Witch Hunters, Охотники на ведьм. | ходы игроков | Дыхание смерти

       Короткий лихой свист стрелы, и самоуверенный молодец с уродливым лицом широко открыл глаза. По груди сейчас начнёт расплываться кровавое пятно, а из уголка рта свесится длинная тягучая струя из смеси крови и слюны. Добрейн знал это. Добрейн видел это не раз. И рука с холодной злобой потянулась за новой стрелой.

Тестовая проверка

       Внезапно сбоку раздался странный рык. В нём отчётливо слышалось «Пылай!», и плечо вместе с луком опалило яркое, на мгновение взревевшее пламя. Предсмертным оборвавшимся звоном лопнула тетива, больно хлестанув по руке.
       Добрейн рефлекторно выронил ставший вдруг бесполезным лук. Его слегка обожжённый, покалеченный остов быстро потух на снегу. Хороший и верный был друг. А оборотня сверлили два свирепых взгляда пронзённого напоследок стрелой охотника: он снова бежал вперёд и не собирался сдаваться.

Вспышка огня осветила морду, сочетающую в себе черты зверя и человека, догорающий лук был удостоен лишь мимолетной мысли, и ярость пылавшая в глазах, еще разумного оборотня, впитала ее.

До охотника оставалось одно мгновение, уже слышен стук его сердца. Занесенный меч, способный разрубить получеловека пополам, воспринимался как помеха на пути к нити жизни этого охотника.

------

Торчащая из тела стрела была отличным способом сделать месиво из внутренностей охотника.
Оборотень потянулся к ней в тот момент, когда меч практически опустился на его голову.

Додж

       Добрейн едва успел поднырнуть под удар раненого охотника, как над его головой просвистела стрела. И в этот раз матушка-судьба миловала. Долго ли она ещё будет благосклонна? Не отвернётся ли спустя мгновение?
       А мирная лесная поляна, залитая холодной луной, уже превратилась в настоящее поле битвы. Казалось, почти со всех сторон раздались оглушительные крики. И в криках была ярость. Свирепая, уже почти звериная. Добренй знал, что в битве наступает такой момент, когда гнев и пыл перехлёстывает всё остальное, боевой раж и жажда крови ударяет в голову, затопляет разум. И нет больше страха, нет смерти, боли, препятствий, будущего, прошлого. Есть только враг. И этим врагом сейчас был он. Охотников понесло.
       — Щенок блудивой собаки! — заорал молодой белобрысый парень, начав разбег и поднимаю щит к груди, — Умри, тварь!
       — Działał szybciej! — гаркнул второй оборотень в ответ.
       Позади мальчишки со щитом бежал Мороз, кузнец, с копьём наперевес. Он тоже кричал от гнева, и его глаза тоже метали молнии. Казалось, что над поляной витал сам Перун.
       И, словно в подтверждение этой догадки, спереди, чуть справа, за спиной пронзённого стрелой охотника, из-за дерева вдруг вынырнул ещё один, непонятно откуда взявшийся человек. Подобрав лежавший в снегу меч, он со всех ног ринулся к Добрейну. Велимир... Вроде, так его зовут?

       Оскалившись, Добрейн размахнулся и со всей силы вогнал большой и средний пальцы в глазницы стоящего перед ним охотника и схватил его за лицо. Человек коротко вскрикнул и обмяк, выронив меч и повиснув в воздухе на поднятой руке. Запах свежей тёплой крови ещё сильнее резанул по чуткому обонянию оборотня. Кровь! Смерть! Месть! Разорвать этих жалких кукол в клочья!!!
       Макушки деревьев потряс торжествующий рык, заставляя блестящие в лунном снежинки, словно конфетти, сыпаться с неба в честь триумфатора. Но оборотень всё ещё держал себя в руках. С трудом, цепляясь буквально за воздух, стараясь пронизить взглядом застилавшую глаза красную пелену, он всё ещё владел собой. На долго ли? С каждой жертвой пропасть безумия стремительно приближалась. А, окунувшись в неё, вынырнет ли Добрейн обратно тем же человеком, что был раньше? Нет. И он знал это.
       С ботинок неподвижно висящего охотника на рыхлый снег беззвучно падали капли крови.
       И тут всё пошло не так. Тот молодой парнишка, только что грузно пробиравшийся к Добрейну, вдруг с искажённым от ярости лицом понёсся вперёд с нечеловеческой скоростью и мощью. Со всего разбега, всей массой он впечатал щит в оборотня. Ба-бах! Громкий болезненный удар большого стального щита по живой плоти, мощь которого не выдержала такая махина, как Добрейн в Криносе. Оборотень полетел на землю.
       И в этот момент как будто упав с неба, неоткуда появилась чёрная, закутанная в плащ фигура. Лицо было совершенно скрыто капюшоном, но внимание оборотня больше всего привлёк взмах странного вида серпа из воронёной, не блестящей на звёздах, стали. Следом уже над лежачим Добрейном показался силуэт подоспевшего справа охотника, тоже занёсшего для удара свой меч.

Наверное, оборотню должно было быть страшно... Но времени на осознание этого не было.

Удар посеребренного клинка показался вспышкой света, которая вот вот заслонит последние крохи сознания

       Беззвучной невидимой дугой чёрный серп вспорол воздух. Коротко свистнув, блеснувший в лунном серебре меч обрушился на зверя и догнал его. Глухой и вязкий удар о плоть, шипение, брызги крови. Удар массивной туши о мягкую землю. И рёв.
       Казалось, что задрожала земля. В этом рёве звучала чистая, звериная ярость. Такая, на пути которой уже нет ни малейшей преграды в виде совести, закона, рассудка и даже чувств. Ничто не отделяло более души людей от дикого зверя, ничто не могло защитить. От оборотня, некогда имевшего какие-то свои, но мотивы, планы, отношение к миру, не осталось ни единой капли. Осталось только животная бесцельная жажда мести, бездумное стремление уничтожить, заключённое в совершенную физическую оболочку.
       Крутанувшись вокруг и поднявшись на колено, зверь схватил нанёсшего ему страшнейшую рану охотника за ногу и, дёрнув, повалил на землю.

       Сбросив уже ненужное оружие, с лютым криком «Умри!!!» белобрысый парень выхватил двуручник и с размаху рубанул им под выставленное вперёд колено. Серебристое лезвие, длинной под четыре локтя, крутанувшись снизу вверх, лишь чтобы с лихим свистом разрезать воздух — ноги уже не было на старом месте.
       Схваченный охотник вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от страха, и, неуклюже повернув кисть, попытался рубануть оборотня по руке, но лезвие лишь шлёпнулось о тугие канаты мышц, ударив плашмя. Гораздо неприятнее был удар серпом того таинственного человека в капюшоне, что стоял сейчас напротив. Где-то на фоне чёрного неба просвистело воронёное лезвие, и через мгновение горлу вдруг стало тепло. Если бы не всепоглощающая ярость, Добрейн заметил бы и струю крови, мощно брызнувшую в лицо белокурому воину. Впрочем, рана тут же затянулась, а ударивший отшагнул назад.
       Моментально на его месте, словно из-под земли, возник Мороз и с размаха... свалился под ноги оборотня, споткнувшись о тело убитого охотника. Не обратив на него никакого внимания, Добрейн схватил ранившего его человека за вторую ногу и, встав в полный рост, с рёвом ударил им по молодому воину.

       Уже вторую ночь за неделю город не спал. Конные и пешие сновали туда и обратно по широким улицам, заглядывая в узкие переулки. Свет их факелов беззастенчиво проникал в окна и будил ещё не успевших проснуться жителей. В воздухе нарастала тревога.
       Направлявшегося к замку Лорена на тёмном повороте догнал вынырнувший словно из-под земли Жако.
       — Un enfant est sorti d'une ville du côté de la grotte.
       Ум пограничника лихорадочно заработал. За мгновение в его голове пронеслась тысяча вариантов, каждый был оценен. И Лорен остановился на лучшем:
       — Prenez tous les nôtres près de la porte sous un prétexte de son sauvetage et sa prise, suivez-le et saisissez-le. Il pourrait vous amener aux chasseurs. Qu'ils se battent avec le loup-garou. Si un vainqueur, quel qu'il soit, est fort affaibli, achevez-le. Ne laissez pas de traces et de témoins. Ne vous risquez pas.
       «В любом случае, уже к вечеру их не должно быть в городе. И не будет. Никого из них — ни охотников, ни волчары, ни тем более этой ведьмы».
       Хитрый начальник таможни и приграничных войск ещё более уверенным и скорым шагом направился к крепости. Именно там сейчас должен быть разгневанный, поднятый из постели Нискиня. Именно там, вдали от битвы, будет нанесён смертельный удар пришлым палачам и позору рода человеческого.

       — Проклятье! — атакованный парень дёрнулся вбок, отдергивая голову в сторону от струи крови, — Свет тебя дери, мразь!
       Охотник успел убрать в сторону лезвие, чтобы не покалечить товарища и, стремительно продолжая это движение, он резко крутанулся на месте. Оказавшись чуть в стороне, он в полуприсяде с разворота рубанул по колену оборотня.
       Упавший кузнец неуклюже кувыркнулся назад и начал подниматься на ноги, в то время как стоявший за ним охотник в чёрном плаще с капюшоном выпустил из руки серп: теперь он висел на тонкой воронёной цепи. Раскручивая это странное оружие, он сделал небольшой шаг вбок.
       Краем уха разъярённый кринос уловил и ещё одного охотника: его постепенно окружали. И вдруг в поле видимости появился ещё один. Странный тип с ярко-красными глазами, бледной как у мертвеца кожей, бесцветными волосами и одетый в белоснежный полушубок, он неспешно, но очень уверенно шагал за спинами охотников, приближаясь к сражающимся. В руках у зловещего типа был лишь посох.
       Истекающий кровью, с трудом движущийся оборотень держался лишь на одной клокотавшей в его груди Ярости. Пылкое сердце ещё билось, и Добрейн, зарычав, нанёс новый удар по присевшему пареньку его же собственным товарищем. Но держал он его уже одной рукой. А вторая, после трудного шага назад, крепко схватила пытавшуюся прокарасться со спины крысу. Когти глубоко впились в сжатое словно тисками мягкое горло. По пальцам потекла тёплая густая кровь.

       Белобрысый юноша сделал шаг назад, уйдя от атаки, но тут же подскочил обратно. Однако и оборотень легко увернулся от его удара, успев хорошенько приложить уже безвольное, словно тряпичная кукла, тело охотника-оружия о землю. Взревев, Добрейн с размаху кинул его в стоящих в паре шагов Мороза и странного типа в кпюшоне, повалив обоих, и, приподняв за горло хрипящего уже мага другой рукой, отступил за дерево.
       Впрочем, проворный охотник в капюшоне тут же снова вскочил на ноги и снова раскрутил свою цепь.
       — Сука вшивая! — Морозу пришлось не так сладко: уже немолодой толстяк с трудом поднимался со снега. Не спуская глаз с врага, он вслепую нашаривал рукой выпавшее копьё. За их спинами выросла фигура того охотника с луком, что пытался убить Добрейна ещё на крыше, в городе.

       Молодой охотник после отступления оборотня метнулся за дерево и тут же появился с другой стороны. С его руки сорвалось что-то, блеснувшее в свете луны серебром, и тут же охотник-щит захрипел сильнее: похоже, это что-то попало в него, а не в Зверя. Ну что ж, поделом. Люди всегда стремились уничтожать друг друга, и это вошло в привычку.
       Сделав шаг в сторону и крутанувшись на месте, оборотень со всего маху залепил туловищем охотника по белобрысому парню. В шее живого оружия что-то противно хрустнуло и он обмяк.

       Парень отпрянул было от летящего тела, но не успел. Мощным ударом его смело с ног и со всего маху приложило о дерево. Его взгляд стал туманным и, выронив меч из рук, он медленно стал сползать по стволу дерева.
       Это был тот самый момент в битве, когда решалось всё. Весы должны были качнуться в какую-либо сторону, и грузом на них были жизни охотников против жизни оборотня. Все понимали это, каждый боец, не раз участвовавший в драках, мог чуять этот момент. Его уловил Зверь, его уловили и охотники.
       Лучник ррванул что было сил вперёд, обходя Добрейна с тыла. Испустив пронзительный, режущий уши боевой крик, охотник в чёрном плаще с капюшоном кинулся на оборотня, в отчаянии бросая свою цепь. Но она вспорола лишь свежий рыхлый снег — кринос легко, как и прежде, ушёл от атаки, всё же напоровшись брюхом на копьё кузнеца. По коже живота побежала струя горячей крови, но Зверь в бешенстве почти не чувствовал боли. Копьё лишь ободрало шкуру, и рана тут же затянулась.
Спокойно шедший человек в белом балахоне тоже вдруг выпрыгнул вперёд и бросил в оборотня свой посох:
— Хватай! — заорал он во всё горло. Капюшон спал с его головы, и в холодном свете стало видно его лицо: бледное, как у мертвеца, без кровинки, с безумными дьявольскими глазами, горящими красным огнём. Но в них не было ненависти или жажды смерти — холодные и бесчувственные где-то в глубине, сейчас они излучали лишь азарт игрока в кости. Но то была игра со Смертью, и ставкой в ней была жизнь.
       Посох, без особой силы брошенная палка, летел даже плашмя, и эта атака скорее походила на жест отчаяния. Но лишь только походила... Внезапно, в последний момент, сразу после крика хозяина посох изогнулся и прочным кольцом обвился вокруг оборотня. Добрейн успел заметить открывшиеся на нём змеиные глаза, зубастую пасть и раздвоенный язык. Тварь тут же стала стягивать свои кольца как будто с нарастающей силой, заставляя скованного оборотня издать сдавленный рык. Внимательное ухо могло различить в нём тень отчаяния. Хромающий, смертельно раненый зверь теперь был ещё и связан.
      Ещё один укол копьём, неопасный, как и предыдущий, но очень раздражающий. Добрейн прыгнул к этой надоедливой мухе и, можно клацнув зубами, зажевал его лицо. Раздался истошный вопль, свист стали и, внезапно, мир обрушился в обжигающую пучину боли. Но и она через мгновение исчезла в темноте небытия... Всё закончилось.

      Лорен был прав — Нискиня в бешенстве метался по спальне, материл оруженосца и на ходу надевал доспехи. Казалось, он собирался сам кинуться в погоню и покончить с этим чёртовым оборотнем.
      — Леший его побери и всех этих охотников! Да куда ты тычеш!? — сорвался воевода на неудачно подвернувшегося с наручем паренька.
      — Я как раз по этому делу, Нискиня, — оборотень быстрым шагом вошёл в комнату, — поставив весь город на уши, волка всё же выследили. Я отправил своих людей следом им на помощь. В этот раз ему не уйти, я знаю, что он с девкой.
      — В прошлый раз он посреди города ушёл, ничего не помешало! — огрызнулся в ответ воевода.
      — Мои люди не подведут. Они никогда не подводят. И они хотят отомстить за Смеяна.
     
            ...
     
      Воевода и Лорен были на северной стене, когда их нашёл Жако. Отведя своего начальника в сторону, он что-то тихо и долго рассказывал ему. Лорен напряжённо слушал. В его голове снова метались тысячи мыслей и планов, вплетая в себя новые обстоятельства.
      „Жалко парня. Но его смерть — подарок судьбы”, — рассуждал пограничник, — „избавиться от охотников теперь стало совсем просто”.
      — У нас проблема, Нискиня, — Лорен с очень серьёзным и озабоченным видом вернулся к воеводе, — Велимир мёртв, Мороз серьёзно ранен.
      Нискиня обомлел. Это были чёрные вести.
      — Оборотень тоже мёртв, но вот такой ценой, — продолжал свой доклад Лорен, — как бы это кощунственно не звучало, но, похоже, Велимир расплатился за ошибку, приведя к нам именно их. Но за что поплатился Путята?
      — Да как же так? Он-то зачем с ними пошёл? — воевода был ошарашен, его гнев на время утих, — А Мороз? Его какого лешего взяли?
      — Дружище, — Лорен положил руку на плечо Нискине и с пониманием заглянул ему в глаза, — иди к Путяте. Ему сейчас очень будет нужна поддержка. Я займусь твоими делами на стенах и наведением порядка. Позабочусь и о том, чтоб казначей приготовил обещанные пятьдесят золотых для охотников за голову оборотня.
     
            ...
     
      Утренняя встреча у Путяты была мрачной и напряжённой. Да и разве это удивительно? Леший рассказывал о битве. Трудно было смотреть в глаза старику, потерявшему сына. Сына, которого вообще не должно было быть в той схватке — город не нанимал его, и это настроение ядовитым свинцом висело в воздухе. Об этом никто не сказал ни слова, но так думали все. Лорен выдал награду охотникам, а воевода сурово и категорически настоял на том, чтоб Леший её принял — честный охотник, видя горе старика, видя, что их охота была далеко не удачной, хоть они своего и добились, хотел отказаться от денег. Но он тут был один с Ножом и они не имели права решать за остальных товарищей.
      О лисе не говорили — в комнате было много лишних ушей. Уже во дворе воевода догнал Лешего:
      — Мы снимаем заказ на лиса. Он не такой, как волк, и ведёт себя очень тихо, а ваши лица знает весь город. Вам уже не удасться его поймать, и мы наймём других. К тому же после таких потерь вам неплохо бы восстановиться. Единственное, что вы можете сделать — это проверить пещеру оборотня. Говорят, там может быть та девочка, которую народ посчитал ведьмой. Отведите её домой или отдайте в монастырь.