Возвращение. Противоход. | ходы игроков | Эльстер и Александр

Гунлауг прикинула в уме наличность, и решила скромно остановится на сумме в пятьсот золотых. После того, как путешественница ее озвучила, она добавила:
- Реакция торговца конечна интересна, но лишена практического смысла. Хотелось бы узнать, что вы думаете о плане, и нет ли предложений лучше?

- Она его приобретет, когда станет известно о подмене, - возразил Эльстер.
- Что касается плана: как мне кажется, вполне нормальный план, но есть ряд вопросов:
Во-первых, вы уверены, что сможете подобраться к украшению? Поясню: вполне вероятно оно будет храниться в запертой витрине под охраной, и если внимание стражи скорее всего удастся отвлечь при помощи спецэффектов, то на открытие замка потребуется время.
Во-вторых, насколько точно можно рассчитать время срабатывания "устройств"? Будет очень нехорошо, если фейерверк начнется в самый неподходящий для этого момент.
В-третьих, было бы хорошо разработать план "Б" (правда пока не могу сказать в чем он должен заключаться) на случай неудачи, поскольку времени на вторую попытку будет немного, если она, вторая попытка то есть, вообще будет.

По указаниям леди удалось обнаружить очередное заведение для гостей столицы, как и все прочие встречавшиеся - довольно уютное.
Астор, ожидавшая нас здесь, заняла комнату наверху. Наверняка такой выбор был чем-то обоснован, хотя на верхних этажах здания температура, определённо, была выше. На неудачу с драгоценностями женщина отреагировала спокойно, в общих чертах изложила план грядущего мероприятия, я же подождал, пока Эльстер выскажет имеющиеся у него пожелания\возражения и прочая, усмехнулся, глянув на возвращаемую коллегой сумму, и лишь после этого влез в разговор сам.
- Первое. Вы, леди, ключевой исполнитель, и посему - присоединяюсь к Кеворрину - прошу вас подумать над альтернативными вариантами. Двух-трёх будет достаточно, но следует учесть, что это всё должно быть простым настолько, чтобы с одного на другой можно было перейти быстро и незаметно. Прекрасно понимаю, что судьба непредсказуема, но лучше иметь три туза в рукаве, чем один. Второе, - на стол легла давешняя именная грамота, подписанная адмиралом, – «…в интересах державы способствовать подателю сего, синьору Винченцо Торичелли, всеми доступными средствами». Мы изрядно, весьма, я бы даже сказал - чертовски наследили по пути сюда, - потер руку, которую достал клинок давешнего посланца – заживающая кожа чесалась. – Эта бумажка, в случае если установят, что мы владеем ей неправомерно – верный путь на виселицу, или куда ещё. Но дело даже не в ней, а в её предыдущем хозяине. Наверняка уже установлено, что его загрызла отнюдь не стая собак, и не речной дракон, следовательно, агенты Антонио уже знают, что мы пылим где-то дорогами султаната. Консульство, посольство, неважно – в таких местах наверняка сидят люди, как нанимателя, так и адмирала, и появляться там – значит повесить на себя пару-тройку пар глаз, хотя понимаю, без записи о приёме говорить нечего. И последнее, - пришлось довольно долго шарить по сумкам, прежде чем искомые векселя были обнаружены, - здесь бумаги на пять тысяч золотом. Откуда - не спрашивайте. Но их бы желательно обналичить, потому что это – ещё один повод для украшения нами всех более-менее высоких деревьев и столбов. Наверняка противник знает о том, что бумаги уплыли, и соответственно, в банках сидят если не любители резать головы, то любители висеть над душой и подглядывать в замочные скважины. Кстати, у всех власть предержащих - дурная привычка. Все они дают своим агентам одну и ту же сумму, пять тысяч золотом, - язвительное замечание в адрес сильных мира сего повисло в воздухе.

Гунлауг попробовала в ответном выступлении ответить, на все поступившие от компаньонов вопросы. При этом она прихлебывала из кувшинчика прихваченный с собой терпкий и холодный шербет, к которому успела пристраститься.
- Не думаю, что калифат настолько дикое место. Значит нам, как людям несомненно благородным, - женщина усмехнулась, - должны будут отделить головы от тел. Но я думаю, что до такого не дойдет. То, что бумага на предъявителя именно та, может достоверно утверждать только сам сеньор адмирал. Но если она жжет вам руки, согласна взять ее себе. Чек же я могу обналичить через свою знакомую.
Астор сделала пару глотков и чуть потянулась:
- К сожалению, точное местоположение искомой вещи и ее охрану, я пока не выяснила. Но думаю, за оставшуюся неделю это сделать возможно. Запасного плана пока тоже нет, разве что соблазнить кого-то из обитателей дворца и остаться там на ночь. А дальше снотворное и прогулка по темным комнатам и коридорам. Ну. и наконец, устройство срабатывает через пять минут, после того, как оказывается раздавлена стеклянная ампула. Времени, чтобы отойти и смешаться с толпой, хватит.

- Не думаю, что обольщение подойдет в качестве запасного варианта, но у нас пока еще есть время на его разработку, - подвел итог расспросов Кеворрин, - И согласен, в посольстве нам лучше не появляться. Встречу с нужным человеком лучше организовать где-нибудь на нейтральной территории.

- Нейтральная или не нейтральная территория, но от агентов это не спасёт – мы не имеем никакой информации, кто есть кто в окружении посла, за исключением господина на «Р», и я не уверен в его полной лояльности – кто-то из людей нанимателя сдал нас адмиралу. Так что, в любом случае определённый риск есть, - лимонад показался мне излишне приторным. – Про соблазнение – соглашусь, подумайте над каким-нибудь вариантом в этом духе, если в голову не придёт ничего лучше. А вот бумага… руки она не жжёт, - усмешка на мгновение искривила мои губы, - но среди людей нашего высокопоставленного оппонента, полагаю, нет идиотов, кроме покойного. Торичелли, судя по поведению, был на редкость наглой мордой, притом с длинным языком. Он считал, что ему должны все, потому что он выполняет приказ адмирала, о чём имеет соответствующую бумагу. И говорил об этом всем встречным! Но вот болтун мёртв, с тела исчезло всё более - менее ценное, кто-то под видом посыльного переправляется через пролив. Как вы полагаете, леди, - в моём голосе проскользнула нотка ехидства, - как можно связать между собой три факта: болтливость господина Винченцо, его смерть и полное обирание тела, и грамота и кой - какие его вещи в сумке здесь присутствующего господина Леруа? И какие выводы из этого сделают люди адмирала, увидев означенный документ? Нет, конечно, если среди них есть те, кто посыльного не знал в лицо, и до них ещё – каким-то чудом! – не дошла весть о его смерти, фокус с бумагой может пройти удачно… ну а если нет – последствия будут интересными.
Сделав небольшую паузу, чтобы перевести дух, отхлебнув очередной глоток не в меру сладкого напитка, продолжил:
- Чеки – в золото, это решили… И последнее – ваша знакомая. Как вы попали к ней в дом? Вернее, сейчас нам важнее ваша роль. Я так понимаю, не на службу устроились?

Астор поинтересовалась:
- Хочу узнать, бумага достопочтимого сеньора была именной? Если нет, то ее нельзя будет отличить от других подобных бумаг. Он же не мог быть ее единственным обладателем.
Женщина улыбнулась:
- Что касается моей знакомой, то познакомились мы в дороге. И я у нее в гостях как подруга и любовница.
Еще одна милая улыбка.
- Надеюсь. Вас господа это не шокирует. Я ее уже предупредила, что уеду по делам за пролив после бала.

- Увы, в документе было указано имя ее обладателя, - огорчил (хотя вряд ли) Кеворрин Астор. Замечания же о характере взаимоотношений с хозяйкой особняка не вызвал у него никаких эмоций, - А вашей знакомой можно доверять? Скорее всего ей не составит труда связать ваш отъезд с исчезновением диадемы.

- Если бы она была выписана в духе «предъявителю сего…» и прочая – этого разговора не было бы вовсе, - я кивнул в сторону документа. – Однако сейчас меня больше интересует дама, которую вы впутали в это дело. Прекрасно понимаю – это ваш материал, инструмент, фигура – называйте как хотите, причём имеющая определённую ценность. Значит, необходимо будет позаботиться о её безопасности и средствах на крайний случай. Судя по вашей речи, о истинных целях визита она, скорее всего не знает. А сказку на случай, если агенты адмирала и прочие… интересующиеся выйдут на неё в погоне за нами после успешного дела, вы придумали? Насколько я понимаю, ничего не знать в местной судебно-пыточной практике - хуже, чем знать правду.

- Это не моя фигура, и я НЕ использую ее ни для каких своих дел кроме проживания. Так что Шара всегда может рассказать чистую правду, что никаким боком ни во что не замешана. Просто предоставила бедной путешественнице жилье.
Астор в самом деле очень хотела, чтобы подруга не получила из-за нее никаких неприятностей.
- Поэтому, я бы предпочла, прийти на прием ни с ней, а самостоятельно. Так что Вам необходимо будет достать три приглашения, проще всего, учитывая здешние порядки, купить. Вексель же я через нее обналичу, это обычная торговая сделка, и тоже не несет никакой опасности.

- Хорошо, - на редкость спокойно согласился я насчёт «купить» и смолк.
Астор казалась мне не то удивительно оптимистичной, не то удивительно самонадеянной. Хотя, возможно, сейчас это в леди удивительным образом сочеталось. Вроде бы всё должно пройти просто, но за сией обманчивой лёгкостью - несколько сот нюансов, которые могут стоить головы. И не только нам троим.
Вероятно, конечно, госпоже Гунлауг виднее, но просто так бросать всё на волю случая – не следует. Просто потому что случай – редкостный сучонок, и из-за него, как показывает практика, погибли, погибают и погибнут очень-очень много случайных людей. Порой - хороших, порой - плохих. «Расскажет правду, расскажет чистую правду…» - слова Астор звоном разбитого стекла, десятками лопающимися хрустальных шариков звенели по полу. «Правду, чистую правду…». Только вот «правда» - понятие относительное, её искажают с удовольствием, а в нашем случае – с животным удовольствием, пахнущим кровью и болью.
Инквизитио. Тот, кто попал на эту процедуру – вряд ли выйдет с неё… разве что по частям. Даже если ничего не знал.
Госпожа Гунлауг должна об этом знать, но относится к грядущим событиям… Леди, несомненно, обладает интереснейшим опытом, но откуда вот эта вот наивная уверенность, что сторонний – не пострадает? Слишком, слишком непрофессионально. Или же, как вариант – она не видела, что с человеком в интересные времена могут сделать даже не за знакомство – за взгляд, слово или движение. А я – наоборот, подобного нахлебался с лихвой. Да, то было далеко и давно, на гражданской войне… только вот есть у меня такое подозрение, что для тайного сыска война не заканчивается. Никогда не заканчивается.
Тихонько звенит цепочка, на мгновение натягиваясь под тяжестью груза – серебряного медальона, начинающего своё движение вправо-влево, обращающегося в маятник.
- Воля ваша, леди, - говорю Астор. – Но мы всё-таки играем в нехорошие игры, и гладко в них всё бывает только на бумаге или на словах. Надеемся на лучшее, но готовиться следует к худшему - посему на вашем месте я бы всё-таки подумал над судьбой вашей подруги. Впрочем, решать вам – убеждать или просить – не собираюсь, - последняя фраза упала резко и некрасиво, жестко, словно отрубленная конечность - в дорожную грязь.
Я действительно не собирался переубеждать госпожу Гунлауг. Если что-то и случится – это её груз. Только её, не мой.
- В принципе, план действий понятен. Эльстер, отправитесь в посольство сейчас в одиночку, или подождёте меня? Хотелось бы уладить ещё одно личное дело, - пальцы, обтянутые черной кожей перчатки осторожно перебрали цепочку и стиснули серебро украшения.

И все-таки надо бы придумать резервный план... Но к сожалению пока в голову ничего не лезло кроме этой без условно правильной, но самой по себе бесполезной мысли. Поэтом Кеворрин решил отложить этот вопрос на потом. Как говорится "утро вечера мудренее", авось снизойдет на него озарение и приснится план возвращения искомой драгоценности.

- Наверное будет лучше пойти вдвоем. Я не очень силен в том, что Астор назвала "купить", - все-таки подразумевалась, что операцию купли-продажи следует сохранить втайне, а не размахивать деньгами налево и направо.

- Я предупрежу Шару, что уеду немного раньше, и на прием к сожалению, не попаду, - пригубила Астор красного как кровь вина. - А потом просто сменю облик.
Она провела рукой по коротким волосам.
- На бал пойдет роскошная блондинка, вся увешанная фальшивыми драгоценностями. Сомневаюсь, что даже подруга меня узнает, если не столкнеться совсем уж нос к носу.
Женщина хмыкнула, вспомнив все те случаи, когда их носики были так близко друг от друга, и глаза, да и все остальное...
- Значит именную бумагу на неудачливого господина можно сжечь, вексель отдать мне для обналички, и расходимся. Я навещу ювелира и выпуклю украшение, а вы можете поискать человека из посольства. Завтра займемься приглашениями на прием, и, если получиться, на предварительную эксукрсию по дворцовому комплексу. Где вы остановились?

- Где вы остановились?
- «Маленькая плутовка», не так далеко от одного из выездов, - негромко ответил я даме. – Будь моя воля, менял бы гостиницу каждые сутки - двое, но сейчас лишние движения нам ни к чему. И да – поосторожнее с ювелиром. Внешне, конечно, мастер как мастер, но полностью исключать какую-нибудь пакость не рекомендую.
- Наверное будет лучше пойти вдвоем. Я не очень силен в том, что Астор назвала "купить".
- Я тоже, но, тем не менее – выбора нет. Вообще никакого, - спешно изыскиваемые монеты появлялись из кошелька на свет. Серебро – за обед и комнату, и одна золотая…
- Поскольку время терпит, полагаю, что успею уладить ещё кое-что. Эльстер, если выпадет герб – вначале личное дело, если правитель – движемся напрямую в посольство.
Выложив монету на столик, кое-как отыскал в сумках чернильницу, искусственное перо и обрывок бумаги. Осторожно, стараясь не посадить лишних клякс, вывел на прямоугольном листике несколько слов, свернул записку, убрал во внутренний карман камзола, после чего неторопливо убрал вещи, оставив грамоту покойного и векселя для Астор.
- «Le caprice de notre humeur est encore plus bizarre que celui de la fortune»*, - чуждо, странно прозвучали эти слова сейчас; золотая монета по щелчку пальцев отправилась в полёт, под потолок.
_______________________________
* - "Наши прихоти куда как причудливей прихотей судьбы".

Посольство обнаружится на улице неподалеку. Примерно в четверти часа ходьбы. Оно занимает крыло особняка с отдельным входом. Очевидно, что господин посол занимает оставшуюся часть здания.

На входе вполне серьезного вида гвардейцы Готекс числом два и один из них вполне вежливо поинтересуется, что вам в посольстве нужно.

Постоялый двор остаётся позади, впереди – узкие, желто-серые, песочно-пыльные улочки города.
Я неторопливо следую к посольству. Не могу сказать, что мне очень хочется туда идти, но существует такое понятие, как «необходимость». Необходимо и всё.
Монета сказала, что это необходимо. Что должное выше личного, что разговор с дипломатами важнее, чем странные порывы мятущейся, обожжённой, уродливой души. Впрочем, из ниоткуда приходит уверенность, что успею, ещё успею заглянуть куда хотел – сегодня, позже, или завтра с утра. Время ещё терпит…
На входе – два господина. Не то из гвардии, не то из стражи. Вежливый вопрос, резонный вопрос – какова необходимость посещения посольства? Какова цель?
«Ограбление дворца калифа».
Хочется съязвить, хочется сострить, ответить невпопад. Нельзя. Не положено.
- День добрый, любезнейшие, - пальцы перебирают звенья цепочки, медальон я так и не убрал – и не заметил этого, - нам хотелось бы видеть господина Риверу. Джанлуку Риверу. Ему письмо от старых друзей, строго конфиденциальное, лично в руки. Если необходимо записаться на приём и прочая – мы можем подождать.

Странное внутреннее опустошение, внезапно охватившее Кеворрина и выразившееся в полном отсутствие идей, не проходило. Хорошо еще, что Леруа взял на себя разговор со стражниками, а то Эльстер, наверное, так и стоял бы молча перед входом в посольство, пока его бы не прогнали.
Все-таки эта боязнь сказать что-то лишнее, выдать себя, провалить операцию перед самым ее завершением... Впрочем нет. Даже если удастся (хотя почему если - надо настраиваться на успех) похитить украшение, еще предстоит непростая дорога обратно до заказчика.

Стражники переглянулись, потом один из них довольно сухо попросил обождать и скрылся в доме. Минут через пять он вернулся, и любезности в его речах, если и прибавилось, то совсем немного. С ним была средних лет женщина в невзрачном черном платье, представившаяся Джеральдиной. Она провела обоих докторов в гостинную, где им принесли фруктов и прохладной воды, и где они прождали минут пятнадцать, никак не меньше, прежде, чем господин Ривера возник в проеме дверей с немного натянутой улыбкой на полноватом лице. Был он лет пятидесяти от роду, низок ростом и чуть полноват, одет в очень аккуратный и почти лишенный украшений коричневый камзол. На левой руке, диссонируя со всем его внешним видом красовался массивный золотой перстень с сапфиром.

- Чем обязан вашему визиту, господа? - спросил он.

Гостей здесь, возможно, не очень любили. Или не любили вовсе, но нарушать нормы этикета не желали. Пять минут ожидания стражи, теперь – ещё четверть часа ожидания господина Риверы. Последние – в относительно комфортных условиях, в гостевой комнате – второй за сегодня.
Господин секретарь производил странное впечатление. Дело было даже не в диссонансе между драгоценностями и одеждой. Дело было во внешности. Может быть, конечно, правая рука посла на самом-то деле был отменным агентом, способным не только плести коварные интриги, но и в случае необходимости коварно проникнуть куда-либо под покровом темноты, с целью стащить что-нибудь важное, и раскидать толпу стражи ради сей «великой» цели, однако пока что некое ощущение настойчиво говорило мне, что Джанлука – в первую очередь бумажная крыса. Бумаги тоже могут кусаться и убивать, но марать свои руки иным путём Ривера вряд ли будет. А ещё – он не вызывал особого доверия. Может это и правильно, но где гарантии, что у секретаря нет третьего жалованья на стороне?
- Чем обязан вашему визиту, господа?
- Интересными и непростыми обстоятельствами, синьор Ривера, - я вытянул письмо Клероманса из поясной сумки, протянул секретарю, - это вам. Здесь всё описано весьма… подробно. Прочитайте. Хотелось бы поговорить где-нибудь в безопасном месте – в последнее время количество растущих ушей у неживых предметов на квадратный фут превышает все мыслимые и немыслимые пределы. Особенно на нашем пути, - шутка вышла какой-то…невесёлой.

Ривера прочитал внимательно, на лице его не дрогнул ни один мускул. Потом он вернул письмо и сказал:
- Эта комната вполне удовлетворяет требованиям безопасности, господа. Говорите, чем я могу помочь вам.

Интересно, что написал Клэр в письме? Знает ли Ривера в чем заключается их задание и не было ли в привезенным ими послании неких особых инструкций? Например, о том как поступить с исполнителями после завершения задания.
Может поэтому Кеворрин вместо пропусков на прием у калифа, решил начать с более невинной (если можно так говорить о просьбе посланников главы секретной службы) просьбы:
- Вы можете организовать нам быстрый и безопасный уезд из Исмаилии?
Как минимум можно будет посмотреть на реакцию Риверы, а как максиму обеспечить себе один из вариантов эвакуации после операции.

Слова коллеги об эвакуации заставили меня недовольно поморщиться – Эльстер начал отнюдь не с самого актуального вопроса.
- Прошу простить моего друга, он слишком торопится, - я кивнул секретарю, - вы наверняка знаете, для чего мы здесь, наш общий… знакомый, скорее всего, написал о сём в письме. И самое главное, что вы можете сделать для нас, что сейчас нас интересует - это возможность попасть на торжественный приём, который вскорости должен состояться во дворце калифа. Очутиться там должны трое – мы, и ещё один человек.

- Разумеется, - Ривера вначале ответил Эльстеру. - Не беспокойтесь. Я не буду задавать лишних вопросов. Человек, который написал это письмо... я узнаю почерк и верю каждому сказанному вами слову.

Он задумался. Потом спросил:
- Вы хотите попасть на прием в качестве гостей? Или в каком-либо ином? И еще. Вам нужен будет план дворцового комплекса - целиком либо отдельной его части? Быстрый отъезд я обеспечу.

Снова задумался.
- Но вам придется уйти, не прощаясь и до окончания приема.

Помощник посла оказался, опредёленно, более ценным … помощником (ох уж этот неуместный каламбур!), чем представлялось нам.
- Начнём с более простого – план, - я на мгновение задумался, - лучше целиком. Если есть какая-то невероятная возможность раздобыть весьма подробным, ещё и со схемой потайных ходов и прочего, то это – невероятная удача. Что же касается нашего визита к калифу… наверное, только в качестве гостей. А какие ещё есть варианты? И да, понимаю, мы должны исчезнуть раньше, чем всё это закончится.

Эльстер удовлетворенно кивнул: то, что с возвращением все будет нормально, - это хорошо. На самом деле слова помощника не являлись абсолютной гарантией, но, как говорится, это лучше, чем ничего.
Ну что же, подождем, что скажет сеньор Ривера на вопрос Леруа.

Ривера скуповато улыбнулся. План дворца у него имелся, но весьма приблизительный. Кроме того факта, что "дворец" был гигантским комплексом, размером с небольшой город, он был явно напичкан тайными ходами, о который чужестранцы имели весьма смутное понятие. Это являлось одной из тайн калифа, и тайну сию хранили ревностно. Впрочем, Ривера не был уверен в том, что большинство слуг знакомы хотя бы с половиной этих ходов.

Что ж... Он просил прийти завтра в то же время, и к тому моменту он успеет приготовить все, что необходимо.