ℕℝ: Старые истории Нового Рэйвенвуда | ходы игроков | 📝 Для личных записей

"Кто сказал, что быть нежитью плохо? Я уберзольд и прекрасно себя чувствую!"

Ходячее опровержение расхожего среди противников некротизации мифа о том что уберзольды - бесчувственные машины смерти, лишённые удовольствий присущих живому человеку. Ирма весела, бодра и полна жизни, насколько это словосочетание может быть применимо к ходячему трупу набитому некромодификациями и одержимому собственной душой. Откровенно наслаждается тем, что будучи нежитью можно поглощать сладкое и вкусное в промышленных количествах не боясь потолстеть, пить отличное немецкое пиво пинтами не боясь на следующее утро об этом очень сильно пожалеть и маршировать под пулемётами распевая гимны не боясь окончательно помереть. Или, к примеру, тратить время на более возвышенные человеческие радости вроде изучения истории и окружающего мира или созерцания различного искусства не отвлекаясь от службы, так как тебе нет необходимости отвлекаться на сон, еду и вообще какие бы то ни было биологические потребности и тебе доступны все двадцать четыре часа в сутках. И Ирма не стесняется данные преимущества всячески рекламировать, являясь одним из основных "оппонентов" Вольфганга и, что иронично, в противовес ему, болтливой, открытой, не носящей из защиты ничего тяжелее фирменного мундира и обитающей не только где-​то в районе передовой персоной. Впрочем, дальше дружелюбного подтрунивания, ехидной демонстрации преимуществ бытия уберзольдом и неожиданно под час даже довольно глубоких дискуссий о природе человеческого бытия и дальнейших путях перехода от меньшей к уберменьшам в этой маленькой идеологической борьбе она не заходит.

Несмотря на то, что на первый взгляд Ирма это обычный человек, просто холодный, сильный, быстрый, прочный и неубиваемый, это не совсем так. Ввиду того что пребывает в виде уберзольдата Ренненкампф уже достаточно давно, на ней можно проследить действительно накладываемые таким состоянием изменения личности. В частности, она, пожалуй, слишком уж легкомысленно относится к смертельным опасностям как для себя, так и для окружающих. Не обращает совершенно никакого внимание на различные "мелкие неприятности" вроде лёгких ранений, холода или жары, хотя, возможно, это она специально. Иногда демонстрирует довольно-​таки пугающую жестокость по отношению к кому-​то или чему-​то что её по настоящему разозлило вкупе с краснеющими глазами и начинающими трансформироваться во что-​то больше похожее на жуткие клыки присущие четвёртому поколению зубами, хотя это случается достаточно редко. Да и вообще, похоже, не очень-​то помнит каково это быть обычным смертным человеком и не особо горит желанием вспоминать. Насколько это серьёзные минусы и минусы ли вообще вопрос достаточно спорный. Как минимум самой Ирме неудобств они, кажется, не причиняют.

Не смотря на то, что она в целом доброжелательна к большинству коллег и лояльна к начальству, Вайс Ирма практически боготворит. Ну или как минимум очень сильно уважает и в случае теоретического конфликта интересов внутри фракции гарантировано примет её сторону, а так же будет защищать оккультистку до последней капли некроэнергии. Что, пожалуй, не так уж странно, учитывая что с ней она знакома довольно давно и вроде как целиком и полностью обязана самим фактом своего существования. Не говоря уже о том, что Катрин кажется одна из тех постлюдей, которые могут привести как минимум часть человечества на абсолютно новую ступень эволюции, недоступную обычной биологии и позволяющую согнуть ранее непреодолимые ограничения в бараний рог, что делает её ещё в глазах Ренненкампф ещё более важной персоной.

Ирма Ренненкампф родилась в конце девятнадцатого века в Германии, добровольно записалась в санитарки с началом Первой Мировой. Не проявила особых талантов в медицине, но на удивление неплохо переносила тяготы войны и даже готова была вести боевые действия вместе с солдатами, чем немного поддерживала их боевой дух. Согласно официальным документам, пройдя два года войны, санитарка Ирма Ренненкампф погибла в последние месяцы Верденской мясорубки во время очередной попытки немцев контратаковать наступающие французские войска.

Столкнувшись с огромными потерями в течении многомесячного сражения, которому не видно было конца, не смотря на применение самого передового вооружения, обе стороны рискнули попытаться прибегнуть к помощи потусторонних сил. Со стороны Германии их представляли несколько оккультистов. Когда их полевой штаб оказался в опасности из-за неожиданно быстрого прорыва первых линий обороны, оккультисты провели массовый ритуал чтобы усилить оставшиеся на участке войска, которые затем были отправлены в самоубийственную атаку с целью задержать французов на время эвакуации штаба и привезённых спецгруппой оккультных материалов.

Оказавшаяся в числе посланных в атаку частей Ирма в ходе сражения внезапно обнаружила, что попадание из лёгкого пулемёта в грудь для неё не особо смертельно, более того, те бедолаги которых она ранее оставила позади как точно умерших, начали подниматься и снова отправляться в атаку. Другие солдаты так же пребывали в смятении, но всё же продолжали двигаться вперёд, подстёгиваемые невесть откуда взявшимся желанием убивать. Кто-​то даже набрасывался на своих, но большинство всё же рвалось к наступающему врагу. Многие уже считали Верден адом, но те, кто был в той атаке, могли бы с этим поспорить, потому что настоящий ад разверзся когда они столкнулись с французами. Среди них тоже были не только или не совсем люди: какие-​то полупрозрачные твари, метатели молний, бесформенные существа состоящие из пламени и облака осколков, как будто ожившие разрывы снарядов. Наверное, именно благодаря им наступление было таким быстрым и успешным. Но озверевшим от злости солдатам было плевать. Они стреляли, кололи штыками, рубили ножами и лопатками, не обращая внимания на раны. Те, кого всё-​таки удавалось свалить, вставали и с воем бросались на французов с голыми руками, вгрызаясь им в глотки. Кажется, в какой-​то момент часть поля боя превратилось в какую-​то смертельную пучину, которая затягивала любого зашедшего на её территорию под землю десятками когтистых рук. Ирма тоже билась, схватив чью-​то винтовку, ведь её помощь всё равно не была никому нужна. Каким-​то образом ей удалось оказаться в числе тех немногих, кто к концу этого безумия ещё ни разу не умер, хотя её несколько раз прострелили насквозь, а из спины торчал траншейный нож. Французы отступили и часть солдат последовала за ними. Другие же остались на поле боя, потерянно бродя среди изуродованных трупов, некоторые из которых ещё каким-​то образом шевелились и что-​то хрипели, или опускаясь на землю без сил. Ренненкампф попыталась собрать тех кто был поблизости и вместе с ними вернуться к своим. Как оказалось, это было очень правильным решением. Не успели согласившиеся покинуть место боя, как послышался знакомый свист и грохот. Артиллерия с обеих сторон равномерно перемешивала всё и всех, кто остался, с землёй.

Когда выжившие, если их вообще можно было так назвать, добрались до позиций своих, то до жути перепугали часовых и их чуть было не размолотили в фарш из пулемётных точек, но появились какие-​то странные люди с офицерскими документами в сопровождении солдат в противогазах, приказали отставить огонь и забрали всех в штаб. Там красивая белокурая женщина без погонов и формы, но отдававшая приказы сопровождению, объяснила выжившим, что они теперь не совсем люди и пути у них всего два: продолжить существовать в таком виде и перейти под её командование, умерев лишь по официальным документам, или же отказаться и тогда она превратит их обратно в обычных людей, но после этого их ждёт гарантированная и вполне настоящая смерть, возможно довольно мучительная. Часть выбрала второй вариант. Ирма выбрала первый. Так она познакомилась с Катрин Вайс, стала одним из её вечных слуг и превратилась из пусть и бойкой, но всё же достаточно обычной санитарки в существо, на голову превосходящее обычных людей почти по всем параметрам. Хотя последнее, конечно, случилось не сразу.

Среди солдат давно ходили слухи, что под Верден перебросили какое-​то экспериментальное оружие, способное наконец склонить чашу весов в пользу немецкой армии и позволить продвинуться дальше. Все думали, что это какой-​нибудь новый газ, потому что многие замечали странных солдат в необычных противогазах и с незнакомыми никому обозначениями, которые всегда квартировались где-​то поблизости от штаба, отдельно от других, и иногда оцепляли местность, никого не пропуская. Слухи оказались правдой, но лишь частично. Секретным оружием был не газ, а Вайс, её коллеги и результаты их работы. Как узнала Ирма, доктор Вайс занималась изучением и подчинением паранормального, причём уже очень давно, и произошедшее с Ирмой и остальными солдатами было лишь малой толикой того, на что была способна оккультная наука, а именно так доктор предпочитала называть то, чем занималась, хотя для большинства это выглядело как магия из сказок, только более жуткая. Выжившим теперь нужно было куда реже спать, меньше есть, те кто болел уже не чувствовали недомоганий, а пулевые ранения причиняли боль сопоставимую с сильным ударом кулака вместо того чтобы заставлять корчиться в предсмертных судорогах на земле. Но, как объяснила Вайс, они всё ещё могли умереть, а кроме того, теперь нуждались в том чтобы поглощать энергию других живых существ, чтобы продолжать жить и даже просто заращивать раны. Поэтому они и были к ней привязаны - оккультист могла собирать эту энергию и передавать своим бойцам, в то время как самостоятельно они могли её извлечь только в небольшом количестве довольно примитивным методом: съев живое существо живьём или присутствуя в непосредственной близости от него в момент смерти, желательно мучительной и не мгновенной. Именно поэтому они смогли продержаться против французов и того, что им помогало: чем больше они убивали и чем больше их гибло, тем сильнее становились оставшиеся. Ну и ещё потому, что теперь их тела после смерти не оставались бы гнить в земле, а превращались в более примитивное, хоть и живучее, существо. На самом деле они все не превратились в таких кадавров сразу только из-за того, что проведённый над ними ритуал был экспериментальным и ускоренным, из-за чего они получились слабее и хрупче живых трупов, но сохранили способность мыслить. Часть "свиты" Вайс состояла из таких облагороженных формой и противогазами чудовищ. Другая, меньшая, но более значимая, из сделанных "как надо" полукадавров. Выжившие оказались посередине и доктор не торопилась тратить силы и время на то, чтобы поднять их всех до нормального уровня. Как и в обычной жизни, "повышение" нужно было заслужить либо выслугой лет, либо отличившись в чём-​нибудь достаточно, чтобы впечатлить оккультистку.

Услуги санитарки в маленьком войске Вайс были совершенно не востребованы, так что Ирме пришлось переквалифицироваться в рядовые. Эрзацы, как их пусть и без особого презрения, но всё же обидно называли как сама Катрин, так и её бойцы, после облагораживания путём переодевания в чистую и целую форму и заращивания ранений на лицах, выглядели по-​приятнее, чем обычные немёртвые солдаты, так что в перерывах между боями им поручили заниматься коммуникацией с обычными войсками, выступая в качестве адъютантов или посыльных. В основном они помогали Вайс, так как другие оккультисты не допускали их до своей работы, да и вообще были достаточно странными людьми, буквально одержимыми паранормальной силой. В бою же им приходилось держаться вместе с немёртвыми солдатами, по документам являвшимися штурмовым подразделением, а значит первыми рваться в атаку. Работая с ранеными Ренненкампф успела насмотреться на страшные раны, так что происходившее в окопах когда до них добиралась оккультная пехота не так сильно шокировало её, а вскоре девушка и вовсе освоилась, начав во всю использовать свои преимущества в живучести и выносливости и возросшую силу, которой до получения модификаций она не отличалась. Сапёрную лопатку она довольно быстро сменила на траншейный нож, которым было легче наносить точные и быстрые удары, приблизившись вплотную: оказавшись в траншее она обычно бросалась на ближайшего врага, игнорируя его поспешный выстрел или удар, и быстро его убивала, чтобы использовать как щит от выстрелов его товарищей. Вместо тяжёлой штурмовой кирасы она носила защиту сердца, ведь быстро убить эрзацев можно было только выстрелом в него или в голову. Выстрелы в тело, как выяснилось, тоже смертельны, но только в большом количестве. Никто так и не рискнул посчитать сколько точно, в итоге сошлись на том что пять-​шесть винтовочных или магазин из пистолета выдержать можно, если в сердце не попадут, а вот под прицельную пулемётную очередь всё-​таки лучше не подставляться вообще. Большинство со временем привыкло к тому что иногда врагов приходится убивать не максимально быстро, а наоборот, и тут Ирма тоже преуспела. Зная, от каких ранений человек скорее всего не умрёт сразу, но не сможет дальше сопротивляться, она могла быстро вывести из строя парочку вражеских солдат для себя или кого-​то кто так сделать не мог или не хотел. По иронии, это даже чем-​то напоминало работу санитарки, только теперь вместо бинтов раненому нужно было притащить какого-​нибудь ещё живого бедолагу и тщательно его выпотрошить.

Те из эрзацев, кто не погиб почти сразу, в большинстве своём прошли войну до конца, в том числе стараниями Ирмы. К сожалению, верховное командование так и не решилось дать оккультной группе разрешение на массированное применение их сил, небезосновательно опасаясь что в таком случае противник так же их применит, а немёртвые солдаты Вайс хоть и были способны кардинально поменять расклад сил, но только на том участке фронта, где группа присутствовала в данный момент. Даже полноценные оккультные пехотинцы всё ещё были привязаны к поднявшему их "хозяину" и их нельзя было просто увезти в другое место без Вайс, за перемещениями которой внимательно следили. К концу войны оккультную группу уже использовали просто чтобы усилить сдерживающие наступление врага на критически важных направлениях части. В одном из боёв немёртвые столкнулись с британскими танками на открытой местности и, не имея артиллерийского прикрытия и располагая всего несколькими противотанковыми ружьями, понесли серьёзные потери. Ирма, вооружённая одним из ружей, вошла в их число: её оглушило и отбросило от ружья взрывом снаряда, а затем танк переехал её поперёк. После такого даже кадавры обычно успокаивались навсегда. Однако через некоторое время Ренненкампф с удивлением пришла в себя на оккультном аналоге хирургического стола у Вайс. Оккультистка решила что её всё-​таки стоит превратить в полноценного оккультного пехотинца. Правда, из-за сильных повреждений тело пришлось частично собирать заново практически с нуля, ввиду чего оно стало ещё менее человеческим, зато, как сказала Вайс, теперь его было куда удобнее модифицировать.

Поражение Германии становилось всё более очевидным и Вайс покинула оккультный отряд вместе со своими "слугами", отправившись заниматься своими делами и разыскивать новые источники знаний. Поскольку теперь ей не требовалось столько солдат, она развоплотила большую часть оккультных пехотинцев, вызывая их только по мере надобности. Ирма, впрочем, как и другие "повышенные" эрзацы, ввиду их более живого вида, сопровождали оккультистку почти всё время, хотя несколько раз Ренненкампф всё же довелось побывать в развоплощённом состоянии. По ощущениям это было похоже на очень глубокий сон. Кроме того, она заметила, что совершенно перестала стареть и теперь совсем не нуждалась во сне, воде и пище. Стала ещё сильнее и быстрее, а умереть окончательно, похоже, не могла совсем: даже если её тело получало настолько серьёзные повреждения, чтобы перестать функционировать, оно просто рассыпалось в прах, а Вайс могла призвать её снова. Конечно, большую часть времени это теперь было не важно, ведь наступило мирное время, но Ирма и здесь старалась использовать преимущества такого существования на полную катушку, активно впитывая знания и впечатления из окружающего мира. Хотя до тех знаний, которые не просто знания, а Знания с большой буквы, за которыми охотилась Катрин, "хозяйка" её не допускала, резонно предполагая что от них вечно молодая девушка просто свихнётся. К тому же в основном двигало Ирмой всё-​таки не столько стремление к познанию, сколько любопытство. Она выучила несколько языков и как правило знала больше всех о месте, где Вайс и её "слуги" находились, но и только. Вероятно, даже отсутствие нужды в перерывах на сон и еду не позволят тебе стать экспертом в чём-​то, если ты будешь хвататься за всё подряд. Ренненкампф даже немного расстроилась, когда началась ещё одна война. Пришлось опять обосноваться в лаборатории и заниматься в основном охраной Катрин во время полевых испытаний, либо быть в них ассистентом и испытателем. А потом Вайс вдруг развоплотила всех. И когда Ирма снова проснулась, вокруг был совершенно другой мир.

Они фактически совершили прыжок во времени на несколько десятков лет вперёд. Большинству некропехотинцев это не понравилось, но Ирма была просто в восторге. В конце концов вокруг было столько нового! Пожалуй, она стала одной из первых, кто вообще смог полноценно адаптироваться к такой перемене мест и времени. И в этом немало помогло то, что Катрин наконец смогла дать своим "слугам" автономность с помощью рунного привода. Теперь Ренненкампф могла спокойно выходить в город в свободное время и осаждать там библиотеки, музеи и магазины. Спустя некоторое время она уже знала что такое мобильный телефон и интернет, что люди таки слетали в космос, что медицина теперь ещё лучше и даже без оккультного вмешательства может буквально вытащить человека с того света и ещё тонну вещей мелких, но достаточно важных если ты не хочешь вызывать подозрения просто прогуливаясь по улице, например. Проявила Ирма значительный интерес и к другим отделам их разрастающейся базы, благо пост адъютанта одного из её главных лиц позволял и иногда даже требовал посещать их почти все. В результате её довольно быстро начали узнавать везде в пределах Логова, а за его пределами она стала одной из основных фигур действующих от лица Вайс, причём не только в вопросах оказания поддержки в бою.

Экстравагантность, непомерные амбиции, садисткое упоение властью над чужими телами и разумами, извращенное любопытство переплетенное с бесстыжей похотью. Длинные, насыщенные ядом, но тонкие и хрупкие иглы которыми ощетинилось маленькое и сломленное существо. Сумевшее кое-как оправиться от разбитых надежд и крушения привычного мира только уподобившись уничтожившим его чудовищам.

Давно разочаровавшееся во всем нормальном и адекватном, но еще сохраняющее способность притворяться чем она была раньше - робкой и рассеянной, доброй и прилежной девушкой, искренне радующейся когда плоды ее стараний приносят людям пользу и удовольствие. Под этой маской нетерпеливо дожидаясь момента когда можно будет в очередной раз отбросить ее в сторону и приступить к заполнению зияющей пустоты внутри себя наслаждением своей Настоящей, пускай и начавшейся не так давно, жизнью.

Правда на самом деле, внутри «бесстыжего и безжалостного чудовища» сохранилась, пускай и в несколько искаженном виде, сохранилась аккуратная созидательность, искреннее желание помогать людям и привязанность к своим особым клиентам. Тщательно игнорируемые или оправдываемые гордым нежеланием уподобляется всяким бездарностям способным лишь портить и разрушать, а не чинить и создавать что-то новое.

Детство у Дороти Оакли было определенно счастливое. И примерно настолько нормальное насколько оно может быть когда папаша на жалобы дочурки что над ней издеваются в школе обзывая психованой истеричкой не только посоветовал двинуть главной обидчице и ее парню за одно в челюсть, но и помог поставить удар и вообще солидно так гонял для общего мордонабивательного физического развития. Потом еще дав для верности кастет. Мать от такого в восторге не была, вот только кулак и Билла Оакли был потяжелее чем у его дочери и пускать его в ход в качестве аргумента он не стеснялся, особенно выпив. Зато Дороти он любил и никогда не обижал, а когда она подросла начал учить обращаться с пушками. Дескать любой уважающий себя американец должен уметь отстаивать свои интересы и идеалы с оружием в руках. Уважающая себя американка тоже. Не хватало еще что бы его дочь выросла жалкой размазней как ее мать.

Вот только у этой размазни хватило наглости не только изменять с каким-то офисным слизняком оказавшимся юристом, но и с его же помощью развестись забрав у отца практически все кроме к тому времени семнадцатилетней дочери. Переехавший с ней из собственного дома в крохотную каморку многоэтажки, он, и до этого расшатавший себе здоровье бутылкой, окончательно спился, не протянув и полгода. Напоследок извинившись что подвел ее и был дерьмовым примером, но потребовав что бы она никогда не забывала о своих Идеалах и не позволяла угаснуть своему пламени.

Уж что-то, а Идеалы у Дороти были. Не в последнюю очередь благодаря воспитывающему ее как сына, а не дочь отцу, она с ранних лет погрузилась в красочный мир супергероев и суперзлодеев, так и не вынырнув на поверхность когда повзрослела. Или скорее просто не повзрослев. Причем вместо идиотически правильных классических героев, что сажали злодеев в тюрьмы и психушки только для того что бы те в следующей же серии оттуда сбежали, ей всегда нравились суровые парни вроде Карателя не церемонящиеся со всяким не заслуживающим жить мусором. Противостоящие всяким монстрам и фрикам зачастую не имея собственных суперсил. Так что после похорон отца Дороти просто взяла пистолет-пулемет небольшого арсенала что папаша успел припрятать когда пошел раздел его имущества, корзинку с бутылками зажигательной смеси, облачилась в антигеройский костюм и отправилась вершить справедливость.

В городе появилась новая Героиня зовущая себя Красная Шапочка. Появилась в славные и хаотичные времена когда копы появлялись на месте очередной заварушки только когда она стихала, а «корпорации» еще даже не начали делить город. Времена когда в отличие от своего знаменитого образца для подражания обделенная суперсилами девочка скорее всего бы просто умерла, печально и глупо словив пулю или нарвавшись на игнорирующего калибр меньше танкового ствола монстра. Однако этого не произошло. Отчасти потому что стреляла Дороти действительно метко, особенно учитывая что делала она это обычно на бегу и очередями. Да и коктейлями молотова швырялась тоже неплохо. Отчасти потому что бегала она быстро и, будучи все же не до конца ушибленной, вовремя смекала когда нужно делать ноги. Отчасти благодаря банальной удаче. А еще потому что нашла Напарника. Друга. Или даже больше.



Калеб, по мнению Дороти возможно чуточку искаженного личной привязанностью, походил на по-настоящему классного героя комикса, не смотря на добродушную физиономию круто выглядящего во всех позах и ракурсах. Отлично стреляющего и бьющего морды. Сверхъестественно живучего будучи как выяснилось потом не совсем обычным человеком. Бесстрашного и благородного, немного наивно верящего в добро и справедливость, но не сопливого и не боящегося запачкать руки когда это было действительно необходимо. Изо всех сил пытавшего сделать из кровожадной адреналиновой наркоманки «хорошего человека». Увы, не смотря на редкие проблески, в целом угнетающе безуспешно.

Он состоял в небольшом кооперативе разнообразных наемников, среди которых было немало по-настоящему хороших парней, собиравшихся в одном знаменитом баре. Брал там контракты и нередко приглашал Дороти принять участие. Увы, не смотря на то что ей самой этого хотелось, влиться в в этот коллектив у Красной Шапочки не получилось. Она была слишком отмороженной, причиняющей слишком много побочных разрушений, слишком часто отправляющаяся находить и карать зло самостоятельно. Глухой к попыткам Калеба объяснить ей что она превращается в чудовище на которых хотела охотиться, наслаждающееся бессмысленным насилием. В конце концов ей недвусмысленно дали понять что даже просто видеть ее в баре уже не рады и охотница на злодеев и монстров вновь осталась в одиночестве.

Где ее и настигла месть одного из «волков» которому Красная Шапочка отдавила хвост, обратившегося к тогда уже образовавшемуся Картелю. Конкретно - к умельцами из Ковенанта Щупалец что бы хорошенько проучить мерзавку. И наверное к кому-то еще, Дроти не знала, потому что в один не очень прекрасный день просто проснулась без одежды, весьма интересным образом связанной и подвешенной живыми «веревками», с повязкой на глазах и кляпом во рту.

То что последовало потом было унизительно. Чудовищно больно. Неописуемо приятно. Продолжавшиеся днями, неделями или может быть даже месяцами страдания переплетенные с наслаждением. С перерывами на сон тогда когда она вырубалась, а о «еде и питье» лучше было вообще не вспоминать. И наслаждения со временем становилось все больше и в какой-то момент Дороти поняла что нашла свое новое «пламя». Этот жар, столь похожий на то за чем она гналась всю свою жизнь, что испытывала бегая под градом пуль. Убегая от пугающей тоскливости и бессмысленности существования, от образов доживающего свои дни превратившись в едва тлеющую развалину отца. Пламя сжигающее тело и плавящее рассудок, но позволяющее чувствовать себя более живой чем когда-либо.

А потом, по прошествии вечности, «пытки» внезапно прекратились. Женский голос насмешливо бросил что «заказчик просил отпустить тебя как только ты сломаешься и начнешь умолять продолжить», после чего ее опять вырубили. И действительно отпустили, даже дав одежду. Оставалось только с маниакальной ухмылкой на лице добраться до старой заначки с пушками и найти гнездо «этих гребаных осьминогов». Разумеется что бы просить взять к себе.

На борт обладающую какой-никакой репутацией наемницу все же приняли. Не сразу конечно, но со временем все срослось. И выросло новое. Говорят мастерство не пропьешь, теперь Дороти могла с уверенностью сказать что «протентаклить» его тоже сложновато. Впрочем арсенал, да и методы в целом, шагая в ногу с утихомиривающимися временами пришлось слегка поменять. Как и взгляд на мир в целом.

Иронично, но «испорченная демонами» теперь уже Розовая Шапочка не растеряв своей ушибленной свирепости стала гораздо более «милосердна». Частично сменив любовь к насилию с использованием огнестрельного оружия и зажигательных смесей на пожалуй даже более интенсивную любовь к насилию несколько другого типа и с использованием щупалец. И кажется наконец начав взрослеть головой под стать как раз очень заметно повзрослевшему за последние пару лет телу. Или нет. Потому что шило из задницы пропадать никуда не собиралась, а только превратилось в не менее горячее щупальце. Потому что встретив в Каракатице Калеба, что похоже был действительно рад видеть бывшую напарницу живой и здоровой, уже слегка перебравшая Дороти не нашла ничего лучше чем его, дать проводить себя до дома, а там долго и интенсивно делиться своим жаром, игнорируя возражения и преодолевая попытки сопротивления. Окончательно испортив с ним отношения, кажется став в его глазах не сохранившим ни капли человечности и самоконтроля чудовищем.

Это был наверное первый в жизни непродуманный поступок о котором Дороти действительно сожалела. Заставивший со временем серьезно задуматься, не потеряла ли она свои Идеалы плавая в этом море телесных удовольствий. Просиживая дни в Каракатице, ожидая когда капо подкинет веселую работку по специальности или не менее весело и приятно подрабатывая в борделе. Возвращаясь домой после которой даже почти не чувствуя себя паршиво от того насколько низко скатилась гордая анти-героиня. Радовало то что детские мечты никуда не пропали, а с ними и желание возобновить анти-геройскую деятельность. Теперь наверное уже супер-анти-геройскую. Или может быть уже супер-злодейскую? В любом случае, с каждым прожитым днем желание вернуться к по-настоящему активному образу жизни только возрастало. Оставалось только собраться и вновь перейти с шага на бег.

Чему не очень способствовал очередной преподнесенный судьбой сюрприз. Возвращаясь с очередной заварушки и для разнообразия сделав небольшой крюк в менее знакомую часть города Дороти нашла Ее. Лежащую без сознания в подворотне девочку с осьминожьими щупальцами вместо волос, одетую в новенькое, но запачканное грязью платьице. Холодную на ощупь, с едва прощупывающимся пульсом. Решившая что у нее полно собственных проблем что бы возиться с наверняка по собственной глупости сбежавшими из дома детьми каких-нибудь моллюсколюдов и что вообще ее анти-героическим призванием было уничтожение зла, а не снимание кошек с деревьев, Розовая Шапочка пожала плечами и продолжила прогулку... не продлившуюся и минуты, после того как завернув за угол она развернулась на месте и бросилась обратно.



Так в жизни Дороти появилась младшая сестра или может быть даже приемная дочь. Подозрительно спокойно отнесшаяся к своему, больше похожему на похищение, спасению, понимающая английский язык и немного умеющая разговаривать представившись как Улула. Преступно милую, обожающую варенье, теплые ванные, обнимашки с не менее теплой на ощупь «Олоти» и в особенности обнимашки в теплой ванной. Коварную и бессовестно молчаливую в отношении всего касающегося ее прошлого. Заставившая почувствовать робкое нежное тепло, раньше бывшее едва заметное на фоне другого жара. То что она испытывала в детстве, сидя на широких папиных коленях и болтая ногами. И кажется то что она испытывала работая с Калебом. Приятное и одновременно терзающее, вызывая невыносимую тоску и сожаление по поводу оборванной связи.

💕 Любимые:


Калеб

Сыщик из Винтерхолла с бурным и таинственным прошлым, оборотень-сенбернар и просто хороший человек. Бывший Напарник, настоящий Друг и Любимый Дороти, разрешающий жить в своем особняке и покупающий еду.


Улула


Маленький розовый ангел и приемная дочь, девочка-осьминог с не менее таинственным чем у Калеба прошлым, подобранная замерзающей на улице. Обожает кильку в кетчупе, обнимашки и теплую воду. Проводит дни возясь со своим питомцем, смотря мультики, осваивая коллекцию комиксов Дороти и рисуя собственные. Почему-то обладает супер-силой, супер-неуязвимостью и супер-прилипучестью.


Пончик

Питомец Улулы. Большой Фиолетового-Розовый Осьминог купленный в магазине «замечательных питомцев для всей семьи». Милый и забавный, умный как повышенно смышленый пес понимающий команды и запоминающий трюки. А так же на всякий случай сильный и прочный, по совместительству выполняя функцию охраны Малышки от не слишком больших угроз большого города.


Моника

Владелица магазинчика тентаклей нанявшая Розовый Капюшон охранницей и коммерческой героиней. Очень-очень близкая подруга, которую редко упускают возможность обнять, поцеловать, облизать в различных местах и так далее. Обожает все тентаклеобразное и разделяет любовь Дороти к страпонам, имея внушительную их коллекцию.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Друзья:


Боцман
Он же Бармен, он же Капо Щупалец. В последнее время скорее формальное начальство горячо любимое за бесплатную выпивку и сам факт существования Каракатицы. Источник новостей и слухов, с которым в свою очередь регулярно делятся пережитым.


Айлин, она же «Девушка-Акула»
Могущественный антагонист Защитницы Щупалец, с которой та очень хочет подружиться. Любит акул и не любит извращения.


Артур
Питомец Девушки-Акулы. В прошлом маленький Самый Хитрый Акуленок купленный и подаренный Дороти своей противнице, но каким-то загадочным образом выросший в большую мультяшную акулу и научившийся плавать по воздуху.


Супер-Сосунок
Теперь еще и Синий Пес. Отважный, но благоразумный народный дружинник патрулирующий улицы Зубов.


Сенсей
Совершенно точно тоже направляемая Любовью Дзюдоистка ведущая занятия в секции самообороны для женщин. Мастер Тайного и Неприлично Могущественного Стиля манипуляции собственной и чужой одеждой.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Знакомые:


Усулла
Жадная и хитрая хозяйка борделя ковенанта Щупалец, к сожалению следующая Темно-Розовой Похоти, а не светлой и доброй Любви. Приложила свои «руки» к превращению Красного Капюшона в Розовый, за что та ей не смотря ни на что благодарна. Весьма обиженная на уход Дороти из заведения.


Эплджек
Бывший коллега в Борделе, к сожалению принципиально не одобряющий романы на работе.