[DAO] Жизнь и Смерть в Тедасе | ходы игроков | Фанатики и бунтари

«Кому нужна своя армия, когда есть мы?»
«Бдительные глаза сберегут вас и ваши вещи!»
©Листовки «Бдительных глаз», унесённые ветром.

За деньги можно купить многое: вино, чтобы утопить муки совести; женщин, умеющих создать видимость любви; десяток мечей, способных заткнуть глотку помянувшего неприятное прошлое. Деньги помогают выжить любой ценой, возвысится и забыть об уплаченной цене. И не приведи создатель ввязаться в игры аристократов, ведь каждый из нанятых мечей может знать, как пришёл к власти третий сын банна, а племянница эрла первой достала новые ткани, телега с которыми пропала в Морозных горах. Мало ли, что могло произойти с торопыгами, отделившимися от каравана ради прибыли?

А «Бдительные глаза» видели многое. Возвышение и низвержение богатых купцов и мелких аристократов стали для некоторых постоянным источником прибыли и частой причиной смерти, хотя оказаться втянутым в сомнительное дело можно и не подозревая об этом.

Например, сопровождая группу торговцев от Джейдера в Халамширал. Всего лишь пара телег, гружённых всякой всячиной, и никакого запрещённого товара, что не удалось отправить морем. И ведь все ветераны знали, что заказ не прост, вот только о причинах многие лишь догадывались.

Торрин лишь догадывался о подоплёке происходящего по лицам других наёмников. Обычные, ничем не примечательные маски суровых мужчин и женщин у большинства. Будто каждый из них - ветеран трёх войн, обязательно переживший четыре мора, хотя и берескарна то не видели. Напускная бравада новичков и, что действительно странно, чрезмерная осторожность трёх ветеранов, известных своим криминальным прошлым и участием в тёмных делах нового главы. Три профессиональных подонка-карателя, спокойно устраивающие резню в деревнях за единственный соверен и не жалеющие ни женщин, ни детей. Бывшие бандиты, доплачивающие из своей доли половину за безнаказанность тем, кто может замять любые дела и лишь потому ещё живые.

Вот только это всё слухи и догадки, ведь обычно они идут выполнять заказ со своей группой доверенных мерзавцев. Новым «Бдительным глазам» нужны были люди, готовые на всё.

___ ___ ___

Группа уже подходила к Халамширалу, бывшему когда-то столицей Долов - второй страны эльфов и последней их попытки объединится и возродить былое величие вместе . Несмотря на разрушение во время Священного похода против эльфов, близость к Имперскому тракту поддерживала биение жизни в этом скорбном памятнике некогда великой культуры. А ещё это по-своему уникальный город, в котором не эльфы живут в тесноте эльфинажей, а знать Орлея спряталась за стенами Высокого Квартала и плетёт свои интриги.

Солнце клонилось к закату, а серое, хмурое небо и не думало развеиваться, оставляя от светила лишь тусклый кругляш, когда торговцы и их сопровождение из «Бдительных глаз» прошли небрежный осмотр у ворот. Стража бегло осмотрела повозки и, чего-то боясь, поспешила запустить процессию.

Разве не проще было бы просто дать им на лапу, а не запугивать? Странные контрабандисты. То, что под маской торговцев скрывались именно они, было очевидно для всех, кроме совсем уж дубоголовых новобранцев.

Пройдя ворота города, отряд получил оплату, а старшие, назначенные на этот выход, начали обустраивать своих подопечных на ночлег в ближайшей таверне со съедобным ужином.

-Редкостная дыра, да, Торрин? - это был один из немногих адекватных ветеранов, чтущих свой кодекс чести. Не брать новый контракт, пока не завершишь старый. Не убивать непричастных. Не красть у своих. И именно он был назначен на выдачу жалованья согласно вкладу в дело. И хоть путь был пройден без сражений, матёрый вояка знал, кто действительно выполнял заказ, а кто лишь пейзажи рассматривал, да жрал в три горла, ленясь даже за дровами сходить.

-Ты, вроде, уйти на вольные хлеба хотел? Заказ завершён, сейчас выдам плату всем и можно идти. Я с тобой, если ты решился, - бывалый наёмник говорил в пол голоса и на фоне всеобщей попойки его мог расслышать только Торрин. - Не нравится мне это всё. Глаза катятся в задницу, заказ мутный, как вода в Нахашинских топях. А ты видел ту деваху у ворот, а? Взгляд недобрый, да и сама статная. Не швея и не кузнец. Воин, как пить дать. Вот только она не мимо шла, а за нами смотрела, уж поверь. Уходить надо, пока мы ещё в какое дерьмо не вляпались. Так что не отходи далеко, я закончу, отдам кому нужно весточку и неустойку за то, что я ухожу из Глаз, и сразу собираться. Уйду с рассветом, а как ты решишь - не моя головная боль. И тебе говорю лишь потому, что парень правильный. Бывай, Медведь.

Старик, который вовсе не выглядел на свой возраст и многое пережил, выложил всё как на духу и твёрдой походкой отправился к дальним столам, где засел с записями и выдавал новичкам положенную плату. Ветераны уже получили свои пол северена за, в общем-то непыльную работёнку и начали кучковаться за отдельным столом, горячо о чём-то споря.

У ворот же и правда стояла какая-то бабища внушительной комплекции. Может и жена кузнеца-пьяницы, что от его имени работает. Грозная и двигалась как-то странно. Будто не привыкла к собственному телу. Каждый шаг делала короче, чем нужно, в каждое движение вкладывала чрезмерную силу. От чего же?

Хмурая погода по прибытии была как раз под стать пасмурному настрою Торрина. Здоровяка переполняли смутные сомнения и не покидало ощущение надвигающейся беды. Было ли это врождённое чутьё на опасности или же он просто сам себя накрутил за последние полгода-год - Медведь не знал. Но зато он точно знал кое-что другое: текущий глава Гильдии считал себя дальновидным, хитрым и изворотливым. Таким он, безусловно, и был... однако на любую зубастую и проворную рыбу найдётся другая, ещё более прожорливая и злая. И рано или поздно вторая сожрёт первую.
Конечно, кто-то бы справедливо заметил, что наёмникам платят не за тяжкие размышления о бренности избранного жизненного пути, а за крепкие руки, умеющие держать оружие, за отвагу, позволяющую пустить это оружие в ход, и за закрытый рот. Вот только перспектива быть безмолвной и безвольной игрушкой в чужих игрищах Торрина как-то не прельщала. Надоевшие игрушки, когда находят им на смену новые, зачастую забрасывают в дальний ящик или вовсе выбрасывают.
А ещё их ломают, если не хотят, чтобы ими потом ещё кто-то мог играть.
Предпочитая по возможности не ввязываться в дела, в которых не ему не под силу разобраться и повлиять на ситуацию, Торрин, по личным наблюдениям, подмечал подобные мысли и у некоторых своих коллег по ремеслу, которые также в той или иной мере сомневались в правильности курса Бдительных Глаз. Вот и Конс, немолодой, но крепкий вояка старой закалки, считал так же, верно облачая в слова невысказанные опасения Торрина. Этим он действенно вырвал здоровяка из хмурого ступора, в котором он некоторое время пребывал, ссутулившись за столом в таверне над кружкой эля.
- Э-э-э... ну, подумывал об этом, - аналогично тихо ответил ветерану Медведь. - Не знаю я, что думать. Как-то всё... не так. Не то. Не туда идёт. И ты же тоже чуешь, да? Я не боюсь, чтобы убегать, просто... просто не понимаю, чего ждать.
- Наверное, и правда пора. И ты бывай, Конс. - после недолгого молчания добавил Торрин, не уточняя, что именно "пора". Но старый вояка и так всё прекрасно понимал.
Неуютно было Торрину принимать такое решение. Если ещё с год назад идея просто взять и пойти своей дорогой казалась дикой и глупой, как добровольно прирезать курицу. несущую золотые яйца. Но сейчас мнение несколько переменилось. Ещё в пользу свободы говорила внутренняя уверенность, что его впоследствии не будут искать - мало знаний, могущих представлять опасность, много сомнений. Следовательно, больше хлопот, чем потенциальной пользы.
Торрин тяжело вздохнул. Если так пойдёт и дальше, то Гильдии понадобится пополнение. И вскоре рекрутёры Бдительных вновь отправятся в путь, но вот подыскивать подходящих кандидатов они будут уже не на подворьях или полях, высматривая крепких и сильных будущих бойцов. Нет, они будут рыскать в злачных местах вроде притонов или даже городских тюрем, предварительно дав стражникам на лапу, ведь умения тамошнего контингента наверняка будут более подходящими Гильдии с учётом последних веяний...
Да и чёрт с ними. Пути разошлись.
Медведь мотнул головой, прогоняя дурные мысли. Хватит уже воспринимать всё текущее, как затянувшиеся похороны, да скорбеть по непонятно чему. Залпом осушил кружку, со стуком поставил на стол, щелкнул пальцами, подзывая обслугу для новой порции. Пойло было весьма средненькое, да ещё и разбавленное, чёткости мыслей не способствовало, но хоть немного помогало отвлечься. Подперев голову кулаком, Торрин принялся барабанить пальцами по столешнице, выстукивая незамысловатый мотивчик в ожидании заказа.
И заодно лениво размышляя, что же было так и что не так. Этот унылый городишко, эти разномастные горе-напарники, эти "торговцы"... да хрен там плавал, какие из них торгаши. И стража у ворот. И та девка. Повадками как мужик, комплекцией тоже не слабая. И пялилась на караван, будто дырку взглядом прожечь хотела. Что-то не так, что-то точно тут не так...

Женщина у ворот. Высокая, статная, со странной походкой и прожигающим взглядом... Что же её привлекло в караване? Она явно неспроста там была. Быть может... Абсурд! Не может же она ревновать к лошадям? Какой человек захочет, чтобы его, уставшего и выдохшегося, пережившего многокилометровый переход запряженным в телегу, отхлестали плёткой! Но это же Орлей, страна свободных нравов... В конце концов, какое дело наёмнику до предпочтений случайной женщины, пусть и смахивающей на мужика? Правильно, никакого. С другой стороны, по окончании контракта, максимально удалившись от бывших товарищей, вполне можно разыскать эту необузданную кобылку и вправить мозги самым приятным для обоих образом.

Новая порция дешёвого пойла помогла выкинуть из головы неприятную часть размышлений и немного приукрасить картину возможного будущего после ухода из "Бдительных глаз". Никаких мутных дел, чистое золото, не замутнённое кровью непричастных и невинных... А может и вовсе никаких боёв, тихая жизнь в деревеньке, красавица-жена и стая спиногрызов по лавкам. Сварливая тёща, перештопанная одежда и плуг вместо меча. Нет! По крайней мере не сейчас, сначала поднакопить ещё денег, а вот что потом... Потом и будет решено! А сейчас ещё пойла и за сборы. Надо бы найти ещё доверенного человека для передачи "откупных" для "Бдительных глаз". В общем, есть чем заняться наёмнику, который скоро освободится от ненадёжного и небезопасного начальства. Но не факт, что удастся спокойно уйти. Вдруг самым запачкавшимся моча в голову ударит? Самооборона она такая, миру не повредит случайная смерть одного подонка.

Ну а сейчас в таверне пока спокойно, а пьющие наёмники - всего лишь данность. Разве что некоторые всё ещё толпятся у отдельного стола, а градус споров и подносимых им напитков лишь возрастает. Жадный трактирщик не понимает, что буйный отряд наёмников в буйном угаре всё здание по брёвнышку разнести может? Хотя риск - дело благородное и окупаемое сполна.

Возможно, будь подаваемое в этом заведении пойло чуть получше качеством, то Медведь и за столом просидел бы подольше. Заказал бы ещё кружечку, а потом и ещё. А потом бы наверняка сказался утомительный денёк в путешествии, и он вовсе вырубился бы спать - прямо здесь, сидя, или бы побрёл в свою комнатку. Но сомнительный вкус изрядно разбавленного эля в сочетании с не угасшей полностью тревогой настойчиво побуждали мужчину действовать.
Допив остатки эля и поморщившись, Торрин встал из-за стола - решительно, но достаточно аккуратно, чтобы не опрокинуть ни стол, ни стул. В конце концов, двух кружек ему было маловато, чтобы захмелеть и неуклюже ронять мебель. Осмотрелся, решая, куда направиться. Выбор пал на стол Конса - сидящий за ним старый вояка, судя по всему, почти закончил выдавать всем на руки честно заработанные монеты, так что в любом случае надо было подойти к нему за своей долей. И может быть, ещё каким добрым советом в придачу.
И Торрин пошёл, лавируя между столов таким образом, чтобы пройти мимо стола громко спорящих наёмников и мимоходом погреть уши. Пошёл без суеты и с чувством собственного достоинства, как и положено большому человеку на заслуженном отдыхе после трудов праведных.

-Да порешат нас! - вырвалось у кого-то из нечистых на совесть ветеранов
-Уткнулся, ска. Утром выйдем, и никто не хватится.
-Да на кой хер вы связались с грёбаными коротышами и их лири...
-Ещё хоть слово - сам тебя порешу. Следи за пастью и не вопи.

То ли всякий ступающий на кривую дорожку становится идиотом, растворяя разум в благах за грязные, но лёгкие деньги, то ли все умные чтут мораль, вот только подвыпившие спорщики почти вопили о возможной угрозе для жизни. Пьяным новичкам поблизости же, бахвалящимися перед себе подобными, было плевать на откровения бандитов под масками честных и простых наёмников.

Конс всё также сидел за одним из дальних столов, ведя подсчёт выданных денег. За его спиной стояли два бугая из отряда: полностью лысый новичок, прославившийся своей недюжинной силой, и ветеран с каштановыми волосами, тронутыми лёгкой сединой. Эти наёмники внушали страх и уважение своей комплекцией, но и давили окружающих интеллектом. Оба были хрен-знает-какими по счёту и праву наследования сыновьями баннов. Не имеющие шанса на безбедную жизнь, они всеми силами старались вырваться из круга семьи, где терпели насмешки старших братьев (а может и сестёр. В борделях они замечены не были, вдруг из-за травмы детства. Впрочем, более непристойные слухи быстро пресекались).

-А, Торрин. Ты последний из бывалых без оплаты. Вот, держи. И... подожди чуток, разговор есть.

Когда Конс, нередко называемый за спиной Стариком - исключительно с большой буквы - закончил выдачу наличных, приём денег на сбережение (обычная практика, даже у новичков есть семьи, которым хотелось бы передать хоть пару медяков) и запись всех расходов и доходов, а также выдачу расписок о взятии на хранение денег "Бдительными глазами", то сложил всё в сундучок и запер на ключ тонкой работы. В итоге ключ достался молодому, а всё остальное, аккуратно сложенное в сундук гномьей работы - ветерану. Конс же прошёл мимо Медведя, и отправился наверх.

-Собрался уходить? По глазам вижу, что да. Я и не сомневался. Собирай вещи, мы скоро уйдём. Деньги за тебя я уже оставил, так что потом мне отдашь. Поторопись, недоброе чую. Херню какую-то, - старик сказал вполоборота уже на лестнице и пошёл дальше. Его слова про чутьё можно было списать на возраст или старые раны, но те, кто умеют слушать, знакомы с его феноменальной интуицией хотя бы со слов других.

Торрину и полуслова услышать было достаточно, чтобы понять, откуда ветер дует. Лириум, загадочный и удивительный товар на вес золота, даже ещё дороже. И очень, очень опасный, причём не столько своими свойствами, сколько той силой, что контролирует легальную торговлю драгоценным минералом между людьми и гномами. Церковь и её боевая сила, храмовники.
Медведь поёжился. Ввязываться в подпольный оборот лириума по доброй воле может либо полный профан, не понимающий, чем это чревато, либо безмерно уверенный в себе и крайне хитрый, чтобы разгрести последствия. Мутные типы за столом ко второй категории явно не относились, а значит вскоре после обстряпанного дельца будут разгуливать с полными карманами золота, а ещё чуть позже - болтаться в петле. А так оно и будет, раз уж они нацелились на дело, то никуда не свернут с дорожки больших денег. Манящий блеск золота затмевает разум почище любого наркотика. И когда храмовники настигнут болванов и предадут суду, нужно оказаться подальше от центра событий, чтобы не быть записанным в сообщники.
Обдумывая перспективу угодить в причастные, Торрин и сам не заметил, как получил на руки свою долю монет, машинально даже их пересчитал и сунул в карман. Молча кивнул двум коллегам, которым вверено охранить общее добро, и последовал за Консом.
- Угу, собрался. Ты слышал этих? Лириум.- почти шёпотом сообщил Торрин, следуя за Стариком наверх. - Они думают, что всё так просто. Да им точно крышка. Хлопнут подельники или накроет Церковь. Ещё и нас всех загребут заодно, точно говорю, будем рядышком на одной балке болтаться. Нахер такое, пора расходиться в стороны.
Мысль только-только после дальней дороги вновь куда-то тащиться, конечно, не радовала, но глас рассудка был неумолим. Ну хоть собираться Медведю особо не нужно было, ведь скромный походный скарб умещался в рюкзак, разве что пару топоров повесить на пояс да закинуть за спину солидные по размеру ножны с не менее солидной двуручной железкой внутри - и Торрин готов выдвигаться.

Уже подхватив свои пожитки, Торрин в последний раз осмотрел комнату. Ветеран, который должен был здесь спать, пропадал где-то вне таверны. Он вообще считался каким-то нелюдимым и скрытным. Если те же скользкие типы, решившиеся на контрабанду лириума, были завсегдатаями всех пьянок и почти мирных набегов на бордели, то в противовес им в каждой группе "Бдительных глаз" были два, реже три, человека, разгребающие последствия кутежа. Здесь пара серебряных страже, там переплатить мадам в доме удовольствий и продажной любви, но эта система, оставленная ещё первым главой организации, позволяла с каждым разом лишь повышать репутацию наёмников. И, как следствие, получать более выгодные заказы и сводить проблемы с местной властью к нулю. По крайней мере слухи среди новобранцев ходят именно такие.

Ветераны же прекрасно осознают, кто в их отрядах следит за исполнением приказов, сбором информации и поиском клиентов. Но сейчас это неважно. Новое руководство отлично осознаёт риски и наверняка прикрыло свою шею от всех возможных бед. Или же проводит чистку в своих рядах, не забыв взять предоплату. Вот только всё чаще ветеранам приходится прогонять эту мысль, заливаясь вином и вновь идя на не совсем законные дела, рискуя оказаться на плахе.

Ждать до рассвета? Пожалуй, лучше будет даже переночевать в другом месте. До рассвета городские ворота точно не откроют, так что стоит подыскать постоялый двор на окраине. Или, возможно, у Старика есть ещё какой-то вариант. Вряд ли он знает потайные ходы или ещё что-то в этом духе, но у него вполне могут быть знакомства среди местных. Кто-то же пустит их на ночлег?

За дверью заскрипели половицы, но вряд ли это был кто-то из наёмников. Пьянство и доспехи всегда лишали сильных мужчин и женщин лёгкой поступи. Но получается, что тот, кто за дверью, трезв, а здесь таких меньшинство.

Впрочем, кому не плевать? Прошёл кто-то и ладно. Торрин открыл дверь, но перед ним был лишь пустой коридор.

Комната Старика где-то справа, с другой стороны за поворотом лестница, ведущая вниз. Но что это так воняет?

Устроив рюкзак на плече поудобнее, Торрин выглянул в коридор и остановился на пороге, не успев сделать шаг за пределы комнаты. Он в буквальном смысле слова почуял неладное - потянул носом воздух, поморщился. Причём это были совсем не самые приятные, но вполне привычные для таверны запахи вроде прокисшей капусты или алкогольного перегара, а что-то иное. И ещё и этот непонятный скрип... Постояв в нерешительности пару мгновений, Медведь чертыхнулся и потопал в направлении к комнате Конса, решив не тянуть кота за хвост и не развивать в себе паранойю ненужными размышлениями и догадками.

Духи. Женские духи, достаточно сильные, чтобы подвинуть в сторонку остальные запахи. Но откуда им здесь взяться, ведь вещь достаточно дорогая, а для наёмников и вовсе ненужная. Абсолютное большинство девушек отряда было тяжело заставить мыться чаще, чем раз в неделю, а потому даже по пьяни желающих разделить с ними ложе было катастрофически мало. Впрочем, даже столь редкие похождения среди новичков быстро пресекались ветеранами, ведь в пылу боя эта связь может сыграть злую шутку с парочкой. Злую и очень кровавую.

Торрин выпел не так уж много, а потому твёрдой походкой вышагивал к Старику. Так же уверенно завернул за угол коридора. И неизменно пафосно - а чуть выпивший здоровенный мускулистый мужик в тёмном коридоре не может идти иначе - врезался в тень.

-Ой! Ваши руки... Прошу, нежнее!

Очень мягкую тень с нежным голоском, от которой и шёл сладкий аромат стойких духов, балансирующий на грани с приторностью и едва касаясь пошлости. Похожие духи были популярны в борделях среднего качества и с чуть завышенными ценами. Именно по таким заведениям разбежалась добрая треть наёмников, так или иначе не поместившаяся в стенах трактира.

Внизу открыли дверь, чуть не выбив её из петель, но изрядно громыхнув ею по стене. Неужели кому-то не хватило ощущений и после продажных женщин душа затребовала доброй пьянки с товарищами по оружию?

-Во имя Создателя!

М-да, то были не знакомые балагуры. Увидеть происходящее внизу было невозможно, не спустившись вниз, но лязг сочленений брони - полного комплекта, в котором ходили немногие наёмники и считанные единицы конкретно в этом отряде - предполагал, что на порог пришли отнюдь не проповедники.

Из комнаты справа выскочил Конс, сжимая в одной руке лямку походного мешка, а в другой - свободный от ножен короткий меч. Таким гораздо удобнее орудовать в узких коридорах и городских проулках.

-Чего встал? За мной! - прошипел он, разглядев лишь силуэт Торрина и поспешив к дальнему от лестницы концу коридора.

-Я с вами, - из голоса девушки исчез даже намёк на нежность, теперь он больше напоминал острую сталь в умелых руках. Тень в руках здоровяка одним движением вывернулась из цепких рук, придерживавших её ранее за неясные очертания, и почти бесшумно рванула за Стариком. Её выдавало лишь шуршание одежды.

Источник резкого сладкого аромата Торрином обнаружен был на диво быстро и заодно, пусть и невольно, ощупан. Правда, весьма скромно из-за мешающей тактильным ощущениям ткани. В ответ на просьбу быть нежнее Медведь лишь проворчал что-то нечленораздельное и убрал руки - не боязливо отдёрнул, как поступил бы смутившийся юнец, впервые в жизни подержавшийся за женскую грудь, но степенно и с некоторой неохотой.

Однако дальнейшему знакомству помешали обстоятельства неодолимой силы - весьма ожидаемые, впрочем. Торрин мог быть доволен своей чуйкой, не иначе как его накопленный жизненный опыт наконец перевалил за некий предел, позволяющий предугадывать такие вот скверные повороты событий. Конечно, придумать что-то более безрадостное, чем пришедший по твою душу отряд храмовников, было трудно, но Торрин, как ни странно, сейчас почувствовал явное облегчение. Долгое время терзавшая его тревога, смутное чувство опасности, тягостным мечом висящее над головой, наконец-то воплотилось материально. А с такими вот земными, материальными, простыми и понятными опасностями наёмник уверенно был на "ты".

- Надо же, какая шустрая. Слышал, старик? У нас появился хвост. - понизив голос, недовольно прошипел Медведь, умышленно избегая произносить имена в присутствии неизвестно чьих ушей. - А ты вообще кто такая и зачем сюда явилась?

Пусть пьянствующие внизу горе-лириумщики наверняка задержат храмовников на некоторое время, а может быть и вовсе свяжут дракой, если пьяная удаль пересилит инстинкт самосохранения, останавливаться для выяснения обстоятельств и знакомства было в данный момент смертельно опасной глупостью, потому Торрин решил задавать вопросы прямо на ходу, поспешив следом за Стариком и незнакомкой в качестве замыкающего колонны, таким образом совмещая удовлетворение любопытства с тактическим отступлением.

  — За своей невинностью, — огрызнулась девица. — Где-то тут потеряла, никак не могу найти.
  Конс не обратил внимания на увязавшуюся девушку. Она носила шлюшьи духи вместо символа Андрасте, и этого было достаточной причиной, чтобы её игнорировать. Пробежав до конца коридора, он дал знак остановиться, а сам, стараясь оставаться в тени, осторожно выглянул на улицу. Чисто. Вытащив один из кинжалов, Конс с проворностью кошки перемахнул через подоконник, и приземлился на пристроенный к таверне навес. Черепица под его сапогами хрустнула, но это слышали только он, Торрин, и девушка в платье куртизанки. Остальные слышали лязг клинков, брань, и ломающиеся стулья на первом этаже. Не задерживаясь ни мгновение, наёмники побежали к ближайшему краю навеса, чтобы спрыгнуть на землю и рвать когти через весь город, однако их вдруг остановил громкий шёпот:
  — Стойте!
  Девушка всё ещё стояла у окна, пригнувшись так, чтобы её не было видно из коридора, и подобрав волочащуюся по черепице юбку.
  — Там двор! Вас заметят! Сюда!
  Она кивнула головой в сторону другого края навеса, который выходил к узкой подворотне.
  Конс на мгновение замешкался: девушка была из местных и действительно могла лучше знать город.

- А в компании лучше ищется, как и теряется, да? - ответил шпилькой Торрин. - Ну да ничего, может новая вырастет.

Узкий оконный проём и ломкая черепица были препятствиями, доставившими здоровяку некоторые неудобства, но не критичные. К счастью, он ни застрял в первом, ни провалился к чертям собачьим вниз сквозь второе, чем, несомненно, доставил бы возможной погоне от храмовников изрядную порцию веселья. А вот возникшее распутье было уже куда весомой причиной для заминки. В первую очередь, потому что задававший направление Конс остановился, к немалому удивлению Торрина - с чего бы им вот так с ходу внезапно прислушиваться к непонятной профурсетке? Мало того, что явилась не пойми откуда, не пойми с какой целью и увязалась следом, так ещё и дорогу теперь указывает.

- Вот ты и беги сама туда, заодно может и церковников на себя стянешь, а мы двинем по своему пути и будем тебе ну оч-ч-чень благодарны! - Медведь поравнялся с Консом и легонько хлопнул того по плечу, давая понять, что пора шевелиться. - Старик, двигаем, двигаем!

  Девушка закатила глаза, но не стала спорить. Когда Конс очнулся от её чар (в эти духи наверняка что-то всё же было подмешано!) и спрыгнул с крыши на ящики у стены, она решила попытать счастья в противоположной стороне, и скрылась в подворотне. В отличие от Конса и Торрина, она спрыгнула с крыши совершенно бесшумно. Под навесом оказались дрова для камина и ящики со всякой бытовой всячиной, которую не страшно было оставить на ночь на улице, поскольку на истёртый веник да непросохшую ветошь не позарится даже самый неудачливый воришка.
  Внизу наёмников ждало именно то, о чём предупреждала девушка: два храмовника стояли во дворике при таверне и ждали, когда из окон и дверей полезут пойманные врасплох контрабандисты. Шиты на изготовку, мечи обнажены, солнце поблескивает на их похожих на вёдра шлемах. По краю двора была небольшая изгородь, и сразу за ней телега, добежав до которой, можно было попытаться скрыться за стеной соседнего дома. Конс прижался к углу таверны. Следя за храмовниками, он поднял левую руку, чтобы дать Торрину знак, когда появится удачный момент, чтобы бежать.

Мысленно Торрин чертыхнулся - двор и правда охранялся. Впрочем, кто знает, в какую западню они могли бы угодить, вслепую последовав за куртизанкой? На любую беду всегда найдётся худшая. Глубоко вздохнув и собравшись с духом, Медведь пригнулся, стараясь быть максимально незаметным. и молча кивнул Консу - мол, давай, рискуем, ибо что ещё делать?

В успех опасной затеи он верил не только лишь из-за собственного оптимизма, но опираясь на практический опыт. Как-то раз ему довелось примерить на себя топфхельм, подобный тем. что носили храмовники, разве что без символики Церкви и не благословенные на борьбу с еретиками. Так вот, видимость, слышимость и свобода дыхания в этом тесном металлическом ведре оставляли желать лучшего - сама собой разумеющаяся плата за высочайшую защиту головы. К тому же тяжелые щиты и латные доспехи храмовников не способствовали излишней поворотливости и неслабо шумел при каждом движении, способствуя дополнительному отвлечению внимания.

Скрытность в общем-то не была коньком Медведя, но вступать в открытый бой сейчас ему совершенно точно не хотелось. Торрин всё же не был таким уж беспринципным продажным клинком, который не боится ни Создателя, ни демонов. Он вполне искренне уважал их орден, высоко ценя отдельные качества: дисциплинированность, отвагу, преданность идее и непоколебимую веру.

Да и шансы в бою против храмовников были сомнительны. Не говоря уже о том, что в открытую убить церковника - значит добровольно сунуть голову в петлю и затянуть её потуже.

Последние лучи заходящего солнца сначала переползли со шлема более рослого храмовника на крыши домов, а потом и вовсе скрылись снаружи городских стен. В переулке за таверной стремительно темнело, а глаза оставленных у чёрного хода воинов не достаточно быстро привыкали к смене освещения, чтобы заметить крадущегося Медведя. Уже вскоре Торрин завернул за угол дома, ему и Консу осталось пройти дворами до друга - а может и бывшего сослуживца или любовницы, кто его знает - Старика и переждать бучу. Из проулка, где остались доблестные, бравые храмовники раздался девичий крик.

-Аааа! Демоны! Спаситеее!

В подтверждение захрустело что-то неведомое, словно разбилась громадная, в человеческий рост колба в алхимической лаборатории, а в нос ударила странная, сладковатая вонь. Секунда и возле единственного района в городе, где живёт под охраной орлесианская знать, будто ударил гром, столь оглушительным был взрыв. Уж его отличить наёмники точно могли.

___ ___ ___

Из двора выбежала девушка в растрёпанном, грязном платье, с размазанной косметикой и заплаканным лицом. Но увидев двух наёмников, она не кинулась ни к ним, моля о пощаде, ни от них, спасаясь от возможных насильников. Не редко начинающие наёмники, перепив после первого же удачного заказа, теряли над собой контроль и портили девушек. Такое старались пресекать, а виновных, в исключительных случаях, могли и сами прирезать в подворотне, во избежание ещё больших проблем. Возможно, раньше бы ветераны попытались успокоить девушку, найти гниль в своих рядах и выжечь, пока не разрослась, но ситуация не располагала ни к человечности, ни к отстаиванию интересов организации. Тем более, что девушка стремительно теряла "ореол жертвы", превращаясь в холодную, непредсказуемую искусительницу.

Она всего лишь выпрямилась, расправив плечи, вернула свою надменную полуулыбку, но тут же стало понятно, что именно эта девушка бежала с вами из злополучной таверны.

-Там было больше проблем, - ответила она на незаданный вопрос. - Плачу чистым ферелденским серебром, если выведите из города живой. За себя я постоять смогу, но явно не против всех, так что хочу нанять сопровождение. Храмовники отвлеклись на проблему, которой нет, так что думаете быстрее. Ещё раз предлагать не стану.

Пока говорила, "куртизанка" почти неслышно подошла вблизь к наёмникам, держась ближе к стене, и начала их обходить. Возможно, на случай, если одураченные храмовники вернутся и решат найти паникёршу. Во избежание, а то мало ли.

Торрин чуть не подпрыгнул от неожиданных воплей и грохота за спиной. Стремительно развернулся, машинально хватаясь за рукоять меча, и наткнулся взглядом на недавнюю знакомую. Если конечно скромное ощупывание да несколько минут побега в одном направлении можно считать знакомством. Вернулась, значит. А ведь он сразу почуял что-то неладное в этой дамочке. Правда что именно - непонятно, но чуйка в целом не подвела.

Услышав предложение, Медведь скупо усмехнулся - не слишком-то вязался надменный деловой тон этой цацы с её текущим плачевным внешним видом. Искоса глянул на Конса, нет ли у того замечаний и предложений на сей счёт. Старик вроде сходу не воспротивился, но скорее из-за острого недостатка времени, не дающего разводить споры по пустякам. Потому Торрин тоже не стал излишне мешкать.

- А ещё раз предлагать тебе будет и некому, хах! - коротко хохотнул Медведь, утвердительно кивая. - По рукам. Давай следом за нами, только быстро и без вопросов. И имя скажи, чтобы не пришлось кликать "эй ты".

- Ладно, двигаем дальше, не задерживаемся. Старик? - возвращаясь от переговоров к побегу, Торрин вопросительно глянул на старшего.

А ещё раз предлагать тебе будет и некому, хах!

-Не обольщайся, Меч, всего лишь с вами незаметнее. Девушку, оставляющую трупы за спиной, найти легче, чем таких же наёмников и шлюху. Звать можешь меня Мер, поговорим потом. А сейчас...

-Сейчас вы, дери вас демон, затыкаетесь и идёте за мной. А тебе, Торрин, потом зад надеру, как сопляку, за старика, - прошипел Конс, сверкнув злыми глазами. Наёмника очень задевало, когда вспоминают его возраст, а потому Стариком называли лишь за спиной. Новички же, забывая следить за своей речью, часто получали тумаков или внеплановый учебный бой, которому были отнюдь не рады.

___ ___ ___

Каждые сто шагов Конс замирал, тщетно пытаясь услышать грохот латных сапогов церковников, спешащих за наёмниками. Вот только компания плавно перетекала по спящим улочкам и проулкам, пока не зашла в тупик. Старик начал бубнить себе под нос, осматривая закоулок и словно считая что-то.

-Да, здесь, - лишь сказал он сам себе и уверенно направился к третьей слева двери. Но постучал в закрытые ставни справа от неё. Дверь без скрипа отворилась, а Старик уверенно шагнул в тёмный дом, бросив на ходу пару ничего не значащих для этого города фраз. - Трое пришли с миром. Трое уйдут на войну.

___ ___ ___

Пара метров по тёмному коридору вывели наёмников и необычную куртизанку в полутёмное подобие лаборатории, больше смахивающей на кладовку. Длинный книжный шкаф, множество маленьких столиков со всякой мелочёвкой, большими колбами и не меньшими бутылками с влагой разной степени мутности. Ценители распознали бы среди всего этого как редкие амулеты, так и гномский самогон с медовухой хасиндов. А бывалые контрабандисты сразу бы узнали человека, развалившегося в пыльном кресле. Торрин не принадлежал ни к первым, ни к вторым, но Конс и Мер явно знали больше.

>>>>
<<<<

-Рад видеть, что твой меч не заржавел, друг. С чем ты пришёл после столь долгого расставания и кого привёл? - Незнакомец с ленцой оторвался от книги и поочерёдно перевёл уставший взгляд на трёх беглецов.

-И я рад тебя видеть и охотно расскажу от какой битвы мы бежим, если разделишь со мной бутыль своего пойла. Ну а со мной...

-Элизиа Безродная, ваша светлость! - девушка склонилась в идеальном реверансе, подходящем дочери знатного рода, но никак не проститутки. Впрочем, на дешёвую жрицу любви с каждым своим действием она походила всё меньше.

-Встань, дитя. Ты, верно, устала, проходи на второй этаж. А что касается твоего третьего знакомца, друг... Зачем он? - бледный мужчина чуть улыбнулся, осматривая Торрина.