Властители | ходы игроков | Резня в Готендорфе

Полицейский констебль Оакс прогуливался по улочкам Готендорфа. Сейчас, в полдень, народу на улицах было немного, так как все работали на полях, и можно было встретить лишь женщину, гарнизонного солдата или другого констебля. Как раз, из-за угла показался констебль Доурс. Оакс кивнул ему, вежливо улыбнулся, и пошел дальше.

Около школы резвились дети и подростки, завидев полицейского они притихли и подождали пока он пройдет. Констебль усмехнулся и прошел за угол.

Отсюда открывался великолепный вид на поля, где сновали черные точки. Те что побыстрее - гномы, а что помедленнее - автоматоны... Копошатся как муравьи.

Вдалеке синели горы, воздух был чист и приятен. Ничего не предвещало беды - скорее наоборот.

Констебль раскурил трубку и зашагал к ратуше - сдавать дежурство.

В Готендорфском гарнизоне было тихо и спокойно. Дозорные с ружьями сидели на стенах крепости, смотря вдаль, и нежась на солнышке. Некоторые курили, некоторые посапывали, надвинув фуражки на лица. Новички драили вороненую сталь пушек, которыми как огромный корабль, ощетинился форт.
Архитектура крепости была типичной, и довольно прямолинейной. Форт представлял собой прямоугольник с башнями, бойницами и прочей стандартной атрибутикой. Стены почти полностью отвеснвми, а верхняя их часть слегка выдавалась, чтобы осложнить штурм. Примерно на расстоянии двух метров друг от друга в стене были утоплены круглые отверстия.
Во дворе крепости от скуки тренировались солдаты, нанося маникенам сабельные и алебардистские удары. Алебарда техногномистов представляла собой тяжелый клинок на шесте, обратная сторона алебарды была снабжена колющим наконечником.
В оружейной комнате стояли порядка 150 латных доспехов. Снабженные усилениями, они позволяли солдату наносить более мощные удары, а специальная конструкция перчатки позволяла стрелять из ружья или арбалета.
В комнату вошел солдат в обмундировании стрелка. Он был одет в легкий костюм цвета хаки, из кожи, с вставками металла, такие же холщовые брюки, и такого же цвета фуражку.
Из какого-то хода навстречу стрелку вышел рукопашник, в латном костюме, с легкой саблей на бедре, боевым молотом (небольшого размера) за спиной, и револьвером на другом бедре, размещенным под руку со специальной перчаткой, которая позволяла удобно держать огнестрел и даже пристегивать оружие к руке.
Солдаты поздоровались, латник вышел. Стрелок забрал винтовку, штык к ней, и тоже отправился на стены.
Тем временем со стен отсемафорили на сторожевые башни:
"Доложить обстановку"
С башни пришел ответ
"Все чисто".
Башни представляли собой уменьшенную копию форта, только более высокие. На кождой стоял семафор, по крыше гуляли дозорные. На поворотной платформе стояла пушка малого калибра - фальконьет.
В южной башне, в подвальчике и жилых помещениях, были расквартированы солдаты для помощи полиции и досмотра за полями.

Редьярд проснулся от тычка в бок. Протерев глаза, пилот увидел что по стенам бегают солдаты, слышится звучание чугуна пушек, лязг ружейных затворов.
- А? Вашу... Что творится?..
- Варвары идут!
Редди вскочил с каменной приступки, на которой задремал, подхватил фуражку, норовившую упасть с его головы, и отдав честь пробегавшему коменданту, рванулся на стены крепости.
И действительно, километрах в двух от деревни можно было увидеть движущиеся точки...

На стены выскочил молодой техномаг, улыбнулся солдатам (те не заметили), и поговорив с комендантом, раскрыл книгу заклинаний. Редди все видел.
Ворота крепости раскрылись, и выпустили десятерых инженеров, с мешками за плечами наружу.
Тем временем в ратуше тоже началось оживление. Добровольцам выдавали мечи, по улицам ходили отряды крестьян с косами или даже мотыгами.
Ратушный отряд, стуча сапогами и звеня штыками, надеваемыми на винтовки, вышли из ворот, и направились в сторону северо-восточной башни.

Впервые за долгое время Туггур чувствовал под ногами твердую землю. Она так разительно отличалась от каменистых предгорий или густо устланной упавшими ветвями лесной почвы, а трава так заманчиво колыхалась на ветру, что он позволил себе сбросить сапоги, подошва которых была до неприличия потерта, и, наконец, слиться с природой. Эта земля, возможно, была его родиной, и теперь он шагал по ней, закрыв глаза и широко расставив руки, а его слипшиеся без всякого ухода волосы трепал озорник-ветер. Этот миг, приятный до того, что сердце начало биться сильнее и чаще, был прерван окликом Кардока. Вождь смотрел на него с отцовским пониманием, и Туггур в который раз удивился этому человеку, чье лицо сейчас скрывал боевой раскрас и который через несколько минут собирался устроить здесь кровавую баню…

Почувствовав поддержу демона, К’гук Говорящий с Эритнулом воодушевился настолько, что решил свершить ритуальное жертвоприношение на глазах у всей орды. Схваченный час назад крестьянин был расчленен и самые опытные и уважаемые воины отведали его плоти. Этот кровавый пир, длившийся совсем недолго, воодушевил варваров. И лишь несколько из них не разделяли эти чувства, но они молчали, отдавая дань уважения великому шаману Эритнула.

“Тащите его сюда, пусть шаманы благословят его!” – орал предводитель группы мускулистых мужчин, что пыхтя несли нечто, явно должное выполнять функции тарана. Поваленное толстое дерево с грубо приделанными поддержками, один конец которого был оформлен в виде волчьей головы, сделанной с соблюдением всех должных ритуалов. А чуть поодаль шаманы уже завершали ритуал над другим тараном. Внутренности жертвенного волка были развешаны надлежащим образом и глаза «головы» тарана были замазаны его кровью, чтобы он был ослеплен яростью.

А спустя еще немного времени боевые барабаны племени Сильного топора каждым ударом стали приближать смерть, ведя толпы варваров к цели. Каждый из них считал, что сегодня самый лучший день для того, чтобы умереть…

Поправка

- Черт бы вас побрал... - ругнулся комендант - прикатить сюда еще четыре пушки, живо! Остальные: заряжай осколочные!

Пушкари с восточной стены засуетились, и вынув колеса лафетов из пазов, держащих их в стене, покатили пушки на северную сторону крепости. Остальные пушкари принялись закатывать в жерла ядра с подожженным фитилем. Через пять секунд орудия выпалили вновь...

Редди проверил все функции машины, прокрутил пару раз регулятор высоты, постучал пальцем по сияющей руне на приборной доске. Сзади него, на месте второго пилота, проверял таблицы координатор Вальдрифт. Редди глянул направо - там снаряжался второй аппарат.
По стеклу постучали, раздался щелчок катапульты, чей-то крик "В небеса!", и Редди прижало к креслу ускорением. Крепость стремительно уменьшалась, у пилота даже заложило уши, и приятно закружилась голова. Потянувшись к спуску колесцового запала, Редди вжался в кресло. Раздался грохот, и реактивно-пороховые двигатели вместе с крыльями понесли аппаратик вперед. Второй орнитоптер тоже взлетел.
- Восемдесят... Через минуту будем на месте! Готовлю груз!
Впереди и внизу показался ударный отряд врага. Вальдрифт отсчитал от пяти, и судорожно рванул рычаг, открывая бомболюки...

Тем временем, северо-восточный и южный отряды крестьян под предводительством полиции двинулись на север. звеня оружием и поя боевые песни.

Деревенские инженеры тем временем возились с паровыми машинами и часовыми повозками около крепости.

От форта отделилась точка. Она двигалась в направлении орды, ведомой Кардоком. Никто из варваров не думал в то время, как она стремительно приближалась, о той разрушительной силе, что она несет. А те, что погибли от удара, не успели понять, как именно так получилось, что камень был выброшен на столь большое расстояние и лишь трижды прокляли открытое пространство, на котором им пришлось сражаться. За этой точкой последовали еще несколько… Но воины всегда гибнут, и погибнуть быстро – не худшая смерть для воина. Однако вместе с этим у многих из них на глазах стало исчезать оружие. Расплавленный металл буквально стекал на руки, обжигая носителя и делая его абсолютно беззащитным на поле боя. Худшей участи для воина не придумали бы и боги... “Это колдовство злых духов!” – выкрикнул кто-то. И в замешательстве, некоторые остановились, сбавив скорость. Что самое ужасное: оружие раскалилось и у вождя. Покрытый рунами топор выдержал магическую атаку, но сам Кардок лишь силой своей воли, подкрепленной невозможностью для него утери отцовского топора, смог выдержать боль.
“Ааааргххх!!!” – вырвалось из груди вождя. Означать это могло лишь одно – первобытная ярость захлестнула его. Подняв топор над головой, он еще раз издал этот кличь, и ринулся вперед с неудержимостью волка. И орда ринулась за ним. Все голоса слились в один, а топот ног заглушил бы и звук воды из водопада Предков. Даже те, кто лишился своего топора, меча или дубины, неслись вперед, забыв обо всем и думая лишь: «Я хочу крови врагов!»

«За что?» - только и успел спросить пронзенный в сердце со спины жертвенным ножом помощник шамана. «Ты послужишь ВЕЛИКОМУ. Как и хотел» - прошептал ему глядя прямо в глаза уверенный в своей правоте и в том, что борется за правое дело К’гук. Затем он поднял окровавленный нож и громко произнес: «ОН смотрит на вас! Он видит вас! И каждый из вас сегодня должен доказать ЕМУ свою преданность!»
Его видели лишь вожди, со страхом смотря на нож и веря каждому его слову, ведь отряды в это время продолжали уверенное движение вперед…

А волкам тем временем была дана цель и они ринулись к ней, исполняя волю своих хозяев.

Из-за крепости на бешеной скорости вылетели пять железных повозок - две с западной стороны, и три с восточной. Из труб валил черный дым, раздавался громкий и неприятный звук натужно работавших металлических частей. Железные корпуса полностью скрывали место водителя, оттуда торчали какие-то металлические, похожие на жерла пушек, штыри. Все эти машины двигались с ужасающей быстротой, и главное - прямо на отряды варваров!

Тем временем в воздухе...

В кабине орнитоптера раздался щелкающий звук, но бомбы из люка не посыпались.
- Дьявол! Заело! - крикнул Вальдрифт, но Редьярд ничего не услышал.
Он смотрел на соседний экипаж. Тот завертело в воздухе, оторвало крылья, и наконец, в кабине раздался взрыв. Горящие тела, металл, куски котла - все стало медленно падать на варваров...
В этот же момент правое окно выбило взрывной волной, аппарат качнуло, и Редди еле стабилизировал свой вертолетик. Странная ярость обуяла пилота, он выхватил револьвер, и высунувшись из окна, спустил аппарат пониже, стреляя по строю варваров. Координатор тоже не потерялся, и начал бросать гранаты из окна руками...

Тем временем на севере деревни...

Тем временем отряд крестьян наткнулся на волков. Первые ряды были букваьно разорваны на кусочки животными. Задние ряды не выдержали, и бросились бежать, но было уже поздно...
Второй отряд отступил к крепости...
Тем временем отряд из крестьян и солдат двинулся к ратуше, чтобы окопаться там.

Тем временем в крепости...
Множество голосов выражали ужас, ярость, адреналиновый раж:..
- Мать вашу, они сбили орнитоптер!
- Заряжа-а-ай!!!
- Ага, сукины дети!!!
- Сейчас!!!

В пушки закатили ядра и вновь подожгли фитили. Но на этот раз они несли в себе огонь, который разольется по месту попадания ядра, и сожжет все вокруг...

Тем временем семафор на башне крутился, передавая что-то...

...

В ярости варваров было не остановить, но появившиеся над полем боя железные птицы, одну из которых с грохотом разорвало неизвестной силой, посеяли еще большую неразбериху в и без того стихийно движущейся орде. Кто-то тщетно пытался достать оставшуюся в живых, кто-то продолжал бежать вперед, не обращая внимания на сыплющиеся с неба железные перья. Лучники, убежденные, что их стрелы поразят врага в уязвимое место, послали град стрел в мечущую смертоносные громы птицу. На горизонте показались невиданные повозки из металла, явно не сулящие ничего хорошего. И на фоне этого безумия битвы в разумы варваров вмешалось видение – демон, которого призвал великий К’гук, сказал всем рассыпаться. И раз этот дух был столь силен, то никто не смел сомневаться в его словах – все бросились врассыпную, но ярости у наподдавших это не убавило. Они все так же неслись на врага, суля ему гибель. Их вел Кардок, и возгласы “За племя, за вождя!” были слышны повсюду…
В беспорядочной толпе стали видны тараны, которые очертя голову несли вперед молодые варвары. Они конечно давно выпустили бы таран из рук, присоединяясь к общему порыву, но руки их были привязаны намертво, и каждый таран окружали несколько готовых броситься на кого или что угодно берсеркеров.

На западе волки терзали людишек, бывших столь глупыми, что предпочли сражаться с ними, а не в ужасе прятаться по домам. Пусть же посмеются над ними мертвые там, куда все они скоро отправятся… Почуявших запах и вкус крови не остановить – они прорывались дальше, раздирая тела на части разбрасывая ошметки.
Отряд молодых воинов двинулся на башню, с которой сыпались железные камни. Деревянный волк, чей взор замутнен кровью, уже готовится разбить ворота. Ветераны сражений двигаются спокойнее, но не менее быстро. Они уже поднимают свои топоры и готовятся обогрить их кровью. А К’гук с несколькими воинами отделился от отряда и направился туда, где прошли волки. Сердце каждого зашившегося в угол и чудом избежавшего смерти крестьянина теперь будет проткнуто его жертвенным ножом. Они не поймут, что значат слова, которые он тихо бормочет. “Храм будет построен, и никто из этих червей не помешает ВЕЛИКОМУ придти. Их кровь поможет ему”…

За всем этим с холма на севере наблюдает Туггур, и сердце его обливается кровью, а перо плавно скользит по бумаге – именно он напишет об этой битве.

...

В небе, на горизонте (юго-запад) появились четыре черные точки...

Люция ядовито улыбнулась, чувствуя запах крови и присутствие демона рядом. Элигранзэл снова выбрался из уголков сознания, питая хозяйку огненной силой. Глаза несса наполнились пламенем, крылья загорелись кровавым светом, а дракон под ней взвизгнул, изрыгая струи ледяной тьмы и заставляя всех обратить внимание на приближающихся эльфов.

Силы были примерно равны, что у демонов, что у варваров. Битва была не самой великой, какую представляла узреть правительница Незберу, но, тем не менее, их помощь здесь явно не помешает.

Телепатически Люция приказала своим Всадникам делать то, для чего они были рождены – нападать. Первым в бой ринулся труп Дарнассу, подкрепленный магией, он еще мог показать остатки былой мощи. За своим генералом полетели и двое других, пикируя на вражеские войска.

Люция же, в это время, остановилась на безопасном расстоянии от земли, заставляя Кхоло парить, и внимательно стала наблюдать за битвой.

***

И нападающие, и защитники сначала увидели лишь маленькие точки, стремительно приближающиеся к полю брани. Но очень скоро точки эти деформировались в четыре огромные твари, смутно напоминающие смесь демонов и драконов. Твари были насквозь пропитаны ядом, стекающим с их многочисленных шипов и роговых отростков, падая на землю, яд прожигал ее немилосердными бороздами. Уродливые головы Черных Демонов извергали ледяное пламя, смешанное с явными частичками первозданной Тьмы. Единственное что отчетливо было видно – это их глаза, горящие белым светом, чистые и прозрачные, как объятия ангелов. Они резко контрастировали с общим обликом Драконов, превращая этих мифических существ в навеянные ужасом миражи.

Один из драконов выделялся на фоне товарищей – он был значительно больше, его крылья тенью покрывали своих сородичей, и, казалось, вспарывали тонкий воздух, питая из него жизнь. Глаза ЭТОГО дракона горели не белесым светом, а адским пламенем, впитывающим и свет и тьму.
Когда твари подлетели поближе, обе фракции смогли рассмотреть Всадников. Техногномистам уже случалось видеть темных эльфов, но те, кто их видел воочию, уже не могли рассказать о своих впечатлениях, поэтому несса все присутствующие видели впервые.

Длинные фигуры, будто сотканные из лунных лучей, крепко сжимали спинные гребни своих «животных». Нежные, ангельские лица обрамляли волосы серебристо-лилового цвета. Тела их были будто окутаны живой тьмой, клубящейся вокруг своих верных слуг черными облаками. Глаза несса были абсолютно черными, без белка, впитывающими окружающий свет. Одеты они были просто, но выделялись черные клинки, притороченные к ремням. Клинки эти были так же окутаны тьмой и холодным пламенем. На лицах несса играли злобные улыбки, не предвещающие битве ничего хорошего. Одного из всадника можно было явно распознать как нежить – уже начавшая разлагаться плоть и бессмысленный, ожесточенный взгляд.

Но более всего выделялась правительница Незберу, летящая над своими воинами – она была похожа на еще юное дитя, вот только несла она в себе явно не только первоистоки темного пламени. Кожа ее была алая, покрытая мелкими чешуйками, глаза не черные, а огненные, как и у ее дракона. За спиной горели огромные крылья, скрывающие прячущегося за ними маленького гнома, явно полуживого от испуга раба. Длинный хвост помогал ей восседать на своем демоне. Посмотрев лишь один раз на нее можно было ощутить многовековое зло, живущее в ней и питающееся всей ее сутью, возможно, это впечатление создавала не только она сама?


***
Трое Всадников, во главе с генералом Дарнассу, который уже как более получаса был трупом, ринулась на техногномистов. Крылья драконов коснулись земли, снося ударами встречных гномов. Ледяное пламя оросило крепость и форт, выжигая себе девственную дорогу. Пламя драконов не просто жгло – оно разъедало живую плоть.

Царица остановилась слегка поодаль и лишь взмахом руки заставила окружающий мир рухнуть во мрак, собирая частички тьмы из своей сути.

Всадники решили не доставать клинки, а просто использовать темную магию – теневыми шарами, которые были размером с доброго великана, они прожигали гномов, разнося в щепки их строения. Дарнассу, по приказу царицы, ринулся на камнеметы, возлагая на своего дракона главную цель – разрушить эти орудия. Драконы ловко лавировали между защитниками, практически неуязвимые к физическим атакам и просто наслаждались криками боли и отчаяния.

***

Люция же приказала им оставить как можно больше рабов, уничтожая лишь самых агрессивных воинов и разрушая машины, кроме того она кинула на них легкую защиту от магии, так как особо сильных магов здесь не ощущала.

Так же она вызвала Демона Бездны – огромный черный шар, в виде всезатягивающей воронки, шар этот игнорировал все атаки, просто катаясь от жертвы к жертве и засасывая каждую в сердцевину своей воронки, наполненную острыми, вращающимися клыками. Переработанные жертвы становились подпиткой демона, позволяя ему расти.

Подумав еще несколько секунд, она, для полной верности, резко разрезала острым когтем предплечье и, подпитанная кровью, воззвала молитву Первоначалам, припевая наречие Тьмы. Вокруг Люции образовалось изумрудное облако, гонимое темными силами на техногномистов – облако не причиняло боли и мук, оно лишь… заставляло роговицу глаза терять свое сдерживающее состояние и просто вытекать, оставляя глазницы пустыми. Облако слепило всех встречных, сильно не разбираясь, кто свой, а кто чужой. Но Люция все-таки задала ему четкую траекторию, направляя на техногномистов, а если в него попадет незадачливый варвар… что ж, бедняге придется узнать мир с другой стороны – стороны мрака.

***
Наблюдая, за сражением, с воздуха, Люция развлекалась тем, что изредко бросала шары, смешавшие тьму и пламя в укрепления гномов. Кхоло внимательно следил за вражескими камнями и дальнобойными орудиями, готовый в любой момент уйти в сторону, но и сам не забывал стрелять сгустками ледяного огня. Впрочем, дракон особо не целился, кидаясь ими во все, что движется.

Маленький гном, за спиной несса с ужасом смотрел, как быстро погибает одна из его деревень. Вцепившись в гребень дракона, он лишь молил про себя об избавлении от столь жуткой хозяйки.

...

Тьма накрыла деревню и все вокруг.

Кто выжил - побросали оружие и побежали, кто куда мог... Кто нет - тот остался лежать мертвым.

Ослепший коментдант упал на землю, вернее на что-то мягкое вроде земли... Он пополз, из последних сил, но зная, что он сделает. Он увидел ТЬМУ своими глазами.

Подобравшись к складу, гном поджег свою руку. Рукав вспыхнул... Боль пронзила все тело коменданта.

"Мэм, я старый солдат..." - прозвучали строчки в голове несчастного, пока он из последних сил катился к пороху, объятый пламенем, и готовый умереть за родину. Или из мести?..

Всадники остановились сразу же, как только сопротивление было сломлено. Никто не знал их мотивов, но те гномы, что попросту бросились бежать – остались живы. Сломав еще пару укреплений, Черные Демоны, наконец, взвились в воздух и с громогласным пением, возвещавшим хорошую битву, в несколько секунд оказались около Люции.

Царица была довольна проделанной работой. Она медленно подняла руку и Тьма, все еще накрывавшая землю, всочилась назад в эльфийку. Ядовитое облако тоже рассеялось и только Демон Бездны, все еще катался по полю и никак не мог насытиться. Он уже приобрел размеров практически одного из драконов, но жадность, которая пропитала всю сущность этого существа, не давала ему остановиться.

Несса недовольно поглядела на него, и огромная катушка сразу же уменьшилась до размеров небольшого шарика. Шарик послушно поднялся в воздух и начал вертеться вокруг Люции, поглощая окружающие тени.

Окинув последним взглядом остатки деревни техногномистов, все четыре дракона довольно быстро умчались туда, откуда прилетели.

Окровавленный гном тянулся к своему причудливому оружию. Его дрожащая рука упрямо ползла к рукояти, а глаза неотрывно смотрели на варваров, добивающих остатки гномов. Возможно, этот последний удар из громового оружия должен был стать знамением того, что гномы не сдались, что ни нападение варваров, ни налет демонов-ящеров не сломят их вольный дух, но… Когда он уже готовился нанести этот последний удар, чья-то нога бесцеремонно ударила его в голову, заставив обмякнуть. За тем рослый мужчина поднял гнома за бороду, замахнулся своим топором и отсек ему голову. Судя по тому, как тяжело он дышал и по расширенным зрачкам, он все еще был разъярен. «Чертовы демоны лишили нас битвы! А эти трусы(он выкинул голову и она покатилась по полу) побоялись даже выйти из своих домов, чтобы сразиться с нами! Я хочу видеть их кровь!». С этими словами он двинулся на верхние уровни, увлекая за собой более молодых, но не менее разъяренных воинов.

В городе же в это время бушевало пламя. Варвары поджигали дома, а всем выжившим связывали руки и выстраивали их в цепи. Они не мародерствовали, т.к. не ценили золото или серебро, а просто сжигали все, что могло гореть. Волки лениво обгладывали кости, иногда рыча друг на друга не из-за права есть первым, а просто из одной им понятной скуки. Нескольких гномов тут же принесли в жертву, а чуть поодаль происходило нечто, что интересовало Туггура куда больше сцены расправы над побежденными. Он сидел и смотрел, как юноши приносили головы убитых ими врагов, а шаман использовал их кровь для того, чтобы нарисовать какие-то символы на их лбу. Теперь эти символы будут оберегаться от воды и каждый наденет на лоб чуть выше него повязку. И все это для того, чтобы, придя в родную деревню уже состоявшимся воином, рассказать всем, что их посвятил сам К’гук. А те же, кто не смог найти выживших и способных драться гномов после атаки драконов, будут усердно тренироваться и ждать следующего шанса.
Варвары выдвигались в спешке, но ни одной своей традицией не пренебрегли.

...

...

...