Выслушивая разговоры тулнеев из разных племён, Брану не терпелось дать кому-нибудь в морду. Теперь уже практически кому угодно, а не персонально Кириан. До боли в пальцах он сжал костяную рукоять топора, и эта боль вновь напомнила ему о смерти Нагарайи. О предназначении, которому он должен был дать сбыться, теперь уже без своего приёмного сына. Он опустил оружие и взял в ладонь костяные ожерелье из гадальных костей, которые некогда украшали драконью шею, а теперь присоединились к его собственной коллекции талисманов и оберегов.
В сознании Костеголового мелькнули мысли, которых у него отродясь не было. Через кости ожерелья с ним, казалось, заговорил сам Нагарайя. Бран поднял взгляд на тулнеев. В глазах воина более не мелькали искры ненависти. Их заменил потусторонний янтарный блеск.
— Хватит! — рявкнул он. — От этих споров мертвяков меньше не становится. Слишком долго наши племена обращали свои острые мечи и острые слова друг против друга. Наш общий враг там, — указал он пальцем в сторону каменных врат. — Шаманы наших племён отправили каждого из нас для того, чтобы сделать дело, а не чесать языками. Сегодня мы не Дикие Кабаны, Проклятые Тени или Жала Скорпиона. Сегодня мы должны быть одним племенем. Сегодня мы — племя Чёрного Дракона! Те из нас, кто вернётся живым из этого замка, расскажут остальным тулнеям, что мы объединились. Объединились, чтобы вычистить всю погань из наших земель!