Knot of Thorns [PF] | Партия

Кэйн выглядит как блистающий пример целестиальной крови, примешенной к человеческой и эльфийской крови дома де Барка. Конечно после пыток он потерял свою плавную грацию движений и цветущий вид, но шрамы можно скрыть одеждой, а гордую осанку не смогла сломать даже дыба. Высокий, худощавый, знающий свою силу и умеющий ей пользоваться. Своеобразный магнетизм, располагающий к нему окружающих, голос, который незначительной сменой интонации может выразить участие или же презрение.

Кэйн не имеет слишком большого боевого опыта (откуда ему взяться, в спокойном-то Талонгарде?), и предпочитает действовать словами где возможно, играя на желаниях и стремлениях окружающих, хотя если кому-то требуется преподать болезненный урок он не против кровопускания. Излюбленной тактикой Кэйна является переубедить противника и привлечь его на свою сторону или же полностью сломить его дух, доказав насколько ошибочными были его суждения.

Он амбициозен и горделив, но может признать свои ошибки (провал с покушением - особенно хороший учитель в этом плане). Не то, чтобы полностью лишен человеческих чувств, но личные привязанности не должны мешать делу. Высоко ценит компетентность и долг.

Митрианцев считает лицемерами, власть которых ничем не лучше потенциального правления Асмодеуса, но при этом рядиться в одежды "добра", в то время как Асмодеус открыт и честен в том, что он представляет; считает, что природу мыслящих существ не изменить, но митрианцы, в своем благолепии, опасно игнорируют ту ее часть, которую представляет собой Асмодеус и другие темные божества.

Kain de Barca
aasimar inquisitor 1, LE (patron Asmodeus)
native outsider, medium size
80 years (looks like late 20s, early 30s), 182cm, 70kg

Str 18 (+4)
Dex 8 (-1)
Con 10
Int 14 (+2)
Wis 19 (+4)
Cha 18 (+4)

BAB +0
Melee +4 (BAB +0, Str +4)
Ranged -1 (BAB +0, Dex -1)
damage +4

CMB: +4
CMD: 13

Saves: Fort +2 (base +2), Reflex -1 (base +0, Dex -1), Will +7 (base +2, Wis +4, trait +1)

Initiative +3 (Dex -1, Improved Initiative +4)
Speed 30
Darkvision 60', Perception +10

HP: 9 (8 + 1 fav. class)
AC 9 (Base 10, Dex -1)
acid resistance 5, cold resistance 5, and electricity resistance 5.


Judgment 1/day
Feat: Improved Initiative
Skills: 6+2+2=10

Climb (Str) ranks +1, Str +4, class +3 = +8
Bluff (Wis instead of Cha) ranks +1, Wis +4, class +3 = +8
Diplomacy (Cha) ranks +1, Cha +4, class +3, racial +2= +10
Disguise (Cha) ranks +1, Cha +4, class +3 = +8
Heal (Wis) ranks +1, Wis +4, class +3 = +8
Intimidate (Wis instead of Cha) ranks +1, Wis +4, class +3, stern gaze +1 = +9
Knowledge (local) (Int) ranks +1, Int +2, class +3, trait +1 = +7
Knowledge (religion) (Int) ranks +1, Int +2, class +3 = +6
Perception (Wis) ranks +1, Wis +4, class +3, racial +2 = +10
Sense Motive (Wis) ranks +1, Wis +4, class +3, stern gaze +1 = +9

Monster lore: +4 on Knowledge skill checks in addition to his Intelligence modifier, when making skill checks to identify the abilities and weaknesses of creatures.

Languages: Common, Infernal, Draconic, Elven

Traits: High Treason (Will save +1), Black Sheep (Knowledge (local) is a class skill, +1 to Knowledge (local))

Spells: orison - unlimited/day, DC 15
orisons known (4): sift, detect magic, brand, acid splash

1st level 3/day (1 base + 2 Wis 20), DC 16
spells known (2): cure light wounds, true strike

Spell-like ability: daylight, 1/day

Heresy Inquisition (replaces domain)

none so far
no hat

Меркон всем своим видом напоминает самый настоящий камень, быть может, ту самую глыбу, из которой в незапамятные времена и появился на свет Первый Дварф. Невысокий, как и все гномы, но мощный как сами скалы, Сторнсэн отлично бы вписался в такую геометрическую фигуру как «квадрат», сгорбись он немножко и втяни голову. Но это явно не про него будет сказано, ведь за всю свою, весьма долгую жизнь, Меркон ни разу не склонил свою лысоватую голову (как в прямом, так и в переносном смысле) ни перед кем и не перед чем, что, собственно, и навлекло на него те беды, которые привели его в Брандерскар. Сейчас, в застенках этих чертовых лизоблюдов Талингарда, вряд ли кто-то бы узнал этого заметного жителя, запомнившегося многим в различных городах Империи, пускай и не с самой лучшей стороны. После поимки и сам Сторнсэн пребывает не в лучшем виде – его, густо покрытое мехом, словно у какого-то дикого зверя, тело испещрено ссадинами и ушибами. Еще бы, ведь он, даже будучи пойманным на месте преступления, до самого конца сопротивлялся страже, едва ли не зубами и ногтями пытаясь прорваться из их кольца. Однако, чего не сможет скрыть ни грязь, ни раны, ни те жалкие лохмотья, в которые нарядили пленников местные стражи, так это его могучих, переливающихся жгутами мышц, рук, прямой, как древко копья, спины и несломленного взгляда его необычайно ярких, голубых глаз, сверкающих словно тщательно обработанный подгорными мастерами драгоценный камень. Пускай волосы на его макушке, в лучшие дни отлично заменявшие собой плюмаж помпезного шлема, превратились в жалкий, измусоленный куст. Пускай длинные, плетеные косы и тщательно расчёсанная борода обернулись какой-то замызганной метелкой. Во взгляде дварфа еще теплится желание жить и поквитаться со своими обидчиками… да и вообще, со всей этой ничтожной системой, из-за которой он, гордый Сторнсэн вынужден прозябать в этих застенках! И даже сбитые в кровь кулаки, изувеченное, покрытое синяками тело все равно остаются готовыми в любой момент прийти в действие и снова (уже в который раз) подтвердить свое право на жизнь!

Несмотря на свой внешний вид, как нельзя лучше подходящий тупорылому вышибале (а чего греха таить – Меркону пришлось и на этом поприще немало поработать), природа не обделила этого дварфа ни смекалкой, ни талантами, отличными от простого размахивания кулаками. Достаточно рассудительный, чтобы понимать, когда примитивной драке лучше предпочесть более «цивилизованные» (и зачастую ничуть не менее жестокие) пути решения проблемы, Сторнсэн тем не менее по-прежнему знает как постоять за себя. Да и, по правде говоря, получает от этого процесса немалое удовольствие – ну скажите, кто же не будет доволен, когда нос ломают не тебе, а ты сам?! Тем не менее, добиться своего Меркон умеет как кулаками, так и силой слов, убеждения.
Гордый дварф, вроде него, вовсе не относится к числу тех добряков-слабаков, что обнаружив собственное превосходство над кем-то, учтиво не станут тыкать им в глаза – уж Сторнсэн-то не преминет воспользоваться подобной ситуацией, чтобы получить из этого какую-либо выгоду. Несмотря на свое темное и тяжелое прошлое, а быть может именно из-за этого, но Меркон никогда еще не упускал своего шанса пожить красиво и в свое удовольствие, пускай даже не очень долго. Он с радостью и без какого-либо зазрения совести будет тратить деньги, как свои, так и чужие, просаживая их в тавернах на пиво, азартные игры и доступных женщин – это своего рода стиль жизни. И поверьте – он далеко не единственный, кто живет подобным образом на просторах Талингарда.
Другой примечательной чертой Меркона является его умение «сходиться» с самыми разными людьми. Особенно, если они не похожи на тот бесхребетный мусор, что во множестве обитает на улочках всех весей и городов Талингарда. За долгие годы жизни в различных областях Империи, он провел немало времени среди городского отребья, и там на собственном опыте убедился, что разница между человеком и дварфов, эльфом и полуорком не так уж и велика, как ее привыкли изображать остальные. Засранцев хватает и среди тех, и среди других, и как-то уж так приключилось, что спустя некоторое время даже самый последний падонок из числа орчьего племени в глазах Сторнсэна выглядит ничуть не хуже, а зачастую даже лучше чем эти кичливые эльфийские прихвостни. Ну и тот маленький факт, что одинокий Меркон чаще всего вертелся в самых низах общества, где шансы повстречать какого-нибудь безмозглого полуорка куда выше, чем высокорожденного «остроухого», тоже сыграл в этом свою роль.
Эх, быть может, будь этот дварф чуть более гибким, то и не загремел бы он никогда в Брандерскар, а так его низкое происхождение, столь плохо подходящее гордому, бунтующему духу «Глыбы» Сторнсэна, уже давно и упорно вели его на тюремные нары (но и про преступное прошлое, жестокость и беспринципность забывать тоже не стоит). Собственно, это был лишь вопрос времени, когда же жители Талингарда открестятся от столь «враждебного элемента» своего общества. Ну что ж, если Меркон и Талингард не могут ужиться вместе, то одному из них в конце концов придется измениться, и будь я трижды проклят, если этим «кем-то» станет сей твердолобый гном!

Нельзя сказать, что жизнь отдельно взятой дварфийской семьи (вернее «рода», как у нас, подгорных жителей, принято), к которой принадлежал Меркон, отличалась драматизмом или трагичностью, достойной записи на страницах книгах. Печальная судьба изгоев, вынужденных покинуть родные горы еще за долго до того, как на свет появился наш герой, хоть и вызывает сочувствие, но не шибко-то отличается от десятков и сотен других историй, коими могут поделиться с вами многие и многие жители Талингарда – от бездомных проходимцев до бывалых солдат или даже городских стражников. Отец «Глыбы», которого в ту пору еще никто, естественно, так не называл, был простым кузнецом и о давних делах, из-за которых их семейство было изгнано из подгорных чертов, знал лишь понаслышке от своего деда. Он пытался поначалу что-то объяснить Меркону, поведать об их печальной судьбе, но и сам мало что понимал в событиях тех дней, да и сынишка не отличался излишней любознательностью, когда это касалось историй далекого прошлого. Честно сказать, Меркону хватало иных хлопот в жизни, чтобы забивать себе голову этим бредом.
В те годы их род жил в отдаленном селении, где преимущественно обитали люди и полукровки эльфов, так что даже их небольшая семья, трудолюбиво зарабатывавшая себе на хлеб (отец, как это у них, дварфов, водится – в кузне, мать – столярным делом), привлекала в поселке немало внимания. К сожалению, это больше походило на отношение к цирковым уродцам или же какому-то лесному чуду-юду, которое порой выставляли на всеобщее обозрение заезжие охотники. Что и говорить – до гор было далеко, и дварфа здесь не видели даже седые старики, так что ничего поделать с подобным отношением было нельзя. И если отец, мать да старшие брать Меркона могли стерпеть подобное издевательство – они уже немало странствовали по Талингарду и обзавелись известной «толстокожестью», - то вот младшенькому сынку, уродившемуся с буйным нравом, исконно дварфийской гордостью и крепкими кулаками, приходилось куда хуже. Мало кто хотел затевать драку или даже словесную перепалку со взрослым и крепким кузнецом или его не менее кряжистыми сыновьями, а вот ребенку, вроде Меркона, немало перепадало и от детишек-ровесников и от их никчемных родителей. Но он и сам был не робкого десятка, а потому с какой-то затаенной кровожадностью отвечал на все нападки своих обидчиков, в равной степени хорошо овладев за этот период как искусством словесных баталий, так и простых кулачных драк. Увы, будучи одиночкой в этом недружелюбном городе, он частенько оказывался на стороне проигравших, возвращаясь домой избитый и мрачный, но это также помогло закалить его характер, а заодно запастись изрядными запасами «ненависти». А уж как правильно использовать искусство ненавидеть кого-то… тут Меркон, пожалуй, заткнул бы любого из своих предков.
Шло время, рос и крепчал младший сын кузнеца, менялось и отношение к нему и семейству во всем селении. Вот только менялось оно не в лучшую сторону, и большая часть вины в этом лежала именно на младшеньком. Он уже реже возвращался домой весь в синяках и ссадинах да и драк становилось меньше, но те что все же случались, в сельском трактире или по пути с работы домой (а Меркон в меру сил и скромных умений помогал отцу, работая подмастерьем в его мастерской), становились все яростнее и кровавее. Паренек уже был не по плечам дворовой шпане и мог запросто навалять двум или трем соперникам, решившимся проверить крепость дварфийских кулаков. По деревушке уже пошел шепот… нехороший шепот, и все дварфы, мрачнея день ото дня, начинали понимать – может случится большая беда. Но Меркон и сам был не дурак. Каким бы гордым и озлобленным на всех деревенских жителей он не был, ему не хотелось навлекать еще больше проблем на свое семейство, а потому однажды, темной ночью, собрав свой скромный скарб в рюкзак, он попросту исчез из этого безымянного поселка, отправившись искать удачи в другом месте. Он был еще очень молод по меркам своего народа, почти что подросток, но природная выносливость и хорошее здоровье помогали ему справляться с большинством трудностей и самой тяжелой работой, какая сваливалась на него в пути. Когда же становилось вообще невмоготу, он вспоминал лица этих надменных деревенских жителей, особенно сыновей эльфа-старейшины, и кулаки его сами собой до хруста сжимались, а в уставшие мышцы, будто расплавленное железо, вливались новые силы. Он добрался-таки до большого города, где ожидал начать новую, сытую жизнь и… к собственному удивлению, не ошибся в своем выборе.
Каким бы мирным и спокойным не казался Талингард его обывателям, даже в самом тихом омуте найдется местечко для парочки «чертей». Мелкие бандиты, главари всяких шаек, промышлявшие незаконным и грязным делом, были даже в светлых городах империи. И хотя преступность здесь не могла поднять голову, тягаясь за первенство власти со стражниками, им всегда были нужны лишние руки, особенно такие могучие, как у Меркона. Оказавшись в незнакомом городе, без денег, связей и особых умений – отец так и не смог привить своему ученику любовь к кузнечному делу, - дварф довольно быстро нашел себя в компании весьма сомнительных парней. Даже в этой тяжелой ситуации Меркон не перестал быть самим собой, его гордость не позволила ему стать всего лишь жалкой шестеркой на побегушках у местных заправил, да и разум тоже подсказывал, что заработать дюжину другую монет на незаконных делишках – это одно, а вот превратиться в бездумного головореза – совсем другое. Впрочем, мелкие преступные шишки в этом городке были согласны и на временное сотрудничеств, ведь невысокий, но весьма внушительный бородач в рядах их приспешников даже без оружия производил весьма грозное впечатление. Убедившись, что ничто не мешает ему зашибать легкую монету и спокойно жить на эти деньги, не заботясь о крове над головой или сытной пище, Меркон лишь усмехнулся. Его-то отцу каждая копейка давалась большим и тяжелым трудом, а тут…. Хэх. Но как это водится, деньги имеют свойство заканчиваться, а пристрастившись к ним единожды, начинаешь алкать все больше и больше золотых монет. Поначалу, «Глыба» осторожно принимал чужие предложения, лишний раз предпочитая не рисковать своей шкурой в каком-то опасном деле. Он, естественно, не боялся – истинных дварфов вообще тяжело чем-то испугать! – но если работка действительно была сложной, то велики были шансы остаться вообще без денег, а если не повезет, так и без головы. Стражники шутить не любят! Вымогательство, рэкет, избиения… он даже вышибалой некоторое время умудрился поработать! Но в конце концов, обстановка в городе становилась более напряженной и Меркону приходилось сваливать оттуда втихую, пока за него не взялись блюстители порядка. За долгую (по человеческим меркам, естественно) жизнь, ему пришлось сменить не одним городок и не одного «темного покровителя». У «Глыбы» не было особых принципов, а потому он без всяких угрызений совести мог предать своего нанимателя и перейти на сторону его конкурента, если это сулило большую выгоду. Однако, со временем это стало нервировать Меркона. Вновь напомнила о себе дварфийская гордость, и он даже было подумывал самому начать нечто вроде «банды». А что, он был куда умнее большинства заправил, с которыми ему приходилось работать, да и в подчиненных мог вбить покорность не только кулаками, но и словами, придерживаясь мнения, что страх сковывает людей не хуже стальных цепей и оков. Но уж больно проблематичным было создавать такую организацию с нуля в спокойном Талингарде. Меркон их немало повидал и, к сожалению, всякий раз убеждался, что стражники не зря получают свой паек – развернуться на этом поприще без серьезной поддержки было невозможно, а каким бы находчивым «Глыба» себя не считал, ему такой помощи взять было неоткуда. Но и работать на других дальше он тоже не мог – его уже воротило от этого. Все эти бесхребетные слабаки, которые только и могут, что запугивать других безвольных идиотов, да и то, пока стражники на горизонте не появятся! Тьфу! Осточертело…
И как это обычно бывает, стоит только как следует поискать и решение найдется. Крепкому дварфу не стоило большого труда попасть на Арену – большее развлечение для богатых, влиятельных и знаменитых. Пускай оно и не было абсолютно законным в империи, но когда на трибунах и ложах собирается кучка высокопоставленных господ даже скрупулёзные и ответственные стражники предпочитают закрыть на это глаза. А именно так оно и обстояло. Несколько тайных игорных домов в самых крупных города Талингарда нередко организовывали показательные матчи, собирая немалую прибыль на больших ставках. Это не только было куда безопаснее его предыдущих занятий, но и денежку обещало совсем иных порядков. Заслужив себе право на участие в таких состязаниях в нескольких кулачных боях, где его заприметили вербовщики, Меркон уже в первый же свой день на Арене получил сумму больше, чем за все предыдущие полгода. Но что его обрадовало еще сильнее, так это возможность выпустить пар. Все бои тут были настоящими поединками, а не уличной потасовкой. Гладиаторы, как именовали местных среди толпы, дрались и голыми кулаками и с оружием в руках и бой заканчивался лишь тогда, когда кто-то из сражавшихся признавал поражение (что случалось крайне редко – таким здесь мигом указывали на дверь) или больше не мог подняться. Конечно, случались и смертельные случаи, но зрителям было наплевать – они пришли сюда посмотреть жестокий и кровавый поединок, и какая им была разница, если по его завершению крови в чьих-то жилах больше не осталось. Меркон был готов предоставить им это удовольствие, так как и сам получал приблизительно такое же, сражаясь на песке Арены.
Ему не всегда везло. Только здесь он наконец-то понял, что есть даже в тихой империи ребятки покрупнее, посильнее и повыносливее, чем он сам, и все же «Глыба» заработал себе и репутацию и приличные барыши на таких боях и самое главное – остался в живых. Он не помнил точно, умирал ли кто-то на Арене от его рук, да и плевать ему было на такие детали, а вот улюлюкающая и пускающая слюни толпа на трибунах мало-помалу начала вызывать у Меркона отвращение и ненависть. Все чаще и чаще на месте своих соперников в бою он представлял лица кого-нибудь из этих остроухих вельмож, приходивших сюда со своими стражами, или их прихлебателей-людишек. И однажды эта злость наконец-то нашла свой выход.
…он должен был проиграть бой. Здесь такое было не в новинку. Частенько ставки были столь велики, что организаторы заранее предупреждали бойцов, кто должен оказаться победителем. Дураков не находилось – мало кто хотел рисковать своим местом на Арене, а быть может даже собственной головой. Лучше один раз проиграть, чем очутиться в могиле. «Глыба» был гордым дварфом, но не настолько тупым и надменным, чтобы отказываться в подобных ситуациях. К тому же, деньги греют карман даже после поражения. Схватка оказалась короткой. Этот парень, в котором Меркон носом чуял изрядную долю эльфийской крови, был неплох. Быстрый, ловкий, умелый – у него были все шансы победить, даже если бы результат не был заранее известен. Он издевался над своим соперником на потеху толпе, и такое тут считалось нормой. С разбитой губой и заплывшим глазом, Сторнсэн уже собирался закончить эту схватку, просто позволив наглецу сбить себя с ног, что само по себе дело нелегкое. Однако, что-то стукнуло ему в голову, задело за живое. Он пролил на Арене свою кровь, а этот ловкач улыбался всем своей белоснежной улыбкой без единой царапины! «Ну-ка я тебя разочек, напоследок, дружище!» - чувствуя как вскипает привычная ненависть в глубине его души, злорадно подумал Меркон и в ту же секунду взорвался тяжелым ударом правой. Полуэльф никак это не ожидал, он доминировал, знал о договоренности насчет боя и вообще был спокоен и расслаблен, а потому возникший из ниоткуда здоровенный кулак, со скоростью арбалетного болта влетевший ему в скулу стал для него откровением… и оно было последним в его жизни. Сторнсэн действительно не хотел его убивать. Вернее хотел, но сдерживал своим эмоции, обучившись этому нелегкому искусству за долгие годы жизни в городских джунглях. А вот свою чрезмерную силу он сдержать не смог. Его удар расшиб висок соперника, в мгновение ока лишив того жизни. Толпа зашлась истошными воплями… криками радости и экстаза. Они получили, то за чем сюда пришли. Вот только не все!
Потерявший немалую сумму городской магистрат (или как там зовутся эти чертовы чиновники, работающие «на благо города») ворвался в технические помещения словно вихрь. За ним, явно не поспевая, торопился толстенький стражник, пыхтя словно сельский увалень, как им он вполне мог и оказаться. Меркон даже не слушал слов этого надменного типа, стоявшего перед ним словно пуп земли. Острые эльфьи уши, горделивая поза, отличная одежда и тщательно уложенная причёска… а еще глаза на выкате, разорванный в ужасном крике рот и искаженно гримасой ненависти лицо. Сторнсэн догадывался, что магистрата волнуют вовсе не деньги, хотя и этим он тоже был недоволен, а уважение и авторитет, которое он потерял из-за какого-то «грязного, никчемного дварфа». Такие как он могут потратить в десять раз больше этой суммы, и все равно продолжать жрать заморскую пищу и спать в теплой постельке в каком-нибудь загородном доме. Он ждал…
Когда неосторожный чиновник на какой-то незаметный шажок приблизился к блестящему от пота гладиатору, Меркон неожиданно резко рванул ему навстречу. Глаза дварфа пылали такой яростью, что магистрат намочил штаны прям там, где стоял, но он уже не усевал отшатнуться, не успевал отпрянуть в сторону, несмотря на всю свою эльфийскую ловкость. Кулак «Глыбы», столь легко лишивший жизни его бойца, теперь намеревался довершить дело, отправив на тот свет и «хозяина». Этот поступок не был вызван гневом из-за сказанных эльфом слов, Сторнсэн даже не боялся потерять свое место на Арене из-за приключившегося – это было уже само собой разумеющимся для него. Он просто поступил так, потому что хотел этого. Не эмоции привели к такому решению, но чистая мысль. Еще не зная, кто войдет в этот небольшой подземный зал, где ожидают схватки бойцы, Меркон знал, что случится. Вошедший наверняка будет считать себя вправе решать вопросы «жизни и смерти» - никак не меньше, он будет полагать, что именно от его слов зависит судьба того наглеца, что лишил его денег и подмочил репутацию. Каково же, должно быть, будет его удивление, когда окажется, что это именно его жизнь сейчас окажется в чужих руках?! «Глыба» просто обязан был это выяснить! Другие гладиаторы, оказавшиеся в тот вечер на Арене, с пониманием и даже одобрением смотрели сейчас на его спину, но Меркон хорошо знал, что они не только не поддержат его, ни у кого из них даже не хватит смелости совершить нечто подобное, хотя каждый день они проливаю там свою кровь.
Толстенький страж, что сопровождал магистрата в тот вечер, оказалось не зря ел свой хлеб в качестве телохранителя высокопоставленной персоны. Резко дернув эльфа за руку, он довольно ловко (для такой-то комплекции) занял его место, и вместо мягкой и податливой чиновничьей плоти Меркона встретила стальная преграда. И все же у него явно было больше опыта, чем у этого простофили. Свирепо зарычав ему прямо в лицо, от чего бедолага за спиной толстяка просто повалился в страхе на пол, Сторнсэн прыгнул прямо на стража, двумя точными ударами отправив его следом за магистратом кататься по полу. Доспехи хорошо защищали его от смертельных ран, но не спасали от переломов и сотрясений, особенно если знать куда бить! И вновь «Глыба» оказался один на один с чиновником, прибывшим сюда «выразить свое недовольство» и лишить его, дварфа, будущего! Только теперь именно Меркон возвышался над ним, готовый вершить свой справедливый и грозный суд. На лицо гладиатора вползла довольная и пугающая улыбка. Магистрат еще что лепетал, отгородившись от «Глыбы» рукой – какое счастье будет сломать ее, палец за пальцем, ах! – но это уже не имело значение. Могучий подкованный сапог Сторнсэна уже летел метя в живот своей жертве. Такой удар должен был сломать ему все ребра и, не подоспей помощь вовремя, несчастный бы умер от потери крови. Однако, Меркон явно кое-что забыл. Он был в этой комнате не один на один со своей жертвой, и даже без учета скулящего неподалеку телохранителя, нашлись другие, кто встал на защиту чиновника.
Это, наверное, был кто-то из гладиаторов – точно он так и не узнал, ибо потерял сознание практически сразу. Его сбили с ног и спеленали несколько тяжелых, потных тел. Он еще брыкался какое-то время, пытаясь скинуть с себя эту живую ношу: кусал за руки, размахивал локтями, извивался, точно червяк, и даже, кажется, сломал кому-то нос, но подоспевшие стражники – приятели того толстяка, что так и не очухался к их появлению, - быстро разрешили вопрос. Удар чем-то тяжелым в затылок и несколько минут командной «работы ногами» запросто усмирили бешеного гладиатора. Потом были камеры, допросы, еще череда избиений, какие-то переезды, но все это слилось для Меркона в единый поток. Дварф с трудом успевал приходить в себя, прежде чем все повторялось. Он уже не сомневался, куда его, в конце концов, доставят, было только любопытно, какие предъявят обвинения. Но и здесь ничего оригинального эти лизоблюды-стражи не придумали: «попытка убийства». Ха-х! Смерть бедолаги на Арене, действительно погибшего от его руки, даже нигде не упоминалась – это дело быстренько замяли, чтобы не пострадал репутация заведения, где проходили бои Арены. А вот попытку просветить зарвавшегося чиновника самым простым и эффективным методом почему-то расценивали как попытку убийства. Сторнсэн аж зашелся в приступе хохота, когда столь простая мысль пришла ему в голову. Удивительно (а может и нет – его все-таки изрядно избили тогда), но он даже не помнил лица того гамнюка, которого хотел прикончить, а вот тот факт, что он обделался у всех на глазах из памяти «Глыбы» выбить не удалось даже сапогам стражников. Возможно, это воспоминание согреет ему душу в те недолгие несколько дней, что он проведет в застенках Брандерскара – темницы, откуда еще ни одному заключенному не удавалось бежать. А может и нет… В конце концов, сколько настоящих дварфов побывало в той каменной твердыне? Быть может, этому все-таки удастся договориться с Камнем и Скалами, чтобы те выпустили своего Сына на свободу, и тогда… Меркон почему-то более не испытывал ненависти к тому незадачливому магистрату, чьи планы он столь неожиданно для себя нарушил. Теперь его цель была бы куда глобальнее! Что толку пытаться исправить гнилые и бесполезные звенья этой ржавой Цепи, какой представилось дварфу вся система Талингарда, не позволявшая сильным и умелым (вроде него, разумеется) развернуться на полную, зато отдававшая власть и богатство в руки тех, кто ничем его не заслужил?! Каждый кузнец (и абсолютно любой подземный мастер) знает, что гораздо проще, чем переделывать чужую, неудачную работу, так это расплавить ее и выковать все заново! Что ж, дайте только шанс, и Меркон Сторнсэн не оплошает – своими руками разрушит это неудачное творение неведомых мастеров, которое именуют «Талингардом», а уж там и что-нибудь стоящее на этом месте возведем. За этим дело не заржавеет, не будь он истинным дварфом!

Mercon “Mammock” Stornsen
Dwarf - Barbarian Lvl 1 (Urban Barbarian archetype, Invulnerable Rager), NE
Humanoid, Medium size
73 years, 162 cm, 124 kg
EXP: 40.

Attributes:
Str 14 (+2)
Dex 10 (0)
Con 17(+3) = 15 Base + 2 Race
Int 10 (+0)
Wis 10 (+0) = 8 Base + 2 Race
Cha 16 (+3) = 18 Base - 2 Race

Statistics:
HP: 15 (12 + 3 Con)
AC 10 (Base 10, Dex 0)
BAB +1
Melee +3 (BAB +1, Str +2)
Ranged +1 (BAB +1, Dex 0)
Damage +2
CMB: +2
CMD: 12
Initiative +2 (Dex 0, Trait +2)
Speed 20, Darkvision 60'

Saves: Fort +5 (Base +2+3 Con), Reflex 0 (Base +0, Dex 0), Will +0 (base +0, Wis +0)

Racial Bonuses:
Slow and Steady: Dwarves have a base speed of 20 feet, but their speed is never modified by armor or encumbrance.
Darkvision: Dwarves can see in the dark up to 60 feet.
Defensive Training: Dwarves get a +4 dodge bonus to AC against monsters of the giant subtype.
Greed: Dwarves receive a +2 racial bonus on Appraise skill checks made to determine the price of nonmagical goods that contain precious metals or gemstones.
Ancient Enmity: Dwarves have long been in conflict with elves, especially the hated drow. Dwarves with this racial trait receive a +1 racial bonus on attack rolls against humanoid creatures of the elf subtype. This racial trait replaces hatred.
Hardy: Dwarves receive a +2 racial bonus on saving throws against poison, spells, and spell-like abilities.
Stability: Dwarves receive a +4 racial bonus to their Combat Maneuver Defense when resisting a bull rush or trip attempt while standing on the ground.
Stonecunning: Dwarves receive a +2 bonus on Perception checks to potentially notice unusual stonework, such as traps and hidden doors located in stone walls or floors. They receive a check to notice such features whenever they pass within 10 feet of them, whether or not they are actively looking.
Weapon Familiarity: Dwarves are proficient with battleaxes, heavy picks, and warhammers, and treat any weapon with the word “dwarven” in its name as a martial weapon.
Languages: Common, Dwarven.

Class Bonuses:
Crowd Control (Ex): At 1st level, an urban barbarian gains a +1 bonus on attack rolls and a +1 dodge bonus to AC when adjacent to two or more enemies. In addition, her movement is not impeded by crowds, and she gains a bonus equal to 1/2 her barbarian level on Intimidate checks to influence crowds. This ability replaces fast movement.
Controlled Rage (Ex): When an urban barbarian rages, instead of making a normal rage she may apply a +4 morale bonus to her Strength, Dexterity, or Constitution. This bonus increases to +6 when she gains greater rage and +8 when she gains mighty rage. She may apply the full bonus to one ability score or may split the bonus between several scores in increments of +2. When using a controlled rage, an urban barbarian gains no bonus on Will saves, takes no penalties to AC, and can still use Intelligence-, Dexterity-, and Charisma-based skills. This ability otherwise follows the normal rules for rage.

Favored Class Options:
Barbarian: Add +1 to the barbarian's total number of rage rounds per day.

Feat: Intimidating Prowess.

Skills: 4+0+2= 6.
Acrobatics (Dex),
Climb (Str) = 1 skill rank + 3 class skill +2 Str check = 6,
Craft (Int),
Intimidate (Cha) = 1 skill rank + 3 class skill +3 Cha + 2 Str + 2 trait bonus = 11,
Perception (Wis) = 1 skill rank +3 class skill = 4,
Ride (Dex),
Swim (Str) = 1 skill rank + 3 class skill +2 Str check = 6,
Diplomacy (Cha) = 1 skill rank + 3 class skill +3 Cha = 7,
Knowledge (local) (Int) = 1 skill rank + 3 class skill = 4,
Knowledge (nobility) (Int),
Linguistics (Int),
Profession (Wis).

Traits:
Reactionary: You were bullied often as a child, but never quite developed an offensive response. Instead, you became adept at anticipating sudden attacks and reacting to danger quickly. You gain a +2 trait bonus on Initiative checks.
Attempted Murder: You tried to kill someone and botched the job. To be sent to Branderscar Prison, you did not try to kill just
anyone. You likely assaulted someone of great importance and prominence.
Punishment: Death by beheading.
Benefit: You gain a +2 trait bonus to Intimidate checks, and Intimidate is always a class skill for you.

Молодой парень 18 лет от роду с красивыми чертами лица, в которых угадывается и благородство эльфов и мягкость людей. Невысокого роста, не достигающего и шести футов, да и не особо выделяющийся мускулатурой. Больше был бы похож на книжного червя, проводящего дни напролет над книгами, если бы не пронзительный взгляд серых глаз, который может быть только у того, кто был на самом краю и смотрел открытым взором в самую Бездну.

Потерявший все, что может быть дорого в этой жизни, Ворген ожесточился. Весь мир для него теперь был врагом. Весь... Кроме одного человека. Сестра. Это единственное, что держало его, что не давало скатиться в кровавое безумие. Надежда на встречу.

Half-Elf form


Eidolon Form