Но сбежать Кирин не успел, как не успел и Биннодач дотянуться до огнива. Не зря шептал ветер предупреждения, не зря предостерегал их своим воем, но услышан не был...
Сначала дворф ничего не увидел - он лишь
почувствовал чье-то присутствие так же ясно, как если бы видел его прямо перед собой. Дохнуло могильным холодом - резануло по открытому лицу, по красным, отмороженным щекам и носу и по синим, дрожащим губам. Дохнуло - и затихло, будто природа замерла в ожидании того, что должно было случиться... Что-то тянуло поднять взгляд и посмотреть в сторону белого пятна на фоне каменных стен - тянуло до того сильно, что Биннодач не смог противиться, как бы ни кричали остальные его чувства о том, что нужно бежать,
бежать, БЕЖАТЬ![ Сквозь утихомирившуюся метель проступали грубые очертания гумоноидной фигуры. Лица - или того, что на его месте, разглядеть было невозможно, но дворф знал: оно смотрит прямо на него.
И оно что-то с ним сделало, потому что руки и ноги отказались слушаться, словно бы закостенели в один миг, словно бы их отморозило напрочь... Пока Биннодач осозновал, что произошло, фигура все росла, медленно, степенно приближаясь ко входу. Все больше чудовищных деталей открывались взгляду дворфа, парализованного первобытной, древней, как сам мир, магией, но когда тварь прошла под каменной аркой входа, когда на нее упала тень - вот тогда она предстала перед ним во всем своем чудовищном великолепии.
Это был высокий монстр, полностью покрытый светло-серой шерстью, удлиненной на голове наподобие копны волос. Изо рта торчали окровавленные клыки, выше горели черным два глаза-обсидиана, а за собой он волочил, держа его за нижнюю челюсть лапой с когтями-серпами, волка размером с Биннодача. Проходя мимо кучи мертвецов, монстр повел мордой и швырнул бездыханную тушу к остальным легко, будто она ничего не весила.
И снова повернулся к дворфу, медленно, никуда не торопясь, будто кот, решивший поиграть с мышкой. Поиграть жестко.
Монстр заревел, раззявив пасть, густо утыканную зубами, и резко рванул к Биннодачу. От первого же удара дворфа отбросило к колонне и впечатало в нее так, что переломало все кости: и вот беда - подумалось ему с мрачной, отчаянной иронией - пошевелить конечностями он не может, а болят они, как и обычно... Дворф лежал у основания колонны и изо всех сил старался дышать - получалось плохо, через раз. Закашлялся. Почувствовал солоноватыф привкус. Кровь... Свет перегородила тень нависшего над ним с занесенными когтями монстра.
Биннодач зажмурился и приготовился... к чему? Ведь еще один такой удар он вряд ли переживет.
Внезапно:
- А-а-а-а!
- Ма-а-ау!
В волосатую лапу с разбега-взлета врезался с воинственным кличем крылатый кот, полосуя ее когтями; а на спину монстра с не менее воинственным ором опустил кочаргу Кирин, с выражением испуганной решимости на перекошенном лице. Ни один, ни другой не нанесли, судя по всему, никакого вреда монстру, но по крайней мере перетянули на себя его внимание. Чудище с гортанным ворчанием ленивым движением лапы стряхнуло кота и широким ударом отбросило монаха.
Биннодач с замиранием сердца глядел на то, как монстр снова поворачивается к нему, чтобы закончить начатое и...
- Мы не закончили! - Кочерга снова опустилась на волосатую спину.
Чудовище зарычал, уже раздраженное, и обрушил на монаха череду яростных ударов, тот упал, но каким-то чудом все еще, постанывая, шевелился...
В этот самый момент паралич прошел, и Биннодач почувствовал, что может снова шевелиться. Чудо! Или монстр отвлекся? Неважно! Рука в мгновения ока скользнула за пазуху, где приютились заветные бутылочки. Обе отправились в рот. Боль поутихла, силы вернулись, а потом в горле зачесалось... Биннодач смутно и только по названию представлял, что делает зелье огненного дыхания, но знал точно, что волосатая тварь перед ним должна гореть. Ведь сбежать он на этот раз не сможет.
Дворф выдохнул - выдохнул пламя.
Длинная шерсть вспыхнула, монстр завизжал, лапами сбивая огонь, упал на пол и закатался по нему. Биннодач в тот же миг, отбрасывая мысли о похрустывающих ребрах, подскочил к нему и ткнул кинжалом в беснующийся горящий клубок. Судя по воплю - даже попал куда-то.
Монстр замолк, утробное рычание вырвалось вновь из пасти - и он кинулся в атаку. Глаза его метались, когти раз за разом пролетали мимо или лишь царапали с мерзким скрежетом броню. Это придало дворфу уверенности - и он ударил вновь. Снова успешно. Однако и монстр не сдавался: один из его ударов прорвался через доспех и когти вонзились в грудь - неглубоко, ведь Биннодач снова взмахнул мечом, пройдясь прямо по открытому для атаки торсу.
Черная кровь хлынула из раны - монстр взвизгнул и на миг отшатнулся, однако потом словно бы собрался с силами и решительно бросился на дворфа.
Он ударил в то место, где доспех был уже порван. Когти полностью вошли в грудь и достали до сердца.
Смерть была довольно быстрой: вспышка боли - оскаленная морда перед глазами - и небытие...
***
Чуть позже, когда по обе стороны гор стали волноваться о благополучии монаха, на собранные всем миром деньги наняли отряд наемников и послали на разведку. И хотя трупов в самом монастыре уже не было, они сумели выследить зверя, найти его логово и покончить с ним. Тела всех, кто был в той пещере, похоронили рядом с монастырем.
Одна из могил - поменьше - осталась безымянной, потому что никто не знал, что же это был за дворф с вырванным сердцем.
У этой истории не счастливый конец, однако кто знает, что было бы, если бы монстр пал от руки храбреца. Тогда, быть может, дворф отыскал бы то, зачем пришел, и отдал бы заказчику. А к чему привело бы это? К смертям. К сотням и тысячам погибшим, к разрушениям и войнам, к нарушению баланса. А так... Так сфера оказалась потеряна и долгие годы не будет угрожать естественному ходу событий.
Так что для одного воришки конец, безусловно, печальный. Но для мира... для мира он счастливый.