... Сумерки опускались на долину. Вся живность вокруг горы Штауфенберг забиралась в норы, готовясь отойти ко сну, когда со стороны расположенного на ее вершине замка Верхний Кенигсбург раздался грохот. Затем второй. После него - третий. Это показывали себя во всей красе три тридцатитрехфунтовых предмета гордости замка. Канонада в честь первого за почти двести лет вечернего приема в замке была запланирована на восемь, но ее перенесли на час всвязи с вынужденным опозданием некоторых гостей. Дело в том, что вчерашний буран замел все дороги и подъезды к замку, а подъем к нему в виде серпантина и вовсе стал опасен.
Однако гости подтягивались, и в гостиной становилось людно. Гостиная эта была предназначена для бесед и легкой выпивки. Здесь гости могли познакомиться и узнать друг друга получнше. Она представляла собой провинциальный вариант столичной Залы Ассамблей. Стилем она более напоминала античную залу, но с деревянной отделкой. На стенах висели картины императоров и полководцев. Какой-то малоизвестный немецкий автор приложил массу усилий, чтобы вырезать по дереву сотни и сотни лепестков, виноградных лоз и листьев.
Комната эта было обставлена небольшими скамьями и сундуками, на которые можно было присесть. По углам стояли низкие столики с апперетивом и закусками. Она вела в общую залу, где стоял длинный, покрытый скатертью стол и скамьи, установленные по обе ее стороны. Сервированный на двадцать персон, он был украшен свечами, покрыт черной бархатной тканью, возле каждой серебряной тарелки лежало по шесть приборов. Бокалы были из догого хрусталя - провинциальный ответ банкетам в Париже. На стенах висели шкуры медведей и головы оленей и кабанов. Холодный каменный пол покрывал небольшой персидский ковер. Все в жтом помещении создавало дружественную и уютную атмостферу, которую только усиливал расположенный в углу огромный камин с целым деревом, трещавшим в нем и пускавшем снопы искр. После ужина народ мог разойтись по маленьким комнатам в виде гостиных с каминами или уедениться в спальне. Шелковые и бархатные обои с золочеными узорами поверх черных, фиолетовых и бордовых тонов обои украшали три таких комнаты, расположеныые вниз по коридору и на верх, если двигаться от общей залы.
Пока собравшиеся сливки эльзасского общества толпились в гостиной, хозяин готовил торжественный выход. Здесь собрались не только главы и крупная землевладельческая знать местных городов, но и представители купеческих верхов: главы гильдий и цехов. Вся их прислуга осталась или на кухне, или в прихожих, дожидаясь своих хозяев - в замке было достаточно сеста, чтобы разместить чуть ли. Целый полк кавалеристов,, чего уж говорить о двадцати человек с прислугой.
Тут был и бургомистр Страсбурга, - уже немолодой, краснощекий детина, с явной тенденцией к любви от души поесть. Каштановые, тронутые сединой вихры его курчавились и послушно бились в глаза. Он шутил и перемигивался с женой главы гильдии купцов Эльзасского Объединения Торговли. Тот, в свою очередь, что-то яростно обсуждал с Герхардом Лейде, главой Цеха Каменщиков из Страсбургского отделения каменщиков. Еще с полдюжины человек удобно расположились в Гостиной, и народ не переставал приезжать. Весь внутренний двор был загроможден каретами. Слуги суетились и кричали друг на друга. Суматоха привносила праздничное настроение.
Вечер только начинался, а ночь обещала веселье. Хозяин замка, граф Михаэль фон Кенигсбург с размахом готовился отмечать свое новоселье.