[WoD] Tears of the Fall | ходы игроков | Интерлюдия: Там, за окном

Алекс отметил, что с сетью творится что-то неладное: одна чёрточка едва-едва держалась, то и дело пропадая совсем. Странно, казалось бы толща земли не мешает радиосигналам сновать туда-сюда, отражаясь от ретрансляторов и проникая даже в самые удалённые уголки Земли. Однако же здесь сигнал был совсем прерывистым. Скорее всего, дело было в преломлявших исходящие волны сырых сводах... или, кто знает, в чём-то ещё.
Тем временем, маска, названная Арлекином, бесшумно склонилась в изящном полупоклоне, стоя на самом краю бурлящего бассейна.
- Маркиз, - кожаная перчатка в приветственном жесте коснулась области сердца.
- Всё спокойно? - резко спросил тот, кивнув в ответ.
- Да. Только из Мира Осени проходил кто-то с фонарём - вы должны были встретить его, ибо он ушёл к Рынку. Наверное, тот бессмысленный Эшу, больше некому.
Алекс похолодел. Он почти услышал, как шестерёнки логических взаимосвязей одна за другой с щёлканьем встают на место в головах людей в камзолах. Метафорически, конечно. Но единственная возможная догадка буквально витала в воздухе. И Тирд осознал её милисекундой раньше, чем...
- Cazzo puttana! - воскликнул маркиз, и сразу три пары пылающих зелёных углей уставились на уходящий к Рынку лаз, где притаился Алекс. - Это была не крыса! Ты! Вернуться и обыскать туннель!
Одна из фигур резко развернулась на каблуках...

Приключение грозило стать опасным, но Пол должен узнать, что происходит. Положив телефон на пол смотря, что бы не оборвалось связь экраном вниз к самой стене, что-бы его не заметили и отправился в путь по туннелю. Он стремился быстро покинуть это место, а путь назад к телефону и перекрестку укажет Око.
Надо идти к рынку, света нет но с ним меня заметят быстрее, вперед, вперед и еще раз вперед. Это существо назвало меня Эшу, но кто такие Эшу, интересно, надо будет об этом приключении написать. Приду домой пороюсь в книгах и узнаю кто такие эти Эшу, наверно они так называют людей, нет стоп людей они называют людьми, значит я по их мнению часть сказки. Ну вот, а я и хотел стать ею и по видимому стал, теперь точно как в рассказах я могу стать героем служащим делу света. Так я найду Лару, надеюсь Пол узнает с разговора где она, а потом вместе мы завершим это увлекательное путешествие и в этой сказке сделаем счастливый конец.
Алекс направился вглубь туннеля, на этот раз он знал, что свет будет ему врагом, а не помощником, а значит он должен идти. Так он выйдет к рынку и наверно затеряется там, а после с помощью своего волшебного компоса он вернется назад, это должно было стать поистине захватывающим приключением, намного лучшим, чем путешествие по лесам.

Однако на сей раз ниндзи из Алекса не получилось. Дело было вовсе не в нём самом - уже дважды пройдя по этому отрезку туннеля, он примерно запомнил все повороты и особенности пола (спасибо навыкам, полученным в многочисленных походах по лесу). И поэтому, несмотря на явную остроту ситуации, мальчик уже не боялся заблудиться. Проблема была не в этом.
Повинуясь команде, «дворянин» с фонарём рванулся в проход: он мчался гигантскими прыжками, порой даже будто бы зависая над землёй, такова была скорость его движения. Стук сапог за спиной становился всё ближе, и мальчик понял, что выхода больше нет – он кинулся бежать, надеясь лишь на то, что внутреннее чутьё не подведёт его. Теперь уже было неважно, услышат его или нет. Главное – успеть оторваться. Успеть уйти, скрыться в темноте – или хотя бы в уже спасшей его один раз лестничной нише! И ему даже казалось, что он сможет уйти…
Пребольно стукнувшись плечом о стену на очередном повороте, Алекс, сжав зубы, бросился дальше, мельком обернувшись назад. Ощущение было сродни тому, что испытывает кролик, загоняемый сворой афганских охотничьих псов.
И свет фонаря ударил ему почти в самые глаза – человек в венецианской маске не отставал, хотя школьник, казалось, превзошёл сам себя: он мчался с такой скоростью, на которую никогда не подумал, что способен. Темнота рвалась навстречу ему – и столь же стремительно уносилась прочь, за плечи; а в лицо бил ветер.
- Вижу его! – крикнули у него за спиной.
Эшу он был или не Эшу; говорили там, у бассейна, о нём или не о нём – неважно. Ему просто не хотелось попадать в руки нелюдей, состоящих из зелёного огня и старинных одежд! Алекс, наверное, обогнал бы сейчас гепарда… о том, что будет, если он со всего разгону врежется в какую-нибудь невидимую стену или низкую балку, Тирд старался просто не думать. Ноги несли его вперёд, а в горле начинало жечь, будто с сипом вдыхаемый воздух стал неимоверно горячим…

Бег, что может быть лучше, только приключение. Но нужно обезопасить себя если догонят, как очень просто , баллончик с перечным газом, не зря же я его взял. - с этими мыслями Алекс достал баллончик продолжая убегать от преследователя: Если догонишь будет только хуже, как они не поймут добро всегда побеждает. Я как маленький хобит, Что убегает от злого орка - из груди вырвался сдавленный смех: Но орк если догонит хобита, то сильно пожалеет. Когда это закончиться надо будет лучше исследовать сказку, а смогу ли я победить, конечно ведь я за добро, а враги за зло. Я буду героем, тем кто спасет принцессу из лап монстра. Это моя сказка и я смогу победить, так, что догоняй и ты сильно пожалеешь, ведь удача будет на моей стороне и зло будет свергнуто. Может я стану настоящим магом и смогу прыгать из одного места сказки в другое, что бы побеждать зло и его прихвостней. Темного властелина с его гоблинами, победил маленький человечек он снес его своей верой в свет, добро, честь и справедливость. Но вначале надо скрыться или победить.
С такими мыслями он все бежал и бежал.

И, несмотря ни на что, Тирд снова начал отрываться, на бегу перекинув под руку рюкзак и нашаривая там баллончик. Быть может, именно то, что погони были лишь рутиной для его преследователя, играло свою роль, быть может - столь наивная, и вместе с тем столь искренняя вера Алекса в себя... но он отрывался. Ни смех, сбивающий дыхание, ни кромешная темнота, в которой ни зги не разберёшь, сейчас не были помехой для школьника. Ровное дыхание «маски», прежде слышавшееся за самой спиной, постепенно начало отставать…
Вот пальцы Алекса нашарили прохладный бок баллончика, сжались вокруг него, вытаскивая на свет – ещё одно очко в его пользу.
- Стой! Стреляю!!!
Не было времени оборачиваться на крик (да и ясно было: стой - не стой, всё одно ужасный демон выстрелит) – но металлический кряк взводимого курка Алекс услышать смог. В этом звуке он разобрал слова приговора, зачитываемого его столь короткой жизни. Не бесшумная, потерявшая последний налёт романтизма в своей унитарности смерть, таящаяся в идеально скомпонованных конструкциях современных пистолетов, слышалась в этом щелчке, нет. Мальчик будто бы видел неким внутренним зрением, как его преследователь сбавляет темп, поднимая на уровень груди старинный пистоль с изукрашенным насечками ложем для ствола, с массивной рукоятью и неудобной взводной скобой.
В сознании Алекса Тирда молнией мелькнула мысль – «падай!»
Вот только он не успел.
Железный дракон извергся грохотом и дымом; ослепительной вспышкой, на мгновение выбелившей каменный жёлоб бледным, замогильным светом. Алекс увидел, что там, уже совсем недалеко впереди, туннель расширяется, переходя в настоящий широкий коридор, чей пол устлан пожухлыми осенними листьями...
Парнишка бежал, понимая, что выход уже так близко... и что-то тяжёлое, горячее, страшное ударило его в поясницу, заставляя сбиться с шага, пошатнуться и зацепиться руками за стену - но всё же устоять на ногах. Боль была жуткой. Как при остром отравлении, что как-то случилось с Алексом в детстве - только намного хуже. Будто кто-то загнал ему в брюхо раскалённое долото, с садистским наслаждением выворачивая его наизнанку.
Да. Это действительно была сказка. Там, впереди, парили в воздухе осенние листья, слышался гул голосов и лязг удивительных механизмов... но в ушах Алекса всё ещё звенел грохот выстрела. Здесь, в сказках, были не только герои - были ещё и злодеи. И кто знает... сможет ли Тирд победить?
В детей не должны стрелять из пистолей, что гремели ещё на полях Брейтенфельдского сражения. Так нельзя, это неправильно - но это случилось. Сказка оказалась более страшной, более тёмной, чем можно было предположить.
Может, Алекс начал не с той страницы?

Алекс бежал к выходу и даже мысли почти исчезли, осталось только бежать, бежать, бежать. На бегу он перевернул баллончик и стал распылять за собой газ, если преследователь побежит за ним, то ему явно не поздоровиться, хотя как сказать. Главное добежать до выхода, добежать и там может он сможет скрыться, а Пол может узнает, что-нибудь о Ларе.

Казалось, будто сознание Алекса опережает его тело – в своих мыслях он был уже далеко впереди, неуловимый, словно ветер. Его кеды вздымали недовольно шуршащие листья, расчерчивая осенний ковёр новопроторенной дорожкой…
Ему казалось, что он бежит уже не по мрачному коридору с давящими сверху сводами: тяжкими, чёрными, сложенными из камней, несущих на себе вес задыхающегося под зимней чумой города. О нет. Вот он мчится по весеннему лугу, выстланному сочными травами, где ветры-озорники гоняют стада тучных барашков-облаков над вершинами недальних холмов. Где звенящий от свежести воздух щекочет ноздри, а на разрумянившемся лице появляется блаженная, счастливая улыбка…
Он, Алекс Тирд, всегда – а может быть, и никогда – был объектом подтруниваний и шуток за свою любовь к природе, к людям, к окружающему миру, в конце концов. За готовность делиться с последней бродячей собакой последним куском своего завтрака. Быть может, порой он не знал, что и как правильно сказать – но в его душе всегда были слова для главной, его собственной песни. Папа гордился, всегда-всегда-всегда гордился им за живое любопытство и за то, что сын пошёл по стопам отца…
Алекс бежал, и где-то пел свою незатейливую песенку звонкий лесной ручеёк, а ласковое весеннее солнце освещало его дорогу – извилистую тропку, петляющую меж нарядных деревьев, кутающихся в весенние кроны и подолы-кустарники.
Весна, вот что это было. В его душе, что всегда желала чего-то большего, чем положено желать человеку; что жила приключениями, что была напитана беззаветной верой в то, что где-то там, за окном, есть и замки, и принцессы, и драконы, и эльфы с грозными лесными троллям – в его душе наконец воцарилась весна.
Он был спокоен, наш добрый мальчик по имени Алекс, светловолосый и на самом деле очень-очень милый. Доброжелательный и отзывчивый, вежливый и немного наивный – но оттого, в общем-то, пожалуй, самый искренний даже среди своей школьной компании. Он был феей, и с детства подсознательно чувствовал свою инаковость. Он жил среди книг и фильмов, выдуманных миров и нерассказанных снов. Окружённый теплом и родительской заботой, он будто родился в сказке.
Вернее нет. Он сам и был Сказкой.
Просто в этот раз… в этот раз, Злодей оказался сильнее Героя, что попал в ловушку своей доброты. В этот раз всё получилось не так. Маркиз Карло Фиоренти, жестокий наёмный убийца из далёкого и полного чудес города меж тысячи каналов, и его армия теней – ужасный сон, что обернулся правдой. Пьеро и Арлекины, прячущие лица за масками из чёрно-золотой пустоты… танцоры и жонглёры, метущиеся средь теней. Они сумели изменить его сказку. Но не сумели переписать судьбу.
Им уже не было места в его, Алекса Тирда, личной весне. Он бежал по своему лугу, глядя куда-то далеко за горизонт, и знал – когда-нибудь, кто-нибудь откроет новую страницу в старой повести. Когда-нибудь, быть может, уже не один он будет бежать средь вечной красоты Елисейских Полей. Полей, за которыми – Лес, где царит Вечное Лето. Мечта потерянных среди собственных грёз детей.
Алекс бежал…

… а далеко позади его тело рухнуло носом в холодный каменный пол, прижатое весом навалившегося на него убийцы, с хрипом пытающегося втянуть в себя воздух и разобрать хоть что-то сквозь едко слезящиеся глаза. Но перечный газ всё же не смог остановить его. Шпага, перехваченная на манер кинжала, легко вошла меж рёбер, и тот, кто когда-то был Алексом Тирдом затих, дёргаясь на камнях.
Он слышал, как кто-то бежит ему навстречу из коридора. Слышал чьи-то голоса, чувствовал, как кто-то пытается подхватить его…
… но всё уже было бесполезно.
Нельзя обмануть холодную сталь.
Нельзя вернуть пули обратно в стволы.

Беги же вечно, Алекс Тирд. Туда, навстречу мягкой заре Елисейских Полей.

И разве что грела, быть может, холодеющее сердце мальчишки мысль: Пол-таки смог услышать его. Он дал Ларе шанс.

Над телом висела слабая оболочка, то, что некогда было Алексом. Она смотрела на тело, которое уже уносили гоблины, и существо, что убило его. Он был феей, сказкой, что так и не пробудилась, а постепенно за ним открывался портал, который звал его. В нем были луга и красивые деревья, вечное лето, и хотелось пойти туда и остаться навеки и сейчас его удерживало только одно. Лара, она в опасности и он хотел её найти, помочь, готовый лететь за уходящим он вдруг почувствовал чей-то взгляд. Смотрели из портала, Тирд обернулся в него и услышал голос:
- Не стоит, если ты останешься, то не сможешь переродиться вновь, маленький странник. Беги сюда, не стань тем кто будет вечно летать, без надежды окончить свои дела, ты потеряешь магию.
Иди ко мне дитя и беги по этому лугу, в сказку, где нет боли и страха, а когда прийдет время ты вернешься, переродившись, иди сюда.
И Алекс отправился в портал, в надежде, когда-нибудь вернутся снова.

Конец.
Последнее странствие мага.