[PbtA] Наследие: Андромеда Прима | ходы игроков | Глава 1: Леафий и 12М

- Лезут по стенам, - Показалось, или 12М и правда была удивлена, - Леафий, что нам делать?

Андроид высунулась в окно и выстрелила еще раз. Как можно быстрее, по тому боту, что карабкался самым первым. Просто чтобы выиграть время

- Сколько? - Коротко спросил Леафий, заканчивая осмотр древнего артефакта, оказавшимся старым передающим оборудованием, частично вышедшим из строя и излучающим сигналы, отпугивающие механических существ. Впрочем, ответа ученый не дожидался - Феодон, Ленарий, помогите 12М. Не пускайте их внутрь.
- Но... - Только и успел произнести Ленарий, сделав лишь шаг с лестничной площадки.
- Я справлюсь, не беспокойся. - Послышался ответ ученого, словно бы никак не обеспокоенного штурмом превосходящими силами противника.

Сам Леафий отложил термосариссу, решив рискнуть и усилить мощность передачи. Возможно, сигнал передатчика если не отпугнет роботов Лектора, то внесет помехи в их связь с хозяином, работу внутренней электроники и подорвет их боеспособность.
- 12М, я попытаюсь усилить сигнал, что отпугивает роботов-жуков. Сообщи, если... - Леафий сделал паузу, для того, чтобы подобрать подходящие слова - Если почувствуешь негативные эффекты.

Ленарий и Феодон с каменными лицами ждут приближения противника, выстрел 12М сбивает еще одну няньку, но остальные карабкаются слишком быстро. Несколько секунд - и они появляются в оконных проемах, жутко и синхронно.
Приходится отступить назад, и в этот момент что-то щелкает внутри передатчика, над которым мгновения назад колдовал Леафий. Во все стороны летят искры, едкий дым, и где-то на пределе слышимости человеческого уха вдруг что-то взвизгнуло, уходя в ультразвук.
А нет, 12М услышала, и вибрация прошлась по всем цепям. Перед глазами все в помехах, аудиодатчики коротят и щелкают. Что самое плохое: нанопаразиты от этого сигнала как с цепи сорвались, принявшись бессистемно нападать на любые источники напряжения внутри искусственного тела. По телу 12М побежали короткие судороги, она застыла, будто разбитый параличом манекен.
Но нянькам от удара тоже досталось: две из них, утратив вдруг контроль над конечностями, так и свалились вниз, не сумев удержаться. Остальные четверо, оказавшись уже внутри, вдруг как-то утратили свою синхронность: наступают, будто неуверенные в себе новобранцы, шаг вперед, шаг вбок, неуверенный выпад.
А еще снизу едва слышное сердитое жужжание. Нейротрутни встревожены, напуганы. Замечаете краем глаза парочку, выскользнувших из трещин и со всех ног бросившихся вниз, к матке. С лестницы слышится грохот шагов тех нянек, что пошли по лестнице. Ровный ритм марша сбился, но, похоже, они все же поднимаются,пусть и медленней.
Ну, что делаете?

Болезни не стоит запускать - это вам любой врач скажет. Двенадцать отлично понимала, что, в общем-то, сама виновата в сложившейся ситуации: стоило проблему решать раньше. Но тпереь уже поздновато было рефлексировать и корить себя за упущенные возможности.

У нее осталось одно решительное преимущество над паразитами - она могла действовать обдумано.

- Леафий, с роботами что-то... - Громко сообщает Ленарий, укрывшись щитом - Что-то не так!
Феодон также замечает сбой в движениях противника, и понимает, что это, возможно, лучший момент для атаки.
Коротко ударив древком сариссы по щиту, Феодон дает знак товарищу для нападения.

- Принято! - Также лаконично отвечает Леафий, до того сомневавшийся, были ли его манипуляции с древней машиной успешными, или же он попросту вывел ее из строя. Подхватив оружие, ученый выходит на лестничную площадку, готовясь встретить атакующих, проронив лишь только еще одно слово - 12М?

Ленарий и Феодрон, встав плечом к плечу, отбиваются: трое нянек, окружив их атакуют, слаженно, но несколько замедленно. Манипуляторы скрежещут о щиты, гул темосарисс наполняет воздух. Противник выбирает тактику постоянного натиска, не давая возможности перейти в атаку. Феросцы вынуждены лишь огрызаться, ожидая момента перехвата инициативы.
Еще одна нянька, пьяно пошатываясь (кажется, ее цепи от выпущенного Леафием сигнала пострадали сильней всего), приближается к 12М. Та, впрочем, тоже не слишком бодра, нанопаразиты глодают внутренние схемы, рыщут по кибернетическому организму в поисках жизненно важных узлов, нападая на каждый задействованный контур.
Леафий на лестнице видит приближающихся нянек. Те вынуждены идти гуськом, слишком мало места. Первый выпад фероссца отбит, робот теснит человека, заставляя отступить обратно, позволяя идущим следом выйти на позицию. Одна из нянек облеплена трутнями, те яростно вгрызаются в пластик и металл тела. Видимо, рой все-таки атаковал тех, кто оказался ближе всего к матке, испуганный страшным сигналом.

Неплохо. Контроль все еще есть. Смерти нет. Какая она?

Мысли скачут с одного на другое словно паразиты стали вгрызаться в когнитивные центры. Но Двенадцать точно знает, что это не так: просто ей страшно. Страшно умирать, страшно встретиться со своим богом. Или понять что его нет. Ей хотелось бы сейчас услышать уютные, добрые мантры цифро-ловцев, или быть может даже увидеть подбадривающее видение, дающее понять, что все ее тревоги пустое - впереди только вечность творческого и интеллектуального счастья.

Но видений нет, скрипят суставы, отключенные болевые контуры иногда взрываются каскадом ложных сигналов. Кажется, словно самое ее "я" отслаивается и облетает, как кожа у обгоревших под жестким ультрафиолетом людей. Что ж, по крайней мере мантры все еще в ее силах.

– Ом-мани-пад-ме... – Шепчет Двенадцать, тянет руки к няньке слоно хочет обнять робота – Хум...

Звон металла о металл, с которым механические насекомые барабанили по щитам феросцев, громко раздавался по руинам. Но щиты крепки и надежны, и воины способны сдерживать натиск, но не атаковать в ответ.
- Нас теснят, Леафий! - Раздается голос Феодона, и ученый был бы рад броситься на выручку товарищам, но он и сам, в одиночку, стоит против сразу четырех противников... Можно ли как-то использовать трутней, что робот-насекомое принес на себе? Как помочь товарищам? Как, в конце-концов, выжить?
- Тесни в ответ, атакуй! - Раздается ответ ученого, неожиданно радостный и торжествующий - Покажем им, как сражается Ферос!

С этими словами Леафий делает быстрый выпад вперед, мгновенно переходящий в широкий рубящий удар. Шипение плазмы, резкий запах перегретого металла и расплавленного пластика. Передовой робот-нянька остается без передних конечностей и теперь несет широкий термо-порез на корпусе, из-за чего неуклюже пятиться, желая отступить, мешая своим менее расторопным собратьям и явно рискуя задеть корпусом и разозленных трутней, принесенных сюда на одном из корпусов роботов. Но пока что поврежденный робот лишь сталкивает вниз, отправляя в долгий полет, фрагмент лестничных перил, что также были срублены широким выпадом Леафия.

12М, читая свои двоичные мантры, обнимает няньку, через эти объятья переселяя колонию нанопаразитов в тело противника. Манипуляторы молотят воздух, но цепи медицинского робота уже начинает коротить от противоречивых сигналов.
Леафий, которого теснят явившиеся с лестницы враги, контратакует, разрубает грудь одной из нянек, вторую заставляет отойти на лестницу, от выпада третьей уворачивается, а четвертая падает вниз сама: нейротрутни уже выедают ей потроха, искря и погибая при каждом замыкании.
Ленарий и Феодрон с криком "Ферос стоит!" кидаются на окруживших их роботов, бьют яростно и синхронно, сокращая количество противников на две единицы. Термосариссы очерчивают широкие дуги, гудят в наэлектризованном воздухе, лезвие одной из них рубит колонну, под косым углом поддерживающую потолок. Внезапно раздается громкий скрежет: опора не выдерживает, складывается, по зданию пробегает дрожь. Пол под ногами вдруг начинает елозить, по нему бегут трещины, а сверху сыплется бетонное крошево. Кажется, этому зданию осталось недолго стоять!
Но няньки все еще тут, и, судя по их виду, готовы погибнуть, лишь бы не выпустить вас. Они быстро соображают: две отходят к окнам, готовые перехватить любого, кто метнется к ним, третья спускается ниже по лестнице, занимая удобную позицию, полностью блокирующую этот путь.

Как хорошо снова владеть своим телом! Двенадцать отпрянула от робота, вынужденного теперь вести борьбу с паразитами, и вскинула винтовку. Развернуться в помещении с громоздкой рельсовой пушкой было неудобно, но и целям деваться было некуда.

Треск и шипение бетона, попавшего в плазменное пламя наконечника, возвещает о том, что шаткой и ненадежной конструкции нанесен урон.
Долго ждать, когда древнее здание отреагирует на повреждение не пришлось - с грохотом часть опор потолка рушится, отчего весь небоскреб дрожит, угрожая рассыпаться в ближайшие минуты.
- Братья! - Громогласно возвещает Леафий - Уходим! Прорываемся вниз, иначе погибнем!

Под громовой клич Фероса, под прикрытием 12М, бойцы буквально скидывают занявших лестницу нянек вниз. Грохочете по ступеням, пока вокруг сыплется бетонное крошево, а стены покрываются трещинами. Все здание ходит ходуном, угрожая похоронить вас под обломками. Или один неверный шаг - и можно провалиться в один из появляющихся тут и там разломов.
Берегитесь!

Что тут остается делать? Бежать. В этом Двенадцать, пожалуй, была хороша: она прекрасно ориентировалась в здании, которое они накануне прошли едва не насквозь, не уставала, ее дыхание не сбивалось. Она прыгала через целые лестничные пролеты, проскакивала, не теряя равновесия, по дрожащим в агонии коридорам, ловко избегала паутины проводов и незаметных на первый взгляд трещин.

Ожидаемо, что древняя постройка, что достойно вынесла десятилетия запустения и испытаний погодой, не вынесла урона, нанесенного человеком. Действительно иронично, что человек разрушает все, до чего добирается, неправда ли? Забавная закономерность, от души посмеяться над которой, увы, времени совсем нет, ибо тонны старого бетона и стальной арматуры вот-вот обрушатся прямо на головы крошечным, по сравнению с древним исполином небоскреба, людям.
Не сговариваясь, не тратя дыхания на слова, феросцы побежали вниз, синхронно потушив плазменное пламя наконечников и перескакивая сразу по несколько ступеней, совершенно уже не заботясь о том, какие разрушения могут причинить своим неосторожным бегом в столь неподобающем для подобных мест облачении. Оставляя в полу трещины и выбивая из него ногами пыль и крошку, воины просто спасались от гибели и бежали вниз, не чувствуя стыда за свое бегство, ведь такого врага, как тонны бетона, не остановить силой оружия и храбростью.

Когда улеглись клубы пыли, а со стороны проваливающейся в саму себя многоэтажки перестали лететь обломки и осколки стекла, вы наконец поднялись на ноги из болотной грязи, в которую вынуждены были нырнуть, выбежав из здания. Эта руина стала могилой для остальных нянек, которые оказались погребены под обломками. Удивительно, что этот шпиль еще держался, учитывая, как легко ему оказалось перебить хребет.
Теперь только вы, болотистая пустошь, усеянная такими же обломками былого, торчащими из трясины, будто гнилые зубы во рту древнего старика, да сердито гудящие среди обломком нейтротрутни. Судя по всему, обрушение здания основательно их растревожило, и теперь они мечутся среди руин в поисках заваленного гнезда.
Как бы то ни было, вы спаслись, и это главное. Колыбель, полная кибернетически лоботомированных зомби, ее безумный правитель Лектор, его слуги няньки - все позади. Можно возвращаться в родные пенаты.
Вот только какой итог вы подведете под этой миссией?

– Это было... опасно, – Двенадцать снова замерла как статуя, – Но мы победили. Может быть, позже получится и с Лектором поладить.

Двенадцать повернула голову к Леафию. Только голову, не шевельнув больше не единым членом:

– Мир полон странных и прекрасных, по своему, созданий.

Обратный путь будет спокоен. Они дойдут не скоро, но дойдут. Двенадцать, конечно, пригласит феросцев погостить в нынешнем доме Цифро-ловцев: ведь это крошечный шанс заронить хотя бы зерно сомнения в их души. Гибель каждого человека, не успевшего осознать и принять Доброго Робота – трагедия. И пусть Ферос еще многие годы не встанет на путь истинный, но каждая капля, каждое доброе слово, каждая мимолетная мысль и приятное воспоминание для этих людей – крошечный шажок к вечности.

Леафий откажется, наверное. Он давно знает Двенадцать и отлично понимает, зачем она предлагает остановиться на день-другой в лагере Цифро-Ловцев. Он не перестанет быть Человеком – с большой буквы. Не перестанет каждым днем своей жизни доказывать – люди способны на большее.

Леафий, покрытый пылью обрушившегося небоскреба и болотной грязью, был мрачен и неразговорчив. Обернувшись на тучи оседающей пыли и бетонного крошева, на могилу древних технологий и знаний, которой обернулись старые руины, похоронив под тоннами бетона даже малейшую возможность узнать что-нибудь новое о старом мире, ученый слушал слова 12М, слушал булькающее болото, все чаще и чаще замечая механических насекомых, суетливо снующих среди обломков.
И без того негостеприимный мир Примы "обогатился" еще одним врагом... Конечно, рассчитывать на то, что искусственное существо, осмелившееся держать в лоботомированном рабстве десятки и сотни людей, станет надежным союзником было бы глупо, но даже временный союз лишил бы орды возможности закрепиться в этих землях.
Леафий был зол. Упущенные возможности, совершенные необдуманные поступки - тяжкий груз даже совершенного постчеловека.
- Победа... - С неясной интонацией тягуче произнес Леафий, нарушив тяжелое молчание феросцев, после чего последовала пауза, нарушаемая лишь звуками болот. Вдруг, феросцы практически синхронно, обменявшись незаметными непосвященным знаками, пришли в движение, начав долгий путь домой - Я приведу армию. И да, тогда мы поладим.