Спектр | ходы игроков | -- Паладин

– Пожалуйста, – тихо и почти задыхаясь повторяет она, с ужасом переводя затравленный взгляд с маски на чуть отстранившееся белое лезвие.
Из груди девушки вырывается короткий подавленный всхлип. Паладин видит её лицо в мельчайших деталях, фиксирует тени промелькнувших эмоций. Она пытается взять себя в руки. Собраться.
– Меня зовут Мелоди Уинтер, – медленно и с расстановкой произносит дрожащим голосом. – Я работаю в исследовательском корпусе Центра, мы занимается изучением скверны и поисками вакцины. Я приехала навестить мать в Трущобах – как раз тогда, когда канцлер принял решение о принудительной изоляции. Я… Не смогла вернуться. Просто ждала, пока это закончится.
Её голос дрожит, в глазах стоят слёзы. Нет ни малейших предпосылок для того, чтобы сомневаться в искренности рассказчицы.
– Я не могла выбраться. Солдаты на пропускных пунктах не хотели слушать. Я отчаялась и ждала отмена указа об изоляции… Когда на меня вышел тот человек.
Она громко сглатывает. Паладин машинально отмечает, что она молода и, по общепринятым меркам, довольно красива.
– Он называл себя Хенсельтом. Сказал, что им нужна моя помощь. Помощь квалифицированного специалиста в изучении скверны. Он обещал очень большие деньги и возможность вернуться. Говорил, что у него есть связи в верхах. Что он может поспособствовать даже тому, чтобы помочь мне вывезти мать. Говорил, что если они преуспеют, то изоляцию снимут и никого вывозить вообще не придётся.
Она всё-таки не выдерживает. Проступают первые слёзы, оставляя мокрые дорожки на покрасневших щеках.
– Пожалуйста… Я просто помогала им настроить устройство.

Паладин изучал девицу, фиксируя малейшее дрожание губ, скопившиеся в уголках глаз слезы, взгляд пойманной в ловушку жертвы. Либо она говорит правду, либо понапрасну тратит себя на игру в кошки-мышки с законом, хотя могла бы блистать на подмостках театра. Чертов Призрак - гораздо проще было бы проверить ее информацию по базе данных ДП.

Паладин опустил меч. Расклад особо не изменился - из этой позиции спектр успеет разделать девчонку всего на пару милисекунд медленнее. Он об этом знает. А она нет. Вот и славно, пускай немного расслабится.
Жертва форсированного допроса должна верить, что все для нее еще может закончиться хорошо. С обычными штатскими этот метод показывает более высокие результаты, чем запугивание и пытки. В борьбе за жизнь человек цепляется даже за призрак надежды, ее жалкую тень. Всего лишь немного втянуть когти, и птичка запоет.

Впрочем, по этой девчонке Паладин еще не решил до конца, насколько оправдано будет ее устранение.

- Кто такой Хенсельт? Что за устройство? Откуда здесь столько зараженных? Почему вы находились здесь, а не этажом выше? Любые подробности. Быстро.

– Он называл себя Хенсельтом, – тихо повторила Мелоди, по-прежнему дрожа, однако и правда немного, почти неуловимо, расслабившись. – Человек в маске. Он всегда ходил в плаще, в одном из… Этих.
Она указала на собственное одеяние нервным кивком.
– Я никогда не видела его лица. Только стальную маску. С зелёными линзами, – Мелоди нервно передёрнула плечами. – Он явно использует какой-то речевой синтезатор, искажает свой голос. Он просто вошёл в квартиру мамы несколько дней назад, объявив, что у него есть ко мне предложение. Остальное вы знаете… Когда меня привели сюда, заражённые уже были здесь. Они зачистили несколько этажей, а здесь, на тридцать седьмом… Почти никого не тронули. Эти несчастные нужны им для испытаний.
Она тяжело дышала, силясь собраться с мыслями.
– Импульсно-волновой генератор. Понятия не имею, как они соорудили его – я никогда прежде не видела ничего подобного. Идея устройства в том, что создаваемый импульс воздействует излучением только на инфицированных, разрушая заражённые клетки и теоретически останавливая, таким образом, распространение скверны. Такой уровень оборудования… Поверьте мне, пожалуйста. Я была уверена, что это одна из программ правительства. Я не думала, что мы занимаемся чем-то незаконным…
Смутившись, она поправилась:
– Поначалу не думала. А потом уйти уже не представлялось возможным. Я была нужна им для того, чтобы откалибровать устройство – чтобы оно реагировало только на заражённых. Мы успели сделать несколько пробных попыток, после чего Хенсельт приказал спускаться сюда.

Клинок скользнул за спину, в обьятья магнитного крепления, но замер на полпути.
Хм. Нестыковка.
Внутренняя ищейка сделала стойку.

- Последний вопрос.

Последний по номеру, но не по значению.

- Как вы прошли через зараженных в центр этажа?

– Они были в квартирах… Вы взбесили их и привлекли внимание взрывом – мы тихо добрались досюда по главному коридору, почти никем не замеченные, – выдыхает Мелоди, по-прежнему с опаской поглядывая на лезвие силового клинка.

– Паладин, – тихий, лишённый эмоций безжизненный голос Призрака прорезает эфир. – Ты нужен здесь. Я на сорок восьмом.

Ничего больше.
Звенящая багровая тишина мёртвой квартиры, залитой мертвенным светом аварийного освещения, прерываемая время от времени одиночными воплями и монотонным мычанием откуда-то сверху.

После крохотной паузы клинок все же возвращается за спину. Импульсно-волновой генератор, хм. Пожалуй, стоит попробовать вывезти девчонку для беседы со следователями из ДП. Все таки живой свидетель.
- Идем со мной, если хочешь жить.

Узкая тонкая ладошка, чуть сильнее сожми пальцы - хрустнет жалобно и рассыплется. Спектр, слегка сдерживая шаг, двигается к холлу с лифтами, девчонка едва поспевает за ним, рука ее стиснута железным капканом пальцев Паладина.

Мгновения до прибытия обоих вызванных спектром подьемников.

- Слушай внимательно, мисс Уинтер. У тебя есть шанс покинуть трущобы. Сейчас ты спустишься на второй этаж, где тебя встретит мой человек. Когда закончим, я заберу тебя в Дворец Правосудия, где ты сможешь повторить свои показания и помочь следствию, как и положено добропорядочному гражданину Ковчега. Все в твоих руках. Если лифт не доедет до второго этажа, я расценю это как признание вины. И вернусь. За тобой.

Когда утроба лифта поглощает хрупкую, сьежившуюся фигурку, Паладин шагает в соседний и набирает на цифровой панели последовательно 4 и 8.

- Кернер, отправил к тебе гражданского, встреть у лифтов на втором, доложи по готовности.

- Призрак. Еду.

Мисс Уинтер покорно движется следом и слушает максимально внимательно. Несколько раз быстро кивает, не смея поверить в свою удачу – конечно, её не прельщает более тесное знакомство с застенками Департамента, но, в то же время, Паладин обещает возможность выбраться из заражённых трущоб. Лифт с мерным гулом устремляется вниз, в то время как из вокса раздаётся спокойный и сосредоточенный голос Кернера:
– Принял, Паладин, выдвигаюсь.

Подъёмник спектра начинает медленно подниматься.
Цифровой дисплей мерно отсчитывает проносящиеся этажи.
Сорок шесть.
Сорок семь.
Сорок восемь.
Створки расходятся, выпуская Паладина наружу.

Призрак молчит, никак не подтверждая услышанное.
Проведённое сканирование показывает одинокий синий маркер на левой лестнице. В остальном этот этаж, как и смежные с ним, полностью пуст. Ни единого заражённого, ни следа отправленных вместе с Призраком оперативников. Спектр в одиночестве решительно шагает по безжизненному коридору, слушая, как хлопают с металлическим лязгом время от времени на вездесущем сквозняке незакрытые двери.

Мёртвый этаж, мёртвый комплекс, обречённый на вымирание сектор.

– Это Кернер. Встретил гражданского, – следует лаконичный отчёт.

Призрака Паладин находит на лестничной клетке.
Сидит на полу, прислонившись спиной к стене, в луже собственной крови. И без того повреждённый взрывом нанокостюм аккуратно вспорот точно в районе сердце. Очень немногое оружие в Ковчеге способно нанести этому материалу подобные повреждения. Ювелирный разрез, будто бы вскрывший броню почти беспрепятственно. Именно такое оружие мягко резонирует в фиксаторе на спине самого Паладина.

Синий меч Призрака валяется рядом – деактивированное лезвие грустно мерцает, кидая лазурные блики на бледное обескровленное лицо хозяина. Смятый и чудовищно деформированный шлем спектра тоже неподалёку – вокруг хаотично раскиданы осколки вдребезги разлетевшегося забрала. Длинные светлые волосы Призрака потемнели и слиплись от крови. Глаза прикрыты, веки дрожат.

Под ботинком Паладина трещат осколки стекла – остатки забрал респираторов оперативников, отправленных вслед за Призраком в погоню за неизвестным. Теперь все мертвы, разбросаны в неестественных позах здесь же, на этой площадке.

Без шлема Призрак, как и всегда, похож скорее на утончённого художника-пианиста, чем на высококлассного убийцу из Ордена. Паладин, конечно, видит его лицо далеко не впервые, но на этот раз сходство усиливает смертельная бледность.
Спектр медленно открывает глаза, услышав шаги. Смотрит снизу вверх на коллегу с какой-то затаённой глубокой печалью во взгляде.

– Паладин, – ему приходится прислушиваться, чтобы разобрать хриплый шёпот. – Он ушёл на крышу. Только выбравшись за пределы комплекса, он сможет с кем-то связаться.
И, кажется, всё. Но Призрак, прокашлявшись, глухо предупреждает:
– У него наш меч. И он чертовски хорошо умеет с ним обращаться.

Паладин на мгновение застывает над телами, над поверженным Призраком.
Ловит отголоски чувств, тусклые блики эмоций, словно крадущиеся в сумерках тени.

Вина. Не задержись он с этой девчонкой, все могло бы выйти иначе. Но вышло так, как вышло, по другому уже не будет.

Гнев. Эти люди зашли за границу законного настолько, что уже потеряли ее из виду. И они ответят. Непременно ответят. Всегда отвечают.

Сожаление. Ему жаль этих ребят. Призрака - нет. Он, как и Паладин, и прочие спектры, не человек - только функция. Иммунитет больного общества. А вот Райдер и его парни были людьми. Неожиданно остро воспринял Паладин их гибель. Колыхнулось что то на самом дне колодца подсознания, всплыло наружу, блеснув мокрой спиной, сдавило грудь.
Трущобы. Люди. Паника. Все бегут. А затем наваливается плотная, тяжелая, душная тишина.
Вдох-выдох, вдох-выдох, раз, два, три - десять. Отпустило.

Страха нет.

Паладин молча кивает спектру. Пальцы касаются шлема, салютуя. Аккуратно перешагивает через вытянутые ноги Призрака и устремляется наверх. В погоню.
Нельзя дать ему уйти.

- Кернер Паладину. Операция провалена. Все оперативники погибли, Призрак смертельно ранен. Бери девчонку и уходи. Комплекс экранирован, попробуй выйти на связь с диспетчером, когда покинешь зону блокировки. Нужно срочно выслать группу захвата на крышу комплекса. Срочно! Противник предположительно один, вооружен виброклинком, чрезвычайно опасен. Попробую задержать его, выиграть время. *пауза* Действуй. Удачи, парень.

– Принял, Паладин, – к чести Кернера, его голос звучит максимально бесстрастно. – Вывожу гражданского.

Паладин скользит выше, минуя пустые идентичные этажи. Выше и выше, пока бесконечные пролёты наконец не заканчиваются. Последний уровень – уже хитросплетения технических помещений, а не полноценный этаж. Незапертая металлическая дверь, толкнув которую спектр попадает на крышу.
Предварительное сканирование выявляет на одном ярусе с ним ещё одну синюю точку.

Костюм мешает почувствовать ветер, зато он отлично слышит его свирепое завывание.
Слышит довольное урчание вентиляционной системы над головой – свод Ковчега теперь совсем близко, достаточно лишь задрать голову для того, чтобы разглядеть во мраке медленно вращающиеся огромные лопасти, размеренное движение которых чем-то неуловимо напоминает копошение исполинских безликих чудовищ.

Но у Паладина нет времени и желания смотреть ввысь – его взгляд скользит по бугристой поверхности крыши, изрезанной тёмными коробами серверов многочисленных систем жизнеобеспечения комплекса. Металлическая поверхность крыши и коробов блестит и сверкает от покрывающего её конденсата. Большинство людей десятилетиями живёт в этих ульях и умирает, так никогда и не выбравшись хотя бы однажды на крышу.

Паладин делает первый неуверенный шаг, тщетно выискивая среди многоуровневого рельефа противника.
В последний момент замечает вспыхнувшие у самого края изумрудные линзы – выглянувший из-за укрытия человек, молниеносно сориентировавшись, трижды стреляет из пистолета.

Первый шаг. Тишина, только монотонный гул вентиляции и стон ветра.
Паладин, настороженно оглядываясь, не спешит.
На частоту оператора ДП настроился, пустил предварительно записанное сообщение, закольцевал.
Все тот же вызов подкрепления и краткий отчет в паре фраз. Даже если погибнет спектр, автоматика костюма еще долго будет назойливо долбить эфир.

Ведет тупым рылом пистолет, словно вынюхивая противника. А тот ждал, надо же. Выходит и про то что спектров двое - знал. Очень интересно.
Энергощит мгновенно раскрылся, принимая пули. Паладин присел, дважды выстрелил - мимо. Спрятался враг.
Быстр. Хитер.

Быстро высадив по укрытию остатки патронов, Паладин выщелкнул пустой магазин, выждал мгновение. Затем бросил его слева от укрытия, а сам бесшумно скользнул, заходя с противоположной стороны.

Паладин высаживает остаток магазина в серверный короб – пули беспомощно высекают снопы искр из металла, рикошетят куда-то с отчаянным визгом. Невидимый оппонент, отстрелявшись, сразу же пропадает.

Спектр смещается в сторону, скрываясь за одним из наиболее внушительных коробов. Скользит бесшумно дальше, в сторону, за следующее укрытие, теоретически вынуждая противника потерять себя. Тот, впрочем, уже осознал, с кем столкнулся – и больше не планирует играть в прятки.

Паладин, прижавшись спиной к ребристой поверхности, слышит, как приземляется, перевалившись через укрытие, на крышу массивное тело.

Одного быстро брошенного взгляда оказывается достаточно для того, чтобы как следует рассмотреть оппонента. Здоровый, массивный, внушительный – в полный рост он шагает по центральному проходу между системами обеспечения и серверными коробками, ни капли не опасаясь и больше не предпринимая попыток скрываться.

Автоматический пистолет в опущенной вниз и расслабленной будто руке.
Та самая чёрная плащ-накидка, которую спектру за сегодня приходилось видеть уже далеко не единожды.
И горящие ядовитой зеленью изумрудные линзы в тени капюшона – быть может, вовсе диолы.
Шагает мощно, уверенно, будто бы нарочно неторопливо.

– Ещё один спектр? – не скрываясь, обращается в полный голос к безответным серверным коробам. – Скольких ещё я должен убить, чтобы вы наконец-то начали думать?
Голос металлический, искусственный, совершенно бесстрастный.
Такой не способы издавать нормальные связки.
Речевой синтезатор. Либо голосовой фильтр динамика маски.

"Паладин вызывает Центр... Паладин вызывает Центр...."

Монотонно бубнит запись в эфире.
Спектр ощущает незнакомое и неприятное чувство. Впервые за все время он оказался в роли жертвы.
Действия субьекта поставили его в тупик. Чего он добивается? Провоцирует на атаку? Настолько самоуверен? Будь он хоть трижды мастером меча, пулям до этого нет никакого дела. К тому же, у спектров часто есть разные средства усиления, от шокеров до огнемета. Правда, не в этот раз. Но противнику же это неизвестно?
Пришла запоздалая мысль - стоило проверить разгрузки оперативников на предмет гранат. Подвела самоуверенность. Ценный урок - вот только проживет ли спектр достаточно, чтобы извлечь из него выводы?

Прокрутив и так, и этак разные варианты действий, Паладин пришел к выводу что наименее рискованным будет огневой контакт. Конечно, этого и ждет субьект.
Остается расчитывать, что он недооценивает спектра и переоценивает свои возможности.

– Департамент на связи. Принимаем вас, Паладин.

Успевает услышать спектр за мгновение до того, как выныривает из-за укрытия и открывает огонь. Встречается взглядом с ядовитой обжигающей зеленью.

Несколько отрывистых выстрелов сливаются воедино – массивная туша противника вздрагивает от каждого попадания, одна пуля с визгом рикошетит, отлетая от скрывающей лицо стальной маски.

Спектр замечает, что сжимающая пистолет рука неизвестного сделана из металла – не рука, но какой-то заменяющий конечность имплант. Замечает, как тот фантастически резким движением отбрасывает в сторону полу плаща, как его человеческая ладонь в чёрной перчатке касается рукояти клинка, сокрытого в нестандартного образца ножнах на поясе.

Клинок выскальзывает на свободу, прорезая пространство.
На лету отражает последний выпущенный Паладином заряд.
Мягко резонирует во тьме вечной ночи Ковчега, сливаясь воедино с едкой зеленью линз.
Сомнений не остаётся – это силовой клинок Ордена. Или, быть может, его точная копия. Немногие спектры достаточно хороши для того, чтобы отклонять на лету лезвием пули.
Этот – вполне.

Паладин вновь скрывается за серверным коробом, прислушиваясь к глухим звенящим шагам.
– Спектр не имеет права вступать в брак, обзаводиться детьми, не может оставить службу по собственной воле, – декламирует нараспев цитаты из кодекса безжизненный металлический голос, в котором Паладин каким-то невообразимым образом различает насмешку. – Их всегда пятеро, на место павшего приходит новый из числа кандидатов.

Зеленоглазый не пытается прятаться, маскироваться, скрывать собственное присутствие.
Он приближается.

В голову Паладина невольно лезут мысли о том, что этот тип вывел из строя Призрака. Пронзил его грудь именно там, где, по идее, находится сердце.
Мысли о том, что Призрак был определённо лучшим из них. Никто другой в Ордене не был способен настолько же великолепно управляться с мечом – сам Паладин неизменно проигрывал Призраку примерно четыре из пяти тренировочных спаррингов.

Призрак остался там – истекает кровью на лестничной площадке мёртвого комплекса.
А эта тварь наступает, не таясь и не испытывая даже тени привычного ужаса, сковывающего при контакте со спектром при исполнении подавляющее большинство простых смертных.

- ...Паладин на связи. Операция провалена, группа уничтожена. Один из оперативников со захваченным свидетелем отходит по плану А...

Очень интересно. Очень, очень интересно, думает Паладин, стремительно меняя магазин. Это где же обеспечивают такой уровень подготовки? Кроме... Ордена.

- ...Срочно требуется группа захвата на крышу комплекса. Подозреваемый...

Мятежный спектр? Бред. Киборг с полной матрицей личности спектра? Еще больший бред. Паладин озадачен. Страха по прежнему нет, но цель явно недостижима стандартными методами. Это несколько выбивает из колеи. Неприятное ощущение. Не те же чувства, интересно знать, испытывали те парни в старых респираторах, в краткий миг перед встречей с клинком Призрака или пулей Паладина?

- ...чрезвычайно опасен. Вооружен пистолетом и виброклинком, неуязвим как минимум для пистолетных пуль...

Паладин ожидал, что из схватки с Призраком и группой оперативников ДП неизвестный выйдет хотя бы слегка потрепанным. Усталым. Но что то незаметно, чтоб его даже поцарапали. Похоже, все что может сделать сейчас спектр - потянуть время, ожидая, когда бюрократы в ДП среагируют на запрос. Потеря сразу двух спектров - не шутка.

- ...Рекомендую электромагнитное оружие. Постараюсь выиграть время, потому что задержать его в одиночку шансов немного. Департамент - Паладину, прием...

Бесшумной тенью скользит Паладин вдоль стены укрытия, надеясь выйти из поля зрения странного незнакомца. Открытого боя не избежать так или иначе. Боя, в котором Паладину, скорее всего, не светит победа. Остается лишь тянуть время.

- ...Паладин на связи, операция провалена...

– Резерв Департамента уже выдвинулся, – девочка-оператор на той стороне, кажется, немного обеспокоена.
Немудрено – ситуация совершенно не походит на штатную.
– Ориентировочное время прибытия – восемь минут.

Паладин почти видит, как поднимается по тревоге отряд быстрого реагирования. Как погружаются оперативники в бронированные штатные гравикары, как взмывают вверх. Они где-то там, в суете мчатся на выручку.

Спектр – здесь, на продуваемой искусственными сквозняками и покрытой каплями конденсата безжизненной крыше. Он скользит вглубь, скрываясь за вертикальными и горизонтальными серверными коробками, минует мертвые кондиционеры и мерно гудящие в аварийном режиме системы жизнеобеспечения. В этом лабиринте можно при необходимости скрываться достаточно долго.

Он не рискует выглядывать, ориентируясь лишь на звук голоса и тяжёлые размеренные шаги. Слышит, что оппонент тоже свернул с основного прохода. Приближается.
– Спектры, – шипит. – Цепные псы на службе у Ордена. Безмозглые, чтящие букву своего идиотского кодекса, готовые без сомнений умереть ради блага всемогущего канцлера.
Ближе. И ближе.
– Любая опасность должна быть устранена, – цитирует любимый тезис магистра с синтетическим отвратным смешком. – Любая угроза. Несмотря ни на что.

Паладин припадает к гудящей коробке, подозревая, что оппонент совсем близко. Не рискует дышать сверх необходимого, или, тем более, двигаться дальше.
– Держите в курсе, Паладин, – почти просит оператор Департамента Правосудия.
Лезвие зелёного меча с треском пробивает металлические обшивку – кончик, высекая снопы искр, выныривает в нескольких дюймах от лица Паладина. Клинок нервно елозит в недрах коробки и пропадает.

Паладин скорее чувствует, чем слышит, как приходит противник в движение. Взмывает на короб – отступившего на шаг спектра обжигает огнём горящих ненавистью зелёных линз, оттеняющих в недрах капюшона поцарапанный слегка металл маски.
Он возвышается над Паладином на добрых полтора метра – стоит, выпрямившись во весь свой внушительный рост. Переливается зеленью клинок, с шипением выжигая вездесущую влагу.

Зеленоглазый видит спектра, стоит почти прямо над ним, взирает презрительно на него с высоты.
Бежать, кажется, больше некуда.

Что ж, план был хорош. Но не идеален.

Паладин отпрянул от противника, сверкнуло белым силовое лезвие, послушно выскочившее из за спины. Пружинисто пошел кругом, повел карусель схватки. Катана выплясывает в танце обмана, выписывает размытые яркие узоры ее искрящий клинок. Навязать темп, запутать, закрутить врага. Заставить подстроиться под твой ритм.

Черта с два это сработает.

- Много болтаешь, - подает голос спектр. - Нервишки?

Покрытая тонким слоем конденсата крыша дробит белый свет меча на сотни отблесков, будто кто то щедрой рукой рассыпал по металлу ковер бриллиантов. Сотни маленьких звезд.
Красиво - мелькнула в голове Паладина неуместная мысль.

А затем звезды взорвались стремительным калейдоскопом схватки.

Он перестаёт говорить.
Взвивается вверх в фантастическом невероятным прыжке, обрушиваясь на Паладина буквально с небес. Справедливо рассудив, что парировать удар с подобной инерцией – смерти подобно, спектр смещается в сторону перекатом, позволяя оппоненту разрубить пустоту.

Тот, кажется, вовсе не удивлён и не дезориентирован.
Моментально сориентировавшись, вновь наступает. Сверкает зелёное лезвие, обрушивая на меч спектра один за другим сокрушительные впечатляющей силы удары. Прёт вперёд, вынуждая Паладина отступать и парировать. Шаг за шагом теснит – неумолимый, молниеносный, безжалостный.

После каждого блока всё сильнее немеет кисть, не выдерживая чудовищной непривычной отдачи.

Рефлексы на пределе, сердце грохочет в унисон с заданным ритмом – Паладин отражает удар за ударом, машинально отмечая, что, кажется, настолько хорош не был в бою ещё никогда.

Мелькает зеленью смертоносная молния, вспыхивают и гаснут ненавистные линзы.
Противник наступает, не давая ни мгновения передышки. Он невероятно искусно управляется с мечом своей левой, обычной, рукой.
И нападает – подлыми выпадами, размашистыми, будто меняющими направление прямо в воздухе предательскими рубящими ударами.

Почти со страхом спектр понимает, что едва ли способен долго выдерживать подобную схватку.
В то время как враг, кажется, вовсе не испытывает усталости.

Мир бешено вращается в танце клинков. Всю жизнь спектра учили в бою следовать ритму – ритму, который он пытается навязать.
Его оппонент, напротив, дерётся рвано, непредсказуемо, впечатляюще асинхронно. Невозможно предсказать, что он предпримет в следующее мгновение.
С подобным стилем ведения боя Паладину ещё не приходилось сталкиваться никогда.

Клинки с треском сходятся – коварно вывернув кисть, зеленоглазый едва не оставляет спектра без энергокатаны. И, не давая опомниться, тут же пронзает выпадом – выпадом, от которого Паладина спасает только фантастически своевременное смещение в сторону.

Времени для разговоров не остаётся. На белое лезвие один за другим обрушиваются невероятно мощные сокрушительные удары, каждый из которых способен поставить в этом противостоянии жирную кровавую точку. Паладин семенит, отступает, почти не чувствует онемевшую руку.

Но держится.

Конечно, это не сработало.
В бою всегда доминирует тот, кто смог заставить оппонента играть по своим правилам. В бою хорош тот, кто умеет навязать темп, а затем разорвать его, ловя противника на предсказанном маневре.

Этот был просто дьявольски хорош.
Настолько, что спектр понял - даже в глухой обороне долго не протянуть. Единственный крохотный, ускользающий с каждым мгновением, с каждым страшным ударом, заставляющим неметь руку, с каждым стуком разогнавшегося в галоп сердца, маленький, жалкий и почти невидимый шанс - контратаковать. Пока немеющие пальцы еще способны держать катану.

С каждой секундой всё очевиднее – это не простой человек.
Человек не способен двигаться с такой скоростью. Не способен вкладывать столько лютой ультимативной силы в каждой удар.
Это – нечто иное.

Накидка неистово трепещет на свирепом ветру.

Паладин смещается в сторону – зелёное лезвие, высекая снопы искр, вскрывает очередной сервер.
С неохотой встречает следующую атаку клинком. Противное онемение распространяется, сковывает предплечье. Кажется – ещё немного и он уже не заметит, как катана выскальзывает из пальцев.

Удар. Блок. Блок. Удар.
Зеленоглазый наступает методично, неумолимо. Со злостью и ненавистью круша всё вокруг.
И, тем не менее, Паладин замечает в рваном асинхронном ритме окно. Единственный промежуток, позволяющий из глухой обороны перейти в наступление.

Белый клинок молниеносно устремляется к цели – спектр почти не верит, когда слышит скрежет металла и звук рвущейся плоти вместо привычной невыносимой отдачи.

В бешеном ритме боя что-то щёлкает, будто ломается. Враг Паладина, кажется, сам не до конца понимает, как это произошло.
Отскакивает назад, набирая дистанцию – позволяя лезвию спектра скользнуть беспрепятственно вверх, дробя плечо и вскрывая ключицу, рассекая плотную ткань и застёжку плаща.

Свирепый ветер уносит остатки накидки, предоставляя Паладину возможность во всей красе рассмотреть своего оппонента. Лицо скрывает стальная маска, впаянная, по всей видимости, в плоть. Лысый череп покрыт уродливыми рубцами и мелкими шрамами. Обнажённый торс представляется нелепым конструктором из органики и металла.
Тут и там среди стальных пластин на груди спектр замечает выделяющиеся накладки искусственной кожи.
Левая ключица раскроена – искрит и заливает грудь зеленоглазого чёрной субстанцией, подозрительно сильно похожей на машинное масло.

– Ты на удивление неплох, – резюмирует зеленоглазый хладнокровно.
Искусственно сгенерированный речевым синтезатором голос теперь прерывается и шипит.

Зелёное лезвие рассекает ветер со свистом – он опять переходит в неумолимое наступление.

Неплох, ха? Да он в жизни так не дрался!
Взвинчены до предела нервы. Прорываются тщательно подавляемые эмоции.
Торжество.
Удивление.
Омерзение.
Отвратительный кадавр стоит перед ним, противоестественная смесь, вылепленная руками какого то безумного скульптора.
- Что ты такое? - не сумел сдержаться, выдохнул Паладин.

Но получеловек явно был больше не настроен вести беседы.
Загудел еле слышно энергощит, раскрылся, принимая удар.
И снова завертелась карусель

Выстреливает внезапно правая металлическая рука. Паладин едва успевает убрать с траектории голову – стальной кулак проламывает тонкую обшивку кондиционера, сминая и корёжа тонкий металл. Вновь свистит меч – энергощит с шипением принимает удар. В дело снова вступает смертоносный имплант – эти атаки кажутся едва ли не опаснее, чем основное оружие оппонента.

Паладин продолжает кружить, отступая.
На полупрозрачной поверхности щита проступает, начиная стремительно распространяться, сеточка трещин – верный признак того, что заряд на исходе и долго выдерживать этот безжалостный натиск гаджет не в состоянии.

Зеленоглазый не отвечает.
Полностью сконцентрирован на сражении.
Методичный и беспощадный.

Вновь сплетаются в искрящемся перекрестье клинки.
Взгляд спектра встречается с преисполненной лютой злобой обжигающей зеленью.

Ранение, которое гарантированно вывело бы из строя даже сверхподготовленного человека, не особо беспокоило киборга.
Да, сражаться он стал грубо, прямолинейно, мощным натиском взламывая слабеющую оборону Паладина. Только спектр чувствовал, что сил осталось ровно на один последний рывок.
Шипение клинка взрезает воздух. Выстреливает стальной кулак. И снова. И снова.
Паладин парирует, уклоняется, парирует, уклоняется...
Сейчас!

Вместо того чтоб отбить очередной замах искрящего зеленым меча, спектр поднырнул под него, открываясь для смертноносной стальной клешни незнакомца, и рубанул с оттяжкой, сжав рукоять катаны обеими руками, вкладывая последние резервы сил в этот удар.

Катаны с шипением сходятся вновь – и снова Паладина отбрасывает назад невероятная звериная сила удара. Он упирается в серверный блок, в то время как его противник – существо из дикой смеси синтетики и органики, наступает.

Вместо того, чтобы парировать новый удар, спектр подныривает под него, разглядев, как ему кажется, образовавшееся на смехотворно малое мгновение окно для атаки. Металлический кулак монстра мчится навстречу – проносится со свистом над головой, в то время как белое лезвие вскрывает левый бок синтетического чудовища, высекая снопы искр и густую чёрную жижу.

Паладин оказывается позади – оборачивается стремительно, готовый продолжать схватку. Над ним возвышается искрящая исковерканная груда металла и плоти – почти расчленённая, но по-прежнему смертельно опасная.

Он не сдаётся. С шипением в ярости снова рубит мечом – Паладин хладнокровно отражает атаку, чувствуя, как глубоко внутри просыпается дремавшая до поры до времени паника. Зелёная катана вновь поднимается – уже не столь быстро, не настолько непредсказуемо. Спектр, не мешкая, атакует.

Изящный поворот кисти – и белоснежное лезвие легко и беспрепятственно входит в грудь существа, забрызгивая визор Паладина разноцветной смесью крови и машинного масла.

Изумрудные линзы вспыхивают – их обладатель подаётся вперёд, всем своим весом сильнее насаживаясь на гудящее лезвие.

Вжимая Паладина в стену.

Стальные пальцы импланта тянутся вперёд и стискивают горло, продавливая ячеистую ткань воротника нанокостюма.

Паладин задыхается, отчаянно проворачивая и силясь высвободить меч, кромсая аугментированные внутренности и органику. Однако зеленоглазый не желает всё никак умирать – окружающее пространство темнеет, а сам спектр опасно балансирует на грани потери сознания.

Сквозь пляшущие перед глазами багровые вспышки, он по-прежнему видит выжигающую естество беспощадную зелень. Огни, которые, быть может, будут возвращаться в кошмарах.
Мерцнув на прощание, они вспыхивают и сразу же гаснут.

Тиски разжимаются, позволяя мужчине вдохнуть нещадно саднящей гортанью спасительный кислород.

Он медленно сползает вниз по изломанной серверной стенке.
Во мраке над крышей проносится на высокой скорости гравикар без опознавательных знаков и, заложив крутой вираж, исчезает вдали.

– Паладин?
Спектр медленно поворачивает голову. В выходящем на крышу дверном проёме появляется Призрак – мертвенно бледный, без шлема, со спутанными окровавленными светлыми волосами и активированным силовым мечом в правой руке.

Пошатываясь, он осторожно ступает на покрытый сверкающим конденсатом металл.

Катана выскальзывает из обессилевших пальцев, падает вниз. Силовое лезвие шипит рассерженной кошкой, соприкасаясь с покрытой конденсатом крышей.
Колени подгибаются, он медленно сползает вниз. Горло сжимает спазм, плотный кокон шлема давит, мешает дышать, несмотря на идеально работающие фильтры. Измотанный организм уже не может сопротивляться приступу удушья.
Остатки стального самоконтроля разбивает в клочья паника.
Пальцы судорожно рвут защитные крепления, воротник костюма, и Паладин стаскивает с головы пластик, подставляя мокрое лицо искусственному ветру. Громкий, прерывистый вдох, словно у новорожденного. Так оно, по сути, и есть. По всем раскладам спектр должен был умереть сегодня на этой крыше, но умудрился чудом выиграть в безнадежной лотерее. Подброшенная монетка сверкнула черепами на обеих сторонах и встала на ребро.

Слезящимися глазами, щурясь, провожает удаляющийся гравикар. Он уносит с собой неизвестных подельников механического кадавра, но все, на что сейчас способен Паладин, это следить за удаляющимся силуэтом машины, снова и снова быссмысленно отдавая команду сканирования на панели наладонника.

На крыше появляется второй спектр. Призрак.
Сейчас он как никогда ранее соответствует своему позывному.
Ночь живых трупов, думает Паладин. Лицо кривит идиотская ухмылка, и он ничего не может с этим поделать.

- Здесь... - Вместо слов из горла вырывается сдавленное шипение и кашель. Тяжело оперевшись о покрытие крыши, он все таки находит в себе силы помахать рукой и выдавить уже более громко: - Я здесь! Жив...

Энергоклинок зеленоглазого пробил Призраку сердце. Он не может быть здесь, не должен быть жив. И, тем не менее, ковыляет к коллеге – и лишь тонкий рубец на регенерирующей ткани нанокостюма напоминает теперь о теоретически смертельном ранении.

– Ты убил его? – спрашивает хриплым шёпотом Призрак, изучая изуродованную кровоточащую груду органики и металла. – На секунду мне показалось, что я узнал его. Сложно объяснить. Что-то неуловимое в том, как он движется, как держит меч. Наверняка я ошибся… Четыре года прошло.

Перехватывает вопросительный взгляд, ковыряющий против воли спектра почти невидимый рубец на груди.
– Зеркальное расположение органов, – комментирует Призрак с невесёлым смешком. – Врождённый дефект. Костюм работает, ранение не смертельно. Скоро здесь будут оперативники.
В его голосе безысходность, тоска. Напрочь изгоняющая из мыслей пьянящее торжество победителя.
– Ты отличный спектр, Паладин. Быть может, лучший из нас.
Никогда прежде ему не доводилось слышать комплименты от Призрака.
– Твой костюм повреждён, – отмечает лаконично. – Там, внизу, полно заражённых. Не спускайся, пока ткань не восстановится.

В пронзительных синих глазах Призрака плещется смутным океаном печаль.
Искусственный ветер неистово завывает – через несколько минут здесь будет подкрепление Департамента, а пока лишь шелестят во мраке над головами исполинские лопасти систем жизнеобеспечения сектора.
Призрак начинает медленно стаскивать перчатку с правой руки – резкие порывистые движения, совсем не похожие на его обычную скупую эргономичность.

– Пока он поднимался по лестнице, то убил одного или нескольких заражённых, – поясняет тихо, бесстрастно. – Едва ли скверна способна существовать на лезвии активированного энергоклинка дольше нескольких десятков секунд, но…
Нервная, порывистая улыбка.
– Иногда этого оказывается достаточно.

Паладин отмечает, что Призрак не приближается. Будто нарочно держит дистанцию.

– При прямом попадании в кровь… – перчатка костюма, наконец-то, поддавшись, отщёлкивается.
Паладин видит кисть спектра. Покрытое тёмной распространяющейся гнилью запястье.
– Процесс может развиваться впечатляюще быстро.
Призрак остаётся собой до конца.
Он поднимает глаза, впивается требовательным взглядом в визор коллеги.
– Всё, чего я прошу – один точный удар. Я подготовил отчёт, к тебе не возникнет вопросов.

Осознание стылым ветром обдало лицо, унося прочь дурацкую улыбку. У жизни скверное чувство юмора, и если она погладила тебя по щеке – знай, с другой стороны сейчас прилетит хук.

Первое, что делает Паладин – нащупывает сброшенную маску и поспешно надевает, чувствуя странную неловкость перед Призраком за торопливую суетливость этих движений. Словно отгородился от него непроницаемой стеной визора, провел черту, заранее похоронил. Паладин прекрасно знает, что скверна – это приговор. Билет в один конец на экспрессе страдания. Но все равно чувствует себя немного предателем. Тревожащий калейдоскоп эмоций переполняет спектра, как будто в бою с зеленоглазым монстром сломалась какая то печать, и вся эта дрянь потоком хлынула наружу.

Призрак был ранен в грудь. Если заражение уже добралось до кисти, дело дрянь. Скоро, очень скоро оно проникнет в мозг. Сколько осталось ему? Минуты? Секунды?
Паладин подбирает искрящий зеленым меч убитого получеловека. Приставляет клинок к груди Призрака, с поправкой на его аномальную анатомию.

Они никогда не были близки. Сейчас – ближе, чем когда-либо. Ирония. Что может быть интимней, чем двое на крыше и разделяющее их острие меча? Момент наивысшего единения между палачом и его жертвой. Вся суть работы спектра. Паладин не испытывает сомнений, только сожаление, острое, как лезвие силового клинка. Ему жаль Призрака. По настоящему жаль. И лишь поэтому он делает то, что делает.

- Прощай, - звучит искаженный электроникой голос.
Паладин отворачивается, чтобы не видеть лицо Призрака, не запоминать момент его смерти.
И делает выпад.

Во встроенных динамиках настойчиво шуршит тревожный голос диспетчера.

- Паладин на связи. Все в порядке. Угроза... устранена.

Призрак не солгал – он действительно подготовил отчёт. Оставался собой до последнего.
Коммуникатор Паладина фиксирует отправку в момент, когда лезвие, почти не встретив сопротивления, входит в плоть. В тишине, прерываемой шелестом системы жизнеобеспечения в непроглядном мраке над головой, тело оседает на землю с оглушительным шорохом.

Паладин знает, что сделал всё правильно.
В полном соответствии с тем, что твердит им постоянно магистр. Любая угроза должна быть устранена. Несмотря ни на что. Спектра не ожидает на старость лет пенсия, он не может подать заявление об отпуске или уходе в отставку. Один раз вступив на этот путь, уже не свернёшь с него никогда. Подобно цепному псу будешь рваться вперёд, отстаивая безопасность Ковчега – колоссального по своим размерам убежища, внутренняя инфраструктура которого до ужаса местами хрупка. Должны быть те, кто посвящает свои жизни безопасности остальных. Те, кто умирает ради того, чтобы сотни тысяч могли спокойно спать по ночам.

Призрак был настоящим спектром, не останавливавшимся и никогда не сворачивавшим. Разрушившим собственную жизнь для того, чтобы спасти тысячи и сотни других.

Паладин не смотрит на раскиданные по металлической крыше светлые волосы, на уставившиеся отстранённо в пустоту голубые глаза. На синий меч, деактивированный и грустно мерцающий – валяющийся всего в нескольких шагах от своего прежнего обладателя.

Завтра Феникс скажет на церемонии, что Призрак был настоящим спектром, примером для подражания. Он говорит это всегда, но на этот раз, чёрт побери, будет целиком и полностью прав. Представит троим уцелевшим нового кандидата. Вакантное место в Ордене никогда не пустует – уже завтра за одним из специалистов на неделю будет закреплён спектр-стажёр.

Паладин слышит нарастающий рёв двигателей мчащихся сюда гравикаров.
Поднимает голову, чтобы увидеть, как на крышу опускаются бронированные обсидиановые коробки, боковые створки которых медленно и торжественно поднимаются лишь затем, чтобы открыть дорогу готовым десантироваться чёрным оперативникам.
В считанные мгновения пространство вокруг заполняется солдатами Департамента – зеркальные щитки их респираторов хищно мерцают, большинство рассредоточивается без лишних вопросов по крыше, один что-то спрашивает у Паладина.
Тот с удивлением осознаёт, что не услышал ни слова.

Последним из броневика Департамента на крышу спрыгивает Рейнхарт.
Нанокостюм коллеги плавно амортизирует приземление, фиолетовая полоска визора спектра поворачивается из стороны в сторону, сканируя окружающее пространство.
Оценив обстановку, он молча приближается к Паладину и хлопает того по плечу.
Резюмирует коротко:
– Блядство.

Блядство, действительно. Просто неимоверное.
Расчленённый зеленоглазый, которого Призрак будто узнал.
Мёртвый спектр. Комплекс, буквально забитый заживо гниющими заражёнными. Колоссальные потери среди оперативников Департамента.
Отдел статистики будет добрую неделю возиться с отчётами.
Паладину придётся отчитаться лишь перед Фениксом.
Это не станет большой проблемой – спектр уверен, что сделал всё правильно.

Хаос и суета вокруг. Рейнхарт тащит его к одному из опустившихся на крышу броневиков.
Перед глазами по-прежнему стоит картина истекающего кровью бледного Призрака.
Осознание, что все они будут там.
И бессмертный Феникс, и Рейнхарт, и Лия, и сам Паладин.
Все они закончат именно так – кто-то позже, кто-то раньше.
Однако, на освободившиеся места неизменно встанут другие. Подхватят выпавшие из ослабевших пальцев энергетические клинки.
Орден продолжит функционировать. Ковчег продолжит существовать.
И от этой мысли становится чуть легче на сердце.