| |
|
|
– Вызов принят! – Провозгласил, залихвастки сдвинув шляпу набок Вельмот, на пальцах которого заиграли миниатюрные молнии сообразно сему торжественному моменту. – Да состоится Великая Оладьевая Дуэль! И съеденное крысой не в счёт!
|
|
451 |
|
|
|
|
Увлекательная пьеса скатывалась к забавному, но всё же тривиальному, водевилю и Вюрц бочком подобрался к Сессибилю: -Мы в старой эльфийской цитадели были, ну - которая на острове.- Смущаясь начал полуэльф. -Вытащили оттуда охотника, Эриком кличут, так его бы пристроить куда. Дурная голова ногам покоя не дает, вот и влип парень. Вроде и не плохой, но раззява-а-а.- Вюрц выжидательно посмотрел на жреца и закончил: -А в цитадели нежить жила. Эльфийская. Один из учеников местного мага и сам нежитью стал и других поднимать начал.
|
|
452 |
|
|
|
|
Пока его товарищи спорили о том, кто чего может больше съесть, а также выясняли подробности биографии Сессибиля, Диллед наконец-то нашёл время разобрать свой походный рюкзак. За время путешествия в нём успела скопиться целая уйма вещей различной степени полезности, часть из которых здорово тянула не то что карман, а всего Дилледа целиком. По здравому размышлению бард решил избавиться от орочьего кожаного доспеха, а также пистолета, найденного в башне Ксреда. Эти предметы хоть и служили напоминаниями о событиях, произошедших, казалось, уже целую вечность назад, но при этом весили столько, что пешком Диллед еле поспевал за своими товарищами.
Улучив момент, Диллед отлучился ненадолго из гостиницы, чтобы навестить кузнеца и немного разбавить его грусть от уплывшего прямо из рук молота другой диковинной штукой. В том, что пахнущая орками кожаная куртка способна вызвать в мастере хоть какие-то чувства, кроме омерзения, бард сомневался.
Вернувшись, Диллед обнаружил, что соревнование по поеданию оладий уже было в самом разгаре, а потому решил воспользоваться возникшей передышкой и стребовать с Весельчака свою награду:
- Что ж, раз выдалось такое дело, - кивнул бард в сторону поглощающих оладьи, - то им нужна какая-нибудь поддержка, например музыкальная. Помнится, друг-Весельчак, ты обещал дать мне урок своей особой музыкальной науки. Я готов, можем начинать!
|
|
453 |
|
|
|
|
– Уверен, что мой выбор тебе не понятен, Вельмот, – ответил Сессибиль, приняв на полу пользу для медитации; отвечая на вопросы, он продолжал концентрироваться на магии, которая должна была обеспечить всех хорошим ужином. – Я бы и сам его не понял в столь юном возрасте. Нет, решение моё было не спонтанным, а выстраданным за сотни, а может и тысячи лет бесцельных поисков. Все эти годы я будто лез на гору, к вершине могущества, безжалостно сбрасывая вниз всех, кто стоял у меня на пути. Мои мотивы были честолюбивыми, я искал не столько знаний, сколько того могущества, что они могут дать, хотел сравниться с богами и архимагами древнего прошлого, хотел, чтобы магия принесла в наш хаотичный мир вечный порядок. И в какой-то момент я достиг вершины, но там меня ждало лишь разочарование – всё моё восхождение не имело смысла, магия оказалась не всемогущей и на деле она создаёт больше хаоса, чем порядка. А когда в Смутное Время я остался без магических сил, то наконец увидел, как живут простые люди, например, здесь в Колодце Беорунны, и понял, что они куда более счастливы, чем я когда-либо был. Хоть силы вскоре и вернулись, я долго размышлял над увиденным, искал новую цель своей оставшейся жизни и однажды нашёл в самом неожиданном месте. Арканная магия по природе своей эгоистична, она может отнять жизнь, но не может её дать, не исцелит болезни, не накормит голодающего и не напоит умирающего от жажды. Но вот божественная магия на всё это способна. Я затрудняюсь сказать, почему именно такой способ искупления грехов я избрал, в действительности я подобно слепцу брёл наощупь в поисках призвания, пока не нашёл то, что вернуло мне самоуважение и наполнило жизнь смыслом.
Затем чемпион Торма с интересом наблюдал за словесным состязанием Вельмота и Тины, мерявшихся вместимостью своих животов. Их перепалка заставила появиться на серьёзном лице Сессибиля довольную улыбку.
– Будут вам и оладьи, и брусничный джем, и молоко парное, и многое другое, – произнёс бывший архимаг. – Одна из прелестей служения Торму, между прочим. В бытность мою чародеем приходилось питаться куда скромнее, порой и вовсе хлебные крошки подъедать. А теперь… В общем, прошу к столу.
Сессибаль звонко хлопнул в ладоши, и в пустом пространстве появился самый настоящий дубовый стол с белоснежной скатертью, затем высокие стулья с пуховыми подушками, а после одно за другим на столе стали появляться самые разные яства и напитки. А в центре высилась гора из ароматных оладушков, коих тут было несколько сотен, а вокруг той горы стояли чаши с начинкой на любой вкус – тут тебе и джемы шести видов, и мёд, и сметана, и ещё что-то такое, чего на Севере и не пробовали никогда.
– Прошу, прошу, – Сессибиль указал всем гостям на свободные стулья, которых было ровно десять по числу собравшихся. Заняв место в углу, рядом с восхищённо взиравшим на своего учителя местным жрецом, чемпион Торма продолжил разговор. – Все остальные руны я узнал, конечно, кроме одной, той, что с замком. Собственно, именно они натолкнули меня на мысль о связи ваших татуировок с Культом Дракона, ибо все хозяева рун так или иначе связаны с этой организацией. Однако я не думаю, что вам стоит искать с ними встречи. Со мной вам откровенно повезло – я уже не тот, что был раньше, но эти четверо воплощают самое настоящее зло. Некромантка, лич, бэйнит и маларит. Думаете, стоит обсуждать таких тёмных личностях в такой хороший вечер?
Патревен при упоминании последователей тёмных богов, Бэйна, бога раздора и тирании, и Малара, злого звериного бога, весь побледнел и стал беззвучно шептать молитву. Сессибиль сделал успокаивающий жест и подвинул к своему ученику серебряный кубок с неизвестным напитком.
– О вашем друге мы позаботимся, – ответил чемпион Торма Габриэлю, вспомнившему об Эрике, который уже во всю трапезничал и стал выглядеть куда лучше, чем прежде. – Эльфийских руин в соседних лесах хватает, тут было когда-то сразу несколько их царств, но ни одно из них не пережило прихода в эти земли человека. Боюсь, пока цивилизация в полной мере не придёт на Север, тут так и будет появляться нежить, чудовища и орды дикарей.
Диллед в это время завёл разговор с Весельчаком, но сатир в кратчайший срок налакался крепкой настойки как самый последний козёл.
– Друг… ик… будет-будет тебе музыка… ик… Но ты же видишь… ик… какое перед нами стоит испытание. Тут еды... ик… да выпивки… ик... на много часов доблестного труда. И надо ещё посмотреть… ик… кто из этих двоих… ик… умнёт больше оладушков. А не хочешь поставить? Я вот… на рогатенькую… ик… с удовольствием поставил бы. Где там мой кошелёк? Ой, друг, а займи денег, а? Ик…
|
|
454 |
|
|
|
|
- А на кого еще ставить-то? - влез в разговор Тагил, усаживаясь на слишком мягкий на его вкус стул. - Тут и ежу понятно. Она ж жри-ца.
Тридцать или пятьдесят, Тагилу никогда и в голову не приходило считать. Даже если бы он был так же хорош с цифрами, как со своим топором, в прошлой, невервинтерской жизни, съесть ему нередко удавалось столько, сколько удавалось найти, поймать или унести прежде, чем это успеют заметить. По тем временам, из новой питомицы Тины вышел бы отличный ужин. И он был уже просто доволен тем, что времена эти остались позади.
Да, теперь Тагил мог позволить себе пировать. Но, считать оладьи так и не научился.
Пока Сессибль перечислял страхолюдных волшебников, метки которых все еще украшали руки приключенцев, Тагил с интересом разглядывал символы, стараясь угадать, где чей.
- А Маншун тут случайно не завалялся? - поинтересовался он. - А то ведь, это получается, стоит ему этакую руну под нос сунуть и все... несите следующего!
|
|
455 |
|
|
|
|
- Э, нет, я, конечно, люблю риск, но здесь, по-моему, силы явно неравны, а ты, Весельчак, уже выбрал сильнейшую. Так что я умываю руки, и просто поглазею со стороны! - ответил сатиру Диллед.
Не то, чтобы бард совсем уж сомневался в способности Вельмота съесть больше Тины, однако на стороне жрицы были опыт и удача, а у чародея - только его искусство, которое вряд ли чем-то могло помочь в этой ситуации.
В разговоры о тёмных и не очень волшебниках Диллед также предпочёл не встревать - слишком уж много чего волшебного с ними случилось в последнее время. Хотелось чего-то обычного, простого... Поэтому, когда на столе наконец появились оладьи, бард выудил откуда-то из недр своего несколько похудевшего рюкзака флейту и начал наигрывать весёлую мелодию, какой развлекал публику на подобных состязаниях ещё в Невревинтере - под музыку набивать брюхо всяко азартнее!
|
|
456 |
|
|
|
|
– Оооох... - Только и вымолвила Тина, увидев как из ничего получился роскошный стол с горячими яствами. – Ну вы... вы... прямо Ух!
Не сумев подобрать эпитета, достойного Сессибля и его способностей, жрица просто показала старику одобрительный кулак с отставленным вверх пальцем. Тем временем природа брала своё и Тина почувствовала как во рту становится влажно от слюны, а живот голодно заурчал.
– Моя задница истосковалась по мягким подушкам! - Воскликнула она с шумам плюхаясь на стул. – Красота!
– Ну что, начнём... - Первым делом Тина ослабила воротник и пояс, закатала рукава. Потом придвинула поближе целый кувшин с молоком и, перегнувшись через стол, отвалила себе на тарелку полсотни оладьев, обильно полив мёдом. - Я думаю, Вельмот, что тебе лучше сдаться без боя! Потому что я тебе сейчас покажу как правильно обращаться с едой! Эй, кто-нибудь, займите денег Весельчаку. Диллед, отличная музыка!
А потом музыка для Тины смолкла. Осталась только она и гора сочных, свежих оладьев. Приступим.
Результат броска 1D20+5: 16 - "спасбросок стойкости".
|
|
457 |
|
|
|
|
Впечатлительный жрец Патревен только немного успокоился и стал наслаждаться по истине королевским угощением, как вдруг Тагил ни с того ни с сего помянул Маншуна. Бедный жрец аж вином поперхнулся. Сессибиль же и глазом не повёл.
– Увы, Маншуна среди сих достойных господ не имеется, – спокойно ответил старший жрец, улучшив момент между поеданием горбушки чёрного хлеба, который он почему-то выбрал среди всех блюд. – Хотя ему недолго уже осталось, нет смысла приближать радостный момент его кончины. На случай, если из хозяев рун имеется какой-то из ваших знакомцев, я всё же перечислю их владельцев. Мой добрый друг Партевен, вам, пожалуй, будет лучше не слушать наш разговор. Итак, череп со свечой – символ Гваты, могущественной некромантки в недавнем прошлом, работавшей на Жентарим. Слыхал она неплохо устроилась в Даггердейле. Пламя – личная руна безумного лича Азимера, обитающего в руинах Миф Драннора. Драконий череп, скорее всего, принадлежит жрецу Бэйна по имени Ксарт Кистар. Ходили слухи, что он погиб при разрушении Жентил-Кипа, но не удивлюсь, если этот мерзавец ухитрился выжить. Ну, и четвёртый символ, тот, что похож на голову демона, означает Харбета Галла, архижреца Малара. Как я слышал, он развязал целую войну далеко на востоке, в Великой Долине. А что обозначает эта башня, мне, увы, не известно.
Пока шло перечисление отвратительных личностей, с которыми ни у кого из присутствующих не было желания встречаться, на другом конце стола началась великая баталия между жрицей Тиной и чародеем Вельмотом за право называться чемпионом Севера по поеданию оладушков. Зрители и болельщики с живейшим интересом наблюдали за эпической схваткой, Диллед забавлял товарищей игрой на флейте, а Весельчак на радостях притопывал ему в такт своими козлиными ногами.
|
|
458 |
|
|
|
|
Вельмоту, конечно же, выбор Сессибиля был не понятен. Боги любят когда им лижут пятки поют похвалы, что верно то верно, и они обожают выставлять себя могучими и всезнающими, и всё-всё-всё держащими под контролем, но чародей верил куда больше в человеческий гений, решимость, творчество и, главное, свободу духа. На самом деле по тому как видел мир Вельмот, боги Абер-Торила были не более чем клубом несомненно очень могучих, но постоянно грызущихся между собой за власть и территорию существ с абсолютно понимаемыми желаниям, и в клубе том не было ничего исключительного кроме уровня силы – вон, даже бывшие смертные вроде Полуночи туда затёсывались, – и Ведьмот часто гадал как бы выглядел Торил без богов. Вот, например, во Время Проблем та же арканная технология в создании магпредметов шагнула на несколько столетий вперед за каких-то несколько лет. Что было бы если бы Время Проблем продлилось дольше? Что было бы если бы боги не держали монополию на воскрешения и целебную магию, не наказывали атеистов мучительным растворением в Стене на всю вечность и не держали бы на золотом поводке самого могущественного мага за всю историю мира? Было бы им куда сложней убедить смертных в том, что их идеи стоят поклонения? Что их междуусобная грызня действительно необходима миру? Конечно же, чародей благоразумно держал сии еретические мысли при себе, ни разу за время путешествия не высказав что по-настоящему думает и не собираясь этого делать без очень серьёзной необходимости. Тем более что он не питал к богам, как к породе в целом, настоящей злости; если бы не Стена, он скорей всего даже принял бы устоявшийся порядок вещей. Поэтому он вежливо покивал Сессибилю, дескать, ваш выбор это ваш выбор, конечно, и переключились на оладьи. – Сдаваться без боя не в моих привычках. – Провозгласил он серьёзно, движением вилки словно церемонного жезла подчеркивая момент. – Особенно когда дело идёт о состязании такой невероятной важности. После чего чародей подвинул себе тарелку с оладьями и намазал одну из них джемом. Мммм... брусничный джем. – Первая!.. Без боя он не сдался, конечно, но где-то на сорок первой оладье был вынужден констатировать поражение – в этот раз. То ли в худощавого чародея по природе не очень влазило, то ли боевой дух сдался под наплывом хороших воспоминаний, потому что оладьи с брусничным джемом всегда напоминали ему о доме, о его первых днях рождениях, о времени когда ему было всего каких-то двадцать и Тревор был ещё жив... короче, к сорок первой оладье Вельмот разомлел и признал своё поражение. Магия бы позволила выиграть этот спор легко, но аасимар не мошенничал, особенно в таких серьёзных вопросах как поедание оладий на спор. – Мы не договаривались о призе, но может что-то в моих силах сделать что тебе хочется? Кроме того чтобы съесть мою шляпу или поцеловать твою крысу? – Спросил он у Тины, ковыряя сорок вторую оладью вилкой и рисуя в джеме маленьких вареньевых элементалей.
Результат броска 1D20+3: 8 - "спасбросок стойкости".
|
|
459 |
|
|
|
|
Вельмот сдался, отдав Тине победу, а вместе с ней и титул чемпиона Севера по поеданию оладушков на скорость в бруснично-джемовой и медовой категориях. За той эпической битвой следило сразу два менестреля, так что можно было быть не сомневаться, что поединок этот будет воспет в балладах. Вечер продолжался ещё очень долго, еда и питьё всё не кончались, тепло приятно согревало, звучала расслабляющая музыка, так что вставать и куда-то идти никому не хотелось. Гостеприимный жрец и баньку растопил для желающих помыться и обогреться. Потом была тихая и спокойная ночь, первая за много дней, когда ледяные ветра с Хребта мира не морозили ничьих пяток, и никакая мелкая лесная тварюшка не пыталась спрятаться от холода под одеждой спящего.
А потом наступило утро, солнечное, необычно тёплое для северных краёв. Оказалось, что Лантир и Сессибиль и вовсе не ложились, а вели задушевные беседы за обеденным столом, который по утру походил на разорённое поле боя, где остались лишь объедки для падальщиков. И итогом этих бесед стало то, что Лантир ошарашил своих товарищей заявление – решил он сопровождать отныне чемпиона Торма в его просветительской миссии и помогать нести свет цивилизации в отдалённые районы, где всё ещё обитают примитивные дикари. И вот не позднее, чем завтра эти двое собрались отправиться на северо-запад, сначала в Одинокую башню, а затем к подножью далёких гор, чтобы очередному племени идолопоклонников рассказывать о прогрессивной вере в истинных богов.
И помимо потери Лантира группа лишилась и ещё одной вещи – дальнейшей цели для путешествия. Сессибиль Истахвар открыл им часть правды о природе мистических татуировок, но на этом и всё. Никаких тебе чудесных откровений и высокой цели, кроме сомнительной перспективы посетить неприятнейших личностей, чьи символы всё ещё украшали героические руки, и позволить заключённой в рунах мести Культа Дракона вырваться наружу. Впрочем, теперь можно было найти новую цель, куда более интересную и достойную.
|
|
460 |
|