Гоблинский Гамбит | ходы игроков | Ватага Крэга

Смекалка у вождя впечатлила гоблинов, попробовать открыть дверь изнутри было гениальным в своей простоте решением! Чуть погремев засовом под храп людишек, они распахнули скрипнувшую дверь. Мешки с овощами, зерном и мукой, большая бочка с краном, пахнущим будоражащей брагой, котел с отатками каши. Так же в комнате была пара небольших железных ножей, железная кочерга и длинные щипцы, свечи, мешок черных несъедобных пачкающихся камней, куча глиняной и деревянной утвари.
Под котлом еще алели горячие угли. Рядом лежали тонкие прутья растопки.

Кран бочки манил вождя, вернувшегося с кинжалом, и он сам не заметил, как уже был под ним с открытым ртом, а пенная жидкость лилась в его глотку, и с каждым глотком сердце его наполнялось радостью. Гоблины между тем жрали остатки каши, звякая цепью на которой висел котел, а потом набивали глотки первым попавшимся съестным из мешков. С трудом, собрав остатки воли, вождь оторвался от хмельного нектара. Ужасно было, что бочка была слишком велика для транспортировки, но в комнатке были ведра...

Тут гоблины, снимавшие по его приказу котел, уронили его с не оглушительным, но существенным грюкаеьем. Храп за дверью в другое помещение поменялся, от-туда раздался недовольный сонный голос

Крэг сосредоточил всю свою волю, закалённую многолетним противостоянием внутреннему безумию, и оторвался от крана. Это было сложно. Сложнее, чем было бы не подойти к бочке. С самого первого глотка невероятная жажда расцвета в душе вождя, а каждый последующий только укреплял её. Пенная жидкость искушала, подавляла волю, приковывала к себе... К счастью, отрезвляющее столкновение котла с дощатым полом сосредоточило внимание серого гоблина на текущих проблемах.

Моментально оценив ситуацию, вождь обернулся к другим мародёрам и скорчил Страшную Рожу.
Как уже упоминалось, Крэг предпочитал невербальные угрозы. Однако, к Страшной Роже он прибегал нечасто. Обычно он использовал Тяжёлый Взгляд и, порой, Холодное Обращение По Имени. Гоблины племени отлично знали, на что он способен и лишний раз напоминать об этом не требовалось. Чаще всего хватало пристального взгляда в глаза, когда прогневивший вождя видел, как тот медленно звереет и чувствовал истовое желание подчиниться.

Но для особо эмоциональных ситуаций Крэг разработал Страшную Рожу. Тяжёлый Взгляд требовал некоторого времени, а сейчас его не было. С другой стороны, нельзя было перебарщивать, чтобы пробудить в гоблинах тягу к дисциплине, а не непроизвольному опорожнению кишечника. Нет, всё не настолько плохо, но в любом случае, вождь должен быть грозным, а не ужасающим. Впрочем, у Крэга было достаточно практики в области запугивания, чтобы добиться именно того, чего он хочет.

Короче, серокожий гоблин обернулся и замахал руками, призывая хватать, что полегче, и убираться. Даже если проснулся всего один человек, придётся его убивать, а это вряд ли получится сделать бесшумно. Лучше будет смыться подобру-поздорову и раствориться в лесу, где люди могут их искать вечность. А если повезёт, они вообще не поймут, что здесь побывали гоблины.

Выскочив на улицу и подождав, пока зеленокожие воры вытащат котёл и мешки, Крэг бросил полный страдания взгляд на вожделенный бочонок и осторожно закрыл дверь. А затем припустил к лесу. В обход здания, само собой. Чтобы человек, случись ему выйти их дверей, не увидел вереницу улепётывающих гоблинов.

Все бы вроде прошло хорошо хорошо, но уже за закрывающейся дверью послышалось ворчание и стук огненных камней. Маленькие окошки в комнате, откуда выскочили гоблины осветились неровным светом и громкий крик негодования донесся оттуда.

Вождь хорошо придумал с обходом дома. Когда возмущенные люди с факелами, кирками и лопатами начали выскакивать из построек, гоблины уже были далеко за границами света, уходя в подлесок по той же тропе, как и пришли. Факела какое-то время двигались за ними, но потом отстали.

Отважный грабеж вождя племя приветствовало радосными криками, но то что добычу они сейчас не получат заставило их приуныть. Впрочем, авторитет вождя был достаточно высок, и никто не посмел возразить, когда их, глотающих слюну от запаха из мешка вождя, вновь заставили отправляться в путь.

Племя спустилось в долину и шло вдоль петляющего ручья на запад. Носилки пришлось оставить, ведь подлесок делал их бесполезными. Вождь и Лупута тоже шли еле-еле. Мутило, в ушах стучала кровь.

Светало. Племя двигалось по осеннему смешаному лесу, оставляя за собой заметный след в мягкой земле, которую еще не покрыл плотным ковром листопад.

Почувствовав, что лапы начинают подкашиваться, Крэг скомандовал долгожданный привал. Гоблины повалились на осеннюю травку, в то время как с трудом добытые котелок и мешок крупы совмещались под бдительным оком Бера. Вождь тем временем в принудительном порядке отправил воинов заметать следы, мотивировав их трофейным беконом. А то непорядок. Вряд ли, конечно, шахтёры будут преследовать их столь упорно, но уж лучше перебдеть.

Подождав, пока племя насытится, Крэг спросил лекаря о лекарстве, для которого ему был так нужен котёл. А после дневного сна решил попросить шамана погадать. Возможно, духи подскажут, где найдётся хорошее место, чтобы там остановиться?

Тонкий дымок от костра таял в моросящем дождике. Бер хлопотал над кашей с увлеченностью гоблина, наконец-то дорвавшегося до любимого дела, выломанной веткой отгоняя самых нетерпеливых от котла. Всех было не отогнать и кто-то завизжал, сунув нос в кипящую кашу, что охлалило самых нетерпеливых. Наконец дело было закончено и первая горсть варева была поднесена вождю. Людская пища нежной кашицей таяла во рту, заставляя проглатывать себя не жуя, согревала пузо и наполняла силами. Племя жадно кинулось к котлу за вождем, запихивая сытное месиво в свои глотки.

Бер еще у выхода из подземья набрал нужных трав, и вторым делом в котле заворчало лечебное варево. Горькое гадкое питье хотелось выплюнуть, и никакого эффекта, кроме желания прочистить рот хоть бы землей у вождя и Лупуты не оставило.

Уркунга вытирая рот от каши, важно поднялся. Он пошел вокруг костра, взмахами лап отгоняя греющихся гоблинов и протягивая над пламенем бубен. Нечинающая засыпать от сытой усталости ватага подняла головы и навострила уши. Много кругов он ходил вокруг пламени, подвывая и постукивая, пока просушенный бубен не зазвенел так, что воздух и стволы деревьев стали вторить ему. Тогда шаман закрыл глаза и закрутился вокруг, продолжая выстукивать свой странный, холодящий ритм, и дым от костра окутал его кудрявой спиралью. В стороны полетели гадальные кости.

- Духи предков рады и поддерживают племя, - потусторонним голосом загнусавил он, - время большой беды закончилось! Впереди, если не останавливаться добыча и увеличение племени. Дорога хороша, если смотреть на заходящее солнце правым глазом...

Крэг наслаждался ощущением сытости в животе. Наконец-то в его рацион вошла нормальная еда, а не эти растительные огрызки, которыми приходилось питаться до сих пор! Эх, хорошо, что они тогда решили прихватить мешки. Жаль только, что гоблинов так мало, взять больше не получилось. Странно, правда, что люди сразу свет зажгли. Видимо, котёл их сразу всех разбудил.

Но всё равно хорошо получилось. Бер вкусную кашу сварил, накормил племя. Гоблины довольны, значит, вождь тоже доволен, значит, он хорошо справился. Дождит только, ага.

Крэг с отвращением проглотил горькое лекарство, убедился, что Лупута поступил так же, отдал камлающему шаману причитающуюся долю восторга вместе со всей ватагой. Дела налаживались. Гоблины пойдут на юг, но сначала им надо отдохнуть. Вождь велел всем спать и первым же подал пример, свернувшись на корнях разлапистой ели.

Крег мгновенно провалился в беспамятную темноту сна. Неизвестно сколько он спал, когда треск сучка заставил его открыть глаза и поднять голову. Плотный туман обволакивал все вокруг, темные стволы деревьев таяли в его клубах. Соплеменников вокруг не было. Вновь треснул сучек, зашелестели ветви. Из тумана навстречу вождю двигалась фигура гоблина, прихрамывая и постанывая. Стала видна обгорелая морда, тело в укусах, темный провал вместо одного глаза и бельмо второго. К вождю, протянув лапы, шел Дрэг, скаля в гримасе боли клыки и тихо подвывая. Неясное воркование слышалось вокруг светящиеся красные точки парами заскользили в клубах тумана со всех сторон, иногда овеществляясь сгорбленными луэтами подземных духов, заставляя вождя крепко стиснуть рукоять топора. Дрег споткнулся и упал, со всех сторон раздался вой и тени духов одновоеменно бросились к вождю, глаза горели, из ртов капала слюна. Крэг с яростным криком замахнулся топором, бросился на встречу ближнему и проснулся.

Вновь моросил дождик, садилось солнце. Вокруг были испуганные криком вождя соплеменники, все на месте. Лихорадка ушла и голова вождя была чистой. Из укусов вышел желтоватый гной и раны закрылись, воспаление исчезло. Лупута тоже чувствовал себя лучше.

Еще две ночи гоблины шли мокрым лесом, поедая грибы, ягоды коренья и мелкую дичь, приносимую Лупутой и вкусную кашу. Встечались следы и крупных животных, несколько раз они виделив подлеске убегающих оленей, слышали треск веток и вой, но все избегали близости шумной ватаги чужаков. Костер и пища грели их днем, мелкие ручьи и лужи поили. Горькое снадобье Бера прогоняло остатки болезни из тел.

В начале третьей ночи гоблины вышли к реке с пологими берегами шириною в стрелу. Тучи разошлись, дождь прекратился. На небе сияла полная луна, заливая речную гладь серебром. На другом берегу реки торчали пеньки вырубок.

Болезнь прошла. С каждым днём Крэг чувствовал себя всё лучше и лучше, преисполняясь уверенности в завтрашнем дне. Потеря соплеменника подзабылась, у ватаги была пища и шаман указывал направление. Конечно, теперь хотелось бы где-нибудь осесть и побольше гоблинов, ну да и так хорошо. Вождь не знал поговорки о том, что "лучшее - враг хорошего", но если бы знал, обязательно бы согласился.

На третью ночь самоуверенной расслабленности (по крайней мере, для Крэга) пришёл конец. Возможно, гоблины были не слишком умны и прожили почти всю жизнь в обществе исключительно себе подобных, но они не так давно сами валили деревья и встречались с людьми. А сложить два и два могут даже четырёхпалые дикари.

Когда заросли расступились, открыв широкую панораму, вождь первым делом оглянулся на Уркунгу. Затем собрался и сформировал два отряда для поисков брода вверх и вниз по течению. Одну из групп он поручил бодрому Лупуте, а другую возглавил сам.

Уркунга важно раскинул руки, разбрасывая гадальные руны, но по-видимому они ему ничего не сказали, потому как он только ползал вокруг них на коленях и невнятно бормотал что-то о необходимости жертвы предкам.

Группа Лупуты ушла вверх по течению, спиной к заходящему солнцу. Вернулась она обнаружив медвежьи следы на берегу гоблинов, и конец вырубок на другом берегу в четверти ночи дороги по лесу. Там же стояли срубы, из которых шел дымок и штабелями лежали обтесанные стволы. Брода гоблины не нашли.

Вниз по течению продолжались вырубки, но свежих следов людей и брода не было. Иногда на том берегу к воде подходила дорога, чтобы потом опять уйти в чащу. Река петляя расширялась, вбирая ручейки. Кое где на длинных косах торчал "плавник" из обтесанных сосновых бревен, посеревших от времени, на части были остатки веревок.

Крег осторожно вёл пару воинов, держась теней деревьеви укрываясь от посторонних взглядов за густыми кустами и большими камнями. Как выяснилось, напрасно. Ни на том, ни на этом берегу никого не обнаружилось, и вождь даже не знал, как к этому отнестись. С одной стороны, опасности никакой нет, но с другой - у людей могли найтись какие-нибудь интересные вещички... Да и вообще Крег чувствовал себя несколько разочарованным.

Положение, впрочем, выправил доклад Лупуты, который таки нашёл следы присутствия разумных. И заодно медвежьи, но это обстоятельство не сильно обеспокоило вождя. Тот покумекал, пообещал шаману какую-нибудь жертву и велел идти по течению вверх. Счёл, что на западе река расширяется и перейти её будет ещё сложнее. Только отойти бы от самого берега, чтобы с той стороны не заметили... Путём нехитрой (но очень сложной) арифметики Крег рассчитал, что пока ватага доберётся до хижит, их хозяева уже успеют проснуться.

За остаток ночи ватага вышла к месту напротив человеческого жилья. Желудки гоблинов урчали, в эту ночь они еще не ели. Лупута морщился и ворчал, вновь встречая ободранные медвежьими когтями стволы.

Дождь за ночь приутих, облака разошлись и солнце начинало золотить мокрые верхушки деревьев. Человеческие фигурки на другом берегу высыпали из хибар. Задымились невысокие трубы, и после недолгой возни люди начали скатывать обтесанные стволы в воду, собирая их в плоты, один за другим.

Солнышко лениво катилось по небосклону и немилосердно жгло чувствительные глазки гоблинов. Крэг прозорливо скомандовал спрятаться под ветвями деревьев до того, как это стало невыносимым. Ватага встала на привал. Немалое внимание вождь уделил и маскировке от возможных наблюдателей - в последнее время в нём проснулась прямо-таки паранойя. Впрочем, его подозрительность была не напрасна: вскоре на берег из домов высыпали человеки. Высыпали и стали заниматься... чем-то странным. Больше всего это походило на попытку построить мост через реку. Но река была столь широка и сильна, что сносила недостроенное сооружение. Это зрелище повеселило Крэга, но вместе с тем оставило чувство глубокого непонимания.

Ватага, меж тем, занималась чем придётся. Вождь строго-настрого запретил разводить костёр с дымом и Беру пришлось рыскать в поисках топлива посуше. Впрочем, к этому делу он припряг Турга. Хотел припрячь ещё Лупуту, но тому вождь наказал раздобыть жертву предкам и он моментально куда-то утёк.

Небольшой овражек дал гоблинам убежище и возможность спрятать костерок, чтобы согреться и сварить каши. Нашелся и достаточно сухой сосновый хворост, чтобы прозрачный дымок таял в кронах деревьев, не подымаясь над ними. Бер не жалел бекона в каше, и гоблины жадно чавкали, загребая горячее варево лапами и обжигая пасть. Затем ватага сбилась вокруг затухшего но еще теплого костра, прижимаясь боками друг к другу и грея озябшие конечности, и потихоньку валилась в сон.

Глаза вождя тоже закрылись, погружая его в сытую тьму, пока его не разбудил испуганный шепот Лупуты. Взвиченый опасениями Крэг мгновенно проснулся. Прочие гоблины сопели, похрапывая в тени оврага.

Лупута с выпученными глазами и трясущимися поджатыми ушами возбужденно рассказывал, что видел медведя. Он ставил силки и искал следы, удаляясь все выше по реке, пока не услышал, а потом не увидел здоровенное косматое чудовище. К счастью медведь не успел ни унюхать ни заметить гоблина и тот, переждав пока тварь не отправилась к берегу ловить рыбу, дал деру в лагерь. Где-то недалеко медвежье логово, так он кумекает, и хозяин леса вряд ли будет рад чужакам, если обнаружит их. Хотя, успокаиваясь, рассуждал он, сейчас медведь наестся рыбы и будет греться на солнце, а вечером заляжет спать.

Крэг удовлетворённо кивнул словам охотника. Неприятное чувство чуть пониже желудка получило достойное объяснение. Немного пометавшись мыслями из расовой солидарности, вождь рассудил, что проблема не такая уж большая. Медведю еды должно быть вдосталь, а просто так звери на гоблинов не бросаются. Главное, не провоцировать косолапого и всё будет, как иногда выражался Уркунга, "пучком".

Но проблема вооружения всё равно встала в полный рост. Нет, острых палок у ватаги было вдосталь, но это нето чтобы серьёзное оружие. Крэг наметил себе наделать хотя бы каменных наконечников для того, что уже есть.

Окончательно успокоившись, серокожий гоблин велел Лупуте отдыхать, а сам, чувствуя заряд бодрости, принялся бродить вокруг стоянки в поисках пригодных для обработки материалов.

Когда остальное племя проснулось, вождь велел подождать темноты, когда медведь заберётся в свою берлогу. А до тех пор заняться чем-нибудь полезным. Еды поискать, например. Или не путаться под ногами.

С оставшимися позади горами остались и подходящие материалы для каменных наконечников. Валуны и галька, встречавшиеся вождю были гладкими и обкатанными. С такими непонятно, как иметь дело, разве что бола из них плести. А для костяных наконечников нужно поймать кого-то побольше, чем та мелочь, на которую Лупута ставит силки... идя с этими мыслями вождь вспугнул кого-то в подлеске. Разглядеть не успел - только коричневые спины мелькнули в листве.

Племя проснулось и гоблины высыпали вокруг лагеря, ковыряясь в гнилых колодах, залазя на деревья и переворачивая камни. Личинки, мокрицы, мелкие грызуны и птичьи яйца споро исчезали в клыкастых ртах, но были скорее перекусом, чем полноценной трапезой для ватаги. Все держались подальше от стороны, где охотник видел медведя.

Покуда соплеменники разбрелись по округе, вождь остался в лагере, мыслить о вселенских проблемах. И ещё мастерить топоры из каменных рубил, пока есть возможность. Прилаживая острые каменюки к толстым палкам, Крэг с неудовольствием думал, что теперь пора выставлять дневную стражу. Вообще, он предпочитал обеспечивать безопасность днёвки до непосредственного засыпания, но недооценивать значение часовых было бы глупо. Собственно, и былоглупо - до сей поры крошечная ватага кое-как обходилась без постоянной бдительности.

Покончив с топорами, Крэг распределил их по ватаге. Один достался Тургу, как наиболее сильному (не считая вождя), а второй... второй... Кому достался второй, Крэг как-то не запомнил. Видимо, отошёл самому расторопному, кто первым успел наложить на инструмент лапы. Благо, самому вождю он был без надобности, старого хватало.

Следующим шагом серокожий вождь призвал под свои очи лазутчика и велел тому пойти посмотреть, что и где делает медведь, и не пора ли выдвигаться. Сперва он хотел отправиться и сам, но рассудил, что уступает Лупуте в навыках скрытности, а в данном случае это будет излишним риском.

Сделать хороший топор дело не простое. Пока найдешь ветку на топорище, пока аккуратно подрубишь, не расщепив, пока обстругаешь да выскоблишь гнездо для рубила. Нужно надергать да насушить на огне лыка, там же растопить заранее набранную смолу, а потом примостить все это вместе, если удача позволит. Впрочем, у умелых лапах вождя все вышло ладно и хватко. Но вот только поднял он голову от работы, а уже дело шло к утру. Всю ночь провозился вождь над топорами.

Племя тем временем без присмотра и руководства продолжало набивать пузо в окрестностях, ходить к реке за питьём, пытаться ловить рыбешку на отмелях и пугать зверье на лежбищах и ночную птицу. Все дальше гоблинам приходилось расходиться от ночевья, в поисках еды поинтересней каши. Но до рассвета все приползли к лагерю, с кое-как набитыми животами, но пустыми лапами.

Тург радовался топору как детеныш. Второй отцапал бывалый Бер. Ему, мол, нужнее всех.

Лупута к утру был странный. Глаза покраснели и плавали, слюна текла из раззявленой пасти вязкими густыми каплями. Но в разведку отправился.

Сам вождь, не спав пол-дня, трудясь всю ночь, и поев только пресной крупы, устал, глаза слипались. Племя засыпало и только Лупуты не было. уж солнце встало выше вершин деревьев, а разведчик все не возвращался...

Истории неудач длинны и сложны, истории успеха часто коротки, не описывая причин и лишь упоминая имена победителей

Может сложности подгорного пути исчерпали запас невезения ватаги, может Дрег в подземном мире хлопотал за свое племя, но благоденствие пришло в племя Крэга. Рыба в реке, зверь в чаще обильно кормили племя.

Через лапу ночей с востока по реке пришло другое племя. Вождь Скарри не хотел ничего делить и Крэг был осторожен: ощетинившись клыками племя Скарри пошло своей дорогой, на запад. Когда луна полностью сменилась, с востока начали приходить другие группы гоблинов. Голодные и ничтожные, со слабыми вожями, они вливались в ватагу Крэга, превращая ее в полноценное племя.

Люди на другом берегу слишком долго не замечали гоблинов, а когда стало поздно, огонь расцветил их срубы, снедь набила гоблинские схроны, а жзелезо и утварь вооружили и снарядили остроухих. Скоро и бурый хозяин этого берега был насажен на острые копья. Голову Крэга теперь венчала медвежья голова, а плечи — густой мех.

Скоро и пейзане на западе, уже напуганные грабежом дровосеков, познали ужас ночных гоблинских набегов. Сначала бескровные для племени, к холодам они начали забирать слишком много. Пейзанские милитианты встречали гоблинов частоколом рогатин и сигнальными огнями, и до кромки леса грабителей преследовали всадники с черным медведем на желто-красных одеждах: отставшие поили своей кровью их длинные копья.
Охотники людей караулили одиноких гоблинов в западом краю леса, в котором хозяйничал Крэг.

Впрочем и длинный меч одного из неосторожных весел тепрь на перевязи вождя.

Деревья сбросили листву, дичь была доедена, рыба ушла. Выросшее племя пока было сыто награбленным, но закрома таяли. На востоке ощетинился острым железом сильный враг.

Зима близко...