лифта, а створки дверей, жалобно пискнув, с грохотом сомкнулись.

Гарам, Стейн, Каору, Таонга и Райнальд снова оказались на полу, отброшенные прочь от лифтов потоком газов и дыма, а также ударной волной горячего воздуха. В следующее мгновение в коридоре снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь судорожным дыханием уцелевших.

* * *

Спустя ещё несколько ударов сердца – и глухих отзвуков взрывов в центральной шахте – внезапно тренькнул звоночек, возвещавший о том, что хотя бы одна кабина лифта достигла пункта назначения. Дверь Лифта №1 раскрылась, и в коридор буквально выпал Энрике, который, судя по всему, до того сидел на полу кабины, прислонившись к створкам двери; за ним стояли растерянные и взъерошенные Тахир и Халед, каждый – с оружием в руках.

  Он некоторое время постоял посреди помещения, в которое их привел лифт, после чего медленно обернулся к Тахиру и Энрике. Глаза Халеда больше не отражали Тьму, но рука крепко сжимала рукоять меркуриевого меча. Кто он теперь для них? И какие выводы могли возникнуть в их головах после того, что они видели? Не попытаются ли они убить его или подождут остальных, прежде чем наброситься на него всем скопом? Возможно, ему стоило прямо сейчас разорвать нити, связывающие их пути, уйти раньше... но он не хотел. Не хотел следовать Её голосу. Не важно, насколько ты избран, важно лишь то, что избрал ты сам.
  - Вы никому не расскажете о том, что видели, - в его голосе послышались стальные нотки, хотя он пытался сохранять спокойный и приятный тон. - Если у вас будут вопросы - я отвечу на них после того, как мы выйдем из погибающего корабля.
  Не было смысла уточнять, что будет, если они откажутся или попытаются нарушить его... просьбу? Приказ? Так ли уж важно, как им слышалось это? Он - просил, просто потому что не было никакого смысла лишать жизней других раньше, чем Она позовет их к себе. Каждый в мире принадлежал Ей. Просто он - чуть больше, чем остальные. В любом случае, Халед не надеялся, что они в силах понять. Кто вообще был в силах понять такое? Чей рассудок мог спокойно пережить подобное? Теперь эти двое были связаны с ним и несмотря на Её слова - он не собирался легко подчиняться. Он сохранит столько, сколько возможно, даже если последний бой был заранее проигран.
  - Энрике, помоги тем, кто пришел раньше нас, я слышал взрыв, наверняка кто-то ранен. Тахир, отойдем на пару слов, - отведя бедуина в сторону и наблюдая, как остальные приводят друг друга в чувство и делятся впечатлениями, Халед вполголоса спросил. - Почему ты следуешь за мной? В чем причина твоей преданности?
  Он медленно повернул голову, пронзая взглядом глаза ксингура и ловя в нем эмоции, невысказанные слова и иное, чего боялся. Лишь намека о том, что Тахир - член клана было достаточно, чтобы меркуриевый клинок устремился к его шее.

Только что хуманит готовился отбить щупальца твари справа, оборонить соратника, как монстр за долю секунды отрастил новую конечность и за другую долю резко ударил слева в корпус. Броня вроде бы отразила коготь, но удар был такой силы, что боец согнулся пополам, боль пронзила тело, слезы непроизвольно застили глаза, сознание поплыло и Тахир почувствовал, что сейчас отключится, что означало неминуемую смерть, конец пути. Пусть будет так, но хуманит не смирится до последнего и дух его обратился к Госпоже.
- Владычица Слез, вдохни в меня каплю своего огня, зажги мой дух, не справлюсь без тебя! Дай сил сразиться с Тьмой!
Ответ пришёл мгновенно. Боль растаяла, а взгляд обрёл резкость, словно с глаз спала пелена, мышцы налились силой и Тахир собрался броситься на тварь и рвать ее зубами, впечатать темную плоть в стену лифта, бить железом, кулаками, локтями, коленями, головой, задавить мрак искрой своей жизни. Не случилось.

Тахир послушно отошел в сторону за Халедом Ансари, их взгляды встретились и хуманит расправил плечи, а левой рукой убрал бороду с плеча так, что если бы клинок его визави вдруг устремился бы к шее бедуина, то путь меча бы не пересекся со смолой иссиня черных волос.

Достаточно было закатать рукав курты и увидеть похожие на кровоподтеки длинные линии растяжения, чтобы догадаться почему пальцы продолжают болеть даже после того, как подъем закончился. Откуда-то из глубин памяти выскочили слова инструктажа, полученного годы назад. Разрушение молекулярных связей влияло на регенеративные способности организма... или, говоря понятным языком, риск компрессионных травм возрастал многократно, и любые полученные ранения будут заживать гораздо дольше. Повезло, что ни один палец не оторвался по пути наверх... наверное, не оторвался. Человеческое сознание не было способно чувствовать эти процессы, но Каору казалось, что каждый вдох, каждый выдох сопровождается зудящим ощущением распада. Разложение фундаментальных связей, потеря притяжения, смерть гравитации... хватит!

Пришлось подавить желание врезать кулаком по стене, чтобы оборвать поток путающихся мыслей, но сейчас это могло привести к перелому. Нужно было отвлечься от затягивающей трясины мыслей, сосредоточиться на реальности вокруг, сфокусировать взгляд. Мы на "Газали". Корабль гибнет. Людям нужна твоя помощь. Вы доберетесь до медицинского отсека и получите помощь. Там наверняка будет что-то, что замедлит распад, хотя бы на время. Все остальное - потом.

Раздавшийся из средней шахты скрежет был как нельзя кстати, как и начавшиеся стремительно развиваться события - времени думать не оставалось, нужно было действовать. Придержать дверь лифта, пока Гарам взбирается на этаж. Затем ухватить Стейна и втащить его на этаж. Затем... Вспышка пламени и падающий вниз Аслан.

- Проклятье... - Сил хватало только на чувство досады, - Ты начинал мне нравится, охотник.

Следовало сказать что-то другое, более подобающее. Аслан был огромной занозой в заднице, громких, наглым и себялюбивым, но честным и искренним. Нужно было признаться себе, что хотя перемены в поведении охотника ставили Каору в тупик, у него было определенное очарование. И когда дело дошло до дерьма на вентиляторе, охотник прикрывал маршалу спину, хоть и не был обязан. В другой жизни они с Асланом могли бы стать друзьями. Пожалуй, сейчас были только одни правильные слова.

- Спасибо за то, что прикрывал нас до последнего. Пусть страна вечной охоты порадует тебя добычей.

И снова вернуться к живым. Разблокировать двери лифта и закрыть их, чтобы остановить распространение пламени. Убедиться, что никто больше не загорелся, что никому не нужна срочная медицинская помощь, что все на месте, наконец... Ахмада не было на палубе, зато на плече Гарама висел рюкзак молодого человека, и глаза пилота застыли в таком знакомом выражении. Слова сейчас были излишни. Каору вспомнился жест Халеда, тогда, в коридорах при встрече с гончими, и сейчас самое время было вернуть его - положить руку на плечо Гарама, чуть сжав пальцы. Мол, все понимаю. Хотя бы третий лифт добрался наверх без потерь. Судя по виду Энрике, их подъем также не прошел без происшествий, но хотя бы все трое были живы.

- Поднимайтесь, - несмотря на внутреннюю слабость, голос Каору звучал спокойно, - Осталось немного, но пока мы не в безопасности. Последний участок всегда самый сложный. Не расслабляйтесь.

Восемь человек из 11 пробудившихся от криосна. Этим результатом стоило гордиться, и если никто не свернет себе шею по пути к медотсеку, если гончие не нападут снова, если никто не потеряется по пути... И естественно, кто-то уже спешил отделиться от отряда.

- Халед, Тахир! Снимите уже комнату, когда мы выберемся отсюда! - По интонациям сложно было понять, серьезно маршал говорит или нет, - А сейчас вернитесь к группе, мы все еще не в безопасности!

  
  - Я верю тебе, - кивнул Халед и передал Тахиру фляжку с обжигающим виски. - Может быть я - это он, но он никогда не сказал бы так, и я так говорить не стану. Наблюдай, лишь смотрящие вправе решать.
  Он опустил рукоять меркуриевого клинка в карман и вытащил следом металлический портсигар, из которого достал две белые сигаретки и передал одну Тахиру. Затем прикурился и дал прикуриться ему, выполняя древний, как мир, ритуал доверия. После этого так же сделал глоток и спрятал всё в карманах кафтана, с наслаждением затягиваясь и опираясь спиной о стену. Несколько мгновений, лишь несколько мгновений было ему нужно, чтобы окончательно придти в себя, избавиться от скользкого ощущения Её внимания и глубоко вздохнуть. В чем-то Каору оказалась права - этот полет изменил всё. Возможно - бесповоротно.
  - Я вижу мы многих потеряли, - молвил Халед уже в полный голос, отлипая от стены и подходя ближе к товарищам. - И тоже рад тебя видеть, Шиван, - Раньше он никогда не называл её по фамилии. - Позволь немного задержаться. Раз Зари среди нас нет, значит, и она не сумела преодолеть испытания. Тогда позвольте мне повести ритуал? Почтим же молитвой тех, кто остался позади, а затем, не теряя времени - двинемся дальше, чтобы спасти тех, кто еще может спастись.
  Он подождал, пока люди желавшие помолиться закончат разговоры и повернутся к нему, а затем затушил сигарету, наступив на нее и сложил ладони на груди, глубоко вздыхая. Молитва не требовала слов или много времени. Молитва - безмолвная или бормотанием (кто как хотел) - должна была помочь живым придти в себя, отбросить ужас, сомнения и тревоги, настроиться на нужный лад. Странник должен направить их стопы, ведь Судья уже отмерил удел падших и не в силах живых было его изменить. Они могли лишь попросить Госпожу, чтобы путь уходящих был легок, а Танцор не оставил идущих своей благосклонностью.

Прежде, чем Райнальд смог осмыслить ещё хоть что-либо, его отбросило взрывом в сторону. Просто откинуло с невероятной силой к стене, а вместе с тем, взметнуло сотни металлических элементов в воздух. Всё, что мужчина успел увидеть, это как десятки металлических осколков влетели в него, а после… ничего. Всё рассыпалось в прах, как и его тело. Ванг вновь стоял посреди бескрайних барханов металлической стружки, под небесами, до боли низкими небесами. Мужчина вздохнул. Рядом с ним была откинута Таонга, чуть поодаль уже более или менее справившаяся с декомпрессией, пыталась что-то говорить, или делать, Каору. Чуть поодаль группировались Стейн и Гарам, их задело волной от взрыва самыми первыми. На встречу остальной группе сквозь зыбкие земли шагали Энрике, Халед и Тахир. Они о чём-то… говорили. Райнальд не мог понять о чём, что именно сейчас происходит. Все вокруг, даже он сам, казались в этом месте такими маленькими, плоскими, почти что серыми. К ним шли ещё трое.

«…О, тебя не плохо потрепало, клянусь Ликами… всё ещё не хочешь… рассказать мне, как ты пронёс его?..»,- пробормотал Райн. Окружающие могли видеть, что мужчина просто сидит на полу, пялиться в одну точку, и что-то тихо спрашивал. Он бормотал что-то, а судя по заплывшей кровью склере глаз, прямо сейчас наркоман переживал жесткий отходняк. Сам же зенитиец смотрел на… Аслана. Охотник выглядел ярче всех из присутствующих, как и другие люди, что шли навстречу Райну через пустыню. Сотни… тысячи людей. Аслан остановился напротив Райна. Многие из них остановились. Они что-то говорили, но, мужчина не мог сосредоточиться на их речах. «Что?.. Простите, я не совсем… не совсем понимаю…»,- признался выходец из гегемонии. А затем заметил прошедшую рядом Зари. И в голове словно мгновенно перемкнула. «Ах да… простите… я вас понял… приношу тысячу извинений, что задерживал вас… вам… Амин, подскажешь путь? Или вы и так?..»,- попросил тот у стоявшего как никогда близко брата. Попытался подняться.

Ему давались все движения с трудом, возможно потому, что час, на который была рассчитана доза стимулятора, подходил к концу. Его тело чудовищно болело. Мышцы сковывали и пронзали иглы, из-за которых двигаться можно было с трудом. Но Райнальд всё же встал. Его одежда не казалась хоть чем-то повреждённой. На его теле не виднелось ни единой раны, и лишь усталый бледный лик, круги под глазами, и кровь идущая из носа и красных, словно два рубина, глаз, свидетельствовала что наркоман переживал отходняк от сильнейшего передоза. Ему нужно было попасть в медотсек. Райнальд проковылял к центру помещения, плохо удерживая равновесия из-за шума в голове.

Ванг просто стоял, не отвечая на замечание Каору, или предложение Халеда. Он сам молился, взвев в руки амулет, подаренный ему братом. На одной из костей образовался скол. «…Ну вот, а ты твердил, что кости меченные… что кости меченные… а я ведь говорил – просто удачливые…»,- вспомнил тот слова брата, когда они бежала из игорного дома в Саншоре, когда молоко матери всё ещё не обсохло на их губах. Печально улыбнулся, глядя в сторону шахты лифта. Начертил на груди старый защитный куанский символ, скорее по привычке, привитой нянькой, что учила братьев некогда культуре коренных народов. А после, развернувшись, лишь бросил за спину слова:

- Лики хранят… покойтесь с миром…- обратился тот к теням, видя как зыбкость бескрайних песков сливается с миром тактильным, и в нестабильном, жутком танце, уносит тела погибших в никуда. На небе загорались новые звёзды. С каждым ушедшим – новый огонёк. Райн понял, почему не видел их в тот прошлый раз, пытаясь покорить бархан,- Это не звёзды… просто свет во тьме…- тихо прошелестел мужчина. Он улыбнулся,- Это… не шум океана… это шепот,- согласился тот с братом, теперь уже различая в постоянном шуме, давящем на него сквозь стены, мириады голосов. Тихие шепотки Райна могли остаться без внимания, мужчина явно бредил. Ничего такого особенного.

Он просто ждал остальных. Когда они все наконец прийдут в себя, и пойдут все вместе по мерцающим указателям. Лампа над головой предательски перегорела, орошая грустно улыбавшегося шпиона искрами. Ему ещё было не пора. Он не мог уйти с ним, и это печалило. Вращая металлическое кольцо, надетое на безымянный палец, тот прочёл ещё раз гровировку: «Единожды – до самой смерти». А после поднял взгляд к небесам. Его лицо впервые за всё время марафона отражало спокойствие, и жесткую уверенность. Нахмурился: пока на этом небосклоне не загориться две новые звезды, свет душ от тех, кто слишком долго топтал землю, он не умрёт. Отказывается умирать!

До боли сжав свои кулаки, мужчина снова напомнил себя, для чего живёт свой новый день. Он напоминал себе это каждое утро, каждое утро когда смотрел на почти незаметный узор фосфорицирующей от крови татуировки на предплечьях. Он напоминал себе это всякий раз, когда ноги слабели, а воздух выбивало из груди. И каждый раз, была всего одна, высокая, почти маниакальная цель, которой Райн следовал по жизни. «Дождись меня, Алима. Я приду за тобой»,- в который раз дал мысленное обещание своей жене. В мигающем свете лампы фигура Райна казалась зыбкой… как и дыры от металлической шрапнели в стене, ровно с того места, откуда тот поднялся…

  – Я ничего не видел. Кроме того, что вы разделались с этой тварью. Остальное меня не интересует, - Ла'Мьер попытался вернуть хотя бы крупицу достоинства, и после весьма откровенной словесной трёпки ему это наконец-то получилось. Потерять самообладание из-за рёва какой-то космической твари? Он мог бы справиться получше.

  А затем встреча с выжившими. Тихие голоса, потухшие взгляды. И это сейчас, когда корабль рассыпается прямо на ходу?
  – Не знаю, что у вас произошло, но мы прикончили одну тварь из тех, что гнались за нами возле часовни. Они чужды нам, они опасны, но они смертны. А значит, мы можем дать им отпор. Мужайтесь! Нам ещё многое предстоит сделать, прежде, чем горевать! - попытался он воодушевить остальных, хотя и у самого дрожали руки, - Мы ещё можем вернуть всё на круги своя. Не потерять то, что осталось.

Створки были тяжелые, но Гарам в который раз порадовался , что надел экзокостюм. Немного провозившись с задвижкой Салех-паша все таки открыл двери и тяжело перевалившись вылез на первую палубу. Шиван уже помогала Стейну, когда снизу раздался взрыв.
Пилот метнулся обратно, одной рукой держась за вмурованную ручку у лифта.
- Быстрей, быстрей может он там уцепился за лестницу - била мысль в голову пилота
Мгновение после взрыва прошло и Гарам уже тянул руку куда-то вниз, сквозь дым и жар... лестница была пуста, Аслан сорвался.
Сокрушенный еще одной потерей, пилот отпустил дверцы лифта, закрыв шахту. И устало привалился к стенке.
Его взгляд уперся в Каору, которая помогала встающему Стейну.
- Еще Ахмад. От взрыва. Сгорел. Не мучался.
Слова словно выталкивались из непослушного горла. Взгляд уперся в глаза Вершителя и пилот чуть успокоился.
Легионерская закалка дала о себе знать. Секунда слабости прошла.
Гарам пружинисто встал, показал рукой на шахты.
- Шиван, система пожаротушения слабоэффективна. Скоро огонь охватит все лифтовые шахты. Нам надо спешить. Нужно добраться до капитанского мостика, посмотреть можем ли мы спасти еще группы других выживших, а потом заблокировать поврежденные горизонты и откачать воздух с кислородом.
- Это самый эффективный способ борьбы с пожаром на любых кораблях.
- А еще мы должны попытаться сделать то, а чем я тебе писал. - тихо добавил Гарам.

Фляжка была с благодарностью принята, Тахир пригубил, и этот ритуал словно бы завершал очередной отрезок его жизни между первым глотком сегодня после пробуждения в отсеке 13.13 и этой фляжкой. От воды до воды. Прикурил от протянутого Халедом огонька, затянулся, прикрыл глаза. Боль не ощущалась, как и усталость, тело не успело израсходовать подаренную Госпожой энергию. После третьей затяжки хуманит сбил огонек ударом пальца, затушил его, растерев сапогом, а остатки сигаретки спрятал за отворот кафтана. Бодрой походкой кривых ног наездника на верблюде прошел мимо целителя, мягко, по-дружески хлопнув того по плечу и остановился около Таонги, чернокожей женщины. На этот раз он молча, не повторяя прошлой ошибки, протянул ей руку - вежливый жест, предлагающий воспользоваться его помощью чтобы подняться.

Ксингур присоединился к молитве сложил ладони на груди, прикрыл глаза, помолчал.
Вспоминал погибших сегодня спутников. Молодую девушку по имени Зари, она была так похожа на его младшую дочь Тарним, хоть и была чуть старше, от нее веяло такой же наивностью и верой в добро. Ахмада - незаметного парня с умными глазами и Аслана-охотника. Теперь не узнать, как тот умудрился протащить свой арсенал мимо внимания досмотровой группы.

Выбрались... Лики, мы выбрались. Таонга выползла из шахты, помогла забраться следовавшим за ней и свернула гипертрос. Их группа была первой, за ними последовали другие две... И взрыв... Те группы вернулись тоже не полным составом. Прошло так немного времени... И так много смертей...
Некоторое время зажмурившись девушка лежала на холодном полу, надеясь, что это всё было сном... Что сейчас она откроет глаза и окажется в теплой постели на станции. Или хотя бы ещё раз в криокамере... Что все идёт по плану... Что "Газали" в порядке и они добрались до места... Что те люди, которых она так и не успела узнать, проснутся рядом и их знакомство пройдет при других обстоятельствах...
Услышав приближающиеся шаги, Таога открыла глаза и увидела конечно же все тот же коридор "Газали" и к своему удивлению Тахира. Тот протягивал руку. И девушка приняла его помощь.
Поднявшись на ноги, Таонга достала сигарету, все ещё подрагивающими от тяжёлого подъёма руками подожгла ее и затянулась...

Едва Гараму удалось, пусть и не без солидного приложения сил, открыть двери лифта на первой палубе, конечной точке их "восхитительного" путешествия по местному туристическому маршруту, коим была лифтовая шахта, наполненная дымом от горящей кабины, а затем и выбраться самому, как Стейн из последних сил закинул руки в открывшийся проём. А уже там его подхватили руки Каору, оказавшиеся, кстати, не такими уж жёсткими и шершавыми, как могло бы показаться из-за всех рассказов о могаддам. Они были даже нежными на ощупь, гладкими. Хотя в обычной жизни это было бы совсем неудивительно, всё-таки Каору оставалась женщиной, глупо было бы о таком забывать. С чужой помощью он сумел выбраться из шахты, но отблагодарить не сумел, как бы не пытался. Вместо слов его горло могло производить только какие-то хрипы, а потому он просто как мог кивнул Каору и отвалился в сторону, чтобы не мешать подъему Аслана.

"Полежу пока, отдышусь, а уж потом все остальное: благодарности, помощь и прочая ерунда," - подумал про себя Стейн. Все, что он мог, это лежать так, чтобы не мешаться под ногами, и смотреть как вылазит бородач. Вот только все пошло совсем не так. Где-то снизу в их шахте раздался очередной взрыв, который подхватил почти вылезшего Аслана, ударил о потолок шахты, и он, объятый пламенем, рухнул вниз. Каору, Гарам, возможно ещё кто-то, кто видел это зрелище, даже несмотря на то, что их отбросило взрывной волной, пытались как-то помочь бородатому, открыто сожалели о произошедшем. Но сам Стейн испытывал сожаление только об одном - с Асланом вниз улетела его винтовка. Да, кому-то это могло показаться слишком жестоким, меркантильным, даже мерзким, но на другие эмоции у парня уже просто не было сил. Мог он ему как-то помочь? Нет, не в этом состоянии. Винтовка могла пригодиться? Ещё как! Сожаление о человеке, погибшего от случайности, могло спасти остальных? Нет. А дополнительное оружие, учитывая Гончих и некатр, вполне. Вот такой нехитрый выбор. К тому же, Стейн предупреждал его об опасности клятв крови. Лики не шутят с таким!

Отдышавшись и дав хотя бы минутный отдых натруженным до предела мышцам, он наконец смог сесть и поблагодарить остальных за помощь. Может быть и Каору, и Гараму не были нужны его слова, но так было правильно, так было нужно ему. Так и не поднимаясь с пола, он огляделся. Халед с Тахиром отошли куда-то в сторону, что лично его более чем устраивало. Каору начала постепенно призывать всех к готовности идти дальше, Райнальд сидел, вперив взгляд куда-то в пространство, явно ещё пребывая под действием веществ, Гарам, подчиняясь командам, собирался в путь, а вот Энрике, тот парень, что тогда разобрался с кучей труппой, выражал удивительный оптимизм, то ли ещё не отойдя от шока, то ли просто пытаясь убедить в том, что все хорошо, в первую очередь себя самого. И только чернокожая Таонга была каким-то островком чего-то обычного, нормального, человеческого. Не все выжили. Не было видно Зари, перебравшей от страха алкоголя, сгорел Ахмад, и совсем недавно Аслан. Четверть из тех, кто был размещен в самой поганой дыре на этом "грандиозном и величественном" лайнере. Куча разваливающегося дерьма! Усталость отступала, понемногу, неспешно, и горечь уже смогла пробиться через ее барьеры. К Шайтану все эти спасательные операции, Консорциум, Легион, да всех их вместе взятых! Три человека! Неплохих людей, готовых подставить свою шкуру ради кого-то. А их всех пустили на убой! И ведь сколько ещё погибло? От радиации, от сломанных систем корабля, от обезумевших от боли и страха некатр, от Проклятия Иридеса и кто знает чего ещё! Бездушные твари! Отправили их всех подыхать! Стейн со злостью ударил кулаком в пол рядом с собой, и боль от удара плоти о бесчувственный металл заставила отвлечься от этих эмоций. Ещё ничего не окончено. А винтовку все равно жаль!

Предложение Халеда он принял молча, некоторая злость на бармена ещё не прошла. А потому он просто на своем месте сел на колени и помолился за ушедших. Да присмотрят за ними Лики. И да будут они благосклонны к тем, кто все же сумел выжить! Кто-то же должен призвать к ответу за все это!