Путь к Ели занял не один месяц. Или год. Или день. Или миг. Маша чувствовала, как меняются планы Ели: сначала та хотела устроить ребятам несколько испытаний, заставить их добираться к ней несколько дней, побеждая свои и чужие страхи, но их реакция на нее была такой нежной, такой трогательной, такой невозможно... домашней, что она передумала.
Коридор, ведший сквозь пространство и время, меж гордыни и своеволия, между подвигом и печалью, закончился на туманном плато, где небо и земля и все вокруг одинакового серого цвета. Чуть клубятся вверху свинцовые облака, клочьями плывет белесый туман, но за ним - лишь другой туман. Под ногами шершавый серый камень, а прямо перед ними - невысокая, чуть больше Николая юная елочка. Стоит, шевелится под легкими порывами ветра. А иногда кажется, что без них...
Первое, что почувствовала Маша, - это улыбку Ели. Улыбку, рожденную где-то внутри самой Жрицы и даровавшую спокойствие, уверенность и радость.