Knot of Thorns [PF] | ходы игроков | Нежданная гостья

Granted Powers: Often it is hard to tell heretics from the faithful. You use duplicity, stealth, and the heretics' own arguments to root them out and bring them to justice.

Righteous Infiltration (Ex): You use your Wisdom modifier instead of your Charisma modifier when making Bluff and Intimidate checks.

Blessed Infiltration (Ex): At 4th level, when you make a Bluff, Diplomacy, or Stealth check, you may roll twice and take the more favorable result. You can use this ability a number of times per day equal to your Wisdom bonus.

Word of Anathema (Sp): At 8th level, once per day, you can speak a word of anathema against a single creature within 60 feet (Will negates). This acts as bestow curse and lasts for 1 minute, giving the target a –4 penalty on attack rolls, saves, ability checks, and skill checks.

У многих в жизни есть некий переломный момент, когда можно сказать "теперь я злой": враги сожгли родную деревню, бросила любимая девушка, разум треснул под пытками - список можно продолжать до бесконечности, смысл лишь в том, что сначало существо было "добрым", а после стало "злым".

Но если амбиции и гордость зло, то инквизитор Кэйн де Барка был злым от рождения. Несмотря - а возможно именно благодаря целестиальной крови, от которой ожидают всяческих добродетелей - он всегда стремился к совершенству во всём, будь то собственные занятия, начатые им дела, или впечатления окружающих. Конечно, сначала это шло под эгидой догмы Митры. Но Митра - бог благодушия и благотворительности наравне с остальным, и благотворительность подразумевает потакание ущербным в то время как благодушие требует отсутствия амбиций. Будь ты хоть тысячекратно более умел чем твои куда как менее опытные коллеги, что выдирают признания мучительными часами, они получают ту же самую похвалу, а ты в очередной раз - напоминание о вреде гордыни.

Разве это зло - быть оцененным по достоинству за успех собственных деяний? Разве это зло - стремится быть более сильным, умелым, совершенным? И разве это добро - позволять ущербным людям достигать того же положения что и ты просто потому что "так сказано Митрой", не за реальные заслуги?

Амбиции и гордость. Есть другие боги, что ценят эти качества. Как инвизитор на хорошем счету и с благородными связям, Кэйн имел доступ в закрытые архивы и без проблем узнал настоящее имя "Врага" и историю его изгнания с земель Талонгарда.

Переход Кэйна в веру Асмодеуса был незаметным для окружающих. Для самого Кэйна это было естественным продолжением стремления к совершенству. Странствуя по мелким городкам и весям Сердцеземель вместе с выездным трибуналом он видел как множится число деревенских идиотов, как слабые и отсталые выживают в общем довольстве, как благочестие подменяется посредственностью, как сытое крестьянство теряет тот гордый дух, что без всякой Стены отбивал нападки с севера во времена правления дома де Барка; то были времена, когда способности ценились по достоинству.

"Будь как я" - говорит Митра, добавляя - "Будь как все. Опусти себя до их уровня. Молись и не думай своими мозгами"

У него была надежда, что нашествие могулов сломаeт статус-кво, но когда эта война ничего не изменила, он решил действовать сам и что, как ни смерть возлюбленного всей страной монарха могла лучше всего сломать сложившуюся прискорбную ситуацию? Смерть, должествующая обличить иерарха Митры как главного заговорщика?

Именно потому что переход Кэйна был таким естественным и плавным, он оставался вне подозрений так долго. Кто заподозрит сияющего аасимара, отнюдь не вопящего на каждом углу о смене своих идеалов? Его план отравить короля почти удался в его понимании, но он лично - из милосердия, возможно - перезал горло своей сестре, своей пешке, своей сообщнице, прекрасной Люсинде, которая и подсыпала яд, в тот момент бывшие собратья инквизиторы и священники взламывали дверь.

Семья, естественно, моментально отреклась от него (превознося Люсинду как невинную мученицу, вдобавок, идиоты), поэтому обвинение было быстрым и без проволочек.

Потом были пытки. "Кто твои сообщники" и все такое... как бывший инквизитор Кэйн знал вопросы наперечет. Как знал и то, казнь за преступление против короны заставит его вспоминать эти пытки как прогулку по летнему саду. И его не так злил бы собственный провал (хотя это тоже), как осознание что королевство и дальше будет скатываться в пучину посредственности. Если бы у него только был второй шанс... о, если бы у него только был второй шанс.