Спектр | ходы игроков | -- Заноза

Недобро вспыхивают изумрудным пламенем линзы. Ядовитая зелень силового клинка сходится со спокойной синевой меча Призрака. Мила устремляется на помощь, вперёд, в то время как спектр с неизвестным обмениваются серий молниеносных ударов.

Пусть Заноза и служила в Ордене дольше даже самого Призрака, пусть и помнила его первые дни в качестве простого стажёра – даже она вынуждена была признавать, что никто из них не способен обращаться с табельным оружием настолько же хорошо. Этот парень будто родился с катаной в руках – спокойный, хладнокровный, ритмичный и бескомпромиссный, он неминуемо выигрывал Милу в каждом тренировочном поединке.
Девушки иногда казалось, что он бы смог, при необходимости, схлестнуться даже лично с Магистром, о боевом искусстве которого ходили легенды.

И, тем не менее, Призрак не побеждает.
Клинки скрещиваются снова – воздух вокруг резонирует, лучится от излучаемой лезвиями энергии.
Противник движется фантастически быстро – его мощнейшие размашистые удары появляются будто из ниоткуда, вынуждая Призрака отступать.
Зеленоглазый продвигается неумолимо вперёд, не давая спектру ни мгновения передышки – он бьётся рвано, пугающе асинхронно, совершенно непредсказуемо, неминуемо тесня Призрака назад шаг за шагом.

Зелёный меч Милы дрожит, рассекая полумрак коридора.
Она обрушивается на неизвестного с фланга – встречается с источающими ледяную ненависть линзами в глубине капюшона.
Играючи незнакомец парирует первый выпад Занозы – от мощи встречного удара непривычно немеет кисть. Кажется – он просто забывает про Призрака, теперь смертоносные удары, которые будто меняют угол и направление прямо в воздухе, наскакивают на лезвие меча самой Милы.

Взмах – зелёные мечи сталкиваются, плечо отзывается ноющей болью.
Выпад – даже не пытаясь отклонить этот чудовищной силы тычок, девушка в последнее мгновение смещается в сторону.
Диагональный разрез – принимает на меч, едва не выпуская рукоять из слабеющих пальцев.
К подобному натиску годы службы совершенно её не готовили. Противник – не человек, какое-то ужасающее чудовище. Никто и никогда на её памяти не дрался таким невообразимо впечатляющим образом. Разве что…

Додумать проступившую было мысль Мила просто не успевает.
Зелёный меч вспарывает нанокостюм на боку, сознание застилает багровая пелена, в то время как драгоценная кровь брызжет на пыльный пол. Мила отшатывается, в то время как на зеленоглазого налетает вновь Призрак.
– Не вмешивайся, – доносится из динамика спокойный и предельно сосредоточенный голос.

– Да кто же ты такой в самом-то деле?! - Мила не заметила, что произнесла это вслух. В искажённом от боли голоса ни ненависти, ни ярости, ни злости, и вовсе не потому, что спектр так хорошо владеет собой, что сумела скрыть все эмоции. Нет, не поэтому, вовсе не поэтому. Заноза сейчас сродни фанатику-энтомологу, которого ужалил тарантул редкого, доселе не встречающегося в природе вида. Боль и смерть безумцу не важна, ведь перед глазами такой ценный экземпляр. Странно, что пришло в голову именно это сравнение. Уж кого-кого а энтомологов в их обезображенном цивилизацией мире не водилось. Вымерли за ненадобностью. Но копаться в себе сейчас некогда, так не только без руки, а и без головы недолго остаться. Безумицей спектр не была, но вся её жизнь - аналитика, головоломки из живых и не очень людей и событий. А этот... экземпляр составлял очень уж вкусный кусок пазла.

– Нужно взять его живым, – ответила она напарнику и в голосе на этот раз зазвучали просительные нотки.

Конечно, легче сказать, чем сделать. По ходу сражения, как не неприятно этого признавать, пока скорее враг будет решать, взять ли их живыми или нашинковать на соломку. И выберет, скорее, второе. Она отступила, можно было решить, что как послушная девочка, выполнила просьбу-приказ Призрака, но нет – это был лишь маневр, чтобы занять позицию поудобнее и хоть немного привести рану в порядок. Хотя сделать сейчас Заноза мало что могла.

Призрак не отвечает.

Он кажется спокойным, сосредоточенным – скользит размерено по дуге, заслонившись от наступающего противника дрожащей в полумраке полоской силового меча.
Движения точны, выверены, практически безупречны – время будто бы замирает, концентрируется на острие клинка.

А в следующее мгновение зеленоглазый переходит в атаку.
Лестничную площадку пронзает зелёная молния – мечи снова сходятся. Тот бьёт ещё раз, под новым углом. Ещё и ещё.

Робко стреляет несколько раз последний уцелевший оперативник.
Одна из пуль рикошетит от скрывающей лицо незнакомца металлической маски, не причиняя тому совершенно никакого вреда.

Его ультимативные мощные удары и выпады обрушиваются на Призрака, который парирует атаки на пределе возможного. Вылетает бронебойным молотом бездействовавшая прежде металлическая рука. Зеленоглазый бьёт резко, почти без замаха – прямо в маску Призрака, заставляя голову последнего ударится с лязгом о стену.

Мила тут же мчится вперёд, но этот тип… Существо, сочетает в себе фантастическую скорость и силу. Рука-имплант отлетает назад – лишь затем, чтобы ударить снова. И снова. Сминая и деформируя на голове Призрака шлем, заставляя того спиной врезаться в стену и, потеряв ориентацию в пространстве, обмякнуть.

Заноза стремительно преодолевает разделявшее их смехотворное расстояние. Призрак сползает вниз по стене – полоска визора его маски покрылась густой сетью змеящихся трещин и, отчаянно переливаясь, мерцает. Зелёный меч входит в грудь спектра – точечный, выверенный безупречно удар. Точно в то место, где у человека расположено сердце.

Клинок неизвестного выскальзывает из груди Призрака достаточно быстро, чтобы отразить на излёте удар самой Милы. И снова в руку бьёт невыносимая чудовищная отдача – с тем же успехом она могла пытаться рубить палкой танк. Её меч отлетает – сама девушка отступает на шаг.

Всего секунда – и зеленоглазый надвигается уже на неё. Неотвратимо. Безжалостно. Беспощадно.
– Кто я такой? – в шелестящем безжизненном голосе сквозит смутным лейтмотивом насмешка. – У тебя не очень хорошая память, Мила.

Вспышка воспоминания.
Та самая мысль, которую отпугнул недавний натиск противника.
Она не знала никого, кто бы сражался таким образом. Орудовал мечом левой рукой, дрался рвано, наплевав на ритмичность, непредсказуемо и полностью асинхронно. Единственный раз пережив ощущение подобного спарринга, его уже никогда не забудешь.

Вот только… Почти четыре года прошло.
Машинально отбив удар оппонента и отступив на шаг, она вспоминала.
Ей не нужны были дополнительные подсказки – память и без того со всей ясностью теперь выстреливала ответы. Лишь один человек в Ордене называл её Милой, знал её настоящее имя.
Тот, кто уже служил там в тот день, когда она впервые вступила под сень Чертогов стажёркой.
Тот, за кем в качестве стажёра на первые две недели закрепили самого Призрака.

Тот человек погиб при исполнении четыре года назад.
Рейнхарт занял освободившееся после его смерти вакантное место.
– Ты никогда особенно хорошо не владела мечом, – зелёные линзы слепят, выворачивают душу наизнанку, проникают под кожу и выжигают само естество.

Ей не нужны дополнительные подсказки.
Она и без того помнит имя.

Логан.

Начавшийся было складываться пазл превратился в бешеный калейдоскоп. Мысли – обрывки. Взять живым! С этим опоздали на четыре года. У Милочки искусственные глазки, а у Логанчика?.. Почему-то эта мысль пропищала голоском Сида. Память у него осталась, по крайней мере. Что ж ты так, сразу убивать? Хозяевам не нужен второй Логан?

– Вниз, – скомандовала она оперу. – Соберитесь там вместе.

Незачем лишний труп. А сама уже отступала, защищалась и все выискивала уязвимое место.

– Бей голема в пупок, он и рассыпется, – пищал Сид. Самое время для детских воспоминаний, ничего не скажешь. Но она всё же ударила в солнечное сплетение, сама не зная – зачем.

– Что же, – повторила уже вслух, – к себе не зовешь, раз узнал?

Размашистый диагональный удар, который Мила блокирует в последний момент, уже почти привычно отступая на шаг. Запястья ноют, моля о пощаде, однако неумолимый и безжалостный оппонент по-прежнему наступает.

Резкий выпад, от которого спасает лишь своевременное смещение в сторону.

Робкая контратака Милы, которая едва не заканчивается для неё потерей оружия вместе с кистью, судорожно сжимающей рукоять.

– Спектры, – выдыхает с ненавистью. – Тупоголовые церберы на службе у Ордена.

Снова удар. Ещё и ещё. Пространство для маневрирования стремительно испаряется, сзади уже подпирают стена и уходящие ниже ступени.

– Не останавливающиеся ни перед чем. Слепо чтящие кодекс. Любая угроза должна быть устранена, не так ли? Устранена, несмотря ни на что.
Искажённый маской неузнаваемый голос цитирует любые реплики Магистра с насмешкой.
– Скольких из вас я должен убить для того, чтобы оставшиеся наконец-то начали думать? – рычит, устремляясь вперёд.

Клинки снова сходятся. В выжигающей зелени линз Мила видит чистую ненависть, без единого намёка на снисхождение и пощаду.

Клинки сходятся! Ненависть схлестывается с любопытством, высекая искры вопроса.

– А ты сам? Кому нынче служишь ты, предатель?!

Слова отрывисты, как взмахи клинка. Дыхание не хватает на непринуждённую, светскую беседу. В голосе нет неприязни, в коротком "предатель" нет осуждения. Лишь констатация. Чёткая констатация: он переступил через ограду. Зачем? Во имя чего? Как? Лишь это сейчас важно, лишь это интересно, лишь это имеет значение. Кончик деревянного жала Занозы намертво впился в загадку. Если через минуту ей суждено сдохнуть, сдохнуть во имя Ордена, то за полминуты важнее всего добраться до разгадки, понять, узнать, распутать! И Мила тянет время, тянет в смертоносном танце. Не из трусости, а чтобы успеть удовлетворить любопытство.

Он играючи отклоняет очередной выпад Милы и наступает. Диагональные размашистые удары заставляют предплечье вздрогнуть от судороги – искусственный локтевой сустав противника позволяет ему менять направление в воздухе, используя самые непредсказуемые углы. Спектр вновь отступает, не видя даже тени человечности в беспощадном пламени прорезей маски.
– Со служением кому-либо. Я. Закончил давно, – искажаемый синтезатором голос совершенно бесстрастен.

С каждым мгновением Милу всё сильнее накрывает волной паники и усталости – мир перед глазами плывёт, изумрудное марево проносится всё ближе к лицу.

Спина спектра врезает в перегородку стены, предоставляя уникальную возможность понять, что отступать больше некуда. Невесть откуда вынырнувший стальной локоть попадает прямо в висок, заставляя голову дёрнутся, сминая и деформируя шлем.

Когда очередной финт чудовища выворачивает кисть Милы, вынуждая спектра выпустить меч, ей уже практически всё равно. Катана отлетает в сторону, с грустным звяканьем скатываясь вниз по ступеням, а зелёное лезвие противника на скорости входит в солнечное сплетение девушки, заставляя окружающий мир ненадолго померкнуть.
– Извини, – слышит сквозь темноту. – Не стоило становиться у меня на пути.

Сквозь пелену забытья Заноза чувствует, как копошится в её внутренностях противник, поднимаясь выше и вскрывая буквально грудную клетку.
От невыносимой неистовой боли она распахивает глаза – лишь затем, чтобы сетчатку обожгло зелёным огнём.
Он не просто убивает – он почти потрошит.
И вдруг останавливается.

– Логан.
Мила будто издалека чувствует, как медленно по стене сползает на пол. Сквозь барабанный грохот крови в ушах слышит знакомый бесстрастный голос. Тихий, печальный, преисполненный мрачной решимости. Голос, который, как она полагала, больше никогда не доведётся услышать.

Не без труда размыкая слезящиеся разбухшие веки, девушка видит, как зеленоглазый отворачивается, оставляя её в покое.
Там, позади, в полный рост стоит, с мечом в опущенной правой руке, Призрак. Его искорёженный шлем сорван и валяется в стороне, длинные светлые волосы свисают спутавшимися окровавленными прядями. Синие глаза горят на обескровленном бледном лице, выдавая решимость не отступать до конца.

Призрак без маски всегда походил скорее на утончённого художника или музыканта, чем на безжалостного убийцу из Ордена.
В сравнении с бугрящейся мышцами и имплантами спиной монстра, он кажется и вовсе худощавым подростком.

– Ты ещё жив? – в шипении синтезатора сквозит удивление.
Призрак невесело усмехается.
– Зеркальное расположение органов. Врождённый дефект, – и, помолчав, добавляет:
– Я узнал тебя, Логан.

Зеленоглазый приходит в движение, сокращая дистанцию.
Мила, которой, кажется, никогда в жизни не бывало настолько хреново, моргает.
Мощнейшим диагональным ударом снизу зеленоглазый выбивает из ослабевших рук Призрака меч.
Когда Заноза открывает глаза в следующий раз, она видит, как лезвие по самую рукоять входит в горло спектра и смещается влево, перебивая позвоночник и оставляя лоскуты плоти. Кровь из перебитых артерий брызжет фонтаном – зеленоглазый опрокидывает тело обезглавленного практически Призрака мощным пинком и, не обращая больше на Милу никакого внимания, как ни в чём не бывало возвращает меч в ножны на поясе и начинает подниматься по лестнице.

Любопытство захлебнулось болью. Занозу учили терпеть, но эту пытку стерпеть невозможно. "Какого же чёрта тогда ты убиваешь? И какого дьявола не убил?" Вопросы застряли в развороченных, смердящих кишках, не вырвавшись наружу. Слабачка! Неумеха! И вряд ли послужит утешением, что и Призрак, блестящий, великолепный Призрак, ухитрившийся восстать из мёртвых, потерпел здесь неудачу. Хреново... Хреново сдыхать вот так, когда даже чести добить тебе не оказали. Хреново сдыхать, так и не найдя ответы. Хреново... А, значит, хрен она сдохнет! Неимоверным усилием, сквозь боль и угасающее волнами сознание Мила потянулась к встроенной аптечке.

Треск помех, сквозь которые пробиваются голоса.
Периоды беспамятства, прерываемые бредом и краткими моментами просветления.
Треск автоматных очередей на несколько уровней ниже.
Багровый калейдоскоп из имён, воспоминаний и неизменно унылой противоположной стены.
В кровь поступает коктейль из антисептиков и обезболивающего, успокаивая несколько агонизирующее сознание и вызывая сонливость.
Боль рвёт мир на части, фигура в плаще скрывается, исчезает, поднявшись выше по лестнице.

Мила понятия не имеет, сколько времени прошло прежде, чем они появились. Несколько раз она проваливается в пустоту, снова и снова возвращаясь в чудовищную реальность. Словно в кошмаре она видит, как по ступеням медленно и осторожно поднимается человек в нанокостюме с фиолетовой подсветкой забрала. В одной руке пистолет, кончики пальцев другой касаются выглядывающей из-за плеча рукояти меча. Вслед за ним медленно продвигается группа оперативников в чёрном.

Спектр останавливается, окидывая долгим взглядом побоище.
Мила слышит доносящийся из хрипящих динамиков знакомый голос Рейнхарта, коротко резюмирующего сложившуюся ситуацию:
– Блядство.

Некоторое время спустя появляются какие-то люди в масках, с носилками. Когда Милы пытаются аккуратно переместить, толчок боли помогает багровому океану из-за границ восприятия погасить тлеющие остатки сознания.