Отодрав от дракона семь чешуек (почему именно семь - никто конкретно сказать не смог) и дождавшись, пока Майолин ударами палача дорубить лапу дракона своим серебряным мечом, группа двинулась обратно. Рунольв весело рассуждал о том, что хвост обязательно надо будет отпилить и запечь - наверняка чрезвычайно вкусный, на что Агам замечал, что рептилии, дескать, не особо вкусны, но на морде явно была написана усмешка. Корис по пути старательно очистил дроу от кровищи, в которой она едва не выкупалась, пока убивала дракона, а потом рубила лапку, ну а Фрея вслух размышляла, что для ужасного предсказания дракон был каким-то не слишком ужасным. Мул же послушно тянул тележку с сундуком и лапой за собой, лишь время от времени насторожено оглядываясь на груз, но относясь к нему со здравым пофигизмом.
Спустя два часа группа достигла реки и моста к дому Сокола. Сам Сокол как раз возвращался с противоположной стороны и, едва завидев их, стремительно подскочил ближе:
- Что случилось? - В голосе мужчины явно сквозило волнение.
- Мы убили дракона! Настоящего, а еще там были...
Дальнейшие объяснения Майолин, которая цыкнула на Кориса, патетически заявившего, что это была лишь гигантская курица, для Сокола были словно покрыты туманом. Он некоторое время разглядывал пустую дорогу, затем перевёл взгляд на меланхолично жующего куст мула, а потом на залитую кровью с головы до ног Майолин. В заблестевших глазах его отразились печаль и страдания, совершенно неподходящие ни моменту, ни его образу сурового и несгибаемого мужчины. Он мягко взял девушку за плечо и покивал, увлекая за собой в крепость.
- Вот как? Дракон, значит? Ну пойдём, вы мне всё расскажете внутри.
Закатные лучи солнца, пытающиеся пробиться сквозь высокие кроны древних деревьев освещали дорогу алыми бликами. Две человеческих фигурки медленно шли к мосту через узкую лесную речушку, а следом за ними ковылял послушный мул, тянущий тележку с сундуком и лапой.
Где-то в другом месте, вокруг бездыханного трупа дракона застыли четыре ледяных статуи, выполненные изумительно натурально и в полный рост. Их эмоции гнева, страха и сожалений - выглядели столь правдоподобно, что невольно можно было задуматься, кем же был этот гениальный скульптор.
Огромная тень мелькнула, на секунду скрыв статуи от закатных лучей солнца, а затем исчезла, словно её тут никогда и не было.
Конец.