IEF | ходы игроков | Top Secret

Введение

Жизнь при амнийском дворе никогда не замедляла своего хода. Но в 1241 году по календарю Хартоса она особенно яростно закрутилась. Наступила пора долгожданного мира, когда у королевства остались враги лишь внешние, а не внутренние. Что же послужило празднеству, когда лепестки роз сбрасывали с балконов на горделиво проезжающих победителей? Отыграла свое завершение очередная Орочья война и виднейшие люди, принесшие победу над зеленокожими, были с радостью и щедростью встречены Его Высочеством. Особой благосклонностью среди представленных к награде боевых командиров был удостоен видный молодой гений – Антонио Франциско, прозванный Богом Войны. Этот, по сравнению с остальными высшими офицерами, юный генерал, командующий полками канониров, выбился с низов, заслужив положение доблестью, упорством и умением думать стратегически и по-новому, что и принесло ему победу над врагом. Именно приближение к королю Амна потрясло двор и разделило его на тех, кто встал на сторону Франциско и его оппонента - дона Каро Эмилио – родовитого аристократа, весьма знатного и уважаемого человека, характеризуемого со стороны как консерватора (к слову, его убеждения прекрасно подчеркивали поседевшие волосы).

Дворцы, придворные интриги, таинства кулуаров и любовные закулисные игры, кои столь сильно оскорбили высший офицерский состав, останется позади для читателя, ибо ни Франциско, ни его упрямый и несгибаемый оппонент, не являются героями сего повествования. Напротив, ими станут капитан Николас Рейн, лейтенант Эстебан Веласкес и сержант Андерс – люди, подобранные для особой миссии, дабы разрешить тонкую борьбу за благосклонность Его Высочества Короля Амна.

Для чего же собрали столь разных людей вместе? Удивительно, но сеньоры члены фронтовой разведки, известной по аббревиатуре ИЕФ, которые всегда рядом с передовой охраняют границу от лазутчиков, диверсантов и дезертиров! Как им быть, если к придворным играм они не имеют никакого отношения? Напротив! Молодой генерал, что не старше тридцати лет, получил под свое командование секретную базу, что далеко в горах на северной границе, называемую «Риверспир». Расположившись в уникальном, по своей сути, месте, она служит идеальным прибежищем для проведения исследований. Однако, в последнее время в пределах таинственного оплота знаний и науки творятся столь ужасные события, что мир не должен о них знать. Генерал Эмилио, которого лишили внимания Светлейшего, и отобрали из его ведения столь грандиозный проект, вот уже не одно столетие являющееся алмазом в копилке Амна, готов пойти на все, чтоб уничтожить своего противника. Поверьте, он это сделает даже ценой раскрытия величайших не только для Королевства тайн, но и для всего Фейруна! Он не пожалеет собой, чтоб опрокинуть в бездну жалкого смерда, богохульно прозванного аватаром Темпуса! Дон Каро, огорченный своим нынешним положением, наплевав на все запреты, решил вернуть себе прежний почет, уважение и внимание Его Величества, нисколько не заботясь кто и за что при этом пострадает. Посему группа разведчиков, снаряженная одним из генералов, а каким – великая тайна – отправилась в город Эдив на побережье озера Венг, где их ждал последний инструктаж перед отбытием в «Риверспир».

Глава 1 – Провинциальный Саерлуун

Отозванные из Аскатлы – прекрасного портового города и столицы Амна - разведчики под командованием капитана Рейна направились в Эдив. Маленький городок далеко на северо-востоке у Облачных гор. Местные прозвали его «Провинциальный Саерлуун»1. Поселение расположилось на побережье озера Венг, обнимая полумесяцем северную его часть многочисленными невысокими деревянными домами на сваях с примыкающими к ним малыми причалами для лодок и одно-парусных посудин. Во время половодья воды озера выходили из берегов, затопляя улицы Эдива. В редкую годину с гор срывались вниз бурные потоки, усиливая звонкие резвые речушки, что до середины лета позволяло продержаться живописным пейзажам озерного града!

Группе разведчиков предстояло по прибытию доложиться полковнику Трильо и остаться на три дня для последнего инструктажа перед отправлением в Риверспир. В Эдиве представителям ИЕФ было где остановится. Казармы пустовали, потому что война в Амне никогда не заканчивалась, как бы не надрывали глотки глашатаи на площадях об установившемся мире. В разрушенном и заброшенном городе шахтеров Кетзулла велись бои с троллями, потому что в тайной канцелярии Аскатлы решили вернуть бывшее забытым поселение, ныне лежащее в руинах. Точнее вновь завладеть месторождениями драгоценных камней и металлов.

Трое всадников быстро приближались к провинциальному Саерлууну. Солнце достигло зенита, когда они въехали на главную дорогу, достаточно широкую, чтоб по ней разъехались две кареты. Во время сиесты улицы пустовали. Для начала осени в Амне стояла жаркая погода. Трое амигос запарились после многодневного пути, их одежды покрывала дорожная пыль, а сами люди устали. Особое внимание в ИЕФ уделили внешности тайных агентов, продумав каждую деталь костюма, выправке и стилю поведения. Прибывшие в Эдив разведчики скорее походили на наемников, что сделало их неприметными для неосведомленного наблюдателя. Трио тщательно скрывало принадлежность к организации внутренней безопасности, избегая отличительных знаков. Скорее они напоминали удалых кабальеро, прибывших к расположению тылового командования, дабы наняться в войска. Подобные сеньоры всегда готовы продать мастерство владения шпагой любому, кто готов оплатить их услуги. Разыгрывая легенду, фальшивые наемники остановились у одной тихой бабульки, охотно принявшей золотой за постой. Она не спрашивала о том, кто и откуда прибыл, более занятая хозяйством по дому. Единственно ее внучка – молодая прекрасная дева с гривой жгуче-черных волос - запала в душу капитану Рейну. Вспыльчивый и моложавый офицер обладал взрывным характером за что начальство ИЕФ его крайне не любило, но ценило мастерство и предприимчивость.

За три дня, проведенных группой в Эдиве, отменный фехтовальщик и весьма ревнивый мужчина, капитан оказывал внимание Сесиль и не терпел конкуренции. Выходец из семьи калишитов, выросший на улицах Аскатлы, он не прощал насмешек, будучи неповторимым в своем роде забиякой-бретёром. Несомненно, для прочих ухажёров девушки, реши они как-либо задеть гордость Николаса, жизнь заканчивалась на острие шпаги. Сразу после остроумных фраз-предвестниц скорой гибели.

Подобное поведение капитана не укрылось от внимания штабного офицера разведки – полковника Хосе Трильо, но не имея права раскрыть назначение отряда, ведущего дело расследования таинственных убийств в Риверспире и появления полу-орков, он пообещал наказать Николаса самым строгим образом за проведение дуэлей, ставящих операцию под угрозу. Капитан был возмущен строгостью выговора, но не сомневался в его справедливости. Но и этот случай мозговитый полковник обернул на пользу делу. По истечению трех дней троих амигос выпроводили из города, чтоб они не устраивали беспорядков, пригрозив взыскать большой штраф, а в худшем случае лишить свободы, заключив под стражу.

Особо отличился не только капитан, коего долгое время не желали назначать главой отряда за излишне ретивый нрав, но и лейтенант Веласкес. Офицер задолжал местному кабаку пятьдесят золотых за одну только выпивку, помимо трат на изысканные блюда, женщин легкого поведения и порчу чужой собственности. Отдельно шла статья об участии в потасовках и драках.

Прикрытие и вживание в роль у разведчиков было настолько правдоподобным и жизненным, что вскоре половина города знала своих героев в лицо. Занятия по подготовке, должные проходить в штабе, пришлось перенести в картежный клуб, где игры на время прекратились. Или нет. Потому что соблюдение конспирации обязывало полковника Трильо играть с разведчиками в покер. Однако, одного дня хватило начальству, чтоб сменить карточки с рисунками на доску и шахматные фигуры. ИЕФ взвыли. Полковник торжествовал. Шах и мат.

Что же было со смекалистым стражником, случайно попавшим в разведку? Передвижение на лодке и характерный запах ила и стоялой воды смущал непривыкшего к прибрежной жизни сержанта Андерса. Куда более терпимо к новым условиям относились лейтенант и капитан. Дисциплина, выдержка и отличное чувство юмора в противовес неуместным шуточкам Веласкеса про мужскую любовь, завоевали расположение полковника. При любом исходе, сержант отделывался малой кровью. И в этот раз получил лишь выговор за невнимательность и витание в облаках. Тихий и спокойных городок, далекий от войны, не располагал к постоянной боевой готовности. Андерс Коко Калва - этот простой парень, давно должен был получить повышение до младшего офицера, но кроме обширных познаний, особыми талантами и умениями не обладал и не блистал, посему оставался в должности сержанта.

В целом группа, подобранная на сложнейшее в истории Амна дело, мало подходила для выполнения поставленных задач, но армия не предоставляла выбор, особенно когда за событиями следили высшие офицерские чины, двор Аскатлы и лично Его Высочество.

***
- Мне нужен результат! – рявкнул полковник, скинув червовый туз. Трильо пребывал в отвратительном расположении духа. Жилистый седой мужчина сорока лет, коротко стриженный на военный манер и отмеченный шрамом от когтей какого-то диковинного зверя у виска, для своих лет обладал мощным сложением, выносливостью минотавра и крутым нравом, заставляя даже капитана притихнуть и слушать инструктаж, как неоперившегося мальчишку.

1 – одноименный город находится в Сембии и представляет собой прообраз Венеции.

1.1

- Простите, полковник, так чем занимаются в Риверспире? – спросил капитан Рейн, уставший после многочасовой «игры в покер» за шахматной доской и попыток вместить в свою бандитскую голову досье обитателей базы.
- Выращивают пшеницу, сынок, - передвигая коня, заявил Хосе. – Гамбит! – торжественно объявил он, поставив Николасу очередной «шах и мат».
- Не верится, - обозлено сказал калишит, расстроенный, что у него не выходит одновременно играть с Трильо и запоминать важную по делу информацию.
- Мы снимаем по три урожая в год. Нам не нужна пшеница, - между делом бросил Андерс, заменяя отряду библиотеку. Монах молчал, сосредоточенный на своих мыслях и мечтая покинуть компанию, чтоб пройтись по рынку и изучить местный колорит.
- Верно. Но информации, чем занимаются ребятки на базе у меня нет, парни. Придется своими мозгами пораскинуть. И сунуть нос куда не просят.
- То-то майор Илуин будет рад, - мудро, без какой-либо интонации, изрек убийца. Отношения Андерса с Веласкесом отлично выражались на шахматной доске. Белые фигуры у сержанта и черные у его противника как нельзя кстати подчеркивали их жизненные позиции.
- Чтоб ИЕФ чего-то не знали? – поразился капитан, но внешне никак не изменился в лице.
- И такое бывает, Рейн. Тут кто служит? Такие как вы, я и эти парни. Или мы всесильные боги, что вы изволите поражаться отсутствию информации, капитан? Вашей группе ясно поставлена задача. Выяснить, чем занимаются в Ривеспир… - завел нудную речь полковник, которой разведчики потеряли счет, сколько раз им пришлось выслушать одно и то же.
- … ученые мужи. Куда пропали орки из полученного шесть лет назад штабом донесения о захвате пленных. Почему их не отпустили на свободу по заключению мира. Выявить нарушения в деятельности сотрудников башни. Своевременно доложить обо всех важных событиях и фактах Хосе Трильо в штаб города Эдив, - ответил за полковника монах, ведя агрессивную атаку на белые войска сержанта, усиленно сопротивляющегося натиску противника. В упорстве Андерсу нельзя было отказать.
- Обследуйте каждый сантиметр! В главном управлении майор Луи де Теодоре должен знать все. Включая, кто и во сколько чихнул. Если не справитесь, меня по головке не погладят, а вас тем более. В игре участвуют видные личности. Усекли?
- Усекли, сеньор, - мрачно отозвался капитан.
- Значит, боевая задача ясна, - подвел итог полковник, заново выставляя шахматные фигуры.
- Не совсем. Сколько времени отпущено на выполнение? – осведомился Николас.
- Не уточнялось, парни. Но если вы поспешите, то успеете в Кетзулла… - полковник впервые проявил сентиментальность – его лицо смягчилось, что стало совершенно невероятным изменением. – Потяните время. Вам в той бойне нечего делать. Тролли рвут людей на части, а нам нельзя терять хорошо обученные кадры, - дал он дельный совет. Трое амигос притихли, соображая о чем-то. Перспектива отправиться воевать на фронт не с орками, не с гоблинами, эльфами или людьми, а с регенерирующими поврежденные ткани и кости тварями никого не прельщала, даже если каждому на руки выдадут по три гранаты с алхимическим огнем или снаряды с капсулой кислоты. Это будет бойня – как верно выразился Хосе.
Впрочем, выражение отеческой заботы на лице Трильо недолго продержалось. И вскоре приобрело привычную суровость и свирепый взгляд, как у иного фанатика Инквизиции. Полковник отпил глоток кавы, разлитой по деревянным кубкам.
- Еще один момент, сеньор.
- Слушаю вас, капитан.
- Что если местные не окажут сотрудничество в расследовании? Как быть тогда? Отдельно, дозволенно ли нам задержать подозреваемых с последующим арестом? Допросы? Пытки?
- Теодоре выписал на вас бумаги, где от лица Его Высочества и управления ИЕФ, вам, как сотрудникам организации внутренней безопасности, дозволяется производить задержание и арест. Без нанесения увечий, - подчеркнул Хосе. - В штабе и при дворе не нужны трупы. Только информация, свидетельства и доказательства вины и сопричастности. Соответственно, по отъезду я выдам все полагающиеся вам бумаги. Вы… достаточно нашумели в Эдиве, впору отдавать военной полиции, - угрожающе заявил полковник. Все трое резко похолодели. Если Трильо что-то говорит, то пора задуматься о своем поведении. Подобные приемы не работали только на Веласкеса. Он в очередной раз неудачно пошутил про мужскую любовь, но был прерван остальными тремя присутствующими в комнате разведчиками. Данная публика не проявляла любви к подобного сорта шуткам.
- Отставить, Веласкес! Обсуждение придворных отношений короля и генерала Франциско не входит в нашу деятельность. Припасите их для плахи, на которую вас за подобные разговорчики несомненно отправят.

1.1.1

Мало кто знал, что юмор убийцы по кличке Монах имел не столько цель позабавить публику, сколько вывести из равновесия и прощупать одну важную для Веласкеса деталь. Его тяжелое детство, окрасившееся первым трупом в тринадцать лет, вскоре привело к множествам смертей, а впоследствии к заточению, а там и надругательству над юношей, свернувшего на опасную жизненную тропу.
Аббатства часто хранят темные секреты. Порой настолько ужасающие, что произносить вслух зловещие слова равносильно накликать на себя беду. Легче закрыть глаза и сделать вид, что ничего не произошло. Отрицание стирает проблему. Она перестает существовать, если о ней не говорить, словно позабытое божество. Когда-то давно в рассадник содомитов по воле Бешабы попал лейтенант.
Какая же беда приключилась в далеком прошлом с Эстебаном? В настоящее время ведущий разгульный образ жизни и безжалостно карающий каждого по указке перста судьбы – наводке ИЕФ – что он скрывал и чего страшился? Надругательство над юным душегубом доломало психику переступившего через барьер молодого парня, разделяющую хищника и жертву. Ему привили определенную любовь, циничную в своем ключе, к противоестественной, порочной близости с другими мужчинами. Похотливый аббат, жаждущий молодого юношеского тела… О-о-х! Перед подобным чудовищем устрашится даже здоровый крепкий мужчина, способный вырубить с одного удара, если несчастного застать врасплох, скажем, за купанием.
Возвращаясь к лейтенанту, как описать кошмар, через который прошел малыш Веласкес? Он, должный научиться смирению и послушанию в стенах уединенного монастыря, заслужить великое прощение Ильматера мольбами и раскаянием, был обречен стать любовной игрушкой для удовлетворения прихотей сущего изверга! Оборону «Монаха» сломали. Отныне товарищам, прослужившим с Эстебаном три года к ряду, приходится терпеть результат дисциплины, привитой в уединенной обители аскетов.

В кругу своих Эстебан шутил редко, но не отказывал себе в удовольствии позлить полковника. О его пикантном прошлом в ИЕФ не ведал никто. Некоторые секреты не покидают своих стен, подобно тайнам Риверспира.
- Есть отставить! – охотно отозвался убийца. – Как на счет проявлений нежелания сотрудничества? – перевел он тему на более важное направление.
- Вносите в рапорт. Если понадобится, покажете бумаги о предоставленных вам полномочиях. Если и это не подействует, то пригрозите квалифицировать неподчинение как предательство с последующим перенаправлением дела в трибунал.
Сержант от подобных новостей присвистнул.
- Все настолько серьезно, сеньор? – спросил капитан, более похожий на головореза, чем на офицера.
- Больше, чем мне бы того хотелось, - отозвался Трильо, раскладывая перед разведчиками план местности и главного строения базы. – До прибытия на место вам придется вести лошадей под уздцы половину дня. Узкая горная тропа не позволяет всаднику или телеге подобраться к Риверспиру кроме как пешим. Благодаря тяжести подступов, база практически неуязвима. Если мы потеряем ее из-за каких-то полоумных мудрецов, то отбить ее назад будет реальной проблемой, - прокомментировал полковник, водя пальцем по карте. – На территории так же расположено озеро, являющееся источником воды. Они имитируют климатические условия, где десять лет к ряду создают особый вид пшеницы. В случае осады, башня полностью обеспеченна питьем, припасами и… снарядами.
- Вы упоминали, что у них совершенная система безопасности и дальнобойные пушки, осадные орудия и катапульты. На подходе к базе они нас не перестреляют, как нарушивших запретную территорию?
- Да, парень. Это место хорошо охраняется и защищено какими-то глазастыми машинами. Будьте осторожнее. Майору Илуину я направил птицу с посланием, когда и во сколько вы прибудете. Он будет ждать вас лично. И мой совет… не опаздываете. Этот эльф не терпит нарушений устава, дисциплины и отсутствие пунктуальности.
- Мы читали его досье, сеньор, - отозвался Андерс, рассматривая уровни башни с пометками и расположение вспомогательных построек к основному строению.
- Коко Калва читал роман Гельдорель Илуин, - передразнил полковник сержанта. – Вызубрить все досье наизусть и чтоб отскакивали от зубов! – категорично объявил он, недовольный ответом Андерса.
- Есть вызубрить!
- Завтра проверю, - кивнул Трильо. Продолжая хмурить брови, он отпил вина.
Сержант подумал, что времени до следующего утра осталось мало. Придется провести ночь за листками с описанием личных дел обитателей Риверспира вместо кутежа с красивыми чиками и сеньоритами. Эх, прикрытие срывается!
– Башня состоит из двух – внутренней и внешней. Соответственно, у нее две несущие стены. Так называемая Сердцевина и Оболочка. Во внутренней находится винтовая лестница на верхние этажи, - закончил он пояснение архитектурного гения. - На первом этаже разместился лазарет… скорее лечебное отделение, алхимическая лаборатория и библиотека. Это помимо парадной приемной. Ранее ее не было, но в связи с тем, что база по большей части не задействована вот уже сотни лет в боевых конфликтах, внутри довольно… по-граждански и с удобствами. На втором этаже жилые комнаты персонала, а именно главы и руководителя исследованиями майора Гельдореля Илуина, селекционера Густава Мальтезе, приравненного по ученому званию к рядовому, полковника Антонио Эстера и двух его помощников в звании младших лейтенантов, титулярного советника и архивиста Мигеля Камильдо, приравненного по званию к капитан-лейтенанту.
- Постойте, полковник, - оборвал Андерс собравшегося продолжить доклад Хосе. – Разве Камильдо, Эстера и два его помощника не мертвы?
- Мертвее мертвого, сержант, - подтвердил руководитель операции. – Что вас смущает?
- А кто теперь занимает их комнаты?
- Никто.
- А эта комната? – указал рыжеволосый Андерс на апартаменты рядом с комнатами Густава Мальтезе. – Чья она?
- Хм… - полковник коснулся подбородка, о чем-то задумавшись. Он упрямо смотрел на карту. – Неизвестно, - проговорил он, недовольно поджав губы. – Пустует или не используется.
- А откуда у вас информация, кто и какие комнаты занимает? – полюбопытствовал капитан Рейн, подавшись вперед. Его явно заинтересовало место, где никто не поселился. – Есть ли в Эдиве или Аскатле дублирующий архив Риверспира?
- Майор Илуин, отчитываясь о смертях персонала базы, упоминал в докладе место происшествия и иногда осведомлялся, как ему поступить с имуществом погибших. Что же касается архива с нашей стороны, то кроме незначительной информации, например, «Доклад о пленении отряда орков», уничтожаются и чаще направляются Луи де Теодоре, Его Величеству и в тайную канцелярию. Мало чем могу помочь вам, но чем владею – расскажу. Мои запросы дополнительной информации для создания ознакомительного доклада по Риверспиру к высшим чинам были отклонены. Это настораживает. Вам придется действовать вслепую, парни, - Хосе Трильо мрачно замолчал. Образовалась нездоровая пауза. - Это очень важный для нас стратегический объект, капитан Рейн. Что бы вы не встретили или не узнали, советую дважды подумать, прежде чем предавать огласке секретную информацию, не касающуюся нашего дела. Всем все ясно?
- Дело усложняется… - протянул Николас.
- Действительно, - со вздохом подытожил Трильо. – Если ни у кого пока нет вопросов, то я продолжу ознакомление.

1.1.1.1

- У меня имеется несколько вопросов, - отозвался капитан, уложив локти на стол и сцепив пальцы замком. Он призадумался, стараясь постичь пока никак не формирующуюся мысль, какой-то неясный образ вырисовывающийся в голове. Изменение в настроении головореза преобразили грубые, заостренные, черты лица урожденного калишита. Сосредоточенный вид выдавал в Николасе человека незаурядного ума, хотя испорченного, на первый взгляд, задиристого дуэлянта.
- Слушаю, - перешел к делу полковник, приготовившись встретить интерес капитана наиболее точным ответом.

Оба мужчин посмотрели на шахматную доску. Зашторенные окна, горящие свечи и факел у двери, пляшущие тени от неровного огня - все навевало особую атмосферу. Жара и духота расплывалась в помещении, заставляя разведчиков обливаться потом, а одежду прилипать к телу. Только Андерс знал, что солоноватая капля медленно стекает по спине. Нервенность воцарилась в воздухе, и с минуты на минуту Веласкес или Кокава разразятся кто пошлой, а кто шуткой-намеком, чтоб смягчить напряжение от неизвестности, нависшей над сложным и опасным заданием, во время выполнения которого можно лишиться головы или быть щедро обласканным наградами.

- Как долго вы ведете дело Риверспира, полковник? - наконец, озвучил мучающий его вопрос Рейн. Он взглянул в глаза Трильо, сверкнувшие знакомой серой сталью. Выражение непрошибаемой преграды во взгляде полковника создавало вокруг Хосе ореол опасности. Прямо, без тени посторонних чувств, смотрели друг на друга военные.

- Год и пару месяцев, - хриплым от частого курения голосом заявил полковник. - С начала "шума" при дворе, - прибавил он, кивнув, и тем отметил важную и, в тоже время, довольно неприятную для себя деталь.
- Ясно… - протянул Николас, пригладив аккуратно подстриженную эспаньолку, которая очень нравилась красивеньким сеньоритам, или так думал капитан. Калишит посмотрел на стену, разглядывая деревянные панели, что позволяло сосредоточиться на докучающем рое мыслей. Он подозревал, что некая важная догадка известна ему одному, когда увязывал нити интриг, сплетая в один сложный узор и тем пытаясь заглянуть в будущее. Что его ждало? Ответ не приходил.
- Да, мало, чтоб вам существенно помочь, - озвучил Трильо невысказанное. - Итак… - резко вернул он разговор в прежнее русло, сминая порог молчания, вдруг развезшейся безмолвной пропасти, уводящей четырех людей в разные стороны. - Второй этаж занимают апартаменты доктора Ларса Санрезы, чьи знания и умения врачевателя приравниваются к штаб-лекарю, - завершил первую часть речи полковник.
- Не смотря на выданные бумаги нам придется соблюдать субординацию? - поинтересовался сержант, в некоторой степени обеспокоенный, как выполнять поставленную задачу, если большинство обитателей башни выше его по званию. И не только его. Невозможно не заметить, что Трильо в докладе упирает на звание риверспирцев. Разумеется, главную проблему представлял майор. Мало того что эльф, дворянин, старше по званию, в придачу в случае его ареста неминуем накал на политической арене с этими... как их... Tel'Quessir. Андрес вспомнил эльфа, с которым дружил в родном городке и который обучил его эльфийкому. Он еще не забыл сложный язык, надеясь, что общение на родном майору языке облегчит расследование. Для практики сержант построил в уме пару легких фраз. Конечно, по мнению его друга, произношение у Калвы ужасало тонкий слух представителей долгоживущей расы, но физиология человека не позволяла воссоздавать нюансы звучания того или иного слова, по причине, что эльфы и люди сильно отличались.
- Разумеется, - посуровел Хосе, отпив сладкого крепленого вина и поглядев поочередно на каждого разведчика. - Вы знаете какое вас ждет наказание по данной части при выявлении нарушений с вашей стороны. Продолжая… - перевел он тему с грустной ноты, - столовая и кухня, - объявил полковник, ткнув пальцем на схеме башни.

Трильо не успел открыть рта, чтоб разъяснить на счет прочих этажей, как в дверь требовательно постучали. Шпионы переглянулись. По плану в течении пары дней их не должны беспокоить, но вечно что-то идет наперекосяк. Мужчины мысленно выругались. Все, кроме Веласкеса, которого начавшиеся сборы позабавили. Тренированный ум быстро отыскал выход из ситуации.

- Сеньоры! - Воскликнул Эстебан, поднимаясь из-за стола. - Грести выигрыш со скоростью быстроходной "Меридии" грешно! - со смешком, не громче обычного, произнес он, на случай если их подслушивают. Монах начал игру, в которой остальным пришлось подыгрывать. И подобное происходило не впервые.
- Если от zorro* не скрыть монет, того и глядишь останешься с носом! - сквозь зубы прорычал капитан. Он хлопнул по столу, точно накрыл карты или банк ладонью.
Полковник, не обращая внимания на разговор, ведь его не должно здесь быть, бесшумно вскрыл шахматную доску и вложил в нее карты местности и схемы здания Риверспир. Не останавливаясь, отработанным движением, он плотно пригнал скрывающую содержимое тайника клетчатую полоску древесины на прежнее место. И принялся спешно собирать шахматные фигуры, стараясь не греметь.
- К чему суета, сеньоры! - продолжал Монах, посмеиваясь и забавляясь происходящей на его глазах чехарде. Со стола собирали фигуры, отодвигались стулья. - Громил я не нанимал, клянусь честью! И в любой момент готов обнажить шпагу, чтоб встретить любого, кто посмеет прервать нашу игру, - выгораживая себя и оправдываясь, добавил он, точно спутники его обозлились и заподозрили неладное, а значит могли навредить невинному, коим, судя по тону голоса, считал себя Эстебан.
- Не ты? - недовольно уточнил сержант, поглядывая на дверь и отодвигая с Веласкесом стол, под которым прятался люк в погреб, в это время года затопленный и по той же причине не использующийся. Жестами и взглядами группа переговаривалась между собой, решая как быть с нежданными визитерами. Убийца задорно поглядывал на сосредоточенных и напряженных, как пружина в детской игрушке с выскакивающим арлекином, товарищей. - Или может быть это добрый трактирщик прислал парней, чтоб выбить из твоей ненасытной морды долги? - продолжил сержант, позволяя в словах проскользнуть ехидству. Он ловко играл раздражение. Залюбуешься!
Под звуки выяснения отношений между двумя разочарованными игроками, капитан распахнул дверцу люка, позволив полковнику ступил вниз. Трильо передал право удерживать угол ковра Николасу и вошел по пояс в воду. Руководитель группы держал над головой две шахматные доски. По взгляду Хосе и Рейна становилось понятно, что подобного поворота никто не ожидал, посему приходилось импровизировать!

Темные холодные воды встретили полковника своими влажными объятиями. Чтоб не утонуть от усталости, Трильо пришлось присесть на затопленных ступенях. Неизвестным оставалось сколько потребуется времени провести в затопленном погребе, когда парни выпроводят рвущихся внутрь воинов. Пока Хосе просчитывал ситуацию, разведчики успели установить стол поверх красочного амнийского ковра, сокрывшего одну из важнейших тайн Амна.

Веласкес бесшумно ступил к двери, прислушавшись. Громогласный бас с близкого расстояния казался совершенно оглушительным. Спасала лишь древесная преграда.
- Уйди с дороги, чучело! Пока мои парни тебя не поколотили! - обозленно рявкнул некто вероятнее всего являющийся главарем посетившей их компании.
- Но, сеньор! - возмутился знакомый голос помощника полковника - Джим. - Домик для игры сняли три уважаемых... - продолжил объяснять парень, некогда ходивший под парусом на знаменитом флагмане "Сан-Филипе".
- Плевал я кто они! - перебил моряка все тот же голос. - Прочь_с_дороги! - прошипел он сквозь зубы. От говорящего повеяло угрозой. Бешенство и ярость зазвучали в его словах. - Более не стану повторять, - после этих слов дело круто приобретало нехороший оборот.
- Я должен вас предупредить, что среди наемников искусные фехтовальщики и шутки с ними плохи! - продолжил упорно возражать Джимми. Парню хватало либо храбрости, либо глупости, чтоб не сдаться легко.
- Эге, вы слышали? - обратился главарь к своим людям. - Сопляк смеет НАМ говорить, кто здесь опасен. Заруби себе на носу, салага, что с Бенито Кокадрильо никто не связывается! - из-за двери послышалась возня и гогот. Видимо Джимми проиграл противостояние. Некто продолжил громиться в дверь. Теперь с удвоенной силой.
Веласкес у прохода лучился в предвкушении будущего развлечения. Андерс и Рейн не разделяли его веселья, оставаясь серьезными и сосредоточенными. Оба разведчика положили руки на рукояти шпаг, заняв перед дверью позицию в виде треугольника, тем предоставив Эстебану возможность встретить гостей. Монах отодвинул щеколду и отворил дверь, разрешив неизвестным войти.



* ли'са

1.1.1.1.1 ссылка

- Джим, - обратился убийца к парню, когда застал чудовищную картину не успевшего свершиться насилия.
Молодого испанца крепко держали за ворот одежд, а враждебное окружение не позволяло вырваться без последствий для здоровья. Кулак мерзавца, готовый попортить лицо юноши, остановился в сантиметре от носа несчастного.
– Тебя не обижали эти сеньоры? – невозмутимым отеческим голосом осведомился монах, чем остановил неприятную сцену. Двое пьяных мужчин отталкивающей наружности, державшие за грудки молодого секретаря полковника, не ослабили хватки, но с вызовом посмотрели на Эстебана, возмущенные его вмешательством.
- Нисколько, - с нахальной усмешкой ответил обладатель свиного рыла, нарочито медленно опуская напряженную руку. – Мы шутили, - и с тяжелым сердцем оправил пареньку ворот. – Верно, Диего? – поспешно уточнил он, нависнув угрожающей свирепой горой, чтоб выжать из многострадального воина правильный ответ.
- Меня зовут Джим, - растерянно поглядывая на обидчика, ответил парень и поспешил выбраться из осады, позабыв обвинить негодяев. Ругнувшись, он рванул в сторону казарм

Воцарилось отчетливо ощущаемое в воздухе мучительное и молчаливое напряжение.
- Итак, господа, какого проклятого diablo вы пожаловали и прервали нашу игру? – самодовольно и властно заговорил Веласкес.
- Это офицерский клуб и мы пришли продолжить наше веселье, так что прочь с дороги!
- Позвольте, но о каких развлечениях может идти речь, если кабан издает исключительно возбужденное хрюканье и ему впору копать желуди под кустом? – съехидничал монах.
- Я чего-то не понял, что это ты здесь мелишь, прыщ, - огорошено пролепетал мало отличающийся в нравах от быдла солдат.
- Ничего, я соблаговолю повторить, - в своей изысканно-грубоватой манере заговорил убийца. – Возвращайтесь обратно в сточную канаву, которая вас породила. И это, позвольте, я еще ничего не сказал про вашу маму…
- Ах, ты мразь! – взъярился ближайший к двери мужчина, хватаясь за шпагу. Лицо его перекосила злоба. Эстебан проявил быстроту и толкнул ногой в живот занятого неловкой попыткой освободить из перевязи клинок идальго. Противник согнулся, заслонив проход, а ловкач отскочил под защиту соратников, единым движением освободившие шпаги наголо. Не ожидавшие подобного поворота пьяницы, кроме самого шустрого из трио, приняли вес заваливающего тела главаря и повалились у прохода, грохоча по доскам террасы.

***
Скрывающийся в затопленном подвале полковник вскинул голову, прислушиваясь в темноте к голосам и шумам снаружи. Его отвлекло движение в воде. Легкие волны холодили кожу. Расходились мелкие круги по спокойной глади, а от тихого плеска часто перебираемых маленьких лапок в сердце закрались леденящие семена страха.

Приготовившись, точно ягуар к прыжку, он схватил подплывающую крысу и разорвал шею грызуна зубами. Теплая кровь обагрила рот полковника, оставив на губах темные шерстинки меха. Издыхающий труп брыкался в предсмертных судорогах, сводивших тело, исполняя последний танец смерти.

***
Воспользовавшись заминкой противников, Эстебан вскочил на стол, едва не потеряв равновесие. Андрес покачал головой, бросив быстрый взгляд на напарника, и отбил первый робкий выпад оставшегося на ногах мерзавца.
- Полковнику не понравится эта выходка, - сквозь зубы прокомментировал он без привычно звучавшей из его уст ехидности.
- Не волнуйся. Мы чисты как юные монашки перед похотливым падре, - утешил его Веласкес, подпрыгнув, чтоб пропустить режущий замах шпаги. - Острижем овец, - с натугой, чтоб не потерять из внимания любое опасное движение насевших на него двоих мордоворотов, выдавил убийца, - и пустим раком по главной площади. Как вам такая идея, сеньоры?
- Нахожу ее крайне шумной и неприятной, - прокомментировал Николас, блокируя выпад рычащего и брызгающего в его сторону слюной противника.
- Что пожаловавшие гости клуба звери - это понятно без слов, - тонко сострил Андрес, сорвав со спинки стула плащ и накинув его на голову мужчины, пытавшегося стремительно подобраться к забияке Веласкесу.
- Премного благодарю, - ответил монах, отправив противника в кровавое забвение о разбитой челюсти сапогом. – Сии благородные доны заслуживают очищающей мессы на коленях с набитым достоинством ртом, да простит меня Ильматер! - четко выговаривал слова Эстебан после каждого скрещивания шпаги, растянув страшную фразу до того, что его трезвеющие враги начинали понимать постыдные намеки. Это поубавило их прыти, предоставив Николасу завидный перевес в умение владеть шпагой. Его оружие ловко и быстро сверкало, острие оказывалось у самых уязвимых мест, заставляя негодяев отступать.

Секунды боя привели к неизбежному. Убегая, один из троицы опрокинул стул перед проходом, помешав разведчикам преследовать компанию. Постыдно покинув клуб, мерзавцы забыли одного из собутыльников. Ранее корчившийся в ногах Андреса в робких попытках собрать с пола растерянные зубы, он, позабыв про шпагу, на четвереньках и без оглядки пополз вслед за дружками. Неловкость, с которой израненный мужчина преодолел преграду, изрядно позабавила Веласкеса.
- Видите! Прогон скотины по городским улицам свершен! Ха-ха! Счастливцы, какая-нибудь донья приберет «коровку» для вечернего подоя, а мы вновь останемся не у дел, - под занавес грустно пошутил монах, спрыгивая с великим достоинством и ловкостью со стола.
- Не хотите ли вы сказать, Веласкес, что нам пора заканчивать комедиантство в этом клубе? – спросил капитан, закрывая дверь и жестом велев Андресу помочь ему освободить из плена полковника Трильо.
- Разумеется! Какая светлая мысль!
- Это дорого обойдется, - вступился сержант. – До сего момента нам ничего не известно, а случай доказал полноту уязвимости нашего прикрытия.
- Посему нам надлежит оставить полковника с его инструктажем… ах, Хосе! – Эстебан изменился в лице, заметив свирепый взгляд полковника. - На вас кровь! Неужели и до вас сумели добраться пьяные паскуды?

Глава 2

На следующий день, прогуливаясь по Эдиву, капитан Рейн заметил полуорка. Полукровка сидел за грубо сколоченным из старых досок прилавком, разместившимся на одной из центральных улиц городка. Голубые глаза, игриво вьющиеся каштановые волосы и сглаженные черты лица придавали ему большее сходство с человеком, если бы не зеленоватый оттенок кожи, портивший первое благоприятное впечатление. Вместе с полуорком сидела малышка. Кудрявые волосы девчушки приходили в движение от легкого дуновения ветерка. Она до того умильно лопотала, сидя на коленях полукровки, что-то рассказывая на малопонятном языке детворы, что заложенный в ней с рождения внешний изъян смешанной с гоблиноидами крови не сразу бросался в глаза.

Гора аккуратно разложенных сочных персиков нежного бежевого цвета заставляла взгляд цепляться за изобилие и красоту фруктов. Когда определялся с выбором, вдоволь присмотревшись к товару, Рейн в последний, шокирующий для него момент, заприметил нижние клычки, высовывающиеся из-за пухлых розовых детских губ. Ребенок резко вызвал у капитана приступ отвращения.

«Как же тяжело будет житься среди людей этакой страхолюдине, - безжалостно подумал бретёр, стараясь подавить проскользнувшую на лице неприязнь».
Его не слишком обширные познания о женщинах, тем не менее, позволяли понять, какого это влачить век одиночества, который, несомненно, уготован любой непривлекательной особе.

- Торговец! За сколько продаешь?
Полукровка окинул оценивающим взглядом Рейна, прикидывая наилучшую для себя цену. - Два золотых за вэдро.
- Грабеж! А сладкие ли у тебя персики?
- Маи пэрсики самые вкусные, сладкиэ, мякоть и нэжность. Папробовать хотишь? Нэ пожалеешь, как хараши!

Сторговавшись за серебряный, капитан отправился к соратникам довольный собой и гостинцем. Два часа бурной словесной баталии о ценах, угрозы уйти, возвращения, снова баталии не прошли даром и не ограбили карман военного.

2.1

Быстро пролетели дни. Тяжелый путь окончился перед узкой горной тропой и начался новый, более сложный, этап в жизни разведчиков. Риверспир сиял на плато в закатных лучах темным устрашающим силуэтом, а вокруг него горные пики взрезали небеса. Парни, ведя лошадей под уздцы, двинулись в направлении нерушимого замка. Мерцали покрытые рябью серебристые воды озера подле древней постройки, закрывающей вход в усыпальницу чародея, когда-то облюбовавшего горную обитель каменного народа. Ветер шевелил златые колосья на доступном взгляду краю пшеничного поля – официального предмета исследований.

Лики древних каменотесов взирали пустыми проемами глазниц за движущимися по тропе людьми, как это происходило более тысячи лет. Каких только существ не повидали бесстрастные ваятели! В любое время суток их зеркала души оставались бездонными провалами мрака, позволяя воображению рисовать дикие и страшные картины. Тьма следила за каждым шагом странников, пока на землю опускалась вуаль сумерек.

Нерушимая уверенность запечатлелась на лицах древних, а бороды покрыли витые узоры. Взгляд в бесконечность, проницающий горную твердь, подтверждали стойкость и мастерство народа дварфов. Имена великих каменотесов затерялись среди времени и лишь надписи иероглифов под изваяниями вещали о позабытой истории или проклинали путников. Никто до сих пор не расшифровал послания последнего Короля-Чародея устрашающей и великой Империи Шуун.

От созерцаний Андреса отвлек звук орлиного клекота, донесшийся с вершины смотровой башенки. Сержант взглянул в направлении шума, поднеся ладонь козырьком, чтобы защититься от ярких лучей заходящего солнца, мешавшие разглядеть, что происходит в замке. Никто из членов ИЕФ не знал, что орудия следят за приближением троицы, готовые разметать человеческие тела на куски, стоит таинственному начальству горной базы отдать приказ.

Майор Илуин, заведовавший каждым аспектом жизни в замке и в прилегающих окрестностях, наблюдал в подзорную трубу за незнакомцами, сокрытый тенями. Взгляд его встретился с любопытствующим Андресом, не подозревающим о бессмертном наблюдателе. При виде воина мысли офицера изменили русло и потекли в ином направлении. Эльф хранил за пазухой тонкую записку с убористым почерком от полковника Трильо, уведомившего его о проверке из Аскатлы и наказавшего всячески содействовать следствию.
«Самолично себя уничтожить? – мысленно спросил он не без ехидства».
Кривая усмешка исказила тонкие губы на безвозрастном вечноюном лице ученого. В этот скверный момент сердце высшего эльфа сжимали тиски боли, которые овладели его мыслями. Осознание, что трио приехали разрушить достижения и вновь обретенную цель в жизни не оставляли бывшего разведчика. Илуин хорошо помнил, как работает управление. Со злополучного скандала между генералами, когда проклятые мужеложцы не поделили постель короля, злой рок навис над секретной цитаделью. Каждый день майор ждал визита проверяющих или разжалования, как после отведения удара от Нашкеля, когда его отправили в богами забытую дыру, которую он нежно называет вторым домом, и за что?! За принесенные на алтарь Амнийской целостности совесть? Моральные устои? А как на счет тысяч жизней невинного гражданского населения, погибшего от магической чумы?
- Но все же… - неосознанно прошептали губы, а рука сжала ворот одеяния. Чудовищное воспоминание о выпущенной чуме, съевшей плоть и души солдат и простых жителей окатило сознание майора беспощадной волной сожаления и вины. Никакие отговорки, которыми он увещевал себя несколько лет, не помогали.

Илуин тряхнул златоволосой головой, сбрасывая мешающие четко думать мысли. Большую часть жизни он прожил среди людей и как единственный эльф, служа залогом договора между Tel’Quessir и людьми, знал, как следовало поступить.
«Болваны из ИЕФ ничего не найдут, - с этой мыслью, майор передал трубу солдату, наказав не ослаблять наблюдения». Он поспешил спуститься вниз, двигаясь со стремительностью столь несвойственной его расчетливой точности. Надлежало подготовить встречу и предупредить ученый состав. Трибунал грозил каждому от солдата до офицера, но в первую очередь главе исследовательской группы – ему лично. Нельзя допустить скандала и позора одного из высших эльфов! Слишком велик будет гнев Дома, который страшнее, чем самые хитрые и изысканные пытки в казематах королевского дворца Аскатлы.

2.1.1

Полевого врача сеньора Ларса Санрезу команданте обнаружил по обыкновению в лазарете. Доктор обследовал смиренно сидящего на каменном столе полуорка, выполнявшего по его указанию движения на координацию и реакцию. Светловолосый человек, массивный и быковатый, не уступал оркам в крепости сложения. При взгляде на Санрезу казалось, что в роду целителя затесались чондазские атлеты.
- Ларс, - обратился Илуин, минуя условности чинов. Забытая для части риверспирцев официальность объяснялась сковавшим ученых секретом. – Срочное дело, - эльф обратил внимание на Шмы-Бека, взглядом велев полукровке выйти. Подобно уличенному за шалость дитя, полу-орк с понурым видом соскочил с вырезанного дварфами каменного лежака, исполняя безмолвное повеление эльфа. Уродливый гоблиноид от позорной смеси с человеческой кровью натягивал по пути рубаху, неловко переваливаясь при ходьбе.
- Оповести наших, чтоб приготовились и не чесали языками, - заговорил майор, когда за полу-орком закрылась каменная дверь. – Мне необходимо встретить важных персон. Наши худшие предположения сбылись. «Гости» прибудут с минуту на минуту. И это в момент, когда Ортега следует за мной хвостом. Карамба! За тобой он не станет следить.
- Хорошо. Постараюсь незаметно все обстроить, - ответил доктор, тщательно омывая руки в чаше с водой.
- Постарайся, - Илуин выразительно двинул тонко очерченными бровями. – Недопустимо, чтоб ИЕФ получило зацепки на нас. Погибнем все, - не задерживаясь, бывший разведчик удалился собирать солдат. Несколько мгновений доктор смотрел в спину высшему эльфу широко-раскрытыми от удивления глазами. Когти страха медленно шевельнулись внутри, царапая сознание алхимика. Ему было чего опасаться. Наука превращения веществ относилась, наряду с колдовством, к запретной практике, а это означало позорную и мучительную смерть. Статус идальго не спасет его от королевского правосудия, а жена и двое детей не разжалобят судей. Если длительное и терпимое гниение в Риверспире предполагало помилование, давало шанс жить и держаться, надеясь вновь увидеть семью, то жаждуемый в Аскатле показательный процесс лишал надежды на будущее.

***
- Команданте! – окрикнул эльфа молодой холеный мужчина в пышных одеяниях столичного модника. Темноволосый и короткостриженый адъютант отличался привлекательной наружностью и приятным женственным лицом. Его безупречный костюм, прекрасное сложение и выправка никого не оставляли равнодушными, а умение построить интересную беседу, разбавляя напряжение вовремя ввернутым анекдотом, создавало ореол неотразимости. Качества, несомненно, пригодные для ведения дворовых интриг не годились для осторожных ученых Риверспира, готовых пойти на любую подлость. Недели, проведенные в замке, не помогли молодому офицеру добыть необходимые сведения. Идальго, будучи в услужении генерала Каро Эмилио, ранее ведавшего управлением в здешних местах, прислал личного наблюдателя, обостряя царящие в Риверспире напряжение, чем затруднил шпионаж.
- Лейтенант, - отозвался майор, развернувшись на каблуках, чтоб засвидетельствовать причитающееся его положению приветствие.
- К чему парад в столь поздний час? – осведомился Ортега не без апломба амбициозного генеральского адъютанта встречая старшего по званию. Он осмотрел собравшихся в зале шестерых солдат, готовых в любой момент пустить в дело шпаги. Из общей картины выбивался Гур-Бузук - умалишенный полу-орк, вечно пускающий слюни, который жался к стене позади воинов.
Ответом наблюдателю прозвучал смачный тромбон чихания.
– Ааачк-хааа! – раздалось со стороны гоблиноида. Сутулый в присутствии команданте, Гур-Бук блуждал бессмысленным взглядом по обстановке парадной.
Неосторожный, оскорбительно-случайный, ответ вызвал смешки солдат, что нисколько не испортило настроения извечно добродушному адъютанту.
Сдержав улыбку, Илуин посмотрел на циферблат наручных часов, мысленно отсчитывая момент, когда театрально приоткрыть ворота замка перед разведчиками. Заодно потянул время перед ответом лейтенанту, хотя не был обязан помогать верному псу проигравшего генерала.
- Ваши конкуренты, Ортега, - ответил эльф, покрутив цепочку дамских часов, сработанных гномами Лантана. Неподобающе изящный, дорогой и чрезвычайно полезный аксессуар смотрелся нетипично для амнийского военного. Золотая безделушка не портила впечатление о мужественности майора, в ином случае обязательно придав человеку нелепый вид. Однако, острому и наблюдательному взгляду открывались филигранные инициалы, выдающие имя истинного владельца.
- Кого вы имеете в виду? – серьезным тоном заговорил адъютант.
- Ищейки дона Франциско, - команданте оторвал взгляд от неумолимо бегущей секундной стрелки и распорядился солдатам встать по трое от него, разойдясь веером. – Это теперь его вотчина, а ваше присутствие нарушает устав, что может повлечь за собой последствия. – Закинув пробное яблоко раздора, майор удовлетворился полученным эффектом. Лицо Ортеги исказилось от ставшей ударом новости.
- Вы… собираетесь их убить?! – тревожные нотки проскользнули в голосе пытавшегося совладать с эмоциями адъютанта.
Стоящий спиной к лейтенанту Гельдрель проверял верный пистолет. Тень усмешки украсила скрытое от взора лицо. Эльф позабавился глупости и наивности приставленного к нему молодчика. Майор редко расставался с оружием, но не всегда пускал его в дело, находя в огнестреле одну замечательную черту: люди, друзья и враги, старательно выбирают выражения в присутствии опытного стрелка. Следуя старой привычке, команданте заткнул пистолет за сине-голубой кушак, гармонирующий с серебристо-зелеными одеждами Народа.

- Надеюсь, они не дадут мне повода, - отрицательно покачав головой, уклончиво ответил высший эльф. - Эдро! – прозвучали слова высшего наречия, отворяя тяжелые дубовые двери.

***
Врата под действием невидимой силы медленно раскрывались перед новоприбывшими. Тревожное ощущение неправильности происходящего взбудоражило умы разведчиков. Ручка с головой льва молчала, оставшись нетронутой и не известив о прибытии путников, никто не вытащил засовы со стороны встречающих и не навалился на тяжелые двери, словно древние механизмы подгорного народа продолжали работать после их забвения.

Представший взглядам троих амигос просторный зал скупо освещали две масляные лампы на подставках. Парадная, сотни лет назад перестроенная на светский манер для приема высоких гостей, когда база утратила военно-стратегическое значение, поражала неприличествующей обиталищу роскошью. Узорчатая плитка на полу гармонировала с дорогой мебелью, свечными канделябрами и стеклянными террариумами под образцы пшеницы и летучих гадов, служащие выставочными витринами достижений селекции. Оставалось догадываться скольких трудов потребовалось, чтоб доставить по узкой тропе необходимые материалы, и в какую сумму обошлось переоборудование замка под новые потребности королевства. Но не убранство главной залы бросалось в глаза троицы, а строй солдат в боевой готовности во главе с команданте перед воротами. Враждебный настрой встречи привел капитана Рейна в бешенство. Встретив гневный взгляд Николаса, уголки губ майора Илуина победно дрогнули в улыбке. Воцарилось напряженное молчание, изредка нарушаемое кашлем старого полу-орка.
- Команданте!.. – начал речь возмущенный агрессивностью приема капитан. – Как это понимать?! – осведомился идальго, шагнув вперед, но вовремя осекся, остановленный Веласкесом, чья рука легла на плечо вспыльчивого бретера.
- Необдуманные оскорбления сейчас придутся не к месту, - шепнул монах.
Николас неохотно кивнул, скрипнув зубами и усмиряя буйную натуру.
– Подорожные и грамота, предписывающая явиться в Риверспир, сеньор, - сменил тон капитан, добыв из-за пазухи бумаги под пристальными взглядами встречающей стороны.
- Не по-военному докладываемся, капитан, – осудил Гельдорель, прищелкнув по-калишитски языком. С холодным высокомерием эльф оглядел прибывший в цитадель отряд, вскинув подбородок.
Николас не упустил тонкой насмешки над примесью южной крови в его жилах, воспылав неприязнью к майору. Команданте не понравился капитану с первого взгляда. Это чувство усиливалось с каждой контрой.
Илуин принял свитки, неторопливо натянул очки со стеклами половинками и принялся педантично оглядывать печати.
Андрес молча наблюдал, не вмешиваясь в процесс. Вечно-юный эльф в возрасте шестидесяти двух лет по данным досье амнийской разведки соответствовал словесному портрету. Но ни молодость, ни свежесть лица и подтянутость фигуры не скрывала стариковской манеры говорить и двигаться, точно жизнь среди людей морально состарила высшего эльфа. Дальнозоркость, которой страдал Илуин, делала его бесподобным стрелком своего времени, что не укрылось от внимательного взгляда сержанта.
«Интересно, насколько плохо видит вблизи майор, - подумал воин, продолжая разглядывать команданте». Парень намеривался сыграть на физической слабости эльфа.
Словно почувствовав взгляд сержанта, Илуин обратил внимание на троицу. Предельно спокойный и расчетливый Веласкес, которым монах казался при поверхностном знакомстве, скорее беспокоился отыскать в горном прибежище удовольствия. Он с бесстыдством опытного соблазнителя оглядывал солдат, вызывая у мужчин невольную нервенность и подвергнув их внутреннюю уверенность испытанию. Капитан Рейн тешил собственную персону планами мести. В подтверждение догадки, рука оскорбленного идальго с остервенением сжимала пояс.
«Андрес… это взгляд опытного диверсанта и шпиона, - отметил майор, встретившись глазами с сержантом. – Умен и опасен, - отметил команданте». От Илуина не укрылось, что взгляд младшего по званию члена отряда остановился на часах, очках, пистолете и плечах бывшего разведчика, заставив эльфа мысленно встряхнуться и придать напряженному телу вальяжности и благородной неторопливости.