| |
|
|
Сначала не было ничего. Вернее, было много всего - но все не то. Где-то за дверями слышались приглушенные голоса; где-то под кроватью поскрипывал свежий пол; где-то за окнами раздавался неясный гул; мысли в голове лениво ворочались, но никуда не уходили, сменяя одна другую; отчего-то заныла подложенная под голову рука. Просто обыкновенный набор ощущений, ничего необычного.
Потом внезапно заскрипела кровать. Ее, Уллы, кровать. Чуть просела. Запах цветов и пыли стал чуть сильнее. У девушки заколотилось, как бешеное, сердце - и обо всех остальных ощущениях она тут же забыла. Прямо за ее спиной кто-то лежал.
- Не оборачивайся.
Тот же самый голос. Уже знакомый. Все еще знакомый. Голос, который помогал преодолеть вызванный необычностью ситуации страх.
- Я здесь.
Улла могла чувствовать даже дыхание - теплое - прямо в затылок.
|
|
1 |
|
|
|
|
Она была совсем рядом - только заведи за спину руку - и, может быть, коснешься бестелесного. Обернись - и, возможно, увидишь невидимое. Но живое, теплое, такое близкое. Улла не оборачивалась - не только потому, что ей так велел ее дух. Она не знала, хочет ли, немного боялась того, что лежит позади, и боялась разочароваться. Разочароваться - больше всего.
- Зачем ты вмешалась?
Она лежала неподвижно. Рука под головой затекла, и Улла очень, очень медленно высвободила ее - и снова затаилась, даже дышала через раз, прислушиваясь к тихим, натянутым отзвукам из-за двери, к биению сердца, к дыханию - своему и ее. И ожидала услышать ответ. А может, просто голос - неуловимо знакомый, как будто из забытого, утерянного прошлого, как будто чей-то, о ком не осталось в ее памяти даже самой мельчайшей зарубки, и в то же время не принадлежащий никому конкретному.
|
|
2 |
|
|
|
|
И снова ответа сначала не было. Просто присутствие, просто дыхание в затылок, просто тяжесть чужого тела на кровати. Казалось, Лета не хотела отвечать. Или просто не торопилась. Возможно, духи иначе воспринимают время - почему бы и нет? И снова, когда ожидание достигло определенной величины, определенной стадии - прозвучал ответ.
- Я не вмешалась. Я наступила.
|
|
3 |
|
|
|
|
- Ты вмешалась! - Огрызнулась Улла. - Я справилась бы! Я все сделала правильно. Я почти захватила его...
Тентир осеклась на последнем слове, вспомнив, как крутил ею дух, забравшийся в ее тело. Несомненно, сильный. Темный и въедливый, как чернильная капля, бесцеремонно впивающаяся, всасывающаяся в мельчайшие трещинки и складки на ладони. Несомненно, жадный - практически как она сама - и оттого страшный. Но Улла хотела его, и хотела его пьянящей силы. Без ответа оставался только один вопрос - действительно ли она могла с ним справиться?
- Но ты выждала момент, - зло продолжала она, - выждала, когда я дам слабину. И забралась вместо него. Взяла то, что не тебе должно было принадлежать - никто не обещал этого тебе! Что, разве не так?
|
|
4 |
|
|
|
|
Пауза - на этот раз короче. Дыхание в затылок сбилось с ритма. А потом послышался тихий смешок, ласково обжегший кожу.
- Глупенькая. Ты ничего не поняла, верно?
Снова пауза. Еще короче. Просто как знак препинания.
- Я - та, кто всегда стоит за плечом. Я - та, кого ты встречаешь в конце пути. Я - дух, которого знают все и каждый. Понимаешь?
|
|
5 |
|
|
|
|
- Ты... что?
Теперь настал черед Уллы сделать паузу. Правильно ли она поняла? А если да, то верить ли словам Леты? Она не верила. Не хотела верить. Скорее всего, это просто странная шутка странного духа.
Но всю ее напускную злость словно рукой смахнуло. Лета сдула ее своим горячим дыханием.
Улла усмехнулась. Она хотела бы, чтобы их с Летой разговор остался тем, чем казался ей с самого начала - не более чем фарсом. Но теперь все это походило на трагедию.
Все поменялось. Теперь реакция Аморры и ее слова приобрели совсем другой смысл. Теперь приглашение магистра Торрета больше не казалось насмешкой над ее безвыходным положением, скорее тонким, пока не понятным ей расчетом. Теперь ее отстраненность и обособленность от других однокурсников окрасились иначе - она по-прежнему была и будет одна, но совсем по другим, куда более сакральным причинам. Что попало к ней в руки, что ее ждет? Сила или пустышка? Возможность или испытание? Бессмертная слава или бесславная смерть?
- Почему я? - Наконец выдохнула Улла.
Такого не должно было с ней случиться. Никто не может носить за плечами смерть.
|
|
6 |
|
|
|
|
Молчание. Молчание и дыхание в затылок. А потом - потом снова объятия. Девушка-дух прижалась к Улле, лицом зарываясь ей в волосы, рукой обхватив ее чуть пониже груди - можно было посмотреть вниз и увидеть эту руку, можно - но страшно. И шепот, теперь совсем близко:
- Я просто пришла. Наступила, как вы говорите. И пожалела тебя. Ты была такой храброй, такой сильной - и такой обреченной. Весь мир был против тебя - а ты даже не подозревала об этом. У меня давно не было человека - и я решила дать тебе шанс.
|
|
7 |
|
|
|
|
Улла закрыла глаза. В темноте она чувствовала только жаркое прикосновение, слышала только шелестящий голос Леты, говоривший ей, что она умерла - там, тогда. Лета была права - она ничего не поняла тогда и не понимала после. Она действительно достойна жалости.
Хотелось сбежать от этого горячего дыхания и от этого запаха полевых цветов, как бегут от огня - но как, куда? Глупо бежать от самой себя, глупо бежать от смерти. Улле только и оставалось, что принять ее - принять смерть. И это тоже было как-то глупо - одновременно нелепо и грустно - и то ли смеяться хотелось, то ли плакать.
- И что это значит? - Улла осторожно положила свободную руку поверх руки Леты и сильнее подтянула колени к груди. - Для меня и для тебя.
Нет, она не будет убегать. Даже если она по-прежнему обречена, даже если по-прежнему одна. Даже если ей дали второй шанс из жалости. Она все еще Улла Тентир и у нее все еще есть собственные цели здесь, в Аркануме, и она все еще хочет заткнуть этот город и эту страну за пояс. Даже если для этого ей уже пришлось один раз умереть.
- И что ты дашь мне?
Улла осторожно повернула голову. Так, чтобы не смотреть на Лету, и так, чтобы чувствовать ее горячие слова не затылком, но щекой.
|
|
8 |
|
|
|
|
То, что произошло потом, было, пожалуй, неожиданно. И страшно. Не так страшно, как бывает при виде зверя - а так страшно, как бывает в темной комнате в скрипящем доме. Такой пронзительный, иголкой в сердце колющий страх. Заставляющий оцепенеть и зажмуриться под одеялом. Но кроме страха - кроме страха было и удивление. И - предвкушение.
Рука, оказавшаяся неожиданно горячей, вывернулась из-под Уллиной руки - и, цепко хватанув девушку за бок и за платье, ловко повернула ее на кровати, так, что ошеломленная Улла оказалась на спине. А Лета оказалась на ней. Улла не успела закрыть глаза - и теперь смотрела прямо ей в лицо.
В свое лицо.
Это была она - почти она. Она - только кожа бледнее и суше, только волосы темнее и гуще, только глаза светлее и пронзительнее, только острее черты лица. И смотрит это лицо - ласково. А еще - печально.
- Это значит, что ты больше не будешь умирать. Ты же хочешь больше не умирать?
|
|
9 |
|
|
|
|
Улла охнула, когда Лета неожиданно и резко перевернула ее. Хотела закрыться руками, испугавшись - испугавшись чего-то, что дух может сделать с ней за то, что начала торговаться, - но не успела, замерла, вглядываясь в лицо смерти. Оно было жутко близко, и оно показалось ей пугающе родным - потому что было ее собственное. Улла представляла ее иначе, примерила на лицо Леты много масок, но ни один из образов не подходил ей. А все оказалось так просто.
Улла натянуто улыбнулась.
- Никто больше не умирает, умерев однажды. - Ответила она.
Странная, печальная, правдивая шутка, но кому как ни смерти она должна прийтись по вкусу?
- Ты все у меня забрала. Мою жизнь, мою аркану, - добавила Улла шепотом и осторожно коснулась пальцами щеки Леты, - и даже мое лицо.
|
|
10 |
|
|
|
|
- Нет, - Смерть с лицом Уллы Тентир чуть покачала головой, - я тебя спасла. Я тебя вернула.
И, склонившись, Смерть поцеловала Уллу.
Для девушки это был считай что первый поцелуй - первый настоящий, "взрослый" поцелуй - но для обычного поцелуя он все равно был слишком... странным. Удивление, страх, беспомощность, предвкушение, волнение - целый коктейль эмоций и ощущений, своих и чужих, не давал Улле ни посопротивляться, ни посодействовать. Было... было приятно, наверное - если бы во всем этом не было какой-то горечи.
Первую секунду Улла просто ощущала; переживала ласковое и горькое вторжение на свою территорию. Потом к ней вернулись ощущение реальности - она снова могла двигаться свободно. Но смысла дергаться уже не было - Лета потихоньку таяла, становилась все легче и нереальнее, пока не истаяла совсем.
|
|
11 |
|
|
|
|
Образ Леты таял перед глазами. Улла отчаянно пыталась напоследок разглядеть ее черты, свои собственные черты - как будто она не знала их все наизусть. Лицо ее духа быстро растворялось, и вскоре под подушечками пальцев больше не ощущалось ее щеки - только ломкое, покалывающее ощущение, словно от жаркого воздуха из печи, тонкое чувства тепла чужой кожи. И на губах осела горячая печать от неожиданного поцелуя Леты и слабый привкус полевых цветов, чужих-своих губ - и обиды.
Странным было это ощущение - поцелуй Смерти. Сухой, обжигающий, но приятный. Приятный, как первое открытие, волнующий, как обмен сокровенным, - и невыносимо горький в своем естестве. Осознание, что ее первый поцелуй был украден Смертью, оставляло щемящее чувство - одиночества, какой-то безысходности, беспомощности, и пронизывающей грусти.
Губы Уллы дрогнули. В уголках глаз само по себе что-то скопилось, и она усиленно заморгала, прогоняя это что-то. Очертания комнаты, замысловатый рисунок на потолке, мягкий свет ночника над головой - все тут же размылось, а вдоль скул, к вискам, скользнули тонкие мокрые дорожки, осев и запутавшись где-то в волосах.
Улла не знала, сколько она еще лежала вот так, на спине, в той позе, в которой Лета оставила ее. Лицо той, ее слова, ее прикосновения никак не шли из головы, кружась, мешаясь с собственными мыслями и не давая успокоиться. Наверное, прошло немало времени, прежде чем Улла села на край кровати, скинула покрывало и принялась расшнуровывать платье, готовясь ко сну.
|
|
12 |
|
|
|
|
Ночь, наконец, наступила по-настоящему - затих город за окном, затихла Башня Висельника, затихло все. Все погрузилось во тьму. Одинокая и запутавшаяся, переполненная переживаниями и ощущениями, Улла готовилась ко сну.
Во всей этой темноте и тишине было что-то неправильное, что-то излишнее. Раньше Улла и не обратила бы на это внимания - но теперь, после всего произошедшего с ней, чувствовала это остро. Темнота и тишина, окружавшие ее комнату, были чрезмерны - слишком темно и слишком тихо. Даже в перегородках и трубах, пронизывающих здание, ничего не шумело - словно бы там еще не завелись шумы. Словно окруженная ватой, Улла засыпала в полной изоляции - и только один раз, сквозь сон, она еле-еле уловила шаги в коридоре за дверью. Кто-то еще не спал - может, возвращалась от магистра рыженькая, может, конвоировала феномку Тиффани, может, незримым стражем обходил свои владения магистр, охраняя покой студентов, может, как вор в ночи кралась жестокая леди Аморра. Последнее предположение было уже совсем безумным - но в такие вот тихие и темные ночи именно такие предположения и кажутся порой самыми правильными, истинно верными.
|
|
13 |
|
|
|
|
Улла уснула. Беспокойным был этот сон - перемешан видениями, образами, знакомыми и нет, и густой, вязкой, некомфортной тишиной, давящей, как давит толща воды. Неосознанно, неловкими движениями сквозь сон, горячая подушка под горячей щекой не раз и не два была повернута другой стороной; не раз поправлялось скомканное одеяло и тяжелая, липшая к телу ночная рубашка.
Многие минуты, часы прошли прежде, чем Улла провалилась в тревожное небытие, миновала тонкую грань между сном и явью, настолько неясную, что даже шаги за дверью, грубо разрезавшие ватную тишину, были то ли по ту сторону, то ли по эту. Но теперь - теперь Улла спала.
|
|
14 |
|