Магия музыки | ходы игроков | Извольте, сударь... (Лев)

Пары закончились. Льву не хотелось идти прямо домой, потому что по-летнему теплый сентябрьский день как нельзя лучше располагал к прогулкам, а недалеко от университета был очень большой и красивый парк. Эх, как бы ему хотелось неспешно прогуливаться там с Ней, спокойно обсуждая что-то, любуясь красотой окрашивающихся в яркие цвета деревьев, пытаясь высмотреть шустрых белок, катаясь на каруселях… Но и в одиночку прогуляться парень тоже был не против – тем более, что это помогало немного отсрочить необходимость делать домашние задания и уборку в комнате, а эти занятия были недостойны того, чтобы сочетать с мечтами и мыслями о Ней.
До парка было не больше получаса ходьбы по одной из центральных улиц города, на которой, как всегда, царило оживленное движение и было полно людей. Виктор не обращал на них особого внимания. Когда он думал о Злате, остальной мир переставал для него существовать.

Всё же такое поведение является обычным для влюблённых. Для них мир всегда сужается до одной-единственной точки, единственного человека из всего многообразия повседневной жизни. Сколько раз Лев мечтал пригласить её куда-нибудь, но как только он её видел, он не мог заставить себя произнести те слова, которые вертелись у него на языке. Он боялся отказа, так же, как его боялся Герман из "Пиковой дамы": "Но в страшный миг, когда узнаю, что мне не суждено ей овладеть...". Эти строки часто приходили ему в голову и настолькое же часто пугали его. Она не вещь, которой можно овладеть, она не трофей, который можно завоевать. Прежде всего, она - человек со своими интересами. Пытаясь отвлечься от тёмной стороны медали, Лев пытался найти успокоение в красивой романтической музыке. Студент любил классический репертуар прежде всего за то, что любовь в нём преподносилась как истинное, неземное чувство. Юноша стремился к этому идеалу, к любви, чистой и непорочной, как сам снег.
Сегодня его предпочтение пало на ариозо Ленского из оперы Петра Ильича Чайковского "Евгений Онегин". Если бы кто услышал, что играет в наушниках молодого парня, последний вызвал бы, скорее всего, взрыв хохота и обвинения в старомодности, однако такие мелочи отнюдь не беспокоили молодого влюблённого. Правда, в глубине души он немного модифицировал первую строчку этого ариозо, мысленно заменяя "Я люблю вас, Ольга" на "Я люблю вас, Злата".
К счастью, такая замена не только не нарушала гармоничности созданного несколько веков назад произведения, но и сохраняла стихотворный размер, что позволяло почти полностью погрузиться в счастливые мечты...

Лев чувствовал себя немного опьяненным - мечтами, мыслями о любимой, представлениями о том, как могло бы сложиться их совместное - счастливое и светлое - будущее. Если бы только она приняла его любовь, он бы сделал все, чтоб она была счастлива. И ему казалось, что он вполне способен осчастливить такую девушку. Ведь он так ее любит и готов на все ради нее! К тому же, он не считал себя ослепленным любовью и не стремился лишь к обладанию, - он ни за что не пойдет против ее воли. Лев считал, что этим он должен выгодно отличаться от тех ухажеров, которые пленены лишь ее красотой. Он же любил ее душу - и хотя у него пока не было возможности заглянуть в нее, он верил, что она прекрасна. У человека со злым сердцем не может быть таких светлых черт.
Тем временем парень дошел до парка, где в это время начинались какие-то гулянья. На небольшой сцене показывали какой-то шутливый номер, и люди смеялись и веселились. Лев практически не замечал происходящего вокруг, а когда ненадолго вынырнул из своих грез, вдруг понял, что происходящее удивительным образом перекликается с теми строками, что только что звучали в его ушах:
Я люблю тебя, я люблю тебя.
И никогда ничто, ни охлаждающая даль,
Ни час разлуки, ни веселья шум,
Не отрезвят души согретой
Девственным любви огнём.
И вроде бы совсем значительным было совпадение, но насколько полным! Вот вокруг него шум и веселье, но ни праздник, ни разлука не в силах отвлечь его от мыслей о Ней...

Тем временем оперное ариозо прекратило своё звучание, и передо Львом встал выбор, что же включить дальше. Конечно, классический репертуар его привлекал довольно сильно, но, может быть, стоит включить что-то более современное. Естественно, это нечто тоже должно было быть на тему любви.
Правда, та песня, которую он включил, хоть и была куда современнее классической музыки, всё же ей было уже много лет. Но Лев чувствовал, что ноты и текст так гармоничо вписываются друг в друга, что он не мог не включить её в свой плей-лист, несмотря на то, что это был, скорее всего, поп-жанр. Сейчас самое главное для влюблённого было отвлечься от дел насущных и думать о Злате, а французский язык привлекал его не только тем, что на нём когда-то разговаривали дворяне, но и своей звучностью и пластикой. А затем он снова включит классический репертуар.

Et si tu n'existais pas,
Dis-moi pour qui j'existerais.
Des passantes endormies dans mes bras
Que je n'aimerais jamais.

Эти строки как нельзя лучше передавали ощущения слушателя: кого бы он смог полюбить, если бы на свете не существовало Златы. А непроизносимые французские буквы ещё больше добавляли двусмысленности: je n'aimerai и je n'aimerais звучат абсолютно одинаково, а означают совершенно разные вещи: будущее время и условное наклонение соответственно.

В парке было очень много людей. Среди тех, кто проходил мимо Льва, встречались и довольно симпатичные девушки, но он почти не смотрел на них - зачем, если ни одна их них и в подметки не годится Злате? И если кто-то и привлекал его внимание, то сравнение никогда не оказывалось в пользу незнакомок. Он был уверен, что он никогда не полюбил бы ни одну из них. Сейчас никто не переубедил бы парня. Да никто и не пытался. Поэтому, продолжая слушать глубокий голос Джо Дассена и прогуливаться вдоль аллей парка, он, не переставая, думал о Ней. Песня очень хорошо подходила под его настроение, и он и не заметил, как она закончилась.

Следующая песня, которая зазвучала из наушников Льва и которая, естественно, была посвящена любви, впервые увидела свет в октябре 2012 года, в мюзикле "1789, Les amants de la Bastille". Собственно, уже по названию мюзикла можно было догадаться, о чём пойдёт речь в данном мюзикле. Лев давно заметил за собой, что французский менталитет его привлекает куда больше своего родного, русского. В Злате он увидел то, что считалось навечно потерянным для русских девушек. Льву казалось, что её лик может растопить самое холодное сердце. В ней он увидел женственность - именно эта черта русского характера считалась давно утерянной.
Он верил в то, что его любовь - это правильный поступок, и за неё он был готов пойти хоть на край земли, шагнуть в самую бездонную пропасть, сделать всё, чтобы не упасть в её глаза, а, наоборот, запасть ей глубоко в сердце, глубоко в её глаза, и песня "Tomber dans ses yeux", которую он включил, отвечала его желаниям в полной мере.

Pour tomber dans ses yeux, tomber,
M'abandonner au désir qui s'embrase,
Danser dans ses yeux, danser,
Je veux tanguer aux accents de l'extase

Мысли Льва уже плавно перетекли в актовый зал своей alma mater, он уже мечтал, как будет танцевать вместе с ней, и видеть отражение своих глаз в её глазах.

Лев еще долго мог бы вот так гулять, предаваясь сладким мечтам о любимой, но песня не успела закончиться, как в ее нежную мелодию вклинился другой, настойчивый и неумолимый, звук. Несколько секунд ушло у Льва на то, чтобы понять, что это звонит его телефон. На экране высветился номер матери, и необходимость ответить на звонок разрушила тот эфирный образ, который уже стоял у него перед глазами.
Впрочем, мать не сказала ничего особо важного. Всего лишь поинтересовалась, не идет ли он еще домой, и попросила купить по пути морковки. Какой нелепой казалась такая простая бытовая просьба после всех тех грез, которыми окружил себя до этого парень! Образ Златы пока что ассоциировался у влюбленного с балами, пышными платьями, прогулками под луной и задушевными разговорами, но никак не с кухней и супами.
Без музыки мир стал каким-то слишком шумным и суетливым. До этого Льву казалось, что они существуют отдельно: был он, его мечты и его музыка - и был весь остальной мир, а сейчас город пытался затянуть его в пучину своей обыденности, пусть и немного приправленной атмосферой праздника, но все равно чуждой парню.
Хотелось уйти - либо в тишину, либо в музыку...

Даже столь бытовая тема разговора как кухня не могла отвлечь Льва от мечтаний. Ему сразу вспомнился такой же рыжий овощ, который по мановению волшебной палочки превратился в карету и отвёз Золушку на бал. Поспешив в магазин, он, будучи полностью погружённым в свои мысли, взял вместе с морковью ещё и тыкву.
Кто-то в кассе немного посмеялся, заявив, что время Хэллоуина ещё не наступило, однако Льву было приятно мечтать, представляя тыкву в образе кареты. Его мысли вновь повернулись к парку: летом там довольно часто для развлечения предлагали прокатиться на старинных каретах.
Он не смог удержаться от того, чтобы не начать напевать ту песню из детства, которую он так часто слышал.

And now I know,
The key to all heaven is mine,
My heart has wings, Mmmmmm
And I can fly...

Лев надеялся, что тыква простоит хотя бы до завтрашнего дня.

Выйдя из магазина, Лев направился домой, чуть слышно напевая старую песенку из мультфильма. На тротуаре сидела небольшая стайка голубей, которые взлетели при его приближении и умчались в небо. Льву вдруг подумалось, что сердца влюбленных подобны птицам, раз у них, как в песне, есть крылья. А может, птицы - это и есть сердца влюбленных? Или влюбленные после смерти перерождаются в птиц, чтобы иметь, наконец, возможность, взмыть в небо в порыве радости?
Мысли были довольно странными - учитывая то, что они не были непосредственно связаны со Златой. Но Лев понимал, что это именно слова песни заставили его так посмотреть на привычных городских пернатых. Как только он перестал напевать песенку, непрошеные мысли тут же исчезли, а воображение снова нарисовало ему красивую карету, отдаленно напоминающую по форме тыкву, и Злату в шикарном бальном платье, изящно выходящую из нее.
Дома мать слегка удивилась, увидев тыкву вместе с морковкой, и поинтересовалась, какое блюдо Лев хотел, чтобы она приготовила, когда покупал ее.

Лев объяснил своей матери, что сегодня он не хотел ничего готовить из тыквы, а завтра собирался приготовить салат. Он показал на компьютере сайт, где было показано, какое блюдо он хотел сделать. То, что он пришёл домой, означало, что ему неминуемо придётся делать домашнее задание. Резкий переход из школьных лет в студенческие, казалось, не отбил у Льва желания побольше отдыхать. Почти весь вечер он потратитл на решение домашнего задачия по математике. Да, такого объёма в школе ему видать не приходилось. Если бы дома не было родных, Лев бы с удовольствием бы решал задачи под музыку. Тишина его нервировала, и он предпочитал, чтобы всегда звучал хоть какой-то голос, источник которого был неважен.
Наконец справившись с натиском бумажной атаки, Лев быстро перекусил и лёг спать. Во сне он думал о Злате, и цветные картинки сменяли одну за другой.
Вот она в образе Анастасии Романовой: дочери последнего русского самодержца Николая II, которая долгое время считалась спасшейся среди народа после революции. Затем она предстала студенту в образе белокурой Рапунцель с длинными волосами. После этого в его мечтах она превратилась в образ принцессы Одетт из "Лебединого озера". Но всё, что объединяло эти образы, было неразрывно связано со Златой. Во всех его сновидениях она была принцессой. Но тёплое убаюкивание ночи, как и всё хорошее, рано или поздно подходит к концу, а на смену ему наступают пасмурные будничные дни, в которые его мысли словно сами не свои, поскольку он может думать и мечтать лишь о ней.

Мать все же была несколько удивлена - Льву не часто приходило в голову устраивать кулинарные эксперименты, тем более самостоятельно. Но, тем не менее, оценила оригинальность рецепта и лишних вопросов задавать не стала - она была тактичной женщиной, и, хотя от ее материнского внимания, конечно же, не могло укрыться то, что творилось со Львом, она не спешила устраивать ему допросов, справедливо полагая, что парню это может быть не слишком приятно. Она считала, что сын сам все расскажет, если посчитает нужным, и этим выгодно отличалась от очень многих мам, стремящихся выведать у своих чад все подробности их личной жизни.
Математика упрямо не желала размещаться в голове у Льва - похоже, там просто не оставалось места от мыслей о Злате, но, в конечном итоге, он все же взял ее измором, и домашнее задание было выполнено. Умолчим о том, насколько качественно и вдумчиво оно было выполнено - сейчас не это волновало влюбленного. Его радовало то, что можно было уйти от угрюмого быта реальности в царство сновидений, яркое, живое и удивительное, привлекательное главным образом тем, что Она была там неизменно, пусть и в разных ролях.
Но даже самая длинная ночь, наполненная чередой прекраснейших картин, когда-нибудь кончается. Лев с огромным удовольствием посмотрел бы еще парочку светлых снов, но его ждал очередной день, заполненный учебой и бытовыми делами. Однако, была и еще одна немаловажная причина вставать и ехать в универ - ведь там могла быть Злата. И пусть он зачастую тушевался и чувствовал себя неловко рядом с нею, не в силах найти подходящую тему для разговора, сама близость ее уже была для него блаженством. И от одной этой мысли пасмурный осенний день становился ярче и светлее.

Пока он выходил из подъезда, он инстинктивно достал наушники, намереваясь прослушать очередную песню о любви. Лев умудрился где-то найти даже любовную песню, написанную в жанре рока. Эта песня как нельзя лучше отвечала его настроению сейчас, и в этом-то как раз и крылась причина столь непривычного для "современного дворянина" музыкального жанра.

Without you in my life
I'd slowly wilt and die
But with you by my side
You're the reason I'm alive
But with you in my life
You're the reason I'm alive
But without you, without you..

Влюблённый абсолютно не представлял себе жизни без воплощения своего идеала. Злата! Ах, эта девушка словно была воплощением внеземной красоты. Словно сами собой на ум приходили строчки великого гения русской поэзии:

Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.

Льву не терпелось как можно скорее добраться в институт, не столько ради изучения предметов, сколько ради возможности поглядеть на луч света в тёмном царстве. Он никак не мог решиться, но всё же надеялся, как и во все последующие дни, что он не запнётся, и выскажет ей свои мысли.

Хмурое утро встретило Льва затянутым тучами небом и мелкой моросью. Однообразно-серый город безразлично принял его в свои асфальтно-бетонные объятия и отвел ему скромное место в бесконечном потоке людей, постоянно куда-то спешащих. Очередной день, который был бы, пожалуй, безликим, если бы его не украшала и не раскрашивала мысль о Злате, с образом которой он засыпал и просыпался, и имя которой сладкой музыкой звучало в его душе.
Короткое барабанное вступление - и гитарным риффом мелодия ворвалась в сознание парня, объединившись с порывом ветра и оттеснив будничную реальность на второй план, оставив Льва наедине со своими мыслями. Сердцем он снова устремился к той, без которой не мыслил себя и своей жизни. Предвкушение встречи с ней заставляло сердце биться чаще, и одно желание быть с ней рядом уже было достаточной причиной, чтобы жить.
Когда песня кончилась, парню показалось, что город обрушивается на него концентрированной серостью дождевых капель. Он виделся себе затерянным в неспокойном океане моряком, на мгновение заметившим вдалеке мелькнувший сквозь пелену дождя свет маяка. Конечно же, светом этим было золото волос любимой. Но окружающая его прозаичность была невыносима, вызывая желание поскорее увидеть Ее прекрасное лицо. Или хотя бы окунуться в мир музыки...

Пока Лев проходил в университет мимо парка, телефон его уже включал следующую песню. Студент даже немного удивился, поскольку зазвучавшая из наушников песня отражала настроение влюблённого. Неужели у техники тоже есть душа? Песня, между тем, насколько глубоко проникла в сердце юноши, что он, совершенно забыв о приличиях, позволил себе вслух призвать ангела, того самого, что призывал голос, доносившийся из наушников.

О, приди, светлый ангел, источник любви,
сердца тайные струны согрей, оживи!
Из-за тающих туч
озари, светлый луч,
сумрак пылкой души,
о, спеши, спеши!

В отчаянии от собственной любви и собственного бесилья он, инстинктивно, опустив голову, схватился за ближайшую колонну. Его не волновало то, что о нём подумают другие люди. Это его не волновало. Он прошептал про себя: "Лев, когда тебе наконец, хватит сил! Хватит ждать! Re, non verbis!"
Но несмотря на всю остроту чувств, которые охватывали несчастного, он чувствовал себя немного получше. Те чувства, что он испытывал, были искренними, а потому они не могли ни сжечь его, ни опалить, а только согреть. Немного придя в себя, он постарался побыстрее выйти из парка и пойти в сторону института.

Пожалуй, можно было бы и не удивляться тому, насколько близко соответствовала песня, выбранная телефоном, душевному состоянию Льва - разве не он сам составлял подборку песен, уже будучи влюбленным в Злату? Но в то же время иногда казалось, что не могло быть более точного выбора, более близких слов, более прочувствованной музыки... Музыки, которая была больше чем просто последовательностью звуков и рифмованными строками...

Большинству прохожих не было никакого дела до страданий парня, довольно явственно отражавшихся на его лице, лишь несколько мельком взглянули на него да одна женщина хотела было подойти, подумав, что ему стало плохо, но в этот момент он оторвался, наконец, от колонны, и она, сочувственно посмотрев на него, прошла мимо. Лев даже не заметил ее, полностью поглощенный своими чувствами и музыкой.

В какой-то момент луч солнца, чудом (или не совсем?) пробившийся сквозь пелену туч, ласково коснулся щеки парня, словно напоминая о том, что есть место свету и радости даже в самый пасмурный день, и торопя его на встречу с любимой. Немного схлынувшая волна чувство позволила ему опомниться и поспешить в институт - конечно, ведь там должна была быть Злата, и, возможно, его ангел явится к нему сегодня. Следует заметить, что сама Злата, хоть и училась хорошо, на лекции ходила не всегда, поэтому Льву каждый раз приходилось гадать - увидит он предмет своей любви на этот раз или нет.

До пары оставалось ещё несколько часов. Он сдал куртку в гардероб, и пошёл на пару. По расписанию сейчас была лекция по физике. Проблема была в том, что старенький преподаватель был довольно скучен, и потому на лекции ходило в среднем по 4 человека с каждой группы с потока.
У него была немного противная привычка пускать всех в аудиторию лишь со звонком, поэтому Лев отошёл чуть подальше, усевшись на рекреации и, на этот раз, включил видеоплеер своего телефона.
Он смотрел заставку одного из самых любимых его мультфильмов. Этот мультфильм рассказывал про Елизавету Баварскую, девушку, ставшую женой крон-принца Франца-Иосифа и императрицей Австрии. Мультфильм назывался "Принцесса Сисси". Заставка была на немецком языке, однако, он сумел найти в интернете слова, и потому слушал, понимая о чём идёт речь.
Больше всего его привлекали слова "Wünsche und Gedanken, wie die Winde sind, werden immer größer, werden wahr", которые в переводе означали, что желания и мечты, как ветра, становятся всё больше, становятся явью.

На этот раз видео почему-то оставило Льва почти равнодушным. Не виделась Злата в принцессе Сисси, не ассоциировался он сам у себя с принцем. Возможно, виной тому шумное окружение, которое не давало целиком погрузиться в свои мечты: то и дело кто-то проходил мимо, о чем-то довольно эмоционально разговаривали невдалеке две девчонки, шуршал рядом страницами конспектов какой-то паренек. К тому же, не успел закончиться трек, как его отвлек голос его одногруппника Алексея:

- Лева, привет! Ты же был на прошлой паре Эйнштейна?

Эйнштейном обозвали преподавателя по физике. Он был совершенно не похож на великого ученого, но неизвестно почему прозвище прижилось. Одногруппник не стал ходить вокруг да около и сразу же объяснил свой неожиданный интерес ко Льву, с которым раньше практически не общался:

- Говорят, летучка будет по прошлой теме. Дай конспект отксерить, а?

Алексей был обычным парнем и не очень хорошим студентом. Непонятно даже, как его занесло на общую пару – разве что о предстоящей контрольной стало известно заранее. До этого он появлялся на физике от силы раза три. Но и ничего особенно плохого о нем сказать тоже было нельзя. Вообще проще было перечислить тех, кто регулярно ходил на нудные лекции.

- Да бери, пожалуйста, - отрешённо сказал Лев. Эти летучки, как народ прозвал коротенькие самостоятельные работы по теории, давно уже прижились в технических вузах. Однако лекции были не просто нудными, а ещё абсолютно скучными. Лев скучал по той преподавательнице, что была у них в течение прошлых двух семестов.
Несмотря на то, что она была строга как выросшая в лучших традициях пуританского воспитания англичанка, её лекции были живые, а физику она знала как свои пальцы.
Сколько раз Лев надеялся, что она придёт и заменит успевшего уже надоесть физика.

Сегодня Льву попалась весьма заковыристая летучка. Они проходили оптику, и если на первый вопрос (Напишите условия возникновения интерференции между волнами в кристалле) он написал довольно быстро, то второй вопрос(Напишите выражение для косплексной амплитуды волны в точке наблюдения p с координатами x,y,z) вверг его в тупик, поскольку лекции преподавателя были настолько ужасны, что Лев записывал их механически, не запоминая.

Он немного был расстроен, что не увидел сегодня Златы на физике: она отличалась особой пунктуальностью. Растроенный этим явлением, после пары он надел наушники, затем зашагав в направлении другого корпуса, в котором должна была проходить пара высшей математики.
Пока же он слушал музыку... Старинную, на уже забытом латинском языке. Песня называлась Солнце всё согреет. Omnia sol temperat.

Больше всего Льву нравились последние строки третьего куплета:

De corde totaliter
Et ex mente tota
Sum praesentialiter
Absens in remota.

Где еще звучать латыни в современном мире, как не в гулких полупустых аудиториях университета из уст старенького близорукого лектора? Что осталось описывать ей, кроме научных названий биологических видов и некоторых терминов? Давно прошли те времена, когда великий язык не менее великой империи был официальным языком высших сословий и духовенства. Вергилия и Овидия никто не читает в оригинале, за исключением единиц фанатиков и литературоведов, а изучению языка отведен лишь краткий курс на филологических и философских факультетах.

Но голос в ушах парня, шагавшего в сторону соседнего корпуса, пел на древнем языке о любви - чувстве, родившемся гораздо раньше, чем самый древний язык. Чувстве, которое и вовсе не нуждалось в речи, чтобы быть выраженным и высказанным. Чувстве, которое владело им безраздельно, томя, пытая и окрыляя одновременно.

На улице было довольно прохладно, но волна жара вдруг прошла по телу Льва, нездоровым румянцем отразившись на его щеках и капельками пота выступив на лбу. Он почувствовал легкое недомогание, которое, впрочем, прошло через пару минут. Как раз заканчивала звучать в наушниках музыка, а он подходил к зданию, где должна была вскоре начаться следующая пара.

"Возможно, ей нездоровится" - подумал Лев. - "иначе она бы не опоздала, да и вообще она пришла бы в институт". В задумчивой тоске влюблёный пошёл на пару. По пути он о чём-то задумался и, задержавшись у типографии, купил чистый лист бумаги. Самый обыкновенный лист бумаги формата А4.
На лекции он отрешённо слушал профессора, с увлечённым видом вещавшего про какие-то там теоремы. Как и любой студент, Щербаков жил сегодняшним днём и не думал о том, что наступит день, когда ему придётся сдавать экзамены. Он разглядывал пустой листок, а затем, решившись, написал. Пожалуй, можно даже сказать, что это песня вдохновила его. Reginae mei cordis. Эти слова Лев чертил тщательно, почти что каллиграфическим почерком. В них он вкладывал всю свою любовь, все свои чувства к Злате. Но хватило бы у него смелости отдать этот листок Злате, хватило бы смелости подойти к ней, или ему суждено сомневаться и бояться отказа.
Злата была королевой его сердца.

В порыве любовной тоски тетрадь Льва очень часто превращалась в тетрадь по школьной литературе. Память у него была цепкая, поэтому вместо текущей лекции он написал пришедшие ему на ум строки:

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?

Строки, написанные Тютчевым.

День это уже не день, если Лев лишён возможности созерцать её.

Внезапно Лев оторвался от любовных грёз, услышав странную мелодию в наушниках своего соседа по парте. Малой, как его прозвали одногруппники, был неплохим пацаном. Учился он неплохо, однако на некоторых неинтересных ему лекциях мог позволить себе играть на ноутбуке или слушать музыку. Преподаватель текущей лекции, конечно, всё это замечал, однако ничего не говорил.
"Я не злопамятный, поэтому приходится записывать" - этот анекдот был жизненной позицией преподавателя, что выливалось в дополнителньые вопросы по пропущенным темам.

- Дай послушать, пожалуйста - шёпотом спросил Лев.

Малой пожал плечами и поделился со студентом ухом.

Лев жадно стал вслушиваться в звучания. Французский язык. Песня довольно современная. Но слова. Слова!

Si je te voyais là à m'attendre
Si je te voyais là comme moi
Si je t'entendais si je peux t'entendre
Si je t'entendais parler de moi
Si je savais ce que tu penses
Si je savais que tu ne penses qu'à moi
S'il n'y avait pas la distance
Si je pouvais voir que tu manques de moi

Но последние строки вдохнули решимость в студента. Но как он найдёт Злату, если он не знает адреса её дома, не знает её телефона.

А песня тем временем уже заканчивалась.
Si tu me voyais là à t'attendre
Si tu me voyais là comme toi
Si tu m'entendais si tu peux m'entendre
Si tu m'entendais tu serais dans mes bras

Злата, вопреки всем чаяниям Льва, на паре так и не появилось. Впрочем, она почти никогда не опаздывала и не прогуливала, поэтому, раз уж она не пришла на первую, то, наверное, глупо было бы надеяться, что она придет на вторую. Сама пара была, по правде говоря, не особо интересной. Преподаватель, может, и был неплохим специалистом, но преподнести материал достаточно интересно, чтобы студенты не начинали зевать или, как Малой, заниматься чем-то совершенно не связанным с предметом, ему удавалось крайне редко. Сегодня он не был в особом ударе, поэтому неудивительно, что Лев больше внимания обращал на еле слышную мелодию из наушников соседа, чем на лекцию. Сочетание мелодичной французской песни и уже успевшего надоесть голоса лектора где-то впереди поначалу давало довольно интересный эффект, как будто парень оказался прямо на границе двух миров, и оба они стали зыбкими и непостоянными, но как только Лев услышал текст, он уже почти не слышал преподавателя, углубившись в восприятие музыки и жадно впитывая в себя слова, которые как нельзя лучше отображали его собственное состояние.

Если бы только он мог знать, что где-то не так уж далеко от него в этот самый момент та, которая ни на минуту не покидала его мыслей, лежа дома в постели с совершенно неуместной и непонятно откуда взявшееся температурой, сейчас вдруг на миг почувствовала себя очень одиноко и почему-то вспомнила именно о нем, он бы, наверное, мигом отбросил все сомнения и страхи и помчался к ней, всеми правдами и неправдами раздобыв ее телефон и адрес. Но он никак не мог об этом знать, и потому лишь продолжал думать о ней, слушая затихающие звуки музыки и снова ставший слышимым голос лектора, уже пар раз бросившего на них не самые благожелательные взгляды. И только какое-то не очень ясное чувство понемногу закрадывалось в его душу, вселяя надежду и добавляя веры. Чувство, что его страсть может быть взаимной. Конечно, это могла быль только его мечта, которую он так сильно хотел претворить в жизнь, что она начинала казаться выполнимой, и на самом деле она ничего общего не имела с реальностью – влюбленным ведь свойственно искажать реальность в угоду своим фантазиям. Но кто сказал, что мечты не сбываются? Кто рискнет утверждать, что реальность совершенно не подвластна нашим чувствам?

Скучная пара наконец закончилась. Классик писал, что счастливые часов не наблюдают. Случай же Льва был диаметрально противоположным, а потому каждая минута, проведённая вдали от девушки, о которой он мечтал, тянулась так долго, словно его пытала инквизиция.
Две пары были уже позади, а значит, наступало время обеда. В обычном состоянии Лев бы побежал в столовую, чтобы успеть поесть до конца перерыва, однако он был слишком опечален невозможностью видеть Злату. В отчаянии он решил понадеяться на волю случая и выбрал песню случайным образом, просто ткнув в выбранный клип не глядя.
Однако провидение давало ему знаки, иначе как объяснить столь неожиданный выбор песни, которая с самого начала завораживала.

Красивая, трогательная история фильма, на котором был основан клип, многих не могла оставить равнодушными. Эх, если бы его собственная история могла быть столь же яркой! Впрочем, она и была очень яркой, красивой и глубокой - но, к сожалению, пока что лишь в его мыслях, фантазиях и иногда снах.

Большинство студентов умчались в сторону столовой, аудитории и коридоры опустели. Мимо Льва прошли две девушки, довольно громко разговаривая. До парня донеслись слова одной из них "Нет, я не могла так ошибиться" и ответ второй "Ну, понимаешь, мы не всегда можем..." Дальше он уже не слышал, да и не слушал особо, углубившись в клип и собственные мысли.

Певец, тем временем, пел о том, что он сделает все возможное, чтобы девушка, которую он любит, не посчитала ошибкой то, что однажды их судьбы соединились. А Льву в голову все более упрямо стучалась мысль, что, как бы прекрасно он ни понимал слова песни, пока что он ничего не делал для того, чтобы его любовь хотя бы узнала о его чувствах, не говоря уже о том, чтобы радоваться тому, что оно оказалось взаимным. В песне говорилось о том, чтобы сохранить любовь двоих, его же любовь была односторонней - и одним из его наибольших страхов было то, что она таковой и останется. Но сможет ли он когда-нибудь узнать, если хотя бы не попытается что-то сделать?