Звездная полундра! | ходы игроков | Поросенков, Райт, Кислота

Несмотря на явное желание отправится сопровождать Кислоту к спасательному челноку малой группой, военные вроде как были не то, чтобы совсем против сопровождения небольшой группки примкнувших.

Стэпан послушал, послушал. Затылок почесал, приподняв фуражку.

- Ну дак если мы с вами, там оно, конечно, нам то может и лучше, ага. Токма вы того, вы вперед идите, а мы сзаду. Если что - вы главное спасайте её, на нас не отвлекайтесь, если потребно вдруг станет вот её от жуков спасать. В общем вы, поди, сами знаете, чего, кого и как, там что мы просто с тылу пойдем.

Командир спецуры окинул всю братию тяжелым взглядом. Хотел, видать, сплюнуть, но передумал - одними губами только "Тьфу!" изобразил, и то деликатно, в сторонку. Пророкотал:

-Лады. Мазута, держитесь в серёдке, под ноги смотрите. Не отставайте - ждать никого не будем. Крауф - замыкающим. Двинули.

И забрало шлема захлопнул, будто давая понять - разговор окончен, нечего дальше рассусоливать.
Сухопарый медик подгреб к Поросенкову и Тяну, сказал последнему:

-Так, братишка. Некогда тебя латать, терпи до шлюпки. На-ка для бодрости духа... - после чего всадил мотористу в ляху жало инъектора повыше раны. Сашу конвульсивно тряхнуло, но потом он расслабился, обмяк. На серьезном обычно лице появилась легкая полуулыбка.

Медик хмыкнул, тоже закрыл шлем. Перехватил карабин на изготовку, занял место в строю.
Спецназовцы взяли подопечных в "коробочку", и зашагали по коридорам - быстро, почти бегом. Стволы их излучателей ощупывали каждое ответвление коридора, каждую нишу в стене. Поворот, еще поворот. А впереди, кажется, шум какой-то образовался...

Стэпан был немного рад успокоившемуся Тяну. Теперь Саша не будет жалобно поскуливать на ухо Стэпану, вызывая легкие приступы жалости как к потерявшей одну лапку собачке Динге, жившей в соседнем дворе во времена Поросенковского детства.

Так что старший матрос теперь шел более уверенной походкой, не особо заботясь о своей ноше.

Бой начался как-то сразу вдруг.
Выскочили за поворот идущие первыми бойцы, и тут же шквальный огонь открыли.
Замыкающий Крауф Кислоту и Джереми сразу к стене отбросил убирая с линии огня.
Спецура рубила по двум ярусам - двое стоя, двое на колено присев. В обратку почти ничего не шло.
Не переставая стрелять, прерываясь только на смену магазинов, молча двинули вперед - видать, командир по внутренней связи в скафандрах команду отдал. А может так сработались плотно, что без слов друг друга понимают... Крауф пихнул девушек в плечи - пошли.
Поросенков первым за авангардом вышел. В зазоре между движущимися вдоль стен и стреляющими на ходу космопехами увидел и жукеров, отброшенных плотным огнем и откатывающихся назад не строем - клубком. Кто там есть кто и какого вида не разобрать, мелькает сплошной хоровод клешней, хитиновых пластин, излучателей. Ответный огонь неплотный и неточный.
Стэпан для пользы общего дела пустил в самую кучу пару очередей от бедра, одной рукой нажимая на спусковой крючок висящего на груди карабина, а другой придерживая Тяна.
Потом бахнуло - кто-то гранату метнул.
Инопланетная плоть в стороны так и брызнула. И огонь прекратился на время.
Люди-победители протопали ботинками по шкворчащим от жара развороченным трупикам жукеров, морщась от шибающей в нос вони паленой органики.
Пока все шло как надо...

"Да, с ними гораздо безопаснее" - Джереми восхищалась слаженными действиями бойцов. Ей тоже хотелось в бой, но... Зачем мешаться. Джереми - ты механик, твое дело крутить гайки. Зачем лезть мужикам под руку. Вот если станет горячо... На случай "горячо" девушка все-таки держала свой бластер в состоянии готовности.

Шли и шли куда-то. Жукеров теперь было гораздо больше, чем один и не только лишь все, пытались Стэпана достать - кто клешней, кто - лапой, а кто - плевком. Но благодаря сноровке сопровождающих бойцов, злым намерениям не удалось сбыться. Стэпан изредка постреливал в особо обнаглевших жуков, прущих напролом, но в остальном продолжал держаться за спинами профессионалов.

А за спиной Стэпана продолжал с блаженной улыбкой висеть Саша Тян.

Затишье длилось недолго. На два вздоха той передышки, на три удара сердца. Снова звуки пальбы, потоки плазмы, шипение и клёкот.
Кажется, какие-то мелкие жукеры лезут прямо по потолку и стенам - их срезают. Убивают и кого-то крупнее. Жижи вонючей, что у чужаков вместо крови, в коридоре чуть не по щиколотку.
Райт стреляет почти не глядя, высоко подняв руку с пистолетом, поверх голов неистовых спецназовцев, и Поросенков - тоже.
Флотское правило: не уверен, что можешь помочь - отойди и не мешай.

Сзади, за спиной, что-то скрипнуло, царапнуло, шумнуло. Обернулись.
Что? Откуда? Два огроменных волосатых паука будто из воздуха материализовались. Замыкающий не успел карабин поднять - сцепился с чужаком в рукопашную, по полу катится. Вторая тварь бросается вперед, по пути сшибая Поросенкова, как кеглю, с хрустом впечатывая матроса в стену. И на Кислоту.
Между особой Императорской крови и лютым врагом человечества вырастает маленький снайпер с большой винтовкой - атаковать уже не успевает, только собой заслонить...
Удар! Выстрелы!
Тело паука разлетается ошметками, окатывая Стэпана с Джереми шкворчащими хитиновыми лепёхами, воняющими так, будто калоотстойник вскипятили. Стреляют с двух сторон - командир отряда выкроил секунду, чтобы дать очередь себе за спину, и замыкающий сумел выпростать из придавившей его туши руку с пистолетом.
Но всё зря.
Длинная паучья лапа, узкая, как клинок, изогнутая и зазубренная по внутренней стороне, пробила скафандр снайпера. Насквозь пробила. И стоящую за его спиной Кислоту - тоже. Так они и висят, к стенке пришпиленные. Спецназовец уже обмяк, а принцесса подергивается еще, рот открывает, будто сказать чего хочет. Нет, вот уже и она - всё...

Тот, что шел последним - Крауф, кажется, - выбрался из под трупа паучища (и когда успел уработать?). Бросился к насаженным на общую ось людям: своему товарищу, и своей подзащитной. Замер на пару секунд. Откинул забрало шлема снайпера. Вгляделся в лицо Кислоты. Снова замер - вероятно, общался с командиром, все еще ведущим бой по фронту, по рации. Потом стянул тела с пробившей их конечности. Не очень аккуратно получилось - на зазубринах остались висеть изрядные окровавленные шмотки человечины.
Собрал с убитого сослуживца какую-то амуницию, по подсумкам распихал. Потом навьючил себе на загривок труп девушки на манер тандема Поросенков-Тян.
Махнул рукой выжившим - двигаем.

Стэпан заметил пробитую лапой жукера Кислоту, сразу обмяк и загрустил.

- Ну всё, теперь нам всем крышка. Даже если выберемся - свои ж расстреляют за то, что не спасли...

О досрочном расторжении контракта теперь можно не то, чтобы не мечтать. Теперь, поди, даже отпуска никто не даст. Ближайшие 97 лет. И служить отправят на какой нибудь астероид в самом крае известной Галактики. Это в случае, если сразу не расстреляют... Хотя может если дочку Самого получится заморозить, глядишь, кто из большеголовых медиков её и спасет. Главное - чтобы ей сейчас ничего лишнего в голову не попало, чтоб мозги сохранились в том виде, в каком были до раненья.

В общем как всегда - ситуация развивалась от плохого к худшему.

Дальше был форменный ад. Спецназеры будто осатанели, и перли вперед так, что только поспевай. Напирали, то и дело переходили в рукопашную, с хрустом рубя хитиновые панцири здоровенными штык-ножами. Все, что оставалось Стэпану и Джереми - держаться за их спинами, время от времени отстреливая недобитых тварей и подчищая тех, кто норовил подобраться с тылу. Глядя на усеянные изуродованными вонючими клочками коридоры, мотористы подумали, что уже, наверное, никогда не захотят кушать.
В какой-то момент внезапно тела косморяков стали легче воздушных шариков, что запускают детишки на День Космофлота, и едва не воспарили к потолку - видать накрылся генератор тяготения. Дважды щелкнув каблуками, все активировали магниты в подошвах своих форменных ботинок и боевых скафандров, и двинули дальше. Стэпан даже вздохнул облегченно - перемещаться с Тяном было по прежнему неудобно, но зато он хотя бы не давил массой на шею.

Между тем, совсем рядом были стали отчетливо слышны звуки боя - выстрелы, взрывы и семиколенный флотский мат. До своих было рукой подать. Маленький отряд прибавил ходу.
Им не повезло. Подошли, видать, с того направления, откуда жуки пёрли гуще всего. Бойцы врубилисьв жукерские боевые порядки с тылу, но не хватило энергии - увязли. Стали биться в окружении. На последних патронах, на последних нервах, на последних силенках. Стэпан и Джереми сжались за бронированными спинами бойцов спецназа, паля уже не шутейно, на всю железку. Покачнулся Воронцов - плазменный заряд оставил огромное копченое пятно на его броне. Вскрикнула Райт, когда что-то острое и зазубренное рвануло ей кожу на щеке, и из длинной царапины багровым ожерельем потянулись невесомые капельки крови...
Тогда Крауф сунул в руки Стэпану тело Кислоты, а сам прыгнул в гущу врагов. Через секунду рвануло, да так, что жучки-тараканчики в сторону полетели, а оставшихся в живых человеков буквально окатило волной свежего жукоидного фарша. Видать, не зря говорили, что в скафандрах космопехоты есть кнопка "Прощай, Родина!"...
Передышки, которую дал Крауф хватило, чтобы вырваться из кольца окружения. Весь отряд во главе с Поросенковым, тащащим под мышками два тела, как бабка баулы на вокзале, устремился к позициям своих.
Добежали. Промчались по обгорелому и заваленному трупами людей и жукеров коридору, на дальнем конце которого щетинилась стволами импровизированная баррикада. Перевалились через нее под одобрительные возгласы бойцов...

Здесь, у лестниц, ведущих на верхние и нижние палубы, перекрыв все коридоры держало оборону десятка три усталых космопехотинцев, прикрывающих отступление тех, кто еще мог отступить. Командовал всем этим бардаком пожилой одноглазый каплей с удивительно дикой и зверской рожей. На новоприбывших глянул лишь мельком, махнул рукой, что можно было расценить и как "Проваливайте." и как "Оставайтесь.", и занялся своими делами.
Чудом прорвавшийся отрядик нашел себе угол, и присел (а точнее повис в воздухе) на минутку передохнуть. расслабились, откинули забрала шлемов. Воронцов был мрачен и молчалив - понятное дело, не в каждом бою двух товарищей теряешь... Медик же решил осмотреть тело Кислоты, и воскликнул:

-Э, да она жива! Сакамура остановил-таки удар, а! Вот, фартук ей великоват достался. Его насквозь, а мясо только слегка царапнуло. А вырубилась она, по ходу, от токсина. Ну-ка, ну-ка... А, выходит, не зря Крауф ее волок. Эх Виллиам, Иори... Блядь!

Сердито засопев, медик стал колдовать над телом принцессы, и вскоре она действительно открыла глаза...

Бойня оказалась кровавой, страшной, смертельной. Но самое главное - он пока был жив. Весело болтался на плече Тян, в состоянии полубреда рассказывая о том, как он в детстве давил жуков и как ему было от этого стыдно и смешно. Кажется, каждого таракана вспомнил, хотя почему-то Стэпану сейчас казалось, что его ноша больше придумывает - слишком уж описание его детских воспоминаний напоминали то, по чему им приходилось пробираться.

А дальше уже почти успел с жизнью проститься, когда в мясорубку попали. Одно хорошо - не расстреляют его, если жуки съедят. Не, конечно же его могут клонировать, а потом расстрелять, но это сильно дорого и скорее всего, СБшники до этого не дойдут. Может ещё чего хуже придумают, мол, своими преступными действиями поставил под удар Особу Особой Государственный Важности, совершив акт предательства против Его Высочества лично и всего Человечества. А дальше - позор и... Да и всё - Стэпану в желудке очередной твари, наверняка подстреленной через минуту-две доблестным бойцом Флота Его Величества будет уже совершенно всё равно.

А потом пробились к своим. Ценой жизни бойца. Опять же, утешало Стэпана то, что пока от него и мелкой хоть польза была - постреливали они иногда, врагов к себе привлекали (невзаимно). Может он даже жизнь спас кому из спецуры. Только вот уже второй у них того... Совсем. Да и командира, кажись, ранили. Но самая главная новость ещё ждала его впереди:

Жива?! Жива принцесса! Стэпан готов был на потолке "Яблочко" станцевать, благо потолок он тоже железный, а потому в магнитно-вакуумной среде это, в принципе, наверно даже возможно, но от мысли проверить моторист отказался.

Глядел Стэпан как над Кислотой медик колдует. Сохраняя мужественную позу, карабин свой перезарядил. Правда всю красоту момента испортил парящий сейчас перед носом опустошенный магазин, ну да куда ж его денешь...

- Я это, вот чё думаю. Чёт чем дальше, тем лучше не становится. - Стэпан изображая активную работу думающей вакуоли осматривал своё оружие. - Может по-быстрому подлататься и того, бегом дальше? Если он, - кивок на Кислоту, - жива, так чем быстрее до бота доберемся, тем целее будет. Наверна. Так что может того, всем по укольчику бодрительного и вперед?

О как же это было божественно осознавать, что лишняя дырка в заднице, или где-то там еще, не повредила, а даже наоборот - украсила ее и без того красивое тело. Вот только фельдшер, бедолага, чуть не огреб от нее. Хорошо, что от укола в теле образовалась некая легкость, и удар просто не достиг цели. Беда была лишь в том, что скорее всего она просто станет для остальных обузой, причем весьма неприятной - и бросить жалко, и с собой не потащишь.

-Ага. - не стал спорить со Стэпаном командир спецгруппы, - Согласный. Попрыгали-пошли.

Все поднялись на ноги из положения "полулевитируя", Поросенков привычно уже взвалил на себя Тяна, который, впрочем, в невесомости был подобен большому и нелепому воздушному шарику.
Практически не прекращающиеся звуки боя в прилегающих коридорах стали, интенсивней, сочней и злей. Поторопиться было не лишним.
Миновали широкие двери, ведущие к лестнице. Вернее, к комплексу маршевых лестниц, пронизывающих все корабельные палубы насквозь.
Здесь было людно. Даже очень людно. Все куда-то спешили, и кажется, мало кто понимал - куда именно. Были здесь и матросы, и космопехи, и офицеры. С оружием и без, здоровые и в кровавых бинтах, закопченные, промасленные, уляпанные черт знает чем. Почти все - напуганные. Большинство стремилось к верхним палубам, к нижним - единицы.
Из гула голосов с трудом вычленялись единичные фразы, одна тревожней другой:

-...и два орудия - в труху к ебёной матери
-...говорю, хода нет. И жучьё на моторной.
-...ка-а-а-к ёбнет! Каплея - пополам!
-...а мостик, сука, ладит: "Всё под контролем, работайте!" А нихуя не под контролем, три торпеды им под дюзу!
-Какого хуя "шлюпки за борт" не трубят? КАКОГО ХУЯЯЯЯ!!!

Стэпан шел следом за бойцами, прикрывая по-возможности, Кислоту от "ненужных" взглядов. Её то собирались эвакуироваться, но скажи кому сейчас про эвакуацию - это ж паника начнется. Все к ботам бросятся, давка начнется, а жукам, поди, оно только на руку.

А чего делать то? Что может сделать второй помощник младшего машиниста третьего моторного... Бывшего третьего моторного, от которого выживших только трое осталось - он, мелкая, да Саша, мать его, Тян - наблюдающий в настоящий момент, как пускаемые им слюни образовывали шарики в невесомости. Кто он вообще такой? Просто матрос, которому, может быть, повезло спасти особу императорских кровей и тем самым получить желанный дембель, который вовсе, как оказалось, не "неизбежен".

Фуражку только чуть ниже натянул, дерьмо инопланетное с себя стряхнул (тьфу... не получилось) и дальше молча идет - за солдатами. Эх, был бы тут Великий древний эпический вождь Ленин, выступающий с Броненосца перед матросами графа Потемкина. Вот тот, кажись, мог людей вдохновить и повести на смертный бой - говорят, одну шестую часть планеты так захватил, пока не пал в бою от нескольких выстрелов в упор. Но нету у них с собой Ленина и нету броненосца, хотя крейсер - это тоже ничего себе корабль.

Стали пропихиваться наверх. Могучая фигура Воронцова, закованная в боевую броню, разрезала толпу как трассопрокладчик астероидное скопление. Остальные скромно пристроились старшине в кильватер. Кислоту, чтобы не отсвечивала, упаковали в самый центр построения, и перестроившийся в замыкающие медик зорко следил, чтобы никто не подумал протянуть к ней грабли.
Вот и гермодвери на верхнюю орудийную. Чтобы миновать их, приходится рассекать встречный поток - народ щемит на лестницу. На палубе становится понятно, почему.

Здесь сумрачно - работает только аварийное освещение. Пахнет гарью. Слышны стоны раненых, откуда-то издали доносятся звуки разрозненной пальбы. Вот пронесся по коридорам чей-то истошный, исполненный боли крик.
Палуба содрогается от выстрелов орудий и ответных попаданий - бой еще продолжается.
Командир разведотряда выбирает нужный коридор, и ведет за собой остальных. Запах гари всё сильней, наблюдается задымление - вот и маски снова пригодились. Кое где искрит проводка. Поток людей остался за спиной, теперь навстречу попадаются единицы, кто окровавленный, кто обожженый, кто контуженный на вид. Миновали несколько недвижимых тел, удерживаемых за палубу магнитными ботинками и принявших в невесомости причудливые положения, похожих на некие экзотические растения. В воздухе проплывают какие-то винтики, хлопья сажи, сгустки крови.

Внезапно по левую руку открывается гермодверь, и из нее буквально вываливается в коридор сильно обожженный человек в дымящейся, прогоревшей в нескольких местах форме с нашивками комендора. Шкура с лица сползла почти полностью, рыжие усы тлеют на кончиках, как запальные фитили древних кулеврин. Он хрипит:

-Братишки... кхе-кхе.. помогай... Фрегат по левому борту... Можно бить! Командир, наводчик, все... Кхе-кхе... Помогай! Я скажу, как надо...

Когда появился артиллерист, Стэпан резко затормозил. Так резко, что чуть не "улетел" за продолжавшим двигаться по инерции и висящим на его плечах Тяном. Справился, на солдат, на девиц глянул. На артиллериста.

Вот он, момент выбора, момент истины. Сколько матросов уже погибло? А сколько ещё погибнет в этой бойне? А что если этот жучий, в дюзу его, эсминец, сделает ещё пару-тройку залпов по ослабленному, израненного крейсеру? Успеет ли Стэпан с командой добежать до ботов, эвакуироваться? Даже если и успеет и выживет - а простит ли он себе когда-то, что не сделал ничего, чтобы спасти корабль, который много лет был его домом. Пусть не любимым, не родным, не желанным, но домом. Домом с друзьями, врагами.

И сможет ли он себе простить, что не поквитался за гибель Володымира Володымировича? За отца своего второго. За батю...

Да неужто он будет тварью дрожащей, от смерти поджав хвост бегущий? Разве не его предки на древних крейсерах в водах родины Человечества мужественно встречали свою гибель, но не бежали и не сдавались? Разве не его предки при Центаве-4 в составе третьей Звездной эскадры в течении трех дней вели бои с превосходящим по мощи флотом врага и сумели спасти колонии ценой гибели и тяжелых ранений почти всех матросов и офицеров эскадры?

Сейчас момент истины для него, для старшего матроса Стэпана Поросенкова. И сейчас он может доказать... Даже не другим выжившим, не человечеству доказать, а самому себе доказать, что он не тварь ползучая, от страха трясущаяся. Доказать, что он сам, сознательно, добровольно способен пожертвовать жизнью своей за других - за друзей, за погибших, за тех, чья жизнь сейчас на волоске.

Молча тело Тяна с плеч снял, в сторону Кислоты толкнул. На старшину посмотрел.

- Бегите к шлюпкам, я вас догоню.

А сам уже в гермодверь ныряет, аккуратно артиллериста отстраняя.

- И если не успею - не ждите меня. Спасайтесь сами.

Стэпан исчез за дверью, и створки закрылись за бравым мотористом. Воронцов и так и не назвавшийся медик козырнули ему вслед, отдавая должное поступку косморяка.
Остальные подавленно молчали.

-Ладно, идем! - произнес командир спецназовцев, и вскоре поредевшая группа эвакуации особы имперской крови скрылась за поворотом коридора...