Звездная полундра! | ходы игроков | Ван Бастен, Шилз, Меерштольц

Ван Бастен всю дорогу лучился готовностью к действию, не хуже, чем его же наплечный фонарь. Видно было, что мичману настолько неймется, что тот готов был из скафандра выпрыгнуть. Но, перед плавающим по коридору трупом Крауге, Марко встал как вкопанный. Или вмагниченный, что в данном случае будет точнее отражать реальное положение вещей.

-К-к-к... крак... Крауге! - изрек он, от полноты чувств ткнув в сторону тела пальцем. Помолчал и добавил. - Жопа!

И тут мичмана словно прорвало: добрых пять минут непрерывного флотского мата, он втиснул в кратчайший временной промежуток, выстреливая текст со скорострельностью табельного Дятла. Рванувшись к Меерштольцу, он уперся в его шлем, стеклом к стеклу:

-Валить надо, товарищ лейтенант! Валить! - и рассмеявшись, отпрянул обратно, привалившись спиной к стене. - Катер - хорошо, нет катера - шлюзом... нет шлюза, обшивку грызть... нельзя нам оставаться, нельзя! Аварийка какая-нибудь... сос.. мейдей... полюбому!

-Ага, аварийка... И знак аварийной остановки за пятнадцать тыщ кэмэ выставить не забыть, а то оштрафуют!- Мрачно отозвался Меерштольц, лихорадочно шаря глазами по стенам - не мелькнет-ли где разблокированный люк, до которого Крауге просто не успел добраться? Тщетно.
-К шлюзу, мичман! Не истерим - прорвемся, мля!- Скрипнул зубами Николай и потрусил в сторону Отсека Прощания, бдительно зыркая по сторонам.

Надо было поторапливаться. Ведь выплюнутый в пустоту модуль удалялся от предательского матреинского корабля со скоростью по звездным меркам невеликой, но по человеческим - ого-го! И хорошо, если в сторону остатков своей эскадры. А если в открытый космос? Или к врагу? Или на планету?
Путь до Отсека Прощания был близок, но малоаппетитен. Видимо, именно в эту часть медблока переместилась большая часть пациентов и персонала лазарета, когда жукеры начали бойню. Тут и там в невесомости плыли мертвые человеческие тела, отдельные их фрагменты, целые созвездия капелек крови и прочие атрибуты исторических голофильмов о зверствах чужих в эпоху Великих Войн. Короче, вдоль коридора мертвые гроздьями висят - и тишина-а-а-....

Дверь в отсек по случаю отсутствия питания автоматически не разъехалась. Но на подобные случаи, конечно, был предусмотрен механизм аварийного открывания. Меерштольц, глянув на витающего в эфирах соратника, покачал головой и самолично взялся его использовать - шагнул в бок, откинул крышечку, скрывающую специально обученный вороток, и принялся его крутить, отчего створы гермодвери плавно поползли в стороны.
Одно плохо - в потьмах и запаре лейтенант не заметил на полу отпечатка испачканной в чем-то тёмном (ну, ладно, чего уж вилять - в КРОВИЩЕ) подошвы прямо у порога. А Ван Бастену было и подавно не до того...

В общем, когда двери расползлись где-то на пол метра, торчащий перед входом в траурный зал Марко как-то внезапно узрел в образовавшемся проёме направленный ему прямо в лоб ствол неимоверно крупнокалиберного - хоть большой палец в дуло вставляй - бластера. Его держал в руке облаченный в скафандр... кто-то. Лицо "кого-то" скрывало тонированное забрало шлема, но наличие двух ног и двух рук позволяло предположить как минимум гуманоидный облик обладателя внушительного лучемёта.

-Так, быстро, сказал что-нибудь! - раздался искаженный помехами голос из внешнего динамика скафандра каптенармусовского визави - благо, наличие воздуха позволяло использовать связь голосом.

Очевидно, что дуло приставленное к лобовой броне скафандра обладает действием в чрезвычайной степени отрезвляющим. Так же стоит отметить, что эффект этот прямо пропорционален калибру используемого оружия.
Иными объяснениями того факта, что мичман Марко чисто и без запинки отчеканил:

-Мичман Марко Ван Бастен! Слава Императору!

Николай, в поте лица крутящий ворот аварийного механизма конечно, все это слышал, только сделать ничего не успел. Впрочем, неожиданная встреча не обернулась дополнительным замусориванием некогда чистых больничных коридоров человеческими ошметками.

Черный зрачок бластерного дула качнулся, и ушел в сторону, исчезнув из поля Ван Бастеновского зрения.

-Хорошо, - прохрипел динамик переговорного устройства незнакомца, - Заходи, товарищ мичман.

Голова в шлеме высунулась через образованный Меерштольцем проем в коридор. За ней показалась рука с мощным рейдовым фонарем. Незнакомиц посветил во все сороны, озираясь.
Когда луч выхватил из темноты фигуру лейтенанта, он добавил:

-Оба заходите.

- Человек!- обрадованно выпалил Николай Исаакович с трудом разгибаясь. -А я-то думал, что мы с Марко вдвоем тут остались...- Лейтенант изменился в лице и, врубив радио на полную мощность, выпалил: -Семисотских!!! Нас отстрелили!!! Бросай свой отстойник и бегом в Отсек Прощания!!!- после чего переступил порог.

Марко сразу же шагнул следом. Дурь бурлила в мичмане, настойчиво уговаривая его по случаю такого радостного события пуститься в развеселый пляс. Эх, яблочко геномодифицированное! Для долговременного хранения на дредноутах типа «Вдовствующая императрица Алина» сертифированное!
Но, отрезвляющий эффект бластерного дула выветрился еще не окончательно. И Марко Ван Бастен изо всех сил старался молчать и не дергаться. Просочился в двери, сделал шаг в сторону и вытянулся по стойке смирно. Весь такой незаметный и безобидный, в тяжелом скафандре с ног до головы забрызганный жукерскими потрохами.

Слышал Семисотских призывный рев лейтенанта, или нет - осталось за гранью изведанного. Во всяком случае, кроликопобобный каптри ничего не ответил.

Оба косморяка оказались внутри погребального отсека. Когда им пользовались в последний раз, помнил, наверное, только судовой журнал. Героических смертей на дредноуте не случалось уже давненько - все военнослужащие предпочитали отдавать долг Родине в рассрочку. Несчастные случаи с летальным исходом, конечно, порой на борту происходили, но их негеройских жертв высокой чести космического погребения не удостаивали - привозили на базу флота, потом отправляли родным.

Лучи фонарей выхватили из тьмы убранство отсека. Это был довольно обширный зал, уставленный рядами пластиковых скамей для скорбящих. Перед скамьями - трибуна, с которой старшие офицеры и товарищи могли произнести в честь усопшего последние одухотворенные, исполненные скорби слова.
Прямо за трибуной располагалось обширное панорамное окно, отделяющее этот зал от большой шлюзовой камеры, через которую бренная плоть героя и отправлялась в вековой дрейф в открытом космосе. В шлюзовой камере имелся постамент для установки гроба, площадка для почетного караула и специальная панель, в которую полагалось палить при салюте. В дальней стене камеры можно было увидеть могучие створки шлюза. После окончания прощания с павшим, воздух из камеры стравливался почти до конца. Тогда сии пространные створки раскрывались, позволяя гробу вместе с остатками атмосферы покинуть борт судна, а скорбящим - наслаждаться величественным зрелищем звезд, и уплывающего к ним на своей погребальной ладье исполина духа.
Попасть в шлюз можно было из смежного с ним утилитарного помещения, двери в которое Марко и Николай могли видеть в противоположной от входа в зал стене.

Схемка помещений:


Незнакомец в скафандре отошел на пару шагов, давая дорогу новоприбывшим. Руку с бластером он опустил, и не грозил больше оружием мичману и лейтенанту. Внешний динамик на глухом шлеме снова захрипел:

-Здравья желаю, на... Слушайте, товарищи космофлотцы, не перебивайте. Вопросы - потом. Цигель-цигель,на...
Тоже хотите через шлюз эвакуироваться? Есть, на, проблема. Управление шлюзом - отсюда, с этого отсека. А единовременно могут быть открыты либо внешние, либо внутренние створки шлюза. Механически так устроено. Схема безопасности, на, от дураков и рядового состава. Смекаете?
Короче, чтобы упорхнуть через шлюзовую, надо чтобы кто-то здесь остался, и створки открыл, на. Вариантов нету. Бластер обзорное окно не берёт, с-сука, на...
В общем, так. Двое уходят, один остается. Когда двоих подберут, они и за третьего доложат - чтобы и за ним партию заслали, на... У меня аварийный маяк есть, чтобы сигнал дать. Но нас скоро так далеко унесёт, что толку с него нихуя не будет, на... Быстро и стремительно действовать надо, как в сортире. Ясно?
Маяк мой - значит, по справедливости, мне уходить. Решайте, флот: кому со мной, а кто ждать останется.

-Нечего тут решать!- Нахмурился Николай Исаакович, подталкивая к незнакомцу Ван Бастена. - Я старший по званию, мне и оставаться. Тем более товарищ мичман ранен, ему помощь нужна...- Голос Меерштольца предательски дрогнул, но он нашел в себе силы и выдавил: -Идите! Если что... Если что - передайте, что лейтенант Меерштольц долг выполнил. С Богом, братцы!

Смысл сказанного в общих чертах до Ван Бастена дошел, и он поспешил энергично замотать головой.
Это что же? Его с этим психопатом, на... в открытый, на... космос, на... как его снова язык слушаться перестанет, так тот его и застрелит? Отставить! Застрелит, на!
Конечно, обдолбанный мозг мичмана формулировал мысли просто и лаконично, но получалось именно что-то в этом роде. Да и жукеры здесь могли оставаться. Вон, Семисотский уже не отвечает. Смешной такой был, потешный... с зубами... прыг-скок... сожрали наверное, суки... всех сожрали... и товарища лейтенанта сожрут. Как его тут оставлять-то?
Мичман лихорадочно застучал рукавицами по подсумкам скафандра, будто в надежде отыскать там... а что собственно? Карту доступа к разблокировке шлюза? Гель-взрывчатку для высадки ударопрочных окон, на? Плазменный резак? Запасного мичмана, которого оставить не жалко? Глаза его при этом бегали по отсеку - авось где условная царапина на переборке? Условный значок, которым контрабанду всякую помечают, тайники, да нычки... ну должно же здесь хоть что-нибудь быть, кроме пластиковых скамеек!

Стоит на вооружении у доблестной космопехоты Звездного Флота всесредный турбореактивный прыжковый ранец со странным названием "Сифонаптер". Простой в управлении, обладающий приличной тягой и запасом хода, он пригоден как для маневрирования в открытом космосе, так и для небольших полетов и прыжков в условиях наличия тяготения, а так же в качестве реактивного парашюта при планетарном десанте.
В общем, штука универсальная. Только почему-то не сильно жалуют его "черные береты". В космосе предпочитают газовые джетпаки, при десантировании - гравишюты. Может быть из-за того, что концентрированное топливо, которым заправляют баки, очень взрывоопасно? И при серьезном повреждении ранца (а он, надо сказать, не отличается бетонопластовой прочностью), происходит детонация, в результате которой у оператора не то, что выжить шансов нет - даже собрать хоть треть фрагментов его тела проблематично?

В общем, выпускать "Сифонаптеры" перестали. Хотя, снимать с вооружения и списывать ранцы в Главном Интендантстве тоже не спешат. И все же запас этих изделий в цейхгаузах неуклонно тает...
А происходит сия мистическая убыль по одной простой причине - путем небольшого и не слишком сложного тюнинга, ранец превращается в чудесный портативный самогонный аппарат. В один бак заправляется горючее, в другой - сырьё. Сопла и тяга перенастраиваются, выводится трубка с змеевиком и вуаля! Так и булькают бывшие ракетные ранцы по кабинетам, каптеркам и офицерским каютам, становясь постепенно настоящим дефицитом...

А ведь Марко совсем недавно достал один такой под заказ - новенький, заправленный, в смазке. И, что характерно, заказ он переправил через посредника как раз в медблок. Ну а посредник - исполнительный, но хитрожопый ординарец старший матрос Куканский, - говорил, что тайник у него там (то есть здесь, в медсанчасти), излажен в таком месте, куда почти никогда и не ходят.
Неужто здесь?
А вдруг заказчик так и не успел забрать из тайника свою приблуду?
Надо только найти метку - схематично изображенный мужской срам с крылышками, которым Куканский всегда метил свои ухоронки...

Покончив с карманами и подсумка, Марко раздраженно махнул рукой и двинулся сужая круги по залу прощания. Мичман напоминал в этот момент некоего представителя семейства псовых, подыскивающего место, подходящее... ну, к примеру, для закапывания кости. А скорее, для ее откапывания.
Раскидав пинками пластиковые лавки, он грохнулся на колени (чем еще больше усилил вышеописанное сходство) и заскреб пальцами по панелям пола. Однако, если у собак подобные мероприятия, проводимые на аналогичных (отличных от грунтовых и песчаных) поверхностях, как правило не дают результатов, у каптенармусов дело, очевидно, обстояло лучшим образом. Панель отлетела в сторону, затем туда же отправилась секция какой-то хлипкой вентиляционной конструкции, а затем разогнувшийся Марко явил миру ракетный "Сифонаптер". Вид, у мичмана был гордый и очень довольный собой.
Взвесив добычу на руках, слегка встряхнув возле уха, он выразительно посмотрел сперва на их нового знакомого, потом на окно, несшее на себе следы неудачной бластерной атаки, затем снова на ранец.

- Сифоны они это... взрывчатые дофига. - Мичман совсем не уставу хихикнул, осознавая, вероятно двусмысленность следующей фразы, но не озвучить мысль до конца не смог. - Уйдем все!

Озвученная идея всколыхнула робкий огонек надежды и Николай Исаакович встрепенулся: -Взрывчатые? -При всей авантюрности - это был шанс. Чего уж скрывать, единственный и неповторимый.
- А взрывать как будем?- озадачился Меерштольц. -Ведь стрелка взрывом может и "того". Если издалека только ...

-Ого. - только и сказал незнакомец, глядя на Ван Бастеновскую находку, - Везучие вы, на...

Мысль он не закончил, но, кажется, все было ясно и без лишних слов - знай этот человек про такую заначку заранее, его бы уже тут не было.

-Не ссы, - продолжил он, обращаясь к Меерштольцу, - Из подсобки, из-за двери пальнуть нормально будет. Только шлюз сразу открыть, чтобы пламя с воздухом в космос вытянуло. И того... В коридор выход обратно закрыть надо, а то весь отсек без смеси оставим, на... Может, там еще живые есть.

Так и поступили.
С внутренней стороны задраили люк в коридор, дабы не лишать последнего шанса зубастого Станислава Станиславовича и других, возможно, чудом уцелевших членов экипажа дредноута, которым не посчастливилось оказаться в час грянувшей битвы в комплексе изолятора.
Наваливаясь на массивный ручной ворот, откатили в стороны створки шлюза. Столкновение эскадр произошло с ночной стороны планеты, и потому в образовавшемся проеме можно было видеть звезды, а значит - ориентироваться. Истыканое светящимися песчинками чернильное полотно небыстрым калейдоскопом проплывало за бортом - модуль при отстреле получил небольшое вращение. Вот в квадрате шлюзового проема появился темный край Заида-3...

"Подвесив" ракетный ранец около обзорного окошка, отделяющего их от пустоты открытого космоса, все трое скрылись в подсобку. Так и не назвавшийся незнакомец аккуратно высунулся из-за "косяка", и метко пальнул из своего агромадного бластера в один из баллонов для горючки. Мощный взрыв сотряс стены, шар пламени в сопровождении оглушительного грохота понесся было по Залу Прощания, но в следующий миг был вытянут вон ненасытной утробой Вселенной. Следом могло бы утянуть и троих косморяков, но магнитные ботинки скафандров были рассчитаны именно на подобные коллизии.
Воздуха не стало, а вместе с ним и пламени, и звука. Путь был свободен.

И вот, наконец, спасающиеся с летящего в неизвестность модуля человеки выбрались на внешнюю обшивку, чувствую себя песчинками в складках бытия.
Огромный кусок неба занимал мрачный, не расцвеченный огнями городов диск ночной стороны планеты. Вокруг, со всех сторон, перемигивалась звездами галактика.
Модул унесло уже достаточно далеко от горнила битвы, и отдельных судов столкнувшихся эскадр было уже не разглядеть, но сориентироваться по вспышкам залпов, которыми обменивались противоборствующие стороны, кое-как удалось.

-Ну что, на... - сказал попутчик Меерштольца и ВанБастена, сцепляя свой скафандр с их костюмами страховочным тросом, чтобы в случае чего им не разлететься кому куда, а дрейфовать одной гроздью, - Полетаем, смертнички?

Выбравшись на обшивку мичман Ван Бастен оглядел окрестности. Было красиво. Это если кратко. Или величественно, грандиозно и сногсшибательно, если дать волю своим поэтическим склонностям.
Наметанный глаз каптенармуса моментально оценил надвигающуюся жопу, хитинчатую и неприветливую, нашедшую физическое воплощение в виде жукерской эскадры. Эта информация была настолько важна, что преодолев все нарко-бюрократические препоны, она даже достигла мозга мичмана. Но, там ее к сведению не приняли.
А все потому, что благодаря заботам лейтенанта Меерштольца и собственной Ван Бастеновской неосторожности, он был накачан дурью по самые уши. И в этих самых ушах, наплевав на все космические традиции играла дивная музыка. Звучали далекие звезды, пыльные туманности и сияющие протуберанцы, звучал Заид-1, звучал пылающий "Адмирал Су-Чий"... А мичман Марко Ван Бастен танцевал.
И получалось у него, несмотря на громоздкий скафандр весьма неплохо.
Жаль, пора было прыгать.

Дрожь. Дрожь до самых пяток пробрала лейтенанта, в четвертый раз в жизни очутившегося на внешней обшивке "Адмирала Су-Чий". К такому нельзя привыкнуть - пустота (хотя какая к черту пустота? Звезд-то, звёзд!) вселяла в более-менее отважного Меерштольца какой-то глубинный, животный ужас... А приближающаяся эскадра жукеров только усугубляла положение. -С Богом!- Трясущимися губами выдавил медик и, словно в ледяную прорубь, ринулся в объятия пустоты.

-Далеко унесло, на… - раздался в динамиках встроенных в шлемы переговорных устройств голос таинственного незнакомца, - Километров полсотни. Ничего, маяк мощный, авось вытянет. Ну, на «три»!

Они прыгнули на «три», взявшись за руки и мощно толкнувшись от модуля, дружно отключив магниты в ботинках. Словно подружки на выпускном, голографирующиеся «как бы в воздухе»…
И повисли в тишине и пустоте.
Практически недвижимо по космическим меркам. Только стремительно падающий под ноги злополучный изолятор напоминал о том, что движение – существует. Впрочем, и он скоро исчез из виду, а картинка стала совсем статичной, если не считать легкого вращения по нескольким осям скованного одной цепью трио.
Говорить никто не пытался – все знали, что на болтовню уходит слишком много кислорода. Молчали, смотрели на величественную панораму, развернутую перед ними рукой Творца. Лучше всех, пожалуй, было Марко, чье восприятие пребывало в расширенном состоянии, а возможность рефлексировать – в урезанном. Николаю, например, было просто-напросто страшно.
И, самое главное, никто из троих не знал, где они конкретно находятся, и что же, собственно, происходит. Их будущее было туманным, хотя из тумана отчетливо проглядывало что-то мрачное и нехорошее.

А происходило вот что:
Дредноут «Су Чий» получил несколько крупных пробоин, лишился большей части орудий и был взят на абордаж.
Крейсер первого ранга «Запорожец» оказался полностью уничтожен массированным огнем с близкой дистанции.
Крейсер первого ранга «Новый Биробиджан» был лишен хода и дрейфовал в сторону поверхности планеты.
Легкие силы жукерской флотилии, превосходящие по вооружению и скорости аналогичные суда имперцев, загоняли их в «мешок», отрезая пути к отступлению.
Что касается перспектив на спасение для болтающихся в пространстве звездных волков - они были кислыми, как недельные носки. Изолятор, который столь вероломно отстрелили от дредноута предатели, унесло прямо за линию вражеских судов, и отступающие с боем имперские корветы уходили от него всё дальше и дальше в совершенно противоположном направлении…
В общем, может быть даже и к лучшему, что Марко и Николай оставались в полном неведении относительно подкрадывающегося к ним мелкого пушистого хищника. А то недолго было бы потерять присутствие духа, что для настоящего косморяка, конечно, последнее дело.

В общем, когда зависшее в причудливых позах трио заметило приближающееся к ним неопознанное небесное тело, никто ни на секунду не засомневался в том, что это людской корабль. После всего пережитого попасть в лапы к врагу было бы просто немыслимо! Такой конфуз невозможно было даже допустить!
И небесное тело не обмануло ожиданий терпящих бедствие чинов флота. Это была не шлюпка, и не спасательный катер, а целый десантно-штурмовой бот «Скатофага». Пилот юркой машины ловко осадил ее перед эвакуируемыми, подработал маневровыми двигателями, чтобы они оказались перед десантной аппарелью, и отдраил шлюз.
На пороге выросла фигура в сильно побитом и пожженном боевом десантном скафандре, и ухватила бронированной рукой первого попавшегося косморяка. В мгновение ока он оказался внутри судна, увлекая за собой и остальное «ожерелье».
Спустя десять минут, «Скатофага» уже пристыковалась к «разводящему пары» гипердвигателя корвету «Осторожный». А еще через четверть часа «Осторожный» уже во всю драпал через гипер к имперским мирам, еще не охваченным пламенем войны, унося во чреве жалкую горстку уцелевших в этой позорнейшей бойне.
Среди которых, к немалому своему облегчению, были Марко Ван Бастен и Николай Меерштольц.

Когда были выкурены первые сигареты, до капли осушена фляжка с чаем, щедро сдобренным спиртом, а очко по диаметру перестало схлопываться в сингулярность - Николая прорвало. -Товагищи, мля! Нас пегеиг'али г'ебаные тараканы!!! Они гаскочерыжили нас подлостью и веголомством, мля, и думают, шо мы утеглись?!- Меерштольц пьяно погрозил кулаком пространству и икнул. -Мы их газмажем! Каждую г'ебаную букашку!- Лейтенант прислонился к плечу упромедоленного Марко и вырубился.
Лейтенант спал и снилась ему не пасьораль Нового Сиона и даже не пышные формы Софочки. Снился ему Шилз, висящий на крюках неведомого жукера, снился Крауге, безмолвный и выпотрошенный, словно снулая рыба... Снились сотни парней и девушек, оставшиеся навеки на мертвом дредноуте, стоящие безликими тенями на страшном параде памяти - безмолвно отдающие честь. Им. Выжившим. И Николай Исаакович плакал во сне...

Ван Бастен не спал и не пил. Его отлично плющило и без этого. Он счастливо улыбался, покачивая головой в такт космической музыке. На все вопросы радостно и с удовольствием отвечал: "Мичман Марко Ван Бастен! Слава Императору!" и от него вскоре остали. Мичману было хорошо.
И он совсем не удивился, когда мимо него прошел невысокий азиат, в закопченной десантной броне. Азиат одобрительно кивнул, улыбнулся и куда-то ушел. Не удивился мичман и молодому парню, в камуфляже, похожем на форму сил планетарной обороны. Парень весело и широко улыбался, подмигнул Марко, хлопнул по плечу и тоже куда-то ушел. Третья фигура вызвала у Ван Бастена легкое удивление. Откуда на фрегате взялся гражданский, в пальто и с тонкими усиками. Гражданский как-то с достоинством пожал мичману руку, и проследовал следом за первыми двумя.
Меерштольц захрапел на плече, их безымянный спаситель куда-то запропастился, странных гостей тоже больше не было. Фрегат летел. Марко слушал музыку, подумывая, не отпустить ли ему бороду. Все только начиналось.