[VtM/WtO] На полях Первой Мировой | ходы игроков | Британцы умирают, но не сдаются (Джервис)

Что произошло? Ты доверился Карин, а она перерезала тебе горло?
Ну и ну.

После того, как в глазах у тебя потемнело, единственное чувство, которое ещё долго не отпускало тебя-ощущение падения куда-то вниз... Словно бы витками в глубочайший колодец. Продолжалось это субъективно минут пять или семь... Но потом прекратилось даже ощущение падения.

Самое интересно, что твоё сознание при этом ни разу не прерывалось.

Ты оказался непонятно где. Были сомнения даже в том, если ли у тебя теперь тело или хотя бы его подобие.
Зрение, слух, обоняние, вкус, осязательные ощущения отсутствовали. Ты словно бы висел в тесной невесомости. Ощущения тела или конечностей тоже отсутствовало (было вообще неясно, есть ли они сейчас?)

Единственное, чем ты мог оперировать-твой разум. Мысли, эмоции, воспоминания тебя не покидали. Ты обнаружил, что даже в таком состоянии можешь мыслить и выстраивать какие-то логические цепочки или доводы...

Чёрт бы побрал эту лживую лицемерку! Подлая стерва воспользовалось слабостью Джервиса, чтобы отправить Спенсера прямиком на тот свет. Ох, не так думал умереть офицер британских экспедиционных войск. Одно дело — геройски пасть в сражении, забрав с собой десяток вражеских бойцов и прославив имя короля Георга. И совсем другое — умереть от кинжала грязной предательницы. Англичанин просто не находил слов. Ярость закипала в глубине его уже мёртвой души. Холодная, понятная ярость на коварную убийцу. Желание расплаты, мечта наказать эту бестию — вот что сейчас двигало всеми поступками Джервиса. Увы, утащить тварь в могилу с собой Спенсер сию секунду был не в силах.

Джервис попробовал пошевелиться, он будто оказался в колодце полном дёгтя, и теперь хотел отсюда выбраться. Пытаясь выплыть из окружающего мрака, солдат старался разогнать обступившую его тьму. Он хотел яростно молотить руками и ногами, был готов проложить себе дорогу хоть через самый Ад — только бы выбраться отсюда, только бы справедливо покарать эту немецкую суку (о вежливости капитан сейчас не думал) и предупредить руководство.

Всё было бесполезно. То ли у тебя сейчас вообще не было рук и ног, то ли они не работали как надо. Но в общем и целом результат был нулевым. Очевидно, что ты не мог отсюда выбраться, а если и мог-то явно не таким способом.

Возможно, тут были совсем иные законы... Хотя как знать.

Кажется, Джервис угодил в ловушку. Но капитан ещё мог мыслить, мог рассуждать, его разум, в отличие от конечностей, был при нём, его мысли не были скованны. И Спенсер попытался успокоиться, прекратить размышлять о мрачности своего положения и его бесперспективности и трезво оценить ситуацию. Думать так, как он думал бы на поле боя, лежа под градом пуль и планируя свои дальнейшие действия. Итак, как же можно выбраться из этой тёмной тюрьмы, как вынырнуть из этого глубокого омута и вернуться назад (или хотя бы попасть в Рай, Ад, или куда-нибудь ещё)? Что от него требуется делать?

Успокоиться не получилось. В мозгах стояла какая-то мрачная "торричелевая пустота", такая же глубокая бездна, как и окружающее тебя пространства.

Ты ощущал себя подавленным и, кроме того, тебя словно окружал живой ужас.

Создавалось ощущение, что отсюда уже нет возврата...

Вдруг в разуме Джервиса возник голос из памяти, он вспомнил полковника, говорящего в конце очередного собрания дежурную фразу, чтобы они сделали хорошую работу, как обычно. "Приложи себя. Постарайся." - говорил ему отец... или это был школьный учитель... или это сам Джервис говорил какому-то солдату... ворох разрозненных воспоминаний сливался в одну фразу, настойчиво звучащую у него в голове, с каждым разом нарастающую до истеричного воя: "ПРИЛОЖИ СЕБЯ, ДЖЕРВИС! Я ДОЛЖЕН ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА-А-А-А!"
Вместе с этим в разум британца проталкивалось какое-то инстинктивное понимание, что надо делать, единственный способ сбежать от этого ужаса...

Джервис чувствовал себя потерянным и обречённым, его попытки что-либо сделать были тщетны, тьма вокруг была пуста, а перспектива провести в подобном состоянии вечность приводила в ужас. Потребовалось не дюжее усилие воли, чтобы собраться с силами и преодолеть подступающую панику. Кажется, Джервис в процессе тронулся умом, потому что в голове его отчётливо звучал чей-то голос.

Но размышлять об этом сейчас времени не было — нужно было выбираться. "Приложи себя", — велел голос. Спенсер стиснул зубы, попытался как можно сильнее сжать кулак левой руки, а затем хорошенько врезал себе по лицу раскрытой ладонью правой. Вернее, попробовал врезать.

Боли ты не почувствовал. Да и удар, в общем-то, не получился. Словно у тебя не было рук.
Голос то ли издевался над тобой, то ли имел ввиду что-то другое...

Как можно было ещё приложить себя?... Возможно, приложить не физические усилия?...

Джервис постарался не отчаиваться, попытался сосредоточиться и сделал ещё одно усилие. На этот раз это было усилие не тела, но Разума. Разума, пытающегося разбить оковы и выбраться наружу. Разума, даже без физической оболочки способного продолжать бороться. Разума, выжившего в беспросветной Тьме посмертия. Это было усилие железной воли, усилие солдата, полного решимости не отступать и не сдаваться. Весь Спенсер отдал себя одной цели, одной идеи. То была идея о идея о том, как тьма расступается и остаётся позади, идея об освобождении и перерождении, идея о новой жизни.

Тьма, окружающая тебя, словно бы поддалась на собранность твоей воли. Она задрожала. Пространство вокруг завибрировало и распалось.

А ты...ты оказался в страшном месте.
Это был словно бы бушующий океан. Огромный, беспросветный, мрачный. В нём слышалось то завывание ветра, то нечеловеческие потусторонние вопли, то женский плач, то крик умирающих солдат, то взрывы и стрельба, то крики птиц...

Вверху над головой было абсолютно чёрное небо, освещаемое лишь россыпью множества ярких звёзд. А ты ощущал, что тонешь в этом океане... И мало что можешь сделать.

Вроде бы он состоял из воды... И при этом было внутреннее страшное ощущение того, что то, в чём ты сейчас тонешь-явно не вода...

Джервис огляделся в поисках суши, отчаянно пытаясь остаться на поверхности моря (крови? слёз? тьмы?) и не пойти ко дну. Из одной неприятности британец угодил в другую, и теперь даже не знал, куда ему плыть и что делать. Звуки вокруг смешались в единую какофонию, могучие волны накатывали на Спенсера, а тот даже не мог толком понять, есть ли у него тело и может ли он плыть. Отчаянно силясь не пойти ко дну, капитан сделал попытку оценить обстановку.

Не было ни видна ни зги и твоя внимательность тут помочь не могла. Однако, в тот момент, когда ты уже был готов отчаяться, внезапно кто-то протянул тебе руку.

-Держитесь, мистер Джервис. Держитесь! Хватайте меня за руку, я не дам вам утонуть тут!

Ты понял, что говоривший, судя по его странному акценту, вероятнее всего, имеет немецкие корни. И явно знал тебя. Голос был явно мужской. С другой стороны, он давал хотя бы призрачный шанс на спасение... Возможно, быть спасённым немцем всё же предпочтительней повторной смерти?... (возможно, она была бы окончательная?)

Внутри Джервиса шевельнулась надежда, вернее, острая жалость к себе, быстро перешедшая в откровенно постыдную радость быть спасённым - настолько, что хотелось выпрыгнуть навстречу нежданному спасителю, обнять и расцеловать его, будь он хоть немец, да хоть сам кайзер...

Подобно тому, как два гербовых зверя Великобритании — Лев и Единорог, борются друг с другом во многих английских легендах, в душе Джервиса боролись будто две его личности, два разных человека. Один из них лучше бы утонул во тьме, чем принял помощь немецкого солдата. Второй хотел лишь оказаться в безопасности и спастись из этого бурлящего океана смерти и зла. Наконец, Спенсер смог найти себя между двух крайностей. Не любой немец — сторонник Вильгельма II и враг британской короны. А в Посмертии наверняка можно натолкнуться и на умершего сотню лет назад германца. И, кроме того, утонув во мраке, Джервис уже точно не сможет послужить на благо родины. Так что... Сейчас главное было выбраться. Джервис схватил немца за руку крепкой, мёртвой хваткой. Сначала нужно спастись, а потом решать, как быть дальше.

Говорящий вытащил тебя из бурлящего нечто на неприметную тропку. Словно бы на маленькую дорожку посреди этого вопящего безумия.

И ты увидел его. Это был Макс Ротт, немецкий полковник. Ты пересекался с ним лишь однажды, в качестве парламентёра-и он запомнился тебе как принципиальный и честный военный, пусть и противник. Ты слышал, что судьба его сложилась незавидна-он был инициатором известного "Рождественского перемирия", когда солдаты Британии, Франции и Германии не стреляли друг в друга, а целую неделю поздравляли друг друга с праздником. Однако, кое-кто из британцев решил воспользоваться моментом...и во время перемирия застрелил полковника в спину.

-Гуттен Абенд, герр Джервис. Я помню Вас. Вы вроде были одним из парламентёров?... Вот что вам скажу. Я считаю, что даже на войне должны быть понятия чести. Тем более что мы в Посмертии-а тут многие солдаты уже не воюют друг с другом... Я спас вас из пучины-я и проведу Вас к позициям погибших британцев...если Вы примете мою помощь. Взамен мне ничего от Вас не надо. Я всего лишь действую как честный солдат, герр Джервис. Вы мне лично не враг. И даже на того, кто выстрелил мне в спину-я не слишком злюсь...

"Наш человек." - отметил про себя Джервис, - "Почти джентльмен. Что делает нас здесь уже двумя мёртвыми дураками..."
Память о том, как джентльменское поведение стоило Джервису жизни не то, чтобы стёрлась в шторме. Напротив, он мог бы начать переосмысливать свою жизнь. Выслушав предложение немца, Джервис вдруг подумал то, что раньше едва ли бы смог на трезвую голову:
"Погодите-ка, герр Ротт, вы предлагаете мне ОПЯТЬ сидеть в траншеях? На сей раз ВЕЧНО!?" - возмущение внутри было велико, вся прошлая служба навалилась на Джервиса ненавистным ярмом, - "Нет уж, довольно... Впрочем, лучше воспользоваться его помощью, а то далеко мы отсюда не удём..."

Джервис был британским солдатом. Пехотинцем-джентльменом на службе британской короны, и его долгом было убивать немцев, состоящих на службе у германской. Но этот человек, Макс Ротт, был подло застрелен в спину. Британец, совершивший такое низкое убийство, недостоин ничего, кроме смерти, а человек, убитый таким образом и не утративший веру в честь и правду, достоин лишь уважения. Даже если это враг. Такому врагу и руку пожать не жалко, и чаем угостить не грех.

– Я тоже помню Вас, сэр Ротт. Кажется, Вы принципиальный человек, для которого воинская честь и благородство – не пустой звук. Мне искренне жаль, что Вы были подло убиты во время перемирия. Надеюсь, убивший Вас солдат попал под трибунал за то, что нарушил мир, хотя сейчас этого точно и не вспомню. И хоть мы с Вами и враги, Вы спасли меня, и за это я Вам благодарен. Пусть Вы и служите проклятому кайзеру, Вы более чем заслуживаете уважения как честный и достойный солдат. Если Вы и правда готовы отвести меня к британским позициям, я приму Вашу помощь.

"Прошу прощения, сэр, на Вашем месте я бы воздержался от подобных язвительных комментариев. Кто Вы, осмелюсь спросить, и что это Вы себе позволяете?" – подумал Спенсер, вступая в мысленный диалог с неожиданно возникшем в голове голосом, который нахально высмеивал Ротта и самого Джервиса.

"С-сэр?" - содрогнулся голос, - "Какое ужасное слово... Это клеймо. Клеймо раба. Не называйте меня так... Пожалуйста, отец."
Голос перешел на невнятные бормотания, и вскоре затих.

-Независимо от наших мнений, сэр,-ответил Макс Ротт.-Есть понятия чести. Которые любой соблюдает и на войне. Я уверен, что если бы Вы увидели утопающего солдата-то пришли бы к нему на помощь, даже если бы это был немец. И знаете, я уже не считаю себя даже в состоянии войны. Да, при жизни я служил Кайзер Вильгельму-не оспариваю этот факт, сэр... Но я убит. Я проиграл. Я в Посмертии-а тут уже нет ни Кайзера, ни Вашего Короля, сэр. Но кто-то считает иначе. Кто-то верит, что война продолжается и тут. Но я с этим не согласен. Сэр, если Вы хотите-я научу Вас как перемещаться через эту Бурю. Как становится невидимым... И многим другим вещам. Как джентльмен джентльмена.

Вести войну в мире мёртвых смысла, по мнению Джервиса, не было. Те, кто находятся здесь, вечно сражаясь друг с другом вряд ли как-то повлияют на будущее земного света. Они не будут получать приказов от лордов и Короля, не смогут изменить к лучшему жизни простых граждан и прекратить волну насилия. Нет, биться в Землях Смерти за Британию смысла не было — но был смысл в том, чтобы попытаться вернуться в реальный мир и послужить на благо Родины там.

— Вы правы, сэр. Я не вижу смысла сражаться и дальше в Посмертии. Но я слишком мало знаю об этом мире и его законах. Вы предлагаете мне помощь как истинный джентльмен, и я согласен её принять. На земле мы с Вами, увы, были врагами, находились по разные стороны баррикад. Однако здесь нам правда стоит заключить перемирие — война идёт не тут, и враждуя в этом мире мы вряд ли повлияем на её ход. Но я хочу знать, сэр Ротт, есть ли способ вернуться и может ли навык путешествия через Бурю в этом помочь.

Странный голос в голове замолчал. Оно и к лучшему, уж больно безумные вещи он начал излагать.