XI. "Первый гвоздь - крюком". | ходы игроков | Глава III

Разломная Пустошь.
Из Акерплатца наши герои двинулись на север - в Таур-эн-Тьентинну, третий эльфийский лес, который местные называли просто "Тьен". Лес Быстрых Сумерек. Название было очень удачным: яркий солнечный день вдруг резко прерывался, когда Хютерово Светило заходило за Фельдшнайдер. И все, за один тид наступала ночь.
Таков был и сам лес, остроухие здесь жили вроде бы приветливые, но в мгновение ока дружелюбие могло смениться резким тоном и суровым отказом. В основном тут встречались дикие эльфы, что не удивительно, поскольку в противоположность своим высшим или, как их еще называли, морским собратьям, дикие предпочитали менее населенные и более опасные места.
Почему? Да кто этих дивных разберет...
А Тьен был действительно местом небезопасным. На востоке он граничил с Разломной Пустошью, орочьими землями, которые всегда были и будут угрозой для реттов. Да и сам Великий Разлом словно бы источал нечто дурное и злое. А на севере лес безуспешно пытался вскарабкаться по крутым склонам Северных Гор, где тоже издревле водилось немало орков.
Так что мелкие стычки или даже крупные сражения здесь не считались редкостью. Это вам не Таур-эн-Браголанор, где все цвело и благоденствовало.

Спасители же Человечества ехали по Тьену на север целую седмицу, вплоть до реки Ублих, там пересекли ее и свернули на восток - к Великому Разлому.
Орочьи земли. Что о них можно рассказать?
Ну, если вы представляете их себе как множество деревень, городов и прочих поселений, набитых зеленокожими и раскиданных то тут, то там, значит, вы ошибаетесь. Орочьи - это дикие земли. Это пустошь. Здесь никого и ничего нет. Бесчисленные рёсты полей, лесов, гор или скал, брошенных многие века назад.
Когда-то здесь жили люди, и если поискать, то можно найти поросшие лишайником древние руины хютеровой церкви. Здесь были поля, на которых колосилась пшеница, рожь или гречиха. Паслись гордые красивые кони, а на горизонте всегда можно было отыскать какую-нибудь деревню. Ну или хутор. И заночевать там, поев людского хлеба с овощным супом.
А может и мясом угостят, если дать зильберн.

Но это было в прошлом, древнем, всеми позабытом прошлом. Теперь здесь была Пустошь - желто-серая, пожухлая, высохшая к середине Хаса степь. Пустошь не орочья, Пустошь ничья.
Тут нет правителей, власти, законов или даже поселенцев. Тут можно встретить все, что угодно. Откуда знать, не окажется ли за вон тем холмом тысячная орочья армия? А почему нет? Может, они собрались и решили разграбить Тьен, забрав все золото, женщин и мясо? Вторая седмица Хаса - самый "сезон" для очередного набега.
А можно было наоборот за целый месяц пути не встретить никого.
Если, например, эта же самая армия за холмом что-то не поделит, то начнется сеча. Орки перебьют друг друга, а оставшиеся в живых заберут все добро себе и денутся куда-нибудь до следующего Хаса. И случайный путник пройдет с миром.
Но так бывало далеко не всегда. Так или иначе это дурное место заставляло очередного первопроходца заплатить за проезд. Временем, золотом, сталью или кровью.

И вот наши герои решили ее пересечь. Путь их проходил по старому Северо-Южному Тракту, издревле соединявшему Акерплатц с Вистредом. Однако сейчас он был никому не нужен - узкая извилистая дорога то тут, то там поросла травой. Иногда здесь проходили повозки, но редко... Как сказали эльфы из Тьена, уже года два проход через Северные Горы был закрыт. Никто не знал, что именно случилось, но, видимо, какие-то орки захватили мост через Разлом и не пускали путников.
Однако была в этом и польза: меньше торговцев - меньше разбойников.
Дорога от Тьена до Разлома и, соответственно, моста через него, должна была занять седмицу, что не так уж много. Можно было и проскочить, если Эрфольга наградит удачей.


Итак, шел третий день пути по Пустоши. И пока ничего занимательного не случилось - только пару раз были встречены гоблины-пастухи со своими стадами. Один попытался убраться куда подальше, увидев Киора с Ольфриком. Второй же наоборот подошел и принялся внаглую предлагать купить барана.
На кой бедным торговцам баран? Непонятно. Но отвязаться оказалось не так просто - лишь когда следопыт начал снимать со спины топор, мелкий зеленокожий, округлив глаза, молча понесся в дикую степь.
А так больше ничего.
Слева от дороги огромной стеной высились Северные Горы, к которым постепенно приближался тракт. Где-то здесь они переходили в Биргенский Хребет, но где именно - никто не знал. В конце концов, это была одна и та же гряда, просто путаница с названиями.
Равнина начала переходить в холмы, а потом и вовсе в скалистое предгорье. Тракт еле заметно поднимался все выше, виляя между огромными каменными глыбами и глубокими оврагами.
Все изнывали от дикой жары, немилосердно обрушившейся на головы с пустого, тусклого, серо-голубого неба. Ни дождя, ни хотя бы порыва ветра. Словно Боги их закинули в раскаленную печь - медленная, мучительная, донельзя нудная смерть.
Хуже всего приходилось Мирри, которая всерьез задумывалась сбрить с себя всю шерсть. Лесной зверек каждый день трупиком лежал в фургоне на одном из сундуков и иногда пытался заговорить, чтобы хоть как-то скрасить томительную дорогу.
Но болтать особо не хотелось.
Рука все время норовила потянуться к оружию. В горячем, расплавленном воздухе пахло угрозой - а вдруг действительно встретятся орки? Ольфрик несколько раз находил следы крупных особей на дороге. А в небе высоко-высоко парили коршуны: значит, где-то поблизости была падаль. Или должна была случиться. Скоро.

Впрочем, еще когда ехали по Тьену, разговоры тоже особо не велись - все как-то погрузились в раздумия после Ланта. И появилось словно бы негласное правило не обсуждать то, что там произошло.
Точнее говоря, когда у Мирри спросили, почему она такая довольная была, несмотря на все перепетии с Герионом и Миралиссой, белка с улыбкой ответила, что Мьельте Лант ей запомнится надолго. Очень хороший, сладкий сон случился той Ночью, сказала она.
И все расспросы закончились: каждый получил у мельтийцев свое. Кто-то избавился от дурных знаков, кто-то ощутил все прелести эльфийского тела, кто-то... опробовал все прелести эльфийского тела, кто-то опорожнил яйца, а кто-то нашел себе проблемы.
Как Тара, которая тщательно мазала виски все эти десять вечеров. И вчера, несмотря на отчаянные попытки, она так ничего и не вспомнила. К тому же волосы насквозь провоняли этой корневикой, из-за чего белка начала шутить, что орки молодую волшебницу с легкостью примут за гоблина.
К счастью, спасибо негласному правилу - никто Альтарину не спрашивал, начерта ей сдалась эта гадость. Хотя... хотя однажды сама же белка его и нарушила.

- Знаете, что я тут подумала, - начала неожиданно Миррритикити, резко поднявшись с сундука.
Все с удивлением на нее посмотрели: белка уже давно перешла на дневной сон, предпочитая бодрствовать прохладной ночью.
- Они говорили, что Фис-Фис, то есть Эллифей, в... дуэте с Отэсс де Пефойер, да? Которая Лур. И что им в этом дуэте хорошо. Вернее, "хорошо складывается сценариум". Или как-то так. Если эти двое Богов - Эллифей и Лур - как-то связаны вместе, то, получается, и мы, эллифейны, как-то связаны с луриками. Я права? Но тогда возникает проблема. Нижелудя мы не связаны! Что вообще общего у нас с этими твердолобыми бобрами? Причем мы и не враги. Ведь на том рисунке в склепе Гангберта Эллифей был напротив Огнерыка. И это, конечно, больше похоже на правду. Нет-нет, Волк, я к тебе ничего плохого не имею, я не о том. Так вот. Что тогда эльфы подразумевают под дуэтами? Может, я что-то не понимаю? Нет, конечно, я что-то не понимаю - я же сейчас действительно не понимаю... Но...
Белка немного успокоилась и легла обратно на сундук. Однако не на то же место, а на другое, где было холоднее.
- Меня тревожит ощущение, что в этом всем есть большой смысл. Как и в том рисунке хютерингов. Ведь не просто так они все искусство на этом построили, да? Хотя, зная эльфов...

Пустошь на то и была Пустошью, чтобы не баловать яркими впечатлениями. Однообразный пейзаж довольно быстро приелся, и Тара, окончательно захандрив, постепенно оставила попытки высмотреть в выжженной солнцем траве что-нибудь интересное.
Уже несколько дней особого участия ее в передвижении фургона не требовалось. Дорога была относительно прямой, и только совсем бестолковый конь догадался бы свернуть с нее в степь. Фриц же к таковым явно не относился, да и халтурить не думал, добросовестно поддерживая взятый темп. За что Тара была ему благодарна, ибо понукать жеребца на такой жаре казалось ей невозможным варварством.
С другой стороны, вынужденное безделье - ученица мага лишь для вида перебирала вожжи в руках - лишало душевного спокойствия, не давая надолго отвлечься от тягостных раздумий. До сих пор Альтарина не знала, как следует относиться к прорехам в канве воспоминаний о ночи Игры.

***
- Мирри, я думаю... - тихо начала Тара, глядя куда-то в полупрозрачное светло-серое небо над теряющимся в жарком мареве горизонтом. Она не удивилась вопросу белки, приняв этот интерес как нечто вполне ожидаемое. Вопрос и в самом деле был занимательным. В первый же вечер старательно записав в компендиум все услышанное от Мельнанет и Икхиэллы, Альтарина и сама не единожды возвращалась к размышлениям над ним. Все же ей нужно было чем-то занять голову, чтобы не свихнуться от бесконечных попыток выцарапать из забвения хоть какие-нибудь ответы, от этических метаний и остосатиревшего запаха корневики, что преследовал ее даже во сне.
- Я думаю, речь идет... о взаимопонимании. Эти дуэты... посуди сама, они подразумевают гармонию, - Тара обернулась к белке. - В них уютно обоим, и каждый может получить то, чего бы хотел. В древнелюдском есть хорошее слово. Айнтрахт. Это... согласие. Единодушие. Отношения... взаимного дополнения, я бы сказала так.

- Внимание! - Киор сказал это негромко, даже не вполголоса, но очень зычно, пресекая разговоры. Последние несколько часов он сидел на месте возницы, сменив Альтарину. С доспехом мужчина не расставался ни в какую, предпочитая обливаться потом и иногда про себя костерить жару, а на скамье рядом лежал заряженный арбалет, с которым он ни с кем не делился - забирал с собой, когда скрывался в вагоне на отдых. Хотя какой тут отдых по такой-то жаре?

"Внимание" - сказал воин и сам заметно напрягся. Местность впереди идеально подходило для засады, а появившиеся в небе стайки коршунов говорили о наличии жизни вокруг. А ещё вернее, о наличии смерти. Серые глаза Киора внимательно осматривали холмистую местность вокруг. Чутьё опытного воина подсказывало ему, что не всё так просто, а к рассказал о том, что орки возможно захватили перевал он отнёсся серьёзно ещё в Акерплатце. Внезапно заныло плечо. На том самом месте, где должна была быть татуировка. Мужчина наградил его коротким взглядом, будто мог увидеть через одежду, отчего оно разболелось и заскрежетал зубами.

Скрипки старые колеса у телеги, кобыла шлепала копытом по грязи... Вообще-то, у них всё было совсем наоборот: отличный новый фургон вместо старой телеги, крепкий тяжеловоз вместо деревенской клячи и сухая земля пустошей вместо грязи и луж, но песня чудаковатых хофтгорских менестрелей про старика, так не вовремя оказавшегося безоружным против стаи волков, сама лезла в голову.
Ольфрик, хоть и провёл полную открытий ночь в том Ланте, лучше разбираться в загадках мироздания не начал, а потому в разговоры о высоких материях не лез. Да и не было их, особо, разговоров этих.
Вот и теперь, пустив коня неспешным шагом и поглядывая время от времени по сторонам, следопыт точил свой и без того угрожающей остроты топор. Единственное слово, вставленное в разговор Киором, охотника не удивило. И, дабы оно перестало быть загадкой для остальных, следопыт пояснил:
- Орки впереди. Много.
Отложив топор, Ольфрик взялся за лук. Даже стрелу на тетиву наложил.
- Сегодня здесь шли. Может стоянка их впереди. Надо бы разведать.
Засаду в этой глуши следопыт не очень-то ожидал. Случайных путников на этой дороге можно и месяц прождать, и потому, если уж устроят здесь засаду, то только точно зная, кого ждать.
Ольфрик вновь отправил коня вперёд теперь уже куда пристальней вглядываясь и вслушиваясь.
- Ждите здесь и будьте внимательны.

- Стой. Н-ну. - Киор потянул на себя вожжи и оглянулся по сторонам. Вспомнив приключения в лесу, мужчина подумал, что разведка это не такая уж и хорошая идея. Но перечить следопыту не стал. Кивнул в ответ на его слова, легко тронул вожжи направляя повозку поближе к скалам. Нечего торчать посередине тракта.

Орки... действительно, кто же ещё может обитать в этой местности? С этими зелёнокожими воинами он воевал всю взрослую жизнь, а также весь долгий вечер в храме Акерплатца на добавку. И не особо горел желанием встречаться снова. Он вспомнил о крысомордом, растворившемся в строю орков и сплюнул на растрескавшуюся землю.

После его мысли плавно перетекли в предсказание Орэлинда. Волк не воспринял его всерьёз тогда, не заморачивался и сейчас, но всё равно иногда думал об этом. И думая о Ланте провожал глазами фигуру следопыта.

И вот они снова разделились.
Ольфрик осторожно тронулся вперед. Дозор, прекрасно понимавший, что происходит, не стал лишний раз фырчать, а сам принялся внимательно разглядывать окружающие скалы...
Сейчас был почти полдень. Хютерово Светило встало очень высоко в небе, но к счастью, его закрыло какими-то тонкими, блеклыми, серыми облачками. Они больше напоминали грязную рваную тряпку, накинутую на небосвод, но зато благодаря ему стало не так уж невыносимо жарко.
Всего лишь просто очень жарко.
Вокруг орали цикады - они прятались в редкой жухлой траве, пытавшейся здесь прорасти среди булыжника. Справа меж отдельных каменных глыб виднелась степь на многие рёсты вдаль. Дорога уже порядочно поднялась к горам, и потому обзора хватало фернов эдак на тридцать. Ольфрик, кажется, даже смог разглядеть тоненькую нить реки Ублих, что, петляя по пустоши, текла из Тьена к Разлому и, судя по картам, пропадала в его бездне.
Слева же за скалами на безумные высоты вздымались Северные Горы, чьи гольцы, заостренные словно зубы, даже в разгар жаркого Хаса сохраняли пышные ледяные шапки. Эх, если б можно было прямо сейчас умыться снегом...
Впереди же и сзади вид закрывали серые, унылые холмы и скалы, покрытые желтой травой. Опасное место - орки могли забраться буквально за любой валун и оттуда прямо сейчас наблюдать за Ольфриком.
С другой стороны, он сам мог поступить так же. Если б не фургон, конечно...



Волк, белка и колдунья

Увидев реакцию двух воинов, Мирри испуганно замолчала и принялась выслеживать противника среди валунов. Киор повел Фрица с дороги, чему тот вяло сопротивлялся - коню не захотелось тащить фургон по камням и ямам. Правда, до ближайшей скалы было недалеко, и вскоре там конь и остановился, недовольно фыркнув, да принявшись щипать какой-то колючий куст.
Пощипал, пожевал. И потряс головой, чтобы сухой комок этот сам выпал. Кони ведь, бедные, даже плеваться не умеют.
- Взаимное дополнение? - переспросила Мирри шепотом после долгого и напряженного молчания.
Ольфрик уже скрылся за холмом впереди, а орки никак не желали нападать.
- И чем этот бобр будет меня дополнять? Разве что работать за меня... Хотя вот что он точно делать не станет - так это работать за кого-то. Так что чего-то здесь не сходится. Хотя мысль интересная.
Нервный писклявый шепот белки звучал очень забавно, особенно если учесть ее воинственную позу, в которой она грозно стояла на сундуке внутри фургона.
- А яффары и истианцы? Чем тебе поможет садовник, Тара? Или тебе, Волк, тебе нравятся оракулы?


Ольфрик

Следопыт вновь услышал далекое блеяние овцы. Дорога огибала очередной крутой холм, и когда йорднуру, наконец, открылось продолжение пути, он увидел это стадо. Оно стояло прямо посреди старого тракта, который проходил меж двух огромных скал... словно между стен.
Это был коридор в три руты длиной и в две - шириной. Идеальное место для засады. Преграждаешь выход, ждешь, когда телега заедет внутрь, забегаешь путникам сзади. И все, дичь в ловушке. Отступать некуда, по бокам отвесные скалы...
Отличная тактика для орков, не пользовавшихся лошадьми. Хотя, конечно, зеленокожих и это не смущало - они были способны бегом загнать даже самого выносливого скакуна. Может тот гнать во весь опор целый день? А два дня подряд? Вряд ли. А вот орк может. А если у них еще и гноллы есть, ну которые собакоподобные, с шерстью, то и вовсе без шансов. Гноллы эти на четырех лапах носятся чуть медленнее волков, да и нюх у тварей звериный. Догонят, выследят, расскажут крупным оркам. Никуда ты не денешься от них в степи.
Однако охотиться за дичью целыми днями - это одно. А решить вопрос прямо здесь и сейчас - другое. Отличное место для засады, только дайте фургону вкатиться в этот коридор, да преградите чем-нибудь дорогу. Например, стадом баранов.
Ольфрик бы и сам так поступил, реши он напасть на некий плохо охраняемый фургон с ценностями. Если бы, конечно, место не было столь очевидным.

Остановив Дозора (тот, по правде говоря, сделал это сам, увидав стадо), следопыт пригляделся к животным. Наверное, с два десятка смурых овец, еще дюжина тощих горных коз и почему-то пара зубров с теленком. Хотя чего удивительного - орки не разделяли скот, "все свое с собой".
А рядом, у стены на камушке сидел пастух. Совершенно нагой, лысый зеленый гоблин, весь покрытый пестрыми примитивными наколками и с грязно-рыжей щетиной на подбородке. Ольфрик сначала подумал, что он был в башмаках, но то оказалась грязь.
Пастух не заметил следопыта и продолжил тихо барабанить двумя хворостинками по перевернутой медной мисочке. Тут вдруг он сбился с ритма, матюгнулся, прощелкал три раза пальцами и продолжил что-то там выстукивать, кивая головой в такт.
Рядом к скале было приставлено его копье с кривым сучковатым древком и ржавым наконечником... еще более кривым. Других орков не наблюдалось, ежели не считать множество следов на тракте, оставленных, скорее всего, этой ночью. Если они были здесь, то наверняка прятались за этими двумя скалами.
А миновать стадо не получится - в проходе целый день держалась тень, прохлада, и скот с удовольствием там отдыхал, перекрывая путь. Объехать? Глупая затея, фургон, скорее всего, застрянет в каменистой россыпи. Оставалось только разобраться с пастухом.

- Киор. - Негромко поправил белку мужчина и слегка пожал плечами. Он не слишком-то вслушивался в стрекотню Мирри, но последний вопросы услышал ясно, потому как слух резануло слово "Волк", ставшее теперь таким чужим. На оракулов ему было наплевать.

Тара слегка пожала плечами. Она не чувствовала себя разбирающейся в предмете достаточно для того, чтобы вести активную дискуссию. Обосновать эту мысль о взаимодополнении будет, наверное, не просто. Да и можно ли сравнивать свой с другими дуэтами? Хотя обсудить догадки, пожалуй, было бы не лишним... Жаль, что Волку не интересно.
- Знаешь, Мирри, яффиты... - Альтарина так же шепотом, чтобы не отвлекать воина, обратилась к белке. - Они чувствуют истианцев. Понимают нас. Готовы поддерживать любые безумные идеи и создавать все условия для их воплощения. А их невероятная чуткость? Они способны заметить любую мелочь, малейший оттенок настроения! Они умеют окружить теплом. Они... вдохновляют!
Об удивительных чертах последователей богини Гармонии можно было бы говорить бесконечно. Об их житейской мудрости, заботливости и отзывчивости. Об их таланте сглаживать острые углы...
- Правда, мне сложно судить о том, чем дополняют яффитов истианцы... Но Эллерта, к примеру, говорила, что ей интересно со мной... А еще, конечно, всегда пыталась накормить.

Чем дальше Ольфрик продвигался по дороге, тем более крепло предчувствие ожидавшей впереди засады. И всё же, никто не спешил на него напасть. Не свистели над головой орочьи рубилы, не летели стрелы и копья. Зато следопыт нашёл-таки источник подозрительного блеяния - грязное разномастное стадо, перегородившее узкий скалистый проход. Стороживший его не менее грязный гоблин был, видимо, слишком увлечён выстукиванием какого-то ритма по своей миске, чтобы заметить человека. Едва увидев его, Ольфрик повернул назад. Хорошо выученный конь слушался без лишнего шума. Уведя его с дороги, Ольфрик осторожно вернулся обратно, ища удобный подъём наверх. Со скал или, хотя бы, с высокого холма можно было бы попытаться рассмотреть окрестности, не привлекая лишнего внимания.

- Хм... - задумчиво сказала Мирри в ответ на рассказ Альтарины.
И замолчала. То ли она с Тарой не согласилась, то ли ответ Киора ей не понравился, то ли жара окончательно доконала белку, и та снова улеглась на сундук. Но на другое место, которое еще не нагрела.
Время текло нестерпимо долго. Облака застыли, слабый ветер застрял в этих скалах и воздух сгустился невыносимым пеклом. Фриц, не слушая возницу, прошел еще несколько шагов, чтобы встать в тень, а шварцпферд Киора, привязанный за поводья к фургону сзади, возмущенно заржал.
Но переживать о том, что это ржание кто-то услышит, не стоило. Поскольку цикады вконец обезумели, сошла с ума эта насекомая погань - они вопили без умолку. Как будто их жарили на костре, что казалось не таким далеким от правды. От этого треска, жары и молчаливого простоя начинала болеть голова. Но Ольфрика все не было.

Следопыт тем временем, внимательно оглядывая окрестности, поднимался на высокий холм слева от тракта. Это было нетрудно, но от приложенных усилий йорднур моментально взмок. Еще и эта треклятая кольчуга, раскалившаяся на пускай и кое-как прикрытом ветхими облачками, но таком безжалостном солнце.
Единственное, что радовало - так это голые каменистые склоны холма. Скалы, щебень и просто серая пыльная сыпь. То есть здесь не было травы, соответственно, не было и цикад, а потому звон в ушах с каждым шагом ослабевал.
А еще тут иногда попадались странные черные камни. Ольфрик поначалу не обратил внимания, но уж больно они казались схожи меж собой. Когда же он наступил на такой для поверки - тот вдруг хрустнул и лопнул, словно скорлупа. Заинтересовавшись, следопыт разглядел другой подобный... вытянутый, с необычными отростками, словно лапками какими. Или это действительно были лапки?
И тут Ольфрик узнал в камне саранчу. Только размером с кулак и когда-то испепеленную открытым огнем - остался лишь хрустящий насекомый доспех, да тощие члены. Вспомнил он древнюю легенду про Великий Разлом. Дурацкую, как орочьи шутки.

Легенда эта рассказывала о том, что однажды разверзлась земля в Миттлерфельде, тобишь Среднеполье. Пошла трещиной, а потом раздалась с треском, обрушая в себя Биргенский Хребет. Все вокруг затряслось, в горах зашумели камнепады, и день обратился в ночь.
Причиной последнему была саранча. Немыслимые ее полчища, что, будто черный дым из пожара, поднялись из Разлома в небо, полностью заслонив его собой. И должна была та несметная насекомая орда пожрать всю зелень в Этом Мире - на том погибла б жизнь, да остался бы только мертвый камень.
Так бы оно и вправду случилось, если б не Огнерык. Нарушив все запреты, оторвавшись от Вечных Сражений, он примчался из Бессмертного Мира, чтобы пламенным дыханием испепелить всю эту саранчу. И испепелил.
Да вот только бессчетные обожженные трупы усеяли поля окрест Великого Разлома, навеки отравив землю и превратив сии земли в Черную Предразломную Пустошь. Больше здесь уже ничего не росло, места стали гиблыми и проклятыми. А жить на них сумели лишь орки. Но что орочья жизнь? Сплошной разбой, да убийство.

Слыхал Ольфрик и другую версию, когда бишь Огнерык сам это все злодейство учинил, в великой обиде на Богов. Но образумившись в последний момент, уничтожил полчища насекомых.
Бывали и иные версии: например, как это Йорд негодовал на очередную затею Эрфольги - построить, видишь ли, град златой в Миттлерфельде и посмотреть, кто окажется хитрее и быстрее, чтоб его объявить своим. А потом и отстоять в суровой войне, верно распорядившись богатством.
Но каменный дед тогда, раскалившись докрасна от ярости, прорубил земную твердь прям под городом и обрушил его в разверзшуюся бездну...
В общем, много всякого слыхал Ольфрик про Великий Разлом, но чего не ожидал, так это вправду найти истлевшую саранчу близ этого места. Да еще и размером с кулак. И не одну, а десятки, сотни - будто не врали легенды, будто действительно она тогда заполонила все небо, а Огнерык ее сжег.

Но легенды легендами, а за следопытом было дело. И более не медля, Ольфрик продолжил подъем на высокий холм.
Тут его заметила белка из фургона, сказав:
- Смотрите! Там, слева, на горе! А! Желуди-грибы, это Ольфрик... спасибо Эллифею... Волк, а чего он туда полез, не знаешь? Оглядеться?
Он и вправду пошел туда оглядеться, а когда поднялся на самую вершину, прислонившись к камню с западной стороны, чтоб его не засек тот пастух, осторожно поднял над скалой голову.
И вот, что он увидал.
Во-первых, были еще три вооруженных гоблина. Но кто в Пустоши не вооружен? Только труп. И гоблины эти, засев в тех двух скалах, меж которыми встало стадо, так же, как и Ольфрик, аккуратно выглядывали из-за своих валунов-укрытий.
Вот только смотрели они не на следопыта - следопыта зеленокожие не заметили - а на тракт.
На тракте же йорднур увидал второе: своего коня Дозора. Тот вышел из-за того пригорка прямо навстречу пастуху. А пастух - медленно шел к Дозору. В руке одной держал рыжий гоблин копье наконечником к земле, в другой же что-то лежало, наверное, жратва какая.
И вот конь Ольфрика, вроде как нехотя, смущенно, но шаг за шагом таки приближался к треклятому пастуху по открытой со всех сторон дороге...

- Киор. - Меланхолично поправил белку воин. Он уже несколько секунд следил за долговязой фигурой Ольфрика и не видел решительно ничего волнительного в том, что следопыт решил выбрать точку наблюдения повыше.

- Увидел что-то? - Не слишком-то уверенно предположил он, больше чтоб упокоить белку, нежели ввязываясь в обсуждение поведения следопыта. Тот наверняка знает, что делает. И вообще...

- Тихо. - Мужчина поднял руку, призывая к молчанию. Может ли хоть минуту помолчать эта несносная белка? Два дня мешком провалялась в повозке, а тут расщебеталась так некстати.

- Ах ты ж, потрох недожареный, - ругань зло просачивалась сквозь крепко стиснутые зубы следопыта. Непонятно было, ругал ли он коня, так неблагодарно, должно быть, соблазнившегося дерьмовым гоблинским лакомством, или самого гоблина, положившего глаз на чужое добро. Ольфрик, пожалуй, и сам толком не был уверен.
Нужно было что-то делать. Мелкие ублюдки и раньше не вызывали у охотника доверия, а мелкие ублюдки, устроившие засаду на дороге, были подозрительны вдвойне. В том, что это была именно засада, Ольфрик не сомневался. Зачем иначе троим гоблинам прятаться среди скал, пока четвёртый сидит внизу. Хотя, если подумать, не слишком-то серьёзная была засада. Либо по ту сторону скал притаилась орочья банда, либо сопротивления не ждали. В притаившуюся банду верилось больше. Можно было бы и проверить, если бы дурила-конь не пустил себе под хвост всю скрытность. Хрен он теперь без привязи где постоит!
Притаившись за камнем и стараясь оставаться вне поля зрения гоблинов, Ольфрик выпустил стрелу под ноги идущему к коню засранцу. Во все времена и у всех народов это предупреждение означало только одно: стоять на месте.
- Стой, где стоишь! - крикнул он, не показываясь из укрытия. - И пусть твои дружки спустятся и подойдут к тебе, иначе вторую в горло всадим!

Альтарина задумчиво взглянула на Мирри. Что означало это "хм", она так и не поняла. Но, похоже, белка не горела желанием продолжать беседу. А Волк им и не загорался.
И почему никому не интересна деисциенция?..
Вздохнув, Тара потянулась к компендиуму, открыв книгу на странице с перерисованным изображением пантеона. Раз уж обсуждать дуэты никто больше не хочет, можно хотя бы поразмышлять над этой загадочной схемой.
С того самого дня в Гроссенвальде не единожды Альтарина возвращалась к попыткам проникнуть в суть мозаики. Не одну дюжинную провела, с разных сторон рассматривая таинственную последовательность знаков. Успела построить десятки теорий, каждая из которых разбилась, не найдя прочного подтверждения.
Ученица мага уже готова была согласиться с версией, что попросту неправильно запомнила расположение символов, и в ее рисунок вкралась ошибка - столь безнадежными казались порой попытки обнаружить скрытый в нем смысл!
Очевидно, эта мозаика призвана была рассказать о пантеоне посетившим склеп. И наверняка возводившими его ожидалось, что это будут хютеринги, преемники древних воинов ордена Инквизиции.
Значит, понятна эта головоломка должна быть в первую очередь им...
Тара уже не раз пробовала представить себя молодым хютерингом, пыталась изменить ход собственных мыслей, подстроив его под присущий последователям бога Солнца...
Ситуация весьма осложнялась тем, что мышление хютерингов разительно отличалось от мышления истианцев. То, что одним казалось элементарными истинами, у других вызывало невероятные затруднения в понимании.
Правда, у Альтарины, в отличие от гипотетического молодого хютеринга, явившегося в склеп в одиночестве, было важное подспорье: король Гангберт упоминал о весенних и осенних богах. Можно предположить, что еще должны быть боги летние и зимние... А всего их - шестнадцать.
Тара вдруг замерла, глядя на изображение меча.
- Да ведь это же... - начала она вдруг в полный голос и осеклась, вспомнив, что Волк попросил сохранять тишину.
- Это же календарь! - сдавленным шепотом возвестила девушка спутникам, не сумев сдержать бьющего через край ликования. - Я уверена! Мирри, взгляни!
Более всего поражало ее сейчас, что она не сумела догадаться раньше.
Бесцеремонно ткнув пару раз белку в пушистый бочок, истианка уронила на сундук рядом с нею компендиум:
- Книхваг, - Альтарина указала на царский венец. - Королевская Седмица. Это Зигерин. Гел. Самый светлый месяц года. Легче всего было бы отдать его Хютеру. Гольд. Ну конечно, Эрфольга! Фад. От древнелюдского "фаде". "Скучный". Так же можно перевести и имя Трист.
Рассказывать про всех богов, наверное, не требовалось... Самой Таре закономерность теперь казалась очевидной.
- Зах. Месяц Лура, а "захе" с древнелюдского - это "дело". Дунк. В новолуние Дунка истианцы отмечают праздник Истэбенель. Гвитт. Месяц гроз. Когда был праздник Квиллисхи? А сейчас идет Хас. Это время издревле было посвящено Огнерыку - спросите любого воина!

- Ох, - ответила белка Таре, внимательно разглядывая схему. - Подожди. А Эллифей тогда какой Бог? Зимний?! Варм? Это же самый...
Но договорить ей не дал крик Ольфрика, выпустившего перед этим стрелу по кому-то. Мирри чуть глаза не растеряла от неожиданности.
- Фикенова... Волк, там бой? Нам нужно вмешаться?

Но боя пока не было. Увидев стрелу, рыжий гоблин остановился и обернулся в сторону Ольфрика, внимательно разглядывая скалы. Он думал, что ответить.
Три других зеленокожих, сидевших в засаде, о чем-то тем временем перешептывались.
Наконец, пастух закричал гоблинским противным голосом:
- Братец, ты чего...
- Послушай сюда! - перебили его соратники, также обращаясь к Ольфрику. - Елда! А если мы вторую тебе в сральник присунем, а?! Давай, покажи фотцало!
Для подтверждения избыточной наглости своих заявлений, три гоблина вышли из укрытий на пару шагов и встали в дерзкие позы. Если кто из них и был одет, то несущественно, а из оружия при зеленокожих были только копья и кривые деревянные тыкалки.
- Че вы бздите, э?! На чеснарь щелки жим-жим?
- Че как говноухи?!
- Да они бабы, грю те! Уже дерьмишко свое подбирают!
Зеленокожие грубо расхохотались.
А рыжий, стоявший в отличие от остальных минимум в руте от ближайшего укрытия, нервно озирался по сторонам. И судя по его морде, насколько Ольфрик мог разглядеть, подстава ему эта не понравилась.
Правда, через мгновение пастух взял себя в руки, встал в такую же дерзкую позу "а-ля царь" и добавил:
- Братец, ты там один. Понты обратно вдуй, а!
И лишь Дозор не стал тут хорохориться, да принялся потихоньку отступать обратно к холму, за которым стоял раньше.

Волк бросил вожжи и рывком подтянул к себе арбалет. Замешкался на секунду, оглянулся на жеребца привязанного к телеге, затем медленно перевёл взгляд на белку.
- Киор. - Невозмутимо сообщил он и сопроводил слово наклоном головы, будто придавая ему больший вес.

Соскочил на землю, всё так же держа в руках арбалет.
- Возьми вожжи, магисса. - Не спешно передвигаясь мужчина подошёл к коню и отвязал его одной рукой. И правда, спешить было некуда. Если бы началась серьёзная заварушка, то Ольфрик бы обязательно подал сигнал. Пока же Киор пожелал быть поближе к верному цвайхандеру, который всё так же покоился в ножнах висевших сбоку коня.

Перевёл напряжённый взгляд на вершину холма. Прислушался.

Вообще, Ольфрик нникогда не отличался излишним человеколюбием - профессия обязывала. А уж в орколюбии охотника за головами было ещё сложнее заподозрить. Решив не вступать в перекидывание оскорблениями, в коем мелкие знленокожие могли и верх взять, следопыт ответил, как умел - в любителя присунуть елду полетела стрела. Расстояние было приличным, у мелкого засранца были все шансы успеть увидеть выстрел и нырнуть обратно в своё укрытие. Или не успеть. В общем, жизнь гоблина Ольфрик отдал в руки богов, а о своей пока заботился сам.
- А ну спускайтесь, засранцы! А то в тех скалах и поляжете. Я тут, мля, не шутки шучу!
Немного показавшись из-за камня, Ольфрик пристально взглянул на пастуха.
- А ты, братец, не глупи, да не хорохорься - тебе тут и одного меня много будет. На кого засаду устроили? Кого поджидаете?

Донесшийся с холма угрожающий возглас герра Ольфрика окончательно уверил, что на разведку следопыт отправился не зря. Ох... А Таре-то казалось, мужчины перестраховываются. Нет, она понимала, что орочья степь - место, надо полагать, не вполне безопасное. Однако степь эта вот уже третий день оставалась столь пустынной, что бдительность сохранить, как видно, смогли только бывалые воины.

Вынырнув из размышлений, Тара поморщилась. Панибратское обращение в который уже раз резануло слух выросшей в Хофтгоре девушки. К такому невозможно привыкнуть. Впрочем, момент для выяснения отношений был, наверное, не самым подходящим... Альтарина проводила взглядом Волка, едва заставив себя промолчать.
Обернувшись к Мирри, она по-прежнему шепотом сообщила:
- Эллифей - бог Снега. Думаю, дело в этом.
Не без сожаления убрав компендиум, Тара пересела на козлы. Интересно, чего же все-таки ждать?

- Сука! Сука! Он меня подстрелил!
- Заткнись, гнида!
- У меня кровь! Ты видишь?! Кровь!
- Засада? - переспросил у Ольфрика Рыжий и громко рассмеялся, прикашливая. - Из четырех фикеных прыщей?
- Я не чувствую руку! Моя рука! Сучий потрох, мля!
- Гнида, заткнись, твою мать!

Тем временем у фургона ничего не происходило...

- Мужик, давай, может, ты проедешь прост? - продолжил пастух.
- Да херли ты с ним титьки мнешь?! Эта сука меня подстрелила! Захерачьте е-о нахерр!!!
- Гнида, да когда ж ты захлопнешь свое рыкало?! - не выдержал Рыжий. Кажется, "Гнида" было именем.
- А че ты ссышься-то, Рыжий? - встрял другой гоблин. К слову, те трое как прятались за камнями, так там и остались. - Мож навяляем ему? Он там один!
- Ну ты и наваляй! - гаркнул пастух. - Давай, член, иди! Ну!? Че стоишь?! Я-т уже на чеснаре!
- Сука, у него пулялы отравленные! Я подыхаю сука нахер!
- Гнида, ты ща точно сдохнешь, если свою харь не зафикаешь!!!

Тем временем у фургона ничего не происходило...

- Слышь, харе орать на мня! У тя член рука не в жопе нахер!
- Гнида, сука плешивая, че ты ноешь, как баба-то?!
- Баба?! Эт вы сука целки ляжки раздвинули перед ублюдком ссаным!
Рыжий уже не встревал. На его удивительно выразительной роже появилась какая-то тяжелая тоска. Горечь и сожаление. Он покачал головой и почесал бороденку, глядя на своих товарищей.
- Затрахали вы меня! Никакой мля дружеской поддержки! - обиженно закричал Гнида. И вдруг вышел из-за камня со своим кривым копьем да спустился вниз на тракт. - Я один его уложу нахер!
- Мля, Гнида, фикена ты поперся?!
- Гнида, ты че, тупой?!
Но Гнида их не слушал. Отважный, отчаянный, лихой гоблин, обмотанный двумя грязными тряпками, смело двинулся к холму Ольфрика. Вся его левая лапа была залита кровью, но стрелы в ней не было.

Тем временем у фургона ничего не происходило...

- Ну?! Ублюдок, вытырься на чеснарь, мля! - хорохорился Гнида, приближаясь шаг за шагом к следопыту. - Вот он я! Давай, сука! Пулять каждый может, сука! А ты меня ручками! Ручками давай!
- Гнида, назад! - закричал пастух. - Да дайте ему тупо пройти, кретиноиды!
- Да он зассал! - игнорировал его Гнида. - Ну мне похеру! Я до ублюдка сам допру!
И тут Ольфрик обратил внимание на Дозора, что все это время постепенно пятился назад. Конь почему-то смотрел не на оравших гоблинов, а вообще от дороги вправо - правее правой скалы. Там заканчивалась терасса, по которой шел тракт, обрываясь невысоким уступом. А за ним - склон и бескрайняя степь внизу. И никого там не было... да вот только поднялось какое-то небольшое облако пыли.
Либо это баран какой отбился от стада и обсыпал камни на склоне, либо... либо там только что десяток орков прошел под уступом в обход, к фургону.

Но у фургона, тем временем, ничего так и не произошло.

Тара сжимала вожжи в руках, напряженно вслушиваясь в звенящую цикадами тишину степи. Кого бы мог обнаружить там, впереди, герр Ольфрик? Ведь есть вероятность, что не орков?.. Да, в орочьей-то Пустоши...
Ученица мага имела довольно смутное представление о том, как полагается вести себя во время стычек с зеленокожими - не так уж часто в Хофтгоре доводилось оттачивать это умение. Но если бы от нее требовалось что-то определенное - Волк с герром Ольфриком предупредили бы, да? Очевидно, нужно будет импровизировать...

Если стоит ожидать схватки - а голос следопыта прозвучал достаточно убедительно, чтобы поверить, что схватки стоит ожидать, - чем можно было бы помочь воинам?
На всякий случай прикинув, какие заклинания она сумела бы сплести в предложенных условиях, Альтарина, покопавшись в сумке, выбрала и разложила по карманам несколько пузырьков с разноцветными порошками. Пусть лучше они будут под рукой.

- Именно так! - крикнул он в ответ рыжему. - Четыре прыща загоняют в ущелье своё вонючее стадо и фикают путникам мозги, пока дюжина ублюдков покрупнее идёт в обход и нападает сзади! Так задумали?
Даже терпеливого Ольфрика эта ситуация начинала раздражать. То ли вопли Гниды были всему виной, то ли жара, то ли общий абсурд происходящего. А может дело было в каком-то подозрительном движении за правой скалой... Но вопли Гниды раздражали определённо.
- Да заткнись ты, шлюхин выкидыш! - вслед за ругательством в воинственного гоблина полетел небольшой камень. Ещё одной стрелы жаль было на это недоразумение. - На дружков своих подзалупных орать будешь!
Новая стрела, всё же, легла на тетиву, качнувшись в сторону пастуха.
- Вы откуда здесь? Чьё это стадо? Где остальные? Говори правду, второй раз спрашивать не стану!