Дыхание Зла | ходы игроков | Сарагоса, столица Арагона

В Сарагосе пятница, 20 апреля 1635 года по григорианскому календарю. Остаётся три дня до праздника в честь Сан Хорхе, и город активно готовится к нему. Кому-то праздник в честь святого Георгия обещает ещё один день отдыха и веселья, кому-то - день, полный трудов, но и дополнительной прибыли. Уже пошли слухи о том, что монастырь Сан Хорхе в праздники не ограничится обычным "монастырским супом", а устроит настоящий пир, и вряд ли прочие церкви и монастыри примут это иначе, чем вызов. Так что у бедняков, нищих и студентов будет особенный праздник: день полного живота. Ибо на пустое брюхо способны думать о высоком лишь святые аскеты.
Близится ночь святой Вальпургии, и отдельные верующие, переполненные священным энтузиазмом, вновь будут искать акеларры, на которых танцуют ведьмы. Как всегда, что-то найдут (или придумают) - но, как всегда, испанская инквизиция, чётко разграничивающая ведовство и колдовство, при отсутствии вреда и смертей ограничится проповедями, штрафами и, порой, телесными наказаниями. Арагон - не Наварра, и смирных ведуний и ведунов вполне терпит. То, о чём не знает Римская Инквизиция, не может её огорчить - вот так! В мудрости своей, члены Супримы две дюжины лет назад издали "Эдикт милосердия", дающий колдуну возможность сдаться церкви для покаяния без опасения за свою жизнь, и с тех пор пока установилось спокойное равновесие: ведьмы и колдуны не творят особого зла, зато и ни одной ведьмы не было сожжено в Арагоне с тех пор. Говорят, что иной раз с зарвавшимися чародеями разбираются свои же, ибо никому из них неохота привлечь внимание Святого Престола и Верховной Священной Конгрегации Римской и Вселенской Инквизиции - да продлятся их дни, но, желательно, где-нибудь подальше. Пусть разбираются с язычниками-людоедами из колоний, колдунами мавров и далёкого Китая.
Но всё же, во время таких особых дат, местные ведуны держатся тише воды, ниже травы, и демонстрируют, что являются добрыми католиками.

Однако, это лишь видимое, плавающее на поверхности. Вы-то знаете, что есть Река-под-Рекой, Rio abajo Rio. И по её течению идут странные волны. Недобрые волны. Следуя им, вы и прибыли сюда.

Воистину, вверху как и внизу, внутри как и снаружи – Аугусто сейчас подхватывала волна ожиданий и предчувствий, один этап жизни завершался, другой следовало поторопить начаться. Одной цели он достиг, несколько дней назад заслужив право именовать себя магистром права. Этот поход был рискован, отнюдь не в его осторожном стиле, с расчетом денег притык, да и как ни планируй, а все всегда требует больше времени и расходов, чем планировал. Но все хорошо, что хорошо кончается. Гордая вершина покорилась, теперь он – магистр. Время взглянуть свысока вниз, и двигаться дальше. Налегке.

Он сам усмехнулся собственной шутке. Вот уж действительно, налегке. И пошел найти своего профессора, благородного мэтра Серрано. Само собой, не только чтобы обменяться ритуальными, но от того не менее искренними, поздравлениями, "с успешной защитой", на с "успешной защитой вашего ученика". Но и завести разговор о насущном. В планах Аугусто было поискать себе место в Святой Эрмандаде. Казалось, что умный следователь, вдобавок с обширными познаниями в праве, им должен пригодится, военных у них должно быть и так в избытке, но для скучной каждодневной работы: выяснять, кто обчистил кладовку очередного тавернщика, нужны несколько иные способности.

Так что Прадо считал, что у него был шанс. Заручиться бы рекомендациями.

- Поздравляю! Вы, безусловно, порадовали меня, друг мой. - с удовольствием сообщил мэтр Серрано, оглядывая уже бывшего ученика. Хотя, бывают ли ученики бывшими? - А ведь, в своё время, вы порывались отказаться от изучения квадривиума! Но вот вы здесь, и все дороги открыты перед вами! Хотя впереди, разумеется, ещё долгий путь.

Не могу сказать, что ваш выбор мне видится идеальным. Однако, совет Арагона, или городской совет Сарагосы, дадут вам больше шансов, пусть и меньше благ в начале. Будь вы идальго, я бы порекомендовал вам обратиться к кортесам, но увы... Возможно, в будущем вам удастся получить дворянство, или купить титул. Пока что я могу лишь порекомендовать вас в секретариат городского совета. Не думаю, что в Святой Эрмандаде не найдётся местечка для хорошо образованного юноши, подкованного в знании законов. Но это всё, чем я могу помочь.

С этими словами профессор взял перо, и быстро написал несколько строк, сложив затем лист в виде аккуратного конверта и запечатав сургучом.

- Из моих знакомых, в Эрмандаде служит благородный дон Хуан де Эспиноса-и-Вальдес. Он из тех верных и благородных, пусть и небогатых, рыцарей старых традиций, что сам король принимал на службу. Попросите у него об аудиенции, и передайте письмо. Думаю, оно утишит его строгий нрав. Особенно с учётом того, что пишет благородный идальго до сих пор, как курица лапой, и секретарь для него не будет лишним. После не забывайте заглядывать, и рассказать, как удалось устроиться. И пусть святой Хорхе не оставит вас своим благословением, ведь Эрмандада, что ни говори, организация военная! Идите, юноша, вы ещё можете успеть сегодня подать своё прошение. Иначе придётся ждать завершения торжеств, а то и конца следующей недели! В зависимости от масштабов веселья, конечно.

    Не привык быть в дороге по-гражданскому, достичь пункта назначения с меньшим комфортом, но быстрее — было правильным решением. А пытаться спать в экипаже вместо того, чтобы ехать верхом, было решением спорным и, — благородный господин Де Брунн не побоялся этого слова, — ошибочным. Затёкшая шея, казалось, скрипела в такт рессорам, и расположение его духа было далеко от благодушного, но всё же… Въезжая в столичную Сарагосу, готовящуюся к празднествам, Филипп Валентин желал дать новому для себя городу шанс и присматривался, ища упорно за что зацепиться взглядом. Был ли город украшен, оживление ли можно было видеть на лицах людей и какой атмосферой пахло в воздухе — а горячиться и волноваться можно было отставить до другого раза. В конце концов, тот, кому самоконтроль над собственным телом и духом неподвластен, не будет иметь и власти какой бы то ни было иной; на том решив по возможности меньше подпадать под влияние собственного пассивного существа, Филипп обращается в зрение и волю.
    Равноудалившись от сфер инстинктивного, сентиментального и умствующего — в конце концов, банальному в своей грубости вызову для своей безопасности он завсегда способен дать отпор, по долине Луары скучать и сравнивать с Сарагосой не дело и рано, а в какие из двенадцати ворот въезжать экипажу, ведомому нанятым возницей — не господская забота, Филипп приближается к месту, где его ждёт дом родственного гостеприимства, стол и встреча с пожилым человеком, в котором также течёт кровь де Бруннов.

– Благодарю вас, профессор! Я не забуду того, что вы сделали для меня, и как учитель, и как советчик, когда убедили продолжать образование после защиты степени бакалавра. Поверьте, я не оставлю эту стезю. Давайте воспринимать нынешний шаг всего лишь как необходимое тактическое отступление, я поднакоплю денег и вернусь, по возможности, к служению учености. – Аугусто не рассыпался в благодарностях, но немногие слова говорил от всего сердца. Поймав себя на мысли, что нечасто доводится колдуну быть искренним, тем ценнее отпущенное скудно.

С поклоном приняв рекомендательное письмо, и тепло попрощавшись с учителем, молодой человек торопливо отправился в штаб-квартиру Святой Эрмандады, действительно, успеть после разговора к бесплатному угощению Святого Хорхе будет ой как нелишне.

Единственное излишество недавний студент позволил себе на пути: когда уверен, что был один в пустых в предпраздничные часы коридорах альма-матер, оглянулся лишний раз по сторонам, сделал несколько взмахов руками, непосвященный наблюдатель мог бы решить, что юноша споткнулся на ходу, и пытается удержать равновесие. Вдобавок негромко пропетая знакомая фраза на греческом – вот, пожалуй, и все, что выдавало сотворение Волшебного Зрения. Аугусто шел в новое место, почему бы на всякий случай не держать глаза открытыми?

Сеньор Джеронимо Фернандес был одним из тех идальго, которые сочетали, казалось бы, несочетаемое.

С одной стороны-весьма известный и уважаемый титул, одно упоминание которого вызывало уважение даже в среде аристократии.
А с другой стороны-в кармане у сеньора Джеронимо жила вошь на аркане.

Нет, это не была, конечно, тотальная нищета. У Джеронимо были небольшие сбережения, одежды...даже свой слуга. Но это была банальная необустроенность. Приткнуть голову было буквально негде. Конечно, всегда можно было рассчитывать на комнату в каком-нибудь трактире, либо можно было бы временно остановиться у знакомых, но своего угла ни в Сарагосе, ни в окрестностях не было...

И это порой повергало в уныние.

-А скажи, любезнейший,-обратился Фернандес к своему слуге.-Как тебе кажется? Получится ли у меня наконец-то арендовать собственное жильё тут?