Холодное Солнце | ходы игроков | «Буйвол»: Радиорубка

Каждому
Пришел в сознание. Холодно и темно. Лежишь на полу, метал щекой ощущая. Слюну заглатываешь. Сухо. Губы потрескались. Жажда. Лежишь. Вспомнить пытаешься что-то. Себя осознать. Тело ломит. Оглядываешь себя – в робу темно-синюю облечен, босой. На груди номер белыми цифрами вышит.

Вспышка в сознании. Вспомнил. Имя свое. Должность. И место. Космическая станция «Буйвол», а именно – радиорубка. Но почему здесь ты? Вспоминаешь, как в анабиоз входил, а дальше провал. Поднимаешься. Слабость чувствуешь. И голод. Ощутил себя. Кулаки сжал – тело помнит на что способно.

Осматриваешься – комнатка тусклая, размером буквально десяток-два квадратных метров. Приборы связи вокруг, все разобрано. Провода повсюду. Рядом на полу – тело. Такое же как ты.

Голова гудит, в ушах стоит тихий свист — такой, который не столько слышишь, сколько ощущаешь всем телом. Перед глазами мельтешат разноцветные пятна. Если бы они еще и света добавляли, было бы очень даже неплохо, а так... Только мешает. Он несколько раз моргнул, прогоняя непрошеную помеху. Изнанка век, кажется, превратилась в наждак, оставивший на глазном яблоке глубокие царапины — это если судить по ощущениям. Ощущения вообще не радостные, стоит заметить. Холод, жажда, ломит суставы и сводит мышцы. Ощущения, будто долго лежал на холодном полу... Или в анабиозе. Если верить воспоминаниям и ощущениям, очень вероятно, что было и то, и другое сразу.

Воспоминания. А вот с ними плохо. Имя, должность, место. А дальше — пусто и темно, прям как в этом помещении, разве что нет никакой аппаратуры, даже разобранной, чтобы связаться с пропавшей памятью. Более того, непонятно, что он, Пол Уокер, будучи пилотом этой жестянки, забыл в радиорубке. Более того, кажется, он тут еще и не один.
— Живой? — поинтересовался он у соседа. Собственный голос ему не понравился. Хриплый, с какими-то сипами и присвистываниями. Неплохо бы найти воды. Но с приведением себя в вертикальное положение Пол спешить не стал. Сначала принялся разминать конечности, начав с шевеления чуть окоченевших пальцев ног и двинувшись выше, выгоняя из мышц и связок застоявшуюся там боль. Потом аккуратно и медленно приподнялся, оглядывая помещение и стараясь найти что угодно полезное — хотя бы бутылку с водой, что очень вряд ли, конечно — или способное объяснить, как он тут оказался. Мы тут оказались, поправился Уокер.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Оно плавало в густом кисельном растворе сотканном из боли и тьмы. Казалось, что не существует ни времени ни пространства. Всё вокруг кружилось в радужном хороводе, и даже сама вселенная вертелась вокруг Генри. Чувства текли по телу не торопливо, словно густой мёд они обволакивали и затекали в расселины треснувшего сознания. В них не было конкретики, только всепоглощающая боль.

В сознание словно весенний ветер ворвался голос, Генри не придал ему значения, но голос эхом раздался в пустой голове, очень громко и с каждым мгновением он становился всё громче и громче, больше напоминая колокольный звон, пока не стал невыносимо громким и болезненным. Спустя миг, звон перешел в высокочастотный визг и спустя ещё секунду затих.

Приоткрыв один глаз, Генри почти моментально его закрыл. Взгляд уперся в хоровод вращающихся переборок и приборных панелей, к горлу подступил приступ тошноты. Боль во всем теле, звон в ушах, сухость в горле дали ему понять, что он ещё не умер.

Какое-то время он лежал ничком на металлическом полу, пытаясь совладать с собой, унять головокружение и боль. Второй раз глаза было открыть так же сложно, как и пошевелить любой из конечностей. Лицо холодило и неприятно щекотало, что то липкое пристало к щеке, пальцы сводило от безразличного холода металла.

Возможно он несколько раз провалился в беспамятство, прежде чем понял, что голова почти не кружится, а тело, хотя и продолжало болеть, стало более послушным. Он открыл глаза и увидел как вращение стен и приборной доски замедляется и постепенно сходит на нет. Пошевелил кончиками пальцев, потом ступнями, напряг руки, голени, вдохнул и выдохнул, напряг шею. Убедившись, что ничего не сломано, перевалился на спину и уставился в потолок.

Очень хотелось пить… Поведя головой по сторонам он обратил внимание на разобранную приборную панель. Повернувшись на живот, подтянул колени к животу, упёрся ладонями в пол и пошатываясь пополз на четвереньках к приборной панели. Дрожащими пальцами коснулся её и использовав как упор поднялся, слегка пошатываясь на ватных ногах.

- Ж... Живой... К... Кажется... Выплюнул Генри из себя слова, сухие словно песок и закашлялся.

Понимая, что устоять на негнущихся и дрожащих ногах он долго не сможет, повернулся и помогая себе руками перетащил своё тело в кресло связиста. Прислонившись лбом к холодному металлу сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прогоняя кислород через лёгкие и насыщая мозг и тело кислородом.

*Думать, вспоминать, анализировать. Похмелье? Постанабиотический синдром? Возможно... Старею... Думать... Кислород... Система рециркуляции воздуха... работает... Свет, электросеть... работает... Нужно больше света... Искать... Делать...*
Мысли диким табуном, толкаясь и отпихивая друг друга, роились в воспалённом мозгу. Руки скорее повинуясь инстинкту, нежели следуя командам мозга, принялись обыскивать детали разобранной аппаратуры в поисках диодов, сигнальных индикаторов и иных источников света. Находя диод или два, Генри принимался зубами срывать изоляцию, прикручивать проводки к светодиодам. А когда их набралось достаточное, по его мнению, количество, принялся обшаривать приборную панель в поисках доступной сети, хоть капельку, хоть пару вольт, диодам много не нужно.

Генри
Слабость преодолевая, мозги все равно думают в правильном направлении. Как всегда. Голова думает – руки делают. Мгновение – и в пучках светодиодов вновь зажглась жизнь. Комнату освещаешь светом блеклым, собранным из разных цветов – красного, зеленного, синего, светом, исследуешь ее вместе с товарищем. Вот – тошнота проходит. Еще немного – слабость ощущается не так сильно. Вольной борьбой конечно сейчас не займешься, но по крайней мере можно стоять. Пить все еще хочется.

Пол Уокер
Осматриваешься. Темень страшенная мешает что-либо разглядеть, однако спустя мгновение тусклый разноцветный свет от «фонарика» скрученного твоим напарником помогает исследовать радиорубку. Почти все приборы разобраны – перед тем как войти в анабиоз аппаратуру пытали починить, чтобы связаться хотя бы с ближайшими кораблями, но потерпели фиаско. А собирать назад все никто не стал. Вспомнил – кого-то на станции подозревали, мысли были, что «крыса» на борту.

Подняв одну из приборных панелей, обнаружил там бутылку (0.5л) из под минералки с мочой, почти полную. Как она здесь оказалась – неизвестно. На стене, как в каждом помещении станции висела аптечка, в котором лежал набор первой помощи. Транквилизаторы, шприцы с ударной дозой витамина С, портативный рентген для быстрого выявления переломов, бинты эластичные, жгуты, антисептики, анальгетики, антибиотики, валидол, спирт, стимуляторы, ножницы резиновые перчатки и скальпель. Не далеко от входа обнаружилось две рации, отмеченные номерами – МВ-88747 и МВ-88788. Состояние работоспособное. Похоже, общая коммуникация станции отрубилась тоже, поэтому экипажу пришлось достать аварийные средства связи.

Не смотря на первые успехи в поиске самих себя, радоваться было рано.
Генри с настойчивостью параноика продолжал обыскивать помещение. Что-то очень важное, но что именно он не мог вспомнить, должно было находиться именно тут. Тут. Конечно тут, где ещё!?
Если они с пилотом тут, тут же радиорубка, и тут же разобранные панели и электроника... Не голыми же руками они её разбирали, не ногтями выкручивали винты и не языком проверяли напряжение цепей... Мультитул, он должен быть где то здесь...

Зажав пучок проводов зубами, инженер залез сначала под панель, потом за неё, приподнял крышку панели... Вдруг там оставили... Потом начал ползать по закоулкам радиорубки... Если приборы починить не получилось, вполне может быть, что мультитул он запустил куда подальше из злости... Но. черт побери, куда? Ничего не помню...

Пыхтя как паровоз, и стуча коленками по полу словно ёж, инженер продолжал ползать по рубке и заглядывать во все щели и закоулки.
- И тут нету... И тут нету... Вспоминай, куда дел инструмент... Нету... И тут нет... Бля... Излишнее рвение в поиске инструмента привело к тому, что он влетел теменем в переборку.
- Всё! Приехали! С грустью в голосе констатировал Генри, потирая ушибленную макушку.
- Пол, а ты случайно не помнишь, чем мы технику разбирали и куда это нечто потом дели?

Задумчиво посмотрел на бутылку из-под минералки, склонив голову к плечу. Нет, пить Полу хотелось, но, кажется, пока не настолько. Хотя, кто знает, если в обозримом будущем они не найдут нормальной воды, может, дело дойдет и до этого. Кажется, кто-то когда-то практиковал подобный метод лечения каких-то болезней — приемом мочи внутрь. Интересно, помогает ли это от амнезии?..

Загорелись светодиоды. Их разноцветные огоньки были бы к месту на каком-нибудь празднике или дискотеке, но в текущей ситуации смотрелись столь же неуместно, как цветомузыка и зажигательный диджей на похоронах. Нда, что-то у него активизировался черный юмор. Или, учитывая окружающую обстановку, темный. Ну вот, опять. Ладно, это не так страшно. Сделав еще несколько разогревающих движений, Пол опираясь на одну из приборных панелей, окончательно встал, пошире расставляя ноги. Голые ступни неприятно обожгло холодом, но это лучше, чем просто валяться. Вон и товарищ — хотелось добавить "по несчастью" — начал шевелиться. Ищет что-то? Судя по вопросу, да. Инструменты, инструменты...
— Не помню, — ответил Уокер. — И не вижу. Зато вижу аптечку и рации.
О бутылке и ее содержимом он решил пока умолчать. Все равно пока ничем не поможет. А вот рации и медикаменты...
— Проверь рации. Вроде они работают, но надо узнать, есть ли еще у кого доступ к связи. И есть ли тут вообще еще кто-то, кто может связью воспользоваться. Я займусь аптечкой. Может быть, в ней найдется что-то, что поможет нам придти в норму. А то, я так чувствую, самое интересное только начинается.

От такой невообразимо длинной речи пересохло во рту, снова запершило в горле. Определенно, с этим надо разобраться. Поддерживая себя, опираясь на пульты и стену, Пол дошел до аптечки и стал изучать ее содержимое одновременно с содержимым своей памяти на предмет всего, что могло помочь — от стимуляторов и витаминов до воспоминаний и возможных медицинских знаний.

Генри
Инструменты какие-то пытаешься найти – тщетно. Даже у товарища спросил, да не помнит тот. Несколько раз рубку обсмотрел – пусто. Быть может, ищешь плохо, может инструменты унесли из рубки после фиаско при попытке восстановить оборудование связи станции, а может, их и вовсе не было.

Пол Уокер
Осматриваешь аптечку задумчиво. Сначала не очень понимаешь, что сам хочешь сделать, а потом сознание вспыхнуло воспоминанием. Как каждого постоянного члена экипажа любого космического объекта его обучали основам выживания в космосе, в случаи непредвиденной катастрофы. Помниться на курсах тогда еще кто-то неудачно пошутил: «в случаи непредвиденной задницы». Чтож – это, похоже, она и есть – жопа полная. Нужно избавиться от этой слабости – и стимуляторы помогут в этом лучше всего.

Память принесла воспоминания о обращении с медтехникой и препаратами, как услужливая собачка — тапочки. Всегда бы так. Но вот с инструментами получилось хуже, да еще и не только у него. Этот Генри или как там его, кажется, ничего не нашел. Сложно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Или есть, но хорошо спряталась. Вообще, чем дальше Пол пытался разобраться в ситуации, вместо ответов перед ним вставало все больше вопросов. И что случилось с аппаратурой связи был из них теперь даже не самым главным. Что тут вообще произошло?

Однако надо решать проблемы по мере их поступления. Закончив с исследованием аптечки, он глянул на своего невольного спутника, освещенного разноцветным светом диодов. Смотрелся он в полутьме как какая-то диковинная скульптура. Ломаные тени, отблески, какие-то блики. Не хватает только какого-нибудь туземного племени, чтобы объявить эту скульптуру божком и ей поклоняться. Какие, однако, странные мысли лезут в голову в таком состоянии.
— Нашел в аптечке стимуляторы. Если надоело чувствовать себя развалиной, можешь воспользоваться. — Уокер бросил взгляд на рации. Кажется, Генри, увлеченный поиском инструментов, их еще не проверил. Ладно, с этим можно будет разобраться несколько позже, после того, как он приведет себя в порядок. — Надо отсюда выбираться, думаю. Если нам не удалось восстановить связь раньше, не удастся и сейчас, да еще босыми и без инструментов.

Закатав рукав комбинезона выше локтя, он приметил подходящее место и вколол себе стимулятор, привычно — хотя откуда только эти привычки могли взяться, если от памяти жалкие крохи — сцепив зубы в тот момент, когда игла проколола кожу.