[GtSE] Вечное беспокойство | ходы игроков | Акт 2, сцена 1. Сломанная Даша.

Проснувшись, Даша увидела серый, в крапинку, панельный потолок и свою сестру. Света сидела на капельнице, мешок которой гибкой трубкой был подключён к левой руке девушки. Заметив, что младшая открыла глаза, призрак спрыгнула на койку и обняла Дашу:

- Дашка, ты проснулась! Я так волновалась!..

Что-то тёплое сжало дашину ладонь. Повернув голову направо, скованная увидела заплаканное лицо матери. Та попробовала улыбнуться и, вытерев глаза тыльной стороной ладони, сквозь слёзы сказала:

- Всё будет хорошо, Дашенька. На тебя вчера вечером напали на пруду. Мы в больнице сейчас, в Видном. Тебя ночью прооперировали...

Осознавшись, Даша впитала окружающую её обстановку. Она находилась в маленькой одноместной палате с прикрытым жалюзи окном у изголовья койки. Её грудь и лоб были перевязаны бинтами, а попытки двигаться отдавались ноющей болью в спине. На лице девушки лежала погружённая в нос трубка катетера. Попытка сглотнуть дала понять, что эта трубка спускается по всему пищеводу до, скорее всего, желудка. Это чувство заставило Дашу громко раскашляться. Вроде бы, голосовые связки работали. Можно было бы попробовать говорить.

Анархист голоса не подавал.

Когда- то у Гайста было имя. Но он вам его не скажет. Ибо давно забыл его. Но оно ему нужно? Он - Мёртвый анархист. Для начала хватит и этого.

Что он? Монстр. Холодный. Своенравный. Верный. Анархист и бунтарь при жизни, унёсший анархию в груди на Тот свет. Он то немногое, чем являлся до смерти. Но Мёртвый анархист не всегда был таким, нет. Когда то он был человеком. Возможно, богатым. Или бедным. Возможно, счастливым. Но скорее всего нет. Сейчас это не имеет значения. Он уже давно не человек. Он - Гайст по прозвищу Мёртвый анархист. Дух анархии и противодействия всему.

Он отверг спокойное бремя мертвеца, испив из Реки того света, превратившись в Гайста. А затем в Жнеца. Просто интереса ради. Но с улыбкой отбросил эту роль, когда она наскучила. С надеждой избрал путь простого попутчика. В тот день в реке он увидел двух сестёр, просивших о помощи. Но жаль - контракт лишь для одной. А потому он выбрал Дашу

Она была так юна. Так умна. Так упряма. Он знал - они очень похожи. Этот гнев в пустоту. Эта ненависть в никуда. Эта боль внутри. Это стремление жить. Это всё так...Роднило их. Они брат и сестра, хоть никогда и не признаются в этом.

Мог ли Гайст вытерпеть, когда её предали, как и его когда то? Конечно же нет. Предательство будет оплачено сполна. Мёртвый анархист уже идёт за тобой, парень.

Ржавые куски разорванной подлодки и длинная пещера, уходящая в чёрное никуда. Вот что увидел Гайст по ту сторону врат. По ту сторону, где предатель хотел спрятаться от него. Ему это нравилось: поти позабытое чувство веса, лёгкие прикосновения ветра к телу. Адреналин от преследования.

Но что же ты сдался так быстро, трусливый ублюдок!? Неужели такие как ты лишь способны ударить в спину!? Беги, добыча, беги. Анархист выследил не одного призрака на Этом свете. И ты будешь лишь следующим.

Но когда Гайст почти спрыгнул вниз, он почувствовал боль. Не свою. Чужую.

Её.

Инстинкты сыграли сыграли злую шутку. Рассудок вернулся. А вместе с ним вернулся и страх. За неё. Неужели он так просто её потеряет?

Ошибка. Ошибка! Предал! Но нет - её не отдам. Я не отдам её никому.

Два Жнеца стояли над ней. Насмехались и избивали. Глупые, ничтожные твари, вечно голодные от своей безнаказанности. Но это пока. Время пришло. Крепнет свет. Время улетает. И у них надежды нет.

Хук справа раскалённым кулаком, прямо в мёртвый висок, оторвал Мотылька от земли, отправив на в полёт. Удар хвостом от Угря. Блок. захват и жёсткий удар в грудь коленом. И ещё. И ещё. Склизкий гад сопротивлялся, но тщетно. Мёртвый анархист вошёл во вкус. И его уже было не остановить.

Гайст восседал на жнеце и обрушил тому на голову удар двумя руками. Громкий визг раненой твари. И её товарища, поднимающегося из воды. Мёртвый анархист не стал утруждать Мотылька подобным - налетел на него первым.

Точные, быстрые удары посыпались на насекомое один за другим. часть тот блокировал Часть пропускал. Большую часть. Исход боя решил удар в спину. Хвост Угря скрутился и распрямился пружиной так, что его кончик прошиб Анархиста насквозь. Пропущенный удар в висок, в рёбра. В лицо. Они поставили его, истекающего плазмой, на колени. Противники смеются. И он тоже.

Они правда считают, что так просто всё кончится? Не-а.

Резкий удар локтём назад, прямо по пробитой башке. Проход под прямым ударом от Мотылька. Кросс в колено ублюдку и резкий взмах локтём прямо в челюсть. Три удара по рёбрам. Добивающий об колено. И вот противник распластался в воде и грязи.

Каждому своё место.

Угорь и мотылёк оклемались от контратаки быстро. Слишком быстро. А силы Мёртвого анархиста уходили - раны давали о себе знать. Плазма покидала оболочку слишком быстро. С другой стороны, Гайст и не планировал её держать. Смерть за жизнь. Такова цена. Лишь бы победить. Или тянуть время. Хоть до чего- нибудь.

Они налетели с двух сторон. Первый размахнулся хвостом, второй - кулаком. Хотели взять его в молот и наковальню. Но Анархист в этом плане чуть умнее. Он чуть присел и ушёл в сторону так, что кулак проделал в башке Мотылька вторую дырку, а тот распорол товарищу грудь. Дальше лишь по удару каждому в челюсть. И пусть никто не уйдёт обиженным.

Это был конец. Оба Жнеца отлетели на берег. Оба были на коленях. А Анархист нет. У него было сил драться, но первых уже не было желания. Хромая, они бежали. Эту рыбку им не заглотить.

Тело Гайста упало на колени перед Дашей. Всё было кончено. Плазма таяла и распадалась, отправляя монстра обратно во тьму. Это всё.Пламя тает. Меркнет свет. Время улетает...Но надежды нет?

***
Даша падала во тьму. Тело казалось неосязаемым. Она падала куда- то во тьму, а голову наполняли неясные образы:
"Бьющееся стекло. Гневные крики. Желание помочь. Взрыв в грудной клетке. Ухмылка. Булыжники мостовой бьют лицо. Шёпот над ухом. Возмущение. Темнота."

"Крики возбуждённой толпы. Сильный запах пота. Животный азарт. Боль от удара в виске. Бросок кулака вперёд. Тишина. Победа."

"Шелест книг. Шёпот детей. Смех. Удар розгой. Гнев. Удар. Раскаяние.

Девушка летела всё глубже вниз, погружаясь в чужие воспоминания. И впитывая их, словно губка. Она запомнила всё: Детский плач, женский смех, возбуждение толпы. И боль в груди. Такую реальную,словно ей прострелили сердце.

А в конце падения были силуэты. Огромное количество теней бегало и бессмысленно кричало на человека, что уверенно сидел на стуле, оперев локти на колени. Она его знала. Это был Мёртвый анархист. Кто- то кричал на него. Кто- то о чём- то молил. Но лишь смотрел Даше в глаза. Смотрел не моргая. Он чего- то ждал, хотел сказать. Но резкая вспышка света растворила его, как и видение.

Пробуждение вышло тяжёлым. В горле пересохло. Голова и тело гудело. И не только от боли. Что- то изменилось в девушке. Что - она понять не могла. Да и не было это нужно.

— Мама...— Едва сдерживая слёзы, произнесла Даша, увидев родных людей у кровати. Они не должны были увидеть её в таком состоянии. Нет, не должны были.

И где Мёртвый анархист?

Девушка попыталась подняться на кровати, что устроиться поудобнее, но её тело резко загудело болью в отказ этому. Даша была разбита. Что случилось?

— Кто- нибудь ещё пострадал?— Чуть слышима спросила девушка, при этом смотря на призрака своей сестры и взглядом спрашивая у неё "Что с остальными?"

В груди царила неестественная пустота. Чего- то не хватало. И Даша знала чего. А точнее кого.

— Хей, Анарх. Ты в порядке? Ответь мне. Пожалуйста.

Анархист не отвечал. По всем ощущениям Даши, с того момента, как он вырвался из неё на берегу пруда, ничего не изменилось. На месте привычного голоса на задворках сознания продолжала гудеть пустота.

Мама задержала дыхание перед тем, как ответить на дашин вопрос:

- Тебя... нашли на пруду. Трудовик ваш нашёл. Василий Петрович. Тебя тяжело избили и порезали. У тебя пробито лёгкое. Хирург сказал, что ты чудом выжила. А рядом с тобой нашли Диму Змеева. Мёртвым. Он утонул, но нашли его на берегу... Я ничего не понимаю! - она заплакала, - Дашенька, ты что-нибудь помнишь? Кто на тебя напал? Что случилось? Ты только домой пришла, и тут же унеслась куда-то! А через час мне звонят, что ты в крайне тяжёлом состоянии в реанимации! Доченька, что случилось?..

Света приподнялась с койки и потянулась, пытаясь, безуспешно, погладить маму.

— Не плачь ма! Я ничего не помню, мам. Честно. Я...— Даша начала мямлить что- то, пытаясь уйти от ответа. Матери не стоит знать про то, что случилось на пруду и прежде, чем девушка скажет хоть слово, она должна знать, что рассказал трудовик и что им вообще известно.

— Как долго я буду здесь лежать?— Спросила Даша. Как ни странно, она точно помнила про дневник красногвардейца. И то, что она должна с ним ознакомиться.

Но она не могла! Прикованная здесь, к кровати, что она может? И даже нету плазмы и сил, чтобы чуть- чуть ускорить процесс лечения.

Почему Анарх пропал именно тогда, когда он ей так нужен?

Кристина попыталась проглотить слёзы:

- Л-л-ладно, попробую. Ты только не умирай, Дашенька!.. Я не перенесу, если ещё и тебя потеряю! Врач сказал, что где-то через неделю тебя можно будет увезти домой. Но на полное восстановление до полугода уйдёт. Ах, здесь в реанимации такой хирург милый! Ты бы видела! Он тебя всю ночь зашивал, когда вышел - аж с ног валился. Кстати, как ты себя чувствуешь? Тут следователь регулярно ходит, хочет с тобой поговорить о случившемся...

Света закатила глаза:

- Плевать эти дебилы на тебя хотели. Я подслушала этого "следователя", когда он по мобильнику болтал. Их просто начальство смерть Димы поскорей раскрыть заставляет!

— Я не очень хорошо себя чувствую, ма. И я правда ничего не помню.

Даше было больно. И страшно. Если следователям нужно поскорее закрыть дело, то они мог просто найти козла отпущения. Например в Даше. Или в Василии Петровиче. Или в ком угодно из её друзей! Она не станет ничего говорить, пока не узнает, что им известно и что им рассказали остальные.

А если следователи решат нажать, то у неё есть что ответить. По крайней мере, она была в этом уверена.

— Тебе нужно отдохнуть, ма. Всю ночь не спала, я же вижу. Отдохни. Со мной всё будет в порядке. Я обещаю.

Мама кивнула. Встала, и подошла поближе, положив холодную ладонь на повязку на дашином лбу.

- Вот тут, - она показала на пульт, электрическим кабелем соединённый с кроватью Даши, - управление кроватью. Поднять, опустить - всё нарисовано. Разберёшься. Красная кнопка - вызвать помощь. Сегодня воскресенье, врачей почти нет. Сёстры обход совершают раз в два часа. Я им дала денег, они за тобой присмотрят. Не бойся их ни о чём просить. Они тебе, пока ты спала, подгузники меняли. Стесняться нечего. Мобильник твой, кажется, намок и умер - вот, на тумбочке лежит, если что. Я тебе постараюсь новый вечером принести. Есть предпочтения?

На обсуждении подгузников, Света от смущения утопила свою голову в дашиной подушке.

— Я поняла, мам.— Даша покрылась краской от слов матери про подгузники. Будь здесь Мёртвый анархист, он наверняка бы вставил какую-нибудь скабрезную и неуместную шутку. Только его не было. Трудно это признать, но девушке не хватало этого жестокого, равнодушного монстра в голове.

Почему? Кто знает. Может, она устала всю жизнь быть беспомощной?

- Ладно, будь умничкой. Я вернусь с новым телефоном вечером, лады?

Поцеловав Дашу в щёку, мама удалилась.

- Эх, влипла ты, сестрёнка... - Света болтала ногами на краю койки, - Спасибо тебе, Даш. Но я даже и не знаю, что думать. Мама места себе не находила, пока ты спала. Я её в последний раз на своих похоронах такой видела. Может, не надо тебе было меня спасать?.. Она меня даже не видит. Что ей с того, что меня какая-нибудь каракатица сожрёт? Я уже и так мертва. Мертвее, можно сказать, некуда... А где этот твой, козлик? Он тебя вылечить не может?

— Не говори глупостей, Света,— отмахнулась Даша от слов сестры.— Ты нужна мне. И матери. И вообще: ещё раз такое скажешь- дам профилактическую пощёчину. И не одну. Поняла меня?

Девушка попыталась изобразить старшую, хотя слова сестры сильно задели что-то внутри. В конце концов, именно из-за того, что они нужны были ей, Даша и осталась на этом свете. она хочет быть счастливой. Счастливой вместе с семьёй.

И она не позволит какой-то твари с Того света всё это в раз разрушить. Вообще никому не позволит.

Лучше расскажи мне, что вообще со мной случилось,— произнесла Даша, поправляясь на кровати и собираясь вызвать медсестру: овощем лежать она не планировала.— Я хочу знать всё и насчёт всего: даже диагноз мне интересен.

В глубине души разгоралось тихое пламя. Маленькое, но горячее. Отрицание слабости, не смирение с судьбою, желание действовать. Тихий уголёк, до этого покоившийся внутри, разгорался.

Не так уж она и отличается, видимо, от Анархиста. А раз он молчит, то придётся брать всё в свои руки.

- Хорошо, Даш... - покорно кивнула Света, - Как ты выросла... Наверное, это и правильно. Я навсегда теперь останусь в этом возрасте, а ты уже на два месяца взрослее. Справишься быть старшей?..

Она мялась, собираясь с мыслями.

- С пруда я не помню почти ничего. Мы стояли, Димку мёртвым нашли, а тут из воды те двое как выпрыгнули... Меня сцапал большой, склизский, и так сжал, что я решила, что обратно помру. Так ведь может статься? Потом, меня куда-то кинули, потом - ещё раз... И всё. Я на другом берегу опомнилась, и сразу побежала туда, где ты дралась. Там уже Василий Петрович пришёл, и скорую тебе вызвал. У тебя размером с кулак дырка в груди была. Козла твоего рядом не было. Сперва полиция примчалась, попробовали трудовика нашего арестовать, но он тебе рану зажимал и едко так послал их куда подальше. Бригада как прихала, удивились, что ты ещё жива, и увезли тебя сюда. У тебя... Сейчас вспомню. Перелом ключицы у тебя. И сквозная рана грудной клетки. И сотрясение. И многочисленные гемотомы. Что-то говорили про пневмоторакс, гемоторакс... Я старалась запомнить слова, но понятия не имею, что они все значат. В общем, хирург в реанимации тебя всю ночь зашивал. Красивый такой... После таких трудов, ты на нём просто обязана жениться! В смысле, замуж выйти. Тебя только в шесть утра сюда привезли. Мама у дверей реанимации караулила, и с тех пор от тебя не отходила. Ни поесть, ни ещё куда. Помогала сёстрам, когда они... Ну, мама тебе уже рассказала. В общем, всё. А, нет, ещё два раза в палату стрёмная баба в полицейской форме заходила. Типа, следователь. Спрашивала, не проснулась ли ты, каждый раз. Мама её под конец чуть не побила. Теперь точно всё... Дай, пока ты обдумываешь, гляну, ушла она или нет.

Света вылетела за стену, и тут же вернулась.

- Тут, на скамейке бумаги заполняет...

Через полминуты после нажатия Дашей кнопки, в дверь постучали, и вошёл красивый молодой мужчина под тридцать.

- Дашка, это он! Это хирург тот!.. - запищала, в восторге и умилении Света.

- Привет, Даша. Меня Кирилл Всеволодович зовут. Можно просто Кирилл. Я тебя оперировал этой ночью. Вижу, мы оба выспались, решил тебя проведать. Ничего не болит?.. Давай катетер сниму, раз ты в сознание пришла.

Он подошёл, нажал пару кнопок и аккуратно извлёк трубку из дашиного носа.

- Вот, так ведь лучше? Не любил эти штуки никогда, но без них, порой, никак.

— Василий Петрович?— Переспросила Даша. Ей очень повезло, что Василий Петрович нашёл её.

И девушке нужно было поговорить с ним. Эта стрёмная следовательница, как узнает, что Даша пришла в себя, сразу же примчится и начнёт давить вопросами. В груди что-то отдало приятным теплом. Девушка чуть ухмыльнулась в не свойственной себе манере.

Эта стерва от неё точно ничего не узнает. Кто бы не были теми Жнецами и кто-бы не убил Диму- они все Дашины. А полицейская может идти куда хочет.

— Здравствуйте, Кирилл Петрович.— Поприветствовала девушка врача, обрадовавшись тому, что из неё вытащат эту штуку. Впрочем, на имя она переходить так быстро не хотела. Но реакция сестры, как и её слова о докторе, почему-то смутили девушку.

— Поможете мне подняться? Я, может, и умирала ночью у вас на столе, но сейчас, благодаря вам, я жива. И хочу походить.

Девушка протянула доктору руку, в надежде, что тот поможет ей встать с проклятой койки. Анарх молчал. Так что сейчас сама по себе. Но она изменилась- это точно.

И она не будет сидеть на пятой точке смирно, пока не выберется отсюда и не отомстит за всё. Пусть Мёртвый анархист просыпается скорее- он теперь не один такой сумосброд на деревне.

- Да, конечно, давай помогу, - радушно ответил врач, принимая дашину руку и бережно беря девушку под локоть второй рукой, - Тебе всё равно профилактика пролежней положена. Только не перетрудись, хорошо? И капельницу, пока, не отключаю. Зато, можно на неё опираться...

Капельница действительно давала неплохую опору и позволяла передвигаться, почти не обращая внимание на боль в груди при ходьбе.

- Ты просто хочешь прогуляться? По отделению ходи без проблем, но с этажа лучше не уезжать. Позволишь тебя проводить?..

- Видишь, видишь, о чём мы с мамой говорили? - зашептала Света на ухо сестре, - Он душка, правда?

— Да. Давайте прогуляемся,— улыбчиво ответила девушка на вопрос доктора.— Не хочу лежать куском мяса.

Рана в груди отдавала болью каждый раз, когда Даша делала шаг. Кто из ублюдков нанёс её: Угорь или та здоровая моль? Да какая разница. Даша порвёт обоих. И всех, кто встанет на её пути.

— И можно ещё вопрос? Мама говорила мне про следователя, который хотел задать мне вопросы. Однако я не ничего не помню о ночи! И...Мне честно, не хочется пока отвечать на их вопросы. Можем мы как-то не попасться ему на глаза?

Не то чтобы девушка боялась этой следовательницы. Но тихое пламя внутри разгоралось. И как бы дура со значком не попалась под горячую руку.

Рука Светы лежала на плече Даши и внезапно в голову девушке пришла идея. А что если?...

Даша, сделав вид, что помассировала своё плечо, перехватила ладонь сестрёнки и направила её к доктору, взяв того за руку. В глазах девушки модно было прочитать мольбу:

— Мы сможем? Пожалуйста!

Кирилл кивнул и улыбнулся:

- Конечно, не волнуйся на её счёт. Просто ничего не говори, и я её отважу.

Ладонь Светы прошла через доктора. Сестра непонимающе пожала плечами. Врач воспринял это, видимо, как нервы со стороны пациентки, и лишь ещё раз ободряюще улыбнулся:

- Пойдём. Мы с твоей мамой, пока ты спала, успели немного поговорить, и она мне рассказала о твоей... ситуации. Это просто чудовищно. А теперь ещё и это нападение. Тебе совершенно не везёт, но я постараюсь, чтобы, пока ты под моей опекой, тебе никто не мог докучать или навредить. Бояться нечего.

Он плавно вывел опирающуюся на капельницу девочку из палаты.

Сидевшая на скамейке светловолосая женщина лет тридцати пяти, увидев Дашу, захлопнула папку в руках, смахнула с погон несуществующую пыль и вскочила:

- Даша, здравствуй! Меня зовут На...

Кирилл поднял руку, преграждая полковнику путь, и перебил говорившую:

- Я вас остановлю. Даше нужен отдых и покой. Она несовершеннолетняя, и без опекуна или родителя Вы ей никаких вопросов задавать не можете. Пожалуйста, покиньте этаж и перестаньте беспокоить пациентов. Я понимаю, у Вас работа, но не мешайте мне выполнять мою.

Полковница двадцать секунд сверлила врача глазами, а затем развернулась на каблуках и, подняв с пола сумочку, ушла в направлении выхода.

- Вот видишь? Ничего страшного!.. - подмигнул Даше Кирилл.

— Спасибо вам.— Даша искренне поблагодарила Кирилла Всеволодовича. После этого девушка попыталась идти сама, опираясь на капельницу и осматривала помещение.

Хорошо, что следователь так просто ушла. Иначе бы её отчёт начальству был бы...Забавен.

— Раз уж мне нельзя покидать этаж,— начала Даша, поворачиваясь к доктору.— То, может, проведёте мне экскурсию по той тюрьме, на которую я обречена? Хотелось бы знать, где тут, как минимум, туалет.

- Конечно, Даша, пойдём! - повёл девушку врач.

Хирургическое отделение, в котором лежала Даша, оказалось достаточно большим, но, хоть оно и занимало весь этаж больницы, сводилось к длинному белому корридору с палатами и кабинетами по обе стороны. Туалетов оказалось три, по одному в каждом конце отделения, и ещё один - ровно посередине, ближайший к палате нашей героини. Как и положено в больнице, на прогулке Громовой встретился десяток разномастных призраков, но ни один из них не был, судя по всему, в рассудке. Они бродили по палатам, лежали на койках (некоторые - даже на занятых), и были, в целом, пленниками в зацикленных сценариях, так или иначе связанных с их смертями. После общения с большим количеством разумных призраков, напоминание о том, что большинство, всё же, находятся в таком, почти овощевидном, состоянии заевшей пластинки, несколько удручало. Если и не Дашу, то Свету - точно. Лицо сестры мрачнело при виде каждой новой заблудшей души.

Кирилл, как и обещал, провёл Дашу по всему отделению. Показал, где сидит дежурная медсестра, где можно взять воды, где находятся операционные (матовая стеклянная дверь с надписью "Операционные", дальше пройти не разрешили), где находится, если понадобится, редкий в современности артефакт - стационарный телефон. Телефон был роторный, и Даша, скорее всего, видела такие только в кино. На всякий случай, Кирилл продемонстрировал, как им пользоваться.

- А вот тут у нас зал отдыха. Тут три телевизора, и к двум даже приставки подключены. В основном, у нас лежат пожилые, им это дело без надобности, так что не бойся занимать один хоть на целые сутки. Если что, персонал тебя легко найдёт, не волнуйся на этот счёт... Друзей к тебе, если захочешь, пустят уже завтра. Только пусть толпой не приходят, а не то кавардак будет. Ну, как тебе наше отделение?..

— Просторно.— Ответила Даша, незаметно от доктора сжимая руку сестры сильнее. Последней вид "зацикленных плёнок" давался тяжело. Даше тоже, но ей почему-то было легче смотреть на этих несчастных.

Может, результат влияния Мёртвого анархиста на неё? Гайст, может, смог бы ответить на этот вопрос, однако он до сих пор не проявил себя.

— Вы сказали "В основном" пожилые. Кто ещё здесь лежит? ПРиставка- это хорошо, но живое общение ей заменить сложно.

Про свой дар видеть и общаться с призраками девушка, конечно, говорить не собиралась.

- Ну, прямо твоих ровесников в отделении немного. Один мальчик лет тринадцати есть, его скоро выпишут, и пара девушек-студенток - они в походе с серпантина сорвались. Занимательная история! А главное - поучительная. Уверен, они тебе расскажут... - в голосе хирурга сквозил профессиональный энтузиазм.

- Даш, может, мы этим вот, - Света, с жалостливо-пренебрежительным выражением лица кивнула на одного из "заевших", - помочь можем?.. Это же не жизнь!

Раздался плеск и приглушённый грохот. Стопы скованной окатило чем-то холодным. Краем глаза, девушка заметила, что призрак старушки, который, казалось, целую вечность поливал из лейки стоявшую в горшке на подоконнике одинокую белую розу, служившую ему якорем, уронил лейку, расплескав по всему залу быстро тающую призрачную воду. С причитаниями и оханьем, бабушка опустилась на четвереньки и принялась руками собирать жидкость обратно в лейку. Процесс, видимо, должен был затянуться...

— С радостью бы послушала, но, боюсь, я в этом мало что понимаю.— Даша с улыбкой развела руками, продолжая держаться за пресловутую капельницу. Дышать было всё также неприятно, но то было вынужденным дискомфортом.

— А у вы разве сейчас не нужны другим пациентам?— Непринуждённо и миролюбиво спросила Даша, ища способ избавиться от сопровождения.— Уверяю вас- я смогу дойти обратно сама. А пока что хочу просто посидеть и отдохнуть. Вы не возражаете?

Девушка краем глаза продолжала наблюдать за "Заевшей плёнкой" старушки, сейчас руками собирающей несуществующую воду в несуществующую лейку. Жестокая, жуткая картина, отдающая несправедливостью. Но это почему-то не вызывало у девушки нужных эмоций, точнее их должно было быть явно больше. Если и была возможность помочь призраку, то начинать нужно было с белой розы, стоящей в горшке.

Очень красивой розы, к слову.

Может именно так смерть влияет на людей? Переступив раз порог невозврата, становишься куда более тупым к подобным картинам. Хорошо это или плохо- девушка не могла сказать. Анарх наверняка отпустил бы несмешную шутку, но сейчас Даша была рада, что он молчал.

Хирург отстранился и рассеянно посмотрел на часы:

- Да, ты права. Заболтался я, а мне к операции готовиться. В общем, ты всё тут, более-менее, увидела. Если что, обращайся к персоналу, тебе помогут, - сказал он, и спешно удалился в направлении операционных.

Старушка продолжала собирать призрачную воду в лейку, кряхтя и охая. Судя по одержимости духа цветком, тот (или, хотя бы, его горшок) и был её якорем. Причины такой привязанности, впрочем, ускользали от Даши.

- Приглянулось наше достояние?.. На всю больницу одна такая. И растёт без ухода, уже годков пять как. Никто её не поливает. Чудо, а? - раздался голос из-за спины. Это подкралась престарелая уборщица, - Телевизионщики к нам региональные на неё смотреть приезжали даже, ага...

— Правда чудо.— Тихо выдохнула Даша, глядя на розу и пытаясь не замечать "Заевшую плёнку" старушки, которая сейчас всё ещё собирала несуществующую воду. Цветок или горшок служили ей якорем, осталось лишь решить, что и как с этим делать.

— И что, за ней вправду никто не ухаживает? Откуда же она взялась здесь? Кто-то же должен был принести её в больницу.

Пост против закрытия модуля