Лиа давно уже проснулась, но как чудесно было предаваться утренней дреме, нежась в лучах ласкового солнца, лежа на карнизе таверны, иногда поглядывая вниз на вечную суету двуногих жителей Утаде, вдыхая ароматы готовящейся на кухне пищи, осознавая, что там тебя ждет лакомый кусочек, отложенный только для тебя заботливой рукой хозяина таверны. Ох и балует он свою любимицу! И Лиа платит ему любовью, ложится холодными ночами в ногах его постели, сторожит его хрупкий старческий сон, прислушивается к тихому дыханию и мурлычет. Владелец таверны пахнет пряными травами и крепким табаком, он пахнет той жизнью о которой Лиа ничего не известно, потому что ей едва исполнился год и она не бывала нигде дальше квартала, где расположена таверна, и вообще, она ходит на четырех мягких лапах, а не на двух, у нее другая жизнь, своя жизнь. И Лиа довольна своей жизнью, Лиа счастлива. У нее есть дом где ее любят, дом, где в подвале среди запыленных винных бутылок и бочек, среди остро пахнущих сыров иногда появляются незваные гости - мыши или крысы. И тогда Лиа поджидает их затаившись в тени. Глупые мыши, им так не хватает терпения которого у Лиа в достатке. Лиа всегда дожидается момента, когда одним изящным движением она вонзит свои острые когти в податливую мышиную шкурку и там уж пищи, не пищи, спета мышиная песенка. Или крысиная, как повезет. И тогда Лиа, гордая, распушив богатый огненно-рыжий хвост, несет свою добычу хозяину таверны, точно зная, что порадует старика.
Лиа сладко потягивается лежа на карнизе, ее роскошная шерсть блестит на солнце. Лиа пошире разевает пасть, демонстрируя миру свои острые белоснежные зубы, а после встает и несколько минут тщательно точит о карниз когти и без того очень острые.
Несколько мгновений спустя Лиа, рыжей бесстрашной молнией спрыгнула вниз, прямо под ноги зазевавшемуся прохожему, да так, что он только руками от неожиданности всплеснул и рот в изумлении открыл, да Лиа уже след простыл, рыжая красотка нырнула в специально для нее проделанный ход в нижней части двери в таверну, только ее и видели. Ох, и любит Лиа это нехитрое развлечение, вот так спрыгивать вниз, пугая кого-нибудь, удивляя или вызывая восторг.
Пока прохожий дух переводил, Лиа ждали дела. Для начала она наведалась на кухню, потерлась сперва деликатно мордой, а после уж бочком, о ноги хозяина таверны.
- Явилась, гулёна, - сказал он, ласково поднимая Лиа на руки, прикосновение его рук неизменно заставляли ее мурлыкать. - Смотри, что я тебе припас.
И хоть Лиа не понимала ничего из того, что говорил старик, в интонациях его голоса слышалась нежность и этого было достаточно.
Лиа плотно позавтракала, янтарная чуть сладковатая мякоть свежей рыбы, таяла во рту. Каждый кусочек был тщательно очищен от косточек заботливой рукой хозяина таверны. Пока Лиа ела, он сидел на табурете и неторопливо курил трубку, кругом сновали его домочадцы, сын с женой и внуками, болтали без умолку, гремели посудой, варили, парили, жарили, смеялись. Лиа не обращала на них внимания, у нее был свой человек. Единственный. Он был рядом. Это главное.
После завтрака Лиа спустилась в подвал, проверить, не появилось ли крыс и мышей. Она обошла все бочки, все ящики с овощами, полежала на полке с винными бутылками - мышей не было и Лиа снова поднялась наверх, вышла на улицу, запрыгнула на один из столиков, что стояли прямо на тротуаре у таверны, и принялась умываться. Занятие это было долгое и кропотливое, пушистая шубка Лиа требовала тщательного ухода.