I.
* Фрагмент Бездны
У Доминика сегодня рабочий день. Он выходит из дома. На улице моросит мелкий, как пыль, дождь. Осыпавшиеся с тополя листья прилипли к крыльцу. Доминик запрокидывает голову, на минуту подставляя лицо под невесомые капли дождя, и раскрывает зонт. Старый черный зонт, похожий на трость, с ручкой из отполированного вишневого дерева.
Утренний воздух влажен. Пахнет увядающими хризантемами, дымом и землей. Небо серого цвета.
Доминик, тщательно обходя лужи, неторопливо идет к автобусной остановке. Вообще-то, он крайне редко пользуется общественным транспортом. Но иногда, в дождь, Доминик ездит на четвертом маршруте до самой площади.
Автобус не заставляет себя ждать. Доминик закрывает зонт, стряхивает с него воду и входит в автобус. Он проходит между сидений, высокий и элегантный в черном пальто, застегнутом на все пуговицы до самого горла, и садится в конце салона.
Окна в автобусе запотели, город проплывает мимо, призрачный и невесомый.
Доминик закрывает глаза, ему кажется, что он тоже плывет. Плывет в лодке по медленной бесконечной реке. Он даже слышит плеск воды. Он не один в лодке. С ним рядом кто-то еще. Кто-то, с кем можно молчать целю вечность.
Доминик открывает глаза. Женщина, сидящая через проход, смотрит на него. Она в том возрасте, когда женщины уже перестают застенчиво опускать глаза, едва мужчина, которого они украдкой рассматривали, встречается с ними взглядом. Несколько секунд Доминик и женщина смотрят друг на друга. Доминик красив, но сейчас у него взгляд человека, чей дом украшает коллекция сухих бабочек и окровавленных бритвенных лезвий. Доминик улыбается едва заметно, женщина отводит взгляд, и Домик тут же теряет к ней всякий интерес.
Доминик выходит на площади. Поникшие под дождем цветы на клумбах источают чуть заметный запах увядания. Тротуарная плитка влажно блестит. Шум города заглушает плеск воды, невидимая река отступает. Автобус отчаливает от тротуара и величественно скрывается за углом.
Доминик снова раскрывает зонт. Он пересекает площадь по диагонали, чтобы полюбоваться на фонтан и море разноцветных зонтов в руках прохожих.
Здание, куда сегодня направляется Доминик, располагается чуть в стороне от площади. Ему уже приходилось здесь бывать. Дважды или трижды, он не помнит, он давно перестал считать.
- Доброе утро, - Доминик улыбается охраннику в фойе. С зонта на пол капает вода.
- Доброе утро, сэр, - охранник улыбается в ответ, - Ваш пропуск, пожалуйста.
Доминик кивает и опускает левую руку в карман пальто. В этот момент рушатся связи между причиной и следствием. Факты тасуются как карточная колода. Мир замирает на тысячные доли секунды. Время несется вспять. В руке Доминика, опущенной в карман, появляется пластиковый прямоугольник. Прежде чем достать его, Доминик проводит указательным пальцем по кромке. Он протягивает пропуск охраннику. Тот проводит над ним считывающим устройством, загорается зеленая лампочка.
- Ужасная погода, - замечает охранник, открывая турникет.
- Я не заметил, - Доминик смотрит ему в глаза и идет к лифту, по пути рассматривая свой пропуск. Он на имя Гордона С. Фримена. Доминик понятия не имеет кто это такой. С маленькой фотографии на него смотрит ничем не примечательный очкарик.
Доминику нужно на восемнадцатый этаж. В лифте его, как всегда, охватывает необъяснимое чувство беспомощности. Физическое ощущение проваливающегося под ногами пола. Доминик терпеть не может лифты. Но иногда бывает полезно почувствовать себя беспомощным. Чтобы помнить.
В лифте он один.
Восемнадцатый этаж сплошь сталь и стекло. Доминик думает о себе, как об акуле, вдруг попавшей в аквариум с разноцветными рыбками. Эта мысль вызывает у него улыбку. Улыбаясь, он идет по коридору, с ним кто-то здоровается, он отвечает небрежным кивком головы. Никому и в голову не приходит спросить, кто он такой и что здесь делает. Сейчас он для всех Гордон С. Фримен.
Секретарша в приемной на него даже не смотрит.
- Доброе утро, - говорит она, не отрывая взгляда от монитора.
Доминик ей не отвечает, он поворачивает ручку на двери с табличкой «Джонатан Фоули» и входит в полутемный кабинет самого Джонатана Фоули, человека, чье имя, еще при жизни, было высечено на гранитных плитах истории этого мира. Доминик входит без стука.
Джонатан Фоули отрывает взгляд от бумаг.
- Кто вас пустил сюда? – спрашивает он немного раздраженно, и, не дожидаясь ответа, жмет на кнопку селектора. – Джулия, - ворчит он. – Кто пустил сюда этого человека.
Джулия не отвечает. Она не может ответить. Фактически она сейчас существует где-то в другом мире. Доминик и сам не знает где точно. Он не силен в физике. Здесь и сейчас существует лишь он и Джонатан Фоули.
- Я сам себя сюда пустил, - говорит он и садится в кресло для посетителей, аккуратно прислонив зонт к подлокотнику.
Фоули еще несколько раз жмет на кнопку селектора, но аппарат не подает признаков жизни. Доминик терпеливо ждет, рассматривая настольную лампу, роняющую круг теплого желтого света на стол Фоули. Этот свет напоминает Доминику солнечный осенний полдень.
Фоули выходит из-за стола, широким шагом подходит к двери и вертит ручку. Дверь не открывается.
- Что все это значит? – Фоули всем корпусом разворачивается к Доминику. В голосе его слышен металл.
- Я принес вам свежую прессу, - говорит Доминик, расстегивая пальто. Вынимает из внутреннего кармана сложенную газету
- Вы что, издеваетесь?! – Фоули едва сдерживает бешенство. – Вон отсюда, сейчас же! Вон из моего кабинета! – слова он произносит четко и по отдельности.
- Я скоро уйду, - кивает Доминик, разворачивая газету. – Только прочитаю вам кое-что.
- Что вы мне прочитаете? – Фоули по-прежнему чеканит слова.
- Ваш некролог.
- Считаете себя остроумным? Эта шуточка выйдет вам боком, - Фоули уже взял себя в руки.
- Я не шучу.
Доминик начинает читать:
- Двадцать четвертого сентября, на шестьдесят втором году жизни ушел от нас Джонатан Фоули…
Всего лишь несколько скупых строк. Слишком мало для такого человека как Фоули. Впрочем, Доминик не пишет некрологи, это не его работа. И ему плевать на их длину. Короче, даже лучше. Ведь он их читает. Он вестник внезапной смерти.
К тому времени как Доминик произносит последнее слово, причина и следствие возвращаются на положенные им места. Пасьянс сошелся. Все идет своим чередом. На сегодня рабочий день Доминика окончен.
Джонатан Фоули лежит, уронив голову на стол. Он мертв. Его сердце остановилось. Ровный круг желтого света, падающего от лампы, окружает его голову ореолом, похожим на нимб.
Доминик встает, прячет газету во внутренний карман и застегивает пальто. Берет в руки зонт, но прежде чем уйти, он подходит к столу. Ему хочется освободить осеннее солнце, запертое под абажуром. Он выключает свет.