[SW] Проект "Матрёшки" | ходы игроков | ---Сухарев

Утро 29 августа было на редкость гадким. Уже третью неделю в Москве шли лондонские дожди, по утрам стоял туман, а промозглый северный ветер не давал укрыться от сырости даже под зонтом. И хотя деревья стояли еще зеленые и вечера были теплыми, чувствовалось дыхание осени.

Старое здание Отдела специальных расследований по г. Москва разительно выделялось даже среди низких соседних домов старого квартала столицы. Скрипучая лесенка с прогнувшимися-протертыми ступенями вела на небольшое крылечко. На крыльце стояла банка из под кофе, доверху набитая бычками, пара еще дымилась.
Стальная дверь, ежегодно окрашиваемая старой вонючей краской в черный цвет, к августу уже успевала пойти пузырями и при каждом хлопке осыпать крыльцо хлопьями краски и ржавчины, поверх которой, традиционно, каждую весну, снова наносилась краска. Железную шершавую ручку похоже недавно приварили, наварив на старую дверь лист железа, там где оно прохудилось.
Войдя с улицы в душный полумрак - в "сенях" одиноко горела единственная лампочка Ватт на 40, а в нос ударял запах старого дома, пыли и сырости, машинной смазки и бензина, а сквозь все это амбре тонко пробивался пряный аромат кардамона - первое что бросалось в глаза - огромный плакат на двери напротив, нарисованный каким-то местным художником: здоровенный волчара в форме полицейского держал в зубах пачку долларов, он был перечеркнут кроваво-красной чертой и внизу красовалась стилизованная под готику надпись "Дадим отпор оборотням в погонах!".
Обшарпанный линолеум в "предбаннике" выглядел так, что по нему было страшно ходить - залатанные дыры по середине, непонятно-бурый цвет с пятнами зеленого и черного. На крохотном столике слева еле умещался древний телефонный аппарат без кнопок и диска, красный как помидор, только трубка была зеленая, явно от другого телефона - большая плохо лежала на рычаге, витой провод грязный и замотан синей и красной изолентой. Чуть дальше слева - крохотное зарешеченное оконце с тусклым исцарапанным непробиваемым стеклом, из-за него глухо доносится хрипы старого радиоприемника.
Всю правую стену украшает информационный стенд, где вместе с еще советскими пожелтевшими плакатами: "Болтун - находка для шпиона", "Стыдно!", "Матери не подкидывайте детей", "Хулигана - к ответу!", висели безликие выдержки из статей Медведева и Путина, местами с потекшими чернилами... Вторая стальная дверь впереди выглядела чуть более внушительно, хотя было видно что недавно ее подкрашивали.

- Так, дай угадаю, тож к начальству?! - глухо раздалось из окошка дежурного. Грузный мужчина за сорок, с редкими темными волосами и двойным подбородком, отвлекся от чтения свежей газеты и потянувшись сделал радио потише. Окинув взглядом вошедшего, скривил бровь и хмыкнул, после чего вдруг зашелся лающем кашлем и долго не мог прийти в себя. Дежурный был в штатном бронике рядом стоял калаш, небрежно прислоненный к тумбочке с чайником. В крошечной каморке виднелся древний радиопередатчик с мигающими индикаторами, занимавший полстены да несколько несгораемых шкафов. На небольшом столе под окошком кроме газеты, недопитой чашки чая и пухлого старого журнала учета ничего не было...

Город грешников взяла в холодные мокрые объятья промозглая московская осень. Но не смотря на уличную грязь и холодный ветер это время года имело свое очарование, небо словно пыталось смыть все те нечистоты что люди оставили за весну и лето. В душах и поступках.
Выскочив из маршрутки Сухарев застегнул куртку и сунув руки в карманы спешно пошел в сторону неприглядного дома, где располагалось место его дальнейшей службы. С первого взгляда было понятно что новые сотрудники сюда попадают не по собственному желанию, а ссылаются начальством за те или иные проступки. Об ОСР слышали многие, но врядли кто то со стороны знал реальное состояние дел. Ясно одно - работа нервная, карьерного роста никакого. Николай поднялся на крыльцо, прошел предбанник и остановился у окошко дежурного. Доставая и показывая удостоверение он ответил
- Да, к начальству, лейтенант Сухарев.

Дежурный неторопливо внес данные посетителя, тяжело поднялся, привычно прихватив калаш, и скоро уже отпирал серую дверь.

- Ну, заходи, Сухарев. Будем знакомы, Михалыч, - неожиданно крепкое рукопожатие. - Тебе к начальнику, по коридору и направо, не промахнешси, там написано.

Заперев дверь, сержант тем не менее не спешил уходить, разглядывая новичка.

Лейтенант улыбнулся и ответил на рукопожатие. Сержанты в милиции, как прапорщики в армии - люди особенные.
- Николай Юрич, можно на "ты" - при всей холодности характера Сухарева, он не требовал от младших по званию соблюдения особой субординации, если конечно человек адекватный. - Благодарю за подсказку, много посетителей сегодня? - Сухарев решил потратить пару минут на разговор с сержантом. Начальник то далеко не уйдет, да и запаса времени хватает.

Сержант хитро улыбнулся.

- Ага, ты уж третий. Видать Горелкину новую опергруппу формируют, - он вдруг заметно прогрустнел. - Месяц назад троих ребят похоронили. Уж сорок дней скоро. А Васина в дурку - на лекарствах держат, совсем на растение стал похож, да...

Новая группа. Видимо из таких же отщепенцев, неужившихся с начальством, как и сам Сухарев. Потеряли троих ребят, один в дурку... Такие вот здесь "специальные расследования".
- Жаль ребят - тихо ответил Сухарев, - ладно Михалыч, пойду я, узнаю что там почем.
Лейтенант попрощался с сержантом и направился к двери начальника.

Михалыч шмыгнул носом, махнул рукой и потопал в дежурку.

Коридор был узким и также плохо освещен, всё тот же облезлый линолеум, выцветшие зеленые стены навевали тоску. Вдоль правой и левой стены попадались хлипенькие дверцы оклеенные пленкой под "дерево". Большинство без каких либо обозначений, лишь изредка встречались номера или небольшие старые таблички: "Архив", "Отдел кадров". Коридор поворачивал еще раз направо, но лейтенант уже нашел кабинет начальства. "Начальник отдела специальных расследований по г. Москва Кишляков М.Н." - гласила старая бронзовая табличка, а ниже новая пластиковая "Зам.начальника ОСР по г. Москва Коновалов Ф.С."
Постучав, Сухарев прошел в кабинет, который впрочем оказался крошечным - для секретаря. Несколько горшков с цветами на окне, два стеллажа с папками, несгораемый шкаф. За небольшим столом у окна сидела девушка в строгом сером костюме (штатская?), рыжие волосы стянуты в тугой пучок. Миловидное лицо и большие зеленые глаза, минимум макияжа. В комнате потрясающе пахло свежесваренным кофе.

Оторвавшись от монитора, секретарь окинула взором вошедшего и, взяв со стола небольшую папку с личным делом, поднялась из-за стола.

- Доброе утро. Я представлю Вас Максиму Николаевичу, - голос тихий и очень мелодичный.

Пройдя в левую дверь, она через минуту вернулась и кивнула:

- Проходите.

Кабинет начальника был скромным. Выцветший красный ковер на паркетном полу. Несколько наград и вымпелов на стене, сейф, стеллаж со старыми книгами и массивный стол. Изящный письменный набор, включая даже пресс-пасье, два старых телефона: один дисковый, а другой лишь с одной кнопкой. Компьютера не наблюдалось...

Подполковник оторвал взгляд от раскрытого дела и, коротко глянув на вошедшего сотрудника, поднялся поприветствовать.

- Обойдемся без формальностей, - голос мягкий, спокойный. - Присаживайтесь.

Мужчина лет за пятьдесят, светлые волосы, полноват, избегает смотреть в глаза.

- Что ж, Николай (отчества не указал), у вас отличный послужной список, вы замечательный следователь и должно быть вы не очень довольны переводом в наш отдел... Есть некоторые причины почему вы здесь и думаю они вам известны... Такое часто случается, но, по правде говоря, я даже рад, что вас перевели к нам. Нам очень нужен человек с таким опытом, как у вас, вы даже не подозреваете как... Не стесняйтесь, спрашивайте, что вас интересует...

Обстановка в коридоре, двери, линолеум - отдел явно не передовой. Сухарев убеждался в этом все больше и больше. Секретарша оказалась достаточно милой девушкой - между делом отметил оперативник.
Затем последовала короткая процедура знакомства с начальником. На фразу о том что он хороший оперативник, Сухарев отметил с едва заметной ухмылкой.
- Моё предыдущее начальство так не считает. - и сделав короткую паузу продолжил - чем буду заниматься, какой специфики дела товарищ подполковник?

- Глухари, висяки - всё что может подпортить статистику раскрываемости дел другим отделам, всё это перекидывают нам, даже в СКР ухитрились придумать схему, как "мокрые" дела на нас вешать... Исчезновение людей, смерти без причин на то, убийства без свидетелей и явных мотивов и т.п.. Обычно среди пострадавших и жертв у нас бомжи, приезжие - в общем, те кто не может создать общественный резонанс, ненужные люди, как выразился один следователь. Конечно, вам может показаться, что работа наша бессмысленная ловля блох. Но порой, действительно удается увязать вместе то, что другие не заметили, соединить, казалось абсолютно разные дела и выйти на преступника.

Все как и должно быть. Мало кому нужный отдел занимается мало кому нужными делами.
- Когда приступим, товарищ подполковник - Сухарев был уверен что говорить с начальством надо либо о делах, либо вообще не говорить.

- Что ж, рад, что вам не терпится приступить к работе, даже узнав о нашей специфике. Эллочка проводит вас в отдел кадров, а затем познакомит с капитаном Горелкиным, старшим оперуполномоченным, вашим непосредственным начальником.

Простившись, Сухарев вышел из кабинета.

- Вы закончили? Подождите меня, пожалуйста, - секретарь впорхнула в кабинет начальника и тут же вышла с личным делом лейтенанта. - Меня зовут Элла, следуйте, пожалуйста, за мной.

Девушка стеснительно улыбнулась: - Сперва лучше к Софье Ивановне. Она не любит ждать, когда вы закончите, я могу показать вам что и где у нас расположено. Мимо архива вы уже проходили, он почти у входа, в подвале у нас душевая и раздевалка, - добавила девушка. - А в другом конце - склад и арсенал, прапорщик Петрыко Вадим Тарасович выдаст комплект формы и табельное оружие.

Вот и кабинет отдела кадров. Большая комната плотно заставленная стеллажами и шкафами. Тут ярко горели дневные лампы, не смотря на разгорающийся день, на подоконниках стояли цветы, а стены украшали незамысловатые календари с котятами и собачками. Едва лейтенант переступил порог, как какая-то коренастая бабка, быстро окинув того взглядом, выхватила папку с делом у Эллочки, взяла его за руку и, каким-то чудом или силой воли сдвинув с места эдакого молодца, протащила его к небольшому столу, всучила кипу форм, с ярлыками-найклейками, обозначавшими где надо подписать и скомандовала:
- Подписывайся!

Софья Ивановна Неткач, капитан, заведовала отделом кадров, как настоящий адмирал. Пара немолодых уже девок, летали у нее по стеллажам, как матросы по мачтам. Оформление документов прошло бодро и весьма быстро. Сразу была видна деловая хватка энергичной бабки - Неткач было уже за пятьдесят, но судя по ее характеру, такую не скоро на пенсию отправишь.

- Ну вот и все! - заключила Неткач, проверяя подписанные бумаги. Удивительно, но столь бюрократический процесс занял всего минут десять-двадцать

Достаточно милая секретарша провела Сухарева по длинному коридору, щебеча и показывая где и что здесь находится. В отделе кадров его перехватила мощная деловая тетка, и чуть ли не силой заставила подписать все бумажки, знакомство с ней лейтенант решил отложить на потом. И по завершению бюрократических процедур откланялся и вышел обратно в коридор. Теперь конечно стоило получить оружие и форму, раз уж отныне он официально числится в штате отдела.
Подойдя к массивной железной двери склада Николай уверенно постучал.

Склад, он же арсенал, как это частенько бывает, находился в подвале, найти нужную лестницу удалось лишь со второй попытки. За железной дверью, скрывалась небольшая комнатка, окрашенная камуфляжные "городские" серые пятна. С внутренней стороны двери висел плакат какой-то красотки в военной форме, если камуфляжное бикини на ее пышных формах можно таковой назвать. На двери напротив, ведущей в закрома отдела, красовалась ее "сестра" уже в более откровенном наряде - берете на голое тело.
Петрыко (Вадим Тарасович) размещался как раз между них, наблюдая левым глазом за одной, а правым за другой. Необъятных размеров прапорщик нагло спал на столе, положив почти лысую голову на руки. На громкое "здорово!" он вдруг дернулся и некоторое время бестолково моргал на Железного маленькими глазками. Остатки темных волос на лысой голове, недельная небритость на толстых щеках и тройном подбородке, нос картошкой.

- Новенький, што ль? Ну заходи, - говорил с легким украинским акцентом. - Сидай, в ногах правды нет. Мне говорили, что сегодня оперов новых пришлют. Эк ты здоров, брат. Мне на тебя форму мож токмо подзаказ брать придется... Шуткую я. Уж всё собрано, не будь я Вадим Тарасычем.

Поднявшись из кресла со второй попытки, Тарасыч прошаркал "в закрома" и через минуту вернулся, неся аккуратно сложенную новенькую форму, берцы, пояс, портупею и ПМ с двумя запасными обоймами, резиновую дубинку, наручники. Сложив все на стол перед Николаем, достал из сейфа журнал учета и показал где расписаться.

- Ну что, может за знакомство? По пятьдесят?

Ну что ж, прапор он и есть прапор, типичный такой, складской. Зачем нужна форма и берцы оперативным работникам, лейтенант понял не совсем, неужто в патрули ходить. Однако, забрал полученное имущество, в получении расписался, а на предложение выпить ответил отказом.
- На службе я, товарищ прапорщик, а вот после рабочего дня - запросто.
Коротко попрощавшись Николай вышел за дверь. Непонятным оставалось одно - переодеваться в форму сразу или только по случаю. Решив, что все решится само собой, Сухарев отправился в сторону раздевалки

От арсенала до раздевалки было рукой подать. Сырое сумрачное помещение с низким потолком, потрескавшийся кафель, Несколько рядов стареньких но крепеньких шкафчиков, низенькие скамейки. Две двери вели в небольшую душевую на три кабинки без дверей и в уборную, которая впрочем оказалась удивительно чистой. Пахло хлоркой.

В помещении было пусто.

Типичная такая, казённая раздевалка. Николай повесил форму в свободный шкафчик, туда же положил дубину и ботинки. Пистолет же перекочевал на ремень под куртку оперативника, наручники приятной тяжестью нагрузили карман. Время поджимало, лейтенант закрыл дверцу на ключ, сунул его в карман и поспешил на совещание.